Реферат
Краеведческая проблема пространства в школьном изучении литературы

Введение
Вычленяя проблему художественного осмысления пространства как основную в краеведении, следует выделить два пути использования краеведения в школьной практике.
Во-первых, местный материал, привлекаемый обычно лишь как дополнительные сведения, в силу значимости их для определенного региона, может стать основой для развития регионального компонента литературного образования.
Во-вторых, имеется достаточно литературно-краеведческого материала, который является важным источником познания русской литературы и должен быть выделен как один из основных компонентов в российском литературном образовании.
Краеведение как основной компонент литературного образования, очевидно, должно включать в себя следующие блоки и сквозные темы:
1. Этнофилософский и этнокультурный блок (особенности развития духовной жизни, культуры России, «географические трудности русской истории», западничество и славянофильство, евразийство и отражение этих проблем в литературе).
2. Русская природа и «национальные образы России» (пользуясь формулой Г. Гачева).
3. Мотив дороги в русской литературе. Тема скитаний и странствий.
4. Различные территории и русская литература (Север, Центр России, Поволжье, Урал, Кавказ, Крым, Сибирь и др.).
5. Петербургский и Московский тексты русской литературы.
6. Образ Дома в русской литературе.
7. Биографические и творческие связи писателей с определенными местами. Литературные места России.
Детальное ознакомление с рядом ныне действующих школьных программ по литературе, разработанных разными коллективами ученых под руководством И. С. Беленького, В. Я. Коровиной, Т. Ф. Курдюмовой, В. Г. Маранцмана и др., позволяет утверждать, что в каждой из перечисленных программ краеведение в различных пропорциях и видах присутствует. В одних программах дано прямое указание на использование краеведения. Например, в программе, составленной под руководством Т. Ф. Курдюмовой (авторы: Т. Ф. Курдюмова, В. П. Полухина, В. Я. Коровина, И. С. Збарский, Е. С. Романичева), введены краеведческие разделы:
в V классе — Литература родного края;
в VI классе — Родная природа в стихотворениях русских поэтов;
в VII классе — Тихая моя родина;
в VIII классе — Литература родного края (по выбору учителя и учащихся).
В программе, разработанной под руководством В. Я. Коровиной (авт. В. Я. Коровина, В. П. Журавлев, И. С. Збарский, В. П. Полухина, В. И. Коровин), явно краеведческие разделы звучат так:
Поэты XIX века о родине и родной природе — в V классе.
Родная природа в стихотворениях русских поэтов; родная природа в русской поэзии XX века — в VI классе.
Край ты мой, родимый край!; «Тихая моя родина» в VII классе.
Обращения к краеведению потребуют и другие разделы и темы:
Славянские мифы. Миф «Сотворение земли»; Обрядовый фольклор;
Новгородский цикл былин и др.
В некоторых программах, например, в программе, разработанной под руководством Г. И. Беленького, встречаются подзаголовки краеведческого характера: «Л. Н. Толстой на Кавказе», «М. М. Пришвин в Подмосковье».
Программа факультативного курса для X—XI классов А. И. Княжицкого называется «Москва в русской литературе», Р. . Хайруллина — «Литература народов России».
М. Г. Качуриным, Д. Н. Муриным, Г. А. Кудырской разработана программа факультативного курса «Петербург в русской литературе», для этого курса подготовлена хрестоматия.
Н. Д. Тамарченко и Л. Е. Стрельцовой для школ гуманитарного типа создано пособие по литературе «Путешествие в «чужую» страну. Литература путешествий и приключений», в котором предлагаются «географические» сюжеты как литературная игра.
Современное включение краеведения в школьный курс литературы предлагается в программах по литературе, подготовленных под редакцией В. Г. Маранцмана. Краеведческий подход пронизывает построение программы, краеведение звучит в ее лейтмотиве «Движение времени», в названиях тематических циклов: «Времена года», «Человек на дорогах разных времен».
