Реферат Психодрама, как метод психокоррекции
Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-28Поможем написать учебную работу
Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
от 25%
Подписываем
договор
МЕЖРЕГИОНАЛЬНАЯ АКАДЕМИ УПРАВЛЕНИЯ ПЕРСОНАЛОМ
ХАРЬКОВСКИЙ ИНСТИТУТ
Бендюк Марина Олеговна
КУРСОВАЯ РАБОТА
коррекции
Харьков 2007
Цель – Исследование и изучение психокррекции с помощью психодрамы
Объект – Группа людей
Предмет – Методика практической коррекции «Психодрама»
Актуальность темы - Психодрама в основном известна как специфический психотерапевтический метод, созданный профессиональным врачом-психиатром Я.Л Морено. Но психодраматический подход выходит за рамки психотерапии. Это еще и обширный набор идей и техник, которые могут быть эффективны при самых разных формах индивидуальной и групповой работы и в настоящее время широко используются в других направлениях психотерапии и ролевого тренинга, в образовании и обучении, бизнесе и управлении, а также в научных исследованиях, Однако при этом часто опускаются и забываются теоретические и методологические источники психодраматического инструментария. Между тем важным преимуществом психодрамы как уникального целостного метода является сочетание детальной технологической проработанности с философской и экзистенциальной глубиной понимания сущности человека и его взаимодействия с миром.
Содержание
Введение
1. Шаг в историю
2. Определение
3. Конституенты (инструменты) психодрамы
3.1 Сцена
3.2. Ведущий психодрамы
3.3. Протагонист
3.4. Партнеры, или вспомогательные «Я»
3.5. Группа
4. Психодраматические фазы
4.1. Фаза разогрева, или Warm(ing)-up
4.2. Фаза игры, или фаза действия
4.3. Фаза обсуждения, или заключительная фаза
4.4. Ролевая обратная связь
4.5. Идентификационная обратная связь
4.6. Шеринг
4.7. Processing, или процесс-анализ
5. Формы психодрамотерапии
5.1. Психодрама, центрированная на протагонистe, или на индивиде
5.2. Психодрама, центрированная на теме
5.3. Психодрама, направленная на группу
5.4. Психодрама, центрированная на группе
6. Основные техники психодрамы
6.1. Техника пустого стула
6.2. Монолог
6.3. Дублирование
6.4. Зеркало
6.5. Обмен ролями
6.6. Самопрезентация
6.7. "Волшебный магазин" (индивидуальная)
Вывод
Список литературы
ВВЕДЕНИЕ
Театральное перевоплощение существует почти столько же, сколько и цивилизация. Исполнение роли, постановка пьесы и другие приемы, заимствованные повседневностью у театра, имеют те же цели в драматургии человеческих жизней. Неудивительно, что эти приемы были использованы при лечении и стали частью психотерапии. Дж. Л. Морено (1889-1974), пионер в использовании драматургических элементов в терапии, назвал открытый им метод психодрамой. Множество событий произошло со времен основания метода. Сейчас психодрама прочно занимает позицию жизнеспособной альтернативы другим терапевтическим подходам; она развилась в систематический метод с разработанными стратегиями и техниками во многом благодаря Зерке Т. Морено, чей вклад в эту область огромен.
Психодрама основана на допущении, что люди - это “актеры”, выходящие на различные подмостки в течение жизни.
Мир – театр, а люди в нем — актеры;
У каждого есть выходы, уходы,
И каждый не одну играет роль.
Эта цитата из комедии Шекспира “Как вам это понравится?” отражает сущность психодрамы.
1.
Шаг в историю
История ролевых игр связана с разработкой теории ролей, а также с появлением понятия ролевых игр в современном бихевиоризме и социологии. В
Исторически, однако, зарождение понятия роли не связано ни с социологией, ни с психологией. Морено писал, что слово role (роль) происходит из латинского rotula (небольшое колесо или круглое бревно), которое позднее стало означать скрученный в трубочку лист бумаги, на котором записывали слова пьес для актеров. Лишь с XVI—XVII веков "роль" означает игру актеров.
Понятие ролевых игр как части психотерапии было разработано лишь в XX веке. Одними из первых ролевые игры в психотерапии использовали Зильбург и Генри (1941). Сами они указывали, что еще в начале XIX века Рейл отмечал терапевтический эффект от "разыгрывания сцен" пациентами психиатрических больниц. Морено в начале XX века описывал ролевые игры с детьми в городских садах Вены. Однако лишь в 30-х гг. эксперименты с разыгрыванием сцен были признаны эффективной психотерапевтической процедурой.
С середины 50-х гг. применение ролевых игр в США пошло двумя путями. Их стали широко использовать в психотерапии, включая группы личностного роста. Сюда же относятся все терапевтические применения, которые Николе и Эфран (1985) назвали "современной терапией катарсиса", включая классический метод социометрии и психодрамы Морено, гештальт терапию, а также группы встреч (Голь-дберг, 1970), первичную терапию (Янов, 1970), терапию реальностью (Глассер, 1965) и частично трансактный анализ (Берн, 1961)[1] .
Ролевые игры в психотерапии стали применяться и сторонниками бихевиористских методов лечения, не признававших роль катарсиса в терапии, — терапии фиксированной роли (Келли, 1955) и репетирования поведения (Вольп, 1958). По сути психодрама располагается где-то между современной терапией катарсиса и поведенческой терапией, поскольку признает важность как катарсиса, так и переобучения.
Второй областью применения ролевых игр стали тренинговые группы, которые ставят задачу саморазвития и самосовершенствования, а не психотерапии. Это направление было создано в основном с целью развития в людях навыков руководителей, поведения в больших и малых группах, взаимодействия, разрешения конфликтов в группах, формирования адекватного самовосприятия и восприятия других. Классическими примерами могут послужить Т-группы (группы тренинга), а также центры психологического тестирования на профессиональные качества и способность к руководству.
Сегодня ролевые игры применяются повсюду и незаменимы в разнообразных областях использования психологии. Однако несомненно, что наиболее эффективно они применяются в психотерапии.
2. ОПРЕДЕЛЕНИЕ
Термин “психодрама” сложен и многогранен, и в литературе не существует единого мнения по поводу определения психодрамы. Термин свободно используется для обозначения, кроме всего прочего, клинических ролевых игр, моделирования поведения путем репетиций, анализа действия, креативной драматики, драматерапии, театра импровизаций и даже спонтанного хэппенинга.
Психодрама — это метод психотерапии, в котором клиенты продолжают и завершают свои действия посредством театрализации, ролевой игры, драматического самовыражения. Используется как вербальная, так и невербальная коммуникация. Разыгрывается несколько сцен, изображающих, например, воспоминания о специфических событиях прошлого, незавершенные ситуации, внутренние драмы, фантазии, сны, подготовку к предстоящим ситуациям с возможным риском или непроизвольные проявления психических состояний “здесь и сейчас”. Эти сцены либо приближены к реальной жизненной ситуации, либо выводят наружу внутренние ментальные процессы. Если требуется, другие роли могут взять на себя члены группы или неодушевленные объекты. Используется множество техник — обмен ролями, дублирование, техника зеркала, конкретизация, максимизация и монолог. Обычно можно выделить следующие фазы психодрамы: разогрев, действие, проработка, завершение и шеринг.
Главное преимущество данного определения состоит в том, что оно оставляет открытой возможность четкого разделения различных применений и стилей терапевтической практики в соответствии со следующими факторами:
1. Контекст — человек, группа, семья, окружение.
2. Фокус — личность, группа или тема.
3. Локализация — in situ, сцена, школа, больница, клиника.
4. Школа (подход) — фрейдизм, моренианство, адлерианство, роджерианство и т.д.
5. Теоретическая ориентация — психодраматическая, психоаналитическая, бихевиористская, экзистенциальная, гуманистическая.
6. Терапевтическая цель — уменьшение симптома, кризисное вмешательство, разрешение конфликта, личностные изменения.
7. Терапевтическое вмешательство — директивное, поддерживающее, конфронтационное, реконструктивное, проявляющее, поясняющее.
8. Главные терапевтические факторы — высвобождение эмоций, когнитивный инсайт, межличностная обратная связь, поведенческое научение.
9. Время и частота сессий — периодические, продолжающиеся, одиночные сессии, марафон, сессии с ограничением времени.
10. Участники психодрамы — возраст, пол, диагноз.
Эти факторы, каждый в отдельности и все вместе, могут быть рассмотрены как переменные, имеющие большое влияние на процесс и результат психодрамы, они параллельны шести широко принятым требованиям к построению психотерапевтического исследования (Fiske, Luborsky, Parloff, Hunt, Orne, Reiser & Tuma, 1970).
3. Конституенты (инструменты) психодрамы
Конституентами психодрамы являются сцена, ведущий психодрамы (director), главный исполнитель (protagonist), партнеры, или вспомогательные «Я» (auxiliary egos), группа и психодраматические техники. В иностранной литературе, чтобы подчеркнуть их инструментальный характер в психодраматическом процессе, они называются инструментами
3.1. Сцена
Психодрама не предъявляет особых требований к сцене. Она возникает как бы сама собой там, где разворачивается психодраматическое действие. Достаточно просто создать свободное пространство в кругу группы.
Такую сцену можно организовать на частной квартире, в школьном классе, на рабочих местах, под открытым небом, короче говоря, in situ, то есть на месте конфликта. Часто, однако, психодраму практикуют в специально организованных для этого театрах или приспособленных для игры лечебных кабинетах. Классической формой психодраматической сцены является сцена в мореновском терапевтическом театре в Биконе, штат Нью-Йорк. Она представляет собой трехъярусную конструкцию, над которой возвышается полукруглый балкон. Располагаясь на первом ярусе, протагонист и ведущий психодрамы оказываются вне групповой ситуации и попадают в непосредственное пространство психодрамы. На втором ярусе, где они сидят друг перед другом или прохаживаются по сцене, происходит вступительная беседа. При этом группа в той или иной степени исчезает из поля сознания протагониста. Разогревающая беседа (warming-up) может протекать как диалог между протагонистом и ведущим психодрамы или как монолог протагониста. На этом ярусе может осмысливаться и эмоционально переживаться уже разыгранная сцена, которая затем может плавно перейти в другую. Само психодраматическое действие разыгрываются на третьем ярусе, на круглой платформе. Она насчитывает четыре метра в диаметре. Три яруса и балкон следует, однако, понимать и как отображение различных измерений жизненной действительности. Третий ярус, или игровая площадка, рассматривается как измерение последовательности жизненных событий, коллизий и перемещений в бытии. Над нею возвышается балкон. Чтобы избежать недоразумений по поводу этого «четвертого измерения», на нем следует остановиться несколько подробнее. Морено задумывал четвертое измерение психодраматической сцены как место конкретизации трансценденции, как место для Спасителя, героя и сверхчеловека, как возможность пространственного изображения различных миров, например рая и ада, земли и подземного мира. Балкон, однако, может служить также и для конкретизации различного пространственного опыта, например взлета или падения, подъема или спуска, вскарабкивания или соскальзывания. Психодраматическая сцена сохраняет свое значение даже тогда, когда в основу психодрамы положены самые разные теоретические концепции. Иногда, например в рамках психоаналитической теории, балкон используется для изображения «Сверх-Я».
Если мы не располагаем подобной сценой, то вместо нее используется любое пространство в кругу группы. Оно должно быть достаточно велико, чтобы протагонист и антагонист имели простор для психодраматического действия, а само помещение желательно должно иметь правильные пропорции. Слишком маленькие помещения ограничивают свободу перемещения исполнителей, слишком большие отрицательно сказываются на групповом чувстве, слишком светлые, невыразительные комнаты оказываются непригодными для изображения драматичных, воображаемых или исполненных теплыми человеческими чувствами сцен. Если мы не располагаем различными цветовыми возможностями освещения, как в мореновской модели сцены, то освещение сцены можно варьировать с помощью оконных штор и стоячих ламп. В качестве театрального реквизита пригодны простые для транспортировки стулья, возможно, с небольшим столиком. В определенных сценах имеет смысл в качестве подстилки использовать неброский коврик.
Заключенное группой в полукруг место психодраматического действия отвечает сформулированному Бубером главному требованию драмы к сцене. Бубер пишет:
«Стало быть, дело не в том, чтобы изобрести новый принцип придания формы пространству, а в том, чтобы найти соответствующее формам нашей жизни и рационально использующее наши технические средства пространственное решение, которое отвечало бы основным требованиям драмы к сцене: одновременной целостности и изменяемости пространства. Если бы это удалось, то можно было бы, наверное, ожидать, что оно вновь проявило бы свою полярность — связанность и отъединенность. Ибо целостным и в то же время изменчивым может быть только замкнутое в своем существовании пространство, отделенное от пространства нашей реальной жизни, которое проявляет свои свойства столь чисто и столь интенсивно, что сквозь все потоки связанности мы воспринимаем их как нашего недоступного визави. А изменчивым и в то же время целостным оно может быть только тогда, когда его метаморфозы дополняются активностью нашего восприятия, то есть когда эту активную — единственно настоящую — связанность не подавляют, как, например, на современной сцене, а пробуждают и поощряют».
