Реферат Мораль и право как регуляторы международных отношений
Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-28Поможем написать учебную работу
Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
от 25%
Подписываем
договор
ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ
КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА
по мировой политике и международным отношениям
Тема: «Мораль и право как регуляторы международных отношений»
Выполнила:
Проверил:
…………
План
Введение……………………………………………………………...3
1. Мораль и политика……………………………………………….5
2. Этическое измерение международных отношений……………11
3. Взаимодействия морали и права МО…………………………...17
4. Роль международного права в современном мире…………….21
Заключение…………………………………………………………..29
Список использованной литературы……………………………….
Введение
Актуальность исследования. На протяжении столетий шли споры о том, могут ли моральные нормы оказывать влияние на международные отношения и международную политику. Эти споры, стали частью более широкой дискуссии о соотношении морали и политики. Данная дилемма в истории социально-политической мысли решалась различным образом. Н. Макиавелли проповедовал тезис о неприменимости морально-этических критериев к политической деятельности, которую нужно оценивать только с точки зрения эффективности способов и средств достижения поставленных целей. Подобных взглядов придерживался и В. Ленин, который считал, что «морали в политике нет, а есть только целесообразность». Противоположное мнение, исходящее из того, что мораль первична по отношению к праву, а следовательно к государству и политике, принадлежит И. Канту.
Эти разночтения объясняются сложностью взаимоотношений морали и политики. На заре человеческой цивилизации можно было обходиться без политики, регулируя общественные взаимоотношения и обеспечивая общественный порядок с помощью обычаев, традиций и формирующейся на их основе морали. Политика возникает вследствие регулярной недостаточности морали как ее дополнение. Главные социальные функции политики и морали совпадают, но их базовые характеристики расходятся. В соответствии с концепцией немецкого политического философа К. Шмитта, моральная оценка общественных явлений исходит из парной категории «добро—зло», а политическая оценка опирается на антиномию «свой—чужой»[1].
При написании работы были использованы следующие источники литературы: С. А. Ланцова, В. А. Ачкасова; П. А. Цыганков; В. П Бондаевский, А. Ф. Гоголин; Торкунов, А. В., Тюлин И. Г., Мельвиль А. Ю. и др.
Объектом исследования является мораль и политика как регуляторы международных отношений.
Предмет исследования – этическое измерение международных отношений, а также роль международного права в современном мире.
Цель исследования – изучить взаимодействие морали и права в международных отношениях.
В соответствии с обозначенной целью, можно выделить следующие задачи:
1. анализировать влияние моральных норм на международную политику;
2. изучить роль международного права в регулировании международных отношений;
3. рассмотреть мораль и право как регуляторы международных отношений.
1. Мораль и политика
В Большом энциклопедическом словаре под словом мораль понимается (от лат. moralis - нравственный) – нравственность, особая форма общественного сознания и вид общественных отношений (моральные отношения); один из основных способов регуляции действий человека в обществе с помощью норм. В отличие от простого обычая или традиции нравственные нормы получают идейное обоснование в виде идеалов добра и зла, должного, справедливости и т. п. В отличие от права исполнение требований морали санкционируется лишь формами духовного воздействия (общественной оценки, одобрения или осуждения). Наряду с общечеловеческими элементами мораль включает исторически преходящие нормы, принципы, идеалы. Мораль изучается специальной философской дисциплиной - этикой. Отдельное практическое нравственное наставление, нравоучение (мораль басни и т. п.)[2]
В свою очередь под политикой понимается (греч. politika - государственные или общественные дела - от polis - государство), сфера деятельности, связанная с отношениями между социальными группами, сутью которой является определение форм, задач, содержания деятельности государства. Различают внешнюю и внутреннюю политику. Внутренняя политика охватывает основные направления деятельности государства, партий (экономическая, социальная, культурная, техническая политика и др.). Внешняя политика охватывает сферу отношений между государствами[3].
Основными социальными нормами, регулирующими международные отношения, принято считать нормы моральные, политические и правовые. Каждый вид норм имеет свои преимущества и свои недостатки, но без их соблюдения международная жизнь сегодня представляла бы собой полный хаос.
Под политическими нормами понимают правила поведения, которые устанавливают государства и которых они придерживаются в соответствии с собственными интересами. Например, два государства договариваются между собой о военном союзе, направленном против их общего противника. Такая договоренность может быть достигнута в устной или письменной форме, но она не приобретает статус юридически обязательного документа. Пока есть общая цель и общие интересы, государства выполняют принятые на себя обязательства. Но как только общая цель исчезает и интересы перестают совпадать, то исчезают и мотивы для согласованных совместных действий. Очень часто вследствие изменения интересов и целей одна из сторон прекращает выполнять принятые обязательства, но обжаловать ее действия в международных организациях или международных судебных инстанциях пострадавшая сторона не может, поскольку такие обязательства не имеют юридической силы.
