Радикальный ислам как идеологическая доктрина и политическая практика реализуется в деятельности различных исламистских организаций. Эти организации могут быть глобального и регионального уровня. Формами радикальных исламистских организаций могут быть неправительственные организации, фонды, политические партии.

Радикальный ислам – это проявление тенденции реисламизации общества и политизации ислама как на постсоветском пространстве, так и в некоторых других регионах мира. Это крайняя, агрессивная часть политизированного ислама. Радикальные течения в исламе существуют на протяжении всей истории. В разные периоды радикализм в исламе проявлялся в различных формах: секты, братства в средние века, религиозно-националистические организации, «джамааты» (общины), в Новое и Новейшее время.

Радикальный ислам в России получил распространение в фор- ме салафизма – неоваххабизма Появившись на территории СССР в конце 80-х гг., неоваххабизм попал на благодатную почву: тотальный кризис советского общества затронул все слои и создал социальную напряжённость. Радикализация ислама частично затронула Центральную Россию. На Северном Кавказе в 90-х гг. произошло «сращивание на основе идеологии радикального ислама религиозного, этнического и криминального терроризма, поддерживаемого аналогичными международными структурами»1. Исламский фактор зачастую используется в качестве идеологической и организационной оболочки для реализации практических интересов вовсе не исламистских сил и субъектов политического и социального действия. Политическая ангажированность ислама характеризуется как действиями лояльного к власти «официального духовенства», так и использованием религии в своих целях радикальными исламистами – неоваххабитами, находящимися в оппозиции к власти. Можно с уверенностью сказать, что карта распространения ваххабизма в России соответствует географии распространения ислама в нашей стране, правда, степень распространения разная. Говорить о едином центре ваххабизма в России не приходится: такого центра нет. Нет и единой стратегии у радикальных исламистов: даже в Чечне и Дагестане (центры, откуда он распространился по всей России) они пошли тремя путями. Количество ваххабитов также не представляется возможным вычислить .

Причины радикализации ислама в России необходимо рассматривать с точки зрения влияния на данный процесс внешних и внутренних факторов. При рассмотрении причин этого процесса в России мы сознательно абстрагируемся от имеющих место отдельных его проявлений вне северокавказского ареала распространения мусульманства. Можно выделить общие и специфические причины радикализации ислама в России.

I. Общие причины появления радикального ислама в России.

• Стремление ислама регламентировать жизнь общества.

• Естественное для любого мусульманского социума выражение недовольства в религиозной форме.

• Нестабильная обстановка как в России, так и на Северном Кавказе. «Не следует абсолютизировать воздействие обстановки в регионе на всё российское мусульманство, но следует признать, что борьба тамошних исламистов отдаётся эхом по всей мусульманской России»1.

• Слабость государственных структур, особенно правоохранительных органов, «криминализация» власти в целом как следствие попытки стоящих у власти кланов найти общий язык с местными этническими и родовыми авторитетами.

• Внешние факторы, ускорившие радикализацию ислама:

– открытие границ и последовавшая свобода передвижений;

– хадж (паломничество в священные города Мекку и Медину);

– возможность обучения в зарубежных мусульманских образовательных центрах; – возможность получения финансовой помощи от различных правительственных и неправительственных исламских организаций для ведения благотворительной, образовательной, учебной и политической деятельности.

II. Специфические причины радикализации ислама на Северном Кавказе: – крайне высокий «накал страстей» в связи с наличием большого процента молодёжи в общей массе населения (40% моложе 30 лет);

– исторически сложившиеся жёсткие условия жизни, наличие большого количества многодетных семей, традиционная взаимовыручка, основанная как на родственных, так и на территориальных и конфессиональных отношениях; – высокий уровень рождаемости, высокая мобильность населения.

