В России с ее сложной исторической судьбой судебные реформы происходи­ли неоднократно, начиная с XV столе­тия. До этого времени судебная власть предоставлялась для кормления. Оце­нивая этот порядок, русский профессор Н. Гартунг писал, что «Система кормле­ния была совершенно несовместима с государственным порядком: она с одной стороны не давала государству ручатель­ства, что тишина будет водворена, а с другой стороны отдавала людей в руки хищных кормленщиков. Поэтому госу­дари Московские с XV столетия долж­ны были предпринять целый ряд реформ, которые мало-по-малу искоренили систему кормленщиков».

Начало реформам положили Уставные грамоты, издававшиеся государями с конца XV столетия. Высшая судебная власть принадлежала царю, который судил сам или поручал особо важные дела Царской Думе или своим сыновьям. В Думу определяемы были большей час­тью родовитые люди, и с ними царь со­ветовался только тогда, «когда и о чем хотел».

Г. Котошихин в XVII веке писал о Думе: <А иные бояре, бороды свои уставя, ничего не делают, ибо царь жалует не по уму, а по породе, и многие из них грамоты не знают».

Реформирование судебной власти по­лучило новый импульс с принятием Зем­ским Собором Соборного уложения 1649 г. Это был развернутый норматив­ный акт, содержавший свыше 900 ста­тей. Центральными судебными органа­ми были царь, Боярская дума к прика­зы. В судах царя рассматривались лишь дела тех, кому была предоставлена та­кая привилегия. Всем остальным обра­щаться в эти суды запрещалось под уг­розой наказания. В суде перестали при­меняться судебные испытания - орда­лии, в том числе «поле». В качестве до­казательств используются: крестное це­лование; показания послухов и свиде­телей: общая «правда» - ссылка обеих сторон на одних и тех же свидетелей; обыск - опрос окольных людей об од­них и тех же обстоятельствах; письмен­ные доказательства; жребий (если иск был менее рубля). Главным доказатель­ством считалось собственное признание, получаемое нередко путем если не фи­зической, то нравственной пытки.

Суд был тайным как в отношении пуб­лики, так и сторон. Он совершался по актам, составленным полицией, и по за­писке, заготовленной в канцелярии. Происходил, как правило, в отсутствие подсудимого. Крестьян судили их поме­щики, которые могли наказывать их бес­контрольными домашними мерами, от­давать в смирительные, рабочие дома, передавать в распоряжение губернского правления, которое, не входя в разъяс­нение причин негодования помещика, могло ссылать их в Сибирь.

При производстве по делу в духе того времени проявлялась жестокость по от­ношению к подозреваемому. Вместо поля и ордалий с XV века стала применяться пытка. Со времен Ивана IV ее довели до самых мучительных способов истязаний. Смертная казнь была самым распростра­ненным наказанием. Наказание испол­няли в Москве обычно палачи, заплеч­ные мастера по найму от казны. В горо­дах это была земская повинность, кото­рую несли крестьяне и посадские. Вы­борные из них выполняли обязанности палача по очереди. В городах бывали и наемные палачи.

Петр 1 окончательно отменил обвини­тельную форму процесса, при которой стороны имели определенные процессу­альные права, и ввел с 1723 г. розыск­ной процесс. По этим правилам должны были рассматриваться все уголовные и гражданские дела. Объяснялось это за­ботой об искоренении «ябедничества и сутяжничества». Артикул воинский и Краткое изображение процессов или су­дебных тяжеб, принятое в 1716 г., ре­формировали судебную систему и поря­док судопроизводства, окончательно от­менив обвинительную форму процесса. Следствие стала вести полиция, а разре­шение дел производил суд. Судопрои­зводство сделалось письменным, медлен­ным, при множестве судебных инстан­ций. Смертная казнь по законодатель­ству Петра 1 применялась весьма широ­ко. Чуть ли не каждая статья Воинского артикула угрожала смертью. К приме­ру, полагалось казнить за «заговор ру­жей», за медленную доставку почты, за дуэль. Профессор Сергиевский по этому поводу писал, что при последовательном применении смертной казни по букве закона на Руси не осталось бы ни вое­вод, ни дьяков, ни торговых людей, ни других жителей.

