Почему побежала красная армия
22 июня 1941 года, в 4 часа утра, армия Третьего рейха, Вермахт, начала военные действия с СССР.
При этом техническое и численное превосходство было у Красной Армии. Неудивительно, что советское командование начало с контратак.
В 21 час 45 минут 22 июня 1941 года нарком обороны Тимошенко приказал нанести удары вторгшемуся противнику «мощными концентрическими ударами механизированного корпуса, всей авиацией Юго-Западного фронта и других войск 5-й и 6-й армий окружить и уничтожить группировку противника... к исходу 24 июня овладеть районом Люблин». Остальным силам велено «прочно обеспечить себя и не допустить вторжения противника на нашу территорию».
Директива №3 предусматривала моментальный переход Красной Армии в контрнаступление и разгром противника. А почему нет?
В составе 20 мехкорпусов, развернутых в пяти пограничных военных округах, числилось 11029 танков. Еще более 2000 танков — в других частях Красной Армии. Общее число нацистских танков — 3266, включая 895 танкеток. Советское превосходство в танках выражается соотношением 1х5,5. При громадном качественном превосходстве. Превосходство в авиации было не менее грозным: 10743 советских самолетов на 4846 нацистских.
По всем законам войны Красная Армия должна была если и отступить, за счет внезапности нападения, то недалеко. Естественно было, что она вскоре закрепится на новых рубежах, в считанные дни опрокинет противника и погонит его вглубь вражеской территории.
У Вермахта не было ни единого шанса выиграть столкновение с Красной Армией. Тем удивительнее, что, по мнению советских генералов, «результаты соприкосновения с противником были совершенно катастрофические». Командование никак «не могло принять решительных мер», что вообще фантастика. Фронт стремительно катился назад...
В этом паническом бегстве Красной Армии современникам виделось что-то совершенно иррациональное. Видя массовый драпеж Красной Армии, нацисты буквально не верили своим глазам. В записках нацистских генералов очень заметно это удивление, даже недоверие к происходящему. Некоторые из них предполагали, что коммунисты бегут «понарошку». То ли заманивают, то ли с какой-то непостижимой коварной целью «был запланирован и подготовлен отход».
Действительно, нацисты двигались с предельной для танков скоростью. Манштейн за 4 дня прошел 255 км. Рейнгардт — 265 км за 5 дней. Так двигаться можно, только совершенно не встречая сопротивления. Они искренне удивлялись и описывали происходящее вполне откровенно.
Какой вид имело это паническое бегство, видно со страниц воспоминаний Рокоссовского, Н.К. Попеля, В.А. Гречаниченко и других советских офицеров. Тем более что много писали по этому поводу украинцы и поляки. И тогда писали, и сейчас пишут.
К сожалению, только один из современных популярных авторов решился написать святую правду: Красная Армия побежала при первом же ударе врага. Побежала неудержимо, безнадежно — потому что воевать не хотела. Часто части Красной Армии бежали и без соприкосновения врагом.
На протяжении считанных недель весь первый стратегический эшелон Красной Армии оказался уничтожен. Красная Армия была «полностью разгромлена, вся боевая техника брошена в лесах, большая часть личного состава оказалась в плену или погибла, немногие уцелевшие в течение нескольких недель или месяцев выбирались мелкими группами из окружения».
В первые же три дня войны нацисты уничтожили 1200 советских самолетов (из них 800 самолетов на земле). Эти первые же дни дали нацистам, по крайней мере, полтора года безраздельного господства в воздухе. Времени — на три блицкрига.
К 9 июля Красная Армия потеряла 11,7 тысячи танков, 4 тысячи самолетов, 19 тысяч орудий. Танковые войска практически перестали существовать. Вот только не всегда нацисты уничтожали эту технику. Намного чаще бойцы Красной Армии попросту бросали ее, чтобы свободней было драпать.
Все потери Вермахта на Восточном фронте к 30 июня 1941 года составили 8886 человек. На одного погибшего воина Вермахта приходились десятки погибших и сотни бежавших и сдавшихся в плен.
Но это — только первый стратегический эшелон. На линии рек Днепр — Западная Двина. Вермахт ждал Второй стратегический эшелон советских войск. У него за спиной сосредотачивался Третий стратегический эшелон.
К третьему месяцу войны ожидалось встретить не более 40 новых дивизий Красной Армии. На самом деле советское руководство только летом на фронт направило 324 дивизии (с учетом развернутых ранее 222 дивизий). У Вермахта резервов не было. Фактически Восточный поход предстояло выигрывать одним эшелоном войск. Таким образом, было установлено, что при успешном развитии операций на театре военных действий, «который расширяется к востоку наподобие воронки», немецкие силы «окажутся недостаточными, если не удастся нанести решающее поражение русским до линии Киев — Минск — Чудское озеро».
В конечном счете сил Третьего рейха все же оказалось недостаточно. Численность населения СССР составляла около 197 млн чел., из них мужчин призывного возраста — 48,5 млн чел. После оккупации территории с населением в 60 млн человек под контролем красных осталось порядка 130—140 млн человек, и порядка 34—37 млн потенциальных призывников. Население же Третьего рейха составляло 85 млн человек, 23 млн призывников.
Число призванных за четыре года войны составило 28807150 человек. 11794 тысячи военнослужащих погибло, но и в конце войны под ружьем стояло 11793800 человек и 1046 тысяч находилось в госпиталях. Откуда же эти люди? В основном с востока СССР. Призвать жителей Украины в 1942 и 1943 годах в СССР не мог бы даже самый ретивый начальник. Под Москву и под Сталинград шли дивизии, сформированные на Востоке европейской части СССР или в ее азиатской части.
Но это — потом. А в сентябре и октябре 1941-го продолжало происходить то, чего никак не может быть: Вермахт перемолол, перебил, разогнал, погнал перед собой, а главным образом взял в плен превосходящий его по численности и по вооружению Второй стратегический эшелон Красной Армии. Так не бывает, но так было.
