Реферат Корпоративизм как форма отношений между государством и бизнесом
Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-28Поможем написать учебную работу
Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
от 25%
Подписываем
договор
Содержание
ВВЕДЕНИЕ. 2
1. ПОНЯТИЕ И КЛАССИФИКАЦИЯ КОРПОРАТИВИЗМА.. 4
2. КОРПОРАТИВИЗМ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ.. 7
ЗАКЛЮЧЕНИЕ. 13
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.. 15
ВВЕДЕНИЕ
Понятия корпорации и, соответственно, системы, определяемой как корпоративизм, вошло последнее время в моду. При этом трактуются они, как правило, весьма произвольно.
Школа постэкономических систем в рамках постиндустриального (информационного) общества фиксирует новое понимание корпорации как объединения, сообщества во всех формах организации бизнеса (предприятие, фирма, компания, концерн и т. п.) со своими нормами и принципами, связанного положением в обществе и специфическими интересами, целями своей деятельности. Особенностью современной корпорации является то, что она ищет доверия и доверительных отношений со своей общественностью, т.е. те, кто так или иначе связан с функционированием корпорации
Как принцип взаимоотношений между обществом и государством и специфический вид идеологии, корпоративизм в его первоначальной форме представлял собой реакцию на плюралистический хаос раннекапиталистического уклада, отражая объективную потребность в упорядочении общественных отношений. Отражая интересы различных социальных сил, он реализовался в двух формах. Верхушечный, правоконсервативный корпоративизм исходил из необходимости создания иерархически выстроенных функциональных объединений, которые, обеспечивая вертикаль власти, служили бы эффективным каналом передачи управленческих импульсов сверху вниз. Противостоявший ему охлократическо-анархический корпоративизм, порожденный социальным недовольством низов, был рассчитан на создание каналов, способных мультиплицировать и интенсифицировать импульсы, поступающие снизу, обеспечивая тем самым эффективное давление на государственную власть.
Корпоративизм - концепция государственного устройства, согласно которой отношения между трудом и капиталом регулируются государством в форме профессионально-отраслевых корпораций, а парламент заменяется корпоративным советом. Все вышеперечисленные факторы и обусловили актуальность нашего исследования.
Цель работы – рассмотреть и проанализировать корпоративизм как форма отношений между государством и бизнесом
В соответствии с поставленной целью решались следующие основные задачи:
- дать понятие и рассмотреть виды корпоративизма;
- проанализировать состояние корпоративизма в России;
Методы исследования:
- обработка, анализ научных источников;
- анализ научной литературы, учебников и пособий по исследуемой проблеме.
Объект исследования – корпоративизм как форма отношений между государством и бизнесом
1. ПОНЯТИЕ И КЛАССИФИКАЦИЯ КОРПОРАТИВИЗМА
В политологическом лексиконе корпорация - феномен, существенно отличающийся от того, с которым имеют дело экономисты. Для последних это одна из утвердившихся форм организации производственно-финансовой деятельности, достаточно мощная, чтобы оказывать воздействие на принятие политических решений. Для первых такая корпорация - всего лишь частный случай. Корпорацией они, как правило, называют любое структурированное представительство групп интересов, выходящее на уровень политических институтов. Соответственно, под корпоративизмом понимается такая организация общественной жизни, при которой отношения между группами интересов и политической системой реализуются главным образом через корпорации.
Обычно анализ роли и значения корпораций в функционировании общественного организма начинают с определения того, что представляют собой группы интересов. Не составляют исключения и авторы книги. Согласно одной из их деклараций, говоря о группах интересов, следует иметь в виду объединения и организации, которые "сводят" граждан на основе тех или иных специфических целей или функций. В демократическом обществе эти объединения и организации представляют собой независимые от государства структуры (часто, но не всегда опирающиеся на массу членов), которые артикулируют коллективные требования и ищут оптимальные пути их продвижения, в первую очередь путем воздействия на политический процесс (с.27)[1].
