Министерство образования и науки Российской федерации

Федеральное агентство по образованию

Ярославский государственный университет

им. П.Г. Демидова



РЕФЕРАТ

По теме:

С.Ю. Витте – государственный

деятель России


Выполнила студентка группы ПИЭ11

***

Научный руководитель:

***

Ярославль, 2009

Содержание:

Введение………………………………………………………………………………………...3

Анализ прочитанной литературы…………………………………………………………...4

Личность С.Ю. Витте………………………………………………………………………….6

Экономическая деятельность Витте……………………………………………………….7

Политическая деятельность Витте………………………………………………………..16

Отставка Витте и его смерть………………………………………………………………..20

Заключение……………………………………………………………………………………22

Список использованной литературы……………………………………………………..23

Введение

Тема моего реферата: «С.Ю. Витте – государственный деятель России». Я выбрала её, потому что, на мой взгляд, она остаётся актуальной до сих пор. Витте, в сущности, приходилось решать те же самые экономические, финансовые и политические проблемы, которые и доныне стоят перед Россией.

Более века разделяет нас, но сколько схожих проблем решались тогда и сейчас! В конце XIX века Россия, вывозившая за рубеж прежде всего ржаной хлеб, столкнулась с падением мировых цен на зерно. И найти адекватную замену экспорта страна практически не могла.

В начале XXI века мы с тревогой читаем о падении мировых цен на нефть (а это главный источник нашей экспортной прибыли сегодня). И, как тогда, почти не имеем возможности предложить ещё что-либо на мировом рынке.

Обращаться к опыту прошлого всегда интересно. Безусловно, следует помнить, что подобные параллели всегда условны. Но исторический опыт бесценен...

Анализ прочитанной литературы

Материалом для моего исследования послужила юридическая и историческая литература. Нельзя сказать, что в этих монографиях дана исчерпывающая характеристика государственной деятельности Витте.

В.М. Соловьёв, например, явно преувеличивает заслуги Витте в области финансовой политики: «Для того чтобы как-то стабилизировать внутренне положение в России в ходе русской революции, С.Ю. Витте сумел добиться крупных займов от иностранных держав. Эти займы отнюдь не были кабальными, страна была готова обеспечить их возврат».[1] Реально же за время пребывания Витте на посту министра финансов резко возрос внешний долг России. Приходилось брать новые займы, чтобы выплатить проценты по старым. Российское правительство старалось брать кредиты не у международных финансовых организаций и размещало свои обязательства на внутреннем рынке иностранных государств. «Русские бумаги» специально выпускались невысоким номиналом, который делал их доступными для мелких буржуа, служащих, даже прислуги. Хотя Витте не мог предвидеть, что большевики откажутся расплачиваться по этим долгам, но складывается впечатление, что судьба держателей русских бумаг волновала его в самую последнюю очередь. По его словам, главное, что «все занятые деньги пошли исключительно на цели производительные». Недаром, в те годы говорили, что русские железные дороги строятся на деньги берлинских кухарок.

Далее В.М. Соловьёв пишет: «Однако буквально на пике своей популярности в правительственных кругах России и влияния на многие слои русского общества, Витте в апреле 1906 года, добившись некоторого умиротворения в стране и спада революционного движения в России, подал императору прошение об отставке. Пожалуй, это был честный и оправданный шаг с его стороны: он уже не мог противостоять внутренней несбалансированной политике Николая II и его бездарного ближайшего окружения».[2] Здесь прослеживаются восхваление личности Витте и уничижение царского правительства.

Наиболее интересной мне показалась характеристика Витте в работе Евгения Тарле «Граф С.Ю. Витте. Опыт характеристики внешней политики».[3] Вот наиболее интересный, на мой взгляд, её отрывок:

«Основная черта Витте, конечно, – жажда и, можно сказать, пафос деятельности. Он не честолюбец, а властолюбец. Не мнение о нем людей было ему важно, а власть над ними была ему дорога. Не слова, не речи, не статьи, а дела, дела и дела – вот единственное, что важно. Сказать или написать можно, если нужно, всё, что заблагорассудится, лишь бы расчистить перед собой поле, устранить препятствия и препятствующих и начать строить, создавать, переменять, вообще действовать. <…> А.И. Богданович когда-то выразился так: «Витте не лгун, Витте – отец лжи». <…> Но это свойство происходило именно от полного презрения к словам. Сказать ложь или сказать правду – это решительно всё равно. <…> Слова, высказываемые «истины» – всё это само по себе ни малейшей ценности не имеет. Точно так же не имеют ни малейшей самостоятельной ценности и люди. Хорош тот, кто помогает графу Витте; худ тот, кто мешает или вредит графу Витте; безразличен (как муха) тот, кто не нужен графу Витте. Читая три тома его воспоминаний, мы постоянно наталкиваемся на беззаветно восторженные суммарные характеристики разных встреч графа на его жизненном пути: «чуднейший человек! благороднейший человек! чистейшая личность! честнейший человек!» и т.д. И всегда в превосходной степени. Это происходит вовсе не потому, чтобы Витте можно было так легко очаровать – просто ему некогда с ними всеми возиться и еще тратить мысль и время на анализ натуры того или иного человека, подвернувшегося графу под руку. Ты чего хочешь? Помочь мне? Значит, чудеснейший и идеальнейший. <…> Ты намерен мешать мне? Значит, негодяй, вор, тупица, ничтожество. В пестром рое характеристик, которыми граф Витте снабжает своих ближних, бросается в глаза одна общая всем этим характеристикам черта – их лаконичность. «Идеальнейший» человек или законченный мошенник, но получай свою квалификацию и не задерживай, уходи с глаз долой, так как у графа есть дела поважнее. Именно дела, а не слова и не люди. Иногда, впрочем, граф Витте останавливается дольше на том или ином человеке и предается неожиданно детальным биографическим изысканиям: тогда-то украл казённые деньги, ограбил жену, нарушает в своих нравах такие-то статьи уложения о наказаниях, покровительствует такому-то вследствие таких-то тайных видов и т.д. – это граф наскоро срывает свою злобу, накопившуюся против очень уж повредивших ему лиц. Но даже и это он всё-таки делает как-то торопясь и без видимого удовольствия. Он так искренно к людям равнодушен и так взаправду многих презирает, что ещё может на них рассердиться и озлобиться, но длительно их ненавидеть – органически неспособен уж потому, что неспособен длительно о ком-либо думать; о чём-либо, о деле, он может думать годами, возвращаясь к нему постоянно, если считает его важным.

Его интересуют дела, и прежде всего те, которые делал или будет делать именно он, Витте. Да и вообще он не очень представляет себе важное для государства дело, которое могло бы успешно осуществиться без его участия. Сознание своих громадных умственных сил, своего неизмеримого умственного превосходства над прочим родом человеческим, в чём он убежден, невидимо соприсутствует в каждой странице его мемуаров. Тут он исключений не знает. И «идеальнейшие», и «бесчестнейшие», и император Александр III, венец всех добродетелей, и император Николай II со всеми своими пороками, и Иосиф Гессен, и адмирал Дубасов, и Абаза, и Дурново, и Морган, и Вильгельм II, и Гапон — все они предназначены либо быть послушными марионетками графу Витте на утешение, отечеству на пользу, либо они бунтуют против Витте и губят и себя самих, и свое собственное дело. Это нас подводит к вопросу об историческом миросозерцании Витте. <…>

Витте, вообще говоря, очень мало задумывается над вопросом об основных факторах исторической эволюции. С одной стороны, учитывая (и часто весьма здраво и вполне реально) силы и возможное значение отдельных социальных классов и их борьбы между собой, он нигде не делает общего вывода о классовой социальной борьбе как о решающем историческом факторе. С другой стороны, нет и речи о его вере в какие-либо сверхъестественные вмешательства. Чисто рассудочная натура Витте, быстрый, реальный, циничный ум его, все навыки его анализирующей и нетерпеливой мысли – всё это, конечно, не допускало и тени настоящей религиозной веры или вообще увлечений каким-либо сверхчувственным умозрением. При случае он любит подчеркнуть, что он – из крепко православной семьи, любит (в похвалу) употреблять (по обыкновению, в превосходной степени) термин: православнейший, архиправославный, но всё это ничего не значит. Во влияние каких-либо высших сил на события в земной юдоли[4] граф Витте не верит ни в малейшей степени, хотя ночь накануне подписания Портсмутского мира он и провёл, по собственному свидетельству, «в какой-то усталости, в кошмаре, в рыдании и молитве» (Витте С.Ю. Воспоминания. – т. I, с. 357).