Без аналогий
Конечно, в истории бывали примеры разгрома громадных армий намного меньшими. Начиная с постоянных поражений Персии во время Греко-Персидских войн в VI–V вв. до Р.Х. И продолжая бесчисленными колониальными войнами с XVI по начало XX века. Но во всех этих случаях речь шла о войнах армий, совершенно различных по уровню организации и вооружению. При Гавгамелах 1 октября 331 года до Р.Х. персидская армия в два раза численно превосходила армию Александра Македонского и к тому же имела качественное превосходство: 200 боевых колесниц и 15 слонов.
Но персидская армия была неорганизованной толпой, а македонская — прекрасно структурированной, организованной и подготовленной. На стороне персов шли в бой покоренные ими народы.
Колониальные армии европейских держав имели колоссальное превосходство в военной технике. Еще Магеллан на Филиппинских островах в 1520 году демонстировал туземцам, что их оружие не в силах пробить броню испанского солдата.
2 сентября 1898 года под Омдурманом англичане рассеяли из пулеметов суданскую армию, превосходившую их численно в несколько раз.
Даже если колонизаторы воевали, вооружая и подготавливая солдат туземных народов, сказывалось различие в подготовке и вооружении.
Но в том-то и дело, что армия Третьего рейха не имела превосходства в организации. Третий рейх не был государством с подавляюще более высоким уровнем культуры. То есть различие было, но далеко не такое, какое могло бы объяснить мгновенный и абсолютный разгром Красной Армии.
В СССР из 22 млн раненых во время Второй мировой войны поправился 21 млн (95%). В Третьем рейхе поправилось 86% раненых. Как видно, советская медицина была даже совершеннее.
Небоевые потери (смерть от болезней или несчастных случаев) в Вермахте за 6 лет войны составили 200 тысяч человек на 13 млн призванных. В Красной Армии — 400 тысяч на 28,5 млн чел. призывников. Сравнимые цифры. Невозможно доказать, что бардака, несчастных случаев и разгильдяйства в Красной Армии было на порядки больше, чем в Вермахте.
Что касается вооружения, то после исследований Суворова предельно ясно, кто имел и количественное, и качественное превосходство. Ведь в каждый из годов с 1930-го по 1945-й СССР выпускал в несколько раз больше танков, самолетов и пушек, чем Третий рейх. В пользу качества советского вооружения говорит даже то, что обычно выдается за его слабое место: незначительное число автоматов.
Миф об автоматах
Поразительно, но и профессиональный военный Резун-Суворов, и Веллер, постоянно хвастающий своими познаниями в оружии, просмотрели элементарную, в общем-то, вещь. Объяснить могу только одним: глубоко советские люди, они «купились» на поворот сталинской военной пропаганды.
Для Суворова наличие на вооружении пистолетов-пулеметов, или автоматов, — однозначно признак могучей военной промышленности, высокого качества и современности вооружений.
Но автомат — вовсе не символ могучей военной промышленности. Наоборот. Автомат — дитя бедности.
Основное вооружение пехоты во Второй мировой войне — винтовка, то есть длинноствольное автоматическое или полуавтоматическое ружье с нарезами в дуле. Нарезы придают пуле вращение, пуля летит далеко и долго сохраняет убойную силу.
Принятые на вооружение в СССР винтовки Мосина выпускались в нескольких модификациях, с длиной ствола 800, 730, 729 мм. Магазин на 5 патронов обеспечивал скорострельность до 10 выстрелов в минуту. Максимальная дальность поражения — до 2000 м. Дальность прицельной стрельбы оценивалась в 500 м, но зависела уже не от характеристик оружия, а от качеств подготовленного солдата. Снайперы уверенно поражали цель на расстоянии до 800 мА
«Вопреки распространенному мнению о чуть ли не поголовном вооружении Вермахта пистолетами-пулеметами, основную массу его вооружения составляли магазинные винтовки и карабины системы Маузера. На сентябрь 1939 года пехотная дивизия Вермахта имела по штату 13 300 винтовок и карабинов и 3700 пистолетов-пулеметов».
Mauser G98 (Gewehr 98) (Маузер 98) — немецкая винтовка, созданная в 1898 году фирмой «Маузер». Эта винтовка Маузера оказалась настолько удачной, что в малоизмененном виде прослужила в Вермахте вплоть до конца Второй мировой войны. Это только в фильмах киностудии имени Довженко нацисты идут в бой в рогатых шлемах, с автоматами у бедра и с придушенными курицами, прицепленными к брючному ремню за мученически растопыренные лапки. Смотря эти фильмы, пожилые немцы смеются буквально до слез. Не говоря ни о чем другом, в Вермахте неплохо кормили. Ловля кур была для солдат Вермахта намного менее характерным занятием, чем для полуголодных солдат многих других государств, да и для многих частей Красной Армии.
Характеристики маузеровской винтовки мало отличаются от мосинской: магазин на пять патронов, прицельная дальность — до 2000 м, предел надежной стрельбы — 400—600 м, длина ствола в разных модификациях — от 1100 до 1250 мм.
Так вот — изготовить винтовку трудно. Для этого нужно много деталей, изготавливаемых с высокой степенью точности на фрезерном станке. Еще труднее просверлить длинный ствол и сделать в нем точные нарезы. Нужна квалификация рабочих, нужно время и оборудование.
А вот пистолет-пулемет состоит в основном из деталей, которые готовятся штамповкой. Таков и пистолет-пулемет, изготовленный под пистолетный патрон. Таков и автомат, сделанный под промежуточный патрон, средний между пистолетным и винтовочным.
И ствол у пистолета-пулемета короткий. У немецкого эмпи-40 («шмайссера») — 251 мм. У советского ППШ — 269 мм. Даже знаменитый «Калашников», изготовленный под промежуточный патрон, имеет ствол длиной 414 мм — заметно меньше даже кавалерийского карабина. Такой ствол намного легче и просверлить, и нарезать. Для этого нужна намного меньшая квалификация.
