Реферат Нарративная терапия
Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-28Поможем написать учебную работу
Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
от 25%
Подписываем
договор
План
Введение _______________________________________________________3-5
1. Основная часть ________________________________________________6-8
2. Нарратив как междисциплинарный методологический конструкт в современных социальных науках__________________________________9-11
3. Философская трактовка нарратива______________________________12-13
4. Нарративы в психологической теории и практике_________________14-16
5. Теоретические контексты нарративной терапии______________________17
Заключение___________________________________________________18-19
Список использованной литературы_________________________________20
Введение
Нарративная терапия ("повествовательная" от англ. ''narrative'' - история, повествование)- направление в консультировании и социальной работе, основывающееся на идее о том, что жизни и отношения людей формируются в процессе социального взаимодействия.
"Нарративная терапия старается быть доверительным, не навешивающим ярлыков подходом к консультированию и общественной работе, которая представляет людей как экспертов в своих собственных жизнях.
Она показывает проблемы как отдельные от людей и позволяет людям иметь много умений, компетенций, верований, ценностей, обязательств и способностей, которые помогут им снизить влияние проблем на их жизни [5, c. 204].
Понимание событий нашей жизни возникает из историй, которые мы рассказываем друг другу и самим себе. Одна и таже история может быть пересказана с разных точек зрения, и то, как это будет сделано, повлияет на восприятие, оценку происходящего и дальнейшие действия человека.
В каждой культуре существуют доминирующие представления о реальности, которые влияют на наши жизни. Такие широко распространённые представления называются дискурсами.
Дискурс - это система слов, действий, правил, убеждений и общих ценностей. Любой дискурс задаёт какое-нибудь определённое миропонимание. Можно сказать, что дискурс - это мировоззрение в действии. Часто дискурсы остаются невидимыми. Поэтому мы считаем некоторые знания "само собой разумеющимися", а реальность "объективной" или "истинной".
В нарративной терапии мы выявляем такие системы представлений о реальности (дискурсы), которые негативно влияют на нашу жизнь и поддерживают проблемные истории идентичности или отношений. Отношение проблем к определённому дискурсу помогает нам увидеть людей отделёнными от тех проблем, которые они испытывают.
Некоторые теории помещают проблему внутрь человека или систему взаимоотношений между людьми. Нарративная терапия размещает проблемы внутри дискурсов конкретного общества. Этот концептуальный сдвиг позволяет сделать влияние дискурса видимым. Те дискурсы, которые поддерживают существование проблемы, могут быть увидены, оценены и заменены на альтернативные, более подходящие человеку.
Нарратив, как и любые другие карты или модели (например, семейная система, кризис развития, дифференциация, психическое расстройство, оперантное обусловливание, объектные отношения, самоактуализация и т. п.) всего лишь направляющая метафора для работы с людьми, которые обращаются к специалистам по психическому здоровью и эмоциональному благополучию.
Нарратив, как и любые другие карты или модели всего лишь направляющая метафора для работы с людьми, которые обращаются к специалистам по психическому здоровью и эмоциональному благополучию. Утверждение нарративного (повествовательного) характера социальной реальности не претендует быть «истиной» или «правдой», но говорит о нашем способе освоения или понимания.
Нарративная практика не противопоставляет себя другим теоретическим подходам, хотя и вырывает терапевтическую работу из привычного экспертного контекста профессиональной психологической помощи.
Использование нарративной аналогии позволяет прояснить наши намерения в терапевтической работе, задаёт контекст, в котором жизненный опыт не только переструктурируется, не только переосмысливается, а перепроживается через создание альтернативных историй [2, c. 185].
При этом привычный конструкт о времени как о потоке или необратимой последовательности «прошлое-настоящее-будущее» подвергается сомнению. Время рассматривается в нарративном подходе как принцип организации наших действий, специфика структурирования опыта, которая может быть изменена в соответствии с предпочтениями рассказчика (нарратора). С этой точки зрения «настоящее» содержит в себе «прошлое» и «будущее» как части целого. А любую часть жизни можно не только «вспомнить» или «вообразить», но сколько угодно раз перепрожить с помощью нарративного перерассказывания . «Прошлое-настоящее-будущее» осмысливаются как текст, имеющий начало - середину - конец. Этот текст можно редактировать по своему усмотрению, задавая любую последовательность событий.
