Реферат

Реферат Маркс, Энгельс, Ленин о происхождение и сущности государства

Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-28

Поможем написать учебную работу

Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.

Предоплата всего

от 25%

Подписываем

договор

Выберите тип работы:

Скидка 25% при заказе до 23.11.2024



Содержание
Введение                                                                                                                         3

Глава 1. Марксизм-ленинизм о праве и государстве                                                 5

Глава 2. Особенности трактовки Марксом теории гос. и права                               9

2.1. Государство и право как надстроечные явления                                                 9

2.2. Классовый характер государства и права                                                            10

2.3. Государство-орудие эксплуатации угнетенного класса                                     13

Глава 3. Ленинская теория государства и права                                                        15

Заключение                                                                                                                    22

Список литературы                                                                                                       23
Введение.

Марксизм возник в 40-х гг. прошлого столетия. Карл Маркс (1818--1883) и Фридрих Энгельс (1820--1895) пытались выяснить  условия и указать пути реального освобождения трудящихся  от какой бы то ни было эксплуатации, от всяких форм социального угнетения, бесправия, неравенства. Они поставили перед собой задачу наметить контуры строя, который сможет преодолеть отчуждение труженика от собственности и власти, наиболее разумно организует общественную жизнь, обеспечит свободное гармоничное развитие личности.

Специфика марксистского подхода к изучению государства и права - анализ явлений политической и правовой жизни в первую очередь как органических составных частей (моментов) классовой общественно-исторической формации, отказ от усмотрения в политико-юридических институтах феноменов религиозного, психологического, этнического и тому подобного порядка. Упомянутый подход зиждется на идее зависимости государства и права прежде всего и главным образом от уровня общественного разделения труда, классовой структуры и соотношения  классовых сил в обществе.

Суть историко-материалистического подхода к государству и праву состоит  в понимании этих образований в качестве надстроечных по отношению к экономической  структуре общества. Уподобление государства и права надстройке - исследовательский прием, призванный  доказать наличие того факта, что данные явления коренятся в "материальных жизненных отношениях", опираются на "реальный базис"  и в своем бытие зависят от него.

“Реальный базис”, производственные отношения не только лежат в основании политической и юридической надстройки, но и образуют ее условие, определяют ее саму: “Способ производства  материальной жизни обусловливает социальный, политический  и духовный процессы жизни вообще”. К государству и праву от экономической структуры идет и линия причинно- следственной зависимости. Конечную причину и решающую движущую силу всех важных исторических событий марксизм находит в экономическом развитии общества. По словам Энгельса, “ конечных причин всех общественных изменений и политических  переворотов надо искать... в изменениях способа производства  и обмена...”.

Наряду с отмеченными отношениями детерминации политико-юридические  институты связывают с экономической структурой  и зависимость соответствия. “Возьмите определенную ступень развития производства, обмена и потребления, и вы получите определенный общественный строй, определенную организацию семьи, сословий или классов -- словом, определенное  гражданское общество. Возьмите определенное гражданское общество, и вы получите определенный политический строй, который является лишь официальным выражением гражданского  общества” (Маркс). Объясняя архитектонику и развитие всякой общественной формации исключительно производственными  отношениями, Маркс и Энгельс постоянно прослеживают соответствующие этим производственным отношениям надстройки.  Указанное соответствие носит форму своеобразного повторения в надстройке некоторой суммы признаков, композиции,  ритмов движения, присущих базису и “транслируемых” им “наверх”. Сходство, параллелизм, обнаруживаемые между базисом  и надстройкой, не стирают, понятно, специфики каждого из этих явлений, не ведут к утрате ими собственного социального  качества.

Марксизмом утверждается, что “реальный базис” (экономика)  всегда остается первичным и определяющим моментом для политической и юридической надстройки. Это -- всеобщий закон.  Конкретные его воплощения от эпохи к эпохе меняются. Например, детерминация буржуазной государственности капиталистической  экономикой не является по своим формам, методам,  социально-психологическим рычагам и прочим факторам копией детерминации государств античного мира производственными  отношениями того времени. Даже в границах одной общественно-экономической формации решающее воздействие производственных отношений на государственный строй осуществляется  на ее начальных этапах по-другому, нежели тогда, когда она клонится к закату. Дело тут в историческом “перепаде”  состояний самой экономики, вследствие чего один и тот же экономический базис обнаруживает в своем проявлении, в своем влиянии бесконечные вариации и градации.

Относительная самостоятельность учреждений надстройки вырастает из общественного разделения труда и связанных с ним процессов постепенной дифференциации и обособления разнородных социальных функций. Вокруг указанных функций концентрируются автономизирующиеся области общественной жизни (в частности, государство и право). Эти сферы отличаются  по содержанию, типическим признакам, занимаемому в обществе месту, поскольку различна природа лежащих в их основе социальных функций.
Глава1. Марксизм-ленинизм о праве и государстве.

