Сущность проводившейся в СССР в конце 20-х – начале 30-х гг. политики коллективизации состояла в том, что партийно-государственный аппарат стремился объединить все крестьянское население страны (в большинстве случаев против его воли) в коллективные (колхозы) или советские (совхозы) хозяйства с целью обеспечить города дешевой сельскохозяйственной продукцией, а промышленность – материальными средствами и дармовой рабочей силой. Официальное оформление эта политика получила в документах начала 1930 г., когда в постановлении ЦК ВКП(б) и СНК «О темпах коллективизации...» были определены сроки объединения крестьян в коллективные хозяйства по всем районам страны. Правительство СССР предоставило местным органам право применять в районах сплошной коллективизации «все необходимые меры борьбы с кулачеством вплоть до полной конфискации имущества кулаков и выселения их из пределов отдельных районов и краев». В феврале 1930 г. была принята секретная инструкция «О мероприятиях по выселению и раскулачиванию кулаков, конфискации их имущества». Число выселяемых определялось заранее, т.е. плановым образом, в 3–5% всех крестьян в зависимости от региона. У выселяемых крестьян конфисковывались средства производства, скот, хозяйственные и жилые постройки и все прочее имущество вплоть до домашней утвари. Конфискованное передавалось в фонд образовываемых колхозов и совхозов.

Отрицательное отношение крестьян к коллективизации проявилось в том, что после появления в печати статьи И.В. Сталина «Головокружение от успехов» начался их массовый выход из колхозов. За короткий срок доля коллективных хозяйств в стране упала с 55 до 24%. Однако продолжавшаяся политика раскулачивания способствовала тому, что к 1933 г. в колхозах было объединено до 70% всех крестьянских хозяйств.

В результате насильственной коллективизации сельского хозяйства и «ликвидации кулачества как класса» произошла ломка векового уклада жизни крестьянства. Отсутствие материальных стимулов к труду привело к тому, что созданные колхозы влачили жалкое существование, а в плодородных районах страны в 1932–1933 гг. разразился голод.
Коллективизация.

Введение.

 Правдивый анализ уроков прошлого поможет решать сегодняшние проблемы, в том числе и  подъёма  сельской  экономики.  Сегодня,  по­жалуй, главное -  вернуть крестьянину утраченное в прежние годы по­ложение хозяина земли,  пробудить чувство любви к ней,  уверенность в завтрашнем дне.  Различные формы подряда,  аренда и меры социального развития деревни призваны обеспечить успех в решении этих задач.

     Круг вопросов,  связанных с историей коллективизации,  весьма ши­рок. Здесь и развитие сельского хозяйства в условиях нэпа,  и расслоение крестьянства,  сохранение  в его среде кулачества на одном полюсе, бедноты и батрачества - на другом, и развитие кооперации, и внутри­партийная борьба вокруг вопросов,  связанных с путями и темпами со­циа­листических преобразований, и многое другое.

     В том, что крестьянству в нашей стране суждено пойти по пути коо-перирования, в конце 20-х годов не сомневался, пожалуй, ни один эко­номист. Все они сходились в признании неизбежности и прогрессивности перехода сельского хозяйства на путь кооперативного производства. Но даже в среде аграрников-марксистов сталкивались весьма разноречивые суждения о том,  какой быть кооперированной деревне и как из едино­лич­ника превратить крестьянина в "цивилизованного кооператора".  Эти споры отражали противоречивость тех реальных экономических предпо­сылок  кооперирования, которые сложились к концу 20-х годов в СССР.

Начало коллективизации и первые кризисы.

 Состоявшийся в декабре 1927 г. XV съезд ВКП(б) провозгласил “курс на коллективизацию”. Применительно к деревне это означало осуществ­ление весьма многообразной системы мер, направленных на производст­венный подъем многомиллионной массы крестьянских хозяйств, увели­чение их товарной продукции и вовлечение в русло социалистического развития. Это вполне обеспечивалось на пути их кооперирования

 Зимой 1927/28 г. разразился острый кризис хлебозаготовок. Под угрозой голода оказались города и армия, провалился экспортно-импортный план. Руководство страны прибегло к насильственным ("чрезвычайным", как тогда говорили) методам изъятия зерна. Хлебный дефицит был ликвидирован, но крестьяне стали сокращать невыгодное им теперь производство. Зимой 1928/29 г. кризис повторился, вновь последовали "чрезвычайные" меры. Анализ причин кризиса, путей выхода из него привел к формированию в партии двух основных точек зрения.

