СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ__________________________________________________________________3
Глава 1. ТЕОРИЯ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ. ПРИЧИНЫ И ПОСЛЕДСТВИЯ               ХОЛОДНЫХ ВОЙН __________________________________________________________6

           

Глава 2. КОНФЛИКТ СССР И США КАК ЯРЧАЙШИЙ ПРИМЕР ДЛЯ ИССЛЕДОВАНИЯ ХОЛОДНЫХ ВОЙН _________________________________________________________16

                           

Глава 3. ОСНОВНЫЕ ВЕКТОРЫ  ВЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ СССР И США ВО ВРЕМЯ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ. ИХ РАЦИОНАЛЬНОСТЬ И АДЕКВАТНОСТЬ____________________________________________________________28
ЗАКЛЮЧЕНИЕ______________________________________________________________34
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ_________________________________38
Введение

На сегодняшний день  в исторической науке «холодная война» относится к такой группе явлений 20-го века, которые получают наиболее спорные оценки. Наряду с такими событиями, как мировые войны, «холодный» конфликт долгое время был скрыт под грифом секретности, поэтому после развала СССР на волне демократизации бывших республик и попыток нормализации отношений с западом открытие новых архивных данных приоткрывает  и новые факты.

Становится все более актуальным вопрос, насколько точно утверждение, что холодная война осталась в прошлом, ведь для большинства людей она запомнилась как постоянное балансирование на грани взаимного уничтожения. К тому же на фоне агрессивной внешней политики США и постепенной реанимации сил Российского государства становится возможным новое столкновение военных потенциалов, вновь грозящее перерасти в Третью мировую войну.

Получив новый материал для работы, историки и политологи разных стран пытаются переосмыслить события. Новые факты должны помочь ответить на старые вопросы: кто начал и какова роль каждой стороны; какими реальными возможностями обладала каждая из них; в чём проявляется «холодная война» как историческое явление и какие последствия она имела. Но все эти вопросы являются только остановочными пунктами на пути к раскрытию главного секрета, ради которого и проводиться наше исследование. Таким образом, главной целью данной научной работы следует считать ответ на вопрос: находится ли мир в состоянии холодной войны в настоящее время, и если да, то что это – продолжение старого конфликта или начало нового? Раскрытие этой проблемы и должно стать главным итогом нашей работы. Но всё же, что бы добиться этого, нам предстоит решить ряд задач:

Ø      Понять, что такое «холодная война» вообще; дать общие черты; выделить главные особенности;

Ø      Проследить динамику исторического развития «холодных войн».

Ø      Дать оценку адекватности и рациональности действий противоборствующих  сторон.

Проблемой «холодной войны» историки и политологи занимались в разных странах и в разное время. Было предложено огромное количество подходов к изучению этой темы, сделано много толкований событий, а так же выводов, часто в корне отличающихся друг от друга. В целом же можно разделить всю историографию на различные группы. Во-первых, по локационному принципу:

1.   Советская и постсоветская;

Советская историография переживала определенную эволюцию, хотя и не столь существенную. Длительное время советские историки занимали, как правило, "официальные позиции" и без всяких исключений обвиняли американцев и их западно-европейских союзников в развязывании "холодной войны", связывая это с тради­ционным американским гегемонизмом.

В период разрядки в советской историографии появились более гибкие формулы, в частности, идея об упущенных возможностях с обеих сторон. В качестве под­тверждения выдвигались либо общие теоретические рассуждения или соответственно подобранные американские документы. С советской стороны использовались, как пра­вило, документы второстепенного характера.

На современном этапе  постсоветская историография отличается от предшествующей большей свободой и рациональностью идей.

2.   Американская и западноевропейская, из которой, в свою очередь, выделяется 3 направления:

1)                "традиционалисты", обвиняющие руководство СССР: Х. Феос, А. Шлезинджер, В. Мак-Нил (все - США); В Западной Европе к этой группе принадлежали А. Фонтен, Р. Арон и В. Кнапп.

2)                Вторая группа - "ревизионисты",  обвиняющие руководство США: В. Вильямс, Г. Колан, Л. Гарднер (все - США), К. Жиольен в Европе;

3)                и третья - "постревизионисты", обвиняющие каждую из сторон: Дж. Гэддис и Дж. Хер­ринг в США, Э. Нольте и другие в Европе.

