Реферат Геополитическое будущее России
Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-28Поможем написать учебную работу
Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
от 25%
Подписываем
договор
Введение 3
Глава 1. Место России в новой геополитической ситуации 5
1.1. Геополитические последствия распада СССР для России 5
1.2. Современные геополитические реалии и Россия 11
Глава 2. Приоритеты российской геополитики в новой
геополитической реальности 22
2.1. Россия и США: современные отношения 22
2.2. Россия и Евросоюз 26
2.3. Россия в Азиатско – Тихоокеанском регионе 28
2.4 Россия на постсоветском пространстве 28
Глава 3. Геополитическое будущее России 30
3.1. Геополитические цели и задачи России 30
заключение 40
библиографический список 42
ВВЕДЕНИЕ
В современном мире геополитика - это одно из немногих устойчивых понятий, на которых можно строить представления о национальных интересах и безопасности государства. Один из ее важнейших постулатов состоит в том, что географическое пространство является не просто территорией государства, а одним из атрибутов его силы. Пространство само есть политическая сила. Бережное отношение к своему пространству должно стать основным направлением российской геополитики.
В современных условиях представляется целесообразным векторный подход к структурированию геополитических интересов России, который предполагает формирование и защиту национальных интересов РФ исходя из географического принципа с учетом региональной специфики и характера существующих внешних угроз национальной безопасности Российской Федерации с различных направлений.
Целесообразность векторного подхода объясняется наличием ряда факторов.
Во-первых, особенностями геополитического положения России. Большие размеры территории РФ географически делят ее на северную, южную, западную и восточную части. Как отмечал Президент РФ В.В. Путин, «внешняя политика России остается глобальной по своему охвату не только в силу военного или экономического потенциала, но и в силу географической специфики страны. Мы присутствуем и в Европе, и в Азии, и на Севере, и на Юге. Естественно, что там есть наши интересы».
Геополитическое положение России как евразийской державы требует повышенного внимания к военно-политическим процессам, происходящим как в Америке и Европе (западный вектор), так и в Азии (восточный вектор), и соответствующей адаптации российской политики в отношении Севера (северный вектор), а также к ситуации в южных регионах, прилегающих к геополитическому пространству России (южный вектор).
Второй фактор - выбранный Россией внешнеполитический курс на построение многополярного мира. Реализуя концепцию многополярного мира и позиционируя себя в качестве одного из полюсов, Россия должна демонстрировать стремление к установлению конструктивных отношений с имеющимися и потенциальными полюсами.
У России есть все шансы стать лидером на постсоветском пространстве. Территориальные размеры, людские и ресурсные базы, экономический, научно-технический, интеллектуальный и военный потенциал объективно делают РФ лидером в этом регионе.
Для того чтобы идея многополярного мира стала реальностью, России нужны сильные партнеры, которые также провозглашали бы одной из целей своей внешней политики построение многополярного мира. И таких государств на мировой арене немало.
Третий фактор - характер угроз национальной безопасности РФ в международной сфере. Те или иные угрозы национальной безопасности России существуют со всех направлений: с западного, восточного, северного и южного.
Тема настоящей работы - место России в новой геополитической ситуации.
Цель работы - проанализировать место России в новой геополитической ситуации и исследовать возможности развития геополитических отношений.
Для достижения цели поставлены следующие задачи:
- исследовать геополитические последствия распада СССР для России;
- рассмотреть новое геополитическое качество России;
- дать прогнозы будущего России;
Объект исследования – геополитические интересы современной России
Предметом исследования выступает содержание, особенности проявления геополитических интересов России в современном мире.
1.1. Геополитические последствия распада СССР для России
С распадом СССР геополитическое положение России существенно ухудшилось, сократилась ресурсная база обеспечения её международного влияния.
Ликвидацию Советского Союза, появление 15 суверенных государств можно считать состоявшимися в политическом и правовом смыслах. И далеко не все независимые государства горят желанием найти какие-либо формы объединения с Россией. Связующим звеном в первую очередь остаются ранее сложившиеся экономические связи. Все республики бывшего СССР страдают от нарушения этих связей.
К числу факторов, которые еще как-то связывают бывшие советские республики, относятся: демографические, социальные, культурные, психологические. В последнее время представители многих правящих национальных элит осознали опасность со стороны более могущественных соседей, и для них все более явственно вырисовывается фактор национальной безопасности (Армения, Таджикистан, Казахстан, Узбекистан, Киргизия и.т.д.).
Итак, можно утверждать, что от разрушения СССР имеется больше потерь, чем приобретений.
Оценим вначале минусы:
К плюсам же геополитического развала СССР можно отнести:
Нельзя не отметить, также, что распад СССР, способствовал усилению мощи западноевропейских стран и ускорению их интеграции, наращиванию экономического влияния ведущих государств Азии – Японии, Китая, Вьетнама, так называемых азиатских «тигров». В то же время прекращение «холодной войны» и ликвидация такого мощного полюса силы, как Советский Союз и конгломерата союзных ему социалистических стран, открыли перед США новые возможности наращивания своего присутствия везде, где оно сдерживалось противодействием СССР.
Распад СССР, советского блока и социалистического содружества имели своим результатом конец разделения современного международного сообщества на три самостоятельных и нередко противостоящих друг другу мира. Развалилась сама идеолого - политическая ось двухполюсного миропорядка. Потеряло смысл само идеолого – политическое понятие «Запад». Япония и другие новые индустриальные страны АТР как бы снова «вернулись» в Азию и стали азиатскими государствами, способными строить свои отношения со всеми другими странами и регионами вне зависимости от тех или иных идеолого - политических соображений. Отпала также необходимость разделения мирового сообщества по идеолого-политическим или системным критериям на три отдельных мира.
1.2 Современные геополитические реалии и Россия
Рассматривая современную мировую геополитическую ситуацию относительно России, необходимо разделять два аспекта: военный (военно-стратегический) и геоэкономический (мирохозяйственный).
В военном аспекте геополитическое окружение России таково:
Проблема отношения России и НАТО всегда была и остается острой, важной и болезненной проблемой для экспертов, политиков и всего российского общества.
Президент России Дмитрий Медведев 5 февраля 2010г. утвердил Военную доктрину в новой редакции. В этом документе приводятся военные опасности и угрозы для безопасности страны. В частности, в нынешней редакции доктрины к одной из основных внешних военных опасностей отнесено «стремление наделить силовой потенциал Организации Североатлантического договора (НАТО) глобальными функциями, реализуемыми в нарушение норм международного права, приблизить военную инфраструктуру стран – членов НАТО к границам РФ, в том числе путем расширения блока». 1
Россия была, есть и, к сожалению, в обозримой перспективе будет рассматриваться НАТО в качестве потенциальной угрозы, обусловливающей само существование этой организации. Естественно, это не артикулируется открыто, но всегда подразумевается. Чем более решительную и независимую политику будет проводить Российская Федерация, тем больше доводов в пользу укрепления НАТО появится на Западе.
НАТО - это объективная реальность, которую Россия не может и не имеет права игнорировать. Российская Федерация является членом натовской программы "Партнерство ради мира", поддерживает и даже принимает участие в некоторых операциях НАТО, в частности в средиземноморской операции "Активные усилия" по борьбе с терроризмом. Тем самым Североатлантический блок достигает своей цели - дозированной "вовлеченности" России в обеспечение евроатлантической безопасности. В свою очередь Россия должна определить для себя формы и пределы такого партнерства и "вовлеченности".
Вывод очевиден: в наших отношениях с НАТО должна быть полная ясность и прозрачность. Умалчивание, недосказанности, игнорирование или искажение фактов в этой области дезориентирует общественное мнение внутри страны, неизбежно порождает вопросы и сомнения.
Минимальной компенсацией России за продвижение НАТО к её границам был бы пакет экономических акций:
Политический пакет требований должен прежде всего включать «формат» конституирования и закрепления юридической силы норм соглашений между Россией и НАТО. Это должна быть международная конференция по установлению мер доверия и взаимоотношений между НАТО, Россией и другими странами СНГ на уровне глав государств.
Военно-политическая обстановка на Востоке остается сложной. Положительными тенденциями являются: расширение связей России с Китаем, Японией, Южной Кореей и странами АСЕАН; попытки создать в Азиатско-Тихоокеанском регионе коллективную систему поддержания мира и урегулирования спорных проблем; снижение напряженности на Корейском полуострове. Негативное воздействие на ее развитие оказывают политика США, Японии и Китая по установлению лидерства в регионе.
Многие специалисты, занимающиеся проблемами геополитики, считают нашего южного соседа наиболее опасным для России. Уже сейчас КНР является важнейшим геополитическим субъектом – державой, оказывающей большое влияние на положение дел в России, особенно на Дальнем Востоке и в Сибири. В ближайшие 10-15 лет в силу объективных причин это влияние возрастет еще больше. Это во многом объясняется специфическими условиями развития Китая.
Непосредственная угроза военной безопасности России на Востоке в настоящее время отсутствует, однако наличие комплекса неблагоприятных факторов обусловливает потенциальную возможность силового давления на Россию со стороны США, Японии и Китая.
Корейский полуостров по-прежнему остается серьезным очагом напряженности на Востоке. США, Япония и Китай фактически не заинтересованы в образовании единого сильного корейского государства, которое может стать для них серьезнейшим экономическим конкурентом, а в перспективе - и мощной военно-политической силой.
Таким образом, военно-политическая ситуация на Востоке, по сравнению с другими регионами, характеризуется меньшей вероятностью резкого обострения и развязывания здесь крупномасштабной войны. Однако при сохранении существующих источников напряженности нельзя исключать появления здесь новых противоречий, непосредственно затрагивающих интересы безопасности России.
На Россию оказывается своего рода геоэкономическое "давление", т.к. она находится в окружении экономической Триады мира - на западе Европейский Союз (более 20% от суммарного ВВП мира), на востоке – Япония (около 9% ВВП мира) и тесно связанные с ней индустриальные страны Азиатско-Тихоокеанского региона, на юго-востоке – Китай (доля его экономики в суммарном ВВП мира составит в 2015 г. около 18%).
Мировая экономика вступает в период завершения большого цикла своего развития. Мировой экономический кризис – это не просто кризис перепроизводства, но и прежде всего кризис эффективности неолиберальной системы. В этих условиях стремительно набирает силу процесс перестройки мировой экономики, затрагивающий без исключения все страны и регионы, который «подтолкнул основных игроков мировой хозяйственной арены к поиску новейшей мирохозяйственной структуры, новой конфигурации в раскладе мировых геоэкономических сил».2 Мировая экономика движется к новому технологическому укладу. Всеобъемлющая глобализация стирает грань между внутренней и внешней сферами деятельности, между внутренней и внешней политикой. Начинается геополитическая и геоэкономическая идентификация регионов внутри страны. Прежняя система эксплуатации мировой периферии исчерпали свои возможности. Поэтому Запад уже активно осваивает национальное геоэкономическое пространство стран СНГ, Прибалтики и России. Глобальные геоэкономические факторы надеются «заморозить» сырьевую направленность постсоветского пространства. Геоэкономическая экспансия принимает форму геоэкономической войны.
Эти глобальные процессы в мировом хозяйстве ставят перед Россией и ее регионами ряд геоэкономических вызовов. Прежде всего, перед регионами страны встал угрожающий технологический вызов. В регионах преобладает 2-3 технологический уклад, а мир уже переходит на шестой технологический уклад. В этих условиях страна может попасть в ситуацию так называемого «структурного насилия», то есть окажется включённой в такую систему международных экономических связей, при которых регионам России будет отведена роль поставщиков сырья и дешевой рабочей силы.
Здесь одним из путей решения проблемы может быть геоэкономическая доминанта политики, которая должна быть направлена на максимализацию приходящейся в регионах России доли добавленной стоимости в транснациональной цепочке. Традиционными примерами здесь являются Китай и Япония. Китай сумел добиться от General Motors согласия на размещение в стране корпоративного центра НИОКР и передачу новейших технологических разработок, открыто сделав это условие допуска на свой рынок. Следует отметить, что, даже вступив в ВТО, Китай сумел избежать прямого запрета на увязывание допуска иностранных инвестиций с требованиями локализации и передачи технологий. И другие государства и интернационализированные воспроизводственные ядра, как Южная Корея, Гонконг, Тайвань, отвергли стратегию импортозамещающей индустриализации в пользу необычайно успешной экспортной стратегии.
Для суверенитета России создает небывалую в истории геополитическую и геоэкономическую угрозу неосвоенность огромных российских просторов. Производительность единицы нашей территории в пять раз ниже, чем в среднем по земному шару, включая тропические болота и пустыни Африки, Азии и Америки, покрытую льдом Арктику и Антарктиду. А сибирская часть страны, по площади практически равная Антарктиде, имеет производительность единицы территории уже 20 раз меньше, чем в среднем по земному шару. Эффективность использования потенциала территории этой части страны составляет менее 5% от производительности территорий таких стран, как Пакистан, Тунис. По производительности единицы территории РФ в целом соответствует Перу, арктической части Канады, пустынной — Австралии. Мы хозяйствуем на родной земле в 340 раз бездарнее Германии, в 480 раз — Японии. В условиях реальной глобализации нам никто не позволит так обходиться со своей территорией. В ходе дальнейшего развития глобальной экономики будет происходить ускоряющийся процесс выравнивания производительности единицы территории различных регионов мира, а также уровня использования их природного потенциала.
Золотое правило теории геополитического баланса — восстановление равновесия положения страны в системе глобальных обменов. Разработка новых технологий и производство принципиально новых предметов потребления происходит преимущественно в развитых странах. Добавленная стоимость на одного работающего в сфере высоких технологий растет значительно быстрее, чем в других отраслях. Таким образом, страны, имеющие финансовые и технические возможности, а также квалифицированный персонал для развития высоких технологий, получают так называемую «цивилизованную ренту». А страна, интегрированная в мировое геополитическое пространство, имея дефицит торгового баланса, с неизбежностью должна покрывать его своими валютными запасами и иным имуществом, либо она будет уплачивать «ренту отсталости», расставаясь с природными ценностями — населением, как правило, лучшей (наиболее мобильной, квалифицированной) его частью и территорией.
Сегодня хватает признаков надвигающей войны, направленной на захват наших земель. Претенденты – США, европейские страны, Китай, Япония. По мере развития нынешнего глобального кризиса борьба, прежде всего за Сибирь и Дальний Восток будет только обостряться. Эти регионы России могут стать для США (впрочем, как и для других стран) подлинным «эликсиром молодости». В этих условиях России предстоит последовательно добиваться синхронизации геополитических и геоэкономических процессов в глобальном, региональном и локальном масштабах.
Очевидно, что выработка геоэкономической модели национального развития должна осуществляться на федеральном уровне. Политической целью и национальным проектом должно стать формирование мирового геоэкономического пространства экономики России и эффективное оперирование в нем на базе использования геоэкономических и геофинансовых технологий.
Ответ России на геоэкономический вызов должен опираться не на догоняющие стратегии, а на «асимметричный», опережающий, инновационный по своему замыслу и механизму реализации прорыв. У России мало шансов экономической экспансии на уровне простейших типов товаров (за исключением энергоносителей и небольшого числа видов конечных продуктов). Однако есть возможность прорыва на уровне самых сложных типов, одним из которых являются стратегические инфраструктурные проекты. Особенностью таких проектов является низкое инфляционное давление, вовлечение мировых ресурсов и высокая доля интеллектуального компонента затрат.
Таким образом, геополитическое влияние России в мире в значительной мере определяется ходом ее экономического развития, стратегией в выборе геоэкономических сфер и четко сформулированным геополитическим кодом, соответствующим реальному экономическому, социальному, политическому и культурному потенциалу страны.
2.1. Россия и США: современные отношения
Соединенные Штаты, являясь бесспорным мировым лидером в военной сфере, экономике, науке, развитии и внедрении передовых технологий, ощущают на себе влияние современных глобальных и региональных процессов и вынуждены их учитывать при выработке собственной стратегии безопасности и проведении внешней, а нередко и внутренней, политики. Российской Федерации это касается не в меньшей степени.
Главной особенностью мирового развития в 2009 г. стало признание Соединенными Штатами конца «однополярного мира», существовавшего с момента распада Советского Союза. Идеологически это выразилось в отказе администрации президента Б. Обамы от концептуальных претензий своего предшественника Дж. Буша мл. на глобальное доминирование.
Перераспределение мировой экономической мощи ведет к регионализации не только экономических, но и политических отношений. На глобальный охват претендуют Евросоюз и НАТО. О своей готовности к равноправному сотрудничеству с НАТО все увереннее заявляет Организация договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Ускорили свое развитие в 2009 г. Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) и форум стран БРИК. Собственную политику безопасности формулируют страны Южной и Латинской Америки. В этих условиях США и Россия вынуждены заново определять свое место в развивающейся многоэшелонной системе международных отношений, тем более что на формирование новой мировой системы одновременно влияют две взаимоисключающие тенденции – объединение (через глобализацию) и разъединение (через регионализацию).
Следует учесть, что эти тенденции накладываются друг на друга в борьбе за доступ к общим ресурсам планеты: суше, воде, воздуху, а в последние годы и к космосу и киберпространству.
Еще одна современная тенденция – усиление борьбы за доступ к природным ресурсам (углеводородам, залежам цветных руд и металлов, пресной воде, лесам, пахотным землям и др.) вызваная неравномерным распределением природных ресурсов на Земле.
Для доступа к ресурсам на чужих территориях используются все возможные способы. К сожалению, военный способ исторически является самым эффективным, он дожил до наших дней и сопровождает развитие глобальных процессов. С одной стороны, это приводит к вооруженным конфликтам в богатых природными ресурсами регионах (в районе Персидского залива, Каспийском регионе, Африке и Латинской Америке), а с другой – к гонке вооружений и стремлению отдельных стран завладеть технологиями военного назначения, в первую очередь ракетно-ядерными. Последнее не может не способствовать распространению оружия массового уничтожения (ОМУ) и средств его доставки.
В последние годы Соединенные Штаты и Россия традиционно являются крупнейшими поставщиками оружия и техники и ведут ожесточенную борьбу за мировые рынки. Налицо парадокс: казалось бы, США и РФ крайне заинтересованы в мире на планете, но при этом остаются мировыми лидерами в распространении средств вооруженного насилия.
США и Россия являются мировыми лидерами не только по продажам оружия и военной техники, но и по военным расходам на собственные нужды. По этому показателю у США сегодня нет конкурентов: в 2008 фин. г. военные расходы США составили почти 667 млрд. долл., столько же и в 2009 фин. г.
На взаимоотношения США и России влияют также две глобальные тенденции, одна из которых связана с демографическими процессами и миграционными потоками, другая – с превращением науки и знаний в эффективный инструмент экономического развития. По этим показателям США и Россия находятся в диаметрально противоположных лагерях.
США через 30–40 лет останется, по некоторым прогнозам, единственной в мире высокоразвитой страной, где сохранится естественный прирост населения, а средний возраст жителей не превысит 40 лет. России же предсказывают, в лучшем случае, сохранение нынешней численности населения при резком его старении и увеличении доли пенсионеров, а в худшем – сокращение числа россиян почти вдвое.
Интеграционный и дезинтеграционный факторы мирового развития порождают и другие глобальные проблемы, среди которых наиболее острыми на сегодняшний день являются:
Ни одна из перечисленных глобальных проблем не сталкивает пока напрямую жизненно важные интересы России и США, но и не может быть решена без участия этих стран. Почему же тогда в конце 2008 – начале 2009 г. отношения между Россией и Соединенными Штатами достигли низшей точки за последние двадцать лет?
К главным факторам, повлиявшим на отношения России и США в сфере безопасности в 2009 г., можно отнести:
Для национальной безопасности России реальную угрозу могут создать практические шаги Вашингтона: расширение военных конфликтов в Афганистане и Ираке на сопредельные страны; возможное применение военной силы против Ирана и Северной Кореи; намерение девальвировать стратегический наступательный потенциал России с помощью развертывания системы глобальной ПРО; приближение военной инфраструктуры НАТО к российским границам; поддержка антироссийских настроений в некоторых бывших республиках СССР, провоцирование их на применение военно-силовых методов при разрешении конфликтов.
В течение 2009 г., несмотря на заявления лидеров обеих стран о стремлении к улучшению взаимных отношений, США и Россия делали шаги, которые трудно оценить как дружеские.
Саммит НАТО в апреле 2009 г. подтвердил возможность в будущем присоединить к альянсу Украину и Грузию и фактически отверг инициативу президента России Д.А. Медведева о создании новой архитектуры безопасности в Евроатлантическом регионе. Войска НАТО провели на территории Грузии крупные учения. С Чехией и Польшей были заключены соглашения о размещении на их территории объектов третьего позиционного района ПРО.
Тем не менее, на среднесрочную перспективу Соединенные Штаты нуждаются в России, так как нуждаются в новых союзниках и партнерах для завершения военной части конфликта на Большом Среднем Востоке на приемлемых для себя условиях. (Под приемлемыми условиями в США понимают сокращение до минимума численности американских войск и, соответственно, количества потерь в личном составе, ликвидацию потенциальной ракетно-ядерной угрозы союзникам США в арабском мире и Израилю со стороны Ирана и стабилизацию экспортных потоков энергоресурсов из региона.)
Россия не заинтересована в возвращении талибов к власти в Афганистане и расширении конфликта на страны Центральной Азии, поэтому в начале 2009 г. были разрешены контейнерные перевозки грузов для нужд коалиционной группировки войск в Афганистане по российским железным дорогам. В июле 2009 г. было подписано Межправительственное соглашение о воздушном транзите вооружения, военной техники, военного имущества и персонала США в Афганистан, полностью освобождавшее США от уплаты транзитных сборов. По соглашению, в течение года американские ВВС могут совершить 4500 рейсов и перевезти около 50 тыс. тонн военных грузов, что позволит повысить эффективность снабжения войск в Афганистане и сэкономит американской казне 133 млн. долл.
Россия не заинтересована также в расширении афганского конфликта на Пакистан, что создаст новые угрозы режиму нераспространения ядерного оружия. Несомненно, что проблемы Ирака, Афганистана, и в какой-то мере Пакистана, не могут быть эффективно решены без участия Ирана. Но сначала должна быть решена ядерная проблема самого Ирана, в чем трудно обойтись без помощи России.
Для США нераспространение ядерного оружия оказывается выгодной повесткой дня в отношениях с Россией, заинтересованной в продлении Договора о СНВ.
Понимая мотивы друг друга и стремясь вывести двусторонние отношения из опасной зоны, Россия и США, сделали в 2009 г. ставку на разоруженческую тематику. В ходе визита президента Б. Обамы в Москву стороны подписали документ «Совместное понимание по вопросу о дальнейших сокращениях и ограничениях стратегических наступательных вооружений», в котором говорилось «о заключении в ближайшее время новой юридически обязывающей договоренности на замену действующего Договора о СНВ», содержащей «положение о том, что каждая Сторона будет сокращать и ограничивать свои стратегические наступательные вооружения таким образом, чтобы через семь лет после вступления в силу договора и в дальнейшем предельные уровни для стратегических носителей лежали бы в пределах 500–1100 единиц и для связанных с ними боезарядов – в пределах 1500–1675 единиц».
Хорошие отношения лидеров США и России в новейшей истории не редкость. Такие отношения были у президентов Б. Ельцина и У. Клинтона (18 встреч), В. Путина и Дж. Буша-мл. (27 встреч). Смогут ли хорошие отношения нынешних президентов США и России трансформироваться в стратегическое партнерство, пока сказать сложно.
Судя по перечню рабочих групп созданной в июле 2009 г. двусторонней президентской комиссии, для этого есть все возможности. Комиссия будет заниматься ядерной энергетикой и ядерной безопасностью, контролем над вооружениями и международной безопасностью, внешней политикой и борьбой с терроризмом, противодействием незаконному обороту наркотиков, развитием деловых связей и торгово-экономические отношений, энергетикой и окружающей средой, сельским хозяйством, наукой и технологиями, сотрудничеством в космосе, здравоохранением, сотрудничеством в области предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций и даже гражданским обществом, образовательными и культурными обменами.
Соединенные Штаты не хотят организационно-структурных изменений системы международной безопасности, в которой они играют лидирующую роль. Они удовлетворены тем, что «своим лидерством способствуют укреплению общей безопасности и процветанию всех народов»3 и не спешат менять правила и порядок собственного участия в глобальных делах.
Восстановление в мире доверия к Соединенным Штатам предполагает налаживание диалога с существующими и потенциальными центрами силы. Если бы это осуществлялось в рамках предложений России, пришлось бы уменьшить амбиции и поделиться полномочиями. США выбрали другой подход – налаживать двусторонние отношения с каждым из центров силы отдельно, сохраняя существующую малоэффективную систему обеспечения международной безопасности. И в этом случае, Россия стоит особняком. Если в отношениях США с Китаем и Индией, кроме деклараций, есть конкретные дела – рост американо-китайской торговли, усиление американо-индийского военного и военно-технического сотрудничества, то американо-российские отношения не выходят за рамки старой модели стратегического сдерживания.
На долгосрочную перспективу Россия заинтересована в совместной работе с США по укреплению режима нераспространения оружия массового уничтожения, в том числе по наращиванию возможностей других стран выполнять свои обязательства по Резолюции СБ ООН 1540 и дальнейшему повышению уровня безопасности ядерных объектов по всему миру.
Помимо борьбы с распространением ОМУ и международным терроризмом необходима работа по согласованию военно-стратегических приоритетов России и США. Много раз говорилось о стремлении двух стран согласовать свои военные стратегии, но эти пожелания и в 2009 г. не были реализованы, хотя реальный шанс для этого был: было известно, что стороны готовят новые концептуальные документы по военной политике. Однако американский Четырехгодичный оборонный обзор и российская Военная доктрина вышли почти одновременно в феврале 2010 г. без согласования, продлив негативную традицию. Но доктрины – это еще не планы подготовки и применения вооруженных сил. США готовят новую Стратегию национальной безопасности, за которой могут последовать очередные стратегии – оборонная и военная.
Может оказаться полезной интенсификация контактов с европейскими странами – членами НАТО при создании объединенной ПРО континента. Это может подвигнуть США и Россию к взаимопониманию при создании системы глобальной ПРО на международной основе.
США ищут пути влияния на деятельность ШОС (а через нее на Китай), которая политически патронирует Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). И если ОДКБ сегодня заинтересована во взаимовыгодном сотрудничестве с НАТО, то необходимо использовать эту цепочку для углубления сотрудничества лидера ОДКБ – России с Соединенными Штатами. Для начала это могли бы быть совместные антитеррористические учения.
Улучшение российско-американских отношений в сфере безопасности не чье-то субъективное пожелание, а веление времени. Первый полномасштабный экономический кризис эпохи глобализации должен стать предостережением мировым лидерам. За экономическим кризисом может последовать резкое обострение борьбы за доступ к природным ресурсам, которая может привести к региональным конфликтам и глобальному политическому противостоянию с угрозой применения военной силы. Этого допустить нельзя.
Глобальные катаклизмы (всплеск международного терроризма, стремящегося к обладанию оружием массового уничтожения, и мировой финансово-экономический кризис) подталкивают Россию и Соединенные Штаты к сотрудничеству. Но заключение нового договора о стратегических наступательных вооружениях не предотвратит финансовых, экологических, демографических и иных кризисов. Сотрудничество между РФ и США должно выйти за военно-стратегические рамки. Оно должно носить комплексный характер, что позволяло бы работать на предотвращение и упреждение любых конфликтов в сфере безопасности.
Очевидно, что на обозримую перспективу США и Россия останутся системообразующими элементами глобальной безопасности. Отношения между ними не только являются производными от тенденций и проблем современного мирового развития, но и сами их порождают. Эти государства несут сегодня ответственность за сохранение военно-стратегического равновесия и, следовательно, за обеспечение мира.
Современное положение России и Евросоюза в мировой экономике и политике можно определить как уязвимое по сравнению с другими крупными игроками – США, Китаем и Индией, а вскоре и странами Юго-Восточной Азии, Бразилией. Важной причиной уязвимости является очень высокая степень зависимости всей Европы от внешних факторов – экономических, политических, демографических. Возможности и потенциал позитивного воздействия России и Евросоюза на общемировые процессы все более ограничены. Влияние их в других регионах мира является,скорее, остаточным и идет на спад.
Перед Россией и ЕС стоят общие вызовы: утеря технологического лидерства, незаконная миграция, терроризм, организованная преступность, киберпреступность, изменение климата, конфликт цивилизаций. При этом их стратегии на международной арене остаются в значительной степени конкурирующими. Конкуренция носит почти исключительно субъективный характер. Объективно Россия и ЕС не являются соперниками. Они производят разные общественные блага и должны скорее дополнять друг друга, нежели конкурировать (Приложение 2). Более того, в современных условиях только объединение возможностей способно доказать другим полюсам и центрам силы обоснованность претензий России и Евросоюза на ведущее место в мире.
Главная проблема отношений – накопившиеся за века и, особенно, за годы холодной войны недоверие, а также сформировавшееся за два последних десятилетия расхождение ожиданий. Со стороны России присутствует иллюзия того, что в сообщество стран Запада можно войти без серьезных внутренних изменений. Со стороны Евросоюза сохраняется надежда на то, что Россия сможет развиваться, воспринимая западные нормы на правах подчиненного младшего партнера. Результатом стало серьезное взаимное разочарование.
Россия и ЕС выступают последовательными сторонниками повышения общественного (государственного) контроля над финансовыми и, частично, другими рынками.
Сравнительная близость административных культур и традиций делает выработку общего российско-европейского подхода более реализуемой задачей, нежели формирование ими совместной повестки с другими мировыми игроками. Кроме того, Россия и ЕС придерживаются совместимых взглядов на то, что нужно делать для решения климатической проблемы и вопросов окружающей среды в целом.
Однако во всех этих сферах Россия и Европейский союз пока не могут предложить миру солидарную и ответственную повестку дня. Результатом становится падение их международного авторитета и вымывание из глобальной политико-экономической среды ценностей, разделяемых «большой Европой», в первую очередь – правовых основ регулирования международной жизни.
В области международной безопасности многосторонние институты и политико-правовые механизмы, существующие в Европе, не способны (и история доказала это в 1999 и 2008 гг.) решить главные задачи. Ни один из них не обеспечивает надежные гарантии от возникновения прямого вооруженного конфликта между государствами, не дает им инструментов эффективного взаимодействия по преодолению наиболее острых проблем глобального характера, включая отражение нетрадиционных угроз и вызовов.
Россия и Европейский союз переживают не лучшие времена в своем историческом развитии.
Со вступлением в силу Лиссабонского договора ЕС получил конституционные основы, а также международную правоспособность.
