Рождение отечественной контрразведки

Начавшийся 2008 год несет с собой немало юбилейных дат. Однако одна из них – 105 лет со дня учреждения первого специального контрразведывательного органа в истории России, прошла абсолютно незамеченной. Но обо всем по порядку.
Следует отметить, что после упразднения в августе 1880 г.
III отделения Собственной
Его Императорского Величества Канцелярии  функции контрразведки, в числе прочих задач, также перешли в полномочия образованного Департамент полиции Министерства внутренних дел Российской империи. Наряду с собственно Департаментом полиции,  контрразведывательные задачи решали подчиненные ему охранные отделения, и губернские жандармские управления. Однако защита военных секретов империи от иностранного шпионажа не относилась к числу их приоритетов.
Помимо этого, частично функцию контрразведки осуществляли   также  Военно-ученый комитет (ВУК) Главного штаба, военные агенты (военные атташе) военного министерства, а с момента своего учреждения 15 октября 1893 г.  - и Отдельный корпус пограничной стражи министерства финансов.
В армии и на флоте функции военной контрразведки традиционно, еще с начала XIX века, осуществляла генерал-квартирмейстерская служба.
Как бы ни показалось это сегодня парадоксальным, но подобное положение существовало и в других странах, где даже разведывательные службы существовали лишь в зачаточном  состоянии. Много позже – в 1909 году в Великобритании появилась знаменитая «Секрет интеллиджент сервис» (СИС), официально именуемая Ми-6. Также только в 1910 г. возникла контрразведывательная служба США, первоначально именовавшаяся просто Бюро расследований, а с 1925 г. ставшая Федеральным бюро расследований (ФБР).
Французский генерал Жюль Луи Левель (1823 – 1908), считающийся одним из основателей французской военной разведки, и автор, по-видимому, первой в мире книги, посвященной разведке,  вышедшей в 1881 г. в Париже, небезосновательно писал: «Все говорят о разведке, хвалят предусмотрительность тех, кто ее имеет, и бранят пренебрегающих ею…. На разведку смотрят как на нечто второстепенное, не нуждающееся в изучении, каждый считает себя в ней компетентным». (Левель, Tactique des rensigements,1881).
Генералу Левелю, возглавившему французскую разведку в 1870 г. во время франко-прусской войны принадлежат и следующие слова из книги «Тактика разведки», получившей  всемирную известность и признание специалистов: «Все великие полководцы были хорошо осведомлены. Они знали местность, силы, позиции, средства, а часто и намерения их противников, которые, со своей стороны, не знали ничего или почти ничего. Этим объясняется успех одних и поражения других».
В лекциях об организации разведывательной работы, читавшихся для слушателей Военной академии Генерального штаба генерал-майор профессор П.Ф.Рябиков цитировал слова генерала Левеля: «Разведка – есть дерево, приносящее плоды, спустя много лет после посадки».
А задачи и назначение разведывательной деятельности Рябиков, сам более десяти лет посвятивший службе в разведотделениях штабов,  характеризовал следующим образом: «Чем разведка больше знает, чем шире и правильнее она раскрывает обстановку начальнику, тем легче ему принять правильное и наиболее выгодное для нас решение», а одним из основных требований к разведке он называл ее непрерывность. Добываемая разведкой информация должна быть достоверна, правдива и беспристрастна. «Лучше меньше сведений,  -  подчеркивал он, - но надежных, чем много, но недостаточно обоснованных».
Собственно же специализированный государственный орган,  уполномоченный вести контрразведывательную работу  в  масштабах всей страны, появился  в России 

только 21 января (3 февраля нового стиля) 1903 г., когда Николай II по докладу военного министра А.Н.Куропаткина согласился  с предложением  о создании особого отделения Главного штаба,  которое было названо Разведочным отделением.  Несмотря на терминологическую неточность,  оно  призвано было вести именно контрразведывательную деятельность. Причем полномочия вновь созданного органа не ограничивались штабами военных округов. То есть наряду с задачами контрразведывательной защиты армии и флота, новая государственная служба была призвана решать контрразведывательные задачи в масштабах империи.
Предистория же появления этого контрразведывательного органа такова.
В феврале 1902 г. в Варшаве в результате оперативной разработки, длившейся около трех месяцев, был арестован старший адъютант инспекторского отделения штаба Варшавского военного округа подполковник А.Н.Гримм. В конце мая военный суд в закрытом заседании вынес приговор изменнику и шпиону.
Руководитель австрийской военной разведки в годы Империалистической войны 1914 – 1918 годов Максимилиан Ронге впоследствии вспоминал: «В 1902 г. разведывательной деятельности против России был нанесен тяжелый удар: в Варшаве был арестован германский агент – русский подполковник Гримм. Следствие выяснило, что он поддерживал отношения с майором Эрвином Мюллером (военным агентом (атташе) Германии в Петербурге – О.Х.), отозвание которого стало теперь неминуемым. В нем мы потеряли толкового работника».
Этот и иные подобные факты заставили военного министра  А.Н.Куропаткина поручить специалистам Военно-ученого комитета Главного штаба разработать предложения о необходимых мерах по борьбе с иностранным шпионажем в армии.
Через полгода завершенный доклад и был представлен Государю.
В докладе о необходимости образования данного органа  Куропаткин подчеркивал: "…обнаружение государственных преступлений военного характера до сего времени у нас являлось делом чистой  случайности, результатом особой  энергии отдельных личностей или стечения счастливых обстоятельств ввиду чего является  возможность  предполагать, что большая  часть  этих преступлений остается нераскрытыми и совокупность их грозит существенной  опасностью  государству  в  случае войны.
Возложить  принятие мер к обнаружению лиц,  занимающихся сею преступной деятельностью на Департамент полиции  не  представлялось бы соответственным,  во-первых,  потому,  что  названное учреждение имеет свои собственные задачи и не может уделить на это  ни  достаточных сил,  ни средств, во-вторых, потому, что в этом деле, касающемся исключительно военного ведомства,  от исполнителей  требуется полная и  разносторонняя  компетентность в военных вопросах...
Деятельность сего органа должна заключаться в установлении  негласного надзора за  обыкновенными путями тайной военной разведки,  имеющими исходной точкой иностранных военных агентов,  конечными пунктами  - лиц, состоящих на нашей государственной службе и занимающихся преступной деятельностью, и связующими звеньями между ними - иногда целый ряд агентов, посредников в передаче сведений...".
После образования Разведочного отделения Главного штаба, деятельность которого была секретной, вопросы борьбы со шпионажем стали шире освещаться в печати.
Так  в XVII томе Энциклопедического словаря  Брокгауза и Эфрона, вышедшем в 1903 г., появилась статья «Шпионство». В ней профессор С.С.Абрамович-Барановский так характеризовал развитие этого древнейшего ремесла:
«…Одинаково опасный для всех призрак европейской войны заставляет государства зорко следить за военными предположениями соседей и за состоянием их вооруженных сил и в то же время тщательно оберегать тайну своих предположений, скрывать планы обороны, технические усовершенствования средств нападения и защиты и т.д. Отсюда поощрение шпионства, поскольку оно касается  чужих армий, и суровое преследование его,