В программе для V—VI классов основательно представлены пейзажные циклы, чего не было в прежних программах. Все циклы «Времена года» рассматриваются в соответствии со временем, когда они будут изучаться, на безукоризненно подобранных примерах. Учащимся предлагается вспомнить лето, проследить движение осени (дается условное деление ее на три поры: красок, ветров и дождей), сравнить зимние пейзажи в «Евгении Онегине» А. С. Пушкина и в стихотворениях
Фета и Есенина; задуматься над важностью весенней поры для человека и разным пониманием ее поэтами.
В программе не забывается о роли места рождения, детства, в формировании будущего писателя (Захарове и Москва в жизни Пушкина, Спасское-Лутовиново — для Тургенева, Малороссия для Гоголя и др.), предлагается задуматься над образом странника в связи с произведением А. Платонова «Разноцветная бабочка». На описание захолустного города у В. Г. Короленко обращается внимание в программе для V класса; тема Петербурга в поэзии и скульптуре выделена в программе для IX класса.
Но, главное, в программах уже вводятся термины «образ пространства», «сказочное пространство и время» и др.
Таким образом, краеведение в той или иной мере присутствует в школьном литературном образовании, но анализ программ говорит о необходимости определенной системы включения краеведения в процесс обучения литературе.
Рассмотрим, как же должно входить краеведение в качестве основного компонента литературного образования в процесс обучения литературе по предложенным нами параметрам.

1. Этнофилософский и этнокультурный блок
Конечно, особенности развития русской духовной мысли, культуры, «географические» проблемы русской истории основательно и на достаточном материале могут рассматриваться только в старших классах, когда речь пойдет о взглядах на русскую историю Н. М. Карамзина, А. С. Пушкина, П. Я. Чаадаева, когда учитель будет подробно рассказывать о зарождении и развитии двух направлений общественно-политической мысли: славянофильства и западничества, о полемике Белинского с А. С. Хомяковым, К. С. Аксаковым, И. В. Киреевским, об отношении к этим проблемам в начале XX в. писателей и философов А. Блока, В. Соловьева, Д. Мережковского, Н. Бердяева и др., о евразийстве.
Историко-философские, национально-бытовые проблемы могут быть затронуты и при чтении исторических произведений Ю. Тынянова, А. Н. Толстого, Д. Мережковского, М. Алданова и др., если эти авторы входят в школьную программу.
2. «Русская природа и национальные образы России»
Этот блок необходим потому, что «тип местной природы, характер человека и национальный ум находятся во взаимном соответствии и дополнительности»." Пейзажная лирика изучается во всех классах. Пейзаж занимает достаточное место и в прозаических текстах, и он тоже относится к проблеме художественного осмысления пространства.
Н. Д. Иванова отмечает. «Для содержания и методики изучения пейзажа особое значение имеет обращение к специфике тех главных объектов действительности, отражением которых он и является. В этом смысле примечательно, как в составе пейзажа отражены его главные бытийные параметры: движение, пространство, время».
Движение, пространство и время ученики должны увидеть через цикличность природных процессов, через смену времен года, суток. Ю. М. Лотман определял художественное пространство в литературном произведении как «модель мира данного автора, выраженную на языке его пространственных представлений». Это надо учитывать при изучении того или иного поэта.
В поэзии М. В. Ломоносова, например, дан величественный пейзаж, образы распахнутых пространств: «вод громады», «огненны валы», «бездны ночи».
К. Батюшков «оформил в русском художественном и — шире — общекультурном сознании антитезу Севера и Юга (в их взаимном притяжении и отталкивании), столь значимую для поэзии романтической Пушкина и Лермонтова», предложил пейзажи зарубежной Европы — северный и южный — итальянский прежде всего, чем расширил географические рамки русской поэзии.
А. С. Пушкин испробовал все эстетические разновидности пейзажей — идеальный, бурный и унылый, мрачный (по классификации М. Н. Эпштейна), доведя их до совершенства. В его поэзии окончательно оформились горный и морской пейзажи, крымский и кавказский. Поэт создает самобытный национальный пейзаж и в то же время представляет природу конкретных мест — Михайловского, Болдина, Захарова («Вновь я посетил...», «Няне» и др.).