На протяжении длительного времени проблематика групп интересов органически вписывалась в концепцию "плюралистической демократии", в соответствии с которой множество групп оказывают воздействие на органы государственной власти и, наряду с политическими партиями, являются полноправными участниками системы выработки и принятия ответственных государственных решений. В свою очередь государство рассматривалось либо как орган, аккумулирующий поступающие импульсы и ограничивающийся выявлением их "равнодействующей" (английская школа), либо - как самостоятельный политический менеджер, имеющий собственные приоритеты и добивающийся возможно большей их реализации (американская школа).
Появившаяся позднее "элитарная" модель делала (и делает) упор на изучение верхушки наиболее влиятельных групп, партий и других организаций и рассматривает только их в качестве реальных участников системы власти. Но, поскольку большинство "элитистов" исходит из той же общей посылки о плюрализме заинтересованных групп, элитарная школа стала не столько антиподом, сколько разновидностью более широкой плюралистической модели.
Вне зависимости от того, отводилась ли государству посредническая или же более активная роль ведущего участника политического процесса, сам характер его взаимодействия с заинтересованными группами трактовался и плюралистами и элитистами как построенный на началах полной самостоятельности всех участников и их свободы от взаимных обязательств (с.30). Между тем, поскольку в плюралистическую схему вписывались не все стороны общественно-политического процесса, на рубеже 60-70 гг. стали появляться исследования, исходившие из иной модели взаимоотношений между обществом и государством, прозванной корпоративистской. Вернее было бы назвать ее неокорпоративистской, ибо основы корпоративистского видения общественных процессов были заложены гораздо раньше - во второй половине Х1Х - начале ХХ вв.
Корпорации, действующие в этих сферах, по ряду признаков могут рассматриваться как интегральная часть гражданского общества. Однако у них есть своя специфика. Они жестко ориентированы на реализацию четко осознанных, узких групповых интересов и структурированы не только по горизонтали, но и по вертикали с выходом на политическую систему. Такие корпорации представляют собой своего рода подобие партий, которые, однако, в отличие от настоящих партий, добиваются своих целей не в рамках публичной политики, а путем прямого, чаще всего неофициального воздействия на политические структуры, сотрудничая, а то и сращиваясь с ними. При этом используется изощренная система аппаратного продавливания необходимых управленческих и хозяйственных решений[2].
Побочным продуктом корпоративной формы взаимодействия государственной власти и ее институтов, с одной стороны, и структурами гражданского общества, с другой, является распространение неправовых отношений между бюрократией и представителями корпораций. Закулисные действия, особенно в тех случаях, когда идет речь о серьезных материальных последствиях, создают благоприятную среду для криминального поведения (коррупции, взяточничества). Это с особой силой проявляется, когда корпорации и их представители, продавливающие те или иные решения, прямо или косвенно связаны с теневыми хозяйственными структурами, либо непосредственно с уголовным миром.
Корпоративизм имеет многообразные проявления и его можно классифицировать:
Негативный (бюрократический) корпоративизм — это форма навязывания другим (сообществу, обществу) сугубо эгоистических интересов какой-либо социальной группы, организации под видом общих или общенациональных.
Позитивный корпоративизм — это форма достижения согласия и социального партнерства участников социального взаимодействия на взаимовыгодных условиях, когда «баланс интересов» вписывается в более широкий демократический спектр интересов.
Тоталитарный корпоративизм — это форма принудительного (монопольного) представительства интересов какой-либо социальной группы или установления порядков авторитарного толка.
Демократический корпоративизм — это форма плюралистического представительства интересов, основанного на компромиссе групп интересов, когда в обществе отсутствуют доминирующие социальные группы как основы различных форм диктатуры.
Олигархический корпоративизм (квазикорпоративизм) — это форма навязывания другим (сообществу, обществу) эгоистических клановых интересов соперничающих политико-финансово-промышленно-медийных групп с использованием закулисного (нелегитимного) лоббирования и прямого подкупа чиновников, политических лидеров.
