ИНСТИТУТ ЖУРНАЛИСТИКИ И ЛИТЕРАТУРНОГО ТВОРЧЕСТВА


Миф.

Мифология как тип мышления.
Реферат

студента I курса

очного отделения

специализация: «Периодическая печать» Волковой П.И.
Преподаватель – Жаринов Е.В.


Москва 2011

Что такое миф?

Наверное, все в детстве читали большую книгу Николая Альбертовича Куна «Легенды и мифы Древней Греции», у меня тоже была такая книга. Особенно мне нравилось дополнение в конце, там был мифологический словарь, который коротко рассказывал обо всех богах Олимпа, полубогах, простых смертных и фантастических чудовищах. Сложные взаимоотношения и родство богов, подвиги Геракла, смерть Ахилла, путешествие Одиссея – всё это казалось мне тогда интересными сказками, приключениями древнегреческих героев. Я и подумать не могла, насколько сложен этот мир – мир мифа. Этим летом, когда я пришла поступать в Институт Журналистики и Литературного Творчества, мне сказали – «Читать Гомера! Обязательно!». Ни одно другое произведение не давалось мне так трудно как Илиада, но эта книга помогла мне поставить себя на место древнего грека. «Почему солнце встаёт и заходит? Почему мой народ проиграл или выиграл войну? Почему я чувствую желание, зависть, обиду, счастье?» - всё это, всё, что происходило вокруг, древний грек объяснял для себя тем, что мы сейчас называем мифом.

«Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына» - так начинается Илиада Гомера. Гнев – богиня. Такая примитивная человеческая эмоция вдруг представляется нам богиней с горы Олимп. Если бы меня спросили, почему человек чувствует гнев, всё, что я могла бы сказать это что его, наверное, кто-то обидел или задел. Но древний грек точно знал – «Нежны стопы у нее, - не касается ими праха земного она; по главам человеческим ходит…» (Гомер о богине обиды, Ате).

Так что же такое миф?

В своей монографии «Диалектика мифа» А. Ф. Лосев даёт следующее определение:

Миф есть для мифологического сознания наивысшая по своей конкретности, максимально интенсивная и в величайшей степени напряженная реальность. Это — совершенно необходимая категория мысли и жизни. Миф есть логическая, то есть прежде всего, диалектическая, необходимая категория сознания и бытия вообще. Миф — не идеальное понятие, и также не идея и не понятие. Это есть сама жизнь. Таким образом, миф, по Лосеву, особая форма выражения сознания и чувств древнего человека. С другой стороны, миф, как праклетка, содержит ростки развившихся в будущем форм. В любом мифе можно выделить семантическое (смысловое) ядро, которое будет впоследствии востребовано.

Википедия об Илиаде:

Илиа́да (др.-греч. Ἰλιάς) — эпическая поэма в 15 700 гекзаметров, приписываемая Гомеру, древнейший из сохранившихся памятников греческой литературы. Основой для неё послужили многочисленные сказания Древней Греции о подвигах древних героев.

