Общая характеристика средних веков
Средними веками называют длительный период в ис­тории Западной Европы между Античностью и Новым Временем. Этот период охватывает более тысячелетия с V по XV в.
Внутри тысячелетнего периода Средних веков принято выде­лять по меньшей мере три периода. Это:
·        Раннее Средневековье, от начала эпохи до 900 или 1000 го­дов (до Х — XI веков);
·        Высокое (Классическое) Средневековье. От X-XI веков до примерно XIV века;
·        Позднее Средневековье, XIV и XV века.
Раннее Средневековье — время, когда в Европе происходили бурные и очень важные процессы. Прежде всего, это — вторжения так называемых варваров (от латинского barba — борода), которые уже со II века нашей эры постоянно нападали на Римскую империю и селились на землях ее провинций. Эти вторжения закончилось падением Рима.
Новые западноевропейцы при этом, как правило, принимали христианство, которое в Риме к концу его существования было госу­дарственной религией. Христианство в различных его формах постепенно вытесняло языческие верования на всей территории Римской империи, и этот процесс после падения империи отнюдь не прекратился. Это второй важнейший исторический процесс, опреде­лявший лицо раннего Средневековья в Западной Европе.
Третьим существенным процессом было формирование на тер­ритории бывшей Римской империи новых государственных образова­ний, создававшихся теми же «варварами». Многочисленные племена основанные на принципах военной демократии и имевшие зачатки государственности: франк­ские, германские, готские и прочие  были на деле не такими уж дикими. Они владели ремеслами, включая земледелие и металлургию, Племенные вожди стали провозглашать себя королями, герцогами и т. д., постоянно воюя друг с другом и подчиняя себе более слабых соседей. На Рождество 800 года король франков Карл Великий был коронован в Риме католическим и как император всего европейского запада. Позднее (900 год) Свя­тая Римская империя распалась на бесчисленное множество герцогств, графств, маркграфств, епископств, аббатств и прочих уделов. Их властители вели себя как вполне суверенные хозяева, не считая нужным подчиняться никаким императорам или королям. Однако процессы формирования государственных образований продолжались и в последующие периоды. Характерной особенностью жизни в раннее средневековье были постоянные грабежи и опустошения, которым подвергались жители Священной Римской империи. И эти грабежи и набеги существенно замедляли экономическое и культурное развитие.
В период классического, или высокого Средневековья Запад­ная Европа начала преодолевать эти затруднения и возрождаться. С Х века сотрудничество по законам феодализма позволило создать более крупные государственные структуры и собирать достаточно сильные армии. Благодаря этому удалось остановить вторжения, су­щественно ограничить грабежи, а затем и перейти постепенно в на­ступление. В 1024 году крестоносцы отняли у византийцев Восточ­ную Римскую империю, а в 1099 году захватили у мусульман Святую землю. Правда, в 1291 году и то и другое были опять потеряны. Одна­ко из Испании мавры были изгнаны навсегда. В конце концов запад­ные христиане завоевали господство над Средиземным морем и его. островами. Многочисленные миссионеры принесли христианство в королевства Скандинавии, Польши, Богемии, Венгрии, так что эти государства вошли в орбиту западной культуры.
Наступившая относительная стабильность обеспечила воз­можность быстрого подъема городов и общеевропейской экономики. Жизнь в Западной Европе сильно изменилась, общество быстро утра­чивало черты варварства, в городах расцветала духовная жизнь. В це­лом европейское общество стало намного более Богатым и цивилизо­ванным, чем во времена античной Римской империи. Выдающуюся роль в этом играла христианская церковь, которая тоже развивалась, совершенствовала свое учение и организацию. На базе художествен­ных традиций Древнего Рима и прежних варварских племен возникло романское, а затем блестящее готическое искусство, причем наряду с архитектурой и литературой развивались все другие его виды — те­атр, музыка, скульптура, живопись, литература. Именно в эту эпоху были созданы, например, такие шедевры литературы как «Песнь о Роланде» и «Роман о Розе». Особенно большое значение имело то, что в этот период западноевропейские ученые получили возможность чи­тать сочинения античных греческих и эллинистических философов, прежде всего Аристотеля. На этой основе зародилась и выросла вели­кая философская система Средневековья — схоластика.
