Содержание

			стр.
Введение			3
Глава 1.	Соборное уложение 1649 года		6
	1.1.	Предпосылки принятия Соборного уложения	6
	1.2.	Источники Соборного Уложения	11
	1.3.	Содержание и система Уложения	14
	1.4.	Значение Уложения и его новые идеи	17
Глава 2.	Завершение юридического оформления крепостничества		23
	2.1.	Значение Соборного Уложения 1649 года в дальнейшей разработке системы феодального законодательства России	23
	2.2.	Отмена «урочных лет»	26
	2.3.	Положение крепостных крестьян по Соборному уложению	28
	2.4.	Отличия крестьянства от холопства	31
Заключение			33
Библиографический список			36



Введение

Соборное уложение 1649 года было первым печатным памятником русского права, само будучи кодексом, исторически и логически оно служит продолжением предшествующих кодексов права – Правды Русской и судебников, знаменуя вместе с тем неизмеримо более высокую ступень феодального права, отвечавшего новой стадии в развитии социально-экономических отношений, политического строя, юридических норм, судоустройства и судопроизводства Русского государства.

Как кодекс права Уложение 1649 г. во многих отношениях отразило тенденции дальнейшего процесса в развитии феодального общества. В сфере экономики оно закрепило путь образования единой формы феодальной земельной собственности на основе слияния двух ее разновидностей – поместий и вотчин. В социальной сфере Уложение отразило процесс консолидации основных классов – сословий, что привело определенной стабильности феодального общества и в то же время вызвало обострение классовых противоречий и усиление классовой борьбы, на которую, безусловно, влияло установление государственной системы крепостного права. Недаром с XVII в. открывается эра крестьянских войн. В сфере политической кодекс 1649 г. отразил, начальный этап перехода от сословно-представительной монархии к абсолютизму. В сфере суда и права с Уложением связан определенный этап централизации судебно-административного аппарата, детальная разработка и закрепление системы суда, унификация и всеобщность права на основе принципа права-привилегии. Уложение 1649 г. – качественно новый в истории феодального права России кодекс, значительно продвинувший разработку системы феодального законодательства. В то же время Уложение является крупнейшим памятником письменности феодальной эпохи.

Уложение 1649 г. более двухсот лет не утрачивало своего значения: оно открыло в 1830 г. «Полное собрание законов Российской империи» и в большой мере было использовано при создании XV тома Свода законов и 

уголовного кодекса 1845 г. – Уложения о наказаниях. Использование Уложения 1649 г. во второй половине XVIII и первой половине XIX в. означало, что консервативные режимы того времени искали в Уложении опору для укрепления самодержавного строя.

В 1649 г. Соборное уложение было издано дважды церковнославянским шрифтом (кириллицей) общим-тиражом 2400 экземпляров.

В 1830 г. вошло в «Полное собрание законов Российской империи». Впервые в истории издании памятника Уложение было названо «Соборным». В изданиях ХVIII – начала XIX в. оно называлось «Уложением». Первопечатные издания 1649 г. не имели названия. В предисловии к изданию кодекса в Полном собрании законов Российской империи говорилось, что до этого было 13 изданий Уложения гражданской печати, в которых имеются опечатки и отступления от первоначального текста. В основу издания Полного собрания законов Российской империи положены тексты первоначальных изданий, как «вернейшие и постоянным употреблением их в присутственных местах утвержденные». В действительности воспроизводился текст издания 1737 г. со всеми его орфографическими особенностями. Более того, издатели Полного собрания законов Российской империи предприняли дальнейшую правку орфографии текста применительно к своему времени. В Полном собрании законов Российской империи был издан только текст Уложения без оглавления, которое имеется в первопечатных и последующих изданиях. Изменена дата решения о составлении Уложения: указано 16 июня 1649 г. вместо 16 июля, что значится в предисловии к кодексу в свитке и в других изданиях. Кроме того, издатели Полного собрания законов Российской империи снабдили в сносках отдельные статьи кодекса текстами актов XVII в. с целью проиллюстрировать некоторые положения статей. В 1874 г. Е. П. Карнович воспроизвел первый том Полного собрания законов Российской империи в своем издании. Новым в сравнении с Полным собранием законов Российской 

империи было приложение указателей предметного (с раскрытием содержания терминов), имен, местностей и словаря древнерусских терминов.

Следующее издание Соборного уложения 1649 г. состоялось в 1913 г. в память трехсотлетия дома Романовых. Отличающееся высоким полиграфическим качеством, оно содержит важные приложения: фотовоспроизведение частей текста из свитка Уложения, подписей под ним и другое.

В начале XX в. появились учебные издания Уложения 1649 г. В 1907 г. Московский университет выпустил полное и частичное издания текста. Следующий выпуск был предпринят в 1951 г. Московским юридическим институтом. В 1957 г. Уложение вошло в состав «Памятников русского права». Всесоюзный юридический заочный институт подготовил издание текста Уложения 1649 г. в извлечениях. Все перечисленные учебные издания воспроизводят текст Уложения по ПСЗ. Советские издания снабжены предисловиями, дающими краткую характеристику эпохи, причин и условий возникновения кодекса и оценку правовых норм. Издание 1957 г. кроме предисловия снабжено краткими постатейными комментариями, далеко не равноценными по главам и в основной своей массе передающими содержание статей.

Итак, все издания Соборного уложения 1649 г. по своему назначению делятся две группы – имеющие практическое применение и использующиеся в учебных целях. Издания XVII - первой половины XIX в. следует отнести к первой группе, поскольку они находили применение в юридической практике. В 1804 г. вышел в свет подготовленный М. Антоновским «Новый памятник, или Словарь из Соборного уложения царя Алексея Михайловича», служившим пособием для юристов. Учебные издания кодекса появились в начале ХХ в. и продолжаются до настоящего времени.

Между тем уже несколько столетий столетия идет изучение Уложения – крупнейшего памятника феодального права – как в целом, так и 

по отдельным проблемам – происхождение кодекса, источники, состав, нормы уголовного, гражданского, государственного и процессуального права.



Глава 1. Соборное уложение 1649 года

1. 
   Предпосылки принятия Соборного Уложения
   

Начало XVII века характеризуется политическим и экономическим упадком России. В значительной мере этому способствовали войны со Швецией и Польшей, закончившиеся поражением России в 1617 году.

Последствия войны, вылившиеся в упадке и разорении хозяйства страны, требовали срочных мер по его восстановлению, но вся тяжесть легла, главным образом, на черносотенных крестьян и посадских людей. Правительство широко раздает земли дворянам, что приводит к непрерывному росту крепостничества. Первое время, учитывая разорение деревни, правительство несколько уменьшило прямые налоги, зато выросли различного рода чрезвычайные сборы (“пятая деньга”, “десятая деньга”, “казачьи деньги”, “стрелецкие деньги” и т.д.), большинство которых вводилось почти непрерывно заседавшими Земскими соборами.

Однако, казна остается пустой и правительство начинает лишать денежного жалования стрельцов, пушкарей, городовых казаков и мелкий чиновный люд, вводится разорительный налог на соль. Многие посадские люди начинают уходить на “белые места” (освобожденные от государственных налогов земли крупных феодалов и монастырей), эксплуатация же остальной части населения увеличивается.

В такой ситуации невозможно было избежать крупных социальных конфликтов и противоречий.