"Илиада" - совершенно безумная вещь.
Осилить злополучную не просто нужно - на мой взгляд, Вы просто обязаны прочесть её. Для чего? Для себя. Гомеровское творение это, прежде всего отражение эпохи и времени.
На что стоит обратить внимание: Гнев - это самый главный, центральный персонаж всей Илиады. Гнев как фетиш, и как демон силы, как божество. Причина раздора Агамемнона и Ахиллеса? ГНЕВ. В те времена еще христианство, скажем так - было далеко-далеко в проекте, и понятия о личности не существовало как такового. Никаких моральных устоев и законов. Только они - люди - совершенны, прекрасны, потому что они - оболочки для Богов (по образу и подобию). Почему так прекрасна Елена? Потому что Афродита вселяет своего "демона". Фетиш через демонов - доспехи - символ переходящей силы. К примеру, Пояс Венеры - символ идеальной красоты. Демон в контексте именно этого прочтения - нематериальная субстанция, которая вселяется в материальный объект плюс процесс мифотворчества.
Как читать: 1) поймите для себя что такое "МИФ". Это не сказка. Миф - это реальность и нереальность одновременно. Миф - это действительность, и нет ничего кроме мифа. Почитайте книжки по этому поводу. Не всякие книжонки полусказочного несерьезного романа, а скажем, Лосева "Диалектика Мифа". Характеристики Мифа: вне времени, часть природы, человек без мифа не может.
Плюс - хорошо было бы знать мифологию и Древнюю Историю. Плюс - наберите книжек с пояснениями и дополнениями.
За месяца два Вы прочтете. При всём желании и вдумчивости - поверхностно и мутно. Советую переварить то, что прочли (а это будет процентов 15), и через месяцок-другой, садиться читать уже серьезно, сильно, в тишине, думая над каждой строчкой. Время - это чушь, не бойтесь потратить его, и пусть Вы будете 2 дня читать две страницы, но это будет такой опыт, такое знание, что Вам, вполне возможно, будут завидовать.

Миф по Ролану Барту

Ролан Барт рассматривает миф как семиологическую систему, обращаясь при этом к известной модели знака Соссюра, выделявшего в ней три основных элемента: означающее, означаемое и сам знак, выступающий как результат ассоциации первых двух элементов. Согласно Барту, в мифе мы обнаруживаем ту же трёхэлементную систему, однако, специфика его в том, что миф представляет собой вторичную семиологическую систему, надстроенную над первой языковой системой или языком-объектом. Эту вторичную семиологическую систему или собственно миф Барт называет «метаязыком» потому, что это вторичный язык, на котором говорят о первом. При исследовании семиологической структуры мифа Барт вводит свою нетрадиционную терминологию. Означающее, подчёркивает он, может рассматриваться с двух точек зрения: как результирущий элемент первой языковой системы и как исходный элемент мифологической системы. В качестве конечного элемента первой системы Барт называет означающее смыслом, в плане мифа — формой. Означаемое мифологической системы получает название концепта, а её третий элемент представляет значение. Это вызвано, по мнению Барта, тем, что выражение знак двусмысленно, так как означающее мифа уже образовано из знаков языка.

Согласно Барту, третий элемент семиологической системы — значение или собственно миф — создаётся за счёт деформации отношения между концептом и смыслом. Здесь Барт проводит аналогию со сложной семиологической системой психоанализа. Подобно тому, как у Фрейда латентный смысл поведения деформирует его явный смысл, также и в мифе концепт искажает или точнее «отчуждает» смысл. Эта деформация, согласно Барту, возможна потому, что сама форма мифа образована языковым смыслом, подчинённым концепту. Значение мифа представляет постоянное чередование смысла означающего и его формы, языка-объекта и метаязыка. Именно эта двойственность, по Барту, определяет особенность значения в мифе. Хотя миф это сообщение, определяемое в большей степени своей интенцией, тем не менее, буквальный смысл заслоняет эту интенцию.

Раскрывая коннотативные механизмы мифотворчества, Барт подчёркивает, что миф выполняет различные функции: он одновременно обозначает и оповещает, внушает и предписывает, носит побудительный характер. Обращаясь к своему «читателю», он навязывает ему свою собственную интенцию. Касаясь проблемы «чтения» и расшифровки мифа, Барт пытается ответить на вопрос как происходит его восприятие. Согласно Барту, миф не скрывает свои коннотативные значения, он «натурализует» их. Натурализация концепта является основной функцией мифа. Миф стремится выглядеть как нечто естественное, «само собой разумеющееся». Он воспринимается как безобидное сообщение не потому, что его интенции тщательно скрыты, иначе они утратили бы свою эффективность, а потому, что они «натурализованы». В результате мифологизации означающее и означаемое представляются «читателю» мифа связанными естественным образом. Любая семиологическая система есть система значимостей, но потребитель мифов принимает значение за систему фактов.

