Проблема бедности  и пути ее решения.

А.О. Блинов

В статье сделана попытка многостороннего подхода к изучению понятия «бедность». По мнению автора, бедность – явление одновременно социальное, экономическое, духовное, политическое, при этом в России данное явление мало изучено, что не позволяет государству в целом и отдельным его структурам разрабатывать эффективные меры по борьбе с бедностью, но даже реально оценить ее масштабы.

В современной России существует социальное явление, которое не имеет определённого статуса- это бедность. Проблемой бедности в нашем обществе начинают интересоваться, как правило, во время политических кампаний.

В последнее время общественный интерес к этому социальному институту резко возрос, но не более того. Президент сформулировал задачи на следующий политико-деловой цикл – четыре года, предусматривающей борьбу с бедностью. СМИ  отреагировали на эту задачу.

Прежде всего, зададим вопрос: на какой платформе Президент и Правительство предполагают вести осмысление бедности и борьбу с нею? Видят ли нынешние  реформаторы проблему бедности через призму философии неолиберализма 90-х годов, или они принципиально отходят от постулатов и логики 90-х годов.

Мне представляется, что решение этой проблемы возможно объединёнными усилиями социологов, экономистов, психологов и юристов. При поддержке всех ветвей власти: Президента, Правительства и Федерального Собрания.

Для любого жизнеустройства важным качеством является представление о бедности — отношение к тому факту, что часть членов общества имеет очень низкий, по меркам этого общества, уровень дохода. Имеется в виду тот порог в уровне доходов, ниже которого бедные и зажиточная, благополучная часть образуют по потреблению благ и типу жизни два разных мира (в Англии периода раннего капитализма говорили о двух разных расах — «расе бедных» и «расе богатых»).

Отрицание уравниловки есть не что иное, как придание бедности законного характера.

Бедность в буржуазном обществе вызвана не недостатком материальных благ, она – целенаправленно и рационально созданный социальный механизм.

Исследователь бедности, удостоенный за свой труд «Политэкономия голода» Нобелевской премии по экономике, А.Сен писал, что бедность не связана с количеством товаров (шире — благ), а определяется социальными возможностями людей получить доступ к этим благам. В социальной реальности даже богатейших стран Запада бедность является обязательным элементом («структурная бедность») и служит важным фактором консолидации гражданского общества. Каждый гражданин всегда должен иметь перед глазами печальный пример людей, выброшенных из общества. Этим и скрепляется «общество двух третей».

Зафиксируем тот факт, что в начале 90-х годов наша элитарная интеллигенция, представленная сплоченной, но пока еще теневой интеллектуальной бригадой будущих реформаторов типа Е.  Гайдара и А. Чубайса, сделала вполне определенный философский выбор. Она приняла неолиберальную концепцию человека и общества, а значит, и неолиберальное представление о бедности. Массовое обеднение населения России было хладнокровно предусмотрено в доктрине реформ. Бедность в этой доктрине рассматривалась не как зло, а как полезный социальный механизм. В частоте   А.Чубайс  достаточно красноречиво  писал в своей «теоретической» разработке в марте 1990 г.: «К числу ближайших социальных последствий ускоренной рыночной реформы относятся:

—    общее снижение уровня жизни;

—    рост дифференциации цен и доходов населения;

—    возникновение массовой безработицы.

Население должно четко усвоить, что правительство не гарантирует место работы и уровень жизни, а гарантирует только саму жизнь. На время проведения реформы (или по крайней мере ее решающих этапов) потребуется чрезвычайно антизабастовочное законодательство. Следует ожидать ускоренной институционализации неолиберальной экономико-политической идеологии, политической основой которой станет часть нынешних демократических сил…».

Таким образом, в ходе реформы произошел не сбой, не социальный срыв, а запланированное изменение структуры общества. Сама программа реформы и не предполагала механизмов, предотвращающих обеднение населения.

Реформы 90-х годов положили начало доходной дифференциации и появлению масштабной бедности, непрерывной для России. Остальной мир борется с бедностью давно, разрабатываются программы, принимаются нормативные акты и т.д. Борьба то резко  возрастает, но затухает. Особенно активно она ведется, когда бедность начинает представлять либо политическую, либо экономическую опасность.