 Все эти три школы существуют и ныне, но с разной степенью влияния. До 60-х годов - " традиционалисты " превалировали в историографии США. С середины 60-х. годов большое влияние получили "ревизионисты", которые выступили с резкой критикой американской внешней политики. Но довольно скоро им на смену пришли постревизионисты. Сегодня их лидерами стали М. Лефлер и Т. Патерсонс.

Сегодня вряд ли кто-либо готов обвинить во всем только одну сторону.

Во-вторых, в разное время информация была открыта в разной степени, поэтому по временному принципу:

1.   До открытия советских архивов—« первые впечатления»;

2.   После их открытия в 91—92гг.—переосмысление и выработка новых теорий.

С 1992г. действует большой международный проект по истории "холодной войны" при Центре Вудро Вильсона в Вашингтоне при содействии Фонда Дж. Макартура. Реализация проекта началась с проведении международной конференции в Москве в 1993 г., на которой были обозначены направления исследований, связанные с изуче­нием основных международных кризисов периода "холодной войны" и политики Со­ветского Союза.

Изучением "холодной войны" активно занимается Кингс Колледж в Лондонском университете, университет Мичигана в США под руководством М. Лефлера. В некоторых университетах Китая, Японии и Южной Кореи существуют специаль­ные программы исследований истории "холодной войны" и советско-китайских отно­шений. Начались исследования этой проблемы в скандинавских странах. Длительная программа разрабатывается в Нобелевском институте в Осло, главным образом благодаря усилиям А. Вестада И Г. Лундестада. В Дании этим вопросом занимается Б. Енсен. Значителен интерес к событиям 1944-1949 гг. у историков Финляндии.

3а последние годы в России и в других странах изданы мемуары советских дипломатов А.И. Добрынина, Ю.М. Квицинского, Г. М. Корниенко, В.А. Семенова,

Можно составить и более подробную периодизацию историографии, но это не является нашей главной задачей.  Хотя стоит отметить, что в нашей работе мы пытаемся не подтвердить или опровергнуть уже существующие теории, а, использовав их, понять основную суть и вывести общую теорию «холодной войны».

Глава 1. ТЕОРИЯ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ. ПРИЧИНЫ И ПОСЛЕДСТВИЯ ХОЛОДНЫХ ВОЙН


Понятие "ХОЛОДНАЯ ВОЙНА" не имеет точного определения. Для периода 1946-1947 годов, когда впер­вые появилось само название "холодная война", «было важно подчеркнуть, что ситуация в корне отличается от только что закончившейся Второй мировой войны, но в то же время не соответствует ожиданиям, которые были характерны для всех народов антигитлеровской коалиции в отношении глобального сотрудничества в послевоенный период. Последующее разви­тие в какой-то мере оправдало включение в новый термин перегруженного эмоциями понятия "война", поскольку несколько раз мир действительно подходил к краю термоядерной пропа­сти. Однако в целом понятие "холодная война" означало на практике лишь "холодный мир" и оставалось инструментом в развернувшейся идеологической схватке двух принципиально различных форм общественного устройства, причем служило оно, прежде всего, средством обличения Советского Союза и его союзников, обвинявшихся в кознях против свободолюби­вого Запада»[8 c. 90].

С течением времени понятие "холодная война" нашло широкое применение и в СССР, правда, также без точного истолко­вания. Например, определение 1980 года гласило: "Враждебный политический курс, который правительства западных держав стали проводить в отношении СССР и других социалистических государств по окончании Второй мировой войны».

Однако после того как в 1990-1991 годах холодная война теоре­тически закончилась, стало необходимым установить, чем же отличается текущий этап мировой политики от предыдущего.

Определение 1998 года выглядело более развернутым: "Состояние военно-политической конфронтации государств и групп государств, при которой ведется гонка вооружений, применяются экономические меры давления (эмбарго, экономическая блокада и т.п.), осуществляется организация военно-политических блоков и союзов, создаются военно-стратегические плацдармы и базы". Дополнительно указывалось, что холодная война началась вскоре после Второй мировой войны и "была прекращена во второй половине 80-х - начале 90-х годов главным образом в связи с демократическими преобразованиями во многих странах бывшей социалистической системы".

Определения, толкующие «холодную войну» как форму противостояния США и СССР, характерны для периода до распада СССР, т.е. обще принятой точки окончания этого конфликта, и в последующее десятилетие после этого. Они подчёркивали уникальность ситуации в том, что такого ранее в истории никогда не происходило, в связи с изобретением в 20-м веке принципиально нового вида оружия.

