Реферат Достоевский и Омск
Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-28Поможем написать учебную работу
Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
от 25%
Подписываем
договор
Омский Государственный Аграрный университет
гуманитарный факультет
кафедра регионального развития
Реферат
Ф. М. Достоевский и Омск
Выполнила: Алёшина Наталья,
студентка I курса
Проверил: Штырбул А. А.,
доктор исторических наук,
профессор
Омск, 2009 год
Содержание.
Введение 3
«Инсценировка казни» 5
Остановка в Тобольске 6
Омск 1850-х годов 7
Достоевский на каторге 11
Омский литературный музей имени М.Ф. Достоевского 17
Память о Достоевском 20
Вывод 22
Библиографический список 23
Введение.
М. В. Буташевич-Петрашевский (1821 — 1866), вокруг которого группировался этот кружок, был сторонником утопического социализма Фурье и республиканского федеративного строя. Безбожие и социализм уживались у членов кружка с идеалистическим пониманием законов общественного развития. Вообще же взгляды членов кружка были довольно неопределенны. Массовой революционной работы они не вели, но они были против самодержавия, против господствовавшего тогда крепостного права. Собрания и дискуссии этого кружка вызывали интерес среди передовой петербургской интеллигенции. Жандармы также заинтересовались деятельностью петрашевцев, особенно в связи с чтением и распространением известного письма Белинского к Гоголю, направленного против крепостнического мракобесия и поповщины. 23 апреля (5 мая) 1849 года Достоевский вместе с Петрашевским и другими участниками кружка были арестованы.
После 8-месячного тюремного заключения в Алексеевской равелине Петропавловской крепости они были приговорены к расстрелу.
«Инсценировка казни».
Петербургский мечтатель Федор Достоевский, автор знаменитых тогда «Бедных людей» и не понятых современниками «Двойника», «Хозяйки» и «Белых ночей», 22 декабря 1849 года был возведен на эшафот вместе с другими членами демократического кружка М.В. Буташевича-Петрашевского.
«Отставного поручика Достоевского, - значилось в заключении генерал-аудиториата по «Делу Петрашевского», - за участие в преступных замыслах, распространение письма литератора Белинского, наполненного дерзкими выражениями против православной церкви и верховной власти, за покушение, вместе с прочими, к распространению сочинений против правительства посредством домашней литографии лишить всех прав состояния и сослать в каторжную работу в крепостях на восемь лет». На этом документе стояла резолюция Николая I: «на четыре года, а потом рядовым».
Писатель Достоевский, пожалуй, стоит в ряду с другими русскими диссидентами - от Аввакума до Радищева...
Но приговор генерал-аудиториата, при всей его абсурдной суровости, явился лишь окончательной стадией судопроизводства по «Делу Петрашевского». Первоначально вынесенный приговор военного суда гласил, что Достоевский должен быть лишен всех прав состояния и подвергнут «смертной казни расстрелянием»... «за недонесение о распространении». За недонесение...
Пережив инсценировку казни, Достоевский «ходил по своему каземату и все пел, громко пел, так он был рад дарованной жизни». Эта упоительная эйфория отразилась в письме, написанном Достоевским брату Михаилу из Петропавловской крепости перед отправкой в Сибирь. «Как оглянусь на прошедшее да подумаю, сколько даром потрачено времени, сколько его пропало в заблуждениях, в ошибках, в праздности, в неумении жить; как не дорожил я им, сколько раз я грешил против сердца моего и духа, - так кровью обливается сердце мое. Жизнь - дар, жизнь - счастье, каждая минута могла быть веком счастья».
Остановка в Тобольске.
На пути в Омск была краткая остановка в Тобольске, встреча там с женами декабристов в пересыльной тюрьме. В беседе с ними писатель получил сведения о некоторых людях, с которыми ему предстояло встретиться в Омске, в первую очередь - об острожном начальстве. Декабристки - Н.Д. Фонвизина, П.Е. Анненкова и ее дочь Ольга рассказали Достоевскому и следовавшему вместе с ним на каторгу в Омск поэту-петрашевцу С.Ф. Дурову о возможных неприятностях от плац-майора В.Кривцова - непосредственного начальника над омскими арестантами. Участливые и благородные женщины сумели внушить осужденным надежду, что они не будут брошены на произвол судьбы. Достоевский получил в подарок Евангелие.