Н. Языков, чьи стихи недавно стали включать в школьную программу, считается певцом водной стихии.
Для Лермонтова в пространственном отношении очень важна устремленность ввысь, что определило его увлеченность природой Кавказа, противопоставление земли — небу. Высота для Лермонтова — «основной пространственный и ценностный ориентир» (Эпштейн).
Панорамный охват земли, пространственную широту встретят ученики у И. Никитина, включенного во многие программы.
Русскую природу в ее национальных особенностях, связь между своеобразием природы и укладом национальной жизни должны увидеть школьники в поэзии Н. А. Некрасова.
Для А. Блока, как и Бунина, важны степные и лесные просторы, но он еще любит болото («Болото — глубокая впадина...»), его (Блока), как и Пушкина, притягивает бездна («Мы летим в миллионы бездн...»). К бездне был неравнодушен и Тютчев («И бездна нам обнажена с своими страхами и мглами...»).
Поэзию С. Есенина литературоведы отмечают как значительный этап в формировании национального пейзажа, передающего красоту России, нередко в лубочной форме, и традиционные мотивы грусти. Есенину принадлежат многие стихотворения, где присутствуют понятия «край», «Родина», «Русь»: «Край ты, край мой, родимый...», «О край дождей и непогоды...», «Край ты мой заброшенный...», «Мой край, задумчивый и нежный...», «Край любимый! Сердцу снятся...», «Той ты, Русь, моя родная...», «Россия, родина моя!.,.» и др.
3. Мотив дороги в русской литературе. Тема скитаний и странствий
Мотив Дороги, тема скитаний и странствий продолжают предыдущий блок, но они выделяются, в силу значимости в русской литературе и широкой представленности в произведениях школьной программы, как сквозные темы.
По мнению Г. Гачева, «модель русского движения — дорога. Это основной организующий образ русской литературы». Ученый вспоминает В. Маяковского, писавшего: «Дорогу дорогам! Дорога за дорогой выстроилась в ряд. Слушайте, что говорят дороги».
Дорога является тем мотивом, который объединяет целый ряд образов национального характера: тройка, верстовые столбы, санная езда, ветер, метель и др.
Важность мотива дороги школьники начинают понимать с младших классов, читая сказки, былины, где обязательно присутствует и дорога, развилка ее, и конь и где надо выбирать путь.
Чувство дороги, как уже отмечалось, внесено в русскую поэзию Пушкиным и Лермонтовым. Этот мотив характерен для лирики многих русских поэтов. У Блока в поэме «Двенадцать» из главок содержат образы движения.
Дороге, метели, буйному бегу в русской литературе нередко противопоставлялись спокойная равнина, степь. Например, антитеза важна для Н. Рубцова: вихревое движение и дремлющее пространство. Ученики знакомятся и с описанием степи П. А. Вяземским, А. П. Чеховым.
С мотивом Дороги тесно связана тема странствий, скитаний, путешествий. В этой теме можно выделить несколько подтем: во-первых, странствия, путешествия самих писателей, отразившиеся в автобиографических произведениях (например, автобиографическая трилогия М. Горького), во-вторых, произведения жанра «путешествия» в прозе и поэзии («Путешествие из Петербурга в Москву» Радищева, «Письма русского путешественника» Карамзина, «путешествие», как жанр пейзажной лирики Вяземского), охотничьи рассказы и очерки И. С. Тургенева, С. Т. Аксакова; в-третьих, произведения разных жанров, в которых герои странствуют, являются странниками. Третья группа произведений в школьной практике встречается чаще всего. Школьники изучают произведения, в которых на странствиях героя строится весь сюжет («Ревизор», «Мертвые души» Н. В. Гоголя), путешествие может характеризовать героя, быть оценкой определенного этапа жизни его, доказательством бесцельности существования, когда остается только путешествовать, например, как Онегину и Печорину. Странствия могут вызвать у героя контрастное видение своей Родины (Чацкий: «Когда ж постранствуешь, воротишься домой, и дым отечества нам сладок и приятен!»).