Вот только дальность стрельбы у пистолета-пулемета несравненно меньше винтовочной. И точность стрельбы куда меньше. Расточительная стрельба очередями помогает, но от большого числа выстрелов ствол быстро перегревается, точность стрельбы становится еще ниже. На расстоянии даже в 100 метров пистолет-пулемет малоэффективен. Он — дешевое и скверное оружие, которое производили не от хорошей жизни.
Показывая нациков, которые мчатся на мотоциклах (по вспаханному полю) с автоматами наперевес или пижонски палят из них от бедра, киностудия имени Довженко хотела показать технически прекрасно подготовленных, сильных врагов. А если разобраться, «работала на Суворова»: показывала плохо вооруженных, пьяных, голодных солдат, которые гоняются за курами в шутовских шлемах с рогами.
Странно, что Суворов этого не заметил.
СССР превосходил Вермахт не только по количеству и по качеству вооружения. Но что главное, и по скорости его производства. И власть, и экономика в СССР были более централизованные. За тот же срок они могли концентрировать в нужной области и в нужном месте больше финансовых, материально-технических, людских ресурсов. Сталин мог произвести любое количество оружия, в любой момент и в любом месте. Или доставить любое количество оружия в любое место.
Вермахт же выигрывал по уровню подготовленности кадров. И по стабильности своей материально-технической базы. В Вермахте все было стабильнее, надежнее, прочнее.
Получается: летом и осенью 1941 года Вермахт легко побеждал, рассеивал, уничтожал, гнал перед собой армию не только более многочисленную, но и лучше вооруженную. А превосходство в дисциплине и организации если и было, то непринципиальное. К тому же Вермахт не только гнал и рассеивал. Он еще и брал в плен.
Сдавшаяся армия
Во время любых войн число пленных никогда не превосходит числа убитых и раненых. Под Гавгамелами персы 50 км гнали персов. После Куликова поля московиты гнали солдат Золотой орды больше 70 км. В обоих случаях число пленных невелико, и не потому, что победители в плен не брали. Это побежденные в плен старались не попадать.
Та же закономерность — даже в войнах Рима, которые во многом велись для захвата рабов. В рабство побежденных обращали потом.
Если меньшая по числу армия громила более многочисленную, то тем более пленных брали мало. Пленный — это необходимость охраны, это вынужденность делиться с ним запасами еды и медикаментов. Это лишние рты и отвлечение лишних рук своей армии, от охраны, это вынужденность делиться с ним запасами еды и медикаментов.
Шведы под Нарвой в 1700 году разгромили 46-тысячную русскую армию. Наставив штыки, они просто прогнали русских из собственного лагеря. Им совершенно не улыбалось кормить и содержать русских пленных.
За всю кампанию 1812 года было взято в плен и уведено с французской армией не более 5—6 тысяч пленных. До 100 тысяч французов осталось в России. Но это были люди, потерявшие свои рассеявшиеся части, или те, кого русские войска обогнали на марше. Даже под Березиной интернациональное войско Наполеона скорее бросалось в воды реки и штурмовало единственный мост, чем сдавалось в плен. В плен взяли до 30 тысяч человек — тех, кто остался на русском берегу Березины, кому бежать было уже некуда. Пленные, но никак не перебежчики. Наполеон потерял в России до 550 тысяч солдат и офицеров. Пленных — явное меньшинство.
Во время войны, которую коммунисты называют Великой Отечественной, плен был не исключительным событием, а повседневней-шим делом.
Что же реально происходило?!
Безвозвратные потери Западного фронта за первые 17 дней войны составили 341 тысячу человек, из которых не менее 200 тысяч составили пленные. По данным нацистов, они захватили в плен даже 288 тысяч человек.
25 июля приказом генерал-квартирмейстера №11.4590 о массовом освобождении из лагерей военнопленных прибалтов, украинцев и белорусов начали выпускать пленных бойцов Красной Армии. До 13 ноября 1941 года было выпушено 318 770 человек, в том числе 277 761 украинец. А ведь в лагеря пленных попадали и больные, и раненые! Сдалось явно больше, чем выпустили.
Цифры «потерянных» в первые недели войны бойцов Красной Армии даются разные. «Всего на временно захваченной противником территории было оставлено 5 631 600 человек из мобилизационных ресурсов Советского Союза. В том числе в ЗапОВО 889 112, в КООВО — 1 625 174, и в Одесском ВО — 813 412.
Но «неучтенные потери первых месяцев войны» — 4559 тысяч человек. Разброс цифр показывает одно: никто точного числа пленных и беглых не знает. Ведь можно было и не попасть в плен. У тех бойцов Красной Армии, которые побежали при первом появлении противника... или при одном упоминании о том, что противник появился где-то впереди, дом мог быть очень далеко... В Пермскую область из Западной Украины не убежишь. Тут приходится или прятаться в лесах, или стараться прибиться к местным: а как они отнесутся к «москалю» — еще вопрос. А если дом — в считаных километрах? Тогда все относительно просто.

К тому времени в Румынии и Финляндии уже полыхала война, начатая СССР.
«Это неслыханное нападение на нашу страну является беспримерным в истории цивилизованных народов вероломством. Нападение на нашу страну совершено, несмотря на то что за все время действия этого договора (пакта Молотова — Риббентропа. —А.Б.) германское правительство ни разу не могло предъявить ни одной претензии к СССР по выполнению договора. Вся ответственность за это разбойничье нападение на Советский Союз целиком и полностью падает на германских фашистских правителей».
Вранье. Пакт Молотова — Риббентропа обе стороны нарушили множество раз.
«Уже после совершившегося нападения германский посол в Москве Шуленбург в 5 часов 30 минут утра сделал мне... заявление от имени своего правительства о том, что германское правительство решило выступить с войной против СССР в связи с сосредоточением частей Красной Армии у восточной германской границы».
Неправда. Заявление сделано намного раньше.