После подробного изучения не так давно открытых материалов многие исследователи стали замечать, что подобные явления происходили и раньше. Как раз в такой момент стали появляться вопросы о том, что не является ли холодная война СССР и США исторической закономерностью. Появляются новые направления в изучении.

Один из исследователей проблемы—Игорь Максимычев—в одной из своих публикаций определил «холодную войну» как «форму мирного сосуществования Запада и Востока (причем не только в ХХ веке), другими словами - как "историческую норму" взаимоотношений этих естественных противоположностей, образующих единство европейской цивилизации.  Практически на протяжении всего 19 века, за исключением наполео­новского периода и крымской войны, европейские Запад и  Восток сосуществовали в контексте "холодной войны", хотя сам этот термин появился лишь к середине ХХ века»[8 c. 91].

Впрочем, есть мнения, что холодная война это и противостояние между традиционным западным миром и мусульманским, что, в общем-то, тоже верно.

В целом же, все эти подходы говорят о явлении холодной войны как о состоянии «недовойны», или состоянии на грани войны. Они базируются на признании того, что отношения между противоборствующими сторонами не переходят в вооружённый конфликт потому, как участники либо боятся нанести удар первыми, либо попросту руководствуются принципом «не трогайте нас, и мы не тронем вас».  Но у такой модели есть одна особенность— она базируется на страхе участников перед ядерной угрозой или, во всяком случае, перед таким оружием, которое за короткий промежуток времени приведет к немыслимому числу жертв и потерь. Состояние войны и мира зависит от дифференциации сил. В нашем же исследовании мы будем брать за основу холодной войны не страх перед военным столкновением, а попытки каждой из сторон подготовить наиболее выгодные для себя условия для ведения вероятной в будущем войны. Причём не важно, какая это будет война—оборонительная или наступательная. Так же не имеет значения, между кем и в какой период истории она идёт. В этом будет универсальность нашей теории холодной войны.

 Первая наша задача—это понять, что такое «холодная война», дать общие черты, выделить главные особенности. Но мы уже пришли к выводу, что все попытки дать семантическое определение термину «холодная война» оказались неудачными. Поэтому мы предлагаем выработать не истолкование, а набор признаков, по которым будет возможно легко узнавать явление холодной войны с помощью подстановки известных данных. В таком подходе будет не мало важно подчеркнуть причинно- следственные связи.

Итак, если взять за основу холодной войны стремление государств занять наиболее выгодные, чем у вероятных противников, позиции, то необходимо выяснить, с чего вдруг вообще им необходимо это делать, в чём первостепенная причина.

В 20-м веке мировое сообщество пережило две мировые и огромное количество локальных войн. То, сколько кровопролитий было за всю историю, вообще трудно представить. В свою очередь войны—это ни что иное, как проявление своеобразного «государственного эгоизма». Принято отрицательно относиться к зачинщикам войн. Страны, развязывающие войны, именуются агрессорами, а, следовательно, и главными виновными в гибели людей, материальных и культурных тратах. Наглядный пример этого—Первая мировая война. Страны-победители фактически обязали  Германию расплатиться за все свои потери, объявив её внешние амбиции главной причиной столь ужасных потерь. На деле же военные действия Германской империи имели больше превентивный характер. Через три месяца после подписания Франкфуртского мирного договора Бисмарк подчёркивал свою убеждённость в том, что «за минувшей войной между Францией и Германией последует ряд других»[1, c. 444]. Исходя из неизбежности французского реванша, Бисмарк полагал, что, как только станет несомненной готовность Франции к новой войне, империи «надо будет тотчас ударить» »[1, c. 444]. Правительство  Германии, проанализировав факты, сделало выводы, основанные, в первую очередь, на интересах своего государства. Бисмарк представил явную возможность новой войны, где у его противника были и основания и возможности для нападения. Германское руководство не могло и не имело права не отреагировать. Государственная власть, народ, его культура привязывается, в той или иной степени, к территории. Поэтому никакое правительство не имеет права даже рисковать этим и на любую угрозу обязано отвечать адекватно. Именно в ответственности власти перед своей страной и заключается «государственный эгоизм». Каждая сторона должна преследовать только свои интересы и стремиться к стабильности своих позиций. В этом кроется причина всех войн.