когда оно касается своей. Чем более государства отдаляется  от практического осуществления идеи разоружения, тем более растет спрос на шпионов в мирное время.
         Постоянно обнаруживаются новые формы шпионства…. и как глубоко проникла даже в ряды самих армий эта порожденная милитаризмом зараза».
Фактически начавшее  действовать с июня того же года Разведочное отделение - с 4 июня 1903 г. его возглавил и руководил им до 9  августа 1910 г.
ротмистр,  впоследствии полковник В.Н.Лавров,  - к  концу года насчитывало 13 штатных чинов и 9 нештатных сотрудников.
          Свою службу по Отдельному корпусу жандармов Владимир Николаевич Лавров начал в 1895 г., после окончания специальных курсов при Штабе ОКЖ проходил стажировку в Московском охранном отделении под началом С.В.Зубатова, а с лета следующего года отбыл в Тифлисское губернское жандармское управление. С августа 1902 г. Лавров – уже начальник Тифлисского охранного отделения.
          Уже в первый год своего существования Разведочное отделение Главного штаба арестовало ряд лиц, в том числе офицеров, передававших известные им сведения иностранным военным агентам (атташе) за вознаграждение. (Подробнее об этом см.: Старков Б.А. Охотники на шпионов: Контрразведка России 1905 – 1914 гг., М., 2006;      Павлов Д.Б. Русско-японская война 1904—1905 гг. Секретные операции на суше и на море. М., 2004).
          Поэтому уже через год начальник Главного штаба В.В.Сахаров ходатайствует о присвоении Лаврову воинского звания подполковника.
В июне-августе 1906 г.  контрразведывательные  отделения  стали формироваться при штабах военных округов.
          О деятельности же Разведочного отделения в отчете Главного управления Генерального штаба за 1906 – 1907 годы отмечалось «…благодаря упорядочению сего дела… удалось не только установить весьма тщательный надзор за официальными и гласными представителями иностранных армий, находящимися в Петербурге и путешествующих по России, но и пролить некоторый свет на организацию разведки иностранных государств у нас. В минувшем году удалось добыть также некоторые документы, имеющие для нас существенный интерес».
Мы не будем подробно останавливаться на деятельности отечественной контрразведки в начале прошлого века, адресуя заинтересованных читателей к имеющимся источникам. Нам же представляется необходимым коротко рассмотреть именно эволюцию данного государственного института.
Следует отметить одно чрезвычайно важное для судьбы В.Н.Лаврова и возглавлявшегося им органа обстоятельство. В связи с началом военных действий против Японии к  контрразведывательной  работе была привлечена и Заграничная агентура Департамента полиции.  В частности ее заведующий А.М.Гартинг в 1905 г. обеспечивал безопасность прохода  вдоль европейских берегов 2-й тихоокеанской эскадры русского флота под  командованием  З.П.Рожественского,  позже погибшей в Цусимском сражении.
Позднее, в годы Первой мировой войны Заграничная агентура  Департамента полиции также  привлекалась  к решению некоторых задач по указаниям руководителя миссии  русской  контрразведки  в  Париже  Н.А.Игнатьева.
          Департамент полиции МВД империи, ранее занимавшийся вопросами борьбы с иностранным шпионажем, а также принимавший участие в арестах разоблаченных предателей, например, подполковника   А.Н. Гримма,  ревниво наблюдал за деятельность Разведочного отделения Главного штаба, что в последствии в 1905 – 1906 г. привело к длительной межведомственной сваре, самым негативным образом сказавшейся именно на интересах борьбы со шпионажем.
          Дело в том, что в 1904 г. Департамент полиции также создает секретное отделение «дипломатической агентуры» для «организации борьбы с международным «шпионством», направленным против нашего правительства», во главе с известным интриганом 

И.Ф.Манасевичем-Мануйловым, просуществовавшее до лета 1906 г..
Начатая Департаментом полиции чиновническо-бюрократическая склока привела к образованию в декабре 1908 г. межведомственной комиссии по совершенствованию работы против иностранного шпионажа.
          В "Протоколе  заседаний межведомственной комиссии по организации контрразведывательной службы в России" от 28 марта 1909 г. отмечалось, что комиссия,  "ознакомившись с материалами,  имеющимися по означенному вопросу,  и с постановкой контрразведки (борьба с военным и морским шпионством) в России в настоящее время пришла к заключению, что: ...не говоря  уже  про  японцев,  все наши европейские соседи, признавая за военной разведкой первенствующую важность, не останавливаются для достижения своих целей ни перед какими расходами,  так как последние есть почти единственное средство для успеха...".
          В этом  же документе формулировались цели и задачи контрразведывательной службы, с некоторыми поправками на современные правовые нормы, остающиеся актуальными и для сегодняшнего дня:
          "Контрразведка (борьба  со  шпионством) заключается в своевременном обнаружении лиц,  занимающихся разведкой для иностранных государств, и  в принятии мер для воспрепятствования разведывательной работе этих  государств в России.  Конечная цель контрразведки есть привлечение к судебной ответственности уличенных в военном  шпионстве лиц на основании ст.108-119 Уголовного уложения 1903 года, или прекращение вредной деятельности названных лиц хотя бы  административными мерами".
         По итогам двух с половиной лет работы  указанной  комиссии,  в ходе которой рассматривались варианты организации центральной контрразведывательной службы как в МВД (сторонником данного подхода был
П.А.Столыпин),  так и в военном министерстве.
         Поскольку возобладал последний подход, 8 июня 1911 г. военный министр   утвердил  "Положение  о  контрразведывательных  отделениях" (КРО),  Инструкцию начальникам КРО,  и штаты  контрразведывательных отделений.                                                   
         А закон от 7 апреля того же 1911 года "Об отпуске из  государственной казны средств на секретные расходы Военного министерства" выделил для обеспечения разведывательной и  контрразведывательной  деятельности  дополнительно 1 миллион 443 720 рублей - эта сумма в три раза превосходила  предыдущие  ассигнования  на  "секретные  расходы".
В отличие  от Разведочного отделения,  которое было задумано и действовало негласно, контрразведывательные отделения (КРО) являлись уже официальными государственными органами, в связи с чем дата их учреждения считалась ранее днем рождения отечественной контрразведки, поскольку, не смотря на то, что они входили в систему военного министерства, деятельность их не ограничивалась только сферой военной контрразведки.
При этом по предложению министра внутренних дел П.Г.Курлова на Департамент полиции  и подведомственные ему органы - ГЖУ и охранные отделения (пункты) возлагалось лишь содействие и оказание помощи КРО в их работе.  Непосредственно в Департаменте полиции эта задача,  а также ведение дел по шпионажу и государственной измене была  возложена на 4-е отделение Особого отдела.
Контрразведывательные отделения были образованы при штабах военных округов в Москве,  Вильне,  Варшаве,  Киеве, Одессе, Тифлисе, Ташкенте, Иркутске,  Хабаровске,  а  Разведочное  отделение Главного Штаба было преобразовано  в Санкт-Петербургское городское КРО.
Необходимость создания контрразведывательной службы и правового обеспечения  ее деятельности была связана с происходящими в мире изменениями, в том числе и в 

