Реферат Основные этапы и особенности культуры серебряного века
Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-28Поможем написать учебную работу
Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
от 25%
Подписываем
договор
Основные этапы и особенности культуры
«серебряного века»
Рубеж XIX – ХХ вв. в культуре России – это один из важнейших периодов ее развития – «серебряный век», когда общее напряжение эпохи, поиски путей общественного развития породили взлет человеческого духа в различных сферах: философии, литературе, религии, искусстве. Успехи российской культуры по праву вывели ее на уровень высочайших достижений эпохи, обеспечив мировое признание. Идеи и формы отечественной культуры оказали большое влияние на мировую культуру ХХ в., однако, сама Россия не смогла в полной мере воспользоваться этими достижениями, и лишь на пороге нового тысячелетия она в полной мере открывает для себя эту сокровищницу духа, дающую возможность лучше понять свою историю, специфику и не ошибиться в выборе путей в XXI в.
«Серебряный век» русской культуры – это период с 90-х гг. XIX в. до конца 20-х гг. ХХ в. В нем можно выделить свои этапы: а) 90-е гг. XIX в. – начало первой русской революции 1905 – 1907 гг. – происходит поворот от реакции 80-х гг. к общественному подъему, сопровождавшемуся новыми явлениями в культуре; б) 1905 – 1907 гг., когда важнейшим фактором культурного процесса стала революция; в) 1907 – 1917 гг. – время острой идейно-художественной борьбы и во многом пересмотра традиционных ценностей; г) 1917 – конец 20-х гг. ХХ в., когда сохранялись некоторые стороны дореволюционной культуры: диалог культур, эпох, отсутствовала еще всеобщая политизация, не был утрачен плюрализм, сохранялись традиции «серебряного века», в частности, в философии, литературе, искусстве, заявила о себе и русская эмиграция.
Важнейшим фактором, влиявшим в той или иной степени на культуру всего периода, было революционное движение, вылившееся в три революции начала века.
«Серебряный век» – это время переходной культуры. Такие периоды в истории всегда сложны и противоречивы. Традиционная, классическая, знакомая и привычная культура прошлого сменяется новой, непривычной, часто непонятной и даже вызывающей негативную реакцию. Это закономерно: в сознании общества смена типов культур происходит достаточно болезненно. Сложность ситуации во многом определяется изменением ценностных ориентиров, идеалов и норм духовной культуры.
В России такой переход происходил в сложных, драматических условиях. Послереформенная Россия двигалась к новым формам экономических отношений, происходили крупные социальные сдвиги, широко шел процесс маргинализации. Российская интеллигенция испытывала серьезные трудности в теоретическом осмыслении происходящих изменений.
Русская культура в целом теряет один из основополагающих принципов своего существования – «соборность» – ощущение единства человека с другим человеком и социальной группой. На этой почве развивается ощущение «внеземного» существования человека. Характерной чертой новой культуры выступает космологизм – элемент новой картины мира и нового соответствующего осмысления ее. Космологичность русской культуры формируется как насущная необходимость времени, как выражение общего настроения. В философии этого времени космологизм оформляется теоретически, его влияние явственно ощутимо в литературе, живописи, музыке.
В переходные периоды закономерно возникают пессимистические настроения, крепнет чувство наступления конца мира. Последние десятилетия XIX в. в России характеризуются глубоким разочарованием в путях истории, неверием в существование плодотворных исторических целей. Ощущение конца мира связывалось с предчувствием конца русской империи, русской государственности, почитавшихся священными.
Новый тип культуры формируется на основе критицизма: духовная культура строится на переосмыслении прошлого опыта. Русская интеллигенция напряженно искала ответы на вопросы, волновавшие ее веками, опираясь на критическую переработку прежнего культурного опыта. На стыке культур усиливается такая черта русской психологии, как религиозная, включая и «воинствующий атеизм». Главным в формировании нового типа культуры выступает вера, а не разум. Поэтому в России ищут не просто новые ценности и новые идеалы, а «вечные ценности» – абсолютное добро, вечную и нетленную красоту, внеисторическую мудрость. Критицизм, основанный на вере, вызвал к жизни специфическое отношение к культуре и цивилизации. К концу XIX в. русское сознание ставит вопрос о цене культуры и даже, как заметил Н. Бердяев, «о грехе культуры».
«Серебряный век» русской культуры по сравнению с «золотым веком» имеет свои преимущества. Во-первых, большая утонченность и изощренность культуры. Русская культура шире и глубже осваивает собственную и западную культурную традицию, лучше понимает новые, ранее недоступные смыслы. Так, «серебряный век» вновь открывает для себя культуру XVII в., к которой «золотой век» относился с пренебрежением, начинает приоткрываться культура Киевской и Московской Руси, их архитектура, иконопись, прикладное искусство. Во-вторых, «серебряный век» выразил себя полнее и шире, чем «золотой век» в различных областях культуры. Вершина «золотого века» – русская словесность и прежде всего роман, тогда как все остальное в русской культуре, как бы оно ни было значительно, имеет почти исключительно национальное, а не всеевропейское и всемирное значение. В «серебряном веке» практически невозможно отдать приоритет какой-нибудь одной сфере русской культуры. Достигает высочайшего уровня литература и, прежде всего, поэзия, бурный расцвет переживает драматический и музыкальный театр, ставшие явлением общеевропейского и общемирового масштаба, имеются значительные достижения в живописи, появляется яркая национальная философия, прежде всего религиозная, которая приобрела не достававшую ранее способность развития на собственных основаниях. В-третьих, «серебряный век» демонстрирует невиданную ранее в русской культуре интенсивность творческой жизни. В «золотом веке» существовал огромный разрыв между «вершинными» достижениями культуры и «средним» уровнем. Такого разрыва «серебряный век» не знал.
Однако необыкновенная продуктивность «серебряного века» сопровождалась отчужденностью и даже враждебностью русской культуры к государству. Создатели культуры «серебряного века» были потомками «лишних людей» николаевского царствования. Сейчас они не ощущали себя лишними людьми, но смотрели на власть и империю как на архаику, не отвечающую духу времени. В то же время они считали, что от них ничего не зависит, их творчеством путь России не определяется. Почва уходила у них из-под ног, как и у Российского императорского государства. Россия шла к революционным потрясениям, которые не могли предотвратить ни культура, ни самодержавие. Культура «серебряного века» воспринимала себя как нечто эфемерное, уязвимое, бессильное подчинить и растворить в себе жизненную стихию. «Серебряный век» – блистательная эпоха, но есть моменты, говорящие о надвигавшейся катастрофе, психологическом надломе. Видимо, Россия была обречена, оказавшись в системном тупике. Произошло резкое размежевание сил интеллигенции, росло ра-зочарование в мифе ее мессианской роли в обществе. Интеллигенция – движущая сила культуры. Но вместе с прогрессивным, созидательным она поселяла в русском обществе неразумное, ненависть, непримиримость. Радикальная интеллигенция сформировалась как контркультурная сила; на контркультуре, в частности, создавался русский авангард. Значительная часть интеллигенции предпочла социологизацию элитарной культуре. Другая часть осознавала угрозу культуре со стороны массового движения, боясь люмпенизации культуры «новыми варварами» (высказывание Д.С. Мережковского). Интеллигенция искала новые формы, пыталась выработать цельную культуру, но поиск новой духовности, синтеза культуры на основе философии, религии и искусства остался незавершенным.
Для русской художественной культуры конца XIX – начала ХХ вв. характерна концентрация на небольшом отрезке времени крупнейших явлений культуры, ярчайших индивидуальностей – великих поэтов, художников, актеров, режиссеров, композиторов, множества художественных объединений. Возникает многоликая картина, соседствуют мастера противоположные по своим творческим устремлениям, сосуществуют различные стили. В России, как и в Европе, происходил переход к новым творческим системам. Но в России этот переход происходил очень быстро, часто опережая основные европейские художественные школы.
Народное образование и просвещение.
Книгоиздательство и печать. Наука
Система образования в России на рубеже XIX – ХХ вв. включала три ступени: начальную (церковноприходские школы, народные училища, начальные земские школы и др.); среднюю (классические гимназии, прогимназии, реальные и коммерческие училища и др.); высшую (университеты, институты, ведомственные вузы и др.).
Начальное образование в основном находилось в руках Министерства народного просвещения. О неблагополучии этого ведомства говорит тот факт, что с 1885 по 1914 гг. сменилось 14 руководителей. Однако число учащихся росло. По данным Всероссийской переписи населения
Средняя школа была представлена в основном гимназиями и реальными училищами. Гимназии давали классическое образование с правом поступления в вуз. Они имели ярко выраженный классовый характер. В них обучались в большинстве дети дворянства и бюрократии. К
Высшие учебные заведения были сосредоточены в крупных городах: Петрограде, Москве, Киеве, Харькове. В 1914 – 1915 гг. в России было 195 вузов (127,4 тыс. студентов), в том числе 10 университетов, 16 высших технических учебных заведений, до 30 женских высших учебных заведений.
Кроме того, в стране имелись просветительские организации: воскресные школы, народные университеты, рабочие курсы. Распространяется такая форма культурно-просветительской работы, как Народные дома (например, Аксаковский Народный дом в Уфе). Проводились съезды специалистов, создавались добровольные образовательные общества, читались популярные лекции. Издавалась педагогическая периодика – «Русская школа» (1890 – 1917), «Педагогический листок» (1894 – 1918), «Вестник воспитания» (1890 – 1917) и др. Но все-таки, несмотря на определенный прогресс, уровень образования в России отставал от передовых стран и не обеспечивал потребностей общества. Например, в
Книгоиздательство и печать. В начале ХХ в. книга и периодическая печать в России приобрели чрезвычайно важное место в общественно-культурной и политической жизни. В стране существовала открытая подцензурная и нелегальная печать. Две трети печатной продукции издавалось в Москве и Петербурге. В начале ХХ в. по количеству издаваемых книг страна находилась на третьем месте в мире после Германии и Японии. В
Появляются крупные издатели-миллионеры: А.С. Суворин, И.Д. Сытин, П.П. Рябушинский, М.В. Сабашников, М.К. Тенишева, С.И. Мамонтов, П.Н. Парамонов. Монополисты-издатели выпускали до 3/4 всей книжной продукции.
