Российский Экономический Университет  им. Г.В. Плеханова.
Реферат

На тему: “Религия и нравственность”.
2011 год

Введение. 3

Отношение к религии и нравственности. 9

Религия и нравственность в секулярном мире. 12

Заключение. 16

Список Литературы.. 18
“Чем выше человек по умственному и нравственному развитию, тем он свободнее, тем большее удовольствие доставляет ему жизнь”. – А.П. Чехов.

Введение

В мире огромное количество верующих. Верят в бога, в черта, в рай, в ад, в потустороннюю жизнь, в жизнь после смерти. Верят в колдовство, сглаз, парапсихологию, НЛО, астрологию. Верят в Библию, Коран, Тору, во все, что там написано. Говорят, что в Америке более 80% населения - верующие и примерно столько же в цивилизованных странах Европы. Еще больше в Азии и Африке.

В пору крикнуть: "Братцы, что делается?!"

Самая атеистическая страна, где атеизм был государственным символом, стала вдруг одной из самых религиозных в мире. Государственные мужи, в лице президента, премьер-министра и мэра Москвы, в прошлом атеисты, говорят теперь, что, по их разумению, "что-то вроде бога" они чувствуют в своем сердце. Бывший член политбюро Э.А.Шеварднадзе принял святое крещение в Православной Грузинской церкви и сменил имя Эдуард на Георгий.

Как по команде в России после краха коммунизма появились разного рода местные и иноземные проповедники слова божьего и заполонили собой радио и телевидение, упражняясь в словоблудии, переливая из пустого в порожнее. В периодической печати целые страницы отданы предсказателям будущего, астрологам; высказываниям, являющимися прямой противоположностью научной истине, добытой человечеством за многие века.

Атеизм как бы стал запрещенным учением. Об этом нигде не пишут, не произносят вслух, будто его уже нет. Ни одной газеты, ни одного журнала или книги, ни одной заметки на атеистическую тему!

Изгнав атеизм, мы провозгласили свободу совести, подразумевая под этим свободу создания различных религиозных сект, вероисповеданий, культовых религиозных школ. Как следствие, наряду с главными религиями, исторически обосновавшимися в нашей стране, свободным стал выбор других нетрадиционных видов религий, число которых все больше и больше увеличивается. Логично, что со временем можно было бы ожидать появления крайних форм. Время не заставило себя долго ждать и стихийно, или по чьей- то злой воле, появились такие крайние формы религиозного радикализма, как фундаментализм, ваакхабизм и др. Хотя религиозный фундаментализм имеет многовековую историю, но в советское время он был государством ограничен и частично запрещен. Ваакхабизм появился лишь в последние годы. В эти же годы появилось множество сект, которые свободно и не без успеха распространяются среди нашей молодежи. Такое положение вещей могло возникнуть с одной стороны, из-за полной бесконтрольности властей и инфантильности населения, а с другой – из-за полного и внезапного отказа от атеизма, от минимальной критики религиозной идеологии.

С уверенностью утверждаю, что наилучший путь борьбы с фундаментализмом, ваакхабизмом и различными религиозными сектами, это отказ от религии вообще, во всех ее видах и проявлениях. Не дискутировать на тему, какая религия истинна, какая нет, какая хороша, какая плоха, а отрицать религию вообще, ее основу, ее главные принципы, возродить идеологию атеизма, твердо стоять на позициях современного научного мировоззрения.

Движущей силой научного познания, помимо экономических факторов, является любознательность людей. И хотя далеко не на все вопросы наука в настоящее время способна дать ответ, но ссылка на Бога в этих ситуациях не может дать удовлетворение любознательному человеку, ибо те же безответные вопросы остаются безответными и для верующего. Вера в Бога - это уход от реальности, уход от ответа на поставленные вопросы. Вера отупляет сознание, низводит человека до уровня животного, не стимулирует прогресс.

Невозможно отрицать, что религия сыграла положительную роль в становлении и развитии человеческого общества. Это создание прекрасных неповторимых памятников культуры и искусства, формирование обрядов и праздников, наполняющих жизнь людей определенным содержанием. Церковь взяла на себя труд регистрации браков, рождений и смертей, благодаря чему человек индивидуализировался. В не меньшей мере можно найти и отрицательные стороны религии: религиозные войны, инквизиция. Но главный вред религии - в подмене познания верой.