плане  геополитического  соперничества государств.
В годы, предшествовавшие началу первой мировой войны, вопросы организации разведывательной работы также активно изучались и за рубежом.
Даже изданные в те годы в России переведенные с французского языка работы убедительно свидетельствуют об этом. В частности, военным министерством были изданы книги: Роллэ Н. Военно-разведывательная служба в мирное и военное время. (СПб.,  1909); Лянуар П. Немецкое шпионство во Франции. (СПб., 1910); Рюдевель Р. Разведка и шпионаж. Практические указания строевым офицерам. (2-е издание, СПб., 1912).
Весьма любопытна ретроспективная оценка этого периода и бывшим в годы мировой войны руководителем германской разведки полковником Вальтером Николаи.
В 1920 г. он в своих мемуарах «Тайные силы» так одним из первых писал о роли разведки в минувшей мировой войне: «По пути к будущему развитию идет разведка, стремящаяся этот путь распознать и на него повлиять…. Тайная сила разведки будет в будущем гораздо более значительной, нежели была в прошлом и есть в настоящее время».
Впрочем, Германия была отнюдь не одинока в стремлении получить секреты своих геополитических конкурентов на мировой арене.
В.Николаи в  своей  книге  приводил следующие данные об иностранном шпионаже на территории  Германии:

1907 г.	Всего было арестовано подозревавшихся в шпионаже --	Из них были осуждены - 3
1908	- « - 66	- « - 9
1909	- « - 47	- « - 6
1910	103	10
1911	119	14
1912	221	21
1913	346	21
1914 (первая половина)	154	51

По мнению германской контрразведки, в 74 случаях шпионаж проводился в пользу Франции, в 35 – в пользу России, в 15 – в пользу Англии, и в 9 случаях в пользу нескольких стран одновременно.
В 1914 – 1918 г. в Германии  были выявлены 175 фактов шпионажа в пользу Франции, 59 –  в интересах Англии, 55 – России, 21 – Бельгии, 2 – Италии и 144 случая разведки в пользу нескольких из указанных государств  одновременно (Николаи В. Тайные силы. Интернациональный шпионаж и борьба с ним во время мировой войны и в настоящее время. М., издание Разведывательного управления РККА,  1925, сс. 115,  141).
Возвращаясь к истории образования Контрразведывательный отделов военного министерства в 1911 году, здесь уместно особо сказать о знаменательной персональной инициативе генерал-майора Клембовского.
Клембовский Владислав Наполеонович (1860 – 1923), российский военоначальник, генерал от инфантерии (1915). На военной службе с 1877 г., окончил 3 Александровское военное училище (1879), Академию генерального штаба (1885). В 1885-1886 гг. – офицер Генерального штаба при Штабе 13 армейского корпуса. В 1890 – 1894 гг. – преподаватель Тверского Кавалерийского юнкерского училища.
Еще в 1892 году им была опубликована книга «Тайные силы (Военное шпионство)», предназначенная для офицеров и юнкеров российской армии.
По видимому, эта книга представляла собой адаптированную для широкого круга 

военных  читателей выпускную работу слушателя Николаевской военной Академии Генерального штаба, которую писали все выпускники «по первому разряду», то есть отличники, чье усердие в науках уже было отмечено взыскательными профессорами.
«Желательно,  -- писал Владислав Наполеонович в предисловии к первому изданию, -- чтобы вопрос о тайных разведках подвергся гласному обсуждению в мирное время. Читатель, который согласится с таким взглядом, наверное не осудит нас за первую попытку в этом направлении».
Инициативное переиздание  автором дополненного варианта книги связано было с реорганизацией военной контрразведки в империи.
В датированном 11 апреля 1911 года предисловии ко второму изданию, Клембовский подчеркивал, что «Минувшая Русско-Японская война доказала, какое значение предавалось этому средству нашими тогдашними врагами и какую пользу они извлекли из него.  Тем не менее, насколько нам известно, ни в нашей, ни в иностранной военной литературе новых трудов по этому вопросу не появилось…».
Книга В.Н. Клембовского является первой отечественной работой, системно излагавшей задачи, приемы, средства агентурной разведки и защиты собственных «военных секретов» от противника, в связи с чем она широко цитировалась впоследствии другими исследователями разведывательного противоборства.
В предисловии ко второму изданию 1911 г., Владислав Наполеонович подчеркивал, что рациональная постановка разведки, -- правда, в терминах той исторической эпохи, он называл разведывательную работу «шпионством», в связи с чем и мы в  дальнейшем будем употреблять этот термин, -- «требует, как всякая отрасль военного дела, предварительного основательного изучения вопроса»; а «раскрытие иностранных шпионов составляет также обязанность своих собственных шпионов».
При этом он особо подчеркивал, что «в иностранной литературе, особенно французской, вопрос о военном шпионстве разработан довольно подробно».  В этой связи Клембовский излагает историю создания спецслужб – разведки и контрразведки при Наполеоне I во Франции, а позднее в Германии.
Целью военной разведки Клембовский, на основе анализа зарубежного опыта, называл добывание сведений об армиях, вероятных Театрах военных действий, о населении и об экономике.
При этом к группе «Сведений о населении» (с. 24, 28), были отнесены: примерная густота населения, состав его по племенам и вероисповеданиям, настроения жителей, их нравы, обычаи, род занятий, степень зажиточности, административное устройство, количество и характер населенных пунктов».
В числе общих выводов, Клембовский указывал, что потом неоднократно повторялась многими писавшими о проблемах обеспечения безопасности страны, «Пока идеи о всеобщем разоружении и всесветном мире не вышли из области мечтаний, каждое государство должно быть готово к войне со своими соседями». А готовность эта выражается, в том числе, и во внимательном изучении средств борьбы сопредельных государств, что звучит по-прежнему актуально и сегодня. Поэтому автор указывал и на «необходимость постоянного осведомления о намерениях и силах, как материальных, так и нравственных, своих соседей» (выделено мной.  – О.Х.). В то же время подчеркивая необходимость скрывать собственный оборонительный потенциал.
Одним из первых генералов Клембовский обратил внимание на личность, значение и «особые условия деятельности» разведчиков, будь то военные «лазутчики», или агенты, работающие во благо своей страны: «их роль скромна, мало заметна и очень неблагодарна: успехи какой-либо операции всегда и всецело припишут войскам и их начальникам… А что ожидает лазутчика в случае неудачи? – позорная казнь в какой-нибудь глухой деревушке, вдали от своих. Чтобы подвергаться такому риску, чтобы среди опасностей сохранить полное хладнокровие и ясность взгляда, нужны высокие нравственные качества и большое самопожертвование» (с. 100 -- 101).