Его он будет хранить всю жизнь и в последний раз откроет перед самой кончиной. Надежда на возможную поддержку позволила петрашевцам увидеть свое ближайшее будущее не таким беспросветным. Но стоило найти ответы на одни вопросы, как тут же появлялись новые, еще более неразрешимые и волнующие. Неизвестность страшила и будоражила воображение.
Омск 1850-х годов.
Ф.М. Достоевский поступил в Омский каторжный острог 23 января 1850 года. Омск в это время - центральный город Западной Сибири. Здесь находились канцелярия Западно-Сибирского генерал-губернаторства, Главное управление Западной Сибири, штаб отдельного Сибирского корпуса и первый в Сибири кадетский корпус. Тогдашний Омск - город, населенный в основном чиновниками и военными. В их среде немало образованных и передовых людей. В Омске сходились пути ссыльных. Они не только проезжали через Омск при отправке на места поселения - некоторые из них отбывали тут наказание или оставались жить по освобождении. Все это не могло не влиять на обстановку в городе.
Вместе с тем в провинциальном Омске большое воздействие на общественную жизнь оказывали влиятельные старожилы - представители купечества и <коренного> чиновничества. Здесь царила «тихая семейная жизнь, в чистоте первобытной, подчиненная строгим приличиям».
Броневский пишет о необыкновенном хлебосольстве и широте жизни сибиряков и в то же время о их равнодушии к собственным интересам. Наследие «патриархальных времен» действительно сильно ощущалось в Омске в те годы. Оно сказывалось и в интерьерах домов и улиц, и в досуге омичей, и в их манере общаться. «Здесь у самых богатых людей нет ни садов, ни даже цветников, зато на каждом окне, не только в порядочных домах, но и в бедных хижинах, стоят вазы цветов. В Омске, кажется, роскошь и наслаждения прячутся в недрах семейств, на улицах же все пусто и тихо, весьма редко встречаются, исключая воскресные дни, прогуливающиеся, - вспоминал заезжий путешественник. - Рассказ сибиряка... медлен, осторожен; кажется, он старается скорее выведать что-либо, нежели сообщить какую новость; но, однако ж, подобный его разговор не лишен остроты, иногда даже и иронии; вообще же во всех поступках их мало заметно живости и игры, но большей частью видны следы какой-то меланхолии, что их преимущественно и отличает от приезжих в этот край из Европейской России... Многие из здешних дворян с хорошим образованием, из них одни воспитывались в казенных тамошних заведениях, а другие в Европейской России, и в целой народной массе города Омска заметно довольно просвещения, ибо круг здешнего обращения гораздо тесней, нежели где-нибудь в другом обширном городе; но, невзирая на то, сибиряки вообще, кажись, недостаточно имеют духа предпринимательства; ибо не только ремесла и художества, как известно, находятся в военных мастерских, но даже и коммерция сказанного города в руках европейских купцов. Сибиряки, разумея под этим более омских жителей, любят до пристрастия пить чай, который употребляют по нескольку раз в сутки, и весьма часто без сахара; гораздо сноснее иному из них оставаться день целый без пищи, но только не быть без чаю...»
Патриархальность сказывалась и во внешнем виде крепостных сооружений, хотя, казалось бы, недалеко в прошлое ушло время, когда Омск был построен именно как крепость. Писатель П.К. Мартьянов приводит записи офицеров, служивших в Омске в середине прошлого века. В них, в частности, говорится, что здешняя «крепость как укрепление, место для защиты от врага никакого значения не имела, хотя и была снабжена достаточным числом помнивших царя Гороха чугунных, ржавых орудий с кучками сложенных в пирамиду ядер, в отверстиях между которыми ютились и обитали тарантулы, фаланги и скорпионы». Театра в городе не было. Устраиваемые по временам баронессой Сирвельгельм спектакли для высшего общества давались на форштадте в казачьем манеже. Ни литературных вечеров, ни учебных собраний, ни лекций никто не затевал.