 В представлении Бухарина кризис был вызван в основном субъективными причинами: не был создан резервный фонд промтоваров, рост денежных доходов деревни не был сбалансирован налогами, что обострило товарный голод, уменьшило предложение хлеба крестьянами на рынке; было установлено невыгодное для производителей зерна соотношение цен на хлеб и сырьевые культуры. На первый план Бухарин выдвинул нормализацию рынка, он выступал за сбалансированное развитие тяжелой и легкой промышленности, индустриального и аграрного секторов, предусматривал развертывание крупных коллективных хозяйств в зерновых районах, индустриализацию сельского хозяйства в других областях (создание небольших предприятий по переработке сельхозпродукции в деревне). Но основой аграрного сектора, по его мнению, еще долго должны были оставаться индивидуальные крестьянские хозяйства, в том числе и кулацкие, которые будут постепенно "врастать" в социализм.

 Сталин считал кризис структурным: недостаточный темп развития индустрии порождает товарный голод, что не дает возможности получить у крестьян хлеб экономическим путем – через обмен на промтовары, в свою очередь, мелкокрестьянское хозяйство не способно обеспечить потребности растущей промышленности. Подчеркивался классовый аспект проблемы: эксплуататор-кулак саботирует хлебозаготовки. Сталин предлагал осуществить форсированное развитие тяжелой промышленности (за счет напряжения всей хозяйственной системы и перераспределения средств из других отраслей), а затем, создав собственные энергетическую и металлургическую базы, отечественное станкостроение, перевести на индустриальную основу все народное хозяйство. И.В. Сталин, ближайшие его сподвижники (В.М. Молотов, Л.М. Каганович и др.) считали основным и единственным средством борьбы с кулачеством насильственную экспроприацию, репрессии, а вовлечение крестьян в строительство социализма видели в прямом и непосредственном переходе к колхозам, минуя первичные формы кооперации.

 Введение по предложению Сталина "чрезвычайных" мер во время хлебозаготовок 1928-1929 гг. в корне изменило прежнюю политику не только в отношении кулачества, но и крестьянства вообще. "Чрезвычайные" меры стали все более превращаться из средства изъятия налоговых платежей, зерна в средство ликвидации хозяйств (раскулачивание). В декабре 1929 г. политика раскулачивания была провозглашена Сталиным в речи на Всесоюзной конференции аграрников-марксистов. 30 января 1930 г. было принято постановление Политбюро ЦК ВКП(б) "О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации".

Раскулачивание.

 Итак, провозглашены насаждение колхозов и раскулачивание на  базе сплошной коллективизации. Критерии отнесения хозяйства к кате­гории кулацкого были определены столь широко,  что под них можно было под­вести и крупное хозяйство, и даже бедняцкое. Это позволяло должностным лицам использовать угрозу раскулачивания как основной рычаг создания  колхозов, организуя давление деклассированных слоёв деревни на осталь­ную её часть. Раскулачивание должно было продемон­стрировать самым непо­датливым непреклонность властей  и бесполез­ность всякого сопротивления.  Со­противление кулачества,  а также части середняков и бедноты коллекти­визации было сломлено жесточай­шими мерами насилия. Неизвестны пока данные, сколько че­ловек по­гибло с "раскулачиваемой" стороны как в процессе самого рас­кулачива­ния, так и в результате выселения в необжитые рай­оны.

     Исторические источники приводят разные данные о числе раскула­ченных и выселенных хозяйств.  Называются следующие данные:  к концу 1930 г. раскулачено около 400 тыс.  хозяйств (т.е. примерно поло­вина кулацких хозяйств),  из  них выселено в отдельные районы около 78 тыс.,  по другим данным - 115 тыс. Хотя Политбюро ЦК ВКП(б) ещё 30 марта 1930 г. вынесло постановление о прекращении массового выселе­ния кулаков из районов сплошной коллективизации и предписало про­водить его только в индивидуальном порядке, число выселенных хо­зяйств в 1931 г. возросло более чем вдвое - почти до 266 тыс.

