СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ ………………………………………………………………… 3

1.Юридическое содержание принципа самоопределения народов ……………………………………. 4

2.Соотношение принципа самоопределения
народов и принципа территориальной
целостности государства ……………………………………… 6

3.Субъект права народов на самоопределение ………. 9

4.Принцип народов на самоопределение
и идеология ……………………………………………………………. 10

5.Концепция принципа самоопределения народов
в российской науке международного права…………. 12

6.Концепция принципа самоопределения народов
в российской науке международного права ………… 19

7.МЕЖДУНАРОДНАЯ ПРАВОСУБЪЕКТНОСТЬ ПМР ……………. 20

ЗАКЛЮЧЕНИЕ ……………………………………………………………. 22

Список литераТУРЫ ………………………………………………… 23

ВВЕДЕНИЕ

Международное право является не только правом норм, но также правом принципов, конституирующих его содержание и определяющих общие параметры функционирования субъектов этого права. Одним из таких основных принципов современного международного права является принцип равноправия и самоопределения народов, имеющий императивный характер. Говоря об императивности этого принципа, имеется в виду, что государства не вправе отступать от этого принципа даже по взаимному согласию.

В истории международных отношений принцип самоопределения возник в качестве политического принципа и его генезис связан с американской и французской революциями конца XVIII века. По крайней мере первоначально этот принцип был тесно связан с концепцией государства-нации и его смысл состоял в том, что каждая нация должна обрести свою государственность. Вот, например, как описывает становление принципа национального самоопределения французский юрист-международник Нгуен Куок Динь: "Быстро вышедший за границы Франции, принцип национального самоопределения приносит... национальному государству рациональное обоснование, имеющее всемирное значение. Согласно этому принципу, основанному на праве народов на самоопределение, для того, чтобы суверенитет был действенным, каждая нация имеет право образовать независимое государство. Должно быть столько государств, сколько и наций. Границы государства должны совпадать с границами нации. Государство, охватывающее несколько наций, рискует расчлениться до такой степени, которая как раз и нужна для обеспечения такого совпадения границ. И наоборот, нация, поделенная на несколько частей, включенных в разные государства, имеет право на восстановление своего единства в одном и том же государстве" (1).

Как видим, с самого начала существования принципа самоопределения его сфера действия не ограничивалась вопросами колониализма.

 

Новый импульс развития принцип самоопределения получил в связи с окончанием Первой мировой войны, поскольку одной из главных причин этой войны было стремление одних народов поработить другие. Именно поэтому послевоенный миропорядок должен был быть построен на основе права народов на самоопределение, без которого не удалось бы устранить причины войн в Европе.

Как известно, принцип самоопределения нашел отражение в знаменитых четырнадцати пунктах американского президента Вудро Вильсона. Во время Второй мировой войны принцип самоопределения приобретает особую актуальность и его внедрение ведет в том числе к распаду колониальной системы.

 

1.Юридическое содержание принципа самоопределения народов

 

На конференции в Сан-Франциско СССР выступил с инициативой включения в Устав ООН принципа самоопределения народов, которую поддержали представители Великобритании, США и Китая. В результате этот принцип перестал быть исключительно политическим принципом и превратился в принцип позитивного международного права (ст. 1 пар. 2 и ст. 55 пар. 1 Устава ООН). В Декларации о принципах международного права (от 24 октября 1970) содержании данного принципа раскрывается следующим образом: "В силу принципа равноправия и самоопределения народов, закреплённого в Уставе ООН, все народы имеют право свободно определять без вмешательства извне свой политический статус и осуществлять свое экономическое, социальное и культурное развитие, и каждое государство обязано уважать это право в соответствии с положениями Устава". В этой же Декларации говорится о том, что способами осуществления права на самоопределение могут быть "создание суверенного и независимого государства, свободное присоединение к независимому государству или объединение с ним, или установление любого другого политического статуса".

 Кроме того, принцип самоопределения народов нашел отражение в документах Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе - Хельсинкском Заключительном акте 1975 года (2), Итоговом документе Венской встречи 1986 года, документе Копенгагенского совещания Конференции по человеческому измерению СБСЕ 1990 года, а также других международно-правовых актах.