Но также точно «никакими соображениями нельзя оправдывать гнусных поступков предателей: измена государству составляет гнусное и подлое преступление!». О чем следовало бы знать и помнить некоторым нашим современным публицистам и «историкам»!
Книга Клембовского, безусловно, оказывала определенную «академическую» помощь офицерам армии и российских спецслужб. А ее подлинное значение выявилось уже в годы «Империалистической» войны 1914 – 1917 годов.
Вернемся однако к осмыслению руководством страны эволюции разведывательно-подрывной деятельности иностранных держав против Российской империи.
В совместной "Объяснительной записке к проекту изменений действующих законов о государственной измене путем шпионажа" от 3 марта 1912 г.  военный министр В.А.Сухомлинов и министр юстиции И.Г.Щегловитов по этому поводу отмечали следующее.  Ранее, "государство, интересующееся планами соседей, посылало к ним шпионов и ставило последним задачу проникнуть, главным образом, в политические их замыслы,  в  предложения относительно возможных с их стороны агрессивных действий самостоятельно или же в союзе с другими державами. В связи с  этим  и те сведения,  которые пытались добыть шпионы,  касались, главным образом, государственных тайн в обширном смысле, тайн, имеющих международный характер и находящихся в близкой связи с внешними интересами государства.  Сведения же о военных силах  собирались шпионами  старого  времени попутно,  наряду с выполнением главных их задач.  Отмеченными обстоятельствами обусловливался  как случайный характер самого шпионства,  так и выбор лиц для этой деятельности". Но "наше время - время вооруженного мира... вызвало изменение самого понятия военной мощи, главнейшею основою которой ныне представляются прогрессирующие технические усовершенствования.
В силу  этого представилось необходимым быть в курсе постоянных изменений в состоянии вооруженных сил вероятных противников,  всех  нововведений  в  вооружении и военных приспособлениях,  которые почти ежедневно вводятся ныне в армиях европейских государств... Практика войн показала, что шпионство не может в период войны принести пользы, если оно не организовано задолго до открытия военных действий и если в числе шпионов нет весьма опытных в этом деле агентов.  Русско-японская война наглядно подтверждает только что отмеченное явление:  несмотря  на большие траты денег и труда,  во время войны нам уже не удалось организовать действительное шпионство ".
Ссылаясь на информацию Генерального штаба и Департамента полиции,  авторы указанной записки также подчеркивали,  что  "шпионство получило небывалое ранее развитие и в настоящее время уже не имеет, как прежде,  случайного характера,  а сделалось  систематическим  и постоянным,  обнимая собою собирание самых разнообразных сведений о состоянии вооруженных сил соседних государств...  Судебная практика свидетельствует,  что  иностранные  власти прилагают большие усилия насадить в пределах России своих агентов...".
Обосновывавшиеся в  указанной  записке  необходимые  изменения в уголовно-правовой квалификации шпионажа были введены  в  действие  5 июля 1912 г. законом "Об изменении и дополнении действующих узаконений о государственной измене путем шпионства".
Следует также подчеркнуть,  что помимо созданной в предвоенное время системы  контрразведывательных  отделений военного министерства, часть  функций  по контрразведке по-прежнему выполнял Департамент полиции и подчиненные ему органы на местах.
Непосредственно в 1914-1917 гг.  в Департаменте полиции некоторые контрразведывательные  функции - наблюдение за иностранцами,  а также надзор за военнопленными,  - были возложены на 9-е  делопроизводство.


Отметим, что для ознакомления,  прежде всего, офицерского корпуса армии с организацией и ведением разведывательной работы против России в 1915 г. была  издана книга А.С.Розанова "Немецкое шпионство",  составленная "по  данным судебной практики и другим источникам".  В    том же 1915 г. массовым тиражом была издана в качестве бесплатного приложения к журналу «Трудовая копейка» брошюра  «Современный шпионаж».
          Подчеркнем также, что уроки разведывательного противоборства в ходе мировой войны извлекались и оперативно подводились непосредственно в этот период. О чем свидетельствует не только опубликование уже упомянутой работы А.С.Розанова, но и лекции, читавшиеся в 1915 – 1917 годах в Академии Генерального штаба П.Ф.Рябиковым. На их основе уже в 1919 г. автором была подготовлена и защищена докторская диссертация.
С началом Первой мировой войны, в соответствии с Наставлением по контрразведке в военное время,  утвержденным Верховным главнокомандующим 6 июня 1915 г.,  на театре военных действий формируется следующая система органов контрразведки:  КРО Ставки  (штаба Верховного главнокомандующего);  КРО штабов фронтов, армий, входивших в состав фронтов;  КРО отдельных армий;  КРО военных округов на театре военных действий. В тот же день непосредственно для личного состава КРО утверждается и  Инструкция  наблюдательному  агенту  по контрразведке. Система  контрразведывательных органов в тыловых районах империи осталась без изменений.
В сентябре 1915 г. было принято Положение о морских контрразведывательных отделениях и учреждены Морское КРО Морского Генерального штаба и,  соответственно,  еще 5 морских КРО - Финляндское, Балтийское, Черноморское, Беломорское и Тихоокеанское.
Однако в  целом постановку контрразведывательной работы в годы первой мировой войны в России  нельзя  назвать  успешной.
Летом 1915 г.  по  инициативе главнокомандующего великого князя Николая Николаевича, в полном соответствии с бюрократической традицией,  создается  еще одна комиссия для выработки мер повышения эффективности борьбы  с разведывательной деятельностью спецслужб Германии и Австро-Венгрии.  И хотя работа ее не имела практических результатов,  некоторые ее материалы дают представление о видении путей решения этой проблемы.
Так председатель  этой комиссии директор Департамента полиции в 1915-1916 гг. Г.Г.Моллов в "Записке о мерах борьбы со  шпионством" подчеркивал:  "...дело  борьбы  с иностранным шпионажем должно быть популярным, национально-патриотическим, широко охватывающим население, все слои общества, все правительственные учреждения, независимо от того, к какому они принадлежат ведомству.
Стыдится борьбы с такой серьезной для родины опасностью,  разрушающей оплот  государства,  подрывающей  его  военную мощь и силу средств обороны от врага,  угрожающей отечеству потерей  нескольких сот тысяч  молодых  жизней и миллиардными убытками,  - казалось бы, нет оснований".
В записке,  представленной в комиссию Моллова В.А.Ерандаковым, в 1910-1915 гг. возглавлявшим Петроградское КРО, подчеркивалось, что германская разведка осуществляет не только сбор военных сведений  о действующей армии, но и активно ведет дипломатическую, торгово-промышленную (экономическую) разведку,  организует акты саботажа и  диверсий, ведет подрывную пропаганду.  По его мнению,  военные власти не могли самостоятельно вести борьбу с таким противником и  в  этом им требовалась  более активная помощь со стороны Департамента полиции и его периферийных органов.  По его мнению КРО -- "хилые и  бесправные, влачат малополезное существование,  так как деятельность их  направлена исключительно лишь на борьбу с военным шпионством....  И если иногда деятельность 

этих органов является успешной, то в большинстве случаев благодаря лишь постоянной и энергичной помощи  жандармских управлений и охранных отделений,  а также перлюстрационным данным, поступающим в ГУГШ".
В целях повышения эффективности контрразведывательной  работы, особенно в тыловых районах,  комиссией предлагалось усилить координацию и взаимодействие КРО и ГЖУ,  охранных отделений,  для которых была разработана специальная инструкция по  ведению  контрразведки.
Однако эти предложения остались нереализованными.
"В результате этого небрежения, - писал впоследствии генерал-майор Генерального штаба Н.С.Батюшин, во время войны возглавлявший ряд контрразведывательных органов, -  мы всю Великую войну вели вслепую".  Главная причина этого, по его мнению,  заключалась в общей "недооценке на верхах" значения разведки и   контрразведки,   всей  сферы  тайного  противоборства: "...опыт тайной разведки мирного времени был сведен почти на нет во время войны...  За все это небрежение... мы заплатили потом сотнями тысяч жизней,  миллионами денег и даже существованием самого  государства".