Среди издателей особо выделялись вышедшие из низов общества А. Суворин и И. Сытин. А. Суворин издавал газету «Новое время» тиражом 100 тыс. экземпляров, специализировался на издании дорогих, хорошо оформленных книг, а также широко доступной литературы – серия «Дешевая библиотека» в 300 выпусках, включавших древнерусскую литературу и литературу XVIII – XIX вв. Его называли «Наполеоном книжного дела». И. Сытин издавал серию «Библиотека для самообразования», книги которой расходились по России через бродячих книготорговцев – офеней. Ему принадлежало товарищество «Знание» (1898 – 1913), которое некоторое время возглавлял М. Горький.
В
Выпускалось много добротной справочно-энциклопедической литературы: однотомные энциклопедии – «Политическая энциклопедия» (СПб., 1906 – 1908) под ред. Л.З. Слонимского, «Энциклопедический словарь», вышедший пятью изданиями тиражом 100 тыс. экземпляров. Вышли многотомные энциклопедии: «Энциклопедический словарь» Ф.А. Брокгауза и И.А Эфрона (1890 – 1907) в 41 томе, «Энциклопедический словарь» товарищества братьев А. и И. Гранат в 58 томах (1910 – 1948), «Большая энциклопедия. Словарь общедоступных сведений по всем отраслям знаний» в 22 томах (1900 – 1909). Широко издавались библиографические справочники.
По общественно-политическому направлению периодика начала ХХ в. делится на четыре группы: 1) правительственная - официозная, ведомственная, правая печать, стоящая за сохранение самодержавия и всех основ существующего строя (например, «Московские новости»); 2) либерально-буржуазная печать, выступающая за реформы и позволяющая себе критику системы (например, «Речь», «Русские ведомости», «Вестник Европы», «Русская мысль»); 3) мелкобуржуазная - демократическая, в основном народническая по идейной направленности (например, «Русское богатство», «Журнал для всех»); 4) социал-демократическая - революционная (например, «Искра», «Новая жизнь», «Правда», «Просвещение», «Мысль»).
Из специальных журналов можно отметить исторические: «Русский архив» (1863 – 1917), «Русская старина» (1870 – 1919), «Исторический вестник» (1880 – 1917); выходят журналы, посвященные искусству, музыке, театру: «Мир искусства» (1899 – 1904), «Золотое руно» (1906 – 1909), «Аполлон» (1909 – 1917), «Театр и искусство» (1897 – 1918), «Еженедельная русская музыкальная газета» (1894 – 1918).
Материальная база печати формировалась, в основном, на зарубежной полиграфической технике. В
Полиграфическая продукция России была представлена на выставках, проводившихся в стране и за рубежом, в частности, на Всемирной выставке в Париже в
Достижения библиотечного дела были скромнее. В
Наука. Во главе научной жизни и деятельности России стояла Академия Наук (АН) и ее учреждения, музеи, библиотеки. Научное значение АН в начале ХХ в. существенно возросло. АН состояла из трех отделений: физико-математического, русского языка и словесности, историко-филологического. Состав академиков был невелик – в начале ХХ в. около 40 человек.
В системе АН действовали различные научные учреждения: обсерватории (Пулковская астрономическая и Главная физическая), музеи (Антропологии и этнографии, Азиатский, Геологический, Зоологический, Ботанический), лаборатории, Ботанический сад, библиотеки. В
В России имелось несколько сот научных обществ, группировавшихся вокруг университетов: Русское географическое, Русское техническое, Русское ботаническое, Вольное экономическое и др. Они устраивали выставки, организовывали экспедиции, издавали труды. Ширилась практика проведения научных съездов, например, знаменитые среди интеллигенции Всероссийские съезды естествоиспытателей и врачей, собиравшиеся в разных городах, в работе которых участвовало до 6 тыс. человек. Традиционными стали Всероссийские археологические съезды. В годы I мировой войны по инициативе В.И. Вернадского создается Комиссия по изучению естественных производительных сил страны (КЕПС).
Успехи отечественной науки были признаны в мире. Широкой известностью пользовались имена П.Н. Лебедева – создателя русской научной школы физиков, В.В. Голицына – основоположника сейсмологии, В.И. Вернадского – биогеохимика, К.И. Тимирязева – физиолога растений. До революции
Значительными были достижения в области гуманитарного знания: философии, истории, социологии, экономики, статистики, литературоведения (Г.В. Плеханов, В.И. Ленин, М.И. Туган-Барановский, П. Сорокин, М.И. Покровский, А.В. Чаянов, П.Н. Милюков, Н.Д. Кон-дратьев и др.).
6.3. Театр, кино, музыка
В Российской империи на протяжении почти всего XIX в. (с 1803 по 1882 гг.) существовала монополия императорских театров (казенных, государственных), нанесшая заметный вред театральному делу. Они занимали заметное место в театральной жизни – Большой и Малый театры в Москве, Александрийский, Мариинский и Михайловский в Петербурге. Развитие лучших традиций российского музыкального театра связано с Мариинским и Большим театрами. Но драматические императорские театры, хотя и имели замечательные театральные труппы, в эту эпоху оказались вне прогрессивных исканий. В 90-е гг. XIX в. стали создаваться частные театры.
В условиях «наэлектризованности» общественной жизни начала ХХ в. роль театра чрезвычайно возросла. В театре выделяются два основных направления: реалистическое и условное, искавшее новые формы выразительности. История театра оказалась тесно связанной с литературой, музыкой, живописью.
В
На сцене осуществлялись и модернистские постановки. Заметной фигурой здесь был В.Э. Мейерхольд с поисками новых форм условного театра. Сюда можно отнести и Московский Камерный театр А.Я. Таирова, открытый в
Широкую известность получила частная опера С.И. Мамонтова и С.И. Зимина в Москве, на сцене которой выступали Ф.И. Шаляпин, Л.В. Собинов, Н.В. Нежданова. Реформаторами балетного театра стали балетмейстер М.М. Фокин, балерина А.П. Павлова. В Париже с успехом проходили «Русские сезоны», организованные С.П. Дягиле-вым.
В России стали создаваться Народные театры, как правило, при Народных домах. Имелись любительские театры.
Кинематограф возник в России почти одновременно с изобретением его во Франции. В
Музыка начала ХХ в. характеризуется двумя ярко выраженными тенденциями: с одной стороны, есть тяга к народному, ясному, продолжение традиций программности; с другой стороны, выражаются пессимистические настроения, стилизация, подчеркнутый эстетизм. В эти годы творили замечательные композиторы, творчество которых во многом определило пути развития музыки в мире в ХХ в., – С.В. Рахманинов, Н.А. Римский-Корсаков, А.Н. Скрябин, И.Ф. Стра-винский и др.
Значительно вырос интерес к народной музыке. Широкое распространение получили различные хоры и ансамбли. С
Центрами высокого музыкального профессионализма были консерватории в Петербурге, Москве, Киеве, Саратове, Одессе. Издавалась специальная музыкальная литература.
В целом, музыкальная культура России начала ХХ в. получила широчайшее международное признание.
6.4. Русская философия «серебряного века»
Русская философия насчитывает тысячелетнюю историю со времен Киевской Руси. Ее корни уходят в национальную почву, вместе с тем она испытала влияние различных течений мировой философии, особенно немецкой классической философии XVIII – XIX вв. К началу ХХ в. можно говорить о сложившейся оригинальной русской философской школе. В трудах отечественных философов были поставлены проблемы, решение которых имеет значение для России и судеб мировой цивилизации. Эта философия представлена в разных формах: материализмом немарксистским и марксистским, светским и религиозным идеализмом. Философские проблемы рассматривались в трудах видных деятелей науки и художественной культуры.
Для русской философии характерны такие черты: 1) особое внимание придавалось проблеме человека – философской антропологии; 2) она имела гуманистический характер; 3) важное место в ней занимали проблемы творческой деятельности; 4) особо рассматривались вопросы аксиологии (науки о ценностях); 5) ей присущ космизм. Этими чертами отличались работы философов всех школ, что говорит о целостности, единстве в многообразии русской философии. Расцвет отечественной философии – это рубеж XIX – XX вв. Русская философия, наряду с русской литературой, является главным вкладом России в мировую духовную культуру. Русская философия дала множество идей в различных областях: онтологии, теории познания, логике, этике, эстетике, социальной философии.
На рубеже XIX – ХХ вв. – одном из наиболее значительных этапов в истории русской духовной культуры – происходил великий перелом. Общей духовной основой новаций «серебряного века» в различных сферах культуры явилась новая философия – русский религиозно-философский ренессанс. Для русских мыслителей философия была не абстрактной теорией, а ядром духовной культуры.
«Серебряный век» – уникальный культурный феномен, одной из черт которого является сложность, взаимопереплетение различных элементов духовной культуры, что роднит данный период с древним мифологическим этапом развития человеческого сознания, когда не было расчленения духовной жизни на художественные, нравственные и религиозные начала. Века обособленного развития философии, религии, искусства привели к их расцвету. Однако к началу ХХ в. стал болезненно проявляться глубокий разрыв между различными сферами духовной культуры, между сущим и должным, мыслью и действием, красотой и повседневным бытием, политикой и нравственностью. Этот разрыв осознавался лишь гениальными одиночками - Ф.М. Достоевским или Вл. Соловьевым, открывшим на основе философии всеединства триединую формулу: Истина – Добро – Красота.
Сложившаяся к началу ХХ в. философия имела существенные недостатки: 1) традиционный материализм вел к принижению духа, сознания, рассматривая их лишь как простую функцию, отражение бытия; 2) позитивизм объявлял бессодержательными проблемы духовного мира, смысла жизни – всего того, что нельзя измерить и вычислить методами точных наук; 3) традиционный идеализм отрывал логические формы или ощущения от реального бытия.
Искусство, изолированное от философии и нравственности, превращалось либо в унылую копию быта, либо в словесную игру. Религиозное сознание все более облекалось в застывшие церковные обрядовые формы и, естественно, от него отдалялись целые поколения интеллигенции. Новый этап русской культуры рубежа веков явился грандиозной попыткой преодолеть пагубный для культуры разрыв.
