Реферат Государство и церковь в Московской Руси цари и иерархи Иван IV и Филипп Колычев, Михаил Фед
Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-28Поможем написать учебную работу
Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
от 25%
Подписываем
договор
РЕФЕРАТ по дисциплине: «История государственного управления»
«Государство и церковь в Московской Руси: цари и иерархи – Иван
IV
и Филипп (Колычев), Михаил Федорович и Филарет, Александр Михайлович и Никон»
Оглавление
1. Введение. 1
2. Государство и церковь в Московской Руси: цари и иерархи.. 1
2.1 Иван IV и Филипп (Колычев) - 1566 по 1568 гг. 1
2.2 Михаил Федорович и Филарет – 1619 по 1633 годы. 6
2.3 Алексей Михайлович и Никон (1652-1658). 8
3. Заключение. 14
Список использованной литературы. 16
1. Введение.
Для своего реферата я выбрала тему: «Государство и церковь в Московской Руси: цари и иерархи – Иван IV и Филипп (Колычев), Михаил Федорович и Филарет, Александр Михайлович и Никон». Прежде всего, я сделала свой выбор на основании того, что отношения между государством и церковью всегда были крайне не простыми, так как в былые времена личность царя и митрополита определяли взаимоотношения церкви и государства. Их личности могли перевернуть страну, время от времени власть переходила от церкви к государству не формально, но фактически. Между монархом и митрополитом всегда шла скрытая борьба за власть, церковь была единственным органом, который мог как-то ограничивать абсолютную власть царя.
Также я сделала свой выбор исходя из того, что лично я сама являюсь атеисткой. Мне стало интересно, как церковь взаимодействовала с государством. На мой взгляд, всем людям всегда нужно во что-то верить, даже правителям государств. И именно эта необходимость влияла на взаимодействие этих двух институтов общества.
Я хотела бы рассмотреть ряд вопросов на основе трех примеров, – какие взаимоотношения были у церкви и государства, как они развивались и на чем основывались эти отношения.
2. Государство и церковь в Московской Руси: цари и иерархи
2.1 Иван IV и Филипп (Колычев) - 1566 по 1568 гг.
Филипп (в миру Колычев Федор Степанович) происходил из знатного боярского рода. В 1548 стал игуменом Соловецкого монастыря и приобрел репутацию замечательного администратора. «При нем было построено множество хозяйственных сооружений: сеть каналов, соединившая 72 озера и обслуживавшая водяные мельницы, кирпичный завод, поварни, склады и т.д. В среде духовенства выделялся суровым, непреклонным характером». [1]
История из отношений Ивана IV и Филиппа такова, что в 1550-1551 годах игумен Соловецкого монастыря посещает Москву и заслуживает расположение царя.
В 1566 году Иван Грозный делает Филиппу предложение о принятии сана митрополита. Бесспорно, на пост митрополита царю следовало бы принять кого-нибудь из своего ближнего окружения, однако «эти лица своим пособничеством опричнине скомпрометировали себя в глазах земщины, и Грозный должен был прислушаться к голосу духовенства и всей земли»[2]. Игумен же был авторитетной фигурой и никак не был причастен к бурным событиям, разыгравшимся в столице после учреждения опричнины. Знакомы Грозный и Колычев были давно, и царь был расположен к игумену Филиппу, уважал его. Также мотивами к такому поступку некоторые историки называют то, что Иван IV был искренне предан православной церкви, несмотря на свою жестокость, и он по-своему заботился о величии и красоте ее. «Вообще Иоанн любил употреблять слова Священного Писания и выказывать наружное благочестие. Иногда он вместе с опричниками соблюдал все внешние правила монашеского жития; в Александровской слободе, где он жил более чем в Москве, постился, проводил дни и часть ночи в молитве и в чтении божественных книг».[3]
На предложение Ивана IV Филипп отвечает отказом, при этом, поставив условие, что примет сан, только если царь отменит опричнину, тем самым он, вероятно, уже подрывает доверие к себе царя. К слову, Афанасий, бывший митрополитом до Филиппа, покинул свой пост по причине непринятия опричнины. В недолгую службу Колычева именно вопрос опричнины и стал камнем преткновения.