 Право народов на самоопределение является одним из фундаментальных прав человека. Так, в Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах и Международном пакте о гражданских и политических правах от 19 декабря 1966 (статья 1) сказано: "Все народы имеют право на самоопределение. В силу этого права они свободно устанавливают свой политический статус и свободно обеспечивают свое экономическое, социальное и культурное развитие... Все участвующие в настоящем Пакте государства... должны в соответствии с положениями Устава ООН поощрять осуществление права на самоопределение и уважать это право".

 На связь между правом на самоопределение и правами человека обращено внимание в резолюции Генеральной Ассамблеи ООН под названием "Всеобщая реализация права народов на самоопределение" (1994), где подчеркивается, что реализация права народов на самоопределение "является коренным условием для эффективного обеспечения и соблюдения прав человека". Важно отметить, что Международный суд ООН в целом ряде своих решений подтвердил тезис о том, что принцип самоопределения "является одним из основных принципов современного международного права" (например, решение Суда ООН по делу о Восточном Тиморе).

 Так каково же конкретное содержание права народов на самоопределение? Для того чтобы ответить на этот вопрос, необходимо иметь в виду, что это право может быть реализовано в одной из трех форм: 1) статус автономии в рамках существующего государства (т.е. обеспечение определенному народу соответствующего представительства в центральных органах государственной власти наравне с населением всего государства); 2) создание собственного государства; 3) выход из состава (отсоединение) того государства, в которое входит данный народ.

 При этом принципиально важное значение имеет то, что право на самоопределение предполагает свободу выбора между этими тремя возможностями (3). Без такой свободы выбора невозможно говорить о подлинном праве народа на самоопределение. В этом как раз и состоит подлинная суть принципа самоопределения народов, которую пытаются выхолостить в угоду соображениям имперской политики и идеологии.

 

2.Соотношение принципа самоопределения народов и принципа территориальной целостности государства

 

В науке международного права по поводу соотношения между принципом самоопределения народов и принципом территориальной целостности государства сложились три основные точки зрения:

 1) принцип территориальной целостности имеет приоритет по отношению к принципу самоопределения народов;

 2) принцип самоопределения народов имеет приоритет по отношению к принципу территориальной целостности;

 3) оба принципа обладают равной юридической силой.

 Как полагают польские авторы Владислав Чаплинский и Анна Вырозумска, "право на самоопределение не может принадлежать национальным меньшинствам и не обосновывает право на сецессию. В практике принцип самоопределения был подчинен принципу территориальной целостности" (4).

 

Интересную позицию относительно соотношения между принципами самоопределения народов и территориальной целостности занял Конституционный суд РФ, который в своем постановлении от 13 марта 1992 года заявил: "Не отрицая права народа на самоопределение, осуществляемого посредством законного волеизъявления, следует исходить из того, что международное право ограничивает его соблюдением принципа территориальной целостности и принципа соблюдения прав человека". Эта позиция скорее поддерживает примат принципа территориальной целостности над принципом самоопределения. Однако такой подход фактически делает принцип самоопределения излишним, либо, в лучшем случае, низводит этот принцип до права народа на автономию в рамках единого государства.

 Кроме того, как свидетельствует история международных отношений (например, возникновение независимых национальных государств в Европе), право на самоопределение народа превалировало в отношении принципа территориальной целостности. Как пишет в этой связи профессор Г.М. Мелков: "Принцип равноправия и самоопределения народов, явившийся первоначально инструментом борьбы против колониализма в Новом свете и примером для народов, находящихся под колониальным игом на других континентах, равно как и принцип уважения прав и свобод человека, впервые появились в Декларации независимости США, принятой 4 июля 1776 г., в Билле о правах (первых десяти поправках и дополнениях к Конституции США), принятом 17 сентября 1787 г., и во французской Декларации прав человека и гражданина, принятой в 1789 г. Впоследствии эти принципы нашли отражение в Декрете о мире, принятом в России 26 октября (8 ноября) 1917 г., и в Декларации прав народов России, принятой 2 (15) ноября 1917 г. Во всех этих документах главными положениями являлись суверенность народов и их право на самоопределение, которые никак не связывались с необходимостью соблюдать территориальную целостность США, Англии и России".