Переплетение философии с другими формами духовной жизни, главным образом с искусством и с литературой, находило свое выражение не только в теории, но и в житейской практике. Так, характерно появление философско-художественных салонов: салон Д. Мережковского и З. Гиппиус, где собирались сторонники «нового религиозного сознания» Н. Бердяев, В. Розанов, А. Блок, А. Белый, Н. Минский; салон поэта и философа В. Иванова – «среды»; петербургские религиозно-философские собрания с участием журналов «Новый путь» (с
Однако в русском ренессансе были трагические противоречия: культурная элита была изолирована в небольшом круге и оторвана от широких социальных течений того времени. Это имело роковые последствия в характере, который приняла русская революция. В то же время, последствия духовного подвига отечественных мыслителей нельзя преуменьшать. Сегодня восстановление и освоение духовного богатства «серебряного века» началось. Необходимо осмысление общественных катаклизмов, источников утопизма, восстановление нравственных критериев, идеалов, возрождение национальной гордости, далекой от самолюбования. Особое значение имеет возрождение нравственности, «правды» – нравственных оснований жизни, духовной сущности бытия. Правду ищут не ради абстрактного познания, а для того, чтобы «преобразовать мир, очиститься и спастись». А.Ф. Лосев писал, что «в XIX столетии Россия произвела на свет целый ряд глубочайших мыслителей, которых по гениальности можно поставить рядом со светилами европейской философии». Из философов «серебряного века» можно назвать Вл. Соловьева, К. Леонтьева, П. Флоренского, Н. Бердяева, И. Ильина, Л. Шестова, В. Розанова, Н. Лосского, Л. Карсавина и др.
Особое место среди них принадлежит Вл. Соловьеву – создателю концепции всеединства. Владимир Сергеевич Соловьев (1853 – 1900) – сын историка С.И. Соловьева окончил Московский университет, занимался преподаванием, затем выступил как публицист. Его основные работы: «Оправдание добра. Нравственная философия», «Критика отвлеченных начал», «Теоретическая философия» и др. В
Вл. Соловьев выступает как идеалист. Он предпринял попытку объединить в «великом синтезе» христианский платонизм, немецкий классический идеализм (Шеллинг) и научный эмпиризм.
Ядро философского учения Вл. Соловьева – идея всеединства. Это такая система, в которой все элементы духовного и материального мира устремлены к Абсолюту и оживотворены. Это всеединство мыслилось философом в виде Софии – премудрости Божьей.
Путь к постижению сущего Вл. Соловьев видел в органическом синтезе разных способов познания – эмпирического, философско-рационального и мистического. Одна из этих форм постижения сущего не может привести к Истине, которая доступна лишь синтезу науки, философии и откровения. Философ считал, что все имеющиеся философские учения страдают односторонностью. Идея всеединства многосложна. Это и всеохватность бытия, и «цельное знание» (как синтез науки, философии, религии), и «соборность» человека, то есть его родовая, общественно-историческая и вселенская сущность. Высшая цель исторического развития – духовное общение людей, которое Вл. Соловьев называл Церковью. Его терминология необычна, в нее он вкладывал оригинальное содержание. Духовное развитие человечества должно прийти к трем важнейшим категориям человеческой мысли: Истине, Добру и Красоте. Реальная жизнь несовершенна, идет ее эволюция, конечная цель которой – Царство Божье – как высшее Добро. В дальнейшем Вл. Соловьев сблизился с русским космизмом и проповедовал «теургическое делание», призванное избавить мир от разрушительного воздействия времени и пространства, преодолеть смерть.
В то же время, особенно к концу жизни, наряду с призывом к высшему бытию, абсолютному Добру, Вл. Соловьев опасался угрозы конца истории, больших катастроф. К катастрофе ведут национализм, всеобщая сытость, внешнее довольство, но полное духовное разложение. В результате наступит упадок нравственных и религиозных ценностей, господство спиритизма, суеверий, веры в любой обман. Философ опасался капитализма и революции. Хотя в области духа он – революционер. Выше всего Вл. Соловьев ставил единство знания, веры, красоты с Добром, с принципами нравственности, не знающей исключений. Ни один человек, ни один народ, ни одна группа людей, если они никому не причиняют зла, не должны страдать. Вл. Соловьев отвергает идею насилия даже во имя освобождения людей, изменения характера строя. В этом он существенно расходится с русскими революционерами, проповедуя смирение, аскетизм, а не насилие во имя социализма, который для Вл. Соловьева ничем не отличается от ненавистного ему буржуазного строя, с его господством материальных интересов и несправедливостью. Но надо иметь в виду, что он писал о социалистах-утопистах типа Сен-Симона, а марксизм он знал недостаточно. Две силы, которых опасался философ, – капитализм и революция – проявились в ХХ в. взлетами науки, техники, социальными преобразованиями и ужасами войн, уничтожением миллионов людей.
Вл. Соловьев много писал о России («Русская идея» и др.). Он выступал за единство Европы и России, за объединение всех трех разновидностей христианства: католичества, православия, протестантизма. Он был против сведения «русской идеи» к христианской монархической идее. Ни государство, ни общество, ни церковь, взятые в отдельности, не выражают существа «русской идеи». Эта идея совпадает с христианским преображением жизни, с построением ее на началах Истины, Добра и Красоты. «Русская идея» осуществляется не против других наций, а с ними и для них.
Творчество Вл. Соловьева оказало заметное влияние на последующее развитие русской философии. Оно стоит у истоков «нового религиозного сознания» начала ХХ в.: «богоискательства» и религиозной философии Н. А. Бердяева, С. Н. Булгакова, П. А. Флоренского и др.
Русская революция 1905 – 1907 гг. явилась одним из крупнейших событий начала ХХ в. Здесь было перемешано все: крах царистских иллюзий, стихийные бунты, черносотенство, террор, становление парламентаризма и т. д. Осмыслить опыт революции применительно к судьбам российской интеллигенции и культуры попытались авторы сборника «Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции», вышедшего в
В этой книге ведущие философы, правоведы, публицисты попытались осмыслить опыт первой русской революции и в ее свете оценить ведущие тенденции русской общественной мысли, традиционные воззрения и идеалы русской интеллигенции. После своего выхода «Вехи» породили огромное количество откликов, полемику, активное неприятие, как левых, так и правых общественных деятелей. Только за первые шесть месяцев
Так, лидер кадетов П. Милюков резко отрицательно оценил «Вехи», усмотрев в книге искажение облика русской интеллигенции. Противник либералов, В. И. Ленин, назвал сборник, энциклопедией либерального ренегатства, увидев в нем разрыв с революционно-демократическими традициями.
Одна из ключевых идей «Вех» была высказана инициатором сборника М.О. Гершензоном: «Нельзя человеку жить вечно снаружи». (Вехи. Из глубины.- М.: Правда, 1991. – С. 74). Это был призыв к становлению личности, к необходимости непрерывной внутренней работы человека, к его самоуглублению. Никакие внешние перемены в отечестве не приведут к достижению справедливости, расцвета, гармонии человеческих отношений, если не будут происходить неуклонные изменения внутреннего мира человека. Призыв к творческому сознанию, к самовоспитанию, к преодолению «зла в себе», т.е. к очищению сознания от предрассудков, от узко групповой нетерпимости, когда ради политических временных лозунгов приносятся в жертву ценности морали, духовной жизни, с исключительной силой прозвучали в «Вехах».
Авторы «Вех» были честными, искренними поборниками подлинного прогресса страны. Они не идеализировали современную им Россию. Они не защищали самодержавие, а говорили о чудовищности слепого, стихийного и беспощадного народного бунта, противоядием которому может быть только крепкая и основанная на праве государственная власть. Кстати, именно об этом после октября
Авторы исходили из признания первенства духовной жизни над внешними формами человеческого общения (экономика, государственная власть). Главная цель книги – осмыслить итоги первого десятилетия ХХ в. в России, революцию, разгул террора, брожение умов, и, прежде всего, выявить духовное обоснование этих событий, обсудить – насколько истинными были идейные пристрастия российской интеллигенции, не устарели ли многие ее идеалы, превращенные в идолы, догмы, не подлежащие обсуждению. Хотя отсюда проистекали неизбежные обвинения в отступничестве, забвении идеалов и традиций.
Многие идеи, прозвучавшие в «Вехах» явились продолжением в новых условиях традиций русской социально-философской мысли. Вопреки распространенным представлениям «веховцы» восприняли и определенные идеи революционных демократов, в частности, А. Герцена. Это идеи личной свободы, необходимости прочной нравственной основы любых радикальных преобразований. Необходимо освободиться от догматического мышления, какими бы гуманными и демократичными ни были те или иные идеи. Развивались идеи плюрализма. Необходим перенос с внешней на внутреннюю сторону жизни, что обеспечивает духовную свободу интеллигента. Требуется лучше знать отечественную философскую мысль: в частности, А. Хомякова, Б. Чичерина, А. Козлова, С. Трубецкого, Л. Лопатина, В. Неслилова, П. Чаадаева, Вл. Соловьева, Л. Толстого, Ф. Достоев-ского. Увлечению европейской модой необходимо противопоставить универсальную национальную традицию.
Интересно, что «веховцы» в прошлом были марксистами. К началу ХХ в. русские философы отходят от марксизма, стремясь глубже понять не только экономические законы общества, но и духовный мир личности, ее свободы. Основу прогресса они усматривали не в разрушении, а созидании, отсюда необходимость целенаправленной, творческой, организованной, компетентной работы. Идеи «Вех» вновь становятся актуальными в начале XXI в., когда Россия переживает очередную инверсию.
Заметным явлением в философии явился космизм. В мировой культуре, как западной, так и восточной, существует глубокая традиция, связанная с ощущением глубинной причастности человека космическому бытию, мысль о человеке как о микрокосме, вмещающего в себя все природные, космические стихии и энергии, о чем свидетельствуют религии, мифы, магические ритуалы. По существу, с древности до конца XIX в. эта космическая тема, в широком смысле, развивалась только в мифе, фольклоре, поэзии, а также в некоторых философско-утопических фантастических произведениях (Сирано де Бержерак, Жюль Верн).
Но знаменательно, что именно в России, ставшей родиной научного учения о биосфере и переходе ее в ноосферу и открывшей путь в космос, уже, начиная с середины XIX в., вызревает уникальное космическое направление научно-философской мысли, широко развернувшейся в ХХ в. Это такие философы и ученые, как Н.Ф. Федоров, А.В. Сухово-Кобылин, Н.А. Умов, К.Э. Циолковский, В.И. Вернад-ский, А.Л. Чижевский, В.Н. Муравьев, А.К. Горский, Н.А. Сетницкий, Н.Г. Холодный, А.К. Манеев и др. В философском наследии мыслителей русского религиозного возрождения – Вл. Соловьева, П. Флоренского, С. Булгакова, Н. Бердяева – также выделяется линия, близкая пафосу идей русского космизма.
Генетической чертой нового мировоззрения является идея активной эволюции, т.е. необходимости нового созидательного этапа развития мира, когда человечество направляет его в ту сторону, в какую диктует ему разум и нравственное чувство. Это направление точнее будет определяться не как космическое, а как активно-эволюционное. Человек для активно-эволюционных мыслителей – существо еще промежуточное, находящееся еще в процессе роста, далеко не совершенное, но вместе с тем сознательно-творческое, призванное преобразить не только внешний мир, но и собственную природу. Речь по существу идет о расширении прав сознательно-духовных сил, об управлении духом материи, об одухотворении мира и человека.