В лице митрополита Филиппа царь хотел найти себе безмолвную овцу, которая лишь будет молча соглашаться со всеми делами государства и также молча одобрять или просто не вмешиваться в политику царя.
Однако же с Филиппом он прогадал. Царь был зол, но епископам удалось смягчить его. Через некоторое время вышеназванному повторно было сделано предложение принятия митрополитского сана при условии, что опричнина отменена не будет, так как это дело семейное, лично царское и боле митрополит не должен вмешиваться в дела «царского обихода». Филипп согласился – 25 июня 1566 года он был посвящен в Московского и всея Руси митрополита. В данной ситуации Иван IV уступил лишь в одном: Филипп «получил право «советования» с государем, включавшее и возможность «печалования» за опальных»[4], упраздненное при введении опричнины, приобретало исключительное значение в момент, когда стране грозил новый взрыв террора.
Поначалу Филипп пытался «не выносить сор из избы» и предпочитал говорить об этом при личных встречах с царем, убеждал его остановить опричнину, «претил страшным судом». Однако это не помогло, и митрополит попытался воздействовать на царя, опираясь на авторитет священного собора.
22 марта
Репрессии носили беспорядочный характер. Опричники убивали дворян и приказных людей на улицах, в приказах, на гарнизонной службе и в полках.
Филипп воспользовался последним возможным рычагом воздействия на Ивана IV – он демонстративно покинул митрополичий двор.
Однако окончательный разрыв между митрополитом и царем произошел после события 28 июля 1568 года. В этот день царь с опричной свитой явился в Новодевичий монастырь, чтобы участвовать в крестном ходе. «Дело внешним образом началось с ермолки, в которой царь входил в церковь, а митрополит быть в ней запрещал»[5]. Ивану Грозному было сделано замечание, но он принял слова митрополита как личное оскорбление и в гневе ушел. После этого инцидента Колычев окончательно переселился в монастырь Николы Старого за Торгом в Китай-городе.
После полного переселения, Филипп не сложил с себя сана митрополита. Столкновение между опричниной и земщиной достигло высшего накала.
Как было сказано выше, «первоначально митрополит пытался увещевать царя «тайно и наедине», но это не дало никаких результатов. Для главы церкви, видевшего свой христианский долг в искоренении беззакония, оставался один путь — публичное осуждение действий монарха. Для совершения такого важного шага митрополит нуждался в содействии других епископов. Именно епископы совсем недавно в 1566 году побудили Филиппа занять митрополичий стол и отстояли его кандидатуру перед лицом царя. И теперь первоначально святители проявили готовность оказать поддержку своему главе. Как сказано в Житии, они «укрепивше ся вси межи себя, еже против такового начинания (опричнины) стояти крепце». Согласие это, однако, сохранялось недолго. Когда один из епископов «царю общий совет их изнесе» и об этом стало известно, то многие «своего начинания отпадоша».[6]
В августе 1568 года Грозный отдал приказ о суде над главой церкви. Запугав казнями земскую Боярскую думу, Иван IV устранил последние препятствия к низложению главы церкви. Опричная дума не посмела обвинить Филиппа в государственной измене и решила обратить внимание на его «порочную жизнь».
Опричники Темкин и Пивов представили думе составленный ими «обыск» о «скаредных делах» Филиппа, тогда послушная дума и вынесла решение о суде над ним.
Митрополит Филипп держался с достоинством и твердостью. Он решительно отверг предъявленные ему обвинения, чем вызвал на соборе «многое смятение». Поняв, что дело проиграно, Колычев объявил о своем отречении. Но царь велел продолжать суд. В итоге собор признал все обвинения и вынес приговор о низложении Филиппа[7].