Нарративная метафора как стратегия преобразования социальной реальности конструируется через знаковые системы.
Язык, слова как средства описания и коммуникации возникают и используются в определённом культурном и историческом контексте. Вне этого контекста они становятся оторванными от действительности. Или могут рассматриваться только как одна из частей действительности. В контексте нарративного подхода язык считается способом производства самой действительности. Возможность понимания мира через идею нарратива не просто умозрительная языковая игра терапевта с клиентами, но технология конструирования социальности для них обоих [6, c.544] .
Из этой идеи формируется не-экспертная и де-центрированная терапевтическая позиция специалиста, работающего с людьми в нарративном подходе.
«Не-экспертность» или «не-знание» - это сознательная установка профессионала, что только сами люди, обратившиеся за помощью являются экспертами по проблеме, которая оказывает влияние на их жизнь. Поскольку, «реальность у каждого своя», то любые гипотезы о том, что такое «норма» или «патология» полезно осмысливать только в контексте личного жизненного опыта и предпочтений каждого человека.
«Де-центрированность» позиции терапевта в том, что он не нейтрален в процессе терапевтической работы (наблюдатель в любом случае влияет на наблюдаемое). Взаимодействие с клиентом – двусторонний процесс, влияющий на его жизнь не менее, чем на жизнь того, кто пришёл к нему за консультацией. Но в терапевтической работе в фокусе внимания будут смыслы, истории клиента, а личные значения и смыслы терапевта также будут присутствовать, но смещенными в сторону от центра.
Намерение нарративного терапевта – сотрудничать с людьми в развитии новых предпочитаемых нарративов о них самих и мире, в котором они живут. Для этого нарративные терапевты слушают истории, которые рассказывают люди, и вопросы задаются из позиции «не-знания».
Вопросы лучше помогают сохранять приоритет опыта других людей перед опытом терапевта, чем интерпретации или утверждения. В нарративном подходе вопросы задают, чтобы порождать опыт, а не собирать информацию для выдвижения терапевтических гипотез или проведения интервенций. Те вопросы, которые задаёт терапевт, оказывают влияние на процесс, выдвигая на первый план одни фрагменты опыта, затеняя или исключая другие [3, c. 658].
Ответственность нарративного терапевта в том, чтобы направление спрашивания соответствовало интересам клиентов и открывало пространство для исследования, и дальнейшего уплотнения или деконструкции названных ими нарративов. Вопросы терапевта постоянно осмысливаются в контексте личного опыта клиентов (Это именно то, о чём бы вы хотели поговорить? Эта беседа помогает вам? Как именно? Были ли вопросы, которые показались вам более полезными? Почему?).
1.
Основная часть
Нарративный подход - ("повествовательная" от англ. 'narrative' - история, повествование) - направление в психотерапии, психологическом консультировании, социальной работе и работе с сообществами, основывающееся на идее о том, что жизни людей конструируются в форме историй (нарративов).
Нарративная практика в психотерапии и консультировании стала известна в 80-х годах 20 века, когда австралиец Майкл Уайт и новозеландец Девид Эпстон опубликовали книгу "Narrative means to therapeutic ends". С тех пор этот подход используется профессионалами в разных странах мира, а с 2000 года развивается и в России.
Существует много разных тем, которые представляют нечто, что стало называться «нарративной терапией», и каждый терапевт вовлекается в эти идеи несколько по разному. Когда вы слышите, что кто-то ссылается на «нарративную терапию», они, должно быть, имеют в виду особые способы понимания человеческой идентичности. В любом случае, они могут ссылаться на определённые способы понимания проблем и их влияние на жизнь людей. Они также могут говорить об особых способах разговора с людьми про их жизни и проблемы, которые они переживают, или об особых способах переживания терапевтических отношений и этике или политике терапии [1, c. 163].