Исламизм проник на Кавказ в период жёсткого обострения межнациональных, межклановых, социальных конфликтов, многие из которых носили синкретический характер. Остриё своей пропаганды салафиты направили на критику «безбожной» местной власти, в чём с ними были согласны многие местные жители. Массовые произвол, коррупция и клановость при формировании властных структур, закрытость власти и «её нечувствительность к нуждам населения стали причинами пополнения рядов радикалов». Последние предлагали альтернативу: всемирный ха- лифат – государство правоверных с истинным «исламским порядком», основанным на шариате (своде правовых норм в исламе). Неоваххабизм апеллировал не к клановости и национальности, а к ценностям равенства и братства, к социальной справедливости. Таким образом, кавказский неоваххабизм формировал для себя социальную базу в регионе, апеллируя к «униженным и обездоленным» (из лексикона аятоллы Хомейни). Салафиты получили поддержку и у части влиятельных кавказских кланов, обделённых властью. Последние пытались использовать финансовый и пропагандистский ресурс радикальных исламистов в своих целях – для захвата власти в республиках.

Чеченский конфликт явился катализатором проникновения радикальных исламистских идей и идеологов на Кавказ, хотя изначально радикальные исламисты обосновались в Дагестане, который являлся идеологическим центром ваххабизма в России. Пример чеченских ваххабитов и обильная финансовая помощь извне активизировали деятельность религиозных радикалов. Чеченские войны породили терроризм, который даже в благополучных странах не поддаётся быстрому «лечению» (пример – деятельность на протяжении нескольких десятков лет террористической баскской организации ЭТА в Испании). «Терроризм способствует, кроме того, укреплению в обществе культа силы, насилия, пренебрежения к правам человека»2.

Здесь, конечно, необходимо оговориться,

что культ силы являлся на Кавказе во всевремена самым почитаемым. Чеченский кризис стал серьёзным вызовом и испытанием для молодой российской демократии. «Неуклюжая» политика центральной власти, неграмотные действия армии, недипломатичная и невежественная тактика регионального руководства привели к подрыву престижа власти как гаранта безопасности граждан. Именно недальновидная политика федерального центра привела к трансформации обыкновенного сепаратизма в национально-освободительное движение, а религия в регио- не быстро радикализировалась.

В истории кавказских народов религия неоднократно становилась знаменем как национального, так и социального протеста. В период Кавказской войны XIX в. национально-освободительное движение проходило под лозунгами создания на Кавказе мусульманского государства – имамата. Идеологией движения явился мюридизм – северокавказская вариация суфийского ордена Накшбандийя, привезённого в регион проповедниками из Средней Азии и Ирана в начале XIX в. В то же время шейх Кунта-хаджи Кишиев, распространивший в Чечне суфийский орден Кадирийя (из Передней Азии), выступал за мирное разрешение проблем с метрополией.

В годы Гражданской войны представители обоих тарикатов (орденов) выступили против советской власти (восстания под руководством Узун-хаджи Салтинского и имама Н. Гоцинского). В годы советской власти, даже понеся крупные потери (в конце 20-х – 30-х гг. практически все муллы были арестованы, многие из них расстреляны, были закрыты все мечети), суфийские тарикаты продолжали свою деятельность. Многие находящиеся на партийной и государственной работе чиновники продолжали тайно исполнять религиозные обряды. В период чеченского кризиса представители одного и того же тариката могли оказаться по разные стороны баррикад. В частности, представители тариката Кадирийя встали на сторону Д. Дудаева. Часть из них также поддержали ваххабитское направление в чеченском кризисе.

Необходимо сделать оговорку, что не стоит проводить чёткую грань между представителями суфизма и ваххабизма: рели-гиозный компонент политических и социальных процессов на Кавказе сложен  неоднозначен и многолик. Попытка жёстко загнать каждый религиозный феномен в «научную клеточку» обречена на провал:

идеальные типы для анализа радикального ислама не подходят. Практически все местные руководители ваххабизма были выходцами из традиционных суфийских братств. Они не теряли связей с представителями своих вирдов (ответвления от орденов).

На современном этапе, в ходе борьбы с чуждой большинству населения идеологией, враждебной местным традициям и особенностям, в состав суфийских общин влилось много новых членов, что способствовало их разрастанию и усилению влияния. После ухода с политической сцены неоваххабитов (точнее, их перехода на нелегальные формы деятельности) суфийское духовенство осталось в качестве единственного представителя и выразителя интересов местных мусульман. Дальнейшая политизация суфизма связана уже не с необходимостью борьбы с иным религиозным и политическим течением, а с кардинальной переориентацией деятель-ности суфийских сообществ, перенесением приоритетов с духовной практики в политическую сферу.