Такое стремление государств сохранять свои позиции на международной арене абсолютно понятно. На протяжении всей истории человеческих цивилизаций каждый пытался выполнить эту главную государственную задачу в максимальной степени. Это привело к разделению мира на полюсы, где каждый «тянет одеяло в свою сторону». Из-за такой многополярности появляется возможность создавать союзы и блоки на основе взаимовыгодных отношений. В античном мире появляется система политического протекционизма. Это явление уже является одним из признаков холодной войны и получило развитие в системе стран-сателлитов в 20 веке. Из-за постоянной возможности быть уничтоженным более сильным противником, а так же появления такого противника в перспективе, появляется и необходимость создавать собственные силы для, как минимум, удержания своих позиций. Вероятно, почти сразу находится и другой способ не сгинуть в перманентных войнах: создать эффективную атакующую силу. В принципе, для успешного ведения войны на начальном этапе может хватить и оборонных сил. Но нахождение в постоянной осаде грозит остановкой развития и сокращением военного, материального, культурного и др. потенциалов. Кроме того, содержание только оборонительных вооружённых сил требует огромных затрат. Просто отсиживаясь за стенами своих укреплений, военная машина не сможет содержать себя. Только создание наступательных сил сможет окупить прожорливость армии, и чем мощнее она будет, тем больше агрессии придётся проявить во внешней политике. Кроме того, даже при удачном завершении войны страна-завоеватель получает новые территории, которые потребуют ещё больше сил.

Успех любой войны это отношение приобретений к потерям. Поэтому для успешной войны необходимы надёжная оборона и эффективная атакующая сила. Главным показателем военных возможностей державы автоматически становится уровень её «авторитета», или влияния, т.е. способности решать задачи невоенным путем.

В постепенной эволюции межгосударственных отношений и развития военного дела, всё больше приоритетов отдаётся превентивным ударам. Если уж быть войне, то пускай она будет лучше наступательной, чем оборонительной. Но, как уже говорилось, создание и содержание армии требует огромных трат, которые часто попросту не оправдывались (отсутствие стоящих завоеваний в войне или поражение в ней). В связи с этим существует огромный риск кризиса, следствием которого может стать сокращение военного потенциала. Это грозит уничтожением государства и всегда являлось главной проблемой в военном деле. Что бы избежать такого расклада единственным выходом является снизить затраты на армию, при этом не снизив её возможностей. Необходимо так расширить своё влияние, что бы минимально затрачиваться на новые подконтрольные позиции. Они должны в большей степени сами создавать свои оборонительные силы. Это идея буферных зон, которые можно использовать как военный, политический и экономический плацдарм для обороны и наступления. Как раз с борьбы за такие территории и берут начало холодные войны. Контроль над такими зонами может достигаться несколькими способами. Во-первых,  достижением военного присутствия. В этом случае будет минимальным шанс на саботаж, но увеличатся военные расходы. Это приводит к тому, что сейчас принято называть локальными конфликтами. С одной стороны, не стоило бы причислять это явление к холодной войне, т.к. задача решается вооружённым путём и сопровождается кровопролитьем. Но стоит обратить внимание, что главными участниками таких конфликтов являются, по крайней мере, три стороны: государство-буфер + два государства, которые считают себя вероятными противниками (не обязательно СССР и США) и находятся как бы по бокам буфера. Во-вторых, предварительное создание благоприятной обстановки для продвижения в органы управления подходящих политических сил, т.е. организация политического переворота или его поддержки в своих целях. Тогда расходы на войска снизятся, а политическое явление будет относиться к разряду так называемых «цветных революций», получивших своё распространение в 20—начале 21 века.

Таким образом, все участники любой холодной войны для своего успеха обязаны были выполнить следующие условия:

1.                Увеличение своих сил и возможностей:

Ø                      Создание надёжной обороны;

Ø                      Создание эффективной атакующей силы;

2.                Расширение своего влияния (политического, военного, экономического…);

3.                Заполучение буферных зон;

4.                максимальное использование этих зон на международной арене (т.е. вступлению в военный конфликт противников либо для ещё большего укрепления позиций).

Стоит обратить внимание на то, что в такой концепции задачи расставлены в порядке очерёдности их решения, причём по важности иерархия будет идти в другом порядке, т.е. конечной целью будет максимальное использование буферных зон, ведь это обеспечит надёжные позиции государствам на международной арене. Получается так, что стороны придерживаются такого принципа, подставляя только свои «слагаемые» (у каждого свои исторические, экономические, геополитические факторы, свои буферные зоны, свои приоритеты и возможности в политике), но конфликты возникают тогда, когда, одни и те же «слагаемые» попадают в сферы интересов разных сторон. Вот тут и начинаются холодные войны. Как только наметятся первые признаки таких столкновений, начнётся соперничество за превосходство по каждому из четырёх пунктов с целью победы в подразумевающейся в будущем войне с наиболее вероятными противниками.

