Реферат

Реферат Политические и правовые учения в России во второй половине XVII XVIII в

Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-28

Поможем написать учебную работу

Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.

Предоплата всего

от 25%

Подписываем

договор

Выберите тип работы:

Скидка 25% при заказе до 26.12.2024



Политические и правовые учения в России во второй половине XVII—XVIII в.

1. Идеология просвещенного абсолютизма.Симеон Полоцкий
С обоснованием правомерности просвещенной абсолютной монархии выступил Самуил Петровский-Ситнианович (1629—1680). Он родился в г. Полоцке, окончил Киево-Могилевскую академию, в 1659 г. принял монашеский постриг под именем Симеона в православном полоцком Богоявленском монастыре. С 1664 г. проживал в Москве. Первой его должностью стало руководство школой подьячих в Заиконоспасском монастыре на Никольской улице, в которой он преподавал “семь свободных наук”. В конце 60-х гг. XVII столетия Симеон стал учителем царских детей; занимая одновременно еще и должность придворного поэта, приобрел известность как человек искусный в разнообразных сферах богословского и научного знания. Наиболее известными его произведениями являются: “Жезл правления”, написанный к церковному собору 1666/67 г. и посвященный обличению учений раскольников; “Вертоград многоцветный” — энциклопедическое, поучительное произведение (1668) и “Рифмологион” (1679) — собрание стихотворений панегирического характера. Симеон выступил в своих произведениях проводником западной культуры и образованности.

Взгляды на общество.

Мыслитель защищал социальное неравенство, усматривая в его наличии проекцию небесных порядков на земле (“ови родятся благородни, ови смиреннородни, ови же свободны, ови же рабы”). Все люди обязаны выполнять свой долг, предопределенный судьбой, в чем и состоит главное назначение человека на земле, где каждому отведено свое место. Однако он призывал богатых “начальников” заботиться о своих “подначальных” и не доводить их до скудости, а также управлять ими с разумом и кротостью, а не посредством “наложения язв”.

Среди пороков русской жизни Симеон критикует лень, праздность и особенно пьянство. Тема обязательности труда постоянно присутствует во всех произведениях мыслителя.

О верховной власти. Симеон возвышал авторитет царской персоны, сравнивая царя с солнцем. Формулу “царь-солнце”, являющуюся характерным атрибутом абсолютной монархии, в русскую политическую литературу он ввел впервые. Царь и Бог у него почти равные величины. “Небом Россию наречи дерзаю, ибо планиты в ней обретаю. Ты — Солнце, Луна — Мария царица”.

В понимании Симеона Полоцкого царь и государство отождествляются. Большое внимание уделяет Симеон описанию образа царя. Прежде всего он должен быть образованным человеком, стремящимся к приобретению знаний из книг и бесед с “премудрыми людьми”, а особенно полезно царю читать книги по истории и усваивать исторический опыт других стран и народов и “по их примеру живот свой править”. Царю необходимо не только просвещаться самому, но и просвещать свой народ.

Симеон настаивает на различии между царем и тираном. “Кто есть царь и кто тиран хощеши знати, Аристотеля книги потщись почитати. Он разньствие сие полагает. Царь подданным прибытков желает. Тиран паче прижитий хощет себе. О гражданстей ни мало печали потребе”.

Поэт-мыслитель полагает, что просвещенная монархия должна быть государством, деятельность которого основывается только на законах. “Под законом все казни должны страдать”, и исключений из этого правила нет ни для кого, ни для самого царя, ни для его сына. Все люди в гражданстве обязаны бояться закона, подчинение которому укрепляет государство и “чинна и славна содеевает царства”.

Термин “правда” Симеон традиционно употребляет в значении “закон”. Он просит царя “хранить правду” и утверждать ее во всем царстве и совершать суд “в образ правды”.

Мыслитель обращал также внимание на недопустимость жестоких санкций. Суд обязан восстанавливать правду, а не совершать месть, ибо отмщение бесчеловечно и, более того, противопоказано правде, так как оно бывает “от лютого правды ненавидения”. Симеон мечтает о равном для всех суде, который будет “равно судити мала и велика”, невзирая на лица (“на лице не зри, равен суд твой буди”). Организация судебных учреждений, по его мысли, должна быть единообразной, способной осуществлять для всех единый суд. “Единый суд всем... иже в единой суть области (стране) люди”. Судебные дела следует вершить своевременно и без волокиты.

Мыслитель приветствует присоединение Белоруссии к России и неоднократно выражает надежду на освобождение всех славянских народов от ига иноверных “агарян гордых”, полагая, что русский царь должен помочь всем православным народам освободиться “от общего врага рода христианского змия... агарянского”, ибо необходимо, наконец, сокрушать “сонм агарянский, брани ищущий, мира нехотящий”.

В определении внешнеполитического курса русского государства Симеон придерживался традиционной для русской политической мысли ориентации на мирное разрешение всех внешнеполитических конфликтов. Он советует царю жить в мире со всеми государствами “до конец земли”, царствовать “мирно и мудро”, никогда не искать “брани” и вступать в войну только в случае нападения врага, а к побежденным всегда являть милосердие. Слава России должна расширяться не мечом, “но скоротечным типом через книги”.

Симеон Полоцкий достиг значительной прижизненной известности. В “Эпитафионе”, написанном на его смерть по заказу царя Федора Алексеевича любимым учеником мыслителя Сильвестром Медведевым, он характеризуется как “благородный муж”, “потребный церкви и государству”.
§2. Политико-правовые воззрения Юрия Крижанича
Юрий Крижапич (1618—1683) родился в Хорватии, окончил Загребскую духовную семинарию, затем Венгерскую духовную хорватскую коллегию в Вене и венгро-болгарскую коллегию в Болонье. С 1640 г. Крижанич проживал в Риме, где закончил греческий коллегиум св. Афанасия. В годы учения Крижанич овладевает знанием античных и современных западноевропейских языков, приобретает фундаментальную образованность в богословских и светских науках (философия, история, юриспруденция, математика, астрономия и др.). Его мечтой становится миссионерская деятельность в России в целях достижения содружества славянских народов под эгидой русского государства с единой униатской церковью. В 1659 г. он поступил на службу к русскому царю Алексею Михайловичу по Приказу Большого двора, а в 1661 г. по клеветническому доносу был сослан на жительство в Тобольск и в Москву возвратился только в 1676 г. уже по распоряжению царя Федора Алексеевича. В 1678 г. навсегда оставил пределы русского государства. Проживая в Москве, а затем в тобольской ссылке, Крижанич собрал большой и интересный материал о различных сторонах российской действительности. В Тобольске он написал “Беседы о правительстве”, известные в историографии как трактат “Политика”. Знакомство с политическими порядками европейских стран позволило ему провести сравнительный анализ и представить прогноз дальнейшего развития России с учетом уже накопленного другими народами опыта государственного и правового строительства.

В “Политике” Крижанич рассмотрел большой круг проблем: экономических (промышленность, сельское хозяйство, торговля); социальных (организация сословного устройства общества) и политико-юридических (сущность, происхождение и назначение государства, классификация форм правления, соотношение справедливости, права и закона, судоустройство, внешняя палитика). Его анализ состоит из критических замечаний и позитивной программы, намечающей необходимые преобразования.

О происхождении государства, его целях и задачах.

Божественная сущность верховной власти является неоспоримой, ибо “все законные короли поставлены не сами собой, а Богом”. Крижанич отстаивает положение о божественности персоны носителя верховной власти. “Король подобен некоему Богу на земле...”

Цель государства Крижанич определяет как достижение “обшей пользы” для всех членов общества. “Долг короля обеспечить благочестие, справедливость, покой и изобилие... веру, суд, мир и дешевизну. Эти четыре вещи каждый король должен обеспечить своему народу, и для этого Бог поставил его королем”. Следуя Аристотелю, Крижанич делит все существующие формы правления на три правильные и три неправильные, последние — извращенные варианты от первых. Три правильные: совершенное самовладство (абсолютная монархия); боярское правление и общевладство или посадское правление (республики). Самовладству противостоит тирания; боярскому правлению— олигархия и общевладству—анархия.

Наилучшей формой из них является “совершенное самовладство”. Именно эту форму предпочитали “еллинские философы” и святые отцы, поскольку она наибольшим образом обеспечивает наличие справедливости, согласия в народе и сохранения покоя в стране. “Самовладство самое древнее на свете и самое крепкое правление”. “Всякий истинный король является в своем королевстве вторым после Бога самовладцем и наместником”. Таким представляется мыслителю правление “нашего царя, государя и великого князя Алексея Михайловича всея Великой и Малой и Белой Руси самодержца”, которое “потому безмерно уважаемо, удачливо и счастливо, что в нем имеется совершенное самовладство”.

Все управление государством должно быть сосредоточено в руках верховного правителя. От имени последнего Крижанич призывает: “Да не созывает никто без нашего указа никаких сеймов и соборов... Да не будет ни один город назначать своей властью никаких старост, ни управителей, ни начальников, а всех городских старост и судей должны назначать наши приказы”.

На троне Крижанич предпочитает видеть короля-философа. Как и Симеон Полоцкий, он считает обязательным наличие у правителя знаний; хорошо также, когда знания есть и у всего народа, ибо “мудрость создана Богом недаром, а для того, чтобы быть полезной людям”. Королям она особенно необходима, так как они не имеют права учиться на собственных ошибках, которые чреваты последствиями не только для них самих, но и для всего народа, обычно расплачивающегося за их ошибки. Царя Алексея Михайловича мыслитель характеризует как мудрого и ученого человека и выражает надежду, что под “благородным правлением этого благочестивого царя и великого государя” Россия сможет отбросить “плесень древной дикости, научиться наукам, завести похвальные отношения и достичь счастливого состояния”.

Критика пороков в русском обществе.

Он осуждает раболепие, свойственное “подданным всех чинов и сословий, называющими себя холопами великого государя”, чем, несомненно, унижается их человеческое достоинство.

Термины “рабство” и “холопство” он обычно употребляет синонимично. Подобно современным ему западноевропейским мыслителям, он различает два вида рабства: социальное (крепостничество) и политическое (подданство). Крижанич осуждает крепостное право, доказывая, что истинная свобода может быть только в такой стране, где каждый человек пользуется своим трудом и распоряжается своим имуществом. Из всех; видов неволи мыслитель признавал только кабальное холопство, считая его добровольным выражением сознательной воли индивида.