В начале царствования Алексея Михайловича начались бунты в Москве, Пскове, Новгороде и других городах.

1 июня 1648 года вспыхнуло восстание в Москве (так называемый “соляной бунт”). Восставшие в течение нескольких дней удерживали город в своих руках, разоряли дома бояр и купцов.



Вслед за Москвой летом 1648 года развернулась борьба посадских и мелких служилых людей в Козлове, Курске, Сольвычегодске, Великом Устюге, Воронеже, Нарыме, Томске и других городах страны.

Необходимо было укрепить законодательную власть страны и приступить к новой полной кодификации.

16 июля 1648 года царь и дума вместе с собором духовенства решили согласовать между собой все источники действовавшего права и, дополнив их новыми постановлениями, свести в один кодекс. Проект кодекса тогда же было поручено составить комиссии из бояр: кн. И.И. Одоевского, кн. Прозоровского, окольничего кн. Ф.Ф. Волконского и дьяков Гавриила Леонтьева и Федора Грибоедова (последние были образованнейшими людьми своего века). Все это были люди не особенно влиятельные, ничем не выдававшиеся из придворной и приказ

ной среды; о кн. Одоевском сам царь отзывался пренебрежитель

но, разделяя общее мнение Москвы; только дьяк Грибоедов ос

тавил по себе след в письменности составленным позднее, вероятно, для царских детей, первым учебником русской истории, где автор производит новую династию через царицу Анастасию от сына небывалого «государя Прусской земли» Ро

манова, сродника Августу, кесарю римскому. Три главные члена этой комиссии были думные люди: значит, этот «приказ кн. Одоевского со товарищи», как он называется в документах, мож

но считать комиссией думы. Комиссия выбирала статьи из ука

занных ей в приговоре источников и составляла новые; те и дру

гие писались «в доклад», представлялись государю с думой на рассмотрение.

Между тем к 1 сентября 1648 г. в Москву созваны были вы

борные из всех чинов государства, служилых и торгово-промыш

ленных посадских, выборные от сельских или уездных обывате

лей, как от особой курии, не были призваны. С 3 октября царь с духовенством и думными людьми слушал составленный комис

сией проект Уложения, и в то же время его читали выборным людям, которые к тому «общему совету» были призваны из Мос

квы и из городов, «чтобы то все Уложение впредь было прочно и 

неподвижно»¹. Затем государь указал высшему духовенству, дум

ным и выборным людям закрепить список Уложения своими руками, после чего оно с подписями членов собора в 1649 г. было напечатано и разослано во все московские приказы и по городам в воеводские канцелярии для того, чтобы «всякие дела делать по тому Уложению».

Активное участие собора в деле составления и утверждения Уложения не подлежит сомнению. В частности, 30 октября 1648 г. от дворян и посадских была представлена челобитная об уничтожения частных боярских церковных слобод и пашен вокруг Москвы и других городов, а также о возвращении городам перешедших к тем же боярам и монастырям тяглых городских имуществ внутри городов; предложение выборных было принято и вошло в XIX гл. Уложения. Около того же времени «выборные от веся земли» просили о возвращении в казну и раздаче служилым лицам церковных имуществ, неправильно приобретенных церковью после 1580г., когда всякое новое приобретение было уже ей воспрещено; закон в этом смысле введен в XVII гл. Уложения (ст. 42). Точно так же светские выборные, не находя управы на обиды со стороны духовенству просили подчинить иски на него государственным учреждениями; в удовлетворение этого ходатайства возникла XIII гл. Уложения (о монастырском приказе). Но главная роль собора состояла в утверждении всего Уложения. Обсуждение Уложения закончено в следующем 1649 г. Подлинный свиток Уложения, отысканный по приказанию Екатерины II Миллером, хранится ныне в Москве. Уложение есть первый из русских законов, напечатанный тотчас по утверждении его.²2

Если непосредственной причиной создания Соборного уложения 1649 г. послужило восстание в 1648 г. в Москве и обострение классовых и сословных противоречий, то глубинные причины лежали в эволюции 

социального и политического строя России, и процессах консолидации основных классов - сословий того времени - крестьян, холопов, посадских людей и дворян - и начавшемся переходе от сословно-представительной монархии к абсолютизму. Указанные процессы сопровождались заметным ростом законодательной деятельности, стремлением законодателя подвергнуть правовой регламентации возможно больше сторон и явлений общественной и государственной жизни. Интенсивный рост числа указов за период от Судебника 1550 года до Уложения 1649 года виден из следующих данных: 1550-1600гг. - 80 указов;1601-1610 гг. -17; 1611-1620 гг. - 97;1621-1630 гг. - 90; 1631-1640 гг. - 98; 1641-1948 гг. - 63 указа. Всего за 1611-1648 гг. - 348, а за 1550-1648 гг. - 445 указов.³

Главнейшая причина принятия Соборного уложения заключалась в обострении классовой борьбы. Царь и верхушка господствующего класса, напуганные восстанием посадских, стремились в целях успокоения народных масс создать видимость облегчения положения тяглового посадского населения. Кроме того, на решение об изменении законодательства повлияли челобитные дворянства, в которых содержались требования об отмене урочных лет.

По самой цели самобытных ново

введений, направленных к охране или восстановлению разрушен

ного Смутой порядка, они отличались московской осторожнос

тью и неполнотой, вводили новые формы, новые приемы дей

ствия, избегая новых начал. Общее направление этой обновитель

ной деятельности можно обозначить такими чертами: предпола

галось произвести в государственном строе пересмотр без пере

ворота, частичную починку без перестройки целого.⁴ Прежде все

го, необходимо было упорядочить людские отношения, спутан

ные Смутой, уложить их в твердые рамки, в точные правила.



По установившемуся порядку московского законодательства новые законы издавались преимущественно по запросам из того или другого московского приказа, вызывавшимся судебно-административной практикой каждого, и обращались к руководству и исполнению в тот приказ, ведомства которого они касались. Там согласно с одной статьей Судебника 1550 г. новый закон припи

сывали к этому своду. Так основной кодекс подобно стволу дере

ва давал от себя ветви в разных приказах: этими продолжениями Судебника указные книги приказов. Надобно было объе

динить эти ведомственные продолжения Судебника, свести их в один цельный свод, чтобы избегнуть повторения случая, едва ли одиночного, какой был при Грозном: А. Адашев внес в Боярс

кую думу из своего Челобитного приказа законодательный зап

рос, который был уже решен по запросу из Казенного приказа, и дума, как бы позабыв сама недавнее выражение своей воли, ве

лела казначеям записать в их указную книгу закон, ими уже за

писанный. Бывало и так, что иной приказ искал по другим закона, записанного в его собственной указной книге. Эту соб

ственно кодификационную потребность, усиленную приказны

ми злоупотреблениями, можно считать главным побуждением, вызвавшим новый свод и даже частью определившим самый его характер. Можно заметить или предположить и другие условия, повлиявшие на характер нового свода.

Необычайное положение, в каком очутилось государство после Смуты, неизбежно возбуждало новые потребности, ставило пра

вительству непривычные задачи. Эти государственные потреб

ности скорее, чем вынесенные из Смуты новые политические понятия, не только усилили движение законодательства, но и сообщили ему новое направление, несмотря на все старание новой династии сохранить верность старине. До XVII в. московское законодательство носило казуальный характер, давало ответы на отдельные текущие вопросы, какие ставила правительственная практика, не касаясь самых оснований государственного поряд

ка. Заменой закона в этом отношении служил старый обычай, всем знакомый и всеми признаваемый. 