В результате реформ в РФ возникла структурная бедность – постоянное состояние значительной части населения. Это – социальная проблема, не связанная с личными качествами и трудовыми усилиями людей. ВЦИОМ фиксирует: “В обществе определились устойчивые группы бедных семей, у которых шансов вырваться из бедности практически нет. Это состояние можно обозначить как застойная бедность, углубление бедности”. По данным ВЦИОМ, только 10% бедняков могут, теоретически, повысить свой доход за счет повышения своей трудовой активности.

В России возникла такая  ситуация, когда бедность стала угрожать экономическому росту. Следует отметить, что у российского государства появились средства, которые можно направить на борьбу с бедностью. Вопрос: как ими лучше распорядиться,  куда направить в первую очередь.

Во всем мире существуют традиционные бедные группы населения- безработные, беженцы, эмигранты. Им оказывается адресная помощь в рамках специальных  программ, которые отрабатывались десятилетиями.

По оценкам специалистов, масштабы российской бедности колеблются в размере  70%. Не правда, страшная цифра. Социологии проверили опросы по самоощущению людей. И выявилось, что в России действительно 70%  людей позиционируют себя как бедные.

Пребывание в состоянии бедности уже оказало сильное влияние на экономическое поведение. Например, бедность порождает теневую экономику и придает ей высокую устойчивость тем, что она выгодна и работникам, и работодателям. Но теневая экономика в свою очередь воспроизводит бедность, в результате чего замыкается порочный круг.

Бедность не сводится к сокращению потребления материальных благ (как, например, это произошло в годы Отечественной войны). Бедность – сложная система процессов, приводящих к глубокой перестройке материальной и духовной культуры – причем всего общества, а не только той его части, которая испытывает обеднение. Если состояние бедности продолжается достаточно долго, то складывается и воспроизводится устойчивый социальный тип и образ жизни бедняка. Бедность – это ловушка, то есть система порочных кругов, из которых очень трудно вырваться.

Так ли видят ту систему российской бедности, которую предстоит разрушить «за три года», интеллектуальные соратники Президента В.В.Путина? Из тех обрывочных заявлений, что были сделаны по этому поводу, можно сделать предварительный вывод, что нет, они такой системы не видят. Они сводят проблему практически только к перечислению, каким-то образом, дополнительных «социальных трансфертов» обедневшей части населения. Мерило бедности для них – душевой доход. Поэтому иногда даже приходится слышать нелепое выражение «сократить бедность вдвое». О борьбе с бедностью В.В.Путин сказал в телефонном разговоре 18 декабря 2003 г.: «Ясно, сколько нужно будет денег на решение этой проблемы и сроки, которые потребуются для того, чтобы эту проблему решить… Все для этого есть».

Из контекста подобных заявлений как раз вытекает, во-первых, что правительству неясно, «сколько нужно будет денег на решение этой проблемы». А во-вторых, что ничего для этого нет. И прежде всего, нет трезвого понимания масштаба, глубины и структуры проблемы. Нет даже понимания того, что она совершенно не сводится к деньгам. За подобными декларациями проглядывает наивный оптимизм новых русских начала 90-х годов, когда вся их рациональность сводилась к постулату: «Бабки, в натуре, решают все!».

Структурируем проблему на основании простых и почти очевидных утверждений. Прежде всего, важны не столько параметры бедности, сколько ее генезис, характер и динамика ее возникновения. И Запад, и «третий мир» обладают хотя и разными, но давно сложившимися типами бедности, они ее интегрировали в социальную систему и вполне могут держать под контролем протекающие в этой системе равновесные, стационарные процессы. Они могут, например, тонко регулировать масштабы бедности с помощью отработанных механизмов социальной помощи.

Второй особенностью природы российской бедности является тот факт, что она, будучи создана посредством нанесения по обществу ряда молниеносных ударов (типа либерализации цен в январе 1992 г. и конфискации сбережений граждан), в дальнейшем стала воспроизводиться и углубляться в результате ряда массивных, очень инерционных, но начавших идти с ускорением процессов.