В связи  с  ликвидаций Временным правительством в марте 1917 г. Департамента полиции и подведомственных ему органов  -  жандармских управлений и охранных отделений,  - 23 апреля принимается Временное положение о контрразведывательной службе во внутреннем районе,  а 5 мая - Инструкция по организации и осуществлению негласного наружного наблюдения за лицами, подозреваемыми в военном шпионстве.
Несколько позже - 2 мая министром юстиции утверждается Временное положение  о  контрразведывательной  службе  на  театре военных действий.
В мае  1917 г. КРО Штаба Петроградского военного округа переименовывается в Отдел контрразведки с подчинением министерству юстиции.
     На него возлагались задачи:
     1) борьба с попытками шпионажа воюющих с Россией держав;
     2) борьба  с  попытками насильственного восстановления старого строя.
Хотя высказывалось, и в конечном счете победило другое мнение, согласно которому эта задача должна была быть возложена на  Уголовный розыск.
Приведенные факты свидетельствуют о том,  что Временное правительство понимало необходимость наличия контрразведывательной службы и ведения соответствующей работы.
Фактически же осуществлением  контрразведки  продолжали  заниматься существовавшие  КРО в Действующей армии и штабов военных округов.
Ретроспективно оценивая уроки и итоги деятельности  российской контрразведки в начале XX века можно сказать, что становление этого важного государственного института было непростым.  А подчас значение контрразведки  для  обеспечения безопасности страны и защиты ее национальных интересов попросту недооценивалось политическим  руководством, что имело самые неблагоприятные последствия для России.
Многочисленные комиссии затягивали свою работу, а их результаты оставались невостребованными и нереализованными.

Можно также констатировать, что, в эпоху начавшихся глобальных и тотальных войн,  открытую первой Мировой войной, российская контрразведка оказалась не на должной высоте.  Хотя приобретенные ею  в те  годы сведения и опыт - контрразведка сильна своими архивами!, -- любил   повторять руководитель германской разведывательной  службы  в годы  Первой  мировой  войны Вальтер Николаи,  - а также попытки их практического осмысления,  являлись и являются поныне бесценным источником знаний для специалистов.
Не осталась в стороне от анализа итогов и уроков войны и русская военная 

эмиграция.  Уроки деятельности контрразведки в годы Империалистической войны анализировались генерал-майором  Н.С.Батюшиным в лекциях на Высших военных курсах в Белграде. Позднее эти лекции составили книгу "Тайная военная разведка и борьба с ней" (София, 1935. Первое отечественное издание ее было осуществлено Обществом изучения истории отечественных спецслужб в 2002 г. ).
Однако практические и теоретические наработки первых  российских контрразведчиков, оказались востребованными позднее и у себя на родине уже в советский период.  Об этом со всей очевидностью свидетельствуют работы К.К.Звонарева, С.С.Турло и некоторых других авторов.
Хотя и следует согласиться с мнением С.Н.Галвазина о том,  что генетическая и  историческая  преемственность  дореволюционных и советских ведомств  специального  назначения  многие годы были скрыты под грифом "секретно" (Галвазин С.Н.  Охранные структуры Российской империи. М., 2001, с. 190).
Рассмотрение первого этапа истории существования отечественных органов безопасности, позволяет сделать вывод о том, что этим государственным управленческим структурам присущи две взаимоисключающие тенденции.
С одной стороны,  это осознанная потребность в наличии эффективных институтов, выполняющих государственно-охранные функции, и, с другой стороны, неизбежность их последовательного реформирования  в  зависимости  от  изменений  во внутри-политической и международной обстановке. "В оперативной обстановке", - как скажут профессионалы сегодня.
Но обе  обозначенные  тенденции указывают на то важное обстоятельство, что ведущей в непростом тандеме отношений "власть - органы  государственной безопасности",  первична именно государственная  власть.
Которая определяет  правовое положение, функции,  задачи, направления и формы деятельности органов государственной безопасности, то есть их полномочия, решает кадровые и иные вопросы организации их деятельности.
И на государственной власти, в этой связи, лежит и вся полнота ответственности как за эффективность, так и результаты деятельности органов государственной безопасности и спецслужб.
Отметим и то чрезвычайно важное обстоятельство, что концепция, то есть  официально  принятая на государственном уровне,  программа обеспечения безопасности страны,  государства и общества, отнюдь не равнозначна личностному, персонифицированному пониманию путей и методов решения объективно возникающих задач государственного  управления.
Хотя концептуальность видения  объективной  реальности также, бесспорно, относится к числу интеллектуальных новаций уже XX века.
После подобных маргоналистических замечаний,  перейдем к  рассмотрению советского  периода  истории становления контрразведывательной службы.
Как бы  ни казалось это парадоксальным, но и  у  пришедших к власти в октябре 1917 г. большевиков и их руководителей, конечно же, не было ни концептуального  видения,  ни даже предварительного понимания объективного характера задач обеспечения безопасности государства и общества, хотя осознание таких задач начало приходить довольно быстро.
7 (20 нового стиля) декабря 1917 г. на заседании Совета Народных  Комиссаров принимается решение об образовании Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК).
Постановлением СНК 20 декабря на ВЧК возлагались следующие задачи:
1. Пресекать и ликвидировать все контрреволюционные и саботажнические попытки и действия по всей России,  со стороны кого бы они ни  исходили.
2. Предание суду Революционного трибунала всех саботажников  и контрреволюционеров и выработка мер борьбы с ними.


3. Комиссия ведет только предварительное  расследование,  поскольку
это нужно для пресечения (См.: Ф.Э.Дзержинский – председатель ВЧК – ОГПУ.1917-1926.Документы. М., 2007, с. 13).
Первоначальная структура  ВЧК  менялась неоднократно,  и уже с февраля 1918 г. она стала именоваться Всероссийской чрезвычайной комиссии по  борьбе  с контрреволюцией и преступлениями по должности, что свидетельствует о существенном расширении предметов ее ведения.
После переезда в Москву 12 марта 1918г.  в ВЧК были созданы отделы: Иногородний (с задачей руководства периферийными ЧК),  борьбы с контрреволюцией,  а также отделы борьбы с преступлениями по  должности и спекуляцией. Важнейшими структурными элемнтами ВЧК на протяжении ряда лет оставались следующие подразделения: «контрреволюционные», то есть борьбы с контрреволюционными заговорами и выступлениями, транспортные, отделы военной контрразведки (Особый отдел, образованный 19 декабря 1918 г.), подразделения внешней разведки  (Иностранный  отдел  ВЧК  был  образован  20  декабря  1920 г.).
Несмотря на то, что фактически уже в декабре 1917 – первые месяцы 1918 года ВЧК по своим каналам получала информацию о непосредственной разведывательно-подрывной работе контрреволюционных организаций и их связях с иностранными дипломатическими миссиями, собственно  же контрразведывательная служба в ее структуре возникла гораздо позднее.
А немалая часть собственно контрразведывательных задач решалась первоначально  - с января 1919 г. военной контрразведкой – Особыми отделами ВЧК.
Собственно же контрразведывательный отдел (КРО) в структуре ГПУ был образован лишь 7 июня 1922 г. (В сентябре 1930 г. КРО вновь был влит в Особый отдел ОГПУ, а в ноябре 1934 г. вновь выделен и переименован в КРО, а с декабря 1934 г. он стал именоваться 3 отделом Главного управления государственной безопасности (ГУГБ) НКВД СССР).
Учитывая наличие значительного числа работ,  посвященных   деятельности ВЧК, например, монографии А.М. Плеханова «Дзержинский – первый чекист России» (М., 2007), мы коснемся только некоторых, на наш взгляд, недостаточно освещенных в настоящий момент  и  методологически  значимых вопросов ее  истории,  отсылая читателей к соответствующим источникам.
Поскольку вопрос о кадрах ВЧК всегда вызывал и вызывает неизменный интерес, приведем  на этот счет некоторые факты и цифры.
Постановлением Совета труда и Обороны Республики от 17 сентября 1920 г.  "все лица, состоящие на службе в учреждениях, подведомственных ВЧК, как в центре, так и на местах", приравнивались к военнослужащим действующей Красной армии,  с возложением на них ответственности наравне с военнослужащими действующих полевых частей... и на  них  распространяются все законоположения,  утвержденные ВЦИК в отношении воинской дисциплины".
В то  же  время штат ВЧК к 10 марта 1918 г.,  до переезда советского правительства из Петрограда, состоял из 133 человек,  включая технических работников, и лишь к сентябрю того же он вырос до 660 человек. А периферийные - губернские,  уездные и транспортные ЧК по  сути  дела  начали формироваться лишь в июне-августе того же года.
Подробно вопросы кадрового состава органов ВЧК нами рассматриваться не будут ввиду наличия обстоятельной монографии О.И.Капчинского «Госбезопасность изнутри: Национальный и социальный состав ВЧК 1917 – 1922 гг.» (М., 2005), специально посвященной этим вопросам.
Всего же  к  концу 1918 г.  имелось 40 губернских и 365 уездных ЧК, а также армейские ЧК,  ЧК на железных дорогах и  в  пограничной полосе (пограничные ЧК).
Другое дело, что к концу 1921 г. численность ВЧК, с учетом приданных ей частей особого назначения (ЧОН), возросла до 110 тысяч человек, а, с учетом численности рабоче-

