МИНИСТЕРСТВО ВНУТРЕННИХ ДЕЛ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ

Учреждение образования «Академия МВД Республики Беларусь»
Республиканский конкурс научных работ студентов

высших учебных заведений Республики Беларусь
Государственное управление. Политология. Юриспуденция.

Ignorantia legis neminem excusat

(«незнание закона не освобождает от ответственности»)

ПОНЯТИЕ ОШИБКИ В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ
Матвеенко Анастасия Юрьевна    

3 курс
Бахур Олег Иванович

старший преподаватель кафедры

уголовного права и криминологии,

кандидат юридических наук
           
Минск, 2009

Реферат
37 с., 3 гл., 15 источников

ОШИБКА СУБЪЕКТА ПРЕСТУПЛЕНИЯ, ЮРИДИЧЕСКАЯ ОШИБКА, ПРЕСТУПНОСТЬ ДЕЯНИЯ, ФАКТИЧЕСКАЯ ОШИБКА, МНИМАЯ ОБОРОНА, ОШИБКИ ПРИ ЗАДЕРЖАНИИ, ИЗВИНИТЕЛЬНЫЕ И НЕИЗВИНИТЕЛЬНЫЕ ОШИБКИ

Объектом исследования являются уголовно-правовые отношения, возникающие по поводу совершения общественно опасного деяния лицом, допустившим ошибку.

Целью работы - определение понятия уголовно-правовой ошибки как особого обстоятельства оценки поведения субъекта преступления, ее уго­ловно-правового значения, а также определение четкой квалификации при наличии ошибки.

В ходе проведения исследования применялись исторический, сравнительно-право­вой, социологический и другие методы исследования

Результатом работы является утверждение, что понятие ошибки в белорусском уголовном праве нуждается в более глубоком и детальном изучении, а также в законодательном закреплении, что позволит совершенствовать ее правоприменительную практику.

По­скольку ошибка субъекта при совершении преступления влияет на содержа­ние, форму, степень и объем вины, она, таким образом, определяет границы субъективного вменения при рассмотрении уголовного дела, определяет ква­лификацию содеянного, пределы уголовной ответственности и наказания, а также применение многих институтов уголовного права.

Поэтому представляется целесообразным включить в Уголовный кодекс статью, определяющую признаки юридической и фактической ошибки и правила квалификации при их наличии.
Содержание
ВВЕДЕНИЕ……………………………………………………………………………… 4

1 ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ОШИБКИ В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ………………6

1.1 Развитие научных взглядов на проблему ошибки в науке уголовного права…….6                                                                                                              

1.2 Институт ошибки в уголовном законодательстве зарубежных стран…………….7

1.3 Понятие и классификация ошибок в белорусском уголовном праве……………..9

2 ПОНЯТИЕ ЮРИДИЧЕСКОЙ ОШИБКИ, ЕЕ ВИДЫ И

УГОЛОВНО-ПРАВОВОЕ ЗНАЧЕНИЕ……………………………………………..…15

3 ПОНЯТИЕ ФАКТИЧЕСКОЙ ОШИБКИ, ЕЕ ВИДЫ И

УГОЛОВНО-ПРАВОВОЕЗНАЧЕНИЕ ………………………………………………  19                                                                                

ЗАКЛЮЧЕНИЕ………………………………………………………………………….33

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ………………………………36


ВВЕДЕНИЕ
В условиях быстрого развития современных общественных отношений все чаще проявляется несогласован­ность между действующим законодательством и реальными условиями об­щественного бытия. Объясняется это тем, что многие привычные явления обретают новое социальное значение. Сказанное относится и к уголовному законодательству, развитие которого наглядно показывает, что эффектив­ность применения уголовно-правовых норм и институтов зависит от того, насколько они соответствуют требованиям настоящего времени.

К числу сложных и важных проблем как советского, так и белорусского уголовного права всегда относилась и относится субъективная сто­рона преступления, которая весьма противоречиво рассматривается наукой уголовного права и вызывает в связи с этим массу трудностей при реше­нии вопросов об основании и пределах уголовной ответственности, квали­фикации преступлений, применении многих институтов уголовного права в следственной и судебной практике. Особенно большие затруднения воз­никают при исследовании вопроса об ошибке субъекта преступления. По­скольку ошибка субъекта при совершении преступления влияет на содержа­ние, форму, степень и объем вины, она, таким образом, определяет границы субъективного вменения при рассмотрении уголовного дела, определяет ква­лификацию содеянного, пределы уголовной ответственности и наказания, а также применение многих институтов уголовного права. Исследования этой проблематики необходимо еще и потому, что раскрытие содержания ошибки будет способствовать дальнейшему укреплению законности в сфере приме­нения уголовного законодательства.

Актуальность темы обусловлена также тем, что отсут­ствие четкого и непротиворечивого определения понятия ошибки и специ­альных норм об ошибках порождает в правоприменительной деятельности серьезные трудности при квалификации деяния лица в условиях совершения ошибки. В связи с этим я попыталась выявить все основные уголовно-правовые возможности указанного инсти­тута, что может в дальнейшем послужить основой при разработке эффективного законодательного механизма его реализации.

В публикациях, посвященных исследованию ошибок, большинство авторов стремились уточнить отдельные стороны данного явления, их значение при характеристике вины. Сле­дует отметить, что почти все из них были на­правлены на формирование общетеоретических подходов к проблемам ошибки. В то же время недостаточное внимание уделено проблеме определе­ния ошибки субъекта преступления в уголовном праве, установления ее при­знаков, которые раскрывают понятие ошибки. Недостаточно разработаны правила квалификации при наличии ошибки.

 Целью своего исследования ставлю определение понятия уголовно-правовой ошибки как особого обстоятельства оценки поведения субъекта преступления, ее уго­ловно-правового значения, а также определение четкой квалификации при наличии ошибки.

Объектом исследования являются уголовно-правовые отношения, возникающие по поводу совершения общественно опасного деяния лицом, допустившим ошибку.

Предметом исследования выступают юридические и фактические ошибки, а также теоретические и практические проблемы их законодательного регулирования.

В ходе проведения исследования применялись исторический, сравнительно-право­вой, социологический и другие методы исследования.

Теоретической основой исследования стали научные труды в области уголовного права, истории и теории права, психологии. Изучены учебная литература, специальные монографические работы и статьи в перио­дической печати, имеющие отношение к теме исследования.

Положения и выводы исследования основываются на Конституции Республики Беларусь, действующем уголовном законода­тельстве.

Работа состоит из введения, трех глав, объединяющих собой семь параграфов, заключения и библиографического списка.
 ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ОШИБКИ В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ

1.1.          Развитие научных взглядов на проблему ошибки в науке уголовного права
Ошибка - неправильность в действиях, мыслях [1, с.419].

Ошибка представляет собой неправильную оценку лицом, совершающим преступление, своего поведения, фактических обстоятельств содеянного, последствий, условий противоправности и т.д. [2, с.394].

Результатом исторической ретроспективы ин­ститута ошибки в белорусском уголовном законодательстве стали нижеследующие факты.

