Предпосылки реформы
Аграрно-крестьянский вопрос к середине XIX века стал острейшей социально-политической проблемой в России. Среди европейских государств крепостное право оставалось только в ней, тормозя экономическое и социально-политическое развитие. Сохранение крепостного права было обусловлено особенностями (природой) российского самодержавия, которое с момента образования Русского государства и укрепления абсолютизма опиралось исключительно на дворянство, а потому должно было учитывать его интересы.

Многие государственные и общественные деятели понимали, что крепостное право позорит Россию и низводит её в разряд отсталых государств. В конце XVIII – середине XIX века российская общественность постоянно обсуждала проблему освобождения крестьян. Об этом говорили некоторые депутаты Уложенной Комиссии 1767-1768 гг. (И. Чупров, Ф. Полежаев, А.Д. Маслов), просветители (Н.И. Новиков, С.Е. Десницкий), А.Н. Радищев, первые русские революционеры (декабристы), либералы (славянофилы и западники), все радикально настроенные общественные деятели. Создавались различные проекты, вызванные в основном морально-этическими соображениями.

Даже правительство и консервативные круги не оставались в стороне от понимания необходимости решения крестьянского вопроса (вспомним проекты М.М. Сперанского, Н.Н. Новосильцева, деятельность Секретных комитетов по крестьянскому делу и т.д.). Однако попытки правительства смягчить крепостное право, дать помещикам положительный пример управления крестьянами, регламентировать их взаимоотношения оказались малоэффективными из-за сопротивления крепостников.

К середине XIX века предпосылки, обусловившие крах крепостнической системы, созрели окончательно. Прежде всего, она изжила себя экономически. К середине XIX века старые производственные отношения в России пришли в явное несоответствие с развитием экономики, как в сельском хозяйстве, так и в промышленности. Это несоответствие стало проявляться давно, и оно могло бы тянуться ещё очень долго, если бы в недрах феодальной формации не развивались ростки, а затем и сильные элементы новых капиталистических отношений, которые подрывали устои крепостничества. Происходили одновременно два процесса: кризис феодализма и рост капитализма. Развитие этих процессов в течение первой половины XIX века вызвало непримиримый конфликт между ними и в области базиса – производственных отношений, и в области политической надстройки. Помещичье хозяйство, основанное на труде крепостных крестьян, всё более приходило в упадок. Это беспокоило правительство, которое было вынуждено тратить огромные средства на поддержку помещиков.

Экономические противоречия были обусловлены ростом товарных отношений и тормозящим влиянием крепостничества. И помещичье, и крестьянское хозяйства были вынуждены подчиняться требованиям всероссийского рынка. В экономику всё более проникали товарные отношения.

Рост производства хлеба на продажу привёл к значительным изменениям в землепользовании. В чернозёмной полосе помещики увеличивали собственные запашки и за полвека отняли у крестьян половину земель, бывших в их пользовании. Наступление помещиков вызвало резкий отпор со стороны крестьян. В нечернозёмных губерниях земля давала низкие урожаи, помещики были менее заинтересованными в увеличении своих посевов, они могли получить доход и за счёт оброков.

Объективно крепостничество мешало также индустриальной модернизации страны, так как препятствовало складыванию рынка свободной рабочей силы, накоплению капиталов, вложенных в производство, повышению покупательной способности населения и развитию торговли.

Необходимость ликвидации крепостного права обуславливалась и тем, что крестьяне открыто протестовали против него. В целом антикрепостнические народные выступления в первой половине XIX века были довольно слабыми. В условиях полицейско-бюрократической системы, созданной при Николае I, они не могли вылиться в широкие крестьянские движения, потрясавшие Россию в XVII – XVIII веках. В середине XIX века недовольство крестьян своим положением выражалось в разных формах: отказ от работы на барщине и выплаты оброка, массовые побеги (особенно в годы Крымской войны), поджоги помещичьих имений и др.