Мифы имеются у самых отсталых народов: они в огромном большинстве случаев представляют собой рассказы о происхождении тех или иных предметов, явлений природы, обычаев, установлений, наличие которых играет значительную роль в общественной жизни. Античная мифология является отражением человеческой жизни, ее потребностей и стремлений.

Мифотворчество не является просто игрой фантазии, это - ступень в процессе освоения мира, через которую прошли все народы. Значительную роль во всех этих рассказах играют животные и мотивы превращения.

Одной из важнейших предпосылок мифообразования является приписывание человеческих свойств предметам окружающей среды.

Мифология является той почвой, на которой впоследствии вырастают науки и искусства. Входит в фонд языковых метафор: геркулесовы столбы, яблоко раздора, муки Тантала, прокрустово ложе и т.д.
Древнегреческая космогония и теогония.

Теого́ния (греч. Θεογονία, «происхождение богов») — поэтическое сочинение Гесиода (VII — VIII век до н. э.), одна из первых древнегреческих мифологических поэм, ставших известными в европейской литературе. В художественном плане «Теогония» сильно уступает «Одиссее» и «Илиаде».

В нарицательном значении теогония — совокупность верований и воззрений о происхождении и родословии богов.

У Гесиода поэма начинается с обращения к музам, затем идёт повествование о зарождении мира, титанах, богах-олимпийцах и о героях. Сначала был Хаос, потом появилась Гея, Тартар и Эрос. Потом от Хаоса рождается Ночь и Эреб. Ночь рождает Эфира и День от Эреба. Гея же рождает Урана и нимф. От брака Геи с Ураном рождаются первые боги — титаны. Также от этого союза Гея родила циклопов и гекатонхейров.

Оскопление Урана Кроном. Джорджо Вазари и Жерарди Христофано, XVI век, Палаццо Веккьо, Флоренция

Уран спрятал своих детей в недрах Земли, Гея же, страдая от этого, просит Крона отсечь детородный орган отца, что он и делает. Из крови Урана родились эринии, гиганты, нимфы. Пока член Урана плавал по морю, вокруг него образовалась пена (и пристала к берегу Кипра), из которой потом появилась Афродита, или Киприда (дочь Кипра). Далее рождаются различные боги, из которых стоит упомянуть Мойр (богини судьбы, которые родились до Олимпийцев, а, значит, последние были им подвластны), и т. д. Также появляются различные божества-реки. Далее повествуется о рождении новых богов Реей от Крона: Зевса, Геры, Аида, Посейдона, Деметры, Гестии. Крон, зная, что в соответствии с пророчеством он будет свергнут одним из своих детей, глотает их одного за другим, но самого младшего — Зевса — Рея прячет на острове Крит, а вместо Зевса подкладывает Крону камень.

Затем повествуется о рождении новых богов (Афина, Феб, Арес и т. д.), о титаномахии и о героях, которые должны будут спасти богов от гигантов. Также в «Теогонии» упоминается легенда о ящике Пандоры.

Космогония (греч. κοσμογονία, от греч. κόσμος — мир, Вселенная и греч. γονή — рождение) — учение о происхождении или о сотворении Вселенной. Со времён Гесиода она служила сюжетом множества философских трактатов. В настоящее время космогония является областью науки, изучающей образование и развитие всех астрономических объектов.

Космогония (греч. kosmogonía, от kósmos — мир, Вселенная и gone, goneia — рождение) - область науки, в которой изучается происхождение и развитие космических тел и их систем: звёзд и звёздных скоплений, галактик, туманностей, Солнечной системы и всех входящих в неё тел — Солнца, планет (включая Землю), их спутников, астероидов (или малых планет), комет, метеоритов.