«Были одни танцевальные вечера да балы. На них собирались по обязанности, потому что замечались не те, кто приехал, а те, кого нет, и исследовались причины их отсутствия... Но балы были редки, а общество разъединено, поэтому каждый убивал свое свободное время в своем же тесном излюбленном кружке... Будничная же обыденная жизнь тянулась вяло, и в салонах самых элегантных женщин царила страшная скука». Несмотря на наличие образованных людей, на определенное воздействие политической ссылки, наиболее значительное влияние на формирование общественного мнения оказывала все же патриархальная среда, в которой все дела вершились «по-семейному».
Сам Омск писателю не понравился. У него, собственно говоря, и не было возможности составить всестороннее представление о городе, где он провел тяжкие годы своей жизни. Поэтому и оценки Омска, оставленные Достоевским, нельзя отнести к объективным. В одной из них столько усталости, боли, причиненной пребыванием здесь: «Омск гадкий городишко. Деревьев почти нет. Летом зной и ветер с песком, зимой буран. Природы я не видел. Городишко грязный, военный и развратный в высшей степени». Другая характеристика дана в нарочито игривом и ироническом тоне. Читатель сразу чувствует скрытый смысл, по своему значению противоположный сказанному. Введение к «Запискам из Мертвого дома» знакомит нас с городком К. Описанный так, как он описан, этот городок мог быть, конечно, любым другим городом середины XIX века. Но мы-то знаем, что Достоевский видел их не так много, а Омск стал для него особенно памятным: «Климат превосходный; есть много замечательно богатых и хлебосольных купцов, много чрезвычайно достаточных инородцев. Барышни цветут розами и нравственны до последней крайности. Дичь летает по улицам и сама натыкается на охотника. Шампанского выпивается неестественно много. Икра удивительная. Урожай бывает в иных местах сам-пятнадцать... Вообще земля благословенная. Надо только уметь ею пользоваться. В Сибири умеют ею пользоваться».
Достоевский на каторге.
В каторге Достоевский стал столь же бесправным, как и остальные арестанты. На вновь прибывших в острог надевали арестантскую одежду – «лоскутные платья». Брили головы – «бродягам, срочным, гражданского и военного ведомства спереди полголовы от одного уха до другого, а всегдашним от затылка до лба полголовы с левой стороны». Такая незамысловатая «прическа» помогала острожному начальству при первом взгляде на человека определить, к какому «разряду» он принадлежит. Голова Достоевского была тоже обрита наполовину. На его спине, как и у всех, красовалась мишень: летом черный круг, зимой белый «туз». Надумай каторжник убежать из острога на глазах у конвоя - вскидывай, служивый, ружье и пали прямо в спину...
Как и все окружавшие его арестанты, он был закован в кандалы. Царским указом вводилось «непременное правило для отвращения арестантов от побегов: чтобы состоящие в разряде всегдашних арестанты, все без изъятия, были закованы; срочных же, как военного, так и гражданского ведомств арестантов, а равно и бродяг содержать без оков, но с тем, чтобы в случае побега одного арестанта из какого-либо отделения сих последних разрядов, всех арестантов, состоящих в том отделении, тотчас заковывать в кандалы, потому что они одни за других должны ответствовать».
Достоевский ходил в кандалах весь назначенный ему срок каторги. Его заковали сразу по прибытии в острог. «Первые три дня я не ходил на работу, так поступали со всяким новоприбывшим: давалось отдохнуть с дороги, - «Записки из Мертвого дома». - Но на другой же день мне пришлось выйти из острога, чтоб перековаться. Кандалы мои были не форменные, кольчатые, "мелкозвон", как называли их арестанты. Они носились наружу. Форменные же острожные кандалы, приспособленные к работе, состояли не из колец, а из четырех железных прутьев, почти в палец толщиною, соединенных между собою тремя кольцами. Их должно было надевать под панталоны. К серединному кольцу привязывался ремень, который в свою очередь прикреплялся к поясному ремню, надевавшемуся прямо на рубашку».
О «чистоте» в арестантской палате вспоминал Достоевский, говоря, что здесь «все полы прогнили. Пол грязен на вершок, можно скользить и падать <...> Нас как сельдей в бочонке <...> Тут же в казарме арестанты моют белье и всю маленькую казарму заплескивают водою. Поворотиться негде. Выйти за нуждою уже нельзя с сумерек до рассвета, ибо казармы запираются, и ставится в сенях ушат, и потому духота нестерпимая. Все каторжные воняют как свиньи и говорят, что нельзя не делать свинства, дескать, "живой человек" <...> Блох, вшей и тараканов четвериками».