 Вторая точка зрения представляется более обоснованной и более соответствует смыслу принципа самоопределения. Вот что говорится по этому поводу в статье "право на самоопределение" в электронной энциклопедии Википедия: "Между тем, существует мнение, что принцип территориальной целостности направлен исключительно на защиту государства от внешней агрессии. Именно с этим связана его формулировка в п. 4 ст. 2 Устава ООН: "Все члены ООН воздерживаются в их международных отношениях от угрозы силой или её применения как против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства, так и каким-либо другим образом, несовместимым с Целями Объединённых Наций", и в Декларации о принципах международного права: "Каждое государство должно воздерживаться от любых действий, направленных на частичное или полное нарушение национального единства и территориальной целостности любого другого государства или страны". Сторонники этого мнения указывают, что применение принципа территориальной целостности фактически подчинено осуществлению права на самоопределение - так, согласно Декларации о принципах международного права, в действиях государств "ничто не должно истолковываться как санкционирующее или поощряющее любые действия, которые вели бы к расчленению или к частичному или полному нарушению территориальной целостности или политического единства суверенных и независимых государств, соблюдающих в своих действиях принцип равноправия и самоопределения народов". Таким образом, делается заключение, что принцип территориальной целостности неприменим к государствам, не обеспечивающем равноправие проживающих в нём народов и не допускающим свободное самоопределение таких народов".

 Вместе с тем, следует иметь в виду, что между основными принципами международного права нет иерархии, что вообще характерно для принципов права как такового. "Принципы, - пишет американский ученый Рональд Дворкин в своей книге "О правах всерьез", - обладают особенностью, отсутствующей у норм, - они могут быть более или менее весомыми или важными. Когда два принципа приходят в столкновение..., те, кому приходится разрешать этот конфликт, должны учитывать относительный вес каждого из этих принципов. Здесь нельзя, конечно, произвести точного измерения, и решение в пользу большей важности какого-то конкретного принципа или стратегии часто вызывает споры. Тем не менее, в самом понятии принципа содержится указание на то, что у него есть такая особенность и что имеет смысл говорить о том, насколько он весом или важен" (5).

 С этой точки зрения принцип равноправия и самоопределения народов следует рассматривать в контексте других основных принципов международного права, в первую очередь таких, как принцип территориальной целостности, принцип неприменения силы, принцип мирного разрешения споров, принцип уважения прав человека, а также принцип демократии, который иногда рассматривается в качестве общего принципа права.
3.Субъект права народов на самоопределение

 

В связи с правом народа на самоопределение перед нами неизбежно возникает вопрос относительно субъекта этого права. Кто является носителем этого права: народ, нация, национальное меньшинство или государство в целом? Сразу надо отметить, что слово "нация" (nation) в международно-правовом дискурсе является двусмысленным, поскольку под этим словом может подразумеваться как некая этническая общность, так и государство (так же как в словосочетании "Организация Объединенных Наций", где под словом "нация" имеется в виду государство).

Сторонники узкого понимания права народов на самоопределение говорят о том, что субъектом этого права является народ в смысле всего населения государства. Тем самым они, по сути, на место народа ставят государство в целом. Так, российский автор Г.Б. Старушенко (по видимому в связи с российской политикой начала 1990-х, направленной против движения за независимость Чечни) в своей статье под характерным названием "Самоопределение - без сепаратизма" утверждал: "... право на самоопределение принадлежит всему населению (народу) самоопределяющейся территории.... О "праве нации" можно говорить лишь в том случае, если на самоопределяющейся территории проживает только она одна" (6).

 Однако такого рода логика сводит на нет принцип самоопределения и противоречит конкретным историческим примерам тех народов, которые уже реализовали свое право на самоопределение. Было бы правильнее говорить о том, что субъектом права на самоопределение является народ в качестве "воображаемого сообщества", которое, как считают социологи, существует в той мере, в какой его члены интеллектуально и эмоционально идентифицируют себя с этим сообществом (7). Иными словами, право определять себя в качестве народа принадлежит не государству, а самой общности или сообществу ("принцип самоидентификации"). В качестве народа может выступать как определенное этническое или национальное меньшинство, так и совокупность этнических групп (пример - "народ США"). В этом отношении мы с полным основанием можем говорить о народе Приднестровья, поскольку вот уже на протяжении 17 лет этот народ, состоящий из различных этносов, тем не менее воспринимает себя в качестве определенной целостности.