Евросоюз с опережением выходит из кризиса, выдвинул ряд передовых инициатив в области климата, освоения альтернативных источников энергии, регионального развития. Но к числу наиболее острых проблем ЕС можно отнести аморфное политическое лидерство, неравномерное экономическое развитие и разрыв в способности вносить средства в единый бюджет – из 27 стран 18 берут из бюджета ЕС больше, нежели вносят в него. (Приложение 1) Это приводит к подспудному нарастанию и политического напряжения. Налицо многочисленные нарушения Пакта стабильности и роста, угрожающие евро, сохраняется раскол по политике в Ираке, Афганистане и в отношении Косово. Задерживается ряд основополагающих научно-технических программ.
Принятие большой группы стран с отличающейся политической культурой и относительно слабыми экономиками, смена политических поколений в Западной Европе и неоднозначные институциональные реформы привели к резкому падению эффективности механизмов интеграции, апатии Европы на международной арене.
Несмотря на достижения последних полутора десятилетий и развитую сеть институционально-правовых связей двусторонние отношения России и Европейского союза переживают стагнацию. Через 16 лет после подписания Соглашения о партнерстве и сотрудничестве (1994 г.) партнерство между Россией и ЕС стало совершившимся фактом. Этого, однако, нельзя сказать о способности перейти к реальному сотрудничеству – совместной выработке политических и экономических решений и проведению их в жизнь.
Реализация «дорожных карт» движения к общим пространствам застряла пока на самом начальном этапе. Запущены многочисленные диалоги, сформированы рабочие группы, созданы переговорные площадки. Все эти институты и практики помогают понять друг друга, установить личные контакты, поддержать атмосферу сотрудничества. Однако они, содействуя взаимному познанию, не принимают решений и не способствуют их осуществлению. В целом, стороны не выработали единого понимания того, в чем должны заключаться общие пространства, а практическая политика противоположна сути общих пространств. Общими для России и ЕС сохраняются попытки капитализировать отдельные достижения диалога за счет друг друга.
Обсуждение идеи Партнерства для модернизации, несмотря на позитивный потенциал, заложенный в данной концепции, показывает, скорее, расхождения в видении сторонами даже объекта данной политики. С российской стороны в качестве главной цели видится либо техническая модернизация, либо модернизация всего комплекса отношений Россия – ЕС, создание совместных механизмов развития, включая формирование кооперативных и устремленных в будущее моделей взаимодействия на постсоветском пространстве.
Со стороны Евросоюза основным объектом приложения усилий в рамках такого партнерства остаются, в первую очередь, российская экономика, общество и политическая система, подлежащие приведению в соответствие «евростандартам». «Партнерство для модернизации», крайне позитивное по своему замыслу, может остаться очередным пустым лозунгом, не способным развернуть тенденцию к отчуждению двух частей Европы. Главное – он не только по-разному понимается, но и не лежит в русле коренных взаимных интересов России и ЕС.
Последний в принципе не так уж и заинтересован в российской модернизации. А Россия в новом мире во все в большей степени может получать технологии и капиталы с разных направлений. В том числе и с Востока, даже если основы этих технологий изначально создавались в американских или европейских лабораториях.
Вместе с тем, необходимо понимать, что трансформационный потенциал ЕС в отношении его внешних партнеров после реального завершения процесса расширения в значительной степени исчерпан (возможное расширение на одну – две балканских страны или Исландию ситуацию не меняют). Поскольку Европейский союз не может предложить России перспективу полноценного членства, его способность оказывать комплексное влияние на российское развитие ограниченна, а по мере снижения веса ЕС в международной экономике и политике продолжает уменьшаться.
Конечно, накопленная за прошедшие годы институциональная и правовая база отношений России и Европейского союза позволила получить неоценимый опыт согласования интересов, внесла свой вклад в движение сторон по пути выработки понимания целей, задач и предпочтений в рамках сотрудничества.
Но пока совместные институты, механизмы и практики России и ЕС воспроизводят скорее устойчивую инерцию взаимоотношений. Вот уже 15 лет ни один из существующих совместных форматов административного взаимодействия Россия – Евросоюз не производит конкретных позитивных результатов.
Брюссель как потенциальный выразитель общеевропейского подхода вызывает отторжение российской стороны. Раздражение и даже отчаяние от неэффективности взаимодействия с Еврокомиссией приводит к тому, что Москва все чаще делает ставку на договоренности с национальными государствами. Возникает реальная угроза фрагментации отношений Россия – ЕС, их дальнейшей национализации и вытеснения ценностного элемента.
Частичная суверенизация отношений – активизация сотрудничества между Россией и отдельными странами – членами Евросоюза – играет роль своего рода страховки. Экономическое и политическое взаимодействие России и стран – членов Европейского союза является органичной частью комплекса отношений Россия – ЕС. Это взаимодействие должно являться не альтернативой диалога Москва – Брюссель, а дополнением к нему. Но из-за неэффективности взаимодействия с Еврокомиссией все больше является такой альтернативой.
В результате теряет не только Евросоюз, но и общая эффективность взаимодействия. Ради достижения тактических целей Россия объективно ослабляет ЕС. Поскольку отсутствует общая стратегическая цель соразвития. На основе оценки текущего положения дел в отношениях России и Европейского союза пока наиболее вероятным представляется стагнационный сценарий их развития.
Диалог по линии Москва – Брюссель будет принимать все более формальный характер на фоне активизации торгово-экономических, а в ряде областей и политических связей между Россией и индивидуальными странами-членами.
Параллельно Россия, скорее всего, попытается реализовать стратегию многовекторной внешней и внешнеэкономической политики, укрепляя связи с Китаем и другими растущими центрами. Евросоюз, в свою очередь, будет предпринимать лихорадочные попытки вернуть себе роль основного младшего партнера США, но вероятность достигнуть этого представляется все более призрачной.
Стагнация совместных институтов иформатов России и ЕС приведет к существенным трудностям для корпораций странпартнеров, которые окажутся в ловушке между поощрительными мерами в рамках двусторонних отношений Россия – страны члены и ограничительными мерами со стороны Еврокомиссии. Дополнительный вклад в снижение взаимного доверия внесет и снижение качества парламентского диалога Россия – Евросоюз.
Продолжение существующих траекторий внутреннего развития и позиций на международной арене в перспективе 10 лет приведет к переходу России и Европейского союза в качество игроков второй или третьей лиги мировой политики и экономики.
Однако даже такое положение дел будет сложно стабилизировать. Продолжающееся отставание в экономическом развитии, а также конкуренция со стороны США и новых центров силы приведут к дальнейшему «сжатию» международной субъектности «большой Европы», превращению ее в объект влияния и соревнования внешних сил. У России и Европейского союза ограничены сугубо внутренние, в первую очередь интеллектуальные, но также политические и экономические стимулы к сближению и созданию устойчивых форм сотрудничества. Европа перестает быть для России единственным, а в перспективе и важнейшим партнером даже в части восприятия новых знаний и технологий. Россия не может служить для ЕС явным источником роста.
Это сближение может быть облегчено наличием в современной России уровня личных свобод и потребления, не имеющего прецедентов в национальной истории, формированием значительного среднего класса. Пока он в основном удовлетворен своим положением, но будет в растущей степени озабочен ограничениями своих прав со стороны коррумпированной бюрократии.
Главным и мощнейшим стимулом к сближению является международный контекст. Требования внешней среды настолько серьезны, что вопрос об относительной маргинализации обеих частей Европы в мире XXI века перешел уже в практическую плоскость. Эта маргинализация ведет к появлению все новых угроз и вызовов безопасности, со временем встанет вопрос об элементарном выживании.
Ценностный разрыв, увеличившийся за последние годы, может быть преодолен постепенно при наличии общих политических целей. И Европейскому союзу, и России жизненно необходим новый масштабный исторический проект, выгоды от воплощения которого в жизнь будут настолько велики, что заставят стороны предпринять реальные условия для повышения собственной привлекательности и адекватности в качестве партнеров. Нужно ставить вопрос о разработке Москвой, Брюсселем, Берлином, Варшавой, Лондоном, Парижем, Римом и другими столицами долгосрочного, по сути, интеграционного проекта.
Таким проектом может быть создание «Союза Европы» на основе концепции “Greater Europe”, открытого для присоединения всех европейских государств, вне зависимости от того, являются ли они членами Европейского союза. Построение такого союза покончило бы с разделением континента и положило предел продолжающемуся скрытому и открытому соперничеству, наносящему ущерб обеим сторонам. Оно позволило бы направить отношения в рациональное русло и восстановить историческую справедливость. Речь идет о периоде 10-15 лет. Но общая цель соразвития жизненно необходима уже сейчас.
Первым стержнем построения нового сообщества, задача международно-правовой кодификации которого может быть реализована через соответствующий Договор о Союзе Европы, не только фиксирующий правила поведения, но и обязывающий стороны вырабатывать общую позицию по ключевым международным вопросам. Неотъемлемой частью Договора должна стать система секторальных соглашений – Дорожных карт продвижения в направлении свободы доступа к факторам производства товаров и услуг в масштабах континента и их свободное обращение. ЕС и Россия не могут пойти на это сразу, и естественные ограничители взаимной открытости очевидны. Свобода доступа может достигаться поэтапно, на протяжении переходного периода реализации. Тем не менее, такая цель должна быть сформулирована и закреплена в Договоре о Союзе Европы. Она создаст ситуацию политической и правовой определенности в отношениях, задаст вектор развития внутри ЕС и России и их двустороннего партнерства.
Свободный доступ к факторам производства товаров и услуг, основанный на общих правилах и нормах, будет включать в себя обоюдный доступ к природным ресурсам, мощностям их транспортировки и рынкам сбыта, любым технологиям кроме узковоенного стратегического назначения. Его неотъемлемыми элементами станут свобода передвижения наемных трудящихся, лиц свободных профессий и предпринимателей, свобода учреждения и деятельности компаний, предоставление предприятиям друг друга национального режима. Естественно необходим и безвизовый режим.
Стержнем Союза Европы может стать единый энергетический комплекс, предусматривающий перекрестное владение добычей, транспортировкой и сбытом энергии. Он мог бы сыграть в создании новой Европы ту же роль, которую в свое время сыграло Европейское объединение угля и стали, ставшее предтечей ЕЭС/ЕС.
Другим естественным несущим стержнем «Союза Европы» может стать координация внешней политики и политики безопасности, максимально возможная поддержка международно-политических инициатив друг друга, российское содействие реформированию международно-политической субъектности ЕС, совместное обеспечение безопасного развития государств бывшего СССР, Турции, возможно Израиля, вовлечение их в Союз Европы. Необходимо взять курс на окончательную демилитаризацию европейской политики и преодоление остатков военно-политического раскола, скорейшее принятие необходимых для этого международно-правовых и политических решений. Необходимо устранить основу раскола Европы – ее военно-стратегическую разделенность.
Гипотетически решение данных проблем могло бы быть найдено на пути присоединения России и ряда государств к НАТО, наиболее влиятельному институту, претендующему на то, чтобы стать платформой системы коллективной безопасности в Европе. Данный шаг приведет блок к качественному пересмотру механизмов, норм и практик принятия решений, выработке инновационного подхода к решению вопроса о лидерстве. Такого развития событий нельзя исключать, но у него будет много противников. Для этого варианта нет серьезных препятствий военно-технического характера. Если правом решающего голоса в союзе будет обладать Россия, возможно, удастся снизить обеспокоенность Китая, который, естественно, будет с озабоченностью следить за расширением зоны евро-атлантической интеграции до его границ. Во всяком случае, проведение такой политики, которая позволит избежать напряжения с Китаем и сделать его надежным партнером Союза Европы, должно быть приоритетом Москвы.
Существует предложенный Россией вариант подписания нового отдельного Договора о (коллективной) европейской безопасности. Или даже серии договоров окончательно преодолевающих «неоконченную холодную войну».
Еще один вариант – введение в предлагаемый Договор о создании Союза Европы составляющей в области безопасности, которая содержала бы взаимные обязательства и создавала единое пространство безопасности в рамках Европы. Оно дополняло бы НАТО, закладывало основу для реального и доверительного сотрудничества России и альянса, которое исключало бы его дальнейшее расширение. Страны, находящиеся вне союзов безопасности, но присоединившиеся к Союзу Европы, получали бы дополнительные гарантии.
Двигаясь в сторону Союза Европы, стороны должны направить усилия на коренную модернизацию институтов сотрудничества. Необходимо придать им качество реально действующих совместных механизмов демократического принятия решений в сфере экономического регулирования на территории обоих партнеров. Прототипом постоянно действующего механизма координации внешнеполитических курсов может стать предложенная канцлером ФРГ Ангелой Меркель и президентом РФ Дмитрием Медведевым во время берлинской встречи 2010г. идея об учреждении ежемесячных консультаций между министрами иностранных дел РФ и стран Европейского союза. Но пока отношения остаются дипломатическими. Необходим переход от дипломатии – политической,экономической, транспортной – к сотрудничеству.
Суть стратегического экономико-политического союза состоит в защите одинаково понимаемых интересов партнера как своих собственных, заботе о гражданах и бизнесе друг друга как о своих собственных. Он с необходимостью предполагает полный и последовательный отказ от односторонних мер, чреватых нанесением ущерба одному из партнеров.
В этой связи в рамках реализации концепции Партнерства для модернизации необходимо как можно скорее приступить к созданию совместных институтов, наделенных правом законодательной инициативы на уровне России, ЕС и стран – членов Евросоюза.
Деятельность данных институтов потребует существенных изменений в стилистике работы государственного гражданского аппарата всех вовлеченных сторон. Это подразумевает полную прозрачность, повсеместный переход к электронному правительству на всех уровнях и обеспечение беспрепятственного доступа населения к затрагивающей их государственной информации. Высокопрофессиональная, тщательно подготовленная, имеющая необходимые навыки взаимодействия гражданская служба России, ЕС и его стран-членов должна стать естественной опорой и локомотивом совместного интеграционного проекта. Перед Россией в силу не самых благоприятных административных традиций стоит особенно сложная задача.
На органы управления сотрудничеством и партнерством между Россией и Европейским союзом нужно смотреть не как на структуры межправительственного взаимодействия. Им следует придать статус и разработать процедуры, которые позволяли бы реально регулировать и направлять развитие общих пространств, т.е. того, что происходит одновременно и в России и в Евросоюзе.
Важным направлением деятельности совместных институтов России и ЕС может стать обеспечение сопрягаемости экономической и правовой интеграции на постсоветском пространстве с правовым сближением России и Евросоюза как такового, развитием политики Европейского союза в отношении общих соседей, включенности в Союз Европы таких важных игроков, как Украина, Казахстан и другие. Таким образом, регион СНГ, рассматривающийся сейчас как поле конкуренции, может стать площадкой для приложения не просто скоординированных, а совместных усилий.
И, наконец, необходимо уже сейчас сформулировать единое видение принципов – свобода передвижения граждан, солидарные решения по ключевым международным вопросам и т.д. – которые должны быть положены в основу Союза Европы.
С этой целью необходимо инициировать целый ряд крупномасштабных диалогов с одновременным участием представителей органов государственной власти, бизнеса и экспертного сообщества России, стран – членов Европейского союза, других европейских государств. Эти диалоги должны лечь в основу системы секторальных соглашений, который создадут прочный каркас Союза, основанного на общем политическом видении.
Главное в предлагаемом проекте Союза Европы – создание единого человеческого, экономического, энергетического пространств, тесная координация внешней политики и политики в сфере безопасности. Окончательное преодоление наследия страшного для всей Европы XX века, оставшегося от него раскола. Совместная борьба за достойные великого континента позиции в мире будущего. В этом мире Россия и ЕС, действующие поодиночке, обречены на ослабление. Это – нерационально и неразумно.
2.3
Россия в Азиатско-Тихоокеанском регионе
Россия как евразийская страна имеет долгосрочные военные, политические и экономические интересы в Азиатско-тихоокеанском регионе (АТР). Суть этих интересов состоит в том, чтобы обеспечить здесь не только безопасность России, но и ее геоэкономические позиции, существенно повысить конкурентоспособность страны. Данный регион обладает огромными человеческими и природными ресурсами и способен к бурному экономическому развитию. Необходимость полноценного подключения России к деятельности мирового сообщества требует от нее серьезной и прагматичной восточной политики, существенной активизации внешнеполитических и внешнеэкономических связей на этом направлении, которые должны быть приоритетными по отношению к силовым факторам.
Характерной особенностью современной обстановки в АТР является высокая динамика политических и экономических процессов, формирующих устойчивую тенденцию к превращению его в важнейший центр мировой политики и экономики, сопоставимый с евроатлантическим. По целому ряду показателей этот рубеж уже достигнут.
Доминантой, определяющей ситуацию в регионе, является целенаправленная политика большинства государств на осуществление радикальных экономических преобразований, создание для них максимально благоприятных условий как на национальном, так и общерегиональном (а в последнее время и глобальном) уровне.
Развитие военно-стратегической ситуации в АТР по многим параметрам сильно отличается от процессов, происходящих на евроатлантическом направлении. Это связано с практическим оформлением в АТР нескольких центров силы, отсутствием аналогичной европейской развитой сети переговорных механизмов, мер доверия и т.п. Более того, в политическом сознании большинства азиатских государств присутствует (и не без основания) мнение о несоответствии европейского опыта специфике и реалиям современных международных отношений в АТР. Это в свою очередь связано с весьма различающимися представлениями отдельных стран региона об источниках угроз национальной безопасности, наличием неразрешенных конфликтов и территориальных споров, значительной неравномерностью социально-экономического развития стран этого района мира.
Военный потенциал США, несмотря на некоторые сокращения, остается фактически превалирующим в регионе. Главной мотивировкой сохранения значительного американского военного присутствия является предотвращение возникновения кризисных ситуаций, защита международных морских коммуникаций и др., то есть осуществление мер, гарантирующих в первую очередь собственно интересы США, возможность выступать «дирижером» на тихоокеанской сцене. Вашингтон внимательно следит за обстановкой в регионе, учитывает, что размыв прежних союзнических структур при снижении интенсивности противостояния может вести к возникновению новых региональных лидеров.
Система безопасности в АТР, по крайне мере, уже в последние два десятилетия не строилась только лишь вокруг противостояния двух великих держав. Сегодня же на нее постоянное и все возрастающее влияние оказывают китайский и японский (и даже индийский) факторы. Их значимость возросла настолько, что вполне допустимо говорить о самостоятельной геополитической роли в регионе Китая и Японии, превращении их в самостоятельные полюса международного влияния в регионе.
Именно страны АТР относятся сейчас к числу государств, наиболее быстро наращивающих свои военные расходы. Пока речь идет о величинах относительно небольших. Но тенденция, тем не менее, просматривается совершенно определенная, что не исключает возникновения непредсказуемых пока угроз в будущем.
В настоящее время реальная опасность широкомасштабного военного конфликта в АТР практически отсутствует. Тем не менее, в регионе сохраняется целый набор весьма серьезных дестабилизирующих факторов (неконтролируемая региональная гонка вооружений, проблема Корейского полуострова, опасность распространения ракетных и ядерных технологий, территориальные споры и т.д.).
В этих условиях Россия как страна, имеющая обширные границы в ATP, a также в силу объективно возрастающей вовлеченности в дела региона, не может не принимать мер по обеспечению своей безопасности, в т. ч. путем участия в формировании структур, ставящих целью обеспечить стабильное мирное развитие. Необходимо продолжать участие в этом процессе, добиваясь придания этим формирующимся структурам комплексного характера — военного, политического, экономического.
Отдельный вопрос — целесообразность и масштабы военного присутствия России в АТР в нынешних условиях, учитывая, в частности, то обстоятельство, что экономическое партнерство стран «тихоокеанского кольца» оказывает возрастающее воздействие на формирование совместных подходов к обеспечению безопасности, в том числе военными средствами. Практическое отсутствие (на данный момент) непосредственной военной угрозы суверенитету и территориальной целостности России со стороны государств региона позволяет сократить до разумного минимума оборонный потенциал в азиатской части страны, имевший прежде гипертрофированный, чрезмерный характер. Кроме того, учитывая экономические возможности России, в том числе спроецированные на поддержание военного потенциала, следует, видимо, признать, что Россия вряд ли будет в состоянии в обозримой перспективе решать свои проблемы в АТР силовыми методами.
Основой для конструктивного продвижения России на азиатско-тихоокеанском направлении является реализация возможностей для установления новых отношений с США, нормализация отношений с Японией, стабильное добрососедство с Китаем и динамичное развитие всесторонних связей с двумя Кореями, другими странами и группами государств АТР, в частности, с АСЕАН. Для обеспечения интересов России в постсоветском центрально-азиатском регионе важную роль может играть тесное сотрудничество с Индией.
Продвижение на этих направлениях скорее всего будет постепенным: через двусторонние отношения {прежде всего, естественно, с ведущими державами АТР), через укрепление роли межгосударственных (правительственных и неправительственных) институтов сотрудничества — в той мере и в тех областях, в которых будет налицо готовность вывести его на более высокий уровень.
Проблема для России в плане АТР во многом состоит сейчас в том, что уменьшение ее политического веса, прежде во многом ассоциировавшегося в регионе с ее военной мощью, практически не компенсируется пока наращиванием ее экономического и иного сотрудничества со странами Азии и бассейна Тихого океана. Фактический «уход» России из АТР как военного фактора влияния неоднозначно воспринят странами региона. Образовавшийся вакуум нередко заполняется Китаем (Япония также пытается сегодня более активно участвовать в данном процессе, пусть и в связке с США), что вызывает опасения у многих государств.
Усилия многих стран АТР по быстрому наращиванию своего военного потенциала, в значительной мире отражающие хрупкость и неопределенность нынешней ситуации (в том числе и в связи с китайским фактором), в перспективе тоже могут привести к весьма негативным последствиям, если не будет соответствующего надежного механизма безопасности, снимающего излишние страхи одних и сдерживающего амбиции других.
Экономические интересы России в АТР потенциально огромны, особенно если иметь в виду острую необходимость скорейшего развития восточной части ее территории. Однако без включения России в процесс нормального экономического взаимодействия в АТР, без развития различных форм сотрудничества и партнерства со странами региона, решить эту важнейшую для России задачу на XXI век будет невозможно. Более того, отсутствие прогресса в этой области неизбежно будет вести к нарастанию изолированности России, углублению негативных внутренних процессов, например, регионального сепаратизма.
В военно-политической области решение проблем, оставшихся в АТР от предшествующего периода (региональные конфликты, рудименты противостоявших друг другу военных потенциалов и т.д.), требует создания новой системы безопасности.
Применительно к военным потенциалам России и США нацеленность на формирование в будущем системы коллективной безопасности в регионе делает необходимым такое их реструктурирование и модификацию отношений с союзниками, партнерами, соседями, которые позволили бы в дальнейшем включать их в качестве компонентов в общерегиональную систему безопасности.
Крайне важным является поэтому углубленное изучение складывающегося в регионе геополитического ландшафта, использование экономических интересов отдельных «центров силы» в АТР, возможных противоречий между ними.
В целом в регионе достаточно четко обозначены несколько ключевых стран, на которые должно быть нацелено внимание России. Это в первую очередь США, Китай, Япония, оба корейских государства.
На данном этапе наиболее перспективным в смысле обеспечения российских интересов представляется двусторонний диалог с этими странами, подкрепленный участием России в многостороннем региональном сотрудничестве. Для России большое значение имеют также отношения с Индией. Не будучи непосредственно вовлеченной в расстановку сил среди стран Тихого океана, она, тем не менее, может сыграть заметную роль в азиатской политике России. Важное, пусть и косвенное, значение для России в плане формирования структуры военной безопасности в АТР имеют отношения в парах США-Япония, США-Китай, Индия-Пакистан, Север-Юг Кореи, Китай-Тайвань, Япония-Китай и др.
Без многопрофильных полномасштабных отношений с Японией России будет крайне сложно решать проблему обеспечения своего активного участия в делах АТР, особенно в том, что касается экономической интеграции. Широкое участие Японии в развитии Сибири и особенно Дальнего Востока является одним из важных побудительных факторов для решения этой задачи. В свою очередь, для Японии будущее русской политики в АТР, роль России крайне важны с учетом всех тех проблем, которые существуют в регионе. Таким образом, основной задачей является постепенное, но неуклонное продвижение по пути расширения зон совпадающих интересов двух стран.
Русско-японские отношения до сего времени находятся в состоянии, во многом определяемом проблемами и противоречиями прошлой эпохи. Не ликвидированы два главных препятствия на пути их нормализации — нерешенность территориальной проблемы и отсутствие мирного договора, хотя двусторонние отношения и приобретают постепенно более разумный, доверительный характер, в т. ч. в военной сфере. Судя по всему, нужно исходить из того, что «прорыва», способного разом ликвидировать сохраняющиеся проблемы, ожидать в обозримом будущем не приходится. В частности, решение территориальной проблемы, с учетом реальностей внутриполитической ситуации в России, отодвигается на отдаленную перспективу. Жизнь требует, однако, чтобы эти отношения выводились из состояния застоя.
Характерно, что в политической и военно-политической сферах интересы обеих стран во многом совпадают. Говоря о внешних озабоченностях Японии, мы видим практически тот же перечень потенциальных конфликтных ситуаций, что и у России. Различие, пожалуй, лишь в том, что для Японии развитие ситуации на Корейском полуострове (включая ядерную сферу) еще более важно и может иметь несколько иные последствия, чем для России. Да и в целом, Япония, вероятно, более чувствительна к целому ряду «ограниченных» потенциально конфликтных ситуаций, могущих возникнуть в АТР.
Для Японии активная и стабилизирующая политика России может явиться важным дополнением к японо-американскому договору о совместной безопасности. Россия же теперь рассматривает этот договор (хотя и не без оговорок) как один из значительных факторов стабильности в АТР. Более того, этот договор в известных условиях мог бы стать своего рода одним из важных элементов будущей структуры безопасности, в создании которой заинтересована Россия. Может быть рассмотрен и реализован целый ряд двусторонних русско-японских соглашений, способствующих укреплению взаимного доверия и т.п.
Имеет перспективы развитие трехстороннего взаимодействия (Россия-Япония-США) в Северо-Восточной Азии. Это позволило бы в условиях неизбежного нарастания политической роли Японии, сдерживать «автономный» военный компонент ее активности.
Отношения с Китаем — одна из наиболее важных проблем и для России, ибо речь идет о ближайшем соседе с населением более чем в 1,2 млрд. человек (только в четырех пограничных с Россией провинциях проживает 400 млн. человек), стремительно наращивающем свой экономический и военный потенциал. По уровню военных расходов, оцениваемых ведущими международными институтами почти в 32 млрд. долларов США (а по некоторым расчетам их уровень приближается даже к 45 млрд. долларов), Китай входит в число ведущих военных держав не только региона (здесь он сопоставим с Японией, затрачивающей на военные приготовления 55 млрд. долларов), но и мира.
Наши отношения сКитаем ни в коем мере нельзя ни идеализировать, ни упрощать. Они могут быть чреваты весьма опасными конфликтами, особенно в перспективе. В настоящий же момент пограничные вопросы между Россией и КНР в основном решены, двусторонние отношения ровны и стабильны, и по всем имеющимся оценкам основной вектор военно-политических усилий Китая в ближайшие годы не будет направлен в сторону России.
Используя эту ситуацию, мы могли бы активизировать русско-китайское взаимодействие по целому ряду вопросов, в особенности с учетом определенной взаимодополняемости экономик дальневосточного региона России и северо-востока КНР.
Необходимо четко различать два аспекта вопроса. Устойчивое добрососедство, экономическое сотрудничество, несомненно, необходимы как России, так и, вероятно, Китаю. Всякого рода конфронтационные тенденции в наших отношениях с этой страной крайне опасны, особенно если противоречия приняли бы форму открытых конфликтов. С другой стороны полномасштабный стратегический союз с КНР, особенно в случае его антизападной направленности (явной или скрытой), способен нести значительный дестабилизирующий заряд как на региональном, так и на глобальном уровне, а потому вряд ли бы был полезен самой России.
Одним из проявлений тенденции к стратегическому союзу является растущая из года в год широкомасштабная торговля России оружием с Китаем. Однако в военных сделках с Китаем Россия должна проявлять осторожность, сохраняя технологический отрыв от него и усиливая привязку китайских производителей вооружений к русским разработчикам и предприятиям. Линия на военно-техническое сотрудничество России с Китаем должна быть взвешенной. Оно, безусловно, выгодно для русской стороны как по экономическим, так и по политическим соображениям. В торговле оружием с КНР важно все правильно просчитать и соблюдать меру.
Нельзя допустить вооружения Китаем исламского мира и образованию оси Китая с дальнезарубежным исламом в целом. В жестком правовом регулировании — как на федеральном, так и на местном уровне — нуждается процесс формирования китайской диаспоры на Дальнем Востоке, поощряемый китайским руководством. Его возможные последствия в случае, если Китай по каким-либо причинам отойдет от своего нынешнего, достаточно реалистичного внешнеполитического курса, были бы для России крайне негативными.
По-видимому, есть три условия, которые «извне» способны стимулировать развитие конструктивных тенденций в политике Китая. Первое — это готовность всех ведущих стран региона, прежде всего России, США, Японии, к построению устойчивых отношений с КНР, стремление вовлекать Китай в любую будущую структуру безопасности в регионе, если он проявит к этому желание. Второе — активизация сотрудничества этих ведущих стран в сфере безопасности, с тем, чтобы будущая политика Китая строилась в условиях отсутствия военно-политического вакуума в АТР. И третье — включение Китая в региональные и международные хозяйственные структуры, нейтрализация его силовых амбиций через экономическую взаимозависимость.
Уже сегодня Запад (прежде всего США, а также Япония) после длительной паузы в отношениях с Китаем, вызванной в первую очередь развалом биполярной глобальной системы безопасности, возобновил с ним тесное взаимодействие в сферах экономики, политики, технологических обменов и т.д. Не исключено, однако, что именно Россия может при определенных условиях оказаться в этом геополитическом уравнении «третьим лишним».
В системе обеспечения военной безопасности в АТР большое значение для России имеет характер развития ситуации на Корейском полуострове. На сегодня это, пожалуй, по крайней мере, внешне, — самая конфликтогенная зона региона, проблемы которой в течение длительного периода так и остаются нерешенными.
России следует вести линию на поддержание контактов с обоими корейскими государствами с тем, чтобы не терять возможности влиять на ситуацию в этом взрывоопасном районе. Наш отход от Северной Кореи, произошедший несколько лет назад, был явно ошибочным. Снижение уровня наших связей с этой страной, в том числе военно-технических, в целом негативно отразилось на безопасности в СВА.