Широко представлена в русской литературе и тема поисков героями правды, счастья, смысла жизни — и тоже в процессе странствий. Так построена, например, поэма Н. А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо». Эта тема нередко имеет и своего особого героя — странника, «странного человека». Г. Гачев пишет: «Пушкин в Онегине отмечает «неподражательную странность...». «Странный» в русском сознании — это свой, родной; странник любим народом: «Угоден Зевсу бедный странник» (Тютчев).
Таков «Очарованный странник» Н. Лескова, странником называют в пьесе «На дне» Луку (Лука: «Все мы на земле странники... Говорят, — слыхал я, — что и земля-то наша в небе странница»). К этому ряду странников можно отнести и героя повести М. Горького «Фома Гордеев», включенной теперь в некоторые школьные программы. Странствия нередко выступают как показатель нравственных исканий героев (в произведениях И. С. Тургенева, Л. Н. Толстого). У героев же чеховских пьес путешествие — отъезд представлено как мечта, как уход от пошлой действительности.
В русской литературе XX века ученики увидят странствия героев вынужденные, обусловленные историческими, социальными событиями — «Дни Турбиных» М. Булгакова, «Тихий Дон» М. Шолохова, «Доктор Живаго» Б. Пастернака, «Жизнь и судьба» В. Гроссмана.
Ученикам следует сообщить еще один мотив, введенный Е. А. Баратынским, — возвращения героя после долгих скитаний, странствий на свою «милую родину». Этот мотив был развит потом в поэзии С. Есенина, А. Твардовского, Н. Рубцова.
Останавливаясь на теме дороги, странствий, учитель должен иметь в виду еще один аспект проблемы. Дорога, странствия передают движение героев не только по отношению к пространству, но и ко времени. Известен термин «хронотоп», введенный М. М. Бахтиным в литературоведение и обозначающий «взаимосвязь временных и пространственных отношений, художественно освоенных в литературе». Однако анализируя творчество И. Бродского, изучаемого теперь в школе, Л. О. Чернейко отмечает, что «эмоциональные отношения пространства и времени в художественном восприятии И. Бродского предполагают их неравенство: пространство укоряет время, пространство статично, а время движется, время уходит, а пространство остается». Для доказательства Л. О. Чернейко берет стихотворение И. Бродского «В горах»: «Чем объятия плотней, тем пространство сзади — гор, склонов, складок, простыней — больше, времени в укор».
Таким образом, сквозные темы дороги, скитаний в разных аспектах учитель может рассматривать с учениками с V по XI класс.
4. Различные территории и русская литература
Этот блок тесно связан с проблемой странствий писателя и его героев.
Одной из заслуг А. С. Пушкина считается создание самобытного национального пейзажа на примере среднерусской равнины. Эта территория была предметом изображения и для И. С. Тургенева, и для Л. Н. Толстого, и для А. А. Фета, и для И. А. Бунина, и для С. А. Есенина, и для К. Г. Паустовского и мн. др.
Полутона и оттенки являются притягательной силой среднерусского пейзажа. Создавая книгу о Левитане, К. Паустовский писал: «Величайшая живописная сила заключена в солнечном свете, и вся серость русской природы хороша лишь потому, что является тем же солнечным светом, но приглушенным, прошедшим через слои влажного воздуха и тонкую пелену облаков». У Левитана Паустовский увидел неяркое солнце, приглушенные бледные тона в отличие от южного пейзажа, праздничного, сверкающего яркими красками. Неприметную, скромную красоту природы Средней России позволяют показать учащимся произведения перечисленных писателей.
Большинство произведений С. Т. Аксакова, которого тоже стали включать в школьную программу, отражают впечатления писателя от жизни и охотничьих странствий в Оренбургском крае.