Решающее значение в возникновении революционной ситуации середины 19 –ого века имела обострение нужд и бедствий всех трудящихся и широкое крестьянское движение в стране. Положение народных масс ухудшалось в результате судорожных усилий помещиков поднять свои доходы путём увеличения барщины, оброка, урочных заданий, натуральных повинностей. На этом фоне тяготы, связанные с Крымской войной, носили зачастую катастрофический характер. Правительство ввело дополнительные ополченческие и усилило рекрутские наборы, увеличило налоги, проводило реквизиции лошадей и скота для армии. Война оторвала от мирного труда более десяти процентов взрослых мужчин, на тринадцать процентов сократило поголовье скота. Крестьянское хозяйство ещё более разорялось. Несли большие убытки и помещики, так как за годы войны вывоз хлеба сократился в тринадцать раз, льна - в восемь раз. Шеф жандармов А.Ф. Орлов (до 1856г.), министр внутренних дел и государственных имуществ докладывали царю о тяжёлом положении крестьянства и городских низов, о возможности широких волнений ещё в начале Крымской войны. Н.Г. Чернышевский в журнале “Современник” писал о чрезвычайном истощении крестьян на основе данных статистического обследования, проводимого офицерами Генерального штаба. В 1860 году основной пищей крестьян Рязанской губернии был ржаной хлеб и пустые щи. Употребление каши уже было признаком некоторого довольства и стало характерно для более зажиточных дворов; мясная пища была чрезвычайной редкостью. Даже картофеля было не достаточно. Летом у крестьян не доставало и хлеба. Недоимки по государственным налогам в последние двадцать лет перед реформой по этой губернии выросли в семь раз. Таким же тяжёлым было и положение крестьян в других губерниях.

Результатом этого был значительный рост крестьянского движения. По далеко не полным сведениям, в 1857 году было 192 массовых крестьянских выступления, в 1858 году – 528, и в 1859 году – 938. В крестьянском движении накануне реформы проявились новые черты. Больше происходило открытых нападений на помещиков, участились вооружённые столкновения с войсками, выступления стали массовыми, охватывая иногда несколько сёл. Изменилась и общая обстановка в деревне. Открытые массовые выступления опирались на ещё большее массовое недовольство большинства крестьянства, проявившееся в пассивных формах сопротивления. К последним относились в частности, многочисленные случаи плохой работы на помещика. Описанная выше работа на барщине (придёт позже, сделает меньше и прочее) напоминает современные забастовки. Крестьяне отказывались платить налоги, сообщая, что платить нечем, не выходили выполнять натуральные повинности, участились побеги.

Массовый характер этого классового сопротивления делал подавление его более трудным, чем открытых восстаний. Заставить работать или платить налоги многие миллионы крестьян, часто даже сёла и волости было сложно. Ведь нельзя было над каждым крестьянином ставить надсмотрщика, а у миллионов дворов из года в год описывать имущество за долги. Когда эти явления были единичны, с ними справлялись помещики и полиция довольно легко, а теперь вся масса стала озлобленной, плохо повинующейся. Растущий “дух неповиновения” состояния общего брожения и непокорства крестьян делал, по словам историка крестьянского движения И.И. Игнатовича, из каждого имения маленький вулкан, грозящий постоянно извержением. Часто этот “дух неповиновения” был так велик, мелкие столкновения так часты и так невыгодно отражались на помещичьем хозяйстве, что помещики обращались с просьбой прислать воинские команды, но встречали, несмотря на полное сочувствие к помещикам, отказ администрации ввиду массовых таких случаев и отсутствия видимых поводов. Поэтому дворянская масса, инстинктивно ощущавшая возможность “второй пугачёвщины”, выражало резкое недовольство действиями властей, которые якобы “распустили” крестьян.

Литература этого периода полна указаниями на рост неповиновения, на опасность повторения пугачёвщины. Но мало кто из дворян понимал, что надо просто отменить крепостное право как главную причину озлобления и недовольства крестьянства. Большинство считало, что повиновения можно достичь насилием, что нужна “железная рука”.

Социальная психология дворянства не изменялась, тогда, как социальная психология крестьянства стала совсем другой. Раньше крестьяне мирились с тем, что их грабили и истязали, теперь отвечали на это восстаниями, поджогами, убийствами помещиков и управляющих, а чаще всего массовыми неповиновениями.

Враждебное отношение к помещикам и крепостному праву делало крестьян восприимчивыми ко всякому роду слухам. В 1854 и 1855 годах во время издания указов о призыве добровольцев в морскую флотилию, а затем в государственное ополчение крестьяне поняли их как обещание свободы за добровольную службу и самовольно массами уходили в города, чтобы записаться в ополчение.

Для подавления этих массовых волнений, охвативших шестнадцать губерний, были посланы войска, и произошли столкновения солдат с крестьянами, в которых, по официальным данным, было убито тридцать шесть и ранено пятьдесят семь человек.