Политическое рабство (подданство) Крижанич рассматривает как форму беспрекословного повиновения верховной власти, отмечая, что быть рабом царя и народа дело славное и представляет собой один из видов свободы, к тому же является долгом каждого гражданина и выражает честь, а не унижение.

Мыслитель уверен, что при “совершенном самовладстве” “все ошибки, недостатки и извращения” легко устраняемы. Он явно отдает предпочтение наследственной монархии. Наследование трона должно происходить “по отечеству” (т. е. переходить к старшему в роде сыну, который специально готовится к выполнению этой миссии). Следует запретить в законодательном порядке наследовать трон женщинам и чужестранцам. Необходимо принять закон о том, что присяга, клятва и крестоцелование королю-чужеземцу во всех случаях будут считаться недействительными.

Наследование предпочтительней выборов, от которых бывает много смут, злодеяний, обманов, поскольку многие недостойные люди хитростями добиваются власти. С выборами обычно связаны раздоры, заговоры и войны, скорее они годятся для “общевладства”, а для “самовладства” более пригодно наследственное восприемство престола.

О тирании.

Абсолютный монарх должен быть просвещенным правителем, а не тираном. Тиранство Крижанич определяет как “людодерство” и со ссылками на Платона, Аристотеля и Цицерона дает обстоятельную критику тиранов и тиранических правлений. “Тиран — это разбойник... А на нашем языке тирана зовут людодерцем... тиранство — наихудший позор для королей”. Тираническое правление определяется как господство, при котором правитель не заботится о благе народа (государство не достигает цели), преследует личные интересы, нарушает “природные” законы. Но покарать такого правителя может все-таки только бог, а не люди. Божественная сущность власти не позволяет народу “проклинать короля хотя бы и несправедливого, никто не может наказать помазанника либо поднять на него руку. Ибо король — помазанник и угодник Божий”. Аргументацией отрицания права народа на восстание служит знаменитый библейский текст: “Не прикасайтесь к помазанникам моим”.

Крижанич выдвигает сумму гарантий, с помощью которых возможно предотвратить превращение “совершенного самовладства” в тиранию. Прежде всего это наличие на троне монарха-философа, затем принятие и соблюдение хороших законов, соответствующих божественным и “природным” (естественным) установлениям, ибо “благие законы лучше всего противостоят жажде власти”, и, наконец, нормативная регламентация всех сословий и чинов в государстве, согласно которой для каждого сословия будут определены обязанности в отношении ко всему обществу.

В обязанности просвещенного монарха вменяется забота о благополучии страны. Прежде всего необходимо позаботиться о развитии промыслов и упорядочении торговли. Русское государство “широко и безмерно велико, однако оно со всех сторон закрыто для торговли”. В стране мало “торжищ”, а у торговцев мало привилегий, и они часто терпят убытки, состязаясь с иностранными купцами. Государству необходимо вмешаться и устранить эту несправедливость, так как не следует допускать невыгодную торговлю с другими странами. Например, для России невыгодным является вывоз “сырого материала”. Необходимо научиться самим обрабатывать сырье и “готовые вещи продавать за рубеж”. Некоторые наши товары являются национальным достоянием: “...мех, лосиные шкуры, икра, мед, лен и т.п. ..их надо так продавать чужеземцам, чтобы самим не лишиться, а чтобы было установлено какое-то определенное количество: сколько и какого товара можно каждый раз разрешить вывезти из страны...”.

Государству также следует планировать распределение ремесел по городам с учетом природных условий: “...близости леса, льна, шерсти, железа и всяких материалов...” Необходимо проявлять всемерную заботу об использовании природных богатств. В сельском хозяйстве “землю использовать так, чтобы ...взять от нее плоды, какие она может только уродить”.

Для обеспечения хозяйственного благополучия, торгово-промышленным сословиям следует предоставить умеренные “слободины”, а для этого городам необходимо дать известную самостоятельность в управлении своими делами. В них полезно было бы учредить органы городского самоуправления, состоящие частично из должностных лиц, назначаемых Приказами, а частично выбранных городским населением. Ремесленникам следует предоставить право “соединяться в свои дружины”, а крестьянам — обеспечить свободу труда.

Такие “свободы”, по мнению Крижанича, являются также гарантией против превращения монархии в тиранию и будут удерживать правителя “от худобных похотей”.

Но главной и основной гарантией против тирании является наличие в государстве хороших законов и контроля за их исполнением. Если в государстве действуют хорошие законы, а сословия и чины знают свои права и обязанности, то “все подвластные довольны и чужеземцы хотят прийти в эту страну”, а где “законы жестокие, там свои подданные жаждут перемены правления и часто изменяют если могут... Каковы законы — таков и порядок вещей в государстве”. Грабительские законы всегда и везде порождают непорядки.

О Законе.

Справедливость у Крижанича тождественна закону. Здесь он следует Аристотелю и византийским традициям, согласно которым “закон получил наименование от справедливости”. К деятельности законодателя Крижанич предъявляет серьезные требования. Для составления новых законов недостаточно знать все законы и обычаи своей страны, а необходимо также изучить законы “долговременных государств” (например, законы Солона, Ликурга — в древности и современные законы французских королей) и позаимствовать их опыт.

Все чиновники в своей деятельности должны строго следовать закону, иначе “будь король хоть архангелом, если слуги его не будут ограничены благими законами- нельзя помешать им чинить повсеместные и несчетные грабежи, обиды и всякое мародерство”. Но теоретически он ставит своего монарха-философа над законом. “Король не подвластен никаким людским законам и никто не может осудить его или наказать... Две узды связывают короля и напоминают об его долге: это правда или заповедь Божия (здесь в значении: “божественный” а не “позитивный” закон. —Н. 3.) и стыд перед людьми”. Король сам “живой закон” и “он не подвержен иным законам, кроме Божественного”. И наконец, прямо и недвусмысленно: “Король выше всех человеческих законов”.

Русские законы Крижанич считает чрезвычайно жестокими. “Из-за людодерских законов все европейские народы в один голос называют православное царство тиранским... И кроме того, говорят, что тиранство здесь наибольшее”. Поэтому он всячески намекает на необходимость смягчения санкций современного ему русского законодательства.

Коснулся Крижанич и вопросов, связанных с организацией правосудия. Интересно отметить, что при изложении этой темы он не избежал традиционных образцов, прибегнув к противопоставлению отрицательной практики в русском государстве с положительным примером, якобы существующим “в турецком царстве”. Так, в качестве назидательного примера Крижанич рассказал, как “вывел” “неправедный” суд турецкий султан Баязет, у которого было множество мздоимных судей, и он даже намеревался собрать их всех в одном доме и сжечь, но ему отсоветовали, обратив внимание на ценность их профессиональной подготовки; тогда султан решил в целях искоренения порочной судебной практики учредить всем судьям хорошее жалованье и тем положил конец мздоимству. “И с тех пор суды у турок судят лучше и праведнее, чем где-либо на свете”. Эти рассуждения почти идентичны мыслям И. С. Пересветова, у которого турецкий султан также “всех судей своих изоброчил ис казны своим царевым жалованьем для того, чтобы не искушалися неправо судити”.

Крижанич предлагает и некоторые меры по упорядочению судебной системы. Высшей судебной инстанцией должен быть Боярский суд, которому следует разрешать серьезные уголовные дела, а рассмотрение гражданских и мелких уголовных дел доверить и какому-либо одному судье “из числа бояр”. Приказные судьи назначаются царем или правительством, а на местах судебные полномочия вручаются воеводам и городским судьям, выбранным горожанами.

О внешней политике.

В определении курса внешней политики Крижанич придерживался традиционной для русской политической мысли ориентации. Он неоднократно настаивал на необходимости установления добрососедских отношений с окружающими странами. Правитель обязан “сохранять мир с мирными, никого не обижать, заключать союзы с себе подобными народами”. Для государства всегда “важнее сохранять свое, нежели приобретать чужое”. “Всякий король должен заботиться о мире и покое для своего народа”. Крижанич не исключает возможности ведения справедливых войн в целях защиты независимости страны, поэтому он считает, что в государстве должно быть большое и сильное войско с хорошим и “многообразным” оружием. Воины служат за плату и обеспечиваются государством всем необходимым, а в военачальники назначаются люди, сведущие в военном деле и начитанные в военной истории. Причем на высшие военные должности “путь не закрыт” и для простых людей, способных показать себя достойными такой чести. “Король сделает его сперва полководцем или воеводой, а затем и боярином...”.

Крижанич предлагает установить правила ведения справедливых войн. Войну не следует начинать без достаточных причин и “без объявления о ее причине через гонца”. Ни при каких обстоятельствах нельзя задерживать или убивать послов. При формировании армии следует оказывать предпочтение национальному, а не наемному войску.

В его “проспект-проектах”, как отмечал В. О. Ключевский, уже “видны реформы Петра Великого”.

§ 3. Политические взгляды А. Л. Ордина-Нащокина
Псковский дворянин Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин (1605—1680), видный политический деятель и дипломат при дворе Алексея Михайловича.

Будучи сторонником усиления власти монарха, Ордин-Нащокин тем неменее отлично понимал, что развитие экономики возможно только при условии сохранения известной самостоятельности местных торгово-промышленных центров. Он предлагал предоставить городам самоуправление, возвращающее выборный авторитет земским избам и ущемляющее всевластие воевод. Нащокин полагал, что такая система обеспечит наибольшие возможности подъема экономики на местах и не причинит ущерба центральной власти.

В своих предложениях А.Л. Ордин-Нащокин предпринял попытку объединить систему мероприятий, осуществляемых государством по руководству экономикой страны, с требованиями развития частной инициативы и всемерного поощрения предпринимательства. В организации промышленности и торговли он считал необходимым заимствование опыта передовых западноевропейских стран. “Не стыдно доброму навыкать со стороны”,— утверждал он. Предложенный Нащокиным проект Новоторгового устава (1667 г.) содержал правила, регламентирующие внешнюю торговлю. Городам предоставлялась определенная свобода в ведении торговых операций, русским купцам — равное юридическое положение с иностранными купцами, откупщиками, гостями и прочими владельцами иммунитетов. Государству рекомендовалось субсидировать развивающиеся отрасли промышленности.

Высказал он предложения и по военным вопросам. Он настаивал на замене конной дворянской армии ополчением из “даточных людей”, обученных “иноземному строю” и вооруженных огнестрельным оружием. Нащокин полагал также, что необходимо начать строительство отечественного флота на Балтийском и Каспийском морях.