Достоевский рассказывал брату: «...есть давали нам хлеба и щи, в которые полагалось 1/4 фунта говядины на человека. Но говядину кладут рубленую, и я ее никогда не видал. По праздникам каша почти совсем без масла. В пост капуста с водой и почти ничего больше. Я расстроил желудок нестерпимо и был несколько раз болен. Суди, можно ли было жить без денег, и если б не было денег, я бы непременно помер, и никто, никакой арестант такой жизни не вынес бы. Но всякий что-нибудь работает, продает и имеет копейку. Я пил чай и ел иногда свой кусок говядины, и это меня спасало». Прожить на «кормовые» деньги каторжник действительно не мог. Судя по документам, «в день на человека» назначалось 9 копеек. Хотя дополнительная работа, и деньги, и все, что можно было на них купить, запрещалось, в остроге всегда работали, имели деньги, табак и даже вино. Начальство знало об этом, и ночные обыски были здесь обычным делом. Все запрещенное изымалось, виновный «бывал обыкновенно больно наказан». Но вскоре все произведенные недостатки пополнялись, заводились новые вещи, и все шло по-старому. Точно так же каторжане добывали себе одежду. Точно так же приспосабливались жить в полуразвалившихся, почти сгнивших казармах, где «все сквозное»...
В остроге Достоевского окружали в основном простолюдины. Они совершали преступления от безысходной, тяжкой доли. Жестокий помещик, опьяненный своей беспредельной властью над крепостными крестьянами, разорил их дома, довел до голодной смерти женщин и детей - и крестьяне поджигают имение, а то и убивают хозяев, выходят на большую дорогу с разбойничьим кистенем, пытаясь своими силами восстановить справедливость. В конце концов, их ловят и определяют «к месту». Некоторые крестьяне, набранные по рекрутскому набору в армию, не выдерживали издевательств со стороны офицеров, расправлялись с ними, тоже попадали на каторгу. И вот, жестоко наказанные, закованные в кандалы, они оказываются в остроге среди себе подобных. На лицах многих, осужденных на вечную каторгу, раскаленным железом выжжены буквы: ВОР или КАТ (сокращенно: каторжник). Две буквы на щеках, одна на лбу. Большинству из них никогда не суждено было вернуться к нормальной жизни.
Достоевский вместе со всеми арестантами ходил на работы. Их водили на кирпичный завод, расположенный на правом берегу вниз по Иртышу, верстах в трех или четырех от крепости. По замечанию А.Ф. Палашенкова, работа на заводе считалась самой трудной. Каждому арестанту необходимо было выполнить «урок» - изготовить 2-2,5 сотни кирпичей, причем самому выполнить весь подготовительный цикл: вывезти и вымесить глину, наносить воды, а затем складировать готовую продукцию. В сарае, стоявшем на тогда пустынном берегу Иртыша, Ф.М. Достоевский обжигал и толок алебастр (сейчас на этом месте находится пляж Центрального района Омска). «Алебастровцев» отправляли на работу рано утром. По приходе арестанты растапливали печь и укладывали в нее алебастр. «На другой день, когда алебастр бывал уже совсем обожжен, его выгружали в ящики. Затем каждый арестант брал свой ящик и тяжелой колотушкой дробил его». Это, по выражению Достоевского, была премилая работа. На нее писатель попадал вместе с поляками, осужденными за участие в освободительной борьбе против России. Во время толчения алебастра Достоевский и поляки постоянно спорили. Их молоты вздымались чаще и чаще, голоса становились все громче и ожесточенней. Поляки осуждали политику России, называли ее захватнической, а Достоевский отстаивал особую, прогрессивную миссию России в Европе. Поляки переносили свою ненависть к власти на весь народ, а Достоевский доказывал «широту», восприимчивость и терпимость русского характера. Вместе с другими каторжниками автор Михаил Фёдорович ходил в инженерную мастерскую, где вручную приводил в движение большое точильное колесо, разгребал снег на улицах Омска. Однако на какую бы работу ни попадал Достоевский, он, как дворянин, всегда находился в более тяжелых условиях, чем остальные арестанты.