После окончания войны крестьянские волнения усилились. В 1856 году в южных губерниях распространились слухи, что в Таврии раздают землю и дают вольную. Появились “очевидцы”, которые рассказывали, что в Перекопе “в золотом шатре сидит царь и всем пришедшим раздаёт волю, а не явившиеся остаются в полной неволе”. Движение в “Таврию за волей” началось в Екатеринославской губернии. Только их двух уездов – число бежавших доходило до девяти тысяч человек. Целые деревни снимались с мест и на кибитках со своим скарбом уходили в Крым. Затем двинулись крестьяне Херсонской, Полтавской, Харьковской, Черниговской, Курской, Орловской губерний. Из Херсонской губернии ушло три тысячи человек. Против крестьян были посланы воинские команды и, по официальным данным, произошло шесть кровавых столкновений.

В 1857 году было широкое выступление грузинских крестьян в Менгрелли. Вооружившись кольями, дубинами, пиками, более десяти тысяч повстанцев нападали на помещиков и представителей администрации, требовали освобождения от барщины и наделения землёй.

В 1858 – 1859 годах развернулось массовое “трезвенное движение” в ответ на повышение цен на водку. Движение охватило тридцать две губернии. Крестьяне и городские низы громили питейные заведения, бойкотировали их. В 1860 году была отменена система откупов и введена акцизная продажа спиртных напитков, при которой стала развиваться конкуренция среди торговцев. Это было прямым следствием широких крестьянских выступлений.

Народное движение не могло не влиять на позицию правительства. Император Николай I в речи на заседании Государственного совета весной 1842 года с горечью был вынужден признать: «Нет сомнения, что крепостное право в нынешнем его положении у нас есть зло, для всех ощутительное и очевидное, но прикасаться к нему теперь было бы делом ещё более губительным». В этом высказывании содержится вся суть николаевской внутренней политики. С одной стороны, понимание несовершенства существующей системы, а с другой – справедливая боязнь, что подрыв одного из устоев может привести к её полному краху.

Поражение в Крымской войне сыграло роль особо важной политической предпосылки отмены крепостного права, так как оно продемонстрировало отсталость и гнилость социально-политической системы страны. Сложившаяся после Парижского мира новая внешнеполитическая ситуация свидетельствовала об утрате Россией её международного авторитета и грозила потерей влияния в Европе.

После 1856 года в общественном мнении окончательно сложилось понимание экономической и политической необходимости отмены крепостного права. Эту идею открыто высказывали не только радикалы и либералы, но и консервативные деятели. Ярким примером служит изменение политических взглядов М.П. Погодина, который в 40-е годы был рупором консерватизма, а после Крымской войны выступил с решительной критикой самодержавно-крепостнической системы и потребовал её реформирования. В либеральных кругах разрабатывались многочисленные записки о ненормальности, аморальности и экономической невыгодности крепостного состояния крестьян. Наибольшую известность приобрела «Записка об освобождении крестьян», составленная юристом и историком К.Д. Кавелиным. Он писал: «Крепостное право есть камень преткновения для всякого успеха и развития России». Его план предусматривал сохранение помещичьей собственности на землю, передачу крестьянам небольших наделов, «справедливое» вознаграждение помещиков за потерю рабочих рук и предоставленную народу землю. К безоговорочному освобождению крестьян призывали А.И. Герцен в «Колоколе», Н.Г. Чернышевский и Н.А. Добролюбов в журнале «Современник». Публицистические выступления представителей разных общественно-политических направлений во второй половине 50-х годов постепенно подготовили общественное мнение страны к осознанию назревшей потребности решения крестьянского вопроса.

Таким образом, отмена крепостного права была обусловлена политическими, экономическими, социальными и нравственными предпосылками.
Личность и воспитание Александра II,

царя-освободителя
Неожиданная кончина императора Николая Павловича, умершего от случайной простуды, послужила началом важных перемен в жизни Русского государства. С императором Николаем отошла в вечность его правительственная система. Приемник его был совсем иной человек. Император Александр II во многом составлял противоположность своему отцу. Отец отличался суровым и непреклонным характером; сын был мягок и доступен влиянием. Отец не получил в своё время хорошего образования, сын же был тщательно воспитан и подготовлен к предстоящему важному делу правления государством. Александр вступал на престол тридцати шести лет от роду (родился в 1818г.), зрелым человеком, достаточно опытных в делах. Русские люди ждали от него много доброго – и не ошиблись.