Как только одно из государств подготовит наилучший для себя плацдарм, холодная война может перейти в вооружённое столкновение.

Такую модель можно проверить на многих исторических событиях. Так, например, Речь Посполитая являлась буфером между русским государством с востока и Пруссией и Австрией с запада. Сперва эти державы были удовлетворены слабостью польской стороны, ведь слабый сосед не нападёт. Но потом, взаимные опасения захвата этих территорий и превращение их в плацдарм одной из сторон привели к разделам Речи Посполитой. Это ни что иное, как создание взаимовыгодных буферных зон по договорённости.

В первой половине 20 века происходило так же множество подобных событий, которые не принято относить к холодным войнам. Тем не менее, стороны вели такую войну. В частности, по завершении Первой мировой на побеждённые Германские войска (вернее на их восточную группировку) возводилась роль пограничников, удерживающих кордон между странами Антанты и большевизмом.

В межвоенный период, очевидно, проходила холодная война между СССР, гитлеровской Германией и западными союзниками, не смотря на все доводы, что Сталин никак не ожидал войны с Гитлером.

Одним из проявлений этой холодной войны стала Советско-финская война 1939-1940.

Советско-Финская война была вызвана не объективными факторами, а именно стратегической необходимостью. В такой сложной обстановке, когда на Западе угроза исходила как от Германии, так и от Англии и Франции, СССР ничего не оставалось делать, как положиться на свои собственные силы.

17 сентября 1939 г. были присоединены Западная Украина и Западная Белоруссия. В октябре 1939 г. были подписаны договоры о взаимопомощи с Прибалтийскими странами. Эти договоры, как сейчас доказано, были подписаны под давлением СССР. Германия, подавив сопротивление Польши, начала интенсивную подготовку новых баз для следующих походов. Вслед за заключением договоров с Прибалтийскими государствами, СССР разместил на территории Литвы, Латвии и Эстонии свои контингенты сухопутных войск, а также несколько военно-морских баз, что усилило влияние Советского Союза на Балтийском море. Западная граница Ленинграда была далеко отодвинута.

Уязвимым местом на северо-западе СССР оставалась граница с Финляндией. Она проходила всего лишь в 25 км от Ленинграда. В случае внезапного нападения, у города не оставалось никаких шансов, даже если держать там сильную группировку, прикрытую мощным Ленинградским укрепрайоном.

То есть была явная, очевидная угроза извне Советскому государству. Угроза, как со стороны фашистской Германии, так и со стороны Англии и Франции. У Советского правительства не было иллюзий относительно Финляндии. Финляндия являлась милитаристским государством (страна с 4 миллионным населением имела 500 тысяч солдат), а также в стране были сильны антикоммунистические и прогерманские настроения.

Как только были подписаны договоры о взаимопомощи с Прибалтийскими государствами, 12 октября 1939 г. Советское правительство направило подобный договор правительству Финляндии. Однако Финляндия, сославшись на нейтралитет, отклонило этот договор. Ситуация, когда потенциальный противник мог использовать территорию Финляндии для захвата Ленинграда, не могла устроить Советское военное руководство. В этой связи интересным представляется высказывание наркома обороны К. Е. Ворошилова в беседе с представителем МИДа Финляндии Р. Холсти: «Не исключено, что какая-нибудь держава Запада даже без согласия Финляндии сможет использовать её территорию в агрессивных целях». Однако, ответа не последовало ни тогда, ни позднее.

После отказа Финляндии от договора о взаимопомощи, СССР предложило следующую инициативу:

 • Перенести границу к северу от Ленинграда, установив её на линии Койвисто - Тайпале.

 • СССР уступает Финляндии вдвое большую территорию в советской Карелии (5529 кв. км).

 • Сдача Советскому Союзу в аренду полуострова Ханко для размещения ВМБ.

 • Обмен части территории полуостровов Рыбачий и Средний на значительно большую территорию в Карелии.

Но последовал отказ, и с этого момента начинается проведение мер военного характера, причем с обеих сторон: со стороны СССР – наступательных, со стороны Финляндии – оборонительных (совершенствование линии «Маннергейма», эвакуация населения).