В речи Сталина по радио 3 июля 1941 года — те же стереотипы. Даже круче. «Несмотря на героическое сопротивление Красной Армии, несмотря на то что лучшие дивизии врага и лучшие части его авиации уже разбиты и нашли себе могилу на полях сражения, враг продолжает лезть вперед, бросая на фронт новые силы».
Красная Армия разбегалась. «Лучшие дивизии врага и лучшие части его авиации» чувствовали себя превосходно.
«Что касается того, что часть нашей территории оказалась все же захваченной немецко-фашистскими войсками, то это объясняется главным образом тем, что война фашистской Германии против СССР началась при выгодных условиях для немецких войск и невыгодных для советских войск. Дело в том, что войска Германии, как страны, ведущей войну, были уже целиком отмобилизованы, и 170 дивизий, брошенных Германией против СССР и придвинутых к границам СССР, находились в состоянии полной готовности, ожидая лишь сигнала для выступления, тогда как советским войскам нужно было еще отмобилизоваться и придвинуться к границам».
Опять несусветное вранье.
«Понятно, что наша миролюбивая страна, не желая брать на себя инициативу нарушения пакта, не могла стать на путь вероломства». Даже комментировать не хочется.
Отнестись надо адекватно, как к случаю так называемого вранья. Сталин достаточно редко говорил правду, и это как раз типичный случай.
Так творился миф, который должен был объяснить причины поражения: о слабой, но миролюбивой Красной Армии и о сильном, но агрессивном Вермахте. Уже с конца 1941 года в СССР считалось, что Красная Армия отступала, не в силах преодолеть намного более сильного, коварно напавшего врага. У которого превосходство во всем и который напал «внезапно».
На самом деле вовсе не Германия напала на Россию, а многонациональный Третий рейх напал на такой же многонациональный СССР. И напал вовсе не «вероломно», не «без объявления войны».
Примерно в половине четвертого ночи 22 июня 1941 года немецкий посол в Москве, фон Шуленбург, стоя перед наркомом иностранных дел Советского Союза Вячеславом Молотовым, зачитывал текст германской декларации о «военных контрмерах против СССР». По указанию Гитлера в декларации было запрещено упоминать слова «война» и «нападение».
В эти же минуты в Берлине советского посла Деканозова принял министр иностранных дел Третьего рейха Риббентроп. Риббентроп вручил Деканозову декларацию об объявлении войны.
Почему так важен этот миф? А для того, чтобы нападение Третьего рейха было как можно более внезапным.
Почему так важно говорить не о Третьем рейхе и СССР, а о «Германии» и «России»? Чтобы война выглядела войной национальных государств.
В эпоху Хрущева многое пересмотрели, но в своей основе идея осталась прежней: могучий Вермахт с автоматами, Красная Армия с «винтовками образца 1903 года», внезапное нападение на «мирно пашущий» СССР.
Эту точку зрения показывали не только в «научных» книгах — монографиях. Ее преподносили официально разрекламированные записки К.Г. Жукова. Эту же идею проводят художественные тексты Константина Симонова. Во множестве книг и кинофильмов «про войну» показана та же нехитрая картина: советские солдаты с винтовками и плохими, старыми пушками, а на них идут грозные автоматчики в рогатых шлемах, в новеньких мундирах, сияя начищенными сапогами.
22 июня 1941 года «они» без предупреждения напали на «нас». Они были очень сильные, «мы» были слабее «них». Ценой колоссальных потерь «мы» сумели остановить вражеское наступление.
Ценой подвига тыла «мы» сумели создать нужное количество вооружений и разгромить ненавистного врага.
Какие бы преступления не совершались советской стороной и какие бы безобразия не творились, но «мы» были правы, а «они» были не правы. «Мы» добились Великой Победы, и наша слава будет сиять в веках.
...И тут пришел Виктор Суворов.

Покушение на миф
В 1999 году вышла книга Виктора Суворова «Ледокол». Вслед за ней бабахнула вторая: «День М». Тиражи книг мгновенно зашкалили за миллион, и с территории тогда еще Советского Союза раздались такие вопли, что залпы тысяч сталинистов и «патриотов «слились в протяжный вой».
Часть концепции Суворова бесспорна просто потому, что подтверждается документами. Это только в СССР «ничего не знали» про секретные пункты Пакта Молотова — Риббентропа и про подготовку наступательной войны в СССР. На Западе и документы печатались, и вспоминать не запрещалось. Суворов опирается на эти и многие другие документы.
Но и та часть концепции, которая документами не подтверждена, выглядит очень убедительно. Слишком много косвенных свидетельств, данных, сведений, показаний. Разные данные ложатся в стройную, как собранные пазлы, картину: Сталин считал Гитлера «ледоколом революции». Он и выращивал Гитлера для того, чтобы тот внес в Европу как можно большую смуту. Сталин приготовил громадную, прекрасно вооруженную армию, сильнее любой из армий Европы. Это делает понятным характер вооружений и подготовки Красной Армии, даже ее идеологию: «Воевать малой кровью и на чужой территории».
Удар по Европе должен был начаться в июле 1941-го. Отсюда и «странности»: разминированные мосты в приграничной зоне, отпуска офицерского состава накануне нападения Гитлера, карты зарубежья при отсутствии карт своей территории. Понятно, почему не придавалось значения всем показаниям и перебежчиков, и собственной разведки. Сталин считал, что подготовка к войне Гитлера уже не имеет значения: он все равно успеет первым.
Но Сталин просчитался: Гитлер его опередил!
Эта часть концепции Суворова вряд ли может быть опровергнута. То есть истерик она вызывает много, но вот аргументации как-то не слышно.
Сразу видно: Суворов посягнул не на историческое знание.
Дело вовсе не в фактах и даже не в их анализе. Не в концепциях историков или в теориях политических режимов. Суворов посягнул на что-то священное. На что-то такое, к чему и прикасаться не позволено. Сомнение в чем вызывает в первую очередь эмоциональную реакцию. Если научное исследование вызвало эмоциональную реакцию — значит, оно покусилось не на науку, а на миф.