Главный вопрос, который разделяет две идеологии, это вопрос сотворения мира. Кем создан мир и, в частности, как появилась живая природа. Здесь возможны два ответа. Первый, проповедуемый религией тезис о том, что мир создан Богом, никем, впрочем, не виденным и существование которого не доказано. Второй ответ - мир создан и существует на основе законов, открытием которых занимается наука. Но здесь мы вынуждены разочароваться. Сколь ни ухитряется наука, но до сих пор ответить на основной вопрос, откуда взялась материя, она не может. Религия на этот вопрос отвечает легко и беззаботно: Бог создал. Но мы можем всегда поставить контрвопросы религии: откуда взялся Бог, и тем самим оставить без ответа вопрос, кем создан мир. Приняв точку зрения религии, мы облегчаем себе жизнь, избавляемся от всех и всяких проблем. Живи бездумно, жди своего смертного часа.

Но у каждого человека есть право на знание истины. Как быть с этим правом? Слово «верить» в религии лишает человека этого права. Вера без доказательств - это лишение человека права на знание истины. Наука, напротив, нацеливает его на реализацию его права.

Итак, вернемся к своим баранам. Я не верю, что вдруг всех бывших атеистов осенило, и они начали верить в Бога. По-моему, когда наши правители говорят о боге, они, конечно, лукавят. Во имя чего же им приходится лукавить? Есть же причина! Есть!

Речь идет о нравственном состоянии общества. Это состояние из рук вон плохое. Грубость, распущенность, безнравственность, наркомания, алкоголизм, воровство, мошенничество, убийства и т.д. Смотришь иногда на молодых людей - никаких тормозов! Что приходит на ум, то на языке, независимо от того, кто рядом: женщина, старик или ребенок. Челюсть висит, руки плетьми. Отсутствие нравственных тормозов, конечно, огорчительно. Но надеяться, как это делают наши правители, что религиозный дурман вылечит общество, это, по крайней мере, наивно. Доказательством тому то, что уже сейчас, когда мы провозгласили на государственном уровне верховенство Бога, нравственные устои общества, по сравнению с коммунистическим атеистическим прошлым, не только не укрепились, но, скорее наоборот, ослабли.

С малых лет, в школе, в институте мы учим людей истине, наукам, говорим, как зародилась жизнь на Земле, культура и т.д., и тут же рядом, что существует бог, который создал человека, Адама, почти схожего с современным человеком.

Как я уже сказал выше, у человека имеется ряд прав. Но главнейшие из этих прав - это право на свободу и право на знание истины. Наука утверждает эту истину, и человек имеет право ее знать. Что можно сказать о тех, кто на "табула Расса"- гладкой доске детского сознания, пишут ложные истины? Ребенок еще не в состоянии сопротивляться, а ему внушают религиозную чушь. Конечно, из такого ребенка вырастает верующий человек.

Главнейшее и, возможно, единственное достижение коммунистического учения - это атеизм, возведенный до государственного уровня. Но это принципиально правильное положение на практике выполнялось с огромными ошибками и перегибами: официальный запрет религии, уничтожение культовых очагов - церквей, мечетей, синагог, конфискация имущества, гонения на священнослужителей, а то и массовый расстрел их представителей, нетерпимость к инакомыслию и т.д. Свобода совести, подразумевая под этим свободу верить или не верить, остается важным принципом демократии. К сожалению, сейчас мы подались в противоположную сторону, завлекая общество в сети религии путем односторонней агитации.

Нами не созданы светские праздники, обряды и обычаи. Так пусть останутся те, которые сохранились и имеют религиозное начало. Это безобидное действо. Но эти праздники не должны носить смысловой нагрузки.

Религиозные праздники должны носить характер обыкновенных шоу, как, например, проходящие кое-где парады толстяков или двойняшек, как красочные карнавалы в Южной Америке или в Китае, Индии и других азиатских странах. Ведь в атеистическом Китае проводятся грандиозные шествия с драконами с легким налетом мистики, которую скорее высмеивают, чем утверждают в умах людей.