Внешнеполитические взгляды Нащокина ориентированы на установление мирных добрососедских отношений с окружающими странами, из которых он особенно выделял славянские государства, настаивая на заключении более тесных экономических и военных союзов с ними под руководством России. Мыслитель полагал, что такой союз будет содействовать развитию славянских стран, а также поможет им сплотиться, опираясь на помощь России, в случаях, требующих совместной обороны от врагов.

Будучи искусным и удачливым дипломатом, сумевшим заключить для России ряд выгодных дипломатических соглашений, Ордин-Нащокин придавал большое значение деятельности дипломатической службы, считая, что “от многих кровавых ратей посольскими трудами Господь Бог успокоит”. Беспокоился он и о правовой защите мирного населения во время войны.
§ 4. Политические идеи Феофана Прокоповича
К началу XVIII в. трансформация сословно-представительной монархии в абсолютную перешла в свою завершающую стадию. Организация государственной власти и система управления подверглись существенным изменениям: Боярская дума прекратила свое существование и ее заменил Правительствующий сенат; вместо Приказов образовались Коллегии, работающие по Регламентам, патриаршество было ликвидировано, и для управления церковью возникла Духовная коллегия, преобразованная затем в Синод. В городах были созданы органы городского самоуправления — магистраты. Боярство и дворянство слились в единое сословие — шляхетство.

В 1721 г. “Сенат обще с Синодом” просили императора, чтобы он “изволил принять по примеру других титло Отца Отечествия, Императора Всероссийского Петра Великого...”. Московское государство превратилось в Российскую империю.

Преобразования Петра 1 и сам активный процесс государственного строительства находили свое обоснование в политических теориях его современников. Одни из них ставили задачу утверждения в общественном мнении уже проведенных реформ, другие предусматривали пути возможного дальнейшего государственного строительства.

К числу сторонников реформ и активных деятелей петровской эпохи относился целый ряд “птенцов гнезда Петрова”, среди которых значительная роль принадлежала архиепископу Феофану Прокоповичу (1681—1736).

Феофан Прокопович происходил из украинской купеческой семьи. В молодости он получил широкое и разностороннее образование: закончил Киево-Могилянскую духовную академию, затем обучался в учебных заведениях Польши, Рима и Германии. Вернувшись на родину, он обратился к преподавательской деятельности и читал в Киево-Могилянской академии курсы математики, физики, астрономии, логики, поэтики и риторики.

Феофан Прокопович принял монашеский постриг и стал видным церковным деятелем: ректором Киево-Могилянской академии, епископом псковским, архиепископом новгородским и вице-президентом Святейшего Синода.

Перу архиепископа принадлежит ряд произведений, написанных на политические и религиозные темы: “Слово о власти и чести царской”, “Духовный регламент”, Панегирики царствующим особам, трагикомедия “Владимир”, “Слово похвальное о преславной над свейскими войсками победе”, трактаты “Поэтика” и “Риторика” и ряд стихотворных поэм. Феофан был образованнейшим человеком своей эпохи, обладателем одной из обширнейших в стране библиотек. Он хорошо знал отечественную и зарубежную светскую и богословскую литературу. При построении своей политической концепции он обращался к трудам античных и современных западноевропейских мыслителей, а также широко пользовался отечественной литературной традицией.

В своих рассуждениях Прокопович сумел соединить аргументы естественно-правовой теории с догматами богословия, присовокупляя к доводам “от естественных законов и естественного разума” “непреложное Слово Божье”.

О происхождении государства.

В истории русской политико-правовой мысли он первым обратился к исследованию процесса происхождения государства, исходя из предположения о естественном преддоговорном
состоянии, которое он рисовал как эпоху войн и кровопролитий, когда ничем не сдерживаемые страсти превращали людей “в неукротимых зверей”. Естественные законы (он понимает их как требования здравого разума) подсказали людям, как избежать постоянных войн, и привели их к мысли о заключении договора об образовании государства. Эта идея была реализована людьми в силу их природных склонностей (социальность, разделение труда) не без содействия Бога (“не без смотрения Божьего”).

Таким образом, высшая власть в обществе образовалась путем договора, при заключении которого народ полностью отказался от своего суверенитета (“не оставляюще себе никакой свободности”) и полностью вручил его верховной власти. При этом народ мог выбрать себе любую форму правления. Среди таких форм Прокопович называет монархию, аристократию, демократию и “смешанный состав” (смешанную форму). Республики (аристократия и демократия) не вызывают его одобрения. В аристократиях своекорыстная борьба партий разоряет страну, а в демократиях часто вспыхивают мятежи и смуты. Кроме того, республики пригодны лишь для малого по численности народа, проживающего на небольшой территории.

Рассматривая монархию как форму организации власти, Прокопович исследует два ее варианта: ограниченную и абсолютную. В ограниченной монархии государь связан определенными обязательствами, за нарушение которых он может быть лишен власти, что также чревато непредсказуемыми последствиями, могущими повлечь различные бедствия для страны и ее народа. Для России же самой “многополезной” и “благонадежной” формой является абсолютная монархия, которая единственно способна обеспечить русскому народу “беспечалие” и “блаженство”. В лице абсолютного монарха Феофан видит “стража и защитника и сильного поборника закона... ограду и обережение... от внутренних и внешних опасностей”, а кроме того, “пристанище и защиту” для каждого человека.

Наследственную монархию архиепископ предпочитает выборной, поскольку она, по его мнению, обладает большей устойчивостью в силу замещения престола специально подготовленным для этой цели лицом и поэтому более защищена от случайностей и неожиданностей. Обосновывая правомерность петровского указа “О престолонаследии” (1723), Прокопович настаивает на предоставлении монарху широких возможностей в выборе себе наследника по собственному усмотрению, а не по жестким правилам семейной преемственности. Монарх вправе, утверждает Феофан, сам подыскать себе “доброго и искусного” преемника на троне. В связи с этим следует напомнить, что смысловая неясность данного указа привела впоследствии к дворцовым переворотам, предел которым был положен Указом Павла 1 (1797), восстановившим старый порядок передачи престола старшему в роде сыну как первому наследнику.

В произведениях Прокоповича содержится апология абсолютной, ничем не ограниченной верховной власти, регламентирующей все стороны жизни подданных. Монарх дарует своему народу “обряды гражданские, церковные, перемены обычаев” и даже предусматривает для них “употребление платья и домостроение”, а также “чины и церемонии в пированиях, свадьбах и погребениях и всем прочем”.

В своей деятельности верховный правитель реализует одновременно божественное призвание и требования естественного права, осуществляя долг служения народу. Монарх Прокоповича— это просвещенный государь, который обязан заботиться не только об общем благе, но и о распространении просвещения, искоренении предрассудков, устроении правосудия и осуществлении хорошего управления страной.

Такое понимание верховной власти во многом было новым для русской политической мысли.

Церковь и государство.

По-новому разрешил Феофан Прокопович и проблему взаимоотношений церкви и государства. Реформы Петра 1 изменили экономический и политический статус церковной организации. Экономическая самостоятельность церкви была подорвана образованием Монастырского приказа (1701), в руках которого сосредоточились все нити управления церковным и монастырским имуществом. Манифест об организации Синода и упразднении патриаршества передал управление церковью практически светскому учреждению.

Теоретическое обоснование этих мероприятий и дано Прокоповичем в Духовном регламенте, в котором утверждалась польза “соборного”, а не единоличного (патриаршего) управления всеми звеньями церковной организации. Царь ответствен “за всей Церкви созидание”. Церковь, в свою очередь, обязана “спешествовать всему, что к его царского величества верной службе и пользе во всяких случаях касаться может” и соблюдать во всем интересы государства.

В Духовном регламенте Феофан дает следующую формулу абсолютной монархии: “Император всероссийский есть монарх самодержавный и неограниченный; повиноваться его власти не токмо за страх, но и за совесть сам Бог повелевает”. Отстаивая законность во всех формах государственной жизни, Феофан тем не менее ставит государя над законом, утверждая, что действия царя нельзя ни оспаривать, ни критиковать, ни даже хвалить, ибо “монархи суть Боги”.

Архиепископ пережил нескольких императоров (Петра 1, Екатерину 1, Петра II, Анну Иоанновну), и каждому из них он произносил и писал панегирики, утверждая их божественный статус и великую славу.

Термин “самодержавие” Прокопович стал употреблять в
смысле неограниченной власти императора. Его прежнее содержание означавшее суверенность и независимость государства,
утратилось, и отныне данный термин стал обозначать только
верховную, неограниченную власть. В таком именно значении он употреблялся и употребляется в XIX и XX вв.
§ 5. Политические взгляды В. Н. Татищева
Василий Никитич Татищев (1686—1750) происходил из знатного дворянского рода. Он окончил московскую артиллерийскую школу, много времени посвятив самообразованию, в результате чего снискал известность одного из образованнейших офицеров эпохи. Царь обратил внимание на образованного офицера и несколько раз использовал его на дипломатической службе.

В течение своей жизни Василий Никитич занимал крупные политические и хозяйственные посты. Дважды назначался на Урал в качестве главного правителя горных заводов; был начальником Оренбургской экспедиции и астраханским губернатором. В 1745 г. он попал в опалу (при Елизавете) и доживал свои дни в подмосковном имении Болдино, где и завершил свой труд “История российская”, а также написал ряд работ по географии, экономике, политике и просвещению.

Теоретической базой взглядов В. Н. Татищева являются
концепции естественного права и договорного происхождения
государства. При аргументации своих взглядов Татищев показал большую образованность и знание как античных, так и европейских мыслителей. Он неоднократно ссылается на произведения Платона, Аристотеля, Цицерона, а также на труды греческих и римских историков и многократно цитирует европейских мыслителей нового времени: Гроция, Гоббса, Локка, Пуфендорфа и др.

О происхождении государства.

В своих рассуждениях о происхождении государства мыслитель использовал гипотезу о преддоговорном “естественном состоянии”, в котором господствует “война всех против всех”. Разумная нужда людей друг в друге (Татищев руководствовался соображениями о разделении труда между людьми) привела их к необходимости создать государство, которое он рассматривает как результат общественного договора, заключенный с целью обеспечения безопасности народа и “поисков общей пользы”. Татищев пытается внести в процесс образования государства исторические начала, утверждая, что все известные человеческие сообщества возникали исторически: вначале люди заключили договор супружества, затем из него возник второй договор между родителями и детьми, затем — господами и слугами. В конечном итоге семьи разрослись и образовали целые сообщества, которым потребовался глава, им и стал монарх, подчинив всех подобно тому, как отец подчиняет своих детей. В результате получается не один, а несколько договоров, и само их заключение, по-видимости зависящее от людей, на самом деле предопределено самой природой.