Нарративная терапия старается быть доверительным, не навешивающим ярлыков подходом к консультированию и общественной работе, которая представляет людей как экспертов в своих собственных жизнях. Она показывает проблемы как отдельные от людей и позволяет людям иметь много умений, компетенций, верований, ценностей, обязательств и способностей, которые помогут им снизить влияние проблем на их жизни.
Нарративная терапия старается быть доверительным, не навешивающим ярлыков подходом к консультированию и общественной работе, которая представляет людей как экспертов в своих собственных жизнях.
Она показывает проблемы как отдельные от людей и позволяет людям иметь много умений, компетенций, верований, ценностей, обязательств и способностей, которые помогут им снизить влияние проблем на их жизни.
Любопытство и побуждение задавать вопросы, на которые мы преимущественно не знаем ответов, являются важными принципами данной работы.
Существует много различных направлений, которые может принять беседа (не существует единственно правильного направления).
Человек, консультирующийся с терапевтом, играет важную роль в определении направлений, которые будут приняты.
Нарративная терапия иногда упоминается как использующая «пере-создающие» или «перерассказывающие» беседы. Как полагают, истории являются центральным понятием нарративных способов работы.
Слово «история» имеет различающиеся смыслы и понимания для разных людей. Для нарративных терапевтов истории состоят из:
событий связанных в последовательности через время в соответствии с сюжетом.
Люди – существа склонные к интерпретации. У каждого из нас есть ежедневный опыт нахождения событий, которым мы приписываем значения. Истории, которые есть у нас про наши жизни, созданы соединением определённых событий вместе в особой последовательности во временном интервале, и нахождением способов их объяснения или ощущения. Это значение формирует сюжет истории. Мы даём значение нашему опыту точно так же, как мы живём нашими жизнями. Нарратив как нить, сплетающая события вместе, формирует историю.
В наших жизнях множество историй. Многие истории существуют одновременно, и разные истории могут быть рассказаны об одном и том же событии. Ни одна история не может быть свободной от неопределённости или опровержения и ни одна история не может вместить или управлять всеми случайностями в жизни.
Существует много различных видов историй, в которых мы проживаем наши жизни и отношения – включая истории о прошлом, настоящем и будущем. Истории также могут относиться к индивидам и к сообществам. Могут быть семейные истории и истории взаимоотношений.
Человек может иметь историю о себе как об успешном и компетентном. Одновременно он может иметь историю о себе как о «неудачнике в начинаниях» или как о «трусе» или как о «недостаточно решительном». Семьи могут иметь истории о себе как о «заботящихся» или «шумных», «рисковых» или «дисфункциональных» или «закрытых». Сообщество может иметь историю о себе как о «изолированном» или «политически активном» или «финансово успешном». Все эти истории могут существовать одновременно, и события, по мере возникновения, будут интерпретироваться в соответствии со значением (сюжетом), который доминирует в этот момент. Таким образом, ход жизни требует, чтобы мы вовлекались в посредничество между доминирующими и альтернативными историями нашей жизни. Мы всегда договариваемся и интерпретируем наш опыт [4, c. 145].
Способы, которыми мы объясняем наши жизни, находятся под влиянием широких историй той культуры, в которой мы живём. Некоторые истории, имеющиеся у нас относительно наших жизней, будут иметь позитивное влияние, и некоторые истории будут иметь негативное влияние в прошлом, настоящем и будущем.
Значения, которые мы даём этим событиям, происходят во временной последовательности и не происходят в вакууме. Всегда есть контекст, в котором эти истории формируются. Этот контекст способствует интерпретациям и значениям, которые мы даём событиям. Контекст пола, класса, расы, культуры и сексуальных предпочтений сильно влияет на сюжет историй, которые мы проживаем. Таким образом, представления, идеи и практика культуры, в которой мы живём, играет большую роль в смыслах, приписываемых нами жизни.