Позднее Средневековье продолжило процессы формирования европейской культуры, начавшиеся в период классики. Однако ход их был далеко не гладким. В XIV — XV веках Западная Европа неодно­кратно переживала великий голод. Многочисленные эпидемии, осо­бенно бубонной чумы («Черная смерть»), тоже принесли неисчерпае­мые человеческие жертвы. Очень сильно замедлила развитие культу­ры Столетняя война. Однако, в конце концов города возрождались, налаживалось ремесло, сельское хозяйство и торговля. Люди, уцелев­шие от мора и войны, получали возможность устраивать свою жизнь лучше, чем в предыдущие эпохи. Феодальная знать, аристократы, ста­ли вместо замков строить для себя великолепные дворцы как в своих поместьях, так и в городах. Новые Богачи из «низких» сословий подра­жали им в этом, создавая бытовой комфорт и соответствующий стиль жизни. Возникли условия для нового подъема духовной жизни, науки, философии, искусства, особенно в Северной Италии. Этот подъем с  вел к так называемому Возрождению или Ренессансу.

Христианское сознание— основа средневекового менталитета

Базовым, основополагающим элементом средневековой культуры является христианское вероучение. В условиях всеобщего упадка культуры сразу после разрушения Римской империи только церковь в течение многих веков оставалась единственным соци­альным институтом, общим для всех стран, племен и государств Европы. Церковь была господствующим политическим институтом, но еще более значительно было то влияние, которое церковь оказывала непосредст­венно на сознание населения. В условиях тяжелой и скудной жизни, на фоне крайне ограниченных и чаще всего малодостоверных знаний о ми­ре, христианство предлагало людям стройную систему знаний о мире, о его устройстве, о действующих в нем силах и законах. Добавим к этому эмоциональную притягательность христианства с его теплотой, общече­ловечески значимой проповедью любви и всем понятными нормами со­циального общежития (Декалог), с романтической приподнятостью и экстатичностью сюжета об искупительной жертве, наконец, с утверж­дением о равенстве всех без исключения людей в самой высшей инстан­ции, чтобы хотя бы приблизительно оценить вклад христианства в миро­воззрение, в картину мира средневековых европейцев.  Эта картина мира, целиком определившая менталитет верующих селян и горожан, основывалась главным образом на образах и толкованиях Библии. Исследователи отмечают, что в Средние века исходным пунктом объяснения мира было полное, безусловное противопоставление Бога и природы, Неба и Земли, души и тела.Средневековый европеец был, безусловно, глубоко религиоз­ным человеком. В его сознании мир виделся как своеобразная арена противоборства сил небесных и адских, добра и зла. При этом сознание людей было глубоко магическим, все были абсолютно уверены в воз­можности чудес и воспринимали все, о чем сообщала Библия, букваль­но. По удачному выражению С. Аверинцева, Библию читали и слуша­ли в средние века примерно так, как мы сегодня читаем свежие газеты.
В самом общем плане мир виделся тогда в соответствии с неко­торой иерархической логикой, как симметричная схема, напомина­ющая две сложенные основаниями пирамиды. Вершина одной из них, верхней — Бог. Ниже идут ярусы или уровни священных персо­нажей: сначала Апостолы, наиболее приближенные к Богу, затем фигуры, которые постепенно удаляются от Бога и приближаются к земному уровню — архангелы, ангелы и тому подобные небесные су­щества. На каком-то уровне в эту иерархию включаются люди: сна­чала папа и кардиналы, затем клирики более низких уровней, ниже их простые миряне. Затем еще дальше от Бога и ближе к земле, раз­мещаются животные, потом растения и потом — сама земля, уже полностью неодушевленная. А дальше идет как бы зеркальное отра­жение верхней, земной и небесной иерархии, но опять в ином изме­рении и со знаком «минус», в мире как бы подземном, по нарастанию зла и близости к Сатане. Он размещается на вершине этой второй, хтонической пирамиды, выступая как симметричное Богу, как бы повторяющее его с противоположным знаком (отражающее подобно зеркалу) существо. Если Бог — олицетворение Добра и Любви, то Са­тана — его противоположность, воплощение Зла и Ненависти.