«В день архангела Михаила, св. Филипп, в полном облачении, готовился начать обедню в храме Успения, как вдруг с шумом вошел Басманов, один из любимцев царя, окруженный опричниками и держа свиток в руках. Он велел читать бумагу; народ, изумленный, услышал, что Филипп — преступник и лишается сана святительского как недостойный оного. Вслед за сим опричники бросились на митрополита, сорвали с него святительскую одежду, надели на него ветхую ризу и метлами выгнали его из храма. Митрополит все переносил спокойно и утешал народ и духовенство. Посадили его на дровни с бранью и побоями и повезли в Богоявленский монастырь. Народ с плачем провожал любимого архипастыря».[8] Его бросили в сани и увезли в Богоявленский монастырь. По ходатайству духовенства полагающуюся казнь через сожжение заменили вечным заточением в монастыре Отроч в Твери.
В декабре 1569 года Иван Грозный обвинил жителей Новгорода в измене, будто бы желавших перейти к прусскому царству. Тогда в Новгороде был архиепископ Пимен, который некогда помог царю обвинить Колычева. И, по такому случаю, царь отправил Малюту Скуратова в Отроч с целью уговорить Филиппа помочь им расправиться с Пименом. Однако тяжелые испытания, выпавшие на долю бывшего митрополита, не сломили его и он не изъявил никакого желания отомстить Пимену. Он лишь пытался образумить Скуратова.
Эта беседа закончилась трагично. Малюта Скуратов собственноручно задушил его подглавием, сказав монастырским властям, что митрополит умер по их небрежности «от неуставного зною келейного»[9].
Некоторые историки считают, что вражда между Иваном Грозным и Филиппом Колычевым характеризуется как спор между государством и церковью из-за власти, вызванный попытками светской власти подчинить себе церковь. «Но в сущности раздор между царем и митрополитом шел из-за ограничения духовной власти светской: в это время митрополичьи дети боярские были сделаны из придворных митрополита чем-то в роде государственных чиновников, зависевших от гражданской власти и составлявших из себя. Права архиереев иметь двор были ограничены в 1551 году. При Грозном начинают созываться ежегодно в Москву духовныя власти из разных местностей России; этот собор – будущий Синод, и который иностранцы уже называли синодом – также ограничивал власть митрополита. В то же время учреждены были поповские старосты – будущие «благочинные» - для наблюдения за нравственностью священников, чтобы они не ходили в кабаки и т.д.»[10]. (этот отрывок написан старорусским языком, с твердыми знаками на конце и т.д. Ничего страшного, что я переписала данный текст современным языком???)
А некоторые не соглашаются с этой точкой зрения. В 1881 году Владимир Соловьев написал статью «О духовной власти в России», в которой писал о митрополите Филиппе:
«И, однако же, злодеяния Ивана IV не имели рокового значения в русской истории, не замутили источника народной жизни; напротив, они дали ему случай обнаружить свою силу. Между Иваном IV и св. Филиппом не было ни спора о власти, ни каких-либо личных счетов. Святитель исполнил свой долг как представитель нравственного принципа, обличая царя, изменившего этому принципу, и, как носитель духовной силы, не побоялся физического насилия и смерти. Беззаконие царя было торжеством святителя. В Иване IV государственная власть сошла со своих нравственных основ, но народ не потерял ничего существенного, ибо существенное для него – это духовная сила, святость, и этот высший идеал получил лишь новый блеск в глазах народа от крови святителя, умершего за святое дело.
Митрополит Филипп оправдал веру народную, не посрамил христианского знамени, и вот, несмотря на весь погром Ивана IV, народ остается спокоен. По русскому чувству еще можно было жить при Иване Грозном».
На мой взгляд, никаких споров по поводу власти между Филиппом и Иваном Грозным не было. Митрополит не претендовал на верховенство. Филипп лишь делал своё дело – распространял слово Божие, критиковал действия царя, которые считались грехами.
2.2 Михаил Федорович и Филарет – 1619 по 1633 годы.
В 1613 году, после долгих лет Смуты, разорившей и обескровившей страну, Земским собором был выбран новый царь – Михаил Федорович Романов. Его отец – Федор Никитич Романов – находился в польском плену. Но после возвращения оттуда 14 июня 1619 года именно он встает у руля государственной власти.