2.
Нарратив как междисциплинарный методологический конструкт в современных социальных науках
Восьмидесятые годы ХХ века ознаменовали собой начало «нарративного поворота» в социальных науках, лейтмотивом которого стало утверждение, что функционирование различных форм знания можно понять только через рассмотрение их нарративной, повествовательной, природы. Это положение дополнило требование «лингвистического поворота» считать исследования в области социальных, политических, психологических и культурных проблем языковыми. Сегодня понятие нарратива оказывается в центре внимания не только нарратологии, специальной, ему посвященной дисциплины, но и за ее пределами, – как в социально-гуманитарных, так и в естественных науках: в медицине, праве, истории, историографии, антропологии и психотерапии нарративы составляют продукты научной деятельности; в философии, культурологи, теологии . Исследователи в сфере нарратологии связывают факт значительного увеличения «нарративных» исследований с осознанием важности повествований в человеческой жизни – они сосредоточены не только в литературных текстах и повседневном языке, но и в научном дискурсе: практики композиции и репрезентации исследуются в «музыкологии», художественной критике и киноведении; способы достижения различными видами власти собственной легитимации через нарративы - в культурологии; нарратологические объяснительные схемы используются в психологии для изучения памяти и понимания; в философии и социологии науки изучение условностей повествования привлекается для обоснования риторической природы научных текстов [3, c. 514] .
Несмотря на, казалось бы, достаточную степень разработанности нарративной проблематики, само понятие нарратива оказывается весьма спорным, особенно в свете формулируемых философией и социологией науки оснований «нарративного поворота». Во-первых, это нарративизация современной науки и ее отказ от мечты об исчерпывающем знании - принятие идеи нестабильности, исключение детерминизма и признание темпоральности создают новое отношение к миру, предполагающее сближение деятельности ученого и литератора. Литературное произведение предлагает читателю открытое для многочисленных вариантов развития сюжета описание исходной ситуации - в современной науке вырисовываются аналогичные контуры рациональности. Во-вторых, это перенос интересов науки с анализа объективных социальных явлений на исследование субъективности в связи с осознанием человека как активного социального субъекта, под влиянием которого осуществляются основные преобразования как в макро-, так и в микромире, что поставило под сомнение саму возможность строгого и беспристрастного «научного» познания, открывающего единую для всех истину. В-третьих, это трактовка сознания как совокупности текстов, признание возможности множественной интерпретации каждого текста и видение общества и культуры как единства размытых, децентрированных структур в постмодерне. Для рассмотрения нарративной проблематики постмодерн примечателен в силу двух причин: 1) он предельно обострил проблему текста, указав на принципиальную невозможность его однозначной оценки, и проблему познания, отметив опосредованное отношение текстовой реальности к «отображаемому» ею внешнему миру; 2) своей размытостью и неопределенностью постмодерн обозначил проблему человека – поскольку множество людей порождает множество интерпретаций, вместо построения теоретической модели средствами собственного языка и следуя путями уже заданных правил, исследователю предстоит изучить социальный мир в его фрагментарном состоянии. В методологическом плане постмодерн предложил метод текстологического исследования (деконструкцию), предполагающий выявление внутренней противоречивости текста и обнаружение в нем скрытых «остаточных смыслов», закрепленных в языке в форме неосознаваемых стереотипов. Формируя образ мира как совокупности социальных и лингвистических конструкций, определяемых социальными процессами и отягощенных идеологическим выбором участников, постмодерн изменил позицию ученого. Если раньше ученый стремился занять позицию стороннего, объективного наблюдателя, то теперь его деятельность характеризует включенность в социальное и лингвистическое конструирование повседневной жизни. Это позволило постмодерну утверждать неизбежность многовариантного и бесконечного интерпретативного процесса и эпистемологический приоритет обыденного знания, где особую роль играет нарратив [4, c.525].