Для полноты оценки марксистского учения о праве придется отойти от чисто правового подхода и рассматривать теорию государства и права в целом. Более того, начать следует, видимо, именно с теории государства, ибо ей К. Маркс, Ф. Энгельс и В.И. Ленин уделяли больше внимания, чем теории права.
При любом подходе к государству оно рассматривается прежде всего с внешней своей стороны: как механизм управления в обществе или, что фактически одно и то же, как механизм осуществления власти. С этой точки зрения государство включает политические структуры, сложившуюся систему органов власти и управления, средства поддержания общественного порядка. Государство уподобляется, как любил подчеркивать Ленин, аппарату, машине. Таков его внешний облик. А что им движет, что представляет собой мотор аппарата или машины? Или, по научной терминологии, что составляет внутреннюю сущность государства?
Марксизм-ленинизм не испытывал сомнений в ответе на эти вопросы. Государство по своему внутреннему содержанию - продукт непримиримости классовых противоречий, орудие классовой борьбы, орудие в руках господствующего класса для того, чтобы подавлять (держать в узде) классовых противников. Господствующий в экономике класс овладевает государством как механизмом управления обществом и использует этот механизм в своих классовых интересах. Хотя в огромном литературном наследии классиков марксизма можно найти десятки далеко не однозначных определений государства, но суть их отношения к государству все же очевидна: государство - орудие в руках одного класса против другого или других классов. Доказательств можно привести множество. Упомянем только самые прямые. В письме к И. Вейдемейеру Маркс, характеризуя свой вклад в обществоведение, писал: "То, что я сделал нового, состояло в доказательстве следующего: 1) что существование классов связано с определенными историческими фазами развития производства, 2) что классовая борьба необходимо ведет к диктатуре пролетариата, 3) что эта диктатура сама составляет лишь переход к уничтожению всяких классов и к обществу без классов". А вот заглавия разделов первой главы "Государства и революции" Ленина: "Государство - продукт непримиримости классовых противоречий", "Особые отрады вооруженных людей, тюрьмы и пр.", "Государство - орудие эксплуатации угнетенного класса". Известное резюме в лекции Ленина "О государстве" гласит:
"Государство-это есть машина для поддержания господства одного класса над другим". История нашей государственности после смерти Ленина была постепенным превращением государства в средство массовых репрессий, полным огосударствлением общественной жизни. Переход от государства рабочего класса к общенародному государству означал изменение терминологии, но не существа дела, всеобщее огосударствление продолжалось, тоталитарная административно-командная система сохранялась.
Чтобы оценить марксистскую идею о государстве как орудии классового господства, нужно рассмотреть ее исторически. Тезис "История всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов", с которого начинается "Манифест Коммунистической партии" Маркса и Энгельса, - добротная научная гипотеза. Жаль только, что эту гипотезу, одну из возможных теорий общественного развития, мы превратили в единственную религиозную догму. Для середины XIX в., когда завершалось формирование "свободного" капитализма, когда обнаружилось новое противостояние общественных сил - буржуазии и пролетариата, - эта теория была истинной, она правильно отражала реальное положение вещей. И, можно думать, правильно предсказывала будущее. Последующее развитие истории подтвердило теорию классовой борьбы. Поляризация общественных сил, растущее относительное и абсолютное обнищание пролетариата, его первые политические выступления, использование буржуазией государства для подавления трудящихся - все эти факты получали научное объяснение в теории классовой борьбы и классовой сущности государства. Так продолжалось до победы социалистической революции в России. Сама революция может быть понята как подтверждение теории классовой борьбы. В плоть до победы Октябрьской революции объяснение государства как орудия подавления в руках господствующего класса соответствовало развитию истории.
После победы революции теорию государства нужно прослеживать на разных моделях. Социалистическое государство должно было начаться, по прогнозу Маркса и Энгельса, со слома буржуазной государственной машины, а затем войти в стадию "полугосударства" (термин Ленина) и впоследствии отмереть. Ничего этого по известным причинам не произошло. "Сравнительно короткий" (по прогнозу) период государства диктатуры пролетариата занял исторически неопределенный срок. Аппарат подавления, насилия, огромная бюрократия, все то, что ставило государство над обществом, сохранилось. И служил этот аппарат, вопреки прогнозам Маркса, Энгельса и Ленина, не рабочему классу, а верхушке партийно-государственного аппарата. Таким образом, объяснение государства как орудия насилия, подавления подтвердилось, хотя и в извращенном виде, на опыте нашего государства. Государство и после победы революции оказалось орудием подавления большинства народа.
Можно допустить, что наш опыт стал следствием извращения И. В. Сталиным идей марксизма. А если бы мы развивались другим, демократическим путем? Предполагать можно, что угодно, но история, как известно, не знает сослагательного наклонения. Факт остается фактом: в нашей стране государство сохранилось как орудие подавления народа. Результаты известны.
А теперь посмотрим, что стало с буржуазным государством, не сметенным социалистической революцией. Победа революции в России поставила вопрос о судьбе капитализма. Политический удар по капитализму был дополнен ударом экономическим - Великим кризисом и депрессией конца 20-х годов. И здесь выяснилось, что, вопреки предсказаниям Маркса и Энгельса, вопреки нашим надеждам (вспомните мечту об общем кризисе и загнивании капитализма), капитализм устоял. Более того, не только устоял, но и укрепился. Произошло то, чего не могли предположить классики и что, естественно, не может быть поставлено им в вину. Но то, что мы, живущие, не внесли, вопреки фактам, изменений в представления о капитализме, может и должно быть поставлено нам в вину.
Капитализм, чтобы устоять, оказался способным воспринять и внедрить прогрессивные идеи социализма о социальной защищенности человека. Вмешательство государства в экономику (теория Д. Кейнса, практика Ф. Рузвельта) вывело ее из депрессии. Были внедрены многочисленные средства защиты человека труда. Вместе с тем были сохранены свойственные капитализму мощные стимулы материальной заинтересованности. Тем самым, переняв комплекс социалистических (коллективистских, гуманистических) идей, капитализм значительно усилил демократический потенциал. Этому способствовал и разгром фашизма. В ряде крупных капиталистических стран долгое время у власти находились социал-демократы, в своей практической деятельности сочетавшие возможности капитализма с идеями социализма. То общество, которое сформировалось во многих развитых странах Запада после второй мировой войны и которое мы по-прежнему именовали капиталистическим, в действительности существенно отличалось от капитализма времени Маркса и Энгельса, и от империализма, который изучал Ленин.
Происшедшие изменения не могли не затронуть государство. Государственный механизм, как орудие управления делами общества, принципиальных изменений не претерпел - те же средства осуществления публичной власти, механизмы поддержания общественного порядка. Но содержание деятельности государства, его социальная направленность изменились существенно. Можно ли думать, что государство администрации Рузвельта или шведских социал-демократов - это орудие буржуазии для насильственного подавления рабочего класса? Объективный, непредвзятый взгляд на вещи требует отрицательного ответа (к сожалению, долгие годы мы не хотели или не решались дать такой ответ). В развитых западных демократиях в послевоенные годы государство все более становилось средством преодоления общественных противоречий не путем насилия и подавления, а путем достижения общественного компромисса. Отсюда и все более широкое использование таких общедемократических идей и институтов, как разделение властей, верховенство закона, плюрализм мнений, высокая роль суда, гласность и т. п. Все это, вместе взятое, позволило охарактеризовать государство как орудие и средство социального компромисса по содержанию и как правовое государство по форме.
А теперь обратимся к праву. В работах Маркса и Энгельса существуют десятки различных определений права, данных ими по разным поводам и на разных исторических рубежах. Общим для всех определений является подход к праву как к явлению, вторичному по отношению к экономическому базису, обусловленному материальными условиями жизни общества. Отличие других определений мы, канонизируя марксизм, попросту отбросили и взяли одно-единственное, данное в "Манифесте Коммунистической партии", где право определяется как возведенная в закон воля господствующего класса. Особое удобство подобного восприятия заключалось в возможности тесно связать государство и право на классовой основе и превратить их в единое средство классовой борьбы, средство подавления классовых противников. О классовом определении права можно сказать то же, что о классовом определении государства: оно хорошо соответствовало ситуации промышленного капитализма, обострению противостояния буржуазии и пролетариата, социальным потрясениям, завершившимся победой социалистической революции.
После победы революции, полагали Маркс, Энгельс и Ленин, право, как типичный продукт классового общества, будет постепенно отмирать. Этот прогноз по известным причинам не сбылся. В нашей стране последовательно усиливалась карательная сторона права, оно все больше использовалось как средство закабаления и подавления народа. Для тотальной командно-административной системы это естественно. Как естествен и выбор в качестве официальной научной доктрины определения права как системы норм, подкрепленной принудительной силой государства. Что касается содержания норм, то говорили и писали о воплощении в них воли рабочего класса, всех трудящихся, всего народа, а фактически нормы отражали волю партийно-государственного руководства. Классовые трактовки государства и права тесно смыкались.
Апологетическое отношение к марксистско-ленинской теории государства и права как к истине в последней инстанции, верной для всех времен и народов, должно быть преодолено. История, реальные факты развития общества показали ошибки этого учения. Но столь же неверным был бы и поворот к другой крайности, к признанию этого учения изначально ложным, ошибочным во всех своих оценках. Можно, видимо, утверждать, что марксистско-ленинское учение о государстве и праве соответствовало реальным фактам на определенном этапе развития общества в определенных странах. Конкретнее, оно соответствовало фактам в период обострения противоречий между трудом и капиталом в странах Западной Европы и России (ориентировочно с середины XIX в. до 20-х - 30-х гг. XX в.). Для научной теории столь длительный период соответствия фактам и правильного их предвидения нужно признать крупной заслугой. А дальше, с 20-х - 30-х гг. XX в. учение марксизма-ленинизма перестало соответствовать фактам, его прогноз развития общества разошелся с практикой. Марксистско-ленинская теория, как и многие другие теории, на определенном этапе внесла свой вклад в человеческую культуру, и должна была уступить место иным учениям, соответствующим новому этапу развития общества. Эти учения должны, видимо, учесть и использовать одни положения и оценки марксизма-ленинизма и отбросить другие. Таков естественный путь развития науки об обществе.
В современных условиях дело не может сводиться только к критике марксизма. Речь должна идти о формировании новых научных воззрений, которые соответствовали бы реалиям сегодняшнего дня и позволяли бы компетентно заглянуть в будущее.
Конечно, в поисках сегодняшнего и завтрашнего уровня правовой теории нам не уйти от характеристики сущности социализма как общественного строя. Но очень хотелось бы уйти от терминологических споров и нащупать подлинную суть проблемы.
В наиболее обобщенном виде представление о социализме - это представление об определенном устройстве общества, об определенных тенденциях общественного развития. Идея социализма насчитывает тысячелетия. В древние времена под первобытным социализмом, христианским социализмом подразумевались идеи обобществления, тенденции перехода к общественной собственности. (Отсюда и терминология: социум - общество, социальный, социалистический, в первую очередь общественный.) Но это в прошлом. Отсчет современных идей социализма следует вести со становления общества, основанного на юридической свободе человека-труженика.
Развитие общества отличают две тенденции. Первая тенденция - производственная. Она заключается во всемерном росте производительности труда, удовлетворении потребностей и получении прибыли. Вторая - человеческая, социальная. Она заключается в обеспечении интересов человека, его социальной защищенности. Можно, конечно, именовать первую тенденцию капиталистической, а вторую - социалистической, но от этого суть дела не меняется.
Производственная и социальная тенденции взаимно противоречивы, это противоречие охватывает много их конкретных проявлений. Наиболее полное и яркое проявление производственной тенденции - рынок, там подводятся итоги производственной деятельности. Так вот, рынок сам по себе не включает механизмов социальной защиты. И это обстоятельство, если его заранее не учесть, связано с противостоянием уже не тенденций, а тысяч людей, с общественными потрясениями. Переходя на язык классовых отношений, противостояние производственной и социальной тенденций - это противостояние буржуазии и пролетариата. Идеологическим отражением этого противостояния явилась теория научного социализма Маркса и Энгельса.
Основная идея Маркса и Энгельса заключалась в том, что социальное начало возобладает над производственным, что будут уничтожены частная собственность и рынок и обеспечено господство общественной собственности. Можно предположить, что в этом и состоит теоретическая уязвимость концепции. Если обществу по его природе присущи два начала, то уничтожение одного из них в пользу другого невозможно, ибо это приведет к гибели общества. Если к этому добавить массовые извращения теории в социалистических странах, преобладание насилия и репрессий, станет ясно, почему концепция Маркса осталась утопией.
Но марксизм не был, вопреки тому, что мы много лет утверждали, единственным воплощением социалистической идеи. Была и другая ветвь социализма - социал-демократия. Противоречие между марксизмом-ленинизмом и социал-демократией сформировалось на рубеже XIX и XX вв. и охватило практически весь XX век.
Для социал-демократов основой их взглядов было стремление к социальной защищенности человека труда, но не обязательно путем перехода к общественной собственности. Социал-демократия отказалась от требования непременного уничтожения капитализма, она поставила задачу сочетания производственного и социального начал, внедрение в капитализм социалистической идеи защищенности человека. И добилась, как известно, больших практических успехов.
В современных условиях противостояние двух общественных начал - производственного и социального - сохраняется. Можно, повторяем, именовать первое начало капиталистическим, а второе - социалистическим. Но главное не в словах. Главное в том, что оба начала и их носители - производство и человек - обществу необходимы. И степень цивилизованности, демократичности общества заключается в том, насколько удается уйти от противостояния этих начал и обеспечить их компромисс, согласованность. Теория и практика общественного согласия, переход от антагонистических противостояний людей к поискам и нахождению компромиссов становятся насущной потребностью. Можно думать, что концепции конвергенции, сочетания позитивных сторон различных общественных строев будут находить все больше сторонников в разных странах и у разных народов мира.
Отказ от односторонности в обществоведении, переход к плюрализму требуют изменения многих привычных представлений. Ни одна из общественных теорий не имеет изначального приоритета. Видимо, каждая теория вносит свой вклад в изучение общества и предвидение будущего общественного развития. Теоретические прогнозы в развитии общества обладают, по-видимому, не абсолютным и однозначным, но вероятностным характером. Общественное развитие зависит от такого большого числа самых разных факторов, что однозначное предсказание завтрашнего дня вряд ли возможно. Роль науки об обществе состоит в выделении этих факторов, в определении их влияния и обосновании будущего развития только с той или иной степенью вероятности.