24 июня 1619 года Филарет был посвящен в патриархи. «С саном патриарха Филарет совместил сан великого государя, чем поднял до высшей степени государственное значение патриархата. Установилось настоящее двоевластие: царь и патриарх оба писались государями; правительственные дела решались обоими государями,
а иногда Филарет решал их единолично, даже без ведома царя». [11]
Филарет был человеком более государственного ума, нежели церковным, в аргумент этому может послужить также и тот факт, что Филарет был насильно пострижен в монахи в 1601 году. Ни до, ни после него, ни один митрополит не обладал подобною властью.
Схема простая: отец и сын, отец сверху – сын под ним. Тем более что их семья носила патриархальный характер и всех это устраивало. Несмотря на полное соблюдения правил придворного этикета, Михаил жил при полном послушании отцу с матерью. Женился Михаил по указанию родителей, и государством правил по их же указаниям.
Положение власти Романовых тогда было еще совсем хрупким и неустойчивым, молодой неопытный царь, к тому же еще и достаточно слабый человек не способствовали укреплению порядка в стране. Но с приходом Филарета все изменилось. Он быстро убрал из окружения царя лишних людей, пытавшихся влиять на Михаила (например, Салтыковых, Грамотина и т.д.) и самим через него управлять страной. Убрал он и половину Боярской думы, так как за бедностью казны Михаил, чтобы упрочить свое положение среди знати активно раздавал думные чины. Тогда Боярская дума стала как никогда сильной и влиятельной.
Филарет был человеком твердым, исключительно честолюбивым, нрава был «опальчивого». Он был энергичным деятелем, по большому счету, именно фактическим правлением Филарета и запомнились эти времена, времена правления первого представителя рода Романовых.
Но это все государство, а ведь Филарет был еще и патриархом. Патриаршая деятельность Филарета состояла в «энергичной охране чистоты православия, в развитии печатания богослужебных книг и в реформе церковной администрации. Строгое преследование религиозного вольнодумства и нравственной распущенности выразилось в мерах, принятых против кн. Хворостинина, в распоряжениях о прекращении кулачных боев, развратных скопищ, четверобрачия, некоторых языческих обрядов (кликания, коляды, овсеня), в грамотах сибирскому архиепископу и Соловецкому монастырю о пороках и непорядочной жизни мирян и монахов»[12]. Патриаршие вотчины значительно увеличились покупками и царскими пожалованиями. Также Филарет попытался открыть православную школу и пригласил для этой цели архимандрита Иосифа из Александрийского патриархата.
«В истории Михаил Федорович же остался как кроткий, легко поддающийся влиянию своего окружения монарх. Обычно все успехи его царствования относят на счет энергичного патриарха Филарета»[13].
Восстанавливать Русь, наводить элементарный порядок, реформировать армию и создавать военно-промышленное производство, бороться с мятежниками и бандами разбойников, освобождать земли от оккупантов, укреплять политический центр, создавать разумную систему налогообложения, пресекать чиновничий произвол и как-то стабилизировать ситуацию внутри страны и во взаимоотношениях с агрессивными соседями Запада и Юга - вот основные задачи Михаила и Филарета как политика. Его и называли официально «Великим Государем, Святейшим Патриархом Филаретом Никитичем», с чем был согласен царь Михаил. Земские соборы тогда созывались достаточно регулярно - для лучшего понимания государями нужд и бед всех слоев населения страны».[14]
Филарет делал все, чтобы народ воспринимал царскую власть, как власть, данную свыше, чтобы люди принимали царя, как сына божьего, что обязывало бы нравственно на верность ему. Он старался сделать царя не просто политиком, он пытался придать возвышенности положению царя.
Скончался Филарет в возрасте 80-ти лет 1 октября 1633 года.
После смерти отца, можно сделать вывод, что его присутствие помогла Михаилу, его рука окрепла, и последующие годы правления Михаил самостоятельно и хорошо правил страной.
Что можно сказать о временах подобного двоевластия?
Возможно, на тот момент это было как нельзя кстати. Михаил был молодым, кротким, слабым царем, а Филарет был человеком противоположного склада. Он стал не только патриархом, но и правящим царем, который твердой рукой устранил нежелательных лиц из окружения своего поначалу политически слабого и неопытного сына и руководил его действиями в крайне тяжелой ситуации, доставшейся после всего, что произошло раньше. Филарет был отцом Михаила, и как сын царь не мог не слушаться своего родителя, более того по закону Божьему сын должен подчинять отцу, уважать его. Они явили единомыслие в политических делах, и это больше никогда не повторялось в Российской истории, когда государи стали сильнее и вошли во вкус власти.