Как показал проведенный анализ литературы, ошибка как категория стала объектом изучения со времен древнегреческого фило­софа Аристотеля, который был одним из первых, кто обратился к ним. Уже в то время философ проследил связь ошибки с психической деятельностью индивида, происходящей в его сознании.

Впервые специальные положения об ошибке появились в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года, в статье 1456 которого говорилось: "Кто имел намерение нанести кому-либо смерть, вместо сего лица, по ошибке или по иному случаю лишит жизни другого, тот подвергается тому же наказанию, какому он долженствовал бы подвергнуться, если бы умертвил того, на жизнь коего он имел умысел". Хотя это положение и было помещено в разделе об убийствах, однако эти основания, согласно закону, должны были учитываться и при рассмотрении других преступлений [3, с. 72].

Уголовное уложение 1903 года также содержало в четвертом отделении «Об условиях вменения и преступности деяний» главы первой «О преступных деяниях и наказаниях вообще» норму об ошибке, в которой говорилось: «Неведение обстоятель­ства, коим обусловливается преступность деяния или которое усиливает от­ветственность, устраняет вменение в вину самого деяния или усиливающего ответственность обстоятельства. При неосторожных деяниях правило сие не применяется, если само неведение было последствием небрежности винов­ного»  [4,с. 24].

Уголовное законодательство Республики Беларусь, как и преды­дущие нормативные акты (Уголовные кодексы БССР 1923, 1927 и 1961 го­дов, а также Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 года), не содержало специальной уголовно-правовой нормы, рассматривающей вопрос об ошибках [5, с.170].

Основываясь на проведенном ретроспективном анализе, приходим к выводу о том, что, несмотря на то, что положения, ка­сающиеся вопроса ошибок аккумулируются доктриной отечественного уго­ловного права, и осуществляется попытка разрешения вопросов о понятии, видах и значении уголовно-правовых ошибок в теории уголовного права, тем не менее, действующий уголовный закон не дает ответа на вопросы судебной практики относительно правил квалификации при ошибке, а доктрина по этому поводу зачастую весьма противоречива. Одни ученые определяют ошибку как заблуждение лица относительно фактических и юридических признаков содеянного, другие - как неверное, неправильное представление лица о фактических и юридических признаках или свойствах совершенного деяния и его последствий, третьи - как неверную оценку лицом своего поведения, четвертые - как заблуждение лица относительно объективных и субъективных признаков общественно опасного деяния, которые характеризуют это деяние как преступление. Наконец, пятые определяют ошибку как заблуждение лица относительно характера и степени общественной опасности совершаемого деяния и его уголовной противоправности.

Следовательно, единственно возможным решением указанной проблемы в процессе модернизации уго­ловного законодательства должна быть максимальная законодательная урегулированность норм об ошибках.
1.2  Институт ошибки в уголовном законодательстве зарубежных стран
В уголов­ных кодексах зарубежных стран, чего, к сожалению, нет в Уголовном ко­дексе Республики Беларусь, нормы об ошибках законодательно урегулиро­ваны (Согласно статьи 122-3 Уголовного кодекса Франции, не подлежит уголовной ответственности лицо, представившее доказательства того, что по ошибке относительно права, которой оно не могло избежать, оно полагало, что имеет законное основание совершить действие.). В большинстве зарубежных кодексов отражено положение об исключении уголовной ответственности за умышленное преступление при наличии фактической ошибки, если лицо не осознавало фактические обстоя­тельства, которые закон относит к обязательным признакам этого состава преступления.

В зарубежном уголовном законодательстве принцип субъективного вменения предполагает вменение виновному только тех обстоятельств со­вершенного преступления, которые им осознавались. Причем ответствен­ность исключается именно за то преступление, наличие фактических призна­ков которого не осознавалось субъектом, однако, ненаказуемость за умыш­ленное преступление в этом случае не всегда предполагает автоматическое освобождение от уголовной ответственности.

Так, статья 16 Уголовного кодекса ФРГ "Ошибка в фактических обстоятельствах дела" гласит: "(1) Кто при совершении деяния не знает об обстоятельстве, которое относится к предусмотренному законом составу преступления, тот действует неумышленно. Наказуемость за неосторожное совершение деяния остается при этом без изменения. (2) Кто при совершении деяния ошибочно воспринимает обстоятельства, которые могли бы осуществить состав преступления, предусмотренного более мягким законом, тот может наказываться за умышленное совершение деяния только по более мягкому закону".

Более кратко аналогичная норма сформулирована в статье 14 Уголовного кодекса Болгарии: "(1) Незнание фактических обстоятельств, которые относятся к составу преступления, исключает умысел относительно этого преступления.

Это положение применимо и к деянию, совершенному по неосторожности, если только само незнание фактических обстоятельств не составляет неосторожности".

Зарубежным законодательством рассматриваются варианты привлече­ния виновного к ответственности при допущенной ошибке за неосторожное причинение вреда, если содеянное содержит признаки неосторожного пре­ступления. В иных случаях уголовная ответственность лица при фактической ошибке исключается.

     Анализ уголовного законодательства за­рубежных стран показал, что для многих из них остается незыб­лемым постулат – ignorantia legis neminem excusat («незнание закона не осво­бождает от ответственности»), и является легальной максимой, в равной мере привычной как белорусскому, так и зарубежному юристу.
1.3 Понятие и классификация ошибок в белорусском уголовном праве
Определения ошибки в уголовном праве отличаются значи­тельным разнообразием. Кроме того, те ученые, которые дают дефиницию ошибки вообще, зачастую при определении того или иного вида от­ходят от своего же общего понятия.

Можно привести различные определения ошибки. Формулировки понятия ошибка не могут претендовать на пол­ное соответствие правилам определения понятий, так как не содержат каких-либо признаков, которые свидетельствовали бы о наличии уголовно-право­вой ошибки.

Основным видом определения является определение через род и ви­довое отличие, которое и должно быть применено к понятию ошибки субъ­екта преступления.

Далее анализу была подвергнута психологическая при­рода ошибки в сочетании с уголовным правом. Касаясь психологической природы, следует отметить, что ошибка есть один из вариантов отражения сознанием внешнего мира, и ее происхождение воз­можно на следующих ступенях познания:

а) ощущение;

б) восприятие, включающее в себя интерпретирование предметов, их свойств и отношений;

в) представление;

г) умозаключение.

Применительно к уголовному праву объективная реальность отража­ется в психике субъекта преступления [6, с.44].

Анализ психологической природы ошибки позволяет определить следующие признаки, присущие уголовно-правовой ошибке:

Психическое отношение к своему деянию и его общественно опас­ным последствиям. Исследование процесса отражения психикой объектив­ной реальности производится в рамках изучения субъективной стороны пре­ступления, как психической деятельности. Поэтому, в качестве родового при определении ошибки субъекта, справедливым и целесо­образным является использование такого понятия, как «психическое отношение ли­ца». Данное психическое отношение в силу различного характера и степени порока влияет на вину, либо представляет собой отсутствие вины.