Краткий экскурс в прошлое теории показал, что нет и не может быть научного представления, научной гипотезы, верной для всех времен и всех народов. Каждое правовое учение следует анализировать в связи с конкретной исторической действительностью и непременно сопоставлять с реальными фактами. И тогда выяснится, в чем, для каких стран и народов и в какие периоды это учение верно, а в чем расходится с фактами. Это значит, что для оценки учений о праве нужно сопоставить эти учения с правовыми системами разных стран и народов в разные периоды истории. Иными словами, выявить связь теории права с практикой права.
Глава 2. Особенности трактовки Марксом теории государства и права

2.1 Государство и право как надстроечные явления


Суть историко-материалистического подхода к государству и праву состоит в понимании этих образований в качестве над­строечных по отношению к экономической структуре общества. Уподобление государства и права надстройке — исследователь­ский прием, призванный доказать наличие того факта, что данные явления коренятся в «материальных жизненных отно­шениях», опираются на «реальный базис» и в своем бытие зависят от него.

«Реальный базис», производственные отношения не только лежат в основании политической и юридической надстройки, но и образуют ее условие, определяют ее саму: «Способ производ­ства материальной жизни обусловливает социальный, полити­ческий и духовный процессы жизни вообще». К государству и праву от экономической структуры идёт и линия причинно-следственной зависимости. Конечную причину и решающую движущую силу всех важных исторических событий марксизм находит в экономическом развитии общества. По словам Энгель­са, «конечных причин всех общественных изменений и полити­ческих переворотов надо искать... в изменениях способа произ­водства и обмена...».

Наряду с отмеченными отношениями детерминации полити­ко-юридические институты связывают с экономической струк­турой и зависимость соответствия. «Возьмите определенную ступень развития производства, обмена и потребления, и вы получите определенный общественный строй, определенную организацию семьи, сословий или классов — словом, определен­ное гражданское общество. Возьмите определенное гражданское общество, и вы получите определенный политический строй, который является лишь официальным выражением граждан­ского общества» (Маркс). Объясняя архитектонику и развитие всякой общественной формации исключительно производствен­ными отношениями, Маркс и Энгельс постоянно прослеживают соответствующие этим производственным отношениям над­стройки. Указанное соответствие носит форму своеобразного повторения в надстройке некоторой суммы признаков, компози­ции, ритмов движения, присущих базису и «транслируемых» им «наверх». Сходство, параллелизм, обнаруживаемые между ба­зисом и надстройкой, не стирают, понятно, специфики каждого из этих явлений, не ведут к утрате ими собственного социаль­ного качества.

Марксизмом утверждается, что «реальный базис» (экономи­ка) всегда остается первичным и определяющим моментом для политической и юридической надстройки. Это — всеобщий за­кон. Конкретные его воплощения от эпохи к эпохе меняются. Например, детерминация буржуазной государственности капи­талистической экономикой не является по своим формам, мето­дам, социально-психологическим рычагам и прочим факторам копией детерминации государств античного мира производ­ственными отношениями того времени. Даже в границах одной общественно-экономической формации решающее воздействие производственных отношений на государственный строй осу­ществляется на ее начальных этапах по-другому, нежели тогда, когда она клонится к закату. Дело тут в историческом «перепаде» состояний самой экономики, вследствие чего один и тот же экономический базис обнаруживает в своем проявлении, в своем влиянии бесконечные вариации и градации.

Не обладая монополией влияния на надстройку, «царство экономических отношений» к тому же оказывает на нее решающее воздействие, по общему правилу, косвенно и лишь «в конечном счете». Его определяющая роль реализуется через массу причинно-следственных связей с другими сторонами общественной жизни (социальными закономерностями, взаимо­отношениями классов, историческим опытом и традициями культуры, внешнеполитическими условиями и т. д.).