Отказ от выполнения политической нормы не влечет за собой каких-либо официальных санкций, в чем и заключается их принципиальное отличие от норм международного права. Политические нормы релятивны, они зависят от текущих интересов государств, и поэтому на них сложно рассчитывать в долгосрочной перспективе. Политические нормы зафиксированы в различных декларациях, заявлениях и соглашениях. Иногда источники политических норм внешне весьма сходны с источниками норм международного права, поскольку являются письменными документами, подписанными высокопоставленными официальными представителями государств. Однако от международных договоров подобные документы отличаются тем, что не проходят процедуры приобретения юридической силы, как правило, заключающейся в ратификации их высшими органами законодательной власти соответствующих государств.
Приведем такой пример. В середине 1990-х гг. встал вопрос о расширении НАТО на Восток. Россия, как известно, возражала против подобных планов. Между российским руководством и руководством ведущих западных стран начался активный обмен мнениями по этому острому вопросу. Хотя принципиально негативное отношение России к включению в состав Североатлантического блока бывших союзников СССР по Варшавскому договору не изменилось, стороны все же пришли к определенному компромиссу. Одним из элементов этого компромисса стало намерение придать отношениям между Россией и НАТО особый, близкий к партнерскому, характер. В связи с этим тогдашний министр иностранных дел России Е. Примаков предложил заключить юридически обязательный договор между нашей страной и данной организацией. Западные партнеры, ссылаясь на то, что вступление в силу этого договора потребует ратификации его текста парламентами всех государств — участников блока и займет слишком много времени, предложили иной вариант. В результате 27 мая
Аморальные проявления, нередко встречающиеся в политической жизни, во многом связаны с перенесением политических принципов на область морально-нравственных отношений. Здесь уместное в политике разделение всех объектов, явлений, событий, личностей на соответствующих или несоответствующих собственным интересам неминуемо ведет к выработке двойного стандарта при оценке неблаговидных поступков, деформирует морально-этические принципы. Именно этим объясняется часто встречающаяся ситуация, когда политические деятели активно используют против своих противников обвинения в аморальных поступках и не замечают подобных или даже больших прегрешений своих единомышленников и союзников. Для минимизации общественного вреда, который могут принести аморальные проявления в политической жизни, необходим жесткий контроль за соблюдением этических норм, регламентирующий любые виды политической деятельности.
Сформулировать новый подход к решению старой дилеммы и избежать при этом как крайностей морализаторства, так и аморализма, удалось М. Веберу. Он ввел понятия «этика убеждений» и «этика ответственности». Первое понятие означает оценку поступков человека в соответствии с раз и навсегда установленной шкалой, четко определяющей нравственное и безнравственное. Второе понятие предполагает оценку человеческих поступков и действий с учетом обстоятельств места и времени. Этика ответственности особенно важна для сферы политики, где люди принимают решения в ситуациях, немыслимых для частной жизни человека, на которую и ориентируются нормы общечеловеческой морали. На основе веберовского подхода и были выработаны представления Г. Моргентау о месте и роли морали в регулировании международных отношений. По мнению Г. Моргентау, Р. Арона и многих других специалистов в области теории международных отношений, главными моральными добродетелями государственных деятелей, принимающих внешнеполитические решения, являются осторожность, взвешенность и понимание необходимости соответствия целей и средств их достижения.
Формирование норм международной морали началось в глубокой древности параллельно с нормами международного права. Однако эволюция моральных норм зачастую опережала развитие норм международного права. Представления о безнравственности таких действий, как агрессия, захват чужих территорий, работорговля, колониализм, существовали с давних времен. Но еще долго эти действия и явления оставались законными с точки зрения тогдашнего международного права. Лишь в XX в. международное право по этим вопросам пришло в соответствие с нормами международной морали.
Из факта опережающего развития морали по отношению к праву не следует делать вывод о ее более важном значении в процессе регулирования международных отношений. Напротив, необходимо помнить об ограничениях и недостатках, которые присущи нормам международной морали. Дело не только в том, что нарушение моральных норм, подобно нарушению политических норм, не влечет за собой правовых последствий и виновники нарушений не несут юридической ответственности. Моральные нормы существуют лишь в сознании людей, поэтому они весьма субъективны и допускают самую разную трактовку, могут не только сглаживать, но и усугублять разногласия между государствами, провоцировать конфликты в международных отношениях. Вольная трактовка морально-этических норм при желании может оправдать любые действия в международной политике. В итоге регулировать международные отношения будет только сила. Еще один фундаментальный недостаток моральных норм связан с механизмом их воздействия на международные отношения. Существуют два основных пути такого воздействия: первый — на уровне отдельных индивидов через их сознание и убеждения; второй — через общественное мнение, формирующееся на основе определенной системы этических принципов. Первый путь предполагает, что внешнеполитические решения принимают люди, для которых моральные нормы не являются пустым звуком и которые честно выполняют свой служебный долг, одновременно не допуская безнравственных поступков. Но речь уже шла о том, что политическая деятельность стимулирует формирование двойных стандартов, разрешающих аморальные действия, если они способствуют достижению определенных целей. Кроме этого, властью могут обладать и безнравственные люди. История одного XX в. дает возможность составить длинный список диктаторов, для которых не существовало понятия «мораль». Достаточно вспомнить А. Гитлера.