В один из воскресных дней я смотрел и слушал известного религиозного  деятеля отца Кирилла. Его проповедь была посвящена одному из религиозных христианских праздников. Его выступление мне понравилось не столько по содержанию, сколько по форме. Он доверительно и на хорошем профессиональном уровне излагал свои идеи. В соответствии с моими атеистическими взглядами я тогда подумал, что религия зиждется на «двух китах». Первое – это ложь, а второе – вера. Ложью является, по моему убеждению, само присутствие бога, мифы о сотворении мира, потусторонней жизни, мифы об аде и рае. Вера призвана закрепить эти «истины» в сознании людей, закрепить их намертво. В других передачах владыка требовал уступить церкви нашу молодежь, ввести в светских школах закон божий, основы христианской веры и т.д. Перестройка общеобразовательной школы на церковный лад несет с собой большую угрозу на фоне возникших в последнее время религиозных сект, религиозного фанатизма, ваакхабизма, фундаментализма, ведущих прямой дорогой к терроризму.

Слушая блестящие по форме речи владыки, мне подумалось, почему наше телевидение до сего времени не может найти лектора, по уровню не уступающего владыке Кириллу, но вещающего с иных, антирелигиозных позиций, разоблачающего антинаучную суть религии.

В коммунистическом прошлом такие деятели были. Например, министр просвещения Луначарский А.В., прекрасный оратор и пропагандист, Ем. Ярославский, автор книг и учебников по атеизму и многие другие.

Для повышения антирелигиозного потенциала возможно необходимо было бы создать институт, а то и академию атеизма. На фоне наступающего терроризма, в основе которого лежит религиозная нетерпимость, указанные шаги являлись бы нелишними.

Нужно оторвать нашу молодежь от церкви, не дать ей втянуться в круг фанатиков, стать жертвой

И все же остается решить вопрос, как поднять нравственный уровень людей и, прежде всего молодежи, без того, чтоб укреплять веру в Бога? Ведь десять Заповедей Христа, действительно высоконравственны! Почему же они не работают? Во всем христианском мире воровство, хулиганство, убийство и обман с годами не уменьшаются, а растут. Исключение составляют некоторые арабские страны, где, однако, не религиозные догмы играют главную роль, а жестокие наказания.

Ответ на эти вопросы состоит в следующем.

Религия взывает к совести и разуму отдельного человека. Указанные 10 Заповедей Христа также обращены к каждому верующему в отдельности. Однако, приняв полностью или частично эти Заповеди, он тут же, выходя за ворота, подвергается действию внешней среды, еще не признавшей этих Заповедей. Как легко в этих условиях поддаться дурным примерам, оступиться, вернуться к исходным рубежам! Религия требует от каждого индивидуума выполнять Заповеди Христа, но не привлекает общество помочь реализовать эти цели. Напротив, общество делает все возможное, чтоб исказить, разрушить великие цели христианства. Сказанное требует пояснений и уточнения.

Что мы предлагаем, чтобы поднять нравственный уровень людей? Прежде всего необходимо повысить благосостояние людей с тем, чтобы воровство, обман и убийства происходили не от голода и нужды, а только за счет врожденных в человеке пороков. Иначе говоря, нужно выделить из всех пороков те, которые не мотивированы крайней нуждой.

Теперь встает вопрос, как бороться с этими пороками: пьянством, курением, сквернословием, хулиганством, воровством и т.д.?

Единственный путь - изменение отношения самого общества к проявлениям этих пороков. Не пугайтесь, я еще не все сказал! Изменение самого общества означает создание в обществе атмосферы нетерпимости вокруг того или иного явления, которое считается порочным. В обществе должно быть принято, например, что курить не модно. Дело не в запрете курения в общественных местах. Дело в том, что на курящего человека общество должно смотреть как на феномена, в чем-то порочного. Иначе говоря, курить должно быть стыдно. То же с пьянством. Выпить в обществе, "по случаю", не грех. Но перепить до бесчувствия, это уже должно быть не принято. Общество должно отвергать таких людей.

Продолжая примеры, можно указать на такое явление, как сквернословие. Если в обществе будет не принято сквернословить, будет не принято ободрительно смеяться, поощряя сквернослова, а принято отворачиваться от него. Кто же будет сквернословить? Не отрубать руку при воровстве, а окружить вора общественным презрением! Только общество в целом может бороться с пороками отдельных его членов.

Но как реально изменить общество? Ведь общество опять же можно менять через свои индивидуумы. Но здесь должна играть главную роль организующая возможность общества. Можно, например, составить Свод Правил поведения и создать сообщества людей, которые одобряют и выполняют эти правила. Организовать, например, молодежные организации; лагеря отдыха для молодежи и базы отдыха для взрослых, семейные дома для отдыха, где правила поведения строго нормируются в соответствии с указанным выше Сводом Правил. Коллективное воспитание проще, чем индивидуальное, поскольку при индивидуальном воспитании воспитуемый тут же может легко быть подвергнут действию на него среды, противоположному всему тому, чему его учили.