Не надеясь больше на поддержку крупных держав (Китай также в последнее время несколько отдалился от Северной Кореи), Пхеньян стал полагаться больше на «абсолютные» средства обороны и помимо ядерной программы ускорил работы в ракетной сфере. И как результат, уже создана и испытана ракета собственного северокорейского производства с дальностью до 1 тыс. км, что вызвало большую тревогу не только в Южной Корее, но и в Китае, и в Японии. Выведение КНДР из жесткой изоляции в том числе с участием России — в интересах всех участников процесса реконструкции геополитической обстановки в данной зоне.
Велики возможности сотрудничества России с Южной Кореей в технической сфере, а также в сфере совершенствования ее военно-промышленной базы. Тем более что Сеул все более заметно тяготится зависимостью от США в военной и военно-экономической области.
По ситуации на Корейском полуострове прежде всего необходимо четко уяснить цели и интересы России в этой зоне АТР. В отношениях с обоими корейскими государствами следует однозначно определиться по подходу к их возможному объединению. Единая Корея могла бы сыграть важную роль в качестве элемента региональной стабильности, причем роль выгодную для России (и США) — в качестве «балансира» в отношении как Китая, так и Японии, если необходимость в таком балансировании в регионе возникнет в будущем.
Важно при этом обеспечить «мягкий» процесс объединения Кореи, дабы он не оказался «обвальным» со всеми негативными последствиями для региональной безопасности и стабильности.
Взвешенная, сбалансированная политика России на Корейском полуострове может явиться одним из ключевых элементов, регулирующих отношения в этой зоне АТР с получением в будущем соответствующих политических и экономических дивидендов для самой России. Место России в этих отношениях сегодня не может занять никто, даже США, несмотря на их попытку в последнее время вести конструктивный диалог с руководством КНДР: США не позволят сделать это внутренние обстоятельства, устоявшийся образ Северной Кореи как врага в глазах американской общественности.
Едва ли не главным стратегическим союзником России в Азии на десятилетия вперед является Индия. С геополитической точки зрения Индия заинтересована в тесном взаимодействии с Россией и для обеспечения должного баланса сил в отношениях с Китаем и рядом других стран, и для поддержки ее внутренней стабильности в отношении постоянно угрожающих исламистских сил, напрямую поддерживаемых из Пакистана. Индийская элита явно стремится поднять страну на значительно более высокое место в мировой иерархии, в том числе занять место постоянного члена Совета Безопасности ООН, в чем Россия должна Индию постоянно поддерживать. Интерес Индии к русским оборонным и авиакосмическим технологиям еще более значителен, нежели у Китая.
Индия традиционно является активным партнером России. Но возможности использования нашей «индийской карты» не беспредельны. В Индии ощутимо сильное влияние США, а также Великобритании. Не менее велико для Индии значение американского рынка. Нельзя перебарщивать и в демонстрации нашей чрезмерной заинтересованности в емких рынках оружия и технологий Индии.
Хотя далеко не все проблемы китайско-индийских отношений разрешены, и в перспективе между Индией и КНР нельзя исключать даже серьезных военно-политических конфликтов, вектор китайской военно-политической активности не направлен сейчас против Индии. В этой связи есть возможность продемонстрировать для западных стран вероятность формирования «великого евроазиатского треугольника» — Россия-КНР-Индия, одной из объединяющих позиций которого могло бы стать совместное противодействие исламскому экстремизму. Формирование такого треугольника могло бы послужить делу становления равноправных отношений России с США и другими странами Запада.
В плане обеспечения русской военной и военно-политической безопасности в Азии индийский фактор выступает, по крайней мере, в двух аспектах.
Во-первых, традиционно Индия является одним из наиболее значимых партнеров России в сфере военно-технического сотрудничества, крупным потребителем русской военной техники, что уже само по себе крайне важно для поддержания русского ВПК. В среднем сумма ежегодных индийских закупок вооружения в России достигает 1,5 млрд. долларов США. Конечно, Индия в силу своего экономического развития сама стеснена в ресурсах, но ситуация в регионе вынуждает ее идти по такому пути. В настоящее время в стране проводится модернизация вооруженных сил, рассчитанная до 2010 г.
Во-вторых, являясь де-факто ядерной державой, Индия постоянно ощущает прессинг со стороны США. В силу политических причин она не может опираться на ядерное сдерживание, хотя по многим вопросам ядерных программ Индия функционирует автономно. В этих условиях, учитывая характер ее отношений с Пакистаном, делается упор на наращивание обычных видов вооружений, хотя и здесь для Индии действует ряд ограничителей, есть определенные трудности с диверсификацией закупок вооружений, например в США. Безусловно, дает себя знать и то, что Индия традиционно рассматривается как союзник России в регионе, и возможности диверсификации рынков сдерживаются тем, что почти 60% основных видов вооружения в Индии — это, по сути, советские образцы.
Специально следует отметить, что предпринимавшиеся Индией в течение последних лет попытки военно-политической и военно-промышленной переориентации на сотрудничество со странами Запада оказались малорезультативными. Здесь сказались и прежние приоритеты в политике Индии, ее ориентация на СССР, и преобладающая доля советских образцов военной техники в индийской армии. Но прежде всего — очевидное сокращение роли Индии, на фоне других стран АТР, в решении вопросов общерегиональной безопасности.
В этих условиях, если ставить задачей закрепление и расширение военно-политических связей с Индией, Россия может с пользой для себя использовать эту ситуацию, приняв участие в модернизации индийских ВС, делегировав, может быть, ей также такие задачи в регионе, как обслуживание и модернизацию военной техники русских образцов.
Роль другого крупного государства Южной Азии — Пакистана — в плане обеспечения военной безопасности России в последнее время возросла. Значительный интерес для России это государство может представлять с точки зрения влияния на Афганистан, на среднеазиатские государства бывшего СССР, для которых оно может обеспечивать коридор выхода в южном направлении (а также быть проводником не только исламского, но и американского влияния).
В то же время Пакистан вызывает всеобщую тревогу автономностью своих ядерных приготовлений и излишней лояльностью к исламским экстремистам, для которых он стал в последнее время своего рода «инкубатором».
Для обеспечения выгодного для России баланса сил в Азии необходимо активизировать усилия по налаживанию всеобъемлющего военно-политического взаимодействия с Вьетнамом, а также со странами АСЕАН. Значительным потенциалом обладают отношения России и с такой крупной, динамично развивающийся страной, как Индонезия.
Проблемы международной безопасности в Азиатско-тихоокеанском регионе (АТР) напрямую затрагивают жизненно важные интересы России. Со многими странами, расположенными в этом регионе, Россия имеет общие границы, причем некоторые из них совсем недавно вместе с Российской Федерацией составляли части единого государства — СССР. Следует сказать и о том, что Россия обладает уникальным тысячелетним опытом взаимодействия с большинством стран АТР. В силу этих обстоятельств Россия просто «обречена» быть одним из ключевых игроков в регионе — даже, если ей бы этого не хотелось.
Основные региональные интересы России должны быть органически вплетены в общенациональную внешнеполитическую стратегию. Ведь шкала приоритетов национальных интересов в региональной политике выстраивается в соответствии с общенациональными приоритетами и является их интегральной частью. В свете общенациональной внешнеполитической стратегии на направлении АТР просматривается следующий «пакет» таких приоритетов:
- демонстрации независимого внешнеполитического курса, соблюдения практической взаимоуравновешенности отношений на Западе и на Востоке («равноприближенность», активный нейтралитет);
- поддержания имиджа разумной, прагматичной, предсказуемой державы, фокусирующей усилия на практических вопросах развития своей экономики, повышении жизненного уровня населения, получении выгод от международного разделения труда и, соответственно, на поддержании стабильности и безопасности во всем регионе АТР;
-принятие комплекса мер по улучшению инвестиционного климата в России; более четкая регламентация приоритетов в государственной экономической политике, действенный государственный мониторинг и контроль за осуществлением внутренней и внешней экономической деятельности;
-изучение и практическое применение лучшего опыта экономического развития стран региона (опыт «азиатских драконов», КНР и др., вплоть до создания «русифицированной» модели развития «на плечах» лучших, уже известных в мире азиатских моделей; использование опыта «пионерных» предприятий и пр.). Широкое внедрение регионального экономического эксперимента;
-«облагораживание» русского экспорта, в том числе через создание в странах АТР совместных предприятий, базирующихся на русских технологических достижениях. Внедрение новых механизмов взаимодействия между фундаментальной наукой, держателями ноу-хау, производством и каналами реализации технологий; поощрение создания негосударственных объединений держателей технологий, осуществляющих их передачу и использование в рамках общегосударственной политики;
-оказание государственной поддержки командированию в средние специальные и высшие учебные заведения стран АТР русских студентов.
Оптимальной с точки зрения перспективы была бы схема действий, предусматривающая, с одной стороны, формирование с основными державами АТР специфических, асимметричных зон общих интересов и сотрудничества, а с другой — сосредоточение усилий на региональных узлах проблем, из которых первоочередное внимание должно быть уделено Северо-Восточной Азии (СВА). При этом устанавливались бы субрегиональные режимы стабильности, которые в идеале могли бы послужить «кирпичами» системы коллективной безопасности в рамках всего АТР. Через реализацию своей роли в основном узле, сосредоточенном в СВА, а также функции гаранта других субрегиональных систем стабильности Россия сохранит и упрочит свое положение как одной из главных держав АТР, что, в свою очередь, укрепит ее международные позиции на всем евразийском континенте и в мире в целом.
2.4 Россия на постсоветском пространстве
Регион «ближнего зарубежья» представляет для России особый интерес. Во - первых, он находится в непосредственной близости от ее границ. Во- вторых, существует общность исторического развития России и стран региона, а также схожесть происходящих здесь в настоящее время общественно политических процессов. В третьих, сохраняются тесные экономические связи между Российской Федерацией и странами «ближнего зарубежья» как элементами, в свое время единой системы народного хозяйства СССР. В четвёртых, на этой территории проживают представители многочисленной русской диаспоры. В-пятых, Россия, как страна, обладающая огромными территориями, природными ресурсами, высокоинтеллектуальным населением, мощным военно-стратегическим потенциалом, традициями державности, кровно заинтересована в утверждении стабильной, эффективной системы региональной безопасности на «постсоветском пространстве».
В 2010 году наметившиеся тенденции как с точки зрения динамики политических, военно – политических и экономических трендов, так и в плане воздействия внешних факторов получили дальнейшее развитие.
европейские ценности;
( Новые Независимые Государства) сделала маловероятным их скорое эвентуальное членство в западных институтах (возможное исключение, но не в 2010г., а существенно позже – вхождение Молдавии в ЕС), а следовательно снизила остроту разногласий между Россией и ЕС, НАТО или США по этим вопросам;
- Нормализация и улучшение отношений России с ключевыми западными партнерами, в том числе диалог по вопросам европейской безопасности, а также взаимодействие России с НАТО и США в Афганистане и по наиболее острым вопросам международной безопасности (иранская и северокорейская ядерные проблемы, Ближний Восток, распространение ядерного оружия, терроризм, пиратство) в целом работают на политически корректное, не вызывающее серьезных отклонений или откатов в общей позитивной динамике, разрешения споров и разногласий, связанных с постсоветским пространством.
В то же время один из ключевых вопросов – удастся ли России использовать вызванные или усугубленные кризисом финансово-экономические трудности для налаживания интеграции, пусть и в ограниченных форматах остается открытым.
Надежды на такие сдвиги в начальной и острой фазе кризиса были высоки. Предполагалось, что, обладая солидными золотовалютными запасами, Россия с условиях финансово-экономического кризиса сможет сделать решающие шаги для восстановления нарушенных экономических связей с постсоветскими государствами.
В конце 2008г. – начале 2009г. ситуация кризиса рассматривалась как отправная точка для решительного прорыва в сфере финансовой интеграции в рамках СНГ, для стабилизации курсов национальных валют, интеграции национальных фондовых рынков, гармонизации финансовых стандартов, развития и объединения трансграничных платежных систем. Один из весьма дружелюбно настроенных американских специалистов по России Р.Легволд в феврале 2009г. подчеркивал, что главным инструментом в изменении хрупкого баланса на постсоветском пространстве является финансовый кризис: «если Россия сумеет преодолеть его, она сможет установить более сильное влияние в регионе, которое поможет стабилизировать отношения. Если состояние российской экономики будет ухудшаться, равновесие на постсоветском пространстве станет еще более нестабильным».4
Действительно Россия пошла на большие расходы. Был создан антикризисный фонд ЕврАзЭС в размере 10 млрд. долл. (из них 7,5млрд.долл. российских) – однако ратификация документов фонда откладывалась; оплачены Киеву 2,2 млрд.долл. авансом за транзит газа в Европу через территорию Украины; выделены кредиты Белоруссии в 1,5 млрд. долл., Киргизии (для сравнения: МВФ осенью 2009г. принял решение о предоставлении Украине четвертого транша кредита stand by в размере 3,8 млрд. долл.; общая сумма переведенных Минску средств МВФ составила 2,23 млрд. долл.).
Тем не менее, коэффициент по шкале «затраты - эффективность» был низким. Ни одна из инициатив России, включая предложение перейти на расчеты в национальных валютах и создать резервную валюту, не была реализована. Тем временем, пообещав финансовую поддержку объемом менее 1 млрд. евро в течение 5 лет шести государствам, принятым в программу «Восточное партнерство», Евросоюз добился того, что Белоруссия не признает независимость Южной Осетии и Абхазии, и вплоть до конца октября 2009г. не подписывала соглашение о создании Коллективных сил оперативного реагирования ОДКБ. Киргизия, получив от России кредит в 1,5 млрд. долл., заявила о закрытии американской базы в аэропорту «Манас», а спустя несколько месяцев когда США предложили увеличить ежегодную аренду с 17,4 до 60 млн.долл., открыла её вновь под другим названием.
Наконец, в пулу ННГ, проводящих многовекторную политику, присоединяется и непризнанная Абхазия. Часть её политической элиты выражает недовольство «ущемлением» со стороны Москвы. А президент Абхазии Сергей Багапш незадолго до декабрьских выборов – т.е. в качестве предвыборного хода – опубликовал в «Washington Times» статью, в которой выражая благодарность России за поддержку в критический момент, тем не менее, четко обозначил свою позицию: «как и другие абхазы, я сразу же воспользуюсь шансом строить нашу экономику при поддержке других. Мы независимая страна и не принимаем будущее под опекой любого другого государства»5
Еще одним важным шагом для налаживания интеграции стало подписание Россией, Белоруссией и Казахстаном 27 ноября 2009г. в г. Минске документов о Таможенном союзе трех государств(рынок в котором будут участвовать 170 млн.человек и $2 трлн. капиталла).
В 2010г., учитывая опыт предыдущих начинаний, шансы на реализацию продукта
Присутствие или влияние России в Белоруссии вызвано несколькими блоками интересов. Во-первых, геополитическое положение Белоруссии – на стыке Евросоюза и России – формирует особое положение этого государства. Через Белоруссию проходит транзит углеводородов в Европу. Есть планы по созданию транспортного коридора из Юго-Восточной Азии в Европу через Россию и Белоруссию. Кроме того, Белоруссия разрывает буферную зону, которая образовывается вокруг России в случае создания Сообщества демократического выбора (Грузия, Украина, Эстония, Латвия, Литва, Молдавия и Польша подписали Декларацию о создании СДВ).
Взаимоотношения России и Белоруссии имеют серьезную экономическую платформу. Россия заинтересована в транзитных услугах для российского газа, железнодорожного и автомобильного транспорта, электроэнергии.
А для Белоруссии Россия важна как огромный рынок потребления ее товаров. Допустим, ту же сельхозпродукцию ей сложно куда-то "сгрузить", кроме России, Украины, Литвы. Но в Литве и Украине полно своих продуктов, а Европа защищает свою территорию так, что и близко не подойдешь с одним пакетом молока.
Если проанализировать отношения Белоруссии и России за 1995 – 2009гг., то совершенно очевидно, что политическое руководство Беларуси и России занималось имитацией интеграции.
В течение последнего года отношения России и Белоруссии были неровными: противоречия по вопросам о ценах на газ и нефть, запрет на ввоз в Россию белорусской молочной продукции, личные конфликты между лидерами двух стран. Сегодня все чаще говорят о новом обострении, которое способно изменить «волнообразную» траекторию российско-белорусских отношений. По мнению политологов, высока вероятность того, что Белоруссия выберет так называемую «украинскую модель», в основе которой лежит высокий уровень конфликтности с Россией и ставка на сотрудничество с Западом.
На сегодняшний день можно с достаточной долей уверенности предположить, что взаимоотношения Москвы и Минска начали движение, как минимум, в сторону так называемой «украинской модели». Эту модель отличают три взаимосвязанных элемента: а) высокий уровень конфликтности с Россией, наличие хронических проблем, стабильно не разрешаемых десятилетиями; б) принципиальный отказ от следования во внешнеполитическом кильватере России, постоянный поиск региональных и внерегиональных альтернатив; в) ставка на сотрудничество с Западом в целях нейтрализации российского прессинга.
Сегодня все элементы описанной модели проявляются в политике Минска. Суверенитет страны идеологически и на практике превратился в главный инструмент защиты властных полномочий правящей элиты, вызов которым могут в первую очередь представлять собой интеграционистские инициативы Москвы, будь то предложение вступить в состав России отдельными субъектами или ввести единую валюту с одновременной утратой права эмиссии собственной валюты. Экономический конфликт с Россией перерос в политический. Затягивание, а фактически отказ от признания независимости Абхазии и Южной Осетии служит неоспоримым свидетельством выхода Белоруссии из числа стран, на чью поддержку Москва может рассчитывать автоматически. Активизация контактов с Евросоюзом говорит о поиске и получении нового для Минска внешнеполитического ресурса.
Белорусское руководство не испытывает серьезного давления со стороны оппозиции. Все ключевые решения принимаются президентом, который находится у власти с 1994 г. и в течение многих лет боролся за имидж главного интегратора постсоветского пространства. Уход от этого имиджа, как политически невыигрышного, можно объяснить только осознанием глубоких перемен в собственной стране.
Как минимум два компонента российской политики наверняка испугали белорусское руководство и могли создать впечатление, что целью России является превращение Белоруссии в слабое и несамостоятельное государство, а потенциально – смена режима.
Во-первых, Белоруссия с ее закритической степенью энергетической зависимости от России (через территорию страны проходит только 20 % экспорта российского газа в Европу, там нет стратегических газохранилищ, и потому, в отличие от транзитного монополиста Украины, говорить об отношениях взаимозависимости в данном случае невозможно) стала объектом последовательного использования энергетических инструментов давления. Впервые к отключению газа для усиления переговорной позиции в отношении Белоруссии Москва прибегла в феврале 2004 г. За этим последовали газово-нефтяной кризис 2006–2007 гг., сопровождавшийся взаимным перекрытием подачи и транзита энергоносителей, и уже упомянутое резкое ограничение беспошлинных поставок нефти в Белоруссию в 2010 г. Цена газа для Белоруссии возросла с 22–25 долларов за тысячу кубических метров в 2002 г. до почти 170 долларов в первом квартале 2010 г. Планы строительства Россией газопровода «Северный поток» и Балтийской трубопроводной системы-2 (БТС-2) поставили Минск перед угрозой окончательной потери транзитных доходов.
Вместе с тем характерно, что переход трубопроводной инфраструктуры под контроль «Газпрома» (к весне 2010 г. российский монополист стал владельцем 50 % акций «Белтрансгаза») в целом не повлиял на тенденцию к усложнению энергетического положения страны. Это не может не добавлять сомнений относительно целесообразности допуска российских компаний к приватизации ведущих предприятий белорусской нефтепереработки, вокруг которой образовался один из основных узлов противоречий в двусторонних отношениях.
Во-вторых, Белоруссия не оправдала ожидания России относительно признания независимости Абхазии и Южной Осетии. При этом Москва, рассчитывая, по-видимому, на поддержку союзника, не обращала внимания на то, что взаимоотношения Минска и Тбилиси всегда отличались от российско-грузинских и никогда не прерывались. Не придавалось значения и тому, что Белоруссия, как и республики Центральной Азии, не может проигнорировать позицию Китая, сводящуюся к примату принципа территориальной целостности. Наконец, Россия почему-то не учла тот очевидный факт, что для любой из постсоветских стран – и Белоруссия не является тут исключением – легитимация изменения границ в результате силовых действий, что бы к ним ни привело, является опаснейшим прецедентом, создания которого все они хотят избежать.
По сути, от Минска ожидали самоограничения суверенитета. Заявление Владимира Путина во время его визита в Брест в марте 2010 г. о том, что непризнание Абхазии и Южной Осетии является ценой, которую стоит заплатить за нормализацию отношений между Белоруссией и Западом, было лишь запоздалой попыткой спасти лицо и одновременно вынужденным признанием дипломатической неудачи.
Очевидно, российская политика в отношениях с Минском оказалась неспособной отделить прагматический подход от «ценностного». В то время как в энергетической сфере Москва преследует конкретные интересы компаний и государственного бюджета, в области внешней политики она, кажется, исходит из наличия некоей ценностной общности, априори предусматривающей совпадение позиций России и Белоруссии в том, что касается Запада.
При всей сложности и разноплановости российских интересов в соседней стране адекватная модель отношений требует восприятия Белоруссии в качестве самостоятельного государства-союзника, которое необязательно определяет свои интересы как идентичные российским. На стратегическом уровне речь идет об отказе от мышления в категориях исключительных сфер влияния и о признании права выбора. На тактическом уровне такой подход подразумевает прозрачность и четкое разграничение между различными составляющими взаимоотношений. Он позволяет предотвратить нелегитимное изъятие Белоруссией ренты от реэкспорта российских энергоносителей, но одновременно требует фиксации финансовых обязательств Москвы по военному сотрудничеству, оплате баз и даже модернизации белорусских вооруженных сил. Экономически это все равно было бы выгодно России, к тому же позволило бы избежать повторяющихся в ее адрес обвинений в оборонном иждивенчестве за счет Белоруссии.
Тесная взаимосвязь России и Украины обосновывается как их геополитическим положением, так и общей историей, повлекшей за собой тесное переплетение этнических, языковых, экономических, а также множества других связей.
Россия объективно является важнейшим стратегическим партнером Украины, прежде всего в основополагающем - экономическом - аспекте; на протяжении всех лет независимости она прочно удерживает первое место в числе основных внешнеэкономических партнеров Украины: на нее приходится около 40% украинского внешнеторгового оборота. В свою очередь, геостратегическое положение Украины делает ее одним из наиболее важных внешнеполитических партнеров России. Проходящие через территорию республики жизненно важные транспортные магистрали связывают Россию с Западной Европой и миром, без которых она значительно затруднит себе торгово-экономические связи, а также присутствие и влияние в ряде стратегически важных регионов.
Важным фактором, воздействующим на отношения РФ и Украины, является политика балансирования последней на противоречиях между США и РФ. Для России позиция Украины особенно значима в связи с тем, что после продвижения НАТО на восток она оказывается на линии нового раздела Европы, и от ее политики во многом будет зависеть безопасность России.
Во время президентства Леонида Кучмы Украина придерживалась «многовекторного» геополитического курса, благодаря чему отношения между Украиной и Россией оставались на приемлемом уровне. Ситуация обострилась со времён так называемой «Оранжевой революции» 2004 года, рассматриваемой многими как проплаченная акция западных НПО. Новая власть объявила об односторонней ориентации на Запад, и продолжения курса, начатого при президентстве Л. Д. Кучмы, на вступление в НАТО и ЕС, несмотря на то, что, в особенности, первое отвергается большей частью населения Украины. Дополнительное напряжение с одной стороны вносили попытки украинской власти внедрить новые трактовки различных исторических событий и персонажей, таких как Голодомор, УПА или гетман Мазепа.
В грузино- югоосетинском конфликте Украина однозначно встала на сторону Грузии, США, НАТО и Евросоюза. К тому же она была ключевым поставщиком военной техники и вооружений в Грузию. Украинское руководство в лице Виктора Ющенко, а также пропрезидентских партий выступило против признания Россией независимости Абхазии и Южной Осетии и за сохранение территориальной целостности Грузии.
Кроме того, украинская сторона обвинила Россию в том, что она, дескать, грубо попрала нормы и принципы международного права, двусторонние и многосторонние договоры, в частности, Устав ООН и Хельсинкский Заключительный акт совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе от 1 августа 1975 года. Таким образом, события на Кавказе послужили для Киева и поводом навязывать международному сообществу миф о некой «российской угрозе» территориальной целостности Украины.
Значительное место в российско-украинских отношениях занимали «газовые конфликты». Нестабильность политической ситуации на Украине заставила российскую сторону выйти из некоторых крупных совместных промышленных проектов в сфере авиации и оборонной промышленности.
С приходом к власти Виктора Януковича Россия и Украина подписали ряд важнейших соглашений.
Наиболее значимым среди них стало подписание документа о продлении пребывания Черноморского флота Российской Федерации на Украине. Соглашение было заключено, несмотря на протесты оппозиции и обвинения в неконституционности этого документа. Однако благодаря этому документу, Украина получила большую скидку на газ, которая позволит сэкономить значительные бюджетные средства, а также солидную сумму за аренду военной базы Черноморского флота.
Впрочем, и в этом вопросе остались неурегулированные моменты. Речь идет об обновлении корабельного состава флота и использовании гидрографических сооружений в Крыму. Украина не согласилась отдать России Ялтинский маяк, занятый представителями украинского госпредприятия "Госгидрография" в январе 2006 года. Пока нет общего понимания в вопросах, касающихся согласования с Украиной замены кораблей ЧФ, обновления вооружений и пользования береговыми сооружениями.
Кроме того, в ходе визита российского президента Дмитрия Медведева в Киев было подписано соглашение о демаркации украинско-российской сухопутной государственной границы. Этот документ также вызвал неоднозначную реакцию. Украинское руководство назвало его своей дипломатической победой, а оппозиция предупредила, что Медведев мог тайно добиться от Януковича значительных уступок по определению морских границ.
После прихода Януковича к власти СМИ писали, что Украины отходит от нейтральной или даже, скорее, прозападной ориентации и обращается в сторону России. Однако в отношениях двух стран все еще остаются острые моменты. В частности, Янукович не признал независимость Абхазии и Южной Осетии, как обещал до выборов и чего ожидала от него Москва. При этом он сослался на то, что Киев не признал ранее автономный край Косово и Метохию.
Однако, на очередной сессии Парламентской ассамблеи Совета Европы украинский лидер сделал шаг в этом направлении и заявил о необходимости создания единых принципов признания независимости.
Немало сдвигов было сделано и в культурной области. В частности, Янукович признал Голодомор трагедией всего советского народа, а не геноцидом украинского, как на том настаивал прежний украинский лидер Виктор Ющенко.
В апреле Донецкий окружной административный суд признал незаконной героизацию Степана Бандеры. Коллегия судей постановила, что "лица, которые умерли до 1991 года, не могут являться гражданами Украины, и решила иск к президенту Украины о присвоении звания Героя Украины Степану Бандере удовлетворить, указ признать незаконным и отменить его".
Украина сообщила, что не собирается в ближайшее время вступать в НАТО, поскольку для этого шага в обществе отсутствует требуемый консенсус. Многие эксперты считают, что после этого решения с облегчением вздохнут, как многие Западные столицы, так и Россия. Поскольку стратегическая цель Киева в виде членства в Организации Северо-Атлантического Договора раздражала Москву и усложняла отношения Запада с Россией.
Несмотря на улучшение двусторонних отношений между Москвой и Киевом, сохраняется ряд противоречий. Украина негативно относится к строительству газопровода ''Южный поток'' и настаивает на прекращении его строительства. В случае пуска ''Южного потока'' этот газопровод заберет львиную долю украинского транзита.
Нынешний глава МИД Украины Грищенко ведет политику, далекую от прокремлевской. По сути, Россия сегодня является лишь первым среди равных партнеров Украины, однако Киев не собирается отказываться от выгод дружбы с ЕС и США, более того, держит в уме еще и Китай. Поэтому в перспективе, если вдруг возникнут какие-то осложнения отношений с Кремлем, нельзя исключать, что первым среди равных друзей окажется, к примеру, Пекин или Вашингтон.
На сегодняшний день есть разногласия в вопросе ГТС. Украина готова объединяться «на троих» (с Россией и ЕС), а Россия — «на двоих» (без ЕС). Желание обеих сторон найти общий язык очевидно, и компромисс наверняка будет найден. Это может дать Украине новое снижение цены на газ.
Несмотря на периодически возникающие между странами противоречия, Россия и Украина остаются основными тактическими и стратегическими партнерами друг для друга.
Перспективы успешной интеграции стран постсоветского пространства во многом зависят и от уровня контактов между Россией и Казахстаном. Во внешней политике Казахстана российское направление определено в качестве важнейшего приоритета.
Сотрудничество между Казахстаном и Россией развивается по восходящей линии, причем во всех направлениях. Этому во многом способствует конструктивное решение возникающих вопросов в результате высокой эффективности контактов на различных уровнях государственного управления, на основе тесного взаимодействия представителей деловых кругов.
Активно развивается приграничное и региональное сотрудничество, ведется культурный и научный обмен, укрепляется взаимодействие между партиями, неправительственными организациями. Это придает взаимодействию комплексный широкомасштабный характер и тем самым повышает эффективность сотрудничества.
Следует подчеркнуть, что в последнее время казахстанско-российское сотрудничество осуществляется более скоординировано и последовательно. Этому во многом способствует то, что оно ведется на основе таких основополагающих документов, как План совместных действий Казахстана и России, долгосрочных Программ и мероприятий экономического, приграничного, культурно-гуманитарного сотрудничества, а также ряда других двусторонних документов.
Следует отметить, что успешно был реализован План совместных действий Казахстана и России на 2007-2008 гг., что способствовало укреплению казахстанско-российских отношений. В декабре 2008 года Россия и Казахстан подписали аналогичный план на 2009-2010 годы, так называемую «дорожную карту». Фактически это согласованный план наиболее важных конкретных мер, перечень совместных проектов, которые способствуют углублению взаимодействия в различных сферах.
План действий на 2009-2010 годы является конкретизацией общих договоренностей, которые существуют между нашими странами. Он включает в себя 40 наиболее важных конкретных мероприятий, охватывающих весь спектр казахстанско-российских отношений – политическую, экономическую, научную и гуманитарную сферы. В нем намечены конкретные меры по укреплению сотрудничества: в топливно-энергетическом комплексе; совместном освоении космического пространства; в области транспорта и коммуникаций, межрегионального и приграничного сотрудничества; в военно-технической сфере, в работе по предупреждению и ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций и ряду других направлений.