Согласно договору, по мнению Татищева, возникает власть господина над слугой. “Например,— рассуждает он,— один не способен добыть себе пропитание, одежду, жилище, защититься от неприятеля, а другой имеет все это, тогда они договариваются о том, что один обещает снабжать другого пищей и одеждой, а другой обещает служить ему и во всем его воле повиноваться, а своей не иметь”. По этим соображениям крепостное право он
рассматривал как договорное и считал недопустимым его расторжение по требованию одной стороны. При внимательном исследовании всех рассуждений мыслителя о формах крепости становится заметной тенденция ее трактовки как договора трудового найма. Надо отметить, что во время своей работы на Урале Татищев столкнулся с полной правовой неурегулированностью положения сторон в договоре о найме рабочей силы. Ему стали очевидными все препятствия, которые грозят развитию промышленности в случае сохранения крепостного состояния крестьян. Не покушаясь в целом на отмену крепостного права, он пытался теоретически обосновать возможность рассматривать его как результат своеобразного договора найма, влекущего определенные обязанности для заключивших его сторон.

Такие жесткие формы несвободы, как рабство и холопство, В. Н. Татищев осуждал, заявляя, что “рабство и неволя против закона христианского” и являются “плодом насилия”, а не договора. За рабом признавал право требовать и добиваться своего освобождения.

Анализируя причины возникновения крепостного права в России, Татищев относил их к возмущениям, сотрясавшим страну в Смуту. Однако последовательным он в этом вопросе не был. Хотя он и признавал, что “до царя Федора крестьяне были вольными и жили за кем хотели”, но в данное время в России вольность крестьян “с нашей формой монаршеского правления не согласуется и вкоренившийся обычай неволи переменять небезопасно”, однако насущно требуется значительное смягчение условий крепости. Помещика, которого Татищев признавал стороной в договоре, он призывал заботиться о крестьянах, снабжать их всем необходимым, чтобы те имели крепкие хозяйства, побольше скота и всякой птицы. Он выступал за введение поземельного налога и вообще настаивал на том, чтобы крестьянство было “податьми сколько можно облегчено”. Подобная точка зрения глубоко укоренилась среди русских дворян помещиков. Наиболее прогрессивно настроенные из них понимали юридическую несостоятельность крепостного права, но боялись его разрушения и предлагали различные полумеры, облегчающие участь крестьян.

В. Н. Татищев настаивал на установлении юридического и экономического статуса основных сословий в государстве, упорядоченное состояние которых придаст прочность государственному устройству. Главным занятием дворян он считал военную и государственную службу, полагая, что их привилегии должны соответствовать их статусу. Он предлагал сокращение срока дворянской службы (“чтобы в тягость не было”) и обеспечение воинов постоянным жалованьем.

На государство возлагалась забота и о купечестве: “ограждение его от всяких обид и неволи” и установление правил вольной торговли. Купечеству же, в свою очередь, необходимо “знать состояние торга”, а горожанам— “ремесел совершенные свойства и ухватки”.

Татищев беспокоился об экономии государственных средств. Поскольку он неоднократно выражал надежду на мирную политику России, то соответственно советовал войско в стране иметь только в целях обороны (“государство защищать и оборонять”). При внешних агрессиях весь народ “совокупно” обязан на войны ходить, но по миновании опасности следует определить в армию людей, способных “к обороне и защищению государства”. В таком войске каждый солдат “мыслит... чтобы в обер- и штаб-офицеры дослужиться”. Татищев хотел бы видеть в армии образованных и мыслящих людей, причем не только в офицерском корпусе, но и в нижних чинах. Все его рассуждения в этом вопросе сводятся к предложению о формировании небольшой, но хорошо обученной армии, содержание которой было бы необременительным для страны.

О формах правления.

Большое внимание Татищев уделял рассмотрению форм государства. Наличие той или иной формы правления он ставил в зависимость от размеров территории страны и степени обеспечения ее внешней безопасности. “Малые” народы, к тому же не подвергающиеся нападениям, вполне могут управляться всенародно (демократическая республика); “великие и находящиеся также в безопасном положении могут установить у себя аристократическое правление” (аристократическая республика). “Великие же и от соседей небезопасные государства без самовластного государя в целости сохраниться не могут”.

Рассматривает Татищев и смешанные формы правлений, но достоинств за ними не признает. В результате он приходит к выводу, что из всех “разных правительств каждая область (здесь в значении “страна”.— Н. 3.) выбирает себе образ правления, рассмотрев положение места, пространства владения и состояния людей, а не каждое годно всюду или каждой власти может быть полезно”.

Тиранию (деспотию) Татищев называл худшей из всех форм правлений. Наилучшей формой правления для России В. Н. Татищев считал монархию, при этом он отмечал преимущества опоры монарха на двухпалатный выборный орган, учреждаемый “для лучшей государственной пользы управления”. Цель этого органа: подготовка законов, разрешение “дел внутренней экономии” и обсуждение важнейших проблем (“война, смерть государя или какое другое великое дело”). Представительный орган состоит из двух палат: Сената — высшей палаты, в состав которой входит двадцать один представитель из дворян, и Совета — второй палаты, где заседает сто человек, избранных по более широким нормам представительства.

Об ограничении верховной власти представительным органом Татищев высказывался неоднократно и в разных работах, особенно четко эта его позиция прослеживается в рассуждениях о процессе законодательства. Монарх выступает у него в роли верховного законодателя, но издаваемые им законы должны соответствовать естественному праву, справедливости и общей пользе. Соблюдение таких требований один человек не может полностью обеспечить, поэтому необходимо, сохранив за монархом формальное право на титул верховного законодателя, потребовать предварительного рассмотрения и одобрения каждого законопроекта различными ведомствами и выборными учреждениями. Роль монарха будет заключаться в подписании готового законопроекта.

О законах.

Соблюдению законов Татищев придавал большое значение, полагая, что “в государстве не персоны управляют законом, а закон персонами”. При составлении нового проекта Уложения, отмечал он, необходимое проведение кодификационных работ для устранения существующей в нынешнем законодательстве “неразберихи” и: противоречий. Новые законопроекты до их принятия следует подвергнуть широкому обсуждению. В тех случаях, когда всему народу не представляется возможность собраться, то следует заменить народный референдум выборными представительными учреждениями (“сеймами и парламентами”), наделенными “полной мочью”.

Об образовании.

Вообще образованию, его организации, распространению и качеству Татищев уделял серьезное внимание. С отсутствием просвещения в стране он даже связывал “бунты и разорения”, поскольку он полагал, что народное недовольство выражается в такой форме именно потому, что “народ никакого просвещения не имеет и в темноте суеверий утоплен”, поэтому его так легко могли обманывать всякие “коварные плуты”. В данном случае Татищев имел в виду самозванцев, раскольников и “своих мятежников” (Милославских и Ивана Хованского), которые “учинили великие беды и смятения”.

Пользу наук он считал очевидной и даже связывал промышленное и экономическое процветание Англии и Франции именно с развитием и распространением в этих странах наук. Он настаивал на предоставлении возможности обучения за границей тем чиновникам, которые состоят “в знатных услугах и правлениях, яко в Сенате, Иностранной коллегии и в посольствах во иностранные государства, тем весьма нужно знать состояние, силы богатства, законы и порядки тех государств, с которыми чаем союз или войну иметь”. Но учить также необходимо военных, купечество и простой народ.

Предусмотрел он организацию образования по губерниям, связанную с подготовкой учителей для проведения его программы. При общей оценке взглядов В.Н. Татищева необходимо принимать во внимание цензурные условия, а также трагические перипетии в его судьбе (неоднократные отстранения от должности, опалы), которые, несомненно, обусловили определенную осторожность в изложении его политических взглядов.
§ 6. Политическая программа И. Т. Посошкова
Другим видным представителем политической мысли петровского времени был Иван Тихонович Посошков (1652—1726). Он родился в дворцовом селе Покровское, что на Яузе. Отец и дед его значились умельцами серебряного дела. Ремесленники в этом селе жили слободой, близкой по организации их труда западноевропейским цеховым устройствам. Свою карьеру И. Т. Посошков начал с должности денежного мастера, но уже в 1697 г. он обратился к Петру с предложением о введении новой модели огнестрельного оружия, что свидетельствует о его занятиях по оружейному делу (“Записка о ратном поведении”). Вскоре И. Т. Посошков, по-видимому, увлекся “купеческим делом” и с братом открыл винокуренный завод, а затем лично “сыскал самородную серу” и бил челом о помощи в устроении предприятия по серокурению. В 1704 г. Посошков открыл фабрику игральных карт, затем он некоторое время подвизался на “водочном сидении” у Каменного моста на Москве, а в 1710 г. получил аналогичное “сидение” в Новгороде, где в 1711 г. построил еще и аптеку. Приблизительно тогда же он хлопочет и о постройке полотняной фабрики. Уже в это время Посошков состоит в переписке с различными влиятельными лицами, высказывая предложения по многим аспектам экономической, политической, юридической и культурной жизни государства. В этих письмах он называет себя купцом.

В связи со своей разносторонней деятельностью Посошков много ездил по стране, хорошо изучил современные порядки и серьезно задумывался над проектами улучшения политического устройства и экономического положения в государстве. Результатом его “многодельного” опыта стала адресованная царю Петру “Книга о скудости и богатстве” (1724). В ней автор затронул обширный круг проблем, которые, по его мнению, нуждались в срочном разрешении. Это были и вопросы об определении положения сословий, организации экономики, правосудия, военного дела, просвещения и т.д.

Главной задачей “Книги” является выяснение причин народной скудости и существующего в государстве беззакония. Внимание автора сосредоточено на определении модели развития народного хозяйства— сельского и промышленного. В центре всех его рассуждений— проекты организации промышленности, торговли, сельского хозяйства и сословной организации в стране.

1. Он требовал запрещения занятия торговлей для всех сословий, кроме купеческого. “Ныне торгуют бояре, дворяне, офицеры и солдаты и крестьяне”, причем торгуют беспошлинно, нанося ущерб казне. Дворян, по его мнений, следует полностью отстранить от торговых операций, ибо торговля отвлекает их от основного дела — военной службы. “Един раб не может двум господам служить”, он должен либо торговать, либо воевать.