Одним из главных вопросов, над которыми размышляли философы-космисты, был вопрос о дальнейших перспективах нашей цивилизации, о направлении развития человечества. Они считали, что дальнейшее развитие возможно только при условии нахождения гармонии между человеком и природой, причем природой понимаемой как космос, а не только земля. Противостояние между ними может привести только к гибели. Обрести же гармонию между собой и космосом человечество сможет только в том случае, если найдет гармонию внутри себя, между всеми людьми планеты.
Русский космизм впервые стал обосновывать идею объединения людей, исходя не столько из идеологических и политических, сколько из экологических и нравственных причин. Таким образом, важнейшей чертой этого философского направления стало соединение воедино таких проблем, как выход в космос, сохранение природной среды, установление всеобщего человеческого братства. У религиозных космистов высшая цель развития – преображенный зон бытия – носит название Царства Божья. В идее богочеловечества торжествует идея творческого призвания человечества. Возникает новый взгляд на человека, не только как исторического, социального деятеля, биологический или экзистенциальный субъект, но и как существо эволюционирующее, творчески самопревосходящее, космическое. Причем речь идет не об отдельном человеке, а соборном человечестве. Идеальным прообразом такого человечества у религиозных космистов выступает Душа мира, Божественная София.
Необходимо преодолеть господствующее ныне представление о существующих границах человека. Расширение познания само по себе не может быть высшим благом: оно неизвестно для чего или лишь для создания временного материального комфорта живущим. Высшим благом может быть только жизнь, причем жизнь в ее духовном цвете, жизнь личностная и ее сохранение, продление и развитие. Вершиной активно-эволюционной мысли становится воскресительный персонализм, направленный против смерти.
Сами космисты были людьми разносторонне развитыми, мыслителями-энциклопедистами, плодотворно работавшими в различных областях науки и техники. К сожалению, работы многих из них входят в научный оборот только в последние годы (А. Чижевский, ряд работ К. Циолковского).
Течение русского космизма имеет значение не только национальное, но и общечеловеческое. В наше время, когда идут поиски принципиально нового типа мышления, которое дало бы планетарную надежду, наследие русских космистов приобретает особую притягательность. Космологичность – существенная черта культуры «серебряного века», нашедшая отражение в философии (Вл. Соловьев, В. Розанов, Н. Лосский), литературе, особенно поэзии (В. Брюсов, А. Белый, А. Блок), новых направлениях русской живописи (М. Врубель) и русской музыки (А. Скрябин).
6.5. Литература «серебряного века»
Для художественной культуры России «серебряного века» характерны идейная противоречивость, неоднозначность, переосмысление и переоценка ценностей, сложное отношение к наследию прошлого, в частности, к традициям революционных демократов. В литературе и искусстве этого периода существовали два главных направления: реалистическое, которое было связано с преемственностью традиций, с идейностью, ставившее для себя главную задачу общественного служения и формалистическое, для которого присущ индивидуализм, связанное с идеями свободы творчества, уходящее от социальности, стоящее на позициях «чистого искусства». Причем обе тенденции сосуществовали, переплетались иногда даже в творчестве одного автора (например, Л. Андреев).
В начале ХХ в. в России распространяется декадентство (франц. – упадок), которому были присущи такие черты, как отказ от гражданских идеалов и веры в разум, погружение в сферу индивидуалистических переживаний, стремление уйти от реальности в мир грез, иррациональности, мистики. Декадентские настроения чаще всего были присущи модернистским течениям. Модернизм (франц. – современный) включал в себя многие явления литературы и искусства начала ХХ в., новые по сравнению с реализмом предшествующего столетия.
Стиль модерн начал складываться в 90-е гг. XIX в. и вскоре стал общеевропейским явлением. Модерн появился в Европе в атмосфере глубокой неудовлетворенности миром и существующим искусством. В это время шел поиск новых форм, он дал некоторые результаты, например, в изобразительном искусстве проявился в импрессионизме, но в других сферах наблюдался хаос и упадок: в архитектуре, прикладном искусстве. Синтез искусств, к которому стремились еще романтики, был проблематичен.
Модерн выдвинул грандиозную программу, несводимую к одному лишь искусству. Он опирался на идеи новейшей для того времени философии – А. Бергсона, З. Фрейда, Ф. Ницше, русского «философского ренессанса».
Модерн не просто художественный стиль. Модерн стремился стать «художественной философией», выраженной языком символизма. Форма является лишь фоном, необходим поиск глубинного семантического смысла. Модернисты попытались реализовать по сути утопический проект воспитания нового человека, которого не было в природе. Искусство пытались превратить в силу, способную реформировать общество. Была сделана попытка подменить подлинные социальные преобразования «революцией в сознании», то есть имел место эстетический утопизм. Модернисты предложили гигантскую перестройку искусства, стремясь сломать сложившуюся еще в эпоху Возрождения традицию европейского искусства. Шел поиск более «органичного искусства», без мании стилизаторства. У истоков модерна стоит конфликт между уникальным и массовым. Модернисты решали задачу соединения эстетики с завоеваниями промышленной эпохи. Отсюда внимание к ручной работе, орнаментализму, интерес к фольклору, особенно Севера, внимание к Востоку. Модерн стремился к равноправию искусств, их синтезу, но был противоречив и по характеру развития, и по формам. Противоречия между иррационализмом и рационализмом; интуитивизмом и научным расчетом, техницизмом; орнаментальностью, утонченностью и простотой. Для мастеров модерна характерно двойственное отношение к действительности – принятие и непринятие ее.
Модерн, несмотря на свою непродолжительность и утопичность, сыграл положительную роль, «преодолевая» позитивизм, эклектику, реализм, натурализм и импрессионизм, отрицая неоакадемизм, стилизаторство, натурализм. В дальнейшем, уже в 10-е гг. ХХ в. из него развился авангардизм.
В России в «серебряном веке» литература в целом продолжала играть исключительно важную роль в культурной жизни страны. В это время в традициях реализма творят А.П. Чехов, И.А. Бунин, А.И. Куприн, А.М. Горький, В.Г. Короленко, Д.Н. Мамин-Сибиряк, Н.К. Гарин-Михайловский, В.В. Вересаев и др. Модерн не был преобладающим стилем, он был элитарным направлением, для «посвященных», в основном модернизм громко заявил о себе в поэзии. Существовали различные течения модернизма: символизм, акмеизм, футуризм.
Символизм стал заметным явлением русской поэзии «серебряного века». Он не охватывал всего поэтического творчества в стране, но обозначил собой особый, характерный для своего времени этап литературной жизни. 80-е гг. XIX в. – период смутного, тревожного безвременья затронули и русскую поэзию, переживавшую упадок. Она утратила свою былую высоту, напряженность и силу, она выцветала и блекла. Сама стихотворная техника лишилась истинно творческого начала и энергии. Отсутствовали большие таланты. Мотивы усталости, опустошенности, глубокого уныния пронизывали поэзию.
Движение символистов возникло как протест против оскудения русской поэзии, как стремление сказать в ней свежее слово, вернуть ей жизненную силу. Одновременно оно несло в себе и отрицательную реакцию на позитивистские, материалистические воззрения русской критики, начиная с имен В. Белинского, Н. Добролюбова, Н. Черны-шевского, позже Н. Михайловского и марксистов. Символизм исходил из идеализма и религии. Среди символистов выделялись Д. Мережковский, один из первых теоретиков нового направления, В. Брюсов, К. Бальмонт, А. Белый и др.
Символизм возник в России параллельно с Западом, но факт его длительного развития свидетельствует о его национальных корнях в духовной культуре России. Русский символизм резко отличался от западного всем своим обликом – духовностью, разнообразием, высотой и богатством своих свершений.
Поначалу в 90-е гг. XIX в. стихи символистов подвергались нападкам, глумлению. Их считали декадентами, подразумевая под этим термином упаднические настроения безнадежности, чувство неприятия жизни, индивидуализм. Однако к началу ХХ в. символисты заявили о себе в полную силу. Были изданы зрелые сборники В. Брюсова «Tertia Vigilia» «Третья стража», К. Бальмонта «Горящие здания». Символизм был движением романтиков, воодушевляемых философией идеализма, боровшихся с материализмом и считавших, что вера, религия – это краеугольный камень человеческого бытия и искусства.
Огромное влияние на символистов оказал философ и поэт Вл. Соловьев. В его учении было заложено идущее от древнегреческого Платона представление о существовании двух миров – здешнего, земного, и потустороннего, высшего, совершенного, вечного. Земная действительность – только отблеск, искаженное подобие верховного, запредельного мира, а человек – связующее звено между божественным и природным миром. Вл. Соловьев призывал вырваться из-под власти вещественного и временного бытия к потустороннему – вечному и прекрасному миру.
Идея двоемирия была глубоко усвоена символистами. У них утвердилось представление о поэте как теурге, маге, «тайновидце и тайнотворце жизни», которому дана способность приобщения к потустороннему – вечному и прекрасному миру, сила увидеть его и выразить в искусстве. Символ в искусстве и стал средством такого прозрения и приобщения.
Символ (греч. symbolus – знак, опознавательная примета) в искусстве есть образ, несущий и аллегоричность, и свое вещественное наполнение, и широкую, лишенную строгих границ, возможность истолкования. Он таит в себе глубинный смысл, как бы светится им. Символы, по Вяч. Иванову, – «это знамения иной действительности». В. Брюсов считал, что символ выражает то, что «нельзя просто изречь». В поэзии символистов укоренялся не всем доступный, достаточно элитарный язык намеков, недосказанности. Ряду слов-символов – «небо», «звезды», «зори», «восходы», «лазурь» – придавался мистический смысл. Вяч. Иванов позже дополнил толкование символа: символ дорожит своей материальностью, «верностью вещам», символ «ведет от земной реальности к высшей». Появился даже термин – «реалистический символизм».
Символисты заняли свое место в русском искусстве, когда социальная действительность в России, да и по всей Европе была чрезвычайно зыбкой, чреватой взрывами и катастрофами. Резкие классовые противоречия, вражда и столкновение держав, глубокий духовный кризис общества подспудно грозили потрясениями. Символисты жили с ощущением грядущей вселенской беды, но вместе с тем они ждали и жаждали некоего обновления («преображения») всего человечества. Это преображение рисовалось им в космических масштабах и должно было быть достигнуто через соединение искусства с религией.
