Реферат Дней Александровых прекрасное начало
Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-28Поможем написать учебную работу
Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
от 25%
Подписываем
договор
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РФ
КУРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ
КАФЕДРА ИСТОРИИ И СКС
РЕФЕРАТ
по дисциплине «Отечественная история» на тему:
«ДНЕЙ АЛЕКСАНДРОВЫХ ПРЕКРАСНОЕ НАЧАЛО…»
Выполнил студент
подпись_______
Научный руководитель
подпись_______
Курск 200
СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ 3
1. НАЧАЛО ПАВЛЕНИЯ АЛЕКСАНДРА ПЕРВОГО 6
1.1 Воцарение 6
1.2 Негласный комитет 8
1.3 Попытки реформирования 9
1.4 Деятельность М.М. Сперанского 11
1.5 Окончание периода реформ 13
2. ОСОБЕННОСТИ ЛИЧНОСТИ ИМПЕРАТОРА 16
2.1 Как формировался характер государя 16
2.2 Серьезность намерений реформирования 18
2.3 Проявления самодержавной воли 20
2.4 Александр и Наполеон 22
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 25
СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 27
ПРИЛОЖЕНИЕ 28
ВВЕДЕНИЕ
Течение времени и ход истории неостановимы. Будущее стремительно становится настоящим и столь же стремительно переходит в прошлое. Каждое мгновение вершатся судьбы людей, из них складываются судьбы государств и народов. Прошлое, настоящее и будущее сплетаются в единую временную спираль и одно из назначений исторической науки состоит в изучении этой спирали, в поиске и анализе причинно-следственных связей в цепочке «прошлое-настоящее-будущее».
Большой исследовательский интерес представляют периоды «исторической насыщенности», когда за сравнительно малый промежуток времени в определенных общественных группах, будь то отдельные, разделенные по какому-либо признаку группы людей, сословия, народы, страны или весь мир происходят коренные сдвиги, скачки развития. Изучение этих периодов является одной из приоритетных задач истории, поскольку в такое время ярче всего видны все общественные процессы и примеры социальной реакции на произошедшее не заставляют себя ждать. Рассмотрение этих периодов позволит ответить на главный вопрос истории, сформулированный русским классиком на страницах своего бессмертного романа в форме: «Какая сила движет народами?»
Недавно минувший двадцатый век оставил множество вопросов и неопределенностей. Скорость течения жизни и времени в водовороте событий за минувшее столетие выросла во много раз и продолжает расти еще более быстрыми темпами. Неоднозначность и неопределенность некоторых событий минувшего столетия относительна и вытекает из причин породивших их. Предпосылки случившихся в двадцатом веке событий следует искать в веке девятнадцатом.
Девятнадцатый век почти полностью можно отнести к периоду «исторической насыщенности». Пожалуй, никогда еще за всю историю человечество не совершало столь стремительный рывок в своем развитии. Многие историки убеждены, что именно позапрошлое столетие предопределило судьбы народов и путь их развития. Глобальные перемены затронули весь мир: на политической карте мира появились новые государства-лидеры, технический прогресс и общественная мысль шли вперед поистине семимильными шагами. Перемены происходили и в России, хотя процесс этот был невероятно трудным, реформы часто носили половинчатый характер и проходили очень медленно (в сравнении с передовыми странами), можно сказать «со скрипом». А ведь любой год промедления в период стремительного общемирового прогресса стоит невероятно дорого. В некотором смысле, мы до сих пор боремся с последствиями промедления в тот важнейший период.
Перемены коснулись всех сторон жизни. Девятнадцатый век стал «золотым веком» русской культуры, когда творили А.С. Пушкин, М.Ю. Лермонтов, Н.В. Гоголь, Ф.М. Достоевский, Л.Н. Толстой и многие другие гении литературы. Развивалось национальное самосознание и вся система общественного устройства. Росла экономика (достаточно сказать, что в конце девятнадцатого столетия российская экономика входила в тройку самых быстроразвивающихся). Поистине грандиозными были изменения в быту. Начало столетия жители огромной страны встретили при лучине, а провожали при электрическом освещении (пусть только в городах), с фотографией и кинематографом, железными дорогами и телефоном. В последние годы столетия появились первые автомобили, радио и многие другие вещи, определившие лицо двадцатого века.
Мы коснемся событий, произошедших в России и в Европе в начале века и имевших большое значение для всей дальнейшей истории нашего Отечества. Тайные пружины общественных сил в тот период вышли на поверхность и воплотились сперва в революционном заявлении своих прав нового сословия – буржуазии, а затем, как сказал Л. Толстой, в великом движении народных масс с запада на восток, а потом с востока на запад. Если события первого рода не нашли в России широкого отклика (по крайней мере в тот момент), то события второго рода коснулись нашу страну в полной мере.
В начале века по Европе пронеслись вихри революции, происходил коренной перелом общественного самосознания. Дух либерализма отчасти затронул и Россию, но если на Западе источником перемен были низы, то в нашей стране первая попытка либеральных реформ, что необычно, произошла сверху. Актуальность темы в том, что устремления на реформирование общества, прозвучав один раз, впоследствии еще не раз возобновится сначала в восстании декабристов, потом в деятельности народовольцев, потом… потом будет еще множество примеров. Быть может, доведи Александр Первый свои основные реформы до практической реализации, многих бед удалось бы избежать. В ходе нашего исследования мы постараемся понять, почему он этого не сделал.
Цель изучения – рассмотреть процессы в российском обществе и, в особенности в его правящих кругах в начале девятнадцатого века, изучить деятельность царя Александра и его окружения. Цель будет достигнута путем выполнения двух задач. Первая – обзорное изучение всех крупнейших событий, происходящих в России и в Европе. Вторая – изучение деятельности непосредственно царя Александра, причем при ее рассмотрении необходимо учитывать индивидуальные особенности личности государя. Можно даже сказать, именно им следует уделить особое внимание.
Объект изучения – незавершенные реформы периода царствования Александра.
Предмет исследования – совокупность исторических событий начала девятнадцатого века.
Практически в любой книге по отечественной истории излагаются события времен царствования Александра Первого, им дается критическая оценка. При этом взгляды историков на произошедшие события довольно сильно разняться и оцениваются они тоже неоднозначно. Мы попытаемся настолько, насколько это вообще возможно при монологической форме изложения, беспристрастно оценить эту эпоху великих несбывшихся надежд.
К концу восемнадцатого века Российская империя была крупнейшей по территории державой мира. Она была настолько обширной, что посланный после смерти Екатерины Великой гонец привез весть об этом событии в Иркутск лишь спустя 34 дня, а на Камчатку – через 3 месяца. В начале века в России проживало 44 миллиона человек, но лишь 3 миллиона жило за Уралом. Национальный состав был весьма неоднородным. Россия изначально существовала как многонациональное государство.
Основными сословиями были дворянство (ок. 400 тыс. человек), духовенство (ок. 215 тыс.), казачество (1,5 млн), крестьянство (90% населения), мещанство (ок. 4%), купечество (1%). Сословное деление присуще аграрному обществу. В экономике такого общества ведущая роль принадлежит натуральному хозяйству. В сельском хозяйстве России, так же как и в промышленности, продолжала господствовать феодально-крепостническая система, становившаяся серьезным тормозом на пути дальнейшего экономического развития.
Основой государственного политического строя России была абсолютная монархия. Монарху принадлежала вся полнота законодательной, исполнительной и судебной власти. Император, которого в народе по-прежнему называли царем, был фактически и главой Православной Церкви. Император правил страной с помощью государственного аппарата, большая часть чиновников которого была выходцами из дворянского сословия. Власть на местах тоже осуществляли представители дворянства.
Большая часть дворян не видела необходимости перемен ни в экономике, ни в политическом устройстве страны. Основаниями такого взгляда являлись могущество Российской Империи на международной арене, крайне выгодное для самих дворян положение дел внутри страны и т.д. Однако уже в конце восемнадцатого века проявились черты упадка феодально-крепостнической системы. Главная причина заключалась в незаинтересованности подневольных работников в результатах своего труда. Наметилось отставание от передовых европейских стран, вставших на капиталистические рельсы.
Все стороны экономической, политической, общественной жизни страны требовали преобразований. Многое тут зависело от центральной власти, прежде всего от императора.
1.
НАЧАЛО ПРАВЛЕНИЯ АЛЕКСАНДРА ПЕРВОГО
1.1
ВОЦАРЕНИЕ
19 век в истории России начался новым и последним дворцовым переворотом. Император Павел Первый был убит, и на престол вступил его старший сын Александр (1777-1825), любимый внук Екатерины Второй, которая сама руководила его воспитанием. Ею были приглашены лучшие преподаватели и в их числе выписанный из Швейцарии Ф.Ц. Лагарп, человек высокообразованный, приверженец идей Просвещения и республиканец по взглядам. В должности «главного воспитателя» он состоял при Александре 11 лет. Знакомя своего воспитанника с понятиями о «естественном» равенстве людей, преимуществе республиканской формы правления, о политической и гражданской свободе, о «всеобщем благе», к которому должен стремиться правитель, Лагарп при этом старательно обходил реалии крепостнической России. Впоследствии Александр говорил, что всем, что есть в нем «хорошего» он был обязан Лагарпу.
Но еще более действенной школой воспитания будущего императора явились те реальные условия, в которых ему приходилось находиться, атмосфера враждующих между собой «большого» двора Екатерины в Петербурге и «малого» - отца Павла Петровича в Гатчине. Необходимость лаврировать между ними приучила Александра, по меткому выражению В.О. Ключевского, «жить на два ума, держать две парадные физиономии», развила в нем скрытность, недоверие к людям и осторожность. Обладая незаурядным умом, изысканными манерами, по отзывам современников, «врожденным даром любезности», он отличался виртуозной способностью расположить к себе людей различных взглядов и убеждений, ловко пользовался людскими слабостями. Он умел играть «в откровенность» как надежное средство управлять людьми и подчинять их своей воле. «Сущий прельститель», - говорил о нем М.М. Сперанский. Известно высказывание Наполеона: «Александр умен, приятен, образован, но ему нельзя доверять; это истинный византиец… тонкий, притворный, хитрый». Современники отмечали и такие черты характера Александра, как упрямство, подозрительность, большое самолюбие и стремление «искать популярности по любому поводу», а историки видели в нем «странное смешение философских поветрий 18-го века с принципами прирожденного самовластия», либерализма и деспотизма.