И, наконец, это лингвистический поворот, или тенденция рассматривать факты как «репрезентации» дискурсивных механизмов. Методологическая основа лингвистического поворота была заложена аналитической философией, отождествившей реальность и текст и сместившей фокус внимания исследователей от анализа социальных ценностей и норм к проблемам производства значения: практически вне зависимости от того, какие именно проявления человеческой природы интересуют исследователя, рано или поздно он обнаружит, что исследует проблемы, связанные с «языком и коммуникацией». В итоге текстово-лингвистическая парадигма переместила центр тяжести исследований от явлений массового характера к отдельным или индивидуальным образованиям. Человечество близко к тому, дабы впервые реально представить себя во всем своем физическом, гендерном, возрастном, культурном, этническом и социальном многообразии.
Перечисленные выше тенденции обусловили обращение исследователей разных областей знания к нарративу как к определяющему методологическому принципу познания индивидуальных и социальных практик. Социология не стала исключением, однако социологическая трактовка нарратива основана на уже существующих подходах к его определению [4, c. 530].
3.
Философская трактовка нарратива
Современная философская традиция видит особенность отношений человека с миром в том, что субъект описывает свое участие в этих отношениях посредством разнообразных языковых форм, раскрывающих внутренние причины его поведения. Все, что человек говорит о своих действиях и связанных с ними убеждениях и желаниях, укладывается в рамки его социальных и индивидуальных практик и составляет «бытие личности». Посредством нарратива, или повествования, мы придаем практикам форму и смысл, упорядочиваем наш опыт темпорально и логически, выделяя в нем начало, середину, конец и центральную тему. Нарративы повсеместны как механизм организации человеческого опыта, локальны в силу исторически конкретных путей их восприятия, обладают социальной инструментальностью и прагматическим потенциалом.
Философия трактует нарратив как способ обретения человеком своей идентичности – в нем рассказчик «объективирует собственную субъективность». Нарратив не только средство самоидентификации, но и способ достижения неких социальных целей, поэтому на практике он принимает ограниченное число элементарных функциональных форм, различающихся между собой ориентацией во времени и общей оценкой событий: «нарратив стабильности» связывает события, образы или понятия так, что индивид не становится «хуже» или «лучше» в ходе истории, а остается прежним – его самооценка или самоидентификация не изменяется; «нарратив прогресса» характеризуется оценкой событий или роли рассказчика как желаемых и одобряемых, а «нарратив регресса» - наоборот [5, c.109].
Наиболее последовательную концепцию нарратива, интересную с социологической точки зрения, в философии разрабатывают И. Брокмейер и Р. Харре. Они определяют нарратив как самую общую категорию лингвистического производства, которая слишком часто используется так, как если бы она была лишь словом для обозначения некоторой онтологии. Однако это понятие должно использоваться скорее как выражение ряда инструкций и норм в различных практиках коммуникации, упорядочивания, придания смысла опытам, становления знания, процедурах извинения и оправдания и т.д., как конденсированный ряд правил, включающих в себя то, что является согласованным и успешно действующим в рамках данной культуры. То есть нарратив не онтологическая сущность, а обозначение набора инструкций и норм, позволяющих интегрировать тот или иной индивидуальный случай в некий обобщенный и культурно установленный канон: нарративы действуют как чрезвычайно изменчивые формы посредничества между личностными и обобщенными канонами культуры, то есть являются одновременно моделями мира и моделями собственного «я».
В целом проблема нарратива синтезировала две темы современной философии: тему времени и тему языка. Открытие темпоральности заключается не в фиксации момента конечности человеческого существования, а в продуктивном рассмотрении времени как структуры, которая на некоем неосознаваемом уровне выступает в качестве условия конституирования любых форм человеческой жизни (текстов, институтов, действий людей и т.д.). Интерес к языку, или лингвистический поворот, проявился в анализе любого типа объектов как знаковых систем, то есть обнаружил скрытое или явное присутствие знаковости во всех формах человеческой жизни. Являясь темпорально организованным повествованием, нарратив объединяет в себе оба эти аспекта [2, c.78].
4.