Психодраматическая сцена является одновременно целостной и изменчивой и придает сценическому переживанию полярные свойства связанности и отъединенности. Со сценой в качестве центра группы и места эмоционального участия естественным образом связаны зрители. Открытая для спонтанного включения участников группы в психодраматическое действие в качестве дублей персонажей драмы, сцена тем не менее — особенно в центрированной на протагонисте психодраме — отчетливо отделяется от зрителей. Пока протагонист обрисовывает на психодраматической сцене свой мир с его событиями, сцена, несмотря на эмоциональную связанность и идентификацию зрителей с драматическим действием и изображаемыми персонажами, явно отличается от зрительного зала. Изменения сценического пространства достигаются протагонистом за счет детального изображения своих воспоминаний или представлений о пространстве, которые проигрывают в своем воображении зрители. Благодаря этому исполнитель роли, ведущий психодрамы и зрители воспринимают не только естественное пространство изображенной сцены, но и его настрой.
3.2. Ведущий психодрамы
Каким образом осуществляется психодрама? Благодаря ведущему, или руководителю, психодрамыЕсли он является врачом или психотерапевтом, то в немецком языковом пространстве он называется психодрамотерапевтом. В английском языке ведущий психодрамы называется также «psychodramatist», по завершении обучения — "Director of Psychodrama"… Во французском он назы-вается «animateur», «psychodramatiste» или «psychodramaturge».
Ведущий психодрамы ответственен за то, как осуществляется и протекает каждое психодраматическое занятие. С одной стороны, ему вменяется в обязанность преобразовывать целенаправленные притязания к терапии со стороны участников группы — зачастую пассивных и заторможенных — в игру, в нецеленаправленную «действия ради действа», с другой стороны, соотносить в дальнейшем эту игру с терапевтическими потребностями протагониста и группы.
В начале психодрамы ведущий стимулирует группу в целом, и прежде всего протагониста, к игре. После начального действия в благоприятные с точки зрения игровых техник и терапии моменты он распоряжается об обмене ролями между протагонистом и его визави. Последний называется также антагонистом. Сообразно запросам протагониста, ситуации и группы ведущий вводит соответствующие психодраматические техники и прерывает сцены, как только они перестают быть продуктивными в психодраматическом, то есть в психодрамотерапевтическом отношении. Иногда ведущий психодрамы прекращает также сцены ввиду особых реакций, которые в процессе игры осознанно или неосознанно обнаруживает протагонист. В этом случае он побуждает к изображению распознаваемой по таким реакциям проблемы в новой сцене. В фазе обсуждения он препятствует ненужной рационализации со стороны группы и ука-зывает на сомнительность «хороших советов». Там, где это целе-сообразно, он вместе с группой дает протагонисту обратную связь.
Наряду с этими директивными функциями ведущего психодрамы такое же большое значение для психодраматического процесса имеет его недирективное, исключительно перцептивное поведение на про-тяжении исполняемой сцены. В течение этого времени, наблюдая за изображаемыми событиями и группой, он спокойно располагается на краю сцены и сосредоточивается на психодраматическом действии. Каким бы директивным он ни казался в остальных случаях, теперь он полностью ориентирован на поведение протагониста. Ни одно слово, ни малейшее колебание настроения или жест исполнителя не должны от него ускользнуть. Словно радарный прибор, он настроен на тончайшие проявления чувств протагониста, партнеров и, по возможности, группы. Даже опытному ведущему психодрамы нелегко воспринимать в насыщенном игровом действии, требующем от него полного внимания и умения, реакции отдельного, идентифи-цирующегося с исполнителем зрителя. Подобные реакции могут открыто выражаться или подавляться. Бурные, но подавленные эмоции нередко проявляются в психосоматических симптомах, упустить которые ведущий психодрамы не имеет права. Наряду с интенсивной направленностью на протагониста ведущий психодрамы всегда несет полную ответственность за всех членов группы. Поэтому начинающему терапевту рекомендуется работать вместе с ко-терапевтом.
Такая позиция ведущего психодрамы — позиция незаметного наблюдателя на краю сцены — имеет два больших терапевтических преимущества: она позволяет следить за игровым действием и защищает от переносов. В фазе игры переносы протагониста совершенно не затрагивают ведущего психодрамы. В этом состоит важная особенность психодрамы Морено. Протагонист репродуцирует свои бессознательные побуждения в игре. Прямые и латеральные переносы протагониста, «соответственно способности бессознательного проявляться вне времени и в галлюцинаторной форме», совершенно отчетливо направляются на партнеров, исполняющих функцию носителей проекции. На всем протяжении игры протагонист в свободном действии полемизирует с этими носителями проекции, то есть со своими переносами. Благодаря такой структуре терапевтической психодраматической ситуации психодрама отвечает желаниям и терапевта и пациента. Описанной Фрейдом «борьбы между врачом и пациентом, между познанием и изживанием» не происходит. В психодраме действие не просто желанно для пациента, оно тут же вводится ведущим психодрамы в игру — это в первую очередь относится к больным с неистерической структурой личности, которые особенно нуждаются в действии. (Морено говорит об особом акциональном голоде заторможенных пациентов.) Находящемуся во время игры на краю сцены ведущему психодрамы не нужно «одолевать» переносы того или иного протагониста. Он наблюдает за ними в наглядности и интенсивности игры, согласный с предположением Фрейда, «что именно они оказывают нам неоценимую услугу, делая скрытые и забытые любовные побуждения больного действительными и явными, ибо, в конце концов, никого нельзя убить in absentia».
Дальше Фрейд говорит, что "на этом поле должна быть одержана победа, выражением которой является окончательное излечение от невроза", тем самым он придает психодраме с психоаналитических позиций огромное терапевтическое значение.
\З.Фрейд: "Бессознательные душевные побуждения не желают припоминаться, как того требует лечение, но они, соответственно способности бессознательного проявляться вне времени в галлюцинаторной форме, стремятся к тому, чтобы быть воспроизведенными. Больной, словно в сновидении, приписывает настоящее и реальное результатам пробуждения своих бессознательных душевных движений; он хочет изжить свои страсти, не учитывая реальную ситуацию. Врач хочет заставить его включить эти эмоциональные побуждения в общую связь лечения и в историю его жизни, подчинить их интеллектуальному рассмотрению и осознать соответственно их психической ценности. Эта борьба между врачом и пациентом, между интеллектом и влечениями, между познанием и изживанием разыгрывается исключительно в феноменах переноса. На этом поле должна быть одержана победа, выражением которой является окончательное излечение от невроза. Нельзя отрицать, что самые большие трудности психоаналитику доставляет необходимость преодолевать феномены переноса, но и нельзя забывать, что именно они оказывают нам неоценимую услугу, делая скрытые и забытые любовные побуждения больного действительными и явными, ибо, в конце концов, никого нельзя убить in absentia или in effigie.
Другим преимуществом, которое наряду с «защитой» от переносов привносит с собой положение ведущего психодрамы на краю сцены, является некоторая дистанция от происходящего и тем самым лучшее видение свободных действий протагониста и игры партнеров. Это видение позволяет ведущему психодрамы осмысленно руководить игровым действием. Сам Морено в игровом действии почти никогда не участвует. Практически все психодрамотерапевты, вышедшие из школы Морено, также не берут на себя роли в психодраме, зато в случае необходимости вмешиваются в психодраматическое действие в качестве дубля. Дубль располагается позади протагониста и вербализует от первого лица его невыраженные чувства. Это служит толчком к появлению у протагониста свободных ассоциаций, и в результате застопорившаяся ситуация может быть сдвинута с мертвой точки. Эта техническая возможность является еще одной спецификой психодрамотерапии при работе с сопротивлением пациента. При классическом дублировании речь не идет о внушении, поскольку протагонистом, как правило, принимаются лишь соответствующие его чувствам замечания дубля, а не соответствующие, наоборот, отвергаются. В роли дубля ведущий психодрамы, его ассистент, а иногда также зрители (члены группы), не мешая действию, могут спонтанно выйти на сцену и так же незаметно вернуться обратно. Выводить из поведения Морено и его учеников строгие правила для психодрамотерапевтов противоречило бы духу психодрамы. Морено подчеркивает большое значение гибкости психодрамотерапевта, позволяющей ему в любой момент времени, сообразно требованиям непредвиденных ситуаций, изменять свое местоположение, манеру поведения и передвижения.
Здесь следует указать еще на четыре качества ведущего, которые Морено считает обязательными для проведения психодрамы: методическую компетентность, искренность и открытость, мужество, чтобы справляться со сложными, непредвиденными ситуациями, а также творческую фантазию. Ведущему психодрамы, не обладающему этими качествами, настоящая психодрама может удаться лишь в редких случаях. Подлинно исцеляющей психодрама становится только тогда, когда психодрамотерапевт постоянно ощущает резонанс с протагонистом. Поэтому каждому ведущему психодрамы следует прислушаться к совету американского психиатра Дина Элефтери, который он дает своим ученикам, практикующим психодраму: «Живи вместе с твоим протагонистом!».
3.3. Протагонист
Слово «протагонист», «первый игрок» (от греч.: protos — первый и agon — борьба, игра), обозначает в языке театра и психодрамы героя или главного исполнителя пьесы или психодраматической сцены. Хотя протагонист психодрамы удовлетворяет этому заимствованному из языка театра термину во всех его значениях, он все-таки не актер. То, что он играет, не является запланированным и отрепетированным. Он играет это в произвольном действии, на основе импровизации. Он играет собственную жизнь, настоящее, прошлое, будущее, о котором мечтает или которого желает; он играет все это искренне и по-настоящему, исполненный чувствами, к которым он вряд ли был бы способен на одном только вербальном уровне коммуникации. Выражая свои чувства в психодраме, он не только познает себя самого с собственной своей позиции, но и при обмене ролями со своим визави смотрит на себя его глазами. Он воспринимает точку зрения ближнего. Психодраматическое действие захватывает всю личность исполнителя, его мысли, чувства и действия. Удивительно, как благодаря игре зачастую происходит явная возрастная регрессия протагониста, полностью меняющая манеру его поведения.
Это «тотальное событие» психодрамы протагонист переживает как исполнитель, как пациент и, возможно, как обучающийся клиент, поскольку психодрама содержит театральный, терапевтический и педагогический аспекты. Поэтому мы хотим исследовать, в какой мере переживание протагониста отличается от ситуации актера, пациента на других психотерапевтических занятиях и обучающегося клиента. Рассуждая об этом, необходимо учитывать знания антропологии.
Протагонист психодрамы отличается от профессионального актера тем, что в момент драматического действия, как показывает Морено в своей работе «Театр импровизации», он — это и драматург, и режиссер, и исполнитель в одном лице. Его судьба конденсируется одновременно и внутри и вне его самого. Сообразно своим представлениям он инсценирует пространство действия. А в то время как он пробуждает и переживает свои воспоминания и представления, его интрапсихическое переживание проявляется в жестах и словах в качестве психодраматического персонажа! Его создание драмы направлено изнутри вовне. Оно подобно литью. Иначе обстоит дело с созданием драмы в театре. Исполнение пьесы является результатом предшествовавшего фракционированного процесса, который распределяется на нескольких человек: автора, режиссера и исполнителя. В направленном извне вовнутрь процессе исполнитель овладевает ролью. Прежде чем он сможет воспроизвести идеи драматурга и указания режиссера на сцене, он должен сначала проникнуться ими умом и сердцем. Изображенный им человек — сколь бы ни примешивались при исполнении роли собственные чувства актера — не есть он сам, действие — не есть его личная судьба. Оно представляет собой оживленные с помощью искусства «культурные консервы»', как образно в своих работах Морено называет продукты культуры, пережившие момент своего возникновения, status nascendi. Протагонист психодрамы и протагонист спектакля отличаются, однако, не только своеобразием своего драматического переживания, они отличаются тем же, чем отличается психодрама от спектакля. Психодрама в отличие от театра не является «зрелищем». По этой причине протагонист психодрамы более близок к исполнителю античных мистерий, нежели к актеру в спектаклях. Все, что Мартин Бубер говорит об исполнителе мистерий, полностью относится к протагонисту психодрамы. Протагониста с исполнителем мистерий сближает переживание подлинных жизненных пластов: «ощущение всей своей плотью тождества с изображаемым существом. Это ощущение не «наиграно», и все же оно — игра, ибо стоит только сбросить маски (закончиться психодраме), как оно улетучивается. Если (к игре-мистерии) допускали зрителей, то они оказывались во власти процесса, вселявшего в них ужас, а сами исполнители не считали себя «созерцаемыми». Они были исполнителями, но не актерами; они играли во благо оцепеневшей толпы (читай: группы), но не в удовольствие. Они пребывали в состоянии невинности, подобно человеку, живущему инстинктивно, а не по образу, который он создает в глазах другого. Надо заметить здесь, что, основываясь на этом разделении непосредственного и искусственного человека, можно отличить два принципиально разных вида актерства» протагониста в спектакле от протагониста в психодраме или в игре-мистерии.
