Венчание на царство

Древнее византийское царство с его боговенчанными императорами всегда было

образом для православных стран, однако оно пало под ударами неверных. Москва в

глазах русских православных людей должна была стать наследницей Царьграда —

Константинополя. Торжество самодержавия олицетворяло и для митрополита Макария

торжество Православной веры. Так сплелись интересы царской и духовных властей.

В начале XVI века все большее распространение получает признание и идея

божественного происхождения власти государя. Одним из первых об этом заговорил

Иосиф Волоцкий. В своих посланиях к Великому Князю Василию III он постоянно

именовал его «самодержцем», «царем» и «государем всея Рускыя земли». Больше

того, Иосиф Волоцкий уподоблял земную миссию русского государя Божиему Промыслу:

«Царь ведь естеством подобен вышнему Богу», ибо он «скипетр царствия принял от

Бога». Сигизмунд Герберштейн свидетельствует, что во времена Василия III самого

великого князя его подданные называли «ключником и постельничим Божиим» считали,

что «…воля государя есть воля Божия и, что бы ни сделал государь, он делает это

по воле Божией». В послании М. Г. Мисюрю-Мунехину старец Филофей образ Рима

озвучивает как «Ромейское царство» — центральный образ всей

религиозно-мистической концепции старца Филофея. Так как через образ «Ромейского

царства» старец Филофей объявляет Московскую Русь единственной истинной

хранительницей всемирного христианства, то возникает знаменитая формула: «Яко

вся христианская царства приидоша в конец и снидошася во едино царство нашего

Государя, по пророческим книгам то есть Ромейское царство. Два убо Рима падоша,

а третии стоит, а четвертому не быти».

Иное осмысление власти государя протопопом Сильвестром позднее привело к ссылке

последнего. Мысль о том, что Самодержец обязан во всем подчиняться Богу и его

установлениям, проходит через все «Послание царю». Догмат о низведении царя

перед Богом на уровень обычного смертного, как бы, сам собой переходит в

подобных рассуждениях церковных иерархов в догмат подчинения Самодержца

представителям Бога на земле — священнослужителям.

Излюбленной идеей царя, осознанной уже в юности, стала мысль о неограниченной

самодержавной власти. 16 января 1547 года в Успенском соборе Московского Кремля

состоялось торжественное венчание на царство великого князя Иоанна IV.

Митрополит Макарий возложил на него знаки царского достоинства: крест

Животворящего Древа, бармы и шапку Мономаха, Иван Васильевич был помазан миром,

а затем митрополит благословил царя.

Позднее, в 1558 году Константинопольский патриарх сообщал Ивану Грозному, что

«царское имя его поминается в Церкви Соборной по всем воскресным дням, как имена

прежде бывших Византийских Царей; это повелено делать во всех епархиях, где

только есть митрополиты и архиереи», «а о благоверном венчании твоем на царство

от св. митрополита всея Руси, брата нашего и сослужебника, принято нами во благо

и достойно твоего царствия». «Яви нам, — писал патриарх Иоаким Александрийский,

— в нынешние времена нового кормителя и промыслителя о нас, доброго поборника,

избранного и Богом наставляемого Ктитора святой обители сей, каков был некогда

боговенчанный и равноапостольный Константин… Память твоя пребудет у нас

непрестанно не только на церковном правиле, но и на трапезах с древними, бывшими

прежде Царями».

Царский титул позволял занять существенно иную позицию в дипломатических

сношениях с Западной Европой. Великокняжеский титул переводили как «принц» или

даже «великий герцог». Титул же «царь» в иерархии стоял наравне с титулом

«король», то есть на втором месте после императорского.

Безоговорочно титул уже с 1554 года предоставлялся Ивану Англией. Сложнее стоял

вопрос о титуле в католических странах, в которых крепко держалась теория единой

«священной империи». В 1576 году император Максимилиан II, желая привлечь

Грозного к союзу против Турции, предлагал ему в будущем престол и титул

«всходного [восточного] цесаря». Иоанн IV отнесся совершенно равнодушно к

«цесарству греческому», но потребовал немедленного признания себя царем «всея

Руси», и император уступил в этом важном принципиальном вопросе. Гораздо упорнее

оказался папский престол, который отстаивал исключительное право пап

предоставлять королевский и иные титулы государям, а с другой стороны, не

допускал нарушения принципа «единой империи». В этой непримиримой позиции

папский престол находил поддержку у польского короля, отлично понимавшего

значение притязаний Московского Государя. Сигизмунд II Август представил

папскому престолу записку, в которой предупреждал, что признание папством

королевского титула за Иваном IV приведёт к отторжению от Польши и Литвы земель,

населённых родственными москвичам «рутенами», и привлечёт на его сторону

молдаван и валахов. Со своей стороны Иоанн IV придавал особенное значение

признанию его царского титула именно Польско-Литовским государством, но Польша в

течение всего XVI века так и не согласилась на его требование. Из преемников

Ивана IV его мнимый сын Лжедимитрий I заявил притязание на титул «императора»,

но Сигизмунд III, посадивший его на московский престол, официально именовал его

просто князем, даже не «великим».

В результате коронации родня царя упрочила своё положение, добившись

значительных выгод, однако после Московского восстания 1547 года род Глинских

потерял всё своё влияние, а юный правитель убедился в разительном несоответствии

между его представлениями о власти и реальным положением дел.

Реформы Ивана IV

С 1549 года вместе с Избранной радой (А. Ф. Адашев, митрополит Макарий, А. М. Курбский, протопоп Сильвестр) Иван IV провел ряд реформ, направленных на централизацию государства: Земскую реформу, Губную реформу, провел преобразования в армии. В 1550 году был принят новый судебник, который подтвердил право свободного перехода крестьян. В 1549 созван первый Земский собор, в 1551 — Стоглавый собор,принявший сборник решений о церковной жизни «Стоглав». В 1555—1556 Иван IV отменил кормления и принял Уложение о службе.