 Назову некоторые из них.

1.Ликвидация или деградация рабочих мест  вследствие длительного паралича промышленного и сельскохозяйственного производства, распродажи, а также физического и морального износа всей производственной базы страны. Следствием этого стало резкое обеднение не только массы безработных или полубезработных, но и тех, кто продолжает занимать рабочие места в состоянии их качественного регресса. По масштабам своего влияния на благосостояние населения этот процесс просто несоизмерим с «социальной помощью».

2.Деградация и даже разрушение жилого фонда страны и инфраструктуры ЖКХ. Дело не только в том, что оставленная без надлежащего ухода и ремонта система требует все больших и больших затрат на ее содержание, которые перекладываются на плечи жильцов. Само проживание в домах, которые на глазах превращаются в трущобы, создает в сознании людей синдром бедности, который сталкивает людей в бедность реальную. Резкое ухудшение и дороговизна транспортного обслуживания не дают людям возможности улучшить свое положение за счет мобильности.

3.Угасание трудовой и жизненной мотивации, снижение квалификации работников и быстрое нарастание малограмотности и неграмотности. Вот что сказано на совещании работников образования по этой проблеме: «У нас сейчас достигли совершеннолетия 10 млн. совершенно неграмотных и 2 млн. ребят школьного возраста по разным причинам не учатся». Это не только резко сокращает возможности для профессионального роста и увеличения доходов, но и создает ту среду, в которой бедность воспринимается как нормальное состояние. Резко сократился доступ сельских детей к получению среднего специального и высшего образования – и сельская молодежь вычеркивает этот путь из своих жизненных планов.

Для преодоления бедности требуется большая восстановительная программа – восстановление всех главных систем жизнеустройства. Для этого необходимо прежде всего восстановление рационального сознания и мобилизация материально-технических и трудовых ресурсов, а вовсе не «известная сумма денег». Правительство реформаторов, будучи проникнуто «монетаристским мировоззрением», во главу угла при рассмотрении состояния больших систем ставит проблему денег. Это – гипостазирование, уход от сути. Это  плохой признак.  В критических ситуациях,  дело решают не деньги, а «реальные» ресурсы – материальные, кадровые и интеллектуальные. Когда король воскликнул «Коня! Полцарства за коня!», то ему был нужен именно конь, а не деньги, равные цене коня на ярмарке.

Более «легкие» и подвижные процессы, породившие бедность в России – приватизация и изменение типа распределения доходов. Приватизация лишила подавляющее большинство населения России постоянного источника значительных доходов в виде «дивидендов частичного собственника» – от общественной собственности на землю, промышленные и другие предприятия. Эти дивиденды распределялись на уравнительной основе в виде низких цен на главные жизненные блага или даже бесплатное предоставление таких благ (например, жилья). Изменение отношений собственности и устранение права на труд позволило работодателям и резко снизить заработную плату.

Таким образом,  следует отметить, что основным недостатком  приватизации  по-российски явилось то, что не был реально  не произошла структурная перестройка экономики,  не был создан  реально класс свободных собственников, произошло  резкое расслоение на очень богатых( меньшинство) и  бедных( подавляющее  большинство).

   Конечно, в силах государства изменить положение дел и в сфере отношений собственности, и в распределении доходов, и в структуре цен. Но это и значит кардинально изменить курс реформ, принципиально отказаться от псевдолиберальной доктрины, активно влиять на процессы в экономике и реально стать «социально-ориентированным государством. В пределах видимости таких признаков нет, а «читать в сердцах» не имеет смысла.

А раз таких признаков нет, то нет и рационального представления о проблеме, а значит, не может быть и рационального плана ее разрешения.

В России сегодня даже нет более или менее достоверной «фотографии»  бедности, ее «карты». Методы, применяемые для измерения этого явления, малоинформативны. Те данные, которые собирает Госкомстат, плохо согласуются с данными ВЦИОМ и бюджетными исследованиями международных научных групп. Критерии исчисления прожиточного минимума и определения «черты бедности» размыты, теневые потоки денег, продовольствия и товаров почти не изучаются.