Административный корпоративизм — это форма функционального представительства бизнеса, профсоюзов, общественных движений, системы консультативных учреждений на уровне исполнительной власти (министерства, ведомства, комитеты, советы и т. п.), которые инициируют и разрабатывают идеи, проекты, ложащиеся затем в основу законопроектов, решений правительств (федеральный, региональный уровни), вырабатываемых вместе с потенциальными исполнителями.
2. КОРПОРАТИВИЗМ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
В треугольнике отношений между НКО (некоммерческими организациями), государством и бизнесом определяющая роль принадлежит государству. При этом вряд ли необходимо доказывать, что ресурсы бизнеса, несопоставимые с ресурсами негосударственных некоммерческих объединений, дают ему неоспоримые преимущества в отстаивании своих интересов в коридорах государственной власти. Иными словами, в этом треугольнике положение НКО оказывается заведомым проигрышным, - если рассматривать его изолированно, вне политического контекста, вне других механизмов взаимодействия государства и общества, политической системы в целом.
Существуют различные подходы к оценке политического режима, сложившегося в России сегодня, и тенденций его эволюционирования. Все чаще можно слышать о формировании российской модели корпоративизма. «Возникла, укрепилась, оформилась новая модель государства, - заявил, к примеру, оставивший накануне Нового года пост советника Президента РФ А.Илларионов. - Государство стало корпоративистским»[3]. Что это означает и так ли это? Если так, то хорошо это или плохо, в том числе для развития НКО?
Представляется достаточно очевидным, что в сегодняшней России корпоративистская составляющая политической трансформации проступает все более отчетливо. Наиболее наглядное ее проявление видится в формировании при государственном участии гигантских монополий в решающих сферах отечественного производства: Газпром, Роснефть, Рособоронэкспорт, ОАО «Российские железные дороги» и т.п. Не менее известны связи АФК «Система» В.Евтушенкова, компании «Интеко» Е.Батуриной и др. с руководством столицы. При этом усиливается не только влияние государства в соответствующих отраслях, но и, наоборот, корпоративное влияние на государство. Представители крупного бизнеса становятся частью политической элиты либо непосредственно, в качестве, например, губернаторов (Красноярского и Приморского краев, Чукотского автономного округа и т.п.), либо через своих «представителей» (например, в депутатских фракциях Государственной Думы РФ). «Пропуском» при этом, разумеется, служит политическая лояльность, но это ограничение оставляет достаточный простор для эффективного представительства корпоративных интересов. Так что во многих конкретных ситуациях трудно бывает понять, в чьих интересах решаются принципиальные для страны и монополий вопросы: государства или этих компаний. Современное экспертное сообщество демонстрирует неоднозначное отношение к этой тенденции, в зависимости от понимания сути корпоративизма.
Реальная проблема видится не в самом по себе корпоративизме и корпоративном представительстве в органах государственной власти, а в деформации структуры политической обратной связи. В политической системе любого общества тем или иным способом реализуются три канала политического опосредования. В современных государствах интересы значимых социальных групп, корпоративные и территориальные интересы представлены в органах государственной власти соответственно через партии, группы давления и механизмы территориального представительства. В сложносоставных обществах, к которым относится и Россия, баланс интересов значимых этнических и конфессиональных групп может быть поддержан, кроме того, институтами сообщественной демократии. Формы реализации этой модели в ряде европейских стран исследованы известным американским политологом А.Лейпхартом[4]. Примером такого института может служить и верхняя палата советского парламента - Совет Национальностей, в котором были определены постоянные квоты для каждой из союзных и автономных республик, автономных областей и округов.
В политической системе России в той или иной степени институированы первые три механизма (рисунок 1). Существуют партии, призванные представлять интересы значимых социальных групп (упрощенно названные социальными интересами), территориальное представительство реализуется через Совет Федерации и Государственный совет. В отсутствие закона о лоббизме группы давления действуют в значительной мере за пределами правового пространства, за исключением крупных корпораций, взаимодействие которых с государством институировано косвенно, в форме государственного участия в капитале и управлении корпорациями, с одной стороны, и корпоративного представительства в органах государственной власти, с другой.
