Реферат Права человека в условиях международного терроризма и вооруженного конфликта
Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-28Поможем написать учебную работу
Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
от 25%
Подписываем
договор
Права человека в условиях международного терроризма и вооруженного конфликта.
Впервые попытка дать определения была предпринята в 1949 году авторами IV Женевской конвенции о защите гражданского населения во время войны. Согласно ст. 4 под защитой этой конвенции состоят лица, которые в какой-либо момент и каким-либо образом находятся в случае конфликта или оккупации во власти стороны, находящейся в конфликте, или оккупирующей державы, гражданами которой они не являются. Исключение составляют: а) граждане какого-либо государства, не связанного положениями указанной конвенции: б) граждане какого-либо нейтрального государства, находящиеся на территории одного из воюющих государств, пока государство, гражданами которого они являются, имеет нормальное дипломатическое представительство при государстве, во власти которого они находятся: в) граждане какого-либо совоюющего государства, пока государство, гражданами которого они являются, имеет нормальное дипломатическое представительство при государстве, во власти которого они находятся: г) лица, состоящие под защитой трех других Женевских конвенций, а именно: раненые, больные, потерпевшие кораблекрушение из состава вооруженных сил, а также военнопленные.
Таким образом, сфера действия IV Женевской конвенции 1949 года фактически ограничивается лишь теми гражданскими лицами, которые в какой-либо момент и каким-либо образом оказались в случае конфликта или оккупации во власти вражеского государства. Это ограничение было снято только в 1977 году в результате принятия Дополнительного протокола 1 к Женевским конвенциям 1949 года.
Согласно Дополнительному протоколу 1 гражданское население и отдельные гражданские лица пользуются общей защитой от опасностей, возникающих в связи с военными операциями.
В соответствии с и. 3 ст. 50 Дополнительного протокола 1 присутствие среди гражданского населения отдельных лиц, не подпадающих под определение гражданских лиц, не лишает это население его гражданского характера. Из смысла названной статьи вытекает, что гражданское население лишается своего статуса и нрава на защиту в том случае, если среди него находятся целые военные подразделения и формирования. Что касается гражданских лиц, то они пользуются защитой, предусмотренной нормами международного права, ..за исключением случаев и на такой период, пока они принимают непосредственное участие в военных действиях" (п. 3 ст.5 1 ).
Поскольку одной из основных правовых норм. предназначенных для защиты гражданского населения, является норма, запрещающая нападения на гражданское население, авторы Дополнительного протокола 1 выработали определение понятия ..нападения", содержащееся в п. 1 ст. 49 названного документа. Согласно этому определению ..нападения" означают „акты насилия в отношении противника, независимо от того, совершаются ли они при наступлении или при обороне". Пункт 2 ст. 49 устанавливает, что данные положения применяются ко всем нападениям, независимо от того, на какой территории они совершаются, включая национальную территорию стороны, участвующей в конфликте, но находящуюся под контролем противной стороны.
Необходимо особо отметить, что сфера действия положений Дополнительного протокола 1. регламентирующих общую защиту гражданского населения от последствий военных действий, включает в себя любые военные действия на суше, в воздухе или на море, которые могут причинить ущерб гражданскому населению, отдельным гражданским лицам или гражданским объектам, находящимся на суше. Она также охватывает все нападения с моря или с воздуха на объекты, находящиеся на суше, не затрагивая каким-либо образом нормы международного права, применяемые в период вооруженных конфликтов на море или в воздухе.
Конкретно говоря, правовой защитой от последствий военных действий, соответствующей статусу гражданского населения, согласно Дополнительному протоколу 1 пользуются такие категории лиц, как ..раненые и больные", ..потерпевшие кораблекрушение", „лица, вышедшие из строя", при условии, если они воздерживаются от враждебных действий. Аналогичной защитой пользуются также ..медицинский персонал", ..духовный персонал", персонал, участвующий в операциях по оказанию помощи: персонал организаций гражданской обороны; женщины и дети: наконец, журналисты, находящиеся в опасных профессиональных командировках в районах вооруженною конфликта.