Чтобы понять терапевтическое и педагогическое значение психодрамы, хотелось бы напомнить о том, что психодрама представляет собой игру. Мы показали, что игра в целом и психодрама в частности не связаны с какой-то непосредственной целью. Игра отображает саму себя, а «самоотображение, согласно Портману, является экзистенциальным аспектом природы»
Психодраматическая игра является имитацией в смысле подражания, то есть перемещения в настоящее уже минувшего или изображения чего-то воображаемого. Перемещение в настоящее в психодраме имеет важное терапевтическое и педагогическое значение. То, что было когда-то, исполнено на сцене. Оно существует здесь и теперь. Изображая на сцене и тем самым во второй раз переживая фрагменты из своей жизни, протагонист получает возможность заново осознать известное (однажды уже пережитое или воображенное). Гадамер отмечает, что «нельзя понять, что представляет собой узнавание по своей глубочайшей сути, если считать, что оно сводится к тому, что нечто, уже известное, познается заново, то есть что узнается только знакомое. Скорее радость узнавания состоит в том, что познается большее, нежели было известно. При узнавании то, что мы знаем, как бы выступает благодаря освещению из рамок всевозможных случайностей и изменчивых обстоятельств, его обусловливающих, и предстает в своей сути. Оно познается как нечто Эти антропологические рассуждения по поводу «добавочного знания», полученного в игре благодаря перемещению в настоящее, во многом совпадают с мореновским терапевтическим постулатом: «Каждый истинный Второй Раз есть освобождение от Первого!». Однако «истинный Второй Раз» в психодраме в значении техники «годичного кольца» Дерболовски и экзистенциального анализа Франкла доказывает также, «что в прошлом нет ничего безвозвратно утерянного, все спрятано в надежном месте» .Припоминание и осознание как осмысление — это, кроме того, опорные столбы и психоаналитической терапии. В психодраме воспоминание и осознание включены в игру. Они экзистенциально переживаются благодаря «превращению их содержания в образ". Гадамер пишет об этом: «Преобразование — это преобразование в истинное, а не очаровывание в смысле колдовства, ожидающее слова, освобождающего от чар; оно само — освобождение, возвращение в истинное бытие. Представление игры выявляет то, что есть. В нем выдвигается и выходит на свет то, что в других условиях всегда скрывается и ускользает» .
Этим «преобразованием в истинную игру» объясняется существенное отличие психодраматической терапии от психоаналитической, то есть различие в сопротивлении пациента раскрывающей терапии. В психодраме с ним можно справиться несравненно легче, чем в результате психоаналитической работы с сопротивлением. Чаще всего оно представляет проблему лишь в начале психодраматических занятий и преодолевается с помощью специальных разогревающих техник. В процессе психодраматической игры сопротивление протагониста исчезает практически полностью. Игра захватывает протагониста, и тот хочет, чтобы она продолжалась. Это выглядит так, словно играющий и игра поменялись местами. В какой-то момент уже не играющий распоряжается игрой, а психодраматическая игра с ее соответствующими межчеловеческими констелляциями начинает распоряжаться играющими, «..подобное субъективное различение себя самого и игры — в чем и состоит игра на «публику» — не может считаться подлинным бытием игры, которая скорее уж представляет собой преобразование такого рода, что идентичность играющих ни для кого не устраняется.
Эту особенность игры Морено гениальным образом сумел использовать для терапии, сделав содержанием игры клиента самого клиента, причем не в роли пациента в терапевтической ситуации, а в качестве человека в реальных или воображаемых условиях его жизни. В самозабвенной игре протагонист становится персонажем, соответствующим той или иной изображенной ситуации. Между тем идентификация протагониста со своей ролью в качестве клиента, от которого исходит сопротивление, устраняется, и в игре для нее уже нет места.
Смысл психодрамы для протагониста не исчерпывается, однако, одним лишь осознанием и осмыслением. Он состоит прежде всего в переживании преобразования. Выражаясь философски-антропологи-чески, преобразование означает, «что нечто становится иным сразу и целиком и что это другое, существующее как преобразованное, представляет его подлинное бытие, по сравнению с которым его прежнее бытие незначимо». Хри-стианское учение говорит о превращении в следующих словах: «...древнее прошло, теперь все новое».
В каких бы ролях ни действовал протагонист в психодраме, старых или новых, своих или чужих, он всегда является человеком, поступающим тем или иным образом, и как таковой сталкивается с педагогическими сторонами психодрамы. Несмотря на большие возможности для превращения, которыми располагает игра благодаря наличию других ролей, стойкое изменение лишь в редких случаях достигается сразу. Поэтому новые способы поведения должны быть апробированы и освоены с использованием специальных психодраматических средств. Тест спонтанности, проверка на реальность, ролевой тренинг, бихевиодрама, тренинг спонтанности и креативности служат практическому изменению поведения протагониста. Их воздействие в конечном счете основано на тех же принципах, что и методы поведенческой терапии; если исполнитель достигает успеха, то последний, как при оперантном научении, позитивно усиливается обратной связью со стороны группы и ведущего психодрамы и, кроме того, подкрепляется собственным переживанием протагониста при обмене ролями.
3.4. Партнеры, или вспомогательные «Я»
Партнеры, которых называют также вспомогательными «Я» (auxiliary egos), имеют троякого рода задачу: во-первых, они изображают отсутствующих реальных или воображаемых лиц, имеющих отношение к протагонисту, и становятся носителями его переносов и проекций в психодраме. Иногда они играют даже самого протагониста и в таком случае являются вспомогательными «Я», или представителями «Я» протагониста. Во-вторых, они являются посредниками между ведущим психодрамы и протагонистом и как таковые должны концентрироваться как на протагонисте и его игре, так и на ведущем психодрамы и его указаниях. Получаемые с обеих сторон замечания определяют их спонтанную в остальном игру. При психодрамотерапии с тяжело больными пациентами рекомендуется задействовать обученных вспомогательных «Я» или ассистентов. В-третьих, партнеры выполняют социотерапевтическую функцию. Они помогают протагонисту изображать и исследовать собственные межчеловеческие отношения, а также проводить психодраматический диалог со своими жизненными партнерами. Благодаря интенсивному сопереживанию в разыгрываемой ситуации даваемая ими по завершении игры «ролевая обратная связь» предоставляет возможность протагонисту еще больше прояснить себе и понять изображенные в драме межчеловеческие констелляции.
Здесь нас интересует, что позволяет посторонним партнерам быть столь полезными протагонисту для осознания его собственных чувств и чувств людей, связанных с ним самим, но незнакомых партнерам по драме. Такую возможность предоставляют техники обмена ролями и дублирования. Обмен ролями, называемый также сменой ролей, или инверсией ролей, позволяет партнерам по драме, основываясь на импровизации, изображать реальных партнеров по взаимоотношениям протагониста. Сначала партнеры придерживаются своего представления, например, о супруге или матери, в роли которых они вступают в игру протагониста. Как только их образ роли перестает соответствовать представлению или воспоминанию протагониста, играющие меняются своими ролями: протагонист играет теперь роль своей супруги или своей матери, тогда как его партнеры продолжают вести себя в роли протагониста так, как он вел себя до этого.
При использовании техники дублирования член группы или ведущий психодрамы, выступающий в роли дубля, становится позади протагониста и от первого лица выражает его невербализованные мысли и чувства.
3.5. Группа
Морено осуществляет в психодраме идею «терапии в группе, посредством группы, для группы и самой группы». Описанная форма психодраматической игры, центрированная на протагонисте, дает нам пример терапии индивида в группе.
Оптимальные размеры терапевтической психодраматической группы составляют от шести до девяти членов. Если группа будет меньше, то может получиться так, что три или четыре члена группы играют и только один член группы смотрит. Игра совершается в вакууме, что протагонистом и партнерами — зачастую бессознательно — ощущается как неприятное и означает нежелательное уменьшение резонанса в фазе обсуждения. Если группа слишком велика, то даже опытному психодрамотерапевту нелегко справляться с запросами протагониста, одновременно улавливать интенсивные порой реакции отдельных членов группы и следить за динамикой всей группы. Учебные группы, а также группы познания себя и другого могут быть несколько большими по размерам, поскольку большее число участников обеспечивает более содержательную идентификационную обратную связь и способствует в фазе обсуждения обогащению учебного процесса в целом.
Для целенаправленной психодрамотерапии немаловажное значение имеет состав группы. Терапии в группе благоприятствует гетерогенный состaв группы. Участники группы, различные по своему полу, структуре личности, способностям, опыту и недугам (а среди них для лечения тяжелых пациентов должны находиться обученные психодраме ассистенты), способны изобразить неожиданные ситуации более полно, чем гомогенные группы. Кроме того, гетерогенная группа представляет собой, так сказать, общество в миниатюре. Терапия для группы чаще всего осуществляется в гомогенных по составу группах, например в группах супружеских пар, группах родителей, группах подростков, группах алкоголиков. Изображение какой-либо проблемы протагониста и терапевтическая работа с ней в гомогенной группе является не только терапией протагониста, но и для всех участников группы примером изображения их собственных проблем и терапевтической работы с ними. Психодраматическая группа может быть либо закрытой, либо открытой. В закрытой группе быстрее возникает сильная групповая сплоченность. Открытую группу следует рассматривать как естественное следствие психодрамотерапии, целью которой является как можно более быстрое обретение самостоятельности каждым участником группы в реальной жизни. В отличие от индивидуальной психотерапии, в которой пациент монологичен, а также в отличие от непсиходраматической групповой психотерапии, в которой члены группы реагируют друг на друга вербально, участники психодраматической группы конфронтируют на сцене со своими реальными социальными связями и жизненными обстоятельствами. Полемика с жизнью не откладывается на потом. Если благодаря этому старые члены группы обрели мужество, позволяющее им самостоятельно справляться со своими жизненными неурядицами вне группы, и покидают группу, то новые участники благодаря собственной психодраматической игре и своему присутствию при других психодраматических действиях относительно быстро интегрируются в группу.
Прием нового члена группы является поводом к обсуждению групповой клятвы, придуманной Морено по аналогии с клятвой Гиппократа. Это нельзя назвать торжественной клятвой, но группа еще раз усваивает правило хранить молчание вне группы о том, что говорилось в группе отдельным ее членом. Это является особенно важным тогда, когда член группы, доверяя партнеру, терапевту и зрителю, то есть всей группе, приобщает их к обычно скрываемому событию из своей жизни или к своей фантазии. Выказываемое группе доверие постоянно возрастает благодаря соответствующим проявлениям доверия со стороны членов группы. Таким образом групповой терапевтический процесс заметно ускоряется. Скованные и малоактивные участники группы, которые, как правило, в прочих группах подолгу никак себя не проявляют, в психодраматической группе раскрываются достаточно быстро. Участие в качестве зрителей в психодрамах других членов группы побуждает их к тому, чтобы высказать во время группового обсуждения свои идентификации с протагонистом или с лицами, имеющими к нему отношение, и поделиться в (следующей) драме собственными постепенно осознаваемыми проблемами.
Причину этого необычайного, охватывающего всех участников группы доверия, скорее всего, можно объяснить их участием в спонтанной игре, «в превращении в образ» (или, как мы видели, в истинное). «Можно вспомнить о понятии сакральной сопричастности, изначально лежащем в основе греческого понятия «теорийа», которое предстает «как чистое «присутствие при бытии» подлинно сущего». Самозабвенное присутствие играющих участников и зрителей при психодраматическом действии во всей его истинности в качестве субъективного осуществления человеческого поведения имеет характер «бытия-вне-себя». Морено постоянно подчеркивал значение «бытия-вне-себя» для наблюдаемых в психодраматической группе феноменов . Подобно Платону, он не подразумевает под «бытием-вне-себя» простое отрицание «бытия-при-себе". Психодраматическое "бытие-вне-себя" играющих участников и зрителей, то есть всех членов группы, является результатом их увлеченности игрой, их обращенности к проблемам, судьбе другого. В психодраматической группе эта судьба не просто излагается, она одновременно сопереживается всеми участниками. Суть феномена «одновременность» нельзя охарактеризовать лучше, чем словами Гадамера: «...с помощью понятия «одновременность» мы хотим здесь сказать, что то единственное, что нам представлено, как бы ни были далеки его истоки, в процессе своего представления полностью обретает современность. Следовательно, одновременность — это не способ заданности в сознании, но задание для сознания и результат, от него требуемый. Эта задача состоит в том, чтобы поставить себя в отношении дела таким образом, чтобы оно стало «одновременным», а это означает, что всякое опосредование снимается в тотальной современности». Такой результат достигается благодаря группе. Тот факт, что психодрама обладает «одновременностью», объединяет ее с подлинным произведением искусства. Это дает нам право называть психодраматическую групповую терапию врачебным искусством в собственном смысле слова.