При Елизавете Петровне применение смертной казни вначале приостановили, и тех, кто по закону подлежал такому наказанию, не казнили, а ссылали на вечные работы на рудокопные заводы в Сибири. Перед этим полагалось отсечь руку и вырвать ноздри. Потом Сенат обратился к императрице с докладом, где просил распорядиться руки у пригово­ренных не сечь, «дабы они способнее в работу употребляемы быть могли». В 1763 г. доклад был утвержден и смерт­ная казнь юридически перестала суще­ствовать.

Пытка как способ выяснения истины оставалась в России на всем продол­жении XVIII столетия. Она была отме­нена указом Александра 1 от 27 сентяб­ря 1801 г.

В правление Павла 1 смертная казнь не применялась. Известен случай, когда военный суд приговорил к казни двух офицеров, но никто не осмелился утвер­дить приговор. В итоге дело поступило к царю. «Все они бабы,- сказал Па­вел 1.- Они хотят свалить казнь на меня, очень благодарен»,- и заменил казнь каторжной работой.

В начале царствования Николая 1 за­коны России не предусматривали смерт­ной казни. Для применения этой меры к декабристам пришлось обратиться к Уложению Алексея Михайловича, Воин­скому уставу Петра 1 и к судебным пре­цедентам. Суд над декабристами закончился для пятерых повешением. Трид­цати одному осужденному назначили отсечение головы (им наказание смягчи­ли). Применение смертной казни было незаконно. А. Герцен писал, что к нача­лу царствования Николая 1 Россия от­выкла от смертной казни. Уложение о наказаниях 1845 г. придало смертной казни не исключительный, а ординарный характер. Уложение 1903 г. предусмат­ривало смертную казнь. Она не могла применяться к несовершеннолетним (до 21 года), престарелый (более 70 лет), женщинам, кроме случаев, когда женщи­на посягала на царя, царицу или наслед­ника.

Кардинальная судебная реформа в России была задумана и началась в цар­ствование Александра II, который при вступлении на престол в манифесте от 19 марта 1867 г. провозгласил свое же­лание «да правда и милость царствуют в судах». В указе Правительствующему сенату 20 ноября 1864 г. говорилось о намерении «водворить в России суд ско­рый, правый, милостивый и равный для всех подданных... возвысить судебную власть, дать ей надлежащую самостоя­тельность».

Судебная реформа проводилась наря­жу с крестьянской, земельной, военной, земской, городской и другими. Она была и самой последовательной. Император утвердил четыре документа: Учреждение судебных установлений; Устав уголов­ного судопроизводства; Устав граждан­ского судопроизводства, Устав о нака­заниях, налагаемых мировыми судьями. Новый суд, по замыслу его создателей, должен был служить гарантией лично­сти от произвола властей. Никто не мог подлежать судебному преследованию за преступление или проступок, не будучи привлеченным к ответственности в по­рядке, установленном законом. Запреща­лось содержание под стражей иначе как в случаях, определенных законом, или в помещениях, не установленных зако­ном. Судья или прокурор обязан был немедленно освободить неправильно ли­шенного свободы в пределах своей ком­петенции. Они обязаны были принимать меры для того, чтобы заключенные со­держались в установленном порядке.

Суду запрещалось останавливать ре­шение дела под предлогом неполноты, неясности или противоречия законов. Нарушители этого запрета подлежали ответственности за противозаконное без­действие власти. Суды обязаны были решать дела по точному смыслу (разу­му) закона, а в случае неполноты, неяс­ности или противоречия законов осно­вывать решения на общем смысле зако­нов.

Судебная реформа опиралась на исто­рический опыт России и учитывала законодательный опыт других европейских государств. В результате была создана российская модель процессуального порядка. По этому поводу профессор И. Фойницкий писал: «В нашем новом процессе много сходного с английским и особенно французским, в общих очер­таниях он приближается к тому-же типу, который выработан этими лучшими пред­ставителями европейской культуры, и устанавливает наши родственные с нею отношения. Но в тоже время почти ни один процессуальный институт уставов не может быть признан ни английским, ни французским: на каждом из них ле­жит печать самобытности, каждый из них имеет самостоятельную русскую физио­номию, приспособленную к русским нуж­дам, непонятную без изучения русских условий». Разделяя оценку многих ли­берально мыслящих деятелей, Фойниц­кий характеризовал Судебные уставы как одно из «самых ценных украшений ве дикого освободительного царствования».