Средневековый европеец, включая и высшие слои общества, вплоть до королей и императоров, был неграмотен. Ужасающе низ­ким был уровень грамотности и образованности даже духовенства в приходах. Лишь к концу XV века церковь осознала необходимость иметь образованные кадры, принялась открывать духовные семина­рии. Уровень же образования прихожан был вообще минималь­ным. Масса мирян слушала полуграмотных священников. При этом сама Библия была для рядовых мирян запретна, ее тексты считались слишком сложными и недоступными для непосредственного воспри­ятия простых прихожан. Толковать ее дозволялось только священ­нослужителям. Однако и их образованность и грамотность была в массе, как сказано, очень невысока. Массовая средневековая куль­тура — это культура бескнижная, «догутенбергова». Она опиралась не на печатное слово, а на изустные проповеди и увещевания. Она су­ществовала через сознание безграмотного человека. Это была куль­тура молитв, сказок, мифов, волшебных заклятий.
Вместе с тем значение слова, написанного и особенно звучаще­го, в средневековой культуре было необычайно велико. Молитвы, воспринимавшиеся функционально как заклинания, проповеди, библейские сюжеты, магические формулы — все это тоже формиро­вало средневековый менталитет. Люди привыкли напряженно вгля­дываться в окружающую действительность, воспринимая ее как не­кий текст, как систему символов, содержащих некий высший смысл. Эти символы-слова надо было уметь распознавать и извлекать из них божественный смысл. Этим, в частности, объясняются и многие особенности средневековой художественной культуры, рассчитан­ной на восприятие в пространстве именно такого, глубоко религиоз­ного и символического, словесно вооруженного менталитета. Даже живопись там была прежде всего явленным словом, как и сама Биб­лия. Слово было универсально, подходило ко всему, объясняло все, скрывалось за всеми явлениями как их скрытый смысл. Поэтому для средневекового сознания, средневекового менталитета культура прежде всего выражала смыслы, душу человека, приближала чело­века к Богу, как бы переносила в иной мир, в отличное от земного бы­тия пространство. И пространство это выглядело так, как описыва­лось в Библии, житиях святых, сочинениях отцов церкви и пропове­дях священников. Соответственно этому определялось и поведение средневекового европейца, вся его деятельность.

Научная культура в средние века

Христианская церковь в средние века была совершенно равнодушна к греческой и вообще к языческой науке и философии. Главная про­блема, которую старались решить отцы церкви, заключалась в том, чтобы освоить знания «язычников», определив при этом границы между разумом и верой. Христианство было вынуждено соперни­чать с разумом язычников, таких как, эллинисты, римляне, и с иудейской ученостью. Но в этом соперничестве оно должно было строго оставаться на библейской основе. Можно здесь вспомнить, что многие отцы церкви имели образование в области классической фи­лософии, по существу своему не христианское. Отцы церкви пре­красно осознавали, что содержащееся в работах языческих филосо­фов множество рациональных и мистических систем сильно затруд­нит развитие традиционного христианского мышления и сознания.
Частичное решение этой проблемы было предложено в V веке Св. Августином. Однако хаос, наступивший в Европе вследствие вторжения германских племен и упадка Западной Римской импе­рии, отодвинул серьезные дебаты о роли и приемлемости языческой рациональной науки в христианском обществе на семь столетий и лишь в X-XI веках после завоевания арабами Испании и Сицилии возрождается интерес к освоению античного наследия. По той же причине христианская культура была теперь способна и к восприя­тию оригинальных работ исламских ученых. Результатом стало важное движение, включавшее в себя собирание греческих и араб­ских рукописей, перевод их на латынь и комментирование. Запад по­лучил таким путем не только полный корпус сочинений Аристотеля, но и работы Евклида и Птолемея.
Появившиеся в Европе с XII века университеты стали центрами научных исследований, помогая установить непререкаемый научный авторитет Аристотеля. В середине XIII столетия Фома Аквинский осуществил синтез аристотелевской философии и христиан-доктрины. Он подчеркивал гармонию разума и веры, укрепляя таким способом основы естественной теологии. Но томистский синтез не остался без ответного вызова. В 1277 году, после смерти Аквината, архиепископ Парижский признал непригодными 219 из утверждений Фомы, содержащихся в его сочинениях. В результате была развита номиналистская доктрина (У. Оккам). Номинализм, который стремился отделить науку от теологии, стал краеугольным камнем в переопределении сфер науки и теологии позднее, в XVII веке. В течение XIII и XIV веков европейские ученые всерьез рас­хвали фундаментальные устои аристотелевой методологии и физики. Английские францисканцы Роберт Гроссетест и Роджер Бэкон ввели в сферу науки математический и экспериментальный методы, а также способствовали дискуссии о зрении и о природе света и цвета. Их оксфордские последователи ввели количественные , рассуждения и физический подход через свои исследования ускоренного движения.  За Ла-Маншем, в Париже, Жан Буридан и другие стали концепцию импульса, в то время как вложил ряд смелых идей в астрономии, что открыло двери для пантеизма Николая Кузанского.