Но как скоро этот обычай пошатнулся, как скоро государственный порядок стал сходить с привычной колеи предания, тотчас возникла потребность заме

нить обычай точным законом. Вот почему законодательство получает более органический характер, не огра

ничивается разработкой частных, конкретных случаев государ

ственного управления и подходит все ближе к самым основани

ям государственного порядка, пытается, хотя и неудачно, уяс

нить и выразить его начала.

2. 
   Источники Соборного Уложения
   

Уложение составлялось наспех, кое-как и сохранило на себе следы этой спешности. Не погружаясь в изучение всего приказного материала, комиссия ограничилась основными источниками, указанными ей в приговоре 16 июля.

Источники Уложения отчасти были указаны законодателем при назначении редакционной комиссии, отчасти взяты самими редакторами. Этими источниками были:

1) Судебник царский и указные книги приказов; первый составляет один из источников Х гл. Уложения – «о суде», которая, кроме того, по всей вероятности, черпала из указанных книг приказ. Указные книги послужили источниками каждая для соответствующей главы Уложения. Эти указные книги – самый обильный источник Уложения. Целый ряд глав свода составлен по этим книгам с дословными или из

мененными выдержками: например, две главы о поместьях и вотчинах составлены по книге Поместного приказа, глава «О хо

лопье суде»⁵ – по книге приказа Холопьего суда, глава «О раз

бойниках и о татиных делах»... по книге Разбойного приказа.

2) Источники Уложения греко-римские взяты из Кормчей, а именно из Эклоги, Прохирона, новелл Юстиниана и правил Василия В.; из них более 

обильным источником был Прохирон (для гл. Уд. X, XVII и XXII); новеллы послужили источником 1 гл. Ул. («о богохульниках»). Вообще же заимствования из кормчей немногочисленны и фрагментарны и иногда противоречат постановлениям, взятым из русских источников о том же самом предмете и включенным в то же Уложение (ср. Ул. XIV гл., ст. 10 гл. XI, ст. 27). Многие черты жестокости уголовного права проникли в Уложение из кормчей.

3) Важнейшим источником Уложения был Литовский статут 3-й редакции (1588 г.). Заимствования из статута отменены (но далеко не все) на подлинном свитке Уложения. Путь для заимствований был облегчен тем, что уже раньше (как уже было сказано) приказные дьяки брали и переводили из статута некоторые пригодные артикулы. Способ заимствования разнообразен: иногда заимствуется содержание статута буквально; иногда берется только система и порядок предметов; иногда заимствуется только предмет закона, а решение дается свое; большей частью Уложение дробит один артикул на несколько статей. Заимствования из статута иногда вводят в Уложение погрешности против системы и даже разумности узаконений.

Но вообще статут как памятник также русского права, весьма сходный с Русской Правдой, может быть признан почти местным источником Уложения. Несмотря на такое множество заимствований из чужих источников. Уложение есть не компиляция иноземного права, а кодекс вполне национальный, переработавший чужой материал по духу старомосковского права, чем он совершенно отличается от переводных законов XVII в. В сохранив

шемся подлинном свитке Уложения встречаем неоднократные ссылки на этот источник. Составители Уложения, пользуясь этим кодексом, следовали ему, особенно при составлении первых глав, в расположении предметов, даже в порядке статей, в подборе казусов и отношений, требовавших законодательного опре

деления, в постановке правовых вопросов, но ответов искали все

гда в своем туземном праве, брали формулы самых норм, право

вых положений, но только общих тому и 

другому праву или без

различных, устраняя все ненужное или неродное праву и судеб

ному порядку московскому, вообще перерабатывали все, что за

имствовали. Таким образом. Статут послужил не столько юри

дическим источником Уложения, сколько кодификационным пособием для его составителей, давал им готовую программу.

4) Что касается новых статей в Уложении, то их, вероятно, немного; надо думать, что комиссия (до собора) сама не составляла новых узаконений (кроме заимствований).

На комиссию возложена была двоякая задача: во-первых, собрать, разобрать и переработать в цельный свод действующие законы, разновремен

ные, не соглашенные, разбросанные по ведомствам, и потом нор

мировать случаи, не предусмотренные этими законами. Вторая задача была особенно трудна. Комиссия не могла ограничиться собственной юридической предусмотрительностью и своим пра

вовым разумением, чтобы установить такие случаи и найти нор

мы для их определения. Необходимо было знать общественные нужды и отношения, изучить правовой разум народа, а также практику судебных и административных учреждений; по край

ней мере, мы так посмотрели бы на такую задачу. В первом деле комиссии могли помочь своими указаниями выборные; для вто

рого ей надобно было пересмотреть делопроизводство тогдаш

них канцелярий, чтобы найти прецеденты, «примерные случаи», как тогда говорили, чтобы видеть, как решали не пред

усмотренные законом вопросы областные правители, централь

ные приказы, сам государь с Боярской думой. Предстояла об

ширная работа, требовавшая долгих и долгих лет. Впрочем, до такого мечтательного предприятия дело не дошло: решили со

ставить Уложение ускоренным ходом, по упрощенной програм

ме.⁶

Уложение разделено на 25 глав, содержащих в себе 967 ста

тей. Уже к октябрю 1648 г., т. е. в два с половиной месяца, изго

товлено было к докладу 12 первых глав, почти половина всего свода; их и начал с 3 октября слушать 

государь с думой. Осталь

ные 13 глав были составлены, выслушаны и утверждены в думе к концу января 1649 г., когда закончилась деятельность комис

сии, и всего собора и Уложение было закончено в рукописи. Зна

чит, этот довольно обширный свод составлен был всего в полго

да с чем-нибудь. Чтобы объяснить такую быстроту законодатель

ной работы, надобно припомнить, что Уложение составлялось среди тревожных вестей о мятежах, вспыхивавших вслед за июнь

ским московским бунтом в Сольвычегодске, Козлове, Талицке, Устюге и других городах, и заканчивалось в январе 1649 г. под влиянием толков о готовившемся новом восстании в столице. Торопились покончить дело, чтобы соборные выборные поспе

шили разнести по своим городам рассказы о новом курсе мос

ковского правительства и об Уложении, обещавшем всем «ров

ную», справедливую расправу.

1.3. Содержание и система Уложения

Уложение начинается предисловием, в котором утверждается, что оно составлено "по государеву указу общим советом, чтобы Московского государства всяких чинов людям, от большего и до меньшего чину, суд и расправа был во всяких делах всем ровна земского великого царственного дела". 3 октября 1649 г, царь вместе с Думой и духовенством слушал Уложение, выборным людям оно было "чтено". Со списка Уложения был " список в книгу, слово во слово, и с тое книги напечатана сия книга".