Идея детерминации надстроечных учреждений экономичес­ким базисом неразрывно связана с идеей относительной самос­тоятельности и постоянной активности надстройки (государства и права в особенности). Обе эти идеи естественно дополняют друг друга; их единство образует теоретическую модель соотно­шения политико-юридических систем и социально-экономичес­кой структуры классового общества.

Сущность такого состояния, как относительная самостоятель­ность, выявляет Марксова формула: «внутренняя зависимость и внешняя самостоятельность». «Внешняя самостоятельность» имеет несколько граней. Она обнаруживается в движении над­строечных институтов согласно законам, лишь им одним свой­ственным, в обратном воздействии этих институтов на базис способом, только им одним присущим. Ее характеризуют про­хождение каждой частью надстройки своих специфических фазисов развития.

Относительная самостоятельность учреждений надстройки вырастает из общественного разделения труда и связанных с ним процессов постепенной дифференциации и обособления разнородных социальных функций. Вокруг указанных функций концентрируются автономизирующиеся области общественной жизни (в частности, государство и право). Эти сферы отличают­ся по содержанию, типическим признакам, занимаемому в обществе месту, поскольку различна природа лежащих в их основе социальных функций.
2.2 Классовый характер государства и права
Марксистский взгляд на классовый характер государства и права произведен от историко-материалистического понимания природы социальных классов и их взаимодействия. Благодаря этому пониманию делается очевиднее укорененность государст­ва и права в «материальных жизненных отношениях», нагляд­нее проступает объективная общественная потребность в них на некоторых этапах истории, яснее становятся закономерности происходящих в них изменений и т. д.

Классовая общественно-экономическая формация, согласно марксизму, непременно передает политической и юридической надстройке качество классовости, в котором заключено два ряда свойств. Один ряд — абстрактные, общие моменты, характери­зующие всякое государство и всякое право. К таким моментам марксизм относит: обусловленность факта существования поли­тической и юридической надстройки наличием социальных классов, определяемость формы государства и права процесса­ми взаимодействия классов, зависимость направлений и мето­дов деятельности аппарата государства, способов реализации права от соотношения классовых сил и т. д. Второй — свойства, порождаемые конкретно-исторической спецификой определен­ной классовой формации. В числе этих свойств: тип связи законодательной, исполнительной и судебной властей (если таковые как-то разграничены), принципы построения, комплек­тования и функционирования аппарата государства, порядок нормотворчества, средства обеспечения соблюдения официаль­ных предписаний и т. п.

Одновременно с выработкой понимания классовости полити­ческой и юридической надстройки как сложного социального качества Маркс и Энгельс ввели различение организационно-институциональных аспектов надстройки и направленности ее практического действия. Вводя различение подобного плана, Маркс и Энгельс исходили из того, что множество институтов государства и права благодаря своим структурным и общефун­кциональным характеристикам может служить не одному толь­ко, а нескольким разным классам общества, может быть провод­ником политики различных классов.

В условиях разделения общества на противоположные клас­сы жизнедеятельность политической и юридической надстрой­ки, взятой во всех ее измерениях, пронизывает и определяет интерес господствующего класса. Данный интерес присутствует как в выполнении этой надстройкой сугубо принудительных акций, прямо обусловленных наличием классовых антагониз­мов, так и в выполнении ею «общих дел, вытекающих из природы всякого общества».

Марксизм рассматривает обе упомянутые роли государства и права в их неразрывном единстве, т. е. в таком их состоянии, в каком они находятся в практической, эмпирической жизни. Лишь во взаимообусловленности одной роли другой можно точно распознать всю истину каждой из них. Заведование общими делами общества и выполнение функций механизма, используемого господствующим классом для подавления своих классовых противников,— вовсе не параллельно совершающи­еся процессы: у них есть множество точек соприкосновения и пересечения.

«Специфические функции», возникающие из противополож­ности между государственной машиной и народом, претворяют­ся в жизнь и через управление общими делами, через общесо­циальную деятельность эксплуататорского государства. Не бы­вает в классовом обществе классово безразличного функциони­рования государственности, законодательства; не бывает клас­сово нейтральных ролей государства. Этой мыслью проникнуты все произведения Маркса и Энгельса, так или иначе обращен­ные к социально-политической и политико-юридической про­блематике.

" В марксизме классовая борьба выступает одной из важней­ших закономерностей бытия общества, расколотого на антаго­нистические классы. Ничто сколько-нибудь существенное в социальной жизни такого общества (тем более линия поведения господствующего класса, природа государства и права и т. п.) не может быть объяснено и понято вне контекста классовой борьбы.

В значительной мере из-за нее аппарат государства оказыва­ется учреждением, легитимно осуществляющим целенаправленное насилие в обществе. Выделение и акцентирование в природе государства его принуждающего начала закономерно для марксизма. Изображение государства в качестве органа институционализированного насилия «подсказывается» Марксу и Энгельсу их представлением об истории цивилизованного общества как процессе, в основном «сотканном» из антагониз­мов, стимулируемом борьбой противоположностей, наполнен­ном стихией всяческих битв (внешних и внутренних) и проч.

В «Манифесте Коммунистической партии» подчеркнуто, что добившийся своего политического господства пролетариат осуществит (наряду с другими мерами) деспотическое вмеша­тельство в право собственности и в буржуазные производствен­ные отношения, сосредоточит все орудия производства в руках государства, централизует транспорт и кредит, введет одинако­вую обязательность труда для всех и создаст промышленные армии (милитаризация труда рисовалась тогда авторами «Ма­нифеста» одним из способов его организации). Пролетариат «в качестве господствующего класса силой упраздняет старые производственные отношения». До тех пор пока все производст­во не сосредоточится в руках «ассоциации индивидов», публич­ная власть сохраняет свой политический характер. «Политичес­кая власть в собственном смысле слова — это организованное насилие одного класса для подавления другого».

«Насилие,— отмечает Маркс в «Капитале»,— является пови­вальной бабкой всякого старого общества, когда оно беременно новым. Само насилие есть экономическая потенция». Полити­ческого аспекта насилия, продуцируемого государством, касает­ся Энгельс. Он пишет: «..государство есть лишь преходящее учреждение, которым приходится пользоваться в борьбе, в революции, чтобы насильственно подавить своих противников... пока пролетариат еще нуждается в государстве, он нуждается в нем не в интересах свободы, а в интересах подавления своих противников, а когда становится возможным говорить о свободе, тогда государство как таковое перестает существовать». Это высказывание Энгельса Ленин считает «одним из самых заме­чательных, если не самым замечательным рассуждением в сочинениях Маркса и Энгельса по вопросу о государстве». Из слов Энгельса вытекает, что государство, которое пролетариат использует в целях насильственного подавления противников рабочего класса, не признает свободу для них. Но обеспечивает ли оно (в состоянии ли обеспечить) свободу самому пролетари­ату? Ведь давно и хорошо известно непреложное правило: всякий раз, когда под вопрос ставится та или другая свобода (не говоря уже об изъятии из сферы свободы, насильственном подавлении определенной социальной группы), ставится под вопрос и свобода вообще. И об этом писал не кто иной, как Маркс.

Помимо карательно-репрессивной функции государства Маркс и Энгельс выявили и иные социальные свойства, иные (напря­мую не связанные с насилием) способы жизнедеятельности. Однако в идеологии революционного социалистического движе­ния почти вся совокупность воззрений Маркса и Энгельса на природу государства была сведена к формуле: «государство — организация для систематического насилия одного класса над другим (одной части населения над другой)».

 Сущность марксистской политической теории может быть усвоена лишь в том случае, если будет понята необходимость диктатуры одного класса для всякого классового общества, в том числе и того общества, в котором станет господствовать проле­тариат.