В некоторых отношениях социальное положение в России сегодня хуже, чем представляется западными экспертами и российскими социологами, мыслящими в понятиях западной методологии. Вернее, оно не просто хуже, а находится в совсем ином измерении. Негативные социальные результаты реформ измеряются экспертами в привычных индикаторах. Но положение в России подошло к тем критическим точкам, когда эти индикаторы становятся неадекватными. Например, при резком социальном расслоении в принципе утрачивают смысл многие средние величины. Так, показатель среднедушевого дохода, вполне информативный для СССР, ни о чем не говорит, ибо доходы разных групп стали просто несоизмеримы.                          

Можно ли ожидать всего этого сегодня? Пока что оснований для оптимизма нет. Ведь игнорируется не только советский опыт, полученный в рамках нашей собственной культуры, но и столь уважаемый реформаторами «опыт цивилизованных стран», то есть Запада. В США имеется большой фонд диссертаций, посвященных исследованию бедности в разных странах и культура, а также методологии изучения этой проблемы, конкретному опыту программ борьбы с бедностью. Никакого выхода в российское «интеллектуальное пространство» это знание не имеет.

Примерно половина населения России терпит бедствие в результате утраты доступа к самым элементарным условиям существования. По сути, половина народа внезапно оказалась в новой, ранее для нее неведомой окружающей среде. Чтобы выжить, требуется срочное получение нового знания, которым эта половина народа не обладает в виде хотя бы эмпирического опыта.

Если даже согласится с оценкой 70%, то остальные 30%к бедным не относятся. Чем они отличаются друг от друга? Сразу скажу, что речь пойдёт о российском среднем классе.

Действительно, палитра мнений по поводу среднего класса достаточно богата. Есть точка зрения, что в России среднего класса нет. Другая точка зрения основана на тот, что в середине 90-х  в России начал зарождаться средний класс, который погиб во время августовского  кризиса 98 года. Но я думаю, что   можно сформулировать аксиому: «Классы не появляются в одночасье, и не исчезают  в один момент».

Многие социологи предлагают относить к среднему классу членов общества по признаку социально-профессионального статуса, по профессиональному уровню, устойчивому положению на рынке труда малого собственника. Как не пытаются  задушить современное образование, в России по-прежнему сохранятся высокий уровень образования, тогда можно заключить,  что средний класс составляет большинство населения. Однако,  как мне представляется, это не совсем так.

Некоторые  ученые-экономисты связывают со  средним классом уровень доходов,  другие  учёные отмечают, что средний класс не только связан с доходами, но и материальным и имущественным  положением.

В последнее время многие социологии стали придавать  показателю среднего класса, как самоидентификация.

Все перечисленные критерии в основном годятся только стран с развитой рыночной экономикой. Высокий уровень образования, обеспечивает доступ к высокооплачиваемой и престижной работе и, в конечном счёте, позволят занять достойное место в обществе. Иное дело обстоит в России. Исследования проведённое различными социологическими центрами, отмечают что около 20 %    в России составляет средний класс.  Много ли это или нет? В развитых странах к среднему классу относится примерно 70-80% населения. На этом фоне наши цифры выглядят весьма скромными.

Однако хотелось отметить весьма интересные факты. Не более трети, домохозяйств, которые имеют признаки среднего класса, имеют  удовлетворительное материальное положение. Это означает, что более трети людей с высшем образованием научились зарабатывать, то есть стали конкурентоспособными специалистами. Однако высокий достаток не является  гарантий того, что государство  научилось бороться с бедностью.

В Саратовской области для решения проблем бедности используется подход Международной организации труда, который включает в себя:

·    повышение способности бедных слоев трудящихся к увеличению своих доходов;

·    разработку соответствующих механизмов социальной защиты;

·    удовлетворение специфических потребностей наиболее уязвимых групп населения (создание безбарьерной среды жизнедеятельности);

·    проведение измерений и мониторинга бедности.
В связи с ликвидацией государственного фонда занятости была отменена такая очень эффективная форма переобучения, как опережающее обучение высвобождаемых работников. В прошлые годы она позволила избежать массовых высвобождений с нерентабельных производств, в том числе на градообразующих предприятиях.