Реакция такая же, как если бы мусульманин в Риме прикурил от лампадки или христианин в Мекке подтерся страницами из Корана.
Суворов посягнул не на историческое знание, а на исторический миф. Не на факты, а на теплое, интимное отношение к историческим фактам.
Прошло 17 лет, а книги Суворова все в списке бестселлеров, и все не утихают споры вокруг животрепещущей проблемы: кто на кого и когда напал? Гитлер на Сталина или Сталин на Гитлера?
За полемикой вокруг Суворова стоит яростное стремление отстаивать нечто привычное, родное, понятное. На войне как на войне, и «мочат» Суворова-Резуна вполне по-настоящему. Не в порядке дискуссии, а «на поражение», стараясь уничтожить если не физически, то психологически, духовно, а главное — политически.
Защищают его тоже всерьез: как раненого с поля боя выносят. Прикрывают «своих».
Идет не полемика вокруг фактов истории. Идет война, к счастью, пока только словесная.

Люди одного общества
Если верить Суворову, то Сталин буквально загнал Гитлера в угол. А Гитлер совершил самоубийство, совершив нападение на СССР. Выиграть он не мог, но и планы Сталина по завоеванию всего мира сорвал.
Красная Армия же побежала потому, что и правда была немного не готова к наступлению: еще бы буквально с неделю, и она могла обрушиться на Вермахт, как цунами. К тому же армия, подготовленная к наступлению, не может воевать в обороне (это, мягко говоря, не совсем так, но такова концепция Суворова). Что же касается колоссального количества оружия и снаряжения, то нацисты его просто уничтожили. Было оружие? Не стало.
Вообще-то во всем, что касается оружия и снаряжения, Суворов очень информативен и точен. Порой его заносит в стремлении любой ценой доказать, что орудие у нацистов было скверное, а у коммунистов — хорошее.
Даже сверхпушка «Дора», оказывается, это такое никчемное, низачем не нужное изобретение. Ведь многотонный снаряд зарывается в землю и взрывается глубоко в толще земли, не причиняя никакого вреда.
...Ну да... А если пушка «Дора» применяется против бетонных укреплений? Против противника, сидящего под защитой толстой брони и бетона? Скажем, знаменитую 30-ю батарею, защищавшую Севастополь, с лица земли смела именно «Дора». Видимо, все-таки не совсем бесполезна была эта сверхпушка? Вопрос: где и как применять?
В другом месте про советские танки даже сказано «танк-агрессор». Невольно улыбаешься: а у нацистов танки были сугубо мирные? И у французов... И у англосаксов? Невольно вспоминается старый советский анекдот: «Враг из-за границы обстрелял мирно пашущий советский трактор. Ответным огнем трактор уничтожил противника».
Получается: чехи делали для Вермахта исключительно мирно пашущие трактора. А вот советские были танками-агрессорами. Эти — для наступления!
Если не зацикливаться на эти мелочи и на анекдот с автоматами, как самым современным оружием, Суворов очень информативен, убедителен во всем, что касается вооружений.
Виктор Суворов развалил два мифа, очень значимых для национального самоопределения и немцев, и народов СССР, особенно русских.
Немцам Суворов сказал, что это не они начали войну. Войну подготовил Сталин, а Гитлер был только «ледоколом революции». Сталин его пытался использовать.
Советским людям он сказал, что у СССР не было технического отставания. Наоборот! У них было как раз техническое превосходство!
Тема этого превосходства, количества и качества советских вооружений для Суворова настолько важна, что трудно даже сослаться на какое-то определенное место.
Хуже другое: Суворов невероятно много пишет про вооружения, технику, военные приказы, горючку, рода войск, время извлечения приказов из конверта, разминированные мосты и так далее. Военный разведчик в нем очень чувствуется.
Объяснения побед и поражений у него тоже сводятся к материально-техническим моментам. Красная Армия чуть-чуть не готова, потому и побежала. Потом у нее оружия не было: всю подготовленную технику и вооружения нацисты уничтожили в первые дни, чуть ли не первые часы войны. Как наготовили новое оружие и накачали нефти, так и начали побеждать.
Но Суворов совершенно не пишет об общественной психологии тех, кто выполнял приказы и приводил в действие вооружения. Действительно, и танки сами не ездят, и пушки сами не стреляют. И люди не просто придатки к танкам и пушкам.
Удивительно, но этот восторг перед техникой, перед вообще всей «материальной частью» объединяет Сталина и Суворова. Создавая колоссальную Красную Армию, Сталин придавал громадное значение материально-техническому производству, гораздо меньшее значение придавал подготовке людей. И общему развитию, и научно-техническим знаниям, и моральной подготовке.
Весь СССР при Сталине превратился в плацдарм для подготовки ко Второй мировой войне. Создано было громадное количество оружия. А когда погибли целые армии, Сталин сумел в самые сжатые сроки собрать новые армии и снабдить их не меньшим количеством оружия.
Но при этом уровень подготовки даже кадровой армии оставлял желать лучшего. Марк Солонин прекрасно показал, насколько слабее была подготовка летчиков Красной Армии, чем Вермахта. Возможно, советские самолеты и были лучше «мессершмиттов». Но всякая военная техника приводится в действие людьми. Что мало проку даже от огромного количества самых хороших самолетов, если летчики на них — с низкой квалификацией.
Всякое оружие, как и абсолютно любая техника, требует квалификации для применения. Чем сложнее техника — тем и квалификация выше. Проще всего бежать в атаку с дегенеративным воплем «Уря-я-я-я!!!» и палить от бедра в белый свет как в копеечку, из любимого сталинского пистолета-пулемета, символа современных вооружений. Уже винтовка требует более серьезного обращения и осмысленного применения. Еще сложнее приводить в движение танк, пулеметный ствол, артиллерийское орудие.