Кроме того, успешно реализуются Программы экономического и приграничного сотрудничества двух государств на 2007-2011 годы.
Дальнейшее развитие получает казахстанско-российское партнерство в нефтегазовой сфере, в том числе в вопросах транспортировки казахстанского углеводородного сырья на мировые рынки с использованием магистральных трубопроводов России, а также привлечения российских предприятий к инфраструктурной модернизации нефтегазодобывающих производств Казахстана. Принято очень важное решение о разработке совместного баланса топливно-энергетических ресурсов Казахстана и России на период до 2020 года.
Основной объем экспорта казахстанских углеводородов осуществляется с использованием трубопровода Атырау–Самара и Каспийского трубопроводного консорциума (КТК), по которым только за первое полугодие 2009 года было транспортировано на экспорт около 26 млн. тонн казахстанской нефти.
Важное значение для дальнейшего увеличения экспорта казахстанской нефти имеет принятие решения об увеличении мощности Каспийского трубопроводного консорциума с 32 до 67 млн. тонн нефти в год и участии Казахстана в проекте транспортировки нефти по маршруту Бургас – Александруполис.
Стратегическое значение для укрепления взаимодействия в газовой сфере имеет создание совместного предприятия по переработке казахстанского газа на базе Оренбургского газоперерабатывающего завода, подписание в декабре 2007 года межправительственного Соглашения между Казахстаном, Россией и Туркменистаном о сотрудничестве в строительстве Прикаспийского газопровода. В настоящее время прорабатывается вопрос о взаимодействии Казахстана, России, Туркменистана и Узбекистана по расширению существующей газотранспортной системы «Средняя Азия – Центр».
Реализация данных проектов позволит увеличить экспорт нефти и природного газа из Казахстана и Центральной Азии в Европу, через Россию.
Являясь крупными евразийскими государствами, обладающими мощным транзитным потенциалом, Казахстан и Россия активно сотрудничают в области транспорта и коммуникаций. Особое внимание уделяется созданию транспортного коридора «Западная Европа–Россия–Казахстан–Китай». По прогнозам, объем ежегодных перевозок грузов через Казахстан по этому коридору в перспективе должен возрасти с 900 тыс. до 3,5 млн. тонн. Соответственно, возрастут и объемы перевозки грузов по территории России.
Как известно, глобализация сопровождается усилением международной и региональной экономической интеграции, ростом взаимозависимости различных государств и регионов. Исходя из этого, Казахстан и Россия активно содействуют развитию многостороннего сотрудничества в рамках интеграционных объединений, прежде всего СНГ, Евразийского Экономического Сообщества, Шанхайской Организации Сотрудничества, Организации Договора о Коллективной Безопасности.
Осложняет отношения России и Казахстана то, что почти 90% крупнейших уникальных производственных мощностей своей страны лидеры Казахстана продали или передали зарубежным фирмам. Значит, для налаживания сотрудничества в экономической сфере России надо иметь дело с американскими, английскими, немецкими и другими предпринимателями, но не с казахскими.
Следующий негативный момент – положение русских в Казахстане. За годы суверенности его покинуло более миллиона русских. Русский язык в республике методично вытесняется из сферы государственного обращения.
В целом же в динамике казахстанско-российских отношений практически никогда не было кризисных моментов. Это особенно показательно на фоне сложностей, которые имеются между отдельными постсоветскими государствами. Руководство Казахстана и России всегда шаг за шагом решало возникающие вопросы, ориентируясь на позитив и взаимную выгоду, совместно раскрывая огромный потенциал двустороннего сотрудничества.
Регион Государств Закавказья (Грузия, Азербайджан, Армения) - суверенные государства, образовавшиеся после распада СССР, имеет для России особое экономическое и геополитическое значение и является сферой особых интересов по ряду причин: 1.Государства этого региона и Россия долгие годы входили в СССР, их объединяло историческое развитие и экономические связи. Они соединены системой магистральных трубопроводов. Это районы проживания значительного числа русских. 2.Экономические интересы России в этом регионе обусловлены тем, что - это перспективный рынок для ее товаров и технологий; район богатый энергоресурсами и др. мин. ресурсами; это район через который проходят важные транспортные коммуникации, в перспективе их будет еще больше. 3.Это регион, где расположены партнеры России по СНГ. Договору о коллективной безопасности (Армения) и т. д. 4.Политические интересы обусловлены необходимостью обеспечения национальной безопасности России. Границы между Россией и государствами этого региона остаются прозрачными. Существуют угрозы со стороны внешних границ соседних государств. Россия выходит в Закавказье наиболее уязвимым регионом - Северным Кавказом, где существует межнациональная напряженность, тяжелая социально-экономическая ситуация, вооруженный конфликт в Чечне.
Армения считается союзником России в Закавказье (так же как Южная Осетия и Абхазия). Позиции России и Армении по большинству ключевых международных проблем совпадают или близки. Армения разделяет подходы России, направленные на укрепление СНГ. Сотрудничество Армении в формате ОДКБ, по оценке армянской стороны, является существенным элементом её национальной безопасности. Среди договоров и соглашений, определяющих межгосударственные отношения — Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи от 29 августа 1997 и ряд документов, регламентирующих пребывание российских воинских частей и соединений на территории Армении.
Российско-армянское взаимодействие в военной области направлено на обеспечение безопасности обоих государств, южного фланга Содружества независимых государств и стабильности в Закавказье. Армянские вооруженные силы участвуют в несении боевого дежурства в рамках Объединённой системы ПВО СНГ. На плановой основе осуществляется сотрудничество между министерствами обороны России и Армении.
На территории Армении дислоцируется 102-я российская военная база. Сформирована объединённая российско-армянская войсковая группировка. Пограничная группа ФСБ России в Армении совместно с армянскими пограничниками несет охрану границ республики с Турцией и Ираном.
Отношения России с ведущим в геоэкономическом и политическом отношении государством Закавказья Республикой Азербайджан в целом развиваются достаточно ровно, учитывая большую роль обеих стран на региональном и мировом рынке энергоносителей, а также возникшие и развивавшиеся еще в советские времена всесторонние российско-азербайджанские связи, одним из исторических последствий которых является сегодня наличие многочисленной и, самое главное, влиятельной азербайджанской диаспоры в России.
В доктрине внешней политики Российской Федерации об отношениях с Азербайджаном имеется лишь немногословный и весьма общий тезис о важности российско-азербайджансих отношений. В целом многое свидетельствует о том, что в Российско-азербайджанских отношениях сегодня нет кризисных узлов. Однако есть довольно значительное количество проблемных моментов, могущих потенциально осложнить отношения между двумя странами.
Общеизвестно, что сегодня Азербайджан совершенно определенно и не двусмысленно ориентируется на интеграцию в ЕС и НАТО, региональное объединение ГУАМ (Грузия, Украина, Азербайджан, Молдова), участие в проектах по экспорту энергоресурсов на Запад в обход России. Все это очевидно не во всем соответствует интересам национальной безопасности и внешней политики России. Особенно вызывает озабоченность военное сотрудничество Баку со странами НАТО, в частности США и Турцией. Речь идет в частности о соглашении проведения совместных маневров с американцами на Каспии, что потенциально серьезно подрывает договоренность о неприсутствии в каспийском бассейне вооруженных сил третьих стран. Так же США пытаются оказать активное давление на Баку, чтобы в случае открытого конфликта с Ираном использовать территорию Азербайджана как плацдарм. Наконец, нельзя закрывать глаза на то, что многие из северокавказских экстремистов-боевиков находят убежище на территории Азербайджана.
Несмотря на множество проблем и подводных камней, Россия и Азербайджан в отношениях друг с другом демонстрируют завидный прагматизм. Хотя у обеих сторон есть достаточно поводов, чтобы предъявить претензии друг к другу.
амое удивительное в отношениях между Россией и Арменией то, что с распадом Советского Союза они не пострадали, более того, в некотором смысле они даже укрепились. В конце 80−х — начале 90−х Россия фактически ушла с внешнеполитической сцены и из республик бывшего СССР: пришедшая к власти новая национальная элита резко сокращала российское присутствие на пространстве бывшего Советского Союза. Союзнические отношения у новой России конца 80−х — начала 90−х быстро установились с одной лишь Арменией.
Дело не в огромной армянской диаспоре (сейчас в России проживает 2,5 млн армян), а в том, что отношения между двумя странами стали базироваться на идеологической основе. Еще в конце 80−х, когда формировалось Карабахское движение (КД), боровшееся за независимость Карабаха от Азербайджана, установились тесные связи между российскими демократами (особенно питерской фракцией во главе с Анатолием Собчаком) и КД. Карабахская война воспринималась ими как битва против «коммунистического» Азербайджана Аяза Муталибова. И именно демократы привели с собой в Армению и Карабах представителей российского генералитета, оружие и военно-техническую помощь. Неудивительно, что президент России нашел время прийти на первый съезд Всемирной армянской организации
Очевидно, что геополитические интересы Росси в ближнем зарубежье лежит в плоскости выработки таких форм и методов взаимодействия со странами этого региона, которые позволили бы преодолеть негативные последствия весьма ощутимых потерь для России после распада СССР. А это возможно лишь на путях углубления взаимовыгодной интеграции государств ближнего зарубежья по всем направлениям их внутриполитической и внешнеполитической деятельности. При этом Россия не может не считаться и с тем, что в странах СНГ и Балтии нарастает политическое, экономическое и военное влияние зарубежных государств.
В свете изложенного выше актуальность анализа геополитических основ и практики реализации политики России в «ближнем зарубежье» обусловлена следующими обстоятельствами.
3.1 Геополитические цели и задачи России
На протяжении последних лет, Россия все больше и чаще напоминает о себе, о своих приоритетах и интересах на мировой арене. Жесткая позиция России в вопросах судьбы Косова, размещения американской системы ПРО в Чехии и Польше, а также по вопросу вступления Грузии и Украины в НАТО, показала, что Россия не намерена сдавать своих геополитических позиций. Более того, Россия стремится не только сдерживать противодействующие ей силы в лице США, НАТО и в некоторой степени ЕС, сколько диктовать свои позиции в отношении других государств.
Все это создает определенную напряженность на мировой арене, и, не смотря на оптимистические прогнозы о «победе глобализации» и «конце истории», эта напряженность и даже геополитическая конфронтация будет, не только сохранятся, но и в некоторых регионах разрастаться.
Стоит обратить внимание на аспекты, связанные с деятельностью военно-политических блоков, непосредственно у границ России, которые однозначно рассматриваются как недружественные и агрессивные. На сегодняшний день, у границ России действует только один военно-политический блок НАТО. Следовательно, противостояние этой организации для России является одной из приоритетных задач.
Россия, как геополитический субъект является основой Евразии, которая географически, ландшафтно, лингвистически, климатически, культурно и религиозно-идеологически объединяет евразийский Запад и евразийский Восток. Именно это определяет ее место, как географического связующего звена геополитического евразийского блока.
Огромный интеллектуальный потенциал и географическое положение "евразийского центра", а также значительный военный потенциал (прежде всего в части ракетно-ядерного вооружения) и традиционная духовная ориентация на Православные ценности определяют роль России, как мирового центра силы – ядра консолидации других «традиционных цивилизаций» на пути строительства многополярного мира.
В связи с этим условием создания монополярного мира является устранение России как субъекта геополитики.
Это порождает основную геополитическую угрозу России – ее устранение с геополитической арены, как континентального центра силы, ядра Евразийской оси. Следствием этого будет в экономическом отношении - утрата Россией экономического суверенитета, а в политическом - утрата ею государственного суверенитета.
Основным источником геополитической угрозы для России является Западная цивилизация, прежде всего США, претендующие на мировое доминирование с устранением всех альтернативных центров силы в рамках монополярного мира.
Для того, чтобы стать реальным геополитическим полюсом России необходимо возвращение контроля над бывшими советскими республиками. Достаточно взглянуть на предлагаемую российскими геополитиками карту мировых полюсов, из которой видно, что Русско-Евразийское пространство состоит практически из всех бывших советских республик и Монголии.
Стратегии и геополитические концепции России, и их успешная реализация в некоторых направлениях заставляют предположить, что она будет наращивать свое присутствие и влияние в евразийском регионе. Восстановление своего влияния в регионе, означает, то, что Россия станет реальным геополитическим полюсом, способным противостоять США на мировой арене. В свою очередь это восстановление невозможно без возрождения «империи».
Особое внимание следует обратить на тот факт, что стремление возродить «империю» и вернуть свое влияние Россия оправдывает необходимостью стратегического баланса в мире, без которого он обречен на гибель.
Уже сейчас, основываясь на заявлениях политиков и, беря во внимание, существующие модели развития России на международной арене можно обозначить основные геополитические сферы, в рамках которых реализовывается или будут реализованы геополитические интересы России это: Сфера Доминирования, Сфера Влияния, Сфера Проникновения, Сфера Стратегического Партнерства.
Сфера доминирования. Это сфера, в которую входят страны бывшего СССР. Россия, на сегодняшний день, в принципе исключает их возможное самостоятельное геополитическое развитие и вхождение в какие-нибудь стратегические блоки, противостоящие ей. Данная позиция была отчетливо обозначена на саммите в Бухаресте в 2008 году, где Россия категорически выступила против вхождения Украины и Грузии в НАТО. Усилению позиций России на бывшем постсоветском пространстве способствует малодушие Европейского Союза. Кроме этого, Россия рассматривает как прямую угрозу и государственные объединения между бывшими советскими Республиками без включения в них России, и стремится нейтрализовать эти союзы любыми способами.
Одним из важнейших составляющих элементов российского присутствия постсоветском пространстве является сохранение военных баз на территории бывших советских республик.
В общей сложности Россия, на 2007- 2008 год имела в наличии 23 военные базы за пределами своей территории (США - 800). Не смотря на, то, что военное присутствие России в ближнем зарубежье носит символический характер, это отнюдь не означает, что это присутствие не перерастет в реальное и не будет, в той или иной степени, применятся в осуществлении «управляемого суверенитета» в этих государствах. Кроме того, Россия активно использует региональное напряжение и межэтнические конфликты для усиления давления на «строптивые» республики. Как пример можно привести, конфликты в Приднестровье, Нагорном Карабахе, Осетии и Абхазии. Угроза отрыва и признания этих территорий как независимых государств со стороны России призваны сдерживать некоторые советские республики, в частности, Грузию и Молдову, от опрометчивых геополитических шагов.
Не исключено, что такая политическая стратегия, которую можно обозначить как «геополитический шантаж», может стать новым видом «геополитических игр». Техника шантажа будет заключаться, в создании благоприятных политических условий для дробления и расчленения этих государств на мелкие республики, в поддержке любого вида национального сепаратизма, в случае если эти государства откажутся признать ту или иную форму российского доминирования.
Другим механизмом осуществления своего доминирования на постсоветском пространстве являются военно-политические и государственные союзы. Среди них можно назвать: Союз Беларуси и России, СНГ, ЕврАзЭС, ОДКБ. Следует отметить, что во всех этих организациях и союзах Россия играет ведущую роль, а общая стратегия этих союзов определяется прежде всего ее интересами.
Таким образом, благодаря различным механизмам, Россия продолжает удерживать в сфере своего влияния практически все республики бывшего СССР, за исключение тех, которые уже вошли в другие военно-политические союзы.
Кроме стран бывшего СССР, в сферу доминирования можно также включить Монголию, которая всегда находилась под контролем и влиянием России и, которая также является составной частью евразийской цивилизации и пространства. Этому способствует: ее геополитическое расположение, изолированность от влияния других цивилизаций, (за исключением Китайской), что изначально предопределяет ее нахождение в сфере влияния России.
Одновременно с процессом восстановления своего доминирования на постсоветском пространстве, Россия будет стремиться расширить свое влияние на другие регионы.
Сфера влияния. В сферу влияния России можно включить те государства, которые находятся в непосредственной близости к границам России, но которые не входят в военно-политические блоки и союзы, противостоящие России, а также отрицательно относятся к расширению влияния США. Объективно, в сферу влияния России могут входить те государства, которые традиционно были ее союзниками. К ним можно отнести страны ближнего востока и Юго-Восточной Азии, а также некоторые государства Балканского полуострова. Идеологической концепцией, на которой скорей всего и будет осуществляться расширение влияния России, является недовольство целого ряда малых государств, особенно мусульманского мира, агрессивной политикой США. Ослабление влияния международных институтов на разрешение и предотвращение военных конфликтов будет способствовать созданию новых военно-политических союзов, с целью предотвращения внешней американской агрессии. Поэтому и взаимоотношения между Россией и этими государствами будет строиться на основе военно-стратегического партнерства и обеспечении безопасности.
Иными словами, присутствие России в этих зонах, будет своего рода гарантией безопасности. Кроме этого, интересы России в этих регионах тесно переплетаются с интересами Китая, Индии и Ирана, которые входят в сферу стратегического партнерства России. Развитие разносторонних отношений с этими государствами, для России стало одной из наиважнейших задач. Интеграция этого региона, будет способствовать не только вытеснению из него США, но и реальному противостоянию им и их союзникам на международной арене. Серьезным шагом в этом направлении стало создание Шанхайской Организации Сотрудничества (ШОС), декларация об ее создании была подписана в 2001 году.
ШОС – субрегиональная международная организация, в которую входят 6 государств – Казахстан, Китай, Кыргызстан, Россия, Таджикистан и Узбекистан. Общая территория входящих в ШОС государств составляет 61% территории Евразии, ее совокупный демографический потенциал – четвертую часть населения земли, а экономический потенциал включает в себя самую мощную после США китайскую экономику. Официальные рабочие языки – русский и китайский. Штаб-квартира в Пекине.
Статус наблюдателей ШОС имеют такие государства, как Иран, Индия, Пакистан, Монголия. В 2007 году, страны члены ШОС, провели совместные военные «антитеррористические» учения, на которых присутствовали представители Индии и Ирана. Не смотря на заверения российских политических элит в мирном характере этой организации, очевидным является тот факт, что ШОС это попытка создания военно-стратегического союза, который бы мог противостоять НАТО.
Говоря о расширении влияния России на Азиатском направлении, не следует забывать, что оно базируется не на реальных экономических интересах, а на политическом противостоянии востока и запада. Политические союзы, типа ШОС остаются союзами бедных государств, которые не могут справиться с разрешением собственных внутренних экономических и социальных проблем. Кроме того, и политическая обстановка в этих государствах остается не стабильной. Если эти союзы не будут способствовать решению конкретных задач, стоящих перед обществами стран участниц, заявления о значимости этих организаций останутся только на бумаге.
Однако, не смотря на, экономическую слабость, Россия успешно использует внешнеполитические промахи США, для отвоевания идеологических позиций на международной арене. По этой причине, одним из приоритетных направлений в геополитике России становятся те регионы, где долгое время доминировали США и ЕС, а именно страны Африки и Латинской Америки.
Сфера проникновения – это геополитическое наступление России на стратегически важные зоны других геополитических игроков. Россия стремится не только выдавить США со своей зоны доминирования, но и проникнуть в страны, имеющие первостепенное значение для Соединенных Штатов, а именно Латинскую Америку. Эта задача во многом облегчается тем, что во многих государствах Южной Америке давно обозначилось политическое сопротивление доминированию США, однако после краха СССР антиамериканские режимы остались наедине с могущественными Штатами и не могли ни политически, ни идеологически противостоять им, не имея серьезных союзников. Возвращение России на международную арену, в качестве противника США делает ее союзником для южноамериканских режимов. Показательным в этом плане стали многочисленные двусторонние визиты президентов России и стран Южной Америки после 2000 года, т.е. после избрания В.В. Путина президентом России. По данным Министерства Иностранных Дел России, Россия поддерживает дипотношения со всеми 33 государствами Латинской Америки и Карибского бассейна (ЛАКБ).
Тем не менее, Россия пока не достаточно сильна, чтобы открыто вступать в геополитическое противостояние с Западом, влияния которого все еще сильны в ее собственной зоне доминирования. Вместе с тем, возникает вопрос, каким образом Запад сможет противостоять России, после того, как она сможет полностью установить контроль над зоной своего доминирования? Так или иначе, в новом геополитическом раскладе, в случае если Россия снова станет полноценном геополитическим полюсом, будет отсутствовать любая возможность политического суверенитета и демократии, в тех государствах, которые подпадут под влияние новой Российской «империи».
Вывод
После распада СССР, Россия потеряла большинство своих союзников, которые считали СССР «большим братом», они разочаровались и не знали, что делать и большинство из них нашли тепло и поддержку в лице Соединенных Штатов, которые не упустят возможности побольнее ударить пока слабую, но гордую Россию.
Взрывы американских бомб на территории многострадальной суверенной Югославии окончательно похоронили миропорядок ХХI века. У Америки больше нет примерно равного по силе геополитического соперника. Но не стоит забывать, что жизненно важные интересы России связаны прежде всего с СНГ, а также такими регионами, как Европа, Ближний и Дальний Восток, а роль США в мировых делах в начале ХХI века делает отношения с Вашингтоном приоритетными для любой страны.
Очень известное выражение: «Мыслить глобально - действовать локально!» в свою очередь только подчеркивает задачи геополитики. Страна никогда не будет преуспевающей, если не будут решены обоюдно проблемы региональной, экономической, экологической, социальной политик, а также проблемы связанные с геополитикой.
Если, например, проблемы связанные с экономикой, экологией можно решить совместно с другими государствами, то проблемы геополитики необходимо решать одному государству, так как это его жизненные интересы, его безопасность.
В последнее десятилетие на всем мировом пространстве как в геополитике, так и в геоэкономике выстраивается четкая доминанта Соединенных Штатов Америки. И все же не американизация составляет суть протекающих в мире процессов. Для их обозначения пущен в оборот иной термин - глобализм.
Россия сможет вновь утвердить себя на геополитической карте мира, олицетворяя альтернативную цивилизационную перспективу Западу, создавая альтернативный образ мира.
Очень остро встаёт Восточный вопрос, который связан с борьбой России против Запада. Решить Восточный вопрос можно лишь, когда Россия смело и открыто примет навязанный ей вызов, для чего нужна мощь не столько материальная, как духовная. Впрочем, не только Россия находится у опасной черты. Некогда великая Европа стремительно утрачивает роль явления мировой истории и культуры.
Моральная капитуляция России в предыдущие годы, как теперь ясно, привела и к полной деградации Европы. Сегодня нужно, наконец, признать, что смертельную угрозу Европе как самостоятельной геополитической и культурно-историческую величине представляло вовсе не российское великодержавие, а атлантический диктат. Настало время в полной мере осознать значимость русского православного форпоста для всего христианского мира в целом перед лицом не только геополитических и демографических, но и духовных вызовов грядущего столетия. Вместе с тем, своеобразно нарастающую, в позитивном смысле, роль начинают играть геополитические взаимодействия России со странами Ближнего Востока.
Так, союзником Ирана может быть достаточно антизападная (и достаточно имперская) Россия, и наблюдающийся бурный прогресс в наших двусторонних отношениях может указывать на то, что в российской политике уже совершились радикальные глубинные подвижки, которые пока что не нашли своего отражения в идеологии. Иран - единственная в мире шиитская страна. Это делает его своего рода изгоем в мусульманском мире. С другой стороны, это обстоятельство позволяет достаточно безопасно использовать иранский фактор для демонстрации дружбы России с исламским миром. Можно без особых последствий позволить даже развернуть на территории России иранские (шиитские) исламские пропагандистские центры (эффективность работы которых среди суннитов будет близка к нулю), старательно пресекая попытки создания аналогичных центров на суннитской основе. При умелом использовании выгоды от сотрудничества с Ираном видятся весьма ощутимыми.
Вероятность вовлечения РФ в региональную войну с массированным применением современных вооружений в обозримом будущем минимальна. В то же время, Россия может быть втянута в локальную войну, либо вооруженная сила потребуется для разрешения внутренних конфликтов. Очевидно, что с этих позиций и следует подходить к военному строительству, к комплектованию войск, вооружению, организации системы обучения и воспитания.
Как раз такое вовлечение и необходимо пресечь на корню, иначе это станет «черной дырой» для России, после которой она как всегда будет долго и болезненно вставать на ноги.
В ближайшие годы России необходимо совершить крутой геоэкономический маневр. Суть его в том, что Россия своим экономическим развитием должна в ХХI веке связать евроатлантический и азиатско-тихоокеанский рынки, тем самым достроив недостающее пока звено мировой экономической системы. При этом она должна стать не «мостом» (это нечто второстепенное и вспомогательное), а именно активно работающим связующим звеном между двумя главными регионами завершающей свое формирование мировой экономики. И на этот счет пока имеются все необходимые предпосылки: только Россия может сделать максимально эффективными и экономичными (т.е. относительно не дорогостоящими) наземные (через реконструкцию Транссиба в Трансевразийскую магистраль Дублин - Лондон - Париж - Москва - Токио), воздушные и электронные сообщения между расширяющимися вглубь и вширь евроатлантическим и азиатско-тихоокеанским рынками и получить благодаря этому колоссальный импульс для внутреннего развития. В этом и состоит Евразийский Проект России XXI века, ее стратегия развития и, если угодно, экономическое измерение национальной (русской) идеи. Такая стратегия должна интегрировать экономическую, технологическую, промышленную, транспортную и информационную политику России, по крайней мере, на протяжении жизни одного поколения.
Если Россия окажется в центре глобальных рыночных процессов, это даст объективный импульс центростремительным тенденциям в СНГ и превратит его в реальное содружество. Тогда все постсоветское пространство и в самом деле станет Евразией. В этом и состоит экономическая миссия России — завершить начатый много веков назад процесс освоения евразийских просторов, сделать «срединную землю» (Heartland) глобальной осью развития мирового рынка. Это, в свою очередь, позволит нам не только вернуться в число великих держав, но и поддерживать мировое равновесие в геополитическом смысле (как это было всегда), не только предотвратить острую борьбу за «евразийское наследство», в которую могут быть втянуты Китай, США, Япония, Германия, исламский мир, но и обеспечить стабильность мирового порядка в ХХI веке.
Наконец, это позволит России осуществить ее глобальную миссию — замкнуть Северное Кольцо (Европа - Россия - Япония - Северная Америка). Тем самым Россия может внести решающий вклад в создание единого пространства развитых демократических стран, разделяющих ответственность за мировое развитие и мировую безопасность.
Указ Президента Российской Федерации от 05 февраля 2010 г. № 146 « О Военной доктрине Российской Федерации».
Журнал «Россия в глобальной политике» № 2 ,2010г.
Совместное понимание по вопросу о дальнейших сокращениях и ограничениях стратегических наступательных вооружений. 6 июля 2009 г. Москва, Кремль. – http://www.kremlin.ru/text/docs/2009/ 07/219078.shtml.
Рогов С.М. Перспективы политики администрации Обамы // США ? Канада: экономика, политика, культура. – 2009. № 3. С. 3–22.
Кременюк В.А. Система взаимодействия между Россией и США // Россия и США в XXI веке. – 2009. № 3. – www.rusus.ru.
Ознобищев С.К. Российско-американское партнерство и проблемы обеспечения безопасности: промежуточные итоги // Мировая экономика и международные отношения. – 2009. № 8. С. 22–30.
Шаклеина Т.А. Итоги международной деятельности США и перспектива их отношений с Россией // США ? Канада: экономика, политика, культура. – 2009. № 2. С. 3–21.
Арбатов А.Г. Военно-политические аспекты отношений США с Россией // Международные процессы. – 2009. № 1. – www.intertrends.ru.
Караганов С.А. и др. Перенастройка, а не перезагрузка // Россия в глобальной политике. – 2009. № 4. – www.globalaffairs.ru.
Соловьев Э.Г. Американский комплекс в российской внешней политике // Мировая экономика и международные отношения. – 2009. № 5. С. 81–87.
Буторина О.В. Танцы с драконом. // Россия в глобальной политике, 2009, №1.
1
2Татаркин А.И., Татаркин Д.А. Прогнозные оценки глубины и масштабности мирового кризиса // Геополитика и безопасность. – СПб, 2009. - №1.
3Соловьев Э.Г. Американский комплекс в российской внешней политике // Мировая экономика и международные отношения. – 2009. № 5.
4 Легвольд Р. Российское досье : как двигаться к стратегическому партнерству? / Р. Легвольд // Россия в глобальной политике. — 2009. — N 4.
5 Багапш Сергей. У Абхазии - большое будущее (The Washington Times»,США)// http://rus.ruvr.ru/2009/10/16/2040692.html (09 октября 2010г.)
83
Глава 1. Место России в новой геополитической ситуации 5
1.1. Геополитические последствия распада СССР для России 5
1.2. Современные геополитические реалии и Россия 11
Глава 2. Приоритеты российской геополитики в новой
геополитической реальности 22
2.1. Россия и США: современные отношения 22
2.2. Россия и Евросоюз 26
2.3. Россия в Азиатско – Тихоокеанском регионе 28
2.4 Россия на постсоветском пространстве 28
Глава 3. Геополитическое будущее России 30
3.1. Геополитические цели и задачи России 30
заключение 40
библиографический список 42
ВВЕДЕНИЕ
В современном мире геополитика - это одно из немногих устойчивых понятий, на которых можно строить представления о национальных интересах и безопасности государства. Один из ее важнейших постулатов состоит в том, что географическое пространство является не просто территорией государства, а одним из атрибутов его силы. Пространство само есть политическая сила. Бережное отношение к своему пространству должно стать основным направлением российской геополитики.
В современных условиях представляется целесообразным векторный подход к структурированию геополитических интересов России, который предполагает формирование и защиту национальных интересов РФ исходя из географического принципа с учетом региональной специфики и характера существующих внешних угроз национальной безопасности Российской Федерации с различных направлений.
Целесообразность векторного подхода объясняется наличием ряда факторов.
Во-первых, особенностями геополитического положения России. Большие размеры территории РФ географически делят ее на северную, южную, западную и восточную части. Как отмечал Президент РФ В.В. Путин, «внешняя политика России остается глобальной по своему охвату не только в силу военного или экономического потенциала, но и в силу географической специфики страны. Мы присутствуем и в Европе, и в Азии, и на Севере, и на Юге. Естественно, что там есть наши интересы».
Геополитическое положение России как евразийской державы требует повышенного внимания к военно-политическим процессам, происходящим как в Америке и Европе (западный вектор), так и в Азии (восточный вектор), и соответствующей адаптации российской политики в отношении Севера (северный вектор), а также к ситуации в южных регионах, прилегающих к геополитическому пространству России (южный вектор).