Судебная реформа шла гораздо мед­леннее, чем замышлялось и даже было определено законодательно. Она растя­нулась на долгие годы и не была завер­шена к 1917 г. Реакционные круги про­тивостояли ее осуществлению. Реакци­онная печать подвергала травле суд при­сяжных и другие демократические уста­новления Судебных уставов. Вскоре пос­ле принятия законов, положивших начало судебной реформе, последовали меры, которые не без оснований можно считать контрреформой. Закон от 4 июня 1869 г. предоставил лицам высших чи­нов или занимающим высшие должно­сти право требовать их допроса не в за­седании суда, а по месту жительства. За­кон от 7 июня 1872 г. предусмотрел осо­бый порядок судопроизводства по делам о государственных преступлениях с многочисленными отступлениями от обычного порядка, передачу таких дел в военные суды. Законом от 9 мая 1878 г. ряд преступлений против управления был изъят из судов присяжных и пере­дан в подсудность создаваемого суда с участием сословных представителей в судебных палатах.

С начала XX в. в связи с революцией 1905 г., а затем первой мировой войной судебная реформа утратила актуаль­ность. С победой февральской револю­ции Временное правительство объявило о намерении отменить законы, ухудшив­шие Судебные уставы, подвергнувшие их «порче». Однако вскоре были учрежде­ны военно-полевые суды, названные ус­коренными военно-революционными, и стали применяться крайние меры подав­ления противников власти.

Во время октябрьской революции 1917 г. большевики считали обязанно­стью пролетарской революции не реформирование судебных учреждений, а со­вершенное уничтожение, сметение до ос­нования всего старого суда и его аппа­рата. Ленин констатировал, что эту за­дачу революция успешно выполнила. Вместо старого суда стал создаваться новый, советский суд, построенный по классовому принципу «участия трудя­щихся и эксплуатируемых классов,- и только этих классов, - в управлении го­сударством». Главная роль в нем отво­дилась народным заседателям. Постоян­ный судья, если это был юрист, был как бы консультантом в области права.

Декреты советской власти о суде от 24 ноября (7 декабря) 1917 г., от 7 марта 1918 г. и 30 июня 1918 г. предусматри­вали новую систему судов. Суды, начи­ная с первого декрета, могли руководст­воваться прежними законами «лишь по­стольку, поскольку таковые не отмене­ны революцией и не противоречат рево­люционной совести и революционному правосознанию». Положение о народном суде от 30 ноября запретило ссылаться в приговорах и решениях на законы свергнутых правительств. Суды должны были образовываться на началах выбор­ности. Они действовали коллегиально при решающей роли народных заседате­лей. Апелляция отменялась и допуска­лась лишь кассация решений. В отно­шении доказательств суд не был стеснен никакими формальными соображениями. Судоговорение велось на местных язы­ках.

В судебную систему входили также революционные трибуналы. Они руко­водствовались отдельно издаваемыми законами, начиная с декрета от 4 мая 1918 г. По Положению о революцион­ных трибуналах от 12 апреля 1918 г. на революционные трибуналы возлагалось «рассмотрение дел о контрреволюцион­ных и всяких иных деяниях, идущих против всех завоеваний Октябрьской революции и направленных к ослабле­нию силы и авторитета Советской вла­сти». Революционным трибуналам предо­ставлялось «ничем не ограниченное пра­во в определении меры репрессии». При вынесении приговора они руководство­вались исключительно оценкой обстоя­тельств дела и интересами пролетарской революции.

С окончанием гражданской войны ста­ло возможным принятие новых кодексов. Первый Уголовно-процессуальный ко­декс РСФСР был принят 25 мая 1922 г. В 1922 г. были приняты УПК Белорус­сии и Украины; в 1923 г. - УПК Ар­мянской, Азербайджанской и Грузинской союзных республик.

По Положению о народном суде РСФСР от 21 октября 1920 г. право выс­шего контроля над приговорами и реше­ниями народных судов было предоставлено Народному комиссару юстиции. По Положению о высшем судебном контро­ле от 10 марта 1921 г. на Народный ко­миссариат юстиции возлагались общий надзор за деятельностью судов и дача им руководящих разъяснений и указаний по действующему советскому праву, а так­же пересмотр вступивших в законную силу приговоров и решений.