Солонин показывает на множестве примеров, что солдаты и офицеры Красной Армии попросту не обладали нужной квалификацией. По существу, они губили доверенную им технику или в лучшем случае использовали ее на незначительную часть возможного.
Что стоило Сталину потратить ровно столько же усилий и времени для подготовки людей? Ничто. По-видимому, ни ему самому, ни его окружению это не казалось особенно важным.
При всем своем декларативном «демократизме» советская система ни в какие времена не была способна работать на человека и использовать его потенциал. Сталин и его сарычи, прозванные «соколами», искренне полагали, что колоссальные армии и громадное количество оружия и техники сами по себе сделают их непобедимыми. И, как обычно, проиграли — именно потому, что не учитывали «человеческого фактора».
Все ближе к правде
Уже Сталин и Молотов сказали самую очевидную часть правды: что Красная Армия бежит, потому что Вермахт ее сильнее. Они только не уточнили, в каком смысле Вермахт сильнее, в чем его сила. Еще они сказали, что Вермахт напал внезапно.
Суворов добавил, что напасть друг на друга готовились и Красная Армия, и Вермахт. Он подтвердил, что Вермахт напал внезапно и этим объясняется его легкая победа. Но уточнил: напади первой Красная Армия, результат был бы еще лучше. Потому что Красная Армия была сильная, а Вермахт был слабый. Но Красная Армия, «оказывается», не умела воевать в обороне. Она была предназначена только для нападения и наступления.
Марк Солонин показал, что существовало, по крайней мере, еще три причины для поражения Красной Армии:
—низкий уровень подготовки состава Красной Армии. Независимо от качества вооружений, они все время проигрывали солдатам Вермахта;
—низкий уровень личной инициативы.
Действительно... Вот над пограничными заставами прошли самолеты с крестами на крыльях. Взрывы, рев танковых моторов, шум движения войск, пальба. Откуда могли солдаты и офицеры знать, что это начинается война, которую потом торжественно назовут Великой Отечественной?
Чтобы действовать в непонятной, неопределенной обстановке, нужно и уметь, и чувствовать себя в праве принимать самостоятельные решения. От этого армию (и все население СССР) последовательно отучали. Возможно, «винтики» действовали бы «правильно» в обстановке, предсказанной начальством и под его (начальства) руководством. Но в ситуации не предсказанной, не просчитанной, не спланированной, когда надо принимать решения самим, такие «винтики» действовать не умели. А начальство само побежало;
—приграничные части состояли из жителей западных областей СССР, «присоединенных» к СССР в 1939 году. До 1,5 млн военнослужащих Красной Армии, стоящих на Западе, были коренными жителями этих территорий. Включенных в состав СССР совсем недавно. Захватив Восточную Польшу, СССР призывал молодых мужчин, живших на этой территории. Призвали до миллиона. Может быть, при нападении на Вермахт эти люди вяло, но поневоле старательно воевали бы. Хуже, чем солдаты Вермахта, но как-то. И тогда сказалось бы материально-техническое преимущество Красной Армии. Но Вермахт напал первым, и эти бойцы Красной Армии не захотели умирать за СССР. Это и предательством не назовешь.
Солонин показывает, что нацисты не уничтожили накопленное для захвата Европы. И не истребили Красную Армию. Все проще: в 1941 году Красная Армия попросту разбежалась. А значительная часть вооружений досталась нацистам.
Марк Солонин показывает, как драпает Красная Армия. Он даже частично объясняет ее поведение: армия не хочет проливать кровь за террористический сталинский строй.
Но даже М. Солонин кое-чего не договорил. И не смог ответить еще на два важнейшие вопроса:
1. Почему с конца 1941 года население СССР «вдруг» захотело воевать за Сталина?
2. Почему в июне — октябре 1941 года одни (пусть большинство) НЕ хотели воевать за Сталина, а другие (пусть меньшинство) все же хотели?
Драпеж драпежом, но была ведь и Брестская крепость. Кроме тех, кто бежал, дезертировал, сдавался в плен и переходил к нацистам, были части, сражавшиеся до последнего патрона. Защитники Брестской крепости воевали два месяца в самых ужасных условиях.
Не случайно нацисты овацией приветствовали последних оставшихся в живых героев. Им предложили даже вступить в СС. Была и оборона Киева Андреем Власовым.
Если бы даже не ВСЯ Красная Армия, а хотя бы ее половина вела бы себя так, как герои Брестской крепости, противник не продвинулся бы дальше Западной Украины и Западной Белоруссии.
Другие русские
Уже подойдя к Москве, нацисты встретились с войсками Третьего стратегического эшелона. Уже под Москвой, в ноябре 1941 года, они «обнаружили» 40 новых дивизий с Урала и из Сибири. Против них стояло ополчение Москвы — порядка 160 тыс. чел. В Ленинграде в июне — сентябре 1941-го отправили на фронт около 135 тыс. чел., а всего ополчение вступило 200 тыс. чел.
Студенты и старшеклассники, рабочая молодежь, преподаватели вузов... Много ли от них было толку? Но и они задерживали врага ценой своей гибели. Нацистам требовалось какое-то время, чтобы развернуть боевые порядки, перебить ополченцев и двинуться дальше. Жители столичных городов были лояльны к советской власти, больше получили от нее. Они ХОТЕЛИ воевать с нацистами. Молодежь осаждала военкоматы.
Под Москвой впервые нацисты столкнулись с совершенно новой для них психологией противника. Во многом это и правда были «другие русские». Это были и те, кто с самого начала хотел воевать с ними. И русские из совсем других частей страны.

Откуда шло пополнение
В России до сих пор любят старую советскую сказку: что ни одна страна не пострадала больше, чем СССР. Эта психология «самого бедного Буратино на свете» очень опасна. Давно известно, что, чтобы стать палачом, сначала нужно осознать себя жертвой.
А теперь вдумаемся. Во всей Европе ходили армии и падали бомбы. Везде. В Британии армии не ходили, и в этом ее счастье. Но и в Британии падали бомбы.