крестьянской милиции (130 тысяч), превосходила  численность  МВД  российской империи (84 тысячи человек). Но такой их рост объясняется чрезвычайно  жестокой  Гражданской войной и отражением иностранной военной интервенции.
Окончание гражданской войны и реорганизация органов ВЧК позволили существенно  сократить их штат.  Так на 1 августа 1922 г.  штат ГПУ состоял и 49 487 сотрудников,  а также 12 492 секретных сотрудников и 52 345 осведомителей. И если к 1 декабря того же года общая численность приданных ГПУ войск - Отдельного пограничного  корпуса, корпуса внутренних  войск  и  конвойной стражи составляла 116 тысяч человек, то к концу 20-х годов она сократилась до  68  941  человек рядового и  младшего  командного  состава.
Однако и  с образованием ГПУ при НКВД  РСФСР численность его штатного состава продолжала сокращаться.  Так на 13 апреля 1923 г. общая численность сотрудников  ГПУ  составляла  24 717 человек (2 232 из них приходилось на центральный аппарат),  при этом членами ВКП(б) являлись 48,3% сотрудников центрального аппарата и 52,6% работников его периферийных органов. Но руководители, начиная с должности заместителя начальника отделения,  были членами ВКП(б). Причем 45,1% руководящих работников ОГПУ вступили в РСДРП до октября 1917 г.,  28,1% - в 1918 г.,  17%  -- в 1919 г., и 8.4%  - в 1920 г.( См.:  Плеханов А.М.  ВЧК-ОГПУ.  1921-1928. М., 2003, сс. 199, 217. Подробнее см.: также Капчинский О.И. Госбезопасность изнутри: Национальный и социальный состав ВЧК 1917 – 1922 гг.. М., 2005).
Первоначально подготовка оперативного состава для органов ВЧК велась на краткосрочных курсах, первые из которых начали занятия в Москве в сентябре 1918 г.
29 января  1919 г. Президиум ВЧК принял решение об образовании уже  постоянно действующих курсов, которые более 10 лет готовили кадры чекистов.
В феврале-мае  1928 г.  курс  лекций по контрразведке на Высших курсах читал член Коллегии ОГПУ А.Х.Артузов, один из признанных авторитетов и асов советской контрразведки. Еще ранее, 30 ноября 1923 г. была сформирована Высшая пограничная школа ОГПУ.
8 сентября 1930 г.  была образована Центральная школа, преподавание в  которой  вели  руководящие  сотрудники  ОГПУ - В.А.Стырне, Н.Г.Николаев-Журид, Б.И.Гудзь.  Курс истории ВЧК преподавал зампред ОГПУ Я.С.Агранов. В марте 1939 г. Центральная школа была переименована в Высшую школу НКВД СССР.
К февралю 1941 г.,  к моменту разделения единого союзно-республиканского НКВД на наркоматы  государственной  безопасности (НКГБ)  и внутренних дел 30%  руководителей республиканских наркоматов, а также краевых и областных управлений НКВД были выпускниками Высшей школы.
Одно из первых пособий для контрразведчиков стала книга «Шпионаж»  подготовленная в 1924 г. С.С.Турло при технической помощи его подчиненного И.П.Залдата. На многие годы она стала, по сути дела, одним из лучших учебных пособий по контрразведке.
           Турло Станислав Степанович (1889   - 1942).  С 1918 г. – в органах ВЧК-ГПУ: Председатель Донской ЧК, инспектор Особого отдела ВЧК, заместитель начальника ВЧК 15 Армии, председатель Ферганской ЧК,  начальник контрразведывательного отделения Полномочного представительства ГПУ по Западному краю (до августа 1924 г.), после чего вышел в отставку по болезни. В 1920 г. им была предпринята попытка издания курса лукций «Красная контрразведка», однако весь тираж этой книги был уничтожен. Книга «Шпионаж» была издана Полномочным представительством ГПУ по Западному краю.
         В августе 1938 г. Особым совещанием при НКВД  «за принадлежность к контрреволюционной организации» С.С.Турло был приговорен к 8 годам лишения свободы.
         Подробнее с некоторыми взглядами С.С.Турло на сущность «тайной войны» мы познакомим читателей позже.