Александр вступил на престол в 23-летнем возрасте, но уже со сложившимися взглядами и намерениями. В изданном 12 марта 1801 г. Манифесте он объявил, что будет править «Богом врученным» ему народом «по законам и по сердцу в Бозе почивающей августейшей бабки нашей императрицы Екатерины Великая», тем самым подчеркнув свою приверженность политическому курсу Екатерины Второй, особенно много сделавшей для расширения дворянских привилегий. Он начал с того, что восстановил отмененные Павлом Жалованные грамоты 1785 г. дворянству и городам; дворянские выборные корпоративные органы – уездные и губернские собрания дворян, освободил дворян и духовенство от телесных наказаний, введенных его отцом. 2 апреля была упразднена наводившая ужас тайная экспедиция и освобождены заключенные в Петропавловской крепости ее узники. Было возвращено из ссылки 12 тыс. опальных и репрессированных Павлом чиновников и военных, объявлена амнистия всем бежавшим за границу от павловских репрессий. Были отменены и другие, раздражавшие дворянство павловские указы, вроде запрета носить круглые французские шляпы, выписывать иностранные газеты и журналы, выезжать за границу. В городах исчезли виселицы, к коим прибивали доски с именами опальных. Владельцам типографий было разрешено свободно печатать книги и периодические издания.
Пока это были не реформы, а лишь отмена наиболее тиранических распоряжений Павла, вызывавших всеобщее недовольство, но эти действия нового царя оказали огромное влияние на умы современников и породили надежды на дальнейшие перемены. От Александра ждали «нового правления», где «на место произвола и насилия явились бы наконец законы и справедливость». В серьезность реформаторских намерений Александра верили не только в России, но и за ее пределами.
Несмотря на то, что Александр подчеркивал преемственность между своим царствованием и царствованием Екатерины Великой, его правление не было ни возвратом к «золотому веку» Екатерины, ни полным отказом от политики Павла, направленной на усиление самодержавной власти царя. Демонстративно подчеркивая свое отрицание характера и методов павловского правления, он все же воспринял немало черт его царствования, причем в главной его направленности – к дальнейшей бюрократизации и централизации управления как меры укрепления самодержавной власти монарха. В нем глубоко укоренились такие «гатчинские привычки», как приверженность к воинской муштре, любовь к парадам.
Однако Александр не мог не считаться с новым «духом времени», в первую очередь с влиянием французской революции на умы. В новых условиях он стремился, не меняя основных направлений политики своих бабки и отца на укрепление абсолютизма найти такие способы разрешения назревших политических проблем, которые соответствовали бы духу времени. Уже в самом начале своего царствования Александр Первый торжественно объявил, что отныне в основе его политики будет не личная воля монарха, а строгое соблюдение законов. При каждом удобном случае Александр любил говорить о приоритете законности, о своем стремлении «привнести ясность и порядок» в систему управления и поставить отношения между властью и подданными на «законную основу». Населению были обещаны правовые гарантии от произвола. Все эти заявления Александра имели большой общественный резонанс, ибо они отвечали главной идее представителей всех направлений общественной мысли того времени.
В первые годы царствования перед Александром Первым стояли, таким образом, задачи не только устранения последствий мракобесия Павла, но и усовершенствования государственного строя в новой исторической обстановке, когда вообще всем европейским монархам приходилось считаться с ростом прогрессивных сил, проводить гибкую политику либеральных обещаний, отдельных уступок и даже масштабных реформ.
1.2
НЕГЛАСНЫЙ КОМИТЕТ
Для проведения этого курса Александру Первому нужны были энергичные и деятельные советники. Естественно, он не хотел искать их среди убийц своего отца, которые многое знали и на многое претендовали. Поэтому после событий 12 марта 1801 г. участники заговора были один за другим удалены от двора. Не желал новый царь слушать и нравоучения престарелых екатерининских вельмож, так же на многое претендовавших. Он приблизил к себе друзей юности – представителей молодого поколения родовитой дворянской знати: П.А. Строганова («первого якобинца» и поклонника Бонапарта), его двоюродного брата Н.Н. Новосильцева (старшего из всех, отличавшегося энциклопедической образованностью), молодого графа В.П. Кочубея (который «хотя и не блистал талантами», но был полезен «чиновничьей изощренностью») и А.А. Чарторыйского (бескорыстного, честного, мечтавшего о восстановлении независимости Польши, приходившегося двоюродным братом последнему польскому королю А. Понятовскому). Эти люди и составили летом 1801 г. так называемый Негласный комитет. Он не имел официального статуса государственного учреждения, но в первые годы царствования Александра Первого оказывал большое влияние на его политику и наметил в общих чертах программу преобразований.
Этот «дружеский кружок» сложился еще в царствование Павла, когда его члены собирались тайно, опасаясь репрессий, и говорили о необходимости устранения деспотизма в России, отмене «рабства» крестьян, о предпочтительности республики. Но с воцарением Александра тон разговоров переменился. Челны Негласного комитета, хотя и понимали необходимость преобразований, строили планы реформ государственного аппарата, говорили о необходимости издания Жалованной грамоты народу, однако исходили из незыблемости основ абсолютизма. Хотя Комитет был «негласным», о нем знали и говорили многие. Впрочем, и сам Александр не делал из него тайны. Сановная екатерининская оппозиция окрестила Комитет «якобинской шайкой». С июня 1801 г. по май 1802 г. было проведено 35 заседаний Комитета. Признавалось необходимым «прежде всего узнать действительное положение дел, затем реформировать различные части администрации и, наконец, обеспечить государственные учреждения конституцией, основанной на истинном духе народа». Но изучение состояния дел в государстве свелось к собиранию сведений о функционировании высшего государственного аппарата и выявлению его недостатков. Учреждение конституции путем издания «Жалованной грамоты российскому народу» никоим образом не должно было ограничить самодержавную власть царя. Обсуждались так же вопросы о повышении обороноспособности страны, об основных направлениях ее внешней политики, о правах Сената, а также и крестьянский вопрос в плане постепенной ликвидации крепостного права. В 1803 г. Негласный комитет, проведя всего четыре заседания, был закрыт. Александр Первый уже прочнее чувствовал себя на троне; программу намеченных Комитетом мер в дальнейшем он рассчитывал проводить сам, не прибегая к советникам.
1.3
ПОПЫТКИ РЕФОРМИРОВАНИЯ
Задуманную в первые годы царствования Александра Первого программу либеральных преобразований не удалось выполнить полностью, да и все эти преобразования, особенно в социальной сфере, носили противоречивый и непоследовательный характер. Так, намерение обнародовать в день коронации осенью 1801 г. «Жалованную грамоту российскому народу» было отложено, в крестьянском вопросе все дело свелось к ряду частных мер. Во время коронации Александр торжественно заявил, что отныне прекращается раздача казенных крестьян в частные руки. Изданный 20 февраля 1803 г. Указ о вольных хлебопашцах предусматривал освобождение крепостных крестьян с землей за выкуп, целыми селениями или отдельными семьями, по обоюдной договоренности их с помещиком. Ничтожные практические результаты указа видны из того, что до конца царствования Александра Первого отпущено на основании Указа было 47 тыс. д.м.п. (0,5% ко всему крепостному населению), а за все время действия Указа (до 1858 г.) выкупилось всего 152 тыс. д.м.п. (1,5%).
Был принят ряд мер по ограничению произвола помещиков. Так, указы 1808-1809 гг. запрещали продавать крестьян на ярмарках, давать объявления в газетах о продаже дворовых, отменялось право помещиков по своей прихоти ссылать крестьян в Сибирь, подтверждалось правило: если крестьянин однажды получил свободу, то он уже не мог быть вновь «укреплен» за помещиком, а крестьянам, незаконно записанным во владение помещика, предоставлялось право возбуждать иск о предоставлении свободы.
Уступкой новым экономическим процессам явилось издание в 1801 г. Указа о покупке земли недворянами – купцами, мещанами, государственными крестьянами. Помещичьи и удельные крестьяне такое право получили в 1848 г. Тем самым нарушалась, хотя и незначительно, монополия дворян на земельную собственность. Практика показала, что до отмены крепостного права дворяне продали лицам других сословий меньше 3% своей земли.
В 1803 г. было издано новое Положение об обустройстве учебных заведений. В основу системы образования были положены принципы бессословности учебных заведений, бесплатности обучения на низших его ступенях, преемственности учебных программ. Все учебные заведения подразделялись на четыре ступени: одноклассные приходские училища, уездные училища с трехклассным образованием, гимназии и университеты. Всей системой образования ведало Главное управление училищ (позднее Министерство народного просвещения). Было образовано 6 учебных округов, возглавляемых попечителями. Однако попечителям принадлежал лишь общий надзор за учебными заведениями во вверенных им округах. Всеми делами в учебном округе ведал университет через посредство своего ученого совета. Университетский устав 1804 г. предоставлял университетам широкую автономию: выборность ректора и профессуры, собственный суд, право университетов назначать учителей в гимназии и училища своего учебного округа.
В 1804 г. был издан «Устав о цензуре», в котором говорилось, что цензура вводиться «не для стеснения свободы мыслить и писать, а единственно для принятия пристойных мер против злоупотребления оною». Цензорам рекомендовалось руководствоваться «благоразумным снисхождением для сочинителя и не быть придирчивым», толковать места, имеющие двоякий смысл, «выгоднейшим для сочинителя образом, нежели его преследовать». Сами цензурные комитеты учреждались при университетах и состояли из профессоров по представительству попечителей учебных округов. Авторы и издатели получали право обжаловать их действия в Главном управлении училищ.
В первое десятилетие царствования Александра Первого был проведен ряд административных преобразований. В 1801 г. был учрежден Непременный совет – совещательный орган при императоре. Высших чиновников в Совет назначал сам император. Сенат, значение которого сильно упало при Павле, был восстановлен в ранге высшего судебно-административного органа и «хранителя законов». Он стал верховным органом в империи, сосредоточившим в себе высшую административную, судебную и контролирующую власть. Ему предоставлялось право «делать представления» (т.е. возражения) по поводу издаваемых указов, если они противоречили другим законам. Однако первая же попытка Сената возразить против Указа 1803 г. об обязательной 12-ти летней службе дворян, не достигших офицерского чина, что противоречило «Жалованной грамоте дворянству» 1785 г., вызвала резкое недовольство Александра, и Сенат получил «разъяснение», что он может делать «представления» только по поводу ранее изданных законов, а не будущих.