Конечно, эта задача не из простых. Воспитание общества требует времени и труда, но отнюдь не бесконечного. Примеры этого есть на Западе. Взгляните на их образ жизни, и многие черты такого общества можно там найти уже сейчас.

Всем будет понятен следующий пример. Если ребенка, родившегося в неблагополучной семье, у родителей - пьяниц, поместить в хорошую семью, то, наверняка, можно ожидать, что из него вырастет хороший человек. Такую ситуацию легко себе представить. Но осуществить ее в массовом масштабе, естественно, невозможно, хотя единичные примеры известны.

Можно, однако, вообразить другой вариант, когда вся семья переносится в другие условия, в коллектив, в котором господствует и признан указанный свод Правил поведения. Эта семья и ребенок вместе с ними все время, круглые сутки живут в указанной среде. Варианты воспитания ребенка в садиках, школах и других заведениях, хотя можно допустить, что эти заведения вполне достойные, непригодны, поскольку другая часть суток, когда ребенок оказывается вне данного заведения, уничтожила бы все то хорошее, что он приобрел.

Необходимо создать сообщества, посвящающие себя целиком служению целям, определяемым Сводом Правил. Это может быть школа, коллектив, завод, поселок, город и пр. Я вижу везде развешанные Своды Правил. Выполняется строгий контроль за их соблюдением. Выносятся строгие наказания за нарушения Правил, вплоть до выселения. За то условия жизни в этих коллективах должны быть намного лучше. Здесь должно быть широкое поле для спонсорства и шефской деятельности. Шаг за шагом, преодолевая первоначальные трудности, коллектив одолеет сопротивление окружающей среды и достигнет своих целей. Большую роль в этом деле сможет играть государство, налоговые льготы, дополнительное финансирование. Вероятно, только так спасем общество от хулиганов, пьяниц, наркоманов, сквернословов и т.д. Вот оно светлое будущее!

Отношение к религии и нравственности.

Для начала я хотела бы дать определения религии и нравственности.

Религия — особая форма осознания мира, обусловленная верой в сверхъестественное, включающая в себя свод моральных норм и типов поведения, обрядов, культовых действий и объединение людей в организации (церковь, религиозную общину).

Другие определения религии:

• одна из форм общественного сознания; совокупность духовных представлений, основывающихся на вере в сверхъестественные силы и существа (богов, духов), которые являются предметом поклонения.
• организованное поклонение высшим силам. Религия не только представляет собою веру в существование высших сил, но устанавливает особые отношения к этим силам: она есть, следовательно, известная деятельность воли, направленная к этим силам.

Религиозная система представления мира (мировоззрение) опирается на веру или мистический опыт и связана с отношением к нематериальным надчеловеческим сущностям. Особую важность для религии представляют такие понятия, как добро и зло, нравственность, цель и смысл жизни и т. д.

Основы религиозных представлений большинства мировых религий записаны людьми в священных текстах, которые, по убеждению верующих, либо продиктованы или вдохновлены непосредственно Богом или богами, либо написаны людьми, достигшими с точки зрения данной религии высшего уровня духовного развития, великими учителями, особо просветлёнными или посвящёнными, святыми и т. п.

Нравственность — термин, чаще всего употребляющийся в речи и литературе как синоним морали, иногда — этики. В более узком значении нравственность — это внутренняя установка индивида действовать согласно своей совести и свободной воле — в отличие от морали, которая, наряду с законом, является внешним требованием к поведению индивида.

Несмотря на убеждение в существовании Творца американские просветители весьма сдержанно относились к каноническому христианскому догмату о сотворении мира. Пересмотру подвергались позиция церкви, её требования к верующим, особенно в нравственном плане. Деизм вследствие этого выступил как своеобразная критика религии. "Для меня нестерпимы извращения христианства, но не подлинные наставления самого Иисуса", — пишет Франклин. Он замечает, что церковные догмы всегда казались ему неразумными. Не сомневаясь в бытии Бога, он признает лишь несколько принципов, характеризующих, по его мнению, сущность всякой, а точнее, естественной религии. Это — то, что Бог существует и создал мир, которым управляет с помощью провидения, что самое угодное служение Богу — делать людям добро, что душа бессмертна, и добродетель будет вознаграждена, а порок наказан здесь или в загробном мире.