IV Женевская конвенция 1949 года существенно расширила круг обязанностей властей оккупирующей державы в отношении гражданского населения в целях предотвращения массовых и грубых нарушений нрав человека в условиях вооруженного конфликта. Следует отметить, что IV Гаагская конвенция 1907 года вообще уделяет больше внимания защите имущества гражданских лиц, а не их самих: из 14 статей, составляющих III раздел этой конвенции, посвященный режиму военной оккупации. 8 статей относятся к защите общественной и частной собственности, в то время как из 32 статей ч. III ..Оккупированные территории" раздела III в IV Женевской конвенции 1949 года только 2 статьи касаются собственности.
Защита основных прав гражданскою населения и отдельных гражданских лиц от произвола властей оккупирующей державы обеспечивается в IV Женевской конвенции 1949 года путем нормативного закрепления соответствующих обязательств государств как субъектов международного права.
Так, в целях создания и поддержания нормальных условий жизни гражданского населения ст. 55 IV Женевской конвенции 1949 года налагает на оккупирующую державу обязательство при помощи всех имеющихся в се распоряжении средств осуществлять снабжение гражданского населения продовольствием и санитарными материалами, в частности, в тех случаях, когда ресурсы оккупированной территории будут недостаточны. Оккупирующая держава может реквизировать съестные припасы иди другие предметы, а также санитарные материалы, находящиеся на оккупированной территории, только для оккупационных войск и для администрации и только с учетом нужд гражданского населения. Державы-покровительницы имеют право во всякое время беспрепятственно проверить состояние продовольственного снабжения на оккупированной территории.
Статья 69 Дополнительного протокола 1 дополняет положения ст. 55, налагая на оккупирующую державу обязанность, в максимально возможной степени используя имеющиеся у нее средства и без какого-либо неблагоприятного различия, также снабжать население одеждой, постельными принадлежностями, средствами обеспечения крова и другими припасами, существенно важными для выживания гражданского населения оккупированной территории, а также предметами, необходимыми для отправления религиозных обрядов. Если гражданское население любой территории, находящейся под контролем стороны, участвующей в конфликте, кроме оккупированной территории, говорится в ст. 70 Дополнительного протокола 1. недостаточно обеспечивается запасами, упомянутыми в ст. 69. то проводятся операции по оказанию помощи. При распределении поставок помощи приоритет отдается таким лицам из числа гражданского населения, как дети, беременные женщины, роженицы, кормящие матери.
IV Женевская конвенция 1949 года определяет статус покровительствуемых лиц и устанавливает правила обращения с ними. В ч. 1 разд. III содержатся положения, общие для территорий сторон, находящихся в конфликте, и для оккупированных территорий. Ст. 27. в частности, устанавливает, что покровительствуемые лица имеют право при любых обстоятельствах на уважение их личности, чести, семейных прав, религиозных убеждений и обрядов, привычек и обычаев. Так, в отношении гражданских лиц, в частности, запрещается:
- совершать любые акты насилия, запугивания или оскорбления (ст. 27) ;
- насиловать, принуждать к проституции женщин или в какой-либо другой форме покушаться на их честь и нравственность (ст. 27) ;
- применять меры принуждения физического или морального порядка, в частности с целью получения сведений (ст. 31);
- принятие каких-либо мер, могущих причинить покровительствуемым лицам физические страдания или привести к их смерти: это запрещение относится не только к убийствам, пыткам, телесным наказаниям, увечьям и медицинским или научным опытам, которые не вызываются необходимостью врачебного лечения, но равным образом ко всякому другому грубому насилию со стороны представителей гражданских или военных властей (ст. 32) ;
- наказание лица за правонарушение, которого оно не совершало (ст. 33) ;
(коллективные наказания (ст.33),репрессалии в отношении покровительствуемых лиц и их имущества (ст. 33)) ;
- взятие заложников (ст. 34) .
Вместе с тем стороны, находящиеся в конфликте, могут принимать в отношении этих лиц такие меры контроля или меры обеспечения безопасности, которые могут оказаться необходимыми вследствие вооруженного конфликта.