Порок в интеллектуальном и (или) волевом моменте. При ошибке порок в интеллектуальном моменте состоит в том, что лицо в силу заблужде­ния либо неспособно правильно осознавать свое поведение и предвидеть его последствия, либо хотя и способно осознавать свое поведение, но неспособно предвидеть последствия, либо такое лицо предвидит такие последствия, кото­рые объективно не могут наступить. В волевом моменте порок при ошибке состоит в неправильном направлении умственных и физических усилий на достижение поставленных целей (неправильный выбор и неправильное осу­ществление определенного варианта поведения).

Заблуждение, которое выступает как неправильная мыслительная деятельность, связанная с совершением преступления и является следствием порока в интеллектуальном и (или) волевом моментах. В уголовном праве заблуждение проявляется в неправильной интерпретации либо неправильной оценке субъектом преступления положений уголовного закона, а также объ­ективных свойств, относящихся к элементам состава преступления, либо об­стоятельств, исключающих преступность деяния.

Все указанные признаки характеризуют ошибку и должны рассмат­риваться лишь в совокупности. Отсутствие хотя бы одного из этих призна­ков, свидетельствует об отсутствии ошибки в целом.

Установление родового понятия, а также признаков ошибки дает возможность сформулировать общее определение искомого по­нятия:

Ошибка субъекта преступления есть психическое отношение лица к своему поведению и его последствиям, имеющее в интеллектуальном и (или) волевом моменте порок, обусловленный заблуждением относительно поло­жений уголовного закона, касающихся преступности деяния, а также объ­ективных свойств, относящихся к элементам состава преступления, либо обстоятельств, исключающих преступность деяния.

Место ошибки в системе белорусского уголовного законодательства состоит в расположении ее норм в Главе 4 Уголовного кодекса Республики Беларусь, поскольку ошибка жестко связана с виной.

Исследование вопроса о классификации ошибок субъекта преступ­ления в показало, что абсолютное большинство ученых придерживается традиционной классификации ошибок на:

      1)юридические, которые в свою очередь делятся на:

1.1 ошибка относительно преступности деяния:

а) мнимое преступление – неправильное представление лица о преступности совершенного деяния, тогда как законом оно не признается преступлением. Уголовная ответственность исключается;

б) неправильное представление лица о непреступности деяния, тогда как в действительности оно преступно. Уголовная ответственность не исключается, так как сознание противоправности не входит в содержание умысла;

1.2 ошибка в квалификации:

       неправильное представление о том, какой статьей Уголовного кодекса предусмотрена преступность совершенного деяния. Не оказывает влияния на форму вины и уголовную ответственность;

1.3 ошибка в наказании:

       неправильное представление лица о возможном виде и размере наказания за совершенное деяние. Не оказывает влияния на форму вины и уголовную ответственность;

        2)фактические, которые в свою очередь делятся на:

                2.1 ошибка в объекте:

       неправильное представление лица об объекте посягательства, когда в действительности вред причинен другому объекту, чем предполагало лицо, либо объект вообще отсутствует. Ответственность наступает в соответствии с направленностью умысла – за покушение на преступление;

2.2 ошибка в предмете преступления:

        неправильное представление лица о предмете посягательства, когда в действительности воздействию подвергся другой предмет, чем предполагало лицо.

Не влияет на квалификацию и уголовную ответственность. Когда же ошибка в предмете влечет за собой ошибку в объекте, ответственность наступает в соответствии с направленностью умысла – за покушение на преступление;

               2.3 ошибка в личности потерпевшего:

неправильное представление о личности потерпевшего, когда виновный намеревался причинить вред одному лицу, а в действительности причинил другому.

Не влияет на квалификацию и уголовную ответственность. Когда же ошибка в личности  влечет за собой ошибку в объекте, ответственность наступает в соответствии с направленностью умысла – за покушение на преступление;

              2.4 ошибка в фактических обстоятельствах совершенного преступления:


         неправильное представление лица о характере совершенных действий, характере и размере причиненного вреда, возрасте потерпевшего, адресате преступных действий и т.п. Ответственность наступает в соответствии с направленностью умысла;

             2.5 ошибка в причинной связи:

         неправильное представление о причинно-следственной связи между совершенным деянием и общественно опасными последствиями. Ответственность наступает в соответствии с направленностью умысла – за покушение на преступление;

           2.6 ошибка в средствах совершения преступления:

         неправильное представление о годности, эффективности избранных лицом средств для совершения преступления. Ответственность наступает в соответствии с направленностью умысла – за покушение на преступление [7, с. 85].

Наряду с общепризнанной классификацией ошибок на юридические и факти­ческие, необходимо выделять также и дополнительную классификацию оши­бок. Данная классификация позволит дифференцировать правила, необходи­мые для включения в Уголовный кодекс Республики Беларусь, и правила, требующие лишь доктринального рассмотрения. В связи с чем, выделяются:

     1) ошибки, имеющие правоприме­нительное значение;

     2) ошибки, не имеющие правоприменительного значе­ния.

К ошибкам, имеющим правоприменительное значение, следует относить юридическую ошибку относительно преступности деяния (ошибка относи­тельно собственно преступности деяния и ошибка относительно непреступ­ности деяния), и фактическую ошибку.

К ошибкам, не имеющим правоприменительного значения, но тре­бующим доктринального рассмотрения, следует относить юридическую ошибку относительно собственно преступности деяния, его уголовно-право­вой квалификации и возможного наказания. Указанные виды юридической ошибки не повлияют на квалификацию и в целом на уголовную ответствен­ность.

В качестве критерия видовой классификации юридической ошибки выступают положения уголовного закона, касающиеся преступности деяния.

Касаясь фактической ошибки, имеющей правоприменительное зна­чение, можно выделить дополнительный вид фактической ошибки - ошибки в наличии обстоятельств, исключающих преступность деяния. Данный вид ошибки не исчерпывается только объективными признаками состава престу­пления, а характеризуется обстоятельствами, при которых субъект ошибается относительно социальной полезности или необходимости применения мер для предотвращения наступления общественно опасных последствий, либо относительно нейтральности своего поведения. Указанные обстоятельства выходят за рамки состава преступления [8, с.12].

Критериями видовой классификации фактической ошибки высту­пают разновидность объективных признаков преступления и сопутствующие ему обстоятельства.

В целом, понятие ошибки в белорусском уголовном праве нуждается в более глубоком и детальном изучении, а также в законодательном закреплении, что позволит совершенствовать ее правоприменительную практику.


2 ПОНЯТИЕ ЮРИДИЧЕСКОЙ ОШИБКИ, ЕЕ ВИДЫ И УГОЛОВНО-ПРАВОВОЕ ЗНАЧЕНИЕ
Анализ понятия данного вида ошибки показал, что, равно как и в си­туации с общим понятием ошибки, существует проблема определения поня­тия юридической ошибки. Юридическая ошибка - это неправильное представление лица о правовой сущности или правовых последствиях совершаемого им деяния. В литературе такой вид ошибки иногда называют "ошибкой в праве".

Недостаток приведенных учеными определений видится в отсутствии указания на необходимые признаки юридической ошиб­ки. В связи с этим при выделении признаков юридической ошибки необходимо опираться на общие признаки ошибки субъекта преступ­ления с той лишь разницей, что при юридической ошибке лицо неправильно интерпретирует, либо неправильно оценивает положения уголовного закона, касающиеся преступности деяния, а также квалификации и возможного нака­зания.

