Реферат

Реферат Проблемы женской эмансипации в романе Шарлотты Бронте Джейн Эйр

Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-28

Поможем написать учебную работу

Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.

Предоплата всего

от 25%

Подписываем

договор

Выберите тип работы:

Скидка 25% при заказе до 26.12.2024





Министерство образования Российской Федерации

АМУРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

(ГОУВПО «АмГУ»)
Кафедра русской филологии
Реферат
на тему: Проблемы женской эмансипации в романе Шарлотты Бронте  

               «Джейн Эйр»

по дисциплине: История зарубежной литературы
Выполнил

Студент группы 390                                                             
Проверил                                                                               
Благовещенск 2005

Содержание:
1. Критический реализм в английской литературе в 30-40-е годы XIX века  3

2. Женская литература                                                                                          4

3. Творчество сестер Бронте                                                                                5

4. Взгляды Ш.Бронте на женскую эмансипацию.                                            10

5. Освещение взглядов  Ш.Бронте  на  проблему эмансипации

    в романе «Джейн Эйр»                                                                                    12

Заключение                                                                                                           20

Список использованных источников                                                                 24
1. Критический реализм в английской литературе в 30-40-е годы XIX века

Критический реализм как ведущее направление утверждается в английской литературе в 30-40-е годы XIX века. Своего расцвета он достигает во второй половине 40-х годов – в период наивысшего подъема чартистского движения.

В 30-40-е годы выступают такие замечательные писатели-реалист как Ч.Диккенс, У.Теккерей, сестры Бронте, Э.Гаскелл. В истории Англии этот период – время напряженной социальной и идеологической борьбы. Политическая атмосфера в стране накалилась  особенно в 1846-1847 годах, т.е. в канун европейских революций 1848 года. Во второй половине 40-х годов выступила замечательная плеяда чартистских поэтов и публицистов, произведения которых звали к классовой борьбе, они отличались большой социальной глубиной и политической страстностью.

В годы, предшествующие революции 1848 года, был созданы лучшие произведения английского критического реализма. Именно в это время выходят романы «Ярмарка тщеславия» У.Теккерея, «Джейн Эйр» и «Шерли» Шарлотты Бронте, «Мэри Бартон» Элизабет Гаскелл и другие. В 1848 году закончил один из своих лучших романов – «Домби и сын» - Ч.Диккенс.

Все эти произведения с большой силой отразили настроения широких народных масс, их протест против гнета капитализма. И именно поэтому писатели-реалисты, не  принимавшие непосредственного участия в рабочем движении, не являвшиеся сторонниками революционных методов борьбы, были близки английскому пролетариату, всему народу Англии в его борьбе против оков капиталистической эксплуатации.

В трудах буржуазных ученых и писателей утверждалось понятие «викторианская Англия», связанное с насаждаемым ими представлением о периоде правления королевы Виктории как эпохе благоденствия и устойчивого процветания страны. Эта официальная  точка зрения  не соответствовала истинному положению дел и опровергалась самой действительностью. Ее разрушению содействовало творчество писателей-реалистов.

В своем творчестве английские реалисты XIX века всесторонне отразили жизнь современного им общества, правдиво воспроизвели типические  характеры в типических обстоятельствах. Объектом своей критики и осмеяния они сделали не только представителей буржуазно-аристократической среды, но и ту систему законов и порядков, которая установлена власть имущими. Писатели-реалисты ставят проблемы большой социальной значимости, приходят к таким обобщениям и выводам, которые непосредственно подводят читателя к мысли о бесчеловечности и несправедливости существующего общественного строя.

Своекорыстию буржуазных дельцов писатели-реалисты противопоставили нравственную чистоту, трудолюбие и стойкость простых людей. Трезвый реализм, суровая критика капиталистических порядков сочетается с романтическими мотивами, ситуациями и образами. Романтическое начало проявляется в произведениях реалистов в разной форме и в разной степени. Романтический пафос протеста Джейн Эйр («Джейн Эйр» Шарлотты Бронте) и Хитклифа («Грозовой перевал» Эмилии Бронте) перекликается с мятежным духом героев поэм Шелли и Байрона. Реалистов сближает с романтиками их гуманизм, неприятие и критика буржуазного общества, стремление к справедливости и свободе.

Блестящих успехов в английской литературе XIX века и особенно в 40-е годы достигает жанр романа, в котором появляются новые герои. Это не просто люди из народа, а  люди, глубоко задумывающиеся над жизнью, тонко чувствующие, горячо реализующие на окружающее и активно действующие (Джон Бартон в романе «Мэри Бартон», герои романов Шарлотты и Эмилии Бронте). Эпическая многоплановая масштабность в изображении  общества сочетается с углубляющимся  мастерством изображения человеческой личности в ее обусловленности обстоятельствами и ее взаимодействии с окружающими.
2. Женская литература

Сегодня немало говорят о женской литературе, или, как ее иногда называют на западный манер, феминистской. Эту литературу, когда именно женщина пишет о своей женской судьбе, всегда такой похожей и такой различной, не без оснований считают приметой нашего стремительного, растерявшегося от чрезмерных скоростей времени. В далекое прошлое отошли представления, по которым женщина знала лишь детей, кухню, церковь. Столь радикально изменившийся социальный, этический, психологический статус женщины требует и описания, и осмысления.

Женская литература бывает очень разной. Одни ее создательницы жаждут максимальных свобод для своих героинь, утверждая абсолютное равноправие мужчины и женщины как единственное условие прогресса и доходя в некоторых своих суждениях до совершеннейшего абсурда и безобразной карикатуры. Иногда женская литература становится расхожей, при этом совсем не обязательно бесталанной спекуляцией на женскую тему, — немного сентиментальности, чуть-чуть слащавости, взвешенное количество пошлости. Есть и третья разновидность женской литературы. Ее можно назвать высокой. Такая литература существовала испокон веку: поэзия Сафо, романы сестер Бронте и Жорж Санд, эпистолярная проза жен декабристов, стихотворения Анны Ахматовой и Марины Цветаевой. Этот ряд можно продолжить. Эти писательницы, понимая, с какой тонкой, деликатной материей имеют дело, сторонятся безапелляционных утверждений, согласно которым женщина во всем должна быть ровней мужчине.

Напротив, со своих женских позиций, которые вряд ли в полной мере доступны мужчинам, они вглядываются в женскую суть, женскую долю, вековую женскую боль, внимательно постигают причины, последствия и издержки не только женского рабства, но и раскрепощения, принявшего в XX веке тотальный характер.