Не слепая социально-экономическая эволюция и не Бог творят историю и могут влиять на течение событий. На историю влияет великий государственный деятель, в частности на историю России должен влиять Сергей Юльевич Витте, которому в этом деле должен не мешать государь император, не говоря уж о ком бы то ни было другом. <…>

Какой политический строй считал он в первый период своей деятельности наиболее целесообразным для России? По-видимому, самодержавие. И именно такое, когда самодержцем был бы Александр III, а великим визирем или, если нельзя, то хоть министром финансов был бы С.Ю. Витте. <…> Хороша ли конституция? Неизвестно, ибо с парламентом граф Витте, автор манифеста 17 октября, никогда не работал, а поэтому самый вопрос этот никогда его и не интересовал. Он хвалит Александра III за твердость. Но эта твердость только потому ему так нравится, что Александр III неуклонно утверждал все то, что ему подносил на утверждение Витте. <…> Александр III играл эту роль без отказа, и поэтому, конечно, он «был великий император» (т. III, с. 331). Но Александра III Витте знал лишь на заре своей государственной деятельности, больше всего ему пришлось поработать при Николае II.

Конечно, если бы нужно было в двух словах определить взаимоотношения между этими двумя людьми, то ближе всего к действительности было бы такое утверждение: со стороны Витте по отношению к Николаю – недоверие и презрение; со стороны Николая по отношению к Витте – недоверие и ненависть. Уже всякое третье слово будет чем-то наигранным и вымученным, и когда Витте распространяется (часто совершенно не к месту) о воспитанности и иных похвальных чертах императора Николая II, то это производит неизменно впечатление режущей фальши. <…>

Витте даже свой переход на конституционную платформу мотивирует индивидуальными чертами последнего представителя абсолютизма: «Когда громкие фразы, честность и благородство существуют только напоказ, <…> а внутри души лежит мелкое коварство, ребяческая хитрость, пугливая лживость, <…> то, конечно, кроме развала ничего ожидать нельзя от самодержавного неограниченного правления. <…> Поэтому, …слава богу, что он [манифест 17 октября] совершился. Лучше было отрезать, <…> чем пилить тупою, кривою пилою, находящейся в руках ничтожного, а потому бесчувственного оператора».

ЛИЧНОСТЬ С.Ю. ВИТТЕ

(17.06.1849 – 28.02.1915)

В истории России конца ХIХ – начала ХХ веков фигура Сергея Юльевича Витте занимает исключительное место. Глава Министерства путей сообщения, многолетний министр финансов, председатель Комитета министров, первый глава Совета министров, член Государственного совета – таковы основные служебные посты, на которых проходила его деятельность. Этот известнейший чиновник оказал заметное, а во многих случаях и определяющее, влияние на различные направления внешней, но особенно внутренней политики империи, став своеобразным символом возможностей и одновременно беспомощности мощной государственной системы.

С.Ю. Витте родился в Тифлисе и воспитывался в семье своего деда А.М. Фадеева, тайного советника, бывшего саратовским губернатором, членом совета управления Кавказского наместника и управляющим экспедицией государственных имуществ Закавказского края.

Он происходил из малоизвестных обрусевших немцев, ставших дворянами в 1856 г. (хотя сам насаждал версию потомственного дворянства и верности православию). Ранние годы Витте прошли в Тифлисе и Одессе, где в 1870 он окончил курс наук в новороссийском университете по математическому факультету со степенью кандидата. 1 июля 1871 года Витте был причислен чиновником в канцелярии Новороссийского и Бессарабского генерал-губернатора, а еще через два года назначен столоначальником.

После окончания русско-турецкой войны 1877-1878 гг. принадлежавшая казне железная дорога влилась в частное Общество Юго-Западных железных дорог. Там Витте получил место начальника эксплуатационного отдела (1878, Петербург). С 1880 – начальник эксплуатации, а 1886 – управляющий Юго-Западной железной дороги (Киев). Уже на этих постах ярко проявляется реформаторский настрой Витте. Он ввёл в практику выдачу ссуд под хлебные грузы, проводил тарифную политику на принципах конкуренции: для каждого груза устанавливался максимальный тариф, резко снижавшийся в случае отправления груза по Юго-Западных железных дороге; внедрил технические усовершенствования, повысившие скорость движения поездов. Высокообразованный специалист, Витте широко использовал в работе научные и статистические данные.

Экономическая деятельность Витте

Активность его не осталась незамеченной, и 10 марта 1890 года Александр III назначил Витте на должность директора Департамента ж/д. дел в Министерство финансов. Минуя все ступени чиновной иерархии, он получил чин действительного статского советника и с доплатой к жалованью из средств Кабинета. С этого момента началась его головокружительная карьера. Менее чем через год он был назначен представителем минис­терства финансов в совете министерства путей сообщения, а 15 февраля 1892 года – управляющим МПС. Не прошло одного года – и он уже управляющий министерством финансов, а с 1893 года, в связи с болезнью И.А. Вышеградского, министр финансов с производством в чин тайного совет­ника, почётный член императорской Академии наук.

На государственной службе Витте развивает бурную деятель­ность. Теоретическая и практическая подготовка, широта взгля­дов, опыт, приобретенный в сферах частнопредпринимательской деятельности, выгодно выделяют его на фоне бюрократического окружения. Он сразу же становится деятельным сотрудником Вышнеградского, причем постоянно выходит за отвёденные ему рамки. При его активном участии был разработан покровитель­ственный тариф 1891 года, сыгравший исключительную роль во внешнеторговой политике России и ставший защитным барьером для развивавшейся отечественной промышленности. Витте входит в состав различных комиссий – по проблемам торгового мореплавания и судоходства, по мелиоративному и мелкому кредиту и т.д. Осенью 1890 гола он сопровождает Вышнеградского в поездке по Средней Азии, а возвратившись, вы­ступает с предложениями о расширении там производства хлоп­чатника и создании сырьевой базы для текстильной промыш­ленности.

В качестве директора департамента, а затем и министра Витте проявил недюжинные административные способности и организаторский талант. Он набирал людей, отдавая предпочтение профессиональной подготовке, зна­ниям и деловитости. Его поведение, отношение к подчиненным были необычны, многим каза­лись чрезмерно демократичными. Как вспоминали впоследствии его сотрудники, он позволял не соглашаться с собой, спорить, ценил самостоятельность и инициативу. «Доклады Витте про­исходили при весьма любопытной обстановке, – писал его пре­емник на посту директора департамента железнодорожных дел В.В. Максимов. – У докладчика нет с собой ни бумаг, ни ка­рандаша, и вот в течение двух часов докладчик и Витте ходят из угла в угол, но кабинету и яростно спорят. Витте при этом вво­дит собеседника в круг своих идей и горячо отстаивает защища­емый им проект. Если Витте сдавался на доводы собеседника, то обыкновенно он начинал горячиться и кричать: «Я вас не пони­маю, что вы хотите делать, – и после некоторого раздумья: – Ну, да делайте, делайте…»

Министерство финансов, которое возглавил Витте, представ­ляло собой некий конгломерат ведомств. В руках министра сосре­доточивалось управление не только финансами, но и промышлен­ностью, торговлей, торговым мореплаванием, отчасти народным образованием, коммерческим и аграрным кредитом. Под его контролем фактически находилось министерство путей сообщения. Оказавшись на столь влиятельном посту, Витте дал волю рас­пиравшей его энергии. Правда, вначале у него не было сколь­ко-нибудь чёткой экономической программы. В какой-то мере он руководствовался идеями немецкого экономиста первой половины XIX века Ф. Листа. Анализ с этой точки зрения практики пореформен­ных десятилетий послужили отправным моментом для выработ­ки Витте собственной концепции экономической политики. Главной его задачей стало создание самостоятельной национальной индустрии, защищённой на первых порах от иностранной конку­ренции таможенным барьером, с сильной регулирующей ролью государства, что должно было в конечном итоге укрепить эко­номические и политические позиции России на международной арене.