2.3 Алексей Михайлович и Никон (1652-1658)
Отношения царя и Никона открывают нам новую сторону отношений между государством и церковью. Не обладая сильным характером, царь Алексей искал опоры в своем окружении. Сначала он всецело подчинялся авторитету Морозова, а затем избрал себе наставником монаха Никона. С первой же встречи юный царь Алексей был очарован Никоном. Никон ставил церковь выше государства.
Не обладая сильным характером, царь Алексей искал опоры в своем окружении. Сначала он всецело подчинялся авторитету Морозова, а затем избрал себе наставником монаха Никона[15].
Никон был поистине богатырского телосложения. Богатырем он был и по натуре – сам много мог вынести, многого требовал и от других. Человеком был он страстным, праведность его производила впечатление на окружающих. Выделялся он мужеством и волей.
Некогда во время деловой поездки в Москву он представляется царю. И уже в последующей поездке в 1648 году царь пожелал видеть Никона в Москве при себе. Он не отпустил его из Москвы и сделал его архимандритом Ново-Спасского монастыря, который являлся родовым монастырем-усыпальницей Романовых, таким образом, он приблизил Никона как только можно близко, приблизил к самому святому. Ведь на самом деле Алексей был просто очарован личностью Никона. Царь желал с ним встреч как можно больше. Они очень часто встречались, либо царь ходил в монастырь, либо Никон к царю.
В 1649 году Никон стал митрополитом Новгорода. Также с этим он получил особые полномочия. У нового митрополита были особые представления о церковной и государственно власти. В 1649 году было составлено новое «Уложение». Оно, по мнению Никона, ущемляло права церкви, ее служителей. Тогда он поставил цель своего церковного служения: это победа над светским, боярским, государственным мировоззрением, казавшимся Никону нечестивым и внецерковным, во имя православного церковного и канонического (как казалось Никону) преобладания Церкви над государством. Он хотел это выявить в своем новгородском правлении. Ему царь дал сразу привилегию[16].
Также по «Уложению», что все гражданское судопроизводство, а также церковная экономика переходят в ведение государственного Монастырского приказа. Это говорило о том, что Никон судил народ в пределах своей митрополии своим церковным судом. А также ему было дано исключительное право руководить, проверять, следить за самим судом государственным. В то время как дьякам было запрещено вмешиваться в дела Никона.
Он тратил большие деньги на благотворительность. Все это только увеличивало популярность митрополита не только в народе, но и признательность царя и правительства. Алексей еще более утверждался в своей любви к Никону. Царь в переписке с Никоном наделял его самыми восторженными комплиментами: «Избранный и крепкостоятельный пастырь, наставник душ и телес, возлюбленный любимец и содружебник, солнце, светящее во всей вселенной, особенный («со-бинный») друг душевный и телесный»[17].
Но Никон неспроста все больше и больше увлекал за собой царя, все это делалось с расчетом на достижение своей цели.
Когда было принято решение перевезти останки Филиппа (Колычева) из Соловков в Москву, Никон убедил Алексея написать грамоту. Не в привычках Никона было приноравливаться к сильным мира сего и, нисколько не считаясь с симпатиями царя Алексея, Никон заставил его написать покаянное письмо святому Филиппу как бы от имени Грозного[18].
Пока Никон ездил в Соловки в Москве умер митрополит Иосиф. И царь предложил ему принять на себя опустевшую кафедру.
Прямо во время проведения церемонии посвящения Никон объявил вдруг, что отказывается от патриаршества, но не просто так, он хотел получить не просто патриаршеский сан, но и особые полномочия для осуществления своих идей. В Успенском соборе со слезами на глазах, стоя на коленях, царь и боярская дума уговаривали Никона принять на себя роль патриарха, он в свою очередь требовал от них обещаний и клятв.
25 июля 1652 года Никон стал патриархом.