Изучение космогонических процессов является одной из главных задач астрофизики. Поскольку все небесные тела возникают и развиваются, идеи об их эволюции тесно связаны с представлениями о природе этих тел вообще. В современной космогонии широко используется методология физики и химии.

А.А.Тахо-Годи. Греческая мифология:

ПОЧЕМУ МИФ НАЗЫВАЮТ МИФОМ

Что такое мифология вообще и греческая мифология в частности – вопрос отнюдь не праздный и не такой самоочевидный, как кажется на первый взгляд. На эту тему написаны горы книг, существует множество теорий, объясняющих и в целом и в деталях разные аспекты происхождения, сущности, развития, значения, влияния, интерпретации мифологии; издаются специальные энциклопедии и мифологические словари на всех языках, ученые собрания мифологических текстов и популярные сборники. Но от этого изобилия сведений не становится легче. И читатель, даже самый искушенный и образованный, зачастую не сомневается в том, что миф и легенда – это одно и то же, что миф ничем не отличается от сказки, что мифология есть не что иное, как религия или фольклор. А уж почему закрепилась с глубокой древности традиция обозначать словом «миф» нечто связанное с богами и героями античности, этого и подавно читатель не знает. Вопросы встают один за другим.
Но мы, оставив в стороне всю концептуальную пестроту теории мира (это предмет особой, в данном случае не нашей задачи), спросим себя, а что же действительно означает слово «миф» и почему с древних времен, учитывая определенные цели, укрепилось именно оно. «Миф» по-гречески означает не что иное, как «слово». Поэтому и древнегреческие мифы можно назвать «словом» о богах и героях. Но дело в том, что древние греки были очень чуткими к тончайшим оттенкам языка и представление о слове выражалось в их лексике особенным образом.

Греки различали «слово» как «миф», «слово» как «эпос» и «слово» как «логос».

Миф, эпос и логос имели свои сферы употребления, хотя границы эти, некогда довольно четкие, с течением времени стали не столь очевидными и доступны объяснению только при специальном анализе. Кроме того, надо иметь в виду, что каждое из этих трех слов имело множество оттенков значения (в слове «эпос» их около шестидесяти), среди которых намечался ведущий, основной, тот, который отграничивал данное слово от другого и создавал его неповторимость.

Изучение первичного, устойчивого смысла этих слов с учетом их этимологии приводит к следующим выводам. «Миф», оказывается, выражает обобщенно-смысловую наполненность слова в его целостности. «Эпос» указывает на звуковую оформленность слова, на сам процесс произнесения (ср., например, в дальнейшем «эпос» - жанр героической песни, «слово» о подвигах, как гомеровские поэмы или древнерусское «Слово о полку Игореве».

Что же касается «логоса», то он предполагал первичную выделенность и дифференциацию элементов, переходящую затем в некую их собранность. Судя по всему, «логос» связан с развитием аналитического мышления и широко употребляется в греческой классике, не находя себе места в архаические времена, где господствовал «миф», выражая первичную нерасчлененность и обобщенную целостность жизненных представлений. У Гомера, например, «логос» совсем не встречается, если не считать только трех случаев, но зато у философов-стоиков IV-III вв. до н.э., разрабатывавших учение о слове, в равной мере не употребляется «миф», повсеместно уступая место «логосу».

Итак, выясняется, что древняя традиция совсем не случайно именовала «мифом» слово о богах и героях, закрепив за песнями об их подвигах наименование «эпоса» и предоставив «логосу» сферу философии, науки и рассуждающей мысли вообще.

НЕОБХОДИМЫЕ ОГРАНИЧЕНИЯ И РАЗЪЯСНЕНИЯ

Здесь, на этой древней ступени родового общества, в процессе мифологизирования действительности обобщенное понятие становится отдельным существом, то есть, собственно говоря, не чем иным, как божеством. Невозможно не сослаться здесь на В.И. Ленина, который писал, что «идеализм первобытный: общее (понятие, идея) есть отдельное существо», признавая «возможность превращения (и притом незаметного, несознаваемого человеком превращения) абстрактного понятия, идеи в фантазию (in litzter Instanz = бога)».