В 1802-1811 гг. была проведена министерская реформа. Манифестом 8 сентября 1802 г. учреждалось восемь министерств: военно-сухопутных сил, морских сил, финансов, коммерции, народного просвещения, внутренних дел, юстиции и иностранных дел (до 1832 г. оно именовалось еще коллегией). Коллегии были заменены новой формой исполнительной власти, где дела по каждому ведомству решались единолично министром, ответственным только перед императором. Учреждение министерств знаменовало собой дальнейшую бюрократизацию управления и усовершенствование центрального аппарата. Каждый министр имел заместителя (товарища министра) и канцелярию. Министерства подразделялись на департаменты во главе с директорами, департаменты – на отделения во главе с начальниками отделений, а отделения на столы во главе со столоначальниками. Для совместного обслуживания дел учреждался Комитет министров. Первыми министрами и товарищами министров были назначены как представители старой екатерининской знати (Г.Д. Державин, Н.С. Мордвинов, П.В. Заводовский), так и «молодые друзья» Александра Первого (Новосильцев, Воронцов, Кочубей, Строганов, Чарторыйский), чем преследовалась цель противопоставить старую знать новой.
Первоначально структура и функции министерств еще не были точно определены. Их подробно разработал М.М. Сперанский (подробнее о нем речь пойдет п следующем подразделе) в подготовленном им «Общем уложении министерств», утвержденном императором 25 июня 1811 г. и явившемся завершением министерской реформы. Число министерств увеличивалось до 12. Появились Министерство полиции и приравненные к министерствам главные управления – духовных дел и разных исповеданий, ревизий государственных счетов, путей сообщения во главе с главноуправляющими этих трех ведомств. Упразднялось Министерство коммерции, его функции передавались Департаменту мануфактур и торговли Министерства финансов. Все министры входили в состав Сената. Закон 1811 г. четко разграничивал круг вопросов, которым ведало каждое министерство, устанавливал единые принципы организации структуры министерств и общий порядок прохождения в них дел, отношения министерств с другими ведомствами, органами государственного управления.
1.4
ЕЯТЕЛЬНОСТЬ М.М. СПЕРАНСКОГО
С 1807 г. на арену политической жизни страны выдвигается М.М. Сперанский (1772-1839) – один из выдающихся государственных деятелей России. Выходец из семьи бедного сельского священника Владимирской губернии, Сперанский, благодаря своему уму, энциклопедическим познаниям, энергии и необычайной работоспособности, быстро сделал блестящую карьеру. Службу он начал еще при Павле Первом в должности начальника канцелярии генерал-прокурора А.Б. Куракина. В 1803 г. Сперанский уже директор одного из департаментов Министерства внутренних дел, а в 1808 г. назначается членом Комиссии для составления законов и заместителем министра юстиции. Все современники Сперанского отмечали, что по сравнению с ним никто не мог с таким блеском и логикой составить доклад, проект, оформить текст закона. Все важнейшие законы, начиная с 1802 г. составлялись или редактировались Сперанским.
В конце 1808 г. Александр поручил Сперанскому разработку плана государственного преобразования России. Сперанский, с присущей ему энергией и обстоятельностью, принялся за работу. Александр передал ему все материалы Негласного комитета, проекты и записки, поступившие в Комиссию для составления государственных законов. Сам Сперанский, по его свидетельству, «изучил все существующие в мире конституции», ежедневно встречался с императором, обсуждая с ним каждый раздел плана.
В октябре 1809 г. проект под названием «Введение к уложению государственных законов» был представлен императору. Во вводной части проекта Сперанский подчеркивал неотложность реформ. Для предотвращения потрясений, подобных Французской революции, необходимы, указывал он, радикальные преобразования, а не поправки, ибо возможность «исправить зло частными методами миновала». Но все эти реформы должны были не только сохранить, но и укрепить самодержавную власть в стране.
Рассматривая существующее деление населения на привилегированные и непривилегированные сословия как «следствие феодального состояния», Сперанский все же считал правомерным «разделение состояний» людей с различным уровнем их гражданских и политических прав. Но в основу этого деления им был положен имущественный ценз. Гражданские права предоставлялись всему населению, но политические – только тем, кто владел недвижимой собственностью. В соответствии с этим Сперанский устанавливал следующее «разделение состояний»: 1) дворянство (владельцы недвижимой собственности – земли с прикрепленными к ней крестьянами); 2) «среднее сословие» (купцы, мещане, государственные крестьяне) и 3) «народ рабочий» (крепостные, рабочие, домашние слуги). Дворяне обладали всеми гражданскими и политическими правами, «среднее сословие» - только гражданскими, но при приобретении недвижимой собственности могли получить и политические права. «Народ рабочий» не имел ни политических, ни гражданских прав.
Сперанский проводил принцип разделения властей – законодательной, исполнительной и судебной, при независимости последней и ответственности исполнительной власти перед законодательной. Им была разработана стройная система центральных и местных учреждений четырех степеней. Главной в системе законодательных органов власти являлась Государственная дума, в губерниях – губернские думы, в уездах – окружные думы, в волостях – волостные думы. Высшими исполнительными органами власти являлись министерства, на местах – губернские, окружные и волостные управления. Высшим судебным органом империи объявлялся Сенат, которому подчинялись губернские и волостные суды, каждый из которых состоял из уголовного и гражданского отделений. Устанавливалась выборность в законодательные и судебные органы власти. Выборы были четырехстепенными, при наличии имущественного ценза для избирателей, что давало доступ к управлению страной лишь дворянам-землевладельцам и верхушке буржуазии. Высшим органом, призванным объединить деятельность законодательной, исполнительной и судебной властей, являлся Государственный совет. Он должен был служить связующим звеном между императором и высшими органами власти. Ни один законопроект не мог получить силы закона, если он не прошел обсуждения в Государственном совете с последующим утверждением императором. Таким образом, система органов власти в проекте Сперанского нисколько не нарушила прерогатив императора как самодержавного монарха, который мог прервать сессию Государственной думы, распустить ее и назначить новые выборы. Состав Сената, все министры и члены Государственного совета утверждались на своих должностях так же императором.
Александр Первый признал проект Сперанского «удовлетворительным и полезным». Сперанский составил календарный план приведения в жизнь своего проекта (в течение 1810-1811 гг.). Однако проект встретил упорное сопротивление сенаторов, министров и других высших сановников, считавших его слишком радикальным и «опасным». Александр, встретив сильное противодействие со стороны правящих кругов, отклонил одобренный им план Сперанского.
Единственное, что воплотилось в жизнь из плана Сперанского, это учреждение 1 января 1810 г. Государственного совета, состоявшего из Общего собрания членов совета и четырех департаментов – законов, военного, гражданских и духовных дел, государственной экономии. Для организации деятельности Государственного совета создавалась Государственная канцелярия во главе с государственным секретарем – им стал Сперанский. Председателем Совета являлся один из его членов, назначенный императором. Если император присутствовал на заседаниях, то председательствовал он сам. В состав Государственного совета входили все министры, а так же лица, назначенные императором пожизненно из высших сановников. Государственный совет был высшим законосовещательным органом при императоре. Сначала законопроекты обсуждались в департаментах, потом выносились на обсуждение в Общее собрание и только после утверждения их императором получали силу закона. При этом император мог внять мнению как большинства, так и меньшинства или опровергнуть и то, и другое, приняв собственное решение. В составе Государственного совета сначала числилось 25 человек, в 1825 г. – 36, в конце 19 века – свыше 70. Как законосовещательный орган Государственный совет просуществовал до 1906 г., когда с появлением Государственной думы ему были переданы права верхней законодательной палаты, и состав его был существенно расширен.
Учреждением Государственного совета и преобразованием в 1811 г. министерств завершилась реорганизация органов центрального управления, которые с небольшими изменениями просуществовали до 1917 г.
1.5
ОКОНЧАНИЕ ПЕРИОДА РЕФОРМ
Преобразовательская деятельность М.М. Сперанского вызвала сильное недовольство в высших дворянских кругах. Особенное осуждение с их стороны вызвало издание по инициативе Сперанского указов 3 апреля и 6 августа 1809 г. «О придворных званиях» и «Об экзаменах на чин» соответственно. Согласно первому указу находившиеся в звании камерюнкера и камергера обязывались избрать себе определенный род службы, в противном случае их звания объявлялись лишь почетными отличиями, не дающими никакого чина. Второй указ в целях повышения грамотности и профессионального уровня чиновников требовал, чтобы чины коллежского регистратора и статского советника (первый давал личное, второй потомственное дворянство) присваивались только при предъявлении диплома об университетском образовании или сдачи экзамена в объеме университетского курса. Сильное недовольство дворян вызвало и введение в 1810-1811 гг. по совету Сперанского ряда налогов, в том числе и налога на дворянские имения с целью поправить расстроенные финансы и ликвидировать возникший в государственном бюджете дефицит. Аристократическая спесь была уязвлена и тем, что первым после императора лицом в государстве стал человек незнатного происхождения – провинциальный «попович». Вокруг Сперанского плелись интриги, на него посыпались доносы, где он обвинялся в шпионаже в пользу Франции. После часового конфиденциального разговора с императором, состоявшегося 17 марта 1812 г., Сперанский вышел от него в слезах. В своем доме он застал министра полиции А.Д. Балашова с помощником, которые опечатывали его бумаги. У дома стоял возок для отправки Сперанского в ссылку. Сначала Александр Первый распорядился увезти его в Нижний Новгород. Через полгода, по новому доносу, Сперанского сослали в Пермь. Опала его вызвала бурю восторга в придворных кругах. Некоторые даже удивлялись «милосердию» царя, «не казнившего этого преступника, изменника и предателя». Эти обвинения являлись чистейшим вздором. Сам царь был убежден в невиновности Сперанского, но принес его в жертву, чтобы погасить растущее недовольство дворянства, вызванное преобразовательными мерами. В 1814 г. Сперанского вызвали из пермской ссылки, в 1816 г. назначили пензенским губернатором, в 1819 г. – сибирским генерал-губернатором, где он провел крупную административную реформу. В 1821 г. Сперанского вернули в Петербург, назначили членом Государственного совета и управляющим Комиссией для составления законов. Но Сперанский не мог уже вернуть своего былого положения, находясь на второстепенных постах.