Второй фактор - выбранный Россией внешнеполитический курс на построение многополярного мира. Реализуя концепцию многополярного мира и позиционируя себя в качестве одного из полюсов, Россия должна демонстрировать стремление к установлению конструктивных отношений с имеющимися и потенциальными полюсами.
У России есть все шансы стать лидером на постсоветском пространстве. Территориальные размеры, людские и ресурсные базы, экономический, научно-технический, интеллектуальный и военный потенциал объективно делают РФ лидером в этом регионе.
Для того чтобы идея многополярного мира стала реальностью, России нужны сильные партнеры, которые также провозглашали бы одной из целей своей внешней политики построение многополярного мира. И таких государств на мировой арене немало.
Третий фактор - характер угроз национальной безопасности РФ в международной сфере. Те или иные угрозы национальной безопасности России существуют со всех направлений: с западного, восточного, северного и южного.
Тема настоящей работы - место России в новой геополитической ситуации.
Цель работы - проанализировать место России в новой геополитической ситуации и исследовать возможности развития геополитических отношений.
Для достижения цели поставлены следующие задачи:
- исследовать геополитические последствия распада СССР для России;
- рассмотреть новое геополитическое качество России;
рассмотреть взаимоотношения России и США;
рассмотреть перспективы отношений России и Евросоюза;
рассмотреть военные, политические и экономические интересы в Азиатско-тихоокеанском регионе;
- дать прогнозы будущего России;
на основе исследованного сделать заключение.
Объект исследования – геополитические интересы современной России
Предметом исследования выступает содержание, особенности проявления геополитических интересов России в современном мире.
1.1. Геополитические последствия распада СССР для России
С распадом СССР геополитическое положение России существенно ухудшилось, сократилась ресурсная база обеспечения её международного влияния.
Ликвидацию Советского Союза, появление 15 суверенных государств можно считать состоявшимися в политическом и правовом смыслах. И далеко не все независимые государства горят желанием найти какие-либо формы объединения с Россией. Связующим звеном в первую очередь остаются ранее сложившиеся экономические связи. Все республики бывшего СССР страдают от нарушения этих связей.
К числу факторов, которые еще как-то связывают бывшие советские республики, относятся: демографические, социальные, культурные, психологические. В последнее время представители многих правящих национальных элит осознали опасность со стороны более могущественных соседей, и для них все более явственно вырисовывается фактор национальной безопасности (Армения, Таджикистан, Казахстан, Узбекистан, Киргизия и.т.д.).
Итак, можно утверждать, что от разрушения СССР имеется больше потерь, чем приобретений.
Оценим вначале минусы:
Россия вернулась к границам примерно ⅩⅦ - ⅩⅧ вв. От России откололась четвертая часть территории бывшего СССР с почти половиной населения.
Россия лишилась значительной части портов. Она имеет теперь ограниченный выход в Черное и Балтийское моря, хотя на Севере и Дальнем Востоке сохранила широкий выход к морям открытого океана.
Россия лишилась ряда житниц, курортных районов.
Россия стала более северной страной и удалилась от ряда мировых транспортных путей.
Она потеряла практически все свои геополитические зоны влияния, так называемые «защитные оболочки», в которых происходит геополитическая переориентация, большими темпами идет процесс дезинтеграции в СНГ.
Её границы не обустроены, к тому же появился эксклав – Калининградская область.
За пределами России остались этнические русские меньшинства; не решены проблемы беженцев и выведенных из-за рубежа войск.
На границах и на периферии России появились «горячие точки».
Россия слаба экономически, её армия не отвечает современным требованиям. А как перед обладателем мощных стратегических ядерных систем, при недостатке средств перед Россией стоит вопрос полноценности контроля над ними.
Как полноправный наследник бывшего СССР Россия, взяв на себя его внешние требования и обязательства, не может избавиться от старых геополитческих проблем. Подписанный Россией 15 мая 1992г. Договор о коллективной безопасности СНГ привел, например, к погружению России в этнические, религиозные и политические проблемы Центральной Азии. Дело не только в обязательствах по указанному Договору, проблема сложнее. Россия стала страной без настоящих государственных границ на большом протяжении. Она вынуждена соблюдать свои территориальные интересы, оставаясь на так называемых «имперских» границах и попадая в «ловушки» в Таджикистане, на Кавказе, в Крыму и Приднестровье.
К плюсам же геополитического развала СССР можно отнести:
В пределах России остались лучшие по качеству, составу и конкурентоспособности на мировом рынке естественные ресурсы.
Здесь сконцентрированы самые мощные научные силы бывшего СССР.
Хотя, континентальность территории России увеличилась, все же сохранились выходы в Черное и Балтийское моря (хотя бы по одному современному порту, причем в пределах областей, а не автономий Российской Федерации). На 20,3 тыс. км сухопутных границ России приходится 38,8 тыс.км морских границ. Соотношение, таким образом, два к одному в пользу морских границ. В то же время, располагая значительным ледокольным флотом, Россия до сих пор, в полном объеме, не использует в интересах международной торговли Северный морской путь – кратчайшую водную трассу между Европой и Японией.
Россия сохранила контакты со всеми соседями из числа развитых стран.
Страна остается уникальным транзитным коридором через Евразию.
Нельзя не отметить, также, что распад СССР, способствовал усилению мощи западноевропейских стран и ускорению их интеграции, наращиванию экономического влияния ведущих государств Азии – Японии, Китая, Вьетнама, так называемых азиатских «тигров». В то же время прекращение «холодной войны» и ликвидация такого мощного полюса силы, как Советский Союз и конгломерата союзных ему социалистических стран, открыли перед США новые возможности наращивания своего присутствия везде, где оно сдерживалось противодействием СССР.
Распад СССР, советского блока и социалистического содружества имели своим результатом конец разделения современного международного сообщества на три самостоятельных и нередко противостоящих друг другу мира. Развалилась сама идеолого - политическая ось двухполюсного миропорядка. Потеряло смысл само идеолого – политическое понятие «Запад». Япония и другие новые индустриальные страны АТР как бы снова «вернулись» в Азию и стали азиатскими государствами, способными строить свои отношения со всеми другими странами и регионами вне зависимости от тех или иных идеолого - политических соображений. Отпала также необходимость разделения мирового сообщества по идеолого-политическим или системным критериям на три отдельных мира.
1.2 Современные геополитические реалии и Россия
Рассматривая современную мировую геополитическую ситуацию относительно России, необходимо разделять два аспекта: военный (военно-стратегический) и геоэкономический (мирохозяйственный).
В военном аспекте геополитическое окружение России таково:
На западе НАТО, продвигающееся к границам России, практически взявшее контроль над Балканами и Центрально – Восточной Европой, т.е. над бывшей сферой влияния СССР.
На востоке пограничный Китай, располагающий значительным военно-техническим потенциалом, а также Япония, которая хотя и не является военной державой, но опирается на военный Американо-Японский союз.
Проблема отношения России и НАТО всегда была и остается острой, важной и болезненной проблемой для экспертов, политиков и всего российского общества.
Президент России Дмитрий Медведев 5 февраля 2010г. утвердил Военную доктрину в новой редакции. В этом документе приводятся военные опасности и угрозы для безопасности страны. В частности, в нынешней редакции доктрины к одной из основных внешних военных опасностей отнесено «стремление наделить силовой потенциал Организации Североатлантического договора (НАТО) глобальными функциями, реализуемыми в нарушение норм международного права, приблизить военную инфраструктуру стран – членов НАТО к границам РФ, в том числе путем расширения блока». 1
Россия была, есть и, к сожалению, в обозримой перспективе будет рассматриваться НАТО в качестве потенциальной угрозы, обусловливающей само существование этой организации. Естественно, это не артикулируется открыто, но всегда подразумевается. Чем более решительную и независимую политику будет проводить Российская Федерация, тем больше доводов в пользу укрепления НАТО появится на Западе.
НАТО - это объективная реальность, которую Россия не может и не имеет права игнорировать. Российская Федерация является членом натовской программы "Партнерство ради мира", поддерживает и даже принимает участие в некоторых операциях НАТО, в частности в средиземноморской операции "Активные усилия" по борьбе с терроризмом. Тем самым Североатлантический блок достигает своей цели - дозированной "вовлеченности" России в обеспечение евроатлантической безопасности. В свою очередь Россия должна определить для себя формы и пределы такого партнерства и "вовлеченности".
Вывод очевиден: в наших отношениях с НАТО должна быть полная ясность и прозрачность. Умалчивание, недосказанности, игнорирование или искажение фактов в этой области дезориентирует общественное мнение внутри страны, неизбежно порождает вопросы и сомнения.
Минимальной компенсацией России за продвижение НАТО к её границам был бы пакет экономических акций:
реструктуризация российского внешнего долга с отсрочкой платежей по нему как минимум до 2025г.;
признание за рублем внешней конвертируемости;
разрешение ведущим банкам России (по её усмотрению без ограничений открывать свои филиалы в США и странах Европы;
отмена поправки Джексона - Вэника, принятой еще в середине 1970-х гг., не дающей России права наибольшего благоприятствования, и в связи с этим снятие дискриминационных ограничений на поставки в Россию высокотехнологичного оборудования, машин, вычислительной техники;
расширение экспорта из России продукции машиностроения, изделий химической, металлургической промышленности, а не сырья и энергоносителей;
финансирование проекта по созданию транспортного железнодорожного контейнерного коридора ЕС – Россия – АТР с выделением квоты для России не менее 2 млн большегрузных контейнеров в год к 2015г.;
обеспечение инвестиций развития 10-12 млрд долл. в год под льготный процент;
увеличение квоты России в МВФ до 4,5-5%.
Политический пакет требований должен прежде всего включать «формат» конституирования и закрепления юридической силы норм соглашений между Россией и НАТО. Это должна быть международная конференция по установлению мер доверия и взаимоотношений между НАТО, Россией и другими странами СНГ на уровне глав государств.
Военно-политическая обстановка на Востоке остается сложной. Положительными тенденциями являются: расширение связей России с Китаем, Японией, Южной Кореей и странами АСЕАН; попытки создать в Азиатско-Тихоокеанском регионе коллективную систему поддержания мира и урегулирования спорных проблем; снижение напряженности на Корейском полуострове. Негативное воздействие на ее развитие оказывают политика США, Японии и Китая по установлению лидерства в регионе.
Многие специалисты, занимающиеся проблемами геополитики, считают нашего южного соседа наиболее опасным для России. Уже сейчас КНР является важнейшим геополитическим субъектом – державой, оказывающей большое влияние на положение дел в России, особенно на Дальнем Востоке и в Сибири. В ближайшие 10-15 лет в силу объективных причин это влияние возрастет еще больше. Это во многом объясняется специфическими условиями развития Китая.
Непосредственная угроза военной безопасности России на Востоке в настоящее время отсутствует, однако наличие комплекса неблагоприятных факторов обусловливает потенциальную возможность силового давления на Россию со стороны США, Японии и Китая.
Корейский полуостров по-прежнему остается серьезным очагом напряженности на Востоке. США, Япония и Китай фактически не заинтересованы в образовании единого сильного корейского государства, которое может стать для них серьезнейшим экономическим конкурентом, а в перспективе - и мощной военно-политической силой.
Таким образом, военно-политическая ситуация на Востоке, по сравнению с другими регионами, характеризуется меньшей вероятностью резкого обострения и развязывания здесь крупномасштабной войны. Однако при сохранении существующих источников напряженности нельзя исключать появления здесь новых противоречий, непосредственно затрагивающих интересы безопасности России.
На Россию оказывается своего рода геоэкономическое "давление", т.к. она находится в окружении экономической Триады мира - на западе Европейский Союз (более 20% от суммарного ВВП мира), на востоке – Япония (около 9% ВВП мира) и тесно связанные с ней индустриальные страны Азиатско-Тихоокеанского региона, на юго-востоке – Китай (доля его экономики в суммарном ВВП мира составит в 2015 г. около 18%).
Мировая экономика вступает в период завершения большого цикла своего развития. Мировой экономический кризис – это не просто кризис перепроизводства, но и прежде всего кризис эффективности неолиберальной системы. В этих условиях стремительно набирает силу процесс перестройки мировой экономики, затрагивающий без исключения все страны и регионы, который «подтолкнул основных игроков мировой хозяйственной арены к поиску новейшей мирохозяйственной структуры, новой конфигурации в раскладе мировых геоэкономических сил».2 Мировая экономика движется к новому технологическому укладу. Всеобъемлющая глобализация стирает грань между внутренней и внешней сферами деятельности, между внутренней и внешней политикой. Начинается геополитическая и геоэкономическая идентификация регионов внутри страны. Прежняя система эксплуатации мировой периферии исчерпали свои возможности. Поэтому Запад уже активно осваивает национальное геоэкономическое пространство стран СНГ, Прибалтики и России. Глобальные геоэкономические факторы надеются «заморозить» сырьевую направленность постсоветского пространства. Геоэкономическая экспансия принимает форму геоэкономической войны.
Эти глобальные процессы в мировом хозяйстве ставят перед Россией и ее регионами ряд геоэкономических вызовов. Прежде всего, перед регионами страны встал угрожающий технологический вызов. В регионах преобладает 2-3 технологический уклад, а мир уже переходит на шестой технологический уклад. В этих условиях страна может попасть в ситуацию так называемого «структурного насилия», то есть окажется включённой в такую систему международных экономических связей, при которых регионам России будет отведена роль поставщиков сырья и дешевой рабочей силы.
Здесь одним из путей решения проблемы может быть геоэкономическая доминанта политики, которая должна быть направлена на максимализацию приходящейся в регионах России доли добавленной стоимости в транснациональной цепочке. Традиционными примерами здесь являются Китай и Япония. Китай сумел добиться от General Motors согласия на размещение в стране корпоративного центра НИОКР и передачу новейших технологических разработок, открыто сделав это условие допуска на свой рынок. Следует отметить, что, даже вступив в ВТО, Китай сумел избежать прямого запрета на увязывание допуска иностранных инвестиций с требованиями локализации и передачи технологий. И другие государства и интернационализированные воспроизводственные ядра, как Южная Корея, Гонконг, Тайвань, отвергли стратегию импортозамещающей индустриализации в пользу необычайно успешной экспортной стратегии.
Для суверенитета России создает небывалую в истории геополитическую и геоэкономическую угрозу неосвоенность огромных российских просторов. Производительность единицы нашей территории в пять раз ниже, чем в среднем по земному шару, включая тропические болота и пустыни Африки, Азии и Америки, покрытую льдом Арктику и Антарктиду. А сибирская часть страны, по площади практически равная Антарктиде, имеет производительность единицы территории уже 20 раз меньше, чем в среднем по земному шару. Эффективность использования потенциала территории этой части страны составляет менее 5% от производительности территорий таких стран, как Пакистан, Тунис. По производительности единицы территории РФ в целом соответствует Перу, арктической части Канады, пустынной — Австралии. Мы хозяйствуем на родной земле в 340 раз бездарнее Германии, в 480 раз — Японии. В условиях реальной глобализации нам никто не позволит так обходиться со своей территорией. В ходе дальнейшего развития глобальной экономики будет происходить ускоряющийся процесс выравнивания производительности единицы территории различных регионов мира, а также уровня использования их природного потенциала.
Золотое правило теории геополитического баланса — восстановление равновесия положения страны в системе глобальных обменов. Разработка новых технологий и производство принципиально новых предметов потребления происходит преимущественно в развитых странах. Добавленная стоимость на одного работающего в сфере высоких технологий растет значительно быстрее, чем в других отраслях. Таким образом, страны, имеющие финансовые и технические возможности, а также квалифицированный персонал для развития высоких технологий, получают так называемую «цивилизованную ренту». А страна, интегрированная в мировое геополитическое пространство, имея дефицит торгового баланса, с неизбежностью должна покрывать его своими валютными запасами и иным имуществом, либо она будет уплачивать «ренту отсталости», расставаясь с природными ценностями — населением, как правило, лучшей (наиболее мобильной, квалифицированной) его частью и территорией.
Сегодня хватает признаков надвигающей войны, направленной на захват наших земель. Претенденты – США, европейские страны, Китай, Япония. По мере развития нынешнего глобального кризиса борьба, прежде всего за Сибирь и Дальний Восток будет только обостряться. Эти регионы России могут стать для США (впрочем, как и для других стран) подлинным «эликсиром молодости». В этих условиях России предстоит последовательно добиваться синхронизации геополитических и геоэкономических процессов в глобальном, региональном и локальном масштабах.
Очевидно, что выработка геоэкономической модели национального развития должна осуществляться на федеральном уровне. Политической целью и национальным проектом должно стать формирование мирового геоэкономического пространства экономики России и эффективное оперирование в нем на базе использования геоэкономических и геофинансовых технологий.
Ответ России на геоэкономический вызов должен опираться не на догоняющие стратегии, а на «асимметричный», опережающий, инновационный по своему замыслу и механизму реализации прорыв. У России мало шансов экономической экспансии на уровне простейших типов товаров (за исключением энергоносителей и небольшого числа видов конечных продуктов). Однако есть возможность прорыва на уровне самых сложных типов, одним из которых являются стратегические инфраструктурные проекты. Особенностью таких проектов является низкое инфляционное давление, вовлечение мировых ресурсов и высокая доля интеллектуального компонента затрат.
Таким образом, геополитическое влияние России в мире в значительной мере определяется ходом ее экономического развития, стратегией в выборе геоэкономических сфер и четко сформулированным геополитическим кодом, соответствующим реальному экономическому, социальному, политическому и культурному потенциалу страны.
2.1. Россия и США: современные отношения
Соединенные Штаты, являясь бесспорным мировым лидером в военной сфере, экономике, науке, развитии и внедрении передовых технологий, ощущают на себе влияние современных глобальных и региональных процессов и вынуждены их учитывать при выработке собственной стратегии безопасности и проведении внешней, а нередко и внутренней, политики. Российской Федерации это касается не в меньшей степени.
Главной особенностью мирового развития в 2009 г. стало признание Соединенными Штатами конца «однополярного мира», существовавшего с момента распада Советского Союза. Идеологически это выразилось в отказе администрации президента Б. Обамы от концептуальных претензий своего предшественника Дж. Буша мл. на глобальное доминирование.
Перераспределение мировой экономической мощи ведет к регионализации не только экономических, но и политических отношений. На глобальный охват претендуют Евросоюз и НАТО. О своей готовности к равноправному сотрудничеству с НАТО все увереннее заявляет Организация договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Ускорили свое развитие в 2009 г. Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) и форум стран БРИК. Собственную политику безопасности формулируют страны Южной и Латинской Америки. В этих условиях США и Россия вынуждены заново определять свое место в развивающейся многоэшелонной системе международных отношений, тем более что на формирование новой мировой системы одновременно влияют две взаимоисключающие тенденции – объединение (через глобализацию) и разъединение (через регионализацию).
Следует учесть, что эти тенденции накладываются друг на друга в борьбе за доступ к общим ресурсам планеты: суше, воде, воздуху, а в последние годы и к космосу и киберпространству.
Еще одна современная тенденция – усиление борьбы за доступ к природным ресурсам (углеводородам, залежам цветных руд и металлов, пресной воде, лесам, пахотным землям и др.) вызваная неравномерным распределением природных ресурсов на Земле.
Для доступа к ресурсам на чужих территориях используются все возможные способы. К сожалению, военный способ исторически является самым эффективным, он дожил до наших дней и сопровождает развитие глобальных процессов. С одной стороны, это приводит к вооруженным конфликтам в богатых природными ресурсами регионах (в районе Персидского залива, Каспийском регионе, Африке и Латинской Америке), а с другой – к гонке вооружений и стремлению отдельных стран завладеть технологиями военного назначения, в первую очередь ракетно-ядерными. Последнее не может не способствовать распространению оружия массового уничтожения (ОМУ) и средств его доставки.
В последние годы Соединенные Штаты и Россия традиционно являются крупнейшими поставщиками оружия и техники и ведут ожесточенную борьбу за мировые рынки. Налицо парадокс: казалось бы, США и РФ крайне заинтересованы в мире на планете, но при этом остаются мировыми лидерами в распространении средств вооруженного насилия.
США и Россия являются мировыми лидерами не только по продажам оружия и военной техники, но и по военным расходам на собственные нужды. По этому показателю у США сегодня нет конкурентов: в 2008 фин. г. военные расходы США составили почти 667 млрд. долл., столько же и в 2009 фин. г.
На взаимоотношения США и России влияют также две глобальные тенденции, одна из которых связана с демографическими процессами и миграционными потоками, другая – с превращением науки и знаний в эффективный инструмент экономического развития. По этим показателям США и Россия находятся в диаметрально противоположных лагерях.
США через 30–40 лет останется, по некоторым прогнозам, единственной в мире высокоразвитой страной, где сохранится естественный прирост населения, а средний возраст жителей не превысит 40 лет. России же предсказывают, в лучшем случае, сохранение нынешней численности населения при резком его старении и увеличении доли пенсионеров, а в худшем – сокращение числа россиян почти вдвое.
Интеграционный и дезинтеграционный факторы мирового развития порождают и другие глобальные проблемы, среди которых наиболее острыми на сегодняшний день являются:
проблема управления процессами глобализации (информационными, финансовыми, экономическими, миграционными);
повышение эффективности борьбы с международным терроризмом и распространением ОМУ и ракетных технологий;
истощение ископаемых природных ресурсов;
сохранение среды обитания человека (сохранение флоры и фауны, борьба с изменениями климата и экологическими катастрофами);
борьба с бедностью и пандемиями;
искоренение военных способов разрешения социальных конфликтов.
Ни одна из перечисленных глобальных проблем не сталкивает пока напрямую жизненно важные интересы России и США, но и не может быть решена без участия этих стран. Почему же тогда в конце 2008 – начале 2009 г. отношения между Россией и Соединенными Штатами достигли низшей точки за последние двадцать лет?
К главным факторам, повлиявшим на отношения России и США в сфере безопасности в 2009 г., можно отнести:
события 2008 г.: избрание в обеих странах новых президентов, итоги операции вооруженных сил РФ по принуждению Грузии к миру;
историческое наследие двусторонних отношений в целом;
юбилейный саммит НАТО;
текущие военные действия в Афганистане и Ираке;
глобальный финансово-экономический кризис;
развитие ядерной программы Ирана;
корректировку планов создания американской системы ПРО;
личные встречи президентов Дмитрия Медведева и Барака Обамы в 2009 г.
Для национальной безопасности России реальную угрозу могут создать практические шаги Вашингтона: расширение военных конфликтов в Афганистане и Ираке на сопредельные страны; возможное применение военной силы против Ирана и Северной Кореи; намерение девальвировать стратегический наступательный потенциал России с помощью развертывания системы глобальной ПРО; приближение военной инфраструктуры НАТО к российским границам; поддержка антироссийских настроений в некоторых бывших республиках СССР, провоцирование их на применение военно-силовых методов при разрешении конфликтов.
В течение 2009 г., несмотря на заявления лидеров обеих стран о стремлении к улучшению взаимных отношений, США и Россия делали шаги, которые трудно оценить как дружеские.
Саммит НАТО в апреле 2009 г. подтвердил возможность в будущем присоединить к альянсу Украину и Грузию и фактически отверг инициативу президента России Д.А. Медведева о создании новой архитектуры безопасности в Евроатлантическом регионе. Войска НАТО провели на территории Грузии крупные учения. С Чехией и Польшей были заключены соглашения о размещении на их территории объектов третьего позиционного района ПРО.
Тем не менее, на среднесрочную перспективу Соединенные Штаты нуждаются в России, так как нуждаются в новых союзниках и партнерах для завершения военной части конфликта на Большом Среднем Востоке на приемлемых для себя условиях. (Под приемлемыми условиями в США понимают сокращение до минимума численности американских войск и, соответственно, количества потерь в личном составе, ликвидацию потенциальной ракетно-ядерной угрозы союзникам США в арабском мире и Израилю со стороны Ирана и стабилизацию экспортных потоков энергоресурсов из региона.)
Россия не заинтересована в возвращении талибов к власти в Афганистане и расширении конфликта на страны Центральной Азии, поэтому в начале 2009 г. были разрешены контейнерные перевозки грузов для нужд коалиционной группировки войск в Афганистане по российским железным дорогам. В июле 2009 г. было подписано Межправительственное соглашение о воздушном транзите вооружения, военной техники, военного имущества и персонала США в Афганистан, полностью освобождавшее США от уплаты транзитных сборов. По соглашению, в течение года американские ВВС могут совершить 4500 рейсов и перевезти около 50 тыс. тонн военных грузов, что позволит повысить эффективность снабжения войск в Афганистане и сэкономит американской казне 133 млн. долл.
Россия не заинтересована также в расширении афганского конфликта на Пакистан, что создаст новые угрозы режиму нераспространения ядерного оружия. Несомненно, что проблемы Ирака, Афганистана, и в какой-то мере Пакистана, не могут быть эффективно решены без участия Ирана. Но сначала должна быть решена ядерная проблема самого Ирана, в чем трудно обойтись без помощи России.
Для США нераспространение ядерного оружия оказывается выгодной повесткой дня в отношениях с Россией, заинтересованной в продлении Договора о СНВ.
Понимая мотивы друг друга и стремясь вывести двусторонние отношения из опасной зоны, Россия и США, сделали в 2009 г. ставку на разоруженческую тематику. В ходе визита президента Б. Обамы в Москву стороны подписали документ «Совместное понимание по вопросу о дальнейших сокращениях и ограничениях стратегических наступательных вооружений», в котором говорилось «о заключении в ближайшее время новой юридически обязывающей договоренности на замену действующего Договора о СНВ», содержащей «положение о том, что каждая Сторона будет сокращать и ограничивать свои стратегические наступательные вооружения таким образом, чтобы через семь лет после вступления в силу договора и в дальнейшем предельные уровни для стратегических носителей лежали бы в пределах 500–1100 единиц и для связанных с ними боезарядов – в пределах 1500–1675 единиц».
Хорошие отношения лидеров США и России в новейшей истории не редкость. Такие отношения были у президентов Б. Ельцина и У. Клинтона (18 встреч), В. Путина и Дж. Буша-мл. (27 встреч). Смогут ли хорошие отношения нынешних президентов США и России трансформироваться в стратегическое партнерство, пока сказать сложно.
Судя по перечню рабочих групп созданной в июле 2009 г. двусторонней президентской комиссии, для этого есть все возможности. Комиссия будет заниматься ядерной энергетикой и ядерной безопасностью, контролем над вооружениями и международной безопасностью, внешней политикой и борьбой с терроризмом, противодействием незаконному обороту наркотиков, развитием деловых связей и торгово-экономические отношений, энергетикой и окружающей средой, сельским хозяйством, наукой и технологиями, сотрудничеством в космосе, здравоохранением, сотрудничеством в области предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций и даже гражданским обществом, образовательными и культурными обменами.
Соединенные Штаты не хотят организационно-структурных изменений системы международной безопасности, в которой они играют лидирующую роль. Они удовлетворены тем, что «своим лидерством способствуют укреплению общей безопасности и процветанию всех народов»3 и не спешат менять правила и порядок собственного участия в глобальных делах.
Восстановление в мире доверия к Соединенным Штатам предполагает налаживание диалога с существующими и потенциальными центрами силы. Если бы это осуществлялось в рамках предложений России, пришлось бы уменьшить амбиции и поделиться полномочиями. США выбрали другой подход – налаживать двусторонние отношения с каждым из центров силы отдельно, сохраняя существующую малоэффективную систему обеспечения международной безопасности. И в этом случае, Россия стоит особняком. Если в отношениях США с Китаем и Индией, кроме деклараций, есть конкретные дела – рост американо-китайской торговли, усиление американо-индийского военного и военно-технического сотрудничества, то американо-российские отношения не выходят за рамки старой модели стратегического сдерживания.
На долгосрочную перспективу Россия заинтересована в совместной работе с США по укреплению режима нераспространения оружия массового уничтожения, в том числе по наращиванию возможностей других стран выполнять свои обязательства по Резолюции СБ ООН 1540 и дальнейшему повышению уровня безопасности ядерных объектов по всему миру.
Помимо борьбы с распространением ОМУ и международным терроризмом необходима работа по согласованию военно-стратегических приоритетов России и США. Много раз говорилось о стремлении двух стран согласовать свои военные стратегии, но эти пожелания и в 2009 г. не были реализованы, хотя реальный шанс для этого был: было известно, что стороны готовят новые концептуальные документы по военной политике. Однако американский Четырехгодичный оборонный обзор и российская Военная доктрина вышли почти одновременно в феврале 2010 г. без согласования, продлив негативную традицию. Но доктрины – это еще не планы подготовки и применения вооруженных сил. США готовят новую Стратегию национальной безопасности, за которой могут последовать очередные стратегии – оборонная и военная.
Может оказаться полезной интенсификация контактов с европейскими странами – членами НАТО при создании объединенной ПРО континента. Это может подвигнуть США и Россию к взаимопониманию при создании системы глобальной ПРО на международной основе.
США ищут пути влияния на деятельность ШОС (а через нее на Китай), которая политически патронирует Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). И если ОДКБ сегодня заинтересована во взаимовыгодном сотрудничестве с НАТО, то необходимо использовать эту цепочку для углубления сотрудничества лидера ОДКБ – России с Соединенными Штатами. Для начала это могли бы быть совместные антитеррористические учения.
Улучшение российско-американских отношений в сфере безопасности не чье-то субъективное пожелание, а веление времени. Первый полномасштабный экономический кризис эпохи глобализации должен стать предостережением мировым лидерам. За экономическим кризисом может последовать резкое обострение борьбы за доступ к природным ресурсам, которая может привести к региональным конфликтам и глобальному политическому противостоянию с угрозой применения военной силы. Этого допустить нельзя.
Глобальные катаклизмы (всплеск международного терроризма, стремящегося к обладанию оружием массового уничтожения, и мировой финансово-экономический кризис) подталкивают Россию и Соединенные Штаты к сотрудничеству. Но заключение нового договора о стратегических наступательных вооружениях не предотвратит финансовых, экологических, демографических и иных кризисов. Сотрудничество между РФ и США должно выйти за военно-стратегические рамки. Оно должно носить комплексный характер, что позволяло бы работать на предотвращение и упреждение любых конфликтов в сфере безопасности.
Очевидно, что на обозримую перспективу США и Россия останутся системообразующими элементами глобальной безопасности. Отношения между ними не только являются производными от тенденций и проблем современного мирового развития, но и сами их порождают. Эти государства несут сегодня ответственность за сохранение военно-стратегического равновесия и, следовательно, за обеспечение мира.
