Реферат

Реферат Участие суда в процессе доказывания по уголовным делам

Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-28

Поможем написать учебную работу

Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.

Предоплата всего

от 25%

Подписываем

договор

Выберите тип работы:

Скидка 25% при заказе до 27.12.2024




ВВЕДЕНИЕ


Уголовно-процессуальное законодательство РФ все еще находится в стадии реформирования, вызванного глубинными преобразованиями российского общества и государства. 

Вступивший в действие 1 июля 2002г. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации[1] – это только часть судебной реформы, проводимой в настоящее время в российском государстве.

Цель этой реформы – укрепить авторитет судебной власти в обществе, сделать правосудие доступным, демократичным, «скорым», разумным и справедливым. При проведении судебной реформы, в рамках принятия новых и изменения действующих законов, должен, безусловно, учитываться опыт других стран, но применительно к системе и ментальности российской государственности и тем историческим традициям, которые сложились в российском уголовно-процессуальном праве.

Принятие нового уголовно-процессуального законодательства[ВМ1]  внесло радикальные перемены в теорию и практику российского уголовного процесса, изменив его сущностные характеристики, а современное доказательственное право по-новому определяет роль и процессуальную компетенцию суда в уголовно-процессуальном доказывании.

Как справедливо отмечается в юридической литературе, без уголовно-процессуального доказывания уголовный процесс немыслим, ибо он «представлял бы собой, по существу, лишь груду теоретических постулатов относительно самого понятия уголовного процесса, стоящих перед ним задач, возможных средств и способов их достижения, но не раскрывая, как и посредством какой практической деятельности все это осуществить».[2] Вместе с тем  в теории доказательственного права одно из центральных мест занимает роль суда, определение которой является и по сей день камнем преткновения среди ученых, занимающихся изучением проблем уголовно-процессуального доказывания.

Полномочиям суда по осуществлению правосудия по уголовным делам и особенностям доказательственной деятельности в суде были посвящены работы  В.А. Азарова, Н.С. Алексеева, Л.Б. Алексеевой, Л.Е. Ароцкера, В.М. Бозрова,  Ю.М. Грошевого,  А.П. Гуськовой, З.Д. Еникеева, Ц.М. Каз, Л.М. Карнозовой, Е.А. Карякина, В.И. Комиссарова, Л.Д. Кокорева, Ю.В. Кореневского, В.А. Лазаревой,  В.М. Лебедева, П.А. Лупинской, И.Б. Михайловской, Ю.К. Орлова, Н.В. Радутной, В.М. Савицкого, М.С. Строговича, А.И. Трусова, Л.Т. Ульяновой, Л.С. Халдеева, М.А. Чельцова, А.А. Эйсмана и многих других. О роли суда в процессе доказывания убедительно и аргументировано писали Л.Е. Владимиров, И.Я. Фойницкий и многие другие дореволюционные русские юристы-правоведы.
На суде лежит обязанность разрешения дела по существу и выражения решения по делу в обоснованном, законном и справедливом приговоре. От того, насколько справедливо будет осуществляться правосудие зависит, в целом, авторитет судебной власти. Изучение связей, зависимостей и закономерностей внутри сложной системы процессуального доказывания является актуальной проблемой современной процессуальной науки, так как тесно связано с проблемами эффективности следственных и судебных действий. Определение места суда в процессе доказывания дает возможность более глубоко проникнуть в познавательную сущность процесса доказывания, осуществить выбор надлежащих, оптимальных, соответствующих особенностям познавательных задач средств  и способов действий  суда.  

Все это свидетельствует об актуальности темы и ее социальной значимости.

Неоднозначность понимания роли суда в процессе доказывания по уголовным делам, и как следствие, сложность в оценке того, законны ли его действия  по получению доказательств, по инициированию судебных действий,  предопределили выбор темы данной дипломной работы, цель которой исследование полномочий суда по собиранию, проверке (исследованию),  оценке доказательств судом первой инстанции, а также анализ деятельности суда как субъекта доказывания в проверочных инстанциях.

 Для достижения указанной цели были поставлены следующие задачи:

 - установить, является ли суд субъектом доказывания;

-  определить степень участия суда в процессе доказывания;

- исследовать характер  доказательственной деятельности суда при рассмотрении уголовных дел в первой инстанции;

- выявить особенности реализации судом всестороннего, полного, объективного исследования обстоятельств при рассмотрении дела по существу;

- выясненить  место и  роль суда в проверочных инстанциях;

-установить, тождественно ли положение суда в  первой  и проверочных инстанциях;

- провести анализ  недостатков законодательного, правоприменительного, прикладного характера, выработать в этой связи рекомендаций для практических работников,  а также предложений по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства.

 В ходе написания дипломной работы нами была изучена  опубликованная практика Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ, Красноярского краевого суда.  Также проанализированы  уголовные дела, рассмотренные районными судами г. Красноярска.  
Научная новизна исследования заключается в том, что впервые на основе анализа полномочий суда по доказыванию в первой инстанции, а также в проверочных при разрешении уголовных дел определена активная позиция суда по установлению обстоятельств, подлежащих  доказыванию, а также предмет и пределы активной доказательственной деятельности суда.
Структура дипломной работы по теме: «Участие суда в процессе доказывания по уголовным делам» включает в себя две главы, в которых последовательно изучено положение суда в процессе доказывания по уголовным делам. Так, первая глава посвящена доказательственной деятельности суда, а именно дана характеристика суда как субъекта доказывания (параграф 1.1.) и  изучена активная роль суда в процессе доказывания (параграф 1.2.).  Глава вторая построена на рассмотрении и выявлении  особенностей деятельности суда как субъекта доказывания при рассмотрении уголовных дел, а именно  проведен анализ реализации судом первой инстанции познавательной функции (параграф 2.1.) и исследованы полномочия суда как субъекта доказывания в проверочных инстанциях (параграф 2.2.).



Глава 
I
. Доказательственная деятельность суда в уголовном процессе.
1.1.          Характеристика суда как субъекта доказывания.
Действующий уголовно-процессуальный закон не употребляет специального понятия «субъекты доказывания». Раздел второй УПК РФ, озаглавленный "Участники уголовного судопроизводства", содержит в себе перечень всех государственных органов, должностных и частных лиц, которые в той или иной степени вступают при производстве по уголовному делу в соответствующие правоотношения, выполняя при этом определенную процессуальную функцию. Начинается раздел с главы 5, где речь идет о суде, в следующих главах обозначаются участники со стороны обвинения и защиты, в главе 8 речь идет об иных участниках уголовного судопроизводства: свидетелях, экспертах, специалистах, переводчиках, понятых. Несмотря на огромное различие процессуальных прав и обязанностей, например судьи и переводчика,  для законодателя и тот и другой являются  участниками уголовного судопроизводства. Подобное определение участников уголовного судопроизводства является следствием   недоработки базовых понятий, которые помогли бы дифференцировать лиц и органы, деятельность которых предусмотрена действующим УПК РФ.

Анализ уголовно-процессуальной литературы  позволяет выделить различные  позиции соотношения понятий субъектов и участников уголовного процесса и уголовно-процессуальной деятельности.

Под субъектами уголовного процесса некоторые авторы понимают лиц, «наделенных уголовно-процессуальными правами и обязанностями, которые позволяют им осуществлять уголовно-процессуальную деятельность, вступать в уголовно-процессуальные отношения с другими      субъектами  уголовного процесса».[3] К участникам же процесса относят государственные органы, должностных лиц, граждан, представителей общественных организаций и трудовых коллективов, которые принимают участие в уголовно-процессуальной деятельности. Это понимание участников в широком смысле. В узком,  уголовно-процессуальном, это те, кто заинтересован в  исходе дела. Из числа последних выпадают органы государства и должностные лица, а также участники процессуальных действий, которые служат источниками доказательственной информации и лица, выполняющие вспомогательную роль.[4]

Говоря о деятельности, необходимо подчеркнуть, что в философии это «специфически-человеческий способ отношения к миру — “предметная деятельность” (Маркс); представляет собой процесс, в ходе которого человек творчески преобразует природу, делая тем самым себя деятельным субъектом, а осваиваемые им явления природы — объектом своей деятельности…».[5] Структура любой деятельности включает в себя цель, средства, сам процесс и результат. Деятельность совершается определенным субъектом, который, исходя из своих целей, в орбиту своей деятельности втягивает различные объекты. Конкретное наполнение указанных компонентов позволяет отграничить одну деятельность от другой. Субъектами деятельности можно назвать того, кто самостоятелен в определении элементов деятельности.

Необходимо отметить дополнительную особенность уголовно-процессуальной деятельности: «закон является основным источником формирования ее структуры и содержания ее компонентов, регулятором их взаимосвязей и взаимоотношений».[6]

М.С. Строгович отмечал:  «Субъекты уголовно-процессуальной деятельности - это участники уголовного процесса: государственные органы, должностные лица, общественные организации, граждане, которые путем использования предоставленных им уголовно-процессуальным законом прав и выполнения возложенных на них этим законом обязанностей осуществляют определенные уголовно-процессуальные функции»[7].  Кроме вышеперечисленных субъектов

уголовно-процессуальной деятельности, он указывал, что есть и  иные лица, которые принимают участие в производстве по уголовному делу, - свидетели, эксперты, переводчики, понятые. Процессуальные действия этих лиц служат,  «либо средствами доказывания (свидетели, эксперты), либо средствами закрепления доказательств (понятые), либо средством общения между субъектами уголовно-процессуальной деятельности (переводчики)», и  «участие их в  уголовном процессе имеет в известном смысле эпизодический характер», «поэтому свидетели, понятые, эксперты и переводчики, играющие важную роль в расследовании и разбирательстве уголовных дел, не субъекты уголовно-процессуальной деятельности».[8]

Таким образом, к субъектам уголовного процесса можно отнести только органы государства, так как только они обязаны активно реализовывать задачи уголовного судопроизводства. Именно органы государства определяют ход уголовно-процессуальной деятельности, от них зависит результат.  Они субъекты этой деятельности, осуществляя которую, при наличии на то оснований,  включают других лиц, которые и являются участниками уголовно-процессуальной деятельности.[9]

По мнению О.В. Левченко, субъектов доказывания в уголовном судопроизводстве можно классифицировать на две группы: «при широком понимании субъектом доказывания выступает каждый участник уголовного процесса, который законом отнесен или к стороне обвинения, или к стороне защиты».[10] Они на протяжении уголовно-процессуальной деятельности вступают между собой в различные правоотношения, особенностью которых является безусловное наличие одного из участников, наделенного обязанностью доказывания. Существует также, еще одна группа субъектов доказывания, понимаемая в узком смысле. Она включает любого субъекта «уголовно-процессуального правоотношения, который уполномочен законом нести обязанность и обладает правом доказывания обстоятельств, входящих в предмет доказывания, а также имеющий правовой интерес в установлении истины по делу. К таким субъектам относятся суд, прокурор, следователь, дознаватель, частный обвинитель».[11]

Например, И. Л. Петрухин считает, что «субъекты доказывания - органы и лица: а) осуществляющие доказывание (собирание, проверка, исследование, оценка доказательств) и ответственные за него б) имеющие право на активное и продолжительное участие в процессе доказывания для  отстаивания  своих или  представляемых  интересов, охраняемых законом».[12]

В  свою очередь, В.А. Лазарева считает, что "субъектами доказывания являются не все участники уголовного процесса, а лишь те, которые имеют в нем самостоятельный или представляемый процессуальный интерес. Публичный интерес может носить  публичный и личный  характер, поэтому в зависимости от защищаемого интереса  субъекты  доказывания делятся:

1) на субъектов, деятельность которых направлена на защиту публичного интереса (дознаватель, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа, прокурор, государственный обвинитель), и которые обязанные в силу своих служебных обязанностей выполнять определенные процессуальные действия и принимать официально-властные решения (например, возбудить уголовное дело, прекратить уголовное преследование).

2) на субъектов, имеющих в  уголовном процессе непосредственный, личный интерес, поскольку результаты уголовного судопроизводства способны создавать для них определенные права и обязанности (подозреваемый, обвиняемый, потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик), а также  лица, представляющие в доказывании чужой личный интерес (защитник, представитель потерпевшего)».[13]

Отличием первой группы субъектов доказывания от второй является отсутствие у последних, каких бы то ни было властных полномочий,  и их отношение к обязанности доказывания.

   К субъектам относят должностных лиц и органы, на которые возложено собирание, проверка и оценка доказательств, а также иных лиц, принимающих участие в этой деятельности[14], а объединяют их тем, что все они участвуют в процессе доказыва­ния.

Ц.М. Каз отмечала: «Выявление круга субъектов доказывания невозможно без рассмотрения вопроса о лицах, участвующих в деле в качестве субъектов процессуальной деятельности, и характера выполняемых ими функций».[15] К таким субъектам доказывания, по ее мнению, относятся: суд, прокурор, следователь, лицо, производящее дознание, подозреваемый, обвиняемый, защитник, потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик, их представители, в том числе законные, общественные обвинители и защитники».[16] С этой точкой зрения можно было бы согласиться, если бы уголовный процесс носил состязательный характер.