Важное место в научной культуре европейского Средневековья занимала алхимия. Алхимия была посвящена преимущественно поискам субстанции, которая могла бы превращать обычные металлы в золото или серебро и служить средством бесконечного продления человеческой жизни. Хотя ее цели и применявшиеся средства были весьма сомнительны и чаще всего иллюзорны, алхимия была во многих отношениях  предшественницей современной науки, особенно химии. Первые дошедшие до нас достоверные работы европейской алхимии принадлежат английскому монаху Роджеру Бэкону и немецкому философу Альберту Великому. Они оба верили в возможность трансмутации низших металлов в золото. Эта идея поражала воображение, алчность многих людей, в течение всех средних веков. Они верили, что золото — совершеннейший металл, а низшие металлы менее совершенны, чем золото. Поэтому они пытались изготовить или изобрести вещество, называемое философским камнем, которое совершеннее золота, а потому может быть использовано для совершенствования низших металлов до уровня золота. Роджер Бэкон верил, что золото, растворенное в «царской водке» (aqua regia), является эликсиром жизни. Альберт Великий был величайшим практическим химиком своего времени. Российский ученый В. Л. Рабинович проделал блестящий анализ алхимии и показал, что она представляла собой типичное порождение средневековой культуры, сочетая магическое и мифологическое видение мира с трезвым прак­тицизмом и экспериментальным подходом.
Самый, пожалуй, парадоксальным результатом средневековой научной культуры является возникновение на базе схоластических методов и иррациональной христианской догматики новых принци­пов познания и обучения. Пытаясь найти гармонию веры и разума, соединить иррациональные догмы и экспериментальные методы, мыслители в монастырях и духовных школах постепенно создавали принципиально новый способ организации мышления — дисципли­нарный. Наиболее развитая форма теоретического мышления того времени была теология. Именно теологи, обсуждая проблемы синтеза языческой рациональной философии и христианских библейских принципов, нащупали те формы деятельности и передачи знаний, которые оказались наиболее эффективны и необходимы для возникновения и становления современной науки: принципы обучения, оценки, признания истины, которые используются в науке и сегодня. Диссертация, защита, диспут, звание, сеть цитирования, научный аппарат, объяснение с современниками с помощью опор — ссылок на предшественников, приоритет, запрет на повтор-плагиат — все это появилось в процессе воспроизводства духовных кадров, где обет безбрачия вынуждал использовать «инородные» для духовной профессии подрастающие поколения .Теология средневековой Европы в поисках нового объяснения мира стала впервые ориентироваться не на простое воспроизведе­ние уже известного знания, а на созидание новых концептуальных схем, которые смогли бы объединить столь разные, практически не­соединимые системы знания. Это и привело, в конце концов, к возник­новению новой парадигмы мышления — форм, процедур, установок, представлений, оценок, с помощью которых участники обсуждений добиваются взаимопонимания. М. К. Петров назвал эту новую пара­дигму дисциплинарной. Он показал, что средневековая за­падноевропейская теология обрела все характерные черты будущих научных дисциплин. В их числе — «основной набор дисциплинарных правил, процедур, требований к завершенному продукту, способов воспроизводства дисциплинарных кадров». Вершиной этих способов воспроизводства кадров и стал университет, система, в которой все перечисленные находки расцветают и работают. Университет как принцип, как специализированную организацию можно считать ве­личайшим изобретением Средневековья.
Развитие диалога веры и сознания.

Патристика

Диалог веры и сознания в средние века прошел несколько стадий развития связанных с  различными философскими школами.
На начало средневекового периода пришелся заключительный период «царствования» Патристики. Патристика - совокупность теолого-философских взглядов "отцов церкви", которые взялись за обоснование христианства, опираясь на античную философию и прежде всего на идеи Платона.