Второй путь воздействия морали на международную политику требует наличия развитого института общественного мнения. Общественное мнение по своей природе склонно оценивать все политические решения и действия с морально-этических позиций, приветствуя нравственные поступки и осуждая безнравственные. Но оно не всегда имеет возможности для формирования и функционирования. В условиях авторитаризма и тоталитаризма не существует общественного мнения как независимого явления. Но и в демократических странах влияние общественного мнения на политику, в том числе и международную, не всегда одинаково. Оно увеличивается в период избирательных кампаний, когда политические партии и политические лидеры заинтересованы в привлечении голосов избирателей, и поэтому озабочены тем, как в глазах общественности выглядит их деятельность. После окончания выборов и до начала следующей избирательной кампании политические элиты теряют интерес к общественному мнению и могут им пренебрегать, если этого требуют их текущие интересы.
Сегодня общественное мнение существует не только в рамках отдельных государств, но и на международной арене. Мировое общественное мнение, формирующееся на основе современных информационных систем, способно в определенных условиях оказывать влияние на принятие внешнеполитических решений отдельными государствами и деятельность международных организаций. Но на мнение международной общественности правительства и политические лидеры обращают внимание тогда, когда им необходимо либо сохранить положительный внешнеполитический имидж своего государства, либо изменить его в благоприятную для себя сторону.
Следует учитывать и то, что формирование общественного мнения как внутри государства, так и на международной арене — далеко не всегда стихийный процесс. В современных условиях им можно манипулировать. Примером могут служить события конца 1990-х гг. в Косово (Югославия). Действовавшие там сепаратисты из Освободительной армии Косово специально провоцировали бегство оттуда албанского населения якобы из-за этнических чисток, проводившихся там сербскими властями. Все это определенным образом формировало общественное мнение стран Запада, в котором усиливались антисербские настроения и выдвигались требования к собственным правительствам вмешаться в ситуацию с целью предотвращения «гуманитарной катастрофы». В результате руководство НАТО приняло решение о начале бомбардировок Союзной Республики Югославии, затем последовал ввод миротворческих сил в Косово, что, однако, не привело к торжеству справедливости, как это предполагало общественное мнение в Западной Европе и Северной Америке. На смену нарушениями прав албанского населения Косова пришли реальные этнические чистки, ставшие причиной массового исхода сербов из этого края, территория которого когда-то была ядром сербского государства.
Таким образом, политические и моральные нормы способны оказывать определенное воздействие на международные отношения. Но подобное воздействие имеет ограниченный характер, поэтому решающая роль в обеспечении стабильности и безопасности современного мира по-прежнему принадлежит принципам и нормам международного права.
2. Этическое измерение международных отношений
Присутствие этической лексики в словаре акторов международных отношений — факт совершенно очевидный и потому общеизвестный. Вооруженное вторжение того или иного государства на территорию другого почти всегда аргументируется либо необходимостью обеспечить собственную безопасность путем восстановления справедливого равновесия сил, либо стремлением защитить права этнически родственных национальных меньшинств, либо отстаиванием общезначимых ценностей, либо ссылками на исторические, религиозные и т.п. соображения. Пи одно правительство не хочет выглядеть агрессором в глазах как собственного народа, так и международного общественного мнения, каждое ищет моральных оправданий своего поведения на мировой арене. К моральным мотивам в объяснении своих действий нередко прибегают и другие акторы. Например, транснациональные корпорации утверждают, что они помогают экономическому и культурному развитию слаборазвитых стран; международные террористы мотивируют свои акции необходимостью борьбы против нарушения тех норм (высших для них норм), приверженцами которых они являются, даже если эти нормы не совпадают с общепринятыми. Исламские фундаменталисты, например, исходят из убеждения о наличии на Земле единой и единственно легитимной общности всех людей в социальном, политическом, военном, и конфессиональном отношении «уммы», которая не ограничена никакими географическими пределами и может существовать только при непрерывной экспансии. Этические представления индивидуальных акторов международных отношений очень разнообразны. Несовпадение нравственных установок и ценностей порождает различия в отношении к правовым нормам (особенно с точки зрения оценки их справедливости) и влияет па их соблюдение или несоблюдение. Важна также упомянутая особенность юридических норм, а именно их рекомендательный характер в отношении обязанностей субъектов международного права, и добровольность в их исполнении.