Воспитание императора Александра II было поставлено прекрасно. С малых лет воспитателем его был гуманный и умный человек капитан Мердер. Лет девяти Александр начал учиться под главным руководством своего “наставника” – известного поэта В.А. Жуковского. Жуковский предварительно составил глубоко обдуманный “план учения” цесаревича, утверждённый императором Николаем. По этому плану целью всего учения было сделать будущего государя человеком просвещённым и всесторонне образованным, сохранив его от преждевременных увлечений мелочами военного дела. Жуковскому удалось осуществить свой план. Цесаревич много учился и имел хороших учителей; между прочим, знаменитый Сперанский вёл с ним “беседы о законах”. Домашние занятия добавлялись образовательными поездками. Из них особенно памятно было большое путешествие по России и Западной Сибири (в 1837г.). Двадцати трёх лет цесаревич вступил в брак с Марией Александровной, принцессою Гессен – Дармштадской, с которою он познакомился во время большого заграничного путешествия.

С этого времени началось служебная деятельность Александра Николаевича. Император Николай систематически знакомил сына с разными отраслями государственного управления и даже поручал ему общее руководство делами на время своих отъездов из столицы. В течение десяти лет наследник престола был ближайшим помощником своего отца и свидетелем всей его правительственной работы. Император Николай нежно относился к сыну; он говорил ему перед самой своей кончиною: “Мне хотелось, приняв на себя всё трудное, всё тяжкое, оставить тебе царство мирное, устроенное и счастливое… Провидение судило иначе.”

Провидение судило иначе. Император Александр II вступал во власть в очень тяжкое время. Трудная и неудачная война потрясла государство и требовала больших усилий и большого искусства для того, чтобы сохранить честь империи и привести дело к хорошему миру. Всё внимание нового государя было устремлено в эту сторону.
Подготовка реформы
Имея в своих руках неограниченную власть, Александр II не мог даже представить себе возможности оказывать давление на дворянство. Передовые помещики, понимавшие необходимость отмены крепостного права, составляли очень небольшую группу. Большинство дворян привыкли к даровому труду и не желали переделывать свои хозяйства на капиталистический лад. Однако с самого начала своего царствования Александр II посчитал освобождение крестьян первой и самой срочной задачей и пытался убедить дворян в его необходимости.

Осознав невозможность добровольного освобождения крестьян помещиками, он отступил. Вернувшись из Парижа в 1856 году после заключения Парижского мира, он обратился к предводителям дворянства Московской губернии: «Существующий порядок владения душами не может оставаться неизменным. Лучше отменить крепостное право сверху, нежели дожидаться того времени, когда оно само собою начнет отменяться снизу». Эти слова имели в виду неспокойное состояние крепостных, которые ждали освобождения и волновались год от году заметнее и сильнее. Слова государя произвели очень большое впечатление на всё русское общество.

Со времени вступления на престол Александра II в правительственных кругах существовала либеральная партия, или, по крайней мере, независимая группа просвещенных людей, поклонников западноевропейских форм государственного устройства, стремившихся к тому, чтобы самодержавие уступило место более современным принципам государственной жизни. Эти люди, в число которых входили племянник П.Д. Киселева Н.А. Милютин, В.А. Черкасский, Ю.Ф. Самарин, имели покровителя в лице брата императора великого князя Константина Николаевича. Его главной помощницей была женщина замечательного ума и редких душевных качеств, великая княгиня Елена Павловна, тётка императора. В её салоне собирались сторонники либеральной программы. На этот круг людей опирался Александр, решившись отменить крепостное право.

От решения крестьянского вопроса прямо зависели судьбы 110 тысяч помещиков и 22 миллионов их крепостных, 20 миллионов государственных и 2 миллионов удельных (принадлежавших царской семье) крестьян. С середины XVIII века владение крепостными было утверждено окончательно как исключительное право дворянства. Фактически помещик имел право и на собственность, и на личность крестьянина. Он имел право суда над крепостными и нес ответственность перед государством за исполнение повинностей и правильные взносы государственных платежей. Предстояло разрушить весь сложившийся веками порядок.

Первоначально Александр II ждал от дворянства проявления инициативы, учредив в январе 1857 года очередной Секретный комитет по крестьянскому вопросу, в который вошел и великий князь Константин Николаевич: он всегда энергично поддерживал Александра во всех его планах проведения реформ. Но ни сановники, ни дворянство этой инициативы не проявили. Тогда правительство фактически вынудило дворян выступить с «инициативой» в крестьянском вопросе. Начало этому положил так называемый «рескрипт Назимову», губернатору Литвы.