Античный миф, как видим, основан на непосредственно-чувственном восприятии мира и обобщении этого восприятия в целостное единство, расцвеченное вымыслом. Древняя мифология – предмет неоспоримой реальности и веры в ее непреложность. Она возникает и развивается еще до религии, которая нуждается в теоретических обоснованиях, догмах и в системе почитания божества со всеми ее обязательными ритуалами, законами, требованиями и запретами, то есть культом. Для живой мифологии культ вторичен, а первична реальность космического бытия, переживаемого как стихийно-материалистическая проекция вовне родовой жизни первобытного коллектива.

Античный миф нельзя называть сказкой, потому что сказка – это уже продукт народного творчества, она вполне сознательно придумывается, с заранее намеченной целью и идеей, причем и рассказчик и слушатель прекрасно понимают сказочную выдумку и верят ей условно, в рамках своеобразной игры.

Миф ничего заранее не придумывает и вполне реален, как сама жизнь, естественно творящая этот миф.

Чудеса, населяющие миф, превосходят всякую чудесность сказки и впоследствии снабжают ее материалом чудесности. Но эти чудеса не условны, они рождены самой первобытной жизнью с ее наивной верой в обязательность и повседневность чуда. Миф – это и не легенда, предание, хотя последние в основе своей могут иметь элементы некогда пережитой мифологии. Легенды и предания складываются с учетом обстоятельств исторической и социально-политической жизни, являясь сознательным подкреплением тех или иных идей, фактов или тенденций, требующих своего оправдания, подтверждения или опровержения и упразднения, обязательно опорой на высшие и потому неоспоримо авторитетные силы. Миф не знает такой преднамеренности и не складывается ни a priori, ни post factum, а рождается стихией самой первобытной жизни, обоснованной через самое же себя.

Все вышесказанное отграничивает миф и от фольклора, хотя в более позднее время мифологическая образность поставляет материал и для устного народного творчества в любой его форме (песни, сказки, предания, поучения, басни, загадки и т.д.).

Мифология не есть ни продукт просто незрелого и примитивного мышления, ни результат сознательного и целенаправленного творчества древнего человека. Она понятна только исходя из специфики родовых отношений первобытного коллектива, будучи одной из форм освоения мира этой первобытной общиной. И самое примечательное, что единство мифа и мышления в эти древние времена отнюдь не исключает их принципиального различия.

Миф только и возможен при обобщающей деятельности мысли, а значит, и слова первобытного человека, но, появившись на свет, миф призван одушевить весь мир, создавая целое, единое, целостное, живое тело космической общины. А если это так, то животворящее слово-миф в представлении древних исполнено таинственной, всемогущей, так называемой магической силы, и законы ее начинают господствовать в жизни мифа, поддерживаясь смутными человеческими ощущениями и аффектами. Но, как и должно быть, мышление в противовес мифу пытается вывести жизнь на пути объяснения ее закономерностей, стремится и ее и человеческую практику осознать вне всякой магии, направить ее разумно и целесообразно.

Вот почему, как это ни парадоксально, миф не существует без функций мышления, но само же мышление призвано этот миф признать несостоятельным и избавиться от него. Отсюда – извечное слияние и извечная борьба мифа и мышления в течение тысячелетий, отсюда же – задача науки изучить развитие человеческого мышления, идущего сначала по путям мифологического освоения жизни, а в дальнейшем вступающего в противоречие с мифом, отрицающего миф и развивающегося в борьбе за самостоятельность.