Нарративы в психологической теории и практике
Сформировавшиеся в рамках психологии подходы к нарративной проблематике достаточно сложно структурировать, поэтому ниже будут рассмотрены только два из них – нарративная психология, или «теория» нарратива, и психоаналитическая терапия, или «практика» нарратива. Нарративная психология утверждает, что смысл человеческого поведения выражается с большей полнотой в повествовании, а не в логических формулах и законах, поскольку понимание человеком текста и понимание им самого себя аналогичны. Человек как «истолковывающее себя животное» достигает самопонимания через нарратив или непрерывную самоинтерпретацию, посредством которой выделяет в жизненном потоке определенные моменты, обладающие для него смыслом и оценочным значением. В рамках нарративной психологии существует два подхода: представители первого, «социально-конструктивистского», занимают радикальную позицию в вопросе о том, что такое личность и как происходит самопонимание (понятия «личность», «я» не нужны; личность – это «текст», ее понимание подобно пониманию текста); представители второго направления отождествляют самопонимание и самоидентификацию (понимание себя равнозначно осознанию своей социальной принадлежности). Оба подхода включают теорию идентичности в более широкие теории реальности, то есть для диагностики психологического статуса индивида необходимо учитывать, на какую собственно реальность он ориентируется, в каком социально-культурном контексте существует [2, c.300].
«Социально-конструктивистский» подход определяет сознание человека как своего рода личностное самополагание, организованное по законам художественного текста. Так, например, Дж. Брунер выделяет два модуса сознания: нарративный модус самоосмысления отражает жизненный контекст и уникальный индивидуальный опыт; парадигматический, или логико-научный, модус является общечеловеческим – это форма нарратива, выработанная в ходе культурного развития человечества и приспособленная к межличностному общению. Соответственно психологи выделяют следующие нарративные структуры человеческой личности: «комедию» (победа жизни над смертью отменяет общественные нормы и условности, подавляющие желание), «романс» (идеализирует прошлое и традиции), «трагедию» (показывает поражение героя и его изгнание из социума), «иронию» (подвергает сомнению предыдущие варианты нарративных структур, когда они не справляются с задачей выстраивания жизненных смыслов).
Главным методом исследования в психоаналитической терапии является «кейс-стади» или «кейс-нарратив» - это изучение эвристически и коммуникативно значимых индивидуальных случаев или в целом биографий обычных людей для конструирования на их основе типических моделей психических структур. Нарратив здесь рассматривается как средство организации личного опыта, отражающее эмоциональное состояние рассказчика и стимулирующее ответную реакцию слушателя. Анализ нарративов основан на идеях интертекстуальности (все, что автор узнал до создания своего текста, невольно и неосознанно прорывается в его «творении»), множественной интерпретации и неотделимости текста от контекста, диктующего его оценку, и проводится при помощи контент-аналитических методов [6, c. 612].
Психоаналитическая терапия интерпретирует историю жизни пациента, рассказанную в ходе психотерапевтического сеанса, как нарратив, поскольку использование этого понятия оказывается продуктивным при столкновении с проблемой достоверности рассказа пациентов, когда необходимо отделить субъективную версию событий от «объективной правды», если таковая вообще существует. Хотя такой подход требует однозначного определения нарратива, которое позволило бы отличать его от «не-нарратива», существуют значительные расхождения в его понимании (рассказ пациента о событиях жизни; пересказ сновидения или фантазии; тематически единая сюжетная линия, охватывающая весь жизненный мир человека; один из модусов психотерапевтического дискурса и т.д.).