     Раскулачиваемые делились  на  три  категории.  К первой относился "контрреволюционный актив" - участники антисоветских  и  антиколхозных выступлений (они сами подлежали аресту и суду,  а их семьи - выселе­нию в отдалённые районы страны).  Ко второй - "крупные кулаки и бывшие полупомещики, активно  выступавшие  против коллективизации" (их высе­ляли вместе с семьями в отдалённые районы).  И,  наконец,  к третьей - "остальная часть  кулаков" ( она подлежала расселению специальными по­сёлками в пределах  районов  прежнего  своего  проживания).  Составле­нием списков кулаков первой категории занимался исключительно местный отдел ГПУ. Списки кулаков второй и третьей категорий составлялись на  мес­тах с учётом "рекомендаций" деревенских активистов и организаций дере­венской бедноты, что открывало широкую дорогу разного рода злоупотреб­лениям и  сведению старых счётов.  Кого отнести к кулакам?  Кулак "второй" или "третьей" категории?  Прежние критерии,  над разработкой которых в предыдущие годы трудились партийные идеологи и экономисты,  уже не годились. В течение предыдущего года  произошло  значительное  обед­нение кулаков из-за постоянно растущих налогов.  Отсутствие внешних про­явлений богатства побуждало комиссии обращаться к хранящимся в сельсо­ветах налоговым спискам,  часто устаревшим и неточным,  а также к информа­ции ОГПУ и к доносам.

     В итоге  раскулачиванию  подверглись десятки тысяч середняков.  В некоторых районах от 80 до 90%  крестьян-середняков были осуждены  как "подкулачники". Их основная вина состояла в том, что они уклонялись от коллективизации. Сопротивление на Украине,  Северном Кавказе и на Дону (туда даже  были введены войска) было более активным,  чем в неболь­ших деревнях Центральной России.

 Раскулачивание использовалось как средство ускорения сплошной коллективизации, хотя в официальных документах утверждалось, что ликвидация кулачества должна проводиться на основе сплошной коллективизации. В действительности раскулачивание проводилось либо одновременно с коллективизацией, либо предшествовало ей. Раскулачивание сплошь и рядом носило характер не экспроприации основных средств производства, а конфискации всего имущества вплоть до предметов быта, сопровождалось административным выселением крестьянских семей. Подавляющее большинство высланных (около 90 %) было расселено в необжитых или малообжитых районах Севера, Сибири, Урала и Казахстана.

 Постановление Политбюро ЦК партии от 30 января 1930 г. устанавливало контрольные цифры по раскулачиванию – 3-5 % от общего числа крестьянских хозяйств, что примерно вдвое превышало наличие кулацких хозяйств даже по официальным данным (2,3 %). Это значит, что "раскулачиванию" подлежала часть середняцких хозяйств. Сотни тысяч людей подвергались репрессиям без суда и следствия не за конкретные преступления, а только потому, что они принадлежали к определенному социальному слою. Это было грубейшее беззаконие, попрание всех правовых норм.

 

Коллективизация.

 5 января 1930 г.  было принято постановление ЦК ВКП(б)  "О  темпе коллективизации  и мерах помощи государства колхозному строитель­ству". Как и предлагалось комиссией, зерновые районы были разграни­чены на две зоны по срокам завершения коллективизации. Но Сталин внёс свои по­правки,  и сроки были резко сокращены.  Северный Кавказ,  Нижняя и Средняя Волга должны были в основном завершить коллекти­визацию "осенью 1930 г. или во всяком случае весной 1931 г.",  а ос­тальные зерновые  районы  - "осенью 1931 г. или во всяком случае вес­ной 1932 г. (см. табл. №1). " Столь сжатые сроки и признание "социали­стического сорев­нования по  организации  колхозов"  находились  в  полном  противоре­чии с указанием о недопустимо­сти "какого бы то ни было "декретирова­ния"  сверху  колхозного  движе­ния". Хотя  постанов­ление характеризо­вало артель как наиболее распростра­ненную форму колхозов,  но как всего лишь переходную к коммуне. Были исключены положения о сте­пени обобществления скота и инвентаря, о по­рядке об­разования неде­лимых фондов и т.д.  В результате сталинской обра­ботки из  проекта  постановления было исключено положение о том,  что ус­пешность кол­лективизации будет оцениваться ЦК  не  только  по  числу  хозяйств,  объединённых в кооперативы,  "но прежде всего на основе того, на­сколько тот или иной район сумеет на основах коллективной  ор­га­низа­ции средств производства и труда действительно расширить по­севные площади, повысить урожайность и поднять животноводство". Тем самым создавались  благоприятные  условия  для  гонки  за "сто­ процентным охва­том" вместо превращения коллективизации в средство для повыше­ния  эф­фективности сельскохозяйственного производства.