Итак, Соборное уложение состояло из 25 глав, включавших в себя 967 статей. В этом большом по объему памятнике феодального права были систематизированы на более высоком уровне юридической техники правовые нормы, действовавшие ранее. Кроме того, имелись и новые правовые нормы, появившиеся главным образом под давлением дворянства и чернотяглых посадов. Для удобства главам предшествует подробное оглавление, указывающее содержание глав и статей. Система довольно беспорядочная, усвоенная Уложением, в 1-й части кодекса копирует систему 

статута. Первая глава Уложения ("о богохульниках и церковных мятежниках")⁷ рассматривает дела о преступлениях против церкви (9 статей), в которых наказывается смертью "хула" против бога и против богородицы тюремным же заключением - бесчинное поведение в церкви. Глава вторая ("о государьской чести и как его государьское здоровье оберегать", 22 статьи) говорит о преступлениях против царя и его властей, называя их "изменой". К ней примыкает глава третья ("о государева дворе, чтоб на государевом дворе ни от кого какова бесчинства и брани не было", 9 статей) со строгими наказаниями за ношение оружия на дворе и прочее.

Глава четвертая ("о подпищекех и которые печати подделывают", 4 статьи) говорит о подделках документов и печатей, глава пятая (2 статьи) - " о денежных мастерах которые учнут делати воровские деньги". В главе шестой (6 статей) сообщается "о проезжих грамотах в иные государства". Близко связны с ними по содержанию следующие главы: седьмая ("о службе всяких ратных людей Московского государства", 32 статьи) и восьмая ("о искуплении пленных", 7 статей).

B девятой главе говорится "о мытах и о перевозех и о мостах" (20 статей). Собственно с десятой главы (" о суде", 277 статей) начинаются наиболее важные постановления Уложения. К этой статье примыкает глава 11 ("суд о крестьянах", 34 статьи), глава 12 ("о суде патриарших приказных, и дворовых всяких людей, и крестьян", 3 статьи), глава 13 ("о монастырском приказе", 7 статей), глава 14 ("о крестном целовании", 10 статей), глава 15 "о вершенных делах", 5 статей).

Глава 16 ("о поместных землях", 69 статей) объединен общей темой с главой 17 "о вотчинах" (55 статей). Глава 18 говорит "о печатных пошлинах" (71 статья). 19 глава носит название "о посадских людех" (40 статей). Глава 20 заключает "суд о холопах" (119 статей), глава 21 говорит "о разбойных и тайных делах (104 статьи), 22 глава заключает в себе "указ за какие вины 

кому чинити смертная казнь и за какие вины смертию не казнити, чинити наказние" (26 сттей). Последние главы -23 ("о стрельцах", 3 статьи), 24 ("указ о атаманах и о казаках", 3 статьи), 25 ("указ о корчмах", 21 статья) - очень кратки.

Все главы Уложения могут быть разделены на пять групп: 1) I-Х составляют тогдашнее государственное право, здесь ограждается богопочтение (I), личность государя (II) и честь государева двора (III), воспрещается подделка государственных актов (IV), монеты и драгоценных вещей (V), что включено сюда потому, что поселку монеты статут считал преступлением против величества; здесь же паспортный устав (VI), устав военной службы и вместе с ним специальное военно-уголовное уложение (VII), законы о выкупе пленных (VIII) и, наконец, о мытах и путях сообщения (IX).

2) Гл. Х-ХV содержат устав судоустройства и судопроизводства; здесь (в гл. X) изложено и обязательное право.

3) Гл. ХVI -ХХ – вещное право: вотчинное, поместное, тяглое (гл. XIX) и право на холопов (XX).

4) Гл. ХХI-XXII составляют уголовное уложение, хотя и во все

прочие части Уложения вторгается уголовное право.

5) Гл. XXIII-XXV составляют добавочную часть.⁸

Принятие Соборного уложения 1649 г. – значительный шаг вперед по сравнению с предыдущим законодательством. В этом законе регулировались не отдельные группы общественных отношений, а все стороны общественно-политической жизни того времени. В связи с этим в Соборном уложении 1649 г. нашли отражение правовые нормы различных отраслей права. Система изложения этих норм, однако, была недостаточно четкой. Нормы разных отраслей права часто объединялись в одной и той же главе.



Соборное Уложение 1649 г. во многих отношениях отличается от предшествующих ему законодательных памятников. Судебники XV-XVI вв. представляли собой свод постановлений преимущественно процедурного, процессуального свойства.⁹

Уложение 1469 г. значительно превосходит предшествующие памятники русского права прежде всего своим содержанием, широтой охвата различных сторон действительности того времени - экономики, форм землевладения, классово-сословного строя, положения зависимых и не зависимых слоев населения, государственно-политического строя, судопроизводства, материального, процессуального и уголовного прав.

Второе отличие - структурное. В Уложении дана довольно определенная систематика норм права по предметам, которые расположены таким образом, что легко могут быть объединены по разновидностям права - государственное военное, правовое положение отдельных категорий населения, поместное и вотчинное, судопроизводство, гражданские правонарушения и уголовные преступления.

Третье отличие, как прямое следствие первых двух, состоит в неизмеримо большом объеме Уложения в сравнении с другими памятниками. Наконец, Уложению принадлежит особая роль в развитии русского право вообще. И Русская Правда, и судебники прекратили свое существование, сказав на Уложение в сравнении с другими его источниками (например, указными книгами приказов) довольно скромное влияние, Уложение же как действующий кодекс, хотя и дополняемое многими новыми установлениями, просуществовало свыше двухсот лет.


1.4. Значение Уложения и его новые идеи


По мысли, какую можно предположить в основании Уложения, оно должно было стать последним словом московского права, полным сводом всего накопившегося в мос

ковских канцеляриях к половине XVII в. законодательного запа

са. Эта мысль сквозит в Уложении, но осуществлена не особен

но удачно. В техническом отношении, как памятник кодифика

ции, оно не перегнало старых судебников. В расположении пред

метов законодательства пробивается желание изобразить госу

дарственный строй в вертикальном разрезе, спускаясь сверху, от Церкви и государя с его двором до казаков и корчмы, о чем гово

рят две последние главы. Можно с немалыми усилиями свести главы Уложения в отделы государственного права, судоустрой

ства и судопроизводства, вещного и уголовного права. Но такие группировки остались для кодификаторов только порывами к системе. Источники исчерпаны неполно и беспорядочно; статьи, взятые из разных источников, не всегда соглашены между собою и иногда попали не на свои места, скорее свалены в кучу, чем собраны в порядок.

Если Уложение действовало почти в продолжение двух столетий до свода законов 1833 г., то это говорит не о его достоин

ствах, а лишь о том, как долго у нас можно обойтись без удовлетворительного закона. Но как памятник за

конодательства, Уложение сделало значительный шаг вперед сравнительно с судебниками. Это уже не простое практическое руководство для судьи и управителя, излагающее способы и по

рядок восстановления нарушенного права, а не самое право. Прав

да, и в Уложении всего больше места отведено формальному праву: глава Х о суде – самая обширная, по числу статей состав

ляет едва не треть всего Уложения. Оно допустило важные, но понятные пробелы и в материальном праве. В нем нет основных законов, о которых тогда в Москве не имели и поня

тия, довольствуясь волей государя и давлением обстоятельств; отсутствует и систематическое изложение семейного права, тес

но связанного с обычным и церковным: не решались трогать ни обычая, слишком сонного и неповоротливого, ни 

духовенства, слишком щекотливого и ревнивого к своим духовно-ведомствен

ным монополиям.