Откупная грамота вводила выборные земские власти:

Излюбленные старосты

Излюбленные головы

Земские старосты

Выборные старосты

Излюбленные, выборные судьи

Наиболее удачно земская реформа прошла в северо-восточных русских землях, где

преобладало черносошное (государственное) крестьянство и было мало вотчинников,

хуже в южнорусских, где преобладали бояре-вотчинники.

Судебник и царские грамоты предоставляли крестьянским общинам право

самоуправления, раскладки податей и надзора за порядком.

Поголовное вооружение стрельцов огнестрельным оружием ставило их выше пехоты

западных государств, где часть пехотинцев (пикинеры) имела только холодное

оружие. Следовательно, в образовании пехоты Московия, в лице царя Иоанна

Грозного, намного опередила Европу.

"Приговор о местничестве" способствовал значительному укреплению дисциплины в

войске, повышению авторитета воевод, особенно не знатного происхождения, и

улучшению боеспособности русского войска, хотя и встретил большое сопротивление

родовой знати.

При Иоанне Грозном был запрещён въезд на территорию России еврейских купцов.

Когда же в 1550 польский король Сигизмунд-Август потребовал, чтоб им был

дозволен свободный въезд в Россию, Иоанн отказал в таких словах: “в свои

государства Жидом никак ездити не велети, занеже в своих государствах лиха

никакого видети не хотим, а хотим того, чтобы Бог дал в моих государствах люди

мои были в тишине безо всякого смущенья. И ты бы, брат наш, вперёд о Жидех к нам

не писал”, поскольку они русских людей “от христианства отводили, и отравные

зелья в наши земли привозили и пакости многие людям нашим делали”.

В начале 1560-х годов Иоанн Васильевич произвел знаковую реформу государственной

сфрагистики. С этого момента появляется в России устойчивый тип государственной

печати. Но самое главное, впервые на груди древнего двуглавого орла появляется

всадник — герб князей Рюрикова дома, изображавшийся до того отдельно, и всегда с

лицевой стороны государственной печати, в то время как изображение орла

помещалось на оборотной. «Того же году (1562) февраля в третий день Царь и

Великий Князь печать старую меньшую, что была при отце его Великом Князе Василии

Иоанновиче, переменил, а учинил печать новую складную: орел двоеглавый, а среди

его человек на коне, а на другой стороне орел же двоеглавый, а среди его

инърог». Новая печать скрепила договор с Датским королевством от 7 апреля 1562

года.

Неудачи «Избранной Рады» во внешней и внутренней политике, превышение Адашевым

своих полномочий в сношениях с иностранными государствами и его открытое

неподчинение царской воле были важнейшими причинами падения временщиков.

Войны Ивана IV Иоанну Грозному, современнику Елизаветы Английской, Филиппа II Испанского и Вильгельма Оранского, приходится решать военные, административные и

международные задачи, похожие на цели создателей новых европейских держав, но в

гораздо более трудной обстановке. Талантами же дипломата и организатора он всех

их превосходит.

Артиллерия царя была разнообразна и многочисленна. «К бою у русских

артиллеристов всегда готовы не менее двух тысяч орудий…» — доносил императору

Максимилиану II его посол Иоанн Кобенцль. Более же всего впечатляла тяжелая

артиллерия. Московская летопись без преувеличения пишет: «…ядра у больших пушек

по двадцати пуд, а у иных пушек немного полегче». Самая крупная в Европе гаубица

— «Кашпирова пушка», весом 1200 пудов и калибром в 20 пудов, — наводя ужас,

принимала участие в осаде Полоцка 1563 года. Также «следует отметить еще одну

особенность русской артиллерии 16 столетия, а именно — ее долговечность», —

пишет современный исследователь Алексей Лобин. «Пушки, отлитые по повелению

Иоанна Грозного, стояли на вооружении по нескольку десятилетий и участвовали

почти во всех сражениях 17 века».

Казанские походы

В первой половине XVI века, преимущественно в годы правления ханов из крымского

рода Гиреев, Казанское ханство вело постоянные войны с Московской Русью. Всего

казанские ханы совершили около сорока походов на русские земли, в основном в

регионы Нижнего Новгорода, Вятки, Владимира, Косторомы, Галича, Мурома.

Пытаясь найти мирные способы урегулирования, Иван Грозный поддержал лояльного к

Московскому государству касимовского правителя Шах-Али, который на короткое

время стал казанским ханом, но вскоре был изгнан казанской знатью. После

воцарения в 1546 году хана Сафа-Гирея из враждебно настроенной к Московской Руси

династии, Иван IV решил перейти к активным действиям и устранить угрозу,

исходящую от Казани.

Всего Иван IV возглавил три похода на Казань.

Первый поход (зима 1547/1548 года). Царь вышел из Москвы 20 декабря, из-за

ранней оттепели в 15 верстах от Нижнего Новгорода под лёд на Волге ушла осадная

артиллерия и часть войска. Было решено отправить царь с переправы в Нижний

Новгород, тогда как главные воеводы с сумевшей переправиться частью войска дошли

до Казани, где вступили в бой с казанским войском. В результате казанское войско

отступило за стены деревянного кремля, на штурм которого без осадной артиллерии

русское войско не решилось и, простояв под стенами семь дней, отступило. 7 марта

1548 года царь вернулся в Москву.

Второй поход (осень 1549 — весна 1550). В марте 1549 года Сафа-Гирей внезапно

скончался. Приняв казанского гонца с просьбой о мире, Иван IV отказал ему, и

начал собирать войско. 24 ноября он выехал из Москвы, чтобы возглавить войско.

Соединившись в Нижнем Новгороде, войско двинулось к Казани и 14 февраля было у

её стен. Казань не была взята; однако при отходе русского войска недалеко от

Казани, при впадении в Волгу реки Свияги было решено поставить крепость. 25

марта царь вернулся в Москву. В 1551 году всего за 4 недели была собрана

крепость, получившая название Свияжск; она послужила опорным пунктом для

русского войска во время следующего похода.