Со своей стороны, и Никон приносил на патриарший престол собственную программу, далеко выходившую из рамок обрядовых вопросов. По установившемуся в Москве ранее порядку, церковное управление находилось под постоянным и непосредственным надзором государственной власти: царь назначал и смещал патриархов, созывал духовные соборы, направлял их деятельность, даже изменял их решения, а иногда и сам издавал церковные законы. Никон
считал такой порядок ненормальным и находил необходимым освободить церковь от господства над ней светской власти, даже вовсе устранить ее вмешательство в церковные дела. В то же время он представлял себе организацию церковной власти по аналогии с государственной и вместо царя хотел видеть во главе церкви патриарха, облеченного такими же неограниченными полномочиями[19].
Попав под влияние Никона, царь всецело поощрял вмешательство патриарха в дела государственные, а потом и вовсе пожаловал патриарху титул «великого государя». Пример деда вдохновлял юного монарха.
Еще до патриаршества Алексей советовал Никону быть помягче с боярами, однако Никон не внял этим разговорам. Он обращался с ними без всякого уважения, часто их бранил. Во время войн 1654-1655 годов во время отсутствия государя, Никон все больше возвышался над боярами и приучал их к полному послушанию. Во время войны с Речью Посполитой царь учредил Приказ тайных дел. В это время влияние Никона на Алексея достигло пика. Это было скорее личное учреждение государя для надзора за деятельностью Боярской думы. Он стоял особняком.
Получив титул «великого государя», Никон фактически стал выполнять функции правителя государства, не свойственные главе церкви. Патриарх не одобрял решений Земского собора
Возвышение церкви над государством стала навязчивой идеей, он этим жил. Боярам было за что невзлюбить его, у них вызывало возмущение тот факт, что ими помыкает крестьянин, они не желали делиться с главой церкви своими политическими правами. И никакие его высокие цели не могли их в этом разубедить. Они поставили себе целью свергнуть патриарха, как из сердца царя, так и с лица страны.
Для них все шло как по накатанной – царь рос, становился более самостоятельным, более умудрены, опытным. Бояре стали настраивать царя против патриарха и это подействовало.
Первым толчком стал шведский поход, состоявшийся по настоянию Никона, и прошедший неудачно. Внушение бояр о вине в это патриарха возымело эффект и отношение Алексея к Никону уже в тот момент изменило свое направление, их дружбе пришел конец. Никон, не обращая внимания на присутствие царя, продолжал заниматься делами государства самостоятельно. Алексей перестал разделять идеи Никона.
Прежде чем поступать столь опрометчиво патриарх не подумал.
Однако главное событие произошло в начале июля 1658 года.
6 июля была встреча грузинского царевича Теймураза. В подготовительной суете заспорили представители по подготовке церемоний с двух сторон — царской и патриаршей. Царский окольничий Хитрово ударил ни больше, ни меньше как палкой по лбу Никонова представителя, кн. Дмитрия Мещерского. Царь не откликнулся как следовало бы, без проволочки, и не разобрал инцидента. Продолжал вести себя не как обидчик, а как будто обиженный. В ближайший праздничный выход 10 июля в день Положения ризы Господней царь отсутствовал на утрени, а после утрени через посланного им боярина Юрия Ромодановского открыто заявил Никону: «Царское величество на тебя гневен. Потому и к заутрени не пришел, не велел его ждать и к литургии. Ты пренебрег царское величество и пишешься Великим Государем, а у нас один Великий Государь — царь. Царское величество почтил тебя, как отца и пастыря, но ты не уразумел. И ныне царское величество повелел сказать тебе, чтобы впредь ты не писался и не назывался Великим Государем, и почитать тебя впредь не будет»[21].
Это события сильно ударило по Никону. Все его планы рушились, рассыпались на глазах.
Ответил патриарх на это равносильным поступком. После литургии в Успенском соборе он обратился к народу с речью о том, что он был плохим патриархом и, что боле это продолжаться не может, и он оставляет патриарший сан. Царь, скоро получивший об этом известие, велел не выпускать Никона. Тогда патриарх послал Алексею письмо, царь не хотел сразу его отпускать, но долго уговаривать не стал. Такой театральный конец был, вероятно, заранее продуман Никоном, чтобы с честью выйти из игры и отречься от власти.