Став министром финансов, Витте получил в наследство российский бюджет с дефицитом в 74,3 миллиона рублей. Расходные статьи бюджета при активной политике по развитию промышленности быстро росли: с 1893 года, но 1903 год они воз­росли почти вдвое – с 1040 до 2071 миллиона рублей. Первое время у него была идея получить дополнительные средства только за счёт усиления работы печатного станка. Идея выпуска ничем не обеспеченных бумажных денег вызвала па­нику среди финансистов. Новый министр скоро понял ошибоч­ность такого шага. Теперь ликвидация дефицита связывалась им с повышением рентабельности про­мышленности и транспорта, пересмотром системы налогового обложения, с ростом прямых и особенно косвенных налогов. При ближайшем участии С.Ю. Витте в империи были проведены крупные экономические преобразования, укрепившие государственные финансы и ускорившие промышленное развитие России. В их числе введение казенной винной монополии (1894 г.), строительство Транссибирской железнодорожной магистрали, заключение таможенных договоров с Германией (1894 г. и 1904 г.), развитие сети технических и профессиональных училищ. Основным же пунктом виттевской экономической программы стало проведение в 1897 году денежной реформы, стабилизировавшей русский рубль и стимулировавшей крупные инвестиции из-за границы в ведущие отрасли промышленности. Будучи долгое время убеждённым монархистом-славянофилом, С.Ю. Витте далеко не сразу осознал необходимость преобразования экономики России по западным образцам. Однако, став министром, довольно быстро уверился в том, что ускоренное промышленное развитие страны – залог государственной устойчивости.

После смерти императора Александра III финансовое управление осталось в заведовании С.Ю. Витте. В 1895 г. освобождён от налога безмездный переход сельской собственности к ближайшим родственникам и облегчена уплата крепостных пошлин по переходу заложенных имений (10 апреля), понижена на 1/3 пошлина с застрахования имуществ (16 мая), земства освобождены от обязательных расходов на содержание некоторых учреждений (1 июня); в 1896 г. понижена пробирная пошлина, установлено значительное облегчение по уплате крестьянами выкупного долга, который предоставлено пересрочивать на новые сроки (13 мая), понижен на половину, на 10 лет, государственный поземельный налог (манифестом 14 мая), отменен 1/4% судоходный сбор (17 июня), значительно понижены пошлины за привилегии на изобретения (1 июля). В 1897 г. отменен паспортный сбор (7 апреля), являющийся одним из наиболее вредных и несправедливых налогов. В 1898 г. отменена подушная подать в Сибири; издано новое положение о государственном промысловом налоге, имеющее целью сообщить ему большую уравнительность.

С.Ю. Витте предстояло устранить экономические трудности России и довести до конца разрешение основных задач финансового управления: восстановление металлического обращения, улучшение кредитной системы, развитие и упорядочение железнодорожного хозяйства.

Необходимость расширения расходов на эти цели и образования запаса свободных ресурсов была признана необходимой. Это требовало нового увеличения податного бремени.

Усиленный выкуп железных дорог сосредоточил в руках казны важнейшие магистрали; наиболее важным фактом в этой области является решение правительства соорудить на средства казны великую Сибирскую дорогу. Затрата больших средств на это предприятие и необходимость постройки целого ряда крупных новых железнодорожных линий заставили правительство сделать отступление от прежней политики и предоставить сооружение новых дорог наиболее солидным из оставшихся частных железнодорожных обществ.

Денежная реформа Витте

«Ещё в царствование императора Александра
III
была в основе предрешена денежная реформа, которую я имел честь совершить, которая спасла, укрепила русские финансы и на которой зиждется и основывается, несмотря на несчастную японскую войну и все ужасные происшедшие от неё последствия, настоящее финансовое благосостояние России», - С.Ю. Витте.

Наиболее важным финансовым событием настоящего царствования являлось восстановление металлического обращения. В 1895 г. Государственный совет дозволил заключение сделок на золото и взнос золотой монеты во все правительственные кассы по курсу (на 1896 г.) 1 рубль золотом равен 1 рубль 50 копеек кредитом. Указом 3 января 1897 г. установлена чеканка империалов и полуимпериалов номиналом 15 и 7,5 рублей. Этой мерой закончена была девальвация и фактически установлено обращение кредитных билетов и золота на равных основаниях. Указом 29 августа 1897 г. установлены основания выпуска кредитных билетов государственным банком под обеспечение золотом; 14 ноября вышли указы о чеканке пятирублевой золотой монеты достоинством в одну третью часть империала и кредитных билетах (разменных на монеты), путем утверждения новых надписей для них. Этими мероприятиями завершён переход к золотому основанию денежной системы; российской денежной монетой установлен золотой рубль, с содержанием 17,424 долей чистого золота, а серебряная монета получила название лишь вспомогательного орудия, роль которого в денежном обращении окончательно определена указом 27 марта 1898 г.

Денежная реформа завершилась перечислением в 1899 г. таможенных пошлин на новую валюту и изданием Высочайшего утверждения 7 июня 1899 г. нового монетного устава. Он представляет собой, с одной стороны, кодификацию указов, касавшихся установления новой денежной единицы на золотом основании, с другой – повторение, а частью необходимое изменение оставшихся в силе постановлений прежнего устава.

Вывод. Итоги денежной реформы Витте:


В общих чертах денежное обращение России в начале XX века выглядело следующим образом. Монетной единицей служил рубль, разделённый на 100 копеек. Главной монетой являлась золотая, выпуск которой был не ограничен, и владелец золотого слитка мог свободно представить его для чеканки монеты. Она изготавливалась обязательно 900 пробы, а достоинство определялось в 15 рублей, в 10 рублей, в 7 рублей 50 копеек и в 5 рублей. Вспомогательной монетой в платежах служили серебряные и медные монеты; первая изготавливалась двоякой пробы: 900-й достоинством в рубль, 50 и 25 копеек и 500-й – в 20, 15, 10 и 5 копеек. Медная же монета чеканилась достоинством 5, 3, 2, 1, 1/2 и 1/4 копейки. Чеканка серебряной монеты за счёт частных лиц не допускалась, и выпуск её был ограничен определённым пределом: количество её в обращении не должно было превышать суммы в 3 рубля на каждого жителя империи. Закон требовал производить все расчеты на золотую монету и рубль и устанавливал обязательный приём полновесной золотой монеты во всех платежах на неограниченную сумму. Монетное дело в империи находилось в ведении Министерства финансов, а сама монета чеканилась на Монетном дворе в Петербурге.

Государственные кредитные банкноты выпускались Государственным банком в размере, ограниченном потребностями денежного обращения, но непременно под обеспечение золотом. Металлическое обеспечение устанавливалось в следующем соотношении: до 600 млн. рублей билеты обеспечивались золотом наполовину, а сверх этого предела в соответствии рубль за рубль. Государственный банк разменивал кредитные билеты на золотую монету без ограничения суммы. Размен билетов как государственных денежных знаков обеспечивался независимо от металлического покрытия выпусков всем достоянием государства, а кредитные билеты обращались на тех же основаниях, что и золотая монета, символом которой они служили. Достоинства кредитных билетов установлены были в 500, 100, 25, 10 рублей, а также в 5, 3 и 1 рубль. На первое января 1900 года металлическое обеспечение составляло 189% суммы кредитных билетов, а на золотую монету уже приходилось 46,2% всего денежного обращения.

Введение золотой валюты укрепило государственные финансы и стимулировало экономическое развитие. В конце XIX века по темпам роста промышленного производства Россия обгоняла все европейские страны. Этому в большой степени способствовал широкий приток иностранных инвестиций в индустрию страны. Только за время министерства С.Ю. Витте (1893-1903 гг.) их размер достиг колоссального размера – 3 млрд. рублей золотом. В конце XIX – начале XX века золотая единица преобладала в составе российского денежного обращения, и к 1904 году на неё приходилось почти 2/3 денежной массы. Русско-японская война и революция 1905-1907 гг. внесли коррективы в эту тенденцию, и с 1905 года эмиссия кредитных рублей опять стала возрастать. Однако вплоть до перовой мировой войны России удалось сохранить в неприкосновенности важнейший принцип валютной реформы: свободный обмен бумажных денег на золото.

Проведенная в России в 1895-1898 гг. стабилизация рубля послужила образцом для других государств. Внимательно изучив опыт России, к денежной реформе приступила Япония. По образцу России провела реформу Австро-Венгрия, после первой мировой войны – Франция. До 1914 г. российский рубль был одной из наиболее устойчивых валют мира.
Характеризуя деятельность министра финансов, П.Б. Струве писал: «Экономический гений Витте следует искать не в плохих трактатах по политической экономии, написанных чужими руками, а в государственном творчестве, свободном от пут доктрин и с какой-то державной легкостью разрешавшей трудности, перед которыми останавливались мудрецы и знатоки».