Религиозную подоплеку искусства признавали почти все символисты. «Смысл искусства только религиозен», – утверждал А. Белый. Символизм – не школа стиха, а «новая жизнь и спасение человечества», – считал он. Д. Мережковский выступил с утопической теорией «Нового религиозного сознания», теорией «Третьего Завета», суть которой состояла в некоем слиянии античного язычества и христианства. Вяч. Иванов проповедовал концепцию «соборности». «Религия есть, прежде всего, чувствование связи всего сущего и смысла всяческой жизни», – писал он.
Символисты пережили полосу тревожного ожидания конца света, космической катастрофы в начале ХХ в. Они видели ее знаки в сильном свечении зорь и закатов. Из собственной жизни они творили мифы.
У символистов была огромная вера в искусство, в его верховную роль, преображающую земное бытие. Они ставили искусство выше жизни, считая, что оно преобразует бытие. Из всех искусств, вслед за Ф. Ницше, они на первое место ставили музыку. Отрицая рациональное познание действительности, и объявляя земной мир «обманчивой картиной, созданной нами», символисты отдавали предпочтение иррациональному, интуитивному. Они возвеличивали субъективную волю, считали поэта свободным от привычных установлений и возвышающимся над толпой пророком, демиургом – создателем своего собственного мира.
Постепенно внутри символизма наметился раскол, особенно после
Символисты были людьми яркой индивидуальности - певучий Бальмонт, первый из символистов достигший всероссийской известности и славы; многогранный, с литыми бронзовыми строфами, наиболее земной, далекий от мистики, наиболее реалистический Брюсов; до болезненности тонкий психолог, созерцатель Анненский; мятущийся Белый; мастер гротескных в своей музыкальности стихов Сологуб; многомудрый Вяч. Иванов – ловец человеческих душ, знаток Эллады, неиссякаемый источник изощренных теорий; Блок – с годами ставший национальным поэтом, гордостью страны.
Историческое значение русского символизма велико. Символисты чутко уловили и выразили тревожные, трагические предощущения социальных катастроф и потрясений начала ХХ в. В их стихах запечатлен романтический порыв к миропорядку, где царили бы духовная свобода и единение людей. Лучшие произведения корифеев русского символизма ныне представляют собой огромную эстетическую ценность. Символизм выдвинул творцов-художников мирового масштаба. Это были поэты и прозаики, и одновременно философы, мыслители, высокие эрудиты, люди обширных знаний. Они освежили и обновили поэтический язык, обогатив формы стиха, его ритмику, словарь, краски. Они как бы привили нам новое поэтическое зрение, приучили объемнее, глубже, чувствительнее воспринимать и расценивать поэзию.
Акмеизм (от греч. высшая ступень чего-либо) возник на отрицании мистических устремлений символистов, когда символистская школа была на излете, но своим происхождением акмеисты обязаны символистам. Акмеисты провозгласили высокую самоценность земного мира, его красок и форм, звали «возлюбить землю» и как можно меньше говорить о вечности, о трансцендентном, о непознаваемом. Они ставили своей задачей утвердить права конкретно-чувственного слова в поэзии, возвратить слову изначальный простой смысл, освободив его от символических толкований. Они хотели воспеть земной мир во всей его многоцветности и силе, во всей плотской, весомой определенности. Сжатость, спрессованость слова, строгое равновесие плотной литой строфы, любовное обращение с эпитетом, зримая конкретность и пластика стали обычными приметами акмеистической поэзии в ее лучших проявлениях.
В 1911 – 1914 гг. акмеисты объединились в группу «Цех поэтов», они издавали журналы «Гиперборей», «Аполлон». Организаторами группы были Н. Гумилев и С. Городецкий. Сюда входили А. Ахматова, О. Мандельштам, М. Зенкевич, В. Нарбут.
Наиболее характерно для акмеизма творчество А. Ахматовой и О. Мандельштама. А. Ахматова начала как любовный лирик. Позже проявилась широта ее поэтического кругозора, красота ее поэзии, сделавшие ее великим мастером слова. О. Мандельштам отличался магической красотой стиха. Поклонник Эллады, он искал эллинскую языковую стихию в русской поэтической речи. Н. Гумилев в ранних книгах не был еще самобытным, был чрезмерно патетично-романтичен, но в последних сборниках («Колчан», «Костер», «Огненный столп») предстает как сильный поэт с характерной, волевой, мужественной интонацией, яркими и четкими красками, чеканным стихом. Его поздняя лирика философична и совершенна по форме. В. Нарбут и М. Зенкевич, вышедшие из провинции, принесли в поэзию самобытный, почвенный идеал.
Футуризм заявил о себе в 10-е гг. ХХ в. Широкую известность приобрели их эпатирующие манифесты «Садок судей» (1910), «Пощечина общественному вкусу» (1912), «Дохлая луна» (1913).
Объявляя классику и всю старую литературу как нечто мертвое, отжившее и не соответствующее современности, футуристы утверждали свое право на произвольное слово, слово-новшество, «самовитое» слово, над которым не тяготеет его бытовое значение и смысл которого связан только со звучанием. «Только мы – лицо нашего времени», – провозгласили они в манифесте «Пощечина общественному вкусу», – «Бросить Пушкина, Достоевского, Толстого и проч. и проч. с Парохода Современности». (Русская литература XX
в. Дореволюционный период.- М.: Просвещение, 1966. - С. 391).
Русский футуризм был частью движения, охватившего в Европе все виды искусства авангардизма, резко порывающего с реалистическими традициями и отрицавшего социальную значимость искусства. В России существовало несколько групп футуристов, враждовавших и соперничавших друг с другом: эгофутуристы, кубофутуристы, «Мезонин поэзии», «Центрифуга».
Среди футуристов выделялась наиболее сильная и многочисленная группа кубофутуристов, куда входили В. Хлебников, Д. Бурлюк, Н. Бурлюк, А. Крученых, В. Маяковский, В. Каменский и др. Наиболее известными были В. Хлебников, В. Маяковский и В. Каменский. В. Хлебников открывал новые пути, которыми пошла часть русских поэтов в последующие десятилетия, но, в известном смысле, он и по сей день остается «поэтом для поэтов». В. Маяковский выступил как глашатай бунта и протеста против серой, будничной, неприглядной действительности. В его стихах был огромный заряд экспрессии, глубокая трагичность. Форма у поэта сливалась с содержанием. В поэзию вводился разговорный лексикон, лирика соединялась с эпосом, он часто был злободневен. В. Каменский был проще, он славил жизнь, солнце, радость бытия. Группу эгофутуристов возглавлял И. Северянин, единственный добившийся широкой известности. Ему был присущ футуристический эпатаж, неистребимая склонность к неологизмам, к изобретению слов, дух новаторства. Его эстрадные концерты пользовались ошеломляющим успехом, а книги выходили значительными тиражами. И. Северянин - талантливый эмоциональный лирик. После революции в эмиграции поэт стал писать проще и сердечнее.
«Крестьянские» поэты, почти одновременное появление которых в литературе свидетельствовало о пробуждении русской деревни - это Н. Клюев, С. Клычков, С. Есенин. Сами пути этих поэтов к знанию, к образованию отражали тягу народных низов к культуре, свету. Они продолжили крестьянскую тему, шедшую из XIX в. Народная песня, сказка, былина, духовный стих, Библия смыкались с Пушкиным и Некрасовым и порождали оригинальную и красочную образную ткань стихотворений. Крестьянские поэты испытали влияние символизма. Вхождение крестьянских поэтов в литературу было событием, замеченным всеми. Их устами говорила Россия. Может быть, в последний раз из русского крестьянства, таившего в себе огромную творческую одаренность, вышли такие замечательные поэты. Трагическая судьба большинства из них была отражением трагической судьбы русского крестьянства.
В десятые годы ХХ в. появляются поэты, вышедшие из среды рабочих: Е. Нехаев, Ф. Шкулев и др. Из рабочих поэтов не выделилось какого-либо великого автора, но уже само тяготение их к художественному слову было характерным симптомом предреволюционной эпохи.
После первой русской революции значительно усиливается идейно-художественная борьба. Литература и искусство отличались сложностью и противоречивостью художественных исканий, разнообразием различных течений и групп, выступавших со своими лозунгами и манифестами. В общественном сознании усилились консервативные, охранительные настроения. Среди либеральной интеллигенции распространилось «богоискательство» – новое религиозное сознание, проповедовавшее идею «нового христианства». Среди части социал-демократов появляются идеи «богостроительства» – соединения социализма с религией (А. Луначарский, В. Базаров). Был остро поставлен вопрос о роли интеллигенции.
В предоктябрьское десятилетие усиливается модернизм, распространяется натурализм с его проповедью эротизма и порнографии (М. Арцыбашев, А. Каменский), развивается авангардизм. Творили также яркие индивидуальности, не относящиеся к определенному литературному течению (М. Волошин, М. Цветаева).
После революции
6.6. Пластические искусства
Пластические искусства – живопись, графика, скульптура, архитектура, декоративно-прикладное искусство – в годы «серебряного века» характеризуются поляризацией художественных интересов, существованием многочисленных течений и группировок.
Для России в XIX в. в развитии искусства характерна неравномерность: разные стили и направления в первой половине века смешивались, наслаивались друг на друга; их движение было параллельным, а не последовательным, как в Европе. Во второй половине XIX в. господствовало, напротив, одно стилевое направление – реализм, вытеснившее романтизм и классицизм.
Реализм в наибольшей мере соответствовал тем социальным задачам, которые стали главными и определяли смысл, структуру и образную сущность искусства середины и второй половины XIX в. Споры вокруг «проклятых вопросов» русской жизни оказались в центре интересов литературы и искусства. Реализм нашел себя на этой арене общественной борьбы, возвысив многие сиюминутные проблемы до уровня вечных, общечеловеческих. Но время господства реализма затянулось. Вновь образовалась диспропорция, которую надо было ликвидировать ускоренными темпами.
В 80-е гг. XIX в., когда начинается вхождение в жизнь молодых художников, открывающих движение к новому искусству, многие зрелые мастера переживали время своего расцвета. Принципы передвижников – реализм, аналитическое искусство – были господствующими. И. Репин создавал свои лучшие произведения: «Крестный ход в Курской губернии», «Не ждали», «Иван Грозный и сын его Иван»; А. Суриков написал «Утро стрелецкой казни», «Меньшиков в Березове», «Боярыня Морозова». Художники-жанристы создали в 70 – 80-е гг. XIX в. картину современной русской жизни. Они чинили суд над социальными пороками, анализировали, учили, убеждали. Казалось, не могло быть сомнений в жизненности принципов критического реализма. Однако именно в это время молодые художники почувствовали потребность обновления художественного языка, обогащения искусства новыми идеями. Стало ясно, что старая система искусства отжила свой век, равно как истощились возможности философского позитивизма, питавшего это искусство.