          Следует однако подчеркнуть, что окончание Гражданской войны позволило военной разведке России, реорганизованной в Разведывательное управление Штаба РККА, так же осмыслить опыт как империалистической, так и последней советско-польской войны.
Помимо переизданной Разведупром РККА книги П.Ф.Рябикова, изданной в 1919 г. в г. Томске, «Разведывательная служба в мирное и военное время», в 1921 г. была издана работа заместителя начальника отдела агентурной разведки Развеуправления РККА Александра Ивановича Кука «Канва агентурной разведки».
Из числа важнейших выводов работы А.И. Кука подчеркнем два:
Агентурная разведка не разграничивает понятий мирного и военного времени.
Второй: к числу важнейших политических задач разведки относится оказание целенаправленного воздействия на население враждебного государства посредством прессы, пропаганды, распространения слухов, распространения определенных идей и взглядов, подрывающих веру во власти собственной страны.
История Первой мировой, особенно  деятельность германской разведки,  давали немало оснований для подобного умозаключения.
Идея о достижении всеобщего, «всесветного» мира, писал А.И.Кук, по-прежнему кажется далекой от осуществления,  а поэтому, «…учитывая неизбежность войны,  каждое государство… всемерно стремится и должно стремиться к созданию выгоднейшей для себя обстановки для разрешения возникающих конфликтов».
Важнейшими признаками шпионов – неприятельских тайных агентов, подчеркивал Кук, - «…является тайный образ их действий и ложные предлоги, используемые для получения необходимой информации».
Однако, как подчеркивал Кук, сама жизнь показывает, что оправданное презрение населения к агентам иностранных государств, «…зачастую переносится и на тайных агентов своего государства. Тут – прискорбное недоразумение…. Не могут не вызывать полного уважения и восхищения люди, движимые на эту работу высокими побуждениями: определенной идеей или искренним желанием исполнять опасные и тяжелые задачи на пользу своего государства» (с.12).
В переизданной Разведывательным управлением РККА монографии П.Ф.Рябикова «Разведывательная служба в мирное и военное время», также ставшей учебным пособием для контрразведчиков, подчеркивалось, что «долг каждого государства так подготовить страну и вооруженную силу, чтобы в случае неминуемости войны провести ее в возможно выгодных для нас условиях и победить в короткий срок с наименьшими потерями и затратами сил и средств…. Только строго продуманная, планомерная, всесторонняя и стоящая на высоте современных требований техники подготовка страны и ее вооруженных сил может послужить прочным фундаментом к победе, столь необходимой при настоящих войнах, результаты и последствия которых имеют громадное мировое значение» (Рябиков П.Ф.Разведывательная служба в мирное и военное время. В 2-х частях. Томск, 1919. // Антология истории спецслужб. Россия. 1905 – 1904. М., 2007, сс. 117, 111 – 410. Помимо названной работы данный том антологии включает также издание 1911 г. книги В.Н.Клембовского «Тайные силы (Военное шпионство)» и С.С.Турло «Шпионаж»).
Задачами контрразведки, по мнению автора, является принятие «всех возможных мер к противодействию деятельности неприятельских тайных разведчиков (шпионов), а также к раскрытию самих шпионов и организации неприятельской разведки».
Рябиков подчеркивал «Часто мы проявляем известную небрежность, которой пользуется наш враг; в этом отношении чрезмерная наша доступность может повести к серьезным последствиям. Если признается полезным проникать в чужие замыслы, то не менее важно уметь скрывать свои».
А подытоживал  этот раздел работы профессор Академии Генерального штаба следующими словами «деятельность контрразведки имеет для государства громадное значение, и на правильную научную и систематическую ее организацию и ведение должно 

быть обращено самое серьезное внимание как в мирное, так и в военное время».
Отметим одно чрезвычайно важное обстоятельство. Аналогичные взгляды на задачи и роль спецслужб в будущем, характер и содержание «тайной войны» спецслужб высказывали и зарубежные исследователи.
В предисловии к изданной в 1938 г. книге о деятельности германской разведки в годы Первой мировой войны вице-председатель Высшего военного совета Франции генерал Максимилиан Вейган пророчески писал:
«Вероятно, никогда еще столько не говорили о войне, как теперь. В разговорах все сходятся на том, что если бич войны снова поразит Европу, то на этот раз война будет «всеобъемлющей» («тотальной»). Это значит, что в борьбе будут участвовать не только люди, способные носить оружие, но будут мобилизованы и все ресурсы нации, в то время как авиация поставит самые отдаленные районы под угрозу разрушения и смерти».
Напомним, что писалось это еще за полтора года до начала реализации гитлеровских планов по «расширению германского жизненного пространства», но когда уже предчувствие новой «большой войны» и беды стало постепенно овладевать сознанием элит сопредельных Германии государств.
«Наряду с открытым нападением на врага, - продолжал Вейган,  - в широких масштабах развернется и так называемая «другая война» - война секретная и также «всеобъемлющая», в задачу которой войдут деморализация противника, восстановление против него широкого общественного мнения (пропаганда), стремление узнать его планы и намерения (шпионаж), препятствование снабжению (диверсии в тылу)….».
Здесь следует отметить, что Максимилиан Вейган хорошо знал, предмет о котором он говорил, поскольку до этого в течение 5 лет возглавлял французский генштаб, которому подчинялось знаменитое «2 бюро» - военная разведка Франции.
Давая общую оценку работы, Вейган достаточно прозорливо отмечал, что «подобные книги, разъясняя факты минувшего, дают читателю возможность до некоторой степени проникнуть в тайны будущего» (Шпионаж во время войны., М., 2007, с. 283).
Эта объективная необходимость осознавалась и советским руководством, в том числе и военным.
Первая отечественная открытая работа, посвященная этому вопросу, написанная с учетом опыта первой мировой войны, появилась еще в 1925 г.
Ею стала изданная в серии «Библиотека командира» брошюра В.Латынина «Современный шпионаж и борьба с ним» (М., Воениздат, 1925).
Примечательно, что в ее библиографии автор указал работы российских офицеров Резанова А.С., Измостьева П.И., Мартынова Е.И., а также опубликованный за границей работы иностранных авторов.
Следует подчеркнуть, что не смотря на популярный стиль изложения, работа эта написана с глубоким знанием существа предмета, что и определяет ее познавательную и научно-историческую значимость.
В предисловии  В.Латынин писал: «В настоящее время шпионаж во всех государствах развился необычайно. Опыт показал, что многие из нас не имеют более или менее ясного представления о том, что такое современный шпионаж, какие его задачи и стремления и в чем он выражается.
Не имея точного понятия о шпионаже, мы не в состоянии успешно бороться с ним, мало того, зачастую своими ошибками  облегчаем деятельность неприятельских шпионов.
Работа контрразведывательных органов может быть успешной в том случае, если сами граждане, отдавая себе ясный отчет в том, что такое шпионаж, умеют собственными средствами бороться с ним»(выделено мной, -- О.Х).
Далее он подчеркивал, что «уже с древнейших времен всеми государствами сознавалась необходимость тщательного анализа будущего противника с одной стороны и с другой, принимались меры к возможно полному сохранению своих военных тайн».
Приведя ряд ставших с той поры «хрестоматийными» высказываний известных 

полководцев от У Цзе и Эпаминонда до Барклая де Толли,  Латынин пророчески писал: «Современная война разыгрывается не только на полях сражений, но в промышленно-экономической и политической области, и такая война часто ведется задолго до объявления мобилизации.
Кроме того,  подчеркивал автор, особенность современных войн заключается в том, что войну ведет не одна армия, а весь народ. Все граждане «от мала до велика» так или иначе участвуют в борьбе против внешнего врага. И на этом основании будет истребляться одинаково как армия, так и весь народ».
На основе анализа истории русско-японской, Первой мировой и советско-польской войн, Латынин отмечал, что многие стороны в ходе военных действий ставят задачи «… создания  в тылу противника  условий, ослабляющих оборонительную силу», то есть саботажа. Кстати сказать, этот же вывод позже сделают и зарубежные специалисты в области разведывательной и контрразведывательной борьбы.
В завершении своей работы Латынин вновь повторяет главный вывод: «для успешной борьбы со шпионажем необходимо содействие самых широких общественных кругов нашим контрразведывательным органам».
Так начиналось формирование понимания необходимости информационно-пропагандистского сопровождения обеспечения государственной безопасности страны.
Причем этот вывод не был исключительно оригинальным для России, поскольку, как вполне понятно, за рубежом также началось осмысление опыта разведывательного противоборства в годы мировой войны. В том числе и роли пропаганды и контрпропаганды в тотальной войне.
           А первым отечественным учебником по контрразведке для  сотрудников органов госбезопасности, как уже отмечалось, стала книга С.С.Турло «Шпионаж», изданная в 1924 году.
Станислав Степанович обращал внимание читателей на то обстоятельство, определившееся именно опытом недавней мировой войны, что, «в современную эпоху война прежде всего ведется на экономическом, политическом, дипломатическом фронтах, а в последнюю очередь на фронте военном. Поэтому значение современной разведки выросло до громадных размеров, и наряду с значением расширилась и область разведки» ( Здесь и далее выделено мной, - О.Х. С. 41. Здесь и далее при цитировании работы С.С. Турло в скобках будут указываться соответствующие страницы издания 2002 года).
Цель же разведывательной работы «заключается в сборе сведений для применения и использования их в нужный момент».
В период мировой войны, подчеркивал С.С. Турло, «стороны уже не ограничивались только разведыванием…, а по раскрытии тайн стремились всячески тайным же образом подорвать осуществление, проведение в жизнь этих тайн – тайная разведка приобрела активный характер.  Эта черта тайной разведки как носящая признаки терроризации, дезорганизации государственной жизни и военной системы противной стороны является чрезвычайно серьезной и ставит тайную разведку в совершенно иную плоскость, чем до мировой войны» (С. 14).
О значении данного вида разведки, названного им активной разведкой, Станислав Степанович также писал: «…выгоднее расстроить планы противника активным вмешательством, расшатать его международное и подорвать внутреннее политическое положение, ослабить его экономическое благосостояние, уничтожить запасы военных материалов, внести разложение в ряды войск и командного состава, скомпрометировать или путем террора устранить государственных или общественных деятелей, наиболее вредных для разведывающего государства» (С. 22).
Подытоживая ранее написанное об активной разведке А.И. Куком,  Турло подчеркивал, что  активная разведка  выявляет «…признаки нового вида войны – тайной; она опаснее и изнурительнее открытых вооруженных столкновений».
В заключении главы «Значение разведки» автор пророчески писал: «Вообще вопрос о 