Фундаментальный характер идеи пролетарской диктатуры в общей системе марксистских воззрений на государство и право усматривается прежде всего из такой ее оценки самими созда­телями этого направления коммунизма. Маркс посчитал нуж­ным указать именно эту идею в качестве сердцевины тех главных открытий в области социального знания, которые были сделаны лично им: «Классовая борьба необходимо ведет к дикта­туре пролетариата». Тот факт, что идея диктатуры пролета­риата действительно является одной из центральных в полити­ческом учении марксизма, объективно подтверждается неиз­менным ее присутствием в творчестве Маркса и Энгельса. Оба они обращались к ней, использовали ее на протяжении всей своей практической и теоретической деятельности.

Не всегда идея эта воплощается в словах «пролетарская диктатура», «диктатура рабочего класса» и т. п. Поначалу (1844—1849) данные формулы не были еще найдены. Когда же они были взяты на вооружение, то случались обстоятельства, делавшие употребление названных словосочетаний нецелесооб­разным по соображениям тактики. Однако сама идея революци­онной диктатуры пролетариата красной нитью проходит через все учение марксизма о государстве и праве, образуя его неотъемлемый определяющий признак.

Маркс утверждает, что «покуда существуют другие классы, в особенности класс капиталистический, покуда пролетариат с ним борется (ибо с приходом пролетариата к власти еще не исчезают его враги, не исчезает старая организация общества), он должен применять меры насилия.

С приходом пролетариата к власти радикально меняются условия, которые влияют на выбор тех или иных конкретных способов продолжения и углубления революционного процесса, свершающегося в борьбе классов. По мнению Маркса разделявшегося также Энгельсом), пролетариат очень заинтересован в создании обстановки, которая позволяет этой классовой борьбе «проходить через свои различные фазы наиболее рациональ­ным и гуманным путем». Есть ли противоречие между таким мнением, высказываниями о желательности, выгодности для рабочего класса мирной и легальной революции и тезисом относительно жесткой необходимости «применять меры наси­лия», покуда не устранена «старая организация общества»? Противоречия здесь нет. Насилие, учиняемое над индивидом, группой, общностью, выступает обычно в разных ипостасях и имеет место там, где так или иначе попирается равенство всех людей перед законом. Насилие может быть грубым, непосред­ственным, физическим: порабощение, грабежи, внесудебные расправы и т. п. Но может выражаться и в менее острых (нередко официально санкционируемых) формах: ограничение свободы, ущемление в правах, экономический и идеологический прес­синг, другие виды дискриминации. Эти формы не менее дей­ственны, чем прямой произвол.

Живым примером диктатуры рабочего класса была для Мар­кса и Энгельса Парижская коммуна (1871). Они высоко ценили ее как рождающуюся систему «управления народа посредством самого народа». Есть в суждениях Маркса и Энгельса, одобря­ющих действия парижских коммунаров по налаживанию новой организации власти, такое, что не укладывается в систему представлений о демократически-правовом устройстве госу­дарства. С точки зрения Маркса, Коммуна явила собой образец не парламентарной, а работающей корпорации, одновременно «и законодательствующей и исполняющей законы». Следова­тельно, Коммуна упразднила принцип разделения властей. А это неизбежно ведет к монополизации власти, которая напрочь исключает правовые формы осуществления «управления наро­да посредством самого народа». Идея соединения в одном органе как законодательной, так и исполнительной властей стала одним из краеугольных камней большевистской концепции Советов.
2.3. Государство-орудие эксплуатации угнетенного класса 

Для содержания особой, стоящей над обществом, общественной власти нужны налоги и государственные долги.

"Обладая общественной властью и правом взыскания налогов, чиновники - пишет Энгельс - становятся, как органы общества, над обществом. Свободное, добровольное уважение, с которым относились к органам родового (кланового) общества, им уже недостаточно - даже если бы они могли завоевать его"... Создаются особые законы о святости и неприкосновенности чиновников. "Самый жалкий полицейский служитель" имеет больше "авторитета", чем представители клана, но даже глава военной власти цивилизованного государства мог бы позавидовать старшине клана, пользующемуся "не из-под палки приобретенным уважением" общества.

Вопрос о привилегированном положении чиновников, как органов государственной власти, здесь поставлен. Намечено, как основное: что ставит их над обществом? Мы увидим, как этот теоретический вопрос практически решался Парижской Коммуной в 1871 году и реакционно затушевывался Каутским в 1912 году.

..."Так как государство возникло из потребности держать в узде противоположность классов; так как оно в то же время возникло в самых столкновениях этих классов, то оно по общему правилу является государством самого могущественного, экономически господствующего класса, который при помощи государства становится также политически господствующим классом и приобретает таким образом новью средства для подавления и эксплуатации угнетенного класса"... Не только древнее и феодальное государства были органами эксплуатации рабов и крепостных, но и "современное представительное государство есть орудие эксплуатации наемного труда капиталом. В виде исключения встречаются однако периоды, когда борющиеся классы достигают такого равновесия сил, что государственная власть на время получает известную самостоятельность по отношению к обоим классам, как кажущаяся посредница между ними"... Такова абсолютная монархия XVII и XVIII веков, бонапартизм первой и второй империи во Франции, Бисмарк в Германии.

Таково - добавим от себя - правительство Керенского в республиканской России после перехода к преследованиям революционного пролетариата, в такой момент, когда Советы благодаря руководству мелкобуржуазных демократов уже бессильны, а буржуазия еще недостаточно сильна, чтобы прямо разогнать их.

В демократической республике - продолжает Энгельс - "богатство пользуется своей властью косвенно, но зато тем вернее", именно, во-первых, посредством "прямого подкупа чиновников" (Америка), во-вторых, посредством "союза между правительством и биржей" (Франция и Америка).

В настоящее время империализм и господство банков "развили" оба эти способа отстаивать и проводить в жизнь всевластие богатства в каких угодно демократических республиках до необыкновенного искусства. Если, например, в первые же месяцы демократической республики в России, можно сказать в медовый месяц бракосочетания "социалистов" эсеров и меньшевиков с буржуазией в коалиционном правительстве г. Пальчинский саботировал все меры обуздания капиталистов и их мародерства, их грабежа казны на военных поставках, если затем ушедший из министерства г. Пальчинский (замененный, конечно, другим совершенно таким же Пальчинским) "награжден" капиталистами местечком с жалованьем в 120 000 рублей в год, - то что это такое? прямой подкуп или непрямой? союз правительства с синдикатами или "только" дружественные отношения? Какую роль играют Черновы и Церетели, Авксентьевы и Скобелевы? - "Прямые" ли они союзники миллионеров-казнокрадов или только косвенные?

Всевластие "богатства" потому вернее при демократической республике, что оно не зависит от плохой политической оболочки капитализма. Демократическая республика есть наилучшая возможная политическая оболочка капитализма и потому капитал, овладев (через Пальчинских, Черновых, Церетели и К°) этой наилучшей оболочкой, обосновывает свою власть настолько надежно, настолько верно, что никакая смена ни лиц, ни учреждений, ни партий в буржуазно-демократической республике не колеблет этой власти.

Надо отметить еще, что Энгельс с полнейшей определенностью называет всеобщее избирательное право орудием господства буржуазии. Всеобщее избирательное право, говорит он, явно учитывая долгий опыт немецкой социал-демократии, есть

"показатель зрелости рабочего класса. Дать большее оно не может и никогда не даст в теперешнем государстве".

Мелкобуржуазные демократы, вроде наших эсеров и меньшевиков, а также их родные братья, все социал-шовинисты и оппортунисты Западной Европы, ждут именно "большего" от всеобщего избирательного права. Они разделяют сами и внушают народу ту ложную мысль, будто всеобщее избирательное право "в теперешнем государстве" способно действительно выявить волю большинства трудящихся и закрепить проведение ее в жизнь.