Но все-таки Уложение гораздо шире судебни

ков захватывает область законодательства. Оно пытается уже проникнуть в состав общества, определить положение и взаим

ные отношения различных его классов, говорит о служилых лю

дях и служилом землевладении, о крестьянах, о посадских лю

дях, холопах, стрельцах и казаках. Разумеется, здесь главное внимание обращено на дворянство, как на господствующий воен

но-служилый и землевладельческий класс: без малого половина всех статей Уложения прямо или косвенно касается его интере

сов и отношений. Здесь, как и в других своих частях. Уложение старается удержаться на почве действительности.

При общем охранительном своем характере Уло

жение не могло воздержаться от двух преобразовательных стрем

лений, указывающих, в каком направлении пойдет или уже шла дальнейшая стройка общества. Одно из этих стремлений в при

говоре 16 июля прямо поставлено как задача кодификационной комиссии: ей поручено было составить проект такого Уложения, чтобы «всяких чинов людям от большого и до меньшего чину суд и расправа была во всяких делах всем ровна».¹⁰

Это – не ра

венство всех перед законом, исключающее различие в правах: здесь разумеется равенство суда, и расправы для всех, без приви

легированных подсудностей, без ведомственных различий и клас

совых льгот и изъятий, какие существовали в тогдашнем мос

ковском судоустройстве, имеется в виду суд одинаковый, нели

цеприятный и для боярина, и для простолюдина, с одинаковой подсудностью и процедурой, хотя и не с одинаковой наказуемос

тью; судить всех, даже приезжих иноземцев, одним и тем же судом вправду, «не стыдяся лица сильных, и избавляти обидящего 

(обидимого) от руки неправедного», – так предписывает глава X, где сделана попытка начертать такой ровный для всех суд и расправу. Идея такого суда исходила из принятого Уложе

нием общего правила устранять всякое льготное состояние и от

ношение, соединенное с ущербом для государственного, особен

но казенного интереса.

Другое стремление, исходившее из того же источника, про

ведено в главах о сословиях и выражало новый взгляд на отно

шение свободного лица к государству. Чтобы вразумить это стремление, надобно несколько отрешиться от современных по

нятий о личной свободе. Личная свобода, независимость от другого лица, не только неотъемлемое право, ограждаемое законом, но и обязанность, требуемая еще и правами. Никто не захочет, да и не может стать формальным холопом по договору, потому что никакой суд не даст защиты такому дого

вору. Но не забудем, что общество XVII в. – общество холоповладельческое, в котором действовало крепост

ное право, выражавшееся в различных видах холопства, и к этим видам именно в эпоху Уложения, готов был прибавиться новый вид зависимости, крепостная крестьянс

кая неволя. Тогда в юридический состав личной свободы входи

ло право свободного лица отдать свою свободу на время или на

всегда другому лицу без права прекратить эту зависимость по своей воле. На этом праве и основались различные виды древне

русского холопства. Но до Уложения существовала личная зависимость без крепостного характера, создававшаяся личным закладом.¹¹ Заложиться за кого-либо значило: в обеспечение ссу

ды или в обмен за какую-либо иную услугу, например, за подат

ную льготу или судебную защиту, отдать свою личность и труд в распоряжение другого, но сохраняя право прервать эту зависи

мость по своему усмотрению, разумеется, очистив принятые на себя обязательства заклада. Такие зависимые люди назывались в удельные века закладнями, а в московское время закладчиками.



Заем под работу был для бедного человека в Древней Руси наиболее выгодным способом помещения своего труда. Но, от

личаясь от холопства, закладничество стало усвоять себе холо

пью льготу, свободу от государственных повинностей, что было злоупотреблением, за которое теперь закон и ополчился против закладчиков и их приемщиков: поворотив закладчиков в тягло, Уложение (гл. XIX, ст. 13) пригрозило им за повторительный заклад «жестоким наказанием», кнутом и ссылкой в Сибирь, на Лену, а приемщикам – «великой опалой» и конфискацией зе

мель, где закладчики впредь жить будут. Между тем для многих бедных людей холопство и еще больше закладничество были выходом из тяжелого хозяйственного положения.

При тогдаш

ней дешевизне личной свободы и при общем бесправии льготы и покровительства, «заступа», сильного приемщика были ценны

ми благами; потому отмена закладничества поразила закладчи

ков тяжким ударом, так что они в 1649 г. затевали в Москве но

вый бунт, понося царя всякой неподобной бранью. Мы поймем их настроение, не разделяя его. Свободное лицо, служилое или тяглое, поступая в холопы или в закладчики, пропадало для го

сударства. Уложение, стесняя или запрещая такие переходы, выражало общую норму, в силу которой свободное лицо, обязан

ное государственным тяглом или службой, не могло отказывать

ся от своей свободы, самовольно слагая с себя обязанности перед государством, лежавшие на свободном лице; лицо должно при

надлежать и служить только государству и не может быть ничь

ей частной собственностью: «Крещеных людей никому продава-ти не ведено» (гл. XX, ст. 97).

Личная свобода становилась обязательной и поддерживалась кнутом. Но право, пользование которым становится обязатель

ным, превращается в повинность. Государство о до

рогое достояние – человеческую личность, и все нрав

ственное и гражданское существо стоит за это стеснение воли со стороны государства, за эту повинность, которая дороже всякого права. Но в 

русском обществе XVII в. ни личное созна

ние, ни общественные нравы не поддерживали этой общечелове

ческой повинности.

Да и государство, воспрещая лицу частную зависимость, не обе

регало в нем человека или гражданина, а берегло для себя своего солдата или плательщика. Уложение не отменяло личной нево

ли во имя свободы, а личную свободу превращало в неволю во имя государственного интереса. Но в строгом запрете закладничества есть сторона, где мы встречаемся с закладчиками в одном порядке понятии. Эта мера была частичным выражением общей цели, поставленной в Уложении, овладеть общественной груп

пировкой, рассажав людей по запертым наглухо сословным клет

кам, сковать народный труд, сжав его в узкие рамки государ

ственных требований, поработив им частные интересы. Заклад

чики только раньше почувствовали на себе тяжесть, ложившую

ся и на другие классы. Это была общая народная жертва, вынуж

денная положением государства, как увидим, изучая устройство управления и сословий после Смуты.



Глава 2. Завершение юридического оформления крепостничества
2.1. Значение Соборного Уложения 1649 года в дальнейшей разработке системы феодального законодательства России
В феодальном обществе право в своем развитии проходит три стадии: относительно единое право, партикулярное и унифицированное. Каждая из этих фаз отвечает определенному уровню развития производственных отношений и политической надстройки. Стадия унифицированного права возникает в процессе становления единого государства. В России она отмечена возникновением единых кодексов национального права – Судебников 497, 1550 гг. и – как вершины процесса – Уложения 1649 г.¹²

Уложение возникло в пору значительной по масштабам законодательной деятельности царского правительства, приходящей на второе – пятое десятилетия XVII в. Уложение 1649 г. – качественно новый в истории феодального права России кодекс, значение которого состоит прежде всего в дальнейшей разработке системы феодального законодательства, направленной на завершение юридического оформления крепостничества. В нем представлено право, выражающие коронные интересы господствующего класса и регулирующее в масштабе всей страны многие процессы социально-экономической, политической и правовой сфер феодальной России. Тем самым в значительной мере были преодолены остатки партикуляризма, свойственные предшествующему периоду. Преобладающей формой права стал закон, который в заметной мере потеснил и подчинил себе обычное право.