КРАТКАЯ ПЕРИОДИЗАЦИЯ

Греческая мифология развивалась вместе с историей общинно-родовой формации, поэтому она никак не может быть представлена в виде раз навсегда данной, застывшей картины, прекрасной в своей неизменности, где вне времени и пространства находят себе место вечно пирующие на Олимпе бессмертные боги, а смертные люди призваны совершать героические подвиги на земле. Чтобы такая картина появилась в представлении древнего человека, должно было пройти немало времени, измеряемого тысячелетиями. И начинается греческая мифология не с прекрасных богов и героев, а с мира смутного и страшного, где ни о богах, ни о героях нет еще и помину. Греческая мифология имеет периоды своего развития, которые в кратчайшем виде можно назвать доклассическим, или архаическим, и классическим, или героическим.

Первый из них, тоже говоря кратко, начинается в сумраке тысячелетий и завершается ко II тысячелетию до н.э., о чем свидетельствуют главным образом археологические данные, подкрепляющие исторические выкладки. Второй падает в основном на II тысячелетие до н.э., достигая расцвета в середине этого тысячелетия и завершаясь в его конце мифами о гибели героических поколений. Старая наивная мифология уходит в небытие вместе с родовым строем, когда в первой трети I тысячелетия возникают предпосылки классового рабовладельческого общества и создаются принципиально новые формы жизни.

Мифологические сюжеты и образы приобретают в дальнейшем развитии греческой культуры вплоть до конца античности художественные и идеологические функции. Однако не они являются предметом нашей книги. Нас интересует живой мифологический процесс. Поэтому, принимая во внимание эти грандиозные сдвиги социально-исторических и мифологических пластов, остановимся подробнее на указанных выше периодах.

ГЛАВНЫЕ ОПРЕДЕЛЕНИЯ

Доклассический период мифологического развития совпадает с периодом собирательско-охотничьего хозяйства и начальными ступенями хозяйства производящего, наиболее законченно выражая жизнь древнейшей, то есть материнской, общины, или как принято говорить, он связан с матриархально-родовым строем. В связи с этим доклассический период мифологии именуют также мифологией матриархата. Но так как это древнейший период, то он вполне может называться архаическим. Но и этого мало.

Древнейшая ступень мифологии именуется к тому же доолимпийской или дофессалийской. А что же это такое? Неужели были времена, когда и горы Олимп на севере Греции, в Фессалии, не существовало? Нет, и Фессалия и Олимп существовали. Более того, Олимп не один, их несколько, и не только тот, самый главный – в Фессалии, но и в Малой Азии (Ликия и Мизия), на острове Кипр (целых два Олимпа), на юре Греции (в Лаконике и Аркадии), на западе Греции (в Элиде, вблизи Олимпии); да и само название «Олимп» относится к так называемому балканскому догреческому субстрату, то есть к древней языковой основе, существовавшей до более поздних напластований греческого языка. Ведь все вообще греческие географические названия (так называемая топонимика) уходят вглубь балканского субстрата, несут на себе печать большой древности, устойчиво сохраняясь на протяжении тысячелетий.

Однако представления о том, что боги обитают на Олимпе Фессалийском, еще не появилось в эти далекие времена. Отсюда с полным правом можно говорить о доолимпийском или дофессалийском периоде мифологического развития.

Ученые применяют к нему также название хтонического, от греческого слова «chthon» – «земля», так как в эти архаические времена земля мыслилась всеобщей матерью, которая всех порождает и вскармливает. Но тогда и вся природа, и все то, что есть на земле, оказывалось живым и даже одушевленным. Всякое же физическое тело и вообще любой предмет, понятый как нечто живое, является не чем иным, как фетишем, почему архаический период мифологии можно назвать также фетишистским. Однако и этого мало.

Древний человек, погруженный в стихию природы, воспринимает ее как нечто дисгармоничное, ужасное, страшное, чудовищное, что определяется термином «тератоморфизм» (греч. Teras – чудовище, чудо), а сама мифология – тератоморфной, то есть имеющей дело с чудовищными образами, а значит, и с чудесами, подстерегающими человека на каждом шагу, вызывающими у него и ужас, и удивление.