 

4.Принцип народов на самоопределение и идеология

 

Говоря о праве народов на самоопределение, следует иметь в виду, что отношение к этому праву в значительной мере зависит от политического и идеологического аспекта, точнее, от того, находится ли та или иная национальная доктрина международного права под влиянием империалистической или антиимпериалистической политики определенного государства. Вполне естественно, что те государства, которые в прошлом являлись колониальными империями или же имеют на своей территории движения, рассматриваемые ими в качестве "сепаратистских", будут склонны к отрицанию права народов на самоопределение. Так, например, французская наука права в силу имперского прошлого Франции, а также в связи с наличием на территории Франции проблемы Корсики, по существу отрицает право народов на самоопределение.

 Достаточно вспомнить известного французского конституционалиста Франсуа Люшера, который подчеркивает: "... принцип свободного определения (имеется в виду самоопределения - А.М.) народов не может служить оправдательным аргументом, поскольку до тех пор, пока коллектив остается составной частью французского народа, он не может "самоопределяться" независимо от мнения всего французского народа" (8).

 Симптоматично, что Люшер говорит здесь не о "народе", а о "коллективе", опасаясь произнести само слово "народ". Как пишет Люшер: "Отсюда становится понятным, сколь взрывоопасный характер приобретает использование слова "народ", которое иногда с легкой руки присваивается какому-либо французскому региону или провинции (бретонский народ, корсиканский народ, нормандский народ и т.д.) (9). По сути, Люшер, анализируя конституционный принцип "целостности территории", делает акцент на том, что этот принцип отрицает право народа на самоопределение.

 В отличие от французской науки права доктрина международного права Польши в целом поддерживает право народов на самоопределение, что связано с антиимпериалистическим прошлым Польши и ее историей длительной борьбы за свое право на самоопределение. Большинство польских юристов-международников (например такие, как Л. Антонович, Л. Дембинский, Я. Тырановски, М. Перковски) придерживаются того мнения, что: "Право на самоопределение принадлежит всем народам. Элементом принципа самоопределения народов является право на сецессию, т.е. право на свободное отделение (отсоединение) от существующего государства с целью создания отдельного государства или присоединения к другому государству" (10).

 

5.Концепция принципа самоопределения народов в российской науке международного права

 

Российская наука международного права прошла определенную эволюцию в своем отношении к праву на самоопределение народов. На первом этапе этой эволюции тогда еще советская школа международного права однозначно и последовательно поддерживала право народов на самоопределение. Дело в том, что советская школа международного права просто не могла проигнорировать классическую работу В.И. Ленина "О праве наций на самоопределение" (1914), в которой достаточно четко и ясно отстаивалось право всех народов и наций на самоопределение, вплоть до полного отделения и создания собственного государства. Ленин, в частности, писал о том, что перед пролетариатом России стоит двустороння задача, которая включает в себя: "борьбу со всяким национализмом и в первую голову с национализмом великорусским; признание не только полного равноправия всех наций вообще, но и равноправия в отношении государственного строительства, т. е. права наций на самоопределение, на отделение; - а наряду с этим, и именно в интересах успешной борьбы со всяческим национализмом всех наций, отстаивание единства пролетарской борьбы и пролетарских организаций, теснейшего слияния их в интернациональную общность, вопреки буржуазным стремлениям к национальной обособленности".

 На основе этого тезиса Ленина советская наука международного права сформулировала "принцип равноправия и права народов распоряжаться своей судьбой". Следует отметить, что право на самоопределение народов нашло отражение уже в Декрете о мире, в котором речь шла о том, что: "Если какая бы то ни было нация удерживается в границах данного государства насилием, если ей, вопреки выраженному с ее стороны желанию - все равно, выражено ли это желание в печати, в народных собраниях, в решениях партий или возмущениях и восстаниях против национального гнета - не предоставляется права свободным голосованием, при полном выводе войска присоединяющей или вообще более сильной нации, решить без малейшего принуждения вопрос о формах государственного существования этой нации, то присоединение ее является аннексией, т.е. захватом и насилием".