Трудно сказать, в силу каких причин женская литература столь пышно цвела всегда именно в Великобритании — климат ли Туманного Альбиона тому виной, исторические ли условия, пуританский характер морали или, напротив, романтический склад мышления внешне сдержанных и рациональных англичанок. Как бы то ни было, если перечислить имена писательниц, которые у всех на слуху, доказательств тому, что женская литература прочно угнездилась в британской словесности, больше не понадобится — Мэри Шелли, Джейн Остен, Элизабет Гаскелл, сестры Бронте, Джордж Элиот (настоящее имя Мэри Энн Эванс), Вирджиния Вулф, Элизабет Боуэн, Памела Хэнсфорд Джонсон, Сьюзен Хилл, Айрис Мердок, Маргарет Дрэбл, Мюриэл Спарк.
3. Творчество сестер Бронте

Ярким и значительным явлением в развитии английского критического реализма было творчество сестер Бронте. Они выступили в конце сороковых годов. Их творчество одушевлено пафосом протеста против социальной несправедливости и неравноправного положения женщины в буржуазном обществе. Критика существующих порядков овеяна в  их творчестве духом бунтарства и непокорности. Перекликаясь с революционными романтиками (Байроном, Шелли), сестры Бронте воплощают свои положительные идеалы в  образах бунтарей, не желающих мириться с законами буржуазного общества и предназначенной им судьбой. Этот дух протеста и активного противоречия составляет сильную сторону их творчества. Эстетические принципы и художественная практика сестер Бронте ставят их в один ряд с крупнейшими мастерами критического реализма – Диккенсом и Теккереем, позволяя вместе с тем говорить о творческом преломлении в их произведениях – особенно в поэзии и прозе Эмилии Бронте – традиций революционного романтизма.

Героини сестер Бронте уже не только романтичны в своем гордом протесте или героическом стоицизме: они наделены достаточно трудовым пониманием окружающей социальной обстановки и не отторгают себя от общества, но требуют от него признания своих прав на свободу, счастье и творческий  труд. Пуская в ход все силы своей незаурядной души, они стремятся отстоять свое достоинство, право на свободу чувства, не склоняя ни перед кем  головы и с презрением отвергая как высокомерие и чванство, так и филантропические чувства тех, кто богаче и сильнее их. Писательницы отдавали себя отчет в том, что несчастье человека в современном мире вызвано не ударами непостижимого, коварного рока,  но есть следствие конкретной, социально-исторической расстановки сил.

В произведениях сестер Бронте правдиво воспроизведен дух борьбы в обществе, они  заставляют усомниться в справедливости, разумности и правомочности реально сложившихся отношений между теми, кто по своему положению должен подчиняться, но отказывается это делать.

Проживи сестры Бронте — Шарлотта, Эмили и Энн — не столь ничтожно короткие жизни, они бы, пишет в одном из эссе Вирджиния Вулф, могли, как многие их знаменитые современники, например, Диккенс, Теккерей или Гаскелл, «мелькать на авансцене столичной жизни, служить объектом бесчисленных карикатур и анекдотов, написать десятки романов и даже мемуары». Быть может, они бы даже разбогатели и еще при жизни вошли в круг избранных. Но судьба распорядилась иначе.

Вступление сестер Бронте в литературу было мгновенным, таким же внезапным оказался и их уход. Дольше всех сияла на литературном небосклоне звезда Шарлотты Бронте. Но скупо отсчитанные им судьбой годы они использовали так, как если бы прожили долгую жизнь. Единственный роман Эмили Бронте «Грозовой Перевал» — одно из самых великих и загадочных произведений мировой литературы. Эмили и Шарлотта — признанные классики английской литературы, а Энн, чей талант был не столь ярок, — значительная викторианская писательница, несправедливо обойденная вниманием нашей критики.

Не одно поколение биографов и литературоведов размышляют над тайной этой семьи, созывают научные симпозиумы, строят гипотезы, дотошно, по крупицам собирают все, что хоть как-то может помочь объяснить череду загадочных для современной медицины ранних и драматических смертей; разобраться в их личной жизни, их семейном укладе в доме, рано лишившемся матери и стоящем одиноко недалеко от поросших мхом могил на сельском кладбище. Честертон, которому трудно отказать в проницательности, с плохо скрываемым раздражением писал о том, что «яркий факел биографов вряд ли оставил в покое хоть один темный угол старого йоркширского дома». В самом деле, эти исследования, не лишенные прелести и интереса, не совсем подходят к сестрам Бронте. Их жизнь, их творчество утверждают незначительность всего внешнего, материального. С ними мы оказываемся в стихии духа, а потому, наверное, гораздо важнее понять причины, истоки, корни их творческой, пожалуй, не имеющей себе аналогов в литературе «коллективной» одаренности. Примеров талантливых семей немало в истории литературы и культуры.

И все же случай детей Патрика Бронте иной. Их союз был не столько по крови, сколько по духу. Современники, пытавшиеся разгадать тайну «тройного псевдонима»: Каррер, Эллис и Эктон Белл, были не так уж далеки от истины, когда считали, что за этими странными, не женскими и не мужскими именами скрывается один человек.

Их талант буйно рос и расцвел на одной почве — сурового, затерявшегося в йоркширской глуши дома сельского священника; а потому их романы и удивительные в своей лирической обнаженности и открытости миру и вечности стихотворения пронизывали одинаковые страхи, радости, надежды, разочарования.

Начало публичной литературной деятельности сестер, которые готовились в гувернантки, а отнюдь не в писательницы, положила случайность. Осенью 1845 года Шарлотта Бронте обнаружила тетрадь со стихами Эмили. И до этого она знала, что сестра пишет стихи, но эти показались ей особенными. «Они были лаконичны, жестки, живы и искренни. А для меня они зазвучали особой музыкой, меланхолической и возвышенной». Стихи были и у Энн, и у Шарлотты. Почему бы не попытаться издать сборник? Самым трудным оказалось убедить Эмили, девушку, как пишет Шарлотта Бронте, «необщительную, не разрешавшую даже самым близким и дорогим людям вторгаться без спросу в ее мысли и чувства». Но вот уговоры позади, и Шарлотта, самая энергичная из сестер, берет на себя все приготовления. Сначала надо придумать псевдоним, скрыв за ним свою женскую сущность: в противном случае суровые критики не обойдутся без оскорбительных намеков на ограниченность женского мышления. Уже в конце января 1846 года поэтический сборник «братьев» Белл увидел свет и даже удостоился похвалы критика из солидного журнала «Атенеум». Рецензент особенно выделил Эллис Белл, то есть Эмили, чей «беспокойный дух создал такие оригинальные стихотворения». Успех окрылил «братьев». В одном из писем издателям Шарлотта спрашивает, а не заинтересует ли их проза Каррера, Эллиса и Эктора Беллов. Она имела в виду свой первый роман «Учитель», «Грозовой Перевал» Эмили и «Агнес Грей» Энн. «Грозовой Перевал» и «Агнес Грей» приняли к публикации, а вот «Учитель» принес Шарлотте Бронте немало огорчений. Он увидел свет только после смерти писательницы. А при ее жизни шесть издателей отвергли его. Видимо, как и Элизабет Гаскелл, автор «Жизни Шарлотты Бронте», книги, без которой не обходится ни один исследователь творчества писательницы (ведь это — прижизненное свидетельство), они считали, что сюжет «не очень интересен с точки зрения того читателя, который ищет в романах всякого рода чрезвычайных происшествий». Действительно, «чрезвычайных происшествий» в романе нет. История молодого человека Уильяма Кримсуорта, рано лишившегося родителей, получившего неплохое образование и отправившегося учительствовать и искать счастья в Бельгию, где он и встретил свою любовь, рассказана просто, безыскусно. Современники же Шарлотты Бронте ценили приключения, трагедии, роковые страсти. История Кримсуорта, конечно, автобиографична. Шарлотта тоже была в Бельгии, сначала училась, а потом учительствовала в пансионе супругов Эгер, где и испытала свое самое сильное чувство в жизни — любовь к учителю, мсье Эгеру, преподавателю французской словесности, человеку умному, вспыльчивому, обаятельному — настоящему   романтическому   герою,   который,   конечно   же,   послужил прототипом мистера Рочестера.