     Под сильнейшим нажимом сверху не только в передовых зерновых  районах, но  и  в Чернозёмном центре,  и в Московской области,  и даже в республиках Востока выносились решения  завершить  коллективиза­цию  "в течение весенней  посевной кампании 1930 года" Разъяснитель­ная и организационная работа в массах подменялась грубым нажимом,  угрозами, демагогическими обещаниями.

Таблица 1: темпы коллективизации в СССР.

РЕГИОНЫ	СРОКИ ЗАВЕРШЕНИЯ
Северный Кавказ, Средняя и Нижняя Волга		ОСЕНЬ 1930- ВЕСНА 1931
УКРАИНА, Центрально-Чернозёмный район, Сибирь, Урал, Казахстан		ОСЕНЬ 1931- ВЕСНА 1932
ОСТАЛЬНЫЕ РЕГИОНЫ		К 1933г.

 Насильственная коллективизация, раскулачивание и высылка многих сотен тысяч семей вызвали массовое недовольство крестьян, вылившееся в повстанческое движение в ряде районов страны – на Украине, в Белоруссии, в Узбекистане, на Северном Кавказе. Повстанцы упорно сопротивлялись, предъявляли политические требования. Против восставших были применены регулярные части РККА.

“Головокружение от успехов”

 Перед лицом фактически развертывающейся гражданской войны сталинское руководство решило сманеврировать: были осуждены так называемые "перегибы" в коллективизации и раскулачивании, предлагалось, в частности, пересмотреть отношение к середняку, допускалось в отдельных областях как временная мера прекращение на время сева расселения кулаков, запрещалось без санкции ОГПУ (центра) посылать войска в районы крестьянских выступлений. 2 марта 1930 г. в "Правде" появляется статья Сталина "Головокружение от успехов". В ней вся вина за "перегибы" была возложена на местное руководство. Несколько позже ЦК ВКП(б) выступил с письмом, в котором признавалось искривление партийной линии.

 Применение репрессивных мер к крестьянству имело ускоряющий эффект для коллективизации, что привело в начале 1930 г. к резкому увеличению числа крестьян, вступивших в колхозы. Наивысший подъем колхозного движения приходится на март, когда в колхозах оказалось 73,8% крестьянских хозяйств. Загнаные большей частью под угрозой раскулачивания в колхозы, крестьяне побежали из них при первой же возможности, особенно после публикации известной статьи "Головокружение от успехов" Сталина. В результате процент коллективизации снизился к 1 мая до 13.

 В своей статье "Головокружение от успехов",  появившейся в "Правде" 2  марта  1930  г.,  Сталин осудил многочисленные случаи наруше­ния принципа добровольности при организации колхозов, "чиновничье дек­ретирование колхозного движения". Он критиковал излишнюю "рети­вость" в деле раскулачивания, жертвами которого стали многие серед­няки. Обоб­ществлению часто подвергался мелкий скот, птица, инвен­тарь, постройки, Необходимо было остановить это "головокружение от успехов" и покон­чить с "бумажными колхозами, которых ещё нет в дей­ствительности, но о су­ществовании которых имеется куча хвастливых резолюций".  В статье, од­нако, абсолютно отсутствовала самокритика, а вся ответственность за допу­щенные ошибки возлагалась на местное ру­ководство. Ни в коей мере не вставал вопрос  о  пересмотре  самого принципа коллективизации.  Эффект от статьи, вслед за которой 14 марта появилось постановление ЦК "О борьбе против искривления пар­тийной линии в колхозном движении",  сказался немедленно. Пока мест­ные партийные кадры пребывали  в  полном  смя­тении, начался массо­вый выход крестьян из колхозов (только в марте 5 млн. человек).