Третий поход (июнь—октябрь 1552 года) — завершился взятием Казани. В походе участвовало 150-тысячное русское войско, вооружение включало 150 пушек.

Казанский кремль был взят штурмом.

В побежденной Казани царь назначил князя Александра Горбатого-Шуйского казанским

наместником, а князя Василия Серебряного его товарищем.

После учреждения в Казани архиерейской кафедры, царь и церковный собор по жребию

избрали на неё игумена Гурия в сане архиепископа.


Завоевание Казани имело громадное значение для народной жизни. Казанская

татарская орда связала под своей властью в одно сильное целое сложный

инородческий мир: мордву, черемису, чувашей, вотяков, башкир. Черемисы за

Волгой, на р. Унже и Ветлуге, и мордва за Окой задерживали колонизационное

движение Руси на восток; а набеги татар и прочих «язык» на русские поселения

страшно вредили им, разоряя хозяйства и уводя в «полон» много русских людей.

Казань была хронической язвой московской жизни, и потому ее взятие стало

народным торжеством, воспетым народной песней. После взятия Казани, в течение

всего 20 лет, она была превращена в большой русский город; в разных пунктах

инородческого Поволжья были поставлены укрепленные города как опора русской

власти и русского поселения. Народная масса потянулась, не медля, на богатые

земли Поволжья и в лесные районы среднего Урала. Громадные пространства ценных

земель были замирены московской властью и освоены народным трудом. В этом

заключалось значение «Казанского взятия», чутко угаданное народным умом.

Занятие нижней Волги и Западной Сибири было естественным последствием

уничтожения того барьера, которым было для русской колонизации Казанское

царство.

Астраханские походы

В начале 1550-х годов Астраханское ханство являлось союзником крымского хана,

контролируя нижнее течение Волги.

До окончательного подчинения Астраханского ханства при Иване IV было совершено

два похода:

Поход 1554 года был совершён под командованием воеводы Ю. И. Пронского-Шемякина.

В сражении у Чёрного острова русское войско разбило головной астраханский отряд.

Астрахань взята без боя. В итоге к власти был приведен хан Дервиш-Али, обещавший

поддержку Москве.

Поход 1556 года был связан с тем, что хан Дервиш-Али перешёл на сторону

Крымского ханства и Османской империи. Поход возглавил воевода Н. Черемисинов.

Сначала донские казаки отряда атамана Л. Филимонова нанесли поражение ханскому

войску под Астраханью, после чего в июле Астрахань вновь взята без боя. В

результате этого похода Астраханское ханство было подчинено Московской Руси.

Позднее Крымский хан Девлет I Гирей предпринимал попытки отвоевать Астрахань.

После покорения Астрахани русское влияние стало простираться до Кавказа. В 1559

князья Пятигорские и Черкасские просили Ивана IV прислать им отряд для защиты

против набегов крымских татар и священников для поддержания веры; царь послал им

двух воевод и священников, которые обновили павшие древние церкви, а в Кабарде

проявили широкую миссионерскую деятельность, крестив многих в Православие.

В 1550-е годы в зависимость от царя попали сибирский хан Едигер и Большие Ногаи.

Войны с Крымским ханством

Войска Крымского ханства устраивали регулярные набеги на южные территории

Московской Руси с начала XVI века (набеги 1507, 1517, 1521 годов). Их целью было

ограбление русских городов и пленение населения. В царствование Ивана IV набеги

продолжились.

Известно о походах Крымского ханства в 1536, 1537 годах, предпринятых совместно

с Казанским ханством, при военной поддержке Турции и Литвы.

В 1541 году Крымский хан Сахиб I Гирей совершил поход, закончившийся

безуспешной осадой Зарайска. Его войско было остановлено у реки Оки русскими

полками под командованием Д. Ф. Бельского.

В июне 1552 года хан Девлет I Гирей совершил поход к Туле.

В 1555 году Девлет I Гирей повторил поход на Московскую Русь, но, не доходя до

Тулы, спешно повернул назад, бросив всю добычу. При отходе вступил в сражение

у села Судбищи с уступавшим ему по численности русским отрядом. На результат

его похода это сражение не повлияло.

В 1558 войско союзного Москве польского князя Дмитрия Вишневецкого одерживает

победу над крымским войском у Азова, а в 1559 московское войско под

командованием Д. Ф. Адашева совершило поход на Крым, разорив крупный Крымский

порт Кезлев и освободив многих русских пленников.

После захвата Иваном Грозным Казанского и Астраханского ханств Девлет I Гирей

поклялся вернуть их. В 1563 и 1569 годах вместе с турецкими войсками он

совершает два безуспешных похода на Астрахань.

После этого совершается еще три похода в московские земли:

1570 — разорительный набег на Рязань;

1571 — поход на Москву — закончился сожжением Москвы. После этого похода хан

Девлет потребовал от Ивана IV безоговорочного возврата Казанского и

Астраханского ханств, но не был удовлетворен ответом;

1572 — последний поход крымского хана в царствование Ивана IV, закончился

уничтожением крымско-турецкого войска в битве при Молодях.

Война со Швецией 1554—1557

Основная статья: Русско-шведская война 1554—1557

Война была вызвана спором о приграничных территориях.

В апреле 1555 года шведская флотилия адмирала Якоба Багге прошла Неву и высадила

войско в районе крепости Орешек. Осада крепости результатов не принесла,

шведское войско отступило.

В ответ русские войска вторглись на шведскую территорию и 20 января 1556 года

разбили шведский отряд у шведского города Кивинебб. Затем произошло столкновение

у Выборга, после чего эта крепость была осаждена. Осада длилась 3 дня, Выборг

устоял.

В итоге в марте 1557 года в Новгороде было подписано перемирие сроком на 40 лет

(вступило в силу 1 января 1558 года). Русско-шведская граница восстанавливалась

по старому рубежу, определенному еще Ореховским мирным договором от 1323 г. По

договору Швеция возвращала всех пленных русских вместе с захваченным имуществом,

Русь же возвращала шведских пленных за выкуп.