С кризисом народнического движения в 90-е гг. «аналитический метод реализма XIX в.» себя изживает. Многие из художников-передвижников испытывали творческий кризис, ушли в мелкотемье развлекательной жанровой картины. Все виды искусства – живопись, театр, музыка, архитектура - выступили за обновление художественного языка, за высокий профессионализм.
Развитие изобразительного искусства этого периода имеет определенную логику в своем движении от «Девочки с персиками» В. Серова до «Черного квадрата» К. Малевича. Смысл этих перемен заключался в преодолении свойственного реализму принципа непосредственного изображения окружающего мира, в обретении нового метода, с помощью которого художник преображал видимый мир и, в конце концов, приходил к воссозданию новой реальности, лишь косвенно отображающую современность, без иллюстративности и повествовательности. Художники мучительно ищут гармонию и красоту в мире, который в основе своей чужд и гармонии, и красоте. Многие из них свою миссию видели в воспитании чувства прекрасного. Это время породило множество течений, группировок, столкновение разных мировоззрений, вкусов. Но оно породило также универсализм целого поколения художников, выступивших после «классических передвижников».
Утверждается лирическая концепция художественного произведения, которая позволяла перенести акцент с самого изображаемого предмета на способ его истолкования. Это раскрепощало художника, давало ему возможность «сокращать» повествовательный аспект, заменять развернутый сюжет бессобытийным мотивом, сосредоточиться на выражении собственных чувств и погружаться в созерцание. Постепенно на первый план выдвигалось субъективное начало, что в конце концов привело к своеобразной апологетике субъективизма на рубеже 1900 – 1910-х гг.
Параллельно шел процесс освобождения искусства от той, во многом служебной роли, которую оно прежде выполняло в русском обществе, озабоченных разрешением наболевших социальных проблем. Русское искусство второй половины XIX в. чаще служило идеям, взятым из гущи общественной борьбы, из философских и религиозных споров. На рубеже ХХ в. искусство возгорелось идеей полной самостоятельности, самодостаточности. Началась борьба за чистоту и самоценность искусства, зачинателями ее стали поэты-символисты и художники группы «Мир искусства». Хотя искусство так и не освободилось от тех проблем, которые не укладывались в параметры «чистой эстетики», и вплоть до авангардных своих проявлений оставалось «философией в красках», продолжало выполнять пророческую функцию, оно все более укреплялось в своей специфике, полагаясь на внутренние возможности.
Отношение художника к окружающему миру все больше пролегало через преображение реальности. Мастер-творец проникал сквозь внешнюю оболочку явлений, стремясь раскрыть их глубинную сущность и полагая художественный образ местом пересечения реального и идеального. Он рассчитывал на многогранность и многозначность этого образа, его несводимость к какому-то определенному понятию. Реальность преображалась, как бы проходя различные стадии пересоздания, – на уровне сюжета, средствами театрализации действительности, с помощью возрождения мифологического мышления. В соответствии с этим менялась жанровая структура. Жанры, предусматривавшие прямые формы общения искусства и действительности, такие как бытовой жанр или пейзаж, уступали место историческому, мифологическому, подготавливая отмену того принципа жанрового структурирования, который существовал в течение многих столетий.
Мифологизированное мышление завоевывало все более прочные позиции в изобразительном искусстве. Происходила смена традиционных ориентиров, поворот от классического наследия к различным формам примитива, что давало художнику «дополнительное право» преображать действительность. Как цель постижения эта реальность все более последовательно утрачивала земные формы, приобретала вселенский, космический характер. Искусство стремилось понять такие закономерности жизни, которые составляли некую параллель законам бытия, ставшим предметом науки и философии ХХ в. Интуиция художника и «новый рационализм» ХХ в. шли навстречу друг другу, открывая новые горизонты перед искусством.
Первыми в 90-е гг. XIX в. заявили о себе молодые художники, претендовавшие на роль реформаторов живописи – В. Серов, К. Коровин, А. Архипов, С. Иванов. Первоначально конфликт развивался внутри Товарищества передвижников: молодые хотели для себя равных прав со старшими передвижниками. Поначалу казалось, что новшества молодых живописцев не столь принципиальны. Но последствия были значительны.
Переходным к новому искусству было творчество ряда художников. А. Е. Архипов (1862 – 1930) в картине «На реке Оке» убирает всякое действие, ему свойственна мягкая пленэрная живопись, теплота, лиризм, ощущение красоты мира, художник стоит на грани импрессионизма. С. В. Иванов (1864 – 1910) в картине «В дороге. Смерть переселенца» (1889) показывает трагедию обстоятельств, сюжет слит с пейзажем, полотно полно горечи, скорби, сочувствия. А. П. Рябушкин (1864 – 1904) работал в историческом жанре, изображая средневековую Русь, он как бы реконструировал ту патриархальную красоту, которая исчезла в действительности. В картинах «Русские женщины XVII столетия в церкви» (1899), «Свадебный поезд в Москве» (1901) уже есть элементы модерна: отказ от пленэризма, отступление натурных элементов на второй план, большая плоскостность, особая значимость линии контура, цвет, силуэт. М. В. Нестеров (1862 – 1942) в картинах «Пустынник» (1889), «Видение отроку Варфоломею» (1890) сочетает условное и натуральное, изображает типично национальный пейзаж. Ряд его картин «Святая Русь», «На Руси» (1916) содержали в себе сложные философско-религиозные программы, близкие проблематике, волновавшей тогда русских религиозных философов. К. А. Коровин (1861 – 1939) вышел на позиции импрессионизма и оставался на них до конца. Для него характерно: тяготение к этюду, восхищение и радостное любование миром и человеком, отказ от картинных норм, сюжетного мышления, декоративность, яркость, театральность, зрелищность – особенно для парижского цикла «Париж ночью. Итальянский бульвар» (1908) и др. К. Коровин работал и как театральный декоратор.
Родоначальниками русской живописи ХХ в. стали В. А. Серов (1865 – 1911) и М. А. Врубель (1859 – 1910).
В. Серов осуществил переход от старого искусства к новому. В своем творчестве он проходит путь от традиционного искусства к модерну. В ранних работах «Девочка с персиками» (1887), «Девушка, освещенная солнцем» (1888) художник любуется реальной красотой мира, его краски насыщены светом и воздухом, излучают радость, славят красоту молодости. Ранние работы прославили автора. В
Для М. Врубеля характерно создание символических образов на почве возрождавшегося романтизма. Именно в творчестве М. Врубеля неоромантизм получил наиболее раннее и последовательное выражение. Он писал картины, делал роспись в храмах, оформлял спектакли – то есть утверждал начала художественного универсализма. Ему присущи мифологизм, смелость фантазии, поиски новой формы, понимание ценности цвета, то есть художник не «списывал» вещи с натуры, а создавал новый мир, построенный по внутренним законам искусства. Образ выводился из-под власти бытовой реальности ради создания символа, вбирающего в себя большие человеческие чувства, страдания и надежды своего времени. Заведомо красивое, изначально прекрасное привлекало Врубеля, ему присущ живописный декоративизм, орнаментальный ритмический строй произведений. Так, «Демон» (1890) – это многозначный образ, который нельзя свести к каким-то определенным категориям – к томлению или жажде красоты, к тоске или отверженности, он не может быть исчерпан, остается открытым. Образы Врубеля нельзя перенести в понятийный ряд, опосредовать чувства логическими категориями, нельзя определить конечный смысл произведения, которому присуща недосказанность, недомолвка.
Это исчезновение единичности идеи, привязанность к конкретному жизненному факту определяет установку художника на условный образ и условный художественный язык. Врубель перешагнул через импрессионизм, от фиксаций изменений окружающего мира, он ищет в мире нечто постоянное, не подверженное мгновенному изменению. Его картинам присуща мозаичность, плоскостность мазка; общий красочный строй находится не в соответствии с реальным состоянием природы, а с состоянием человеческой души: серые, лиловые, синие цвета выражают меланхолию, душевное томление. Цветы у него – либо непостижимы, либо это цветы зла, образ неподвластной человеку стихии, слияние одушевленного и неодушевленного. Врубель синкретичен, в его в творчестве перемежаются разные направления: академизм, импрессионизм, постимпрессионизм, но при этом он остается в пределах символизма и модерна.
Значительную роль в культуре «серебряного века» сыграло объединение «Мир искусства» (1898 – 1924) и одноименный журнал, выходивший в 1899 – 1904 гг. Деятельность «мирискусников» была целенаправленной, чрезвычайно активной, не только узко художественной, но и общекультурной. Это объединение стало определяющей силой в художественной жизни России на рубеже столетий.
В первоначальный кружок входили А. Н. Бенуа, Л. С. Бакст, К. А. Сомов, Е. Е. Лансере, С. П. Дягилев, Д. В. Философов, Н. К. Ре-рих. Активно сотрудничали с «Миром искусства» В. Серов, М. Врубель, К. Коровин. В возрожденный в
«Мир искусства» находился в самом центре культурной жизни России. Его поддерживали меценаты С. И. Мамонтов, М. К. Тенише-ва. Среди «мирискусников» было много потомственных артистических семей, петербургское дворянство, а также выходцы из провинции.
В программе «Мира искусства» главное – это художественный индивидуализм, автономия искусства, имеющего свои самоценные качества и поэтому свободного от проблем политических и социальных. Проблема Красоты виделась как вечная, главная, важнейшая для художественного творчества. «Мирискусники» были оппозиционны к своим предшественникам – передвижникам. Больше всего их не устраивало в творчестве предшественников пренебрежительное, как им казалось, отношение к живописи как к таковой, к специфическим художественным задачам, красоте, живописной форме. «Мирискусники» критиковали и академических мастеров как оплот рутины.
Источники обновления искусства они усматривали, во-первых, в русском искусстве XVIII – первой половины XIX вв. (Рокотов, Боровиковский, Левицкий, Кипренский), русском барокко и классицизме, особенно расцветших в Петербурге, и, во-вторых, в западно-европейской художественной культуре XIX в., включая конец столетия. «Мирискусники» считали, что русское искусство предшествующего периода впало в провинциализм, и ему следует привить достижения западно-европейской художественной культуры, скандинавских мастеров.