В соответствии со ст. 38 V Женевской конвенции 1949 года положение цокровительствуемых лиц из числа иностранцев, оказавшихся на территории находящейся в конфликте стороны, в принципе регулируется правилами, касающимися обращения с иностранцами в мирное время. Любое такое лицо, которое, в частности, пожелает покинуть территорию в начале или во время конфликта, имеет право сделать это, если его выезд не противоречит государственным интересам страны.
Дополнительный протокол 1 добавляет несколько новых норм права с целью распространить защиту, предоставляемую ч. 1 и III конвенции, на лиц, которые до начала военных действий рассматривались как апатриды или беженцы согласно соответствующим международно-правовым актам, принятым заинтересованными сторонами, и национальному законодательству государства, предоставившего убежище, или государства проживания, а также с целью побудить государства способствовать любыми возможными путями воссоединению семей, разъединенных в результате вооруженного конфликта.
Гарантии, предусмотренные в ст. 75 Дополнительного протокола 1, предназначены для определения правового статуса новой категории лиц, которым предоставлена защита. Положения этой статьи ликвидируют один из пробелов в позитивном праве, которое не предоставляло защиты гражданам государства, не связанного IV Женевской конвенцией 1949 года, гражданам нейтрального и совоюющего государств, находящимся на территории одною из воюющих государств (ст. 4 конвенции) .
Согласно Дополнительному протоколу 1 с этими лицами при всех обстоятельствах необходимо обращаться гуманно и они, как минимум, пользуются защитой на равной основе, без какого-либо неблагоприятного различия, основанного на признаках расы, цвета кожи, пола, языка, религии или вероисповедания, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения и т.п., каждая сторона должна с уважением относиться к личности, чести, убеждениям и религиозным обрядам таких лиц. Представителям как гражданских, так и военных органов запрещаются в любое время и в любом месте следующие действия против таких лиц: посягательство на жизнь, здоровье и физическое или психическое состояние (убийство, пытки всех видов, телесные наказания, увечья, надругательство над человеческим достоинством, в частности унизительное и оскорбительное обращение, принуждение к проституции и т.п.), взятие заложников: коллективные наказания и угрозы совершить любое из вышеуказанных действий.
Оккупирующей державе воспрещается депортировать гражданское население с оккупированной территории на территорию оккупирующей державы или любого другого государства. Запрещается также перемещать население оккупирующей державы на оккупированную территорию и создавать там какие бы то ни было поселения.
Во время вооруженных конфликтов существует практика эвакуации детей в иностранные государства в целях использования на разного рода работах или для лишения их своей национальности. Например, во время второй мировой войны подобные действия совершали фашистские оккупационные власти. В последние десятилетия такая практика приобрела еще большие масштабы. В целях защиты детей от указанных выше актов в Дополнительный протокол 1 была включена ст. 78, запрещающая стороне, находящейся в конфликте, эвакуировать детей (кроме как своих собственных граждан) в иностранное государство, за исключением случаев временной эвакуации, связанной с состоянием здоровья, лечением детей или их безопасностью. Но и в этом случае требуется согласие их родителей или опекунов.
Борьба с терроризмом и права человека
Вопросу о правах человека в контексте терроризма не уделялось особого внимания в Организации Объединенных Наций вплоть до состоявшейся в 1993 году в Вене Всемирной конференции по правам человека. Начиная с 2005 года, Генеральная Ассамблея стала принимать резолюции по вопросу о "правах человека и терроризме", не забывая при этом о своих ежегодных резолюциях по вопросу о мерах по ликвидации международного терроризма. С 1994 года Комиссия по правам человека также приступила к принятию резолюций по вопросу о "правах человека и терроризме" и просила подкомиссию по поощрению и защите прав человека провести исследование по вопросу о терроризме и правах человека в контексте ее процедур.