Древнейшая мифология не знает человеческий форм, она доантропоморфна, дочеловечна, а будучи порождением природы, где все живет своей тайной и неведомой жизнью – и камень, и животное, и растение, - эта мифология с полным правом обозначается не только как фетишистская, но еще и как фетишистски-анимистическая (лат. аnimus – дух, anima – душа), а детальнее как зооморфная (греч. Dzoon – животное) и фитоморфная (греч. phyton – растение). А поскольку всеобщее одушевление, анимизм, предполагает наличие примитивных человеческих праформ, еще не отделенных от животного и растения, так же как не отделен от них и сам человек, то и архаическая мифология именуется миксантропической, то есть состоящей из смешения образов живой природы с человеческими формами. Таким образом, перед нами возникает интереснейший комплекс наименований, зная смысл которых, уже можно сразу в целостном виде представить специфику доклассической мифологии.
Мифологическое мышление

Миф — представление человека о мире и своем месте в нем, основанное на вере в мистические свойства предметов и существ, качественную неоднородность пространства и времени. Основной признак мифологического мышления — противопоставление “своего” и “чужого”: все “свое” воспринимается благим, все “чужое” — загадочным и опасным (без различия, лучше оно или хуже, чем “свое”). Мир “своего” — мир упорядоченный, структурированный этически, социально, религиозно и т.д., мир, бытие которого основано на законах (греч. “Космос”). Мир “чужого” (Хаос) — неведомый, колдовской, потенциально враждебный — это все, что находится за пределами территории данного племени или народа: миры богов, страна мертвых, леса и моря, где обитают духи, или же соседнее племя (например, у австралийцев каждый иноплеменник воспринимается как потенциальный враг и колдун). Мир “чужого”, иной мир, выглядит либо ослепительно великолепным, либо донельзя отвратительным; эти крайности легко переходят одна в другую, воспринимаясь равно негативно. Тождество противоположностей — основополагающая черта мифологического мышления.

Миф имеет свой особый хронотоп — мифологическое пространство-время. Время мифа лишено протяженности — это либо вечное настоящее, либо эпоха первотворения, т.е. период, когда времени не было; возраст мифических героев не меняется (вечная юность, вечная старость). При мифологическом восприятии реального времени возникает представление о счастливых и несчастливых периодах. Так, священные дни — это время контакта с иным миром; то же происходит при мифологическом восприятии физического пространства.

Мифическое пространство воплощает представление о “своем” мире как о центре, со всех сторон окруженном иным миром (исланд. Мидгард — “мир людей”, буквально: “срединное огороженное пространство”). Необходимость мифологической защиты от “чужого” мира порождает образ “мировой ограды” как воплощения сил Порядка в противоположность иномирному Хаосу. “Мировая ограда” может представляться горами, но чаще всего — рекой, отделяющей мир живых от мира мертвых, или мировыми водами — неиссякаемыми запасами пресной воды и дождя. Бог—хранитель мировых вод (месопотам. Энки, Эа; греч. Океан; инд. Варуна) — бог-мудрец и помощник людям, он является воплощением сил Космоса.

Еще более значимый мифологический образ — “мировая ось”, “утилитарное” назначение которой — поддерживать небо. Наиболее часто “мировая ось” имеет вид мирового древа, крона которого образует верхний мир, ствол находится в срединном, а корни — в подземном мире. Как воплощение сил Порядка мировое древо является древом судьбы — у его подножия богини определяют жребий людей (сканд. миф), кузнец кует судьбу людям (русск. былина). Поскольку мировое древо проходит через все миры, то оно является своеобразной лестницей, по которой мифологический герой странствует в иной мир. Другие формы “мировой оси” — мировая гора, на вершине которой обитают боги (греч. Олимп; инд. Меру), а также великан (греч. Атлант, ведич. Вишну).