Таким образом, следует отметить, что процессуалисты занимают различные позиции по поводу дефиниции и классификации субъектов доказывания. Понятие «субъект доказывания» определялось через анализ понятий «субъект уголовно-процессуальной деятельности», «участник уголовно-процессуальной деятельности» и «лица, участвующие в уголовно-процессуальной деятельности».[17]  К первым обычно относят должностных лиц и органы, осуществляющие уголовное судопроизводство, к участникам уголовного процесса – тех лиц, которые имеют свой уголовно-правовой и гражданско-правовой интерес в уголовном процессе, а также лиц, представляющих и защищающих их интересы, к участвующим в деле лицам относили таких субъектов, деятельность которых имела фрагментарный, вспомогательный характер, или тех участников, которые являлись «источником» сведений о фактах. Эта  классификация  во многом определялась структурным построением УПК РСФСР 1960 года.

В определении и классификации субъектов доказывания исходили из роли и участия в процессе доказывания каждого из субъектов и участников уголовно-процессуальной деятельности. При этом в качестве субъектов определяли всех участников процесса, «в действиях  которых имеются те или иные элементы уголовно-процессуального доказывания, хотя их объем, содержание и формы различны».[18] При этом  З.З. Зинатуллин обращается к анализу структуры правоотношения, разновидностью которого является уголовно-процессуальное доказывание. На наш взгляд, такой подход к определению субъекта  доказывания через анализ правоотношений, которые складываются в процессе доказывания, верный, но нуждается в некотором уточнении.

В процессе уголовно-процессуального доказывания  складываются различные по видам правоотношения, императивный, диспозитивный или смешанный характер которых зависит от властных полномочий участников этого правоотношения. В частности, отношения между следователем и свидетелем в процессе допроса, носят в целом императивный характер, несмотря на некоторые элементы диспозитивности. Отношения в процессе судебного следствия между стороной обвинения и стороной защиты носят преимущественно диспозитивный характер.

Правосубъектность участников правоотношений,  складывающихся в процессе доказывания, их возможность своими действиями приобретать права и обязанности не одинаковы, именно поэтому при определении понятия субъекта доказывания необходимо исходить из процессуального  положения каждого участника и его возможности влиять на этот процесс доказывания.

При определении  понятия «субъект доказывания» необходимо отталкиваться от понятия «процесс доказывания». Уголовно-процессуальное доказывание является стержнем уголовного процесса и представляет собой единство практической и мыслительной деятельности.[19] Процесс  доказывания определяется с двух позиций: с позиции содержания, сущности, характера деятельности, как процесс познания юридически значимых обстоятельств уголовного  дела и процесс удостоверения этих знаний с помощью процедурных (формальных) действий. И с позиции элементов  доказывания как собирание, проверка и оценка доказательств.

Если исходить из определения процесса доказывания как познавательной и удостоверительной деятельности, то субъектами доказывания являются только те должностные лица, которые не просто познают обстоятельства уголовного дела, но и придают им статус доказательств с помощью этой удостоверительной деятельности или, иными словами, формируют доказательства. Под удостоверительной деятельность необходимо понимать, прежде всего, закрепление, фиксацию доказательственной информации.

При определении процесса доказывания, как собирания, проверки и оценки доказательств, необходимо иметь в виду, что в силу статьи 86 УПК РФ полномочиями по собиранию, проверке и оценке доказательств обладают только дознаватель, следователь, прокурор и суд.

В литературе встречаются высказывания о необходимости введения в процесс доказывания еще одного элемента – обоснования выводов по делу доказательствами[20], иногда этот элемент предлагают именовать использованием доказательств. Если мы под использованием доказательств будем понимать не только обоснование решений и выводов по делу как логические операции, но и оперирование доказательствами стороной обвинения и стороной защиты в судебном  разбирательстве, то в этом случае мы приходим к необходимости определения процесса доказывания как собирание, проверка, оценка и использование доказательств. При таком определении процесса доказывания меняется понятие субъектов доказывания, так как используют (оперируют) доказательства не только дознаватель, следователь, прокурор и суд. но и участники процесса со стороны защиты и обвинения, в том числе и потерпевший, подозреваемый, обвиняемый, защитник. Такое широкое  понимание процесса доказывания не отражает действительного положения вещей, в этом случае в нем размывается процедурная (формальная) сторона процесса доказывания. А.А.Эйсман отмечал: «Ход мысли в процессе доказывания должен отличаться строгостью и определенностью. Но это возможно только в том случае, если на протяжении всего рассуждения один и тот же предмет мысли понимается в одном и том же смысле, с одними и теми же признаками. Требование определенности в употребление понятий вытекает из закона тождества, согласно которому каждое понятие должно мыслиться тождественным себе в течение всего процесса рассуждения. Отступление от этого закона ведет к подмене понятий, путанице и расплывчатости».[21] Использование, оперирование доказательствами, обоснование решений и выводов по делу не отражают удостоверительную сторону процесса доказывания, в ней видится только познавательная, мыслительная деятельность.

На основании вышесказанного представляется, что субъектами доказывания следует считать только таких субъектов, в  уголовно-процессуальной деятельности которых содержатся все элементы и стороны процесса доказывания, а именно дознаватель, следователь, прокурор и суд.
1.2.      Активная роль суда в процессе доказывания.
←
назад  вперед →





В свое время, в 1968 г., М. С. Строгович выдвинул концепцию двоякого понимания доказывания: а) как процесса познания фактов, обстоятельств уголовного дела и б) как доказывание определенного тезиса, обоснование определенного утверждении.[22] «Доказывание в смысле обоснования определенного тезиса, — пишет он, — осуще­ствляет тот участник процесса, который этот тезис выдвинул, — в данном случае следователь или прокурор в отношении предъявлен­ного обвиняемому и поддерживаемого в суде обвинения». Следо­вательно, отношение к деятельности определяется содержанием вы­двинутого тезиса. Именно данное понимание, как представляется, лежит в основе выделения функций обвинения, защиты и разреше­ния дела.

В рамках уголовно-процессуального доказывания субъекты его, каждый по-своему, в разных условиях должны прилагать усилия для установления обстоятельств ст. 73 УПК РФ, только в этом случае доказывание как познавательная деятельность будет реализовано. Именно эти цели являются определяющими для данной деятельно­сти, реализация их дает основания для обвинения, защиты и приня­тия судом решения, которое может быть оформлено как обвини­тельный или оправдательный приговор.

 Утверждая это,  исходим из того, что понятие «функция» обозначает деятельность, а не только то, чем эта деятельность заканчивается, но даже если рассматривать функцию только как цель, то в качестве ее нельзя рассматривать разрешение, так как оно возможно только при установлении обстоятельств, под­лежащих доказыванию. Разрешение — это принятие решения на ос­нове установленной цели. С этих позиций функция суда — осущест­вление правосудия. Реализация именно этой функции не позволит суду занять позицию прокурора или адвоката, от чего его специаль­но предостерегает законодатель в ч. 3 ст. 15 УПК РФ. Чтобы этого не случилось, он должен быть активным при исследовании доказа­тельств, восполняя, когда это необходимо, деятельность этих участ­ников судебного разбирательства.

Именно эту мысль И. Я. Фойницкого в свое время подчеркивали советские  процессуалисты. Он писал: «Суд уголовный может и даже обязан употребить все на­ходящиеся в распоряжении его средства для полного разъяснения себе дела. Роль уголовного суда в процессе далеко не пассивная; он по своей инициативе может вызвать нужных по делу свидетелей и вытребовать иные доказательства; будучи раз призван к суждению по делу, он должен решить его справедливо, на основании всего имеющегося в деле материала».[23] Реализация судом функции осуществления правосудия, в опре­деленных ситуациях, — средство, которое может быть использовано для преодоления односторонности позиций участников судебного разбирательства, средство, которое делает реальным в процессе не­зависимость судей как при исследовании доказательств, так и при­нятии решения от кого бы то ни было. Разрешить дело и вынести правосудный приговор можно только в результате исследования, которое само было по сути правосудным, т. е. тогда, когда были ис­следованы все доказательства, и каждый из участников судебного разбирательства имел при этом одинаково равные права с другими. Анемичный суд — это анемичная власть, при которой расцветает алчность и произвол сильного, но не торжество правого.[24]

Именно поэтому, нельзя согласиться с авторами, которые сводят роль суда к выслушиванию мнений, аргументов сторон и вынесению на основе их оценки окончательного решения.[25]

Другие авторы, вслед за П.А. Лупинской, считают, «что в уголовном процессе доказывание составляет обязанность суда».[26] Причем в отдельных случаях необходимость эту связывают с реализацией требований объективности и всесторонности исследования.[27] Реализуя ее, суд должен быть активным. Об этом свидетельствуют нормы действующего УПК РФ. Суд является субъектом, осуществляющим собирание (ст.86, 240 УПК РФ), проверку (ст.87, 240 УПК РФ) и оценку доказательств (ч.1 ст.17 УПК РФ). Суд может получить доказательства, которые не были предметом исследования в рамках предварительного расследования (ст.286 УПК РФ).

Суду предоставлено право инициировать произ­водство некоторых следственных действий (ст. 282, 283 УПК РФ). Косвен­ным (выше были указаны и прямые) подтверждением того, что суд является активным субъектом уголовно-процессуального доказыва­ния, являются требования к описательно-мотивировочной части оп­равдательного приговора, где суд должен изложить обстоятельства дела, установленные им (п. 2 ч. 1 ст. 305 УПК РФ).   

Так, в соответствии с ч. 4 ст. 14 Уголовно-процессуального кодекса РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях. Согласно ст. 240 Уголовно-процессуального кодекса РФ, приговор суда может быть основан лишь на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании /Определение судебной коллегии по уголовным делам Хабаровского краевого суда № 22-489/2006/

Органом предварительного следствия Д. обвинялся в совершении преступления, предусмотренного ст. ст. 30 ч. 3, 105 ч. 1 Уголовного кодекса РФ.

Не согласившись с указанной квалификацией действий, Центральный районный суд г. Хабаровска осудил Д. по ст. ст. 115 ч. 1, 119 Уголовного кодекса РФ.

Согласно описанию в приговоре преступного деяния, признанного судом доказанным, Д., высказывая в адрес Ш. угрозу убийством, умышленно, в целях причинения легкого вреда здоровью, нанес по голове потерпевшего 11 ударов металлической трубой, причинив закрытую черепно-мозговую травму.

Судебной коллегией приговор отменен по следующим основаниям.

В соответствии с ч. 4 ст. 14 Уголовно-процессуального кодекса РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях. Согласно со ст. 240 Уголовно-процессуального кодекса РФ, приговор суда может быть основан лишь на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании. Указанные требования уголовно-процессуального закона судом нарушены.

Без непосредственного исследования в судебном заседании суд в подтверждение виновности Д. сослался в приговоре на протокол явки с повинной.

Мотивируя вывод о квалификации преступления, суд в описательно-мотивировочной части приговора указал, что «при наличии умысла на убийство потерпевшего подсудимый имел бы реальную возможность достичь указанной цели», поскольку потерпевший при его избиении сопротивления Д. не оказывал.

В то же время в противоречие своим выводам суд указал в приговоре как установленное судом обстоятельство, что «Д. высказывал в адрес потерпевшего угрозу убийством и у потерпевшего имелись основания опасаться осуществления этой угрозы, поскольку Д. избивал его металлической трубой, а тот при этом только защищался», Д. от потерпевшего «оттащили».

Кроме того, суд указал, что из содержания явки с повинной Д., данной им добровольно и без принуждения, следует, что последний «пытался» убить потерпевшего.

Таким образом, выводы суда, изложенные в приговоре, содержат существенные противоречия, что в силу ст. ст. 379 ч. 1 п. 1, 380 Уголовно-процессуального кодекса РФ является основанием к отмене приговора.

 Подобное формулируется "и в отношении обвинительного приговора, который не может быть основан на предположениях и постанавливается лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждается совокупностью исследо­ванных судом доказательств (ч. 4 ст. 302 УПК РФ).

Сказанное не позволяет рассматривать деятельность суда как реализацию функции разрешения, она для него очень узка. Приня­тие судом решения является результатом установления им обстоя­тельств, подлежащих доказыванию, это его цель, а именно эта часть деятельности не учитывается сторонниками состязательности российского уголовного процесса, когда говорят о функции разрешения уголовного дела.

Поскольку   в   понятие   доказывания   включена   вся процессуальная  деятельность  по собиранию,  закреплению,  проверке и оценке доказательств,  то,  естественно,  что субъектом доказывания является и суд.  Роль  суда  в  доказывании  состоит в том,  что он самостоятельно собирает и исследует имеющиеся в деле и  дополнительно  представленные  доказательства.  Субъектом доказывания является суд первой инстанции,  а  также  суд,  пересматривающий  дело   по   вновь  открывшимся обстоятельствам,  хотя задачи,  характер и объем доказывания на этих стадиях процесса различны. 

Субъекты доказывания отличаются от других лиц и органов,  участвующих в доказывании,  следующими существенными признаками: 

1) будучи представителями государственного, публичного интереса в доказывании,  они  ответственны  за достижение его целей.  Органы государства обязаны обеспечить соблюдение  законности  в  доказывании, объективность,  полноту,  всесторонность  исследования  обстоятельств  дела; 

2)  как представители публичного интереса они являются субъектами

обязанности доказывания в смысле собирания,  проверки, исследования и  оценки доказательств; 

3) только органы государства, ответственные на каждой стадии процесса  за  уголовное  дело,  выполняют  функцию  всестороннего, полного, объективного  исследования  обстоятельств  дела  и  принятия решения по делу (передача  дела  в  следующую  стадию   процесса   или   его   окончательное разрешение);

4) как представляющие публичный интерес в доказывании, субъекты

доказывания  наделены властными полномочиями.