Саму же дефиницию юридической ошибки можно выделить, как:

Юридическая ошибка - это психическое отношение лица к своему поведению и его последствиям, имеющее в интеллектуальном и (или) волевом моменте порок, обусловленный заблуждением, относительно положений уголовного закона, касающихся преступности деяния, а также уголовно-правовой квалификации и возможного наказания [8, с.14].

Относительно преступности деяния рассмотрим два вида юридических ошибок:

1) юридическая ошибка относительно собственно преступности деяния;

2) юридическая ошибка относительно не­преступности деяния.

В ситуации с юридической ошибкой относительно соб­ственно преступности деяния проблем, как в теории, так и на практике не существует: уголовная ответственность в данном случае невозможна, так как в деянии отсутствует противоправность, как обязательный признак преступ­ления.

Что касается юридической ошибки относительно непреступности дея­ния, то здесь ситуация несколько иная. Такая ошибка имеет различное уго­ловно-правовое значение. Так, К. долгое время занимался отловом бродячих собак. Приведя собаку домой, он сдирал с нее шкуру, когда животное было еще живым, изготавливая из этих шкур шапки и рукавицы, которые продавал на рынках. При привлечении к ответственности за жестокое обращение с животными он заявил, что не знал об уголовно-правовом запрете таких действий и полагал, что совершает благое дело, избавляя город от бездомных животных. К. был привлечен к ответственности и осужден не за то, что он уничтожал бродячих животных, а за то, что применял при этом садистские методы и совершал это в присутствии своих малолетних детей, которых заставлял помогать ему. Таким образом, незнание закона не освободило К. от уголовной ответственности. Большинством ученых и практическими работниками это правило признается незыблемым. Во многих случаях так оно и есть. Но возможны ситуации, когда лицо, нарушившее уголовно-правовой запрет, не только не знало о нем, но и не могло знать в тех условиях, в которых оно находилось в момент нарушения этого запрета. В таких случаях уголовная ответственность должна исключаться вследствие отсутствия вины.

В ходе исследования вопроса о сознании виновным об­щественной опасности и противоправности совершаемого деяния, необходимо констатировать, что реализация в белорусском уголовном законодательстве не­отъемлемой черты умышленной формы вины - осознания (при неосторожно­сти - возможность осознания) противоправного характера совершаемого деяния позволит более точно раскрыть психологическое содержание вины при совершении умышленных преступлений, мотивацию поведения, что важно для характеристики личности виновных при решении вопросов о на­значении наказания и освобождении от уголовной ответственности наказа­ния.

Неверно считать, что лицо при со­вершении преступления всегда осознает его общественную опасность. Воз­можна ситуация, когда, например, иностранный гражданин прибыл в страну, где в отличие от страны его проживания, существует совершенно иной поли­тический строй, религиозные обычаи, социально-экономическая формация. В таких случаях лицо может заблуждаться относительно наличия тех уголовно-правовых запретов, общественная опасность которых не является очевидной, и поэтому отсутствует виновное отношение. Иными словами, то, что в одной стране то или иное поведение человека признается правомерным, в другой - является, напротив, преступным.

Презумпция «незнание закона не освобождает от уголовной ответственности» в свою очередь является фикцией, которая формулируется из следующего: все не знают и не могут знать всех законов, учитывая их количество и час­тоту изменения актов, а также их сложность и неопределенность. Чтобы применять законы, необходимо исходить из предпосылки, что законы, в том числе и законы уголовно-правового характера известны всем, у кого была возможность узнать их содержание, поэтому знание всеми опубликованных законов считается фактом. То, что знание закона может быть опровергнуто, не противоречит данному пониманию. Опровергается не знание закона, а наличие возможности его узнать. Такая возможность в большинстве случаев действительно реальна и является опровержимой презумпцией. Иными сло­вами, презумпция знания закона означает возможность узнать закон, знание же закона (как реализация данной возможности на практике) является фик­цией.

Может возникнуть проблема доказы­вания того, что у лица была реальная возможность ознакомиться с нормами закона, поэтому необходимо исходить из того, что если вина лица в том, что у него была возможность узнать о существовании запрета, не дока­зана, уголовная ответственность исключается. Именно такой позиции при­держивается зарубежное уголовное законодательство.

По результатам исследования установлено, что юри­дическая ошибка относительно уголовно-правовой квалификации деяния может быть трех видов:

1) ошибка, при которой лицо считает, что деяние следует квалифицировать по нескольким статьям, в то время как оно квали­фицируется только по одной статье Уголовного кодекса Республики Беларусь;

2) ошибка, при которой лицо считает, что деяние следует квалифицировать по одной статье, в то время как в действительности деяние квалифицируется по двум или более статьям Уголовного кодекса Республики Беларусь;

3) ошибка при разграничении смежных составов преступлений.

В целом такая ошибка не имеет правоприменительного значения, так как не оказывает никакого влияния на уголовную ответственность.

 Ошибка в наказании не влияет на ответственность, так как вид и размер наказания находятся за пределами субъективной стороны.

Таким образом, юридическая ошибка лица, совершившего преступление, не влияет ни на квалификацию, ни на размер и вид определяемого судом наказания, так как ответственность наступает вне зависимости от мнения виновного.



3 ПОНЯТИЕ ФАКТИЧЕСКОЙ ОШИБКИ, ЕЕ ВИДЫ И УГОЛОВНО-ПРАВОВОЕ ЗНАЧЕНИЕ
Анализ литературы показал, что в большинстве указанных определе­ний сфера данного вида ошибки ограничена лишь объективными признаками состава преступления. Однако ошибка может касаться фак­тических обстоятельств, не входящих в состав (например, в обстоятельствах, исключающих преступность деяния, лицо может заблуждаться относительно социальной полезности или нейтральности своего поведения, либо относи­тельно необходимости применения мер для предотвращения наступления общественно опасных последствий).


В связи с этим за основу необходимо брать общие при­знаки ошибки субъекта преступления, но при этом, делать акцент на том, что лицо неверно оценивает объективные свойства, относящиеся к элементам состава преступления, либо обстоятельства, исключающие преступность деяния.

Таким образом, можно предложить более широкое понятие фактической ошибки, дефиниция которой приобретает следующий вид:

Фактическая ошибка - это психическое отношение лица к своему поведению и его последствиям, имеющее в интеллектуальном и (или) волевом моменте порок, обусловленный заблуждением, относительно объективных свойств, относящихся к элементам состава преступления, либо обстоя­тельств, исключающих преступность деяния [9, с.13].

Уголовно-правовое значение фактической ошибки определяется тем, относительно какого фактического обстоятельства совершаемого деяния у лица имелось виновное отношение.