Судьба трех других романов Шарлотты Бронте иная. «Джейн Эйр» (1847), «Шерли» (1849), «Городок» (1853) вызвали живейший интерес читателей и критиков, среди которых, надо заметить, были весьма искушенные ценители, например, автор «Ярмарки тщеславия» ироничный Теккерей. Но и он рыдал над «Джейн Эйр», и он, убежденный противник всяческих романтических преувеличений, нелицеприятный критик Байрона, Жорж Санд и Виктора Гюго, вынужден был признать, что эти полные искреннего, неподдельного чувства страницы никого не могут оставить равнодушными, «Кто автор, — писал Теккерей, — я догадаться не могу. Если это женщина, она владеет языком лучше, чем кто-либо из ныне живущих писательниц, или получила классическое образование. Впрочем, это прекрасная книга. И мужчины, и женщины изображены превосходно. Передайте автору мою благодарность и уважение. Этот роман — первая из современных книг, которую я смог прочесть за последние годы».

Конечно, такой отзыв обрадовал Шарлотту. Второе издание «Джейн Эйр» она посвятила Теккерею. Бедная провинциальная девушка, чистая в своих помыслах, даже не могла себе представить, какие пересуды, досужие вымыслы и безобразные сплетни вызовет ее наивное, романтическое и высокое посвящение. Она не поскупилась в нем на сравнения, похвалы, цветистые метафоры, называла Теккерея «гением», «орлом», говорила о его уникальности, возвышенности ума и тонкости чувств. «Я почитаю в нем первого борца за очищение общества наших дней, главного мастера среди тех тружеников, кто стремится восстановить во всей чистоте извращенный порядок вещей». Газетчики, а вслед за ними и люди света начали поговаривать о том, что уж не Теккерей ли Рочестер, а Бекки Шарп — эта Каррер Белл.

В середине сороковых годов между Шарлоттой Бронте и видным английским критиком, будущим теоретиком английского натурализма Генри Льюисом завязалась переписка. Восхищенный «Джейн Эйр», он направил Шарлотте Бронте письма, где наряду с самыми искренними и высокими похвалами содержались и критические соображения: Льюис советовал Шарлотте «остерегаться мелодраматизма и держаться правды». Бронте была не знакома с автором писем. Кто он, она узнала у своего издателя Джорджа Смита уже после того, как отправила ответ. В нем любопытны не только мысли писательницы о «правде» в искусстве, но и то, как в этих строках проявилась ее личность. «Вы советуете мне, — писала Шарлотта, — придерживаться только личного опыта, считая, что я пишу хуже, как только отклоняюсь от него, отдаваясь воле вымысла. Вы говорите, что подлинный опыт интересен, притом интересен решительно всем. Может быть, вы и правы. Но разве личный опыт любого из нас не ограничен? И разве автор, опираясь только на свой личный опыт, не рискует повториться и в конце концов стать эгоцентричным? И еще. Наше воображение — великий дар, настоятельно требующий выражения. Неужели мы не должны повиноваться его голосу, когда оно столь красноречиво и громко диктует нам? Неужели мы не должны повиноваться его требованиям?»

У каждого писателя есть «своя» книга, в которой его талант, ум, душа воплощаются особенно полно. У Шарлотты Бронте — это «Джейн Эйр». Этот роман бесчисленное число раз переиздавался, и не только в Англии; его экранизировали, делали по нему телефильмы и радиопередачи. В Англии «Джейн Эйр» изучают в школе; об этом романе написаны сотни статей, исследований, диссертаций. Но главное — ему безраздельно отдано сердце читателей в самых разных странах мира и, конечно, в России; эту книгу узнали и. полюбили у нас почти сразу же после ее появления на родине. И даже те, кому не довелось прочитать эту книгу, знают о ее удивительной героине — Джейн Эйр, маленькой невзрачной гувернантке, нашедшей после многих горестей свое счастье.

Порой, размышляя о популярности этой книги, ее притягательной силе, начинаешь думать, а нет ли в этом чего-то мистического? В самом деле, стилистом Шарлотта Бронте была довольно посредственным, ее сюжеты не всегда выдерживали критику: уж больно много в них совпадений и всяческих нелепостей. Чего стоит, скажем, сцена, где Рочестер предстает переодетым цыганкой. Да и вообще, как заметил Честертон, поступки Рочестера так чудовищны, что даже знаменитая пародия Брет Гарта не в силах представить их в утрированном виде: «Тогда, как обычно, он швырнул мне в голову ботинки и вышел». Характеры Шарлотты Бронте статичны; ей далеко до психологизма Джейн Остен. Она часто впадает в патетику, совсем не любезную читателю XX века. От нее бесполезно ожидать знания жизни, правдивости и точности в описании манер, деталей быта, примет времени. Правда этой книги в другом — в правде чувства. И вот от этой правды захватывает дух. Нет тут никакой мистики — просто эти страницы и этих героев породили на свет сильное и страстное сердце, ум, который не мудрствовал лукаво, фантазия, столь буйная и прекрасная, что она вызвала к жизни демонически прекрасного Рочестера, по которому и сегодня, в XXI веке, втайне вздыхают молоденькие девушки, и трогательную, некрасивую, прекрасную в своей любви и стойкости Золушку — Джейн Эйр.

Романы сестер Бронте резко выдавались свежестью и оригинальность в массе фешенебельных, поучительных и чинных романов, которыми ежегодно наводняют литературный рынок бесчисленное множество английских романистов. И если идея этих романов была та же поучительная и чинная, зато форма, в которую она была облечена, поражала  смелостью и реальностью, которых публика не привыкла встречать, особенно в женских романах.
4. Взгляды Ш.Бронте на женскую эмансипацию.

 Тема женской свободы и равноправия, идеал полнокровной, яркой, не ущемленной условностями жизни были свойственны творчеству всех Бронте. Критика не раз отмечала, как созвучна современности и тема борьбы  за эмоциональное и гражданское равноправие  женщины. Именно в творчестве Шарлотты Бронте и ее сестер возникает в английской литературе XIX века образ новой женщины в противовес утверждавшемуся буржуазно-викторианскому идеалу «кроткого ангела», чья роль в  жизни – быть только хранительницей домашнего очага.

Женщина в творчестве Бронте – существо свободолюбивое, независимое, равное мужчине по интеллекту и силе характера. В этом аспекте интересна связь творчества Бронте и с XVIII веком, веком Просвещения, почему, в частности, закономерен вопрос о  продолжении Шарлоттой и ее сестрами традиции Мэри Уолстонкрафт и Мэри Шелли. Но эта же традиция была  «передана» сестрами Бронте и современникам. В Англии, например, образ Джейн нашел отклик в  поэме  Э.-Б. Браунинг «Аврора Ли», героиня которой  утверждает ценность и равноправие женщины в мире духовном и в мире чувств. Особенно много подражаний вызвала «Джейн Эйр» в Америке, где в 60-70-е годы «женский роман», то есть роман, написанный женщиной и о женской судьбе, становится очень популярным. Сразу же завоевавший большую известность и признание, роман Бронте становится идеалом, по образу и подобию которого создается множество произведений. Укореняется сама типология образа бедной, но гордой девушки и конфликта, ситуации, «заданной» Шарлоттой Бронте в ее знаменитом романе: героиня (не обязательно гувернантка,  но,  как  правило, молодая девушка или женщина) оказывается в неблагоприятных обстоятельствах и только благодаря своей моральной цельности, стойкости, уму и характеру преодолевает жизненные невзгоды. Более того – добивается успеха, в том числе и прежде всего – материального. Такая, американская, трансформация темы духовной и нравственной победы Джейн Эйр была, конечно, данью типично буржуазному представлению о  счастье и благополучии. Многие из этих американских подражаний «Джейн Эйр» были,  по сути дела, тривиальными, мелодраматическими историями на тему «как мне повезло». Отличительная черта этих историй – романтизация успеха, а не романтика труда, как это  мы  видим в произведениях Шарлотты Бронте.