 Важным признаком субъектов доказывания является их обязательное участие в правоотношениях, возникающих в процессе доказывании.

Реализация   правоотношений   в   области  доказывания  путем  применения в необходимых случаях  мер  процессуального  принуждения,  санкций составляет обязанность только органов, ответственных за дело, и этим они тоже отличаются от других лиц и органов,  участвующих в доказывании.

Необходимо отметить, что в ряде исследований суд вообще исключается авторами из числа субъектов доказывания.

Высказываются  позиции по поводу того, что суд не является субъектом доказывания, а является "адресатом доказывания".[28]

Так, В.П. Резепов полагал, что суд «нельзя отнести к субъектам доказывания, так как он должен оценить все собранные по делу и представленные сторонами доказательства, разрешить вопрос о наличии или отсутствии состава преступления и виновности или невиновности подсудимого и определить ему меру наказания при установлении виновности или постановить оправдательный приговор при установлении невиновности подсудимого».[29] Т.Б. Чеджемов, напротив, указывает, что «суд – самостоятельный субъект доказывания, и в его деятельности проявляются все элементы доказывания: собирание, проверка и оценка доказательств».[30]

Например, профессор Т.А. Рябинина считает, что новый Уголовно-процессуальный кодекс РФ ни в коем случае не ограничил права суда по участию в доказывании. Более того, суд не просто субъект доказывания, но и активный субъект, который собирает, проверяет и исследует доказательства. Полномочия по собиранию доказательств позволяют суду устранять неясности, которые возникают у него в процессе познавательной деятельности по проверке доказательств. Как отмечает профессор Л.А. Воскобитова, орган, отвечающий за правосудность принятого решения, не может быть лишен возможности установить фактическую основу для этого решения.[31] У судьи должен быть инструментарий для установления качественной фактической основы. Правоприменительная природа этой деятельности гласит, что если сомнение возникло, то суд вправе или обращаться к сторонам за разрешением, или по собственной инициативе проводить судебные следственные действия и устранять сомнения.

 С учетом нормативного закрепления в ст. 85 УПК РФ содержания доказывания как собирания, проверки и оценки доказательств в целях, предусмотренных ст. 73 УПК РФ, суд не может быть исключен из числа субъектов доказывания, т.к. он обязан осуществлять проверку и оценку представленных сторонами доказательств на предмет их относимости, допустимости, достоверности и достаточности.. При этом законодатель прямо называет суд в качестве субъекта доказывания на всех его нормативных этапах (ч. 1 ст. 86, ст. ст. 87, 88, 17 УПК РФ). Очевидно, совсем не случайно суд наделен в этой связи правом производить по собственной инициативе в процессе судебного разбирательства различные следственные действия (ст. ст. 275 - 290 УПК РФ). Это вполне логично, поскольку доказывание в уголовном процессе нельзя сводить только к юридическому удостоверению обстоятельств рассматриваемого события, произошедшего в прошлом. Кроме того, как следует из содержания ч. 1 ст. 86 УПК РФ, суд является также и субъектом собирания доказательств. Последний тезис вызывает наиболее острую дискуссию в науке уголовного процесса, ибо отношение к вопросу о пределах активности суда в процессе собирания доказательств весьма различно и во многом зависит от понимания тем или иным автором содержания принципа состязательности судопроизводства, а также проблемы истинности судебного решения.

Так, Н.П. Кузнецов полагает, что «осуществление самостоятельных действий  по собиранию и исследованию доказательств должно быть не только правом, но и обязанностью суда, так как иначе получится, что суд вправе, но не обязан устанавливать истину».[32]

С.А. Шейфер считает, что «несмотря на расширение состязательных начал в судебном разбирательстве, суд, как и прежде, остается субъектом доказывания, несущим обязанность собирать (т.е. формировать) доказательства и обосновывать конечный вывод».[33]

 М.С. Строгович указывал, что «противоречащим самим основам уголовного процесса было бы оставление судом без исследования того или иного обстоятельства только на том основании, что прокурор, защитник  или обвиняемый об этом не просили суд. Если  то или иное обстоятельство существенно для дела, суд обязан его исследовать, хотя бы другие участники процесса об этом не просили; если же это обстоятельство не имеет значения для дела, суд может оставить его без исследования, хотя бы другие участники процесса об этом его просили».[34]    

Довольно ярко представляет позицию сторонников противоположного подхода мнение Н. Григорьевой, которая указывает, что  «в соответствии с  принципом состязательности суд выносит решение только на основе того материала, который представили стороны, даже если, по мнению суда, он не отражает полностью всех обстоятельств дела».[35]

Очевидно, что суд наиболее активно проявляет себя обычно в двух элементах доказательственной деятельности - в проверке и оценке доказательств, но и собирание доказательств как элемент процесса доказывания является неотъемлемым полномочием суда.  Тем не менее, все вышесказанное не означает, что суд должен быть пассивным наблюдателем процессуального противоборства сторон, безучастно ожидающим результата их состязания. Как верно отмечает С.А. Насонов, что «даже в судебном следствии, построенном на началах состязательности, судья не может быть пассивным арбитром, а должен обладать определенным кругом прав, позволяющих ему участвовать в доказывании».[36] Состязательность и активность суда в доказывании не являются противоположными, не совместимыми явлениями.

Активность суда, направленная на оценку сообщенных сторонами сведений, будет  способствовать реализации назначения уголовного судопроизводства, поскольку позволит суду отвергнуть доказательства, используя которые стороны стремились подтвердить вину лица, не имеющего отношения к преступлению, либо уклониться от ответственности и наказания.

Например, А. и Г. обвинялись в краже, связанной с незаконным проникновением в жилище. А., отрицая свою вину, утверждал, что, находясь в подъезде соседнего дома, видел, как Г., выдавив оконное стекло, проник в комнату, открыл шкаф и что-то достал из него. Сам А. в квартире, где было совершено преступление, никогда не был. Подсудимый Г. заявлял, что совершил кражу совместно с А., который выдавил оконное стекло и доставал из шкафа вещи.[37]

Предположим, что никаких других доказательств, которые позволили бы проверить показания данных лиц, сторона обвинения не представила, несмотря на то что в деле имелся протокол осмотра места происшествия, согласно которому с дверцы шкафа и оконного стекла изъяты следы пальцев рук.

Если руководствоваться тем, что суд ограничен в проверке доказательств инициативой сторон, то в приведенной выше ситуации ему, вероятно, следует руководствоваться ч. 3 ст. 14 УПК РФ и толковать сомнения в пользу обвиняемого. Однако в пользу кого именно? Исходя из уголовно-правовой квалификации, предпочтение следует отдать показаниям А., которого необходимо оправдать за непричастностью к совершению преступления, а из обвинения Г. исключить соответствующий квалифицирующий признак. Вместе с тем толкование сомнений в пользу А. не в полной мере отвечает интересам потерпевшего, особенно если у А. есть средства для возмещения ущерба, а Г. таковыми не располагает. Подобная трактовка будет в определенной степени и не в пользу Г., так как вред ему придется возмещать самостоятельно без помощи А.

Очевидно, что ограничение активности суда усмотрением сторон создает правовой тупик, что, в конечном счете, ущемляет интересы всех участников процесса, а также не позволяет суду оценить доказательства по своему внутреннему убеждению.

Анализ правовых норм УПК РФ, связанных с доказыванием, свидетельствует, что законодатель не считал своей задачей ограничить суд в праве проверки доказательств, представляемых сторонами.

Например, Н. обвинялся в том, что открыто похитил у М. сумку с кошельком, в котором находилась купюра достоинством 1000 руб.

Между показаниями М. и сведениями, полученными из других источников, имелись существенные противоречия относительно времени совершения преступления и того, употребляла ли потерпевшая спиртное перед тем, как в отношении нее было совершено преступление. М. утверждала, что была трезва, разговаривала на улице с К., а когда последняя ушла, ее (М.) ограбили. По словам потерпевшей, преступление было совершено около 1 часа ночи. М. вызвала милицию, которая через полчаса задержала похитителя.

Однако утверждения М. не соответствовали показаниям сотрудников милиции, которые пояснили, что вызов поступил в 4 часа утра, от М. исходил запах спиртного.

Н. последовательно отрицал причастность к краже. Его алиби подтверждали двое свидетелей.

При задержании у Н. была изъята купюра достоинством 1000 руб. В рапорте работника милиции, обнаружившего ее, указано, что купюра «была скомканная». В протоколе осмотра данной купюры не было отражено, имелись ли на ней следы деформации, хотя Н. указывал, что купюра хранилась им при себе в течение двух недель и была аккуратно сложена вчетверо.

Стороны какую-либо активность, направленную на устранение противоречий между показаниями М. и данными, содержащимися в рапорте и протоколе осмотра, не проявляли.

Пассивность стороны защиты в данном случае понятна: несоответствие сведений, полученных от сотрудников милиции, показаниям М. — веский аргумент для вывода о том, что находившаяся в состоянии опьянения женщина ошиблась, посчитав преступником первого попавшегося наряду милиции человека, схожего с грабителем по внешним признакам.

Отсутствие инициативы со стороны обвинителя также объяснимо: М. четко указала на Н. как на лицо, совершившее преступление. В то же время нельзя исключать, что сведения, изложенные в рапорте, не подтвердятся. Вызывать для допроса К. — также риск, так как неизвестно, что последняя сообщит о состоянии М. Очевидно, что для правильной оценки показаний М., устранения имеющихся в них противоречий необходимо было допросить К., а для проверки утверждения Н. о том, что у него была изъята нескомканная купюра, следовало ее осмотреть.

Однако действующий УПК РФ не наделил суд подобными полномочиями (по смыслу ч. 3 ст. 278 свидетели вызываются сторонами, они же ходатайствуют об осмотре вещественных доказательств (ч. 1 ст. 284)), т. е. фактически ограничил его в возможности проверить доказательства, представленные сторонами.

В данной ситуации лишь обращение суда к потерпевшему путем повторного разъяснения ему права представлять доказательства позволило вызвать для допроса свидетеля К. и осмотреть вещественное доказательство.

Внешний вид купюры не соответствовал показаниям Н., а свидетель К. пояснила, что встретилась с М. после 3 часов ночи, последняя была трезва, но в ходе общения выпила немного пива из бутылки, принадлежавшей К.

Собранные в ходе проверки доказательства позволили суду, должным образом оценив показания М. и Н., вынести по делу обвинительный приговор.[38]

Поскольку в судебной практике имеют место ситуации, когда стороны, в том числе по тактическим соображениям, не проявляют активности, направленной на опровержение доказательств процессуального противника, законодателю необходимо создать условия, позволяющие суду быть независимым от сторон при проверке представленных ими доказательств.

С момента введения в действие УПК РФ суду были предоставлены права по собственной инициативе допросить эксперта (ч. 1 ст. 282 УПК РФ), назначить экспертизу (ч. 1 ст. 283 УПК РФ). Не ограничено мнением сторон и право суда на оглашение протоколов следственных действий и иных документов, осмотр местности и помещений, производство следственного эксперимента, проведение опознания либо освидетельствования (ст. 285, 287–290 УПК РФ).

В последующем возможности суда, связанные с доказыванием,  расширены путем предоставления ему права при определенных обстоятельствах по собственной инициативе оглашать показания потерпевшего и свидетеля (ч. 2 ст. 281 УПК РФ).

Вместе с тем в ситуациях, когда необходимость оглашения показаний, данных в ходе расследования, вызвана существенными противоречиями между полученными сведениями и теми, что даны в судебном заседании, законодатель ограничивает возможности суда усмотрением сторон (ст. 276, ч. 3 ст. 281 УПК РФ), что правильно, поскольку вывод о том, являются ли расхождения существенными, должна сделать какая-либо из сторон. Если стороны не заявляют ходатайства об оглашении сведений, сообщенных в ходе предварительного расследования, то суд проверяет только «новые» показания.

Наделение суда правом собирать доказательства вызывает возражения со стороны тех, кто придерживается позиции о роли суда как не вмешивающегося в спор сторон арбитра.

Так, А. А. Башур полагает, что «закрепление за судом права на собирание доказательств противоречит состязательному началу в уголовном процессе и сводит его на нет».[39]

По мнению А. А. Башура, в УПК РФ нужно установить запрет на сбор доказательств судом и предусмотреть, что любые следственные действия проводятся только по инициативе сторон.[40]

Однако приведенный выше пример подтверждает: подобное ведет к нарушению прав обвиняемых и потерпевших.

УПК РФ устанавливает определенный и весьма узкий круг судебно-следственных действий, которые суд вправе осуществить по собственной инициативе, т.е. без ходатайства о том стороны. Часть 1 ст. 282 и ч. 1 ст. 283 УПК РФ закрепляют, что суд может по собственной инициативе назначить судебную экспертизу, а также вызвать и допросить эксперта для разъяснения или дополнения данного им в ходе предварительного расследования заключения.

 В этой связи в представленном ранее примере суд вправе для оценки показаний подсудимых А. и Г. назначить экспертизу и проверить, не оставлены ли следы пальцев рук на стекле и дверце шкафа кем-либо из указанных лиц. В ходе следственного эксперимента можно выяснить, в состоянии ли А. наблюдать события, о которых рассказывает, с того места, где он, с его слов, находился. Полученные результаты дали бы возможность суду сформировать внутреннее убеждение и, вполне возможно, избежать необходимости применять положения ч. 3 ст. 14 УПК РФ.