 Как отмечалось в советском Курсе международного права, "содержание принципа равноправия и права народов распоряжаться своей судьбой по мере его развития расширялось. В соответствии с рассматриваемым принципом каждый народ (нация) имеет равное право свободно распоряжаться своей судьбой, самостоятельно, без всякого иностранного вмешательства решать все вопросы своего внутреннего развития и устройства, по своему усмотрению устанавливать любую форму отношений с другими народами и государствами" (11).

 Необходимо особо подчеркнуть, что именно такое широкое понимание принципа равноправия и права народов распоряжаться своей судьбой действовало на момент распада СССР, а значит и в момент образования, например, Приднестровской Молдавской Республики.

 Советская наука международного права рассматривала право на самоопределение в качестве основного права народов, выражающего уважение по отношению к принципу национального суверенитета. Как писали авторы одного из советских учебников по международному праву в конце 1980-х годов: "Право на самоопределение как основное право народов выступает, таким образом, в качестве юридически выраженного уважения принципа национального суверенитета и в этом смысле - права на государственный суверенитет. Оно тем самым означает неотъемлемое право каждой нации на обеспечение своего национального суверенитета. Признание права народов на самоопределение неизбежно означает признание и принципа национального суверенитета" (12). При этом советская доктрина видела в нарушении права народов на самоопределение массовое и грубое нарушение прав человека. "Поскольку любое право народов - это коллективное право, - писали советские юристы-международники - постольку его нарушение есть не что иное, как "массовое и грубое нарушение прав человека" (определение ООН). Иначе говоря, это нарушения международного характера, оправдать которые ссылкой на осуществление государством своей внутренней компетенции было бы неправомерно" (13).

Кроме того, по мнению советских авторов, нарушение права народов на самоопределение в качестве одного из прав народов непосредственно связано с созданием угрозы международному миру и безопасности (14).

 Именно по настоянию СССР принцип равноправия и самоопределения народов был включен в Устав ООН (п. 2 ст. 1). На втором этапе, уже в постсоветский период, российская доктрина международного права переходит к отрицанию права народов на самоопределение под влиянием империалистической политики Кремля, направленной на подавление движений за независимость в Чечне и других регионах РФ. На этом этапе значительная часть российских юристов-международников начинает выполнять "социальный заказ", исходящий от российских властей, осуществляющих насильственное подавление движения за независимость Чечни. По этой причине российские авторы всячески стремятся выхолостить содержание права народов на самоопределение, чтобы тем самым юридически оправдать имперскую политику Кремля. Один из таких приемов - заявление, что, дескать, принцип самоопределения народов направлен против колониализма и в современных условиях фактически утратил свою актуальность.

 Российский профессор О.И. Тиунов, в свою очередь, попытался сформулировать принцип, согласно которому один и тот же народ не может "самоопределиться" дважды. Как пишет профессор Тиунов: "необходимо различать самоопределение народов (наций), не имеющих какой-либо государственности, от самоопределения народов (наций), уже достигших государственности. Если в первом случае национальный суверенитет народа еще не обеспечен государственным суверенитетом, то во втором случае народ уже реализовал право на самоопределение, и его национальный суверенитет находит защиту со стороны государства - самостоятельного субъекта международного права. Самоопределение народа внутри многонационального государства вовсе не предполагает обязательности отделения и создание собственного самостоятельного государства. В первую очередь такое самоопределение связано с повышением уровня самостоятельности, но без угрозы правам человека и территориальной целостности государства" (15). Однако совершенно не понятно, на чем профессор Тиунов основывает свое утверждение.

 Третий этап развития российской концепции права на самоопределение характеризуется противоречивостью, отражающей противоречия российской внутренней и внешней политики. С одной стороны, власти РФ опасаются выхода из состава России Чечни и других автономных республик, с другой - российские власти с благосклонностью взирают на попытки присоединения к России Южной Осетии.