Политические процессы, доминирующие в России, неумолимо затягивают ее в корпоративистскую колею. В силу причин объективного и субъективного порядка за годы перестройки и реформ в стране так и не сформировалась партийная система, реализующая политическую обратную связь. Сказался целый ряд обстоятельств, среди которых основные - это незавершенное социальное структурирование общества, продемонстрированная партиями неспособность отстоять интересы избирателей перед лицом исполнительной власти, политическая апатия населения, низкая популярность лидеров[5]. Так и не сформировавшись, партийная система во второй половине 90-х годов испытала глубокий кризис, выразившийся, прежде всего, в устойчивом падении доверия к партиям со стороны избирателей, фиксируемым многими социологическими исследованиями. Выборы 1999 года, по итогам которых номенклатурные, по сути своей, объединения («Единство», «Отечество - вся Россия», «Народный депутат» и «Регионы России») получили большинство депутатских мест в Государственной Думе, а тем более последние выборы, когда «партия власти» получила конституционное большинство, убедительно показали: общество, обоснованно отождествившее российскую модель демократии с хаосом, вручило власти мандат на установление порядка с опорой на административный ресурс[6].
На сегодняшний день завершился процесс партийного строительства, стратегия которого была сформулирована еще в
На этом фоне в качестве эффективного механизма политической обратной связи на первый план выходит лоббизм. При чем естественное преимущество получают группы интересов, располагающие наибольшими ресурсами. Интересы мелкого и среднего бизнеса, а тем более негосударственных некоммерческих объединений отходят на второй план. Корпоративистская составляющая политической трансформации не может не вступать в противоречие с потребностями гражданского общества, структуры которого не располагают пока достаточными организационными и материальными ресурсами ни для того, чтобы государство видело в них полноценного партнера, ни для эффективного отстаивания своих интересов.
Вряд ли можно обнаружить сегодня убедительные признаки того, чтобы Россия двигалась в сторону корпоративистской демократии современного европейского образца, где корпоративистская составляющая политической обратной связи уравновешивается эффективным представительством социальных и территориальных интересов, а этно-конфессиональное представительство не столь актуально. Было бы преувеличением утверждать, однако, и обратное, - что вектор политической трансформации российского общества указывает на Италию 30-х годов. Российский корпоративизм имеет свои корни и при всех его издержках, надо полагать, является неизбежным, но ограниченным по времени и возможностям этапом становления нового, более привлекательного и эффективного политического устройства, которое даст простор формированию и развитию форм общественного самодвижения.
Тем более заслуживают поддержки и поощрения усилия тех, кто уже при нынешних условиях участвует в формировании негосударственных некоммерческих объединений и других структур гражданского общества, а также создает условия для их эффективного функционирования. Это - работа на будущее. Сегодня их усилиями формируется задел общественной самоорганизации, необходимой предпосылки выхода страны на траекторию устойчивого демократического развития.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Таким образом, в результате проведенного исследования, можно сделать следующие выводы. Корпоративизм - концепция государственного устройства, согласно которой отношения между трудом и капиталом регулируются государством в форме профессионально-отраслевых корпораций, а парламент заменяется корпоративным советом.
Побочным продуктом корпоративной формы взаимодействия государственной власти и ее институтов, с одной стороны, и структурами гражданского общества, с другой, является распространение неправовых отношений между бюрократией и представителями корпораций.
Далеко не во всех случаях процесс принятия и реализации государственных решений сводится к внешнему воздействию организованных групп на государственную власть или же к основанному на балансе сил взаимодействию элит. В действительности чаще всего происходит более сложное взаимодействие групповых интересов и государства, в ходе которого каждая из сторон совместно участвует в выработке и принятии государственных решений и в управленческом процессе
Возрождение корпоративистской идеи в 60-70 гг. было стимулировано кризисом подвергшегося бюрократическому окостенению общества всеобщего благосостояния в странах Западной Европы и США. Естественно, что новая ситуация потребовала от проводников этой идеи ее существенной модификации. С одной стороны, существовала насущная необходимость дистанцироваться от прошлых "грехопадений" корпоративизма.