Нравственные принципы, как видим, содержатся внутри религиозных заповедей. Да и вообще при ближайшем рассмотрении оказывается, что религиозные догматы сводятся к нравственным постулатам и что, сомневаясь в божественности Христа, Франклин убежден, что "его (Христа — Авт.) учение о нравственности и его религия — лучшее из того, что мир когда-либо знал или может узнать". Франклин признается в том, что хочет разработать учение о нравственном совершенствовании, и в числе его принципов — такие, как воздержание, трудолюбие, искренность, справедливость, чистота, спокойствие, бережливость, решительность, порядок, умеренность и др. Протестантская этика, во многом стимулировавшая развитие частной инициативы и предприимчивости, проглядывает в них достаточно отчетливо.

Франклин отрицает за человеком свободу воли, что соответствует механистическому подходу, в русле которого развиваются его научные исследования, зато он признает нормальным стремление человека к счастью и удовольствию. Оценивая этот момент учения Франклина, некоторые авторы называют его этические взгляды эвдемонистическими; правильнее, однако, было бы говорить об этике разумного эгоизма, характеризующего Просвещение в целом.

Мысли Франклина о веротерпимости разделяют почти все американские философы; им близки и его выступления против сверхъестественных чудес, и его идеи относительно естественной религии. Так, по мнению Пейна, каждая национальная церковь, каждая религия претендует на особую божественную миссию, хочет быть исключительной, но каждая основывает свое вероучение на непонятном для человека откровении. Его же вера основывается не на религиозных догматах какой-то определенной церкви, а лишь на доводах разума: "Мой собственный ум — моя церковь". В работе «Век Разума» Пейн заявляет, что верит в равенство людей и полагает, что "религиозные обязанности состоят в справедливости поступков, милосердии и стремлении сделать наших собратьев счастливыми". Христос для Пейна — не божественная, а прежде всего нравственная личность: "Он был добродетельным и привлекательным человеком. Нравственность, которую он проповедовал и практиковал, была в высшей степени благородной... и его система не была никем превзойдена".

Аллен призывает даже в религиозных делах апеллировать к одному только разуму: "...насколько нашими умами владеют предрассудки и предубеждения, — пишет он, — настолько разум исключается из нашей теории и практики... Напротив, если мы хотим судить правильно, нам надлежит сообразоваться с разумом". — "Поэтому разум должен быть мерилом, при помощи которого мы оцениваем притязания на откровение". Ни в коем случае нельзя исходить из предположения о порочности человеческого разума (по сравнению с божественным), так как разум дан человеку Богом и предназначен он для оценки традиций отцов, для проникновения и в суть религиозных заповедей, и в тайны природы. Не откровение, а разум — основной инструмент человеческого познания.

Своеобразное толкование Аллен дает свободе: хотя божественное провидение поддерживает Вселенную, но Бог позволяет "наделенным разумом деятельным существам действовать, пользуясь предоставленной им свободой, в определенных ограниченных сферах, иначе это не могло бы именоваться человеческой деятельностью, а именовалось бы деятельностью Бога". И несмотря на то что все поступки человека как будто предопределены, так как знание о них должно заранее содержаться в божественном разуме, никакого фатализма, по мнению Аллена, нет, так как "наоборот, поступки людей неизбежно обусловливают его (Бога — Авт.) знание. В самом деле, если бы эти поступки в действительности не были совершены во времени, вечный разум не мог бы знать о них, так как Бог не мог бы принимать ложь за истину; поэтому вечное знание Бога основано на самом факте совершения этих поступков".