Борьба за выход к Балтике. Ливонская война

Царь понимал, что без военного флота невозможно вернуть русские Балтийские

земли, ведя войну со Швецией, Речью Посполитой и Ганзейскими городами, имевшими

вооруженные силы на море и господствовавшими на Балтике. В первые же месяцы

Ливонской Войны Государь пытается создать каперский флот, с привлечением на

московскую службу датчан, превратив в военные корабли морские и речные суда. В

конце 70-х годов Иоанн Васильевич в Вологде начал строить свой военный флот и

попытался перебросить его на Балтику. Замыслу не суждено было сбыться. Но даже

эта попытка вызвала серьезные опасения у морских держав.

В 1547 году царь поручает саксонцу Шлитте привезти ремесленников, художников,

лекарей, аптекарей, типографщиков, людей, искусных в древних и новых языках,

даже теологов. Однако, после протестов Ливонии, сенат ганзейского города Любека

арестовал Шлитте и его людей (см. Дело Шлитте).

Весной 1557 года на берегу Нарвы царь Иван ставит порт: «Того же года, Июля,

поставлен город от Немец усть-Наровы-реки Розсене у моря для пристанища морского

корабельного», «Того же года, Апреля, послал царь и Великий князь околничего

князя Дмитрия Семеновича Шастунова да Петра Петровича Головина да Ивана

Выродкова на Ивангород, а велел на Нарове ниже Иванягорода на устье на морском

город поставить для корабленного пристанища…». Однако, Ганзейский союз и

Ливония не пропускают европейских купцов в новый русский порт, и те продолжают

ходить, как и прежде, в Ревель, Нарву и Ригу.

Согласованная позиция Ганзы и Ливонии по недопущению Москвы к самостоятельной

морской торговле, приводит царя Ивана к решению начать борьбу за широкий выход к

Балтике.

Отдельные публицисты придерживаются мнения, что главной причиной Ливонской войны

было не столько желание царя Ивана IV завладеть побережьем Балтийского моря,

сколько противоборство с влиянием Ватикана в соседних с Московским государством

землях.

Положение на территории Ливонского ордена в 1548—51 гг. описывал литовский

публицист Михалон Литвин:

Имеется уже великое множество московских перебежчиков, нередко появляющихся

среди нас, <...> они тайно передают своим наши планы <...> у ливонцев же таких

убивают, хотя москвитяне не занимали никаких их земель, но всегда связаны с

ними вечным миром и договором о [добро] соседстве. Более того, убивший

получает кроме имущества убитого определенную сумму денег от правительства.

— Михалон Литвин. О нравах татар, литовцев и москвитян.

Рост русского государства при Иване IV

В январе 1558 года Иван IV начал Ливонскую войну за овладение побережьем Балтийского моря. Первоначально военные действия развивались успешно. Несмотря на набег на южнорусские земли стотысячной крымской орды зимой 1558, русская армия вела активные наступательные действия в Прибалтике, взяла Нарву, Дерпт, Нейшлосс, Нейгауз, разбило орденские войска у Тирзена под Ригой; к весне 1559 года армия Ливонского ордена была окончательно разгромлена, а сам Орден фактически перестал существовать. Московское государство приняло предложение о перемирии, исходящее от Дании, которое длилось с марта по ноябрь 1559. В это время земли Ордена переходят под покровительство Польши, Литвы, Швеции и Дании.

О реакции европейских стран профессор Санкт-Петербургского университета, историк

Платонов С. Ф. пишет:

Выступление Грозного в борьбе за Балтийское поморье… поразило среднюю Европу.

В Германии «московиты» представлялись страшным врагом; опасность их нашествия

расписывалась не только в официальных сношениях властей, но и в обширной

летучей литературе листовок и брошюр. Принимались меры к тому, чтобы не

допустить ни московитов к морю, ни европейцев в Москву и, разобщив Москву с

центрами европейской культуры, воспрепятствовать ее политическому усилению. В

этой агитации против Москвы и Грозного измышлялось много недостоверного о

московских нравах и деспотизме Грозного…

Аналогичной позиции придерживается военный историк, полковник А.И. Коротков:

Искажению роли Иоанна Грозного в истории России во многом способствовали

"сочинения" иностранцев - современников… Им была ненавистна самостоятельная

внешняя политика укрепившегося Русского централизованного государства.

Неслучайно, например, "Записки" Штадена были актуальнейшей книгой в фашистской

Германии, а его "План обращения Московии в имперскую провинцию" - историческим

"обоснованием" войны против нашей Родины. Также и англичанин Флетчер,

прибывший в Москву через пять лет после смерти Грозного, изобразил Московское

государство варварским, а правителей Московии - жестокими. Цель этой клеветы

раскрывается в его же заявлениях, что варварство делает русских презренными в

глазах всех их соседей, оправдывая, таким образом, грабительские войны против

России…

Культурная деятельность

Иван IV вошел в историю не только как завоеватель. Он был одним из самых

образованных людей своего времени, обладал феноменальной памятью,

богословской эрудицией. Он автор многочисленных посланий (в том числе к

Курбскому), стихир на Сретение Владимирской иконы Божией Матери, канона

Архангелу Михаилу (под псевдонимом Парфений Уродивый).

Царь способствовал организации книгопечатания в Москве и строительству храма

Василия Блаженного на Красной площади. По свидетельству современников Иван IV бы

«муж чюдного разсуждения, в науке книжного поучения доволен и многоречив

зело». Он любил ездить по монастырям , интересовался описанием жизни

великих царей прошлого. Иван Грозный был обладателем крупнейшей в Европе

библиотеки. В её состав входили византийские, античные и др. сочинения. Иван IV

был хорошим оратором.