В данной главе будут рассмотрены, во-первых, взаимодействие права и морали в сфере международных отношений, общее и особенное в их содержании и проявлении: во-вторых, специфика трактовок международной морали представителями различных теоретических школ и направлений в истории и в настоящее время; наконец, императивы международной морали в свете процессов глобализации, свойственных современному этапу мирового развития Взаимодействие международного права и международной морали, их диалектическое единство не исчерпываются общностью основных принципов поведения международных акторов. В основе этого единства лежат их генетическая общность (т.е. общность социальных основ происхождения, обусловленность особым родом общественных отношений); функциональная общность (регулятивное назначение); общность международного права и международной морали в плане их нормативно-ценностной природы. И право, и мораль представляют собой обязательные правила поведения, приобретающие форму юридического или нравственного долга и ответственности за нарушение этого долга, отражающие существующий уровень развития международной системы и человеческой цивилизации в целом (см. об этом: Дмитриева. 1991. С. 54-56; Коршунов. 1988. С. 193).
Вместе с тем нравственное и правовое единство не означает тождественности международного права и международной морали. В одних принципах преобладают юридические элементы (например, в принципе суверенного равенства государств), в других — элементы моральные (например, в принципе сотрудничества). «Единство означает лишь тождественность их идейного содержания» {Дмитриева. 1991. С. 22). В рамках объективно обусловленного единства мораль и право характеризуются существенными различиями, которые необходимо учитывать при анализе той роли, которую они играют в регулировании международных отношений. Указанные различия можно свести к следующим основным характеристикам.
Во-первых, правовые нормы носят фиксированный характер вследствие того, что они записаны, например, в уставах соответствующих межправительственных организаций, соглашениях, международных договорах и т.п. С этим тесно связан и институциональный характер права вообще и международного права в частности: оно тесно связано с государственными институтами и межправительственными организациями (ООН и ее организации, Совет Европы, другие региональные организации). Система международного права охватывает такие элементы, как правовое сознание, правовые нормы, правовые отношения и правовые институты. В отличие от нее, в механизме нравственного Регулирования международных отношений последний элемент, т.е. институты, отсутствует. Но у международной морали есть одна специфика: она «непосредственно связана с государством: она создается и peaная особенность относится лишь к одной разновидности международной морали — межгосударственной)» (Дмитриева. 1991. С. 57). Следует, однако, оговориться, что «институциональность» достаточно условна, относительна, ибо в конечном итоге институты, продуцирующие международные моральные нормы (государства, межправительственные организации), не являются некими специализированными органами по выработке и распространению всеобщих нравственных правил взаимодействия на мировой арене.
И государства, и международные организации опираются на нравственные нормы, рождающиеся из практики международного общения. Основой нравственных норм являются универсальные образцы поведения и взаимодействия социальных общностей и индивидов, вырабатываемые в процессе всей истории человеческой цивилизации. С другой стороны, в разработке и развитии норм международной морали бесспорна роль и такого социального института, как наука (хотя в данном случае речь идет об ином смысле самого термина «институт»).
Во-вторых, международная мораль и международное право различаются по сферам своего действия: моральные нормы носят всеохватывающий характер, в то время как право имеет в каждый данный момент ограниченную сферу применения. «Во многом международные отношения регулируются одновременно нормами как права, так и морали. Например, военная агрессия является и нарушением общепризнанных правовых норм, и моральным преступлением. Однако моральные нормы шире и эластичнее, чем нормы правовые» (Коршунов. 1988. С. 197).
И моральные, и правовые нормы связаны с системой ценностей, принятой в той или иной социальной общности и определяющей выбор средств для обеспечения ее потребностей и интересов. Для того чтобы эти средства были адекватными и гарантировали достижение поставленных целей, они должны согласовываться с обязательными в системе международных отношений образцами, или, иначе говоря, с такими способами поведения, которые признаны как нормальные или допустимые в определенной обстановке. Полностью они могут быть поняты только в той социокультурной среде, в которой они сформировались. Но это не означает невозможности их передачи или заимствования. Содержащийся в таких способах поведения универсальный элемент способствовал том}', что некоторые из них были закреплены и формализованы в нормах международного права.