Другой аспект всеобщности закона выражен в словах предисловия к Уложению: «. . . чтобы. . . суд и расправа была во всяких делах всем 

ровна»,¹³– под которыми следует понимать всеобщее подчинение государственному суду и закону. По закон не был одинаков для всех сословий. Право-привилегия для феодального класса остается доминирующим принципом Уложения.

Проведение же принципов территориальной посословной общности права в период до Уложения в условиях ограниченных сфер действия письменных законов, выраженных главным образом в форме многочисленных, исходящих от разных инстанций указов, было невозможно. Введение единого и напечатанного кодекса законов не только отвечало возросшим задачам феодальной государственности, но и делало возможным унификацию и упорядоченно феодального судоустройства и судопроизводства в масштабах всей страны. Сказанное касалось всех сфер общественной жизни феодальной России, начиная от землевладения и правового положения классов и кончая политической и правовой надстройками.

Соборное Уложение способствовало расширению и укреплению социальной базы феодального строя России. В той мере, в какой Уложение открывало выход поместьям в вотчины, оно смотрело вперед; в той мере, в какой оно ограничивало этот процесс и гарантировало правовую неприкосновенность поместья, Уложение отражало текущие потребности, продиктованные внутриполитической и внешнеполитической обстановкой первой половины XVII в. В целом Уложение 1649 г. послужило крупной вехой па пути развития феодального вотчинного и поместного права в направлении укрепления феодальных прав на землю и создания единого права феодальной поземельной собственности.

Уложением узаконена целая система документальных оснований крепостной зависимости и сыска беглых крестьян. В то же время признание экономической связи феодального владения с крестьянским хозяйством 

нашло выражение в защите законом имущества и жизни крестьянина от произвола феодала.

В части гражданских дел, касающихся личных имущественных прав, и в уголовных делах крестьяне оставались субъектом права. Крестьянин мог участвовать в процессе в качестве свидетеля, быть участником повального обыска. Таким образом Уложение 1049 г., завершив юридическое оформление крепостной зависимости, одновременно стремилось замкнуть крестьянство в сословных рамках, запрещало переход в другие сословия, законодательно в какой-то степени ограждая от своеволия феодалов. Это обеспечивало для той поры устойчивое равновесие и функционирование всей феодально-крепостнической системы.

Уложение 1649 г. включает обширный свод законов холопьего права, составляющий важнейшую часть права феодальной России. Кодекс отразил завершение процесса отмирания прежних категорий холопства и вытеснения их кабальным холопством. А это последнее, будучи также обречено на отмирание в относительно близком будущем, в XVII в. продолжало быть средством мобилизации феодальной системой свободных элементов общества. Вместе с тем кодекс холопьего права был создан в ту пору, когда холопство уже проделало заметный шаг в направлении слияния с крепостным крестьянством. И все же доминирующей оставалась линия Уложения на консолидацию холопьего сословия, на укрепление его сословных рамок в эпоху наибольшей консолидации основных классов-сословий феодального общества. Этим определялось обособленное положение кабальных холопов, продолжавших играть важную роль в социальной структуре общества.

Уложение закрепляло права и привилегии господствующего класса феодалов под эгидой дворянства. Интересы дворянства сыграли важную роль в формировании многих законов относительно землевладения, крестьянства, судопроизводства. Еще В. О. Ключевский отметил, что в Уложении «главное внимание обращено на дворянство, как на 

господствующий военно-служилый и землевладельческий класс: без малого половина всех статей Уложения прямо или косвенно касается его интересов и отношений. Здесь, как и в других своих частях, Уложение старается удержаться на почве действительности».¹⁴ Уложение 1649 г. впервые в истории русского законодательства дало наиболее полное выражение статуса власти царя в условиях перехода от сословно-представительной монархии к абсолютизму. В кодексе раскрыт состав государственного аппарата центрального (царь, Боярская дума, приказы) и на местах (воеводское управление, губные старосты и их аппарат). Нормы, регулирующие деятельность центральных учреждений, представлены преимущественно в части судопроизводства.

Однако вместе с тем Уложение показывает, что феодальное государство – хотя и главный, решающий, но не единственный элемент политической организации феодального общества. Важную роль играет церковь, которой отведена отдельная глава, поставленная на первое место. В интересах усиления царской власти Уложение подрывало экономическую мощь церкви, лишив ее легальной возможности увеличивать земельные владения, иметь слободы и торгово-промысловые заведения в городах. Созданием Монастырского приказа ограничивались привилегии церкви в области управления и суда. Эта реформа не была последовательной. В руках патриарха оставались земельные владения и собственный суд, который, однако, был подчинен царю и Боярской думе. Вместе с тем Уложение брало под защиту закона вероучение церкви и сложившийся в ней чин службы, видя в их ослаблении падение авторитета церкви и ее влияния на массы.

2.2. Отмена «урочных лет»
Правительственной уступкой дво

рянству в крестьянском деле, окончательно оформившейся в Соборном уложении 1649 года, стал отмена 

урочных лет, или давности для исков о беглых крестьянах. С начала XVI в. действовал пяти

летний срок, сменившийся по закону 1607 г. пятнадцатилетним. Но после Смутного времени воротились к прежнему пятилетнему. При та

ком коротком сроке беглый легко пропадал для владельца, кото

рый не успевал проведать беглеца, чтобы вчинить иск о нем. В 1641 г. дворяне просили царя «отставить урочные лета», но вмес

то того была только удлинена исковая давность для беглых кре

стьян до десяти лет, вывозных до пятнадцати. В 1645 г. в ответ на повторенное челобитье дворян правительство подтвер

дило указ 1641 г. Наконец, в 1646г., предпринимая новую об

щую перепись, оно вняло настойчивым ходатайствам дворянства и в писцовом наказе этого года обещало, что «как крестьян и бобылей и дворы их перепишут, и по тем переписным книгам крестьяне и бобыли и их дети, и братья, и племянники будут крепки и без урочных лет». Это обещание и было исполнено пра

вительством в Уложении 1649 г., которое узаконило возвращать беглых крестьян по писцовым книгам 1620-х годов и по перепис

ным 1646 – 1647 гг. «без урочных лет».

Отмена исковой давности сама по себе не изменила юриди

ческого характера крестьянской крепости как гражданского обя

зательства, нарушение которого преследовалось по частному по

чину потерпевшего; она только клала на крестьянство еще одну общую черту с холопством, иски о котором не подлежали давно

сти. Но писцовый наказ, отменяя исковую давность, при этом

крепил не отдельные лица, а целые дворы, сложные семейные составы; писцовая приписка к состоянию по месту жительства, захватывавшая крестьян-домохозяев с их неотделенными нисходя

щими и боковыми, вместе с тем укрепляла их и за владельцем, получавшим теперь право искать и, в случае побега, бессрочно, как холопов, и личную крестьянскую крепость превращала в по

томственную. Можно думать, впрочем, что такое расширение крестьянской крепости было только закреплением давно сложив

шегося фактического положения: в массе крестьянства сын при нормальном 

наследовании отцовского двора и инвентаря не зак

лючал нового договора с владельцем; только когда наследницей оставалась незамужняя дочь, владелец заключал особый договор с ее женихом, входившим в ее дом «к отца ее ко всему животу». Наказ 1646 г. отразился и на крестьянских договорах' с того вре

мени учащаются записи, распространяющие обязательства дого

варивающихся крестьян и на их семейства, а один вольноотпу

щенный холостой крестьянин, рядясь на землю Кириллова мо

настыря со ссудой, простирает принимаемые обязательства и на свою будущую жену с детьми, которых «даст ему Бог по женить

бе»¹⁵. Потомственность крестьянской крепости поднимала вопрос об отношении государства к владельцу крепостных крестьян.