А в СССР к востоку от Москвы и армии не ходили, и бомбы не падали.
Самый дальний на восток полет самолетов противника — попытка бомбежки Сызранского моста — в 100 км от Куйбышева — Самары. Еще в июле 1941 года Красная Армия могла бомбить Берлин. А весь Урал находился вне зоны бомбежек.
60% населения СССР не знало, как выглядит вражеский солдат, разве что пленный. Они не слышали свиста бомб, грохота разрывов, рева танковых двигателей. Символом «глухого тыла» стал «хлебный город Ташкент». Но ведь и все города СССР, начиная с Перми и Челябинска, были такими «ташкентами».
Война шла в 500 км к западу от Свердловска, в 3 тысячах км от Новосибирска, в 3 тысячах км к северо-западу от Ташкента и Алма-Аты.
Жители востока СССР не имели возможностей выбора. Жители Брянской и Орловской областей имели, и часть из них выбрала плен, службу у нацистов, коллаборационизм. А жители Урала, Казахстана, Средней Азии и Сибири при самом пылком желании не могли выбрать ничего подобного.
У них была другая психология. К востоку от Урала лежали самые советизированные части СССР, области «великих строек» и централизованных производств.
Жители дальней восточной глубинки привыкли доверять властям и выполнять их приказы. На восток вывозили промышленность, с ней ехали инженеры и рабочие — те, кто хотел служить советской власти или, по крайней мере, ничего не имел против.
На восток ехали вузы и та часть профессуры, которая не осталась в оккупации.
На востоке располагались госпиталя. Раненые солдаты не были агентами Третьего рейха. Даже если им доводилось послужить в Вермахте или в РОНА, они помалкивали об этом.
Восток СССР был местом, где не совершался или почти не совершался выбор. Дивизии отсюда были надежные, солдаты из них реже дезертировали и сдавались в плен. А попадая в плен, реже шли на сотрудничество с нацистами.
Красные и советские
Рабоче-Крестьянская Красная Армия (РККА) мыслилась как ополчение сознательного пролетариата, рвущегося к Мировой революции. Это название сохранялось до 25 февраля 1946 года. После этого Красная Армия официально стала называться Советской. Трансформация из ополчения классовой войны в национальную армию завершилась.
Но 6 января 1943 года происходит кардинальное изменение всей системы знаков различия Красной Армии. Указом Верховного Совета СССР от 6 января 1943 года вводятся новые знаки различия для личного состава Красной Армии — погоны. Приказом НКО СССР №25 от 15 января 1943 года утверждаются форма и расцветки погон, знаки различия по званиям и эмблемы родов войск и служб.
Петлицы, так много значившие в форме одежды с 1919 года, становятся лишь вспомогательным, второстепенным элементом одежды.
Красная Армия с треском проиграла кампанию 1941 года. Она ее и не собиралась выигрывать.
Нарождающаяся Советская Армия начала выигрывать сражения с Вермахтом. Дивизии, шедший на фронт с востока СССР, несли в себе идеологию не Мировой революции, а защиты Отечества. Никто уже не пытался перевоспитывать пленных на основе классовой солидарности трудящихся, как арбатские мальчики лета 1941-го. Это была армия не мирового пролетариата, а громадной империи СССР.
Великая Отечественная? Да... Только не для русского народа, а для советского. Сторонники советской власти выиграли Гражданскую войну 1941–1945 годов. И Вторую мировую войну.
Мне доводилось писать о том, что Вторая мировая война была гражданской войной для всех участвовавших в ней народов. В этой войне столкнулись четыре проекта будущего устройства и каждой отдельной страны, и мира в целом:
1.Интернациональный коммунизм СССР.
2.Национальный социализм Третьего рейха.
3.Фашизм и вождизм большей части стран Европы.
4.Либерализм англосаксов.
Последний проект в России никак не был представлен, россиянин никак не мог выбрать просто потому, что такой политической силы не было ни на территории СССР, ни во всей континентальной Европе.
Но выяснилось: большинство россиян совершенно не хотят интернационального коммунизма. Все варианты идеологий, которые создавали русские коллаборационисты — это варианты фашистских или вождистских идеологий, близких к таким же идеологиям народов Европы. Воинствующий консерватизм национального социализма сделал приемлемым сотрудничество с ним для французского, венгерского, словацкого, словенского, бельгийского, итальянского, испанского фашизма. И для русского фашизма и вождизма.

Эволюция красной идеи
Если внимательно прочитать Маркса и Энгельса, то они были, во-первых, лютыми врагами славян. Славян они считали «неисторическими» народами и полагали, что их роль — работать на немцев, как на «исторический» народ.
Во-вторых, это сторонники самой страшной разрушительной силы. Из тех, которые Л.Н. Гумилев называл «антисистемой».
Не случайно в СССР 1960–1980-х годов было просто опасно слишком уж интересоваться, что именно писали «классики марксизма», читать их на языке подлинника... Часть диссидентов получала приличные лагерные сроки именно за чтение в подлиннике Карла Маркса... Потому что там ТАКОЕ можно было вычитать!!!
Революция 1917 года прошла под лозунгами борьбы с русским империализмом, разрушения и глумления над всем историческим прошлым. Троцкий ставил памятники Иуде и Каину, Луначарский «вычищал» из библиотек крамолу, включая русские народные сказки, русских при советской власти сильно подозревали в «великодержавном шовинизме». Русские построили Российскую империю... А ведь большевики-то пришли к власти под лозунгами развала империи!
«Сахар Бродского,
Шинель Потоцкого,
Красна Армия жида Троцкого»
— так пел народ.
Инородческий элемент в революции был исключительно силен. В первые два десятилетия советской власти, между 1917 и 1937 годами, русские были своего рода «униженным большинством». Только после 1937 года Сталин начал вытеснять «инородцев» с командных высот власти, тайком выгонять с постов евреев, немцев и поляков, заменяя их этническими русскими. Тогда-то и начались этнические чистки, а после реабилитации русских армию старались делать как можно более русской по составу.