По инициативе Витте была введена государственная монополия на торговлю крепкими спиртными напитками. Отныне торговля водкой производилась только в казенных винных лавках. В России водка с давних времен и до сих пор остается одним из важнейших статей дохода казны, хотя способы извлечения дохода неоднократно менялись. Министр финансов утверждал, что приоритетными для него были вовсе не фискальные цели, а стремление ликвидировать злоупотребления частной торговли спиртным. Действительность была чрезвычайно далека от этих слов. При Витте винная монополия давала миллион рублей поступлений в день, и именно при нём бюджет страны окончательно стал строиться на спаивании населения.

Но винная монополия и золотой стандарт являлись лишь частью политики, известной как «система Витте». Эта система представляла собой комплекс финансовых, кредитных и налоговых мер, при помощи которых государство стимулировало развитие промышленности. Витте использовал протекционизм, то есть защиту российских производителей от иностранных конкурентов. Однако защита не означала закрытие рынка. Ограничивая ввоз иностранных товаров в Россию высокими таможенными пошлинами, правительство поощряло экспорт различными налоговыми льготами и премиями. Витте не побоялся начать настоящую таможенную войну с Германией, добившись равноправных торговых отношений с этой страной. Варьируя ставки налогов, министерство финансов создавало наиболее благоприятные условия то в одной, то в другой отрасли, направляя поток капиталов в нужное русло. «Война» привела к взаимным уступкам, заставила Россию отказаться от принципа автономности таможенного тарифа, и закончилась торговыми договорами с Германией и другими государствами. Для борьбы с биржевой спекуляцией был установлен ряд законодательных и административных мероприятий, завершившихся полным успехом и достижением устойчивого курса рубля.

Особое внимание обращалось на привлечение иностранных капиталов, частных и государственных. Правительство брало крупные заграничные займы, и за время пребывания Витте на посту министра финансов резко возрос внешний долг России. Поскольку только на обслуживание этого долга ежегодно уходило до 150 млн. руб., приходилось брать новые займы, чтобы выплатить проценты по старым. Российское правительство старалось брать кредиты не у международных финансовых организаций, а размещало свои обязательства на внутреннем рынке иностранных государств. «Русские бумаги» специально выпускались невысоким номиналом, который делал их доступными для мелких буржуа, служащих, даже прислуги. Хотя Витте не мог предвидеть, что большевики откажутся расплачиваться по этим долгам, но складывается впечатление, что судьба держателей русских бумаг волновала его в самую последнюю очередь. По его словам, главное, что «все занятые деньги пошли исключительно на цели производительные». Недаром, в те годы говорили, что русские железные дороги строятся на деньги берлинских кухарок.

В самом начале своей министерской карьеры Витте с осторожностью относился к иностранным капиталам и даже высказывал опасения, что «русская предприимчивость», несмотря на таможенное ограничение, «оказывается иногда не в силах одолеть у себя соперничества иностранной предприимчивости». Но именно иностранными предпринимателями была создана мощнейшая в мире нефтяная промышленность. Уже к 1874 г. американский керосин (основной в мире) был полностью вытеснен отечественным керосином, к тому же у Рокфеллера появились серьезнейшие конкуренты, которые отбивали у него огромный рынок сбыта (керосин был важнейшим экспортным товаром в США). К тому же русским инженерам удалось довести уровень технического оснащения отрасли до самой передовой в мире. Также к сотрудничеству были привлечены капиталы Ротшильдов. Нобелям совместно с английскими бизнесменами братьями Самуэлями удалось захватить рынки сбыта и в Восточной Азии.

Всего доля российской нефти в мировой нефтедобыче доходила от 51-39%. В этой отрасли иностранный капитал сыграл исключительную роль, Витте это понимал и прилагал усилия к распространению подобного опыта на другие стороны огромного российского хозяйства.

Министерство финансов возлагало огромные надежды на строительство Великого Сибирского пути, чтобы решить проблему переселения и освоение азиатских окраин Российской империи. Стремясь спрямить направление Транссибирской магистрали, Витте предложил проложить часть дороги через территорию Маньчжурии. Он добился от китайского правительства согласия на строительство Китайско-Восточной дороги, подкупив 72-летнего мандарина Ли-Хунчжана, считавшегося при пекинском дворе реформатором и поклонником новизны. В Маньчжурии появились русские путейские инженеры, следом отряды пограничной стражи. Затем российское правительство вместе с правительствами других держав приняло участие в навязывании Китаю кабальных соглашений, взяло в аренду Ляодунский полуостров, начало строить военно-морскую базу Порт-Артур (1898 год) и коммерческий порт Дальний. В придворных кругах заговорили об установлении протектората над Маньчжурией, толковали об устройстве военного плацдарма в Корее.

Для осуществления экономического проникновения России на рынке Дальнего и Среднего Востока с 1894 по 1897 г. Витте учредил 3 банка: Русско-Китайский, Русско-Корейский и Учетно-ссудный банк Персии.

К 1900 г. влияние министерства финансов достигло невиданных пределов. От главы этого ведомства во многом зависело определение направления не только внутренней, но и внешней политики.

В 1891-1900 гг. Россия совершила гигантский скачок в своем индустриальном развитии. За десятилетие промышленное производство в стране удвоилось. При этом производство средств производства увеличилось втрое. В итоге доля отраслей, производящих средства производства, в общей сумме промышленной продукции поднялась почти до 40%.

Существенные сдвиги произошли и в размещении производительных сил. Важнейшим из них было превращение Южного промышленного района в главный центр горной металлургии. К началу 1900-х гг., здесь действовало 17 крупных металлургических заводов и несколько машиностроительных предприятий.

Следует также отметить, что предприятия, создаваемые в новых отраслях, прежде всего в паровозостроительной, вагоностроительной, сталерельсовой, медепрокатной, цементной, резиновой, являлись предприятиями «новой формации»: на них привносились выработанные к тому времени новейшие организационные формы крупного капиталистического производства.

Российская модель модернизации, предполагала выборочное заимствование и внедрение организационных и технических достижений. Они распространялись лишь на приоритетные для государства отрасли промышленности. Между тем устойчивые темпы промышленного производства обеспечивалась не только за счет казенной опеки крупных промышленных предприятий, но и за счет мелкого производства, толчком к росту которого послужила активизация товарообмена вследствие расширения транспортной сети страны. Наиболее ярко эти процессы прослеживались в текстильной промышленности, центром которой являлся московский регион. Поэтому после кризиса мировой финансовой системы именно легкая промышленность легче всего перенесла последствия этого краха, за счет внутреннего рынка даже показывала рост основных показателей.

Витте удалось наполнить дефицитный бюджет державы за счет изыскания внутренних резервов. В частности был модифицирован промысловый налог. Как и прежде, этот налог состоял из основного и дополнительного. Главная сумма выплачивалась предпринимателями посредством приобретения промысловых свидетельств, причем размер оклада определялся в зависимости от размера предприятия, а не от положения владельца, как это предусматривалось предшествующим законодательством. Дополнительный налог с акционерных предприятий, обязанных публичной отчетностью, разделялся на налог с капитала и процентный сбор с прибыли. Процентный сбор с прибыли взимался лишь в том случае, если она превышала 3% на основной капитал, и устанавливался на началах умеренной прогрессивности. Дополнительный налог с предприятий, не обязанных публичной ответственностью, разделялся на раскладочный и процентный сбор с прибыли. Размер обложения определялся из расчета некой средней прибыли для разного типа предприятий.

Новый промысловый налог увеличил доходы казны, но решающее значение и в покрытии бюджетных дефицитов, и в накоплении средств приобрели все-таки косвенные налоги, резко возросшие при Витте. За двадцать лет с 1880 по 1901 г прямые налоги дали прирост всего в 50 млн. руб. Доход от них увеличился с 172,9 до 220,9 млн. руб. За это же время доход от косвенного обложения возрос на 108% - с 383 до 819,6 млн. руб. Одним из самых эффективных средств получения денег была винная монополия. В области финансов для России начала 20 в. характерен чрезвычайно быстрый рост государственного бюджета. По росписи 1867 г. обыкновенные доходы составляли всего 415 млн. руб. Прошло 30 лет, и они увеличились на 1 млрд. руб. Для накопления второго миллиарда по этой статье государственного бюджета понадобилось 11 лет, а третьего – 5 лет.