Центральный роман Шарлотты Бронте, в котором явно прослеживается проблема эмансипации – «Джейн Эйр». Он привлек и поразил читателей образом главной героини,
  смелой и чистой  девушки, одиноко ведущей борьбу за существование и за свое человеческое достоинство. История этой борьбы рассказана от первого лица. Это не автобиография  Шарлотты Бронте: история Джейн Эйр имеет только отдельные точки соприкосновения с   жизнью писательницы.

Преподавательница Маргарет Коннор не так давно описала прообраз Джейн Эйр. Результаты ее поисков были с признательностью восприняты Мемориальным обществом  Бронте. Однако директор Музея сестер Бронте в Хоуорте Майк Хилл по этому поводу  справедливо заметил: «Большая часть образов в любом романе имеет более или менее  фактологическую основу. Но искусство в том и состоит, что из этих образов может создать воображение автора».

А воображение создало роман, который читают уже больше 150 лет. Он стал важной вехой в истории борьбы за женское равноправие, пусть пока еще не политическое. Шарлотта Бронте отстаивает равенство женщины с мужчиной в семье и трудовой деятельности. Своим творчеством она близка французской писательнице Жорж Санд, ее знаменитый роман «Консуэло» (1824) был любимым романом Ш.Бронте и оказал определенное влияние на создание образа Джейн Эйр.

Со всей страстностью эмоциональной натуры Бронте рвалась к широким просторам большой и осмысленной жизни, которую угадывала за пределами своего узкого и нездорового мирка, но  наталкивалась на условности, предрассудки и укоренившийся обычай.  Брак  и домашнее хозяйство либо унизительная роль гувернантки в зажиточных семьях     единственная перспектива, открывавшаяся в ту пору перед женщиной, - вызывают в Шарлоте негодование и протест. Если Жорж Санд – ее старшая современница – требует для женщины свободы в выборе  любимого, Бронте идет много дальше и во всех своих книгах  ратует за право женщины на выбор профессии и самостоятельного положения в обществе.  Возмущение Шарлоты против несправедливости  положения женщины в современном   ей   обществе определило впоследствии образы ее героинь.

Первое издание романа полностью называлось: «Джейн Эйр. Автобиография», но мужской  псевдоним охранял Шарлотту Бронте от попыток отождествления героини с  автором. Несмотря на действительно существовавший прототип, можно заметить в образе  Джейн Эйр автобиографические элементы, но, скорее,  нравственно-этического, духовного характера. Тем не менее стоит сравнить внутренние качества автора романа и его героини.

Шарлотта Бронте была горда, самолюбива, искренна, обладала в высшей степени развитым чувством собственного достоинства, которое иногда словно бы хочет приголить чисто христианским смирением – но не смиренномудрием. Она умна и очень ценит ум в себе и других. Она благодарна богу за способности, талант и умеет уважать талант чужой. Она не зависима, вольнолюбива и  непокорна духом, честна и прямодушна, мужественна,  стоична даже в безнадежности. Литературный талант для нее – это прежде всего путь к независимому и более или менее благополучному существованию. Шарлотте Бронте не чужд был практицизм в делах. Застенчивая, робкая, иногда панически теряющаяся при незнакомых людях, она была прирожденным борцом: «Жизнь – борьба, и все мы должны бороться». Такова и ее Джейн Эйр.
5. Освещение взглядов  Ш.Бронте  на  проблему эмансипации в романе «Джейн Эйр»

Каковы взгляды  Шарлотты  Бронте на проблему эмансипации, что она подразумевает под ней и вкладывает в нее, как она  реализовала их в обрисовке образа главной героини романа «Джейн  Эйр» можно проследить при обращении к самому тексту.

Образ Джейн Эйр – бедная сирота, которая должна пробить себе дорогу в жизни. Она была призрена родственниками и рано испытала всю горечь попреков куском хлеба. Но Джейн – пылкая, сильная натура; она годами может молча сносить оскорбления, но она не простит их. Десятилетнюю сироту постоянно окружает холод неприязни и отчуждения. Гэдехед-Плейс, где она живет под опекой жены умершего дяди, жестокоседечной  миссис Рид, для Джейн чужой дом, где ее никто не любит. Все же, как Джейн ни мала,  как ни  несчастна, она не совсем беззащитна: ее оружие – ее непокорный дух. Она еще может смириться с холодностью и отчужденностью, хотя и тяжелы они для детской души, но не с прямым насилием и оскорблением. Когда юный Джон, гордость материнского сердца, пытается унизить ее, потому что она бедна и зависима, а затем бьет, Джейн бунтует, отвечая ударом на  удар. Запертая в спальне, Джейн лихорадочно вспоминает подробности своего мятежа и все случаи жестокого, деспотичного отношения к ней. «Несправедливо, несправедливо, - твердил мой разум, - возбужденный душераздирающим, хотя и преходящим событием…» Чтобы Джейн не подавала «дурной пример», миссис Рид решает отправить непокорную девочку в благотворительную школу, для чего в дом принимается казначей и эконом «Ловудского института»,  преподобный мистер Броклхерст. Миссис Рид рекомендовала ему Джейн как малолетнюю лгунью, требующую особенно сурового с ней обращения.

Этого Джейн простить не может. С детства воспитанная на Библии, она чувствует, что «ее попрали и она должна отомстить». Крошечная (она очень мала ростом для своих лет) девочка бросает в лицо миссис Рид гневные слова: «Я не обманщица, если бы я была ею, я бы сказала, что люблю вас, но я прямо говорю, я вас не люблю, я вас ненавижу больше всех… Люди думают, что вы хорошая, но вы плохая, у вас жестокое сердце. Это  вы обманщица.» Высказав правду, Джейн вдруг почувствовала себя счастливой – она освободилась от зависимости, гнета молчания, стремления угодить и этим вызвать снисхождение. Так родилось чувство самоуважения, так, защитив свое достоинство, Джейн почувствовала себя свободным человеком.

Интересно отметить, что Ш. Бронте не раз и  не два заставит Джейн думать и говорить о «рабстве» и «освобождении». Например, своего мучителя Джона Рида она называет «надсмотрщиком над рабами» и сравнивает с «римскими императорами». И то, что она прямо высказывает ему все это, - уже есть победа над рабством своего собственного положения в доме миссис Рид. Ей тяжело живется и в Ловуде, но там живет новая Джейн, и она пользуется уважением, хотя в школе тоже могут издеваться над беззащитными, как это происходит с ее лучшим другом Элен Бернс. Но именно здесь, где Джейн стала из угнетенной и страдающей стороны свидетельницей незаслуженных страданий другого, окончательно сложилась ее философия жизни человека независимого, гордого и непокорного. Однажды в разговоре с Элен Джейн сказала: «Когда  нас бьют без всякой причины, мы должны ответить ударом,  и  очень серьезным. Я уверена, что нужно так сильно ударить в ответ, чтобы тот, кто нас ударил прежде, никогда бы на это больше не решился».