Аллен уделяет большое внимание проблеме свободы и прекрасно понимает, что только свобода делает человека ответственным за все свои поступки: "Свобода наших действий, сделавшая возможными добродетель и порок в человеческой природе, была внушена нашей душе одновременно с применением разума и знанием о моральном добре и зле. И хотя наши рассуждения по этому важному вопросу могут быть чрезмерно окрашены фатализмом... интуитивное знание реальности нашей свободы не может быть обманом...". Аллен, как мы видим, расходится здесь со своим единомышленником Франклином, но вполне солидарен с ним в критике религиозных догм, в том числе и относительно двоякой—божественной и человеческой — природы Христа. В учении Христа Аллен ценит нравственность, придавая ей вообще исключительно важное значение для человеческой жизни и утверждая, что добродетель и порок — единственные вещи в мире, способные пережить смерть вместе с душой. Нравственные же поступки основываются на разуме. Внимание американских просветителей к нравственным и религиозным проблемам, борьба за свободу совести вполне объяснимы, поскольку формированию нового исторического субъекта с характерными именно для него мировоззренческими установками придавалось исключительное значение как раз в силу возникновения нового образа жизни и способа хозяйствования, появления новых человеческих отношений. В решении этих проблем американцы были бескомпромиссно нацелены на будущее и, разрушая своими сомнениями непогрешимость положений Ветхого и Нового Заветов, ориентировали человека на самостоятельность и ответственность. Этому было посвящено и все их учение. Опереться на собственный ум и здравый смысл, "поверить" разумом все события жизни и феномены духовной сферы, развить науки, построить государства на принципах гуманизма — таковы были главные их требования. В этом отношении они — подлинные просветители, настоящие представители и защитники Века Просвещения. В значительной мере именно этим личностям обязана самим своим существованием западная демократия.

Религия и нравственность в секулярном мире

Русская религиозно-философская мысль свято верила в то, что «если Бога нет, то все дозволено». Иначе говоря, светская нравственность без религиозных святынь полагалась безосновной, а потому невозможной. В такой постановке проблемы сказывается известный максимализм русского национального характера. Именно в российской социальности и в русском душевном строе оказывается слабо выражено среднее звено — величины и ценности относительные, гуманистически-секулярные, а не абсолютные, предельные и сакральные. Недаром русские философы часто повторяли мысль о том, что в России легче встретить святого, чем просто порядочного человека.

Справедлива сама дифференциация морали и нравственности или в другом варианте нравственности и нравов, а в англоязычной версии moral и morals. Согласно выражению Гегеля, афиняне до Сократа были людьми нравственными, но не моральными. Во-первых, если нравственность традиционна, обычна, наивна и непосредственна в том смысле, что она не осознает своих оснований и предпосылок, то мораль рефлексивна, т.к. конституируется идеей добра, его осмысленной дефиницией, знанием о том, что такое добро в себе, независимо от степени его эмпирической и практической реализации.

Во-вторых, нравственность организована релятивизацией добра, его относительным групповым характером. Нравы никогда не уни-

версальны и не всеобщи не по сфере своего бытования, а по принципу построения. Нравственность класса, сословия, этноса, религиозного сообщества и т.д. построена по критерию свои-чужие. То, что в отношении своих является злом и преступлением, по отношению к чужим может оказаться подвигом и заслугою. Мораль универсальна и всеобща не в отношении ее распространения, а в смысле полагаемого ею абсолютного, не конъюктурного различия между добром и злом. Добро морали абсолютно, безусловно и субстанциально, а преступление против морали не может быть перетолковано в добродетель никакими прагматическими аргументами. Моральное поведение и по отношению к другу, и по отношению к врагу идентично.

В-третьих, нравственность древнее морали. Без неких нравственных обычаев, устоев, традиций, норм и ритуалов практически невозможна никакая, даже самая архаичная социальность. Мораль возникает позже нравственности как продукт тонкой философской рефлексии и изощренной религиозной духовности. Она является составляющей далеко не всякой культуры. Но возникнув позднее нравственности, мораль не вытесняет и не заменяет ее. Они продолжают дальнейшее сосуществование, не совпадая, а напротив, противореча друг другу порой до такой степени, что можно говорить об аморальной нравственности. «Нет такой мерзости, которая не признавалась бы где-нибудь и когда-нибудь за добро», — писал В.С. Соловьев, подчеркивая эту аморальную омерзительность добра некоторых видов нравственности. Мораль не всегда оказывается основанием нравственности, она может быть и ее антиподом. Ведь нравственность отражает историю человеческих представлений о том, что такое добро и историю его социального институирования. Но история мнений о добре и его учреждений не совпадает с его бытием, интерпретированным в духе метафизического монизма и средневекового реализма. Добро нравственности множественно и изменчиво, а добро морали едино и неизменно как всякий абсолют.