При самом активном участии Витте были разработаны и приняты законы об ограничении рабочего времени на предприятиях (2 июня 1897 года), о вознаграждении рабочих, потерявших трудоспособность в результате несчастного случая на производстве (2 июня 1903 го­ду), о введении на фабриках и заводах института фабричных старост (10 июня 1903 года), которые при всей их ограниченнос­ти были все же шагом вперед в разработке рабочего законода­тельства. Таким образом Витте, видимо, рассчитывал установить полный контроль над положением дел в промышленности, на­чиная от технического состояния предприятий и кончая сферой социальных отношений.

Политика эта встречала упорное сопротивление МВД, пытав­шегося, в свою очередь, полностью подчинить себе фабричную инспекцию, расширив ее полицейские функции. В целом его, конечно, никак нельзя заподозрить в особом благоволении к рабочим. Как вспоминал в заметке-не­крологе Н. Ланговой, вице-директор департамента торговли и мануфактур, «в деле организации рабочего труда он терпеть не мог «крайностей» но поводу «утрирования» гигиены тру­да...». Но в то же время он отчетливо осознавал опасность отставания в этой сфере от законодательства передовых стран Запада.

Менее успешной была деятельность Витте в сфере аграрного сектора экономики, хотя полностью возлагать вину за это на него, очевидно, нельзя. При всем своем неприятии дворянских претензий к правительству он приложил немало усилий к обес­печению помещиков средствами для модернизации их имений. Он активизировал деятельность кредитных учреждений по выдаче ссуд землевла­дельцам и сельским хозяевам. За 1895-1905 годы объем долго­срочных ссуд, выданных ипотечными банками под залог земли, превысил миллиард рублей. К выдаче краткосрочных кредитов помимо Государствен­ного банка были привлечены частные кредитные учреждения. Условиями кредита и строгим контролем над их выполнением Витте пытался форсировать капиталистическую перестройку помещичьих хо­зяйств. Однако этот процесс в силу сохранения крепостнических пережитков, последствий мирового аграрного кризиса, ряда тяжелых неурожаев и т.д. шел крайне медленно.

В крестьянском вопросе Витте долгое время оставался ярым сторонником консерваторов, пол­ностью разделяя законодательные меры Александра III по сохранению патриархально-попечительных начал в российской деревне. Так, в 1893 году он выступал сторонником ука­за о сохранении общины и неотчуждаемости надельных земель. Вместе с тем он считал, что положение крестьянства не так уж и тягост­но, как это описывалось в литературе. Даже голод 1891 года он склонен был приписать изъянам статистики.

Однако не прошло и пяти лет, как Витте понял, что тяжелое экономическое положение деревни ведет к падению платеже­способности крестьян и что это, в свою очередь, подрывает го­сударственный бюджет и внутренний рынок промышленности. Выход из обострявшегося кризиса он видел в ликвидации право­вой обособленности крестьян, их имущественной и гражданской неполноправности. В октябре 1898 года он обращается к Нико­лаю II с запиской, в которой просит царя «завершить осво­бождение крестьян», сделать из крестьянина «персону», освобо­дить его от давящей опеки местных властей и общины. Проведе­ние реформы сулило, по его расчетам, блестящие перспективы – 3-4 миллиарда рублей ежегодных поступлений бюджетных доходов, что укрепило бы мощь России.

Но предложение по созданию комиссии по этому вопросу принято не было. Царь даже не ответил на него. Дела, казалось, шли блестяще, экономическая конъюнктура шла в гору. И Витте пришлось временно отступить. Лишь разразившийся финансовый и промыш­ленный кризис, неурожаи 1899 и 1901 годов, крупные крестьянские выступления 1902 года заставили Николая II создать ряд комис­сий и совещаний для пересмотра крестьянского законодательства и выработки мер по подъему сельского хозяйства.

Витте возглавил один из важнейших таких межведомствен­ных органов – Особое совещание о нуждах сельскохозяйствен­ной промышленности (1902-1905 годы), сыгравшее заметную роль в разработке нового курса аграрно-крестьянской политики правительства. И опять программу ему пришлось разраба­тывать и отстаивать в ожесточенной борьбе с реакционно-кон­сервативными помещичьими и бюрократическими кругами, на­строения которых выражала Редакционная комиссия по пересмот­ру крестьянского законодательства. Борьба между ними шла с переменным успехом, была с применением всего арсенала средств, особенно характерных для абсолютистских режимов: интриги, клевета и т.п., – когда всё решалось завоеванием расположения монарха. Витте проиграл и вынужден был оставить пост министра финансов. Но разработанная им программа по крестьянскому вопросу сыграла немаловажную роль в процессе выработки правительством нового курса аграрной политики.

В практической своей деятельности он добился отмены наиболее архаичных статей крестьянского законодательства, таких, как круговая порука, телесные наказания крестьян по приговору волостных судов. Не без его участия были облегчены условия переселения крестьян на свободные земли, расширена деятель­ность Крестьянского банка, изданы законы и нормативные пра­вила о мелком кредите.

Любимым детищем Витте было железнодорожное строительство. С 1893 по 1900 г. в России было построено 22 тыс. км железных дорог, т.е. больше, чем за 20 предшествующих лет. Увеличение железнодорожной сети составляло в этот период свыше 2,7 тыс. км в год. Начав свою государственную деятельность, он принял 29 157 вёрст железных дорог, уйдя в отставку, оставил 54 217. Предшественники Витте всячески способствовали развитию акционерных обществ, покрывая убытки частных владельцев за счёт казны. В сущности, на железнодорожных магнатов, каковы бы ни были результаты их коммерческой деятельности, лился золотой дождь. От Витте, как представителя частного капитала, ждали продолжения той же политики. Однако он считал казенные дороги более эффективными. Если к моменту появления Витте в Петербурге частным акционерным обществам принадлежало более 70% российских железных дорог, то к концу его службы на посту министра финансов соотношение изменилось в прямо противоположную сторону и уже почти 70% дорог были казёнными.

Витте считал, что только государство может сконцентрировать огромные ресурсы для воплощения самых дерзких замыслов. Ярким примером была Транссибирская магистраль. Витте называл этот проект событием, «каким начинаются новые эпохи в истории народов и которые вызывают нередко коренной переворот установившихся экономических отношений между государствами». Начало строительства дороги совпало с голодом, поразившим страну в начале 90-х гг. XIX, но по настоянию Витте работы не были свернуты. Боле того, министерство финансов выдвинуло идею закончить строительство на несколько лет раньше, чем это предусматривалось первоначальным планом. Скорость укладки рельсов превысила американские образцы. Правда, для этого путейским инженерам пришлось пойти на хитрости – дорогу строили одноколейной и использовали облегченные рельсы.

Витте надеялся, что Транссибирская магистраль откроет окно в Азиатский Восток, и Россия воспользуется всеми преимуществами посредника. После того как в 1898 г. началось регулярное движение между Петербургом и Владивостоком, эта идея казалась близкой к воплощению. Английские газеты с тревогой предрекали, что Сибирская дорога «сделает Россию самодовлеющим государством, для которого ни Дарданеллы, ни Суэц уже более не будут играть никакой роли, и даст ей экономическую самостоятельность, благодаря чему она достигнет могущества, подобного которого не снилось еще ни одному государству». Однако расчеты Витте на то, что через российскую территорию удастся направить транзитный грузопоток, шедший через Суэцкий канал, не оправдались из-за внешнеполитических осложнений.

Английский историк Стивен Маркс назвал свою монографию о Транссибирской магистрали «Дорогой к власти», утверждая, что замыслы строителей дороги были продиктованы в основном не экономическими, а военно-стратегическими и геополитическими соображениями. Западная историография вообще отказывает Витте в праве называться сторонником свободного предпринимательства и рынка. Чаще всего его относят к приверженцам государственного капитализма, управляемого бюрократией. Иногда о Витте даже говорят, будто по своему менталитету он был близок к сталинским наркомам[5] 30-х годов. Разумеется, это крайние оценки. Витте никогда не покушался на основы частного предпринимательства, а что касается развития промышленности при помощи государственной власти, то в этом отношении его можно считать идейным наследником Петра I и других российских реформаторов.