Применение военной силы против ваххабитов в Дагестане показало остальным сторонникам кардинального исламского переустройства общества, что такая судьба в перспективе ждёт и их, если они будут действовать таким же образом, противопоставляя себя существующей власти.

Кроме того, они поняли, что официальное духовенство, связанное с интересами новой дагестанской элиты, не было бы единственной идеологической и политической силой, ему пришлось бы иметь дело с иным направлением ислама, выражающим в крайней форме интересы противоположных социальных слоев. Тарикатское духовенство, преследуя, по существу, ту же конечную цель, что и их противники-неоваххабиты, – создание исламского государства, пытается достичь её теперь легальным путём, максимально используя все возможные способы проникновения во власть. При этом оно стремится к усилению своего общественно-политического влияния, к тому чтобы четче обозначить свое присутствие в жизни республики. Руководители суфийских братств Кадирийя и Накшбендийя в Чечне более приближены к властным структурам, чем в Дагестане. Мобилизационные, интеллектуальные и организационные ресурсы су-фийских орденов огромны. Их политизация – уже состоявшийся факт. В нынешней нестабильной социально-политической обстановке на Кавказе, при фактическом отсутствии промышленности это чревато радикализацией тарикатистского ислама.

Хадж. Если в период СССР количество паломников ограничивалось несколькими десятками человек в год, то с начала 90-х гг. их количество увеличилось до 12–15 тыс. чел. в год. Среди паломников 90% составляли выходцы из Северного Кавказа, среди них 70–80% – жители Дагестана. Только в 1998 г. 14 тыс. жителей Дагестана совершили хадж1. С начала перестройки до 2005 г. большая часть пилигримов отправлялась в путь за счёт средств, выделяемых Королевством Саудовская Аравия. Хадж играл мощную транслирующую роль в перенесении идей салафизма (ваххабизма) на территорию России.

Как и на арабском Востоке, радикальный ислам формировал свои «отряды», опираясь на этнические и клановые связи.

Нам кажется, что исследователи не совсем правы, говоря о высоком уровне религиозности в северокавказских республиках – до 95% в Чечне, Дагестане и Ингушетии. Этот процент значительно ниже, если подходить к проблеме с точки зрения полноты критериев религиозности. В частности, по данным социологического исследования, проведённого в Махачкале в 2000 г. группой учёных под руководством Э. Кисриева, доля опрошенных, признавших свою принадлежность к исламу, составила 82% (в 1997 г. – 95%), соблюдаютвсе предусмотренные исламом обряды 22% респондентов2.

Важную роль в «возрождении» ислама в России играли и играют мечети как центры пропаганды, распространения и популяризации вероучения. Мечеть в России, как и в мусульсанском мире, – это не просто религиозный храм, но и социальный (социально-политический) центр, играющий заметную роль в общественной жизни района, города, где она расположена»3. Количество мечетей в России за последние 20 лет выросло в десятки раз. В том числе в Татарстане – более 1100, в Башкортостане – 470 , в Чечне – 465, Ингушетии – 300, в Дагестане – более 2000 (в 1989 г. – 27). Мечети играют двойственную роль в политизации и радикализации ислама: с одной стороны, они стали реальной силой, влияющей на политические процессы в России, с другой стороны, неоваххабиты воспользовались ими для утверждения и распространения своей идеологии.

Значительную роль в радикализации ислама сыграли образовательные и издательские центры салафитского (неоваххабитского) толка, созданные при помощи зарубежных исламистских фондов и организаций.

Дагестанский исследователь А.-Н. Дибиров, вслед за американским учёным арабского происхождения М.З. Хусейном, выделяет как одну из главных причин радикализации ислама кризис идентичности общества4. В основе кризиса идентичности российских мусульман лежит «гипертрофированная религиозность» молодого поколения, которая давит не только на политическую жизнь, но и на общественное сознание. Кризис идентичности вызван также тем, что ислам как образ жизни противопоставляется многими адептами мусульманской культуры такой важной составляющей нашей идентичности, как русско-европейская культура.