В психоаналитической терапии доминируют два подхода к рассмотрению нарратива: прагматическая трактовка предполагает решающую роль контекста в порождении значения (рассказывание истории на психотерапевтическом сеансе детерминировано отношениями «психотерапевт - пациент»); аффективно-оценочный подход связывает уникальность каждого повествования с тем, что автор неизбежно предлагает слушателю принять и разделить его точку зрения на мир. В принципе, чем сложнее структура нарратива, тем более вероятен отказ рассказчика от простой хронологически упорядоченной истории в пользу нарратива с доминированием аффективно-оценочного компонента, что требует от повествующего достаточной степени нарративной компетентности. Последняя развивается с возрастом и подразумевает, что:
- соотношение оценочного и повествовательного компонентов изменяется в пользу первого за счет второго (увеличивается количество специфических оценочных высказываний);
- истории удлиняются, сюжеты усложняются;
- становятся привычными прямая речь и свободная косвенная речь;
- основные характеристики повествования выглядят более «сглаженными»;
- истории становятся более согласованными, а каузальная аргументация – более очевидной.
Психоаналитическая терапия вводит два определения нарратива: широкое - как процесса порождения историй, как повествования вообще; и узкое - как конкретной, четко очерченной формы повествования, характеризующейся наличием конфликта и его разрешением и, соответственно, изменением состояния актанта или ситуации в конце повествования по сравнению с его началом. В отличие от других повествовательных форм («отчета», «описания»), не требующих непременной активности действующих лиц по осуществлению изменений, нарратив предполагает динамику состояний в результате деятельности персонажей. Повествование считается нарративным, если соответствует следующим семантическим критериям[:
- оно репрезентирует временную последовательность событий, которые изменяют состояние актанта или его окружения;
- оно отчетливо и конкретно указывает на место и время действия и действующих лиц.
Нарративы личного опыта используются в психоаналитической терапии, чтобы изменить жизнь пациента путем ее пересказывания, иной интерпретации и конструирования более удовлетворительного опыта. Поэтому базовой техникой нарративной терапии является экстернализация – лингвистическая практика, помогающая людям отделить себя от проблемно насыщенных историй, которые они воспринимают как собственную идентичность: посмотрев на свои проблемы со стороны, человек может взять на себя ответственность за их разрешение. Экстернализация исключает эффект «наклеивания ярлыков» и способствует тому, чтобы человек направил свои усилия на борьбу с проблемами, а не с людьми. Для этого нарративная психотерапия акцентирует противоречивость субъективного опыта: нет экспертов, нет объективных истин, нет конечной интерпретации или конечного интерпретатора, на которого можно было бы сослаться, чтобы подтвердить легитимность и истинность любого повествования, включая саму нарративную психотерапию [3, c. 450].
Таким образом, в рамках психологии нарратив может рассматриваться и как новый теоретический подход (в нарративной психологии), и как эмпирический объект анализа (в психоаналитической, или нарративной, терапии).
5.
Теоретические контексты нарративной терапии
Нарративная терапия возникла и существует в определенных контекстах, это: постмодернизм, конструктивизме, пост-структурализм, социальный конструктивизм.
В постсруктурализме (изначально методе анализа текстов, пришедшем на смену структурализму) есть несколько взаимосвязанных идей, используемых нарративными терапевтами. Идея интертекстуальности – идея о существовании текста в пространстве других текстов. Текст может отсылать к тем текстам, о которых в нем даже формально не упоминается. Все, что автор прочитал до написания своего текста, прорывается в его собственном произведении даже помимо его воли и сознания. Идея о бесконечной интерпретации текста – сколько читателей – столько интерпретаций (отсюда следует невозможность наличия эксперта, критика, конечного интерпретатора). И, наконец, обобщающая эти две идеи, концепция неотделимости текста от контекста, где контекст понимается как точка отсчета, относительно которой совершается интерпретация событий, действий и т д. В зависимости от контекста один и тот же текст (поведение, действие, мысли, слово, теория) может оцениваться по-разному [1, c. 89].
Таким образом, и разделяющую эти идеи нарративную терапию, нужно рассматривать в единстве с контекстами ее существования.
Тем не менее, сами нарративные терапевты в большинстве своем соглашаются, что их подход постмодернистский и отсылает к множеству теорий и историй определяющих себя как постмодернистские. Поэтому, говоря о том или ином аспекте нарративной терапии, нужно, прежде всего, указывать на эти ссылки и границы, делающие этот подход не модернистским или постмодернистским.