Характерно, что для своих современников и соотечественников Витте, бесспорно, являлся «отцом русского капитализма», правда, чаще всего в такую оценку вкладывался негативный оттенок. Министра финансов обвиняли в искусственном насаждении капитализма на русскую почву. Враги министра вынуждены были помалкивать, когда народное хозяйство России находилось на подъеме, но в самом начале XX в. разразился очередной экономический кризис и Россия, уже интегрированная в мировую экономику, едва ли не впервые испытала на себе издержки капитализма. Витте сделали ответственным за мировой экономический спад, и вся его хозяйственная система была подвергнута шквальной критике. Министра обвиняли во взятии невыгодных займов, в том, что он уделял чрезмерное внимание торговле и промышленности в ущерб традиционному аграрному сектору.

Экономическая политика Витте была глубоко противоречива, т.к. для промышленного развития страны он использовал средства и условия, порождённые феодальной природой существовавшей в России власти. Консерватизм «системы» Витте состоял в том, что она должна была способствовать укреплению экономического могущества отжившего самодержавного режима.

Государственное вмешательство Витте в экономику часто оправдывалось необходимостью поддержки ещё не окрепшей частной инициативы, однако в действительности оно далеко выходило за эти пределы и препятствовало естественному развитию капиталистических отношений в стране, широко используя государственное хозяйство не только для решения внутриполитических задач, но и в борьбе за внешние рынки (где государство порою выступало как предприниматель, конкурировавший с русскими же частными торговыми фирмами), Витте так и не провел или не сумел провести реформы общего характера, которые создали бы условия для более свободного развития частного капитала. Так, ему не удалось изменить коренным образом существовавшую систему акционерного законодательства. Поощряя частную инициативу и предприимчивость, Витте вместе с тем стремился держать ее под строгим контролем, поэтому в представительных организациях буржуазии он хотел видеть прежде всего консультативные органы.

У Витте сложились непростые отношения с Николаем II, наверное, потому, что для него царь навсегда остался юным наследником, которого надо было постоянно поучать и поправлять. Между тем император все больше тяготился этой опекой. Менторский тон министра финансов, его самостоятельность и неуступчивость, постоянные ссылки на великое царствование Александра III – всё это резко контрастировало с льстивыми речами придворных.

16 августа 1903 г. Николай II, выслушав очередной доклад Витте, обласкал его, а на прощание смущенно сказал, что лишает его поста министра финансов. Витте назначили председателем Комитета министров. Несмотря на пышное название, это был весьма скромный пост, и от человека, занимавшего его, реально ничего не зависело. Разумеется, такого рода занятия не удовлетворяли Витте. Он мечтал о возвращении к власти.

Политическая деятельность Витте

«Вообще вся моя семья была в высокой степени монархической семьей, и эта сторона характера оста­лась у меня по наследству», – С.Ю. Витте.

Час Витте пробил, когда Россия потерпела унизительное поражение в русско-японской войне 1904-1905 гг. В области внешней политики особенное внимание он уделял дальневосточному направлению, при этом оставаясь принципиальным и последовательным сторонником «мирных», финансово-экономических, методов российской экспансии на Дальний Восток.[6]

Как уже сказано выше, ещё будучи министром финансов, Витте содействовал постепенному втягиванию России в дальневосточных конфликт. Главным соперником России на Дальнем Востоке была Япония. Отстраненный от власти, Витте в бессилии наблюдал за развитием конфликта, приведшего в январе 1904 г. к военному столкновению. Русская армия терпела одно поражение за другим, но более всего Витте тревожили выступления внутри страны.

Гибель тихоокеанской эскадры в Цусимском проливе заставила правящие круги России принять предложение президента США Т. Рузвельта о посредничестве. Витте был назначен первым уполномоченным на переговорах с японцами, проходивших в американском городке Портсмут. Ему пришлось проявить большое дипломатическое искусство, чтобы свести к минимуму потери России. В сущности, за столом переговоров Витте даже вернул часть потерянного на полях сражений. И тем не менее ему пришлось согласиться на уступку южной части Сахалина, уже захваченной японцами. В последнюю ночь перед заключением договора Витте размышлял: «С одной стороны, разум и совесть мне говорили: «Какой будет счастливый день, если завтра я подпишу мир», а, с другой стороны, мне внутренний голос подсказывал: «Но ты будешь гораздо счастливее, если судьба отведет твою руку от Портсмутского мира, на тебя все свалят, ибо сознаться в своих грехах, своих преступлениях перед отечеством и Богом никто не захочет, и даже русский царь, а в особенности Николай II». Витте как в воду глядел. После подписания мира 23 августа 1906 г. ему был дарован графский титул, но недоброжелатели тут же окрестили его «графом Полусахалинским».

Портсмутский мир, давший передышку самодержавию, значительно упрочил влияние Витте. Один из сановников сообщал: «Забавно видеть смятение разных здешних сфер по случаю скорого возвращения «Иуды», увенчанного лаврами миротворца. Его менее, чем когда-либо, любят и более, чем когда-либо, опасаются, и в настоящую минуту придумываются и обсуждаются всякие меры к его «обезвреживанию». Витте любил повторять: «Не будь неограниченного самодержавия, не было бы Российской Великой империи» и утверждал, что демократические формы неприемлемы для России в силу ее разноязычности и разноплеменности. Но как прагматик он понимал, что при сложившихся обстоятельствах самодержавие должно уступить. Вернувшись из-за границы, Витте занялся разработкой программы реформ, заказав, по своему обыкновению, материалы сразу нескольким исполнителям, причем не юристам, а журналистам. Сотрудник консервативного «Нового времени» М.О. Меньшиков, не мудрствуя лукаво, взял в библиотеке брошюру приват-доцента Ф.Ф. Кокошкина о европейских конституциях и в один вечер набросал для Витте план коренного преобразования России. Другой журналист И.И. Колышко вспоминал, что Витте дал ему точные инструкции: «Напишите два доклада: для царя и для публики. У царя надо отшибить страх от конституции. Но осторожно обводите его, как пугливого коня возле куста. Ну, а для публики – чтобы всем было ясно, что конституцию я дам, но не сразу. Постепенно. Поняли?»

«Вся наша революция произошла оттого, что правители не понимали и не понимают той истины, что общество, народ двигается. Правительство обязано регулировать это движение и держать его в берегах, а если оно этого не делает, а прямо грубо загораживает путь, то происходит революционный потоп»[7].


9 октября 1905 г. Витте представил Николаю II записку, в которой указывалось на опасность революционного развития событий: «Русский бунт, бессмысленный и беспощадный, всё сметет, всё повергнет в прах. Какой выйдет Россия из беспримерного испытания – ум отказывается себе представить; ужасы русского бунта могут превзойти всё то, что было в истории». Витте видел выход в немедленных реформах сверху, подчеркивая, что естественное развитие неизбежно приведёт Россию к конституционному устройству. Он цинично поучал Николая II: «Прежде всего постарайтесь водворить в лагере противника смуту. Бросьте кость, которая все пасти, на Вас направленные, направит на себя». Царь согласился с этими аргументами и предложил подготовить соответствующий манифест.

В традициях российской власти преобразования были оттянуты до последнего: обстановка в столице была накалена до предела и при дворе уже обсуждался вопрос об эвакуации царской семьи на немецком крейсере. Манифест «Об усовершенствовании государственного порядка» готовился в условиях цейтнота, в глубокой тайне и типично бюрократическими методами. К работе не привлекли ни одного из общественных деятелей. Два помощника Витте Н.И. Вуич и князь А.Д. Оболенский подготовили несколько вариантов манифеста. Николай II колебался до последней минуты, раздумывая над тем, пойти ли на уступки или усилить репрессии. Однако ни один крупный чиновник не решился взять на себя ответственность за наведение порядка вооружёнными методами. Министр императорского двора В.Ф. Фредерикс с горечью подвел итог: «Все от диктаторства и власти уклоняются, боятся, все потеряли голову, поневоле приходится сдаваться графу Витте». Вечером 17 октября Николай II подписал манифест в редакции Витте. В своем дневнике он сделал запись: «После такого дня голова стала тяжелой и мысли путаться. Господи, помоги нам, усмири Россию!»