Например, установление тех фактов, что следы оставлены А. или что последний не мог с указанного им места наблюдать за происходившим в комнате, позволило бы опровергнуть его показания, а сведения, сообщенные Г., признать достоверными. Обратные результаты подтвердили бы обоснованность показаний А., и в таком случае суд мог бы сделать вывод об оговоре со стороны Г.  

Конституционный Суд РФ высказал свою позицию относительно пределов активности суда в собирании доказательств. В частности, Конституционный Суд указал, что «согласно ч. 1 ст. 86 УПК РФ собирание доказательств дознавателем, следователем, прокурором и судом осуществляется путем производства следственных и иных процессуальных действий. Из содержания данной нормы следует, что, устанавливая круг субъектов уголовного судопроизводства по собиранию доказательств, она предусматривает, что каждый из них действует в пределах своей компетенции. Не являясь стороной в уголовном судопроизводстве, суд обязан в своей деятельности использовать только те предоставленные ему законом полномочия, которые обеспечивают разрешение уголовного дела по существу, не связывая при этом свои действия с выполнением функций обвинения или защиты».[41] И далее: «В соответствии с законом в ходе судебного следствия устанавливаются не только обстоятельства, подтверждающие доказанность обвинения, но также и обстоятельства, смягчающие вину подсудимого или оправдывающие его, а равно иные обстоятельства, необходимые для справедливого и беспристрастного разрешения уголовного дела по существу. Следовательно, собирание доказательств не только является прерогативой сторон, но и входит в число полномочий суда, реализуемых в порядке, установленном уголовно-процессуальным законодательством для производства судебного следствия»[42].

Например,  З., О. и Я. обвинялись в том, что нанесли Н. удары руками и ногами по голове и телу. Кроме того, З. нанес потерпевшему несколько ударов сковородой по голове. Согласно заключению эксперта причиненные Н. телесные повреждения не расцениваются как вред здоровью.

Действия указанных лиц были квалифицированы органом предварительного следствия как разбой. Данное утверждение обосновывалось тем, что удары сковородой по голове создавали опасность для жизни и здоровья Н. в момент их нанесения.

Безусловно, обвинителю в судебном заседании следовало уделить внимание исследованию предмета, которым наносились удары, и установлению его веса. Однако при допросе потерпевшему стороны не задали вопросов, направленных на выяснение этих обстоятельств (если для защиты такая позиция разумна, то для обвинителя — нет). Установление веса сковороды произведено лишь по инициативе суда. Сведения о весе предмета (более 1 кг), которым наносились удары по голове, позволили суду сделать вывод о правильности квалификации предъявленного обвинения.[43]

Активность суда в данном случае не вышла за пределы, установленные законодателем. Суд вправе задавать вопросы обвиняемому, в том числе те, которые необходимы для формирования внутреннего убеждения судьи при анализе доказательств, представленных стороной, проверки обоснованности выдвинутого обвинения. Вместе с тем судебная практика свидетельствует, что пассивность сторон далеко не всегда обусловлена их нежеланием работать или ненадлежащей подготовкой.

Иногда по тем или иным тактическим соображениям, в том числе из боязни получить доказательство, опровергающее позицию стороны, последняя не инициирует проверку доказательств, представленных оппонентом.

Кроме того, из содержания  ст. 87 УПК РФ вытекает, что одним из способов проверки судом уже имеющихся в уголовном деле доказательств является  право по собственной инициативе осуществить судебно-следственные действия,  направленные на собирание доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство. 

Таким образом, закон допускает получение судом новых доказательств по собственной инициативе с целью проверки других доказательств, имеющихся в уголовном деле и представленных сторонами. Исключения касаются особого порядка принятия решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением  и новой  редакции статьи 90 УПК РФ, которая установила неопровержимую преюдицию в отношении обстоятельств, установленных вступившим в законную силу приговором либо иным вступившим в законную силу решением суда, принятым в рамках гражданского, арбитражного или административного судопроизводства, – эти обстоятельства признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки. При этом такие приговор или решение не могут предрешать виновность лиц, не участвовавших ранее в рассматриваемом уголовном деле.

Так , При отмене приговора, постановленного судом первой инстанции в порядке ч.5 ст. 316 УПК РФ без проведения судебного разбирательства, указание суда вышестоящей инстанции на дачу всесторонней и полной оценки доказательств при новом рассмотрении уголовного дела не является основанным на законе (Постановление Президиума Хабаровского краевого суда № 44-у-222/2009).

 

Постановлением президиума Хабаровского краевого суда отменено  кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Хабаровского краевого суда, которым приговор в отношении   М., осужденного по ч.4 ст.159, ч.3 ст.35 и ч.2 п. «б» ст. 199 УК РФ, отменен с направлением дела на новое рассмотрение.

Уголовное дело в отношении М. было рассмотрено в особом порядке, с постановлением приговора без проведения судебного разбирательства.

В соответствии с ч.5 ст.316 УПК РФ при рассмотрении дела в особом порядке судья не проводит в общем порядке исследование и оценку доказательств, собранных по уголовному делу.

Отменяя приговор, судебная коллегия указала в кассационном определении, что при новом судебном разбирательстве суд должен дать всестороннюю и полную оценку всем доказательствам по делу.

Исходя из требования обязательности указаний суда кассационной инстанции для исполнения при новом рассмотрении уголовного дела, закрепленного в ч.6 ст.388 УПК РФ, данное указание судебной коллегии не основано на законе. Всесторонняя и полная оценка всем доказательствам по делу может быть дана только после их всестороннего и полного исследования в судебном заседании, то есть при рассмотрении уголовного дела в общем порядке.

В то же время судебная коллегия не установила каких-либо нарушений условий постановления приговора без проведения судебного разбирательства. Поэтому указание о необходимости дать всестороннюю и полную оценку всем доказательствам по делу в данном случае нарушает право М. на рассмотрение дела в особом порядке.

Законодатель не делает в данном случае каких-либо ограничений относительно конкретных видов доказательств, в т.ч. и свидетельских показаний. Отрицание такого права суда привело бы во многих случаях к невозможности вынести обоснованный приговор, в основу которого могут быть положены только всесторонне проверенные судом доказательства, имеющиеся в уголовном деле.

Право суда самостоятельно собирать доказательства не должно ограничиваться лишь случаями, указанными выше.  В  главу угла должно ставиться не закрепление в законе исчерпывающего перечня следственных действий, которые суд вправе осуществить по собственной инициативе, а цели такой судейской активности.

Ст. 2 Конституции РФ и ст. 6 УПК РФ нормативно закрепили приоритет прав, свобод и законных интересов личности в системе охраняемых законом благ и защиту этих прав, свобод и интересов в качестве обязанности государства, в т.ч. и суда как органа, отправляющего правосудие по уголовному делу. Таким образом, подводя итог, можно сделать следующие выводы. 

Целями активности суда в собирании доказательств выступают:

а) обеспечение равенства возможностей сторон уголовного судопроизводства путем реализации правила «благоприятствования защите»[44];

б) необходимость охраны прав и свобод личности (подсудимого, потерпевшего) в случае возникновения ситуации «непосильности опровержения» доказательств, представленных противоположной стороной;

в) необходимость проверки доказательств, уже имеющихся в уголовном деле или представленных сторонами в судебном заседании.

Представляется, что законодатель не должен ограничивать суд в выборе способов собирания доказательств путем указания на конкретные виды доказательств, которые суд вправе получить по собственной инициативе.

Глава
II
.  Особенности деятельности суда как субъекта доказывания при рассмотрении уголовных дел.
2.1.  Реализация судом первой инстанции познавательной функции.
В советском уголовном процессе активность суда являлась непременным условием при рассмотрении любого уголовного дела в суде первой инстанции.

По своей инициативе суд мог вернуть дело на дополнительное расследование, предложив при этом органу расследования изменить обвинение на более тяжкое и существенно отличающееся от первоначально предъявленного, принять меры к собиранию доказательств, как уличающих подсудимого в преступлении, так и оправдывающих его, на любом этапе рассмотрения дела принять решение о возбуждении уголовного дела в отношении новых лиц, равно как и прекратить дело, найдя к этому достаточные основания.

В дореформенном уголовном процессе активность суда находила выражение в широких дискреционных полномочиях суда практически по всем вопросам, возникающим на любом этапе уголовного судопроизводства после поступления дела в суд. Наличие подобных полномочий объясняется особенностью системы правового регулирования уголовного процесса, где суд наряду с прокурором и органами расследования обязывался принимать все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела, выявления обстоятельств как уличающих, так и оправдывающих обвиняемого.

Активность суда была органично вписана в прежнюю модель уголовного процесса. Так, судебное следствие начиналось с оглашения судом обвинительного заключения, а допросы подсудимого, потерпевшего, свидетелей начинались непосредственно председательствующим только после окончательной формулировки вопросов судом, эксперт мог приступить к составлению заключения и т.д. Таким образом, не обвинение было движущим механизмом процесса, а судейская активность выполняла функцию локомотива в рассмотрении и разрешении уголовного дела по существу. По большому счету участие государственного обвинителя в судебном разбирательстве носило вспомогательный характер и целиком зависело от волеизъявления соответствующего прокурора либо усмотрения того же суда. Активная позиция суда вполне заменяла участие в процессе государственного обвинителя. Благодаря этой позиции нередко и участие защитника носило откровенно формальный характер. Своей активностью суд компенсировал деятельность сторон, добавляя к функции разрешения дела соответственно функции обвинения и защиты[ВМ2] .

Принятие нового уголовно-процессуального законодательства[ВМ3]  внесло радикальные перемены в теорию и практику российского уголовного процесса, изменив его сущностные характеристики, а современное доказательственное право по-новому определяет роль и процессуальную компетенцию суда в уголовно-процессуальном доказывании. Законодатель посчитал необходимым не только отделить друг от друга функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела, но и запретил их возложение на один и тот же орган или одно и то же должностное лицо. В соответствии со ст. 15 УПК РФ суд не является органом уголовного преследования, он не выступает на стороне обвинения или стороне защиты.  Следуя модели состязательного судопроизводства, в современном российском уголовном процессе, получается, что суд должен создавать необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав (ст. 15 УПК РФ). Суд, таким образом, занимает особое, отличное от прежнего, положение  субъекта  доказывания.

Состязательное построение уголовного судопроизводства не меняет ролевую характеристику суда, а с ним и идеологию судебного разбирательства. Принятие состязательного порядка в уголовном процессе не колеблет его публичного начала. Обвинитель должен действовать не по частному своему усмотрению и не во имя частного интереса, а определяемый государственной волей  и в общегосударственных интересах. Его деятельность носит публичный характер  по долгу службы, и за свои неправильные действия в этом отношении он подлежит ответственности.  Без принципа публичности законность не могла бы быть обеспечена в уголовном процессе, если бы суд, органы следствия и дознание не несли обязанность выяснить все, что имеет значение для дела, и освобождались от обязанности  устанавливать те или иные обстоятельства, производить те или иные процессуальные действия, необходимые для правильного расследования и разрешения уголовного дела, на том лишь основании, что заинтересованные лица об этом их не просили.   

Еще до принятия нового Уголовно-процессуального кодекса Конституционный Суд Российской Федерации разъяснил, что принцип состязательности в уголовном судопроизводстве "означает прежде всего строгое разграничение судебной функции разрешения дела и функции обвинения, которые, таким образом, осуществляются разными субъектами. Возложение же на суд обязанности в той или иной форме подменять деятельность этих органов и лиц по осуществлению функции обвинения не согласуется с предписанием статьи 123 (часть 3) Конституции РФ и препятствует независимому и беспристрастному осуществлению правосудия судом, как того требуют статья 120 (часть 1) Конституции РФ, а также нормы ратифицированных Российской Федерацией международных договоров (статья 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и статья 14 Международного пакта о гражданских и политических правах)".[45] Суть положений ст. 46 - 52, 118 (ч. 1 и 2), 123 (ч. 3) и 126 Конституции РФ, по мнению Конституционного Суда РФ, состоит в том, что суд, осуществляющий судебную власть посредством уголовного судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон, в ходе производства по делу не может становиться ни на сторону обвинения, ни на сторону защиты, подменять стороны, принимая на себя их процессуальные полномочия, а должен оставаться объективным и беспристрастным арбитром.[46] "Суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты и создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав (часть третья статьи 15), а также устанавливает правовой статус лиц, представляющих в уголовном процессе стороны обвинения и защиты, исходя из существа возлагаемых на каждую из этих сторон процессуальных функций (главы 6 и 7), обеспечивая тем самым их реальное разделение".[47]

Признается недопустимой активность суда в пользу стороны обвинения[48], суду запрещается восполнять неполноту произведенного дознания или предварительного следствия[49] . Последнее расценивается как осуществление несвойственной суду обвинительной функции. При этом Конституционный Суд РФ исходит из требования полного и всестороннего исследования всех обстоятельств дела в целях принятия правосудного решения. "После передачи материалов уголовного дела с обвинительным заключением в суд именно этот орган, разрешая дело на основе полного и всестороннего исследования в судебном заседании всех его обстоятельств, осуществляет проверку процессуальных актов и других материалов досудебного производства". [50]

Таким образом, с одной стороны, Конституционный Суд РФ исключает какую-либо активность суда в пользу стороны обвинения, а с другой - предполагает проявление инициативы в целях полного, всестороннего и объективного исследования обстоятельств дела.

И здесь  важно определить меру активности суда, границы ее допустимости в состязательном процессе. Следует отметить, что по этому вопросу среди специалистов нет единства мнений.