Недовольство дворянства преобразованиями Сперанского и вообще политикой Александра Первого в первое десятилетие его царствования нашло выражение в составленной для царя в 1811 г. Н.М. Карамзиным «Записке о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях». Главный смысл «Записки» состоял в том, что вся судьба России и ее величие зависели от могущества самодержавия: Россия «процветала», когда оно было сильно, и «падала», когда оно ослабевало. Но вместе с тем, Карамзин осуждал «властолюбие неумеренное и незаконное», яркие примеры которого он видел в царствованиях Ивана Грозного и Бориса Годунова. Но он выступал и против «аристократической гидры» - олигархического правления. Идеал Карамзина – самодержавие, опирающееся на строгую законность. Он протестовал против «излишней любви к государственным преобразованиям», против «изобретения разных министерств и Советов». «Требуем больше мудрости охранительной, нежели творческой, – писал он. – Новости ведут к новостям и благоприятствуют необузданности и произволу». Однако не следует, по его мнению, создавать многочисленные законы: «Для старого народа не надобно новых законов». Карамзин советовал собрать уже существующие законы, привести их в систему, исключить из них «обветшавшие». Он считал, что достаточно «50 умных губернаторов» для нормальной работы администрации на местах. Главный тезис Карамзина об укреплении самодержавия тесно связан с требованием охраны прав и привилегий дворянства как важнейшей опоры самодержавия. Восхваляя Екатерину Вторую за то, что она возвеличила самодержавие и укрепила дворянство, он осуждал Павла, который своим «сумасбродством» дискредитировал самодержавие и ограничил права дворянства. Суровой критике Карамзин подвергает и политику Александра, но уже в другом смысле: проводимые им новшества могут ослабить самодержавие. Карамзин признает, что крепостное право – «зло», но он – решительный противник его отмены. Его аргументация такова. Земля, которой пользуются крестьяне, - бесспорно дворянская собственность, поэтому освобождение крестьян с землей невозможно, ибо это ущемит основные интересы дворянства. Но и освобождение крестьян без земли лишено смысла, даже опасно, ведь сами помещики лишатся тогда средств к существованию – безземельный крестьянин не сможет нести повинности; нанесет оно несомненный вред и государству, ибо крестьяне «станут пьянствовать и злодействовать», в стране «воцарится безналичие». Отмена крепостного права лишит царя поддержки дворянства, которое воспримет эту меру как свое унижение. А без поддержки дворянства самодержавная власть царя ослабеет. Поэтому, делает выводы Карамзин, «для твердости бытия государственного безопаснее поработить людей, нежели дать им не вовремя свободу».
Подведем предварительные итоги исследования. На заре девятнадцатого века в России свершился последний дворцовый переворот, завершившийся убийством царя Павла Первого и вступлением на престол его старшего сына Александра. Его эпоха осталась в истории эпохой великих несбывшихся ожиданий, озаренная в своем зените сполохами военной грозы, разразившейся в 1812 году. Ее можно разделить на до и после Отечественной войны: в ходе первого периода осуществлялись весьма зыбкие и двусмысленные попытки либеральных реформ; в ходе второго периода царь все больше отходил и от попыток реформаторской деятельности, и от управления страной вообще. Можно проследить, что на протяжении первого периода правления Александра Первого все попытки к реформированию натыкались на упорное сопротивление старой аристократии, имевшей абсолютное большинство в правящих кругах. Что послужило причиной перелома в устремлениях государя, когда он в блеске славы вернулся в Россию после Венского конгресса? Почему его реформы носили половинчатый характер и ни одна из них не была доведена до конца или дала исчезающее малый результат? С этими вопросами мы попытаемся разобраться во второй части нашего исследования.
2.
ОСОБЕННОСТИ ЛИЧНОСТИ ИМПЕРАТОРА
2.1 КАК ФОРМИРОВАЛСЯ ХАРАКТЕР ГОСУДАРЯ
Правление Александра Первого оставило в отечественной истории двоякий след, как будто этому государю было предначертано совершить «мирную революцию», но в самый последний момент ему словно не хватало сил. Разумеется, свое действие здесь оказал правящий класс, абсолютное большинство представителей которого не желали перемен, но нельзя забывать, что русский царь был самодержавным монархом, по воле которого огромная страна могла мгновенно сменить курс, не считаясь с мнением придворных сановников. Поэтому, скорее всего, здесь сыграли и причины личного характера, свойства его души. Что же сделало его таким, какой он был? Корни его натуры следует, вероятнее всего, искать в его юности и раннем периоде правления.
Александр получил европейское образование в духе либерализма. Екатерина, в некотором смысле сама воспитанная духом Возрождения, пригласила для воспитания Александра известных иностранных учителей, сама сочиняла для него сказки и учебники, стремясь дать любимому внуку образование в духе позднего Ренессанса, охватившего Европу. Однако оно не было доведено до конца, поскольку в возрасте 15-ти лет Александра женили по воле его августейшей бабки на 14-ти летней девочке, дочери маркграфа Баден-дурлахского, Луизе-Марии-Августине, переименованной после замужества в Елизавету Алексеевну. Этот ранний брак был нужен Екатерине Второй для того, чтобы уберечь юношу от соблазнов слишком ей знакомого дворцового разврата, а также для того, чтобы еще больше оторвать Александра от отца. Она уже тогда решила передать престол внуку, обойдя сына.
В Гатчине, где проживал опальный наследник престола Павел, царствовала та беспощадная парадомания, та мучительская игра в солдатики, ярким представителем которой, вслед за самим Павлом, стал Аракчеев, собственноручно вырывавший у гренадеров усы вместе с мясом за малейшую оплошность. Там проходил свою военную службу и Александр, метавшийся между суровой гатчинской кордегардией и раззолоченной вакханалией двора Екатерины.
В подобной среде двойственность характера Александра не просто укрепилась, а заметно возросла, поскольку в тот момент она была фактически сутью его существования. Вынужденный в буквальном смысле разрываться надвое, Александр медленно, но неуклонно продвигался по стезе недоверия, подозрительности и мнительности. Заложенные Лагарпом искры либерализма не удалось загасить совсем, но прикрыть их дымом неуверенности получилось вполне. Унаследованные от отца некоторое тщеславие и порой проявлявшаяся жесткость (о ней речь впереди) только усугубляли метания его разума и сердца. Воспитанный высшим светом, он рано научился скрывать и утаивать, преподносить себя с выгоднейшей стороны, убеждать собеседника и обезоруживать оппонентов одним лишь взглядом, словом, жестом. Очень подойдут здесь строки, написанные А.С. Пушкиным про другого персонажа, выросшего почти в тот же временной период и в схожей атмосфере:
Как рано мог он лицемерить,
Таить надежду, ревновать,
Разуверять, заставить верить,
Казаться мрачным, изнывать,
Являться гордым иль послушным,
Внимательным иль равнодушным!
Как томно был он молчалив,
Как пламенно красноречив…
Александр, особенно в начале царствования, по словам очевидцев, подобно Онегину, влюбившему в себя свет, действительно влюбил в себя всю Россию.
Восторг, вызванный убийством Павла и воцарением Александра, объясняется не только и не столько тем, что Павел поражал безумным деспотизмом, а Александр питал «вольнолюбивые мечты», и даже не тем, что обезумевший самодержец, в руках у которого было такое страшное оружие, как неограниченная власть, стал опасен для окружающих. Павел угрожал вольностям дворянства, что сподвигло аристократию на свержение неугодного государя.
Знал ли Александр о готовящемся перевороте? Да, знал. Имеются свидетельства, что петербургский генерал-губернатор фон дер Пален, пользовавшийся исключительным доверием Павла и осыпанный его милостями, непосредственно перед переворотом поставил в известность Александра о готовящемся свержении его отца, поставив его уже перед фактом. Изначально наступление на Михайловский дворец было запланировано в ночь на 10 марта, но тогда караул несли преданные Павлу преображенцы, и нападать было рискованно. Поэтому штурм Михайловского произошел в ночь на 12 марта, когда караул нес положительно настроенные к Александру гвардейцы Семеновского полка. Напомним, что во время штурма дворца заговорщики открыто использовали имя наследника престола. Почему Александр не пытался прекратить заговор? Однозначный ответ дать невозможно, можно лишь утверждать, что к власти во имя самой власти Александр не стремился. Возможно, он, как весьма умный человек, понимал, что коль скоро недовольство дворян его отцом растет так быстро, переворот все равно произойдет, вопрос только во времени. Возможно, осознавал, что дальнейшее правление Павла способно принести большие беды. Действовать в любом случае было необходимо.
А мог ли вообще Александр, если бы захотел, предотвратить восстание. Учитывая все явные и тайные пружины его возникновения и действия (см. приложение), можно сказать, что скорее нет, чем да. Максимум, на что он мог рассчитывать, пойди он против восставших, это на время отсрочить переворот. Свержение Павла было неизбежно. Однако смерти отца Александр не хотел. Зная характер Павла, он не мог хотя бы не догадываться, что добром он престол не отдаст и что из-за этого жизнь его подвергается опасности. Возможно, он рассчитывал, что восставшие вынудят его подписать отречение, но не осмелятся пролить царскую кровь. Имеются свидетельства очевидцев, что когда Александр впервые прибыл во дворец и ему доложили о убийстве отца, вид у него был потрясенный, напуганный и жалкий. Согласие на восстание стало пожизненным проклятием Александра Первого. Грех отцеубиства не давал ему покоя, ежеминутно отравляя его жизнь. Александр никогда не смог забыть, к чему может привести самодержца политика, идущая вразрез с интересами дворянства. Скорее всего, именно в этом кроется причина неуверенности и незавершенности его либеральных преобразований, в страхе за себя и своих близких повторить конец Павла.