Многие русские писатели изображали Кавказ и Крым. В поэзии описания их причисляются к разряду экзотического пейзажа, но отношение к ним писателей различно. Исследователями замечено, что к Кавказу чаще всего обращались романтики, Крым же соответствует классической эстетике. Черноморье связано с античными мифами. Л. Гинзбург отмечала: «Мандельштам страстно любил Крым, море. И Крым стал для него своего рода отечественным вариантом античности». Кавказ в пейзажах изображен или сверху вниз, или снизу вверх. Воспеванию Кавказа отдали дань Г. Р. Державин, А. С. Пушкин, М. Ю. Лермонтов, Я. П. Полонский, Л. Н. Толстой, В. В. Маяковский, О, Э. Мандельштам, Б. Л. Пастернак, Н. А. Заболоцкий, А. Вознесенский и др. Крым был в центре внимания А. С. Пушкина, А. К. Толстого, А. П. Чехова, М. А. Волошина, О. Э. Мандельштама, А. И. Куприна, Н. А. Заболоцкого и др.
В школе изучаются многие произведения, где край, город, село как место действия или предмет воспевания указываются прямо, иногда даже в названии: «Полтава», «Домик в Коломне», «На холмах Грузии...» А. С. Пушкина; «Бородино», «Синие горы Кавказа», «Кавказ» М. Ю. Лермонтова; «Вечера на хуторе близ Диканьки», «Миргород» Н. В. Гоголя; «Повесть о Петре и Февронии Муромских», названия глав «Путешествия из Петербурга в Москву» А. Н. Радищева («Любани», «Пешки» и др.), «Севастопольские рассказы», «Кавказский пленник» Л. Н. Толстого; «Тихий Дон» и «Донские рассказы» М. А. Шолохова; «Мещерская сторона» К. Г. Паустовского, «Старый Крым» О. Мандельштама, «Я убит подо Ржевом» А. Твардовского, «Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины», «В окопах Сталинграда» В. Некрасова, «Вечер на Оке» Н. Заболоцкого, «На Иртыше» С. Залыгина и др.
В былинах часто изображается Киев, в «Евпатии Коло-врате» речь идет о Рязани, в «Капитанской дочке» показаны Оренбург, Берды, в «Олесе» А. Куприна — Полесье и т.д. М. Ю. Лермонтов всегда конкретен в указании места действия изображаемых событий: Тамань, Тифлис, Пятигорск, Кисловодск Многие писатели не называют город, село, но читатели по отдельным приметам, по биографическим данным понимают, что в произведениях А. Островского, И. Гончарова, М. Горького события происходят в поволжских городах, в произведениях В. Распутина, А. Вампилова, С. Залыгина — показаны сибирские места.
Нередко писатели с определенной художественной целью дают свои названия описываемым местам — Калинов («Гроза» А. Островского), Глупов («История одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрина), «Городок Окуров» М. Горького и т.д. Иногда такие названия, часто «говорящие», имеют свои прообразы. Белогорская крепость у А. Пушкина — село Татищеве, около которого были меловые горы: Ухабинск у А. Плещеева — Оренбург; Старомирск у С. Гусева-Оренбургского — тоже Оренбург.
Таким образом, различные территории, представленные в русской литературе довольно широко и с разными художественными целями, должны быть предметом внимания учителя литературы, стремящегося к углубленному анализу творчества писателей
5. Петербургский и Московский текст русской литературы
Выделение этого блока обусловлено вниманием очень многих писателей к этим двум столицам России.
Эпизодически с художественными зарисовками столиц школьники знакомятся еще в V—VIII классах, изучая «Му-му» Тургенева, «Песню про купца Калашникова» Лермонтова, «Петербургские повести» Гоголя В программе по литературе для старших классов Петербургский и Московский текст представлен настолько широко, что ему должно уделяться достаточное внимание. Это могут быть темы, связанные с творчеством какого-либо писателя, или сквозные — требующие проследить развитие темы у разных писателей. Сквозная тема может быть рассмотрена хронологически (изображение Петербурга от А. Пушкина до С. Довлатова, Москвы — от А. Грибоедова до Б. Окуджавы и др), в родовом и жанровом аспекте. Например, в поэзии:
В раскрытии темы «Петербург в русской литературе» неоценимую помощь учителю может оказать книга Н. П. Анциферова «Душа Петербурга», написанная в -е годы XX века и возвращенная читателю нашего времени. Книга Анциферова содержит богатейший материал, обобщающий толкования проблемы Петербурга начиная с Ломоносова и кончая писателями начала XX в. В настоящее время у учителя и учащихся имеется и современное методическое и учебное пособие по этой теме «Петербург в русской литературе» — хрестоматия для IX—XI классов, подготовленная М. Г. Качуриным, Д. Н. Муриным, Г. А. Кудырской. Тема «Пушкинская Москва на уроке литературы» разработана А. И. Княжицким.