Судебная система подверглась рефор­мированию с принятием Положения о судоустройстве РСФСР от 31 октября 1922 г. В республике создавалась еди­ная судебная система: народный суд, губернский суд. Верховный Суд РСФСР. Кроме того, временно действуют военные трибуналы и некоторые другие специаль­ные суды. Система судебных учрежде­ний действовала «в целях ограждения завоеваний пролетарской революции, обеспечения интересов государства, прав трудящихся и их объединений». Народ­ные судьи избирались губисполкомами сроком на один год, народные заседате­ли - фабрично-заводскими комитетами, народными судьями, комиссарами воин­ских частей, волисполкомами. Губерн­ский суд действовал в качестве суда пер­вой и кассационной инстанции. Верхов­ный Суд РСФСР осуществлял судебный контроль над всеми судами. Он был су­дом первой инстанции по делам особой государственной важности, кассационной инстанцией по отношению к губернским судам, а в порядке надзора мог пересмат­ривать дела, рассмотренные любым су­дом республики.

В связи с образованием СССР было принято 24 октября 1924 г. Положение о Верховном Суде СССР. Он учреждал­ся в целях утверждения революционной законности на территории Союза ССР, его судьи назначались Президиумом ЦИК СССР. Верховный Суд действовал в составе пленарного заседания, граж­данско-судебной, уголовно-судебной, военной и военно-транспортной колле­гий. Он был судом первой инстанции по делам исключительной важности. Пра­вом пересмотра дел, разрешенных суда­ми союзных республик. Верховный Суд СССР не обладал.

С принятием Конституции СССР 1936 г. судебная система в стране была перестроена. В соответствии с Консти­туцией правосудие в СССР осуществля­ли: Верховный Суд СССР, Верховные суды союзных республик, краевые и об­ластные суды, суды автономных респуб­лик и автономных областей, окружные суды, народные суды, а также специаль­ные суды СССР, создаваемые по поста­новлению Верховного Совета СССР.

Конституция СССР декларировала демократические принципы правосудия: выборность судей и народных заседате­лей, участие народных заседателей при рассмотрении дел во всех судах, веде­ние судопроизводства на национальном языке, открытое разбирательство дел, обеспечение обвиняемому права на защи­ту, независимость судей и подчинение их только закону. Однако положения Кон­ституции оказались лишь ширмой, за которой начинались беззакония и про­извол тридцатых годов, массовые реп­рессии в отношении ни в чем неповин­ных людей, которые объявлялись «вра­гами народа» и уничтожались. «Теоре­тическое обоснование» этой кровавой по­литике в начале 1937 г. дал Сталин, ко­торый утверждал, что по мере успехов социализма в стране классовая борьба будет обостряться и, следовательно, бу­дет усиливаться деятельность вредитель­ских, террористическо-диверсионных и других антисоветских организаций. Ста­лин не ограничился «теорией», а лично активно участвовал в проведении неза­конных репрессий, требовал от НКВД «наверстывать упущенное» по этой ча­сти.

Были предприняты законодательные меры по созданию условий для быстрой и жестокой расправы с жертвами лож­ных обвинений, упразднению элементар­ных процессуальных гарантий личности. Постановлением ЦИК и СНК СССР от 5 ноября 1934 г. учреждено Особое со­вещание при Наркоме внутренних дел СССР. Этот орган получил право при­менять уголовную репрессию без суда «к лицам, признаваемым общественно-опас­ными». Возглавлял Особое совещание Нарком. В него входили заместители Наркома, уполномоченный НКВД по РСФСР, начальник Главного управле­ния милиции, нарком внутренних дел союзной республики, на территории ко­торой возникло дело, Прокурор СССР или его заместитель. Постановлением ЦИК Союза ССР от 1 декабря 1934 г. был установлен чрезвычайный порядок расследования и рассмотрения дел о тер­рористических организациях и террорис­тических актах против работников Со­ветской власти. Закон был принят с мол­ниеносной быстротой в связи с убийст­вом Кирова. Следствие должно было производиться в срок не более десяти дней, обвинительное заключение обви­няемому вручалось за одни сутки до рас­смотрения дела в суде (а не за трое су­ток), дело слушалось без участия защит­ника и прокурора, кассационное обжа­лование приговора не допускалось, по­дача ходатайства о помиловании не до­пускалась, приговор к высшей мере наказания приводился в исполнение не­медленно после его вынесения.