Рассмотрение вопросов квалификации при ошибке относительно об­стоятельств, образующих объект преступного посягательства, позволяет  утверждать, что оценка действий виновного при ошибке в объекте преступления должна производиться исходя из направленности умысла, учи­тывая при этом то, что объект, охватываемый умыслом виновного, фактиче­ски не пострадал. Чтобы согласовать направленность умысла и причинение вреда не тому объекту, на который охватывался умыслом виновного, при квалификации подобных преступлений должна применяться юридическая фикция, которая обусловлена тем, что хотя и наступило общественно опасное последствие, тем не менее, в реальной действительности оно не сопровожда­лось тем объективным обстоятельством, которое в соответствии с направ­ленностью умысла виновного обосновывает усиление ответственности.


Так, Л., полагая, что О. является женой судьи, в производстве которого находилось дело приятеля, применил в отношении нее насилие, неопасное для жизни и здоровья, требуя, чтобы судья вынес оправдательный приговор его приятелю (статья 388 Уголовного кодекса).

Однако О. ни к судье, ни к его семье отношения не имела. Л. полагал, что он таким образом сможет воспрепятствовать правосудию. Но его действия, подпадавшие фактически под признаки статьи 153 Уголовного кодекса, явились преступлением против жизни и здоровья.

Следовательно, Л., полагавший, что причиняет ущерб одному объекту, фактически причинил его другому объекту. Эти объекты не равноценны, так как умышленное причинение легкого вреда здоровью (статья 153 Уголовного кодекса) отнесено законодателем к числу преступлений небольшой тяжести, а угроза или насильственные действия в связи с осуществлением правосудия или производством предварительного расследования (статья 388 Уголовного кодекса) - к числу преступлений средней тяжести. В подобных случаях действия должны квалифицироваться в зависимости от направленности умысла, но так как объект, на причинение ущерба которому был направлен умысел, не пострадал, содеянное должно квалифицироваться как покушение (часть 2 статьи 14 и статьи 388 УК) и по совокупности как умышленное причинение легкого вреда здоровью (статья 153 Уголовного кодекса) [10, с.129].

При ошибке в объекте деяния можно квалифицировать, как:

1) деяние, посягающее фактически не на тот объект, на причинение вреда которому был направлен умысел виновного, квалифицируется как по­кушение на преступление;

2) деяние, при совершении которого умысел виновного был направ­лен на причинение вреда только одному объекту, а фактически вред причи­нен двум или более объектам, квалифицируется как покушение на преступ­ление в соответствии с направленностью умысла. В случае если виновный должен был и мог предвидеть возможность причинения вреда другому объ­екту, деяние квалифицируется как преступление, совершенное по неосто­рожности;

3) деяние, при совершении которого умысел виновного был направ­лен на причинение вреда нескольким объектам, а фактически вред причинен только одному из них, квалифицируется как окоченное преступление против объекта, которому фактически причинен вред, и покушение на преступление против объектов, которым вред не причинен;

4) посягательство на негодный объект квалифицируется либо как по­кушение на преступление, либо приготовление в соответствии с направлен­ностью умысла виновного, то есть на тех же основаниях, что и всякое другое покушение.

Исследование вопросов квалификации при ошибке в предмете пре­ступления показало, что порой в уголовно-правовой литературе указанную ошибку отождествляют с ошибкой в объекте посягательства. Анализируя мнения ученых по данному вопросу, можно констатировать следующее. Ошибка в предмете касается материально выраженных характеристик предметов в рамках тех общественных отношений, на которые лицо осуществляет посягательство. Ошибка же в объекте касается сферы общественных отношений, их свойств и особенностей. В то же время, поскольку при ошибке в предмете лицо неверно оценивает качества, принадлежность и правовое зна­чение предмета преступления в рамках того общественного отношения, на которое осуществляется посягательство, такая ошибка практически всегда связана с ошибкой в объекте преступления. Поэтому предмет преступления - это всего лишь составная часть объекта преступления - общественного отно­шения.

Ошибка в предмете может относиться и к квалифицирующим признакам предмета, например, его ценности.

Так, желая похитить с выставки картину, представляющую значительную художественную ценность, лицо по ошибке похищает другую, такой ценности не представляющую. В этих случаях также учитывается направленность умысла. Фактически субъект совершает кражу, ответственность за которую предусмотрена частью 1 статьи 205 УК, но полагает, что совершает более значительную, учитывая ценность предмета, что предусмотрено частью 3 статьи 205  УК (кража, совершенная в крупном размере). В этом случае фактически совершенная кража будет квалифицироваться как покушение на хищение предмета, имеющего особую ценность (часть 2 статьи 14, часть 3 статьи 205  Уголовного кодекса), и по совокупности за хищение чужого имущества (часть 1 статьи 205 Уголовного кодекса).

Деяния с ошибкой в предмете можно квалифицировать, как:

1) деяние, совершенное в отношении не того предмета, который ох­ватывался умыслом виновного, а также совершенное в отношении негодного предмета, а равно предмета, который, по причинам, не зависящим от винов­ного, отсутствовал в момент совершения посягательства, квалифицируется как покушение на преступление в соответствии с направленностью умысла;

2) если умысел виновного был направлен на причинение вреда в ре­зультате посягательства в крупном или особо крупном размерах, а фактиче­ски посягательство причинило меньший вред, такое деяние квалифицируется как покушение на преступление в соответствии с направленностью умысла.

Рассматривая вопросы, касающиеся ошибки относительно личности потерпевшего, можно отметить аналогичные проблемы, связанные с ква­лификацией неоконченного преступления. В уголовно-правовой оценке содеянного обязательно должно найти свое отражение имен­но направленность умысла виновного.

Ошибка в личности потерпевшего заключается в том, что субъект, желая причинить вред одному лицу, в результате заблуждения причиняет вред другому лицу. Так, Н., подкарауливавший с целью убийства своего недруга в темном подъезде, выстрелом из пистолета убил по ошибке другого гражданина. Такого рода ошибка не влияет на квалификацию, так как не касается обстоятельств, являвшихся признаками состава преступления. Виновный посягал на жизнь человека и свое намерение осуществил. Действия в таких случаях квалифицируются как оконченное убийство.

 Деяния с ошибкой в личности потерпевшего квалифицируются, как:

1) деяние, при котором, по не зависящим от виновного обстоятельст­вам, вред причинен не тому лицу, против которого было направлено (откло­нение действия), квалифицируется по совокупности преступлений: покуше­ние на преступление в соответствии с направленностью умысла и окоченное умышленное преступление;

2) деяние, при совершении которого виновный осознавал наличие объективных свойств, относящихся к личности потерпевшего и отягчающих ответственность, которые фактически отсутствовали, квалифицируется как покушение на преступление с квалифицирующими обстоятельствами;

3) деяние, при совершении которого виновный не осознавал наличие объективных свойств, относящихся к личности потерпевшего и отягчающих ответственность, которые фактически существовали, квалифицируется как оконченное преступление без указанных обстоятельств.

Разрешена, имеющая место в литературе, проблема разграничения фактической ошибки относительно характера совершенного деяния и юриди­ческой ошибки. При фактической ошибке в харак­тере совершенного деяния, лицо вообще не задумывается над тем, преду­смотрено ли совершенное им деяние уголовным законом или нет, как это имеет место при юридической ошибке. Лицо не имеет умысла посягать на те или иные общественные отношения, охраняемые уголовным законом. Со­вершая обычные действия в повседневной жизни, лицо может ошибаться, и от того, могло ли и должно было лицо осознавать общественную опасность своего деяния, зависит квалификация преступления.