В послевоенное время сделать карьеру в госбезопасности или в армии мог в основном этнический русский — по крайней мере, им отдавалось откровенное предпочтение во всех элитных родах войск.
Национальный переворот начался еще до войны. Но во время войны он происходил много быстрее. И это давало свои результаты... Правительство не отказывалось от идей коммунизма, формально не снимало ни лозунга «построения светлого будущего», ни лозунга Земшарной республики. Но русские все увереннее чувствовали себя в СССР. Это государство на глазах становилось русским — пусть и с правительством, далеко не во всем одобряемым.
Война идей
Как и всякая гражданская война, Вторая мировая война была войной не танков, а идей.
Советские люди, Суворов и Сталин, одинаково придают громадное значение материальной стороне жизни. Количество и качество орудий и танков для них — основная характеристика армии. Как и все советские люди, они пренебрежительно относятся к духу. К внутренней жизни людей, их культуре, их отношению к жизни. К их желаниям и стремлениям. И очень огорчаются, когда качество людей оказывается важнее их ненаглядных танков и самолетов.
Наверное, Сталин не мог и представить себе, что на него нападут такими малыми силами. А Вермахт напал и победил. Это нарушало все сталинские представление о возможном. 28 июня 1941 года Сталин уехал на дачу и 29—30 июня лежал в прострации, не отвечал на звонки и ни с кем не встречался. Сильный человек, он быстро оклемался и вернулся к жизни, но этот эпизод имел место быть.
22 июня 1941 года Красная Армия имела лучшую в мире материальную часть, но воевать не хотела. А Вермахт был малочисленнее, слабее, но воевать умел и, главное, хотел. Сам по себе этот факт — приговор коммунистической идее.
Огромное количество русских людей хотели воевать против Сталина. Вермахт часто был готов им помогать. Но нацисты были у власти. Это противоречило их идеологии, и они не дали русским коллаборационистам такой возможности. Они не поняли, что война идет гражданская. И в ней надо уметь превращать вчерашнего врага в союзника и соратника.
Более того... своей идиотской политикой нацисты делали врагами тех, кто верил им и готов был становиться союзником. Самое невероятное, но это признавал даже Сталин. «Глупая политика Гитлера превратила народы СССР в заклятых врагов нынешней Германии». Это не я сказал и не Суворов. Это сказал сам Сталин. И опубликовал.
Будь Гитлер и его окружение способны видеть реальность, а не только собственные выдумки, он мог бы в июле — сентябре 1941 года, по крайней мере, удвоить Вермахт. А для всех жителей СССР мог бы выбросить набор очень привлекательных идей. Даже не порывая с расовой теорией! Стоило объявить, что нордический тип определяется политически... Признаешь Гитлера и НСДАП? Хочешь бороться с их врагами? Ты нордический тип и ариец! Ты «свой». Наверное, твои предки были такими же нордическими фигурами, как предки кривоногого Геббельса или правнука раввина Гитлера. Сказал ты первое «мама» на любом славянском или тюркском языке — не важно. Предки-то все равно арийцы, пусть даже память о том не сохранилась. Ты еврей? Ну и что? Говорил же Гиммлер, что в своем ведомстве он сам решает, кто тут еврей, а кто нет? Вот и решать. Рабиновичу с ярко выраженной национальной внешностью выдавать «сертификат крови». Его желание воевать за Третий рейх неопровержимо свидетельствует — он ариец! Его предки — с острова Туле! Мало ли куда мог залететь нордический сперматозоид!!!
Но достаточно прагматичных (и циничных) людей в руководстве Третьего рейха не нашлось. В Вермахте — находились, и надо было их слушать. Не послушали и проиграли войну. Третий рейх оставался своим государством для части жителей Европы и не стал своим для других.
А Сталин и его окружение — но в первую очередь лично Сталин — сумели изменить первоначальную коммунистическую идею. Сохраняя большую часть привычных фраз, они наполнили их другим содержанием: имперским и национальным. Жители западных областей СССР готовы были выбрать что угодно, лишь бы не коммунизм. Но нацисты оттолкнули их, а на востоке СССР выросла Советская Армия, которая воевать хотела и которой Третий рейх ничего привлекательного сказать уже не мог.
Отвоевывая назад западные земли СССР в 1943–1944 годах, Красная Армия несла на своих штыках уже не идею Земшарной республики Советов, а идею русского национального государства и других национальных государств, собранных в Российскую империю.
Бегство Красной Армии — это полное поражение коммунистических идей. Абсолютное нежелание воевать за Земшарную республику и прочий сюрреализм. Это событие уникально в мировой истории потому, что уникальна утопия у власти. Никогда не было в истории такого масштабного внедрения утопии в жизнь и попытки воспитывать людей в духе утопии. Потому и не было такого масштаба бегства, сдачи в плен, коллаборационизма, дезертирства, перебежничества.
Даже в Третьем рейхе в 1945 году такого не было. Потому что идея национального социализма была более приемлемой для человеческого сознания, а вколачивали ее в головы не так рьяно и более гуманными методами.
«Государства гибнут, если закрывают глаза на недочеты, увлекаются своими успехами, почивают на лаврах» — так сказал сам Сталин в своей речи перед выпускниками военных училищ 5 мая 1941 года.
Не отнести ли слова Сталина к самому Сталину? Он создал лучшую в мире матчасть для завоевания мира, но столкнулся с тем, что сильнее: с лучшими генералами мира, лучшими солдатами и лучшими военными конструкторами. Это оказалось важнее матчасти. Сталин закрыл глаза на недочеты своего государства, увлекся своими успехами, почил на лаврах. И его государство погибло.
На свое счастье, он сумел, уже теряя власть, уже в распаде и разрухе, построить новое государство, с другой идеологией. На свое счастье... Было ли это счастьем всего остального народа, позволительно спорить.