На процесс радикализации опосредованно оказал влияние также миграционный фактор, а точнее, «исход» русского населения из национальных республик5. В общем, за период с 1989 по 2002 г. численность русских в республиках Северного Кавказа сократилась, по официальным данным, на 364 тыс. чел. (27%), а по экспертным оценкам – на 415–420 тыс. чел.6

Главными причинами оттока русского населения явились фактическая ликвидация наукоёмкого производства в регионе,этнополитические конфликты и социальная напряжённость. Русское население на Северном Кавказе выполняло консолидирующую и цементирующую роль.

Радикальный ислам в России представляет собой многомерное сложное явление, которое меняет своё направление в соответствии с политической конъюнктурой. Среди участников радикального ислама есть представители всех страт общества. Радикальный ислам в форме неоваххабизма используется местными элитами и контр- элитами как инструмент в реализации своих групповых интересов. Государственным органам необходимо, провести комплекс мер по предотвращению радикализации религии, при этом необходимо свести до минимума истоки и причины явления. Нам кажется, назрела необходимость проведения систематического комплексного мониторинга в России.

Главными факторами, влияющими на процесс радикализации ислама, являются социально-экономические и политические. Они определяют динамику активности этнических и конфессиональных факторов. Практическими мерами по блокированию крайних форм радикального ислама являются институционально-правовые, политико-организационные, социально-экономические и административно-силовые меры. Важным является также использование как отечественного, так и зарубежного опыта борьбы с религиозным радикализмом.

Ислам в России – это проблема стратегического характера. Она прямо и опосредованно связана с национальной безопасностью государства.

Итак, распространение радикального  ислама в России вызвано как социально- экономическими, так и психологическими и историческими причинами. На процесс радикализации повлияли как внеш- ние, так и внутренние факторы. Хотя и события на Кавказе отзываются по всей стране, говорить о радикализации ислама мы можем только по отношению к Кавказскому региону России.
Литература:
1 Языкова А., Маркедонов С. Религиозная ситуа-

ция в Дагестане // Северный Кавказ: Проблемы

экономики и политики. – М., 2008, стр. 85.

2 Kisriev E. Islam’s Political Role in Dagestan //Central

Asia and the Caucasus, 2000, № 5, p. 65, 66.

3 Малашенко А. Указ. соч., стр.17.

4 Дибиров А.-Н. Религиозно-политический экс-

тремизм как проблема раскола национальной иден-

тичности Дагестана // Россия и мусульманский мир:

научно-информационный бюллетень ИНИОН

РАН. Центр гуманитарных нучно-информационных

исследований, 2008, №6 (192), стр.78–92; Husain

M.Z. Global Islamic Politics. – N.Y.: Longman, 2003,

p. 143.

5 Российский Кавказ. Книга для политиков / Под

ред. В.А. Тишкова. – М. : ФГНУ «Росинформагро-

тех», 2007, стр. 174.

6 Там же, стр. 176.

102 ВЛАСТЬ 2009

1 Малашенко А. Ислам для России. – М.: РОССПЭН,

2007, стр. 31.

2 Малышева Д. Феномен этносепаратизма на Кав-

казе и мировой опыт // Центральная Азия и Кавказ,

№(3)4, стр. 38.

1 Добаев И.П. Блокирование исламского радикализма в условиях Северного Кав-

каза // Отечественные записки, №5 (13), 2003.

Мусульманский проповедник в Британии: «Разрушить западное общество и заменить его исламским»

Западные политики, и в первую очередь президент Обама, полагают, что если похвалить ислам, приложиться к ручке саудовского короля, как это сделал американский президент в Ар-Риаде, сказать всему миру, что ислам - мирная религия, то моджахеды бросят свои бомбы и обнимутся со всем миром.
Известный британский мусульманский проповедник Абу Муниса показал, чего стоит западное благодушие, призвав мусульман к свержению западного общества, вместо которого они создадут царство шариата. Проповедь, произнесенная Абу Мунисой в Лондоне в середине декабря, была опубликована агентством MEMRI. 