4. Психодраматические фазы
Психодрама осуществляется в трех фазах: в фазе разогрева, или Warming-up (Warm-up), в фазе игры, или фазе действия, и в фазе обсуждения, или заключительной фазе. Все три фазы отличаются друг от друга в психодраматической игре модусом отношений, динамикой и эмоциональностью. Общая продолжительность психодраматического занятия составляет в среднем от полутора до двух часов. Ввиду врачебной ответственности, не допускающей перегрузок пациентов и клиентов, указанная продолжительность занятий по возможности не должна превышаться. После третьей фазы психодрамы необходимо оставить примерно полчаса свободного времени. Это позволяет после чрезвычайных событий в ходе игры, а также если в этом особо нуждается протагонист или иной член группы во время или по завершении фазы обсуждения, в достаточной мере разрешить острые проблемы и погасить кипение страстей.
4.1. Фаза разогрева, или Warm(ing)-up
Участники группы и ведущий психодрамы являются в назначенное время в комнату для занятий психодрамой и усаживаются на стульях, расставленных полукругом на психодраматической сцене. Стулья или кресла не должны быть ни слишком удобными, ни слишком неудобными. Они должны давать возможность членам группы свободно наблюдать за игрой, сопереживать и не оставаться при этом пассивными, что препятствовало бы их вмешательству в психодраму в форме спонтанного дублирования. В начале психодраматического занятия участники группы, как правило, еще не активны. Иногда они упорно молчат, выказывая тем самым свое сопротивление терапии. Поэтому членов группы следует прежде всего побудить к сценическому изображению своих проблем, желаний и фантазий и разогреть для психодраматического действия. Эта задача вменяется в обязанность ведущему психодрамы.
Сначала он сидит в кругу группы и пытается завязать беседу или включается в разговоры участников группы, постепенно стимулируя их к этому. Как бы ни были мотивированы члены группы тяжестью своего недуга или интересом к психодраматическому познанию себя и другого, все-таки на каждом занятии группу и протагониста нужно заново побуждать к действию на сцене. Для этой цели ведущий психодрамы может воспользоваться как молчанием группы, так и ее оживленной беседой. Он останавливается на беспорядочно сменяющихся темах и ассоциациях членов группы или с помощью специальных разогревающих техник побуждает их описать свои имеющиеся в настоящий момент представления или проекции. Иногда, чтобы войти в психодраму, психодрамотерапевт применяет также социометрические или спектрометрические техники. Если отдельные члены по-прежнему молчащей группы имеют особенно удрученный вид, он может, например, обратиться к ним по поводу их стесненности. Если речь не идет о первой встрече психодраматической группы, то любой сознающий свою ответственность ведущий психодрамы в начале нового занятия справится как о самочувствии, так и о переживаниях протагониста и участников группы в промежуток времени после последнего психодраматического занятия. Обычно предыдущий протагонист и члены группы охотно сообщают о своих переживаниях и реакциях в связи с прошедшей психодрамой. Зачастую их сообщения способствуют быстрому разогреву группы и следующего протагониста. Как бы ни протекала фаза разогрева, ведущий психодрамы в своем отношении к группе как целому и к отдельным ее членам все-таки полагается главным образом на свое вчувствование и интуицию. Именно они в каждый момент определяют его активное поведение. Его социометрическая перцепция, то есть основанное на чувстве восприятие соцпоэмоциональной структуры и динамики группы, а также позиции отдельного члена группы в психодраматической группе и в его реальной жизни, должна быть настолько живой, насколько это возможно. Если отдельные члены группы или группа в целом своих желаний не выявляют, то ведущий психодрамы должен решить, проводить ли в рамках центрированной на группе психодрамы терапевтическую работу с ситуацией в группе или в рамках центрированной на протагонисте психодрамы исходить из социометрической позиции или рангового порядка отдельного члена группы в психодраматической группе или в его настоящей, прошлой или будущей социальной структуре в реальной жизни.
В продолжающихся психодраматических группах отношения отдельных ее участников к ведущему психодрамы, к другим членам иногда характеризуются переносами, которые чаще всего проявляются в соперничестве за благосклонность руководителя группы или в ощущении ущемленности и соответствующим образом изменяют динамику группы. Эти феномены безотлагательно подвергаются психодраматической терапии. Нередко они оказываются переносами соперничества с братьями или сестрами в детстве. Благодаря психодраме актуальная ситуация становится отправной точкой для глубокой терапевтической работы с конфликтами. Конкретизация переносов в игре способствует быстрому преодолению отношений переноса в психодраматической группе.
У других пациентов, чтобы они сумели справиться в психодраме со своей ситуацией, доставляющей им страдания, и своими конфликтами, иногда с помощью техник, усиливающих «Я», нужно сначала восстановить чувство собственного достоинства.
В фазе разогрева ведущему психодрамы, несмотря на возможное сопротивление группы или отдельных ее участников, ни в коем случае нельзя пропустить скрытую готовность к игре других членов группы. Приступающие к игре протагонисты нередко укрываются за защитными речами. Опыт и тонкое чутье ведущего психодрамы имеют в этот момент решающее значение. Неумение заметить действительной готовности к игре в первой фазе психодрамы может действовать столь же фрустрирующе, как и любое исходящее от ведущего психодрамы принуждение.
Если в первой половине фазы разогрева выкристаллизовался протагонист, то ведущий психодрамы должен постараться воспрепятствовать «охлаждению» его желания играть. Однако никогда на протагониста со стороны ведущего или группы не должно оказываться давления. И наоборот, между ведущим психодрамы и протагонистом надо постоянно углублять контакт. Лучше всего это удается в непосредственной беседе, которую ведут между собой протагонист и ведущий, прохаживаясь по сцене. Основанные на вчувствовании вопросы ведущего разогревают протагониста к более точному изложению представляемого события. Вербальные и невербальные реакции ведущего психодрамы демонстрируют протагонисту, сколь серьезно принимают его самого и его проблемы. Неподдельный интерес ведущего и сознание того, что его принимают, благотворно сказывается на протагонисте. Его готовность рассказать и сыграть возрастает. Как только протагонист более детально рассказывает о событии, ведущий психодрамы прерывает беседу ради игры и побуждает протагониста конкретизировать и изобразить данный эпизод на сцене.
Речь не идет здесь о том имеющем негативный статус в других видах терапии спонтанно возникающем поведении, когда, каждый раз приступая к лечению или вступая в новые отношения, пациент бессознательно — вследствие невротической навязчивой персеверации — играет в свои «старые игрушки», то истероидным поведением или «послушанием» желая добиться личного расположения терапевта, то упорной пассивностью втягивая его в садомазохистские отношения. Напротив, в психодраме речь идет о целенаправленном выражении протагонистом своих проблем, желаний и фантазий в совместной игре с членами группы, сознательно выбранными им в качестве носителей переноса. Очевидно, что важный с точки зрения успешности психоаналитического процесса невроз переноса имеет в психодраме свой эквивалент в фазе игры.
4.2. Фаза игры, или фаза действия
Как только протагонист в фазе разогрева выбрал из круга участников группы партнера, детально описал и оборудовал имеющимися реквизитами пространство, в котором разыгрывается подлежащая исполнению сцена, начинается фаза игры. То, что до сих пор рассказывалось словами, теперь «превращается в образ». Прошлое, мечты и будущее переносятся в настоящее.
4.3. Фаза обсуждения, или заключительная фаза
Фаза обсуждения состоит обычно из двух частей: ролевой обратной связи и идентификационной. Важнейшим общим результатом этой фазы психодраматического занятия является превращение эмоционально не связанных до этого членов группы в эмоционально-живое сообщество. Если до своей игры протагонист воспринимал, например, членов новой группы как безучастных посторонних людей или, быть может, только что вступив в давно уже существующую группу, воспринимает ее даже как внушающую угрозу группу заговорщиков, то эти же самые люди в проведённой lege artis третьей фазе психодрамы неожиданно становятся эмоционально близкими. В то время как участники группы обогащают протагониста своей ролевой и идентификационной обратной связью, он узнает, сколь плодотворной была его игра для членов группы как индивидов и для возникновения подлинного эмоционально связанного сообщества. Там, где он думал, что нужно стыдиться, он чувствует себя понятым; там, где он полагал, что был по отношению к группе эгоистичным, он находит ее обогащенной своей игрой.
4.4. Ролевая обратная связь
В ролевой обратной связи партнеры по очереди описывают протагонисту чувства, которые появлялись у них при исполнении отведенных им ролей, а также при изображении протагониста при обмене ролями. Протагонист равным образом выражает свои собственные чувства, пережитые им в различных ролях.
Исполнительница роли матери маленького Петера говорит, например, что ей совсем не хотелось играть эту роль, лучше бы она сразу дала Петеру кусок пирога. Она говорит от себя, то есть не из предписанной протагонистом роли. Затем, однако, Петер, стащив пирог, смотрел на нее столь вызывающе, что она, как его мать, — тут она говорит в роли матери — ощутила злость, которая стала еще больше, когда Петер сообщил ей о невыполненном поручении. В принципе, как мать, она не придала бы этому такого большого значения. Ей хотелось перепоручить задание младшему брату и устранить затруднение с Петером. Ей казалось, что своим решением она удовлетворит и Петера, и Клауса, и себя. Она боялась только реакции Петера, Клаус же казался ей менее сложным ребенком. Дав эту обратную связь из роли матери, она подчеркивает, что в роли Петера она и в самом деле испытывала ревность к младшему брату. Протагонист не без удивления подтверждает, что, изображая своих близких, испытывал аналогичные чувства. Затем и исполнитель роли младшего брата, говоря, как Клаус, дает протагонисту свою ролевую обратную связь: «При появлении Петера в кухне я почувствовал себя совершенно маленьким и незначительным. Но я был рад возможности поиграть вблизи матери. Когда мать поручила мне прополоть сорняки, я сразу показался себе важным и более близким матери, чем Петер».
Для психодраматического процесса познания и обучения является важным даже при ограниченности времени не откладывать обратную связь на потом, а присоединять ее непосредственно к фазе игры. В этот момент пережитые партнерами в процессе психодрамы в различных ролях чувства все еще находятся в настоящем. Кроме того, благодаря ролевой обратной связи мимолетные, так сказать, промелькнувшие в предсознании сцены с характерными для них эмоциональными констелляциями удерживаются в сознании. Только тогда протагонист становится способным на уровне сознания критически разобраться с соответствующей констелляцией проигранной ситуации. Благодаря вербальной фиксации чувств, пережитых им в различных ролях, протагонист видит себя и свое поведение в совершенно другом ракурсе, чем если бы он вспоминал и рассказывал о случившемся только со своей позиции. Он может также провести сравнение между актуальными событиями и прошлыми, между своими реальными партнерами, с которыми он связан теперь, и людьми, окружавшими его в детстве, которые своим обращением и поведением постоянно формировали паттерн его реакций. Благодаря ролевой обратной связи в третьей фазе психодрамы способность протагониста, не осознававшего до своей психодрамы глубинных взаимосвязей проблемы и конфликта, познать и понять их достигает очень высокой степени.
На чем основан этот особый эффект ролевой обратной связи? Примыкающая непосредственно к фазе игры, она блокирует стихийные, поспешные высказывания членов группы. Она не позволяет им ни давать добрые советы, ни интерпретировать и рационализировать сыгранные сцены, что, как показывает опыт, в противном случае воспринималось бы протагонистом как обсуждение или осуждение его поведения и нарушило бы его контакт с группой. Чреватой нередко последствиями эмоциональной пропасти между растерянным человеком и его советчиком, испытавшим потрясение протагонистом и зачастую слишком умными, указывающими «правильные» пути членами группы, между пациентом и терапевтом при ролевой обратной связи может и не возникнуть. Связанная с пережитыми в соответствующих ролях чувствами, вербальная обратная связь партнеров ограничивается изображенной в совместном действии сценой из жизни протагониста, то есть тем, что было показано и совместно пережито в психодраме. Поэтому их критика не задевает протагониста. Напротив, в форме ролевой обратной связи он воспринимает ее как законную и, в отличие от добрых советов и интерпретаций, довольно часто лишь мобилизующих защитные механизмы, действительно принимает как конструктивную критику. Если бы, например, после «сцены с шефом» член группы сказал: «В этой сцене вы кажетесь мне человеком, сдерживающим агрессию. Вам все же не следовало уходить от шефа, не высказав свою точку зрения», а другой бы продолжил: «В будущем в аналогичных ситуациях вы должны попытаться проявить мужество, чтобы настоять на своем! Я понимаю, однако,что вы до сих пор не могли этого сделать, потому что являетесь жертвой практикуемого в нашем несовершенном обществе авторитарного воспитания», — то именно эти высказывания протагонист воспринял бы как высокомерные и авторитарные. По тому, как обратились бы к нему участники группы, было бы видно, что они находятся на разных с ним уровнях переживания. Хотя они и выразили бы свое отношение к существующей идеологии, однако дифференцированные ролевые чувства, которые вызвало в них психодраматическое действие, оказались бы подавленными. Между ними и протагонистом образовалась бы та пропасть, которую Людвиг Бинсвангер называл «раком психологии». Не только терапевт, но и члены группы воспринимались бы протагонистом прежде всего как «психологи», но не как близкие люди. Многие из их высказываний могли бы его задеть и ожесточить и тем самым сделать воздействие психодрамы неблагоприятным.