Мы можем здесь только отметить эту ложную мысль, только указать на то, что совершенно ясное, точное, конкретное заявление Энгельса искажается на каждом шагу в пропаганде и агитации "официальных" (т. е. оппортунистических) социалистических партий. Подробное выяснение всей лживости той мысли, которую отметает здесь прочь Энгельс, дается нашим дальнейшим изложением взглядов Маркса и Энгельса на "теперешнее" государство.

Общий итог своим взглядам Энгельс дает в своем наиболее популярном сочинении в следующих словах:

"Итак, государство существует не извечно. Были общества, которые обходились без него, которые понятия не имели о государстве и государственной власти. На определенной ступени экономического развития, которая необходимо связана была с расколом общества на классы, государство стало в силу этого раскола необходимостью. Мы приближаемся теперь быстрыми шагами к такой ступени развития производства, на которой существование этих классов не только перестало быть необходимостью, но становится прямой помехой производству. Классы исчезнут так же неизбежно, как неизбежно они в прошлом возникли. С исчезновением классов исчезнет неизбежно государство. Общество, которое по-новому организует производство на основе свободной и равной ассоциации производителей, отправит всю государственную машину туда, где ей будет тогда настоящее место: в музей древностей, рядом с прялкой и с бронзовым топором".

Не часто случается встречать эту цитату в пропагандистской и агитационной литературе современной социал-демократии. Но даже тогда, когда эта цитата встречается, ее приводят большей частью, как будто бы совершали поклон перед иконой, т. е. для официального выражения почтения к Энгельсу, без всякой попытки вдуматься в то, насколько широкий и глубокий размах революции предполагается этой "отправкой всей государственной машины в музей древностей". Не видно даже большей частью понимания того, что называет Энгельс государственной машиной.

 Глава 3. Ленинская теория государства и права.
При рассмотрении ленинской теории государства и права, необходимо затронуть ряд важнейших вопросов, а именно вопросы:

• происхождения государства;

• сущности государства;

• типологию государств;

• вопросы понимания диктатуры и демократии;

• диктатуру пролетариата как принципиально новый тип государства;

• судьбу государства в эпоху коммунизма.
Начнем с ленинской теории происхождения государства.
Происхождение государства.


В истории было время, когда не было государства. В ту эпоху люди жили первобытнообщинным строем и имели общую родовую собственность. Затем в ходе трех крупных разделений труда, а именно: 1). выделения пастушества; 2). разделения ремесла и земледелия; 3). появления класса купечества, занятого непроизводственной деятельностью, общество разделилось на враждующие между собой классы. Выделились классы эксплуататоров (тех, кто не работает, но очень много потребляет) и эксплуатируемых (тех, кто работает день и ночь, но потребляет минимум для элементарного биологического существования). В ходе антагонизма между этими классами общество наполнилось внутренними противоречиями. Для разрешения противоречий в обществе и подавления эксплуатируемых масс господствующие классы создали организацию подавления – государство.
Таким образом, как пишет В. И. Ленин в своей работе «Государство и революция»: «государство возникает там, тогда и поскольку, где, когда и поскольку классовые противоречия не могут быть примирены. И наоборот: существование государства доказывает то, что классовые противоречия непримиримы». Государство возникло в силу неразрешимости классовых противоречий как орудие подавления одного класса другим. Это показано в еще одном месте работы В. И. Ленина «Государство и революция»: «…государство есть орган классового господства, орган угнетения одного класса другим, есть создание «порядка», который узаконяет и упрочивает это угнетение». Это положение Ленина по вопросу происхождения государства указывает на то, что государство представлено структурой органов власти, в которых работают конкретные люди, а эти люди являются представителями господствующих классов (или прямыми или косвенными).
Таким образом, В. И. Ленин обосновал марксистский тезис о классовом происхождении государства. Узнав истоки происхождения государства, взглянем на сущность государства по Ленину.
Сущность государства.

В. И. Ленин считал, что в классово-антагонистическом обществе не может быть надклассового государства. Если общество классово-антагонистическое, то и интересы у представителей данного общества разные. Поскольку государство является не более чем инструментом в руках власть имущих, то, соответственно, и любое государство является организацией, которая выражает волю не всего общества, а именно господствующего класса. Вот, что именно он пишет в своей работе «О государстве»: «Государство есть машина для угнетения одного класса другим, машина, чтобы держать в повиновении одному классу прочие подчиненные классы». Ленин указывает, что любое государство не всенародно, а является организацией экономически господствующего класса и, следовательно, объективно не может выражать интересы всего народа.
Современная буржуазная апологета, которой подчинена практически вся наша фундаментальная общественная наука не жалеет сил на упреки В.И.Ленину, как и всем остальных марксистам, в однобоком понимании сущности государства. Они говорят, что, дескать, Ленин «перегнул» в сторону чрезмерной классовости в вопросе о государстве. Что, дескать, государство превратилось в «общенародную» организацию, которая стоит на службе всего общества, а не только лишь господствующего класса. Однако, все эти буржуазные «теоретические» и наукообразные конструкции рушатся как карточный домик, когда мы начинаем обращать свой взор на переломные моменты истории. Возьмем царское государство. Как царские генералы горлопанили о «патриотизме», «православии», «русской славе», «единой и неделимой». А когда произошла Великая Октябрьская социалистическая революция и их лишили власти и господства, то многие из них пошли грабить свой народ заодно с империалистами из Антанты – открытыми внешними врагами России. И где здесь «патриотизм», «единая и неделимая» Россия. Это так проявилась «общесоциальная» сущность царского государства?! А что мы имели в 1990-е годы, а что имеем сейчас? Катастрофический разрыв в доходах, постоянные увольнения и в тоже самое время финансовую государственную помощь «бедным» банкирам и финансирование американской экономики через Стабфонд, которые сами то уж никак не справятся. Исходя из всего этого, мы можем сказать, что ленинское понимание сущности государства ничуть не устарело, напротив, оно приобретает все большую и большую актуальность.
Рассмотрев понимание В. И. Лениным сущности государства, следует взглянуть на типологию государств по Ленину.
Типология государств.

Практически во всех современных академических учебниках по Политологии, Теории государства и права можно найти традиционные буржуазные штампы при классификации государств: демократические и недемократические (тоталитарные и авторитарные). Данная типология государств лишена всякой научной основы, ибо ставит во главу угла не то ради чего и для кого осуществляется управление, а сами методы управления, делая их безликими и отрывая форму от классовой сущности того или иного общества.
Ленинская типология государств берет за основу именно сущностный - классовый признак, то есть государство классифицируется в соответствии с тем, какому классу принадлежит власть. Ленин выделял рабовладельческое, феодальное, буржуазное, пролетарское государство (диктатуру пролетариата). В. И. Ленин ставил во главу угла не форму, а классовую сущность государства, чем показывал свое интеллектуальное превосходство над своими академическими «учеными» современниками. На примере рабовладельческого государства он показывал его классовую сущность как определяющий фактор типологии государства: «…учреждалась ли монархия, это была монархия рабовладельческая, или республика – это была республика рабовладельческая». Тоже самое В. И. Ленин говорит и о буржуазном государстве, в котором не смотря на формальное равенство перед законом, капитализм создает такие условия, при которых народные массы не могут участвовать в управлении государством, в силу того, что все свое время они вынуждены работать на хозяина (капиталиста).
Диктатура и демократия.