Каторга позволила Достоевскому ощутить себя частью целого. По выражению о. Автонома Булгакова, на каторге Достоевский «полюбил русского простолюдина не отвлеченною любовью агитатора, а живым сочувствием собрата». Теперь, оказавшись в непосредственной близости с народом, писатель мог сложить о нем свое собственное мнение. Судя по произведениям, созданным Достоевским после выхода из острога, ему удалось это сделать. Несмотря на самокритичность, Достоевский остался чрезвычайно доволен проделанной духовной работой. «Если я узнал не Россию, - пишет он брату после выхода из каторги, - так народ русский хорошо, и так хорошо, как, может быть, не многие знают его. Но это мое маленькое самолюбие! Надеюсь, простительно».
В Омске Достоевский жил за плотным тюремным забором: «Случалось, посмотришь сквозь щели забора на свет божий: не увидишь ли хоть чего-нибудь? - и только и увидишь, что краешек неба да высокий земляной вал, поросший бурьяном, а взад и вперед по валу, день и ночь расхаживают часовые; и тут же подумаешь, что пройдут целые годы, а ты точно так же пойдешь смотреть сквозь щели забора и увидишь тот же вал, таких же часовых и тот же маленький краешек неба, не того неба, которое над острогом, а другого, далекого, вольного неба...» А когда Достоевский ощущал несвободу, не только внешнюю, как в остроге, но и внутреннюю - как было во время его вынужденного пребывания в Европе, или - в Петербурге, когда со всех сторон атаковали кредиторы, и он должен был подписывать кабальные договоры, - он начинал воспринимать окружающий мир довольно мрачно. Омск ассоциировался у него с понятием «тюрьма», поэтому он ему не мог нравиться: «Если б не нашел здесь людей, я бы погиб совершенно...» К счастью, рядом с Достоевским всегда оказывались благородные люди, принимавшие деятельное участие в его судьбе. В Омске ими были военные и некоторые чиновники Главного управления Западной Сибири. Особое внимание уделял Достоевскому Алексей Федорович де Граве - комендант Омской крепости, который старался оградить писателя-арестанта от тяжелых работ и пытался облегчить его положение.
Омский литературный музей имени М.Ф. Достоевского.
Разрушились со временем валы Омской крепости. Осталось всего несколько зданий, которые помнят Достоевского, закованного в кандалы и только что освобожденного от них. Одно из таких зданий - бывший дом комендантов Омской крепости, построенный в 1799 году. Памятник архитектуры, он дорог омичам еще и своей мемориальностью - не так уж много на свете адресов, по которым бывал Ф.М. Достоевский, и уж тем более омских адресов.
На протяжении многих лет краеведы, журналисты, деятели науки и культуры предлагали создать в бывшем доме комендантов Омской крепости литературный музей. На общественных началах и профессионально комплектовались архивы, неоднократно издавались постановления и принимались решения в поддержку этой идеи. И только в начале 1980-х годов было принято решение о создании музея, выделены денежные средства и начались реставрационные работы на здании музея. Со стен, построенных в 1799 году, снимались деревянные перекрытия и устанавливались бетонные, перестилались полы, впервые проводились канализация и водопровод.
Над созданием экспозиции работала группа московских художников во главе с Э.И. Кулешовым. 28 января 1983 года Омский литературный музей имени Ф.М. Достоевского был открыт. Комиссия Московского отделения Союза художников РСФСР, принимавшая музей, отметила его оформление как лучшее по Российской Федерации.
Омский литературный музей имени Ф.М. Достоевского один из немногих в стране рассказывает об истории формирования, становления и развития литературных традиций в регионе. И экспозиция, посвященная Достоевскому, закономерно занимает в нем самое значительное место. За более чем два десятилетия существования музея его посетили сотни тысяч омичей и гостей нашего города, среди которых школьники и студенты, ученые и члены правительства, звезды театра и кино, знаменитые писатели и туристы из десятков стран мира. В фондах музея хранятся около 15 000 подлинных документов, фотографий, книг, личных вещей писателей, чья жизнь связана с Омском судьбой и творчеством. Среди этих материалов - уникальные прижизненные издания произведений Ф.М. Достоевского, угловой диван и круглый стол из дома известного петербургского архитектора А.И. Штакеншнейдера, в гостях у которого бывал писатель, иллюстрации к «Запискам из Мертвого дома» и другим его произведениям известнейших художников страны.
