Даоси́зм (кит. 道教, пиньинь dàojiào) — китайское традиционное учение, включающее элементы религии, мистики, гаданий, шаманизма, медитационной практики, науки.^{[источник?]} Существует также даосская философия.

Даосизм следует отличать от Учения о Дао (道学) — более позднего явления, широко известного под названием неоконфуцианство

.

В синологической литературе существует довольно широко распространенное мнение, что ранние даосы, отстаивавшие примат "естественного" ("природного") начала над "культурным" и защищавшие человека от "засилья" конфуцианских правил "ли" (этикет, ритуал, нормы культурного поведения), были принципиальными противниками всякой культуры и организации вообще и доходили в своем отрицании детерминированных конфуцианскими правилами "ли" норм нравственного и культурного поведения до крайнего анархизма, граничащего с тотальным культурным погромом. На этом основании нередко высказываются далеко идущие, но не совсем справедливые, на наш взгляд, выводы об оппозиции даосской "естественности" и "морального порядка", "общем антисоциальном характере даосизма" [69, с. 40, 41] или же о его "фатализме", "квиетизме", "созерцательности", "пассивности", о том, что он "призывал к уходу от жизни" [30, с. 185, 192] и видел"свою главную _ задачу в том, чтобы "отрешиться от влияния окружающего общества, которое они [даосы. – Н.А.] считали пагубным и неисправимым" [29, с. 53] и т.д.

В конфуцианской, культуре (и под ее влиянием в позднейшей "официальной" и авторитарной культуре Китая) под естественным в человеке понималось в первую очередь его природное, биологическое начало – его эмоции, страсти и т.д., т.е., судя по всему, тот круг феноменов, который в современной психологии обычно обозначается термином индивид (человек как представитель вида Homo sapiens). Оценивая "природного" человека резко негативно, как существо "дикое", отличающееся от животного лишь по внешнему облику, конфуцианцы противопоставляли ему человека культурного, идеальным воплощением которого являлся "благородный муж" (цзюнь-цзы). В качестве главного средства обуздания природного начала, обуздания "зверя в человеке" [40, с. 203] и предлагались правила "ли" – нормы культурного и нравственного поведения, а сущностью человека, его истинной природой провозглашалась "гуманность" (жэнь) – важнейшее позитивное качество культурного человека, определяющее все другие добродетели (чувство долга и справедливости, сыновняя почтительность и пр.). "Если однажды научишься владеть собой и восстановишь правила – ли, то Поднебесная назовет тебя человеком, обладающим гуманностью", – говорил Конфуций [103, гл. 12, § 1, с. 262].

Даосы же понимали под природным, естественным нечто совершенно иное, чем конфуцианцы: природное рассматривалось ими не как сугубо психофизиологическое в человеке, а как воплощение всеобщих и универсальных закономерностей структурной организации и функционирования мира, единые для всей природы – как живой, так и неживой, хоть и изоморфные таковым в человеческом существе, но не сводимые к ним целиком и полностью в силу определенной специфики, с которой эти всеобщие закономерности проявляются в человеке. Поэтому главная задача даосской практики психотренинга и психической саморегуляции (так называемой даосской йоги) заключалась не в подчинении человека биологическому началу как таковому, а в выявлении изначально заложенного в нем космического начала и в подчинении психофизиологических процессов всеобщим космическим законам с тем, чтобы устранить все препятствия для их естественного и полнокровного самопроявления и на микрокосмическом уровне, в результате чего человек становится равноправным во всех отношениях членом космической триады "Небо – Земля -Человек". Предельным выражением всеобщей закономерности функционирования вселенной есть "Великое Дао", которое отождествлялось даосами с "истинной сущностью" человека и в полном подчинении которому они видели высшую цель культурного развития человеческой личности.

"Природный" же человек, с необузданными страстями, грубый, жестокий, агрессивный, втянутый своей алчностью в круговорот деятельности, из которой он стремится извлечь только личную выгоду, оценивался даосами столь же негативно, как и конфуцианцами. Изначальная ситуация человека как "природного" существа – это ситуация хаоса, и даосская практика психической саморегуляции была призвана преодолеть этот первозданный хаос, преодолевая прежде всего привязанность к своему индивидуальному "Я", которая рассматривалась даосами как главная причина хаотических ментальных состояний, и обретая постоянство в единении с Дао. "Знающий людей – мудр, познавший себя – просветленный человек; побеждающий людей – имеет силу, победивший себя – могуществен", – говорится в трактате "Дао-дэ цзин" [98, с. 20].
Вместе с тем даосы выступали против всякого насилия над человеческой личностью и считали, что привязанность к индивидуальному "Я" нельзя подавлять с помощью насильственных методов, поэтому относились к "культуризаторской" миссии конфуцианских правил "ли" резко негативно и подвергали сомнению их способность к преодолению энтропии.