Действенной мерой по борьбе с долговременной безработицей и бедностью являются временные общественные работы.[1] В текущем году число безработных, принявших участие в общественных работах, возросло на 33 % (за первое полугодие – свыше 5,3 тыс. человек). Однако массового характера общественные работы до сих пор не получили из-за ограниченности бюджетного финансирования.

В решении проблемы бедности все большее значение приобретает необходимость бюджетного обеспечения социальной политики. Нуждается в скорейшем принятии федеральный закон о государственных минимальных стандартах. В вопросах межбюджетных отношений как на федеральном, так и на региональном уровнях, необходимо перейти на подушевое финансирование. Это позволит решить вопросы с неравномерностью бюджетной обеспеченности населения, создаст условия для равной доступности жителей территорий к объектам социальной инфраструктуры.

Всемирный банк видит решение проблемы бедности в создании рабочих мест и повышении минимальных заработных плат. Об этом заявила директор ВБ по России Кристалина Георгиева в четверг на презентации доклада банка: "Рост, бедность и неравенство в регионе Восточной Европы и на территории бывшего СССР".

"Самым серьезным вопросом является создание рабочих мест", - сказала Георгиева. По ее мнению, это более сложная задача, чем просто ускорение экономического роста. "Повысить темпы экономического роста после кризиса не так сложно. Важнее их поддерживать, когда преимущества после кризиса уже исчерпаны", - пояснила Георгиева.

В своем докладе ВБ проанализировал динамику сокращения числа бедных в странах СНГ, а также Центральной и Восточной Европы с 1998 по 2003 годы. За 5 лет количество бедных в регионе сократилось почти на 40 миллионов человек. В 2003 году в указанном регионе за чертой бедности проживало 12% от общей численности населения, в то время как в 1998 году доля бедных составляла 20%.

Сокращение бедности произошло благодаря возобновлению экономического роста в странах СНГ, отмечается в докладе. России здесь отводится центральная роль с учетом ее огромных запасов нефти, а также значения РФ в региональной торговле и миграционных потоках.

Эксперты ВБ называют три основных канала воздействия роста экономики на бедность. Это заработная плата, занятость и социальная защита населения. Социальная защита должна усиливаться, должна увеличиваться ее финансовая составляющая, но при этом необходимо обеспечить адресность социальной помощи, отмечается в докладе ВБ. Должны проводиться целевые программы для маргинальных групп, которые живут за чертой бедности. Такой чертой эксперты ВБ считают $2,15 на человека в сутки. За этой чертой бедности в регионе в настоящее время проживают 60 миллионов человек. При этом 150 миллионов человек тратят менее $4 в день и считаются экономически незащищенным населением.

Наибольшему риску бедности, по оценке ВБ, подвергается молодежь, сельские жители и население небольших городов. Большинство бедных относится к категории работающих бедных. В этой связи эксперты ВБ подчеркивают необходимость "обеспечения адекватных минимальных зарплат".

В 1998-2003 годах средний темп роста ВВП в указанном регионе превысил 5%. По мнению экспертов ВБ, такого темпа недостаточно для искоренения абсолютной бедности к 2015 году. Вместе с тем, они отмечают, что экономический рост к 2007 году дополнительно выведет из бедности 21 миллион человек. "Однако 40 миллионов будут оставаться абсолютно бедными и более 100 миллионов уязвимыми для бедности", - отмечается в докладе

В решении проблемы бедности все большее значение приобретает необходимость бюджетного обеспечения социальной политики. Нуждается в скорейшем принятии федеральный закон о государственных минимальных стандартах. В вопросах межбюджетных отношений как на федеральном, так и на региональном уровнях, необходимо перейти на подушевое финансирование. Это позволит решить вопросы с неравномерностью бюджетной обеспеченности населения, создаст условия для равной доступности жителей территорий к объектам социальной инфраструктуры.
Список используемой литературы:

1. Журнал «Вестник №2» 2007 год
2. http://www.pmuc.ru/jornal/number15/maron.htm

---