ТРОЯНСКАЯ ВОЙНА
Троянская война, по мнению древних греков, была одним из самых значительных событий их истории. Античные историки считали, что она произошла примерно на рубеже XIII—XII вв. до н. э., и начинали с неё новую — «троянскую» эру: восхождение населявших Балканскую Грецию пле­мён к более высокому уровню культуры, связан­ному с жизнью в городах. О походе греков-ахейцев против города Трои, расположенного в северо-за­падной части полуострова Малая Азия — Троаде, рассказывали многочисленные греческие мифы, объединённые позднее в цикл преданий — киклические поэмы. Самой же авторитетной для эллинов была эпическая поэма «Илиада», приписываемая великому греческому поэту Гомеру, жившему в VIII в. до н. э. В ней рассказывается об одном из эпизодов заключительного, десятого года осады Трои-Илиона — так назван в поэме этот малоазийский город.

Что же рассказывают старинные предания о Тро­янской войне? Началась она по воле и вине богов. На свадьбу фессалийского героя Пелея и морской богини Фетиды были приглашены все боги, кроме Эриды, богини раздора. Разгневанная богиня реши­ла отомстить и подбросила пирующим богам золо­тое яблоко с надписью «Прекраснейшей». Три олимпийские богини, Гера, Афина и Афродита, за­спорили, кому из них оно предназначено. Рассудить богинь Зевс повелел юному Парису, сыну троян­ского царя Приама. Богини явились Парису на горе Иде, близ Трои, где царевич пас стада, и каждая старалась прельстить его дарами. Парис предпочёл предложенную ему Афродитой любовь Елены, пре­краснейшей из смертных женщин, и вручил золо­тое яблоко богине любви. Елена, дочь Зевса и Леды, была женой спартанского царя Менелая. Парис, явившийся гостем в дом Менелая, воспользовался его отсутствием и с помощью Афродиты убедил Еле­ну покинуть мужа и уехать с ним в Трою. Беглецы прихватили с собой рабов и сокровища царского до­ма. О том, как добрались Парис и Елена до Трои, мифы рассказывают по-разному. По одной версии, они через три дня благополучно прибыли в родной город Париса. По другой, богиня Гера, враждебная Парису, подняла на море бурю, его корабль занесло к берегам Финикии, и лишь долгое время спустя беглецы прибыли наконец в Трою. Есть и ещё один вариант: Зевс (или Гера) подменили Елену призра­ком, который и увёз Парис. Сама же Елена во время троянской войны находилась в Египте под защитой мудрого старца Протея. Но это — поздний вариант мифа, гомеровский эпос его не знает.

Троянский царевич совершил тяжкое преступ­ление — нарушил закон гостеприимства и тем на­влёк на родной город страшное бедствие. Оскорблённый Менелай с помощью своего брата, могу­щественного царя Микен Агамемнона, собрал боль­шое войско, чтобы вернуть неверную жену и похи­щенные сокровища. На призыв братьев явились все женихи, сватавшиеся когда-то к Елене и давшие клятву защищать её честь. Знатнейшие ахейские герои и цари: Одиссей, Диомед, Протесилай, Аякс Теламонид и Аякс Оилид, Филоктет, мудрый ста­рец Нестор и многие другие привели свои дружины. Принял участие в походе и Ахилл, сын Пелея и Фетиды, самый отважный и могучий из героев. По предсказанию богов, греки не могли завоевать Трою без его помощи. Одиссей, как самый умный и хит­рый, сумел уговорить Ахилла принять участие в походе, хотя тому и было предсказано, что он по­гибнет под стенами Трои. Предводителем всего вой­ска был избран Агамемнон, как правитель самого могущественного из ахейских государств.

Греческий флот, насчитывавший тысячу кораб­лей, собрался в Авлиде, гавани в Беотии. Чтобы обеспечить флоту благополучное плавание к бере­гам Малой Азии, Агамемнон принёс в жертву бо­гине Артемиде свою дочь Ифигению. Достигнув Троады, греки попытались вернуть Елену и сокро­вища мирным путём. Посланцами в Трою отправи­лись испытанный дипломат Одиссей и оскорблён­ный супруг Менелай. Троянцы им отказали, и на­чалась долгая и трагичная для обеих сторон война. В ней приняли участие и боги. Гера и Афина помо­гали ахейцам, Афродита и Аполлон — троянцам.