2. Купцам необходимо предоставить “право свободного торга”, упорядочить внутренние пошлины, установив их единообразие. Государству, в свою очередь, нужно оказывать купцам покровительство и помощь, обеспечивая выгодные условия для внутренней и внешней торговли, а также помогать купцам в снабжении купеческих предприятий рабочей силой. Столкнувшись с полной неподвижностью закрепощенного русского населения, он жаждал привлечь к наемному труду хотя бы “трюмных сидельцев и бродяг”.

3. В свою очередь, в обязанность купцам Посошков вменял неуклонное соблюдение правил “честного торга”. Продавец обязан правильно определять вес и меру товара, а в случае обмана нести ответственность за свои действия. Настаивал он также на введении “уставной цены” на основные виды товаров, полагая, что цену на них необходимо устанавливать одинаковую как в первой лавке, так и в последней, а также добиваться равного изобилия товаров в любом месте страны.

4. Посошков проявлял заботу не только об экономическом положении купечества, но и об его авторитете как сословия, полагая, что “...без купечества... ни великое, ни малое царство стояти не могут- Купечество воинству товарищ, воинство воюет, а купечество помогает и всякие потребности им уготовляет”. “Царство воинством расширяется, а купечеством украшается”.

5. Серьезное внимание своей “Книге” уделил Посошков и вопросам крестьянского устройства. Он полагал, что должен быть издан специальный закон, который бы точно определял размеры крестьянских повинностей и пределы барщинных работ. “Сколько дней в неделю на помещика своего работать и какова сделья делать”. Подушную подать он считал необходимым заменить на поземельную, с отделением крестьянской земли от помещичьей.

6. Настаивал он и на обучении всех крестьянских детей грамоте и счету, так как простым людям “немалая пакость творица от того, что грамотных людей у них нет”. Но при всем этом советовал сохранять строгий контроль помещиков за крестьянами. “Помещикам положено,— утверждал он,— следить, чтобы крестьяне не шлялись без дела, не пьянствовали и не сидели без работы”. А деревенскую молодежь хорошо бы отправлять на зимнее время (волей помещика) на фабричные работы.

7. В качестве безоговорочного права и одновременно обязанности он оставлял за дворянами несение военной службы. Административный чиновничий аппарат он предлагал укомплектовывать государственными чиновниками, предоставляя места в нем согласно способностям и знаниям претендентов.

8. При характеристике духовенства Посошков отмечал его бесчисленные недостатки и вопиющую необразованность, обращая внимание и на недопустимую (в смысле ущемления авторитета) необеспеченность низшего звена церковной службы. Он предлагал государю принять меры к повышению авторитета духовенства. Священников к тому же он считал необходимым наделить полицейскими функциями, а совершение всех таинств подвергнуть строгому учету и записям. На священнослужителей, по его мнению, следует возложить и выявление старообрядцев с тем, чтобы они веемерно содействовали прекращению церковного раскола. Торговать же духовному сану должно быть строжайше запрещено.

9. Большое внимание уделено Посошковым вопросам “искоренения неправды”. В своих рассуждениях о правосудии Посошков исходит из традиционных представлений о совмещении понятий “правда” и “закон”. Он почти дословно повторяет сентенцию И. С. Пересветова о том, что бог любит больше всего правду, поскольку “Бог и есть сама правда”. Посошков связывает справедливую деятельность правосудия с авторитетом “царева имени”, неоднократно подчеркивая, что в государстве “паче всякого дела надо стараться о правом суде”. Он выступает с проектом устройства “прямого правосудия”, которое осуществляется судьями—чиновниками государства, находящимися на его содержании (жалованье). Должность судьи следует предоставлять “низкородным” людям из купцов, разночинцев и даже черносошных крестьян, а дворян к этой деятельности не привлекать, ибо они в большинстве своем взяточники и мздоимцы. За неправосудную деятельность Посошков требует установления сурового наказания вплоть до смертной казни, “понеже у нас на Руси неправда вельми застарела”. Он настаивает на введении в государстве скорого, без волокиты вершения правосудия с обязательным личным участием в процессе всех заинтересованных лиц. Ни одно дело не должно находиться в суде без движения. Суд в государстве должен быть равным для всех (“единым”): “каков земледельцу, таков и купецкому человеку, убогому, богатому, солдату и офицеру”, а судья обязан “восстать на сильное лицо, аще в убогом и бессловесном истце или ответчике признается правость”.

В суде Посошков предлагал производить протокольную запись “судоговорения” (“писать все в книгу”), доход же от суда (“присуд”) направлять прямо в царскую казну.

В обязанности судей он вменяет также и проверку всех задержаний. Судьи обязаны ежедневно осведомляться, кто и за что посажен, чтобы никто не сидел напрасно.

10. Для осуществления правосудия в стране необходимо “сочинить книгу с подлинным рассуждением на всякие дела”, а “судить по судебному усмотрению... како кому понравится” строго запретить. Для создания подобной книги следует провести большую кодификационную работу, которая позволила бы законодателю уточнить все древние статьи, добавить новые и расположить весь законодательный материал ясно и четко для удобства пользования им. При осуществлении такой работы следует рассматривать не только отечественное законодательство, но и обращаться к немецким судебным и другим иноземным уставам, привлекая все то, “что к нашему правлению будет пригодно”. Стоит даже рассмотреть и турецкий судебник, перевести его и проанализировать их политические порядки и если обнаружится что-либо подходящее, “то и от них принять, ибо слышно, что в турецком царстве много порядков в судебном деле, да и купечество у них праведно хранится”.

11. К составлению новой Судебной книги следует пригласить специальную комиссию, в составе которой будут по два-три человека от всех сословий из каждой губернии, в том числе от крестьян и солдат. По окончании работы все выборные лица подписывают Судебную книгу и направляют ее на утверждение царю. Таким образом, Посошков предлагал взаимодействие “народосоветия” и монарха, оставляя за последним решающее слово — “кии статьи его величеству угодны, то те тако и будут”.

12. Высказал Посошков и целый ряд предложений по реорганизации военного дела. Прежде всего, он требовал серьезного обучения воинскому искусству всех молодых солдат (“так, чтобы ни одной пули даром не терял”). Указывал он и на необходимость хорошего содержания армии, ибо “от бескормицы служба вельми не спора”. Воины должны быть довольны “пищей и одеждой”, обеспечены годовым жалованьем, и только тогда государство может требовать от них добросовестной службы в опасном деле. Он предлагал сократить войско (“не почто пятьдесят тысяч войска конного держать и кормить напрасно”), восполнив численность высокой боеспособностью, вооруженностью и обученностью.

Традиционно высказывался Посошков и о необходимости следить за нравственным уровнем войска и каждого воина в отдельности. Поведение военных людей в местах расквартирования армии должно быть добронравным; воины под страхом судебной ответственности не вправе чинить “обиды” мирному населению (потрава посевов, рубка леса и т. д.). В случае же совершения беззаконий все они в равной мере должны отвечать перед судом за свои действия (“аще учинен будет суд равный, каков простолюдину, таков без поноровки и офицеру”). Вообще же суд у воинов должен быть “особливый”, воинский, но при одинаковых законах для всех. И суд этот тоже обязан подчиняться “единой главной конторе”, чтобы и военный и простолюдин “по вине своей и суд и награждение принимали”.

13. Традиционная основа учения Посошкова сказалась и в его понимании вообще нравственных устоев в жизни русского человека. В “Книге о скудости и богатстве” и особенно в его “Завещании отеческом сыну” он последовательно проводит требование честного исполнения каждым человеком своего долга (купцом, воином, крестьянином). Сыну своему он советует служить отечеству телом и душой, быть верным солдатом родине и проводить свою жизнь в неустанных трудах. Неоднократно высказывался Посошков против роскоши, беспутства, советуя жить скромно и честно, придерживаясь веками сложившихся в России нравственных правил.

В историографии принято рассматривать И. Т. Посошкова только как представителя купечества, выражавшего наиболее очевидно сословные интересы этого класса. Действительно, он много писал о задачах и целях этой социальной группы, рассматривая ее как первейшую опору трона и государства. Но представляется, что общая совокупность его предложений выходит за пределы сословных интересов купечества.
§ 7. Политические взгляды М. М. Щербатова
Князь М. М. Щербатов (1733—1790) родился в Москве, в детстве получил прекрасное домашнее образование, овладев несколькими европейскими языками. Службу начал в Санкт-Петербурге в Семеновском полку, в который был записан с раннего детства. По объявлении Петром III в 1762 г. Манифеста “О даровании вольности и свободы всему российскому дворянству” вышел в отставку в чине капитана, увлекся литературой и историей, написал ряд трудов по государствоведению, законодательству, экономике и нравственной философии. В 1762 г. приступил к написанию Истории российской и занимался ей в течение всей жизни. В 1767 г. Щербатов был избран депутатом от ярославского дворянства в Уложенную Комиссию, перед которой Екатерина II поставила задачу пересмотра действующего законодательства и создания нового свода законов. Для этой Комиссии Щербатов составил проект Наказа ярославского дворянства и написал замечания на Большой Наказ Екатерины П.

Наиболее крупными его произведениями на политико-правовые темы были: “О надобности и пользе градских законов” (1759); “Разные рассуждения о правлении” (1760); “Размышления о законодательстве вообще” (1785—1789); и “Путешествие в землю Офирскую шведского дворянина С.”, а также “О повреждении нравов” (80-е гг. XVIII в.).

В последние годы своей жизни М. М. Щербатов пишет политико-публицистические произведения, в которых подвергает резкой критике абсолютную монархию как форму правления, а также деятельность всего екатерининского правительства, отмечая масштабность злоупотреблений, повсеместное нарушение законов, взяточничество должностных лиц, продажность судей, разбазаривание государственных финансовых и земельных фондов и т.д.

Критика власти.

М. М. Щербатов не усматривал никаких положительных изменений в характеристике абсолютной монархии от присоединения к ней определения “просвещенная”. “Я охуляю,— писал он,— самый состав нашего правительства, называя его совершенно самовластным”, а “самовластие не есть род правления, но злоупотребление власти”. Такое правление, по мнению Щербатова, направлено к истощению и разорению России и к падению нравственности во всем народе.

Выход из этого положения он усматривал в необходимости ограничения власти монарха и соблюдения законности во всех сферах государственной деятельности.

О происхождении государства.