В ролевой обратной связи следует отказаться от психологизаторства. И наоборот, наибольшее значение придается четкому формулированию практически одинаковых переживаний протагониста и партнеров в ролях людей, окружающих протагониста, и в его собственной роли. Оно создает подлинное взаимопонимание между протагонистом и партнерами, стремящимися объективно понять изображенную ситуацию. Пропасть между пациентом и терапевтом, а также между протагонистом и партнерами, как правило образующаяся при отсутствии после психодраматической игры ролевой обратной связи и вызывающая специфическое изменение групповой динамики, вносит диссонанс в совместное бытие людей в данной ситуации. За ролевой обратной связью в качестве второй части фазы обсуждения следует теперь идентификационная обратная связь.
4.5. Идентификационная обратная связь
В идентификационной обратной связи участвуют зрители и ведущий психодрамы, поскольку во время игры они идентифицировались с протагонистом или с одним из изображенных людей, имеющих к нему отношение. Например, обычно молчаливый участник группы просит слова и сообщает, сколь сильна была его идентификация с протагонистом в детской сцене. В его детстве случилось нечто подобное, только он ревновал не к своему младшему брату, а к старшей сестре, которую выделял среди них отец. Однажды он не смог больше смотреть, как ее балуют, и тоже убежал из дома. После того как этот участник группы закончил описание своей идентификации с протагонистом, другая участница группы рассказывает о своем сильном сопереживании в детской сцене. В результате попеременной идентификации с матерью и с маленьким мальчиком она разволновалась. В своей жизни, будучи матерью, она ведет себя как мать Петера. Несмотря на это, она страдала, идентифицируясь с Петером, и даже от волнения начала покрываться испариной. Когда Петер убежал из дома, ее злость на мать и Клауса была прямо-таки неподдельной. Благодаря таким исходящим от переживания сообщениям протагонист чувствует себя по-настоящему понятым.
Идентификации также являются важной информацией об участниках группы, и после каждой игры ведущий психодрамы должен о них расспрашивать. Отчет об идентификационном переживании может облегчить зажатому человеку психодраматическую терапию его собственной проблематики. Кроме того, и психосоматические реакции, достаточно часто возникающие у зрителей в фазе игры вследствие идентификационных процессов, при идентификационной обратной связи быстро исчезают. В выраженных случаях затруднения симптомоносителей должны быть проработаны в психодраме. Как только собственная, зачастую давно минувшая идентификационноспецифическая конфликтная ситуация проигрывается и у протагониста происходит акциональный катарсис, психосоматические нарушения сменяются чувством освобождения и разрядки.
4.6. Шеринг
Шеринг является важной частью или особо важной функцией заключительной фазы психодрамы. Само слово нельзя точно перевести с английского. Мы понимаем под ним непосредственное постпсиходраматическое сопереживание с протагонистом, которое, например, может выражаться через идентификации, возникшие у зрителя на основе соответствующих переживаний, имевших место в его собственной истории жизни. Как правило, в шеринге ими делятся спонтанно.
Если до сих пор протагонист считал свое страдание чем-то уникальным, то благодаря шерингу оно приобретает для него общечеловеческие черты. Протагонист и зритель испытывают глубокое единение. Наряду с этим разделением жизненного опыта шеринг означает также сострадание с протагонистом в его бедах, несение вместе с ним его бремени, а также сопереживание испытываемой благодаря катарсису радости облегчения. "Один несет бремя другого", ставшее при обмене ролями в фазе игры пережитой действительностью, расширяется в шеринге до опыта "Многие несут одно бремя". После чрезвычайно интенсивных психодрам группа может быть настолько взволнована, что первое время изъявляет свою близость с протагонистом просто теплым, сочувствующим молчанием. Иногда партнеры и зрители выражают протагонисту сочувствие его судьбе искренними, сердечными словами. После бурных психодрам в качестве особой формы шеринга приемлема короткая совместная прогулка.
При этом психодрама не обсуждается. Только по возвращении в комнату для занятий психодрамой протагонист и группа полемизируют о том, что произошло в психодраме.
В некоторых случаях имеет смысл ограничить третью фазу психодрамы шерингом. Благодаря этому ограничению тяжело страдающий пациент может почувствовать себя целиком принятым другими. В таком шеринге чувства симпатии, глубоко запрятанные в его душе, снова могут зашевелиться и найти живое участие у членов группы. Морено называет такой прорыв чувств взаимной симпатии катарсисом любви и подчеркивает его особую важность в лечении психотических больных.
В целом третья фаза психодрамы благодаря высказываниям, исходящим от ролевого переживания относительно посторонних партнеров, способствует более интенсивному осознанию событий и констелляций, возведенных в игре из вытесненного в пережитое. Она углубляет знание о констелляционном гнете и порочном круге и позволяет закрепить понимание, обретенное в качестве опыта «Я» и опыта «Ты» при обмене ролями.
Для всей психодрамотерапии решающим является последействие психодраматического переживания. Оно проявляется тем отчетливее, чем сильнее вера терапевта в воздействие эмоционального опыта. Психотерапевты, над которыми довлеет вера в силу рассудка, рациональными толкованиями оценочного характера ставят этот эффект под угрозу. Этим они почти всегда выказывают недостаток собственного психодраматического опыта.
4.7. Processing, или процесс-анализ
После того как благодаря ролевой обратной связи удалось зафиксировать в сознании то, что было представлено протагонистом во время игры, а также его зачастую мимолетные эмоциональные переживания в различных ролях (равно как и переживания партнеров), после того как идентификационная обратная связь позволила выявить отклик, который психодраматическая игра нашла у членов группы, и после того как в шеринге были задействованы экзистенциальные возможности психодраматического и постпсиходраматического сопереживания и совместного бытия, заключительная фаза психодрамы находит свое завершение в Processing, или в процесс-анализе. Процесс-анализ лучше всего проводить после достаточно длительной паузы, а при необходимости только на следующем групповом занятии. События прошедшей психодрамы исследуются теперь с позиции теории ролей и социометрии, а также рассматриваются в их внутренней взаимосвязи и в их взаимосвязи с миром. К примеру, тот факт, что протагонист в одних ролях мог быть очень спонтанным, а в других, напротив, казался скованным, анализируется с точки зрения его обусловленности социометрическими констелляциями nunc et olim (теперь и/или когда-то). Те в свою очередь рассматриваются в рамках взаимосвязей с обществом. И наоборот, социометрические констелляции, общественные и внешние (космические) связи с миром освещаются в их зависимости от пассивности и активности индивида. Групповой процесс психодраматической группы исследуется также и с этих позиций. Во многих случаях из процесс-анализа вытекают показания к дальнейшему изучению настоящих или прошлых ситуаций в последующих драмах, равно как и к психодраматическому исследованию разнообразных возможностей изменения.
5. Формы психодрамотерапии
5.1. Психодрама, центрированная на протагонистe, или на индивиде
Центрированная на протагонисте психодрама, как говорит уже само название, концентрируется на протагонисте, или на главном исполнителе, который с помощью ведущего психодрамы и партнеров изображает в психодраматической игре реальную или воображаемую ситуацию из своей жизни. Здесь следует отметить, что благодаря сценическому изображению становится понятным и наглядным своеобразие протагониста в переживании существующей межличностной ситуации и во взаимодействии с другими, втянутыми в эту ситуацию людьми. Игра воспроизводит особенности протагониста «in actu» и «in situ» и имеет поэтому очень важное диагностическое значение. Центрированная на протагонисте психодрама является также раскрывающей психотерапией, поскольку в свободном психодраматическом действии вытесненные события очень быстро достигают уровня переживания и осознания. Связанный с этим катарсис способствует эмоциональному раскрепощению и оживлению тех или иных житейских ситуаций, вызывающих невротическую реакцию. Даже если центрированная на протагонисте психодрама вращается вокруг протагониста, то в этой форме терапии протагонист все же не вращается вокруг себя самого. Он действует, как уже говорилось, не только в собственной роли, но и в ролях своих партнеров по взаимоотношениям. Все это после прежней, преимущественно односторонней, оценки своего положения обогащает его многосторонним опытом «Я» и опытом «Ты» и, кроме того, знанием новых возможностей, позволяющих проявлять гибкость, терпимость, высказывать различные суждения и самоутверждаться. На этих важных промежуточных результатах основана изменяющая поведение часть психодрамы, центрированной на протагонисте. Последняя в подлинном смысле является креативной и, как любая форма психодрамотерапии, содержит возможность опробования и разучивания новых способов поведения, обеспечивающих более эффективные «совладения» с реальностью.
5.2. Психодрама, центрированная на теме
Если на занятии группы нет актуального группового конфликта или замотивированного протагониста, как это нередко бывает в новых группах, то всегда находится тема, затрагивающая всех членов группы, которая должна быть проиллюстрирована каждым из них через изображение соответствующих событий. Вначале, например, один из участников группы заводит разговор о том, что он всегда испытывает волнение, оказавшись среди незнакомых людей. Другой выражает свое понимание и говорит, что ему тоже знакомо это тягостное чувство, возникающее у него по любому поводу. Третий утверждает, что со школы ничего подобного уже не испытывает, однако его самого это удивляет, поскольку в остальных случаях он очень часто ведет себя неумело и тоже испытывает страх. Затрагивая тему страха, одна участница группы замечает, что боится только того, что муж ей изменяет, хотя этот страх не имеет никаких реальных оснований. Пожалуй, правильнее будет это назвать не страхом, а ревностью. Другой участник группы, вздыхая, прерывает ее речь; с такими сценами он хорошо знаком благодаря своей жене. На вопрос, не ведомо ли ему самому чувство ревности, он рассказывает, как еще ребенком ревновал к своей младшей сестре, которой слишком много восторгались.
В ходе относительно короткой групповой беседы страх и ревность оказываются центральными темами занятия. Члены группы решают, что неплохо было бы каждому участнику вкратце изобразить ситуацию, в которой страх или ревность угнетали его самого. Небольшие эпизоды (или, как их еще называют, виньетки), как и любая психодрама, играются на импровизационной основе. При этом, за исключением незаменимой техники обмена ролями, другие психодраматические техники применяются лишь в редких случаях. Короткие сценические представления часто позволяют распознать важные проблемы отдельных участников группы. Они служат материалом для последующей — центрированной на протагонисте или направленной на группу — психодрамы.
Почти всегда, однако, находятся также члены группы, изображающие в психодраме, центрированной на теме, динамику группы, например страх перед другим членом группы, перед ведущим группы или перед новым лечением. Ревность к другим членам группы тоже может стать как предметом центрированной на теме психодрамы некоторых членов группы, так и последующих центрированных на группе психодрам. Социальные проблемы служат поводом для проведения социодрам или для опробования в игре социокреативных проектов.
В целом центрированные на теме психодрамы могут быть для участников группы началом процессов познания и обучения и дополняться, к примеру, ролевыми играми. Зачастую они оказываются отправной точкой для психотерапевтических или социотерапевтических психодрам. Ввиду этой функции центрированная на теме психодрама причисляется к психодраматическим техникам разогрева. Кроме того, ее функция, как и, например, интеракции, центрированной на теме, по Р. Кон, состоит в том, чтобы создавать в групповом процессе определенное равновесие между обсуждением, акцентированным на группе, человеке и теме, коллективе, индивиде и «третьей вещи», как Бертольт Брехт называет тему или цель, объединяющую различных индивидов в совместном действии.
5.3. Психодрама, направленная на группу
Направленная на группу психодрама зачастую осуществляется в виде психодрамы, центрированной на протагонисте. Характерной особенностью направленной на группу психодрамотерапии является терапевтическая работа с проблемой, затрагивающей всех членов группы.
Такой проблемой в группе супружеских пар может быть, к примеру, супружеская неверность или в группе алкоголиков — возвращение поздно ночью домой из ресторана, в группе подростков — возможно, отбывание срока в исправительной колонии, в группе родителей — проблемы с подрастающими детьми. Почти все участники группы получают возможность для идентификаций, которые детально обсуждаются в фазе обсуждения. Как и при центрированной на протагонисте психодраме, психодрама, направленная на группу, может быть нацелена на раскрытие этиологии того или иного состояния, но прежде всего она ориентирована на обретение всеми участниками группы, благодаря обмену ролями, нового, углубленного понимания проблематики, в той или иной степени затрагивающей каждого из них.
5.4. Психодрама, центрированная на группе
Центрированная на группе психодрама занимается эмоциональными отношениями участников группы друг с другом и возникающими здесь и теперь общими проблемами, вытекающими из этих отношений. Иногда «центрированной на группе» называют также психодраму, не имеющую ведущего.
6. Основные техники психодрамы
6.1. Техника пустого стула
Пустой стул (иногда вспомогательный стул) — это один из наиболее широко известных и часто применяемых методов ролевых игр, в психодраме и гештальттерапии. Здесь протагонист действует без помощи вспомогательных лиц. Вернее, протагонист в этой технике взаимодействует с воображаемым кем-то или чем-то, представленным одним или несколькими пустыми стульями. Стулья служат заместителями отсутствующих лиц, предметов, явлений и т. д. Они могут представлять неодушевленные объекты, такие, как комната, стойка, дом. Они могут представлять точку зрения, черту характера, навык или помехи (имеются в виду место в служебной иерархии, преобладание, профессия или род занятий, страх, чувство собственной неполноценности, препятствия, камень преткновения). Чаще, однако, пустой стул вводится, чтобы представлять человека, с которым протагонист эмоционально связан. Этот человек может быть живым или мертвым, кем-то еще, чьим-то "я" или частью этого "я".