Греки не смогли сразу взять Трою, окружённую мощными крепостными сооружениями. Они по­строили на берегу моря возле своих кораблей ук­реплённый лагерь, стали разорять окрестности го­рода и нападать на союзников троянцев. На десятом году осады произошло драматическое событие, по­влёкшее за собой серьёзные неудачи ахейцев в сра­жениях с защитниками Трои. Агамемнон оскорбил Ахилла, отобрав у него пленницу Брисеиду, и тот, разгневанный, отказался выходить на поле боя. Ни­какие уговоры не могли убедить Ахилла оставить гнев и взяться за оружие. Троянцы воспользова­лись бездействием самого смелого и сильного из своих врагов и перешли в наступление, возглавляе­мые старшим сыном царя Приама Гектором. Сам царь был стар и не мог принимать участие в войне. Помогала троянцам и общая усталость ахейского войска, уже десять лет безуспешно осаждавшего Трою. Когда Агамемнон, проверяя боевой дух вои­нов, притворно предложил прекратить войну и вер­нуться домой, ахейцы встретили предложение с восторгом и устремились к своим кораблям. И толь­ко решительные действия Одиссея остановили вои­нов и спасли положение.

Троянцы прорвались в лагерь ахейцев и чуть было не сожгли их корабли. Ближайший друг Ахилла, Патрокл, упросил героя дать ему свои доспехи и колесницу и устремился на помощь греческому вой­ску. Патрокл остановил натиск троянцев, но сам погиб от руки Гектора. Смерть друга заставляет Ахилла забыть об обиде. Жажда мести воодушев­ляет его. В поединке с Ахиллом гибнет троянский герой Гектор. На помощь троянцам приходят ама­зонки. Ахилл убивает их предводительницу Пенфесилею, но вскоре погибает сам, как и было предска­зано, от стрелы Париса, направленной богом Апол­лоном. Мать Ахилла Фетида, стремясь сделать сына неуязвимым, окунула его в воды подземной реки Стикс. Она держала Ахилла за пятку, которая и осталась един­ственным уязвимым на его теле местом. Бог Аполлон знал, куда направить стрелу Париса. Этому эпизоду поэмы человечество и обязано выражением «ахиллесо­ва пята».

После смерти Ахилла среди ахейцев начинается спор за обла­дание его доспехами. Они доста­ются Одиссею, и, оскорблённый таким исходом, Аякс Теламонид кончает жизнь самоубийством.

Решительный перелом в войне происходит после прибытия в ла­герь ахейцев героя Филоктета с острова Лемнос и сына Ахилла Неоптолема. Филоктет убивает Париса, а Неоптолем — союзника троянцев мисийца Эвринила. Ос­тавшись без предводителей, тро­янцы больше не решаются выхо­дить на битву в открытое поле. Но мощные стены Трои надёжно охраняют её жителей. Тогда по предложению Одиссея ахейцы решили взять город хитростью. Был построен огромный де­ревянный конь, внутри которого спрятался отбор­ный отряд воинов. Остальное же войско, чтобы убе­дить троянцев, будто ахейцы отправляются домой, сжигает свой лагерь и отплывает на кораблях от побережья Троады. На самом же деле ахейские ко­рабли укрылись недалеко от берега, возле острова Тенедос.

Удивлённые оставленным деревянным чуди­щем, троянцы собрались вокруг него. Некоторые стали предлагать ввезти коня в город. Жрец Лаокоон, предупреждая о коварстве врага, воскликнул: «Бойтесь данайцев (греков), дары приносящих!» (Эта фраза со временем тоже стала крылатой.) Но речь жреца не убедила соотечественников, и они ввезли деревянного коня в город как дар богине Афине. Ночью спрятавшиеся в чреве коня воины выходят наружу и открывают ворота. Тайно вер­нувшиеся ахейцы врываются в город, и начинается избиение застигнутых врасплох жителей. Менелай с мечом в руках ищет неверную жену, но, увидев прекрасную Елену, оказывается не в силах убить её. Всё мужское население Трои погибает, за исключением Энея, сына Анхиза и Афроди­ты, получившего от богов повеление бе­жать из захваченного города и возро­дить его славу в другом месте (см. ст. «Древний Рим»). Женщин Трои ждала не менее горест­ная участь: все они стали пленницами и рабынями победителей. Город погиб в огне пожара.