Впоследствии, объясняя свой поступок, он говорил: «от немилосердия ево царева иду с Москвы вон, и пусть ему, государю, просторнее без меня». В течение года Никон не обнаруживал желания возвратиться и даже дал благословение на избрание нового патриарха. Созванный для обсуждения его дела в 1660 г. собор и постановил избрать нового патриарха, а Никона, как самовольно оставившего кафедру, приговорил лишить архиерейства и священства. Царь, ввиду возражений Епифания Славинецкого, не утвердил соборного приговора, и дело осталось в неопределенном положении. Эта неопределенность, особенно тягостная для Никона при его нетерпеливом порывистом характере, заставили Никона поколебаться в своем решении. Он пробует примириться с царем и, встретив с его стороны твердый отпор, начинает явно безнадежную борьбу. Терпя на каждом шагу поражения, он окончательно утрачивает душевное равновесие. Не раз еще он просил царя «перемениться» к нему "Господа ради", старается вызвать в его памяти подробности былой близости, жалуется на свое тяжелоеположение, даже дважды делает попытку добиться личного объяснения. [22]
Затем были годы попыток примирения между царем и Никоном, но все это не увенчалось успехом. И «2 ноября 1666 г. прибыли в Москву патриархи александрийский Паисий и антиохийский Макарий, и вскоре созван был собор, которому предстояло судить Никона. Главным обвинителем на соборе был сам царь, со слезами на глазах перечислявший разнообразные "вины" бывшего патриарха. Собор признал Никона виновным в произнесении хулы на царя и на всю русскую церковь, в жестокости к подчиненным и в некоторых других проступках. Никон был приговорен к лишению святительского сана и к ссылке в Белозерский Ферапонтов монастырь».[23] 17 августа 1681 года Никон был погребен в Воскресенском монастыре как патриарх.
«Патриарха Никона обыкновенно обвиняют в чрезмерном возвеличении духовной власти; поистине следует упрекнуть его в противном; чрезмерно возвысить духовную власть нельзя, ибо она по существу есть высшая власть в мире. Соперничество и тяжба с царем составляли главную задачу жизни для патриарха Никона. Патриарх стал писаться «великим государем» наряду с царем, вмешивался в военные и дипломатические дела и во все подробности управления».[24]
«Невзирая на теократические тенденции, деятельность Никона способствовала возрождению самодержавных порядков, поколебленных Смутой. Современники отметили, что Михаил Романов «самодержцем писался, однако без боярского совету не мог делати ничего», зато его сын ныне «государство свое правит по своей воле». Царь Алексей добился цели. Столкновение между Боярской думой и руководством церкви способствовало его успеху»[25].
Как известно, царь Алексей Михайлович был слабым по натуре человеком и ему всегда нужен был друг, советчик. И в Никоне он нашел его. Ведь патриарх был очень волевым, целеустремленным и харизматичным человеком. Никон, будучи человеком амбициозным, пытался управлять страной, вмешивался в государственные дела и при этом старался укрепить свою власть на духовной стезе. Но, в конце концов, каждому человеку надоедает постоянная опека и когда наступает критический момент, человек порывает все отношения с опекуном. Именно это мы видим на примере Алексея Михайловича и Никона. Но, тем не менее, царь был очень привязан к патриарху, прислушивался всегда его мнения. И даже когда он сослал Никона в монастырь, тем самым удалив от государственный и церковных дел, присылал ему гостинцы и пытался сгладить конфликт.
3. Заключение
Из всего вышесказанного можно сделать такой вывод, что отношения между государством и церковью определялись лишь личностью митрополита и царя. В реферате рассмотрено было 3 примера.
В первом мы видим Ивана Грозного и Филиппа Колычева. Оба были людьми сильными – произошло столкновение, что вышло боком естественно патриарху, так как царь – это глава, власть государства, а церковь в государстве. Но со стороны Филиппа не было никаких притязаний на власть светскую, он лишь пытался образумить царя, наставить на истинный путь.