Джейн узнала еще одну истину в доме миссис Рид. Она отказалась назвать своего «тирана» господином, как он того требует: «я не  прислуга», - гордо кричит она служанке Бесси, которая «тащит» ее в «заключение». «Вы хуже прислуги», - возражает та и объясняет: слуги зарабатывают свой хлеб, а Джейн живет из милости, поэтому она должна быть «всегда приятной» хозяевам. И Джейн понимает, что свободу и независимость надо не только завоевать. Их надо еще закрепить за собой. Чувство самоуважения, связанное с независимостью, дает только труд, поэтому маленькая Джейн так рьяно берется за учебу: для нее это сейчас единственно возможная сфера приложения всех духовных и физических сил, и единственная защита против голода, холода и прочих лишений.

Бегло коснувшись событий в Ловудской школе, где Джейн провела восемь лет, два  из которых она была учительницей, Ш.Бронте представляет ее читателю уже восемнадцатилетней девушкой, образованной, трудолюбивой и – совсем одинокой. Настоятельное  желание вырваться из Ловуда овладевает Джейн, она мечтает о свободе, но, вынужденная зарабатывать на жизнь, готова удовлетвориться переменой службы. Она предлагает услуги гувернантки и получает приглашение занять соответствующее место в усадьбе Торнфилд-Холл.

Торнфилдский период открывает новую полосу в жизни Джейн Эйр. Впрочем первое знакомство с Торнфилдом и его обитателями  не предвещает никаких экстраординарных событий.

После трех месяцев, проведенных в Торнфилде, беспокойная натура Джейн уже жаждет новых впечатлений, размеренный распорядок дня кажется ей утомительным, но тут  происходит событие, круто меняющее всю ее жизнь: возвращается из Европы мистер Рочестер.

Первая встреча Джейн и Рочестера  происходит на дороге в январский день, когда перед героиней неожиданно появляется  всадник.  Едва  миновав Джейн, он падает. Джентельмен ушибся, и Джейн предлагает ему свою помощь. Незнакомец садится в седло и направляется в Торнфилд, успев узнать, что Джейн – гувернантка и служит в доме мистера Рочестера, которого никогда еще не видела. Разумеется, это и есть сам Эдвард Фэрфэкс  Рочестер. И вот однажды вечером хозяин дома, удобно расположившись у камина в гостиной, приглашает к чаю Адель, гувернантку и миссис Фэрфэкс. Они входят в комнату, но  он, «по-видимому, не в настроении  был обратить на нас свой взгляд», - иронически про себя замечает Джейн, нисколько не обескураженная невежливым приемом. В тот вечер,  однако, мистеру Рочестеру пришлось обратить внимание на скромную, некрасивую, как  будто ничем не примечательную девушку. Живость ее ума, искренность и прямота ответов, отсутствие всякого рода аффектации и притворства, находчивость и юмор, одаренность производят на него сильное впечатление. А Джейн приглядывается к своему хозяину. Облик Рочестера суров, но она сразу узнала в нем всадника. Манера общения у него властная, резкая и даже небрежная. Сначала он разговаривает с Джейн Эйр, как вельможа. Однажды вечером он зовет ее к себе, чтобы она отвлекла его от дел, рассказала все о себе.  В ответ на такое бесцеремонное заявление Джейн молчит. Да, мистер Рочестер может ей отдавать приказания во всем, что касается ее дела, за это он ей платит, но развлекать его она не обязана и не будет.

Так Джейн Эйр еще раз отстояла свое человеческое достоинство, одержала победу, на этот раз – над человеком, которого она полюбит и который полюбит ее.

Впрочем, она одержит над Рочестером не одну победу, потому что их отношения почти на протяжении всего романа – постоянное единоборство воль, интеллектов, представлений о жизни. Уильям Уильямс, литературный консультант фирмы «Смит и Элдер», прочитал рукопись романа, отданную ему на суд, за один вечер и ночь и не мог оторваться   от захватывающего повествования. Действительно, развитие отношений Джейн и Рочестера держит читателя в постоянном нетерпении. Тут небезынтересно вспомнить деталь  того, что можно назвать творческой историей образа Джейн. Сестры Бронте долгими вечерами, после того как весь дом отходил ко сну, читали друг другу написанное за день, обсуждая все перипетии жизни, борьбы и любви своих персонажей. Рассказывают, что однажды Шарлотта упрекнула сестер: зачем их героини красивы? «Но ведь иначе читателя не привлечешь», - ответили Эмили и Энн. «Вы ошибаетесь, - сказала Шарлотта. – Хотите, моя героиня будет некрасивой внешне, но по-человечески настолько интересной, достойной и привлекательной, что ее полюбят?» И в Джейн ей удалось нарисовать такую героиню романа.

Ш.Бронте в своем романе как бы заранее предваряет нас о неизбежной взаимной любви Рочестера и Джейн. Но заставить Рочестера страстно полюбить маленькую гувернантку, всегда в черном, всегда серьезную, такую непритязательную и скромную, - «жаворонка», как он потом ее назовет, - и убедить читателя в подлинности, искренности и непреложности такой любви – это было проявлением замечательного мастерства автора, его умения создать психологически мотивированное действие и образ. Но от любимого Рочестера Джей отделяет бездна: происхождение, положение в обществе, образ мыслей, поведения. И хотя оба они обладают натурой страстной и у обоих яркое воображение, Джейн с пылкостью сердца соединяет ясный ум, непреклонную волю и самообладание. Рочестер же сдержанностью не отличается. Он дает волю и чувствам, и дурному характеру. Он может быть высокомерен, даже груб.

Рочестер не привык обуздывать своих желаний и смирять их доводами разума. В Рочестере Шарлотта невольно олицетворила протест против мертвящей дисциплины и холодного однообразия жизни, который, упорно подавляемый мистицизмом, чувством долга, глухо бродил в ней. Характер Рочестера задуман глубоко и обрисован яркими красками, но узость и ограниченность идей Шарлотты Бронте не позволили ей поставить этот характер на ту высоту, с которой он бы мог служить обществу вехой на пути его развития. Рочестер – жертва общественных условий, но он считает себя в праве стать выше их.

В этом Рочестер – полная противоположность Джейн, потому он слабее ее, потому в их единоборстве она одерживает верх. Но у Джейн есть еще одно, и главное, оружие, которое она всегда готова пустить в ход: гордость бедного, но честного человека, который скорее умрет, чем примет что-либо из милости или совершит поступок, противный ее человеческому достоинству. Однако она не только горда и самолюбива. Она – истинный друг. Внешне хрупкая – она преданна и надежна, изменить она не способна и всегда готова помочь и спасти.

Однажды ночью Джейн спасла жизнь Рочестеру, когда увидела клубы дыма, вырывающиеся из его спальни. Для нее было тайной то, что произошло, она хочет знать причины чуть не случившегося пожара. Джейн жаждет увидеть Рочестера, но, оказывается, он внезапно покинул Торнфилд и уехал в гости, среди которых и красавица Бланш, которую все прочат ему в невесты. В эти минуты, когда Рочестер кажется ей безвозвратно утраченным, Джейн понимает, что любит его. Джейн не догадывается, что Рочестер подвергает ее испытанию. Когда, вслед за отъездом гостей, неожиданно приходится покинуть Торнфилд  и Джейн (за ней прислала умирающая миссис Рид), она уезжает в твердой уверенности, что вскоре навсегда расстанется с Рочестером – как только он объявит о помолвке.