В этой технике протагонист разговаривает с воображаемым кем-то или чем-то в форме монолога или обмена ролями. Протагонист все время меняется ролями и местами с отсутствующим кем-то или чем-то. Этот "двухрельсовый монолог" поддерживает ход действия. Важно, чтобы впоследствии пустой стул был занят конкретным человеком, вспомогательным лицом, с кем бы протагонист мог общаться, как будто воображаемый "кто-то" действительно был здесь.
В своей простейшей форме техника пустого стула использует один стул. Но сцена может быть расширена, усложнена и в этом случае можно использовать несколько пустых стульев, представляющих несколько ролей. Например, могут быть поставлены два стула — один доброжелатель протагониста, другой — злопыхатель. Группа пустых стульев может представлять целый репертуар ролей (муж, отец, поставщик, начальник, помощник, преподаватель, интеллектуальный компаньон, секретарь).
Обоснование. Эта техника применяется в случаях, когда протагонисты не готовы встретиться с могущими причинить боль обстоятельствами, которые им придется рассматривать на терапевтическом сеансе. В обычных условиях протагонисты постараются уклониться и избежать неприятный эпизод. Техника пустого стула помогает им освоиться с неприятными ощущениями, испытать их в менее угрожающей обстановке. Эта техника обеспечивает "столкновения под прикрытием", в которых протагонист полностью контролирует ситуацию. Она допускает перестановки и перемещения.
Инструкции. Терапевт ставит пустой стул в центр пространства действия напротив протагониста (или членов группы в случае группового лечения) и дает следующие инструкции: "Я хотел бы, чтобы вы посмотрели на стул. Не смотрите на меня, сконцентрируйте внимание на пустом стуле. Когда смотрите на стул, попробуйте посадить на него в своем воображении кого-то, с кем у вас "не закончен разговор". Попробуйте как можно более отчетливо и точно представить себе этого человека и задержите его образ на несколько секунд".
Затем терапевт спрашивает протагониста или членов группы, насколько четкий образ им удалось воссоздать. Часто люди отвечают, что перед ними прошла череда лиц, прежде чем удалось сфокусироваться на ком-то конкретно. Иногда они говорят, что выбранный образ появляется и исчезает. Терапевт затем продолжает: "Теперь мне бы хотелось, чтобы вы обратились к человеку, которого вы только что представили себе сидящим на стуле, и сказали все, что у вас есть ему сказать".
В ситуации, когда стул или стулья представляют уже известных отсутствующих лиц, могут быть даны следующие инструкции: "У нас есть несколько пустых стульев, каждый из которых представляет кого-либо из списка отсутствующих, о ком вы говорили (то есть несколько членов одной семьи, набор черт характера или навыков человека, перечень обязанностей или ролей участника). Я бы хотел, чтобы вы мне сказали, кого представляет каждый стул. Вы можете передвигать стулья, размещать их так, чтобы их расстояние от вас показывало, насколько важен этот стул для вас — чем ближе стул, тем важнее. Затем скажите мне, к какому стулу вы хотите обратиться в первую очередь, и можете начинать".
Показания:
1) в начале сеанса в качестве техники разогрева. В ситуации групповой терапии техника пустого стула может служить методом выбора протагониста. Используя пустой стул как средство проекции, участники могут представлять свои "незавершенные дела", "разборки" с важными для них людьми. А терапевт использует этот материал для выбора протагониста, с которым он, а также члены группы хотели бы работать;
2) всегда, когда терапевт ищет важный ключ для начала сцены;
3) во время работы с протагонистом, которому надо выразить отрицательные чувства, особенно гнев в форме физического насилия. Это можно сделать, направив его агрессию на пустые стулья (должны быть приняты меры, обеспечивающие физическую безопасность);
4) во время работы с протагонистом, который хочет выразить очень интенсивные положительные эмоции, но воздерживается от этого из опасения смутить человека;
5) когда в протагонисте живет глубокое чувство вины и он должен справиться с ним.
Противопоказания. Практически нет таких ситуаций, когда технику пустого стула не следовало бы применять. Она удовлетворяет потребностям множества ситуаций и часто становится основным методом ведения всего сеанса.
6.2. Монолог
Техника монолога применима для выявления скрытых мыслей и чувств и для понимания мотивов и функций сопротивления. Том, амбивалентный участник, вступивший в группу с огромным энтузиазмом, был, однако, негативно настроен в течение многих сессий. Когда ему было предложено произнести монолог, Том некоторое время свободно ассоциировал, а потом в нескольких словах выразил свой страх перед некоей участницей группы. Ему казалось, что она будет смеяться над ним, если он раскроет себя. Когда обнаружилось это межличностное сопротивление, опасная участница была превращена во вспомогательное лицо, исполняющее роль его доминирующей и уничижающей матери.
6.3. Дублирование
Из всех основных техник, описанных в этой главе, дублирование и обмен ролями выступают как самые продуманные и терапевтически мощные средства клинических ролевых игр.
Техника дублирования (ее еще называют техникой alter ego) была изначально задумана как психодраматическое действие и появилась на свет несколько десятилетий назад. С тех пор, в силу своей очевидной эффективности, она стала важным компонентом многих форм психотерапии, опирающихся на процедуры моделирования поведения в модификации поведения, в групповой психотерапии и некоторых других формах терапии. В целом идея использования дублирования как терапевтического средства очень проста. Вспомогательному лицу предлагается сыграть специальную роль — дублирующую роль протагониста. Вспомогательное лицо исполняет эту роль одновременно с протагонистом и пытается стать его "психологическим двойником", быть его внутренним голосом, сознанием, выражать его чувства, вскрывать тайные мысли и суждения, помогать выражать их полно и открыто. На деле роль дублера весьма сложна и требует тщательного анализа.
Начнем с определения физического положения дублера, то есть его места в пространстве относительно протагониста. Некоторые советуют дублеру стоять позади протагониста, есть и другие предложения. Например, Блатнер пишет: "Лучше всего дублеру разместиться позади, немного в стороне, глядя на протагониста под углом в 30° " (1973). Я поддерживаю мнение о том, что дублер должен встать рядом с протагонистом, сбоку от него (лучше с противоположной от зрителей стороны). Рекомендую я это потому, что, стоя позади протагониста, дублер не видит всей картины.
Для достижения успеха дублер должен добиться ощущения психологического тождества (единства) с протагонистом. Это может потребовать значительного усилия со стороны дублера. Для начала он должен научиться имитировать его физически. Если протагонист стоит, дублер встает тоже. Если протагонист сидит, почесывает голову, нервно перебирает пальцами, пожимает плечами, вскрикивает, смеется, шепчет и т. п., дублер в точности повторяет эти действия. Цель такого повторения двоякая:
а) помочь дублеру освободиться от своих индивидуальных свойств и как можно глубже погрузиться в роль протагониста. Речь идет о степени погружения, ибо от своей индивидуальности полностью освободиться невозможно;
б) направить внимание дублера на физические ключи в надежде на то, что это поможет определить ключи, касающиеся психологического состояния протагониста. Сначала протагонисты, особенно новички, с предубеждением и чувством дискомфорта относятся к подобному копированию. Они смущаются, чувствуя себя неожиданно выставленными напоказ. Но вскоре, если дублер поступает должным образом, эти чувства покидают протагониста. Протагонист в дальнейшем обращает внимание не на физическое копирование дублера, а на другие аспекты его деятельности.
Имитация физической стороны — это только первый шаг, ведущий к достижению психологического единства.
Теперь дублер должен убедиться в том, что его вербальные формулировки соответствуют мыслям, восприятию, заботам и чувствам протагониста. Интуиция, умение проникаться чувствами другого человека очень помогли бы здесь, но есть и простой прием для дублера. Этим приемом является повторение манеры изъясняться — не слово в слово, а в основном, выражая настроение, заботы, желания. А протагониста, в свою очередь, надо научить говорить со своим двойником "как будто это внутренний разговор". Когда они обмениваются словами, протагонист должен подтвердить свое согласие с тем, как дублер его изображает, или отвергнуть его. Чем более прочна обратная связь, тем скорее дублеру удастся установить тождество.
Теперь дублер может углубляться в развитие роли. Усилие направлено на то, чтобы "стать связующим звеном, посредством которого пациент (протагонист) может попытаться достичь реального мира" (Морено, 1965). Дублер должен читать между строк все то, что недоговаривает протагонист. Чтобы справиться с ролью, дублеру придется мобилизовать свою чувствительность, умение сопереживать, понимание, возможно, мудрость. Иногда дублеру надо выразить чувство или мысль, которые, как ему кажется, скрывает протагонист.
Протагонист может соглашаться или не соглашаться с дублером. В последнем случае дублер может: а) стать на сторону протагониста и отвергнуть свое предыдущее утверждение; б) придерживаться своего мнения вопреки протесту протагониста; в) попробовать углубиться в источник несогласия протагониста.
Теперь дублер достигает большего сходства с протагонистом. Здесь надо отметить, что дублер не обязательно должен быть того же пола, что и протагонист. Мужчина может быть дублером женщины и наоборот.
Словом, роль дублера включает следующие аспекты:
имитация физических особенностей, жестов, манер протагониста;
повторение ключевых слов, достижение ментального (то есть касающегося склада ума), а также эмоционального сходства с протагонистом;
чтение между строк и обсуждение скрытых мыслей и чувств;
фокусирование главным образом на страхах, запретах и дилеммах, возможно, живущих в протагонисте;
высказывание гипотез касательно проблем протагониста;
побуждение протагониста к открытому выражению своих проблем и к прямому соприкосновению с ними.
Часто дублеры не достигают успеха, потому что стараются занять позицию "профессионального, объективного наблюдателя", а не "полупрофессионального, вовлеченного участника". Такие дублеры часто с готовностью предлагают свою интерпретацию поведения протагониста и постоянно проводят мини-интервью в своей роли, задают много вопросов. Лучшее дублирование осуществляется посредством утверждений, а не вопросов, повторяющих высказывания протагониста и их интерпретирования.
Обоснование. Поскольку понятие дублирования было создано в теории психодрамы, представим его "по Морено". Дублирование рассматривается как потребность развития и стадия развития. Как только ребенок обнаруживает, что он в состоянии самостоятельно передвигаться в пространстве, он нуждается в подтверждении того, что быть самим собой хорошо, он нуждается в самоутверждении. Это может быть передано ему родителями, посредством подтверждающего дублирования и позже посредством неугрожающего обмена ролями.
"Родители вступают в этот мир раньше своих детей. К сожалению, они не могут передать своему ребенку свое знание мира. Трагедия человека состоит в том, что каждый ребенок и каждое поколение должны начинать изучать жизнь с самого начала. Передать можно лишь очень немного из опыта и мудрости. Но сначала дублирование, а позже обмен ролями помогает перекинуть кое-какие мосты" (Морено, 1975).
Понятие дублирования как терапевтического процесса теоретически совпадает с подходом Роджерса, особенно в концепции эмпатии (1975). Роль дублера и его функции во многом сходны с эмпатическими характеристиками. Техника дублирования рассматривается как воплощение способности проникаться чужими проблемами. Существует экспериментальное подтверждение того, что с помощью этой техники можно усилить свою способность вникать в чьи-то сложности, и того, что дублирование — это один из лучших способов обучения способности сопереживать (Киппер и др., 1975). Терапевтическая эффективность техники дублирования в групповой психотерапии была также экспериментально продемонстрирована в двух исследованиях Гольдштейна (1967, 1971). В них доказана эффективность метода дублирования в вовлечении сильно подавленных пациентов в психотерапевтический процесс. До начала работы они были настолько подавлены, что не поддавались ни одной форме психотерапии. Техника дублирования может быть использована как часть полного сеанса клинических ролевых игр или как независимое терапевтическое действие. Может проводиться в комнате терапевта или in situ.
Что касается клинической или терапевтической ответственности, вспомогательное лицо, принимающее на себя роль дублера, должно исполнить две функции: во-первых, служить продолжением протагониста с задачей помочь терапевту понять его (дублер должен постоянно предлагать терапевту ключи и объяснения, касающиеся чувств и мыслей протагониста), во-вторых, служить продолжением терапевта, то есть быть промежуточным звеном, через которое терапевт может вводить необходимые коррекции в поведение протагониста.