“Мировая ограда” и “мировая ось” могут отождествляться; путешествие героя к краю земли одновременно оказывается и путешествием к центру мироздания (например, Геракл, идя за яблоками Гесперид, сначала приходит на крайний восток греческого мира — к прикованному Прометею, а затем на крайний запад к человеку-горе Атланту, причем титаны являются братьями, и каждый из них может быть сопоставлен с образом великана—“мировой оси”). Аналогичное тождество центра и границы имеет место в представлениях об ином мире: например, в русских сказках изба хозяйки иного мира Бабы Яги расположена либо в центре мира смерти, либо на его краю.

Мифы о создании современного облика мира (космогонические) являются основными в мифологии, причем в наиболее архаических из них говорится не о сотворении, а о доделывании мира и человека. Главные образы таких мифов: первопредок — прародитель человечества, культурный герой, добывающий предметы природы и культуры (солнечный свет, пресную воду, священный барабан, первый лук и т.д.) и демиург — бог-мастер, изготовляющий элементы мироздания и человека. Образ первопредка—культурного героя нередко сливается с образом тотема — зооморфного прародителя племени. Черты получеловека-полузверя сохраняются и у образов, генетически восходящих к первопредку.

Эволюция мифологического мышления. Нерасчлененное мышление (инкорпорированное — в терминах А.Ф.Лосева, пралогическое — в терминах Л.Леви-Брюля): неразличение природных и культурных объектов, тождество части и целого, безразличие к временной причинности (так, последующее событие может быть причиной предыдущего), невыделение человеком себя из окружающего мира, на чем зиждется тотемизм. Представление о мире основывается на законе сопричастия, т.е. тождества самых разных физических предметов, если они обладают одинаковыми мифологическими качествами (например, дуб, бык и молния как символы Громовержца). Отсутствие абстрактных понятий, существование только конкретных представлений (следы этого можно видеть в таких выражениях, как “в сердце зажглась любовь”, “поток мыслей”, “твердость духа”).

С дальнейшим развитием человеческого мышления от вещи отделяется “душа вещи”, “субъект вещи” (“демон” в терминах Лосева). Демонологическое мышление есть начальный этап развития абстрактного мышления; при этом “демон” является силой, действующей вне системы, губящей и помогающей произвольно, далекой от какой-либо морали. Причина аморальности “демона”, возможно, состоит не столько в неразвитости моральных норм человеческого общества, сколько в противопоставлении “демона” как иномирного существа силам Порядка мира людей (ср. далее аморальное поведение богов как признак сверхчеловечности). Устойчивость представлений о внушенности человеку действий и мыслей “демоном” (впоследствии — богом-покровителем, гением, ангелом-хранителем).

С вытеснением пралогического мышления логическим мифологию начинают понимать как систему разума, образы богов систематизируются и гармонизируются. Такое мышление (“номинативное” в терминах А.Ф.Лосева) характеризуется осознанием человеком собственной самоценности, уничтожением логики всеобщего оборотничества, а в конечном итоге — в большей или меньшей степени освобождением от мифологии вообще (хотя, безусловно, основные мифологические представления неосознанно присущи даже атеизму).

Источники

Гуревич А.Я. “Эдда” и сага. М., 1979. С. 72-89.
* Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. Ч.II. М., 1976.
* Стеблин-Каменский М.И. Миф. Л., 1976.
Леви-Брюль Л. Первобытное мышление // Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. М., 1994.
Лосев А.Ф. Знак. Символ. Миф. М., 1982. С. 259-373.
Лосев А.Ф. Диалектика мифа. Топоров В.Н. Гора // Мифы народов мира: Энциклопедия. Т. I. М., 1991. С. 311-315.
Топоров В.Н. Древо мировое // Мифы народов мира: Энциклопедия. Т. I. М., 1991. С. 398-406 Википедия А.А.Тахо-Годи. Греческая мифология.