Самые типичные представители объединения – А. Бенуа, К. Сомов, Е. Лансере, Л. Бакст – воплотили новый стиль в национальном варианте. По словам С. Маковского, их можно назвать «ретроспективными мечтателями». В большинстве своем интересы «мирискусников» были обращены к старым эпохам, к красоте былого, не способного вернуться. Это был не интерес к исторической драме, а любование прошлым, ушедшими стилями. Их историзм имел романтическую основу еще и потому, что к любованию той или иной эпохой всегда присоединялся элемент иронии и самоиронии. Романтическая ирония постоянно сопутствует их вглядыванию в ушедший мир.
«Мирискусники» не были символистами, но имели с ними точки соприкосновения, пытаясь найти сущность художественного образа за пределами внешней оболочки жизненных явлений, прибегая к театрализации окружающего мира. Они соединяли фантастический вымысел с изучением реальности, преображали и деформировали ее. Эти особенности творчества «мирискусников» получили реализацию в стиле модерн, который был как бы обратной стороной символизма. Стиль модерн «мирискусники» трактовали узко, относя к нему лишь некоторые явления художественной культуры.
Для участников объединения характерны поиск синтеза искусств, обращенность к историческим мотивам или сконструированному псевдоисторическому миру; выбирая театральные сюжеты, прибегая в портрете к сравнению лица моделей с маской, «мирискусники» стремились к двойному преображению мира. Первая фаза концентрировалась на уровне сюжета, в котором событие уже выступало мифологизированным, а вторая – на уровне художественного воплощения сюжета в специфическом материале самого искусства. Важной чертой было стремление использовать особенности предшествующего стиля. Необходимость использовать разные стилевые источники вызвана тем, что русский модерн не мог использовать отечественную романтическую традицию, ибо она оказалась прерванной. Реализм 60-80-х гг. был таким сильным, что вытеснил все остальные направления. Еще одной чертой «мирискусников» было тяготение к иконографическим образам, повторение одних и тех же мотивов – оперирование одними и теми же сложившимися формулами и образными понятиями (например, мотив шествия, предстояния, гуляний, фейерверков, театра).
У А. Бенуа (1870 – 1960) в «Версальской» серии показывается мир XVII столетия. Это мечта, любование, томление, ирония, гримаса, поиски острых ракурсов, необычных точек зрения, присутствуют элементы игры, театральности.
К. Сомов (1869 – 1939) демонстрирует «стильность», иронию и гротеск, артистический эстетизм, декоративность, тяготение к «галантному» жанру, в частности, в картинах «Дама в голубом» (1897 – 1900), «Арлекин и дама» (1912). В 1900-е гг. художник приобрел изысканность, высокое мастерство, цвет у него мягок и гармоничен, композиция – строго продумана и завершена, линия – гибкая, наполненная. В «Портрете А. Блока» (1907) показано лицо-маска.
Л. Бакст (1866 – 1924) увлекался античностью – картина «Древний ужас» (1908). Много занимался театральными декорациями, он, в частности, оформлял Дягилевские сезоны в Париже, имевшие громкий успех.
Тему XVIII в., с некоторой карикатурностью, разрабатывал Е. Лансере (1875 – 1946), цветные гравюры на дереве с видами Петербурга изготавливала А. Остроумова-Лебедева (1871 – 1955), тему современного города избрал М. Добужинский (1875 – 1957).
После революции 1905 – 1907 гг. мастера, связанные с традициями предшествующего периода группировались в «Союзе русских художников» и «Мире искусства», которые уже не играли авангардной роли. Среди этих мастеров были такие крупные художники, как И. Э. Грабарь (1861 – 1960), К. Ф. Юон (1875 – 1958), Н. К. Рерих (1874 – 1947), Б. М. Кустодиев (1878 – 1927), З. Е. Серебрякова (1884 – 1967).
Значительную роль в живописи начала ХХ в. сыграло объединение «Голубая роза», под таким названием в
Значительное влияние на художников-символистов оказало творчество В. Э. Борисова-Мусатова (1870 – 1905). Испытав влияние импрессионизма, он впоследствии отошел от него, выработав свои принципы, основанные на лирическом, обобщенном созерцании, у него нет иронии, он изыскан. Для него характерно не прямое изображение, а построение, конструирование картины, создается «искусственная реальность», работы рационалистичны и гармоничны.
П. Кузнецов (1878 – 1968) один из самых талантливых художников этого объединения. Он поэтичен, стремится выразить душевное состояние художника, он исследует тайны духа, одухотворения видимого мира, он стремится к гармонии, высшей красоте. Для его картин характерны ритмичность, мягкие краски, прозрачность, легкость.
М. Сарьян (1880 – 1972) тяготел к стилизации, украшению, ему присущ утонченный вкус, фантазии. Его стихия – земная радость, впитавшая в себя утонченность Востока, афористичность.
К. Петров-Водкин (1878 – 1939) – один из крупнейших русских мастеров ХХ в. Он испытал влияние древнерусского искусства, выработал свой язык – живописного символизма. Картина «Купание красного коня» (1912) не поддается словесной конкретизации, она многозначна, в ней представлена фантастическая реальность.
В 10-е гг. формируется русский авангард. Он создается в связи с поисками европейской интеллигенции, нашедшими отклик в России. Авангард – это неотъемлемая часть культуры ХХ в. Его оценивают и как художественное, и как полухудожественное, и как вовсе антихудожественное явление. Отечественный авангард плохо исследован, он плохо поддается систематизации и изучению. Но во многом это свойственно и авангарду как таковому.
Авангард формировался в рамках модерна и даже раньше. Его предчувствием полна эстетика романтизма, которая разработала концепцию антиимитационной «музыкальной живописи», ритуальные формы поведения художника в обществе, высказала внимание подсознательному, фантастическому, мистическому. Романтизм, в определенном смысле, явился «протоавангардом».
Авангард претендовал всегда на «универсальную переделку сознания людей». Будучи парадоксальным, он не производит готовых формул, не дает определенных знаний, его задача в ином: спровоцировать поиск, создать новый опыт, подготовить сознание к самым невероятным стрессовым ситуациям и мировым катаклизмам.
Авангард формалистичен, но это не главное в нем; главное – это информация, идея. Авангард создает некие объекты со своей семантикой, некую закодированную информацию, ключа от которой нет. Он будит инстинкты и воспоминания, оживляет интеллектуальные и чувственные стороны бытия – это рефлексия о непознаваемом.
Авангардная культура легко совершает экспансию в мир науки, техники, политики, мифологии, культурной традиции. Авангард ведет непрерывный диалог об обыденной жизни: он либо альтернативен ей, либо параллелен. Он создает проекты будущего, занимается новым жизнестроительством.
Авангардистское мышление, его методы проектирования широко проникли в конструирование вещей и механизмов, в создание окружающей среды, в моду, в стиль жизни.
Авангард выступил против «чистого искусства», против «искусства для искусства». Произведения авангарда несут отпечаток каких-либо идей, оттиснутых в форме только для памяти. Форма должна быть информативна, она должна нести, прежде всего, какую-либо информацию. Авангард вытесняет традиционные средства и материалы искусства. Работа может быть создана из чего угодно. Авангард нацелен на эпатаж публики. Авангард отказывается от качества. На базе индустриализма создается «неискусство» по принципу: «и я так могу». Авангард – это «утверждение творчества каждого и для каждого». Авангард далек от элитарности, он ориентируется на массовость. Он создает неискусство. Если раньше рисовали женское тело, то теперь рисуют женским телом. В авангарде нет стилей, ибо отсутствует понятие формы. Авангард создает некую новую философию, в противовес традиционной. Он стремится стать «чистым интеллектом», встать между жизнью и искусством, не будучи ни тем, ни другим, – это, скорее, не искусство, а авангардистское творчество, суть которого – чистое мышление. Политически авангардизм тяготеет к крайне «левым» и «правым» полюсам: от анархизма до фашизма.
В
Российских авангардистов не устраивало ничего в прошлом: «академики», «передвижники», «мирискусники» и «голуборозовцы». Их не устраивала символическая неопределенность, недосказанность, туманность. Они были склонны к эпатажу, требуя осязаемости, предметности, насаждая примитивные формы в живописи. По их мнению, следовало положиться на опыт народных мастеров, расписывавших подносы или делавших вывески. Особый интерес у них вызывала крестьянская или городская игрушка, лубок и многие другие формы примитивного искусства. Их стихия – балаган, ярмарка. Они стремились окончательно освободить живопись от несвойственных ей наслоений – литературности, измельчености форм, стилизаторства, вернуть ей способность в полную силу пользоваться присущими только ей средствами – цветом, линией, пластикой.
Они увидели красоту в самой поверхности холста, покрытой красочным слоем, в самом месиве краски. Первым к этому пришел Сезанн, он кумир «бубновых валетов», которых называли русскими сезанистами. До
«Бубновые валеты» восприняли опыт фовистов, черты кубизма (Пикассо, Брак), но они по-своему перетолковали их достижения. Они придали кубизму и сезанизму декоративный характер, в большей мере выявили примитивизм, язык новых направлений использовался для собственных целей.
Интерес к предмету, массе, объему, вылепленному цветом и красочным «тестом», к трехмерной форме – все это сделало наиболее популярным жанром у «валетов» натюрморт. Это был этап «натюрмортного восприятия мира». Пейзаж и портрет становились подчас близкими натюрморту; жанры «утрачивали» обособленность, что вообще типично для искусства ХХ в.; они перестали выстраиваться в определенный ряд, где есть первые и последние. Каждый предмет, а вслед за ним каждый образ получал право говорить о существенных сторонах мира. Вещи приобретали в глазах художника ценность не из-за смысловых своих особенностей, а из-за пластических качеств, полных внутреннего значения. Главным для «валетов» была станковая живопись.
Их устремления соединяются со стихийностью, с бурным выражением темперамента. В их творчестве почти всегда чувствуется азартный напор. Все их искусство колеблется между уличной громогласностью, с одной стороны, и строгой рациональной системой – с другой.
Для П. П. Кончаловского (1876 – 1956) живопись была синонимом радости бытия. Он наслаждался, созерцая окружающий мир, и еще больше – когда воссоздавал его красками на холсте: их сочетаниями, их звучностью, вязкостью, покорностью. Вместе с тем он строил свою систему. Так, в «Портрете Г. Якулова» (1910) выражены острота характеристики, красота и живописная мощь безобразия (мнимого), гротеск.