Техника множественного дублирования является продолжением техники дублирования, подчиняется тем же требованиям и принципам, что и техника дублирования, за одним исключением: роль дублера поделена между несколькими вспомогательными лицами. Каждое вспомогательное лицо изображает один аспект поведения протагониста, одну сторону его конфликта, одну черту личности. К этой технике обращаются в первую очередь, если протагонист перегружен многочисленными проявлениями своей проблемы и не в состоянии воспринимать эту проблему в целом. Техника множественного дублирования позволяет разобраться с каждым проявлением в отдельности. В принципе терапевт может ввести столько дублеров, сколько хочет, ограничения здесь чисто практические. Следует помнить, что в пространстве действия не должно быть слишком много людей. В течение долгого времени, трудно вести сцену, в которой кроме протагониста выступают несколько дублеров, да еще один или два человека из вспомогательного персонала. Кроме того, слишком много дублеров подавляют протагониста. Они непременно завладеют сценой, вытеснив протагониста на роль наблюдателя. Удобнее всего вводить одновременно не более трех или четырех дублеров.
Тут встает другой вопрос: кому следует выделять дублера или дублеров? Блатнер (1973), например, пишет, что дублеры могут быть и у протагониста, и у вспомогательных лиц. Я, однако, разделяю ту точку зрения, в соответствии с которой дублировать следует лишь протагониста. Довод в пользу этой точки зрения таков: дублировать протагониста следует достоверно. Это достигается в том случае, если дублер может сверить свое описание с оригиналом, протагонистом. Зачем выделять дублера вспомогательному лицу, изображающему отсутствующего человека? Кроме того, дублирование всех участников сцены создает ненужное столпотворение.
Инструкции. При введении техники дублирования и множественного дублирования терапевт должен инструктировать протагониста и будущего дублера по отдельности.
Протагонисту: "Как и у всех нас, у тебя иногда бывают противоречивые мысли и чувства. Иногда ты ощущаешь, что в тебе происходит внутренний спор. Я хочу, чтобы у тебя был дублер. Этот человек попытается стать тобой и представлять внутренний аспект твоей личности. Твой двойник попробует помочь тебе, проясняя твои мысли и чувства. Ты можешь разговаривать со своим двойником, как будто ты ведешь внутренний спор. Если твой двойник не прав и произносит вещи, не отражающие твои мысли и чувства, пожалуйста, исправь его".
Дублеру: "Как дублер ты становишься частью протагониста. Попробуй сымитировать его поведение, прочувствовать протагониста. Ты — его продолжение, часть его, а не только его голос. Говори от первого лица и попробуй изобразить то, что скрыто и не выражено. Время от времени советуйся с протагонистом, не сошел ли ты с верного пути. Запомни, ты говоришь только с твоим протагонистом".
Опытным протагонистам и вспомогательным лицам терапевт может просто сказать: "Я хочу дать Вам (протагонисту) дублера. Хорошо? Кого Вы хотите себе в дублеры?" Важно выяснить, желает ли протагонист иметь дублера. Иногда он не хочет этого. Кроме того, если это возможно, хорошо бы протагонисту самому выбрать себе дублера. Вероятно, протагонисты выберут тех, с кем у них установились тесные отношения. Если же терапевту нужно назначить кого-то определенного в дублеры, он делает это, не предлагая протагонисту права выбора.
Показания (для техники дублирования и множественного дублирования):
когда протагонист переживает излишний стресс;
когда протагонист чувствует себя одиноким, печальным, по давленным или обиженным;
когда протагонист выглядит подавленным или испуганным в результате столкновения со вспомогательными "я";
когда контакт протагониста с вспомогательными "я" недостаточен и требует углубления или направления в другое русло;
когда терапевт ищет ключи для перехода к другой сцене.
Противопоказания (к технике дублирования и множественного дублирования):
когда протагонист должен справиться с проблемой сам;
когда протагонист очень открыт и действие ролевых игр протекает гладко (хотя введение дублера здесь не помешает);
использовать осторожно при лечении шизофреников;
использовать осторожно при лечении лиц с параноидными тенденциями.
6.4. Зеркало
Техника зеркала используется для преодоления сопротивления, выраженного в невербальной коммуникации. Вильяму предложили покинуть сцену и наблюдать за тем, как помощник (вспомогательное лицо) изображает его, зеркально ему подражая. Вильям посмотрел на “себя” со стороны и заметил, как его тело как бы говорит: “Не трогайте меня!” Он воскликнул: “Нет, это неправда! Я хочу, чтобы люди прикасались ко мне, мне необходимы прикосновения!” Дж.Л. Морено и З.Т. Морено (Moreno & Moreno, 1969) полагали, что “в работе с протагонистами, выражающими сопротивление, игра в технике зеркала может быть преувеличенной, преднамеренно искажающей, чтобы пациент начал продвигаться вперед и превратился из пассивного наблюдателя в активного участника и исправил то, что ему кажется неверной игрой и интерпретацией своего поведения”.
6.5. Обмен ролями
Протагонист, проявляющий сопротивление, играя самого себя, может сопротивляться в меньшей степени, если ему позволить играть роль кого-то другого. Пол, например, проявлял сопротивление, когда играл себя в детстве, предпочитая роль своего отца. Однажды он осознал, что его отец тоже когда-то был ребенком, и после этого смог с большей легкостью работать со своей боязнью находиться в состоянии “детского ego”. Мягкая, неуверенная в себе пациентка, полагавшая, что является жертвой мужской агрессивности, казалось, играет себя, недостаточно вовлекаясь эмоционально. Только тогда, когда они с “агрессором” поменялись ролями, она смогла выразить свой гнев.
Радикальная и необычная техника, применяемая в работе с проявляющими очень сильное сопротивление невротическими протагонистами, не реагирующими на другие техники, состоит в том, чтобы предложить поменяться ролями с директором психодрамы. Протагонист, таким образом, вступает в противоречие с основным терапевтическим контрактом: хочет он или нет продолжать сессию. Если он делает выбор продолжать сессию, то начинает действовать как свой собственный терапевт, что может дать наблюдающему за процессом психодраматисту важный ключ к пониманию того, какие подходы можно применить к этому протагонисту. В такой сессии психодраматист либо сам играет роль протагониста, либо уходит со сцены и предоставляет эту роль вспомогательному лицу или обозначает ее пустым креслом. Ситуация, в которой управление психодрамой переходит в руки протагониста, называется “авто-” или “монодрамой”.
6.6. Самопрезентация
Представление самого себя (самопрезентация) — это одна из самых простых техник. Она состоит из серии коротких ролевых действий, в которых протагонист изображает самого себя или кого-то очень важного для себя. В этих действиях протагонист является единственным участником и представление получается абсолютно субъективным.
Морено так описывает эту технику: "Самая простая психодраматическая техника состоит в том, чтобы дать пациенту начать с себя, то есть прожить в присутствии психиатра ситуации, являющиеся частью его повседневной жизни, а главное — прожить основные конфликты, в которые он вовлечен. Он также должен максимально конкретно и тщательно представить каждого человека из своего окружения, своего отца, свою мать, свою жену, или любого другого человека из своего социального атома (социального образования, к которому он тяготеет). Для пациента это не роли просто, отца, матери или сослуживца, это его отец, его жена, его сослуживец" (Морено, 1964а).
В основе этой техники лежат две основные предпосылки — субъективность и исключительность. Субъективность заключается в том, что описание базируется на особенностях характера протагониста, его личных ощущениях и суждениях. Исключительность заключается в том, что протагонист является единственным источником этих ощущений и суждений. Протагонист сам полностью распоряжается тем, какие впечатления будут отображены, в каком объеме и на какие моменты будет сделано особое ударение.
Строго говоря, техника самопредставления используется во всех тех случаях, когда протагонист играет самого себя или роль людей, для него важных. В техническом плане названный метод обычно существует в двух видах. Первый состоит в том, что протагонистов просят дать короткое описание себя самих, а также важных для них людей в форме последовательных эпизодов, как бы устроить парад лиц и личностей. Второй способ часто называют еще монодрамой. Здесь протагонист разыгрывает серию завершенных ситуаций, причем все исполняет сам. Все роли описываются только протагонистом. Иногда техника самопредставления может реализовываться в ситуации интервью. Это бывает особенно полезно, когда протагонист описывает сцены, в которых требуется исполнить роль другого человека. У протагониста берут интервью в соответствии с ролью, и он отвечает на вопросы так, как в действительности отвечал бы тот человек. Следующая сцена иллюстрирует эту форму техники самопредставления.
Ведущий (протагонисту). Я хотел бы встретиться с твоей женой и понять, каким ты ей видишься. А раз твоей жены здесь нет, почему бы тебе не исполнить ее роль? В конце концов из нас двоих ты лучше знаешь ее (протагонист принимает роль жены).
Протагонист (как жена). Здравствуйте...
Ведущий. Здравствуйте, я — доктор Дэвид, думаю, мы с Вами раньше не встречались, я терапевт Вашего мужа. Я очень хотел встретиться с Вами и немного поговорить. Вы не возражаете? Как Вас зовут?
Протагонист (как жена). О! Я очень рада поговорить с Вами. Я Треси. Очень приятно познакомиться.
Ведущий. Ваш муж говорил, что Вы эмоциональный человек, легко возбудимы. Это так? Вы не могли бы рассказать мне немного об этом.
Протагонист (как Треси). Это он так думает. Я — возбудимая! Я скажу Вам, в чем его проблема. Он просто не понимает разницы между возбуждением и беспокойством, вот в чем дело. Он... (и т. д.).
Обоснование. Применение техники самопредставления обусловливается тремя основными причинами. Почему необходимо изображать значимых людей в последовательных эпизодах, исполненных спонтанно или методом интервью, посредством ролевой игры? Применение техники самопредставления обусловлено не простотой. Речь идет о согласованности, что и является первой причиной. Одной из целей техники самопредставления является сбор информации о поведении протагониста и людей, его окружающих, на него воздействующих. Поэтому принцип согласованности требует использования ролевых игр как в фазе сбора информации, так и во время всего терапевтического процесса.
Вторая причина использования техники самопредставления касается психологического состояния, характеризующего пациента в начале терапии, а часто и в начале многих индивидуальных сеансов. Клинический опыт показывает, что в начале сеансов лечения пациенты часто испытывают "первоначальную тревогу". Это тревога обычно проявляется в виде мрачного предчувствия, беспокойства, неуверенности и беспомощности. Пациентам нужно ощущать себя защищенными в случаях, когда их просят эмоционально раскрыться или прийти в соприкосновение с угрожающими обстоятельствами. Эта потребность в защите может быть удовлетворена побуждением раскрыться при обеспечении контроля за степенью раскрытия. Как раз это и обеспечивает техника самопредставления: самораскрытие, контролируемое и регулируемое протагонистом. И хотя потребность в контроле может быть выражена в начале сеанса, ролевые игры помогают сохранить и даже усилить ее. Если протагонисты подозрительны, напуганы участием вспомогательных лиц, над которыми не имеют контроля, техника самопредставления в форме монодрамы может оказаться очень полезной.
Третья причина касается разогревающего действия техники самопредставления. Будучи простым и сравнительно малоугрожающим заданием, эта техника способна усилить готовность протагониста включиться в лечение клиническими ролевыми играми.
Читатель, наверное, помнит о необходимости поддерживать процесс разогрева в течение всей стадии действия. Это также достигается техникой самопредставления.
Инструкции. Обучить протагониста технике самопредставления можно несколькими способами. Не обязательно придерживаться только одного. Указания даются обычно так:
"Я бы хотел увидеть, как ты ведешь себя в жизни. Можешь сидеть, стоять или ходить по этому пространству".
"Я бы хотел встретиться с твоей матерью (отцом, сестрой, женой, начальником и т. д.). Раз ее здесь нет, исполни ее роль. Пожалуйста, опиши ее как можно лучше. Попробуй почувствовать то, что чувствует она, и думать так, как думает она. Давай посмотрим, что она за человек".
Показания. Коротко перечислим типичные обстоятельства, в которых рассматриваемая техника может оказаться особенно полезной. (Вводить эту технику можно, лишь удостоверившись, что к этому нет никаких противопоказаний):
в начале сеанса или как введение к определенной сцене; как часть общего интервью, обычно предшествующего процессу лечения; в случаях групповой терапии для знакомства членов группы с протагонистом и его социальным окружением;
когда протагонисты зажаты, скованы и необходимо медленное, постепенное раскрытие;
с чересчур разогретыми протагонистами (давая возможность выразить себя, рассматриваемая техника требует сфокусированности на полученном задании и тем самым обеспечивает некоторый контроль);
если протагонисты подозревают всех, не доверяют вспомогательному лицу (например, для протагонистов с параноидальными тенденциями — психотиков и подобных им — монодрама может явиться наилучшим началом лечения);
если протагонисту трудно работать со вспомогательными лицами в целом или с отдельными людьми или они находят их не подходящими к данной роли.
Противопоказания. Следует иметь в виду, что в большинстве случаев противопоказания к применению техники не сопоставимы с противопоказаниями к применению, скажем, лекарств. Их последствия отнюдь не так серьезны. Противопоказания лишь подразумевают, что в определенных условиях применение данной техники неэффективно, терапевтическая цель не будет достигнута, протагонист может оказаться сбитым с толку, отказаться от сотрудничества или внезапно отказаться исполнять указания. Противопоказания к технике самопредставления таковы:
когда протагонисты недостаточно разогреты, им трудно исполнять самим все роли. В этом случае вспомогательные лица должны постоянно стимулировать их, удерживать их интерес;
когда протагонисту исполнение чьей-то роли трудно эмоционально, или чревато какой-то угрозой, или неприемлемо с точки зрения его культуры. Вспоминаю случай с протагонистом из Латинской Америки, который отказался сыграть роль своей матери. Он мог изобразить любого человека, только не мать и не бабушку. "Не принуждайте меня делать это, — сказал он. — В нашей семье никто не отважится взять на себя роль хозяйки дома".