Блок «Петербургский и Московский тексты русской литературы» важен и как путь углубленного анализа ряда произведений, и как средство патриотического воспитания учащихся.
6. Образ Дома — один из ведущих в русской литературе
В предисловии к книге Ю. М. Лотмана «Беседы о русской культуре», вышедшей уже после смерти автора, приводятся его слова, «содержащие квинтэссенцию его последней книги: «История проходит через Дом человека, через его частную жизнь...».
С образом Дома ученики знакомятся исподволь, на первых порах незаметно (в народных и литературных сказках, в рассказах о детях). Дом предстает чаще всего как пространство уюта и благополучия. Поэтому у детей возникает соответствующая эмоциональная реакция, когда героев похищают из Дома, как Людмилу («Руслан и Людмила» Пушкина), или если маленькому герою случается заблудиться, как в произведениях М. Пришвина, В. Астафьева. Приключения вдали от дома тоже интересны детям.
Понятен и приятен учащимся младших классов мир деревенского дома, двора с домашними животными и особым отношением к ним героев (произведения К. Г. Паустовского, А. П. Платонова, В. И. Белова, В. П. Астафьева).
Достаточно большую группу в школьной программе составляют произведения автобиографического характера, где раскрывается домашнее, семейное общение детей и взрослых (произведения Л. Н. Толстого, С. Т. Аксакова, М. Горького). Проблему взаимоотношений детей и взрослых учитель имеет возможность рассмотреть на произведениях В. Г. Короленко, И. А. Бунина и др.
Уже в младших классах учитель может показать проблему Дома в более широком плане: Дом — Родина, защита их (на примере стихотворения М. Лермонтова «Бородино»). В VIII классе программой предлагаются произведения, где "ученики знакомятся с дворянской усадьбой («Капитанская дочка» А. С. Пушкина), домом чиновника провинциального города («Ревизор» Н. В. Гоголя).
И лишь в старших классах учитель имеет достаточно материала, чтобы через проблему Дома показать учащимся пространственные модели и художественные цели в построении их разными писателями. Ученики IX—XI классов погружаются в атмосферу дома— Фамусова, Онегина, Лариных, Обломовых, Кабановых, Кирсановых, Базаровых, Ростовых, Болконских, Раневской.
Особого подхода требует рассмотрение образа Дома в произведениях Н. В. Гоголя, Ф. М. Достоевского и М. А. Булгакова.
Учитель имеет возможность проследить с учениками как сквозную — тему дома и бездомья в литературе XX века. Обращение к образу Дома в каждом классе позволит учителю сделать анализ художественного произведения более глубоким и интересным для учащихся, усилить воспитательную значимость урока.

7. Биографические и творческие связи писателя с определенными территориями
 Этот блок давно является предметом изучения литературоведческого краеведения, известен школьному литературному краеведению.
К сожалению, проблема биографических и творческих связей писателя с определенным краем стала меньше привлекать внимание методистов и учителей. Например, в журнале «Литература в школе» статей, посвященных этой проблеме, немного, но заметен несколько иной подход к этой теме, чем раньше: больше внимания начали уделять краю, городу, где родился, жил или бывал писатель, литературным местам; разнообразнее предлагаемые формы проведения уроков на эту тему — заочные экскурсии, уроки-путешествия, уроки в музее, краеведческие игры.