Западные историки периода «холодной войны» оценивают политику Сталина по отношению к Финляндии как разумную, направленную на удовлетворение национальных интересов. Известный историк Б. Лиддел Гарт писал: «Объективное изучение этих требований показывает, что они были составлены на рациональной основе с целью обеспечить большую безопасность русской территории, не нанося сколько-нибудь серьёзного ущерба безопасности Финляндии, и даже после поражения в марте 1940 г. финских войск новые советские требования были исключительно умеренными. Выдвинув столь скромные требования, Сталин проявил государственную мудрость».

Невозможность разрешения проблемы северо-западных границ мирным путем обусловило переход СССР к использованию более радикальных мер. Советское правительство объявило войну Финляндии, части Красной Армии двинулись в наступление по всей границе.

Цели войны – обеспечить военным путём безопасность Ленинграда с северо-запада. Широко распространённое мнение в отечественной историографии 90-х годов, согласно которому целью войны являлось создание нового марионеточного государства в рамках советско-германского соглашения о разделе сфер влияния, на наш взгляд, абсолютно беспочвенно и не подтверждается какими-либо серьёзными документами. В Финляндии были сильны националистические и прогерманские настроения, коммунистического движения практически не было, все финны-коммунисты были в эмиграции.

Как только советские войска вышли на шоссе Выборг-Хельсинки, финская делегация вылетела в Москву для ведения переговоров, и, несмотря ни на какие увещевания и послы Англии, Франции и Швеции о необходимости продолжения войны, согласилась со всеми требованиями Москвы. То есть отодвинула границу от Ленинграда, сдала полуостров Ханко в аренду сроком на 30 лет, и передала России полуострова Средний и Рыбачий.

Таким образом, СССР преследуя свои интересы выполнил свою задачу по защите свои границ и в итоге был готов к войне в этом плане. Как видно по истории, это оправдалось и дало возможность Ленинграду продержаться во время Великой отечественной войны.

В качестве полигона холодной войны в межвоенный период выступила Испания во время гражданской войны. Ожесточенное сопротивление республиканского правительства стало ослабевать после Мюнхенского соглашения в сентябре 1938 г., когда западные страны окончательно бросили республику.

Республиканцы и националисты одновременно были вынуждены обратиться к иностранной помощи. 17 и 19 июля 1936г. республиканское правительство запросило Францию о возможных поставках оружия и военной техники, а 23 июля Франко обратился с аналогичной просьбой к Италии. 25 июля Профинтерн и Коминтерн приняли решение об оказании помощи республике. Великие державы, в частности, Великобритания, выступили за то, чтобы помощь обеим сторонам предоставлялась относительно равномерно: с 1 августа—  применительно к военной технике, а с декабря 1936 г.— применительно к волонтерам .

 Однако для СССР Испания до 1936 г. оставалась terra incognita, о ней мало знали и не очень интересовались ее внутренней жизнью. Советский Союз, поставленный 18 июля перед дилеммой необходимости участия в политике невмешательства или оказания помощи республиканцам военной техникой, избрал сначала первый путь.

Осенью 1936 г. политика СССР изменяется: в середине октября - августе, принимается решение об оказании помощи Испании. В середине октября республиканцы уже получают оружие, закупленное Коминтерном на Западе при участии французского правительства, а в конце месяца на Пиренейский полуостров стала прибывать и советская военная помощь, в частности, первый советский корабль появился у берегов Испании 15 октября.

Первым результатом поворота политики Сталина явилась успешная оборона Мадрида, который выстоял осенью 1936 г. По мнению Бруэ, Сталин не желал победы республиканцев, поскольку таковой факт обострил бы отношения с Гитлером. С другой стороны, советского вождя также не устраивало быстрое падение Мадрида, развязавшее бы фюреру руки для проведения агрессивной политики в Восточной Европе и, собственно, против СССР. Поэтому присутствие военных сил СССР (как и Англии и Франции) было обосновано в первую очередь собственными интересами в отношения не с Испанией, а с Германией, т.е. это попытка противостояния вероятному противнику через оказание влияния на третью сторону, что и является главной сутью холодных войн.

В целом, все эти исторические примеры в той или иной степени выполняют основные пункты холодной войны. Если выделить причинно-следственные связи, то можно получить такую формулу:
                                                        

Промышленно-                      энергетический потенциал

              
                   

			Уровень оборонных возможнос-тей