После похорон миссис Рид Джейн возвращается в Торнфилд. И вот наступает объяснение. Как внимателен и даже ласков Рочестер, сообщая о своем желании скоро жениться! Он уже подыскал для Джейн место гувернантки – далеко, в Ирландии, и, уж конечно, они больше не увидятся. Тогда зачем он говорит странные слова о «нити», связующей их существа, о том, что, если эта нить порвется, он «истечет кровью», зачем уверяет Джейн, что в разлуке она его забудет, зачем предлагает остаться? Да, он просто настаивает на этом, она должна остаться, и так будет. Нет, этого не будет никогда – отвечает Джейн – она должна уйти и уйдет.

«Неужели вы думаете, я останусь и смогу быть для вас ничем? Вы думаете, что я неодушевленный организм, машина, которая ничего не чувствует? Вы думаете, я стерплю, когда у меня изо рта вырывают кусок хлеба, отнимают последнюю каплю живой воды из чаши моей? Вы полагаете, что если я бедна, незнатна, некрасива, мала ростом, то у меня нет ни души, ни сердца? Вы ошибаетесь! У меня столько же души, сколько у вас, и ровно столько же сердца! И если Бог наградил бы меня красотой, а особенно богатством, я бы постаралась сделать вашу разлуку со мной такой же тяжелой для вас, как она сейчас тяжела для меня. Я теперь говорю с вами, отринув заведенные правила, условности, даже мою смертную оболочку. Это мой дух взывает к вашему, словно мы уже по ту сторону могилы и стоим у ног Господа Бога, равные, как мы и есть на самом деле».

Велико же потрясение Джейн, когда в ответ на страстную проповедь Рочестер предлагает именно ей, «бедной, незнатной и некрасивой», сердце и руку. Да, он любит именно ее и только с ней может быть счастлив. А весь этот флирт с Бланш потребовался Рочестеру, чтобы заставить Джейн открыться. В Джейн видны черты самостоятельной свободной женщины будущего. Несмотря на свою страстную любовь к Рочестеру, она оскорбляется, когда он накупает ей наряды; ей нестерпима мысль, что он будет содержать ее. Главное для нее, что они всегда будут вместе. Она честно предупреждает его, что характер у нее не «ангельский», что у нее свои чувства и представления о жизни и счастье. Если он ждет от нее «каких-нибудь небесных качеств», «его ожидания напрасны». Но Рочестер далек от таких ожиданий, он любит Джейн такой, как она есть, … ясные глаза и умное слово, пламенная душа и характер, который гнется, но не ломается, одновременно и пылкий, и постоянный, доступный влиянию и верный  себе, - такой женщине всегда будут принадлежать мои нежность и верность». То, что он видит в Джейн, это идеал, его идеал женщины. Впрочем, это идеал не только рочестеровский. Джейн, как ее видит, как изображает Шарлотта Бронте, - в ее глазах идеал женщины современной, вот такой она и должна быть: с «пламенной душой», «прометеевской искрой» интеллекта, честным сердцем, и прежде всего – «свободным человеком с независимой волей», как гордо заявляет о себе Джейн Рочестеру. И это – не пустые слова. Вскоре она доказала их справедливость.

Рочестер торопит со свадьбой. Церемония должна совершиться очень скромно, в присутствии только самых необходимых лиц. Но происходит непредвиденное. Открывается роковая тайна Рочестера. Священник уже готов связать жениха и невесту навсегда, но один из присутствующих в церкви не замечаемых Рочестером людей заявляет о невозможности свершения брака, потому что в Торнфилде, в заточении, живет безумная жена Рочестера.

Это был брак по расчету, и Рочестер убежден, что Джейн простит его. В отношениях Рочестера  к Джейн Эйр и ее к нему Шарлотта Бронте резко выставила разницу между положением мужчины и женщины, вековой эгоизм  его  и ее самоотверженную преданность. Рочестер не думает о том, что он разобьет жизнь Джейн, когда она узнает, что она не законная жена ему. Страсть оправдывает его обман. Но не потому ли только, что жертвой этого обмана была женщина. Никакая страсть не оправдала бы в его глазах мошенничества, политического предательства. Джейн, напротив того, сделавшись невестой Рочестера, не скрывает ни одного из своих недостатков, свободно высказывает свой пылкий, резкий характер. Но мужчина видит  в любви к женщине только свое счастье, удовлетворение своей страсти; женщина в любви к мужчине – свою честь, свой дом. Муж, обманувший жену, считается честным человеком, жена, обманувшая мужа, - бесчестной, опозоренной женщиной.

Между Джейн Эйр и Рочестером происходит сцена объяснений, до того пламенная, что скандализовала критиков, потому что вышла из-под пера женщины, и один из них написал даже, что автор «Джейн Эйр», вероятно, имел свои причины скрыть свое имя в такой таинственности, и что если он  женщина, то наверно одна из тех, которые лишились права на общество своего пола.

Итак, Джейн не может быть женой Рочестера, а любовницей быть не хочет, такова ее воля. Так заставляет ее поступить дан перед самой собой: она никогда не простит себе, если пойдет на компромисс. Зная, что Рочестер ей воспрепятствует, зная, что может и не устоять перед силой его и своей страсти, Джейн тайно покидает ночью Торнфилд.

Керри Белл рассказывает о повседневной жизни Джейн, попадающей из романтической страны грез, где «цветут розы и жасмин» и где небо, «вечно пламенеющее и закатное», располагает к бурным объяснениям и волнениям любви и гордости, в страну реальную, для которой Шарлотта Бронте тоже когда-то нашла определение, страну, где «рассветы серы и скромны, а возникающий день», хотя бы ненадолго, «омрачен тучами».

Одинокая, несчастная, смертельно усталая, Джейн не находит работы, вызывает только подозрение и неприязнь, везде ее гонят, принимая за нищенку. В Мур-Хаусе, добрые обитатели которого окажут ей помощь, она полумертвая от истощения падает на пороге дома пастора Сент-Джона и его сестер.

Сент-Джон мечтает стать миссионером. Но ему нужна помощница в его делах. Он решает, что на роль его жены подходит Джейн, чьи трудолюбие и добросовестность он со временем успел оценить. Но неожиданно выясняется, что они родственники. Несмотря на это, Сент-Джон настаивает на своем предложении.

Он случайно узнал о причине бегства Джейн из дома Рочестера, что закрепило в нем уверенность, что она тот человек, который ему и нужен. Девушка, у которой хватило силы ради преданий святых и праведных жен, бежать от любимого человека, отречься от единственного счастья, посланного ей судьбой после долгих лет  одиночества, оскорблений, и обречь себя на нищету и тяжелый труд, могла быть именно таким товарищем.