В конце 1857 года литовские дворяне потребовали отмены инвентарий (регламентаций отношений крестьян и помещиков), введенных Николаем I в западных губерниях империи. Правительство стремилось здесь опереться на крестьян в борьбе со склонной к независимости западной аристократией. Литовские дворяне потребовали отмены инвентарий, отстаивая неограниченность своей власти над крепостными, и ходатайствовали о безземельном освобождении крестьян ввиду высокой ценности земли. Царский рескрипт однозначно дал им понять, что это невозможно, и предписал создавать губернские комитеты для выработки проектов крестьянской реформы.

Рескрипт был опубликован и разослан в российские губернии. В России и за рубежом узнали о готовящейся реформе. Секретный комитет по крестьянскому вопросу переименовали в Главный комитет – николаевская традиция секретности была сломана. Помещики разных областей империи оказались вынуждены подавать прошения об открытии у себя губернских комитетов, и к концу 1858 года во всех российских губерниях они были открыты. Вопрос о реформе в принципе был решен, личное освобождение крестьян признано несомненным. Оставался спорным главный вопрос – о наделении крестьян землёй, считавшейся собственностью помещика.

Проекты, поступавшие из отдельных губерний, отличались друг от друга, потому что были основаны на различных принципах. Помещики плодородных чернозёмных губерний хотели оставить в своих руках максимум земли, помещики же нечерноземных областей с бедной землёй соглашались дать крестьянам земельный надел за выкуп. Второй вариант был более либеральным, но в губернских комитетах его поддерживало меньшинство дворян.

Повороту в либеральном направлении способствовали, в частности, выступление известного западника К.Д. Кавелина в журнале «Современник» в поддержку выкупа земли в собственность, а в правительственных кругах - деятельность члена Главного комитета Я.И. Ростовцева, которого принято считать душой крестьянской реформы. Под его давлением была выработана новая концепция превращения бывших крепостных в собственников своих наделов, уничтожения вотчинной власти помещиков и приобщения крестьянства к гражданской жизни и правам. В правительстве идею освобождения крестьян с землей за выкуп отстаивал фактический лидер реформы Н.А. Милютин, назначенный товарищем министра внутренних дел.

Если Я.И. Ростовцев исходил только из общей постановки вопроса в либеральном духе, то группа во главе с Н.А. Милютиным создала вкупе с общественными деятелями и учёными новую модель реформы. В ноябре 1858 года новая концепция освобождения с наделом стала основой правительственного курса. Он вызывал ожесточенное противодействие сторонников безземельного освобождения, так называемого дворянского большинства.

Теперь предстояло внести либеральную программу в законодательство. С этой целью 17 февраля 1859 года были созданы редакционные комиссии из 17 представителей министерств и ведомств, а также 21 эксперта по крестьянскому вопросу. В основном это были деятели либерального направления, высокообразованные люди, в числе которых Ю.Ф. Самарин, В.А. Черкасский, М.Х. Рейтерн, Я.А. Соловьев и др. Председателем назначили Ростовцева, но подлинным лидером был Милютин. По словам А.И. Герцена, крепостники «в него бросали не камни, а целые мостовые». Вместе Ростовцев и Милютин представляли значительную силу, способную противостоять дворянскому большинству. В самый разгар работ комиссий председатель Я.И. Ростовский скончался и на его место был назначен граф Панин. Ростовцев был горячим сторонником освобождения крестьян; Панина же считали “крепостником”. Тем не менее, работы редакционных комиссий продолжались и при Панине в том же духе, как при Ростовцеве.