И.Л. Петрухин, например, последовательно отстаивает пассивную позицию суда как атрибут состязательности в современном уголовном процессе.[51] По его мнению, это вовсе не означает, что суд выступает сторонним наблюдателем того действа, которое развертывают перед ним стороны. Из классического понимания состязательности в уголовном процессе И.Л. Петрухин делает принципиальный вывод, что "исследование доказательств производят стороны, а судья лишь следит, чтобы при этом не нарушался процессуальный регламент. Суд может вмешаться в исследование доказательств и по своей инициативе истребовать новые доказательства лишь в крайне редких случаях, когда стороны по каким-то причинам затрудняются это сделать".[52]

По мнению С. Бурмагина, "за судом должны быть сохранены полномочия по активному исследованию представленных сторонами доказательств, предоставлению права по собственной инициативе проводить определенные следственные действия, связанные с проверкой достоверности и допустимости представленных как стороной обвинения, так и стороной защиты доказательств, а также истребованию данных, характеризующих личность подсудимого". [53]

А.В. Смирновым допускается "субсидиарная активность суда в выяснении истины по делу, в том числе проведение им следственных действий".[54] Такая активность, по мысли автора, возможна, если стороны оказались поставленными в неравные или несправедливые условия, которые одной из сторон грозят неблагоприятным исходом дела. Если сторона лишена возможности исправить положение, то судья вправе проявить активность и восстановить равновесие. Судья вправе проявить активность и тогда, когда закон прямо указывает на обязательное проведение какого-либо следственного действия, а ни одна из сторон не заявляет ходатайство о его проведении.[55]

Некоторые советские процессуалисты, последователи И.Я. Фойницкого,  поддерживали его позицию по поводу того, что «состязательность процесса не лишает суд  права и обязанности давать ответ, соответствующий объективной, действительной, или материальной, истине, и отнюдь не требует, чтобы он довольствовался истиной формальной,  как ее понимают и устанавливают стороны».[56]

При том, что активная позиция суда разделяется многими учеными,  нельзя не учитывать, что в состязательном процессе основная нагрузка по представлению и исследованию доказательств, обоснованию или опровержению обвинительного тезиса лежит не на суде, а на сторонах. От их активности зависит, признает ли суд факт совершения подсудимым преступления и виновен ли он в содеянном либо, наоборот, примет доводы защиты и вынесет оправдательный приговор. В состязательном процессе стороны не могут и не должны быть пассивны. Если это требование нарушается, суд лишается возможности полно, всесторонне и объективно исследовать обстоятельства дела и тем самым обеспечить охрану прав и законных интересов как подсудимого, так и потерпевшего.

Следуя, в первую очередь, правозащитной функции правосудия, необходимо согласиться с доводами в пользу того, что суд в силу его конституционных правозащитных полномочий (ст. 2, 18, 46 Конституции РФ) объективно берет на себя не только функцию разрешения дела по существу, но и функцию защиты прав граждан, чьи конституционные права могут быть ограничены и нарушены.

Разделение функций, объективно необходимое для достижения цели процесса, обретает свойство многофункциональности, когда необходимо обеспечить конституционные права и законные интересы личности. [57]

В современных условиях активность суда в судебном следствии является катализатором активности сторон, когда ее явно мало, и стабилизатором, когда ее слишком много. И то и другое в равной степени влияет на  правильное  установление   обстоятельств дела.

Из таких особенностей судебной власти, как ее самостоятельность и независимость, можно сделать вывод, что суд в рамках уголовного судопроизводства не может оставаться в стороне от выяснения в ходе судебного следствия обоснованности позиций сторон и их доводов. Суд правомочен войти в рассмотрение того, насколько обоснованны их утверждения, в какой мере допустимы те доказательственные средства, к которым обратились стороны. На суде лежит обязанность следить, как участники процесса соблюдают порядок в судебном заседании и в случае его нарушения принимать меры по устранению негативных последствий и привлечению нарушителей к ответственности.

К примеру, одной из обязанностей суда является недопущение оказания вредного влияния на внутреннее убеждение присяжных от неправильных действий сторон. При этом председательствующий вправе  активно воздействовать на негативно развивающуюся ситуацию в ходе судебного следствия путем снятия недопустимого вопроса, высказывание замечания лицу, производящему следственное действие, и т.п.

Активная позиция суда обеспечивает возможность проверки допустимости и относимости материала, который предоставляется сторонами судебного следствия. Суд должен  принять все меры для того, чтобы исключить из процесса любые фактические данные, имеющие сомнительное происхождение и которые не могут послужить надежным средством убеждения судей  (особенно это важно для суда присяжных).

Таким образом, не может вызвать возражений утверждение о том, что судья не только вправе, но и обязан принять все предусмотренные законом меры для исследования и проверки уже представленных сторонами доказательств. В первую очередь это касается доказательств, собранных органами уголовного преследования.

Приведем пример,  1. В соответствии с ч.1 ст. 228 УК РФ уголовная ответственность наступает за незаконное приобретение, хранение, перевозку, изготовление, переработку без цели сбыта наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов в крупном размере, в связи, с чем суд при постановлении приговора обязан указывать количество наркотического вещества, которое было незаконно приобретено, хранилось и т.д. (Кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Хабаровского краевого суда № 22-2309/2009).

 

Судебной коллегией по уголовным делам Хабаровского краевого суда отменен приговор районного суда  в отношении Н., осужденного по ст. 228 ч. 1 УК РФ, постановленный в порядке ст. 316 УПК РФ, по следующим основаниям.

Суд, постановив приговор в отношении Н. в порядке ст.316 УПК РФ, признал его виновным по ст.228 ч.1 УК РФ за незаконное приобретение и хранение без цели сбыта наркотических средств - гашишного масла (масла каннабиса), совершенные в крупном размере. 

При этом в описательно-мотивировочной части приговора, при описании деяния, признанного судом доказанным,  суд не указал какое количество наркотического средства,  незаконно приобрел и хранил Н.

Между тем, уголовная ответственность по ст.228 ч.1 УК РФ наступает только при совершении незаконных действий в отношении наркотических средств в крупном размере.

В соответствии с  ч.5 ст.316 УПК РФ при применении особого порядка принятия судебного решения судья не проводит в общем порядке исследование и оценку доказательств, собранных по уголовному делу.

Учитывая, что суд допустил нарушение уголовно-процессуального закона, в приговоре не указан размер незаконно приобретенного и хранимого Н. наркотического средства,  приговор постановлен в порядке ст.316 УПК РФ, суд не исследовал доказательства по делу, в связи, с чем не представляется возможным проверить, относится ли количество незаконно приобретенного и хранимого Н. наркотического средства к крупному размеру, при наличии которого наступает уголовная ответственность по ст.228 ч.1 УК РФ,  следовательно, приговор не мог быть признан законным и обоснованным.

 
 С определенными оговорками продолжает действовать положение об обязанности суда проверить обоснованность и законность обвинения. Многие вопросы, связанные с проверкой допустимости доказательств, которые возникают в судебном следствии, требуют активного поведения суда. Он не должен ограничиваться доводами сторон обвинения, а принять по своей инициативе необходимые меры, в том числе произвести следственные действия, чтобы непосредственно убедиться в доброкачественности доказательственного материала, который послужил основанием для требования обвинительной власти привлечь обвиняемого к уголовной ответственности.

Необходимо обратить внимание, в контексте обсуждения активной роли суда в условиях состязательности, на проблему восполнения.[58] Эта проблема имеет две стороны: восполнение материалов уголовного дела и восполнение пробелов в законе, который регулирует производство доказывания в суде. И в том и в другом случае важно определиться с мерой, в которой председательствующий вправе употребить свои дискреционные полномочия.

Сегодня наличие пробелов и дефектов в доказательственной основе дела - чаще всего предпосылка для проявления судом своей дискреционной власти. Однако не всегда бездействие суда в подобной ситуации может быть вменено ему в вину. Судья имеет право, но не обязан предпринимать какие-то конкретные действия.

По своему внутреннему убеждению он определяет, когда есть повод проявить свою инициативу по дополнительному собиранию доказательств и расширению предмета судебного исследования. Правильно понятые цели правосудия помогут судье определиться, когда надо принимать меры по восполнению закона, а следование принципу законности позволяет найти возможные средства к достижению этих целей.

Во время судебного следствия суд (председательствующий судья) вправе принять все предусмотренные УПК  РФ меры для восполнения пробелов досудебного производства по делу (как со стороны обвинения, так и со стороны защиты) с целью установления истины по делу, но только при соблюдении главного правила - недопущения судом односторонности судебного следствия, что сопряжено с выполнением функции обвинения.

Должен неукоснительно соблюдаться запрет на восполнение доказательственной базы обвинения, на собирание доказательств, которые дополнительно изобличают подсудимого в совершении преступления. Недопустимо превращение судьи в "деятельного союзника обвинения". [59]

Условия, при которых допустимо и оправданно вмешательство суда в доказывание, таковы:

1) обеспечение судом равенства прав сторон, создание им одинаковых условий для исполнения обязанностей и осуществления прав;

2) недопущение судом подмены сторон в выполнении ими своих функций (обвинения и защиты);

3) сохранение судом объективности и беспристрастности;

4) неукоснительное соблюдение судом положений ст. 252 УПК РФ;

5) суд предпринимает все разумные действия, необходимые для проверки правильности обвинения. При невозможности устранить сомнения в виновности подсудимого по данному делу эти сомнения толкуются в пользу подсудимого.

Таким образом, и по букве, и по духу закона допустимо восполнение пробелов в деле защиты. Правозащитный аспект правосудия проявляется прежде всего в этом.

Что же касается помощи стороне обвинения, то здесь имеется в виду оказание судом помощи потерпевшему в получении доказательств для поддержания им обвинения, в том числе и в том случае, когда прокурор отказался от поддержания государственного обвинения, а потерпевший настаивает на продолжении рассмотрения дела. В данном случае правозащитный элемент нейтрализует обвинительную направленность деятельности суда, которая объективно может иметь место в подобной ситуации. Конституционный Суд РФ, как уже указывалось, подтвердил, что такая логика вполне уместна.

Итак, активность суда может быть средством восполнения объективной или субъективной слабости одного из участников судебного состязания. Исключение составляет только государственный обвинитель, чьи правомочия, по существующей презумпции, обеспечены всей мощью государства.

Таким образом, совершенно недопустима судейская активность там, где она подменяет активность государственного обвинителя. К сожалению, в отдельных случаях предпосылки для проявления судом такой активности содержатся прямо в законе.

Примером может служить право суда по собственной инициативе избрать в отношении подсудимого в качестве меры пресечения заключение под стражу (п. 10 ст. 108 УПК РФ).

В процессуальной теории, действующем законодательстве и практической деятельности эта мера пресечения напрямую связывается с обвинением лица в совершении преступления. Если мера пресечения избирается в отношении подозреваемого, обвинение ему должно быть предъявлено не позднее 10 суток с момента применения меры пресечения, а если подозреваемый был задержан, а затем заключен под стражу - в тот же срок с момента задержания. Если в этот срок обвинение не будет предъявлено, то мера пресечения немедленно отменяется (ст. 100 УПК РФ).

Как отмечает Конституционный Суд РФ, "инициирование принятия решения о заключении обвиняемого под стражу, равно как и обоснование перед судом необходимости избрания именно данной меры пресечения и невозможности другой, возлагается на прокурора либо, с его согласия, на дознавателя или следователя. Это обусловлено особенностями функций прокурора как должностного лица, уполномоченного в пределах компетенции, установленной Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации, осуществлять от имени государства уголовное преследование в ходе уголовного судопроизводства, а также надзор за процессуальной деятельностью органов дознания и предварительного следствия". [60]

Признавая за прокурором обязанность возбуждения ходатайства об избрании в качестве меры пресечения заключение под стражу, если к тому имеются установленные законом основания, Конституционный Суд РФ находит правомерной и инициативу суда по избранию в качестве меры пресечения заключение под стражу. Иначе говоря, признает конституционными нормы, содержащиеся в ч. 10 ст. 108 и ч. 1 ст. 255 УПК РФ. И вот как обосновывается эта правовая позиция: "Ставя и решая по собственной инициативе вопрос об избрании в качестве меры пресечения заключение под стражу или о продлении срока содержания под стражей, суд по смыслу ст. 108 УПК Российской Федерации не освобождается от обязанности выслушать мнение сторон, а стороны не могут быть лишены возможности привести свои доводы. Это не означает, что суд принимает на себя функции стороны обвинения, поскольку правовые и фактические основания для избрания меры пресечения связаны не с поддержкой, а тем более признанием обоснованным выдвинутого в отношении лица обвинения в совершенном преступлении, а с необходимостью обеспечения условий дальнейшего производства по делу".[61] Согласиться с этой позицией трудно. А как быть со ст. 100 УПК РФ, где заключение под стражу поставлено в прямую зависимость от предъявленного обвинения? Не будет предъявлено обвинение в десятидневный срок - мера пресечения отменяется, будет предъявлено - мера пресечения останется прежней.

Мера пресечения неотделима от обвинения, от функции уголовного преследования. На это совершенно справедливо обращает внимание А.Л. Кононов, выражая свое несогласие с цитируемым выше постановлением. По его мнению, обязанность возбуждать, т.е. инициировать, перед судом ходатайство о заключении под стражу, лежит на органе дознания, следователе и прокуроре, "это целиком и полностью функция обвинения, которая не может быть совместима с конституционным статусом объективного, беспристрастного и независимого осуществления правосудия, как того требует ст. 120 Конституции Российской Федерации".[62]

Мера активности суда зависит от особенностей той или иной модели уголовного судопроизводства, от конструктивных особенностей уголовного процесса на том или ином этапе его развития.