Лицо не считает свои действия (бездействие) опасными и влекущими уголовную ответственность, хотя Уголовным кодексом они признаются преступлением. Например, лицо расплачивается за покупку фальшивой купюрой, не подозревая об этом. В данном случае лицо объективно совершает преступление, предусмотренное статьей 221 Уголовного кодекса (изготовление или сбыт поддельных денег и ценных бумаг). Но ответственность по статье 221 Уголовного кодекса наступает лишь при наличии умышленной вины. Отсутствие умысла исключает и уголовную ответственность.

При ошибке фактических обстоятельствах совершенного преступления сле­дует руководствоваться следующими правилами квалификации:

1) если лицо, совершая преступление, предполагало наличие квали­фицированного способа преступления, который в действительности отсутст­вует, содеянное квалифицируется как покушение на данное преступление;

2) если лицо, совершая преступление, предполагало отсутствие ква­лифицированного способа преступления, которое в действительности нали­чествует, содеянное оценивается, исходя из направленности умысла. По­скольку данный квалифицирующий признак не охватывается умыслом ви­новного, в этой части отсутствует и его вина. При указанной ошибке деяние виновного квалифицируется как оконченное преступление без квалифици­рующего признака.

Ошибка в развитии причинной связи не влияет на квалификацию, если в результате действий (бездействия) преступника наступает такое общественно опасное последствие, которое охватывалось умыслом виновного [11, с.57]. Так, М., поссорившись со своим собутыльником Б., ударил его ножом в область сердца и, полагая, что тот мертв, ушел. Однако Б. умер значительно позже от потери крови. М. был привлечен к ответственности за умышленное убийство.

При ошибке в развитии причинной связи и преступных последствий предполагается следующая квалификация:

1) лицо, не осознававшее и не предвидевшее, что его действия явятся причиной фактически наступивших преступных последствий, не несет уго­ловную ответственность, если оно не должно было и не могло предвидеть данного развития причинной связи, лицо несет ответственность за неосто­рожное преступление, если должно было и могло это предвидеть;

2) лицо, предвидевшее и желавшее развитие причинной вязи, кото­рая ведет к общественно опасным последствиям, но таковые фактически не наступили, несет уголовную ответственность за покушение на преступление в соответствии с осознававшимся развитием такой связи.

Рассмотрение вопросов относительно ошибки в средствах (орудиях) совершения преступления, позволяет выделить следующие виды ошибки в средствах (орудиях) совершения преступления, оказывающие влияние на уголовно-правовую квалификацию.

Во-первых, лицо может ошибаться в пригодности средства, которое вообще не может быть использовано для совершения преступления в кон­кретных условиях.

Во-вторых, ошибка может относиться к неправильной оценке свойств (качеств) средства совершения преступления. Указанный вид ошиб­ки следует разделить на четыре разновидности:

Первая разновидность ошиб­ки заключается в использовании виновным иного, чем он предполагал, но не менее пригодного для этого средства.

Вторая разновидность ошибки состоит в использовании виновным такого средства совершения преступления, свой­ство которого представлялось ему заниженным.

Третья разновидность ошибки состоит в использовании виновным такого средства совершения пре­ступления, свойство которого представлялось ему завышенным.

Четвертая разновидность ошибки состоит в использовании для совершения пре­ступления непригодного в любом случае средства, которое лицо считало пригодным исключительно в силу своего невежества или суеверия.

Следует квалифи­цировать, как:

1) использование для совершения преступления по ошибке другого, но не менее пригодного средства, не влияет на квалификацию преступления, как совершенного умышленно;

2) использование для совершения преступления средства, сила кото­рого представлялась виновному заниженной, влечет квалификацию содеян­ного как неосторожного преступления, если виновный должен был и мог осознавать истинную силу примененного средства, а при отсутствии обязан­ности и возможности такого осознания — как умышленного преступления в соответствии с осознаваемой силой употребленного средства;

3) использование для совершения преступления непригодного в дан­ном случае средства, которое виновный считал вполне пригодным, квалифи­цируется как покушение на преступление в соответствии с направленностью его умысла;

4) использование для совершения преступления непригодного сред­ства, которое виновный считал пригодным исключительно в силу своего не­вежества или суеверия, не влечет уголовной ответственности.

Также в этом параграфе работы исследован дополнительный вид фак­тической ошибки - ошибка в наличии обстоятельств, исключающих пре­ступность деяния. Исследование показало, что такая ошибка возможна во всех указанных обстоятельствах [8, с.20].

Ошибку, связанную с мнимой обороной можно разделить на три ви­да.

Первым видом ошибки является защита от кажущегося посягатель­ства, приравниваемые по своим правовым последствиям к необходимой обо­роне.

Если в силу сложившейся обстановки обороняющийся имел доста­точные основания полагать, что подвергается реальному посягательству, и поэтому решил защищаться, то при отсутствии превышения допустимых пределов вопрос об уголовной ответственности отпадает.

Второй вид ошибки, связанной с мнимой обороной образуют деяния, которые не могут приравниваться по своим правовым последствиям к необ­ходимой обороне или к превышению ее пределов.

Третьим видом ошибки, связанной с мнимой обороной являются случаи, когда лицо причинило потерпевшему вред, явно превышающий пре­делы необходимости, допустимый в условиях соответствующего реального нападения, оно подлежит уголовной ответственности как за превышение пределов необходимой обороны.

Выделяется следующая квалифи­кация при ошибке, связанной с мнимой обороной:

1) причинение вреда в состоянии мнимой обороны не влечет уголов­ной ответственности, если вся обстановка происшедшего, включая поведение самого потерпевшего, давали основание полагать, что совершается реальное посягательство, создающее право на необходимую оборону, и лицо не только не предвидело, и не должно было или не могло предвидеть отсутствие реаль­ного общественно опасного посягательства;

2) уголовная ответственность исключается также и в случае, если лицо не превысило пределы необходимой обороны применительно к усло­виям соответствующего реального посягательства;

3) причинение вреда при мнимой обороне влечет уголовную ответ­ственность за неосторожное преступление, если лицо не предвидело, но, ис­ходя из обстановки происшествия, должно было и могло предвидеть, что ре­альное общественно опасное посягательство отсутствует;

4) причинение вреда при мнимой обороне также влечет уголовную ответственность за превышение пределов необходимой обороны, если лицо совершило действия, явно не соответствующие характеру и степени общест­венной опасности посягательства, применительно к условиям соответствую­щего реального посягательства.

Особо необходимо выделить ошибки, напрямую связанные с деятельностью ОВД – ошибки при задержании:

1) ошибка в виновности задерживаемого лица (задерживается невиновный);

2) ошибка относительно совершенного деяния (совершено деяние, не являющееся преступлением);

3) ошибка относительно свойств личности совершившего преступление (невменяемый, малолетний и т.п.);

4) ошибка в необходимости задержания;

5) ошибка в необходимости причинения вреда задерживаемому;

6) ошибка в оценке опасности посягательства (опасность посягательства преувеличена) [12, с.64].