Результатом работы комиссий стал проект немедленного личного освобождения и постепенного превращения всех крестьян в собственников за выкуп при сохранении части дворянского землевладения и крупного помещичьего хозяйства. Было решено сохранить в собственности дворян земли, находящиеся под барской запашкой, и начать переход к крестьянской земельной собственности за выкуп при пользовании землёю за повинности. При обсуждении в губернских комитетах, в Главном комитете и Государственном совете проекты редакционных комиссий подверглись резкой критике, но Александр II самовластно утверждал мнение либерального меньшинства, считая редакционные комиссии «органами правительства». Главный комитет, под представительством великого князя Константина Николаевича, рассмотрел выработанный комиссиями проект положения об освобождении крестьян и придал ему окончательную форму. После этого, в начале 1861 года, проект был внесён в государственный совет и по желанию государя немедленно рассмотрен. Государь лично открыл занятия Государственного совета по крестьянскому делу и в пространной речи указал совету, что на уничтожение крепостного права “есть его прямая воля”. В исполнении этой воли совет рассмотрел и одобрил проект закона об освобождении крестьян. По окончании работы комиссии были закрыты неожиданно для самих членов, собравшихся на очередное заседание. Основу проекта удалось отстоять, но его противники добились увеличения выкупа и уменьшения размеров земельных наделов на 20% по сравнению с теми, которые находились в распоряжении крестьян. Это породило проблему «отрезков» от крестьянских наделов.


Освобождение крестьян
В шестую годовщину своего вступления на престол, 19 февраля 1861 года, император Александр II подписал знаменитый Манифест об отмене крепостного права и утвердил «Положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости». Эти акты послужили началом переходного периода от крепостного состояния к состоянию свободных сельских обывателей. Решительно изменялось их правовое положение: они получали личную свободу и большинство общегражданских прав. Отныне крестьянин мог владеть движимым и недвижимым имуществом, заключать сделки, выступать как юридическое лицо. Он освобождался от личной опеки помещика, мог без его разрешения вступать в брак, поступать на службу и в учебные заведения, менять место жительства, переходить в сословие мещан и купцов. Великое дело “царя – освободителя” было совершено: пятого марта “воля” была обнародована и принята народом спокойно, без всяких общественных потрясений.

Крепостное право помещиков на крестьян было отменено навсегда, и крестьяне признаны свободными без всякого выкупа в пользу помещиков. Государственная власть не видела в этом никакого нарушения прав помещиков. В своей речи государственному совету император Александр указывал на то, что крепостное право в России имело государственный характер: “право это установлено самодержавной властью, и только самодержавная власть может уничтожить его”. В тоже время земля, на которой жили и работали крестьяне, была признана собственностью помещиков. Крестьяне освобождались с тем, что помещики предоставят им в пользование их усадебную оседлость и некоторое количество полевой земли и других угодий (“полевой надел”). Но крестьяне за усадьбу и полевой надел должны были отбывать в пользу помещиков повинности деньгами или работой. По закону крестьяне получили право выкупить у помещиков свои усадьбы и, сверх того, могли по соглашению со своими помещиками приобрести у них в собственность полевые наделы. Пока крестьяне пользовались наделами, не выкупив их, они находились в зависимости от помещиков и назывались временнообязанными крестьянами. Это нужно было для того, чтобы не разорить помещиков и дать им возможность переустроить своё хозяйство при помощи наемных рабочих вместо крепостных. Когда же соглашение о выкупе было достигнуто (на что предполагался срок в два года), то крестьяне получали полную самостоятельность и становились крестьянами – собственниками.

Осуществление крестьянской реформы предполагалось путём соглашения между помещиками и их крестьянами, как о размерах надела, так и о всяких обязательных отношениях крестьян к их бывшим господам. Это соглашение надлежало изложить в “уставной грамоте” в течение двух лет со дня освобождения. Конечно, нельзя было надеяться на то, что помещики и крестьяне сами сумеют достигнуть мирного и справедливого конца своих давних отношений, не всегда гладких. Для разбора могущих возникнуть недоразумений, споров и жалоб была учреждена должность мировых посредников, избираемых из местных дворян. Мировые посредники должны были следить за правильностью и справедливостью сделок помещиков с их крепостными, выходящими на волю. Они утверждали уставные грамоты. Они наблюдали за ходом крестьянского самоуправления в сельских обществах и волостях. Важнейшие и сомнительные дела посредники докладывали уездному мировому съезду, состоявшему из мировых посредников всего уезда. Общее же руководство делом крестьянской реформы по губерниям было возложено на губернские по крестьянским делам присутствия (эти присутствия действовали под председательством губернатора и состояли из важнейших чинов губернии и представителей местного дворянства).