Опричнина. Конец царствования

Новые недовольства князей вызвал царский указ от 15 января 1562 года об

ограничении их вотчинных прав, еще больше чем прежде уравнивавший их с поместным

дворянством. Измена разрасталась, но царь по-прежнему проявлял милосердие каждый

раз, когда это было возможно. Дважды пытался бежать за рубеж и дважды был прощен

И. Д. Бельский, были пойманы при попытке к бегству и прощены князь В. М.

Глинский и князь И. В. Шереметев. Изменили и перебежали к врагу во время

боевых действий зимой 1563 года боярин Колычев, Т. Пухов-Тетерин, М. Сарохозин.

Вступил в сговор с поляками, но был помилован наместник г. Стародуба князь В.

Фуников.

В конечном счёте, измена Курбского, нежелание бояр-вотчинников участвовать в борьбе против Польши и Литвы и рост ересей внутри царства приводит царя к мысли об установлении личной диктатуры и разгроме боярства и еретичествующих сборищ. В 1565 он объявил о введении в стране Опричнины. Страна делилась на две части: «Государеву светлость Опричнину» и земство. В Опричнину попали, в основном, северо-восточные русские земли, где было мало бояр-вотчинников. Опричник приносил клятву на верность царю и обязывался не общаться с земскими.

Началом образования опричного войска можно считать 1565 год, когда был сформирован отряд в 1000 человек, отобранных из «опричных» уездов. В дальнейшем число «опричников» достигло 6000 человек. В Опричное Войско включались также и

отряды стрельцов с опричных территорий. С этого времени служилые люди стали

делиться на две категории: дети боярские, из земщины, и дети боярские, «дворовые

и городовые», то есть получавшие государево жалование непосредственно с

«царского двора». Следовательно, Опричным Войском надо считать не только

Государев полк, но и служилых людей, набранных с опричных территорий и служивших

под начальством опричных («дворовых») воевод и голов.

Шлихтинг, Таубе и Крузе упоминают 500 — 800 человек "особой опричнины". Эти люди

в случае необходимости служили в роли доверенных царских порученцев,

осуществлявшие, охранные, разведывательные, следственные и карательные функции.

Остальные 1200 опричников разделены на четыре приказа, а именно: Постельный,

ведающий обслуживанием помещений дворца и предметами обихода царской семьи;

Бронный, то есть оружейный; Конюшенный, в ведении которого находилось огромное

конское хозяйство дворца и царской гвардии, и Сытный — продовольственный.

Прогрессивное значение Опричного Войска состояло в том, что образование его было

необходимым этапом в борьбе за укрепление централизованного государства.

Опричнина должна была вырвать с корнем все пережитки удельной раздробленности,

сделать невозможным даже частичный возврат к ней - и тем самым обеспечить

военную оборону страны. Также есть мнение о религиозном мотиве

опричинины.

Будучи опричным игуменом, царь исполнял все монашеские обязанности. В полночь

все вставали на полунощницу, в четыре утра — к заутрене, в восемь начиналась

обедня. Царь показывал пример благочестия: сам звонил к заутрене, пел на

клиросе, усердно молился, а во время общей трапезы читал вслух Священное

Писание. В целом, богослужение занимало около 9 часов в день.

При этом есть мнение, что приказы о казнях и пытках отдавались нередко в церкви.

Историк Г. П. Федотов считает, что «не отрицая покаянных настроений царя, нельзя

не видеть, что он умел в налаженных бытовых формах совмещать зверство с

церковной набожностью, оскверняя самую идею православного царства».

С помощью опричников, которые были освобождены от судебной ответственности,

Иоанн IV насильственно конфисковывал боярские вотчины, передавая их

дворянам-опричникам. В ответ возникали новые заговоры. Репрессиям подверглись и

пойманные отступники и враги Православной Церкви.

По данным польских летописцев, в 1568 приближенные к Ивану Грозному

изменники-бояре устроили заговор и задумали связать царя и передать его

польскому королю. Изменники были казнены.

В 1570 царь посетил игумена Корнилия в Псково-Печерском монастыре. В «Повести о

начале и основании Печерского монастыря» (конец XVI века) о смерти преподобного

сказано: «От тленного сего жития земным царем предпослан к Небесному Царю в

вечное жилище». И хотя версия о смерти преподобного от руки царя является

общепризнанной, есть мнение, что в этом письменном свидетельстве нет намёка

на убийство.

Крупным событием опричнины был поход на Новгород в январе-феврале 1570, поводом

к которому послужил донос 1569 года, обвинявший новгородцев в намерении посадить

на престол князя Владимира Старицкого и передать Новгород и Псков польскому

королю. Что имело под собой основания. Есть мнение, что в заговоре

участвовали архиепископ Пимен, епископы Пафнутий Суздальский и Филофей

Рязанский, заключившие с высокопоставленными опричниками-аристократами союз

против Филиппа из личных целей, через царского духовника клевеща на

него царю.

2 января передовые отряды во главе с В. Г. Зюзиным подошли к Новгороду и оцепили

город заставами, опечатали казну в монастырях. Иоанн лично руководил походом.

Зимин пишет о «15 тысячах опричного войска», но из документов той эпохи

известно, что число опричников никогда не превышало 5-6 тысяч, из которых 1200

человек были придворные и обслуживающий персонал и около полутысячи — царская

гвардия. Костомаров неопределенно говорит о каком-то войске и отдельно о

1500 стрельцах. А Валишевский пишет, что Иоанн прибыл вслед за передовым

отрядом всего с пятью сотнями людей. Считается, что во время этого похода в декабре 1569 Малюта Скуратов задушил в тверском Отрочь-Успенском монастыре митрополита Филиппа, пытавшегося противостоять Царю. Исторические свидетельства по этому факту

отсутствуют, и основой версией об убийстве митрополита выступает его житие,

написанное в конце XVI века со слов державшего святителя в заключении

пристава Стефана Кобылина и нескольких уцелевших соловецких монахов из числа тех

девяти, что лжесвидетельствовали против святого Филиппа на соборе 1568 года.