В вопросе о диктатуре и демократии В. И. Ленин, в отличие от буржуазных юристов, историков, политологов, философов, продвинулся намного дальше. Он рассматривал этот вопрос через призму классовой сущности государства. Он утверждал, что «чистой» демократии не бывает, что в классово-антагонистическом обществе демократия всегда существует только для господствующего класса. И напротив, диктатура представляет диктатуру над эксплуатируемыми классами. Из этого следует, что демократия и диктатура могут существовать одновременно в одном государстве, все дело только в том: для какого класса? Вот, что В.И. Ленин об этом пишет: «Буржуазия вынуждена лицемерить и называть «общенародной властью» или демократией вообще, или чистой демократией демократическую республику, на деле представляющую из себя диктатуру буржуазии, диктатуру эксплуататоров над трудящимися массами».
Также В. И. Ленин отмечал значение практического осуществления демократии. Он указывал на то, что в буржуазном государстве нет таких условий, при которых низы общества могли бы реализовывать свои права. Вот, что он пишет: «Теперешняя «свобода собраний и печати» в «демократической» республике… есть ложь и лицемерие, ибо на деле это есть свобода для богачей покупать и подкупать прессу, спаивать народ сивухой буржуазной газетной лжи, свобода богачей держать в своей «собственности» помещичьи дома, лучшие здания». Вот так жестко и правильно В. И. Ленин обличал буржуазную демократию, которая для подлинного народовластия не создавала никаких условий, а создавала их только богатым и, таким образом, являлась все тем же орудием классового угнетения.
В настоящее время ситуация не изменилась. Свободы слова, собраний, печати на деле является либо инструментом увода народных масс от правды-истины, либо просто фарсом. В ходе бесчисленных телепередач, газетных статей, в место грамотного обсуждения нынешнего положения страны происходит пустое забалтывание проблем. Сопоставление мнений ни к чему, кроме вражды их между собой не приводит. «Благодаря» всему этому наш народ не имеет возможности познать объективную реальность, и вынужден выбирать между заведомо ложными позициями, которые представлены в нашей официальной прессе.
Диктатура пролетариата.

Характеризуя диктатуру пролетариата, еще К. Маркс писал, что «между коммунистическим и капиталистическим обществом лежит период превращения первого во второе. Этому периоду соответствует и политический переходный период, и государство этого периода не может быть ничем иным как революционной диктатурой пролетариата»3. Но у основоположников марксизма нет детального рассмотрения теории диктатуры пролетариата, в силу отсутствия длительного практического опыта в этом вопросе (за исключением разве что Парижской коммуны, да и та просуществовала всего 72 дня).
Диктатура пролетариата предстает перед нами в виде развернутой теории уже в рамках ленинского наследия. Ленин последовательно отстаивал и теоретически разрабатывал теорию диктатуры пролетариата и неспроста. Дело в том, что при совершении любой революции, тем более социалистической революции, одной из особенностей которой, как верно подметил И. В. Сталин, является то, что она начинается «при отсутствии, или почти при отсутствии, готовых форм социалистического уклада» (из чего следует, что эксплуататорские классы еще долгое время будут иметь за собой определенную экономическую и политическую силу), свергаемые классы никогда не станут по доброй воле отдавать свою власть. Это выходит из элементарных инстинктов самосохранения. Поэтому все разговоры про так называемую «чистую» демократию, социализм с элементами капитализма и капитализм с элементами социализма лишены научной основы. Классовый подход ленинизма решительно отвергает подобные ревизионистские теоретические конструкции. С другой стороны, чтобы построить социалистическое, а уж тем более коммунистическое общество, необходимо воспитать высоко сознательных людей. Буржуазные пороки на редкость живучи и чтобы их изжить, необходимо параллельно с изменениями в экономической сфере, произвести культурную революцию, которая заключается не только в обучении граждан, но и в воспитании коммунистического человека. Само собой ясно, что мировая буржуазия будет всячески стараться взрастить старые буржуазные пороки в строителях социализма и коммунизма. Для предотвращения этого необходим режим диктатуры. Ленин справедливо говорил, что «ни один угнетенный класс никогда не приходил к господству и не мог придти к господству, не переживая периода диктатуры» . Это положение показывает то, что путь к коммунизму лежит не через демократические процедуры и правовое государство, а через самую ожесточенную диктатуру угнетенных классов над своими угнетателями. Ленин решительно громил теоретиков социал-демократии, лидеров II Интернационала (Каутского, Гильфердинга и прочих), которые боролись за сосуществование революционных пролетарских советов с буржуазным Национальным собранием в Германии. Вот, что он пишет: «в капиталистическом обществе, при сколько-нибудь серьезном обострении заложенной в основе его классовой борьбы, не может быть ничего среднего, кроме диктатуры буржуазии или диктатуры пролетариата. Всякая мечта о чем-нибудь третьем есть реакционная ламентация мелкого буржуа» . Отметим то, что данный тезис полностью подтвердился событиями «черной осени» октября 1993 года, когда ельцинская банда, реализуя классовую целесообразность крупной буржуазии, расстреляла из танков законно избранный представительный орган власти – Верховный Совет РСФСР, который заявлял о своей деидеологизации и надклассовости.
В. И. Ленин давал следующее определение диктатуре пролетариата: «Диктатура пролетариата – есть особая форма классового союза между пролетариатом, авангардом трудящихся, и многочисленными непролетарскими слоями трудящихся… в целях полного свержения капитала, полного подавления сопротивления буржуазии и попыток реставрации с ее стороны,… в целях окончательного создания и упрочнения социализма». В этом определении В. И. Ленин раскрыл всю сущность диктатуры пролетариата как государства особого типа, которое характерно для такой эпохи, при которой эксплуатируемые классы еще не утвердились в полную силу, при которой еще сильны эксплуататоры. Такого государства, которое устанавливает на деле классовый союз всех угнетенных классов с пролетариатом во главе с авангардом пролетариата – коммунистической партии.
Думать, что диктатура пролетариата ограничивается только применением насилия неправильно. В. И. Ленин по этому поводу пишет: «Диктатура пролетариата… не есть только насилие над эксплуататорами и даже не главным образом насилие. Экономической основой этого революционного насилия, залогом его жизненности и успеха является то, что пролетариат представляет и осуществляет более высокий тип общественной организации труда, по сравнению с капитализмом. В этом суть. В этом источник силы и залог неизбежной победы коммунизма». Таким образом, диктатура пролетариата – это, прежде всего, более высокая организация труда, а уже потом насилие. Все вышесказанное можно свести к четырем основным чертам диктатуры пролетариата:
а). Диктатура пролетариата – это классовое оружие пролетарской власти против эксплуататоров своей страны.

б). Диктатура пролетариата – это союз пролетариата с полупролетарскими слоями трудящихся.

в). Диктатура пролетариата – это более высокая хозяйственная организация страны.

г). Диктатура пролетариата – это средство защиты власти эксплуатируемых от мирового империализма.
Формами выражения диктатуры пролетариата в СССР были профсоюзы, кооперация, Советы, союзы молодежи, Компартия, Советы трудовых коллективов.
Судьба государства в коммунистическом обществе. В эпоху коммунизма государство, по В. И. Ленину, отомрет естественным ходом событий. Это будет связано с тем, что, во-первых, общество будет бесклассовым и необходимости подавлять какой-либо класс не будет. Во-вторых, уровень сознательности людей поднимется до такой степени, что они не будет нуждаться в управлении со стороны государства. В обществе восторжествует принцип «от каждого по способностям, каждому по потребностям» при том что труд будет сам являться первой жизненной потребностью. Руководящие же функции будут возложены на общественное самоуправление, в ходе которого каждый гражданин будет принимать активное участие в управлении государством. Правовые нормы заменят правила коммунистического общежития.