    В патристике выделяется три этапа:
1) апологетика (II-III в.в.), сыгравшая важную роль в оформлении и защите христианского мировоззрения ее представители назывались  апологетами. Это название они получили потому, что их сочинения нередко носили наименование и характер апологий, то есть сочинение, направленных на защиту и оправдание христианского вероучения и деятельности христиан.
         Объектом осмысления христианских апологетов являлись многочисленные мифологические образы и представления эмпирического религиозного сооознания, частично заимствованные из ближневосточных, греческой и римской религий, частично заново сформировавшиеся в христианском сознании под влиянием новых социальных и духовных факторов.
 2) классическая патристика (IV-V в.в.), систематизировавшая христианское учение;
 3) заключительный период (VI-VIII в.в.), стабилизировавший догматику.
Для патристов есть только одно абсолютное начало –Бог; всё остальное – его творение. Бог вечен, неизменен, самотождествен.  Ни от чего не зависит, и является источником всего сущего. Бог есть высшее бытие, высшая субстанция,  высшая (нематериальная) форма, высшее благо. В отличии от Бога, сотворений мир не обладает такой самостоятельностью, ибо существует благодаря Богу, отсюда непостоянство изменчивость нашего мира. Христианский Бог, хотя сам по себе недоступен для познания, тем не менее открывает себя человеку, и его откровение явлено в священных текстах Библии, толкование которых и есть основной путь Богопознания. Таким образом, знание о божественном бытии  можно получить только сверхъестественным путём ,  и ключ к такому познанию – вера, неведомая античному, языческому миру. Сотворенный Богом мир познаваем, хотя и не полностью с помощью разума.
Одним из самых известных и влиятельных представителей Патристики  Аврелий Августин (Блаженный) (354-430 гг.). из Тагаста, написавший сочинения: “Исповедь”, “О Троице”, “О граде божьем
Из древних античных философских доктрин главным источником для него был платонизм, который он знал по преимуществу в изложении неоплатоников.
Идеализм Платона в метафизике, абсолютизм в теории познания, признание различия духовных принципов в структуре мира (добрая и плохая душа, существование отдельных душ), упор на иррациональные факторы духовной жизни -
- все это повлияло на формирование его собственных воззрений.
Учение Августина стало определяющим духовным фактором средневекового мышления, оказало влияние на всю христианскую Западную Европу. Никто из авторов периода патристики не достиг той глубины мысли, которая характеризовала Августина. Он и его последователи в религиозной философии считали познание Бога и божественной любви единственной целью, единственной полной смысла ценностью человеческого духа. Весьма мало места он отводил искусству, культуре и естественным наукам.
Христианской основе своей философии Августин придавал большое значение.
Он осуществил то, что только обозначено у его предшественников: сделал Бога центром философского мышления, его мировоззрение было теоцентрическим.
Из принципа, что Бог первичен, вытекает и его положение о превосходстве души над телом, воли и чувств над разумом. Это первенство имеет как метафизический, так и гносеологический и этический характер.
Бог является высшей сущностью, только его существование вытекает из собственного естества, все остальное с необходимостью не существует. Он единственный, существование которого независимо, все остальное существует лишь благодаря божественной воле. Бог является причиной существования всякого сущего, всех его перемен; он не только сотворил мир, но и постоянно его сохраняет, продолжает его творить. Августин отвергает представление, согласно которому мир, будучи сотворенным однажды, развивается  дальше сам.
Бог является также наиважнейшим предметом познания, познание же преходящих, релятивных вещей бессмысленно для абсолютного познания. Бог выступает в то же время и причиной познания, он вносит свет в человеческий дух, в человеческую мысль, помогает находить людям правду. Бог является наивысшим благом и причиной всякого блага. Так как все существует благодаря Богу, так и всякое благо происходит от Бога.
Направленность к Богу для человека естественна, и единственно через соединение с ним человек может достичь счастья. Философия Августина таким образом открывает простор для теологии.
Душу Августин понимает чисто спиритуалистиески, рассуждая в духе идей Платона. Душа как самобытная субстанция не может быть ни телесным свойством, ни видом тела. Она не содержит в себе ничего материального, имеет лишь функцию мышления, воли, памяти, но не имеет ничего общего с биологическими функциями. От тела душа отличатся совершенством. Такое понимание существовало и в греческой философии, но у Августина впервые было сказано, что это совершенство происходит от Бога, что душа близка Богу и бессмертна.