В теме «писатель и край» необходимо рассматривать две стороны: влияние края на писателя и писателя на край, его культуру, но проблему воздействия писателя на край лучше оставить для регионального компонента. О том, как воздействует край на будущего писателя с детских и отроческих лет, вспоминал М. Волошин: «Надо много объездить и обойти стран, земли, чтобы почувствовать красоту своей долины. В детстве эти привычные очертания гор ничего не говорят взгляду. Но когда глаз, обогащенный всеми зрелищами и всею полнотой Европы, успокаивается на этих мерных линиях горизонта, он в каждой складке холма открывает неожиданные движения и знаки. И каждый день приносит радость новых открытий. В отрочестве познание пейзажа было неизбежно связано с ходьбой и бегом. Была потребность ощупать ступнями ног расстилавшуюся землю. Напряжение мускул и поспешность шага одни давали возможность глубже и интимнее проникнуть в дух земли. Взгляд с высоты холма давал ощущение полета над землею: и эта любовь к широким далям не имела в себе ничего живописного. Земля познавалась только личными движениями. Чем прекраснее казалась местность, тем быстрее становился шаг. Я не умел останавливаться для того, чтобы «любоваться видом» с замедлением движения — прекращалась связь с землей. Потом это переменилось. Я стал живописцем с того момента, как в первый раз, сидя на одном месте, стал смотреть на пейзаж. Глаз продолжал тот бег, который прекратили ноги. Сразу стало понятно движение линий, рисунок пейзажа... Я понимаю живопись как метод познания природы».
Высказывание М. Волошина дает нам один из вариантов понимания роли родных мест и странствий в становлении человека и в творческом процессе художника. Кроме того, оно еще раз подчеркивает национальное стремление к широким далям, простору.
Судя по воспоминаниям многих писателей (а в XX веке вышло несколько томов автобиографий писателей), детские годы имеют чаще всего определяющее воздействие на будущего художника слова. Вот что утверждают писатели: «Из своего детства, отрочества и раннего юношества я сделал сказку, которая еще не совсем пережилась мной, радует меня,— это повесть «Курымушка» (Пришвин). «Я вырос на степном хуторе верстах в девяноста от Самары... Там прошло мое детство. Сад. Пруды, окруженные ветлами и заросшие камышом. Степная речонка Чагра. Товарищи — деревенские ребята. Верховые лошади. Ковыльные степи, где лишь курганы нарушали однообразную линию горизонта... Смены времен года, как огромные и всегда новые события. Все это и в особенности то, что я рос один, развивало мою мечтательность» (А. Н. Толстой).
При этом на писателя не всегда влияет место его рождения, а важно, где прошло его детство. С. Залыгин пишет: «Родины своей я не помню, никогда там не был в зрелом возрасте, меня в детстве увезли в Сибирь, и она-то и есть моя родина. Без нее я ничего не могу написать — ни каких-либо исторических событий, ни людей, ни даже пейзажа. Очень люблю Подмосковье, очень люблю Прибалтику, Латвию прежде всего, но написать их не могу — только Сибирь».
Писатель, очевидно, как и любой человек, на всю жизнь запоминает дом, где прошло его детство. Ю. Нагибин вспоминал: «Мы жили в коренной части Москвы, в окружении дубовых, кленовых, вязовых садов и старинных церквей. Я гордился своим большим домом, выходившим сразу в три переулка: Армянский, Сверчков и Телеграфный... Дому я обязан рано пробудившимся социальным чувством. Не меньше я любил нашу большую коммунальную квартиру... О своем Чистопрудном детстве, о большом доме с двумя дворами и винными подвалами, о незабвенной коммунальной квартире и ее населении я рассказал в циклах «Чистые пруды», «Переулки моего детства», «Лето», «Школа». Последние три цикла составили «Книгу детства».
В воспоминаниях Г. Иванова подчеркивается, как значимо было для А. Блока размещение квартиры: «Блок жил тогда на Малой Монетной, в пятом этаже. Большое, ничем не занавешенное окно с широким видом на крыши, деревья. Каменноостровский. Блок всегда нанимал квартиры высоко, так, чтобы из окон открывался простор».
Писателям запоминается город, улица: «Много было в Москве для нас всяческого, и радостного и горького, и большого и малого, и через нашу жизнь Москва прошла насквозь, проросла существа наши... Вспоминая московскую свою жизнь, видишь, что и началась она и окончилась близ Арбата... Вижу его теперь, через много лет, взором неравнодушным...» (Б. Зайцев).