2.2 СЕРЬЕЗНОСТЬ НАМЕРЕНИЙ РЕФОРМИРОВАНИЯ
В начальном периоде царствования Александр чувствовал себя на троне довольно неустойчиво и нуждался в единомышленниках, так как призрак расправы над отцом все еще стоял у него за плечами. Это было одной из причин возникновения Негласного комитета. Изначально реформаторские намерения Комитета, возникшего еще до воцарения Александра, были достаточно серьезны. Довольно сказать, хотя бы, следующее.
Будучи наследником, Александр посылает к Лагарпу Новосильцева «с единственной целью повидать вас и спросить ваших советов и указаний в деле чрезвычайной важности – об обеспечении блага России при условии введения в ней свободной конституции».
Далее наследник самодержавного русского престола успокаивает старого республиканца и «якобинца», чтобы тот не убоялся бездны царственного либерализма:
«Не устрашайтесь теми опасностями, к которым может привести подобная попытка; способ, которым мы хотим осуществить ее, значительно устраняет их. Вам уже известны мои мысли, клонившиеся к тому, чтобы покинуть свою родину. В настоящее время я не предвижу ни малейшей возможности к приведению их в исполнение. Мне думалось, что если когда-либо придет и мой черед царствовать, то вместо добровольного изгнания себя сделаю несравненно лучше, посвятив себя задаче даровать стране свободу и тем не допустить ее сделаться в будущем игрушкой в руках каких-либо безумцев. Это заставило меня передумать о многом, и мне кажется, что это было бы лучшим образцом революции, так как она была бы произведена законной властью, которая перестала бы существовать, как только конституция была бы закончена, и страна бы избрала своих правителей. Вот в чем заключается моя мысль.
Я поделился ею с людьми просвещенными, со своей стороны много думавшими об этом. Всего-навсего нас только четыре, а именно: Новосильцев, граф Строганов, молодой князь Чарторыйский, мой адъютант, выдающийся молодой человек, и я».
Письмо это от 27 сентября 1797 г., между прочим, указывает на тот состав Негласного комитета или, как порой называл его по якобинской терминологии Александр, «комитета общественного спасения», который возбуждал столько надежд среди передовых представителей дворянства в первые годы царствования «самодержавного конституциониста». Еще более ярко, чем письмо к Лагарпу, серьезность реформаторских намерений молодого Александра видна в письме 10 мая 1796 г. В.П. Кочубею, к которому Александр питал, по его собственному выражению, «беспредельную дружбу»:
«Да, милый друг, - пишет Александр, - повторяю снова: мое положение меня вовсе не удовлетворяет. Оно слишком блистательно для моего характера, которому нравиться исключительно тишина и спокойствие. Придворная жизнь не для меня создана. Я всякий раз страдаю, когда должен явиться на придворную сцену, и кровь портиться во мне при виде низостей, совершаемых на каждом шагу для получения внешних отличий, не стоящих, в моих глазах, медного гроша. Я чувствую себя несчастным в обществе таких людей, которых не желал бы иметь у себя и лакеями, а между тем они занимают здесь высшие места, как, например, князь Зубов, Пассек, князь Барятинский, оба Салтыкова, Мятлев и множество других, которых не стоит даже называть и которые, будучи надменны с низшими, пресмыкаются перед теми, кого боятся.
В наших делах господствует неимоверный беспорядок; грабят со всех сторон; все части управляются дурно; порядок, кажется, изгнан отовсюду, а империя стремиться только к расширению своих пределов. При таком ходе вещей возможно ли одному человеку управлять государством, а тем более исправлять укоренившиеся в нем злоупотребления; это свыше сил не только человека, одаренного, подобно мне, обыкновенными способностями, но даже и гения, а я постоянно держался правила, что лучше совсем не браться за дело, чем исполнить его дурно. Следуя этому правилу, я принял то решение, о котором говорил вам выше. Мой план состоит в том, чтобы по отречении от этого неприглядного поприща (я не могу еще положительно назначить время сего отречения) поселиться с женою на берегах Рейна, где буду жить спокойно частным человеком, полагая свое счастье в обществе друзей и в изучении природы.
Вы будете смеяться надо мною и скажете, что это намерение несбыточное,- это в вашей власти, но подождите исполнения и уже тогда произносите приговор».
Это письмо – не единственное свидетельство чувств Александра в то время. Такие высказывания принимаются многими исследователями за доказательства «противочувствий» за рисовку, за лицемерие. Да, Александр любил играть роль, любил порисоваться. Недаром же он рос в атмосфере такой вечной театральности, как поздний двор Екатерины с одной стороны, и гатчинская мрачно-тираническая игра в солдатики – с другой. Но все же в те минуты, когда он изливал свои чувства и устремления, даже сознавая их малую реалистичность, он был более-менее искренен, то есть сам практически, а то и полностью верил в них.
Следует заметить и то, что Александр твердо решил еще до вступления на престол оставить его и стать «частным человеком», поселившись «на берегах Рейна» или «в Крыму». Это его решение подтверждает твердость намерений дать России конституцию и дееспособное правительство, а также еще кое-что, но об этом речь пойдет в приложении.
2.3 ПРОЯВЛЕНИЯ САМОДЕРЖАВНОЙ ВОЛИ
Широко распространена мысль о недостатке воли у Александра Первого. В общем виде, она звучит так. Был человек недюжинного ума, пылкого воображения и ярких вспышек чувства, но не было у него воли и это совершенно исковеркало и его жизнь, и его царствование, и всю творимую им историю.
Чувствительный воспитанник Лагарпа, мечтавший о даче на Рейне, человек, обвеянный идеями Руссо и духом Великой французской революции, и – неразлучный друг Аракчеева. И эта неразрывная, пережившая все испытания бурного и непостоянного царствования, если не дружба, то привязанность – не явление его последних печальных и мрачных лет. Эта привязанность существовала еще в бытность Александра наследником, в те годы, когда даже Павел не вынес тупой жестокости этого «истиннорусского неученого дворянина», как нарочито величал себя Аракчеев.
Впрочем, об отношениях Александра и Аракчеева следует сказать поподробнее.
Когда Аракчеев нагло сподличал, чтобы выгородить своего родного брата, и пытался подвести под гнев Павла человека неповинного, Павел его прогнал, а Александр был одним из немногих, кто не отвернулся от него. Это была уже вторая опала Аракчеева при Павле, а первая произошла в 1798 по следующему поводу. Аракчеев обругал подполковника Лена, бывшего сподвижником Суворова и Румянцева, храброго боевого офицера, тогда как сам Аракчеев слыл трусом и никогда не участвовал в боевых действиях. Лен молча выслушал Аракчеева, отправился домой, написал ему письмо и застрелился.
Аракчеев был отстранен от службы, впрочем, с производством в генерал-лейтенанты, и уехал в свое Грузино. При этом он ни на йоту не потерял расположения Александра. Он, хотя публично и высказывал свое согласие с отставкой Аракчеева, в приватных письмах выражал ему свою дружбу. Вот, например, одно из них, написанное сразу после второй опалы Аракчеева.
«Я надеюсь, друг мой, что мне нет нужды при сем несчастном случае возобновить уверения в моей непрестанной дружбе; ты имел довольно опытов об оной, и я уверен, что об ней и не сомневаешься. Поверь, что она никогда не переменится». Далее следует сообщение о деле Аракчеева и в заключение:
«Прощай, друг мой, Алексей Андреевич! Не забывай меня, будь здоров и думай, что у тебя верный во мне друг остается».
Действительно, этой «непрестанной дружбе» Александр остался верен до конца своего царствования, хотя не было, пожалуй, в России человека, которого ненавидели бы больше, чем Аракчеева. Его ненавидели солдаты за муштру и жестокость, ненавидели крестьяне, за его военные поселения, ненавидело дворянство, чиновничество, офицерство, ненавидели самые влиятельные придворные сановники, ненавидели ближайшие друзья Александра. Ненавидели и боялись.
Могли Александр удалить Аракчеева, если бы захотел? В общем и целом, скорее да, чем нет. Кроме общего сочувствия, радости и благодарности сановников, армии, дворянства и тех масс, которые могли бы на это реагировать, Александр поначалу ничего бы не встретил.
Сам же Аракчеев, лишенный царского покровительства, был бы нисколько не страшен. Как все жестокие люди, Аракчеев был большой трус, или, как все трусы, он был жесток, пока чувствовал за собою силу. Но при малейшей опале он впадал в малодушие и уничижение.
Александр же был, во-первых, далеко не труслив, во-вторых, при всем кажущемся безволии умел быть весьма решительным и твердым (хватило же у него решительности попросту уволить Петербургского генерал-губернатора фон дер Палена, который был одним из организаторов переворота 12 марта и был довольно популярен в столице).
Почему же он не удалил Аракчеева, который, если верить Александру Сергеевичу, был
Всей России притеснитель,
Губернаторов мучитель,
И царю он друг и брат.
Полон злобы, полон лести,
Без ума, без чувств, без чести,
почему оставил его на вершине власти под своим покровительством? Можно предположить, что Александр нуждался в Аракчееве как в опоре, в несущей конструкции, на которой держался весь его политический режим. Аракчеев для Александра Первого фактически заменял все Третье отделение для последних Романовых. Как подметил Л.Н. Толстой, такие люди есть почти в любом государстве и в любом времени, они жестоки, но необходимы, как необходимы волки в природе, хотя они и убивают ради своего существования, являясь неотъемлемой частью равновесия. Заметим в скобках, что несмотря на кажущуюся слабость воли, Александр почти сразу после воцарения вернул наводившего ужас Аракчеева из ссылки и осыпал милостями, что, естественно, несколько оттолкнуло от него дворян, но этот недостаток был весьма ловко скомпенсирован растущими либеральными ожиданиями. Когда в последние годы правления Александр почти отошел от дел, страной фактически правил Аракчеев и, несмотря на то, что правление это привело к восстанию на Сенатской площади, нельзя не признать, что оно позволило России хотя бы частично восстановиться после тяжелейшего удара 1812 г.