 Проводимая по принуждению коллективизация вызывала возмущение крестьян и совсем не означала качественного изменения в сельском хозяйстве. Любопытно в этой связи замечание Л.Троцкого: "Из крестьянских сох и крестьянских кляч, хотя бы и объединенных, нельзя создать крупного сельского хозяйства, как из суммы рыбачьих лодок нельзя сделать пароход. Если крестьянство валит сейчас сплошь в колхозы, то не потому, что колхозы успели обнаружить перед крестьянством свою выгодность на деле и не потому, что государство доказало крестьянину (или хотя бы самому себе), что оно имеет возможность перестроить уже в ближайшее время крестьянское хозяйство на коллективных началах, а потому что... крестьяне, т.е. прежде всего их верхние слои, настроившиеся на фермерско-капиталистический лад, внезапно уперлись в тупик. Ворота рынка оказались на замке. Потоптавшись перед ними в испуге, крестьянство шарахнулось в единственно открытые ворота - коллективизацию".

 Таким образом, предпринятые меры позволили сбить остроту накала, несколько успокоить деревню. Но действительного изменения политики не произошло, менялись только формы принуждения. В феврале – марте 1931 г. началась новая волна раскулачивания и коллективизации. Нажим сверху усиливался, беззаконие, насилие и репрессии продолжались.

 В результате насильственной перекачки средств из деревни в 1932-1933 гг. разразилась еще одна трагедия – голод, охвативший сельские районы Северного Кавказа, Нижней и Средней Волги, Украины, Казахстана и унесший огромное число жизней (называ­ют цифры от 3-5 до 8 и более млн. человек). Голод еще более подорвал сопротивление крестьянства политике коллективизации. В июне 1934 г. руководство страны объявляет новый завершающий этап коллективизации. Были в очередной раз повышены ставки сельхозналога с единоличников, на 50 % увеличены нормы обязательных поставок государству по сравнению с колхозниками.

 Таким образом, ценой колоссальных жертв в 1937 г. коллективизация завершилась. 93 % крестьянских хозяйств были объединены в колхозы.

Итоги коллективизации.

 Проведение коллективизации позволило обеспечить промышленность дешевой рабочей силой, наладить бесперебойные поставки продовольствия и сырья по номинальным ценам (десятки тысяч колхозов и совхозов, товарность которых в 20-30-е гг. была в 2-3 раза выше, чем у крестьян-единоличников, было проще поставить под административный контроль, чем миллионы крестьянских хозяйств). Коллективизация создала необходимые условия для осуществления индустриального скачка. Однако коллективизация не решила экономических проблем (зерновой, в частности), наоборот, привела к разрушению производительных сил в деревне, к падению сельскохозяйственного производства. Воздействие сплошной коллективизации и раскрестьянивания на развитие аграрного сектора было катастрофическим: за 1929-1932 гг. поголовье крупного рогатого скота сократилось на 1/3, лошадей на 1/3, свиней в 2, овец в 2,5 раза. Лишь в конце 30-х гг. в результате государственной поддержки и жестких административных мер удалось превысить достигнутый к началу коллективизации уровень сельскохозяйственного производства.

 Даже беглый взгляд на общественно-политическую жизнь нашей страны в 1920-1930-х годах позволяет увидеть как бы два процесса: с одной стороны, бурный созидательный энтузиазм народа, поверившего в идеалы социализма и перспективу строительства нового общества, а с другой – преувеличение остроты классовой борьбы, усиление подозрительности в обществе, несвободы и, как следствие, формирование системы внутреннего террора, начавшееся с "разоблачения специалистов-вредителей", войны с крестьянством в период насильственной коллективизации и достигшее своего апогея в 1937-1939 гг. В жизни эти процессы составляли противоречивое, но единое целое.