После гибели Трои в лагере ахейцев начинаются распри. Аякс Оилид навлекает на греческий флот гнев богини Афины, и она насылает страшную бу­рю, во время которой тонут многие корабли. Менелая и Одиссея буря заносит в дальние страны. Странствия Одиссея после окончания Троянской войны воспеты во второй поэме Гомера — «Одиссее». В ней же рассказывается о возвращении Менелая и Елены в Спарту. Эпос благосклонно относится к этой прекрасной женщине, так как всё происходившее с ней было волей богов, которой она не могла про­тивиться. Предводитель ахейцев Агамемнон после возвращения домой был убит вместе со спутни­ками своей женой Клитемнест­рой, не простившей мужу смерти дочери Ифигении. Так, совсем не триумфально, закончился для ахейцев поход на Трою.

Как уже сказано, древние гре­ки не сомневались в исторической реальности Троянской войны. Да­же такой критически мыслящий и ничего не принимающий на ве­ру древнегреческий историк, как Фукидид, был убеждён в том, что описанная в поэме десятилетняя осада Трои — исторический факт, лишь приукра­шенный поэтом. Действительно, в поэме очень мало сказочной фантастики. Если из неё вычленить сце­ны с участием богов, что и делает Фукидид, то рас­сказ будет выглядеть вполне достоверным. Отдель­ные части поэмы, такие, как «каталог кораблей» или перечень ахейского войска под стенами Трои, написаны как настоящая хроника.

Европейская историческая наука Нового време­ни иначе отнеслась к греческим мифам. Она видела в них лишь легенды и сказки, не заключающие в себе реальной информации. Историки XVIII— XIX вв. были убеждены, что никакого похода гре­ков на Трою не было и что герои поэмы — мифиче­ские, а не исторические фигуры. Единственным из европейцев, поверившим эпосу, оказался Генрих Шлиман. Он не был учёным-профессионалом, и для него Ахилл, Агамемнон, Одиссей и прекрасная Еле­на были живыми людьми, а драму, разыгравшуюся под стенами Трои, он переживал как события соб­ственной жизни. Шлиман долгие годы мечтал най­ти легендарный город.

Став очень богатым человеком, в 1871 г. он при­ступает к раскопкам холма Гиссарлык в северо-за­падной части Малой Азии, определив его как местоположение древней Трои. При этом Шлиман ориентировался на описания города Приама, данные в поэме. Его ждала удача: холм скрывал развалины, причём не одного, а целых девяти городских поселений, сме­нявших друг друга на протяжении по меньшей мере двадцати веков — двух-трёх тысячелетий.

Описанную в поэме Трою Шлиман признал в по­селении, расположенном во втором слое снизу. Здесь он нашёл, по его мнению, Скейские ворота, башню, с которой Елена с троянскими старцами наблюдала за ходом сражений, дворец Приама и даже сокровища — «клад Приама»: великолепные золотые и серебряные украшения.

Затем, следуя указаниям поэмы, Генрих Шлиман провёл археологические раскопки в «злато-обильных» Микенах. В одной из обнаруженных там царских могил покоились — для Шлимана в этом не было никакого сомнения — останки Агамемнона и его спутников, усыпанные золотыми украшения­ми; лицо Агамемнона покрывала золотая маска. Среди многочисленных и богатых погребальных приношений было обнаружено великолепное ору­жие, достойное могучих героев.

Открытия Генриха Шлимана потрясли мировую общественность. Не оставалось сомнений в том, что поэма Гомера содержит сведения о действительно происходивших событиях и их реальных героях. Мифы не лгут, в них есть правда о далёком прош­лом. Успех Шлимана воодушевил многих археоло­гов. Англичанин Артур Эванс отправился на остров Крит искать резиденцию мифического царя Миноса и нашёл там прекрасный дворец Минотавра. В 1939 г. американский археолог Карл Блеген отк­рыл «песчаный» Пилос, место обитания мудрого старца Нестора на западном побережье Пелопонне­са. Вновь восторжествовала правильность геогра­фических указаний поэмы. Но странное дело: коли­чество открытий увеличивалось, а ситуация с Тро­янской войной и самой Троей становилась всё не­понятнее. Уже Шлиман во время раскопок начал испытывать некоторое беспокойство. Когда же на Гиссарлыкский холм и в Микены пришли археоло­ги-профессионалы, они установили, что город, при­нятый Шлиманом за Трою, существовал ещё за ты­сячу лет до Троянской войны. Могилы же в Мике­нах хранили останки людей, живших на несколько столетий раньше героев поэмы. После первых вос­торгов и возбуждения пришла очередь нового, ещё большего потрясения. Оказалось, что Шлиман от­крыл новый мир, неизвестную ранее цивилизацию, о которой ничего не знали даже древние греки. Этот мир был совершенно не похож на то, о чём расска­зывали мифы и героический эпос.