Закрепление общепринятых образцов поведения имеет большое практическое значение: от степени согласованности с ними поведения
ТОЙ ИЛИ ИНОЙ Социальной дународных отношений. Также общепринятые образцы поведения определяют предсказуемость действий актора и в конечном счете динамическое равновесие самой международной системы. Однако далеко не все универсальные образцы поведения могут быть формализованы в международно-правовых нормах. Большая их часть закрепляется в нормах международной морали. В принципе каждая этническая, территориальная или функциональная общность имеет свои специфические образцы поведения и собственные системы ценностей, которые не подвержены влиянию международного права. В то же время любая из перечисленных общностей способна модифицировать некоторые из собственных ценностей под воздействием правил и норм этического поведения, существующих и вновь возникающих в международной жизни. Необходимость их усвоения и применения во взаимодействии с другими международными акторами (что может быть достигнуто только при условии определенной трансформации таких правил и норм с учетом собственных образцов поведения и ценностей) особенно возрастает в современных условиях взаимозависимости и кризисных явлений в развитии человеческой цивилизации. Но если моральные нормы допускают и даже предполагают такую трансформацию, то правовым нормам это противопоказано. Последние рассчитаны на внешнее поведение актора, носят преимущественно рациональный характер, их пределы четко изучены и существуют для достижения стандартов такого поведения (см. об этом: Дмитриева. 1991. С. 58—62).
В-третьих, международное право и международная мораль различаются с точки зрения форм, методов, средств и возможностей воздействия на поведение международного актора, а следовательно, и возможностей регулирования системы международных отношений. Правовое регулирование предполагает использование средств принуждения (международный суд, военные, экономические и политические санкции, исключение из членов межправительственных организаций, разрыв дипломатических отношений и т.п.). Основной регулятор соблюдения нравственных норм международного поведения — мировое общественное мнение, причем его влияние на участника международных отношений может оказаться более эффективным, чем воздействие международного права. В то же время специфика международного права состоит в том, что, как уже говорилось, в отличие от внутригосударственного законодательства, его нормы носят, как правило, рекомендательный характер и применяются с согласия его субъектов. А, как уже отмечалось, случаи обязательного и насильственного применения норм международного права относительно редки и всегда.
Таким образом, признавая, хотя бы на словах, существование моральных норм и необходимость следовать им во взаимодействии на мировой арене, разные участники международных отношений понимают эти нормы по-разному.
Вышесказанное не отменяет того, что главным для понимания международной морали является не вопрос о том, каким нормам следуют международные акторы de facto, а о том, существуют ли некие моральные ценности, которыми они руководствуются в своем поведении или которые влияют на это поведение. Вместе с тем различия международно-правовых и моральных норм могут служить источником возникновения противоречий между ними (см. об этом: Дмитриева. 1991. С. 73—75). Однако различия не отменяют единства и взаимодействия международно-правовых и моральных норм в качестве регуляторов системы международных отношений, но требуют глубокого понимания особенностей, которые присущи каждому из них. В данной связи необходимо остановиться на особенностях трактовок международной морали представителями различных идейных течений и теоретических школ.
3. Взаимодействие морали и права в международных отношениях
Взаимодействие международного права и международной морали, их диалектическое единство не исчерпываются общностью основных принципов поведения международных акторов. В основе этого единства лежат: их генетическая общность (т.е. общность социальных основ происхождения, обусловленность особым родом общественных отношений); функциональная общность (регулятивное назначение); общность международного права и международной морали в плане их нормативно-ценностной природы (и право, и мораль представляют Особой обязательные правила поведения, приобретающие роль юридического или нравственного долга и ответственности за его нарушение, отражающие существующий уровень развития международной системы, человеческой цивилизации в целом).
Вместе с тем нравственное и правовое единство не означает тождественности международного права и международной морали. В одних принципах преобладают юридические элементы (например, в принципе суверенного равенства государств), в других, напротив, — моральные элементы (например, в принципе сотрудничества). «Единство означает лишь тождественность их идейного содержания». В рамках объективно обусловленного единства мораль и право характеризуются существенными различиями, которые необходимо учитывать при анализе той роли, которые они играют в регулировании международных отношений. Суммируя выводы специалистов, указанные различия можно свести к следующим основным положениям.
Во-первых, правовые нормы носят фиксированный характер, записанный в соответствующих уставах, соглашениях, международных договорах и т.п. С этим тесно связан и институциональный характер права вообще и международного права в частности: оно тесно связано с государственными институтами и межправительственными организациями (ООН и ее организации, Совет Европы, другие региональные организации). Система международного права охватывает, таким образом, правовое сознание, правовые нормы, правовые отношения и правовые институты. В отличие от системы международного права, в механизме нравственного регулирования международных отношений последний элемент (т.е. институты) отсутствует. Однако следует иметь в виду и специфику международной морали. Она «также непосредственно связана с государством: она создается и реализуется в процессе межгосударственного отношения (конечно, данная особенность относится лишь к одной разновидности международной морали — межгосударственной)». Следует оговориться, что эта «институциональность» условна, относительна, ибо в конечном итоге институты, продуцирующие международные моральные нормы (государства, межправительственные организации), не являются некими специализированными органами по выработке и распространению всеобщих нравственных правил взаимодействия на мировой арене.