Светская этическая мысль может полагать, что добро существует исключительно в одной форме — в форме человеческих нравственных представлений и соответствующих социальных учреждений. Тогда все исторические виды нравственности оказываются одинаково истинными, впрочем, как и одинаково ложными. Ибо их невозможно сопоставлять ни с какой онтологией добра, независимого от релятивизма и множественности человеческих заблуждений по его поводу.

Бинокулярность этического зрения появляется только при сопоставлении двух порядков или уровней существования добра: его идеального бытия и социокультурного бытования. Когда добро двоится как нравственность и как мораль, можно говорить о несовпадении истории нравов и онтологии чистого добра. Аналогично история космогонических и астрономических учений о гелио-, геоцентризме, о плоской земле, плавающей на черепахе и т. д. не совпадает с реальным статусом солнечной системы, независимым от истории истинных и ложных представлений о нем. И великая заслуга Сократа в том и состоит, что без всякой религиозной сакрализации добра, одной силой философской рефлексии он разъединил истинное добро и господствующую нравственность общепринятого.

В-четвертых, наука о нравственности индуктивна и описательна, она склонна оформляться как историко-этнографическое знание. Учение о морали строится как религиозно-философская нормативность. Поскольку нравственность и мораль можно тематизировать как социологию и онтологию добра, то, в-пятых, они различаются тем, что мораль конституируется свободным внутренним самоопределением личности, а нравственность — внешним социальным давлением на нее.

Общество может принуждать людей быть либо более нравственными, чем это предполагает низкий уровень их личной моральности, либо менее нравственными, чем они могли бы быть, если бы на них не оказывалось сильное давление общепринятых нравов. Скажем, принуждение детей публично отрекаться от репрессированных родителей, вменяемое им в обязанность при сталинском политическом режиме и являющееся одновременно нарушением христианской моральной заповеди, может быть квалифицировано как общественное принуждение к аморальному поведению людей, личная мораль которых зачастую выше уровня социальной нравственности и ритуальности. Напротив, практика «суда чести», «отказа от дома», других форм социального остракизма, которому подвергался прежде негодяй, подпадающий под нравственное, но не юридическое осуждение, принудительно поддерживала уровень социальной нравственности на более высоком уровне, чем индивидуальная мораль составляющих его людей. Таким образом, общество может принуждать людей быть более порядочными, или, наоборот, менее порядочными, чем диктует их личное моральное сознание. Ибо в разных типах социальности непорядочность и аморальность могут

быть как инструментом социального продвижения, так и причиной краха карьеры, девальвации высокого социального статуса. Проще всего сказать, что каково общество, его нравы — такова и индивидуальная мораль его членов. На самом деле все гораздо сложнее: относительно нравственное общество может состоять из не слишком высоко моральных людей, а к безнравственным социальным обычаям и ритуалам могут принуждаться люди в большинстве своем способные и к более высокому моральному уровню поведения.

Мораль элитарна по определению, она есть удел избранных и требует особого дара и личностного самостояния. Зато нравственность демократична и общедоступна, идет не из глубины сердца, а проистекает из социальной дрессуры. «Всегда нужно делать строгое различие между этикой и этосом, или нравственностью и нравами, т.е. воспитанностью, совокупностью полезных и выгодных навыков, известной дрессировкой», — писал С.Н. Булгаков в книге «Свет невечерний». И в таком взгляде на нравственность нет никакой ее девальвации. Напротив, можно говорить о некоторой автономности, самодостаточности нравственности по отношению к морали. Поскольку истинная мораль, идущая из глубины сердца, доступна немногим, общество и стоит на принуждении несовершенных в большинстве своем людей к социально приемлемому и ответственному поведению. И принуждение тут вполне уместно: тем, для кого недоступна мораль, остается нравственность. Таким образом, устои социальной жизни нравственны, а не моральны. Совершенно ложным является проект переведения всех нравов исключительно в моральный план, преобразование всякого социального давления в свободную форму морального самоопределения. Зазор между моралью личности и нравами общества устранять бессмысленно.

Мораль — это личное, глубокое, интимное измерение, неприкосновенное для общества, контроль которого не может быть тотальным. И все программы воспитания нового человека с новой моралью, сформированной по заказу общества, имеют тоталитарный характер. Можно говорить о том, что произошел перехват морализаторства как традиции консервативных правых сил социальными силами левой оппозиции. Однако, мораль нельзя полностью формализовать, социализировать, она имеет не внешний, а внутренний источник — голос сердца. Социальным же институтом является нравственность, а не мораль.