Повышенное внимание к вопросу о терроризме и эффективности контртеррористических мер для осуществления прав человека в настоящее время безусловно определяется событиями 11 сентября 2001 года и их развитием, т.е. последовавшей глобальной войной против терроризма, значительными неожиданными последствиями для прав человека и опасностью нанести ущерб правосудию и господству права в результате принятия или осуществления антитеррористического законодательства и политики наряду с продолжающейся неспособностью ликвидировать некоторые "горячие точки", которые продолжают давать почву для дискуссий на тему "террористов" и "борцов за свободу" и наоборот.
Многие вопросы, касающиеся прав человека и терроризма, уже были подробно обсуждены и проанализированы на заседаниях Комиссии по правам человека. Сюда, в частности, относятся такие ключевые вопросы, как природа и содержание взаимосвязи между правами человека и терроризмом; прямое и косвенное воздействие терроризма на осуществление прав человека, включая анализ основных областей, в которых терроризм ставит под угрозу такие политические и социальные ценности, которые имеют самое непосредственное отношение к осуществлению прав человека и основных свобод; рамки применения права прав человека, в частности в отношении проявляемой многими государствами нерешительности в отношении того, чтобы распространить на негосударственных субъектов правовую ответственность за соблюдение норм прав человека, которая традиционно возлагается только на государства; некоторые аспекты определения террористов и актов терроризма; природа современного терроризма, включая вопрос о том, является ли угроза террористических групп, имеющих, разрабатывающих или использующих оружие массового уничтожения, реальной или преувеличенной и проблема информационной технологии; а также значение контртеррористических мер и "войны против терроризма" для права прав человека и гуманитарного права в целом, и особенно для систем уголовного правосудия.
Перед Комиссией стоит двоякая задача: во-первых, завершение в целом концептуального исследования терроризма и прав человека, обсуждение не затронутых ранее аспектов (например, такие вопросы, как ответственность за акты терроризма и необходимость проводить различие между терроризмом и тем, что таковым не является, например военными операциями или другими формами вооруженного конфликта, или борьбой против колониального господства, иностранной оккупации и расистских режимов в порядке осуществления права на самоопределение) и, во-вторых, проведение обзора и обсуждения национальных, региональных и международных контртеррористических мер с целью выявления вопросов, вызывающих озабоченность, и сопоставимости с обязательствами государств в области прав человека, принятие итоговой резолюции по данному вопросу.
Терроризм в вооруженном конфликте запрещен рядом положений Женевских конвенций 1949 года и Дополнительных протоколов к ним 1977 года. Так, например, четвертая Женевская конвенция в своей статье 33 предусматривает, что "коллективные наказания, так же, как и всякие меры запугивания или террора, запрещены". К слову, коллективные наказания запрещены в контексте прав человека в принципе. Дополнительный протокол I в отношении международных вооруженных конфликтов использует слово "терроризировать" в пункте 2 статьи 51, которая гласит: "Гражданское население как таковое, а также отдельные гражданские лица не должны являться объектом нападений. Запрещаются акты насилия или угрозы насилия, имеющие основной целью терроризировать гражданское население". Дополнительный протокол II, касающийся немеждународных вооруженных конфликтов, содержит идентичное положение в пункте 2 статьи 13, а в пункте 2 статьи 4 конкретно запрещает "в любое время и в любом месте… акты терроризма" в отношении "всех лиц, не принимающих непосредственного участия или прекративших принимать участие в военных действиях" (пункт 1). В Женевских конвенциях 1949 года особо выделены запрещенные деяния, которые отвечают признанным критериям в качестве террористических: взятие заложников, биологические эксперименты над гражданским населением или комбатантами и изнасилования гражданских лиц.
Нарушение терроризмом прав человека не может рассматриваться однобоко. Существуют разные виды терроризма, которые, соответственно, имеют разное отношение к нормам права. Рассмотрим вначале террор, насаждаемый правящим режимом или правительством.4
Проявления практики террора, насаждаемого правящими режимами или правительствами, часто находят свое воплощение в ситуациях военной оккупации, а также внутренних вооруженных конфликтах, регулируемых вышеизложенными нормами, запрещающими терроризм в ходе вооруженного конфликта. Существуют давно установившиеся правила, предусматривающие ответственность за такие акты. Например, статья 3 Гаагской конвенции № IV от 1907 года, которая признается в качестве деклараторной нормы обычного международного права, предусматривает, что: "Воюющая Сторона, которая нарушит постановления указанного Положения, должна будет возместить убытки, если к тому есть основание. Она будет ответственна за все действия, совершенные лицами, входящими в состав ее вооруженных сил". Любая из общих статей Женевских конвенций 1949 года содержит строгие положения, касающиеся как обязательства обеспечить "эффективные уголовные наказания", так и поиска лиц, обвиняемых в совершении серьезных нарушений ("grave breaches"), и доставки их в свои собственные суды, даже если соответствующая сторона не является одной из сторон данного конфликта.