В манифесте 17 октября объявлялось, что самодержавная власть ограничивается выборным представительным учреждением, а население получает политические свободы. Буквально на следующий день после появления манифеста возник вопрос, можно ли рассматривать его в качестве конституции. Поначалу Николай II признавал, что дарует конституцию, и писал Д.Ф. Трепову: «Немного нас было, которые боролись против нее. Но поддержки в этой борьбе ниоткуда не пришло. Всякий день от нас отворачивалось все большее количество людей и в конце концов свершилось неизбежное!» Но после того как миновал период паники и растерянности, в царском окружении возобладало мнение, что государь всего лишь внёс незначительные изменения в порядок принятия законов и что манифест никоим образом не превратил российского самодержца в конституционного монарха. В самом скором времени большинство из торжественных обещаний подверглись пересмотру и произвольному истолкованию. Поскольку военно-административный аппарат оставался в полном распоряжении прежней власти, многие из обещанных свобод оказались фикцией. Тем не менее, манифест 17 октября оказал огромное влияние на внутреннюю политику. Основные положения манифеста уже нельзя было отменить. Россия вступила в новый фазис своего политического развития.

Одновременно с обнародованием манифеста 17 октября 1906 года Витте был назначен первым в истории России председателем Совета министров. Тут необходимо сделать уточнение. Формально Совет министров в виде нерегулярно созываемого совещания высших сановников под председательством царя существовал и раньше, фактически же в октябре 1905 г. учреждалась совершенно новый орган власти так называемое объединенное правительство. Витте добился согласия Николая II на привлечение в правительство общественных деятелей и вступил в переговоры с делегацией только что сформировавшейся кадетской партии Ф.А. Головиным, Ф.Ф. Кокошкиным и князем Г.Е. Львовым. Он говорил, что готов поддержать кадетов, «но при одном непременном условии, чтобы она отрезала революционный хвост». Однако либералы не собирались отказываться от союзников слева.

После отказа кадетов Витте обратился к общественным деятелям более умеренного толка Д.Н Шипову, А.И. Гучкову, М.А. Стаховичу, которые занимались созданием партии «Союза 17 октября». Однако октябристы также уклонились от участия в правительстве.

В итоге Витте составил «деловой кабинет» из привычной бюрократической среды. Военный министр А.Ф. Редигер писал: «Самый состав кабинета графа Витте был крайне пестрым; наряду с членами либерального и даже левого направления, как Кутлер, граф Толстой, князь Оболенский (Алексей), в нём заседал совсем консервативный Дурново; консерваторами были также Бирилев и я... Объединение правительства было чисто внешним, а о единстве взглядов не могло быть и речи».

Привлечение столь различных по духу деятелей объяснялось тем, что кабинету Витте предстояло решить одновременно две задачи: подавить революцию и осуществить необходимый минимум реформ.

Витте выступил организатором подавления Декабрьского вооружённого восстания 1905 года в Москве, а также инициатором карательных экспедиций в горячие точки Сибири и Прибалтики.[8]

В сущности, в столице было сформировано два центра власти: официальное правительство и Петербургский совет рабочих депутатов во главе Г.С. Хрусталёвым-Носарем и Л.Д. Троцким. Дошло до того, что, когда Витте потребовалось послать депешу в Кушку[9], он смог добиться этого от почтово-телеграфных служащих только после ходатайства Исполкома Совета. Газеты гадали, кто кого первым арестует: Витте Хрусталёва-Носаря или тот графа. Вопрос решился 3 декабря 1905 г., когда полиция арестовала весь состав Совета. Откликом на этот арест было вооруженное восстание в Москве. Витте не был непосредственным руководителем подавления восставших, но ратовал за самые жесткие меры. В его выступлениях звучали неприкрытые угрозы: «Русскому обществу, недостаточно проникнутому инстинктом самосохранения, нужно дать хороший урок. Пусть обожжется; тогда оно само запросит помощи у правительства». Николай II, помнивший недавние либеральные речи премьера, удивлялся тому, что теперь Витте «хочет всех вешать и расстреливать», и заключал: «Я никогда не видел такого хамелеона или человека, меняющего свои убеждения, как он».

Самой серьезной из реформ, которые Витте пытался провести за время своего премьерства, был аграрный проект, подготовленный управляющим земледелием и землеустройством Н.Н. Кутлером. Проект предусматривал возможность принудительного выкупа крестьянами частновладельческих земель. При обсуждении проекта министры заявили, что принудительное отчуждение затрагивает священный принцип частной собственности. В ответ Витте разразился саркастической тирадой: «Какие-то римляне когда-то сказали, что право собственности неприкосновенно, а мы целых две тысячи лет повторяем, как попугаи; всё, по-моему, прикосновенно, когда это нужно для пользы общей». Но стоило проекту выйти за стены Совета министров, как на него ополчились помещики. Испугались даже иностранные землевладельцы, а император Вильгельм I назвал эту идею «чистейшим марксизмом». Витте пришлось отказаться от этого проекта и согласится на увольнение его автора.

Витте оказался меж двух огней. Для демократической части общества он был душителем свободы, для консерваторов чуть ли не вдохновителем революции. Председатель Совета министров лавировал, но его положение с каждым месяцем становилось все более шатким. Предчувствуя неминуемую отставку, Витте решил закрепить важнейшие преобразования, принятые за время его премьерства в виде новой редакции Основных государственных законов. Поскольку выборы в I Государственную думу дали перевес левым партиям, правительство стремилось поставить депутатов перед свершившимся фактом. С другой стороны Витте стремился избежать реставрации старых порядков, выбить почву из-под ног консерваторов.

Обсуждение Основных законов происходило на совещании высших сановников империи в Царском Селе с 7 по 12 апреля 1906 г. Единство и неделимость российского государства и монархическая форма правления не подлежали дискуссии, но статья, содержавшая определение монархической власти, вызвала горячие споры. Витте предложил сохранить упоминание о самодержавной власти, изъять из царского титула термин «неограниченный» и оставить термин «самодержавный». Он мотивировал своё предложение тем, что в Древней Руси «самодержавный» являлось синонимом суверенитета, следовательно, не шло в разрез с существованием выборных законодательных органов, тогда как термин «неограниченный» вступал в противоречие с манифестом 17 октября. Николай II остался крайне недовольным этим новшеством: «Меня мучит чувство, имею ли я перед моими предками право изменить пределы власти, которые я от них получил. Борьба во мне продолжается. Я еще не пришел к окончательному выводу». Но за исключением И.Л. Горемыкина, царя не поддержал ни один из участников совещания. Тем не менее Николай II колебался и лишь в последний день совещания после настойчивых вопросов, исключать ли термин «неограниченный», нехотя ответил: «Да».

Впрочем, изменение формулировки мало что значило. Основные государственные законы закрепили за императором огромные полномочия. Его особа являлась священной и неприкосновенной, ему принадлежал почин по всем предметам законодательства, включая исключительное право на пересмотр Основных законов, император был верховным руководителем всех внешних связей российского государства и державным вождём армии и флота.

Вместе с тем провозглашалось, что «Империя Российская» управляется на твёрдых основаниях законов, изданных в установленном порядке» и повторялось положение манифеста 17 октября о том, что никакой закон не может последовать без одобрения обеих палат и воспринять силу без утверждения царя. В Основных законах конкретизировались «незыблемые основы гражданских свобод», дарованные манифестом 17 октября. Провозглашалась неприкосновенность жилища, каждый российский подданный имел право свободно избирать место жительства и беспрепятственно выезжать за границу. Каждый подданный имел право устраивать собрания, устно и письменно высказывать свое мнение и распространять его посредством печати или иными способами. Разрешалось образовывать общества и союзы в целях, не противных законам. Провозглашалась свобода совести.

Все это можно было бы назвать настоящей хартией вольности, если бы Витте не пояснял, что «весь этот отдел, с практической точки зрения, не имеет значения». За несколько месяцев после манифеста 17 октября власти успели принять ряд постановлений, ограничивавших свободу слова. Была установлена уголовная ответственность «за распространение ложных сведений о деятельности правительственных установлений и должностных лиц», приняты временные правила, разрешавшие министру внутренних дел во всякое время закрывать общества и союзы, если он сочтет их деятельность угрожающей общественному спокойствию. Характерно, что в Основных законах не было статьи, ограждающей тайны частной корреспонденции. Витте разъяснил, что правительство оставляет за собой право перлюстрации, та как «при нынешней организации полиции, судебной и сыскной части, без этого нельзя обойтись». Кое-кто из сановников предлагал хотя бы формально гарантировать неприкосновенность переписки, на что министр внутренних дел П.Н. Дурново меланхолически ответил, что он, собственно, не против, вот только «будет масса жалоб на рваные конверты».