В работах И. И. Машкова (1881 – 1944) можно подчеркнуть такие черты мастера: стихийность, громогласность, декоративизм, энергичность цвета, торжество здоровья, плоти, «богатырство».
А. В. Лентулов (1882 – 1943) – экспериментатор, он ищет максимальной, активной формы пластического преображения видимого мира. Он оказался на грани фигуративности и беспредметности, но все же остался в пределах изобразительности. Он тесно связан с поисками западно-европейского искусства. Для его натюрмортов, городских пейзажей свойственны плоскости, яркие краски, фантазии, праздничность, оптимистическое «звучание» – «Василий Блаженный» (1913), «Колокольня Ивана Великого, Звон» (1915).
Р. Р. Фальк (1886 – 1958) в начале творчества испытал влияние импрессионизма, а затем Сезанна. В каждой вещи искалась строгая, конструктивная логика. Например, в «Портрете Мидхата Рефатова» (1915), который можно охарактеризовать как лирический кубизм, все имеет определенную цель: пластика, цвет, ритм, все бьет в одну точку, передает состояние человека.
Среди авангардистов можно еще выделить объединение «Ослиный хвост», заявившее о себе выставкой
Примитивистские направления были характерны для многих направлений западно-европейской живописи – для французского фовизма, кубизма, для немецкого экспрессионизма. Но нигде, кроме России, эта тенденция не приобрела той самоценности, которая позволила ей стать самостоятельным направлением.
Русский примитивизм зародился в 1906 – 1907 гг., достиг расцвета около
М. Ларионов в своем творчестве прошел этапы импрессионизма, примитивизма, «лучизма». В провинциальной серии «Парикмахеры» подчеркивается красота игры, свободы, фантазии, выдумки, деформации для выявления характеров персонажей – это делается с любованием и иронией. Примитивизм предусматривает подобие простонародному взгляду на мир, но без стилизации – это сознание профессионала, понимающего прелесть примитива. В 1912 – 1913 гг. М. Ларионов работал над оформлением футуристических книг.
В работе «Лучизм» (1913) он выдвинул такие идеи: «Лучизм имеет в виду пространственные формы, которые могут возникать от пересечения отраженных лучей различных предметов, формы, выделенные волей художника». Предметы не играют никакой роли, сущность самой живописи – это комбинация цвета, его насыщенность, фактура. Лучизм стал одним из первых вариантов беспредметной живописи, где главным было освобождение живописи ради чисто живописных задач.
Хотя сами картины далеки от рациональных основ, изложенных в брошюре. Смысл его работ – в своеобразном саморазвитии формы, цвета, линейного ритма. Н. Гончарова так же, как и М. Ларионов, прошла путь от импрессионизма, через примитивизм, лучизм к футуризму.
В 10-е гг. сложился зрелый русский авангард. Для этого периода характерны необычайная динамика, определяющая стремительную смену поколений художников, стилей и направлений; изобилие разных групп и художнических объединений, каждое из которых провозглашает свою концепцию и стремится претворить ее практически в художественном творчестве; «манифестационный» характер этого процесса утверждения новых принципов; оттенок анархизма в деятельности художников-авангардистов.
В европейской живописи первых двух десятилетий ХХ в. происходит нечто подобное. Во французской, немецкой или итальянской живописи можно увидеть некий прототип русского процесса. Но это не значит, что русские художники копируют французов или немцев, они учатся, и вместе с тем открывают свое, новое, и удельный вес этих открытий достаточно велик.
Русская живопись, несмотря на декларации многих ее представителей отказаться от традиции, остается в пределах этих традиций. Все то, что сопровождало развитие русского искусства на протяжении двух столетий, начиная с петровских реформ, нашло свое концентрированное выражение в годы, предшествовавшие первой мировой войне. Скачкообразность, неравномерность движения выявились здесь с полной определенностью и получили такие формы, какие имели место лишь в петровское время. Пересечение старого и нового, соединение разных стилей, нескольких этапов определили «многоукладность» русского искусства, которую можно было наблюдать в предшествующие периоды и которая теперь достигла высшей своей точки. В 10-е гг. жили, и в какой-то мере процветали, академизм XIX в., передвижничество, получившее оттенок чистого бытописательства, еще работали такие крупные реалисты, как Репин и Суриков, «мирискусники», члены «Союза русских художников». Каждая из этих линий или тенденций в живописи занимала в художественной жизни свое место, некоторые переживали расцвет. Многие мастера молодого поколения с необычайной стремительностью переходили от стиля к стилю, от этапа к этапу – от импрессионизма к модерну, затем примитивизму, кубизму или экспрессионизму, проходя множество ступеней, что было нетипично для мастеров французской или немецкой живописи. Подобное смешение, «неразбериха» были неведомы европейскому искусству, где движение было куда более последовательным. Русская ситуация из-за сложности и запутанности оказалась чреватой неожиданностями, что усугубилось особой предреволюционной исторической ситуацией, когда особенности, присущие всему европейскому искусству того времени, в России вызвали «взрыв».
Условно русскую живопись 10-х гг. можно разделить на две тенденции: первая – тяга к экспрессионистической концепции творчества, другая – склонность к кубизму.
Экспрессионистическая линия не дала стилевого единства. Неопримитивисты во главе с М. Ларионовым отстаивали «русскую идею», но были и другие, в частности, В. Кандинский, М. Шагал, П. Филонов, которые хотя и не связаны единой группировкой, но выражали европейскую экспрессионистическую линию в соответствии с русскими традициями и национальными задачами.
В.В. Кандинский (1866 – 1944) стал необычным явлением в истории художественных связей России и Западной Европы: он оказался одновременно русским и немецким художником. Две художественные державы – Россия и Германия на равных правах питали творчество великого живописца и пользовались его плодами. В. Кандинский изучал русский и немецкий (готический) примитив. Он учился в Германии, выставлялся в различных странах. Он прошел через модерн, романтизм, экспрессионизм. В
Метод и стиль В. Кандинского окончательно сформировались в первой половине 10-х гг. Овладев необходимыми средствами для выражения самого сокровенного, он свободно пользовался ими. Выдвинув в виде главного начала в искусстве духовное его содержание, а основным средством выражения этого содержания сделав комбинацию беспредметных форм, хотя нередко художник возвращался к предметности, В. Кандинский поворачивает внимание к проблеме «что», а не «как». Он выступил провозвестником нового творческого принципа, пророком, пророчество которого выходило далеко за рамки художественных проблем.
Работы «Ясность», «Сумеречное», «Смутное» и другие – словно ожившая в красках музыка. Они выражают состояние души, проникнуты глубокими внутренними чувствами, несут отсвет личности художника, но вместе с тем реализуют объективные интеллектуальные ситуации и духовные категории, раскрытые во внешний мир.
М. З. Шагал (1887 – 1985) – уроженец г. Витебска, учился в России и Франции. Для него характерна гротескно-абсурдная ориентация, алогизм. Корни его творчества – в действительности тогдашней России с ее контрастом захолустного местечкового еврейского быта, который был питательной средой шагаловского творчества, и отчуждающей человека жизнью столиц. Отрыв от «реальности» приводил к «сверхреальности». Мифологизм М. Шагала бытовой, он сохраняет быт, гипертрофирует его, наполняет символами. Все остается в границах быта, но он фантастичен. Вне быта, которым пронизано все творчество художника, эта фантазия была бы безжизненна и абстрактна. Его примитивизм перешагивает через устоявшиеся нормы народного творчества, его стихия – фантазия и гротеск, его средство – символы и метафоры, его почва – быт, его цель – вечные истины. Подчиняя все этой цели, всячески стремясь выявить конечные инстанции человеческого существа, М. Шагал разламывает быт, размыкает привычные сцепления, а затем по-своему соединяет разомкнутые куски в целостные картины мира.
П. Н. Филонов (1883 – 1941) особое внимание уделял творческому усилию, результатом творчества по его мнению является фиксация процесса мышления. Главный смысл творчества П. Филонова – в пророчестве. Он поднимался над реальностью и с высоты обозревал прошлое, настоящее и будущее. Он проявлял интерес к древнему искусству. По взглядам был близок философу Н. Федорову и поэту В. Хлебникову, считая, что мир наполнен символами, реальный мир зашифрован, он полон мистических знаков.
Кубизм и футуризм в России слились в кубофутуризм. Здесь типично творчество К. С. Малевича (1878 – 1935) и В. Е. Татлина (1885 – 1953). Супрематизм как искусство чистых форм был критической точкой в истории русской живописи. Развивается беспредметное искусство, происходит отход от вещественности, «перекодировка мира», переход от символа к знаку, приобретающему самобытие. Здесь типичен «Черный квадрат» К. Малевича. В работах В. Татлина имеет место утверждение материала, новый род искусства – скульптоживопись. Художественное произведение не должно ничего изображать. Оно само есть объект. Они существуют, и этим исчерпывается их назначение. В. Татлин был родоначальником конструктивизма.
В отечественной скульптуре «серебряного века» как и в живописи отмечался значительный подъем, связанный с именами П. П. Тру-бецкого, А. С. Голубкиной, С. Т. Коненкова и др., оставившими заметный след в отечественном ваянии.
Одной из важнейших сторон интенсивной художественной жизни России начала ХХ в. стало обилие художественных выставок: до 10 – 15 в год. Открылись новые музеи: Русский музей в Петербурге в
Архитектура конца XIX в. отражала новые явления, связанные с появлением таких материалов, как железобетон, стальные каркасы, керамика; с ростом городов, огромным гражданским и промышленным строительством. Меняется технология строительства, его ассортимент. Появляются новые архитектурные стили: модерн (дом Рябушинского), новорусский стиль (Ярославский вокзал), неоклассицизм (Пушкинский музей). Архитекторы стремились связать строительный материал, конструкцию и форму. Архитектура отказывается от фасадности, строгих осевых композиций, симметрии и традиционной гармонии. Свобода, раскованность в композиции зданий, подчинение функциональному назначению определяют план, декор, цветовую гамму. Зодчие тяготели к синтезу искусств: в архитектуру щедро вводятся элементы живописи и скульптуры. Видными архитекторами этого периода были Ф. О. Шехтель, А. В. Щусев, С. В. Малютин.
Издавались журналы по архитектуре – «Архитектурная Москва», «Старые годы» и др. Русские зодчие обсуждали свои проблемы на пяти съездах: 1892, 1895, 1900, 1911, 1913 гг. Проводились архитектурно-художественные выставки.
В конечном итоге, движение отечественной архитектуры шло в русле общего развития русской культуры, отражало характерные тенденции бурной и противоречивой эволюции начала ХХ в.