 Выражением такого противоречивого политического подхода стала современная российская доктрина международного права. Вот, что, например, пишут авторы одного из новейших российских учебников по международному праву: "Попытки реализации на практике принципа самоопределения отдельными народами, пребывающими в составе уже сложившихся государств, породили множество политических и правовых проблем (Абхазия, Нагорный Карабах, Южная Осетия, Приднестровье, Косово, Курдистан и др.). В их основе - глубокая коллизия между двумя императивными принципами международного права: самоопределения народов и территориальной целостности государств. Борющийся народ ссылается на свое право самоопределения, а центральная власть государства, на территории которого пребывает данный народ, объявляет борьбу противоправной, поскольку она нарушает принцип территориальной целостности государства, угрожает его единству, ведет к ущемлению прав других народов. Но государства мира в этом вопросе пока проявляют непоследовательность, признавая правомерность борьбы за одними народами (например, Косово) и считая ее противоправной у других (например, Абхазия или Приднестровье)" (16).

 Российские авторы отмечают, что право на самоопределение не является абсолютным, поскольку в силу взаимозависимости между всеми народами и государствами реализация этого права должна осуществляться "только в соответствии со свободно выраженной волей соответствующего государства или государств, с учетом законных прав и интересов других народов, проживающих на этой или сопредельной территориях, а также с должным учетом других основных принципов современного международного права" (17). Уже отсюда хорошо видно, что российские юристы-международники пытаются поставить реализацию права народа на самоопределение в зависимость от воли государства, где данный народ пребывает, что противоречит смыслу самого права на самоопределение.

 Конституция РФ тоже, казалось бы, закрепляет в ч. 3 ст. 5 принцип самоопределения народов, входящих в состав РФ. При этом, однако, российские юристы-международники утверждают, что народы России, дескать, уже "воспользовались этим правом, создав в рамках Федерации свою государственность в различных формах ее выражения: республика, автономная область или автономный округ" (18). Тем самым российские власти и часть российской юридической науки необоснованно ограничивают содержание права на самоопределение автономией, исключив при этом такую важную составляющую этого права как возможность создания собственного независимого государства.

 Вместе с тем, в последнее время в российской внешней политике стали проявляться признаки более уважительного отношения к праву народов на самоопределение. Так, например, официальный представитель МИД России Михаил Камынин в свое время сделал следующее сенсационное заявление в связи с попыткой ряда западных стран признать независимый статус Косово: "В Москве уважают принцип территориальной целостности, но отмечают, что право Южной Осетии на самоопределение является не менее уважаемым в мире принципом".

 На сегодняшний день в российской науке международного права сложилось несколько различных подходов к праву народов на самоопределение, которые можно условно назвать империалистическим, либеральным и демократическим.

 Представители империалистического подхода утверждают, что "принцип равноправия и самоопределения народов предполагает, что каждый народ и каждая нация имеют право на самоопределение в тех рамках и в том объеме, в которых позволяет это конституция данного государства", а "что касается их выхода из состава государства, то без волеизъявления всего народа того или иного государства, закрепленного в конституции страны, делать этого нельзя" (19).

 Такой подход вызывает обоснованные возражения в связи с тем, что он выхолащивает смысл и содержание принципа самоопределения народов как основного принципа международного права, подчиняя его воле государства, выраженной в его конституции.

 Либеральный подход к праву народов на самоопределение пытается найти компромисс между этим правом и принципом территориальной целостности государства. В качестве одного из критериев такого компромисса предлагается необходимость учета степени демократизма соответствующего государства. Представителем такого подхода можно считать профессора И.И. Лукашука, который в учебнике "Международное право" отмечает: "При решении вопроса о соотношении принципов самоопределения и территориальной целостности необходимо учитывать уровень демократизма государства, насколько в нем соблюдается принцип равноправия и самоопределения народов. Если государство обеспечивает народу право на самоопределение, то есть право самому определять политическую, социальную и экономическую систему, гарантирует права человека, то расчленение такого государства по воле того или иного меньшинства является противоправным" (20).

 Однако здесь перед нами возникает трудность логического порядка: ведь если государство настолько демократично, что позволяет какому-либо национальному меньшинству "самоопределиться" настолько, чтобы образовать свое отдельное государство, то получается, что тогда стремление данного меньшинства к существованию в рамках своего государства является противоправным. К тому же, понятие "уровень демократизма" само по себе является несколько размытым и недостаточно четким.