Из 300 изменников, покушавшихся на жизнь царя и целостность Российской державы,

были помилованы и отпущены на свободу 184 человека — почти 2/3 приговоренных.

Остальные, в том числе казначей Фуников и печатник Висковатый, поддерживавшие

связь между заговорщиками и польским королем, Алексей и Фёдор Басмановы —

вдохновители свержения митрополита Филиппа, Вяземский, предупредивший

новгородских участников заговора о провале их планов, а так же привезенные из

Новгорода изменники, были казнены. Историк Р. Г. Скрынников, на основании

изученных документов и личных записей Царя, выводит общее число казнённых в 1505

человек. Примерно столько же, полторы тысячи имен насчитывает список,

посланный Иоанном для молитвенного поминовения в Кирилло-Белозерский

монастырь.

В 1569—1571 гг. на Россию обрушилась чума. Особенно пострадали западные и

северо-западные районы, в том числе и Новгород. От заразы погибли около 300.000

граждан России. В самой Москве в 1569 г. гибло по 600 человек в день —

столько же, сколько, якобы, ежедневно казнил в Новгороде Грозный. Жертвы

чумы и легли в «скудельницу» у новгородского Рождественского храма. Это

подтверждается и тем, что погибших свозили в братскую могилу все лето, но

только в августе их отпели. Карамзин подтверждает: «Царь оставил город 12

февраля, а захороненные в этой могиле скончались весной и летом».

Положительного мнения об опричнине придерживается митрополит Иоанн Ладожский.

«Учреждение опричнины стало переломным моментом царствования Иоанна IV. Опричные полки сыграли заметную роль в отражении набегов Девлет-Гирея в 1571 и 1572

годах… с помощью опричников были раскрыты и обезврежены заговоры в Новгороде и

Пскове, ставившие своей целью отложение от Московии под власть Литвы… Московское

государство окончательно и бесповоротно встало на путь служения, очищенная и

обновленная Опричниной».

В 1572 году царь отменяет опричнину.

В результате крымско-татарского набега 1571 года, согласованного с польским

королём, были разорены южные русские земли, погибли десятки тысяч людей, более

150 тысяч русских уведено в рабство; за исключением каменного Кремля была

сожжена вся Москва. Летом следующего года нашествие повторилось; для

решительного разгрома и покорения русского государства двинулась 120-тысячная

крымскотатарская орда, поддержанная турецкой пехотой. Однако в многодневном

сражении при Молодях враг был разбит русскими воеводами М. Воротынским и Д.

Хворостининым (см. Русско-крымская война 1571—1572)

В 1575 году по желанию Иоанна Грозного крещёный татарин и хан касимовский Симеон

Бекбулатович венчан был на царство, как Царь «великий князь всея Руси», а сам

Иоанн Грозный назвался Иваном Московским, уехал из Кремля и стал жить на

Петровке, но через 11 месяцев царь Симеон отправился в Тверь, а Иван Васильевич

снова стал именоваться Великим Князем Московским.

Венецианский посол Липпомано писал об Иоанне как о праведном судье в 1575 году,

то есть уже после всех якобы совершенных Грозным «зверств» . Другой венецианец,

Фоскарини, «говорит с похвалой о правосудии, совершаемым этим несравненным

Государем при помощи простых и мудрых законов, о его приветливости, гуманности,

разнообразности его познаний, о блеске двора, о могуществе армии и отводит ему

одно из первых мест среди властителей того времени» . Торговые люди из

германского города Любека, побывав в России, так же превозносили гуманность

Грозного.

По мнению православного историка Леонида Болотина, образ Опричнины, конечно,

связан не только и не столько с политическими моментами государственного

строительства, сколько с защитой Православной Церкви и русского народа от

рассадников ересей.

В 1576 году Штаден предлагал императору Рудольфу: "Ваше римско-кесарское

величество должны назначить одного из братьев Вашего величества в качестве

государя, который взял бы эту страну и управлял бы ею… Монастыри и церкви должны

быть закрыты, города и деревни должны стать добычей воинских людей"

В 1578 году, потеряв при осаде Вендена пушки, царь тотчас приказал вылить

другие, с теми же названиями и знаками еще в большем против прежнего

количестве.

В 1580 г. царь провел полицейскую операцию, положившую конец благополучию

немецкой слободы. Француз Жак Маржерет, много лет проживший в России, пишет:

«Ливонцы, которые были взяты в плен и выведены в Москву, исповедующие

лютеранскую веру, получив два храма внутри города Москвы, отправляли там

публично службу; но в конце-концов, из-за их гордости и тщеславия сказанные

храмы… были разрушены и все их дома были разорены. И, хотя зимой они были

изгнаны нагими, и чем мать родила, они не могли винить в этом никого кроме себя,

ибо… они вели себя столь высокомерно, их манеры были столь надменны, а их одежды

— столь роскошны, что их всех можно было принять за принцев и принцесс… Основной

барыш им давало право продавать водку, мёд и иные напитки, на чем они наживают

не 10 %, а сотню, что покажется невероятным, однако же это правда»

В 1581г. иезуит А. Поссевин пытался подчинить Русскую Церковь папскому престолу.

М. В.Толстой пишет в "Истории Русской Церкви": "Но надежды папы и старания

Поссевина не увенчались успехом. Иоанн оказал всю природную гибкость ума своего,

ловкость и благоразумие, которым и сам иезуит должен был отдать справедливость,

отринул домогательства о позволении строить на Руси латинские церкви, отклонил

споры о вере и соединении Церквей на основании правил Флорентийского собора и не

увлекся мечтательным обещанием приобретения всей империи Византийской,

утраченной греками будто бы за отступление от Рима".

Грозный намерен был заключить мир с Польшей исключительно с целью высвободить

силы и сосредоточить их на борьбе со Швецией, поэтому 15 января 1582 г.

между Россией и Польско-Литовским государством был подписан Ям-Запольский мир.