Душу мы знаем лучше, чем тело, знание о душе является определенным, о теле же наоборот. Более того, душа, а не тело познает Бога, тело же препятствует познанию. Превосходство души над телом требует, чтобы человек заботился о душе, подавлял чувственные наслаждения.
Основой духовной жизни является воля, но не разум. Это утверждение основано на том, что сущность каждой вещи проявляется в ее активности, но не в пассивности. Отсюда вытекает заключение, что человеческую сущность характеризует не разум, который имеет пассивный характер, но действия, активная воля. Учение Августина о первенстве воли отличается от древнегреческого рационализма. Иррационалитическое понимание человеческого духа приходит к тому, что сущностью духа является свободная воля. Эту позицию Августин воплощал не только в психологии, но и в теологии: первенство воли относится и к божественной сущности. Его философия переходит, таким образом, от интеллектуализма и рационализма к волюнтаризму.
Вся философия Августина сосредоточилась на Боге как едином, совершенном, абсолютном бытии, мир же имеет значение как божье творение и отблеск. Без Бога ничего нельзя ни совершить, ни познать. Во всей природе ничего не может произойти без участия сверхъестественных сил. Мировоззрение Августина очень четко противостояло натурализму. Бог как единое сущее и истина является содержанием метафизики, Бог как источник познания является предметом теории познания; Бог как единственное благо и прекрасное является предметом этики, Бог как особа всемогущая и полная милости является главным вопросом религии.
Бог не только бесконечное бытие, но и особа преисполненная любви. В этом же направлении теоретизировали и неоплатоники, но Бог ими понимался не как особа. В неоплатонизме мир - эманация божественного единого, необходимый продукт естественного процесса, у Августина же мир - акт божественной воли. У Августина проявляется тенденция к дуализму в отличие от неоплатонического монизма, основанного на идее, что Бог и мир имеют один и тот же характер.
Согласно Августину, мир как свободный акт Бога является творением разумным, Бог создал его на основе собственной идеи. Христианский платонизм был августинианским вариантом учения Платона об идеях, которое понималось в теологическом и персоналистическом духе. В Боге сокрыт идеальный образец реального мира. Как у Платона, так и у Августина существуют два мира: идеальный - в Боге и реальный - в мире и пространстве, возникший благодаря воплощению идеи в материю.
Августин, в согласии с эллинистической философией, полагал, что целью и смыслом человеческой жизни является счастье, которое должна определить философия. Счастья можно достигнуть в едином - в Боге. Достижение человеческого счастья предполагает прежде всего познание Бога и испытание души.
В отличие от скептиков Августин разделял представление о том, что познание возможно. Он искал такой способ познания, который не подвержен заблуждениям, пытался установить определенную надежную точку как исходный путь познания. Единственный способ преодоления скептицизма, по его мнению, состоит в отбрасывании предпосылки, что чувственное познание может нас привести к истине. Стоять на позициях чувственного познания - значит укреплять скептицизм.
Августин находит еще один пункт, подтверждающий возможность познания.
В подходе скептиков к миру, в самом сомнении он видит определенность, достоверность сознания, ибо можно сомневаться во всем, но не в том, что мы сомневаемся. Это сознание сомнения при познании является непоколебимой истиной.
Сознание человека, его душа являются устойчивым пунктом в постоянно меняющемся, неспокойном мире. Когда человек погрузится в познание своей души, он найдет там содержание, которое не зависит от окружающего мира. Это лишь видимость, что люди черпают свои знания из окружающего мира, в действительности они находят их в глубинах собственного духа. Сущность теории познания Августина - априорность; творцом всех идей и понятий является Бог. Человеческое познание о вечных и неизменных идеях убеждает человека, что их источником может быть лишь абсолют - вечный и надвременный, бестелесный Бог. Человек не может быть творцом, он лишь воспринимает божественные идеи.
Истину о Боге не может познать разум, но вера. Вера же скорее относится к воле, чем к разуму. Подчеркивая роль чувств или сердца, Августин утверждал единство веры и познания. При этом он стремился не возвысить разум, но лишь его дополнитъ. Вера и разум взаимно дополняют друг друга: "Разумей, чтобы мог верить, верь, чтобы разуметь". Философия Августина отвергает концепцию автономного положения науки, где разум является единственным средством и мерой истины. Это понимание соответствует духу христианства, и на этой основе могла строиться последующая фаза - схоластика.