тайной разведке, уже теперь крайне серьезный, имеет тенденцию в будущем развернуться во всей широте, преследуя цель – уже в мирное время тайной войной (выделено мной, - О.Х.), до того подорвать мощь соседа, что вооруженная рука последнего в решительную минуту останется или неподвижной, или же удары поднятой руки будут бессильными» (С. 15).
Автор предуведомлял читателей, что «область работы разведки весьма широкая и разносторонняя и охватывает почти все стороны государственной жизни…. Разведка, имеющая целью облегчить путем разоблачения явных и тайных обстоятельств, действий и намерений противника, борьбу своего государства или класса с другими государствами или классами, должна проникнуть во все области их жизни. И сообразно этому она распадается на виды: военную разведку, экономическую, политическую и дипломатическую».
Намного опережая своих современников, Турло прозорливо отмечал, что «… существует еще разведка психологическая, упускаемая ныне из виду всеми теоретиками разведывательной службы» (С.22).
Характеризуя сущность и задачи психологической разведки  Станислав Степанович писал: «Всякое познание противника имеет целью отыскание в нем опасных для себя качеств на предмет обезвреживания их и одновременно с этим находить его слабые стороны для нанесения ему решительного и наиболее чувствительного удара».
При этом он подчеркивал, что «психология массы в войне играет решающую роль, однако она зависит от экономических, социальных, национальных и иных свойств этой массы…. В этой области более чем в какой-либо другой разведка может активными действиями достигнуть максимальных результатов при минимальных потерях со своей стороны»(Сс. 35, 36). Эти положения целесообразно сопоставить с более поздними теоретическими положениями зарубежных авторов и теоретиков «психологической» или «информационно-психологической войны».
Турло скромно отмечал, что «психологическая сторона в деле разведки не новшество, не открытие…. Весь вопрос в том, что она не была систематизирована, не была в достаточной мере научно обработана… Но в настоящее время идет усиленная работа над организацией этой области работы [разведывательных служб, - О.Х.], над систематизацией ее».
Задачи психологической разведки были сформулированы автором следующим образом:
1)… стремится исследовать быт, мировоззрение настроения, обычаи, традиции, стремления, нравственные качества, материальные и семейные обстоятельства командного состава, дипломатов, крупных чиновников, политических и общественных деятелей различных партий и групп, крупных коммерсантов, артистов, художников, поэтов, преступников.
2) Выясняет стремления и настроения отдельных национальностей и, учитывая причины антагонизма, разжигает национальную вражду, искусственно поддерживает автономные вожделения и поощряет стремления к отделению.
3) Зорко следит за всеми проявлениями классовых противоречий, искусственно обостряет взаимную вражду, толкает классы на борьбу друг с другом, разрушая единство, разлагая массы населения и армию» (Сс. 38-39).
          Главное назначение контрразведки С.С.Турло определял следующим образом: «Ловля шпионов – дело абсолютно необходимое, но еще важнее предупреждать зловредную работу шпионов. Контрразведка обязана бороться со всяким злом, разлагающим тыл страны, и охранять фронт от покушения со стороны неприятельских шпионов, своих собственных изменников и  предателей» (с. 293). Сведения, получаемые контрразведкой, подчеркивал Турло, должны предупреждать события.
           Поскольку, «если государства, не уделившие достаточного внимания организации разведки платили за это ценою колоссальных потерь, то та же участь неминуемо постигнет и те из них, которые будут у себя держать в запущении 

контрразведку.   …иностранному шпионажу необходимо противопоставить свой контршпионаж. И тем более теперь, когда шпионаж принимает такие грандиозные размеры» (С.290). А для этого «необходимо иметь специалистов, изучивших контрразведывательное дело и с любовью относящихся к нему…  …ибо здесь приходится оперировать мыслями и намерениями людей, очень тщательно и хитро скрываемыми, а не с конкретными ощутимыми объектами».
        Говоря о помощи населения контрразведке в борьбе с происками спецслужб иностранных государств, автор подчеркивал: «Если бы все прониклись сознанием того, какую опасность представляет собой шпионство противника, какой вред причиняет его деятельность, то борьба с ним была бы легкой…. Те, которые сознают вред и опасность шпионства, не посвящены во все сложнейшие махинации его работы, почему и не могут оказать широкого содействия контрразведывательным органам в деле борьбы с ним» (С. 291).
       Следуя известной логике «подобное лечится подобным», пояснял Турло, «контрразведка борется со шпионажем теми же средствами, каковые этот последний применяет для достижения своих целей…. Знание своего противника есть залог победы, поэтому и контрразведка должна изучать своего противника, его оружие и способы  употребления его».
        Турло дает следующую весьма образную и близкую к действительности социально-психологическую характеристику труда оперработника: «Контрразведчик, как крот, роется, ходит, ползает, на него смотрят как на отпетого отверженного человека часто свои же люди, враги его ненавидят, обывательщина от него сторонится, боится его… Работа контрразведчика сложная и ответственная, на первый взгляд кажется неинтересной и отталкивающей. Но необходимо в нее внести такое содержание, чтобы она стала интересной, одухотворить ее и помнить, что она нужна и полезна для государства. Необходимо воспитать себя самих, расширить свой кругозор, чтобы при столкновении с врагом превосходить его нравственно» (с. 293-294).
         Далее в разделе «Средства и способы борьбы со шпионажем» автор этого учебника излагал основы и приемы методов получения, проверки и оценки информации о возможной противоправной деятельности.         Талантливо написанная книга С.С.Турло, как и работы других отечественных авторов, раскрывала подлинное назначение и роль специальных служб – разведки и контрразведки в обеспечении безопасности, независимости и мирных условий жизни граждан своего государства.