Россия и Европейский союз
Современное положение России и Евросоюза в мировой экономике и политике можно определить как уязвимое по сравнению с другими крупными игроками – США, Китаем и Индией, а вскоре и странами Юго-Восточной Азии, Бразилией. Важной причиной уязвимости является очень высокая степень зависимости всей Европы от внешних факторов – экономических, политических, демографических. Возможности и потенциал позитивного воздействия России и Евросоюза на общемировые процессы все более ограничены. Влияние их в других регионах мира является,скорее, остаточным и идет на спад.
Перед Россией и ЕС стоят общие вызовы: утеря технологического лидерства, незаконная миграция, терроризм, организованная преступность, киберпреступность, изменение климата, конфликт цивилизаций. При этом их стратегии на международной арене остаются в значительной степени конкурирующими. Конкуренция носит почти исключительно субъективный характер. Объективно Россия и ЕС не являются соперниками. Они производят разные общественные блага и должны скорее дополнять друг друга, нежели конкурировать (Приложение 2). Более того, в современных условиях только объединение возможностей способно доказать другим полюсам и центрам силы обоснованность претензий России и Евросоюза на ведущее место в мире.
Главная проблема отношений – накопившиеся за века и, особенно, за годы холодной войны недоверие, а также сформировавшееся за два последних десятилетия расхождение ожиданий. Со стороны России присутствует иллюзия того, что в сообщество стран Запада можно войти без серьезных внутренних изменений. Со стороны Евросоюза сохраняется надежда на то, что Россия сможет развиваться, воспринимая западные нормы на правах подчиненного младшего партнера. Результатом стало серьезное взаимное разочарование.
Россия и ЕС выступают последовательными сторонниками повышения общественного (государственного) контроля над финансовыми и, частично, другими рынками.
Сравнительная близость административных культур и традиций делает выработку общего российско-европейского подхода более реализуемой задачей, нежели формирование ими совместной повестки с другими мировыми игроками. Кроме того, Россия и ЕС придерживаются совместимых взглядов на то, что нужно делать для решения климатической проблемы и вопросов окружающей среды в целом.
Однако во всех этих сферах Россия и Европейский союз пока не могут предложить миру солидарную и ответственную повестку дня. Результатом становится падение их международного авторитета и вымывание из глобальной политико-экономической среды ценностей, разделяемых «большой Европой», в первую очередь – правовых основ регулирования международной жизни.
В области международной безопасности многосторонние институты и политико-правовые механизмы, существующие в Европе, не способны (и история доказала это в 1999 и 2008 гг.) решить главные задачи. Ни один из них не обеспечивает надежные гарантии от возникновения прямого вооруженного конфликта между государствами, не дает им инструментов эффективного взаимодействия по преодолению наиболее острых проблем глобального характера, включая отражение нетрадиционных угроз и вызовов.
Россия и Европейский союз переживают не лучшие времена в своем историческом развитии.
Со вступлением в силу Лиссабонского договора ЕС получил конституционные основы, а также международную правоспособность.
Евросоюз с опережением выходит из кризиса, выдвинул ряд передовых инициатив в области климата, освоения альтернативных источников энергии, регионального развития. Но к числу наиболее острых проблем ЕС можно отнести аморфное политическое лидерство, неравномерное экономическое развитие и разрыв в способности вносить средства в единый бюджет – из 27 стран 18 берут из бюджета ЕС больше, нежели вносят в него. (Приложение 1) Это приводит к подспудному нарастанию и политического напряжения. Налицо многочисленные нарушения Пакта стабильности и роста, угрожающие евро, сохраняется раскол по политике в Ираке, Афганистане и в отношении Косово. Задерживается ряд основополагающих научно-технических программ.
Принятие большой группы стран с отличающейся политической культурой и относительно слабыми экономиками, смена политических поколений в Западной Европе и неоднозначные институциональные реформы привели к резкому падению эффективности механизмов интеграции, апатии Европы на международной арене.
Несмотря на достижения последних полутора десятилетий и развитую сеть институционально-правовых связей двусторонние отношения России и Европейского союза переживают стагнацию. Через 16 лет после подписания Соглашения о партнерстве и сотрудничестве (1994 г.) партнерство между Россией и ЕС стало совершившимся фактом. Этого, однако, нельзя сказать о способности перейти к реальному сотрудничеству – совместной выработке политических и экономических решений и проведению их в жизнь.
Реализация «дорожных карт» движения к общим пространствам застряла пока на самом начальном этапе. Запущены многочисленные диалоги, сформированы рабочие группы, созданы переговорные площадки. Все эти институты и практики помогают понять друг друга, установить личные контакты, поддержать атмосферу сотрудничества. Однако они, содействуя взаимному познанию, не принимают решений и не способствуют их осуществлению. В целом, стороны не выработали единого понимания того, в чем должны заключаться общие пространства, а практическая политика противоположна сути общих пространств. Общими для России и ЕС сохраняются попытки капитализировать отдельные достижения диалога за счет друг друга.
Обсуждение идеи Партнерства для модернизации, несмотря на позитивный потенциал, заложенный в данной концепции, показывает, скорее, расхождения в видении сторонами даже объекта данной политики. С российской стороны в качестве главной цели видится либо техническая модернизация, либо модернизация всего комплекса отношений Россия – ЕС, создание совместных механизмов развития, включая формирование кооперативных и устремленных в будущее моделей взаимодействия на постсоветском пространстве.
Со стороны Евросоюза основным объектом приложения усилий в рамках такого партнерства остаются, в первую очередь, российская экономика, общество и политическая система, подлежащие приведению в соответствие «евростандартам». «Партнерство для модернизации», крайне позитивное по своему замыслу, может остаться очередным пустым лозунгом, не способным развернуть тенденцию к отчуждению двух частей Европы. Главное – он не только по-разному понимается, но и не лежит в русле коренных взаимных интересов России и ЕС.
Последний в принципе не так уж и заинтересован в российской модернизации. А Россия в новом мире во все в большей степени может получать технологии и капиталы с разных направлений. В том числе и с Востока, даже если основы этих технологий изначально создавались в американских или европейских лабораториях.
Вместе с тем, необходимо понимать, что трансформационный потенциал ЕС в отношении его внешних партнеров после реального завершения процесса расширения в значительной степени исчерпан (возможное расширение на одну – две балканских страны или Исландию ситуацию не меняют). Поскольку Европейский союз не может предложить России перспективу полноценного членства, его способность оказывать комплексное влияние на российское развитие ограниченна, а по мере снижения веса ЕС в международной экономике и политике продолжает уменьшаться.
Конечно, накопленная за прошедшие годы институциональная и правовая база отношений России и Европейского союза позволила получить неоценимый опыт согласования интересов, внесла свой вклад в движение сторон по пути выработки понимания целей, задач и предпочтений в рамках сотрудничества.
Но пока совместные институты, механизмы и практики России и ЕС воспроизводят скорее устойчивую инерцию взаимоотношений. Вот уже 15 лет ни один из существующих совместных форматов административного взаимодействия Россия – Евросоюз не производит конкретных позитивных результатов.
Брюссель как потенциальный выразитель общеевропейского подхода вызывает отторжение российской стороны. Раздражение и даже отчаяние от неэффективности взаимодействия с Еврокомиссией приводит к тому, что Москва все чаще делает ставку на договоренности с национальными государствами. Возникает реальная угроза фрагментации отношений Россия – ЕС, их дальнейшей национализации и вытеснения ценностного элемента.
Частичная суверенизация отношений – активизация сотрудничества между Россией и отдельными странами – членами Евросоюза – играет роль своего рода страховки. Экономическое и политическое взаимодействие России и стран – членов Европейского союза является органичной частью комплекса отношений Россия – ЕС. Это взаимодействие должно являться не альтернативой диалога Москва – Брюссель, а дополнением к нему. Но из-за неэффективности взаимодействия с Еврокомиссией все больше является такой альтернативой.
В результате теряет не только Евросоюз, но и общая эффективность взаимодействия. Ради достижения тактических целей Россия объективно ослабляет ЕС. Поскольку отсутствует общая стратегическая цель соразвития. На основе оценки текущего положения дел в отношениях России и Европейского союза пока наиболее вероятным представляется стагнационный сценарий их развития.
Диалог по линии Москва – Брюссель будет принимать все более формальный характер на фоне активизации торгово-экономических, а в ряде областей и политических связей между Россией и индивидуальными странами-членами.
Параллельно Россия, скорее всего, попытается реализовать стратегию многовекторной внешней и внешнеэкономической политики, укрепляя связи с Китаем и другими растущими центрами. Евросоюз, в свою очередь, будет предпринимать лихорадочные попытки вернуть себе роль основного младшего партнера США, но вероятность достигнуть этого представляется все более призрачной.
Стагнация совместных институтов иформатов России и ЕС приведет к существенным трудностям для корпораций странпартнеров, которые окажутся в ловушке между поощрительными мерами в рамках двусторонних отношений Россия – страны члены и ограничительными мерами со стороны Еврокомиссии. Дополнительный вклад в снижение взаимного доверия внесет и снижение качества парламентского диалога Россия – Евросоюз.
Продолжение существующих траекторий внутреннего развития и позиций на международной арене в перспективе 10 лет приведет к переходу России и Европейского союза в качество игроков второй или третьей лиги мировой политики и экономики.
Однако даже такое положение дел будет сложно стабилизировать. Продолжающееся отставание в экономическом развитии, а также конкуренция со стороны США и новых центров силы приведут к дальнейшему «сжатию» международной субъектности «большой Европы», превращению ее в объект влияния и соревнования внешних сил. У России и Европейского союза ограничены сугубо внутренние, в первую очередь интеллектуальные, но также политические и экономические стимулы к сближению и созданию устойчивых форм сотрудничества. Европа перестает быть для России единственным, а в перспективе и важнейшим партнером даже в части восприятия новых знаний и технологий. Россия не может служить для ЕС явным источником роста.
Это сближение может быть облегчено наличием в современной России уровня личных свобод и потребления, не имеющего прецедентов в национальной истории, формированием значительного среднего класса. Пока он в основном удовлетворен своим положением, но будет в растущей степени озабочен ограничениями своих прав со стороны коррумпированной бюрократии.
Главным и мощнейшим стимулом к сближению является международный контекст. Требования внешней среды настолько серьезны, что вопрос об относительной маргинализации обеих частей Европы в мире XXI века перешел уже в практическую плоскость. Эта маргинализация ведет к появлению все новых угроз и вызовов безопасности, со временем встанет вопрос об элементарном выживании.
Ценностный разрыв, увеличившийся за последние годы, может быть преодолен постепенно при наличии общих политических целей. И Европейскому союзу, и России жизненно необходим новый масштабный исторический проект, выгоды от воплощения которого в жизнь будут настолько велики, что заставят стороны предпринять реальные условия для повышения собственной привлекательности и адекватности в качестве партнеров. Нужно ставить вопрос о разработке Москвой, Брюсселем, Берлином, Варшавой, Лондоном, Парижем, Римом и другими столицами долгосрочного, по сути, интеграционного проекта.
Таким проектом может быть создание «Союза Европы» на основе концепции “Greater Europe”, открытого для присоединения всех европейских государств, вне зависимости от того, являются ли они членами Европейского союза. Построение такого союза покончило бы с разделением континента и положило предел продолжающемуся скрытому и открытому соперничеству, наносящему ущерб обеим сторонам. Оно позволило бы направить отношения в рациональное русло и восстановить историческую справедливость. Речь идет о периоде 10-15 лет. Но общая цель соразвития жизненно необходима уже сейчас.
Первым стержнем построения нового сообщества, задача международно-правовой кодификации которого может быть реализована через соответствующий Договор о Союзе Европы, не только фиксирующий правила поведения, но и обязывающий стороны вырабатывать общую позицию по ключевым международным вопросам. Неотъемлемой частью Договора должна стать система секторальных соглашений – Дорожных карт продвижения в направлении свободы доступа к факторам производства товаров и услуг в масштабах континента и их свободное обращение. ЕС и Россия не могут пойти на это сразу, и естественные ограничители взаимной открытости очевидны. Свобода доступа может достигаться поэтапно, на протяжении переходного периода реализации. Тем не менее, такая цель должна быть сформулирована и закреплена в Договоре о Союзе Европы. Она создаст ситуацию политической и правовой определенности в отношениях, задаст вектор развития внутри ЕС и России и их двустороннего партнерства.
Свободный доступ к факторам производства товаров и услуг, основанный на общих правилах и нормах, будет включать в себя обоюдный доступ к природным ресурсам, мощностям их транспортировки и рынкам сбыта, любым технологиям кроме узковоенного стратегического назначения. Его неотъемлемыми элементами станут свобода передвижения наемных трудящихся, лиц свободных профессий и предпринимателей, свобода учреждения и деятельности компаний, предоставление предприятиям друг друга национального режима. Естественно необходим и безвизовый режим.
Стержнем Союза Европы может стать единый энергетический комплекс, предусматривающий перекрестное владение добычей, транспортировкой и сбытом энергии. Он мог бы сыграть в создании новой Европы ту же роль, которую в свое время сыграло Европейское объединение угля и стали, ставшее предтечей ЕЭС/ЕС.
Другим естественным несущим стержнем «Союза Европы» может стать координация внешней политики и политики безопасности, максимально возможная поддержка международно-политических инициатив друг друга, российское содействие реформированию международно-политической субъектности ЕС, совместное обеспечение безопасного развития государств бывшего СССР, Турции, возможно Израиля, вовлечение их в Союз Европы. Необходимо взять курс на окончательную демилитаризацию европейской политики и преодоление остатков военно-политического раскола, скорейшее принятие необходимых для этого международно-правовых и политических решений. Необходимо устранить основу раскола Европы – ее военно-стратегическую разделенность.
Гипотетически решение данных проблем могло бы быть найдено на пути присоединения России и ряда государств к НАТО, наиболее влиятельному институту, претендующему на то, чтобы стать платформой системы коллективной безопасности в Европе. Данный шаг приведет блок к качественному пересмотру механизмов, норм и практик принятия решений, выработке инновационного подхода к решению вопроса о лидерстве. Такого развития событий нельзя исключать, но у него будет много противников. Для этого варианта нет серьезных препятствий военно-технического характера. Если правом решающего голоса в союзе будет обладать Россия, возможно, удастся снизить обеспокоенность Китая, который, естественно, будет с озабоченностью следить за расширением зоны евро-атлантической интеграции до его границ. Во всяком случае, проведение такой политики, которая позволит избежать напряжения с Китаем и сделать его надежным партнером Союза Европы, должно быть приоритетом Москвы.
Существует предложенный Россией вариант подписания нового отдельного Договора о (коллективной) европейской безопасности. Или даже серии договоров окончательно преодолевающих «неоконченную холодную войну».
Еще один вариант – введение в предлагаемый Договор о создании Союза Европы составляющей в области безопасности, которая содержала бы взаимные обязательства и создавала единое пространство безопасности в рамках Европы. Оно дополняло бы НАТО, закладывало основу для реального и доверительного сотрудничества России и альянса, которое исключало бы его дальнейшее расширение. Страны, находящиеся вне союзов безопасности, но присоединившиеся к Союзу Европы, получали бы дополнительные гарантии.
Двигаясь в сторону Союза Европы, стороны должны направить усилия на коренную модернизацию институтов сотрудничества. Необходимо придать им качество реально действующих совместных механизмов демократического принятия решений в сфере экономического регулирования на территории обоих партнеров. Прототипом постоянно действующего механизма координации внешнеполитических курсов может стать предложенная канцлером ФРГ Ангелой Меркель и президентом РФ Дмитрием Медведевым во время берлинской встречи 2010г. идея об учреждении ежемесячных консультаций между министрами иностранных дел РФ и стран Европейского союза. Но пока отношения остаются дипломатическими. Необходим переход от дипломатии – политической,экономической, транспортной – к сотрудничеству.
Суть стратегического экономико-политического союза состоит в защите одинаково понимаемых интересов партнера как своих собственных, заботе о гражданах и бизнесе друг друга как о своих собственных. Он с необходимостью предполагает полный и последовательный отказ от односторонних мер, чреватых нанесением ущерба одному из партнеров.
В этой связи в рамках реализации концепции Партнерства для модернизации необходимо как можно скорее приступить к созданию совместных институтов, наделенных правом законодательной инициативы на уровне России, ЕС и стран – членов Евросоюза.
Деятельность данных институтов потребует существенных изменений в стилистике работы государственного гражданского аппарата всех вовлеченных сторон. Это подразумевает полную прозрачность, повсеместный переход к электронному правительству на всех уровнях и обеспечение беспрепятственного доступа населения к затрагивающей их государственной информации. Высокопрофессиональная, тщательно подготовленная, имеющая необходимые навыки взаимодействия гражданская служба России, ЕС и его стран-членов должна стать естественной опорой и локомотивом совместного интеграционного проекта. Перед Россией в силу не самых благоприятных административных традиций стоит особенно сложная задача.
На органы управления сотрудничеством и партнерством между Россией и Европейским союзом нужно смотреть не как на структуры межправительственного взаимодействия. Им следует придать статус и разработать процедуры, которые позволяли бы реально регулировать и направлять развитие общих пространств, т.е. того, что происходит одновременно и в России и в Евросоюзе.
Важным направлением деятельности совместных институтов России и ЕС может стать обеспечение сопрягаемости экономической и правовой интеграции на постсоветском пространстве с правовым сближением России и Евросоюза как такового, развитием политики Европейского союза в отношении общих соседей, включенности в Союз Европы таких важных игроков, как Украина, Казахстан и другие. Таким образом, регион СНГ, рассматривающийся сейчас как поле конкуренции, может стать площадкой для приложения не просто скоординированных, а совместных усилий.
И, наконец, необходимо уже сейчас сформулировать единое видение принципов – свобода передвижения граждан, солидарные решения по ключевым международным вопросам и т.д. – которые должны быть положены в основу Союза Европы.
С этой целью необходимо инициировать целый ряд крупномасштабных диалогов с одновременным участием представителей органов государственной власти, бизнеса и экспертного сообщества России, стран – членов Европейского союза, других европейских государств. Эти диалоги должны лечь в основу системы секторальных соглашений, который создадут прочный каркас Союза, основанного на общем политическом видении.
Главное в предлагаемом проекте Союза Европы – создание единого человеческого, экономического, энергетического пространств, тесная координация внешней политики и политики в сфере безопасности. Окончательное преодоление наследия страшного для всей Европы XX века, оставшегося от него раскола. Совместная борьба за достойные великого континента позиции в мире будущего. В этом мире Россия и ЕС, действующие поодиночке, обречены на ослабление. Это – нерационально и неразумно.
2.3
Россия в Азиатско-Тихоокеанском регионе
Россия как евразийская страна имеет долгосрочные военные, политические и экономические интересы в Азиатско-тихоокеанском регионе (АТР). Суть этих интересов состоит в том, чтобы обеспечить здесь не только безопасность России, но и ее геоэкономические позиции, существенно повысить конкурентоспособность страны. Данный регион обладает огромными человеческими и природными ресурсами и способен к бурному экономическому развитию. Необходимость полноценного подключения России к деятельности мирового сообщества требует от нее серьезной и прагматичной восточной политики, существенной активизации внешнеполитических и внешнеэкономических связей на этом направлении, которые должны быть приоритетными по отношению к силовым факторам.
Характерной особенностью современной обстановки в АТР является высокая динамика политических и экономических процессов, формирующих устойчивую тенденцию к превращению его в важнейший центр мировой политики и экономики, сопоставимый с евроатлантическим. По целому ряду показателей этот рубеж уже достигнут.
Доминантой, определяющей ситуацию в регионе, является целенаправленная политика большинства государств на осуществление радикальных экономических преобразований, создание для них максимально благоприятных условий как на национальном, так и общерегиональном (а в последнее время и глобальном) уровне.
Развитие военно-стратегической ситуации в АТР по многим параметрам сильно отличается от процессов, происходящих на евроатлантическом направлении. Это связано с практическим оформлением в АТР нескольких центров силы, отсутствием аналогичной европейской развитой сети переговорных механизмов, мер доверия и т.п. Более того, в политическом сознании большинства азиатских государств присутствует (и не без основания) мнение о несоответствии европейского опыта специфике и реалиям современных международных отношений в АТР. Это в свою очередь связано с весьма различающимися представлениями отдельных стран региона об источниках угроз национальной безопасности, наличием неразрешенных конфликтов и территориальных споров, значительной неравномерностью социально-экономического развития стран этого района мира.
Военный потенциал США, несмотря на некоторые сокращения, остается фактически превалирующим в регионе. Главной мотивировкой сохранения значительного американского военного присутствия является предотвращение возникновения кризисных ситуаций, защита международных морских коммуникаций и др., то есть осуществление мер, гарантирующих в первую очередь собственно интересы США, возможность выступать «дирижером» на тихоокеанской сцене. Вашингтон внимательно следит за обстановкой в регионе, учитывает, что размыв прежних союзнических структур при снижении интенсивности противостояния может вести к возникновению новых региональных лидеров.
Система безопасности в АТР, по крайне мере, уже в последние два десятилетия не строилась только лишь вокруг противостояния двух великих держав. Сегодня же на нее постоянное и все возрастающее влияние оказывают китайский и японский (и даже индийский) факторы. Их значимость возросла настолько, что вполне допустимо говорить о самостоятельной геополитической роли в регионе Китая и Японии, превращении их в самостоятельные полюса международного влияния в регионе.
Именно страны АТР относятся сейчас к числу государств, наиболее быстро наращивающих свои военные расходы. Пока речь идет о величинах относительно небольших. Но тенденция, тем не менее, просматривается совершенно определенная, что не исключает возникновения непредсказуемых пока угроз в будущем.
В настоящее время реальная опасность широкомасштабного военного конфликта в АТР практически отсутствует. Тем не менее, в регионе сохраняется целый набор весьма серьезных дестабилизирующих факторов (неконтролируемая региональная гонка вооружений, проблема Корейского полуострова, опасность распространения ракетных и ядерных технологий, территориальные споры и т.д.).
В этих условиях Россия как страна, имеющая обширные границы в ATP, a также в силу объективно возрастающей вовлеченности в дела региона, не может не принимать мер по обеспечению своей безопасности, в т. ч. путем участия в формировании структур, ставящих целью обеспечить стабильное мирное развитие. Необходимо продолжать участие в этом процессе, добиваясь придания этим формирующимся структурам комплексного характера — военного, политического, экономического.
Отдельный вопрос — целесообразность и масштабы военного присутствия России в АТР в нынешних условиях, учитывая, в частности, то обстоятельство, что экономическое партнерство стран «тихоокеанского кольца» оказывает возрастающее воздействие на формирование совместных подходов к обеспечению безопасности, в том числе военными средствами. Практическое отсутствие (на данный момент) непосредственной военной угрозы суверенитету и территориальной целостности России со стороны государств региона позволяет сократить до разумного минимума оборонный потенциал в азиатской части страны, имевший прежде гипертрофированный, чрезмерный характер. Кроме того, учитывая экономические возможности России, в том числе спроецированные на поддержание военного потенциала, следует, видимо, признать, что Россия вряд ли будет в состоянии в обозримой перспективе решать свои проблемы в АТР силовыми методами.
Основой для конструктивного продвижения России на азиатско-тихоокеанском направлении является реализация возможностей для установления новых отношений с США, нормализация отношений с Японией, стабильное добрососедство с Китаем и динамичное развитие всесторонних связей с двумя Кореями, другими странами и группами государств АТР, в частности, с АСЕАН. Для обеспечения интересов России в постсоветском центрально-азиатском регионе важную роль может играть тесное сотрудничество с Индией.
Продвижение на этих направлениях скорее всего будет постепенным: через двусторонние отношения {прежде всего, естественно, с ведущими державами АТР), через укрепление роли межгосударственных (правительственных и неправительственных) институтов сотрудничества — в той мере и в тех областях, в которых будет налицо готовность вывести его на более высокий уровень.
Проблема для России в плане АТР во многом состоит сейчас в том, что уменьшение ее политического веса, прежде во многом ассоциировавшегося в регионе с ее военной мощью, практически не компенсируется пока наращиванием ее экономического и иного сотрудничества со странами Азии и бассейна Тихого океана. Фактический «уход» России из АТР как военного фактора влияния неоднозначно воспринят странами региона. Образовавшийся вакуум нередко заполняется Китаем (Япония также пытается сегодня более активно участвовать в данном процессе, пусть и в связке с США), что вызывает опасения у многих государств.
Усилия многих стран АТР по быстрому наращиванию своего военного потенциала, в значительной мире отражающие хрупкость и неопределенность нынешней ситуации (в том числе и в связи с китайским фактором), в перспективе тоже могут привести к весьма негативным последствиям, если не будет соответствующего надежного механизма безопасности, снимающего излишние страхи одних и сдерживающего амбиции других.
Экономические интересы России в АТР потенциально огромны, особенно если иметь в виду острую необходимость скорейшего развития восточной части ее территории. Однако без включения России в процесс нормального экономического взаимодействия в АТР, без развития различных форм сотрудничества и партнерства со странами региона, решить эту важнейшую для России задачу на XXI век будет невозможно. Более того, отсутствие прогресса в этой области неизбежно будет вести к нарастанию изолированности России, углублению негативных внутренних процессов, например, регионального сепаратизма.
В военно-политической области решение проблем, оставшихся в АТР от предшествующего периода (региональные конфликты, рудименты противостоявших друг другу военных потенциалов и т.д.), требует создания новой системы безопасности.
Применительно к военным потенциалам России и США нацеленность на формирование в будущем системы коллективной безопасности в регионе делает необходимым такое их реструктурирование и модификацию отношений с союзниками, партнерами, соседями, которые позволили бы в дальнейшем включать их в качестве компонентов в общерегиональную систему безопасности.
Крайне важным является поэтому углубленное изучение складывающегося в регионе геополитического ландшафта, использование экономических интересов отдельных «центров силы» в АТР, возможных противоречий между ними.
В целом в регионе достаточно четко обозначены несколько ключевых стран, на которые должно быть нацелено внимание России. Это в первую очередь США, Китай, Япония, оба корейских государства.
На данном этапе наиболее перспективным в смысле обеспечения российских интересов представляется двусторонний диалог с этими странами, подкрепленный участием России в многостороннем региональном сотрудничестве. Для России большое значение имеют также отношения с Индией. Не будучи непосредственно вовлеченной в расстановку сил среди стран Тихого океана, она, тем не менее, может сыграть заметную роль в азиатской политике России. Важное, пусть и косвенное, значение для России в плане формирования структуры военной безопасности в АТР имеют отношения в парах США-Япония, США-Китай, Индия-Пакистан, Север-Юг Кореи, Китай-Тайвань, Япония-Китай и др.
Без многопрофильных полномасштабных отношений с Японией России будет крайне сложно решать проблему обеспечения своего активного участия в делах АТР, особенно в том, что касается экономической интеграции. Широкое участие Японии в развитии Сибири и особенно Дальнего Востока является одним из важных побудительных факторов для решения этой задачи. В свою очередь, для Японии будущее русской политики в АТР, роль России крайне важны с учетом всех тех проблем, которые существуют в регионе. Таким образом, основной задачей является постепенное, но неуклонное продвижение по пути расширения зон совпадающих интересов двух стран.
Русско-японские отношения до сего времени находятся в состоянии, во многом определяемом проблемами и противоречиями прошлой эпохи. Не ликвидированы два главных препятствия на пути их нормализации — нерешенность территориальной проблемы и отсутствие мирного договора, хотя двусторонние отношения и приобретают постепенно более разумный, доверительный характер, в т. ч. в военной сфере. Судя по всему, нужно исходить из того, что «прорыва», способного разом ликвидировать сохраняющиеся проблемы, ожидать в обозримом будущем не приходится. В частности, решение территориальной проблемы, с учетом реальностей внутриполитической ситуации в России, отодвигается на отдаленную перспективу. Жизнь требует, однако, чтобы эти отношения выводились из состояния застоя.
Характерно, что в политической и военно-политической сферах интересы обеих стран во многом совпадают. Говоря о внешних озабоченностях Японии, мы видим практически тот же перечень потенциальных конфликтных ситуаций, что и у России. Различие, пожалуй, лишь в том, что для Японии развитие ситуации на Корейском полуострове (включая ядерную сферу) еще более важно и может иметь несколько иные последствия, чем для России. Да и в целом, Япония, вероятно, более чувствительна к целому ряду «ограниченных» потенциально конфликтных ситуаций, могущих возникнуть в АТР.
Для Японии активная и стабилизирующая политика России может явиться важным дополнением к японо-американскому договору о совместной безопасности. Россия же теперь рассматривает этот договор (хотя и не без оговорок) как один из значительных факторов стабильности в АТР. Более того, этот договор в известных условиях мог бы стать своего рода одним из важных элементов будущей структуры безопасности, в создании которой заинтересована Россия. Может быть рассмотрен и реализован целый ряд двусторонних русско-японских соглашений, способствующих укреплению взаимного доверия и т.п.
Имеет перспективы развитие трехстороннего взаимодействия (Россия-Япония-США) в Северо-Восточной Азии. Это позволило бы в условиях неизбежного нарастания политической роли Японии, сдерживать «автономный» военный компонент ее активности.
Отношения с Китаем — одна из наиболее важных проблем и для России, ибо речь идет о ближайшем соседе с населением более чем в 1,2 млрд. человек (только в четырех пограничных с Россией провинциях проживает 400 млн. человек), стремительно наращивающем свой экономический и военный потенциал. По уровню военных расходов, оцениваемых ведущими международными институтами почти в 32 млрд. долларов США (а по некоторым расчетам их уровень приближается даже к 45 млрд. долларов), Китай входит в число ведущих военных держав не только региона (здесь он сопоставим с Японией, затрачивающей на военные приготовления 55 млрд. долларов), но и мира.
Наши отношения сКитаем ни в коем мере нельзя ни идеализировать, ни упрощать. Они могут быть чреваты весьма опасными конфликтами, особенно в перспективе. В настоящий же момент пограничные вопросы между Россией и КНР в основном решены, двусторонние отношения ровны и стабильны, и по всем имеющимся оценкам основной вектор военно-политических усилий Китая в ближайшие годы не будет направлен в сторону России.
Используя эту ситуацию, мы могли бы активизировать русско-китайское взаимодействие по целому ряду вопросов, в особенности с учетом определенной взаимодополняемости экономик дальневосточного региона России и северо-востока КНР.
Необходимо четко различать два аспекта вопроса. Устойчивое добрососедство, экономическое сотрудничество, несомненно, необходимы как России, так и, вероятно, Китаю. Всякого рода конфронтационные тенденции в наших отношениях с этой страной крайне опасны, особенно если противоречия приняли бы форму открытых конфликтов. С другой стороны полномасштабный стратегический союз с КНР, особенно в случае его антизападной направленности (явной или скрытой), способен нести значительный дестабилизирующий заряд как на региональном, так и на глобальном уровне, а потому вряд ли бы был полезен самой России.