В целях правильной оценки действий виновного при ошибке, связан­ной с  задержанием, необходимо руководствоваться сле­дующими пояснениями:

1) причинение вреда при мнимом задержании не влечет уголовной ответственности, если в сложившейся обстановке в силу различных объек­тивных обстоятельств лицо не только не предвидело, но и не должно было или не могло предвидеть и осознавать ошибочности своего представления относительно личности задерживаемого лица, о преступности совершенного задерживаемым деяния и о наличии основания и правомерности причинения вреда;

2) уголовная ответственность исключается также и в случае, если лицо не превысило мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление;

3) причинение вреда при задержании лица, совершившего преступ­ление, влечет уголовную ответственность за неосторожное преступление, если лицо хотя и не предвидело, но по обстоятельствам дела должно было и могло при более внимательном отношении к создавшейся ситуации предви­деть, что реальное общественно опасное посягательство отсутствует;

4) причинение вреда при задержании лица, совершившего преступ­ление, также влечет уголовную ответственность за превышение мер, необхо­димых для задержания лица, совершившего преступление, если лицо совер­шило действия, явно не соответствующие характеру и степени общественной опасности посягательства и обстоятельствам задержания, когда лицу без не­обходимости причиняется явно чрезмерный, не вызываемый обстановкой вред.

По мнению В.А. Якушина, ошибки при задержании лица, совершившего преступление, делятся на два вида: извинительные и неизвинительные [13, с.50]. Этой же точки зрения придерживается Ю.В. Баулин [14, с.201-202].

К извинительным ошибкам относятся те, что допускаются, когда задерживающий имеет достаточные основания заблуждаться относительно юридического или фактического основания задержания лица либо относительно его личности. Как указано в статье 26 Уголовного кодекса «Невиновное причинение вреда (случай)», деяние признается совершенным невиновно, если лицо, его совершившее, не сознавало и по обстоятельствам дела не должно было или не могло сознавать общественную опасность своего действия или бездействия либо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий и по обстоятельствам дела не должно было или не могло их предвидеть. В этом случае ответственность задерживающего лица исключается ввиду отсутствия вины, поскольку имеет место случай (казус).

 К неизвинительным ошибкам относятся те, что допускаются, когда задерживается мнимый преступник. Сложившаяся обстановка не давала основания заблуждаться относительно юридического или фактического основания задержания лица либо относительно его личности. При определенном интеллектуальном усилии задерживающий мог предвидеть общественную опасность своих действий или имел достаточные условия для исключения данной ошибки, если бы элементарно не пренебрег осмотрительностью, предосторожностью, внимательностью. Подобную ситуацию нельзя признать задержанием преступника, ибо в действительности обстановки, свидетельствующей о необходимости задержания, о совершении преступления и т.п., не было. В связи с этим лицо должно нести ответственность за причиненный вред на общих основаниях.

Ошибка лица, находящегося в состоянии крайней необходимости, может заключаться либо в неправильной интерпретации, либо неправильной оценке:

а) самой опасности причинения вреда;

б) тех пределов, в которых защитительная деятельность может считаться общественно-полезной.

При мнимой крайней необходимо­сти деяния квалифицируется, как:

1) причинение вреда при мнимой крайней необходимости не влечет уголовной ответственности, если вся обстановка происшедшего, включая поведение человека давали основание полагать, что имеет место реальная опасность, создающая угрозу причинения вреда, и лицо не только не предви­дело, но и не должно было или не могло предвидеть отсутствие такой опас­ности;

 2) уголовная ответственность исключается также и в случае, если лицо не превысило пределов крайней необходимости;

3) причинение вреда при крайней необходимости влечет уголовную ответственность за неосторожное преступление, если лицо хотя и не предви­дело, но по обстоятельствам дела должно было и могло предвидеть, что ре­альная общественная опасность отсутствует;

4) причинение вреда при крайней необходимости также влечет уго­ловную ответственность за превышение пределов крайней необходимости, если лицо умышленно причинило вред, явно не соответствовавший харак­теру и степени угрожающей опасности и обстоятельствам, при которых опас­ность устранялась, когда указанным интересам был причинен вред равный или более больший, чем предотвращенный.

Далее рассмотрены вопросы, связанные с ошибкой, связанной с мнимым физическим или психическим принуждением. В уго­ловно-правовой литературе разработаны критерии наличности состояния фи­зического или психического принуждения, которые полностью лишают при­нуждаемое лицо возможности руководить своими действиями:

1) направлен­ность принуждения на ограничение физических функций принуждаемого лица;

2) наличность принуждения;

3) действительность принуждения;

4) не­преодолимый характер принуждения.

Как правило, виновный заблужда­ется лишь относительно действительности принуждений, которая означает то же, что и при необходимой обороне.

Предполагается следующая квалификация:

1) причинение вреда при мнимом физическом или психическом при­нуждении не влечет уголовной ответственности, если вся обстановка проис­шедшего, включая поведение человека (или группы лиц) давали основание полагать, что имеет место реальное физическое или психическое принужде­ние, и лицо добросовестно заблуждалось относительно действительности такого принуждения;

2) причинение вреда при физическом или психическом принуждении влечет уголовную ответственность, если по обстоятельствам дела лицо могло осознавать возможность руководить своими действиями.

Ошибка возможна также и в обоснованности риска.

Можно вы­делить возможные случаи ошибок при выполнении риска:

1) лицо добросове­стно заблуждается относительно того, что предприняло достаточные меры для предотвращения возможного вреда охраняемым уголовным законом ин­тересам;

2) лицо добросовестно заблуждается, считая, что риск не сопряжен с угрозой для жизни многих людей, экологической катастрофы или общест­венного бедствия.

Таким образом, квалификация при ошибке в обоснованно­сти риска такова:

1) причинение вреда при осуществлении риска не влечет уголовной ответственности, хотя общественно опасные последствия все же наступили, если лицо соблюдало все предусмотренные в соответствующей сфере деятельности правила, и при этом в его действиях отсутствовали легкомыслие или небрежность;

2) причинение вреда при осуществлении риска влечет уголовную от­ветственность за преступление, совершенное по неосторожности (легкомыс­лию), если лицо, действовавшее в условиях риска, учитывало одни и недо­оценивало другие обстоятельства, когда его расчет легкомыслен и ненаде­жен, а степень риска слишком высока.

И последняя ситуация, на которую необходимо обратить особое внимание, и  при которой возможна ошибка - это ошибка, связанная с исполнением приказа или распоряжения. Исследование показало, что ошибка может быть связана с неправильной оценкой, как существа, так и формальных признаков приказа или распоряжения [8, с. 21].

Квалификация действий в указанных случаях такова:

1) лицо, не осознававшее незаконность приказа или распоряжения, освобождается от уголовной ответственности;

2) если же лицо умышленно выполнило преступный приказ или рас­поряжение, то оно, равно как и лицо, отдавшее такой приказ или распоряже­ние, подлежит уголовной ответственности за умышленное причинение пре­ступных последствий;

3) уголовная ответственности лица, причинившего общественно опасный вред вследствие исполнения приказа или распоряжения, не удовле­творяющего признакам последних, наступает на основании общих правил ответственности при фактической ошибке;

4) в случае, когда лицо, хотя и не осознавало, но по обстоятельствам дела должно было осознавать преступный характер приказа или распоряже­ния, оно подлежит уголовной ответственности за неосторожное причинение вреда.