Постановлением ЦИК Союза ССР от 14 сентября 1937 г. был установлен осо­бый порядок производства по делам о контрреволюционном вредительстве и диверсиях. Этот закон состоял в огра­ничении процессуальных гарантий, что позволяло расстреливать обвиняемых в вымышленных преступлениях немедлен­но после отклонения ходатайства о по­миловании.

С принятием чрезвычайных законов начался разгул репрессий, истребление выдающихся представителей культуры, военачальников, сотен тысяч рабочих и крестьян. Были проведены судебные процессы над мнимыми врагами народа, которые должны были способствовать созданию соответствующего обществен­ного мнения, разоблачению шпионов и вредителей. По ряду громких дел госу­дарственным обвинителем выступал про­курор СССР Вышинский, который учил прокуроров тому, что бывают в жизни общества периоды, когда законы оказы­ваются устаревшими и их надо отложить в сторону. Вышинский использовал су­дебную трибуну для организации распра­вы над выдающимися людьми, в том числе и с теми юристами, которые не соглашались с его теоретическими изыс­каниями. Инакомыслящих он обвинял в извращении ортодоксального учения и во вредительстве. Так были уничтожены «враги народа» на основе ложных обви­нений Стучка, Пашуканис, Крыленко и другие известные юристы.

Начиная с 1953 г. приговоры по де лам о контрреволюционных преступле­ниях были подвергнуты проверке и ста­ли предприниматься меры по восстанов­лению справедливости. Наиболее одиоз­ные представители карательных органов понесли наказание. Стала очевидной необходимость создания должных гаран­тий против повторения тех явлений, ко­торые получили распространение с на­чала тридцатых годов. На очереди была реформа права, и прежде всего - су­дебная реформа. Она, собственно гово­ря, началась уже в 1953 г. с преобразо­вания законодательства. Формировались новые взгляды судей и работников пра­воохранительных органов, обновлялся судейский корпус. Органы государствен­ной безопасности были значительно со­кращены, освобождены от несвойствен­ных им функций и очищались от людей, повинных в нарушении законов. Чрез­вычайные законы 1934 и 1937 гг. пере­стали применяться, а официально их отменили 19 апреля 1956 г. Было утверж­дено Положение о прокурорском надзо­ре в СССР от 24 мая 1955 г., сужена компетенция военных трибуналов. В феврале 1957 г. было установлено, что уголовно-процессуальное законодатель­ство принимают союзные республики, а не Союз ССР.

В 1958-1961 гг. была предпринята новая кодификация уголовно-процессу­ального законодательства. Основы уголовного судопроизводства приняты 25 декабря 1958 г. Уголовно-процессуаль­ные кодексы союзных республик прини­мались в 1959-1961 гг. Принятие ново­го законодательства одновременно озна­чало его реформирование. Оно стало более демократичным. Расширялись про­цессуальные гарантии личности, преду­сматривалось больше возможностей для ведения состязательного процесса и ис­правления ошибочных судебных реше­ний. Судебная система организовывалась в соответствии с Основами законодатель­ства о судоустройстве Союза ССР, со­юзных и автономных республик от 25 де­кабря 1958 г. и законами о судоустрой­стве союзных республик. Закон о судо­устройстве 1938 г. утратил силу.

Конституция СССР 1977 г., названная конституцией развитого социализма, со­держала раздел VII «Правосудие, арбит­раж и прокурорский надзор». По срав­нению с предыдущей Конституцией она внесла мало нового в правовое регули­рование организации и деятельности су­дебной системы, но в целом ее положения выглядели достаточно демократич­но. В нее были внесены некоторые изме­нения в декабре 1988 г. Был установлен запрет какого-либо вмешательства в де­ятельность судей и народных заседате­лей под угрозой ответственности по за­кону. Предусматривалось установление гарантий независимости судей и народ­ных заседателей Законом о статусе су­дей в СССР и другими законодательны­ми актами. В Конституцию вносились изменения в декабре 1988 г. и декабре 1989 г. Срок, на который избирались судьи, был установлен в 10 лет вместо 5.

В последующем судебные реформы в России проводились в условиях обрете­ния ею суверенитета. Они продолжают­ся в наше время. Их содержание на­метила Концепция судебной реформы 1991 г. Принципы реформирования су­дебной власти определила Конституция Российской Федерации 1993 г.