6.7. "Волшебный магазин" (индивидуальная).
"Волшебный магазин" (индивидуальная). Основные цели этой техники — облегчить протагонисту определение его потребностей развития, помочь ему осознать приоритеты, дать возможность проверить силу его внутренней мотивации. Терапевт-ведущий может представить технику "волшебный магазин" (Морено, 1964) словами:
"Я бы хотел сегодня пригласить тебя посетить особый магазин. Он называется волшебным магазином, потому что тут можно купить все что угодно, только все это не материальное. В магазине имеются неосязаемые ценности, такие, как черты характера и навыки. Ты можешь опробовать и купить качество, которым ты уже обладаешь, но тебе бы хотелось обладать им в большей степени. Ты также можешь опробовать и купить неосязаемую ценность, которой ты никогда не имел. В магазине работает продавец, который будет счастлив обслужить тебя при условии, что у него есть те "товары", которые ты хочешь купить. Не исключено, что этих товаров у него нет. Это маленькое заведение работает на основе бартера. Как только ты убедишься, что у продавца есть то, что тебе нужно, ты должен обязательно дать ему что-нибудь взамен из того же разряда ценностей, то есть какую-то из черт характера или что-то из навыков. Обменять можно "товары" равного качества, но не обязательно одного и того же рода. Продавец умеет верно определять ценность товара. Посетить магазин может каждый, но никого не обязывают произвести указанный обмен. Ты можешь уйти и с пустыми руками. Это абсолютно в порядке вещей".
В этом месте ведущий может сделать паузу на случай возникших вопросов и уточнений, а затем продолжает:
"Вот волшебный магазин (указывая на пространство действия). Он окружен невидимыми стенами. Вы все, сидящие снаружи, можете видеть и слышать все, что происходит внутри. Но те, кто находится в магазине, не могут ни видеть, ни слушать происходящего вне его стен. В магазине есть два стула и воображаемая дверь. Нельзя пользоваться никакими мерами веса, длины и т. п. Вас приглашают заходить по одному и попробовать принять участие в торговле. У кого есть вопросы?"
Затем ведущий заканчивает свои инструкции словами: "Я буду продавцом. Я собираюсь войти в магазин и пробуду там 30 (45) минут. До встречи в магазине".
Обычно проходит несколько минут, прежде чем в магазин зайдет первый посетитель. Иногда участники группы специально выжидают какое-то время, чтобы посмотреть, действительно ли продавец намерен оставаться в магазине, забыв про все, что происходит снаружи. Операции с каждым посетителем рекомендуется осуществлять на долее чем в течение 8-12 минут. В противном случае ведущий рискует тем, что наблюдающие потеряют интерес к происходящему. По этой же причине рекомендуется количество пациентов ограничить четырьмя или пятью участниками и затем закрыть магазин.
Разные владельцы магазинов по-разному ведужсвое дело. Нельзя выделить один стиль и назвать его лучшим. Мне нравится изображать продавца — 500-летнего господина, который все эти пять веков провел в своем магазине. И потому ему неведомы некоторые вещи, само собой разумеющиеся для протагониста.
Позвольте мне проиллюстрировать эту технику выдержкой из сеанса "волшебного магазина". Следуя инструкциям, продавец сидел на стуле и ожидал первого покупателя. Первым покупателем стал Карл, 45-летний бизнесмен.
Карл (стучит в воображаемую дверь). Можно войти? (Не дожидается ответа и входит в магазин. Садится напротив продавца).
Продавец. Чем могу быть полезен, сэр?
Карл. Я слышал о вашем чудесном магазине и вот решил зайти.
Продавец. Очень мило с вашей стороны, сэр. Вы имели в виду купить что-то определенное или просто зайти с визитом?
Карл. О нет. У меня вполне определенные намерения. Ведь вы торгуете автомобилями, не так ли?
Продавец (с вытянувшимся лицом). Нет, ничего подобного. А вы слышали, что мой магазин этим торгует?
Карл. Нет, нет, я просто пошутил. Я знаю, что это за магазин.
Продавец. Очень хорошо. Видите ли, я просидел в этом магазине более пятисот лет и никуда не выбирался. Поэтому я не знаю, что происходит в мире. И меня легко одурачить, если вам захочется.
Карл. Нет, нет, нет. Извините меня за мою несерьезность. А если серьезно, я бы хотел купить немного энергии. Есть ли у вас энергия для продажи?
Продавец. Что вы имеете в виду под словом "энергия"? Есть разные виды энергии для разных вещей. Не могли бы вы объяснить мне? Видите ли, я должен точно знать, что вам нужно. Я должен быть очень осторожен, чтобы не дать людям того, что они не просят.
Карл. Понимаю и ценю это. Видите ли, мне 45 лет, я не так стар, как вы, но уже и не мальчик. Я понял, что устаю, когда прихожу домой с работы, и уже мало что могу делать.
Продавец. Когда вы обычно приходите с работы и чем вы конкретно занимаетесь?
Карл. Я исполнительный директор большой компании, производящей электронные приборы, домой я обычно прихожу около восьми часов вечера.
Продавец. Вы, наверно, очень много работаете. Для вас очень важно так много работать?
Карл. Я люблю работать. Возможно, вы скажете, что я трудоголик. Зачем мне это нужно? не из-за денег. Я просто люблю работать.
Продавец. И вы хотите купить еще энергии, не так ли?
Карл. Да, я хочу быть в состоянии и дальше оставаться таким, как сейчас.
Продавец. Чтобы работать, возможно, по двадцать два часа в сутки?
Карл (в некотором замешательстве). Нет, это преувеличение, я...
Продавец. А почему? Если вы любите работать, почему бы и не двадцать два часа в сутки?
Карл. Ну, дело не в этом. Я просто чувствую, что мне нужно больше энергии.
Продавец. А! Быть может, она нужна вам для того, чтобы вы могли проводить больше времени с семьей?
Карл. Ну, это уже другая история.
Продавец. Раз вы говорите, что это другая история, спорить с вами не буду. Быть может, вы хотите иметь больше энергии, чтобы снова чувствовать себя молодым, а не человеком средних лет? Это так? Вы ничего не имеете против того, что я так тщательно разжевываю?
Карл. Сказать откровенно, я никогда не задумывался над этим. Хм, это интересное соображение.
Продавец. Итак, вы хотите купить энергии. Это, видимо, то же самое, что купить немного жизненной силы?
Карл. Думаю, да. Жизненная сила — это хорошее выражение для этого. Есть ли она у вас в продаже?
Продавец. И вы хотите потратить ее на работу, а не на семью, да?
Карл. Когда я пришел сюда, я думал только о работе, но я должен больше уделять внимания жене и детям. Но это, как я вам говорил, другая история.
Продавец. Видимо, я действительно старею, потому что мне не понять, как вам хватит энергии проводить двадцать два часа в день на работе и еще шесть часов со своей семьей. В мое время в сутках было всего двадцать четыре часа. А сейчас, наверное, больше? Ладно, если это то, что вам нужно, пусть будет так. Что вы собираетесь предложить мне взамен? У меня есть жизненная сила и энергия, но взамен вы должны дать мне что-нибудь равного достоинства. Вы знаете что?
Карл. Да, пожалуй, мне показалось, что вас могло бы заинтересовать чувство юмора. Могу вам дать немного. Это хорошая вещь. Многие люди хотели бы иметь его.
Продавец. Неважно, что интересует меня. Я покупаю вещи не для себя. А что вы имеете в виду, говоря "немного"?
Карл. Ну, немного, не все чувство юмора.
Продавец. Я должен знать, что приобретаю для своего магазина. "Немного" — это сколько? полмешка? Два фунта?
Карл. Я не собираюсь отдать вам все.
Продавец. А почему бы и нет?
Карл. Мне самому нужно. На моей работе чувство юмора — одна из тех вещей, которые не дают сойти с ума. Ну, если вам это не нужно, может, я могу отдать вам усталость?
Продавец. Ну нет, вы не можете мне ее отдать, потому что как только вы получите жизненную силу и энергию, ваша усталость автоматически исчезнет.
Карл. Как насчет того, чтобы я отдал вам немного музыкального таланта. А, да, снова та же проблема. "Немного", это сколько? Вот что, можете забрать весь мой музыкальный талант. Имейте в виду, это большая жертва с моей стороны.
Продавец. Ну да? Если вы так много работаете, откуда же у вас время или энергия, чтобы наслаждаться своим музыкальным даром?
Карл. Вы правы, я не очень-то им пользуюсь, особенно в последнее время.
Продавец. В таком случае, я не думаю, что ваш музыкальный талант эквивалентен тому, что вы хотите купить. Дайте мне что-нибудь более существенное.
Карл. Существенное? (Задумывается на миг.) Даже не знаю, что вам предложить. Может, вы сделаете мне какое-нибудь предложение и скажете, чего вы хотите?
Продавец. Как же я могу. Я вас не знаю, сэр. Откуда же мне знать, что у вас есть, с чем бы вы хотели расстаться?
Карл. Послушайте, мне действительно нужна энергия. Я заплачу.
Продавец. Вот как? Даже если цена высока?
Карл. Только если она в разумных пределах.
Продавец. Вот что я вам скажу. Никогда я такого не делал, но для вас сделаю исключение. Дайте мне часть вашего честолюбия. Часть ваших амбиций "быть лучше" ваших коллег, тех, с кем вы на одном уровне в вашей организации.
Карл (выглядит удивленным). Вы считаете, что есть связь между моим честолюбием и тем, что я хочу купить? Никогда это не приходило мне в голову. Вас устроит небольшая доля моего честолюбия?
Продавец. Я вам сделал предложение. Хотите принимайте, хотите — нет.
Карл (тихо сидит около двух минут). Черт возьми! Тяжело, но принимаю.
Продавец (пожимает руку Карлу). Магазин открыт всегда. Если этот обмен не подойдет вам, вы всегда можете прийти и заключить новую сделку. Вам даже не обязательно приходить ко мне. Просто зайдите в волшебный магазин, который есть у вас в сердце.
В действительности продавцам волшебного магазина следует воздерживаться от контрпредложений. Их следует делать лишь в тех случаях, когда протагонисты явно не в состоянии предложить что-нибудь разумное, или, как в вышеприведенном примере, протагонист явился первым покупателем и ведущий хочет закончить первую сцену на положительной ноте, дабы воодушевить других протагонистов на новые посещения его магазина.
Вывод:
За годы своего существования в качестве метода психологической помощи психодрама накопила ценный опыт работы со многими сложными проблемами, в том числе и с последствиями психологических травм. Так, в Израиле психодраматисты работали с посттравматическим стрессом участников военных действий, в США этот метод широко использовался для социально-психологической реабилитации ветеранов вьетнамской войны.
Психодраматический метод оказывался действенным и в работе со взрослыми различного возраста, профессий, национальностей, социального положения и, конечно же, — с детьми.
Такая широта применения психодрамы не удивительна: этот метод исходит из того, что способность к игре естественна для человека, она свойственна и детям и взрослым.
Размышляя о потенциале ролевых игр, Я. Морено отмечал, что они дают человеку возможность активно экспериментировать как с реалистичными, так и с нереалистичными жизненными ролями, выстраивать стратегию поведения с различных ролевых позиций (как самого человека, так и окружающих его людей). Участники ролевых игр приобретают навыки спонтанного поведения, расширяют свой ролевой репертуар.
Психодрама — это направление, исповедующее позитивизм и оптимизм, и именно это заставило меня сделать выбор в ее пользу.
Список литературы:
1. Киппер Д. Клинические ролевые игры и психодрама – М., 1993
2. Лейтц Г. Психодрама: теория и практика. Классическая психодрама Я.Морено – М., 1994
3. Лендрет Г.Л. Игровая терапия: искусство отношений. – М., 1994.
4. Осипова А.А. Общая психокоррекция: Учеб. пособие для студ. Вузов – М.:ТЦ «Сфера»,2000.
5. Келлерман П.Ф. Психодрама крупным планом – Москва, 1998
6. Кипнис М. Драмотерапия. Театр как инструмент решения конфликтов и способ самовыражения
| Двухвыборочный t-тест с различными дисперсиями | ||
| | | |
| | Переменная 1 | Переменная 2 |
| Среднее | 20 | 9,125 |
| Дисперсия | 14 | 16,98214286 |
| Наблюдения | 8 | 8 |
| Гипотетическая разность средних | 0 | |
| df | 14 | |
| t-статистика | 5,526097372 | |
| P(T<=t) одностороннее | 3,73332E-05 | |
| t критическое одностороннее | 1,761310115 | |
| P(T<=t) двухстороннее | 7,46664E-05 | |
| t критическое двухстороннее | 2,144786681 | |