 Демократический подход к праву народов на самоопределение является, в свою очередь, наиболее последовательным. Несмотря на это, в российской науке лишь немногие авторы поддерживают этот подход. Пожалуй, наиболее яркое выражение этого подхода содержится в работах социолога Александра Тарасова. Что касается юристов, то к числу сторонников этого подхода с некоторыми оговорками можно отнести профессора Г.М. Мелкова, который в своей статье "Самоопределение народов Абхазии, Южной Осетии и Приднестровья: миф или реальность?" пишет: "Суверенитет народа, его право на свободное самоопределение - абсолютно, первично, поскольку именно народ первичен, а государство - производно, зависящее от волеизъявления народа".

 Говоря о соотношении между принципами самоопределения народов и территориальной целостности государства в контексте проблематики "непризнанных государств", образовавшихся в результате распада СССР, профессор Мелков, в частности, отмечает: "во-первых, Россия, как суверенное государство, не должна нарушать территориальную целостность и единство любого государства, в том числе Грузии и Молдовы. И Россия строго придерживается этих положений. Но что нельзя делать России - члену ООН, не запрещено народам Абхазии, Южной Осетии и Приднестровской Молдавской Республики (ПМР) в рамках осуществления ими народного суверенитета и своего права на самоопределение: они имеют право выйти из состава Грузии и Молдовы и присоединиться к другому государству, например, к России, не оглядываясь на территориальную целостность Грузии и Молдовы; во-вторых, территориальная целостность любого суверенного государства, в том числе Грузии и Молдовы, не должна нарушаться только при том условии, что эти государства, в том числе Грузия и Молдова, действуют с соблюдением принципа равноправия и самоопределения народов. А как быть и что делать народу в случае, если государства, в том числе Грузия и Молдова, не соблюдают этот принцип?".

 

6.Альтернативы праву народов на самоопределение

 

Существует ли альтернатива праву народов на самоопределение? Думается, что исчерпывающе на этот важный вопрос ответил российский ученый Александр Тарасов в своей статье "Право народов на самоопределение как фундаментальный демократический принцип". Так, по мнению Тарасова, единственной альтернативой демократического решения национального вопроса посредством признания и реализации права народа (нации) на самоопределение может быть лишь насильственная ассимиляция, сегрегация или даже геноцид. Другими словами, право народов на самоопределение является действенной гарантией обеспечения прав человека и международного мира и безопасности.

 При этом нельзя также забывать и о том, что практическая реализация самого права на самоопределение может стать предметом злоупотреблений и сопровождаться массовыми нарушениями прав человека в виде так называемых "этнических чисток" и даже актов геноцида. Классическим примерами такого рода антидемократической реализации права на самоопределения является ситуация в Косово и Нагорном Карабахе. Так, например, реализация права на самоопределение в Нагорном Карабахе сопровождалась, с одной стороны, вооруженной агрессией на территорию Азербайджана со стороны Армении, а с другой - этнической чисткой и массовым изгнанием из Нагорного Карабаха десятков тысяч азербайджанцев. В результате такого "самоопределения" на территории Азербайджана появилось около миллиона беженцев, а двадцать процентов территории оказалось оккупировано при поддержке вооруженных сил Армении.

 На фоне этого ситуация вокруг ПМР выглядит принципиально иной, поскольку здесь реализация права на самоопределение не было связано с этническими чистками, а в рамках самой ПМР мирно уживаются три крупные этнические общины: русские, украинцы, молдаване. По существу, реализация права на самоопределение в случае ПМР имела место без нарушения принципа уважения к правам человека, что усиливает демократическую легитимность ПМР в качестве отдельного государства.

 

7.МЕЖДУНАРОДНАЯ ПРАВОСУБЪЕКТНОСТЬ ПМР

 

Следует сразу отметить, что ПМР обладает всеми признаками государства: территорией, населением, а также правительством. При этом следует напомнить, что государство возникает из факта и для своего возникновения и существования не нуждается в признании со стороны других государств (так называемая "декларативная" теория признания).