Невозможность нефанатического возведения принципов морали в социальные нормы всегда отчетливо ощущала русская культура. В романе «Доктор Живаго» Пастернак говорит об одном из своих героев: «Для того, чтобы делать добро, его принципиальности недоставало беспринципности сердца, которое не знает общих случаев, а только частные». Таким образом, указывается традиционный для нашей культуры внутренний сердечный, а не внешний социально-нормативный источник различия добра и зла. Моральна жизнь по сердцу, а не по правилу. Сфера чистого сердца метаномична. Сердце беспринципно, а правило бессердечно. Моральный закон не пишется под диктовку социального «Сверх-Я», что звучит и в кантовском «Звездное небо надо мной, нравственный закон во мне».

В современном секуляризованном мире диапазон разрешенного должен определяться правом, а не моралью. Всякая подмена правовых норм нормами морали, тем более морали религиозной, что свойственно религиозному фундаментализму с его теократизацией государства, атавистична и вредна, вопреки предостережению Достоевского. В Афганистане, управляемом талибами, существовало министерство морали и добродетели, деятельность которого мало чем отличается от деятельности силовых и карательных структур. Превращение морали из сферы свободы личности в область государственного контроля и санкционирования ведет к чему угодно, только не к торжеству морали.

Заключение

 Для более глубокого понимания сущности религии следует разъяснить отношение ее к другим сторонам духовной жизни человека. Наиболее важно уяснить отношение религии к нравственности, к науке и к искусству.

  Первое и самое главное отношение между религией и нравственностью есть отношение их неотъемлемого взаимодействия.

  Религия и нравственность тесно связаны между собой. Религия невозможна без нравственности, а нравственность невозможна без религии. Вера без дел мертва. Такой верой веруют только бесы (веруют и трепещут). Истинная же вера (живая, а не мертвая) не может быть без добрых дел. Как благоухающий по природе цветок не может не благоухать, так и истинная вера не может не свидетельствоваться доброй нравственностью. В свою очередь и нравственность без религиозной основы и без религиозного света не может существовать и непременно завянет, подобно растению, лишенному корня, влаги и солнца. Религия без нравственности подобна бесплодной смоковнице; нравственность же без религии – подобна срубленной смоковнице.

Тесная и неразрывная взаимосвязь религии и нравственности вовсе, однако, не означает их тождества. Для того чтобы это было понятно, необходимо, кроме взаимной связи, показать и их различие.

Многие даже выдающиеся философы не понимали этого различия. Так, например, И. Кант утверждал: «Религия, по материи или по объекту, ничем не отличается от морали, т. к. общий предмет той и другой составляют нравственные обязанности; отличие религии от морали только формальное» («Спор факультетов», 1798).

Это формальное отличие состоит, по Канту, в том, что религия побуждает нас смотреть на наши нравственные обязанности не просто как на требование нравственного долга, но как на Божественные заповеди.

Воззрения, по которым самое существенное в религии относится к морали, а все остальное только к форме, высказывались давно. Таково, по существу, учение Будды и Конфуция. В древнегреческой философии стоики считали мораль выше религии. Отождествлял религию с моралью и Л.Толстой.

Для того чтобы понять различие между религиозным и нравственным чувством, следует обратить внимание на психологию этих переживаний и на различие объектов их. Нравственное чувство характеризуется стремлением к нравственно-доброму; религиозное же чувство – к бесконечному, совершенному во всех отношениях, к абсолютному. Цель первого – удовлетворение требования нравственного долга и стремление к нравственному совершенству, цель второго – единение с Богом.

Христианство категорически утверждает, что без помощи Божией невозможно ничего делать и даже просто жить.

«Без Меня не можете делать ничего»

«Всякое растение, которое не Отец Мой Небесный насадил, искоренится»

«Я есть путь и истина и жизнь»

Таким образом, между религией и нравственностью существует такое же отношение, какое существует между жизнью и деятельностью. Никакая деятельность невозможна без жизни. Религия дает жизнь. И только при условии этой жизни возможна нравственная деятельность.

Только в Боге может быть жизнь. Без Бога жизнь становится умиранием.

Идеал христианской нравственности – религиозный: «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный»

Список Литературы

1) www.anthropology.ru

2) www.pravoslavie.ru

3) www.wikipedia.ru

4) Интервью Краснухина К.А. в Санкт-Петербурге (Религия и нравственность в секулярном мире).