Россия, в условиях крайне неблагополучной обстановки, проявив высочайшее

мужество русских войск и лучшие качества русской дипломатии, вынудила Речь

Посполитую отказаться от широких планов агрессии и от своих претензий на Псков,

Новгород и Смоленск.

Еще до завершения переговоров в Яме-Запольском, русское правительство развернуло

подготовку к военному походу против шведов. Сбор войск продолжался на протяжении

всей второй половины декабря и на рубеже 1581-82 годов, когда уже были

урегулированы основные спорные вопросы между Россией и Речью Посполитой, и

принято окончательное решение об организации похода "на свейские немцы".

Наступление началось 7 февраля 1582 г. под командованием воеводы М.П.

Катырева-Ростовского, и после победы около деревни Лялицы ситуация в Прибалтике

стала заметно изменяться в пользу России. Подписывая перемирие на столь краткий,

двухлетний срок, русские политики рассчитывали, что с началом Польско-шведской

войны им удастся вернуть захваченные шведами новгородские пригороды и не хотели

связывать себе руки.

Характер

Иван рос в обстановке дворцовых переворотов, борьбы за власть враждующих между

собой боярских родов Шуйских и Бельских. Поэтому сложилось мнение, что убийства,

интриги и насилия, окружавшие его, способствовали развитию в нём

подозрительности, мстительности и жестокости. С. Соловьёв анализируя влияние

нравов эпохи на характер Ивана IV отмечает, что он «не сознал нравственных,

духовных средств для установления правды и наряда или, что еще хуже, сознавши,

забыл о них; вместо целения он усилил болезнь, приучил еще более к пыткам,

кострам и плахам».

Однако характеристика, данная 30-летнему Грозному одним из его современников,

приписывает ему иные качества. «Обычай Иоаннов есть соблюдать себя чистым пред

Богом. И в храме, и в молитве уединенной, и в совете боярском, и среди народа у

него одно чувство: „Да властвую, как Всевышний указал властвовать своим истинным

Помазанникам!“ Суд нелицеприятный, безопасность каждого и общая, целость

порученных ему государств, торжество веры, свобода христиан есть всегдашняя дума

его. Обремененный делами, он не знает иных утех, кроме совести мирной, кроме

удовольствия исполнять свою обязанность; не хочет обыкновенных прохлад царских…

Ласковый к вельможам и народу — любя, награждая всех по достоинству — щедростию

искореняя бедность, а зло — примером добра, сей Богом урожденный Царь желает в

день Страшного суда услышать глас милости: „Ты еси Царь правды!“»

Другая характеристика подчёркивает мудрость Грозного: «Мудрость на престоле есть

дар Небес для подданных безценный: она, изумляя великими событиями, и малыя

озаряет будущим Светом. К вящей же славе и чести Его Царского Величества, должны

мы, отдав достойную память его природным дарованиям, видеть в нем и благочестие,

и ревность по Отечественной Вере, на чем основывается благосостояние Богом

хранимой Православной Христианской Державы».

«Он так склонен к гневу, что находясь в нем, испускает пену, словно конь, и

приходит как бы в безумие; в таком состоянии он бесится также и на встречных. —

Пишет посол Даниил Принц из Бухова. — Жестокость, которую он часто совершает на

своих, имеет ли начало в природе его, или в низости (malitia) подданных, я не

могу сказать. <...> Когда он за столом, то по его правую руку садится старший

сын. Сам он грубых нравов; ибо он опирается локтями на стол, и так как не

употребляет никаких тарелок, то ест пищу, взяв ее руками, а иногда недоеденное

кладет опять назад в чашку (in patinam). Прежде чем пить или есть что-нибудь из

предложенного, он обыкновенно знаменует себя большим крестом и взирает на

повешенные образа Девы Mapии и Святого Николая.»

Внешность

Свидетельства современников о внешности Ивана Грозного

весьма скудны. Все имеющиеся его портреты, по мнению К. Валишевского, имеют

сомнительную подлинность. По отзывам современников, он был сухощав, имел высокий

рост и хорошее телосложение. Глаза Ивана были голубые с проницательным взглядом,

хотя во второй половине его царствования отмечают уже мрачное и угрюмое лицо, но

при этом он часто разражался громким хохотом. Царь брил голову, носил большие

усы и густую рыжеватую бороду, которая сильно поседела к концу его

царствования.

Венецианский посол Марко Фоскарино пишет о внешности 27-летнего Ивана

Васильевича: «красив собою, очень умен и великодушен».

Германский посол Даниил Принц, дважды бывавший в Москве у Ивана Грозного,

описывал внешность 46-летнего царя: «Он очень высокого роста. Тело имеет полное

силы и довольно толстое, большие глаза, которые у него постоянно бегают и все

наблюдают самым тщательным образом. Борода у него рыжая (rufa), с небольшим

оттенком черноты, довольно длинная и густая, но волосы на голове, как большая

часть Русских, бреет бритвой.»

В 1963 году в Архангельском соборе Московского Кремля была вскрыта гробница

Ивана Грозного. Царь был похоронен в облачении схимника. По останкам

установлено, что рост Ивана Грозного был около 179—180 сантиметров. В последние

годы жизни его вес составлял 85—90 кг. Советский ученый М. М. Герасимов

использовал разработанную им методику для восстановления внешности Ивана

Грозного по сохранившемуся черепу и скелету. По результатам исследования можно

сказать, что «к 54 годам царь был уже стариком, лицо его было покрыто глубокими

морщинами, под глазами — огромные мешки. Ясно выраженная асимметрия (левый глаз,

ключица и лопатка были значительно больше правых), тяжелый нос потомка

Палеологов, брезгливо-чувственный рот придавали ему малопривлекательный

вид.»

Семья

Смерть Анастасии, первой жены Ивана Грозного (Г. Седов, 1875 г.)

Василиса Мелентьева

Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года (И.Репин, 1885 г.)13 декабря

1546 года 16-летний Иван посоветовался с митрополитом Макарием о своём желании

жениться. Сразу после состоявшегося в январе венчания на царство знатные

сановники, окольничие и дьяки начали объезжать страну, подыскивая царю невесту.