В качестве доказательства волевых качеств Александра Первого можно привести тот факт, что старой и могущественной екатерининской аристократии, которая контролировала множество руководящих должностей в правительстве и все еще была очень сильна, так и не удалось не просто контролировать молодого императора, но и даже хоть сколько-нибудь влиять на его политику, несмотря на неоднократные попытки. Не удавалось оказывать серьезного влияния на Александра и его «молодым друзьям», к мнению которых он хотя и прислушивался, но последнее слово всегда оставалось за ним. По словам Чарторыйского, «Александр охотно согласился бы на то, чтобы каждый был свободен, лишь бы все добровольно повиновались только ему одному».
Это свидетельство человека, бывшего близким другом Александра и прекрасно его знавшего, довольно красноречиво говорит о том, что император мог при случае быть твердым и непреклонным, что ставит под сомнение почти общепризнанный тезис о безволии внука Екатерины Второй.
Стоит вспомнить и долгое покровительство государя М.М. Сперанскому, чья деятельность шла вразрез с интересами высшего дворянства. У Сперанского было все, чего недоставало Александру: строго логический ум, исключительная трудоспособность, ясность и определенность, громадная настойчивость. Все, что было достигнуто в сфере упорядочения и систематизации государственного управления, было сделано Сперанским. Но и над ни тяготела якобы колеблющаяся, расплывчатая, а в сущности непреклонная воля «безвольного» царя, и Сперанскому, по большому счету, удалось сделать лишь то, что дозволил Александр. Когда же недовольство старого дворянства стало слишком велико и вновь за плечами Александра мелькнул уже было подзабытый призрак отца, он довольно хладнокровно пожертвовал Сперанским, как шахматной фигурой, дабы успокоить общественность.
2.3 АЛЕКСАНДР И НАПОЛЕОН
Внешняя политика во все времена была тонкой игрой, ведущейся, как правило, грязными методами, и побеждает в ней часто тот, кто сыграет наиболее нечестными методами. Тучи над Россией стали сгущаться еще в конце восемнадцатого века и предгрозовое состояние до 1812 г. не вызывало сомнений, что буря близка.
Под государственными интересами, как правило, понимаются интересы довольно узкой группы лиц, направленных на защиту их субъективных интересов. Интересы правящих кругов России во внешней политике в начале 19-го века были направлены на утверждение собственного благополучия, путем поддержания торговых связей с Англией и борьба с «революционной гидрой», впрочем, эту роль Россия будет играть почти весь девятнадцатый век, являясь «жандармом Европы». Львиная доля межгосударственных споров улаживается не на ратном поле, а в подковерных, шулерских играх, в комбинациях интриг, подножек, ударов в спину.
Александр поначалу был весьма неопытен в этих играх, но он быстро постиг ее хитрости и подвохи и стал одним из крупнейших игроков за европейским карточным столом.
Разумеется, во внешней политике в начале века были и другие направления, но основным, несмотря ни на что, оставалось направление европейское, а именно противостояние революционной Франции. Скажем вкратце о балканском направлении, бывшем для России одним из важнейших все позапрошлое столетие.
После воцарения Александра были возобновлены отношения с Англией, прерванные при Павле, так же был заключен союз с Австрией и Пруссией. Вместе с тем, поначалу в Петербурге не хотели войны с Наполеоном, придерживаясь нейтралитета. Это позволило России свободно действовать на ближнем востоке.
После присоединения Грузии в 1801 г. Россия столкнулась с Ираном. В 1804 г. началась война, сложившаяся для России успешно. В 1806 г. был заключен мир, по которому за Россией признавалась не только Грузия, но и Северный Азербайджан.
В 1806 г. началась война с Османской империей, продолжавшаяся 6 лет. Война шла в два этапа. На первом этапе русские войска под командованием Михельсона заняли Молдавию и Валахию. В 1807 г. эскадра Сенявина разгромила турецкий флот в битве при Дарданеллах. Восставшими сербами был взят Белград. Второй этап войны начался в 1811 г., после назначения главнокомандующим русской армией на Балканах М.И. Кутузова. Была одержана блестящая победа при Рущуке, турки обратились в бегство. В октябре 1811 г. начались переговоры и 16 мая 1812 г. был подписан мирный договор, по которому Россия получала Бессарабию, а Сербия – автономию, обеспечивался нейтралитет Турции во время Отечественной войны.
Теперь о европейском направлении. Поначалу Александр недооценивал Наполеона, который с таким нечеловеческим искусством сумел пафос Великой французской революции свести в русло своего честолюбия. Когда был казнен герцог Ангиенский, возмущению среди монарших дворов Европы не было предела, но только Россия заявила официальный протест. Началась подготовка к войне. Александр заключил союз с Австрией и Пруссией и отправил своих солдат проливать кровь за неведомые и чуждые им цели, фактически за прусского короля, который, между тем, заключил тайный договор с Бонапартом, что, впрочем, не помешало ни Наполеону разгромить Пруссию, ни Александру вновь спасать ее ценой жизни русских солдат.
Перед Аустерлицем, после того, как австрийцы проявили свое полное бессилие что-либо противопоставить французской армии (разгром армии Мака), Александр посылает к Наполеону для переговоров своего любимого генерал-адъютанта князя Долгорукова, который, по словам Наполеона, разговаривал с ним так, точно он был «боярином, которого решено сослать в Сибирь». Из этих переговоров, разумеется, ничего не вышло, бой стал неизбежен, хотя война с Россией в то время в планы Наполеона не входила. К несчастью, Александр не послушал ни советов своего друга Чарторыйского, ни номинального – им же лишенного всякой действительной власти – главнокомандующего Кутузова, и остался при армии. Фактически все командование очутилось в руках австрийского квартирмейстера Вейротера, который и составил план сражения. Русские генералы с Кутузовым во главе видели совершенную непригодность этого бумажного плана и предвидели неизбежность поражения. Русские войска, по обыкновению, были голодны и необуты, вынуждены были питаться реквизициями и восстановили против себя население.
Но Александр, как и все Романовы после Петра Первого, не обладавший полководческим талантом, никого не послушал. В результате – одна из самых блистательных побед Наполеона и одно из самых позорных поражений союзников – австрийцев и русских. Сам Александр только случайно не попал в плен к Наполеону. При этом, австрийцы, на чьей земле дрались русские, потеряли 6 тысяч человек, русские же – около 21 тысячи…
Повоевав еще два года в интересах Пруссии, уже отказавшейся от союза с Наполеоном, и потерпев жестокое поражение под Фридландом, Александр решил мириться с Наполеоном.
Не прошло и месяца после Фридландского разгрома, как состоялось унизительное для Александра Тильзитское свидание, которым началась знаменитая в истории четырехлетняя трагикомедия франк-русского союза. Два величайших обольстителя, каких знает мировая история, несколько лет подряд под личиной самой тесной дружбы пытались всячески обмануть, обойти, провести, предать и обольстить друг друга.
В двенадцатилетнюю борьбу, которую непрерывно, с нечеловеческой энергией вел сначала генерал революционной армии, затем первый консул и, наконец, император французов против экономической гегемонии Англии, вмешался третий игрок.
Наполеон – весь воплощение новых времен, самый яркий представитель третьего сословия начала века, весь энергия, расчет, весь напряженная воля, направленная на внешний мир, на его покорение. Он был, по сути, первым представителем третьего сословия, прямо заявившем о своих правах на занятие доминирующей позиции в мире. Он действовал старыми методами, полагаясь на военную силу, но сумел дать этим старым методам новую организацию, которая приносила ему успех. И с этим воплощением новой исторической эпохи столкнулся Александр.
И у Александра была воля, но направлена внутрь и служила делу самоутверждения. Армия для него была, в некотором роде, самоцелью. У Наполеона же ничто не было самоцелью. Для него все и вся были лишь средствами. Таким же средством он попытался сделать Александра.
Наполеон всегда знал, чего он хотел и как этого достичь. Александр почти никогда точно не знал, чего он сейчас хочет, он знал только, чего он не хочет.
Подведем предварительные итоги. Двойственность характера Александра Первого была заложена и развита еще в юности, когда ему пришлось разрываться между раззолоченным театром старого двора Екатерины Второй и маниакально-жестокой игрой в солдатики своего отца. Он знал о зреющем свержении Павла и допустил его, но взойти на престол через кровь он не хотел. Проклятие отцеубийства висело над его душой всю жизнь, а глубинный страх возможности повторения судьбы отца заставлял его принимать противоречивые решения и пасовать в решительные минуты. Вместе с тем, Александр, вопреки расхожему мнению, не был безвольной марионеткой в руках придворных. Он умел, когда дело касалось его власти, быть жестким и почти всегда гнул свою линию во всех крупных государственных делах. При сравнении двух крупнейших исторических деятелей начала века – Александра и Наполеона – видна практически полная противоположность их характеров, что, возможно, и привело их к столкновению, имевшему столь масштабные последствия и для России, и для Франции, и для всей Европы.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Итак, мы провели исследование исторических процессов и событий, произошедших в России и вокруг нее в ходе начального периода царствования Александра Первого. Мы рассмотрели незавершенные реформы этого периода и попытались понять, почему они не были доведены до конца. Мы предположили, что корни этой незавершенности в особенностях личности государя и причинах, вынудивших его в некоторых ситуациях действовать именно так, а не иначе, которые, зачастую, носили субъективный характер. Теперь обобщим и анализируем результаты проведенного исследования, что позволит нам подвести итоги нашей работы.
Целью нашего исследования было рассмотреть процессы в российском обществе и, в особенности в его правящих кругах в начале девятнадцатого века, изучить деятельность царя Александра и его окружения. Осуществление цели мы планировали достичь путем достижения двух задач. Первая задача заключалась в обзорном изучении всех крупнейших событий, происходивших в 1800-1812 гг. в России и в Европе. Этой задаче была посвящена первая глава. В первой главе нами были рассмотрены события, произошедшие в этот временной отрезок в России, а именно воцарение и первые годы правления Александра Первого, деятельность Негласного комитета, незавершенные попытки либеральных преобразований, деятельность М.М. Сперанского. Мы пришли к выводам, что на заре девятнадцатого века в России свершился последний дворцовый переворот, завершившийся убийством царя Павла Первого и вступлением на престол его старшего сына Александра. Его эпоха осталась в истории эпохой великих несбывшихся ожиданий, озаренная в своем зените сполохами военной грозы, разразившейся в 1812 году. Ее можно разделить на до и после Отечественной войны: в ходе первого периода осуществлялись весьма зыбкие и двусмысленные попытки либеральных реформ; в ходе второго периода царь все больше отходил и от попыток реформаторской деятельности, и от управления страной вообще. Можно проследить, что на протяжении первого периода правления Александра Первого все попытки к реформированию натыкались на упорное сопротивление старой аристократии, имевшей абсолютное большинство в правящих кругах.