В конечном итоге и государства, и международные организации опираются на нравственные нормы, складывающиеся в самой практике международного общения, основой которых являются вырабатываемые в процессе всей истории человеческой цивилизации универсальные образцы поведения и взаимодействия социальных общностей и индивидов. С другой стороны, в разработке и развитии норм международной морали и роль такого социального института, как наука (хотя в данном случае речь идет об ином смысле самого термина «институт»), выглядит бесспорной.
Во-вторых, международная мораль и международное право различаются сферами своего действия: моральные нормы носят всеохватывающий характер, в то время как право имеет в каждый данный момент ограниченную сферу применения. «Во многом международные отношения регулируются одновременно нормами как права, так и морали. Например, военная агрессия является и нарушением общепризнанных правовых норм, и моральным преступлением. Однако моральные нормы шире и эластичнее, чем нормы правовые».
И моральные, и правовые нормы связаны с системой ценностей, принятой в той или иной социальной общности и определяющей выбор средств для обеспечения ее потребностей и интересов. Для того чтобы эти средства были адекватными и гарантировали достижение поставленных целей, они должны согласовываться с обязательными в системе международных отношений образцами, т.е. с такими способами поведения, которые признаны как нормальные или допустимые в определенной обстановке. Полностью они могут быть понятными только в той социокультурной среде, в которой они сформировались. Но это не говорит о невозможности их передачи или заимствования. Содержащийся в них универсальный элемент способствовал тому, что некоторые из них были закреплены и формализованы в нормах международного права.
Закрепление общепринятых образцов поведения имеет большое практическое значение: от степени согласованности с ними поведения общности зависит ее успех в системе международных отношений, ими определяется предсказуемость действий актора и в конечном счете динамическое равновесие самой международной системы. Однако далеко не все универсальные образцы поведения могут быть формализованы в международно-правовых нормах. Значительно большая их часть закрепляется в нормах международной морали. В принципе каждая этническая, территориальная или функциональная общность имеет свои специфические образцы поведения и собственные системы ценностей, которые не подвержены влиянию международного права. В то же время общность способна модифицировать некоторые из них под воздействием существующих и вновь возникающих в международной жизни правил и норм этического поведения. Необходимость их усвоения и применения во взаимодействии с другими международными акторами (что может быть достигнуто только при условии определенной трансформации таких правил и норм с учетом собственных образцов поведения и ценностей) особенно возрастает в современных условиях взаимозависимости и кризисных явлений в развитии человеческой цивилизации. Но если моральные нормы допускают и даже предполагают такую трансформацию, то правовым нормам это противопоказано. Последние рассчитаны на внешнее поведение актора и носят преимущественно рациональный характер; их пределы четко изучены и направлены на достижение стандартов такого поведения.
В-третьих, международное право и международная мораль различаются с точки зрения форм, методов, средств и возможностей воздействия на поведение международного актора, а следовательно, и возможностей регулирования системы международных отношений. Правовое регулирование предполагает использование средств принуждения (международный суд, военные, экономические и политические санкции, исключение из членов межправительственных организаций, разрыв дипломатических отношений и т.п.). Основной регулятор в соблюдении нравственных норм международного поведения — мировое общественное мнение. Его влияние на участника международных отношений может оказаться более эффективным, чем воздействие международного права. Специфика международного права состоит в том, что, в отличие от внутригосударственного законодательства, его нормы носят, как правило, рекомендательный характер и применяются с согласия его субъектов. Случаи обязательного и насильственного применения норм международного права довольно редки и всегда вызывают проблемы.
Различия международно-правовых и Моральных норм могут служить источником возникновения противоречий между ними. Это не отменяет их единства и взаимодействия как регуляторов системы международных отношений и вместе с тем требует глубокого понимания особенностей, которые присущи каждому из них. В данной связи необходимо остановиться на специфике этического измерения международных отношений, которая будет рассмотрена ниже.
4. Роль международное право в современном мире
Осуществление норм и принципов международного права происходит не автоматически. Нередко международные нормы и принципы реализуются в условиях политической борьбы, несовпадения национальных интересов и целей различных государств. Одним из примеров сложностей, возникающих на пути реализации норм и принципов международного права, является проблема защиты и обеспечения прав и свобод человека.
Как уже отмечалось, создание Организации Объединенных Наций способствовало окончательному формированию современного международного права, одним из центральных принципов которого стал принцип уважения и соблюдения прав человека. В Уставе ООН впервые прямо говорилось об обязанности государств сотрудничать в сфере прав человека на многосторонней договорной основе. 10 декабря
1) равноправие и недискриминация;
2) право на жизнь;
3) право на участие в государственном управлении;
4) право на защиту от жестокого, бесчеловечного или унижающего обращения;
5) право на свободу и личную неприкосновенность;
6) право на свободу передвижения и выбора места жительства;
7) право на свободу мысли, совести и религии;
8) право на свободу мнений и их выражения;
9) право на мирные собрания;
10)право на свободу ассоциаций и др.