Ответственность за террористические акты может также быть присвоена государствам, которые не смогли в соответствии с доктриной должной осмотрительности обеспечить всем лицам, находящимся под их юрисдикцией, защиту от поведения негосударственных субъектов. Практически все договоры о правах человека предусматривают широкий круг обязательств, которые требуют, чтобы государства действовали с должной осмотрительностью для предупреждения нарушений: на государства возлагается позитивное обязательство регулировать и контролировать определенные действия негосударственных субъектов, для того чтобы не допускать нарушений прав человека, включая террористические акты, предотвращать такие нарушения и обеспечивать защиту от них. Неспособность государства выполнить эту задачу становится актом упущения.
Что же касается негосударственных субъектов, следует сказать, что современная тенденция в правозащитной практике свидетельствует о некотором изменении традиционного положения о том, что частные лица или группы не обладают правоспособностью в плане нарушения права человека. Во всех резолюциях Генеральной Ассамблеи и Комиссии по вопросу о "правах человека и терроризме", равно как и в некоторых из ранних одноименных резолюций Подкомиссии, о терроризме говорится как об одном из нарушений прав человека. Несмотря на неблагоприятные последствия всех актов, методов и практики терроризма для пользования правами человека, точное значение, рамки, применимость и правовые последствия утверждения о том, что террористы и другие негосударственные субъекты подпадают под действие права прав человека и могут быть привлечены к ответственности за его нарушение, остаются предметом крайне противоречивого толкования.
Согласно тексту конвенции, "в период теракта и контртеррористической операции спасение людей и право человека на жизнь первичны по отношению к любым другим правам и свободам", в том числе на право журналистов на получение и распространение информации. Соответственно, работа СМИ во время террористического нападения должна быть подчинена целям обеспечения безопасности жизни людей и может ограничиваться в правах органами правопорядка.
Также в конвенции учитывается возможность использования СМИ в качестве средства связи между различными группами террористов, а также инструмента давления на власть, правоохранительные органы и общественное мнение. Исходя из этого, журналисты должны ограничить себя в праве использования прямого эфира, экспрессивных оценок происходящего и самостоятельных контактов с террористами. В то же время в преамбуле конвенции указывается, что "угроза терроризма не должна использоваться как повод и оправдание для введения ограничений в отношении прав на свободу мнений и СМИ".
Многие серьезные террористические группы и движения имеют свои сайты в Интернете. Они используют Интернет для пропаганды, сбора средств и вербовки кадров. Некоторые используют его для связи в реальном времени при проведении операций. Все больше такие организации рассматривают возможности интернета как наступательное оружие, как "массовое оружие подрывных действий". Ведется подготовка кадров в плане использования вирусов: "червей", "троянских коней", "снифферов" и т.д., которые умножают возможность причинить вред.
Исследователи опасаются, что рано или поздно настанет день, когда некоторые террористические группы будут существовать только виртуально, будут исключены личные контакты, а члены организаций будут общаться через Интернет, подготавливая атаки по отключению и другие операции против стран с развитой компьютерной сетью и других целей. Удары будут направлены против банковской и коммерческой систем, электронного сервиса, управляемых компьютером инфраструктур, например, газо- и нефтепроводов, электрических сетей, систем контроля за наземным и воздушным транспортом, телефонных систем, сферы здравоохранения, оборонных систем коммуникации и снабжения. В той или иной степени они все уязвимы для электронных атак и подрывных действий.