Обеспечивая интересы казны, законодательство еще в XVI в. прикрепило казенных крестьян к тяглу по участку или по месту жительства и стеснило передвижение крестьян владельческих. С начала XVII в. подобное же сословное укрепление постигло и другие классы. То была генеральная переборка общества по ро

дам государственных тягостей. В отношении к владельческим крестьянам эта переборка осложнялась тем, что между казной, в интересе которой она производилась, и крестьянином стоял зем

левладелец, у которого были свои интересы. Закон не вмешивал

ся в частные сделки одного с другим, пока они не нарушали ка

зенного интереса: так допущено было в ссудные записи крепост

ное обязательство. Но то были частные сделки с отдельными крестьянами - дворохозяевами. Теперь бессрочно укреплялось за землевладельцами все крестьянское население их земель и с не

отделенными членами крестьянских семейств. Личная крестьян

ская крепость по договору, по ссудной записи, превращалась в потомственное укрепление по закону, по писцовой или перепис

ной книге; из частного гражданского обязательства рождалась для крестьян новая государственная повинность. Доселе законо

дательство строило свои нормы, собирая и 

обобщая отношения, возникавшие из сделок крестьян с землевладельцами. Писцовым наказом 1646 г. оно само давало норму, из которой должны были возникнуть новые отношения хозяйственные и юридические. Уложению 1649 г. предстояло их направить и предусмотреть.
2.3. Положение крепостных крестьян по Соборному уложению

Соборное Уложение от

неслось к крепостным крестьянам довольно поверхностно: статья 3 главы XI утверждает, будто «по нынешний государев указ государевы заповеди не было, что никому за себя крестьян (речь идет о беглых) не приимати», тогда как указ 1641 г. ясно говорит: «Не приимай чужих крестьян и бобылей». Почти вся XI глава Уложения трактует только о крестьянских побегах, не выясняя ни сущности крестьянской крепости, ни пределов господской власти, и набрана кой с какими прибавками из прежних узаконении, не исчерпывая, впрочем, своих источников. При со

ставлении схемы крестьянской крепости по казуальным статьям Уложения эти узаконения помогают пополнить недомолвки не

исправного кодекса. Закон 1641 г. различает в составе крестьянс

кой крепости три исковые части: крестьянство, крестьянские животы и крестьянское владение.

Так как крестьянское владе

ние значит право владельца на труд крепостного крестьянина, а крестьянские животы – это его земледельческий инвентарь со всею движимостью, «пашенной и дворовой посудой», то под кре

стьянством остается разуметь самую принадлежность крестьянина владельцу, т. е. право последнего на личность первого не

зависимо от хозяйственного положения и от употребления, какое делал владелец из крестьянского труда. Это право укреплялось прежде всего писцовыми и переписными книгами, а также и «ины

ми крепостями», где крестьянин или его отец написан за вла

дельцем.

Безвредное пользование этими тремя составными частями крестьянской крепости зависело от степени точности и пред

усмотрительности, с какою закон определял условия крестьянс

кого 

укрепления. По Уложению крепостной крестьянин наслед

ственно и потомственно был крепок лицу, физическому или юри

дическому, за которым его записала писцовая или однородная с ней книга; он был этому лицу крепок по земле, по участку в том имении, в поместье или вотчине, где его заставала перепись; на

конец, он был крепок состоянию, крестьянскому тяглу, которое он нес по своему земельному участку. Ни одно из этих условий не проведено в Уложении последовательно. Оно запрещало переводить поместных крестьян на вотчинные земли, потому что это разоряло государственные имущества, какими были помес

тья, запрещало владельцам брать служилые кабалы на своих кре

стьян и их детей и отпускать поместных крестьян на волю, потому что тот и другой акт выводил крестьян из тяглого состояния, лишая казну податных плательщиков; но рядом с этим оно разрешало увольнение вотчинных крестьян (гл. XI, ст. 30; гл. XX, ст. 113; гл. XV, ст. 3).

Кроме того, Уложение молчаливо допус

кало или прямо утверждало совершавшиеся в то время между землевладельцами сделки, которые отрывали крестьян от их уча

стков, допускало отчуждения без земли и притом с отнятием животов, даже предписывало переводы крестьян от одного вла

дельца к другому без всякого повода с крестьянской стороны, по вире самих господ. Дворянин, продавший после переписи свою вотчину с беглыми крестьянами, подлежавшими возврату, обя

зан был вместо них отдать покупщику из другой своей вотчины «таких же крестьян», неповинных в плутне своего господина, или у помещика, убившего без умысла чужого крестьянина, брали по суду ею «лучшего крестьянина с семьей» и передавали владельцу убитого (гл. XI, ст. 7; гл. XXI, ст. 71).¹⁶

Закон оберегал только интересы казны или землевладельца; власть помещика встречала законную преграду только при стол

кновении с казенным интересом. Личные права крестьянина не принимались в расчет; 

его личность исчезала в мелочной казуистике господских отношений; его, как хозяйственную подроб

ность, суд бросал на свои весы для восстановления нарушенного равновесия дворянских интересов. Для этого даже разрывали кре

стьянские семьи: крепостная беглянка, вышедшая замуж за вдов

ца, крестьянина или холопа чужого господина, выдавалась свое

му владельцу с мужем, но дети его от первой жены оставались у прежнего владельца. Такое противоцерковное дробление семьи закон допускал совершать безразлично над крестьянином так же, как и над холопом (гл. XI, ст. 13).

Один из наиболее тяжелых по своим следствиям недосмот

ров Уложения состоял в том, что оно не определяло точно юри

дического существа крестьянского инвентаря: ни составители кодекса, ни пополнявшие его соборные выборные, среди которых не было владельческих крестьян, не сочли нужным ясно ус

тановить, насколько «животы» крестьянина принадлежат ему и насколько его владельцу. Неумышленный убийца чужого крес

тьянина, свободный человек, платил «кабальные долги» убито

го, подтверждаемые заемными письмами (гл. XXI, ст. 71). Зна

чит, крестьянин как будто считался правоспособным входить в обязательства по своему имуществу. Но крестьянин, женивший

ся на беглой крестьянке, выдавался вместе с женой ее прежнему владельцу без животов, которые удерживал за собой владелец ее мужа (гл. XI, ст. 12). Выходит, что инвентарь крестьянина был только его хозяйственной принадлежностью, как крестьянина, а не его правовою собственностью, как правоспособного лица, и крестьянин терял его даже в том случае, когда женился на бег

лянке с ведома и даже по воле своего владельца.