Даосы утверждали, что, являясь "насилием над человеческой личностью", конфуцианские правила, собственно говоря, сами создают и постоянно обостряют чувство собственного "Я", мучительно переживающего совершаемое над ним насилие, сами создают проблему личности, отчуждающей себя от своего природного начала и противопоставляющей себя всему окружающему миру.

Чтобы постичь принцип всеобщего космического порядка и слиться с ним, действовать в неразрывном единстве с этим принципом, не создавая никакой энтропии, даосы предлагали просто "забыть" конвенциальные нормы и условности, а вместе с ними и свое "Я" как одну из таких условностей, и в порыве спонтанного "просветления" идентифицироваться с безусловным Дао. Они утверждали, что в "самозабвенном" (цзы-ван) состоянии, постигая свою истинную природу, которая тождественна истинной сущности каждой вещи, каждого"явления, человек одновременно отождествляется и сливается с миром окружающей природы, образуя с ней нераздельное и гармоничное единое, так как постижение Дао есть такой психологический опыт, в котором исчезает различие между субъектом и объектом, между "Я" и "не-Я".
Состояние "Великого Единения" (Датун) есть в то же время состояние полного самоотречения, так как для того чтобы обрести единство с космическим целым, со всей "тьмой вещей" (вань-у), человек, по мнению даосов, должен избавиться от личных стремлений и, обнаружив в глубинах своего существа самопроизвольное движение безличного Дао, полностью подчиниться ему, следовать его объективным и универсальным закономерностям.

идеальный тип личности определяется в даосских трактатах как "совершенномудрый", "отрешившийся от дел", "не имеющий страстей и желаний

Как и предвидели ранние даосы, в своем стремлении "навести всеобщий порядок" конфуцианцы впоследствии доходили до явного абсурда, вообще исключая из сферы культуры все, что не поддается или не желает поддаваться структуризации, т. е. не может быть охвачено облагораживающим воздействием правил "ли".

хорошо понимали даосы, предостерегавшие от такого пути развития: "Когда человек рождается, он мягок и слаб, а когда умирает – тверд и крепок", "твердое и крепкое погибает, мягкое и слабое – живет" [98, с. 45]. Поэтому целью даосской практики психической саморегуляции, даосского пути культурного развития было не получение "твердости и крепости" обычного взрослого человека, а, напротив, приобретение "детскости", непосредственности реакции и свежести впечатлений (восприятия), свойственных детям.

Даосизм не делал никаких ограничений для функционирования своей психокультуры, благодаря чему. складывались более благоприятные, чем в конфуцианской культуре, предпосылки для ее экспансии во все мыслимые сферы жизнедеятельности человека как такового (а не в узком конфуцианском понимании человека), в котором даосы видели средоточие и единство природного, культурного (социального) и космического

Хотя сами даосы утверждали, что состояние "единения с Дао" качественно не отличается от обычного, нормального состояния сознания, фактически это было принципиально иное психическое состояние, существенно отличающееся от среднестатистической нормы. Поэтому то, что даосы считали вполне нормальным, естественным и здоровым в психической жизни человека, зачастую действительно не совпадало с реально сложившимися и укоренившимися нормами.
Хотя даосизм постулировал возможность и даже необходимость обретения идеального состояния "единства с Дао" в любой ситуации, в гуще активной мирской жизнедеятельности, психические тренировки в "не-деянии", "опустошении" сознания и "бесстрастности" первоначально все-таки протекали в уединенных, тихих и безлюдных местах, так как на начальных этапах даосской практики, когда состояние внутреннего покоя еще неустойчиво, необходимо было исключить сильные раздражители. На этих этапах даос стремился всемерно избегать объектов и ситуаций, которые могли вывести его из состояния "отрешенности", возбудить его чувства, побудить к деятельности. Однако покой, сохраняемый лишь постольку, поскольку нет сильных раздражителей чувств, нет никаких соблазнов, побуждающих к "деянию", не мог считаться полноценным. Пафос даосизма состоял не в эскапизме, не в том, чтобы достичь "не-деяния" за счет обеднения своей жизни, исключения из нее полнокровных событий, а в том, чтобы сохранять невозмутимость духа в любых ситуациях, во время любых катастроф. Для этого было необходимо активно укрепляться в "не-деянии", закаляя его в жизненных коллизиях, сохраняя полный покой в движении, в состоянии энергичной жизнедеятельности.

Список литературы

Н.В.Абаев. Особенности культуры психической деятельности в даосизме.

Литература

1 Виноградов А. Исторiя Библiи на Востоке... Т.I: Китайское государство, Корея, Японiя... - Спб, 1889-1895.

2 Палагина И.В. Созвездия и звезды Древнего Китая.

3 Сыма Цянь. Исторические Записки. (Ши Цзи) Т.IV., пер. с китайского, комментарий Вяткина Р.В. М., 1986.

4 Палагина И.В. Астрология Дахо