Отставка Витте и его смерть

Новая редакция Основных государственных законов была введена императорским указом Сенату 23 апреля 1906 г., за три дня до открытия I Государственной думы. Оппозиционные силы были возмущены тем, что правительство украло у народа власть. Действительно, Основные законы сохранили самодержавную власть и оградили привилегии правящей верхушки. Государство по-прежнему превалировало и над обществом и над отдельной личностью. Основные законы являлись документом переходной эпохи, отпечаток противоречивости лежал на каждой статье. Но как бы ни критиковали эти законы, каким бы антидемократическим ни было их содержание, они всё же стали определенным шагом по направлению к правовому государству.

Витте и его кабинет подали в отставку. «Когда С.Ю. Витте в прошении об отставке писал царю, что чувствует себя от всеобщей травли разбитым и нервно взвинченным, он не сгущал красок. <…> Его организм нуждался в восстановлении сил. В мае 1906 года экс-премьер уехал с женой на отдых за границу.

Находясь за рубежом, Витте не переставал следить за событиями в России. <…> Новая официозная газета «Россия» обвиняла в трудностях положения предшествующий кабинет и его главу. Об ошибочности линии бывшего председателя Совета министров заявили в интервью с иностранными корреспондентами П.А. Столыпин и Д.Ф. Трепов. До Витте доли слухи, что императрица Александра Фёдоровна говорила приближённым, будто он повинен во всех смутах, а некоторые великие князья, не говоря уже о придворных, охотно распространяли эту версию».[10]

Уход Витте вызвал бурю восторга справа и слева. Для правых отставка премьер-министра символизировала долгожданный отказ от реформаторского курса, левые, наоборот, видели в этом признак слабости царского самодержавия. Таков был финал шестимесячного премьерства Витте, пытавшегося примирить политические крайности.

Отставка с поста председателя Совета министров стала для Витте концом политической карьеры. Однако, сидеть сложа руки он не собирался и не терял надежды вернуться к власти. Оставались еще такие средства политической борьбы, как трибуна Государственного совета и печать. С присущей ему энергией Витте использовал их для того, чтобы снять с себя ответственность за происхождение русско-японской войны и революции и вообще представить свою государственную деятельность в выгодном свете.

Витте не терял надежды на возвращение к государственной деятельности до последнего дня своей жизни. В начале первой мировой войны, предсказывая, что она окончится крахом для самодержавия, Витте заявил о готовности взять на себя миротворческую миссию и попытался вступить в переговоры с немцами. Но он уже был смертельно болен и скончался 28 февраля 1915 года. Несмотря на войну, имя бывшего премьера в течение нескольких дней не сходило со страниц газет.

Царская чета встретила известия о смерти Витте, как подарок судьбы. «Я уезжаю с таким спокойствием на душе, – писал Николай жене, – что даже сам удивляюсь. От того ли это происходит, что я беседовал с нашим Другом [Распутиным] вчера вечером, или же от газеты, которую Бьюкенен дал мне, от смерти Витте, а может быть, от чувства, что на войне случится что-то хорошее, – я не могу сказать, но в сердце моем царит истинно пасхальный мир». Царь не мог простить ему унижений, пережитых в трудные дни осени 1905 года, когда Витте вынудил его сделать то, чего он не хотел, и что противоречило прочно сложившимся в его сознании представлениям о самодержавной власти.

«В ночь на 25 февраля 1915 г. Сергей Юльевич Витте скончался, немного не дожив до 65 лет. Хоронили его, по свидетельству современника-журналиста, скромно, «по третьему разряду» никаких официальных церемоний не было. Согласно предсмертному желанию он был погребён на кладбище Александро-Невской лавры.

Смерть Витте вызвала довольно широкий резонанс в русском обществе. Газеты пестрели заголовками: «Памяти большого человека», «Великий реформатор», «Исполин мысли» и т.п. Многие из тех, кто с ним в своё время сотрудничал или знал его по общественной деятельности, выступили с воспоминаниями».[11]

В ночь смерти Витте его кабинет и бумаги были опечатаны. Полиция искала его воспоминания, державшие в трепете всю правящую верхушку. Однако Витте принял меры предосторожности. Рукописи хранились за границей в сейфе одного из банков. Рукописи хранились за границей в сейфе одного из банков. «Воспоминания» Витте впервые были опубликованы уже после революции в 1921-23 гг. Они до сих пор остаются, наверное, самым популярным, многократно переиздававшимся и наиболее часто используемым историческим источником. Парадокс заключается в том, что трёхтомные мемуары Витте дают весьма искажённое представление и о нём самом и государственных деятелях, с которыми ему доводилось общаться. Они крайне субъективны и подчинены его политическим интересам.

Витте был единственным из министров Николая II, вышедшим из тени императорской власти, непомерно возвысившимся в дни своего короткого премьерства. Среди государственных деятелей последних лет существования Российской империи Витте выделялся необычным прагматизмом, граничившим с политиканством. Прагматизм Витте был не только отражением свойств его личности, но и явлением времени. Витте показал себя выдающимся мастером латать расползшийся политический режим, ограждая его от радикального обновления. Он многое сделал для того, чтобы продлить век старой власти, однако был не в силах приспособить отжившую свое систему государственного управления к новым отношениям и институтам и противостоять естественному ходу вещей.

О Витте написан ряд книг, как русскими,[12] так и иностранными авторами. И почти через сто лет его противоречивая личность вызывает споры, и, быть может, этот интерес является лучшей оценкой дел Сергея Юльевича Витте.

Заключение

Личность Витте оставила неизгладимый след в истории. Этот величайший государственный деятель и по сей день волнует умы людей и порождает всё новые споры. Одни склонны преувеличивать его заслуги, для других он является воплощением циничности и властолюбия. Но нам следует признать: всё это свидетельствует о том, что Витте был человеком выдающимся и талантливым. Он один из первых русских министров финансов обратил внимание на развитие предпринимательских организаций и продемонстрировал готовность сотрудничества с ними.

Витте был выдающимся политиком и реформатором. Об этом говорит и то, что при подготовках столыпинской аграрной реформы и денежной реформы Коковцова были реализованы многие его идеи, несмотря на резкие расхождения во взглядах этих людей.

С.Ю. Витте оставил после себя трёхтомный труд «Воспоминания» – ценный исторический источник, освещающий закат Российской империи.[13] Он вызывает интерес у читателей и сегодня, так как является неофициальной, субъективной оценкой исторических событий и личностей, а значит, помогает нам по-новому взглянуть на привычные факты далёкого прошлого.

Список использованной литературы:

1.      Большая историческая энциклопедия / Новиков С.В. и др. – М.: СЛОВО, Эксмо, 2006. – 943 [1] с.: ил.

2.      Соловьёв В.М. История Отечества: Популярная энциклопедия: – М.: АСТ-ПРЕСС, 2000. – 816 с.: ил.

3.      Большая энциклопедия школьника. История / Новиков С.В. и др. – М.: СЛОВО, Эксмо, 2006. – 640 с.: ил.

4.      Игнатьев А.В. «С.Ю. Витте – дипломат». М.: Междунар. отношения, 1989. – 336 с. – (Из истории дипломатии).

5.      Ананьич Б.В., Ганелин Р.Ш. «С.Ю. Витте – мемуарист». Спб., 1994.

6.      Корелин А., Степанов С. «С.Ю. Витте – финансист, политик, дипломат». М., 1998.

7.      Гусейнов Р.П. «История экономики России». М., 2004.

8.      Корелин А.П. «С.Ю. Витте // Россия на рубеже веков: исторические портреты». М., 1991.

9.      А. Дейкин «Великий эконом самодержавия: 100 лет назад завершилась денежная реформа С. Витте» // Новое время. 1997 г.

10.  http://az.lib.ru/w/witte_s_j/text_0030.shtml.

11.  Тарле Е.В. Сочинения в 12 томах. - М.: Изд-во Академии наук СССР, 1958.

12.  С.Ю. Витте «Избранные воспоминания. 1849-1991 гг.». М.: Мысль, 1991.

13.  Ананьин Б.В., Ганелин Р.Ш. «Сергей Юльевич Витте»; «Вопросы истории» №8, 1990.

14.  А.Ф. Керенский «Россия на историческом повороте»; «Вопросы истории» №6-8, 1990.