В самом деле, почему бы Джейн не отправиться в Индию? Что ее привязывает к Англии теперь, когда она потеряла Рочестера? Она по-прежнему любит его и невольно сравнивает двух, столь непохожих людей. Если Рочестер – весь страсть, упрямство и безрассудство, то Сент-Джон в совершенстве овладел искусством самообуздания. Он настойчиво убеждает Джейн принять его предложение. И хотя она не любит его, но понимает, что ей нужна крепкая связь в жизни, ей нужно дело, которому она могла бы отдать все свои  силы. Поэтому она соглашается ехать с ним в Индию, работать там и даже умереть (она не сомневается, что тяжелый климат быстро сведет ее в могилу), но как его товарищ, сестра, спутник, помощница, а не как жена. Сент-Джон убеждает Джейн стать его женой, гневается, и вот тогда, когда Джейн, по-видимому, уже готова уступить, а СентДжон готов уже торжествовать победу, происходит странное событие. В вечерней темноте она слышит зовущий ее голос. Эта галлюцинация спасает ее от миссионерства. Напрасно СентДжон увещевает Джейн слушаться голоса духа, а не плоти. Дух Джейн желает того же, что и ее плоть, а именно – как можно скорее увидеться с Рочестером и узнать, здоров ли он, жив ли.

Она покидает Мир-Хаус и спешит в Торнфилд, где ее ждет ужасное зрелище:  Торнфилда больше нет. Она видит обгорелый остов дома. В деревенской гостинице Джейн рассказывают историю ее любви, и рассказчик, старый слуга отца Рочестера, не жалеет энергичных выражений по поводу невзрачной гувернантки. Она неизвестно почему «сбежала», а через два месяца дом сгорел, и подожгла его дама, которая оказалась сумасшедшей женой мистера Рочестера и которую держали взаперти под присмотром надежной женщины Грейс Пул. Во время пожара, когда мистер Рочестер пытался спасти жену, она выбросилась с крыши дома и разбилась насмерть, а на мистера Рочестера упала тяжелая горящая балка, раздробила ему  руку  и  ее  пришлось отнять, а еще он потерял зрение, так что теперь совсем беспомощен и живет в другом своем поместье, Ферндин, с двумя слугами.

И вот долгожданная встреча. Рочестер внешне так же силен и прям, как прежде, но выражение его лица несколько изменилось, в нем есть отчаяние, горестная задумчивость и угрюмая злоба, как у затравленного или плененного зверя. Сцена узнавания и последующего объяснения Рочестера и Джейн полна такой горячей радости и торжества настоящей любви, что заключительные страницы романа  – достойная, приподнято-романтическая кульминация торнфилдской части. Любовь преодолела все превратности судьбы, но, самое главное, героиня не поступилась своими принципами, не нарушила долг перед самой собой. Джейн вышла замуж за Рочестера как равная, как любимая и столь же горячо любящая, в конечном счете одержавшая победу в их долгом единоборстве: восторжествовало ее представление о счастье, доме и любви. Джейн выиграла и тот спор, который невольно вела с Сент-Джоном, когда его аскетизму и холодности противопоставила всепобеждающую волю быть любимой «по-земному». Джейн счастлива, ее брак с Рочестером прекрасен, у них есть сын, выросла Адель, благополучно вышли замуж Диана и Мэри, а Сент-Джон умер в Индии.

Но Ш.Бронте не могла довольствоваться для своей любимицы обыкновенным браком, она усложняет ситуация: оказывается, что Джейн за 300 миль точно слышала голос Рочестера, который в минуту тоски, близкий к помешательству, позвал ветру и облакам отчаянный призыв: Джейн, Джейн, Джейн. Благодаря слепоте Рочестера, Джейн необходима ему ежеминутно и отношения их отличаются той всепоглощающей  любовью, которая одна могла удовлетворить пылкой натуре Джейн Эйр. «Мои заботы о муже поглощают все мое время, - говорит героиня, - ни одна женщина не была так близка своему мужу,  как я: ни одна не была более костью от его костей, плотью от его плоти». Но скептикам при этих словах невольно напрашивается вопрос: если бы Рочестер не был слеп, нашла ли бы Джейн такое полное удовлетворение в браке и не пожалела бы о миссионерстве. Других подвигов, кроме миссионерства, Ш.Бронте не могла указать женщине. К довершения счастья Джейн, Рорчестер после того, как пожар выжег ему глаза, обращается к пасторской морали и считает свои несчастья великой милостью, обратившей его на путь истинный, и в награду за свое раскаяние становится зрячим на один глаз.
Заключение

Что нового показала в романе Шарлотта Бронте, если он вызвал в обществе и в литературных кругах критику разного толка? Что представляет собой  роман по сути?

Прежде всего следует отметить некоторый  синтез  в  «Джейн  Эйр»  черт романтизма и реализма. И это касается не только самого текста, где  зачастую реалистичный план сменяется романтическим и наоборот. Это  можно  проследить и на самих образах романа. Так, например, Джейн бунтует,  но  она  одиночка. Ей противостоит общество (впрочем, как и Рочестеру, но в  большей  степени). Но новое в том, что автор не отторгает ее от общества, как было  свойственно романтикам.  Джейн    протестующая,  мятежная  частица  общества,   которая требует  принадлежащего  ей  достойного  места   в   нем,   уважения   своих человеческих прав.

Но романтические экскурсы не лишают ни образ Джейн, ни роман реализма: сквозь  романтический  покров   явственно   пробивается   свет   современного реального дня. Героиня,  подневольное   существо,   «бедная   и незнатная»,   стала   олицетворением   свободолюбия   и   страстной    жажды справедливости,  которой  буквально  была   наэлектризована общественная атмосфера Англии 40-х годов. Рочестеру,  образу  во  многом  романтическому, противопоставлена  бедная,  реалистически  изображенная  труженица,   честно зарабатывающая кусок хлеба тяжким трудом, но обладающая огромным  внутренним богатством  и  нравственным  превосходством,  перед  которым   меркнут   его знатность, положение,  имущественные  привилегии. 

Так злободневная действительность вторгалась  в  роман,  так  знакомый романтизм  и  несколько  абстрактный  идеал  свободной   человеческой   воли переосмыслялся в правдивом образе бедной девушки, больше всего ценящей  свою независимость. Перед нами предстает неимущая гувернантка Джейн Эйр,  которая зависит материально от  своего  хозяина  Рочестера  и  находится  у  него  в услужении, но тем не менее она смело говорит о равенстве с  ним,  богатым  и знатным, о своем праве на счастье, о  несогласии  жить  усеченной,  лишенной радости, унизительной для ее человеческого достоинства жизнью.

Такова нравственная, психологическая и социальная «формула» романа.  В соответствии с духом времени Шарлота Бронте утверждает  приоритет  нового  человека, нового общественного  самосознания  человека  свободолюбивого,  готового  на любые  жертвы  за  признание  своих  жизненных  прав.   Утверждение   такого самосознания, такой новой героини  в  литературе  было  одним  из  признаков реалистического   освоения   действительности   и   проникновения   в   суть общественных процессов. Вознесение этой новой героини в  сознании  читателей на пьедестал, который до этого занимал традиционный, романтический герой,  - одно из качеств реализма писательницы.

Джейн Эйр была  новой  героиней  в  английской  литературе,  новый  по сравнению с тем распространенным в  обществе  идеалом  викторианской  «милой женственности», который, как  нечто  само  собой  разумеющееся,  предполагал наличие «ангельского» характера и подчиненного положения в семье.