В ноябре 2006 года, к 185-летию со дня рождения Ф.М. Достоевского, в бывшем доме комендантов Омской крепости открыта новая экспозиция. Она по-новому представляет не только творческую биографию ставшего впоследствии знаменитым узника «Мертвого дома», но и рассказывает о том, как на протяжении двух столетий развивались литературные традиции в Западной Сибири.
Память о Достоевском.
Но не только литературный музей является в Омске носителем памяти о Ф.М. Достоевском. Есть в нашем городе библиотека и улица его имени. На территории Старой крепости, в створе Тарских ворот, через которые в Омск был ввезен Достоевский, в 2001 году установлен памятник работы скульптора С.Голованцева.
Имя великого писателя присвоено одному из самых молодых в Сибири Омскому государственному университету.
С 2003 по 2005 год продолжалась напряженная творческая работа по изданию нового Полного собрания сочинений Ф.М. Достоевского. Издано 18 томов в 20 книгах, в которые вошли все известные произведения Достоевского, включая переписку и «Дневник писателя», а также атрибутированные тексты, впервые опубликованные в этом собрании под именем и фамилией автора. Новое полное собрание снабжено написанными специально для него статьями и комментариями, в нем впервые содержатся рисунки Ф.М. Достоевского и прокомментированы пометы, сделанные рукой писателя на страницах Евангелия - того самого Евангелия, что подарили ему в Тобольске жены декабристов - Н.Д. Фонвизина и П.Е. Анненкова.
Вывод.
Омск навсегда связан с именем и судьбой Ф.М. Достоевского. Великий писатель мечтал о «золотом веке» для человечества, когда не будет униженных и оскорбленных, обиженных и обездоленных, когда люди забудут о том, что такое зависть, злость, войны, раздоры, и на земле воцарятся любовь, милосердие, сострадание и созидательный труд. Сегодня Достоевский не узнал бы Омск. Мощный индустриальный, сельскохозяйственный, культурный центр Сибири, город-сад, Омск совсем не похож на тот пыльный городишко, в котором довелось страдать на каторге великому писателю. Взойдя в Омске на Голгофу, Достоевский сумел обрести страстную веру и в Россию, в русский народ. С детства выросший в православии, писатель, пройдя тяжелейшее испытание несвободой, укрепился в вере и увидел горний свет, на который он будет идти всей своей последующей жизнью и творчеством. Этот свет отражается нынче от куполов возрожденных и возрождающихся омских храмов. Он сияет и в глазах омичей, которые в начале XXI века открывают книги Достоевского и вместе с их автором обретают оптимизм и уверенность в завтрашнем дне.
Библиографический список.
1. Биография, письма и заметки из записной книжки Ф.М. Достоевского. – СПб.: Тип. А.С. Суворина, 1883. – С.374 (паг. 2-я).
2. Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч.: В 30 т. Т.4. – Л.: Наука, 1972. – С.229-230.
3. Ф.М. Достоевский в Сибири в 1850-1854. Письмо его к брату, М.М. Достоевскому, 22 февраля 1854 г. // Рус. старина. - 1885. - №9. - С.511-520.
4. Ф.М. Достоевский в воспоминаниях современников: В 2т. Т.1. – М.: Худож. лит., 1990. – С.500.
5. Громыко М.М. О круге чтения Ф.М. Достоевского в Омске // Культурная жизнь Сибири XVII-XX вв. Бахрушинские чтения 1981 г. Сб. научн. трудов. - Новосибирск, 1981. - С.124.
6. Десяткина Л.П. Фридлендер Г.М. Библиотека Достоевского (новые материалы) // Достоевский. Материалы и исследования. Вып. 4. – Л.: Наука, 1980. – С.260.
7. Достоевский А.М. Воспоминания А.М. Достоевского / Под ред. А.А. Достоевского. – Л.: Изд-во писателей, 1930. – С.48-49.
8. ГАОО, ф.40, оп.1, д.3.