С другой - приходилось считаться с сложившейся в промышленно развитых странах разветвленной сетью социальных институтов и практикой социального партнерства. Вместе с тем массовое недовольство чрезмерной бюрократизацией общественных структур потребовало более заметного антибюрократического акцента. В результате отличие возродившейся корпоративистской идеи от прежнего, классического образца стало настолько очевидным, что возникла необходимость в терминологических новациях. Отсюда полная оправданность характеристики возродившегося феномена как неокорпоративизма.
Корпоративизм имеет многообразные проявления и его можно классифицировать:
· Негативный (бюрократический) корпоративизм
· Позитивный корпоративизм
· Тоталитарный корпоративизм
· Демократический корпоративизм
· Олигархический корпоративизм
- Административный корпоративизм
Существуют различные подходы к оценке политического режима, сложившегося в России сегодня, и тенденций его эволюционирования. Все чаще можно слышать о формировании российской модели корпоративизма.
Сложившиеся же условия вряд ли можно назвать благоприятными для нормального роста не только НКО, но также малого и среднего бизнеса. Не следует, рассчитывать и на радикальное изменение в ближайшем будущем: возможности корпоративизма в России еще не исчерпаны. Но в перспективе изменения неизбежны. Со временем с неизбежностью проявятся и будут усиливаться два негативных последствия вызванной им усугубляющейся деформации механизма политической обратной связи: рост социальной напряженности и падение эффективности государственного управления. Совокупность этих тенденций подтолкнет государство и общество к институализации более сбалансированного механизма представительства общественных интересов.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Галкин А.А. Корпоративизм как форма отношений между государством и обществом: пределы и опасности // Полис №6,
2. Зудин А. Неокорпоративизм в России? Государство и бизнес при Владимире Путине. – Pro et contra, 2001. Т. 6, № 4, С.71-98
3. Илларионов А. Другая страна // Коммерсант. 2006. 23 января.
4. Корпоративистское государство в условиях картельной многопартийности // Политическое управление и публичная политика XXI века: Государство, общество и политические элиты / Редкол.: О.Гаман-Голутвина (отв. ред.) и др. - М.: РАПН; РОССПЭН, 2008. – С.47 – 55.
5. Лейпхарт А. Демократия в многосоставных обществах: Сравнительное исследование. М., 1997
6. Ченчиков А.О. "Неокорпоративизм" как система функционального представительства интересов в современной России // Актуальные проблемы политологии: Сборник научных работ студентов и аспирантов Российского университета дружбы народов. /
7. Шабров О.Ф. Корпоративизм в отношениях государства и бизнеса // Государство, НКО и бизнес: процесс взаимодействия / Материалы Международной научно-практической конференции. - М.: МГОФ «Знание», 2007, с. 225-231.
[1] Галкин А.А. Корпоративизм как форма отношений между государством и обществом: пределы и опасности // Полис №6,
[2] Корпоративистское государство в условиях картельной многопартийности // Политическое управление и публичная политика XXI века: Государство, общество и политические элиты / Редкол.: О.Гаман-Голутвина (отв. ред.) и др. - М.: РАПН; РОССПЭН, 2008. – С.47 – 55.
[3] Илларионов А. Другая страна // Коммерсант. 2006. 23 января.
[4] Лейпхарт А. Демократия в многосоставных обществах: Сравнительное исследование. М., 1997
[5] Зудин А. Неокорпоративизм в России? Государство и бизнес при Владимире Путине. – Pro et contra, 2001. Т. 6, № 4, С.71-98
[6] Шабров О.Ф. Корпоративизм в отношениях государства и бизнеса // Государство, НКО и бизнес: процесс взаимодействия / Материалы Международной научно-практической конференции. - М.: МГОФ «Знание», 2007, с. 225-231.