При подготовке Устава уголовного судопроизводства 1864 г. его авторы так определили роль суда применительно к состязанию сторон: "Начало судебного состязания сторон не исключает самодеятельности суда в уголовном судопроизводстве и не обязывает его решать дела по тем данным, которые предъявлены сторонами, но требует единственно того, чтобы по всем сведениям, относящимся к делу, сторонам предоставлена была возможность судебного состязания. Задача уголовного суда есть открытие в каждом деле безусловной истины. В стремлении к этой цели суд уголовный не может руководствоваться исключительно одними лишь желаниями сторон - ни тем, что сам подсудимый не хочет отстаивать свою невиновность, ни тем, что обвинитель потворствует виновному. Поэтому, если стороны не предъявили всех тех сведений, которые должны служить данными для основательного разрешения уголовного дела, то суд не может удовлетвориться одними их заявлениями, но обязан потребовать дополнительных сведений". [63]

Функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела отделены друг от друга и не могут быть возложены на один и тот же орган или одно и то же должностное лицо (ч. 2 ст. 15 УПК РФ). Это означает, что, если суд приступит к собиранию уголовных доказательств, он неизбежно станет помогать одной из сторон в осуществлении ее процессуальной функции, поскольку при осуществлении правосудия нет и не может быть "нейтральных" средств доказывания. Доказательства всегда ориентированы на подтверждение обвинительного тезиса либо на его опровержение, ведь определяющая их содержание информация должна в любом случае соответствовать определенному вектору - обвинительной или защитной направленности. На это прямо указывает ч. 1 ст. 74 УПК РФ, формулируя правовое определение доказательств как любых сведений, на основе которых устанавливается наличие или отсутствие обстоятельств уголовно-правового события.

Роль суда, однако, не может заключаться в оказании односторонней помощи определенным участникам уголовного процесса. Осуществляя правосудие, он должен быть максимально объективным и в равной мере удаленным от сторон обвинения и защиты. По мнению В. Бозрова, предназначение суда в уголовном процессе состоит не в доказывании, а в разрешении уголовного дела по существу, поэтому "функция суда (судьи) в уголовно-процессуальном доказывании по отношению к сторонам должна носить субсидиарный характер - создавать необходимые условия для выполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав".[64] К такому выводу он пришел на основе логического толкования ст. 274 УПК РФ, определяющей порядок исследования доказательств в судебном следствии. Аналогичное по существу, но более радикальное по форме суждение высказал В.И. Зажицкий: "Теперь суд в судебном разбирательстве уподобляется судье на ринге, который в конечном итоге поднимает руку победителя". [65]

Оценивая эти и подобные им суждения, необходимо отметить, что разрешение уголовного дела по существу - это не абстрактная деятельность суда по формулированию и принятию итогового процессуального решения, но и вся предшествующая этому система процессуальных действий по доказыванию обстоятельств, имеющих значение для дела. В соответствии с ч. 1 ст. 74 УПК РФ суд устанавливает наличие или отсутствие подобных обстоятельств на основе доказательств, т.е. процессуальная функция суда по разрешению уголовного дела выражается в форме установления наличия или отсутствия обстоятельств, подлежащих доказыванию, а также  иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. Не менее важным представляется и степень их собственного познания судом. Не может ведь он удостоверять событие, в действительном наличии которого не убежден. Суд обязан в полном объеме, определяемом пределами доказывания, познать исследуемые обстоятельства указанного события и принять на основе сформированного таким образом оценочного суждения определенное процессуальное решение. В соответствии со ст. ст. 305 и 307 УПК РФ оправдательный или обвинительный приговор должны основываться только на исследованных судом доказательствах, а их совокупность должна быть достаточной для принятия обоснованного решения по делу (ст. 88 УПК РФ).

Процессуальный порядок познания судом обстоятельств по уголовному делу должен быть отражен в протоколе судебного заседания (ст. 259 УПК РФ), который, кстати, выступает в качестве самостоятельного уголовного доказательства (ч. 2 ст. 74, ст. 83 УПК РФ). Получается, что даже из формальных соображений нельзя отказать суду в праве на активное участие в доказывании, причем не только в проверке и оценке доказательств, но и в их собирании.

Вместе с тем должны существовать нормативные пределы активности суда в установлении обстоятельств по уголовному делу. Следует помнить, что судебное разбирательство может производиться только в отношении конкретного обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению, изменение которого в сторону ухудшения процессуального положения подсудимого не допускается (ст. 252 УПК РФ). Правовые рамки исследовательской деятельности суда при доказывании по уголовному делу может определять только обвинение, которое сформулировано в обвинительном заключении (ст. 220 УПК РФ), обвинительном акте (ст. 225 УПК РФ) или заявлении по уголовному делу частного обвинения (ст. 318 УПК РФ). Произвольное расширение или сужение пределов обвинения одинаково недопустимы. Согласно п.9 постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебном приговоре» (в редакции от 06.02.2007 № 7)[66] всякое изменение обвинения в суде должно быть обосновано в описательно-мотивировочной части приговора. Суд вправе изменить обвинение, если оно существенно не отличается по фактическим обстоятельствам от обвинения, по которому дело принято к производству суда, а изменение обвинения не ухудшает положения подсудимого и не нарушает его права на защиту.
Так, приговор в отношении Т., осужденного за кражу, совершенную с причинением значительного ущерба гражданину, отменен по следующим основаниям.
Из материалов дела усматривается, что органами предварительного расследования Т. вменялось хищение чужого имущества, совершенное им 21.03.2005 года, что соответствует содержанию обвинительного заключения.
По приговору Т. осужден за кражу, совершенную 11.03.2005.
Таким образом, придя к выводу о совершении преступления Т. 11.03.2005, суд вышел за пределы предъявленного обвинения, чем существенно нарушил право подсудимого на защиту.
В надзорном порядке отменен приговор[67] в отношении Д., А., М., осужденных за совершение краж, грабежей и разбоя.
Органами предварительного следствия Д., А. и М. предъявлено обвинение в том, что они 20.01.2006 в 15.00 часов совершили разбойное нападение в отношении потерпевшего Г., завладев его имуществом.
Судом в связи со смертью потерпевшего Г. исследовались его показания, данные в ходе предварительного следствия, согласно которым 20.01.06 он получил пенсию и возвращался с почты домой. Когда он открыл входную дверь своей квартиры, незнакомые ему лица втолкнули его в квартиру, избили и похитили телевизор.
Допросив подсудимых, а также в качестве свидетеля С.- сына потерпевшего, суд пришел к выводу, что преступление в отношении Г. было совершено не 20 января, а 13 января 2006 года в 15.00 часов. Именно эту дату совершения разбойного нападения указал в описательной части приговора.
Изменяя в нарушение требований ст. 252 УПК РФ дату совершения преступления, суд, тем самым, нарушил право на защиту Д., А. и М., поскольку вышел за пределы предъявленного обвинения. Подсудимым не было предъявлено такое обвинение, и они не имели реальной возможности возражать против обвинения по разбою при обстоятельствах, установленных судом.
  По этому поводу И.Я. Фойницкий отмечал: «Суд приступает к делу лишь по обвинению, представленному уполномоченным  на то от государства обвинителем и содержащему в себе указание определенного лица и вменяемого ему преступления. Он остается в пределах этого обвинения и приглашается подать утвердительный или отрицательный голос по конкретному вопросу, ему поставленному. В деятельности своей суд заключен в рамки требований, предъявляемых  сторонами, не имея права выходить за пределы их».[68]

В этой связи представляется, что имеющееся по уголовному делу обвинение лица в совершении преступления предопределяет не только право суда участвовать в доказывании, но и его правовую обязанность делать это в соответствующих рамках. Обязанность суда как органа государства, осуществляющего от его имени и по его поручению судебную власть, состоит в том, что он должен принимать по уголовным делам справедливые решения, основанные не только на анализе (толковании) представленных сторонами доказательств, но и полученными по собственному усмотрению с целью подтверждения их достоверности.

Итак, суд осуществляет свою доказательственную деятельность в рамках возникшего на основе обвинения правового спора между сторонами. С этой целью он вправе по инициативе сторон либо самостоятельно собирать (формировать) новые уголовные доказательства, проверять и оценивать их совокупность по собственному внутреннему убеждению в соответствии с законом и своей совестью (ст. 17 УПК РФ).  В соответствии с положениями ст. 87 УПК РФ проверка доказательств может производиться судом посредством получения (собирания, формирования) иных (новых) доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство. Собирая доказательства, суд осуществляет это не произвольно, а в определенных рамках, которые определены имеющимся правовым спором сторон по поводу предъявленного обвинения. При этом суд не выступает на чьей-то стороне, даже если его позиция в итоге совпадет с позицией обвинения или защиты. При подобном совпадении будет просто подтверждена или опровергнута обоснованность и справедливость процессуальных утверждений той или иной стороны.

Таким образом, суд выступает в уголовном процессе в качестве самостоятельного субъекта доказывания, обладающего специфической обязанностью доказывания и процессуальными полномочиями по собиранию, проверке и оценке уголовных доказательств, которые позволяют определить его точное положение в этой деятельности. Можно сказать, что полномочия суда по проверке и оценке доказательств, имеющихся в уголовном деле, дополнительно представленных сторонами или сформированных судом по их ходатайствам либо самостоятельно, практически ничем, кроме рамок закона и собственного правосознания, не ограничены. Что касается собирания доказательств, то эта доказательственная деятельность может производиться судом в полном объеме лишь на основании соответствующих ходатайств сторон. По своей инициативе суд вправе собирать дополнительные (новые) доказательства только с целью проверки относимости и достоверности имеющихся в уголовном деле доказательств.
2.2.  Суд как субъект доказывания в проверочных инстанциях.
Касаясь особенностей участия суда в доказывании, необходимо отметить, что он в той или иной степени осуществляет доказательственные полномочия на всех стадиях уголовного процесса - от возбуждения уголовного дела до полного прекращения правовых отношений в стадии исполнения приговора. В досудебном производстве участие суда в доказывании ограничивается рамками поданных заявителями жалоб на действия (бездействие) и решения должностных лиц, осуществляющих уголовное судопроизводство (ст. ст. 29, 125 УПК РФ), а также ходатайств органов предварительного расследования о принятии определенных процессуальных решений (ч. 2 ст. 29, ст. ст. 114, 165 УПК РФ).

При рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке суд, как отмечено в ч. 4 ст. 377 УПК РФ, может непосредственно исследовать доказательства по тем правилам, которые установлены для судебного следствия при рассмотрении дела по существу (глава 37 УПК РФ). "Под таким исследованием, - отмечается в Постановлении Пленум Верховного Суда РФ, - следует понимать проверку имеющихся в уголовном деле доказательств, получивших оценку суда первой инстанции (оглашение показаний свидетелей, потерпевшего, заключения эксперта и т.п.)".[69] Указание на возможность проверки доказательств только посредством их оглашения в суде кассационной инстанции означает фактический запрет на получение новых доказательств, что существенно сужает рамки полномочий суда, проверяющего имеющиеся доказательства. Такая позиция Пленума Верховного Суда РФ представляется правильной, поскольку не позволяет кассационному производству превращаться  в апелляционное.

 Необходимо отметить, что закон позволяет сторонам представлять в кассационный суд дополнительные материалы, которые не могут быть получены путем производства следственных действий (ч. ч. 5, 6 ст. 377 УПК РФ). Они способны стать основанием для изменения приговора или его отмены с прекращением уголовного дела, если не требуется их дополнительная проверка и оценка судом первой инстанции (ч. 7 ст. 377 УПК РФ). Это правило еще раз подчеркивает особенности осуществляемого кассационным судом доказывания и его цель, которая заключается в проверке законности и обоснованности судебного решения, не вступившего в законную силу, при помощи тех доказательств, которые были предметом исследования в суде первой инстанции.

В соответствии со ст. 365 УПК РФ судебное следствие в апелляционной инстанции осуществляется в порядке, установленном гл. 35 - 39 УПК РФ для судебного рассмотрения уголовного дела по существу в суде первой инстанции с отдельными изъятиями, которые, на наш взгляд, касаются, прежде всего, этапа собирания (формирования) доказательств. Анализ правовых норм, содержащихся в ст. ст. 365 и 366 УПК РФ, показывает, что в апелляционном производстве не производится собирание доказательств в том значении, которое отражено в ст. 86 УПК РФ. Апелляционный суд вправе получать новые доказательства лишь в рамках проверки имеющихся в уголовном деле и исследованных в суде первой инстанции. Вызов новых свидетелей, назначение судебных экспертиз, истребование вещественных доказательств и документов возможны только по ходатайствам сторон при условии, что они уже заявлялись в суде первой инстанции, но не были им удовлетворены (ч. 5 ст. 365 УПК РФ). Суд вправе не допрашивать тех свидетелей, которые допрашивались в этом качестве при рассмотрении уголовного дела в суде первой инстанции (ч. 4 ст. 365 УПК РФ), и может ссылаться в обоснование своего решения на оглашенные в судебном заседании показания таких лиц, если они не оспариваются сторонами (ч. 1 ст. 367 УПК РФ). Наличие подобного правила свидетельствует о желании законодателя добиваться процессуальной экономии в апелляционном производстве при наличии достигнутого консенсуса сторон по определенным аспектам доказывания.