К социально-экономическим правам относятся:
1) право на труд;
2) право на справедливые и благоприятные условия труда;
3) право на создание профсоюзов;
4) право профсоюзов на свободную работу;
5) право на забастовки;
6) право на социальное обеспечение;
7) право на охрану и помощь семье, матерям, детям;
8) право на достаточный жизненный уровень;
9) право на охрану здоровья;
10)право на образование и участие в культурной жизни и др.
Для эффективного международного сотрудничества в области прав человека международное сообщество разработало целый ряд контрольных механизмов и процедур, предназначенных для контроля и наблюдения за применением норм и деятельностью государств в этой области. Контрольные механизмы представляют собой определенные организационные структуры, которые могут быть коллективными (комитеты, рабочие группы и т. д.) и единоличными (специальные докладчики). Процедуры устанавливают порядок и методы получения информации по правам человека и степень реагирования на результаты исследований.
Центральное место во всей системе контроля за соблюдением прав человека занимает ООН, в ее компетенцию входит рассмотрение проблем в области прав человека. Генеральная Ассамблея принимает специальные резолюции по этим вопросам. Резолюции подготавливает третий комитет (по специальным, гуманитарным и культурным вопросам). Этими же проблемами занимается Экономический и социальный совет (ЭКОСОС), при котором созданы Комиссия по правам человека и Комиссия по правам женщин. В рамках ООН при Секретариате действует и Центр по правам человека, возглавляемый заместителем Генерального секретаря. Кроме того, в соответствии с основными международными договорами по правам человека были созданы специальные органы: Комитет по правам человека, Комитет по ликвидации расовой дискриминации, Комитет против пыток, Комитет по правам ребенка.
В период холодной войны в условиях раскола мира на два противоположных лагеря права человека не могли не быть объектом конфронтации между ними. Поскольку сама концепция прав человека имела либеральное происхождение, страны Запада часто использовали ее для борьбы против своих противников из коммунистического лагеря. Однако было бы неверно считать, что Советский Союз занимал лишь оборонительную позицию. Да, при принятии Декларации прав человека
Казалось бы, после окончания холодной войны никаких проблем с международной охраной прав человека быть больше не должно. Ведь, согласно формуле Ф. Фукуямы, наступил «конец истории», ознаменованный полной победой либеральных ценностей. Однако на практике ситуация с правами человека во многих странах не улучшилась, а ухудшилась. На смену нарушениям прав человека по идеологическим и политическим причинам пришло нарушение этих прав по причинам религиозного или этнического характера. Так же как в годы холодной войны, вопросы прав человека активно используются во внешней политике отдельных государств в целях, весьма далеких от осуществления самих этих прав. Двойные стандарты в этой сфере, пожалуй, даже усилились по сравнению с прошлым. Нарушение прав человека, особенно в результате этноиолитических конфликтов, стало предлогом для выдвижения концепции «гуманитарной интервенции», опирающейся, в свою очередь, на концепции «ограниченного: суверенитета» и «приоритета безопасности личности над безопасностью государства». Практическим воплощением такого подхода стали действия НАТО против Югославии в
Классический политический реализм, как, впрочем, и современный неореализм, исходили и исходят из того, что политика государства определяется его объективными национальными интересами, центральное место среди которых всегда занимали интересы национальной безопасности. Именно угроза безопасности государства оправдывает, по мнению реалистов и неореалистов, применение силы. Г. Моргентау редко возражал против возведения какого-либо морального или правового принципа в абсолютно универсальный, стоящий выше суверенитета отдельного государства. Либеральные и неолиберальные мыслители и политики, утверждая приоритет права над силой, связывали свои идеалы с будущим, с преодолением ограниченности государственного суверенитета за счет усиления роли наднациональных и транснациональных структур. Но при этом никто никогда не устанавливал четкой иерархии международно-правовых принципов и норм, никто не указывал, какие из них являются наиболее важными и универсальными.
Идеологи «гуманитарного вмешательства» исходят из того, что принцип уважения прав человека выше принципов неприменения силы и угрозы силой, невмешательства, суверенного равенства государств. Здесь имеет место фундаментальное противоречие между принципом соблюдения и уважения прав человека и принципом невмешательства во внутренние дела других государств. Вопрос о соблюдении прав человека неизбежно сталкивается со сферой внутренней политики суверенных государств. Следовательно, необходимо делать выбор между одним либо другим принципом.
Подобная же коллизия возникает и между принципом самоопределения наций и принципом территориальной целостности государств. На принцип самоопределения активно ссылались в начале 60-х гг. XX в. для обоснования осуществлявшегося тогда процесса деколонизации. Когда большинство колоний получили независимость, на пути реализации этого принципа стали возникать препятствия.