Во втором церковь и государство вступают на одну ступень, так как помимо того, что впервые возникает ситуация родственной связи между главой государства и главой церкви, также здесь можно наблюдать и то, что Филарет был скорее более государственным деятелем – ему это хорошо удавалось и нравилось. У отца с сыном установились дружные отношения. Митрополит буквально правил за царя, но царь не был против.
В третьем примере митрополит очаровывает царя и стремится возвысить церковь над государством, но при этом и участвовать в государственных делах. Здесь мы видим личную привязанность государя к патриарху, но, в конце концов, последний не достиг своей цели.
Из всего вышесказанного можно сделать один вывод. Государственная власть всегда оказывается победителем, ведь кто сверху – тот главный. Да, возможно, церковь главенствует в душах и умах народа, но в реальности лишь государство управляет людьми.
Список использованной литературы.
1. Б.Н. Флоря. «Иван Грозный». – М.: Мол. гвардия, 1999. http://lib.rus.ec/b/180212/read#t16
2. В.В. Андреев. «Раскол и его значение в народной русской истории». – СПб., 1870
3. В.С. Соловьев. О духовной власти в России. Собр. соч. В 15 т. Репринт. изд. – М., ПАИМС, 1992. Т.3. http://mirosvet.narod.ru/sol/odv.htm
4. Династия Романовых. Михаил Федорович Романов. http://www.bibliotekar.ru/rusRomanov/1.htm
5. Житие Святителя Филиппа, митрополита Московского. — М.,1891 http://historydoc.edu.ru/catalog.asp?ob_no=14100&cat_ob_no=12752
6. Карташов «История Русской церкви». – Эксмо, 2010
7. Русский биографический словарь. Никон - патриарх Московский http://www.rulex.ru/01140260.htm
8. Сайт Хронос. Филипп, Колычев Федор Степанович. http://www.hrono.ru/biograf/bio_k/kolychev.php
9. Скрынников Р. Г. «Крест и корона». – Искусство-СПБ, 2000 г.
10. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. http://www.bibliotekar.ru/brokgauz-efron-u/104.htm
[1] Сайт Хронос. Филипп, Колычев Федор Степанович. http://www.hrono.ru/biograf/bio_k/kolychev.php
[2] Р.Г. Скрынников «Крест и корона» - с.273
[3] Житие Святителя Филиппа, митрополита Московского. — М.,1891 http://historydoc.edu.ru/catalog.asp?ob_no=14100&cat_ob_no=12752
[4] Сайт Хронос. Филипп Колычев Федор Степанович. http://www.hrono.ru/biograf/bio_k/kolychev.php
[5] В.В. Андреев. «Раскол и его значение в народной русской истории» - с. 47
[6] Б.Н. Флоря. «Иван Грозный». http://lib.rus.ec/b/180212/read#t16
[7] Р.Г. Скрынников «Крест и корона» - с.286
[8] Житие Святителя Филиппа, митрополита Московского. — М.,1891 http://historydoc.edu.ru/catalog.asp?ob_no=14100&cat_ob_no=12752
[9] Карташов «История Русской церкви» - с. 552
[10] В.В. Андреев. «Раскол и его значение в народной русской истории» - с .47-48
[11] Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. http://www.bibliotekar.ru/brokgauz-efron-u/104.htm
[12] там же.
[13] Династия Романовых. Михаил Федорович Романов. http://www.bibliotekar.ru/rusRomanov/1.htm
[14] там же
[15] Скрынников «Крест и корона» - с. 386
[16] Карташов А.В. «История Русской церкви» – с. 188
[17] Карташов А.В. «История Русской церкви» – с. 189-190
[18] Скрынников «Крест и корона» - с. 387
[19] Русский биографический словарь. Никон - патриарх Московский http://www.rulex.ru/01140260.htm
[20] Скрынников «Крест и корона» - с. 389
[21] Карташов – с. 202-203
[22] Русский биографический словарь. Никон - патриарх Московский http://www.rulex.ru/01140260.htm
[23] там же.
[24] В.С. Соловьев. О духовной власти в России. http://mirosvet.narod.ru/sol/odv.htm
[25] Скрынников Р. Г. «Крест и корона» – с.390