Проблема дома, двора, улицы, города жизненно близка и понятна ученикам. Сложнее разобраться в том безусловном влиянии, которое оказывает место жительства, образ жизни на творчество, манеру письма писателя. Вл. Ходасевич отмечал: «Впоследствии, вспоминая молодого Брюсова, я почувствовал, что главная острота его тогдашних стихов заключается именно в сочетании декадентской экзотики с простодушнейшим московским мещанством. Смесь очень пряная, излом очень острый... но потому-то ранние книги Брюсова — суть все-таки лучшие его книги: наиболее острые».
В анализе жизни и творчестве поэтов «серебряного века» краеведческий подход, видимо, особенно важен, так как для поэтов этого направления характерно стремление снять перегородки между жизнью и литературой, подойти к искусству как к «жизнетворчеству», а не «иконотворчеству» (Вяч. Иванов), познать жизнь в путешествии. Вадим Крейд пишет: «...в той «рабочей комнате», о которой писал И. Анненский, в той творческой лаборатории, в которой создавались художественные, интеллектуальные, духовные ценности эпохи, лишь одного окна было мало. Русский ренессанс хотел увидеть все стороны света и заглянуть во все века. Никогда еще русские писатели не путешествовали так много и так далеко: А. Белый — в Египет, Н. Гумилев — в Абиссинию. К. Бальмонт — в Мексику, Новую Зеландию, на Самоа, А. Кондратьев — в Палестину, И. Бунин — в Индию... Это лишь несколько примеров, не считая бесчисленных путешествий по странам Европы... Другая направленность на поэтическое воскрешение в памяти своего родного, корневого, почвенного выразилась в завороженном интересе к славянской мифологии и русскому фольклору».
У А. Ахматовой есть запись об О. Мандельштаме: «Это был человек с душой бродяги в самом высоком смысле этого слова... Его вечно тянул к себе юг, море, новые места. О его исступленной влюбленности в Армению свидетельствует бессмертный цикл стихов»
Таким образом, последний блок в какой-то мере обобщает предыдущие, показывая, как через творчество одного писателя проходят проблемы дома, дороги, странствий, разных территорий, городов и сел, природы, культуры края, всей России. Кроме того, именно этот блок объединяет две стороны краеведения: вклад писателя в национальную культуру и связь его с определенным краем, составляющие основной и региональный компоненты.
Вычленив проблему художественного осмысления пространства как основную в краеведении, мы выделили два пути использования краеведения в школьной практике.
Местный литературный материал в силу значимости его лишь для определенного региона может стать основой для создания регионального компонента литературного образования.
Литературно-краеведческий материал, который является важным источником познания русской литературы, должен быть выделен как один из основных компонентов в российском литературном образовании.
Краеведение как основной компонент литературного образования должно включать следующие блоки:
Культурное пространство России и его проблемы (эт-нофилософские, этнокультурные вопросы, особенности развития культуры России, «географические трудности русской истории», западничество и славянофильство и т.п.).
Русская природа и «национальные образы России» (Г. Гачев).
Географическое пространство России и русская литература (Петербургский и Московский текст русской литературы, различные территории России, представленные в литературе и художественно осмысленные).
Художественное пространство и его локусы (Лотман) — дорога, дом, город, усадьба, лес, степь и др.
Биографическое пространство автора художественного текста (проблема «писатель и его край»).
Таким образом, можно отметить, что новые тенденции в литературоведении, исследования о культурном и художественном пространстве позволяют в школьном краеведении перейти от прежнего уровня накопления литературно-краеведческих сведений и вкрапления их как отдельных элементов в учебный процесс к более современной, отвечающей духу времени концепции использования краеведения в преподавании литературы.
Эта концепция, основанная на проблеме художественного осмысления пространства, предлагаемая нами, даст учителю возможность найти новые подходы в анализе структуры литературного произведения, характеристике образов, понимании авторской позиции, рассмотрении произведений, творчества писателя в контексте определенной территории, эпохи и культуры, разработать новые технологии изучения литературы.