В разрешении вопроса о происхождении государства М. М. Щербатов придерживался основных принципов естественно-правовой теории и концепции договорного происхождения государства. В схеме своих рассуждений он исходил из предполагаемого в догосударственном, естественном состоянии равенства всех людей от природы: все произошли “от единого нашего праотца Адама и потом от Ноя... и потому все суть братья и все равно благородны”. Но это равенство постепенно разрушалось по причине различия в силах и способностях людей, ибо, наделяя людей различными дарованиями и умом, природа сама предусмотрела возможность неравенства. Анализ исторического опыта человечества приводит Щербатова к мысли о том, что “равенство состояний было возможно только в диком образе”. Постепенно оно стало разрушаться, и не только благодаря различиям в способностях, но даже и в связи с возрастным состоянием, ибо природой самой задумана существенная разница и в жизни разновозрастных групп. Возникшее неравенство вполне закономерно стало закрепляться в потомствах.

Происхождение собственности, а затем и “потомственного благородства” Щербатов, подобно Дж. Локку и многим другим западноевропейским мыслителям XVII—XVIII вв., ставит в зависимость от личных качеств человека. Впоследствии именно благодаря таким качествам, как ум, доблесть, добродетель, сила, трудолюбие, некоторые люди заслужили любовь и уважение окружающих, в результате они были “почтены” и избраны в начальники, а их дети стали получать хорошее воспитание и образование и с детства приучались “владычествовать и управлять равными себе”.

Договор об образовании государства люди заключили в целях обеспечения безопасности, и при его заключении они “уступили часть своей свободы и своих выгод”, притом меньшую часть, иначе они могли бы быть ввергнуты в еще худшее состояние. Таким образом, в условиях государства у людей сохранились неотчуждаемые свободы. Было бы неестественно думать, утверждал Щербатов, что “человеческие естества, одаренные естественной свободой, хотели бы без нужды и непредвиденной себе пользы свободу свою уступить”.

О формах правления.

При анализе проблем организации государственной власти Щербатов выделял четыре формы правления: монархию, аристократию, демократию и деспотию. Однако он полагал, что в “чистом виде” ни одна из них никогда не существовала, “ибо монарх не может править без вельмож, вельможи не могут без народа... а народ не может без начальников сам себя управлять”.

Форму правления и законы государства Щербатов ставил в зависимость от климата страны, размера территории, ее рельефа, плодородия почв и численности народонаселения.

При анализе форм правления западноевропейских государств наиболее привлекательной из них ему представлялась английская конституционная монархия, в качестве достоинств которой он отмечал разделение властей и определение их компетенции законами.

Щербатов критикует деспотическое правление, которое всегда возникает при сосредоточении абсолютных полномочий у главы государства. В числе основных отрицательных характеристик этой формы он называет беззаконие и своеволие правителей и, как следствие этого, формирование продажного и своекорыстного аппарата управления. Самовластие (тирания) “есть мучительство, в котором нет иных законов и иных правил, окромя безумных своенравий деспота”. В самовластии нет законов, а если и есть, то они никого не способны защитить; обычно такая форма власти порождает нравственные пороки: льстивость вельмож, продажность чиновников, развращенность народа и расстройство всех видов управления страной. На примере анализа царствования Ивана IV Щербатов, почти дословно следуя за Иваном Тимофеевым, приходит к выводу, что результатом тирании является общее падение нравов, выразившееся “в уподлении людей, вкоренении робости, раболепства и страха... Бодрость духа, любовь к отечеству и верность государю мечом и казнями были стремлены, а занимал их место страх и трепет... подданные в робости пребывая, ни верности, ни усердия... не имели. Войска ослабели, лишаясь лучших своих начальников”. Самовластие, по мнению Щербатова, “разрушает силу государства в самом ее начале”.

Республиканское правление также не вызывает симпатий мыслителя, поскольку, по его представлениям, оно всегда чревато возможностью бунтов и мятежей, ибо наглость и пронырство отдельных лидеров вообще не имеет пределов и преград. Щербатов полагал что Сулла, Цезарь и Август сумели узурпировать власть именно благодаря республиканскому правлению, предоставившему им возможность постоянно разжигать народные страсти, вызывать волнения и в таких условиях утверждать свою власть. К тому же в республиках все стремятся достичь “равенства состояний”, а сама “химера равенства” способна разрушить любое государство. Щербатов рассмотрел античные (Греция, Рим) и современные (Нидерланды) республики и пришел к выводу, что результатом такой формы правления обычно являются “несогласия в народе, наступления на законную власть... возмущения во градах, потеря полезных поселений и стыдное покорство чужим державам”. Таковы результаты “порочного их установления и необуздания народной власти”.

Однако нельзя не отметить, что в более поздних своих публицистических произведениях Щербатов стал находить всетаки определенные достоинства в республиканской форме правления: развитие торговли (для которой предпочтительна вольность); подъем патриотических чувств (“никакое другое правление не подает столь великого числа знатных примеров любви к отечеству”; обеспечение законности, ибо в республиках все люди повинуются не множеству различных правителей, “но единому закону”. Эти достоинства Щербатов ставил в прямую зависимость от учреждения определенной “равности между гражданами”, в результате которой все они “почитают себя единым народом”.

Обращаясь к монархии, Щербатов, подобно Монтескье, полагал, что здесь следует различать два варианта: монархия ограниченная, функционирующая на основании законов, и монархия абсолютная, равнозначная деспотии, наличие которой он усматривал в России.

Симпатии Щербатова на стороне ограниченной монархии, причем он не делает различия между наследственной и выборной ее организацией. Ограниченная монархия должна иметь. основные законы и “хранить жизнь, честь, имение и спокойствие своих граждан” исключительно по законам. Для России такая форма, по мнению Щербатова, традиционна, так как русские великие князья никогда не были “самовластниками”, они всегда правили, опираясь на Совет, в состав которого входили “лутшие мужи” дружины, бояре, старцы градские и духовенство. Благодаря такому устройству верховной власти она всегда обладала большим политическим весом.

Щербатов полагал, что монарх неправомочен объявлять войну, заключать мир, устанавливать налоги, издавать законы “без согласия народа”. В своей идеальной модели, описанной в “Путешествии в землю Офирскую шведского дворянина С.”, он перечисляет сословный состав “Высшего правительства”, в рядах представителей которого он желал бы видеть дворянских, купеческих и мещанских депутатов. Таким образом, здесь депутатский корпус у него значительно расширен по сравнению с предшествующими проектами ограничения верховной власти.

Представительный орган, моделируемый Щербатовым,—Высшее правительство состоит из пяти департаментов (уголовных дел, государственных доходов, торговли, морских и сухопутных войск и чужестранных дел), все вопросы в которых решаются коллегиально. В Высшем правительстве сосредоточена законодательная и высшая судебная власть. Судьи выборны, и суд состоит из шести судей и председателя, избираемого составом суда сроком на один год.

Местное управление представлено выборными органами дворянского и купеческого самоуправления с довольно широкими полномочиями.

Монарх возглавляет исполнительную власть и руководит управлением страной в законных пределах. За нарушение законов монархом предусматриваются тяжкие последствия, вплоть до заключения его в темницу. Посмертно, приблизительно через тридцать лет, всенародно обсуждается деятельность каждого монарха и в соответствии с вынесенной оценкой решается вопрос об отношении к его памяти (посмертная честь, памятники или, напротив, осуждение).

Таким образом, монарх в проектах Щербатова представлен высшим чиновником государства: он лишен почестей, особых торжественных одеяний и церемоний, его украшают только добродетели.

О законах.

Особое внимание в своих проектах Щербатов уделил законодательной деятельности. Составление законов, по его планам, поручается комиссии, состоящей из компетентных людей; результаты их работы систематически обнародуются. Как и многие русские мыслители, Щербатов усматривал необходимость в составлении “Книги законов”, которая, по его мысли, должна была дважды проходить всенародное обсуждение: в первоначальном и усовершенствованном вариантах для того, чтобы “каждый гражданин не лишен был драгоценного дара вспомоществовать своими советами к тому законодательству, под коим он и чады его жить должны”. Причем за активное участие в этом важнейшем мероприятии граждан следует вознаграждать, особенно тех, которые принесли пользу своими советами.

Законы должны быть известны народу, и их необходимо изучать во всех учебных заведениях.

Классификация законов дана у Щербатова в духе традиций естественно-правовой школы. Все законы он делит на божественные, естественные и положительные, твердо полагая, что последние должны соответствовать первым двум. Так, он осуждал гражданский закон (положительный), предписывающий нарушать тайну исповеди священнослужителям (доносы священников властям), усматривая в его содержании нарушение божественного закона. В качестве примера несоблюдения естественного закона он приводил случаи торговли крепостными людьми (прикрытой видимостью законности) и требовал строжайшего запрета таких сделок.

Социальные взгляды Щербатова достаточно противоречивы. Он активно критиковал петровскую Табель о рангах как закон, ущемлявший привилегии дворян, был недоволен екатерининской “Грамотой на права вольности и преимущества благородного российского дворянства” (1785) за недостаточную, по его мнению, степень правовой и социальной защиты дворянства. В
сословном устройстве общества Щербатов усматривал прочность общественных устоев, полагая, что “смешение состояний” приводит к “умствованию равенства, до крайности доведенного”, и в конечном итоге к гибели государства. Каждому сословию следует определить его правовой и социальный статус, а также подобающий ему круг занятий. Дворянам — правосудие, земледелие и военную службу; купечеству — торговлю и промыслы. Пожалование купцам дворянского звания он считал недопустимым: “Дед воровал, сын грабил, внук разбойничал, достоин ли он потомственного награждения?” Тем не менее каждое сословие должно иметь свой голос в решении важных государственных дел, поэтому в Высшем правительстве Офирского государства заседают и дворяне, и купцы, и мещане (о крестьянах упоминания отсутствуют).

М. М. Щербатов вполне осознавал полную экономическую несостоятельность и бесперспективность крепостного права, нарушающего все нравственные нормы. Земледелие он характеризовал как важнейший род деятельности, и, исходя из этих представлений, он делил всех людей на производителей и потребителей. В России, по его мнению, наступило оскудение земледелия, которое “совершенно пало”. Характеризуя положение крестьян (производителей), Щербатов писал, что они “питаются мякинным хлебом, живя скорее как животные, а не как люди”. Между тем именно земля должна бы стать источником благоденствия всех, а потому земледелие должно всячески поощряться и “обороняться” правительством. Он многократна обращает внимание на непроизводительность подневольного труда, противопоставляя ему результаты свободного хозяйствования на собственной земле. “Если бы дать свободу крестьянам в России, сие оживило бы их промысел, и, не прикрепленный к земле, не находящийся более в рабстве, каждый из них потщился достигнуть возможного благоденствия, а из сочетания частных благополучий проистечет и всеобщее блаженное состояние”.