Джейн отличалась и от  героинь  современных  романов.  Обычно  женщина изображалась в привычном амплуа: ей надо было устроить свою жизнь,  то  есть обязательно  выйти  замуж,  стать  хозяйкой  дома  и  так  достичь   некоего социального статуса – по мужу. Поэтому ее главное  «занятие»  в  жизни  быть очаровательной и «заставить» на себе жениться.

Джейн совершенно иная – как раз та самая «личность сама по себе», изобразить которую  мечтала  известная английская общественная деятельница  XVIII  века,  поборница  женских  прав, Мэри Уолстонкрафт. В романе «Мэри. Вымысел» (1788)  она  пытается  набросать портрет женщины, которая умеет думать, которая является  личностью  сама  по себе, а не светит отраженным светом, позаимствованным у интеллекта  мужчины. Шарлотта Бронте, несомненно, развила  уолстонкрафтовскую  идею  о  равенстве полов, высказав, устами  Джейн,  довольно  крамольную  для  того  времени  и оспариваемую иногда и сейчас  на  Западе  мысль,  что  женщина  имеет  право «чувствовать  как  мужчина».  Томящаяся  скукой  и  монотонностью  жизни   в Торнфилде, когда в поместье  еще  не  возвратился  Рочестер,  Джейн  думает: «Напрасно утверждают, что люди должны быть удовлетворены бездействием.  Нет, они должны действовать, и они выдумывают себе  дело,  если  не  могут  найти его. Миллионы осуждены на  еще  более  бездейственное  положение,  чем  мое, миллионы молчаливо бунтую против своего жребия. Никому не известно,  сколько мятежей, помимо политических, зреет в массах, населяющих  землю.  Считается, что женщины очень спокойны в большинстве своем: но  ведь  женщины  чувствуют так же, как мужчины. Их способности требуют  осуществления  и  приложения  в той же мере, что  и  способности  их  братьев,  они  страдают  от  чрезмерно строгих ограничений и застоя не менее чем страдали бы мужчины, и  неразумно утверждать, как это делают их более привилегированные спутники, что  женщины должны довольствоваться приготовлением пудингов и штопкой носков,  игрой  на фортепиано и вышиванием сумочек. Бессмысленно осуждать их или  смеяться  над ними, если они стремятся действовать или знать больше,  чем  обычай  считает достаточным для их пола». Воспитанная в  традиционных  представлениях  о назначении и  долге  женщины,  пасторская  дочь  Шарлотта  Бронте  выступала теперь против  «вековой  мудрости»,  которую  служители  церкви  внедряли  в сознание своей паствы, говоря о женщине как о существе суетном, греховном  и поэтому подлежащем строгому контролю и руководству  со  стороны  мужчины. 

Получившая весьма скудное образование, Бронте  понимала,  что  благими намерениями и прекрасным образованием (если бы даже оно было доступно  всем) проблемы «равных возможностей» не решить, хотя и отмечала в одном  из  более поздних писем, что  современных  девушек  лучше  учат  и  они  не  опасаются прослыть «синим чулком», как это было в годы ее молодости. Главное в социальном положении женщины считает  Шарлотта Бронте то, что женщина  должна  завоевать независимость, стать хозяйкой своей жизни,  но   в  достижении  этой цели могут способствовать  только  меры  радикальные.

Итак, равенство полов  предполагало,  по  мысли  Ш.Бронте,  равенство социальное,    очевидно,    политическое    и,    конечно,    эмоциональное, психофизическое. Сказать, что женщины чувствуют так  же,  как  мужчины,  уже было большой смелостью в 40-х годах XIX столетия, тем  более    для  дочери пастора. Смелостью было изобразить Джейн страстной  натурой:  Шарлотта Бронте  рисует иногда поистине непреодолимую  страсть,  которую  Джейн  удается  сдерживать огромным напряжением воли.

Бронте была представительницей идей и стремлений массы  общества. В    обществе    начинало    очень    медленно     пробуждаться     сознание неудовлетворительности  его  жизни,  бедности  интересов.  Теккерей   своими блестящими, многотомными сатирами бросал ему в лицо  упрек  его  пошлости  и пустоты. Диккенс в свои талантливые картины жизни общества вставлял  мрачные эпизоды нищеты, страданий, угнетения. Шарлотта Бронте сама болела  душой  от тех язв общественной жизни, на которые  указывали  и  Теккерей,  и  Диккенс. Пасторская мораль, которую она понимала глубже  и  чище  общества,  дала  ей идеал  жизни  более  человечной,  более  разумной,  чем  та,  которою   жило общество. Во имя этой морали она обличала недостатки общества.

Жажда независимости, стремление к справедливости, чувство собственного достоинства,  сознание  своей  эмоциональной  и   нравственной   значимости, этическая   стойкость,   гордость   человека   неимущего,   честным   трудом зарабатывающего кусок хлеба, нежелание склонить  голову  перед  авторитетом, если  он  заключается  только   в   преимуществах   положения,   привилегиях происхождения, - вот истинная высокая мораль, утверждаемая  Шарлоттой  Бронте и делающая ее творчество привлекательным для современного  читателя. 

Ее романы всегда полны непомерного уважения к человеку борющемуся, веры  в  его чувство моральной ответственности перед собой, людьми и  жизнью. Шарлотта Бронте твердо убеждена в том, что условия  полноценной этической и эмоциональной  жизни - труд, свобода и неиссякаемое искусство. Именно с последним она принимала тяготы личной судьбы, таким мужеством она в полной  мере  наделила и своих героинь.

Нравственный мир Шарлотты Бронте отрицал и сейчас существующий  порядок  вещей, при  котором  моральное  оскудение  человека,   агрессивное   стяжательство, духовная эксплуатация личности, психологическое и  материальное  закабаление обществом считаются нормой и  закономерностью.  Это  отрицание    ее  завет будущему. «Жизнь есть борьба, и все мы  должны  бороться»,  -  провозгласила Шарлотта Бронте свой девиз в тесных и холодных стенах  хауортского  дома,  и ее услышали во всем мире. Вся жизнь Шарлотты Бронте  была  неустанной  борьбой духа, не только страдавшего, но выстоявшего в борьбе и  сумевшего  житейские поражения переплавить в творческую победу.
Список использованных источников:
1. Бронте Ш. Джейн Эйр / Пер. с англ. В.Станевич. – М.:Правда, 1989. – 512с., ил.

2. Джейн Эйр: Роман. Ш. Бронте / Пер с англ. И.Гуровой. Грозовой перевал: Роман.

    Ш. Бронте / Пер с англ. Н.Вольпин. – М.: «Пушкинская библиотека»., 2003.

    – 816с.

3. Тугушева М. Шарлотта Бронте / Очерк жизни и творчества. – М.: Худ. лит., 1982.

    – 183с.



1. Курсовая Проблемы кадровой работы и пути их разрешения в муниципальных органах
2. Диплом Методика аутогенного тренування при підготовці єдиноборців 14-15 років з рукопашного бою
3. Курсовая Становление и развитие романо-германской правовой системы
4. Реферат Железо в организме человека 2
5. Реферат на тему Паразиты животных и человека
6. Реферат на тему Ideology And Politics Essay Research Paper Ideology
7. Курсовая Применение статистических методов при оценке интенсивности развития отрасли Цветная металлургия
8. Курсовая Регіональний туризм на прикладі Черкащини
9. Реферат на тему Mis Essay Research Paper In this article
10. Реферат Підтвердження отримання претензії