Выбор царя пал на Анастасию, дочь вдовы Захарьиной. При этом Карамзин говорит,

что царь руководствовался не знатностью рода, а личными достоинствами Анастасии.

Обряд венчания состоялся 13 февраля 1547 года в храме Богоматери.

Брак царя длился 13 лет, вплоть до внезапной смерти Анастасии летом 1560 года.

Смерть жены сильно повлияла на 30-летнего царя, после этого события историки

отмечают перелом в характере его правления.

Через год после смерти жены царь вступил во второй брак, сочетавшись с Марией,

происходившей из рода кабардинских князей.

Количество жен Ивана Грозного точно не установлено, у историков упоминаются

имена семи женщин, считавшихся жёнами Ивана IV. Из них только первые четыре

являтся «венчанными» то есть законными с точки зрения церковного права (для

четвёртого брака, запрещаемого канонами, Иваном было получено соборное решение о

его допустимости). При этом согласно 50-го правила Василия Великого даже третий

брак является уже нарушением канонов: «на троебрачие нет закона; посему третий

брак не составляется по закону. На таковые дела взираем как на нечистоты в

Церкви, но всенародному осуждению оных не подвергаем, как лучшие нежели

распутное любодеяние». Обоснованием необходимости четвёртого брака явилась

скоропостижная смерть третьей супруги царя. Иван IV клялся духовенству, что она

не успела стать ему женой.

Возможным объяснением многочисленности браков, не свойственной для того времени,

является предположение К. Валишевского, что Иоанн был большим любителем женщин,

но он в то же время был и большим педантом в соблюдении религиозных обрядов и

стремился обладать женщиной только как законный муж. Кроме того, страна

нуждалась в адекватном наследнике. Несмотря на это, достаточно распространенным

был слух о гомосексуальной связи царя с молодым красавцем опричником Фёдором.

Дети

Сыновья:

Дмитрий Иванович (1552—1553), наследник отца во время смертельной болезни в

1553; в том же году младенеца случайно выронила кормилица во время погрузки на

корабль, он упал в реку и утонул.

Иван Иванович (1554—1581), по одной из версий, погибший во время ссоры с

отцом, по другой версии, умер в результате болезни. Женат трижды,

потомства не оставил

Фёдор I Иоаннович, потомства мужского пола нет

царевич Дмитрий, погиб в детстве

Смерть

В августе 1582 года А. Поссевин в отчете Венецианской Синьории заявил, что

«московскому государю жить не долго». Такое утверждение тем более странно,

что, по словам Карамзина, до зимы 1584 года, то есть еще полтора года после

«пророчества» Поссевина у царя не было заметно ухудшение здоровья. Хронология

его болезни такова: весь февраль и начало марта он еще занимается

государственными делами. Первое упоминание о «болезни» относится к 10 марта 1584

года, когда был остановлен на пути к Москве литовский посол «в связи с

государевым недугом». 16 марта наступило ухудшение, царь впал в беспамятство,

однако, 17 и 18 марта почувствовал облегчение от горячих ванн. Но после полудня

18 марта наступила неожиданная развязка — царь умер. Тело государя распухло

и дурно пахло «из-за разложения крови»

О насильственной смерти Грозного сохранилось немало известий. Летописец XVII

века сообщал, что «царю дали отраву ближние люди». Дьяк Иван Тимофеев рассказал,

что Борис Годунов и Богдан Бельский «преждевременно прекратили жизнь царя».

Голландец Исаак Масса писал, что Бельский положил яд в царское лекарство.

Горсей так же писал о тайных замыслах Годуновых против царя. Версии об

отравлении Грозном проверялись при вскрытии царских гробниц в 1963 году.

Итоги царствования

Спор о результатах правления царя Ивана Васильевича идёт уже пять веков. Начался

он еще при жизни Грозного.

Иван Грозный показывает свои сокровища английскому послу Горсею Иоанн управлял

государством с 1538 г. по 1584 г., почти 46 лет. За это время было казнено 3-4

тысячи человек, то есть меньше 100 человек в год, включая уголовных

преступников.

При вступлении на престол Иоанн унаследовал 2,8 млн кв. км, а в результате его

правления территория государства увеличилась почти вдвое — до 5.4 млн кв. км —

чуть больше, чем вся остальная Европа. За то же время население выросло на 30-50

% и составило 10-12 млн человек .

Не взирая на очевидное военное превосходство, враг так и не смог добиться от

Москвы уступок собственно русских территорий и был вынужден пойти на ничейный

результат. Ценой колоссального напряжения, но все-таки созданное Грозным в

великих муках и испытаниях Российское Царство устояло; ему необходима была лишь

передышка, чтобы продолжить свою исполинскую борьбу.

Оценивая итоги деятельности царя по созданию русской артиллерии, Дж. Флетчер в

1588 году писал: "Полагаю, что ни один из христианских государей не имеет такой

хорошей артиллерии и такого запаса снарядов, как Русский Царь, чему отчасти

может служить подтверждением Оружейная палата в Москве, где стоят в огромном

количестве всякого рода пушки, все литые из меди и весьма красивые".

Император Пётр Великий, глубоко уважавший Иоанна Грозного, называл его своим

образцом и ставил выше себя. Доказательством этому служит его речь,

произнесённая во время торжеств по случаю заключения мира со Швецией (1721г.)

касательно построения герцогом Голштинским триумфальных ворот с изображением его

и царя Иоанна: «Эта выдумка и это изображение самые лучшие изо всех иллюминаций,

какие только я во всей Москве видел. Ваша светлость представили тут собственные

мои мысли. Этот Государь (указал на Царя Иоанна Васильевича) — мой

предшественник и пример. Я всегда принимал его за образец в благоразумии и в

храбрости, но не мог еще с ним сравняться. Только глупцы, которые не знают

обстоятельств его времени, свойства его народа и великих его заслуг, называют

его тираном».