О конструктивизме, в самом общем виде – это в обоих случаях междисциплинарный дискурс, основное положение которого сводится к тому, что так называемая объективная реальность является продуктом человеческого общения, и что знание не обретается пассивным образом, а активно конструируется познающим субъектом.
Заключение
Нарративная (повествовательная) терапия – это увлекательное и динамично развивающееся во всём мире постмодернистское направление консультирования. Этот подход основывается на представлении о том, что мы осмысливаем и строим жизнь на основе историй, которые рассказываем друг другу и самим себе. Личные нарративы вписываются в контекст широких историй нашей культуры. Люди, приходящие на терапию, часто находятся во власти социальных стереотипов, которые создают проблемы и закрывают возможности для их решения. Для конструирования предпочитаемой личной истории формируется рефлексивная команда, которая выявляет и поддерживает полезные для этого знания, способности и умения человека [1, c. 98].
Было сформулировано следующие описание этого подхода: основная предпосылка нарративной терапии это идея, что жизни и отношения людей формируются:
-знаниями и историями, которые были созданы сообществами людей, и привлекаются этими людьми для осмысления и описания их опыта.
-определенными практиками Я и отношений, в которых способы жизни связываются с этими знаниями и историями.
Нарративная терапия помогает людям разрешить их проблемы:
-позволяя им отделить их жизнь и отношения от тех знаний и историй, которые, по их мнению, уже себя исчерпали;
-помогая им бросить вызов тем способам жизни, которые они воспринимают как доминирующие, подчиняющие.
-поощряя людей переписать их истории жизни в соответствии с альтернативными, предпочитаемыми (самими людьми) историями их идентичности, и в соответствии с предпочтительными (для самих людей) способами жизни.
Нарративная терапия это подход к консультированию и социальной работе, в котором люди видятся как эксперты в собственных жизнях, а профессиональная позиция предполагает уважительное, не обвиняющее и заинтересованное отношение к любым человеческим историям [6, c. 189].
В этом подходе проблемы рассматриваются как отделенные от людей, и предполагается, что люди достаточно компетентны и дееспособны и обладают большим количеством способностей, умений и компетенций, которые могут помочь им изменить неудовлетворительные отношения с проблемой.
Важными принципами работы в этом подходе являются неподдельное любопытство со стороны терапевта и его искреннее желание задавать вопросы, на которые он действительно не знает ответа, а, следовательно, готов услышать и принять любой [3, c. 507].
Терапевтическая беседа может принять любое направление, всегда существует множество возможных путей (нет какого-то одного "правильного" хода беседы известного терапевту как эксперту).
Человек, консультирующийся у терапевта, играет существенную роль в определении хода терапевтического процесса.
Список использованной литературы
1. Карабанова О.А. Психология семейных отношений и основы семейного консультирования: Учебное пособие / О.А. Карабанова. - М. : Гардараки, 2004.- 320с.
2. Основы психологии семьи и семейного консультировании: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений / Под общ. Ред. И.И. Посысоева.- М.: Изд-во ВЛАДОС-ПРЕСС, 2004.- 328с.
3. Социально-психологическая и консультативная работа с семьей: Хрестоматия/ Сост. Л.Б. Шнейдер: В 2ч. – М.,2004.- 712с.
4. Учебное пособие по психологическому консультированию. Для факультетов: психологических, медицинских и социальной работы. – Самара: Издательский Дом БАХРАХ-М, 2004.- 704с.
5. Эйдемиллер Э.Г., Добряков И.В., Никольская И.М. Семейный диагноз и семейная психотерапия. Учебное пособие для врачей и психологов / Э.Г. Эйдемиллер, И.В. Добряков, И.М. Никольская.- СПб.: Речь, 2005.- 336с.
6. Эйдемиллер Э.Г. Юстицкис В. Психология и психотерапия семьи.- 3-е изд / Э.Г. Эйдемиллер, В. Юстицкис.- Спб.: Питер, 2002.- 656с.