По поводу крепостного права Щербатов полагал, что освобождение крестьян — дело будущего. Пока же эту акцию он считал преждевременной, ибо крестьяне непросвещенны и нравственно не подготовлены к свободной жизни, вследствие чего при внезапном их освобождении они могут “впасть в обленчивость”, перестать заниматься земледелием, оставить неплодородные земли и направиться к плодородным с благоприятным климатом, в результате центр империи может оскудеть и запустеть и стране будет грозить разорение.

Все перемены, о которых писал Щербатов, предполагалось осуществлять исключительно постепенно, эволюционным путем, в основном пользуясь такими рычагами, как введение “хороших законов” и просвещение народа.
§ 8. Учение о государстве и праве С. Е. Десницкого
В середине XVIII в. в России сформировалась идеология Просвещения, характер которой определялся условиями экономического, социального и политического развития страны. Просветители обличали язвы современной социальной и политической действительности; критиковали произвол крепостников-помещиков, отмечая при этом общую бесперспективность крепостного права с точки зрения возможностей дальнейшего экономического и промышленного развития России. Они обращали внимание русского общества на необходимость отмены крепостного права, а также ограничения власти абсолютного монарха законом и определенными формами представительства, способного выражать общественное мнение.

Реализацию этих идей они связывали с распространением просвещения, полагая, что просвещенный монарх (в частности, Екатерина II) и просвещенное общественное мнение способны направить страну по пути социальных и политических реформ, столь необходимых России.

Наиболее полное выражение взгляды Просветительства как направления политической мысли получили в произведениях С. Е. Десницкого.

С. Е. Десницкий (1740—1789) происходил из мещан украинского г. Нежина. Он закончил духовную семинарию Троице-Сергиевой лавры, затем Петербургскую академию и в числе других учеников был направлен для продолжения образования в Англию в Глазговский университет. Здесь он защитил диссертацию по римскому праву, получив ученую степень доктора права. Возвратившись в Россию, Десницкий становится профессором юридического факультета Московского университета, где впервые на русском языке читает лекции по праву. В этот период своей деятельности он написал ряд статей и докладов, в которых изложил радикальные предложения по проблемам политико-юридических преобразований в государстве.

Кругозор Десницкого был достаточно широким, а образование разносторонним. В Англии он изучал произведения многих западноевропейских мыслителей, политических писателей и философов. Теоретические положения своей доктрины он часто аргументировал ссылками на труды Дж. Локка, Т. Гоббса, Ш. Монтескье, А. Смита и др.

О происхождении государства.

В размышлениях о причинах происхождения государства Десницкий не придерживался договорной теории. Он высказал предположение о прохождении человечеством исторически последовательных “состояний”, хронологически сменяющих друг друга. Первым из них была охота (ловля зверей и собирательство дикорастущих плодов); вторым— скотоводство и пастушество; третьим — “хлебопашественное состояние” и последним, четвертым,— “коммерческое”. В первых двух главенствует коллективное владение вещами, обусловленное несовершенством трудового процесса и отсутствием условий хранения продуктов. В “хлебопашественном состоянии” появляются жилища, каждый начинает обрабатывать землю, у людей возникает желание получить все это “во всегдашнее право собственности”. Таким образом, у Десницкого право частной собственности, как и у Джона Локка, складывается в результате трудовых затрат. Причины неравенства Десницкий, как и Дж.Локк, усматривал в различных физических качествах человека, его трудолюбии и умении накапливать.

Государство, по мнению Десницкого, возникает только в коммерческом состоянии. Ранние “первовозникающие государства”, соответствовавшие “хлебопашественному состоянию”, государствами в собственном смысле не были, поскольку они не имели ни права, ни средств для его реализации. Однако Десницкий высказал предположение, что власть в обществе с самого начала его образования сосредоточилась в руках тех, кто обладал богатством.

Цель государства мыслитель усматривал в достижении наибольшего количества благ наибольшим числом людей.

О формах правления.

Лучшей формой организации власти Десницкий считал конституционную монархию.

Законодательная власть, по его проекту, осуществляется монархом совместно с однопалатным органом— Сенатом, состоящим из 600—800 депутатов. Сенату дозволено “...с приказанием и по усмотрению монархов российских делать указы вновь, старые поправлять или уничтожать... и сверх того, пошлины в государстве налагать... войну продолжать и заключение трактатов с соседними державами наблюдать”. Но “конечное повеление” принадлежит только монарху. Сам представительный орган “никаких узаконений без изволения и приказания монархов в России не предпринимать, не делать” не должен. Сенату также вручается еще и высшая судебная власть.

В Сенат могли быть избраны депутаты от всех сословий: помещиков, купцов, ремесленников, духовенства и интеллигенции (“училищных”) по избирательному праву с умеренным цензом. Депутаты избираются на пять лет и могут быть в дальнейшем переизбраны, но не более чем на три срока. Сенаторы из своего состава избирают ежегодно президента, который и представляет монарху все дела, требующие решения. Все сенаторы равноправны независимо от их сословной принадлежности.

Для заседаний Сената и “жилья” сенаторов Десницкий рекомендует “построить в Москве и Санкт-Петербурге особливые здания”.

В предложениях по учреждению судебной власти Десницкий разработал ряд положений конституционного характера. Он считал необходимым полное отделение судопроизводства от администрации, введение равного для всех сословий суда присяжных, установление гласности и непрерывности процесса, предоставления обвиняемому права на защиту.

Низшая судебная инстанция определена в проекте Десницкого в виде всесословного судебного органа при местной административной власти. Таким образом, здесь он проявил определенную непоследовательность, не доведя до конца осуществление принципа независимости суда.

Исполнительная власть у него осуществляется монархом, обладающим правом отлагательного вето, и высшими органами управления— коллегиями, имеющими двойное подчинение: монарху и Сенату.

У Десницкого есть еще и наказательная власть, которая вручена воеводам в губерниях и провинциях. Они назначаются непосредственно монархом, но в своей деятельности подотчетны губернскому суду, который принимает жалобы на действия воевод и публично их рассматривает.

В дополнение к наказательной власти Десницкий присовокупляет еще и гражданскую власть, которой он наделяет выборные органы местного самоуправления.

Компетенция всех пяти властей должна быть строго определена законом, с тем “чтоб одна власть не входила из своего предела в другую”, так как от исполнения ими своих функций “зависят все почти чиноположения и все главные правления в государствах”.

К крепостному праву Десницкий относился отрицательно, усматривая в нем основное препятствие для развития промышленности и земледелия. Не предлагая полной его отмены, он тем не менее считал необходимым провести определенные ограничения, осуществив целый ряд мероприятий, главным из которых являлось предоставление крестьянам права собственности на обрабатываемую землю и орудия труда. При этом, по его мнению, необходимо принять законы, запрещающие продажу крестьян без земли.

Применение смертной казни он считал допустимым только в двух случаях: умышленное убийство и измена родине, но возражал против “мучительских” способов ее исполнения, а также применения позорящих наказаний.

Десницкий требовал строжайшего соблюдения законности в практике государственной жизни.

О внешней политике.

В вопросах внешней политики он придерживался мирной ориентации, полагая, что все державы обязаны развивать между собой дружественные торговые отношения, которые будут препятствовать войнам. Рассматривая итоги наиболее крупных исторических войн, он характеризовал их результаты как отрицательные. Однако необходимость армии как средства “защищения от неприятельских нападений” Десницкий признавал и считал священным долгом каждого подданного защиту своего отечества. Одновременно он предупреждал о том, что содержание большой армии дорого и опасно. “В государствах, в которых одна военная сила и военное чиноположение, свободные науки и художества не процветают”.

Обращаясь к вопросу об армии, Десницкий рассматривает и проблемы, связанные с ее формированием, содержанием, уровнем боеспособности.

Десницкий выступал за равное отношение ко всем народам, населяющим Россию. “Российская монархия, — писал он, — самоеда приглашает быть участником законодательной власти”.

Политико-правовая теория Десницкого оказала большое влияние на развитие просветительских идей в России, распространению которых способствовала и просветительская деятельность Десницкого. Так, он перевел труд английского юриста Блэкстона “Истолкование английских законов г. Блэкстона”, участвовал в составлении “Словаря Академии Российской”, в котором дал толкование юридических терминов, используемых в русских Судебниках и Соборном Уложении 1649 г. и других историко-юридических документах.

В целом просветительская доктрина Десницкого была направлена не на утверждение “просвещенного абсолютизма”, а на создание конституционного варианта монархического правления в России.

§ 9. Политические воззрения Я. П. Козельского
Известным просветителем второй половины XVIII в. был Я. П. Козельский, обладавший поистине энциклопедическими знаниями. Основным его трудом были “Философические произведения”.

Я. П. Козельский (1729—1795) происходил из среды служилого казачества Полтавской губернии. Он окончил Киевскую академию и Петербургскую академическую гимназию, в которой среди его учителей был и М. В. Ломоносов. В 1757 г. Козельский поступил в военно-инженерный корпус, по окончании которого был определен учителем в артиллерийскую школу, а затем перешел на службу в Сенат.

Козельский принял активное участие в организованном Екатериной II просветительском мероприятии — “Собрании, старающемся о переводе иностранных книг”. Благодаря его деятельности русское общество познакомилось с трудами ряда французских просветителей. Переводы, сделанные Козельским, впервые в русской литературной традиции снабжались предисловиями и обширными комментариями.

В своих рассуждениях на социальные и политические темы Козельский подчеркивал необходимость соединения процесса просвещения с рядом социальных мероприятий, в числе которых Он называл введение всеобщей обязательности труда и создание таких экономических условий, при которых одна часть народа не смогла бы угнетать другую.

Я.П. Козельский в своих рассуждениях придерживался концепции естественных прав человека и договорного происхождения государства. Целью договора об образовании государства, по мнению Козельского, является достижение всеобщего блага. В том случае, если правители не соблюдают условий договора и не выполняют возложенных на них задач, народ имеет право на его насильственное расторжение, поскольку угнетенные могут бороться со своими угнетателями по естественному праву.