2.4. Отличия крестьянства от холопства


Законодательное призна

ние податной ответственности землевладельцев за своих кресть

ян было завершительным делом в юридической постройке кре

постной неволи крестьян. На этой норме 

помирились интересы казны и землевладельцев, существенно расходившиеся. Частное землевладение стало рассеянной по всему государству полицейско-финансовой агентурой государственного казначейства, из его соперника превратилось в его сотрудника. Примирение могло состояться только в ущерб интересам крестьянства. В той первой формации крестьянской крепости, какую закрепило Уложение 1649 г., она еще не сравнялась с холопьей, по нормам которой строилась. Закон и практика проводили еще хотя и бледные чер

ты, их разделявшие:

1. 
   крепостной крестьянин оставался казен
   
2. 
   ным тяглецом, сохраняя некоторый облик гражданской личнос
   
3. 
   ти;
   
4. 
   как такового, владелец обязан был обзавести его земель
   
5. 
   ным наделом и земледельческим инвентарем;
   

3) он не мог быть обезземелен взятием во двор, а поместный и отпуском на волю;

6. 
   его животы, хотя и находившиеся только в его подневольном обладании, не могли быть у него отняты «насильством»;
   
7. 
   он мог жаловаться на господские побо
   
8. 
   ры «через силу и грабежом»¹⁷ и по суду возвратить себе насиль
   
9. 
   ственный перебор.
   

Плохо выработанный закон помог стереть эти раздельные черты и погнал крепостное крестьянство в сторону холопства. Мы это увидим, когда будем изучать крепостное хо

зяйство, экономические следствия крепостного права; доселе мы изучали его происхождение и состав. Теперь заметим только, что с установлением этого права русское государство вступило на путь, который под покровом наружного порядка и даже пре

успеяния вел его к расстройству народных сил, сопровождавше

муся общим понижением народной жизни, а от времени до вре

мени и глубокими потрясениями.



Заключение
Дальнейшее укрепление феодально-крепостнических отношений, усиле

ние личной зависимости крестьянства от феодалов стали определяющей тенденцией социально-экономического развития России в XVII в. Собор

ное уложение 1649 г. законодательно оформило систему крепостного пра

ва. Оно закрепило частновладельческих крестьян за помещиками, боярами, монастырями, усилило на местах зависимость частновладельческих кресть

ян от помещиков и от государства. По этому же Соборному уложению устанавливалась наследственность крепостного состояния и права земле

владельца распоряжаться имуществом крепостного крестьянина. Предос

тавив широкие крепостнические права землевладельцам, правительство в то же время возложило на них ответственность за выполнение крестьянами государственных повинностей.

Согласно новому закону в стране был установлен бессрочный розыск и возвращение беглых крестьян. Крестьяне не имели права самостоятельно выступать в суде с иском. Это право принадлежало помещику. С его разре

шения происходило заключение браков, оформление семейных разводов. За укрывательство беглых крестьян следовало наказание в виде тюрьмы, штрафов и т.п. Помещику, имевшему вотчину и поместье, запрещалось пе

реводить крестьян из поместья в вотчину (тягло в пользу государства несли только поместные крестьяне). За беглых крестьян тягло в пользу государ

ства обязан был платить помещик. Запрещалось отпускать крестьян на волю или превращать их в холопов.

Усилилась эксплуатация не только частновладельческих, но и черносош

ных крестьян. Они терпели все больший гнет со стороны государства как из-за многочисленных налогов и податей, так и из-за прямого администра

тивного вмешательства государственных органов в дела « черной » волости.



Развитие крепостного права отразилось и на судьбе холопов. К холопам относились дворовая челядь, ремесленники, обслуживающие барскую се

мью, приказчики и слуги для посылок, конюхи, портные, сторожа, сапож

ники и другие. Труд холопов применялся в сельском хозяйстве; задворные и деловые люди обрабатывали господскую пашню, получая от барина меся

чину. У холопов своего хозяйства не было, их полностью содержал владе

лец. Затем некоторые дворяне начали переводить своих холопов на землю, наделяли их инвентарем. Податная реформа 1673 -1681 гг. уравняла по положению холопов и крепостных крестьян, а к концу века произошло слияние холопства с крестьянством.

Утверждением общегосударственной системы крепостного права прави

тельство стремилось закрепить привилегии господствующего класса, моби

лизовать все слои общества для укрепления государства, подъема его эко

номики. На какое-то время крепостное право могло обеспечить подъем производительных сил страны. Но движение вперед доставалось ценой са

мых жестоких форм эксплуатации народных масс.

Соборное уложение 1649 г. было первым печатным памятником русского права. Это обстоятельства имело огромное значение в истории русского законодательства, поскольку до Уложения обычной формой оповещения населения о законах было оглашение наиболее важных из них на торгах площадях и в храмах. Единственными истолкователями законов являлись приказные дьяки, которые использовали свои знания в корыстных целях. В какой мере появление печатного Уложения явилось крупным событием, показывает и то обстоятельство, что в XVII и начале XVIII в. кодекс несколько раз переводился на иностранные языки.

Как кодекс права Уложение во многих отношениях отразило поступательные тенденции развития феодального общества. В сфере экономики оно закрепило путь образования единой формы феодальной земельной собственности на основе слияния двух её разновидностей – поместий и вотчин. В социальной сфере Уложение отразило процесс 

консолидации основных классов-сословий, что, с одной стороны, привело к определенной стабильности феодального общества, а с другой – подготовило условия для обострения классовых противоречий и усиления классовой борьбы, на которую, безусловно, влияло установление государственной системы крепостного права.



Библиографический список

1. А.Г. Маньков. Уложение 1649 года. - Кодекс феодального права России.

Ленинград: Наука. 1980.

2. Буганов В. И. Мир истории: Россия в XVII веке. – М.: Молодая гвардия,

1989. – 318 с.

3. И.А. Исаев. История государства и права России. Учебник для юридических

вузов. Москва: Юристъ. 1996.

4. Историко-юридическое исследование Уложения изданного Царем Алексеем

Михайловичем в 1649 году. Сочинение Владимира Строева. Санкт-

Петербург. При Императорской Академии Наук. – 1883.

5. История государства и права / Под редакцией Чистякова О.И. и Мартисевича

И.Д. – М., 1985.

6. К.А. Софроненко. Соборное Уложение 1649 года - кодекс русского

феодального права. – Москва. – 1959. 347 с.

7. Ключевский В. О. Русская история: Полный курс лекций. В трех книгах. –

Ростов-на-Дону: изд-во «Феникс», 1998. – 608 с.

8. М.Н. Тихомиров и П.П. Епифанов. Соборное Уложение 1649 г. Учебное

пособие для высшей школы. Москва: МГУ, 1961.

9. М.Ф.Владимирский-Буданов. Обзор истории русского права. – Ростов-на-

Дону, 1995. – 420 с.

10. Керимов Д. А. Политическая история России. Хрестоматия для вузов. –

Москва: Аспект пресс. 1996.

11. Уложение, по которому судъ и расправа во всякихъ делахъ в российскомъ

государстве производится, сочиненное и напечатанное при владенiи его

величества государя царя и великаго князя Алексея Михайловича всея



Россiи самодержавца въ лето отъ сотворенiя мира 1759. Издано третiмъ

тисненiемъ при Императорской Академiи Наукъ.

12. Исаев М.М. Наказание по артикулу воинскому (глава из  неопубликованной

монографии), Вестник МГУ №1, стр. 51-57, 1995г.

13. Хрестоматия по всеобщей истории государства и права. / Под редакцией

К.И. Батыра и Е.В. Поликарповой. - М.: Юрист, 2003.

14. Звягинцев А.Г., Орлов Б.Г. Око государево. Российские прокуроры        ХУП в. //

Российская политическая энциклопедия. М., 1994 г.

15. Законодательство Петра I. (отв. ред. А. А. Преображенский, П. Е. Новицкая) М.,

1997г.