В надзорном производстве полномочия суда по доказыванию сужены в наибольшей степени в сравнении с остальными стадиями уголовного процесса. Особенностью производства по пересмотру вступивших в законную силу приговоров, определений и постановлений суда является отсутствие у надзорной инстанции правовых средств и способов проверки дополнительных материалов, представлять которые сторонам, в принципе, не запрещено.

Так к примеру, 2. Не установление судом точного времени совершения преступления повлекло отмену приговора судом надзорной инстанции (Постановление Президиума Хабаровского краевого суда №44-у-206/2008)

Приговором Верхнебуреинского районного суда Хабаровского края от 10.07.2007 года  Т. осуждена  по ст.ст.292 УК РФ (2 преступления) к 1 году лишения свободы за каждое преступление.
По совокупности преступлений в соответствии со ст.69 ч.2 УК РФ с применением ст.73 УК РФ - к 1 году 6 месяцам лишения свободы условно с испытательным сроком 1 год.
Определением судебной коллегии по уголовным делам Хабаровского краевого суда от 09.10.2007 года приговор изменен, Т. освобождена от наказания, назначенного за преступление, совершенное в 2004 году на основании ст.78 УК РФ, ст.27 ч.1 п.2 УПК РФ в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности, исключено указание о назначении наказания по правилам ст.69 ч.2 УК РФ, определено считать осужденной Т. по ст.292 УК РФ за преступление, совершенное в 2005 году к 1 году лишения свободы условно с испытательным сроком 1 год.
Т.признана виновной в том, являясь должностным лицом - директором Чегдомынского филиала Хабаровского промышленно-экономического техникума в сентябре 2005 года приняла у П. документы на поступление в техникум, после чего внесла в аттестат на имя К. о полном среднем образовании заведомо ложные сведения о лице, получившем аттестат, изготовила ксерокопию аттестата на имя П., а также изготовила заведомо ложную справку о том, что П. является студентом Биробиджанского государственного педагогического института.
Кроме того, в октябре 2005 года приняла документы для поступления в техникум у М. и у С., после чего внесла в аттестат на имя К. о полном среднем образовании заведомо ложные сведения о лице, получившем аттестат, изготовила на имя М. и С. ксерокопии аттестатов, а также изготовила на имя М. и С. заведомо ложные справки о том, что они являются студентами Биробиджанского государственного педагогического института.
В надзорной жалобе Т. поставила вопрос об отмене приговора и прекращении уголовного дела, утверждая, что преступление ею совершено до 9 октября 2005 года, так как моментом окончания преступления является день, когда она изготовила последнюю подложную ксерокопию аттестата об образовании на имя С. и справку об обучении С. в Биробиджанском государственном педагогическом институте - дня за два до 9 октября. Поэтому она не согласна с доводами суда кассационной инстанции о невозможности освобождения ее от наказания за истечением сроков давности по тем основаниям, что преступление окончено 10 октября 2005 года - день издания приказа о зачислении студентов в техникум.
Постановлением президиума Хабаровского краевого суда приговор и кассационное определение отменены и уголовное дело прекращено на основании п.3 ч.1 ст.24 УПК РФ - за истечением сроков давности уголовного преследования по следующим основаниям.
Объективная сторона преступления, предусмотренного ст.292 УК РФ заключается во внесении должностным лицом в официальные документы заведомо ложных сведений, а также во внесении теми же лицами в указанные документы исправлений, искажающих их действительное содержание.
Данное преступление считается оконченным с момента совершения действий, указанных в ст.292 УК РФ, независимо  от того, был ли использован по назначению подложный официальный документ или нет.
Как видно из материалов дела, ни органом предварительного следствия, ни судом не было установлено точное время внесения Т. в аттестат на имя К. о полном среднем образовании заведомо ложных сведений о лице, получившем данный аттестат.
При таких обстоятельствах не имеется возможности проверить доводы осужденной о том, что она внесла заведомо ложные сведения в официальный документ до 9 октября 2005 года, т.е. до вступления приговора в законную силу, а, следовательно, опровергнуть ее доводы о времени совершения преступления.
Преступление, предусмотренное ст.292 УК РФ, является преступлением небольшой тяжести. В соответствии со ст.78 ч.1 п. «а» УК РФ лицо освобождается от уголовной ответственности, если со дня совершения преступления небольшой тяжести истекло два года.
Учитывая, что в соответствии со ст.14 ч.3 УПК РФ все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном УПК РФ, толкуются в пользу обвиняемого, президиум признал, что на момент рассмотрения данного дела в кассационном порядке истекли сроки давности привлечения Т. к уголовной ответственности за служебный подлог, совершенный в неустановленное конкретно время в октябре 2005 года.

В соответствии с п. 3 ч. 2 ст. 404 УПК РФ к надзорным жалобе или представлению могут прилагаться копии иных процессуальных документов, не являющихся судебными решениями и подтверждающих, по мнению заявителя, те доводы, которые изложены им в его обращении. Характер этих документов в законе прямо не определен. Вместе с тем нормативное выражение "копии иных процессуальных документов" означает,  что они не являются какими-либо дополнительными материалами, поскольку оригиналы этих документов, признанные процессуальными, находятся в уголовном деле. В ином случае их не следует называть процессуальными, да и законодательная ремарка относительно представления не оригинальных материалов, а их копий также свидетельствует об их точной процессуальной природе. Другое толкование вряд ли будет правильным, поскольку в надзорном производстве не предусмотрено получение дополнительных процессуальных документов. Предметом надзорного производства выступают законность и обоснованность вступивших в законную силу решений по уголовному делу (ст. 409 УПК РФ), причем суд надзорной инстанции вправе устанавливать или считать доказанными только те факты, которые были установлены или опровергнуты в приговоре (п. 1 ч. 7 ст. 410 УПК РФ). Из этого следует, что суд не может собирать (формировать) и проверять имеющиеся в уголовном деле доказательства. В его правомочия входит лишь их оценка.

В других стадиях уголовного процесса суд также осуществляет полномочия субъекта доказывания, причем на каждом этапе развития уголовно-процессуальной деятельности его участие в доказывании обладает определенной особенностью, определяемой целями и задачами конкретной стадии.

Так, при возобновлении производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств суд осуществляет доказывание посредством проверки и оценки заключения прокурора о необходимости возобновления производства по уголовному делу (ст. 417 УПК РФ). При этом в содержание проверки не входит получение новых доказательств для подтверждения или опровержения вывода прокурора.

В стадии исполнения приговора в качестве субъектов доказывания выступают не только суд, постановивший приговор по уголовному делу и обративший его к исполнению, но также суды по месту исполнения приговора и по месту жительства или задержания осужденного (ст. 396 УПК РФ). В любом случае суд, разрешающий вопросы, связанные с исполнением приговора, основывается на тех материалах, документах и объяснениях, которые представлены органом исполнения наказания, органом внутренних дел по месту задержания осужденного, самим осужденным, а также гражданским истцом, гражданским ответчиком и иными лицами (ст. 399 УПК РФ).

Подобные материалы являются доказательствами в значении иных документов, и они вполне способны устанавливать или опровергать определенные юридические факты, связанные с уголовным делом (предмет доказывания в стадии исполнения приговора): обстоятельства, способные вызвать отсрочку исполнения приговора, изменение режима содержания осужденного, его условно-досрочное освобождение, снятие судимости и т.д.

Получив указанные доказательства, суд должен их проверить, при необходимости (по ходатайствам заинтересованных лиц или по собственной инициативе) - истребовать дополнительные материалы с целью обеспечения более качественной проверки представленных доказательств. Собрав (сформировав) достаточную совокупность доказательств, суд оценивает ее по установленным нормативным правилам оценки уголовных доказательств и принимает соответствующее процессуальное решение.

Таким образом, суд является полноценным и самостоятельным субъектом доказывания в уголовном процессе, а его правомочия определяются конкретными целями и задачами отдельных стадий судопроизводства.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Современный законодатель признает суд в качестве субъекта доказывания по уголовным делам, наделяя его полномочием собирания, проверки и оценки доказательств, что вытекает из содержания ч.1 ст.86, ст.87, ст.88 УПК РФ. Однако дискуссионным в науке и практике остается вопрос о степени активности суда в этом процессе.

Итак, основная проблема, связанная с процессуальным статусом суда, состоит в определении законодателем меры его активности в процессе доказывания. При этом следует различать доказывание как познавательную деятельность, и доказывание как деятельность по обоснованию позиции стороны, например, обвинительного тезиса. Суд, безусловно, осуществляет познавательную деятельность, но он не должен принимать на себя обязанность доказывания тезиса, выдвигаемого стороной, поскольку доказывание обвинения составляет исключительную обязанность государственного обвинителя.  

Без активного включения суда в процесс доказывания постановка вопросов, проверка показаний, назначение экспертиз, устранение  с помощью сторон и по своей инициативе пробелов в доказательствах,  обеспечение правильного решение чаще всего невозможно. Подход к делу с позиции суда – это не поддержание той или иной стороны, а установление наличия или отсутствия обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. Если исходить из независимости судебной власти, то независимым может быть только суд, имеющий активные полномочия по установлению действительной картины произошедшего.[70] Таким образом, реализация  судом функции правосудия – это средство, которое может быть использовано для преодоления односторонности позиций участников судебного разбирательства, средство, которое делает реальным в процессе независимость судей как при исследовании доказательств, так и при принятии решения. Разрешить дело и вынести правосудный приговор можно только в результате исследования, которое само было бы по сути правосудным, т.е. тогда, когда были исследованы все доказательства. 

Заслуживает внимания и позиция Л.А.Воскобитовой, которая вводит понятие «активного слушания», включающее в себя познавательную деятельность суда.[71]  Такая деятельность включает в себя проверку достоверности, полноты и непротиворечивости информации, представленной сторонами, устранение выявленных недостатков познания, разрешение собственных познавательных вопросов.

Суд обязан в полном объеме, определяемом пределами доказывания, познать исследуемые обстоятельства указанного события и принять на основе сформированного таким образом оценочного суждения определенное процессуальное решение. В соответствии со ст. ст. 305 и 307 УПК РФ оправдательный или обвинительный приговор должны основываться только на исследованных судом доказательствах, а их совокупность должна быть достаточной для принятия обоснованного решения по делу (ст. 88 УПК РФ).

При рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке суд  может непосредственно исследовать доказательства по тем правилам, которые установлены для судебного следствия при рассмотрении дела по существу (глава 37 УПК РФ).  Такое исследование заключается в проверке имеющихся в уголовном деле доказательств, получивших оценку суда первой инстанции (оглашение показаний свидетелей, потерпевшего, заключения эксперта и т.п.). Указание на возможность проверки доказательств только посредством их оглашения в суде кассационной инстанции означает фактический запрет на получение новых доказательств, что существенно сужает рамки полномочий суда, проверяющего имеющиеся доказательства.

При этом, уголовно-процессуальный закон позволяет сторонам представлять в кассационный суд дополнительные материалы, которые не могут быть получены путем производства следственных действий (ч. ч. 5, 6 ст. 377 УПК РФ). Они способны стать основанием для изменения приговора или его отмены с прекращением уголовного дела, если не требуется их дополнительная проверка и оценка судом первой инстанции (ч. 7 ст. 377 УПК РФ), что еще раз подчеркивает особенности осуществляемого кассационным судом доказывания и его цель, которая заключается в проверке законности и обоснованности судебного решения, не вступившего в законную силу, при помощи тех доказательств, которые были предметом исследования в суде первой инстанции.

В надзорном производстве полномочия суда по  доказыванию сужены в наибольшей степени в сравнении с остальными стадиями уголовного процесса. Особенностью производства по пересмотру вступивших в законную силу приговоров, определений и постановлений суда является отсутствие у надзорной инстанции правовых средств и способов проверки дополнительных материалов.

Предметом надзорного производства выступают законность и обоснованность вступивших в законную силу решений по уголовному делу (ст. 409 УПК РФ), при этом суд надзорной инстанции вправе устанавливать или считать доказанными только те факты, которые были установлены или опровергнуты в приговоре (п. 1 ч. 7 ст. 410 УПК РФ). Из этого следует, что суд не может собирать (формировать) и проверять имеющиеся в уголовном деле доказательства. В его правомочия входит лишь их оценка.

Таким образом, активность суда не может рассматриваться как фактор, снижающий его объективность.  П.В. Копнин правильно утверждает, что «усиление роли субъекта в познании не приводит к увеличению субъективного момента в содержании мышления, а является необходимым условием его достижения. Парадокс состоит в том, что подлинная объективность устанавливается посредством усиливающейся активности субъекта, его средств, стремлений, целей, планов, методов».[72]  Таким образом, активность суда в исследовании доказательств будет способствовать его объективности при принятии окончательного решения на основе полного и всестороннего исследования доказательств.



[1] Далее УПК РФ.

[2] Зинатуллин З.З., Егорова Т.З., Зинатуллин Т.З. Уголовно-процессуальное доказывание: Концептуальные основы. Ижевск: Детектив-Информ, 2002. С.3.

[3] Рыжаков А.П., Сергеев А.И. Субъекты уголовного процесса. Тула, 1996. С.6.

[4]  Там же. С. 8.

[5]  Философский энциклопедический словарь. М., 1983, С.151.

[6]Дубривный В.А. Деятельность следователя по расследованию преступлений. Саратов, 1987. С.37.

[7] Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. М., 1968. Т.1.- С.204.

[8] Там же. С.205.