Однако было бы ошибочно полагать, что В. И. Ленин рассчитывал покончить с государственной властью в короткие сроки. Процесс отмирания государства – долгий и эволюционный, ибо отмирание государства требует высокого уровня сознательности, которого невозможно достичь без определенной материально-технической базы развития производительных сил, определенного уровня общественных отношений. Если оценивать данное положения, то с нашей точки зрения полное отмирание государства возможно, лишь при общепланетарной победе коммунистической формации. Пока существует хотя бы одно капиталистическое государство, требование отмирания социалистического государства является изменой делу социализма, делу революции. Надо сказать, что Ленин очень осторожно подходил к данному вопросу и считал его вопросом далекой перспективы, ибо понимал, что в ближайшее время сильное государство диктатуры пролетариата необходимо как воздух социалистическому обществу.
Надо сказать, что в 1930-е годы тов. И.В.Сталин – верный ученик и продолжатель дела Ленина, творчески развил ленинизм, выдвинув два тезиса: об отмирании государства через его усиление  и о возможности сохранения государства в коммунистическом обществе, если еще не будет ликвидировано капиталистическое окружение.
Теория права.

Если смотреть на ленинскую теорию права, то она также как и теория государства строится на классовом подходе. Право является надстройкой над экономическим базисом, оно закрепляет производственные отношения какой-либо общественно-экономической формации и возводит в закон волю господствующего класса. Право становиться правом только посредством его закрепления в законах, соответственно тесно связанно с государством. Лживые, идеалистические, антинаучные концепции «естественного» права ленинизм отвергает на корню, ибо каждое право, чтобы стать «естественным» должно быть определенным образом закреплено государством, а такое закрепление возможно только в ходе классовой борьбы. Иными словами, все свои права трудящиеся имели не от рождения, как нам внушают буржуазные апологеты теории «естественного права», а завоевали кровью в классовых боях с угнетателями.
Итог.

Подводя итог, следует отметить роль ленинской теории государства в истории общественно-политической мысли. В. И. Ленин раскрыл сущность капиталистического государства, дал четкую типологию государств, творчески развил теорию Маркса-Энгельса, связанную с диктатурой пролетариата, претворил в жизнь многие идеи революции. Отличительной особенностью В. И. Ленина являлось то, что он реализовывал свою теорию на практике и тем самым его теория отличается своей живостью, диалектичностью, гибкостью, революционностью. Критика ленинизма со ссылкой на то, что якобы жизнь по ленинизму довела страну до развала, ошибочна и ненаучна. Такие критики не понимают, что ленинизм закончился смертью И. В. Сталина, который развивал марксистско-ленинскую теорию, адаптируя ее к особенностям России. После смерти И. В. Сталина ленинизм частью канонизировался и перестал развиваться, а частью подвергся правооппортунистической ревизии, а ведь вся сила ленинизма и заключается в его диалектичности и революционности. Сам Ленин говорил, что марксизм не догма, а руководство к действию. Таким образом, утеряв диалектичность и революционность – главные черты ленинизма, советское руководство 70-80 годов довело страну до кризиса, который послужил одной из причин последующего развала Советского Союза. Любой общественно-политический строй нуждается в постоянном обновлении. Если его не обновлять, то даже самая хорошая система рухнет. Жизнь идет вперед и поэтому когда некоторые «ленинцы» предлагают вернуться на 100% к системе, которая была в Советском Союзе, они не понимают, что именно этим они и противоречат В. И. Ленину. Ленин, как и основатели марксизма, всегда учитывал конкретно-исторические условия и использовал теорию применительно к практике, что делало эту теорию еще более совершенной, так как теория развивается в неразрывном взаимодействии с практикой. И наоборот, когда некоторые «марксисты-диалектики» начинают покушаться на основы ленинизма (слом буржуазной государственной машины, теория социалистической революции, отмена частной собственности, установление диктатуры пролетариата и пр.), продвигая под флагом «творческого развития» ленинизма ревизионизм, то и здесь необходимо наносить ответные идейно-политические удары. Задача всех коммунистов сегодня состоит как в творческом развитии Ленинско-Сталинского учения, так и в сохранности его основных положений. Тогда и только тогда мы, наконец, сможем вновь увлечь за собой самые широкие слои трудящихся, в результате чего одержим победу в борьбе с капиталом. И взовьется над Кремлем всепобеждающее красное знамя идей Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина, и напишет общество на этом знамени лозунг «от каждого по способностям, каждому по труду», а спустя некоторое время «от каждого по способностям, каждому по потребностям» когда сознательный, творческий труд превратиться в главную жизненную потребность человека!
Заключение
Марксистская теория государства возникла на широком фундаменте знаний, накопленных человечество за многие столетия. Она практически освоила передовые для своего времени политические и правовые взгляды не только историков, правоведов, философов, но и решила многие проблемы историко-правовой науки. Марксистская политико-правовая теория развивалась в принципиальной борьбе с чуждыми ей представлениями о политики, политической и правовой жизни, политической и правовой системе классового общества вообще, а капиталистического общества в особенности.

Выявление и анализ повторяющихся, т.е. закономерных, связей, определяющих ход развития государства, позволяют и увидеть настоящее, и заглянуть в будущее данного феномена.

Государству как относительно самостоятельному явлению присущи собственные закономерности развития. Однако главные импульсы к движению вперед оно получает от взаимодействия с динамично развивающимся обществом.

Однако из основных закономерностей эволюции государства заключается в том, что по мере совершенствования цивилизации и развитие демократии оно превращается из примитивного, «варварского» образования принудительно-репрессивного характера в политическую организацию общества, где активно функционирует весь комплекс институтов государства в соответствии с принципом разделения властей.

Демократически развивающееся общество нуждается в том, чтобы его разносторонние объективные потребности были в центре внимания государства, оно стимулирует развертывание общесоциальных функций государства. Пожалуй, здесь исток новой закономерности развития современного государства – возрастание его роли в жизни общества. Названная закономерность появилась в полной мере во второй половине 20 в. Государство стало распространять свою организующую и направляющую деятельность на экономическую, социальную и культурную сферы жизни общества через вновь создаваемые учреждения и органы – министерства экономики, труда, культуры, образования и др.

В этой связи небесспорно мнение С. С. Алексеева о том, что в «развитие государства может быть отмечен и ряд других тенденций: «уход» государства от экономически, все большее его отдаление от хозяйственной жизни, от выполнения функций собственника». Практика показала , что именно сегодня в силу многих причин государство «пришло» в экономику и тем самым стабилизировало экономическую жизнь, оградило ее от экономических потрясений во многих странах мира. Поэтому высказывание С. С. Алексеева может быть применимо только в нашей стране, где разгосударствление общества, его экономики привело, к сожалению, к умалению, минимизации роли государства во всех сферах жизни, в том числе экономической. Вследствие этого наше общество оказалось отброшенным на несколько десятилетий назад.

Под воздействием научно-технической революции и начавшегося процесса мировой интеграции, создания мирового рынка в развитие государства появилось новая закономерность -сближение различных государств, их взаимообогащение  в результате взаимодействия. Так, в свое время западные государства в той или иной мере восприняли от социалистических государств социальную направленность их деятельности, планирование. Сегодня Россия учится у западных государств разделению властей, парламентской культуре, строительству правового государства. Под влиянием данной закономерности уходят в прошлое острая конфронтация, идеологическая война, недоверие и подозрительность.         
Список литературы:
1.  Общая  теория  государства   и   права:   Учебник   /   Под   ред. В. В. Лазерева.

2. Комаров С. А. Общая теория государства и права

3. Хропонюк В. Н. Теория государства и права.: Учебное пособие для высших учебных заведений .

4. Ленин В. И. Полн. Соб. Соч. Т. 39.

5. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 39.

     


1. Реферат на тему Краткое содержание книги И Тэна Происхождение современной Франции
2. Реферат Проблемы общественного сознания
3. Реферат Сверхизлучение
4. Реферат Курс лекции по компьютерным сетям
5. Статья Детерминированный хаос и случайность
6. Реферат Проблема творческой свободы художника в повести Н.В. Гоголя Портрет
7. Курсовая Разработка функционального устройства
8. Реферат Расчет схемы широкополосного усилителя
9. Реферат Генриетта Аделаида Савойская
10. Контрольная работа Глобальные проблемы современности 9