Например, сложная ситуация сложилась в начале 1970-х гг. в связи с самоопределением населения Восточной Бенгалии. Эта территория в
Такое положение создавало напряженность между двумя частями Пакистана. А в начале 1970-х гг. эта напряженность переросла в открытый этнополитический конфликт. Ситуация осложнялась еще и тем, что немалое число бенгальцев, исповедовавших индуистскую религию, проживало в Индии, с которой Пакистан с первых лет независимости находился в конфронтации. Весной
Поскольку все стороны апеллировали к Уставу ООН и содержащимся в нем принципам международного права, ни Совет Безопасности, ни Генеральная Ассамблея так и не смогли принять однозначного решения по обсуждавшему вопросу. Ситуация была урегулирована под воздействием скорее политических и военно-политических, а не правовых факторов. Пакистанские вооруженные силы потерпели поражение и фактически вынуждены были уйти с территории Восточной Бенгалии. Далее последовало признание Народной Республики Бангладеш большинством государств мира, с этим пришлось согласиться Соединенным Штатам и Китаю.
В этом случае восторжествовал принцип самоопределения, но одновременно в другой точке третьего мира, в африканской стране Нигерия, при схожей ситуации был реализован принцип территориальной целостности государств. Население одной из провинций, недовольное своим положением в рамках сложного по составу федеративного государства, попыталось отделиться и провозгласить республику Биафра. Самопровозглашенная республика обращалась с просьбой о своем признании и к африканским странам, и к Соединенным Штатам, и к государствам Западной Европы, и к Советскому Союзу, но везде получила отказ. В итоге движение, названное сепаратистским, было подавлено с не меньшей жестокостью, чем та, которую демонстрировали пакистанские власти в борьбе против национально-освободительного движения Восточной Бенгалии. Но мировое сообщество в этом случае предпочло закрыть глаза, поскольку территориальные изменения могли стать опасным прецедентом на африканском континенте, где почти все границы были проведены еще в колониальные времена искусственным образом, без учета этнических, экономических и физико-географических реалий.
После завершения деколонизации только еще один исторический период стал периодом интенсивного образования новых государств на основе реализации принципа равноправия и самоопределения народов. На рубеже 80-90-х гг. XX в. в условиях кризиса и краха коммунистических режимов распались ЧССР, СФРЮ и СССР. Бывшие союзные республики, входившие в состав этих государств, получили беспрепятственное международно-правовое признание. Но дальнейшее дробление вновь возникших независимых государств было признано международным сообществом нецелесообразным. Сложился неформальный консенсус, в соответствии с которым все самопровозглашенные республики на территории бывших Югославии и Советского Союза не могли быть признаны официально. Этот консенсус действовал (и действует) в ситуации с сербскими «крайнами» в Хорватии, Боснии и Герцеговине, Нагорным Карабахом в Азербайджане, Приднестровьем в Молдавии, Абхазией и Южной Осетией в Грузии, а также в Чеченской Республике во времена правления Д. Дудаева и А. Масхадова.
В последние годы игнорирование рядом государств, включая единственную оставшуюся сверхдержаву — США, норм и принципов международного права породило мнения о его «смерти». Однако нарушение водителями и пешеходами правил дорожного движения не свидетельствует о том, что их вовсе не существует. Международное право не является абсолютно совершенным институтом, оно имеет целый ряд серьезных недостатков, встречаются и коллизии между его нормами и принципами. Но эти недостатки постепенно преодолеваются благодаря усилиям мирового сообщества по прогрессивному развитию международного права. Иного механизма или инструмента сохранения мира и поддержания безопасности человечество пока не выработало.
Заключение
Соблюдение норм и принципов международного права –одна из важнейших особенностей всех суверенных государств. Однако применение этих принципов и норм в реальном политическом процессе бывает весьма затруднительным. Об этом свидетельствует не только история, но и практика международных отношений самого последнего времени.
Список использованной литературы
1. Ланцова, С. А., Ачкасов, В. А. Мировая политика и международные отношения: учеб. пособие / С. А. Ланцова, В. А. Ачкасов. – СПб.: Питер, 2005. – 448 с.
2. Цыганков, П. А. Теория международных отношений: учеб. пособие / П. А. Цыганков. – М.: Гардарики, 2006. – 590 с.
3. Бондаевский В. П., Гоголин А. Ф. Мировой политический процесс: учеб. пособие / Кемеровский госуниверситет. – Кемерово: Кузбассвузиздат, 2004. – 225 с.
4. Торкунов, А. В., Тюлин И. Г., Мельвиль А. Ю. и др. Современные международные отношения и мировая политика: учебник – М.: Просвещение: МГИМО, 2004. – 991 с.
[1] Ланцова, С. А., Ачкасов, В. А. Мировая политика и международные отношения: учеб. пособие / С. А. Ланцова, В. А. Ачкасов. – СПб.: Питер, 2005. – С. 219.
[2] словарь
[3]