С тех пор сообщений о его аресте не поступало, хотя речи его звучат намного воинственнее и страшнее, чем выступления Лиги британской защиты, с руководителями которой в Британии обращаются как с террористами.  
Предлагаем читателям zman.com перевод проповеди Абу Мунисы. Это невероятное свидетельство: кучка сарацин, допущенных размягченным британским обществом на свою территорию, открыто обещает разрушить тысячелетнюю цивилизацию.  
«Дорогие братья и сестры, когда мы говорим о «дауа» (миссионерство, распространение ислама), не думайте, что речь идет только о нескольких прохожих на улице, которых мы призываем к исламу.  

Наша «дауа» должна быть призывом к войне против их системы и ее замены исламом! Вот что мы должны делать: обратить всё общество в ислам!  

Мы не призываем отдельных братьев и сестер следовать исламу: мы хотим, чтобы всё общество стало на колени перед Аллахом!  

Мы не хотим, чтобы одна сестра носила хиджаб: мы хотим, чтобы всё общество носило хиджаб! Не только наши братья должны стоять на коленях перед Аллахом: мы хотим, чтобы всё общество стояло на коленях перед Аллахом. Это и есть «дауа» пророка Мухаммеда.  
Если вы повесите плакат и будете приглашать прохожих принять ислам, как это делает Закир Наик, думаете, это изменит общество? Без войны против их законов и их порядка?  
Нет, этого недостаточно, чтобы изменить общество. Это общество надо заставить измениться.  
Вы должны понять, что когда пророк пришел в Мекку, там было 360 идолов. В наше время люди не почитают материальных идолов. Сегодня они поклоняются идеям, таким как демократия, свобода, капитализм.  
Женщина говорит: «Я хочу сделать аборт». Мужчина говорит: «Я имею право на сексуальные отношения».  
Кто позволяет им эту свободу? Эту демократию? Кто позволяет этим ложным богам существовать? Правительство! Законы и порядок вещей, вот кто всё это разрешает.  
Когда люди сказали Мухаммеду: «Почему тебе не добавить твоего бога к нашим богам?», он ответил «Исключено». Он сказал: «Аллах самодостаточен, ему не нужны ваши боги».  
И когда Аллах дал победу Мухаммеду в Мекке, он вошел в Каабу и уничтожил их 360 богов. Но он на этом не остановился. Он пошел в Лат, Уззат и Манат и уничтожил их. Он отрубил им головы. Обезглавил.  

Поэтому, дорогие братья и сестры, МЫ ОБЕЗГЛАВИМ ДЕМОКРАТИЮ. Вырвем ее корни.  
Мы отрежем корни у капитализма, возьмем их и отрежем. Убьем. Мы должны это сделать. 
Мы должны ненавидеть это изо всех сил, чтобы каждый день атаковать их систему. Каждый день. Как это делал пророк.  
Наши сердца должны гореть ради Аллаха и привести к УНИЧТОЖЕНИЮ ИХ СИСТЕМЫ, которую ЗАМЕНИТ ИСЛАМ.  
Кто разрешает алкоголь? Закон и порядок. Значит нам надо воевать с законом и порядком.  
В эпоху Мухаммеда один человек, Омар Ибн аль-Хаттаб, увидел женщину одетую неподобающим образом. Он подошел и ударил ее. «Как ты осмелилась идти так по улицам Медины, принадлежащей пророку?», сказал он ей. 
«А кто ты такой, чтобы говорить мне об этом», сказала она. Он ответил: «Я эмир всех правоверных».  
Но СЕГОДНЯ мы не можем БИТЬ ЖЕНЩИН на улице. Нам это не разрешают. Значит мы должны взяться за дьявола – нападать на общество.  
Вырывая корень проблемы, мы избавимся от зла.

Отрезая несколько ветвей, вы не решите проблемы. Мы должны воевать с корнями проблемы – с законами и системой, созданной человеком.  
Мы должны воевать с руководством. Надо напасть на этого.. Как его… Дауд Камрун. Кэмерон. Надо нападать на него. И сказать ему: «Ваши законы нас угнетают. Мы их заменим на ислам».