Характерной чертой понимания Августином процесса познания является христианский мистицизм. Главным предметом философского исследования были Бог и человеческая душа.
Преобладание в сфере познания иррациональноволевых факторов над рационально- -логическими выражает одновременно и Августиново первенство веры над разумом. Не самостоятельность человеческого разума, а откровения религиозных догматов являются авторитетом. Вера в Бога - исходное человеческого познания.
Тезис о первенстве веры над разумом не был новым в христианской философии.
В отличие от предшестующих "отцов церкви", которые видели источник веры лишь в Библии, Августин провозгласил наивысшим авторитетным источником веры церковь как единственную непогрешимую, последнюю инстанцию всякой истины. Это воззрение соответствовало тогдашней ситуации. Церковь в западной части Римской империи становилась идеологически и организационно сильным централизованным институтом.

Схоластика

Схоластика - представляет собой тип философствования, при котором средствами человеческого разума пытаются обосновать принятые на веру идеи и формулы.
     
Схоластика в средние века прошла три этапа своего развития:
1)   ранняя форма (XI-XII в.в.);
2)   зрелая форма (XII-XIII в.в.);
3)   поздняя схоластика (XIII-XIV в.в.).
Главная отличительная  особенность схоластики состоит в том,  что она сознательно
рассматривает себя как науку, поставленную на службу теологии.
Схоласты Средневековья, исследуя проблему соотношения веры и знания, активно используют работы древнегреческих философов.
    Золотой век схоластики пришелся на середину 13 столетия и связан с именем гения схоластики - Фомы Аквинского (1221-1274), автора таких работ как “Сумма теологии”, и “Сумма философии»   Аквинский находил гармонию и единство между верой и знанием. По Аквинскому, вера совершенствует разум, теология совершенствует философию, философия служит теологии. «Те кто прибегает к философским аргументам в пользу Святого писания и ставит их на службу вере, не подмешивают воду к вину, они превращают воду в вино» - говорит Святой Фома. Это следует понимать так: они превращают философию в теологию так же, как Иисус превратил воду в вино на свадьбе в Кане» У Аквинского вера ведет за собой знание. «…Этот святой советовал всем людям молодым и более зрелым воспринимать Божию истину посредством веры, а затем уж стараться понять ее». В своих работах Фома Аквинский использовал учение Аристотеля. Но, речь идет не о механическом заимствовании. Фома переосмыслил Аристотеля, трансформировал его идеи для потребностей христианства. Благодаря трудам Аквинского, после папского запрета 1213 года, Аристотель получает официальное признание церкви. Более того, он на долгие годы становится наивысшим и непререкаемым авторитетом в схоластике. Такое почитание Аристотеля сохраняется в официальной доктрине и при Эразме Роттердамском.
    Одновременно с Аквинским соотношение веры и знания исследует Бонавентура (1217-1274). Но если у Святого Фомы вера ведет за собой знание, то у Бонавентуры разум видит только то, что освещает вера. «Оставь чувства и рассудочные изобретения, бытие и небытие, оставь все это и отдайся Тому, кто по ту сторону любой сущности и любой науки»5 - таковы выводы Бонавентуры.
    После Аквинского и Бонавентуры соотношение веры и знания
в схоластике исследовалось Дунсом Скотом (1266-1308). Последний выступал за размежевание веры и знания, философии и теологии. По Скоту философия имеет свой объект и свою методологию, отличные от объекта и методологии теологии. Скот полагал, что есть истины, ускользающие от разума, - например, начало мира во времени, бессмертие души. К этим истинам человек приходит только через личный духовный опыт, но не через доказательства. Для понимания этих истин обычное знание бесполезно. Удар по установленной Аквинским гармонии знания и веры наносится и главой номиналистов -Уильямом Оккамом (1280-1349). Для него является очевидным вспомогательный характер знания по отношению к вере. С точки зрения Оккама владения человеческого разума и владения веры не пересекаются и будут разделены вечно. Оккам заявляет, что невозможно искать логическую и рациональную основу для того, что дано верой в Откровении. Философия у Оккама уже не является служанкой теологии. Как, впрочем, и теология у него уже является не наукой, а неким комплексом положений, связанных между собой верой.
    Определенная последовательность, в которой изложены выше позиции схоластов не означают того, что их воззрения сменяли друг друга.