Выполнению второй основной задачи – изучению деятельности и характера Александра – была посвящена глава вторая. В ней мы рассмотрели как формировался характер государя, выяснили серьезность его реформаторских намерений, попытались оценить волевые качества его характера и выяснили, что Александр не был подвластен воле приближенных и обладал собственной точкой зрения. Мы коснулись событий, происходивших вокруг России с начала века до 1812 г. и сравнили характеры Александра и Наполеона, придя к заключению об их противоположности. Мы выяснили, что двойственность характера Александра Первого была заложена и развита еще в юности, когда ему пришлось разрываться между раззолоченным театром старого двора Екатерины Второй и маниакально-жестокой игрой в солдатики своего отца. Он знал о зреющем свержении Павла и допустил его, но взойти на престол через кровь он не хотел. Проклятие отцеубийства висело над его душой всю жизнь, а глубинный страх возможности повторения судьбы отца заставлял его принимать противоречивые решения и пасовать в решительные минуты. Вместе с тем, Александр, вопреки расхожему мнению, не был безвольной марионеткой в руках придворных. Он умел, когда дело касалось его власти, быть жестким и почти всегда гнул свою линию во всех крупных государственных делах.
В заключение работы скажем, что все качества характера Александра, как индивидуальные, так и унаследованные им от отца, постоянно сталкивались друг с другом и вступали в противоречие одно с другим, что приводило к неоднозначным результатам. Главным фактором, не позволившим свершиться либеральным преобразованиям, можно определить сформировавшееся еще в юности Александра недоверие к людям и, в некотором роде, боязнь общества, чье расположение он очень стремился заполучить, особенно в начале правления. Необходимо сказать и то, что Александр не забыл, да и не мог забыть, как дворянство обошлось с неугодным ему правителем, его отцом, и, в глубине души, всегда остерегался его и не доверял ему в полной мере. Являя собой странную смесь деспотизма и либерализма, Александр стремился реформировать «Богом врученное» ему государство в духе гражданственности, и, вместе с тем, не терпел посягательств на собственную самодержавную власть.
Попытаемся оценить полученные результаты. Мы изучили события, произошедшие в России в начале девятнадцатого века, рассмотрели незавершенные реформы Александра Первого и попытались разобраться в причинах их незавершенности через изучение личностных особенностей императора. Результаты исследования были изложены выше. Поэтому поставленную цель и задачи, ведущие к ее осуществлению, можно считать выполненными.
СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1) История России. Девятнадцатый век/ Данилов А.А. – М.: Инфра-М, 2002, 354с.
2) Последние Романовы/
3) Тайны истории/ Непомнящий Н.Н. – М.: Вече, 2000, 575с.
4) История России с древнейших времен/ Павленко Н.И.
ПРИЛОЖЕНИЕ
Не было, пожалуй, среди русских монархов человека, оставившего столько вопросов, имевшего в себе сочетание стольких качеств, что их хватило бы на нескольких человек, чем Александр Первый. След его в истории столь же неоднозначен, как и его личность и поступки. Склонный к двусмысленности и мистицизму при жизни, он даже своей смертью оставил одну из величайших загадок истории. Умер ли он действительно в Таганроге в 1825 г.? Есть серьезные основания считать, что нет. Позволим себе сделать небольшое отступление от генеральной линии работы, так как данная тема (и подобранный материал) представляет большой интерес.
В январе 1864 г. в далекой Сибири, в маленькой келье в четырех верстах от Томска умирал высокий седобородый старик.
«Молва носится, что ты, дедушка, никто иной, как Александр Благословленный, правда ли это?» - спросил умирающего купец С.Ф. Хромов. Уже много лет мучила купца эта тайна, которая сейчас, на его глазах, уходила в могилу вместе с загадочным старцем.
«Чудны дела твои, Господи: нет тайны, которая бы не открылась, - вздохнул старик. – Хоть ты и знаешь, кто я, но ты меня не величь, схорони просто».
За 40 лет до этого из Таганрога в Петербург следовал траурный картеж. Тело умершего поместили в два гроба – деревянный и свинцовый – и отправили в столицу. «Хоть тело и бальзамировано, но от здешнего сырого воздуха лицо все почернело, и даже черты покойного совсем изменились… Поэтому думаю, что в С.- Петербурге вскрывать гроб не нужно», - настоятельно рекомендовал П.М. Волконский, организатор траурного кортежа.
«Чужое тело везут!» - эти слова сопровождали кортеж на всем его пути. Слухи о том, что в гробу – не император, возникли немедленно после смерти Александра Первого. В народе говорили, что «творится обман», что государь жив, а в гробу везут чужое тело. На подъезде к Москве эти слухи переросли в такую уверенность, что многие предлагали напасть на кортеж и насильно вскрыть гроб. Власти пошли на беспрецедентные меры безопасности: пока гроб стоял в Архангельском соборе, ворота Кремля запирали в 9ч. вечера и у каждых ворот стояли заряженные пушки. По городу всю ночь ходили вооруженные патрули.
В Петербурге рекомендацию Волконского исполнили почти полностью: с покойным простились только члены императорской фамилии. 13 марта 1826 г. тело было предано земле…
Тело Александра?
Очень считают, что последним дворцовым переворотом двигали тайные пружины масонства, а именно его самой радикальной ветви – иллюминатства. Тому есть косвенные подтверждения, о коих будет сказано ниже.
Известно, что, еще пребывая на троне, Александр не раз выражал намерение оставить престол и «уйти в мир». Чем было вызвано такое намерение? Напомним, что император взошел на престол после убийства «верноподданными извергами, ну то есть господами с благородными душами, первейшими в свете подлецами» - императора Павла. Сам Александр тоже был посвящен в заговор, но он не допускал мысли об убийстве отца. Когда до него дошла эта весть, он, по свидетельству очевидцев, был потрясен. С тех пор он никогда не знал покоя. Ему было ясно, что теперь он - отцеубийца, навеки повязанный кровью с масонами. Он пытался отказаться от престола. Тогда «верноподданные изверги» пообещали ему показать «рекой пролитую кровь всей царствующей семьи»…
Александр сдался. Но впрочем, не до конца, и манипулировать им как марионеткой у «вольных каменщиков» не вышло, по крайней мере, в той степени, в которой они рассчитывали.
С годами Александр все чаще находил утешение в религии. Либеральные историки испуганно называли это опасным «увлечением мистикой», хотя религиозность никакого отношения к мистике не имеет и на самом деле мистикой является именно масонский оккультизм.
Долгое время Александр бессильно наблюдал, как в стране множатся масонские ложи, сознавая, что эта ядовитая зараза плодиться его попустительством. Но незадолго до поездки в Таганрог он издал рескрипт, запрещающий все масонские ложи. Но оставалось главное: искупление. Искупление смертного греха – отцеубийства.
1 сентября Александр выехал из Петербурга в Таганрог. Отъезд его происходил при совершенно исключительных обстоятельствах. В далекий путь император отправился один, без свиты, ночью. Перед отъездом из Петербурга Александр, как всегда, заехал в церковь. В ту ночь он был в Александро-Невской лавре. «Когда наступило время чтения Святого Евангелия, - пишет Н.К. Шильдер, - император, приблизившись к митрополиту, сказал: «Положите мне Евангелие на голову» - и с этими словами стал на колени под Евангелие». Повествуя о посещении императором лавры, Шильдер указывает, что Александр, отправляясь в дорогу, служил… панихиду! Долгое время считалось, что это ошибка: иностранец мог перепутать панихиду с молебном. Однако авторитетный исследователь загадки Александра Первого Н. Васильев считает, что никаких ошибок нет и в ту ночь действительно служили панихиду.
Уезжая из лавры, Александр был в слезах. Обратившись к монахам, он сказал: «Помолитесь обо мне и жене моей».
В Таганроге Александр неожиданно заболел: по одной версии – малярией, по другой – брюшным тифом (даже болезнь его точно не известна!) и… умер?
В. Барятинский, серьезнейший исследователь этой загадки, считал, что Александр воспользовался своей поездкой и легким недомоганием, чтобы привести в действие свой план оставить престол. В пользу этого он приводил следующие аргументы:
1) Во всех документах о случившемся в Таганроге присутствуют многочисленные неточности и противоречия. Нигде не сказано ни об обстоятельствах, при которых наступила смерть, ни о лицах, присутствовавших при кончине, ни о поведении императрицы и т.д.
2) Исчезновение многих документов, связанных с этими событиями, в том числе дневника Елизаветы Алексеевны, где говорилось о событиях после 11 ноября.
3) Заведомо подложная подпись доктора Тарасова под протоколом о вскрытии тела.
4) Странное, отрешенное поведение ближайших родственников царя, явно посвященных в тайну.
5) Распространившиеся сразу после смерти Александра массовые слухи о том, что «везут чужое тело».
6) Анализ протокола вскрытия тела, сделанный по просьбе В. Барятинского крупнейшими медиками России. Они единодушно отрицают возможность смерти императора от малярии или брюшного тифа.
7) Странное поведение самого императора, начиная от его твердого намерения оставить престол до того факта, что он даже не призвал духовника в последние дни болезни, не исповедался перед смертью. Священник даже не присутствовал при кончине! Зная религиозность царя, сложно представить, что он или его близкие не послали бы за священником, если бы он действительно умирал.