Все вышеизложенное позволяет подытожить, что, в тех случаях, когда лицо ошибается относительно признаков преступления, имеющих уголовно-правовое значение, всегда должна учитываться направленность умысла виновного и в зависимости от этого должен решаться вопрос о его уголовной ответственности и квалификации содеянного.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Проведенный анализ проблемы ошибки в уголовном праве позволил нам сформулировать следующие выводы:

         1) отсут­ствие четкого и непротиворечивого определения понятия ошибки и специ­альных норм об ошибках порождает в правоприменительной деятельности серьезные трудности при квалификации деяния лица в условиях совершения ошибки;

2) единственно возможным решением указанной проблемы в процессе модернизации уго­ловного законодательства должна быть максимальная законодательная урегулированность норм об ошибках;

3) основным видом определения понятия ошибка должно являться определение через род и ви­довое отличие;

4) анализ психологической природы ошибки позволяет определить следующие признаки, присущие уголовно-правовой ошибке:

    - психическое отношение к своему деянию и его общественно опас­ным последствиям

    - порок в интеллектуальном и (или) волевом моменте

    - заблуждение.

 Все указанные признаки характеризуют ошибку и должны рассмат­риваться лишь в совокупности. Отсутствие хотя бы одного из этих призна­ков, свидетельствует об отсутствии ошибки в целом;

5) в целом, понятие ошибки в белорусском уголовном праве нуждается в более глубоком и детальном изучении, а также в законодательном закреплении, что позволит совершенствовать ее правоприменительную практику;

6) выделение признаков как юридической, так и фактической ошибки должно базироваться на общих признаках ошибки субъекта преступ­ления с той лишь разницей, что при юридической ошибке лицо неправильно интерпретирует, либо неправильно оценивает положения уголовного закона, касающиеся преступности деяния, а также квалификации и возможного нака­зания, а при фактической -  объективные свойства, относящиеся к элементам состава преступления, либо обстоятельства, исключающие преступность деяния;

7) юридическая ошибка лица, совершившего преступление, не влияет ни на квалификацию, ни на размер и вид определяемого судом наказания, так как ответственность наступает вне зависимости от мнения виновного. Фактическая ошибка, в свою очередь, оказывает непосредственное влияние на квалификацию содеянного и ответственность лица его совершившего;

8) разрешение проблемы разграничения фактической ошибки относительно характера совершенного деяния и юриди­ческой ошибки сводится к тому, что при фактической ошибке в харак­тере совершенного деяния, лицо вообще не задумывается над тем, преду­смотрено ли совершенное им деяние уголовным законом или нет, как это имеет место при юридической ошибке;

      9) особо необходимо выделить ошибки при задержании, поскольку данный вид ошибок непосредственно связан с деятельностью органов внутренних дел, и в особенности их классификацию на извинительные и неизвинительные. Также к деятельности органов внутренних дел имеют отношение ошибки, связанные с исполнением приказа или распоряжения, которые, как правило, обусловлены неправильной оценкой, как их существа, так и формальных признаков;

     10) в тех случаях, когда лицо ошибается относительно признаков преступления, имеющих уголовно-правовое значение, всегда должна учитываться направленность умысла виновного и в зависимости от этого должен решаться вопрос о его уголовной ответственности и квалификации содеянного.

Подводя итог изложенному, можно отметить, что в теории уголовного права имеется много точек зрения относительно понятия, видов и квалификации общественно опасных деяний при наличии юридической или фактической ошибки, что неизбежно отражается на правоприменительной практике. По­скольку ошибка субъекта при совершении преступления влияет на содержа­ние, форму, степень и объем вины, она, таким образом, определяет границы субъективного вменения при рассмотрении уголовного дела, определяет ква­лификацию содеянного, пределы уголовной ответственности и наказания, а также применение многих институтов уголовного права. Поэтому представляется, что правы ученые, которые предлагают включить в Уголовный кодекс статью, определяющую признаки юридической и фактической ошибки и правила квалификации при их наличии, как это сделано во многих зарубежных странах.




СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
1. Ожегов, С.И. Словарь русского языка. / С.И.Ожегов. – Москва, 1987. –  758 с.

2. Якушин, В.А. Проблемы субъективного вменения в уголовном праве. / В.А. Якушин. –  Москва, 1998. – 62 с.

3. История отечественного государства и права. Часть II / О.И. Чистяков [и др.]; под ред. О.И.Чистякова. –  Москва: БЕК, 1997. – 479 c.

4.  90 лет Уголовному уложению (материалы конференции) // Вестн. Моск. ун-та. Сер. Право. 1983. N 5. – 294 с.

5. Кириченко, В.Ф. Значение ошибки по советскому уголовному праву. / В.Ф. Кириченко. –  Москва, 1952. – 153 с.

6.  Судебная психиатрия / Б.В. Шостакович [и др.]; под ред. Б.В.Шостаковича. – М., 1997. – 539 с.

7.  Мичулис, Э.Ф. Уголовное право: Общая часть: в определениях и схемах: учебное пособие / Э.Ф. Мичулис, А.А. Шардаков, И.С. Яцута; под общей редакцией Э.Ф. Мичулис. – Минск: Тесей, 2007. – 224с.

8. Алиев, З.Г. Ошибка как особое обстоятельство оценки поведения субъекта преступления и ее уголовно-право­вое значение: автореф. дис. … канд. юрид. наук:  27.04.2007 / З.Г. Алиев. – Москва, 2007. – 25 с.

9. Ревин, В.П., Алиев, З.Г. К вопросу о понятии и уголовно-правовом значении фактической ошибки // Российский следователь. – 2007. – № 1.

10.  Гаухман, Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика / Л.Д. Гаухман. – Москва: АО «ЦентрЮрИнфоР», 2001. – 316 с.

11. Волова, Ю.Д. Ошибка в развитии причинной связи и ее влияние на квалификацию и форму вины / Ю.Д. Волова // Труды молодых специалистов Полоцкого государственного университета. – 2007. – № 19.

12. Храмов, С. Ошибки при задержании и их уголовно-правовое значение / С. Храмов // Судебный вестник. – 2003. – №3(47).

13.  Якушин, В.А. Ошибка и ее уголовно-правовое значение / В.А. Якушин. -  Казань, 1988. – 128 с.

14.  Баулин, Ю.В. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. / Ю.В. Баулин. –  Харьков, 1991. – 142 с.

 15. Уголовный кодекс Республики Беларусь : с изм. И доп. По состоянию на 1 апр. 2009г. – Минск : Нац. Центр правовой информ. Респ. Беларусь, 2009. /Минск – 285, [3]с.

 16. Бабий, Н.А. Уголовное право Республики Беларусь. Общая часть. Конспект лекций / Н.А. Бабий. –  Минск, 2000. – 288 с.