Одним из проявлений тенденции к стратегическому союзу является растущая из года в год широкомасштабная торговля России оружием с Китаем. Однако в военных сделках с Китаем Россия должна проявлять осторожность, сохраняя технологический отрыв от него и усиливая привязку китайских производителей вооружений к русским разработчикам и предприятиям. Линия на военно-техническое сотрудничество России с Китаем должна быть взвешенной. Оно, безусловно, выгодно для русской стороны как по экономическим, так и по политическим соображениям. В торговле оружием с КНР важно все правильно просчитать и соблюдать меру.
Нельзя допустить вооружения Китаем исламского мира и образованию оси Китая с дальнезарубежным исламом в целом. В жестком правовом регулировании — как на федеральном, так и на местном уровне — нуждается процесс формирования китайской диаспоры на Дальнем Востоке, поощряемый китайским руководством. Его возможные последствия в случае, если Китай по каким-либо причинам отойдет от своего нынешнего, достаточно реалистичного внешнеполитического курса, были бы для России крайне негативными.
По-видимому, есть три условия, которые «извне» способны стимулировать развитие конструктивных тенденций в политике Китая. Первое — это готовность всех ведущих стран региона, прежде всего России, США, Японии, к построению устойчивых отношений с КНР, стремление вовлекать Китай в любую будущую структуру безопасности в регионе, если он проявит к этому желание. Второе — активизация сотрудничества этих ведущих стран в сфере безопасности, с тем, чтобы будущая политика Китая строилась в условиях отсутствия военно-политического вакуума в АТР. И третье — включение Китая в региональные и международные хозяйственные структуры, нейтрализация его силовых амбиций через экономическую взаимозависимость.
Уже сегодня Запад (прежде всего США, а также Япония) после длительной паузы в отношениях с Китаем, вызванной в первую очередь развалом биполярной глобальной системы безопасности, возобновил с ним тесное взаимодействие в сферах экономики, политики, технологических обменов и т.д. Не исключено, однако, что именно Россия может при определенных условиях оказаться в этом геополитическом уравнении «третьим лишним».
В системе обеспечения военной безопасности в АТР большое значение для России имеет характер развития ситуации на Корейском полуострове. На сегодня это, пожалуй, по крайней мере, внешне, — самая конфликтогенная зона региона, проблемы которой в течение длительного периода так и остаются нерешенными.
России следует вести линию на поддержание контактов с обоими корейскими государствами с тем, чтобы не терять возможности влиять на ситуацию в этом взрывоопасном районе. Наш отход от Северной Кореи, произошедший несколько лет назад, был явно ошибочным. Снижение уровня наших связей с этой страной, в том числе военно-технических, в целом негативно отразилось на безопасности в СВА.
Не надеясь больше на поддержку крупных держав (Китай также в последнее время несколько отдалился от Северной Кореи), Пхеньян стал полагаться больше на «абсолютные» средства обороны и помимо ядерной программы ускорил работы в ракетной сфере. И как результат, уже создана и испытана ракета собственного северокорейского производства с дальностью до 1 тыс. км, что вызвало большую тревогу не только в Южной Корее, но и в Китае, и в Японии. Выведение КНДР из жесткой изоляции в том числе с участием России — в интересах всех участников процесса реконструкции геополитической обстановки в данной зоне.
Велики возможности сотрудничества России с Южной Кореей в технической сфере, а также в сфере совершенствования ее военно-промышленной базы. Тем более что Сеул все более заметно тяготится зависимостью от США в военной и военно-экономической области.
По ситуации на Корейском полуострове прежде всего необходимо четко уяснить цели и интересы России в этой зоне АТР. В отношениях с обоими корейскими государствами следует однозначно определиться по подходу к их возможному объединению. Единая Корея могла бы сыграть важную роль в качестве элемента региональной стабильности, причем роль выгодную для России (и США) — в качестве «балансира» в отношении как Китая, так и Японии, если необходимость в таком балансировании в регионе возникнет в будущем.
Важно при этом обеспечить «мягкий» процесс объединения Кореи, дабы он не оказался «обвальным» со всеми негативными последствиями для региональной безопасности и стабильности.
Взвешенная, сбалансированная политика России на Корейском полуострове может явиться одним из ключевых элементов, регулирующих отношения в этой зоне АТР с получением в будущем соответствующих политических и экономических дивидендов для самой России. Место России в этих отношениях сегодня не может занять никто, даже США, несмотря на их попытку в последнее время вести конструктивный диалог с руководством КНДР: США не позволят сделать это внутренние обстоятельства, устоявшийся образ Северной Кореи как врага в глазах американской общественности.
Едва ли не главным стратегическим союзником России в Азии на десятилетия вперед является Индия. С геополитической точки зрения Индия заинтересована в тесном взаимодействии с Россией и для обеспечения должного баланса сил в отношениях с Китаем и рядом других стран, и для поддержки ее внутренней стабильности в отношении постоянно угрожающих исламистских сил, напрямую поддерживаемых из Пакистана. Индийская элита явно стремится поднять страну на значительно более высокое место в мировой иерархии, в том числе занять место постоянного члена Совета Безопасности ООН, в чем Россия должна Индию постоянно поддерживать. Интерес Индии к русским оборонным и авиакосмическим технологиям еще более значителен, нежели у Китая.
Индия традиционно является активным партнером России. Но возможности использования нашей «индийской карты» не беспредельны. В Индии ощутимо сильное влияние США, а также Великобритании. Не менее велико для Индии значение американского рынка. Нельзя перебарщивать и в демонстрации нашей чрезмерной заинтересованности в емких рынках оружия и технологий Индии.
Хотя далеко не все проблемы китайско-индийских отношений разрешены, и в перспективе между Индией и КНР нельзя исключать даже серьезных военно-политических конфликтов, вектор китайской военно-политической активности не направлен сейчас против Индии. В этой связи есть возможность продемонстрировать для западных стран вероятность формирования «великого евроазиатского треугольника» — Россия-КНР-Индия, одной из объединяющих позиций которого могло бы стать совместное противодействие исламскому экстремизму. Формирование такого треугольника могло бы послужить делу становления равноправных отношений России с США и другими странами Запада.
В плане обеспечения русской военной и военно-политической безопасности в Азии индийский фактор выступает, по крайней мере, в двух аспектах.
Во-первых, традиционно Индия является одним из наиболее значимых партнеров России в сфере военно-технического сотрудничества, крупным потребителем русской военной техники, что уже само по себе крайне важно для поддержания русского ВПК. В среднем сумма ежегодных индийских закупок вооружения в России достигает 1,5 млрд. долларов США. Конечно, Индия в силу своего экономического развития сама стеснена в ресурсах, но ситуация в регионе вынуждает ее идти по такому пути. В настоящее время в стране проводится модернизация вооруженных сил, рассчитанная до 2010 г.
Во-вторых, являясь де-факто ядерной державой, Индия постоянно ощущает прессинг со стороны США. В силу политических причин она не может опираться на ядерное сдерживание, хотя по многим вопросам ядерных программ Индия функционирует автономно. В этих условиях, учитывая характер ее отношений с Пакистаном, делается упор на наращивание обычных видов вооружений, хотя и здесь для Индии действует ряд ограничителей, есть определенные трудности с диверсификацией закупок вооружений, например в США. Безусловно, дает себя знать и то, что Индия традиционно рассматривается как союзник России в регионе, и возможности диверсификации рынков сдерживаются тем, что почти 60% основных видов вооружения в Индии — это, по сути, советские образцы.
Специально следует отметить, что предпринимавшиеся Индией в течение последних лет попытки военно-политической и военно-промышленной переориентации на сотрудничество со странами Запада оказались малорезультативными. Здесь сказались и прежние приоритеты в политике Индии, ее ориентация на СССР, и преобладающая доля советских образцов военной техники в индийской армии. Но прежде всего — очевидное сокращение роли Индии, на фоне других стран АТР, в решении вопросов общерегиональной безопасности.
В этих условиях, если ставить задачей закрепление и расширение военно-политических связей с Индией, Россия может с пользой для себя использовать эту ситуацию, приняв участие в модернизации индийских ВС, делегировав, может быть, ей также такие задачи в регионе, как обслуживание и модернизацию военной техники русских образцов.
Роль другого крупного государства Южной Азии — Пакистана — в плане обеспечения военной безопасности России в последнее время возросла. Значительный интерес для России это государство может представлять с точки зрения влияния на Афганистан, на среднеазиатские государства бывшего СССР, для которых оно может обеспечивать коридор выхода в южном направлении (а также быть проводником не только исламского, но и американского влияния).
В то же время Пакистан вызывает всеобщую тревогу автономностью своих ядерных приготовлений и излишней лояльностью к исламским экстремистам, для которых он стал в последнее время своего рода «инкубатором».
Для обеспечения выгодного для России баланса сил в Азии необходимо активизировать усилия по налаживанию всеобъемлющего военно-политического взаимодействия с Вьетнамом, а также со странами АСЕАН. Значительным потенциалом обладают отношения России и с такой крупной, динамично развивающийся страной, как Индонезия.
Проблемы международной безопасности в Азиатско-тихоокеанском регионе (АТР) напрямую затрагивают жизненно важные интересы России. Со многими странами, расположенными в этом регионе, Россия имеет общие границы, причем некоторые из них совсем недавно вместе с Российской Федерацией составляли части единого государства — СССР. Следует сказать и о том, что Россия обладает уникальным тысячелетним опытом взаимодействия с большинством стран АТР. В силу этих обстоятельств Россия просто «обречена» быть одним из ключевых игроков в регионе — даже, если ей бы этого не хотелось.
Основные региональные интересы России должны быть органически вплетены в общенациональную внешнеполитическую стратегию. Ведь шкала приоритетов национальных интересов в региональной политике выстраивается в соответствии с общенациональными приоритетами и является их интегральной частью. В свете общенациональной внешнеполитической стратегии на направлении АТР просматривается следующий «пакет» таких приоритетов:
Сохранение России как геополитической общности, обеспечение условий для стабильного развития страны;
Использование отношений со странами АТР в интересах экономического развития России, решения ее социальных проблем, в первую очередь в сибирских и дальневосточных регионах (СДВ). Превращение СДВ в «локомотив» экономического сотрудничества России с тихоокеанскими странами;
Использование монопольного положения России как страны, непосредственно примыкающей к тихоокеанскому региону, для развития и укрепления отношений со странами СНГ (в том числе через осуществление посреднических функций);
Обеспечение экономической безопасности России в операциях с зарубежными контрагентами. Стимулирование становления и интеграции России в такую разветвленную и взаимозависимую структуру отношений в АТР, чтобы попытка нанесения ущерба интересам России, исходящая от любого источника угрозы, влекла за собой неприемлемый экономический и иной ущерб региональным интересам самого источника такой угрозы.
Поддержание благоприятного психологического импульса в восприятии новой России путем:
- демонстрации независимого внешнеполитического курса, соблюдения практической взаимоуравновешенности отношений на Западе и на Востоке («равноприближенность», активный нейтралитет);
- поддержания имиджа разумной, прагматичной, предсказуемой державы, фокусирующей усилия на практических вопросах развития своей экономики, повышении жизненного уровня населения, получении выгод от международного разделения труда и, соответственно, на поддержании стабильности и безопасности во всем регионе АТР;
Стимулирование многополюсной структуры мира, механизмов, препятствующих появлению единоличного мирового и регионального лидера(США). Обеспечение России места «независимого арбитра» в достижении глобального и регионального консенсуса с участием всех заинтересованных сторон. Недопущение ломки механизма ООН.;
Налаживание интенсивного экономического, военно-технического, технологического сотрудничества, как на двусторонней основе, так и в региональных рамках, в том числе:
-принятие комплекса мер по улучшению инвестиционного климата в России; более четкая регламентация приоритетов в государственной экономической политике, действенный государственный мониторинг и контроль за осуществлением внутренней и внешней экономической деятельности;
-изучение и практическое применение лучшего опыта экономического развития стран региона (опыт «азиатских драконов», КНР и др., вплоть до создания «русифицированной» модели развития «на плечах» лучших, уже известных в мире азиатских моделей; использование опыта «пионерных» предприятий и пр.). Широкое внедрение регионального экономического эксперимента;
-«облагораживание» русского экспорта, в том числе через создание в странах АТР совместных предприятий, базирующихся на русских технологических достижениях. Внедрение новых механизмов взаимодействия между фундаментальной наукой, держателями ноу-хау, производством и каналами реализации технологий; поощрение создания негосударственных объединений держателей технологий, осуществляющих их передачу и использование в рамках общегосударственной политики;
-оказание государственной поддержки командированию в средние специальные и высшие учебные заведения стран АТР русских студентов.
Безотлагательное наращивание участия в существующих и создание новых направлений в интеграционных процессах и механизмах в АТР для стимулирования многополюсной структуры отношений в регионе, обеспечения России независимых позиций в новой силовой конфигурации.
В условиях внесения модификаций и разработки как странами АТР, так и нерегиональными державами новых концептуальных подходов к вопросу их политической, экономической, военной и иной деятельности в АТР поддержание на должном уровне боеготовности и боеспособности ВС России как для целей самообороны, так и для участия в возможных совместных акциях по поддержанию мира в регионе.
Использование геостратегического евроазиатского положения России для создания политико-экономического и цивилизационного «моста» между Востоком и Западом.
Оптимальной с точки зрения перспективы была бы схема действий, предусматривающая, с одной стороны, формирование с основными державами АТР специфических, асимметричных зон общих интересов и сотрудничества, а с другой — сосредоточение усилий на региональных узлах проблем, из которых первоочередное внимание должно быть уделено Северо-Восточной Азии (СВА). При этом устанавливались бы субрегиональные режимы стабильности, которые в идеале могли бы послужить «кирпичами» системы коллективной безопасности в рамках всего АТР. Через реализацию своей роли в основном узле, сосредоточенном в СВА, а также функции гаранта других субрегиональных систем стабильности Россия сохранит и упрочит свое положение как одной из главных держав АТР, что, в свою очередь, укрепит ее международные позиции на всем евразийском континенте и в мире в целом.
2.4 Россия на постсоветском пространстве
Регион «ближнего зарубежья» представляет для России особый интерес. Во - первых, он находится в непосредственной близости от ее границ. Во- вторых, существует общность исторического развития России и стран региона, а также схожесть происходящих здесь в настоящее время общественно политических процессов. В третьих, сохраняются тесные экономические связи между Российской Федерацией и странами «ближнего зарубежья» как элементами, в свое время единой системы народного хозяйства СССР. В четвёртых, на этой территории проживают представители многочисленной русской диаспоры. В-пятых, Россия, как страна, обладающая огромными территориями, природными ресурсами, высокоинтеллектуальным населением, мощным военно-стратегическим потенциалом, традициями державности, кровно заинтересована в утверждении стабильной, эффективной системы региональной безопасности на «постсоветском пространстве».
В 2010 году наметившиеся тенденции как с точки зрения динамики политических, военно – политических и экономических трендов, так и в плане воздействия внешних факторов получили дальнейшее развитие.
Продолжился активный поиск всеми субъектами СНГ перспективного позиционирования в трансформирующемся в новом миропорядке, хотя последствия финансово – экономического кризиса ограничивали их маневры;
В регионе в целом и отдельных субрегионах в особенности усилилась активность и конкуренция практически всех ведущих международных и региональных акторов – России, ЕС, США, Китая, Турции;
Укрепилась линия всех внешних игроков на достижение целей и реализацию интересов, невзирая на демократические «условности» и
европейские ценности;
Политическая и социальная нестабильность в большинстве ННГ
( Новые Независимые Государства) сделала маловероятным их скорое эвентуальное членство в западных институтах (возможное исключение, но не в 2010г., а существенно позже – вхождение Молдавии в ЕС), а следовательно снизила остроту разногласий между Россией и ЕС, НАТО или США по этим вопросам;
- Нормализация и улучшение отношений России с ключевыми западными партнерами, в том числе диалог по вопросам европейской безопасности, а также взаимодействие России с НАТО и США в Афганистане и по наиболее острым вопросам международной безопасности (иранская и северокорейская ядерные проблемы, Ближний Восток, распространение ядерного оружия, терроризм, пиратство) в целом работают на политически корректное, не вызывающее серьезных отклонений или откатов в общей позитивной динамике, разрешения споров и разногласий, связанных с постсоветским пространством.
В то же время один из ключевых вопросов – удастся ли России использовать вызванные или усугубленные кризисом финансово-экономические трудности для налаживания интеграции, пусть и в ограниченных форматах остается открытым.
Надежды на такие сдвиги в начальной и острой фазе кризиса были высоки. Предполагалось, что, обладая солидными золотовалютными запасами, Россия с условиях финансово-экономического кризиса сможет сделать решающие шаги для восстановления нарушенных экономических связей с постсоветскими государствами.
В конце 2008г. – начале 2009г. ситуация кризиса рассматривалась как отправная точка для решительного прорыва в сфере финансовой интеграции в рамках СНГ, для стабилизации курсов национальных валют, интеграции национальных фондовых рынков, гармонизации финансовых стандартов, развития и объединения трансграничных платежных систем. Один из весьма дружелюбно настроенных американских специалистов по России Р.Легволд в феврале 2009г. подчеркивал, что главным инструментом в изменении хрупкого баланса на постсоветском пространстве является финансовый кризис: «если Россия сумеет преодолеть его, она сможет установить более сильное влияние в регионе, которое поможет стабилизировать отношения. Если состояние российской экономики будет ухудшаться, равновесие на постсоветском пространстве станет еще более нестабильным».4
Действительно Россия пошла на большие расходы. Был создан антикризисный фонд ЕврАзЭС в размере 10 млрд. долл. (из них 7,5млрд.долл. российских) – однако ратификация документов фонда откладывалась; оплачены Киеву 2,2 млрд.долл. авансом за транзит газа в Европу через территорию Украины; выделены кредиты Белоруссии в 1,5 млрд. долл., Киргизии (для сравнения: МВФ осенью 2009г. принял решение о предоставлении Украине четвертого транша кредита stand by в размере 3,8 млрд. долл.; общая сумма переведенных Минску средств МВФ составила 2,23 млрд. долл.).
Тем не менее, коэффициент по шкале «затраты - эффективность» был низким. Ни одна из инициатив России, включая предложение перейти на расчеты в национальных валютах и создать резервную валюту, не была реализована. Тем временем, пообещав финансовую поддержку объемом менее 1 млрд. евро в течение 5 лет шести государствам, принятым в программу «Восточное партнерство», Евросоюз добился того, что Белоруссия не признает независимость Южной Осетии и Абхазии, и вплоть до конца октября 2009г. не подписывала соглашение о создании Коллективных сил оперативного реагирования ОДКБ. Киргизия, получив от России кредит в 1,5 млрд. долл., заявила о закрытии американской базы в аэропорту «Манас», а спустя несколько месяцев когда США предложили увеличить ежегодную аренду с 17,4 до 60 млн.долл., открыла её вновь под другим названием.
Наконец, в пулу ННГ, проводящих многовекторную политику, присоединяется и непризнанная Абхазия. Часть её политической элиты выражает недовольство «ущемлением» со стороны Москвы. А президент Абхазии Сергей Багапш незадолго до декабрьских выборов – т.е. в качестве предвыборного хода – опубликовал в «Washington Times» статью, в которой выражая благодарность России за поддержку в критический момент, тем не менее, четко обозначил свою позицию: «как и другие абхазы, я сразу же воспользуюсь шансом строить нашу экономику при поддержке других. Мы независимая страна и не принимаем будущее под опекой любого другого государства»5
Еще одним важным шагом для налаживания интеграции стало подписание Россией, Белоруссией и Казахстаном 27 ноября 2009г. в г. Минске документов о Таможенном союзе трех государств(рынок в котором будут участвовать 170 млн.человек и $2 трлн. капиталла).
В 2010г., учитывая опыт предыдущих начинаний, шансы на реализацию продукта
Присутствие или влияние России в Белоруссии вызвано несколькими блоками интересов. Во-первых, геополитическое положение Белоруссии – на стыке Евросоюза и России – формирует особое положение этого государства. Через Белоруссию проходит транзит углеводородов в Европу. Есть планы по созданию транспортного коридора из Юго-Восточной Азии в Европу через Россию и Белоруссию. Кроме того, Белоруссия разрывает буферную зону, которая образовывается вокруг России в случае создания Сообщества демократического выбора (Грузия, Украина, Эстония, Латвия, Литва, Молдавия и Польша подписали Декларацию о создании СДВ).
Взаимоотношения России и Белоруссии имеют серьезную экономическую платформу. Россия заинтересована в транзитных услугах для российского газа, железнодорожного и автомобильного транспорта, электроэнергии.
А для Белоруссии Россия важна как огромный рынок потребления ее товаров. Допустим, ту же сельхозпродукцию ей сложно куда-то "сгрузить", кроме России, Украины, Литвы. Но в Литве и Украине полно своих продуктов, а Европа защищает свою территорию так, что и близко не подойдешь с одним пакетом молока.
Если проанализировать отношения Белоруссии и России за 1995 – 2009гг., то совершенно очевидно, что политическое руководство Беларуси и России занималось имитацией интеграции.
В течение последнего года отношения России и Белоруссии были неровными: противоречия по вопросам о ценах на газ и нефть, запрет на ввоз в Россию белорусской молочной продукции, личные конфликты между лидерами двух стран. Сегодня все чаще говорят о новом обострении, которое способно изменить «волнообразную» траекторию российско-белорусских отношений. По мнению политологов, высока вероятность того, что Белоруссия выберет так называемую «украинскую модель», в основе которой лежит высокий уровень конфликтности с Россией и ставка на сотрудничество с Западом.
На сегодняшний день можно с достаточной долей уверенности предположить, что взаимоотношения Москвы и Минска начали движение, как минимум, в сторону так называемой «украинской модели». Эту модель отличают три взаимосвязанных элемента: а) высокий уровень конфликтности с Россией, наличие хронических проблем, стабильно не разрешаемых десятилетиями; б) принципиальный отказ от следования во внешнеполитическом кильватере России, постоянный поиск региональных и внерегиональных альтернатив; в) ставка на сотрудничество с Западом в целях нейтрализации российского прессинга.
Сегодня все элементы описанной модели проявляются в политике Минска. Суверенитет страны идеологически и на практике превратился в главный инструмент защиты властных полномочий правящей элиты, вызов которым могут в первую очередь представлять собой интеграционистские инициативы Москвы, будь то предложение вступить в состав России отдельными субъектами или ввести единую валюту с одновременной утратой права эмиссии собственной валюты. Экономический конфликт с Россией перерос в политический. Затягивание, а фактически отказ от признания независимости Абхазии и Южной Осетии служит неоспоримым свидетельством выхода Белоруссии из числа стран, на чью поддержку Москва может рассчитывать автоматически. Активизация контактов с Евросоюзом говорит о поиске и получении нового для Минска внешнеполитического ресурса.
Белорусское руководство не испытывает серьезного давления со стороны оппозиции. Все ключевые решения принимаются президентом, который находится у власти с 1994 г. и в течение многих лет боролся за имидж главного интегратора постсоветского пространства. Уход от этого имиджа, как политически невыигрышного, можно объяснить только осознанием глубоких перемен в собственной стране.
Как минимум два компонента российской политики наверняка испугали белорусское руководство и могли создать впечатление, что целью России является превращение Белоруссии в слабое и несамостоятельное государство, а потенциально – смена режима.
Во-первых, Белоруссия с ее закритической степенью энергетической зависимости от России (через территорию страны проходит только 20 % экспорта российского газа в Европу, там нет стратегических газохранилищ, и потому, в отличие от транзитного монополиста Украины, говорить об отношениях взаимозависимости в данном случае невозможно) стала объектом последовательного использования энергетических инструментов давления. Впервые к отключению газа для усиления переговорной позиции в отношении Белоруссии Москва прибегла в феврале 2004 г. За этим последовали газово-нефтяной кризис 2006–2007 гг., сопровождавшийся взаимным перекрытием подачи и транзита энергоносителей, и уже упомянутое резкое ограничение беспошлинных поставок нефти в Белоруссию в 2010 г. Цена газа для Белоруссии возросла с 22–25 долларов за тысячу кубических метров в 2002 г. до почти 170 долларов в первом квартале 2010 г. Планы строительства Россией газопровода «Северный поток» и Балтийской трубопроводной системы-2 (БТС-2) поставили Минск перед угрозой окончательной потери транзитных доходов.
Вместе с тем характерно, что переход трубопроводной инфраструктуры под контроль «Газпрома» (к весне 2010 г. российский монополист стал владельцем 50 % акций «Белтрансгаза») в целом не повлиял на тенденцию к усложнению энергетического положения страны. Это не может не добавлять сомнений относительно целесообразности допуска российских компаний к приватизации ведущих предприятий белорусской нефтепереработки, вокруг которой образовался один из основных узлов противоречий в двусторонних отношениях.
Во-вторых, Белоруссия не оправдала ожидания России относительно признания независимости Абхазии и Южной Осетии. При этом Москва, рассчитывая, по-видимому, на поддержку союзника, не обращала внимания на то, что взаимоотношения Минска и Тбилиси всегда отличались от российско-грузинских и никогда не прерывались. Не придавалось значения и тому, что Белоруссия, как и республики Центральной Азии, не может проигнорировать позицию Китая, сводящуюся к примату принципа территориальной целостности. Наконец, Россия почему-то не учла тот очевидный факт, что для любой из постсоветских стран – и Белоруссия не является тут исключением – легитимация изменения границ в результате силовых действий, что бы к ним ни привело, является опаснейшим прецедентом, создания которого все они хотят избежать.
По сути, от Минска ожидали самоограничения суверенитета. Заявление Владимира Путина во время его визита в Брест в марте 2010 г. о том, что непризнание Абхазии и Южной Осетии является ценой, которую стоит заплатить за нормализацию отношений между Белоруссией и Западом, было лишь запоздалой попыткой спасти лицо и одновременно вынужденным признанием дипломатической неудачи.
Очевидно, российская политика в отношениях с Минском оказалась неспособной отделить прагматический подход от «ценностного». В то время как в энергетической сфере Москва преследует конкретные интересы компаний и государственного бюджета, в области внешней политики она, кажется, исходит из наличия некоей ценностной общности, априори предусматривающей совпадение позиций России и Белоруссии в том, что касается Запада.
При всей сложности и разноплановости российских интересов в соседней стране адекватная модель отношений требует восприятия Белоруссии в качестве самостоятельного государства-союзника, которое необязательно определяет свои интересы как идентичные российским. На стратегическом уровне речь идет об отказе от мышления в категориях исключительных сфер влияния и о признании права выбора. На тактическом уровне такой подход подразумевает прозрачность и четкое разграничение между различными составляющими взаимоотношений. Он позволяет предотвратить нелегитимное изъятие Белоруссией ренты от реэкспорта российских энергоносителей, но одновременно требует фиксации финансовых обязательств Москвы по военному сотрудничеству, оплате баз и даже модернизации белорусских вооруженных сил. Экономически это все равно было бы выгодно России, к тому же позволило бы избежать повторяющихся в ее адрес обвинений в оборонном иждивенчестве за счет Белоруссии.
Россия и Украина
Тесная взаимосвязь России и Украины обосновывается как их геополитическим положением, так и общей историей, повлекшей за собой тесное переплетение этнических, языковых, экономических, а также множества других связей.
Россия объективно является важнейшим стратегическим партнером Украины, прежде всего в основополагающем - экономическом - аспекте; на протяжении всех лет независимости она прочно удерживает первое место в числе основных внешнеэкономических партнеров Украины: на нее приходится около 40% украинского внешнеторгового оборота. В свою очередь, геостратегическое положение Украины делает ее одним из наиболее важных внешнеполитических партнеров России. Проходящие через территорию республики жизненно важные транспортные магистрали связывают Россию с Западной Европой и миром, без которых она значительно затруднит себе торгово-экономические связи, а также присутствие и влияние в ряде стратегически важных регионов.
Важным фактором, воздействующим на отношения РФ и Украины, является политика балансирования последней на противоречиях между США и РФ. Для России позиция Украины особенно значима в связи с тем, что после продвижения НАТО на восток она оказывается на линии нового раздела Европы, и от ее политики во многом будет зависеть безопасность России.
Во время президентства Леонида Кучмы Украина придерживалась «многовекторного» геополитического курса, благодаря чему отношения между Украиной и Россией оставались на приемлемом уровне. Ситуация обострилась со времён так называемой «Оранжевой революции» 2004 года, рассматриваемой многими как проплаченная акция западных НПО. Новая власть объявила об односторонней ориентации на Запад, и продолжения курса, начатого при президентстве Л. Д. Кучмы, на вступление в НАТО и ЕС, несмотря на то, что, в особенности, первое отвергается большей частью населения Украины. Дополнительное напряжение с одной стороны вносили попытки украинской власти внедрить новые трактовки различных исторических событий и персонажей, таких как Голодомор, УПА или гетман Мазепа.
В грузино- югоосетинском конфликте Украина однозначно встала на сторону Грузии, США, НАТО и Евросоюза. К тому же она была ключевым поставщиком военной техники и вооружений в Грузию. Украинское руководство в лице Виктора Ющенко, а также пропрезидентских партий выступило против признания Россией независимости Абхазии и Южной Осетии и за сохранение территориальной целостности Грузии.
Кроме того, украинская сторона обвинила Россию в том, что она, дескать, грубо попрала нормы и принципы международного права, двусторонние и многосторонние договоры, в частности, Устав ООН и Хельсинкский Заключительный акт совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе от 1 августа 1975 года. Таким образом, события на Кавказе послужили для Киева и поводом навязывать международному сообществу миф о некой «российской угрозе» территориальной целостности Украины.
Значительное место в российско-украинских отношениях занимали «газовые конфликты». Нестабильность политической ситуации на Украине заставила российскую сторону выйти из некоторых крупных совместных промышленных проектов в сфере авиации и оборонной промышленности.
С приходом к власти Виктора Януковича Россия и Украина подписали ряд важнейших соглашений.
Наиболее значимым среди них стало подписание документа о продлении пребывания Черноморского флота Российской Федерации на Украине. Соглашение было заключено, несмотря на протесты оппозиции и обвинения в неконституционности этого документа. Однако благодаря этому документу, Украина получила большую скидку на газ, которая позволит сэкономить значительные бюджетные средства, а также солидную сумму за аренду военной базы Черноморского флота.