А в семье фельдегеря Маскова, умершего 3 ноября 1825 г. в Таганроге, долго хранилось предание о том, что их дед похоронен в Петропавловской крепости вместо Александра Первого…
По некоторым сведениям, осенью 1826 г. немолодой рослый господин, назвавшийся Федором Кузьмичем и заявивший, что не помнит родства, был задержан в Пермской губернии, за бродяжничество получил 20 ударов плетьми и был сослан в Сибирь. Там он поселился в Томской губернии в станице Белоярской, а в 1842 г. перебрался в деревню Зерцалы. Там он построил себе небольшую избушку-келью и жил в ней, часто отлучаясь в соседние деревни. Переходя из дома в дом, он учил крестьянских детей грамоте, знакомил со Священным Писанием, историей, географией. Взрослых он удивлял религиозными беседами, рассказами из отечественной истории, о военных походах и сражениях, причем вдавался в такие мельчайшие подробности, что вызывал у слушателей недоумение: откуда ему известны такие тонкости? Федор Кузьмич обладал и государственно-правовыми познаниями: он знакомил крестьян с их правами и обязанностями, учил уважать власть. По рассказам современников, знавших Федора Кузьмича, он обнаруживал прекрасное знание петербуржской придворной жизни и этикета, знал всех государственных деятелей первой четверти века и высказывал очень меткие характеристики их. Он говорил о митрополите Филарете, Суворове, Кутузове, Аракчееве. Но он никогда не упоминал имя императора Павла Первого…
Жил он скромно и неприхотливо. Федор Кузьмич отличался аккуратностью, одежда его всегда была чистой, в жилище он совсем не выносил никакого беспорядка. У себя он принимал всех, приходивших к нему за советом (а таких было много) и почти каждому старался помочь. Он близко сошелся с представителями церкви, в том числе с епископом Томским Макарием. Большинство считали его духовным лицом. Но однажды произошел в селе Краснореченском один случай. Старый отставной солдат Оленьев, увидев проходившего Федора Кузьмича, спросил у крестьян: «Кто это?» И, бросившись в избу вперед старца с криком: «Это же царь наш, батюшка Александр Павлович!» - отдал ему честь по-военному…
В 1857 г. старец познакомился с состоятельным томским купцом М.Ф. Хромовым, который предложил ему переехать в Томск, где специально для него выстроил неподалеку от города келью. В 1858 старец распростился с Зерцалами, где прожил более 20 лет, и отправился в Томск.
Федор Кузьмич умер 20 января 1864 г. Хотя многие были убеждены, что это был Александр Первый, достоверно о нем, как считал В. Барятинский, можно утверждать следующее.
Во-первых, таинственный старец был, безусловно, человек очень образованный, воспитанный, прекрасно осведомленный в вопросах государственных, исторических, знал иностранные языки, бывал при дворе, хорошо знал обычаи и нравы высшего общества.
Во-вторых, он добровольно принял обет молчания относительно собственной личности. Он удалился от мира, судя по всему, в целях искупления какого-то страшного греха. Не принадлежа к духовному званию, он был очень религиозен.
В-третьих, наружность, рост, возраст, глухота на одно ухо, манера держать руки на бедрах или одну за поясом, привычка принимать гостей стоя спиной к свету – все это указывает на сходство Федора Кузьмича с Александром Первым.
И напоследок, еще одна маленькая деталь.
У императора Александра Первого был камер-казак Овчаров, сопровождавший его во всех выездах после 1812 г. Поехал он с императором и в Таганрог. Оттуда Александр отпустил его в короткий отпуск в родную станицу на Дон, и в его отсутствие император внезапно умер (?). А когда казак вернулся в Таганрог и пожелал проститься с покойным, к гробу его не подпустили. Звали этого казака… Федор Кузьмич!
Правдива ли легенда или нет? Однозначный ответ дать невозможно. Та или иная ее интерпретация способна коренным образом изменить представление об Александре Первом и его неоднозначном жизненном пути.
С годами Александр все чаще находил утешение в религии. Либеральные историки испуганно называли это опасным «увлечением мистикой», хотя религиозность никакого отношения к мистике не имеет и на самом деле мистикой является именно масонский оккультизм.
Долгое время Александр бессильно наблюдал, как в стране множатся масонские ложи, сознавая, что эта ядовитая зараза плодиться его попустительством. Но незадолго до поездки в Таганрог он издал рескрипт, запрещающий все масонские ложи. Но оставалось главное: искупление. Искупление смертного греха – отцеубийства.
1 сентября Александр выехал из Петербурга в Таганрог. Отъезд его происходил при совершенно исключительных обстоятельствах. В далекий путь император отправился один, без свиты, ночью. Перед отъездом из Петербурга Александр, как всегда, заехал в церковь. В ту ночь он был в Александро-Невской лавре. «Когда наступило время чтения Святого Евангелия, - пишет Н.К. Шильдер, - император, приблизившись к митрополиту, сказал: «Положите мне Евангелие на голову» - и с этими словами стал на колени под Евангелие». Повествуя о посещении императором лавры, Шильдер указывает, что Александр, отправляясь в дорогу, служил… панихиду! Долгое время считалось, что это ошибка: иностранец мог перепутать панихиду с молебном. Однако авторитетный исследователь загадки Александра Первого Н. Васильев считает, что никаких ошибок нет и в ту ночь действительно служили панихиду.
Уезжая из лавры, Александр был в слезах. Обратившись к монахам, он сказал: «Помолитесь обо мне и жене моей».
В Таганроге Александр неожиданно заболел: по одной версии – малярией, по другой – брюшным тифом (даже болезнь его точно не известна!) и… умер?
В. Барятинский, серьезнейший исследователь этой загадки, считал, что Александр воспользовался своей поездкой и легким недомоганием, чтобы привести в действие свой план оставить престол. В пользу этого он приводил следующие аргументы:
1) Во всех документах о случившемся в Таганроге присутствуют многочисленные неточности и противоречия. Нигде не сказано ни об обстоятельствах, при которых наступила смерть, ни о лицах, присутствовавших при кончине, ни о поведении императрицы и т.д.
2) Исчезновение многих документов, связанных с этими событиями, в том числе дневника Елизаветы Алексеевны, где говорилось о событиях после 11 ноября.
3) Заведомо подложная подпись доктора Тарасова под протоколом о вскрытии тела.
4) Странное, отрешенное поведение ближайших родственников царя, явно посвященных в тайну.
5) Распространившиеся сразу после смерти Александра массовые слухи о том, что «везут чужое тело».
6) Анализ протокола вскрытия тела, сделанный по просьбе В. Барятинского крупнейшими медиками России. Они единодушно отрицают возможность смерти императора от малярии или брюшного тифа.
7) Странное поведение самого императора, начиная от его твердого намерения оставить престол до того факта, что он даже не призвал духовника в последние дни болезни, не исповедался перед смертью. Священник даже не присутствовал при кончине! Зная религиозность царя, сложно представить, что он или его близкие не послали бы за священником, если бы он действительно умирал.
А в семье фельдегеря Маскова, умершего 3 ноября 1825 г. в Таганроге, долго хранилось предание о том, что их дед похоронен в Петропавловской крепости вместо Александра Первого…
По некоторым сведениям, осенью 1826 г. немолодой рослый господин, назвавшийся Федором Кузьмичем и заявивший, что не помнит родства, был задержан в Пермской губернии, за бродяжничество получил 20 ударов плетьми и был сослан в Сибирь. Там он поселился в Томской губернии в станице Белоярской, а в 1842 г. перебрался в деревню Зерцалы. Там он построил себе небольшую избушку-келью и жил в ней, часто отлучаясь в соседние деревни. Переходя из дома в дом, он учил крестьянских детей грамоте, знакомил со Священным Писанием, историей, географией. Взрослых он удивлял религиозными беседами, рассказами из отечественной истории, о военных походах и сражениях, причем вдавался в такие мельчайшие подробности, что вызывал у слушателей недоумение: откуда ему известны такие тонкости? Федор Кузьмич обладал и государственно-правовыми познаниями: он знакомил крестьян с их правами и обязанностями, учил уважать власть. По рассказам современников, знавших Федора Кузьмича, он обнаруживал прекрасное знание петербуржской придворной жизни и этикета, знал всех государственных деятелей первой четверти века и высказывал очень меткие характеристики их. Он говорил о митрополите Филарете, Суворове, Кутузове, Аракчееве. Но он никогда не упоминал имя императора Павла Первого…
Жил он скромно и неприхотливо. Федор Кузьмич отличался аккуратностью, одежда его всегда была чистой, в жилище он совсем не выносил никакого беспорядка. У себя он принимал всех, приходивших к нему за советом (а таких было много) и почти каждому старался помочь. Он близко сошелся с представителями церкви, в том числе с епископом Томским Макарием. Большинство считали его духовным лицом. Но однажды произошел в селе Краснореченском один случай. Старый отставной солдат Оленьев, увидев проходившего Федора Кузьмича, спросил у крестьян: «Кто это?» И, бросившись в избу вперед старца с криком: «Это же царь наш, батюшка Александр Павлович!» - отдал ему честь по-военному…
В 1857 г. старец познакомился с состоятельным томским купцом М.Ф. Хромовым, который предложил ему переехать в Томск, где специально для него выстроил неподалеку от города келью. В 1858 старец распростился с Зерцалами, где прожил более 20 лет, и отправился в Томск.
Федор Кузьмич умер 20 января 1864 г. Хотя многие были убеждены, что это был Александр Первый, достоверно о нем, как считал В. Барятинский, можно утверждать следующее.
Во-первых, таинственный старец был, безусловно, человек очень образованный, воспитанный, прекрасно осведомленный в вопросах государственных, исторических, знал иностранные языки, бывал при дворе, хорошо знал обычаи и нравы высшего общества.
Во-вторых, он добровольно принял обет молчания относительно собственной личности. Он удалился от мира, судя по всему, в целях искупления какого-то страшного греха. Не принадлежа к духовному званию, он был очень религиозен.
В-третьих, наружность, рост, возраст, глухота на одно ухо, манера держать руки на бедрах или одну за поясом, привычка принимать гостей стоя спиной к свету – все это указывает на сходство Федора Кузьмича с Александром Первым.
И напоследок, еще одна маленькая деталь.
У императора Александра Первого был камер-казак Овчаров, сопровождавший его во всех выездах после 1812 г. Поехал он с императором и в Таганрог. Оттуда Александр отпустил его в короткий отпуск в родную станицу на Дон, и в его отсутствие император внезапно умер (?). А когда казак вернулся в Таганрог и пожелал проститься с покойным, к гробу его не подпустили. Звали этого казака… Федор Кузьмич!
Правдива ли легенда или нет? Однозначный ответ дать невозможно. Та или иная ее интерпретация способна коренным образом изменить представление об Александре Первом и его неоднозначном жизненном пути.