 Поэтому ПМР является государством независимо от того, признают ли его или нет другие государства. Одним из логических выводов из тезиса о государственности (а, стало быть, и международной правосубъектности ПМР) является то, что все государства, независимо от того, признают ли они или нет ПМР, обязаны соблюдать по отношению к ней принципы и нормы общего международного права (в том числе обязаны воздерживаться от вооруженной агрессии против ПМР и вмешательства в ее внутренние дела). Что же касается вопроса о признании, то этот вопрос является, как справедливо отмечал еще Ганс Кельзен, вопросом сугубо политическим.

 Другими словами, проблема ПМР сегодня - это не столько юридическая (международно-правовая) проблема, сколько проблема политическая, которая должна быть решена политическими средствами, чтобы облегчить реализацию международной правосубъектности ПМР. Что касается проблематики "непризнанных государств" вообще с учетом принципа самоопределения, то международному сообществу давно следует собрать международную конференцию, на которой могли бы быть выработаны четкие принципы и единые критерии решения такого рода проблем.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Рассмотренный материал дает возможность сделать несколько выводов:

Прежде всего, даже достаточно устоявшаяся интерпретация содержания принципа самоопределения народов не в состоянии ответить на все вопросы, которые ставит жизнь. Реальность всегда богаче любой правовой нормы;

Далее, межгосударственные отношения продолжают развиваться и нередко требуют свежего взгляда на уже, казалось бы, вполне ясные ситуации. Соответственно, изменяются не только акценты в процессе толкования принципа самоопределения, возникают новые элементы такого толкования, обусловленные потребностями международного общения, которые ранее отсутствовали;

Наконец, всегда надо помнить, что любая ситуация на международной арене, требующая решения с помощью международного права, нуждается в конкретном анализе. Нельзя просто приложить к ней абстрактные международно-правовые схемы и надеяться, что проблема автоматически будет устранена. Любой принцип, чтобы «работать», должен быть  детализирован. Не является исключением и принцип самоопределения народов. Как правило, необходима разработка на его основе конкретных норм между заинтересованными сторонами, учитывающих все особенности сложившейся ситуации.

В заключение рассмотрения данного вопроса следует заметить, что данный принцип должен применяться только с учетом другого основного принципа МП – принципа территориальной целостности государств.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

 

(1) Нгуен Куок Динь, Патрик Дайе, Алэн Пелле. Международное публичное право: в 2-х т. Т. 1: Кн. 1: Формирование международного права. Кн. 2: Международное сообщество / Пер. с фр. К.: Сфера, 2000. С. 27.

(2) В Заключительном акте СБСЕ 1975 г. изменено название этого принципа: "Равноправие и право народов распоряжаться своей судьбой".

(3) Pienkos J. Prawo miedzynarodowe publiczne. Zakamycze, 2004. S. 73.

(4) Czaplinski W., Wyrozumska A. Prawo miedzynarodowe publiczne. Zagadnienia systemowe. Warszawa, 2004. S. 142.

(5) Дворкин Р. О правах всерьез. М., 2004. С. 51.

(6) Старушенко Г.Б. Самоопределение - без сепаратизма // Международная жизнь. 1993. №11. С. 130.

(7) Bauman Z., May T. Socjologia. Poznan, 2004. S. 202.

(8) Люшер Ф. Конституционная защита прав и свобод личности. М., 1993. С. 171.

(9) Там же.

(10) Pienkos J. Prawo miedzynarodowe publiczne. Zakamycze, 2004. S. 73.

(11) Курс международного права. В 7 т. Т. 2. Основные принципы международного права. М.: Наука, 1989. С. 169.

(12) Международное право. М: "Международные отношения", 1987. С. 90.

(13) Там же. С. 88.

(14) Там же.

(15) Международное право. Учебник для вузов. М.: НОРМА, 2005. С. 85-86.

ИноСМИ.Ru
Большое интервью The Times: Мария Шарапова ("The Sunday Times", Великобритания)
(16) Международное право: учебник / отв. ред. В.И. Кузнецов, Б.Р. Тузмухамедов. 2-е изд. М.: Норма, 2007. С. 216.

(17) Там же.

(18) Там же.

(19) Бекяшев К.А., Моисеев Е.Г. Международное публичное право в вопросах и ответах. М., 2005. С. 16.

(20) Лукашук И.И. Международное право. Общая часть. Учебник. М., 1996. С. 281.