[9] Барабаш А.С. Природа российского уголовного процесса, цели уголовно-процессуальной деятельности и их установление. – СПб.: Издательство Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2005. – С.222

[10] Левченко О.В. Система средств доказывания по уголовным делам. Астрахань, 2003. С.8.

[11] Левченко О.В. Указ. соч. С.88.

[12] Теория доказательств в советском уголовном процессе. М., 1973. С. 494.

[13] Лазарева В.А. Доказывание в уголовном процессе: учебно-практ.  пособие. М.,  2009. -С.75

[14] Горский Г.Ф. Проблемы доказательств в советском уголовном процессе / Г.Ф Горский,  Л. Д. Кокорев , П.С. Элькинд. Воронеж, 1978. - С.221  

[15] Каз Ц. М. Субъекты доказывания в советском уголовном процессе (государственные  органы). Саратов, 1968. С.26

[16] Каз Ц.М. Указ. соч. С.32-33.

[17] Курс советского уголовного процесса: Общая часть/ Под ред. А.Д.Бойкова, И.И. Карпеца. М.,1989. С.440-454; Арсеньев В.Д. Вопросы общей теории судебных доказательств. М., 1964. С.50-53; Рахунов Р.Д. Участники уголовно-процессуальной деятельности. М.,1961; Шпилев В.Н. Участники уголовного процесса. М., 1970.

 [18] Зинатуллин З.З., Егорова Т.З., Зинатуллин Т.З. Уголовно-процессуальное доказывание. Концептуальные основы. Ижевск, 2002. С.49.

[19] Барабаш А.С. Публичное начало российского уголовного процесса. – СПб.: Издательство Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2009. – С.315.

[20]  Зинатуллин З.З., Егорова Т.З., Зинатуллин Т.З. Уголовно-процессуальное доказывание. Концептуальные основы. Ижевск, 2002. С.141-142.



[21] Эйсман А.А. Логика доказывания. М.: Юрид. лит., 1971. С.5-6.

[22] Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. М., 1968. Т.1.- С.295-299.



[23] Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. СПб., 1996. С.64.

[24] Бойков А.Д. Третья власть в России. Очерки о правосудии, законности и судебной реформе 1990-1996 гг. М., 1997. С.66.

[25]Джатиев В.С. Общая методология и современные проблемы обвинения и защиты по уголовным делам: Дис….д-ра юрид.наук. Владикавказ, 1995. С.40; Пашин С.А. Возрождение российского суда присяжных//Нормативные материалы о судьях и суде присяжных. М., 1994. С. 15; он же. Проблемы доказательственного права// Судебная реформа: юридический профессионализм и проблемы юридического образования; Дискуссия. М., 1995. С.312-322; и др. 

[26]  Курс уголовного процесса. Часть Общая. М., 1989. С. 629; см. также: Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. М., 1968. Т.1. С.149; Мотовиловкер Я.О. О принципах объективной истины, презумпции невиновности и состязательности процесса. Ярославль, 1978. С. 65; Бабенко А., Черкасова Н. Суд должен проявлять активность при  сборе и исследовании доказательств// Законность. 1993. №8. С.1-2; Алексеева А. Действительные или мнимые противоречия // Российская юстиция. 1995. №6. С.22-24; Чичканов А.Б. Объективная истина и состязательность в уголовном судопроизводстве// Вестник  СПбГУ. 1995. Сер. 6 Вып. 4. С.119,120; Ковтун Н.Н. О роли суда в доказывании по уголовным делам в свете конституционного принципа состязательности процесса// Государство  и право. 1998. №6. С.60; Свиридов М.К. Суд как субъект установления истины в российском уголовном процессе// Сибирские юридические записки: Ежегодник Ассоциации юридических вузов «Сибирь». Вып. 1. Красноярск, 2001. С.138, 139 и др.

[27] См. напр.: Алиев Т.Т., Громов Н.А., Зейналова Л.М., Лукичев Н.А. Состязательность и равноправие сторон в уголовном судопроизводстве: Учебное пособие. М., 2003. С.17.

[28] В.А. Лазарева. Доказывание в уголовном процессе: Учебно-практическое пособие.- М.: Высшее образование, 2009.- 344 с. – (Магистр права).

[29] В.П. Резепов Субъекты доказывания в советском уголовном процессе // Уч. Зап. ЛГУ. – 1958. - С.112.

[30] Т.Б. Чеджемов. Судебное следствие. – М.: Юрид. лит.,1979. – С. 9.

[31] Л.А. Воскобитова. Механизм реализации судебной власти посредством уголовного судопроизводства : Дис. ... д-ра юрид. наук : 12.00.09 : М., 2004.


[32] Кузнецов Н.П. Доказывание и его особенности на стадиях уголовного процесса России.  Автореф. дисс. на соискание уч. степени д-ра юрид. наук.- Воронеж, 1998. - С.152.

[33] Шейфер С.А. Доказательства и доказывание по уголовным делам: проблемы теории и правового регулирования. - Тольятти: Волжский университет им. В.Н. Татищева, 1997. / http://www.ssu.samara.ru/~process/gl2.html.

[34] Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса.- Москва.: Издательство «Наука», 1968.- С.207.

[35] Григорьева Н. Принципы уголовного судопроизводства и доказательства // Российская  юстиция. - 1995. - №8. - С. 40.

[36] Насонов С.А. Судебное следствие в суде присяжных: особенности и проблемные ситуации ( теория, законодательство, практика ): Автореф. дисс. на соискание уч. степени канд. юрид. наук. – Москва, 1999. / http://dissertation1.narod.ru/avtoreferats1/a109.htm.

[37] Архив Ленинского районного Суда г. Красноярска.  Уголовное дело №1-451/2007.

[38] Архив Октябрьского районного Суда г. Красноярска. Уголовное дело № 1-562-2005.

[39] Башур А. А. Собирание судом доказательств в условиях состязательного процесса // Современные проблемы юридической науки. Вып. 3. Новосибирск: Изд. центр «Новосибирск», 2003. С. 259.

[40] Там же.

[41] Определении от 6 марта 2003 г. №104-О  «Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Бокситогорского городского суда Ленинградской области о проверке конституционности части первой статьи 86 УПК РФ».

[42] Документ официально опубликован не был. Использован текст документа, содержащийся в информационной системе «Кодекс».

[43]  Архив Ленинского районного Суда г.Красноярска. Уголовное дело № 1-19/2006.

[44] Чеджемов Т.Б. Судебное следствие. - М.: Юрид. лит., 1979. - С. 9.

[45] Пункт 2 мотивировочной части Постановления Конституционного Суда РФ по делу о проверке конституционности положений п. 1 и 3 ч. 1 ст. 232, ч. 4 ст. 248 и ч. 1 ст. 258 УПК РСФСР в связи с запросами Иркутского районного суда Иркутской области и Советского районного суда г. Нижнего Новгорода от 20 апреля 1999 г. N 7-П // СЗ РФ. N 17. Ст. 2205.



[46] Пункт 2.1 мотивировочной части Постановления Конституционного Суда РФ по делу о проверке конституционности положений ст. 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также гл. 35 и 39 УПК РСФСР в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан от 8 декабря 2003 г. N 18-П // СЗ РФ. 2003. N 51. Ст. 5026.

[47] Пункт 3 мотивировочной части Постановления Конституционного Суда РФ по делу о проверке конституционности отдельных положений ст. 7, 15, 107, 234 и 450 УПК РФ в связи с запросом депутатов Государственной Думы от 29 июня 2004 г. N 13-П // СЗ РФ. 2004. N 27. Ст. 2804.

 [48]  Эта позиция появилась в пункте 1 резолютивной части Определения Конституционного Суда РФ по жалобе гражданина Демьяненко Владимира Николаевича на нарушение его конституционных прав положениями ст. 56, 246, 278 и 355 УПК РФ от 6 февраля 2004 г. N 44-О // СЗ РФ. 2004. N 14. Ст. 1341

[49] См. об этом: п. 3 мотивировочной части Постановления Конституционного Суда РФ по делу о проверке конституционности положений ст. 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также гл. 35 и 39 УПК РФ в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан от 8 декабря 2003 г. N 18-П // СЗ РФ. 2003. N 51. Ст. 5026; см. об этом также: п. 2-3-7 мотивировочной части Постановления Конституционного Суда РФ от 20 апреля 1999 г. N 7-П // СЗ РФ. 1999. N 17. Ст. 2205; Определение Конституционного Суда РФ по жалобе гражданки Л.Ю. Березиной на нарушение ее конституционных прав п. 2 ч. 1 ст. 232 УПК РСФСР от 3 февраля 2000 г. N 9-0 // СЗ РФ. 2000. N 13. Ст. 1428.

[50] Пункт 2 мотивировочной части Постановления Конституционного Суда РФ по делу о проверке конституционности положений ст. 133, ч. 1 ст. 218 и ст. 220 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан В.К. Борисова, Б.А. Кехмана, В.И. Монастырецкого, Д.И. Фуфлыгина и общества с ограниченной ответственностью "Миноком" от 23 марта 1999 г. N 5-П // СЗ РФ. N 14. Ст. 1749; см. также: п. 2 Определения Конституционного Суда РФ по жалобе гр-на М.Г. Передерия на нарушение его конституционных прав ч. 4 ст. 47 и п. 1 ст. 254 УПК РФ от 5 ноября 2004 г. N 359-О // СЗ РФ. 2004. N 52. Ст. 5586; п. 2 Определения Конституционного Суда по жалобе гр-на Е.В. Краюшкина на нарушение его конституционных прав ч. 4 ст. 133 УПК РФ от 5 ноября 2004 г. N 360-О // СЗ РФ. 2004. N 52. Ст. 5587; п. 2 Определения Конституционного Суда РФ по жалобе гражданина В.Т. Филиппова на нарушение его конституционных прав ч. 2 ст. 24, ч. 4 ст. 133, ст. 239 и п. 1 ст. 254 УПК РФ от 5 ноября 2004 г. N 361-О // СЗ РФ. 2004. N 52. Ст. 5588.

[51] Петрухин И.Л. Состязательность и правосудие (к 100-летию М.С. Строговича) // Государство и право. 1994. N 10. С. 130; Он же в кн.: Судебная власть. М., 2003. С. 264 - 265.

[52] Петрухин И.Л. Состязательность и правосудие... С. 131.

[53] Бурмагин С. Принцип состязательности в теории и судебной практике // Российская юстиция. 2001. N 5. С. 34.

[54] Смирнов А.В. Состязательный процесс. СПб., 2001. С. 240.

[55] Смирнов А.В. Указ. раб. С. 242 - 243

[56] Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. СПб., 1996. С.64.

[57]  Ковтун Н.Н. Судебный контроль в уголовном процессе. Н. Новгород, 2002. С. 115.

[58]Активность суда и состязательность уголовного процесса / П.Гришин //  Российский судья. -2006. - № 1. - С. 9 - 13



[59] Арсеньев К.К. Судебное следствие. Сборник практических заметок. СПб., 1871. С. 115

[60] Пункт 3.1 мотивировочной части Постановления Конституционного Суда РФ по делу о проверке конституционности ряда положений Уголовно-процессуального кодекса РФ, регламентирующих порядок и сроки применения в качестве меры пресечения заключения под стражу на стадиях уголовного судопроизводства, следующих за окончанием предварительного расследования и направлением уголовного дела в суд, в связи с жалобами ряда граждан от 22 марта 2005 г. N 4-П // СЗ РФ. 2005. N 13. Ст. 1209.

 [61] Там же.

 [62] Особое мнение судьи Конституционного Суда РФ А.Л. Кононова // Вестник Конституционного Суда РФ. 2005. N 3. С. 39

[63] Цит. по кн.: Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. Т. 2. СПб.: Альфа, 1996. С. 445

[64] Бозров В. "Тактика судьи" в прошлом и настоящем уголовном процессе // Российская юстиция. 2003. N 10. С. 32.

[65] В.И. Зажицкий.  О  направлениях совершенствования Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации // Государство и право. 2004. N 4. С. 31.

[66] Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 1 от 29 апреля 1996 г.

[67] Находкинского городского суда

[68] И.Я.Фойницкий. Курс уголовного судопроизводства. – Спб.: Издательство «АЛЬФА», 1996.- с.64.

[69] Постановление N 1 Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 5 марта 2004 г. "О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" (п. 25) // Российская юстиция. 2004. N 2. С. 77.

[70] Барабаш А.С. Природа российского уголовного процесса, цели уголовно-процессуальной деятельности и  их установление. – СПб.: Издательство Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2005. –  С.62-78.

[71] Воскобитов а Л.А. Механизм реализации судебной власти посредством уголовного судопроизводства : Дис. ... д-ра юрид. наук : 12.00.09 : М., 2004.

[72] Копнин П.В. Диалектика как логика и теория познания. М., 1973. С.108-109.

 [ВМ1]В п.4 плана

 [ВМ2]В п.2 плана!!!!

 [ВМ3]В п.4 плана

1. Реферат Понятие об алкалоидах
2. Контрольная работа на тему Биржевая торговля. Хеджирование
3. Доклад Опера Беллини Капулетти и Монтекки I Capuleti e I Montecchi
4. Курсовая на тему Организация и технология строительства
5. Курсовая Менеджер и его функции 2
6. Курсовая Виды и учет удержаний из заработной платы
7. Лекция Технология молочных консервов
8. Курсовая на тему Судимость
9. Реферат Анализ финансовой деятельности предприятия 11
10. Реферат на тему Colonization Essay Research Paper During the early