Рассматривая различные формы правления, он отдает предпочтение республике, в которой видит “общую пользу... для всех человеческих добродетелей и законодательства”. Однако и с просвещенной абсолютной монархией он связывает надежды на справедливые преобразования и, почти дословно следуя Платону, заявляет, что идеальная форма правления возникнет тогда, когда “правители станут философствовать или философы управлять”.

Я. П. Козельский мечтал об обществе, в котором не будет ни богатых, ни бедных, а все люди станут жить своим трудом, работая по восемь часов в сутки. Частная собственность не ликвидируется, но существенно ограничивается таким образом, чтобы ее обладателями смогли стать все члены общества.

О внешней политике.

В вопросах, касающихся определения внешнеполитического курса государства, Козельский придерживался традиционного для русской политической мысли осуждения захватнических войн и считал, что войны приносят всем народам и странам бедствия, страдания и “повреждения”. “Никто не имеет права подвергать землю опустошению, а народы истреблению”. Армия в государстве нужна только для “отражения несправедливого нападения”.

Козельский отстаивал равноправие всех народов, населяющих землю, и, подобно И. Канту, мечтал видеть их в будущем живущими в единой структуре, которая стала бы формой организации для всего человечества. “Хорошо бы,— писал он,— разных народов, подверженных одной власти, приводить под одни законы не только силой, а превосходной пользою и добротой законов и при уравнении законов уравнять права и преимущества народов”.

Таким образом, Я. П. Козельский нарисовал проект уравнительной утопии, обеспечивающей всем людям право на существование. Ограничение собственности он считал возможным добиться “изгнанием” роскоши и установлением умеренности “в обладаниях”, путем введения запретительных законов. Крепостное право необходимо отменить как можно скорее и предоставить всем гражданам равные права независимо от сословной, принадлежности.

Реализацию своего идеала Козельский ставил в зависимость от распространения просвещения и наличия “доброй воли” у: монарха.
§ 10. Политико-правовое учение А. Н. Радищева
Вторая половина XVIII в. характеризуется усилением крепостнического гнета.

Пугачевское восстание обратило передовые умы русского общества к поискам вариантов выхода из кризисного состояния. Другой проблемой, активно занимавшей русское общество, была форма правления Российского государства. Поиски ее совершенствования наметили несколько вариантов: превращение абсолютной монархии в просвещенную, различные формы конституционного ограничения монарха и, наконец, предпочтение республиканского образа правления монархическому.

Политическая теория А. Н. Радищева предложила радикальные ответы на все волновавшие современное ему общество проблемы.

Александр Николаевич Радищев (1749—1802) родился в Саратовской губернии в дворянской семье, обладавшей большими земельными владениями. Получил хорошее домашнее образование. Затем он окончил Пажеский корпус в Петербурге и юридический факультет Лейпцигского университета, при этом постоянно занимаясь самообразованием. Он изучал историю античных государств, труды английских и французских политических мыслителей нового времени, овладел несколькими древними и новыми европейскими языками. По окончании учебы перед ним открылся путь к служебной карьере, на котором он довольно быстро дослужился до должности начальника Петербургской таможни, но вскоре оставил службу и всецело посвятил себя литературным трудам. Свой личный долг перед отечеством он усматривал в борьбе с крепостничеством и самодержавием. Этой теме посвящено его знаменитое произведение “Путешествие из Петербурга в Москву”.

Термин “самодержавие” Радищев уже употребляет только в смысле сосредоточения неограниченной власти в руках монарха.

Радищев рассматривает самодержавие как состояние, “наипротивнейшее человеческому естеству”. В отличие от Ш. Монтескье, различавшего просвещенную монархию и деспотию, Радищев ставил знак равенства между всеми вариантами монархической организации власти. Царь, утверждал он, “первейший- в обществе убийца, первейший разбойник, первейший предатель”. Он не верил в возможность появления на троне просвещенного монарха. “Просвещенных монархов нет и не будет. Истина страшна для него, и он всеми силами стремится скрыть от народа правду”. Радищев критикует и бюрократический аппарат, на который опирается монарх, отмечая необразованность, развращенность и продажность чиновников, окружающих трон. Он обращает внимание на особенность российского управления — наличие самостоятельной бюрократии, у которой отсутствует связь и с монархом, и с народом.

Свою позитивную схему Радищев конструирует, основываясь на исходных положениях теории естественных прав человека и договорного происхождения государства. Причиной образования государства, по мнению Радищева, является природная социальность людей. В естественном состоянии все люди были равны, но с появлением частной собственности это равенство нарушилось. Подобно Руссо, он считал, что возникновение государства связано с образованием частной собственности. Государство возникло как результат молчаливого договора в целях обеспечения всем людям благой жизни, а также защиты слабых и угнетенных.

При заключении договора народ является определяющей стороной и оставляет суверенитет за собой. Он не мог бы согласиться на рабство, так как это было бы противоестественно. Положительное законодательство, издаваемое государством, должно быть основано на естественном праве. В том случае, “если закон не имеет основания в естественном праве”, он как закон не существует (не действителен. — Н. 3.), так как основанием права является справедливость, а не сила.

С этих позиций Радищев критикует современное ему крепостное право и показывает его теоретическую и практическую несостоятельность.

Крепостное право, по его оценке, представляет собой нарушение естественных законов, кроме того, оно и экономически несостоятельно, так как подневольный труд непроизводителен; с ним связано и нравственное падение народа, причем как крепостников (бесчеловечие, жестокость, бессердечие и т.п.), так и крепостных (унижение, порабощение, разорение). Россия богата, но ее труженики лишены всего необходимого, и такое состояние является безнравственным.

Радищев обращает внимание на отсутствие в законах юридического статуса крепостного крестьянина. “Крестьянин в законе мертв”, но по естественному праву он остается свободным человеком, имеющим право на счастье и самозащиту, и “он будет свободным, если восхощет”. А. Н. Радищев неоднократно подчеркивал, что злом является именно крепостное право, а не лица, его осуществляющие, и замена “злого” помещика на “доброго” ничего изменить не может. Противопоставление естественного права существующим государственным законам привело Радищева к революционным выводам. “Из мучительства неминуемо рождается вольность, — предрекал он, — а мучительство достигло в России крайнего предела”. Свободы следует ожидать не от “добрых помещиков”, а от непомерной тяжести порабощения, которая вынуждает народ искать пути своего освобождения. Радищев признает за народом право на восстание в том случае, если его естественные права грубо нарушаются. “Неправосудие государя дает народу, его судии, то же и более право над ним, какое ему закон над преступниками”. В оде “Вольность” он оправдывает казнь Карла 1: “Ликуйте, склепанны народы! Се право мщенное природы на плаху привело царя”.

Социальный идеал Радищева — общество свободных и равноправных собственников. “Собственность — один из предметов, который человек имел в виду, вступая в общество”. Межа, отделяющая владение одного гражданина от другого, должна быть “глубока, всеми зрима и свято почитаема”, но крупную феодальную собственность он рассматривал как результат грабежа и насилия. Земля должна быть передана безвозмездно тем, кто ее обрабатывает. Радищев не сторонник общественных форм обработки земли: “Себе всяк сеет, себе всяк жнет”.

В таком обществе социальные привилегии отменяются, дворянство уравнивается в правах со всеми остальными сословиями. Табель о рангах ликвидируется, бюрократический аппарат сокращается и становится подконтрольным представительному органу.

Наилучшей политической организацией такого общества является народное правление, сформированное по образу севернорусских феодальных республик Новгорода и Пскова: “На вече весь народ течет”. “Народ в собрании своем, — пишет он в оде “Вольность”, — на вече был истинный Государь”. По мнению Радищева, народ России исстари привержен республиканской форме правления.

Концепцию разделения властей он не признает, ибо только народ может быть истинным Государем. Народ избирает магистратов, сосредоточивая всю полноту власти у себя.

Будущее государственное устройство России Радищев представлял в форме свободной и добровольной федерации городов с вечевыми собраниями, со столицей в Нижнем Новгороде.

Такое устройство государства сможет обеспечить народу его священные естественные права, которые заключаются “в свободе: 1) мысли, 2) слова, 3) деяния, 4) в защите самого себя, когда того закон сделать не в силах, 5) в праве собственности и 6) быть судимым себе равными”. Разрабатывая основы законодательства, Радищев придерживался демократических принципов, утверждая “равную зависимость всех граждан от закона” и требование осуществлять наказания только по суду, причем каждый “судится равными себе гражданами”.

Организацию правосудия он представлял в виде системы земских судов, избираемых гражданами республики. Он полагал, что в России должны быть учреждены суды духовные, гражданские, военные и совестные. Он приветствовал учреждение совестных судов, усматривая в них большую пользу для населения. Похвально отозвался также и о судах присяжных, действовавших в Англии и Франции.

В размышлениях о наказаниях Радищев склоняется к мысли об отмене смертной казни и смягчении суровых санкций, полагая, что “жестокость и уродование не достигают в наказаниях цели”. Он также высказался против телесных наказаний. “Польза наказания телесного проблема недоказанная, оно достигает своей цели ужасом. Но ужас не есть спасение и действует мгновенно”.

Радищев придерживался мирной ориентации в международных отношениях и активно выступал против агрессивных войн и отстаивал идею равноправия всех народов. Социальные и политико-правовые идеалы А. Н. Радищева были восприняты русской политической мыслью и получили дальнейшее развитие в трудах декабристов, а затем и в революционно-демократической теории последующих лет. На современников его труды произвели огромное впечатление. Его книгу “Путешествие из Петербурга в Москву” называли набатом революции, и она была запрещена в России до 1917 г. За оду “Вольность” и “Путешествие из Петербурга в Москву” Радищев был судим и приговоренк смертной казни, которая была заменена десятилетней ссылкой в Усть-Илимск. Павел 1 разрешил ему жительство под надзором в имении отца, а Александр 1 вернул его в Петербург и пригласил в комиссию по составлению законов. В 1802 г. Радищев покончил жизнь самоубийством.



25



1. Реферат Шпора по Концепциям современного естествознания
2. Контрольная работа Гипотеза логическое строение гипотезы
3. Реферат Анализ деятельности предприятия и разработка предложений по улучшению его работы
4. Реферат на тему Доядерные организмы
5. Курсовая на тему Проблема безработицы 2
6. Сочинение Своеобразие творчества Гумилева
7. Реферат на тему Richard Cory Miniver Cheevy Essay Research Paper
8. Биография Андре, Иоганн Антон
9. Контрольная работа Стратегії міжнародної торгівлі
10. Реферат на тему О передаче власти наемному менеджеру