Естественно, возникал вопрос о размерах выкупа. Рыночная цена земли, переданной крестьянам, реально составляла 544 млн. рублей. Однако разработанная правительством формула расчета стоимости земли повысила ее цену до 867 млн. рублей, то есть в 1,5 раза. При определении размеров выкупа был взят за основу не капиталистический принцип, который подразумевал рыночную стоимость земли, а феодальный – необходимость компенсировать помещику потерю крепостного труда исходя из величины оброка. Для этого выкуп приравнивался к сумме, которая, будучи положена в банк под 6%, приносила бы ежегодный доход, равный дореформенному оброку. Фактически это означало капитализацию оброка. Таким образом, максимум уступок был сделан не всем помещикам, а только тем, которые были далеки от ведения капиталистического хозяйствования, то есть обеспечены условия для сохранения неограниченного самодержавия, полностью противоречившего новым установившимся отношениям. Тем самым был выбран наиболее медленный путь развития капитализма.

Одним из самых трудных и сложных вопросов в деле крестьянской реформы было определение размеров крестьянского полевого надела. Земледелие не везде было главным занятием крестьян. Только в южном чернозёмном районе крестьяне усиленно пахали и на себя, и на помещиков, отбывая на барском поле тяжёлую “барщину”. В центральных же областях, где земледелие не было прибыльным, крестьяне чаще “ходили на оброке”, то есть, занимались промыслами на стороне и вместо барщинного труда платили ежегодно помещикам установленную сумму – оброк. На юге помещику было выгоднее отпустить крестьян на волю без земли, а землю удержать за собой, потому что именно земля там и представляла главную ценность. На севере же помещикам не выгодна была потеря именно крестьянского оброка, а не земли. Поэтому одни помещики старались по возможности уменьшить крестьянские земляные наделы, а другие были к этому совершенно равнодушны. С другой стороны, в южных губерниях пахотной земли было много, а населения не густо, и поэтому крестьяне пользовались землёю без стеснения; в центре же государства при большом росте населения сильно чувствовалось малоземелье. Под влиянием столь разнообразных местных условий и приходилось определять размеры крестьянского полевого надела особо для каждой “полосы” государства (нечернозёмной, чернозёмной, степной) и для отдельных губерний и даже уездов. Размеры надела определялись от одной до двенадцати десятин на “душу” (то есть на лицо, записанное в крестьянах за помещиком по ревизии). Дворовые же люди, находившиеся в личном услужении помещикам и не пахавшие земли, освобождались без земельного надела и по прошествии двух лет временнообязанного состояния под властью помещиков могли приписаться к какому-либо сельскому или городскому обществу.

При решении земельного вопроса крестьянские наделы были значительно урезаны. Если до реформы крестьянин пользовался наделом, превышающим высшую норму в каждой полосе, то этот «излишек» отчуждался в пользу помещика. В черноземной полосе отрезали от 26 до 40% земли, в нечерноземной – 10%. В целом по стране крестьяне получили на 20% меньше земли, чем они обрабатывали до реформы. Так образовались отрезки, отобранные помещиками у крестьян. Традиционно считая эту землю своей, крестьяне боролись за ее возвращение вплоть до 1917 года.

При размежевании пахотных угодий помещики стремились к тому, чтобы их земля вклинивалась в крестьянские наделы. Так появилась чернополосица, заставлявшая крестьянина арендовать помещичью землю, выплачивая ее стоимость или деньгами, или полевыми работами (отработки).

Указанный в законе выкуп усадеб и полевых наделов для крестьян был бы невозможен, если бы правительство не пришло на помощь крестьянству – устройством особой “выкупной операции”. В положении 19 февраля было определено, что помещики могут получать от правительства немедленно “выкупную ссуду”, как только устроены будут их земельные отношения с крестьянами и будут точно установлен крестьянский земельный надел. Ссуда выдавалась помещику доходными процентными бумагами, и зачитывались за крестьянами как казённый долг. Крестьяне должны были погасить этот долг в рассрочку, в течение сорока девяти лет, “выкупными платежами”. Земля давалась в распоряжение не отдельным хозяевам, а общинам. К 1881 году 85% крестьян перешли на выкуп, а оставшиеся 15% были принуждены к нему правительством. Только первая русская революция (1905-1907) положила конец выкупным платежам. К этому времени крестьяне внесли в банки сумму, вдвое превышающую первоначальный размер выкупа.

В документах на землю указывалось только, сколько земли получает данный двор, но никак не определялись местонахождение этой земли или её границы. Община имела право заменять один участок другим. Надел не мог стать собственность крестьянина, его получение не давало возможности им распоряжаться так, как это делали члены других сословий со своей собственностью, например, продать, исключалось право его завещать и наследовать.