Отказавшись от безусловного доверия к мифоло­гической основе, некоторые историки тем не менее продолжают считать, что из неё всё-таки можно из­влечь зёрна истины. Ведь автору поэмы действи­тельно было известно местоположение важнейших политических центров Ахейской Греции II тыс. до н. э. Многие из описанных в поэме бытовых и военных реалий в деталях совпадают с археологическими находками. Например, найденный Шлиманом в Микенах «кубок Нестора»; «шлем из клыков вепря», принадлежавший, как говорится в «Илиа­де», критскому герою Мериону; башнеподобный щит, прикрывавший всё тело героя; наконец, бое­вые колесницы, которых не знала классическая Греция. Значит, в устной традиции народа сохра­нилась память о давно прошедших временах и со­бытиях, и поэмы зафиксировали её. Очевидно, до­стигшие процветания на рубеже XIII—XII вв. до н. э. государства греков-ахейцев стремились объ­единёнными силами совершать большие военные экспедиции в район Малой Азии. Одной из них и была осада Трои. Прочно закрепить своё влияние в районе Троады ахейцы не смогли, даже разрушив Трою. Их собственный мир оказался под угрозой нашествия варваров, и приходилось думать уже о безопасности, а не о завоеваниях.

Но скептики утверждают, что эти примеры ни­чего не доказывают. Реалии микенской культуры, являвшейся частью культуры Ахейской Греции, присутствуют в поэмах как отголоски далёкой и совершенно незнакомой поэту эпохи. Он не пред­ставляет, как действовали боевые колесницы, глав­ная ударная сила в сражениях времён Микенской Греции. Для автора это просто транспортное сред­ство: герой подъезжает на колеснице к месту схват­ки, а затем сражается пешим. Описание царских дворцов в поэме «Одиссея» показывает, что автор ничего не знает ни о водопроводе, ни о фресках, украшавших стены микенских дворцов, ни о пись­менности, исчезнувшей с гибелью ахейской куль­туры. Создание эпических поэм отделено от реаль­ных событий четырьмя-пятью столетиями. До этого времени сказания о Троянской войне передавались певцами-аэдами из поколения в поколение изустно. Каждый сказитель и каждое новое поколение вно­сили в них своё понимание событий и поступков героев. Таким образом, накапливались ошибки, по­являлись новые сюжетные детали, значительно ис­кажающие первоначальный смысл. Одно событие, вбирая в себя другие и обрастая поэтическими «под­робностями», постепенно могло превратиться в грандиозный поход греков-ахейцев против Трои, которого могло не быть никогда. Более того, архео­логические находки, сделанные на холме Гиссарлык, не доказывают, что найденное поселение яв­ляется именно Троей.

Правда, вообще отрицать существование города Трои где-то в северо-западном районе Малой Азии невозможно. Документы из архива хеттских царей свидетельствуют, что хетты знали и город Трою, и город Илион (в хеттском варианте «Труиса» и «Вилуса»), но, судя по всему, как два разных, распо­ложенных по соседству города, а не один под двой­ным названием, как в поэме. Хетты знали также страну Аххиява, могущественное государство, с ко­торым они соперничали за господство над этими городами. Учёные считают, что Аххиява — это страна ахейцев, однако пока не ясно, где она находилась. Может быть, это западная часть Малой Азии, или ближайшие к ней ост­рова, или вся Балканская Греция. Между Хеттской державой и Аххиявой был конф­ликт из-за города Илион, но его уладили мирным путём. Ни о каком крупномасштабном военном столкновении между ахейцами и Троей хеттские до­кументы не рассказывают.

Какой же вывод можно сделать, сопоставляя данные из архива хеттских царей и поэтическое по­вествование о походе против Трои? Какая-то связь между ними прослеживается, но очень неясная, по­скольку точных совпадений нет. Видимо, в устном народном творчестве, лежащем в основе поэмы, спрессовались воедино события разных времён: не­удавшаяся попытка греков-ахейцев подчинить себе район Троады (это прослеживается через трагиче­ские судьбы героев-ахейцев после взятия Трои) и гибель городов Илион и Троя в результате нашест­вия так называемых «народов моря», которое по­трясло весь древний мир Средиземноморья в конце XII в. до н. э.