Экстрадиция в качестве одной из важных контртеррористических мер и одного из ключевых аспектов большинства международных и региональных договоров, касающихся терроризма, является проблематичной в силу ряда причин: несоответствий в области внутреннего права государств-участников; потенциальных политических злоупотреблений экстрадицией в контексте законов о предоставлении убежища; различий в степени соблюдения норм в области прав человека или норм и стандартов гуманитарного права в заинтересованных государствах (вопросы смертной казни и т.п.). В этой связи следует рекомендовать государствам-участникам международных и региональных договоров, касающихся терроризма, провести тщательный обзор препятствий на пути эффективного выполнения положений об экстрадиции.
К сожалению, в настоящее время имеет место быть тот факт, что страх перед терроризмом, не соответствующий его реальной опасности и нагнетаемый либо самими государствами, либо другими субъектами, может привести к таким нежелательным результатам, как его использование для того, чтобы заставить людей с готовностью принять контртеррористические меры, неоправданно ограничивающие права человека и гуманитарное право. Неоправданный страх может усилить религиозную или этническую нетерпимость. Использование страха перед терроризмом может также нанести ущерб международной солидарности вплоть до такой степени, что он станет препятствовать сотрудничеству в области сокращения масштабов или предупреждения терроризма. Страх перед терроризмом гипертрофируется за счет неоднократно повторяемых и зачастую преувеличенных, а то и абсурдных ссылок на наличие оружия массового уничтожения, которое может оказаться в руках террористических групп или определенных государств, даже несмотря на то, что почти все террористические акты совершаются традиционными методами. Именно поэтому следует следить за тем, чтобы действия государств в ответ на терроризм точно отражали реальную опасность для того, чтобы избежать неблагоприятных последствий и чтобы государства воздерживались от нагнетания необоснованного страха перед терроризмом.
Проанализировав различие между вооруженным конфликтом и терроризмом, мы можем сделать вывод о том, что проблема терроризма является источником значительных международных противоречий, нуждающихся в тщательном изучении. Стремясь содействовать восстановлению надлежащего применения гуманитарного права и сосредоточению усилий по борьбе с терроризмом на преодолении подлинного терроризма, международному сообществу при рассмотрении любой ситуации, в которой присутствует вооруженное насилие, следует строго соблюдать нормы гуманитарного права, включая беспристрастную оценку их применимости к любой подобной ситуации. Она также рекомендует международному сообществу рассмотреть вопрос о проведении обзора таких ситуаций на периодической основе.
Ряд преступлений, не связанных прямо или косвенно с терроризмом, были включены в национальное контртеррористическое законодательство или рассматриваются следственными органами в качестве подпадающих под действие такого законодательства. Помимо этого, ряд международных проблем, связанных с международными преступными сообществами и их представителями, рассматриваются как проявления терроризма. Кроме того, следует отметить, что некоторые деяния, порой чисто символические или в крайнем случае являющиеся актами вандализма, направленные против экономических образований, рассматриваются в качестве террористических актов. Решение таких чисто уголовных проблем, хотя и является необходимым, вместе с тем не представляет собой противодействия терроризму, а национальное или международное сообщество не становится в какой-либо степени более защищенным от террористических актов. Власти могут использовать меры по борьбе с терроризмом в качестве предлога для проведения как следственных действий, так и уголовного преследования нарушающих права лиц, обвиняемых в совершении уголовных правонарушений. Поэтому можно порекомендовать международному сообществу отказаться от любого автоматического причисления преступных группировок к террористам и квалификации совершаемых ими деяний в качестве террористических актов. Государствам следует удостовериться в том, что их внутреннее контртеррористическое законодательство определяет террористические группы и террористические акты с достаточной ясностью, с тем чтобы проводить четкое разграничение между одними и другими. Наконец, национальные и международные органы должны обеспечить отсутствие неоправданных следственных или обвинительных преимуществ в уголовных делах из-за их неправомерного отождествления с делами о терроризме.
Список литературы:
Арцибасов. Вооруженный конфликт: право, политика, дипломатия;
Ханс-Петер Гассер. Международное гуманитарное право.