Было решено оставить у крестьян в основном ту землю, которую они обрабатывали до реформы. Государство буквально толкало помещиков к признанию выкупа. Внутренний механизм реформы обеспечивал вечность пользования и неизменность повинности. Мысль о наделе и перспективе его выкупа должна была отвлечь крестьян от политической борьбы за землю. Во многих случаях это означало принудительный выкуп, целью которого было избежать пролетаризации крестьянства. Так как превращение крестьян в пролетариев считалось недопустимым, крестьянам запрещалось отказываться от надела в течение девяти лет (при реализации этот срок затянулся). В интересах государства необходимо было, чтобы крестьянин оставался землевладельцем, обрабатывая землю и выполняя повинности, такие как своевременная уплата налогов и выплата долга по выкупу. Государство при этом получало миллионы налогоплательщиков и солдат.

До 1861 года товарные отношения в крестьянском хозяйстве развивались на фоне общинной системы, сохранявшейся с древности, при которой сам крестьянин не являлся собственником земли. Помещик или государство, которым она принадлежала, давали её в пользование всей крестьянской общине. При общинной системе крестьяне сообща пользовались землей, которая делилась между дворами на наделы по уравнительному принципу и время от времени перераспределялась. Это мало способствовало развитию «чувства хозяина», не давало ощутить себя собственником земли, о продуктивности (повышении ценности) которой нужно заботиться. Принцип круговой поруки, связывавший членов крестьянской общины, означал, что за уплату податей и других повинностей они ответственны всем миром. Таким образом, те, кто преуспел, вносили недостающее за разорившихся или обедневших. Этот принцип был одной из главных причин того, что выделение состоятельного, обуржуазившегося слоя в русской деревне шло крайне медленно. Из круговой поруки вытекала сильная зависимость от общины, которая ограничивала свободу передвижения. Существование общины обусловливало застой и рутинность производительных сил в русской деревне.

Вышедшие из крепостной зависимости крестьяне соединялись по месту жительства в “сельские общества”, из которых для ближайшего управления и суда ставились “волости”. В сёлах и волостях крестьянам дано было самоуправление по тому образу, какой был установлен для крестьян государственных при графе Киселёве. В сельских обществах было установлено общинное пользование полевою землёй, при котором крестьянский “мир” переделял землю между крестьянами и все повинности со своей земли отбывал за круговой порукой. Общинная собственность на землю, переделы наделов, круговая порука (особенно при выплате налогов и выполнении государственных повинностей) тормозили буржуазную эволюцию деревни. Крестьяне оставались единственным сословием, которое платило подушную подать, несло рекрутскую повинность и могло быть подвергнуто телесному наказанию.

Русское крестьянство было традиционно малоземельным, а размеры крестьянских наделов не давали возможности развивать товарное хозяйство и едва обеспечивали прожиточный минимум крестьянских семей. В связи с этим вопрос о наделении крестьян землёй был центральным в экономической и социально-политической жизни России вплоть до 1917 года.
Значение реформы
Великой назвали современники реформу 1861 года. Она принесла свободу более чем 30 миллионам крепостных крестьян, расчистила дорогу для становления буржуазных отношений, экономической модернизации страны.

Наделение крестьян землей служило способом решения важнейшей государственной задачи – обеспечить существование крестьянства и избежать его пролетаризации. Здесь налицо сознательное стремление трактовать права крестьян как отдельную правовую систему, иную, чем право всех других сословий. Признанное за крестьянином право на землю принципиально отличалось от права собственности на землю всех других сословий. Тем самым были созданы предпосылки для дальнейшего расширения пропасти между правосознанием крестьян и других сословий российского общества. Превращение крестьян в мелких собственников отдалилось.

Реформа имела половинчатый характер. Она была сложным компромиссом между государством и всем обществом, между двумя основными сословиями (помещиками и крестьянами), а также между различными общественно-политическими течениями. Процесс подготовки реформы и ее реализация позволили сохранить помещичье землевладение, обрекли российских крестьян на малоземелье, нищету и экономическую зависимость от помещиков. Реформа 1861 года не сняла аграрный вопрос в России, который оставался центральным и наиболее острым во второй половине XIX – начале XX века.


Библиографический список

1. 
   Некрасова М.Б. История России, М.: «Юрайт», 2005
   
2. 
   Орлов А.С. История России, 2-е издание, М.: «Проспект», 1997
   
3. 
   Радугин А.А. История России (Россия в мировой цивилизации), М.: «Центр», 2002