Впрочем, и в этом вопросе остались неурегулированные моменты. Речь идет об обновлении корабельного состава флота и использовании гидрографических сооружений в Крыму. Украина не согласилась отдать России Ялтинский маяк, занятый представителями украинского госпредприятия "Госгидрография" в январе 2006 года. Пока нет общего понимания в вопросах, касающихся согласования с Украиной замены кораблей ЧФ, обновления вооружений и пользования береговыми сооружениями.
Кроме того, в ходе визита российского президента Дмитрия Медведева в Киев было подписано соглашение о демаркации украинско-российской сухопутной государственной границы. Этот документ также вызвал неоднозначную реакцию. Украинское руководство назвало его своей дипломатической победой, а оппозиция предупредила, что Медведев мог тайно добиться от Януковича значительных уступок по определению морских границ.
После прихода Януковича к власти СМИ писали, что Украины отходит от нейтральной или даже, скорее, прозападной ориентации и обращается в сторону России. Однако в отношениях двух стран все еще остаются острые моменты. В частности, Янукович не признал независимость Абхазии и Южной Осетии, как обещал до выборов и чего ожидала от него Москва. При этом он сослался на то, что Киев не признал ранее автономный край Косово и Метохию.
Однако, на очередной сессии Парламентской ассамблеи Совета Европы украинский лидер сделал шаг в этом направлении и заявил о необходимости создания единых принципов признания независимости.
Немало сдвигов было сделано и в культурной области. В частности, Янукович признал Голодомор трагедией всего советского народа, а не геноцидом украинского, как на том настаивал прежний украинский лидер Виктор Ющенко.
В апреле Донецкий окружной административный суд признал незаконной героизацию Степана Бандеры. Коллегия судей постановила, что "лица, которые умерли до 1991 года, не могут являться гражданами Украины, и решила иск к президенту Украины о присвоении звания Героя Украины Степану Бандере удовлетворить, указ признать незаконным и отменить его".
Украина сообщила, что не собирается в ближайшее время вступать в НАТО, поскольку для этого шага в обществе отсутствует требуемый консенсус. Многие эксперты считают, что после этого решения с облегчением вздохнут, как многие Западные столицы, так и Россия. Поскольку стратегическая цель Киева в виде членства в Организации Северо-Атлантического Договора раздражала Москву и усложняла отношения Запада с Россией.
Несмотря на улучшение двусторонних отношений между Москвой и Киевом, сохраняется ряд противоречий. Украина негативно относится к строительству газопровода ''Южный поток'' и настаивает на прекращении его строительства. В случае пуска ''Южного потока'' этот газопровод заберет львиную долю украинского транзита.
Нынешний глава МИД Украины Грищенко ведет политику, далекую от прокремлевской. По сути, Россия сегодня является лишь первым среди равных партнеров Украины, однако Киев не собирается отказываться от выгод дружбы с ЕС и США, более того, держит в уме еще и Китай. Поэтому в перспективе, если вдруг возникнут какие-то осложнения отношений с Кремлем, нельзя исключать, что первым среди равных друзей окажется, к примеру, Пекин или Вашингтон.
На сегодняшний день есть разногласия в вопросе ГТС. Украина готова объединяться «на троих» (с Россией и ЕС), а Россия — «на двоих» (без ЕС). Желание обеих сторон найти общий язык очевидно, и компромисс наверняка будет найден. Это может дать Украине новое снижение цены на газ.
Несмотря на периодически возникающие между странами противоречия, Россия и Украина остаются основными тактическими и стратегическими партнерами друг для друга.
Россия и Казахстан
Перспективы успешной интеграции стран постсоветского пространства во многом зависят и от уровня контактов между Россией и Казахстаном. Во внешней политике Казахстана российское направление определено в качестве важнейшего приоритета.
Сотрудничество между Казахстаном и Россией развивается по восходящей линии, причем во всех направлениях. Этому во многом способствует конструктивное решение возникающих вопросов в результате высокой эффективности контактов на различных уровнях государственного управления, на основе тесного взаимодействия представителей деловых кругов.
Активно развивается приграничное и региональное сотрудничество, ведется культурный и научный обмен, укрепляется взаимодействие между партиями, неправительственными организациями. Это придает взаимодействию комплексный широкомасштабный характер и тем самым повышает эффективность сотрудничества.
Следует подчеркнуть, что в последнее время казахстанско-российское сотрудничество осуществляется более скоординировано и последовательно. Этому во многом способствует то, что оно ведется на основе таких основополагающих документов, как План совместных действий Казахстана и России, долгосрочных Программ и мероприятий экономического, приграничного, культурно-гуманитарного сотрудничества, а также ряда других двусторонних документов.
Следует отметить, что успешно был реализован План совместных действий Казахстана и России на 2007-2008 гг., что способствовало укреплению казахстанско-российских отношений. В декабре 2008 года Россия и Казахстан подписали аналогичный план на 2009-2010 годы, так называемую «дорожную карту». Фактически это согласованный план наиболее важных конкретных мер, перечень совместных проектов, которые способствуют углублению взаимодействия в различных сферах.
План действий на 2009-2010 годы является конкретизацией общих договоренностей, которые существуют между нашими странами. Он включает в себя 40 наиболее важных конкретных мероприятий, охватывающих весь спектр казахстанско-российских отношений – политическую, экономическую, научную и гуманитарную сферы. В нем намечены конкретные меры по укреплению сотрудничества: в топливно-энергетическом комплексе; совместном освоении космического пространства; в области транспорта и коммуникаций, межрегионального и приграничного сотрудничества; в военно-технической сфере, в работе по предупреждению и ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций и ряду других направлений.
Кроме того, успешно реализуются Программы экономического и приграничного сотрудничества двух государств на 2007-2011 годы.
Дальнейшее развитие получает казахстанско-российское партнерство в нефтегазовой сфере, в том числе в вопросах транспортировки казахстанского углеводородного сырья на мировые рынки с использованием магистральных трубопроводов России, а также привлечения российских предприятий к инфраструктурной модернизации нефтегазодобывающих производств Казахстана. Принято очень важное решение о разработке совместного баланса топливно-энергетических ресурсов Казахстана и России на период до 2020 года.
Основной объем экспорта казахстанских углеводородов осуществляется с использованием трубопровода Атырау–Самара и Каспийского трубопроводного консорциума (КТК), по которым только за первое полугодие 2009 года было транспортировано на экспорт около 26 млн. тонн казахстанской нефти.
Важное значение для дальнейшего увеличения экспорта казахстанской нефти имеет принятие решения об увеличении мощности Каспийского трубопроводного консорциума с 32 до 67 млн. тонн нефти в год и участии Казахстана в проекте транспортировки нефти по маршруту Бургас – Александруполис.
Стратегическое значение для укрепления взаимодействия в газовой сфере имеет создание совместного предприятия по переработке казахстанского газа на базе Оренбургского газоперерабатывающего завода, подписание в декабре 2007 года межправительственного Соглашения между Казахстаном, Россией и Туркменистаном о сотрудничестве в строительстве Прикаспийского газопровода. В настоящее время прорабатывается вопрос о взаимодействии Казахстана, России, Туркменистана и Узбекистана по расширению существующей газотранспортной системы «Средняя Азия – Центр».
Реализация данных проектов позволит увеличить экспорт нефти и природного газа из Казахстана и Центральной Азии в Европу, через Россию.
Являясь крупными евразийскими государствами, обладающими мощным транзитным потенциалом, Казахстан и Россия активно сотрудничают в области транспорта и коммуникаций. Особое внимание уделяется созданию транспортного коридора «Западная Европа–Россия–Казахстан–Китай». По прогнозам, объем ежегодных перевозок грузов через Казахстан по этому коридору в перспективе должен возрасти с 900 тыс. до 3,5 млн. тонн. Соответственно, возрастут и объемы перевозки грузов по территории России.
Как известно, глобализация сопровождается усилением международной и региональной экономической интеграции, ростом взаимозависимости различных государств и регионов. Исходя из этого, Казахстан и Россия активно содействуют развитию многостороннего сотрудничества в рамках интеграционных объединений, прежде всего СНГ, Евразийского Экономического Сообщества, Шанхайской Организации Сотрудничества, Организации Договора о Коллективной Безопасности.
Осложняет отношения России и Казахстана то, что почти 90% крупнейших уникальных производственных мощностей своей страны лидеры Казахстана продали или передали зарубежным фирмам. Значит, для налаживания сотрудничества в экономической сфере России надо иметь дело с американскими, английскими, немецкими и другими предпринимателями, но не с казахскими.
Следующий негативный момент – положение русских в Казахстане. За годы суверенности его покинуло более миллиона русских. Русский язык в республике методично вытесняется из сферы государственного обращения.
В целом же в динамике казахстанско-российских отношений практически никогда не было кризисных моментов. Это особенно показательно на фоне сложностей, которые имеются между отдельными постсоветскими государствами. Руководство Казахстана и России всегда шаг за шагом решало возникающие вопросы, ориентируясь на позитив и взаимную выгоду, совместно раскрывая огромный потенциал двустороннего сотрудничества.
Россия и Закавказье
Регион Государств Закавказья (Грузия, Азербайджан, Армения) - суверенные государства, образовавшиеся после распада СССР, имеет для России особое экономическое и геополитическое значение и является сферой особых интересов по ряду причин: 1.Государства этого региона и Россия долгие годы входили в СССР, их объединяло историческое развитие и экономические связи. Они соединены системой магистральных трубопроводов. Это районы проживания значительного числа русских. 2.Экономические интересы России в этом регионе обусловлены тем, что - это перспективный рынок для ее товаров и технологий; район богатый энергоресурсами и др. мин. ресурсами; это район через который проходят важные транспортные коммуникации, в перспективе их будет еще больше. 3.Это регион, где расположены партнеры России по СНГ. Договору о коллективной безопасности (Армения) и т. д. 4.Политические интересы обусловлены необходимостью обеспечения национальной безопасности России. Границы между Россией и государствами этого региона остаются прозрачными. Существуют угрозы со стороны внешних границ соседних государств. Россия выходит в Закавказье наиболее уязвимым регионом - Северным Кавказом, где существует межнациональная напряженность, тяжелая социально-экономическая ситуация, вооруженный конфликт в Чечне.
Армения считается союзником России в Закавказье (так же как Южная Осетия и Абхазия). Позиции России и Армении по большинству ключевых международных проблем совпадают или близки. Армения разделяет подходы России, направленные на укрепление СНГ. Сотрудничество Армении в формате ОДКБ, по оценке армянской стороны, является существенным элементом её национальной безопасности. Среди договоров и соглашений, определяющих межгосударственные отношения — Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи от 29 августа 1997 и ряд документов, регламентирующих пребывание российских воинских частей и соединений на территории Армении.
Российско-армянское взаимодействие в военной области направлено на обеспечение безопасности обоих государств, южного фланга Содружества независимых государств и стабильности в Закавказье. Армянские вооруженные силы участвуют в несении боевого дежурства в рамках Объединённой системы ПВО СНГ. На плановой основе осуществляется сотрудничество между министерствами обороны России и Армении.
На территории Армении дислоцируется 102-я российская военная база. Сформирована объединённая российско-армянская войсковая группировка. Пограничная группа ФСБ России в Армении совместно с армянскими пограничниками несет охрану границ республики с Турцией и Ираном.
Отношения России с ведущим в геоэкономическом и политическом отношении государством Закавказья Республикой Азербайджан в целом развиваются достаточно ровно, учитывая большую роль обеих стран на региональном и мировом рынке энергоносителей, а также возникшие и развивавшиеся еще в советские времена всесторонние российско-азербайджанские связи, одним из исторических последствий которых является сегодня наличие многочисленной и, самое главное, влиятельной азербайджанской диаспоры в России.
В доктрине внешней политики Российской Федерации об отношениях с Азербайджаном имеется лишь немногословный и весьма общий тезис о важности российско-азербайджансих отношений. В целом многое свидетельствует о том, что в Российско-азербайджанских отношениях сегодня нет кризисных узлов. Однако есть довольно значительное количество проблемных моментов, могущих потенциально осложнить отношения между двумя странами.
Общеизвестно, что сегодня Азербайджан совершенно определенно и не двусмысленно ориентируется на интеграцию в ЕС и НАТО, региональное объединение ГУАМ (Грузия, Украина, Азербайджан, Молдова), участие в проектах по экспорту энергоресурсов на Запад в обход России. Все это очевидно не во всем соответствует интересам национальной безопасности и внешней политики России. Особенно вызывает озабоченность военное сотрудничество Баку со странами НАТО, в частности США и Турцией. Речь идет в частности о соглашении проведения совместных маневров с американцами на Каспии, что потенциально серьезно подрывает договоренность о неприсутствии в каспийском бассейне вооруженных сил третьих стран. Так же США пытаются оказать активное давление на Баку, чтобы в случае открытого конфликта с Ираном использовать территорию Азербайджана как плацдарм. Наконец, нельзя закрывать глаза на то, что многие из северокавказских экстремистов-боевиков находят убежище на территории Азербайджана.
Несмотря на множество проблем и подводных камней, Россия и Азербайджан в отношениях друг с другом демонстрируют завидный прагматизм. Хотя у обеих сторон есть достаточно поводов, чтобы предъявить претензии друг к другу.
амое удивительное в отношениях между Россией и Арменией то, что с распадом Советского Союза они не пострадали, более того, в некотором смысле они даже укрепились. В конце 80−х — начале 90−х Россия фактически ушла с внешнеполитической сцены и из республик бывшего СССР: пришедшая к власти новая национальная элита резко сокращала российское присутствие на пространстве бывшего Советского Союза. Союзнические отношения у новой России конца 80−х — начала 90−х быстро установились с одной лишь Арменией.
Дело не в огромной армянской диаспоре (сейчас в России проживает 2,5 млн армян), а в том, что отношения между двумя странами стали базироваться на идеологической основе. Еще в конце 80−х, когда формировалось Карабахское движение (КД), боровшееся за независимость Карабаха от Азербайджана, установились тесные связи между российскими демократами (особенно питерской фракцией во главе с Анатолием Собчаком) и КД. Карабахская война воспринималась ими как битва против «коммунистического» Азербайджана Аяза Муталибова. И именно демократы привели с собой в Армению и Карабах представителей российского генералитета, оружие и военно-техническую помощь. Неудивительно, что президент России нашел время прийти на первый съезд Всемирной армянской организации
Очевидно, что геополитические интересы Росси в ближнем зарубежье лежит в плоскости выработки таких форм и методов взаимодействия со странами этого региона, которые позволили бы преодолеть негативные последствия весьма ощутимых потерь для России после распада СССР. А это возможно лишь на путях углубления взаимовыгодной интеграции государств ближнего зарубежья по всем направлениям их внутриполитической и внешнеполитической деятельности. При этом Россия не может не считаться и с тем, что в странах СНГ и Балтии нарастает политическое, экономическое и военное влияние зарубежных государств.
В свете изложенного выше актуальность анализа геополитических основ и практики реализации политики России в «ближнем зарубежье» обусловлена следующими обстоятельствами.
3.1 Геополитические цели и задачи России
На протяжении последних лет, Россия все больше и чаще напоминает о себе, о своих приоритетах и интересах на мировой арене. Жесткая позиция России в вопросах судьбы Косова, размещения американской системы ПРО в Чехии и Польше, а также по вопросу вступления Грузии и Украины в НАТО, показала, что Россия не намерена сдавать своих геополитических позиций. Более того, Россия стремится не только сдерживать противодействующие ей силы в лице США, НАТО и в некоторой степени ЕС, сколько диктовать свои позиции в отношении других государств.
Все это создает определенную напряженность на мировой арене, и, не смотря на оптимистические прогнозы о «победе глобализации» и «конце истории», эта напряженность и даже геополитическая конфронтация будет, не только сохранятся, но и в некоторых регионах разрастаться.
Стоит обратить внимание на аспекты, связанные с деятельностью военно-политических блоков, непосредственно у границ России, которые однозначно рассматриваются как недружественные и агрессивные. На сегодняшний день, у границ России действует только один военно-политический блок НАТО. Следовательно, противостояние этой организации для России является одной из приоритетных задач.
Россия, как геополитический субъект является основой Евразии, которая географически, ландшафтно, лингвистически, климатически, культурно и религиозно-идеологически объединяет евразийский Запад и евразийский Восток. Именно это определяет ее место, как географического связующего звена геополитического евразийского блока.
Огромный интеллектуальный потенциал и географическое положение "евразийского центра", а также значительный военный потенциал (прежде всего в части ракетно-ядерного вооружения) и традиционная духовная ориентация на Православные ценности определяют роль России, как мирового центра силы – ядра консолидации других «традиционных цивилизаций» на пути строительства многополярного мира.
В связи с этим условием создания монополярного мира является устранение России как субъекта геополитики.
Это порождает основную геополитическую угрозу России – ее устранение с геополитической арены, как континентального центра силы, ядра Евразийской оси. Следствием этого будет в экономическом отношении - утрата Россией экономического суверенитета, а в политическом - утрата ею государственного суверенитета.
Основным источником геополитической угрозы для России является Западная цивилизация, прежде всего США, претендующие на мировое доминирование с устранением всех альтернативных центров силы в рамках монополярного мира.
Для того, чтобы стать реальным геополитическим полюсом России необходимо возвращение контроля над бывшими советскими республиками. Достаточно взглянуть на предлагаемую российскими геополитиками карту мировых полюсов, из которой видно, что Русско-Евразийское пространство состоит практически из всех бывших советских республик и Монголии.
Стратегии и геополитические концепции России, и их успешная реализация в некоторых направлениях заставляют предположить, что она будет наращивать свое присутствие и влияние в евразийском регионе. Восстановление своего влияния в регионе, означает, то, что Россия станет реальным геополитическим полюсом, способным противостоять США на мировой арене. В свою очередь это восстановление невозможно без возрождения «империи».
Особое внимание следует обратить на тот факт, что стремление возродить «империю» и вернуть свое влияние Россия оправдывает необходимостью стратегического баланса в мире, без которого он обречен на гибель.
Уже сейчас, основываясь на заявлениях политиков и, беря во внимание, существующие модели развития России на международной арене можно обозначить основные геополитические сферы, в рамках которых реализовывается или будут реализованы геополитические интересы России это: Сфера Доминирования, Сфера Влияния, Сфера Проникновения, Сфера Стратегического Партнерства.
Сфера доминирования. Это сфера, в которую входят страны бывшего СССР. Россия, на сегодняшний день, в принципе исключает их возможное самостоятельное геополитическое развитие и вхождение в какие-нибудь стратегические блоки, противостоящие ей. Данная позиция была отчетливо обозначена на саммите в Бухаресте в 2008 году, где Россия категорически выступила против вхождения Украины и Грузии в НАТО. Усилению позиций России на бывшем постсоветском пространстве способствует малодушие Европейского Союза. Кроме этого, Россия рассматривает как прямую угрозу и государственные объединения между бывшими советскими Республиками без включения в них России, и стремится нейтрализовать эти союзы любыми способами.
Одним из важнейших составляющих элементов российского присутствия постсоветском пространстве является сохранение военных баз на территории бывших советских республик.
В общей сложности Россия, на 2007- 2008 год имела в наличии 23 военные базы за пределами своей территории (США - 800). Не смотря на, то, что военное присутствие России в ближнем зарубежье носит символический характер, это отнюдь не означает, что это присутствие не перерастет в реальное и не будет, в той или иной степени, применятся в осуществлении «управляемого суверенитета» в этих государствах. Кроме того, Россия активно использует региональное напряжение и межэтнические конфликты для усиления давления на «строптивые» республики. Как пример можно привести, конфликты в Приднестровье, Нагорном Карабахе, Осетии и Абхазии. Угроза отрыва и признания этих территорий как независимых государств со стороны России призваны сдерживать некоторые советские республики, в частности, Грузию и Молдову, от опрометчивых геополитических шагов.
Не исключено, что такая политическая стратегия, которую можно обозначить как «геополитический шантаж», может стать новым видом «геополитических игр». Техника шантажа будет заключаться, в создании благоприятных политических условий для дробления и расчленения этих государств на мелкие республики, в поддержке любого вида национального сепаратизма, в случае если эти государства откажутся признать ту или иную форму российского доминирования.
Другим механизмом осуществления своего доминирования на постсоветском пространстве являются военно-политические и государственные союзы. Среди них можно назвать: Союз Беларуси и России, СНГ, ЕврАзЭС, ОДКБ. Следует отметить, что во всех этих организациях и союзах Россия играет ведущую роль, а общая стратегия этих союзов определяется прежде всего ее интересами.
Таким образом, благодаря различным механизмам, Россия продолжает удерживать в сфере своего влияния практически все республики бывшего СССР, за исключение тех, которые уже вошли в другие военно-политические союзы.
Кроме стран бывшего СССР, в сферу доминирования можно также включить Монголию, которая всегда находилась под контролем и влиянием России и, которая также является составной частью евразийской цивилизации и пространства. Этому способствует: ее геополитическое расположение, изолированность от влияния других цивилизаций, (за исключением Китайской), что изначально предопределяет ее нахождение в сфере влияния России.
Одновременно с процессом восстановления своего доминирования на постсоветском пространстве, Россия будет стремиться расширить свое влияние на другие регионы.
Сфера влияния. В сферу влияния России можно включить те государства, которые находятся в непосредственной близости к границам России, но которые не входят в военно-политические блоки и союзы, противостоящие России, а также отрицательно относятся к расширению влияния США. Объективно, в сферу влияния России могут входить те государства, которые традиционно были ее союзниками. К ним можно отнести страны ближнего востока и Юго-Восточной Азии, а также некоторые государства Балканского полуострова. Идеологической концепцией, на которой скорей всего и будет осуществляться расширение влияния России, является недовольство целого ряда малых государств, особенно мусульманского мира, агрессивной политикой США. Ослабление влияния международных институтов на разрешение и предотвращение военных конфликтов будет способствовать созданию новых военно-политических союзов, с целью предотвращения внешней американской агрессии. Поэтому и взаимоотношения между Россией и этими государствами будет строиться на основе военно-стратегического партнерства и обеспечении безопасности.
Иными словами, присутствие России в этих зонах, будет своего рода гарантией безопасности. Кроме этого, интересы России в этих регионах тесно переплетаются с интересами Китая, Индии и Ирана, которые входят в сферу стратегического партнерства России. Развитие разносторонних отношений с этими государствами, для России стало одной из наиважнейших задач. Интеграция этого региона, будет способствовать не только вытеснению из него США, но и реальному противостоянию им и их союзникам на международной арене. Серьезным шагом в этом направлении стало создание Шанхайской Организации Сотрудничества (ШОС), декларация об ее создании была подписана в 2001 году.
ШОС – субрегиональная международная организация, в которую входят 6 государств – Казахстан, Китай, Кыргызстан, Россия, Таджикистан и Узбекистан. Общая территория входящих в ШОС государств составляет 61% территории Евразии, ее совокупный демографический потенциал – четвертую часть населения земли, а экономический потенциал включает в себя самую мощную после США китайскую экономику. Официальные рабочие языки – русский и китайский. Штаб-квартира в Пекине.
Статус наблюдателей ШОС имеют такие государства, как Иран, Индия, Пакистан, Монголия. В 2007 году, страны члены ШОС, провели совместные военные «антитеррористические» учения, на которых присутствовали представители Индии и Ирана. Не смотря на заверения российских политических элит в мирном характере этой организации, очевидным является тот факт, что ШОС это попытка создания военно-стратегического союза, который бы мог противостоять НАТО.
Говоря о расширении влияния России на Азиатском направлении, не следует забывать, что оно базируется не на реальных экономических интересах, а на политическом противостоянии востока и запада. Политические союзы, типа ШОС остаются союзами бедных государств, которые не могут справиться с разрешением собственных внутренних экономических и социальных проблем. Кроме того, и политическая обстановка в этих государствах остается не стабильной. Если эти союзы не будут способствовать решению конкретных задач, стоящих перед обществами стран участниц, заявления о значимости этих организаций останутся только на бумаге.
Однако, не смотря на, экономическую слабость, Россия успешно использует внешнеполитические промахи США, для отвоевания идеологических позиций на международной арене. По этой причине, одним из приоритетных направлений в геополитике России становятся те регионы, где долгое время доминировали США и ЕС, а именно страны Африки и Латинской Америки.
Сфера проникновения – это геополитическое наступление России на стратегически важные зоны других геополитических игроков. Россия стремится не только выдавить США со своей зоны доминирования, но и проникнуть в страны, имеющие первостепенное значение для Соединенных Штатов, а именно Латинскую Америку. Эта задача во многом облегчается тем, что во многих государствах Южной Америке давно обозначилось политическое сопротивление доминированию США, однако после краха СССР антиамериканские режимы остались наедине с могущественными Штатами и не могли ни политически, ни идеологически противостоять им, не имея серьезных союзников. Возвращение России на международную арену, в качестве противника США делает ее союзником для южноамериканских режимов. Показательным в этом плане стали многочисленные двусторонние визиты президентов России и стран Южной Америки после 2000 года, т.е. после избрания В.В. Путина президентом России. По данным Министерства Иностранных Дел России, Россия поддерживает дипотношения со всеми 33 государствами Латинской Америки и Карибского бассейна (ЛАКБ).
Тем не менее, Россия пока не достаточно сильна, чтобы открыто вступать в геополитическое противостояние с Западом, влияния которого все еще сильны в ее собственной зоне доминирования. Вместе с тем, возникает вопрос, каким образом Запад сможет противостоять России, после того, как она сможет полностью установить контроль над зоной своего доминирования? Так или иначе, в новом геополитическом раскладе, в случае если Россия снова станет полноценном геополитическим полюсом, будет отсутствовать любая возможность политического суверенитета и демократии, в тех государствах, которые подпадут под влияние новой Российской «империи».
Вывод
После распада СССР, Россия потеряла большинство своих союзников, которые считали СССР «большим братом», они разочаровались и не знали, что делать и большинство из них нашли тепло и поддержку в лице Соединенных Штатов, которые не упустят возможности побольнее ударить пока слабую, но гордую Россию.
Взрывы американских бомб на территории многострадальной суверенной Югославии окончательно похоронили миропорядок ХХI века. У Америки больше нет примерно равного по силе геополитического соперника. Но не стоит забывать, что жизненно важные интересы России связаны прежде всего с СНГ, а также такими регионами, как Европа, Ближний и Дальний Восток, а роль США в мировых делах в начале ХХI века делает отношения с Вашингтоном приоритетными для любой страны.
Очень известное выражение: «Мыслить глобально - действовать локально!» в свою очередь только подчеркивает задачи геополитики. Страна никогда не будет преуспевающей, если не будут решены обоюдно проблемы региональной, экономической, экологической, социальной политик, а также проблемы связанные с геополитикой.
Если, например, проблемы связанные с экономикой, экологией можно решить совместно с другими государствами, то проблемы геополитики необходимо решать одному государству, так как это его жизненные интересы, его безопасность.
В последнее десятилетие на всем мировом пространстве как в геополитике, так и в геоэкономике выстраивается четкая доминанта Соединенных Штатов Америки. И все же не американизация составляет суть протекающих в мире процессов. Для их обозначения пущен в оборот иной термин - глобализм.
Россия сможет вновь утвердить себя на геополитической карте мира, олицетворяя альтернативную цивилизационную перспективу Западу, создавая альтернативный образ мира.
Очень остро встаёт Восточный вопрос, который связан с борьбой России против Запада. Решить Восточный вопрос можно лишь, когда Россия смело и открыто примет навязанный ей вызов, для чего нужна мощь не столько материальная, как духовная. Впрочем, не только Россия находится у опасной черты. Некогда великая Европа стремительно утрачивает роль явления мировой истории и культуры.
Моральная капитуляция России в предыдущие годы, как теперь ясно, привела и к полной деградации Европы. Сегодня нужно, наконец, признать, что смертельную угрозу Европе как самостоятельной геополитической и культурно-историческую величине представляло вовсе не российское великодержавие, а атлантический диктат. Настало время в полной мере осознать значимость русского православного форпоста для всего христианского мира в целом перед лицом не только геополитических и демографических, но и духовных вызовов грядущего столетия. Вместе с тем, своеобразно нарастающую, в позитивном смысле, роль начинают играть геополитические взаимодействия России со странами Ближнего Востока.
Так, союзником Ирана может быть достаточно антизападная (и достаточно имперская) Россия, и наблюдающийся бурный прогресс в наших двусторонних отношениях может указывать на то, что в российской политике уже совершились радикальные глубинные подвижки, которые пока что не нашли своего отражения в идеологии. Иран - единственная в мире шиитская страна. Это делает его своего рода изгоем в мусульманском мире. С другой стороны, это обстоятельство позволяет достаточно безопасно использовать иранский фактор для демонстрации дружбы России с исламским миром. Можно без особых последствий позволить даже развернуть на территории России иранские (шиитские) исламские пропагандистские центры (эффективность работы которых среди суннитов будет близка к нулю), старательно пресекая попытки создания аналогичных центров на суннитской основе. При умелом использовании выгоды от сотрудничества с Ираном видятся весьма ощутимыми.
Вероятность вовлечения РФ в региональную войну с массированным применением современных вооружений в обозримом будущем минимальна. В то же время, Россия может быть втянута в локальную войну, либо вооруженная сила потребуется для разрешения внутренних конфликтов. Очевидно, что с этих позиций и следует подходить к военному строительству, к комплектованию войск, вооружению, организации системы обучения и воспитания.
Как раз такое вовлечение и необходимо пресечь на корню, иначе это станет «черной дырой» для России, после которой она как всегда будет долго и болезненно вставать на ноги.
В ближайшие годы России необходимо совершить крутой геоэкономический маневр. Суть его в том, что Россия своим экономическим развитием должна в ХХI веке связать евроатлантический и азиатско-тихоокеанский рынки, тем самым достроив недостающее пока звено мировой экономической системы. При этом она должна стать не «мостом» (это нечто второстепенное и вспомогательное), а именно активно работающим связующим звеном между двумя главными регионами завершающей свое формирование мировой экономики. И на этот счет пока имеются все необходимые предпосылки: только Россия может сделать максимально эффективными и экономичными (т.е. относительно не дорогостоящими) наземные (через реконструкцию Транссиба в Трансевразийскую магистраль Дублин - Лондон - Париж - Москва - Токио), воздушные и электронные сообщения между расширяющимися вглубь и вширь евроатлантическим и азиатско-тихоокеанским рынками и получить благодаря этому колоссальный импульс для внутреннего развития. В этом и состоит Евразийский Проект России XXI века, ее стратегия развития и, если угодно, экономическое измерение национальной (русской) идеи. Такая стратегия должна интегрировать экономическую, технологическую, промышленную, транспортную и информационную политику России, по крайней мере, на протяжении жизни одного поколения.
Если Россия окажется в центре глобальных рыночных процессов, это даст объективный импульс центростремительным тенденциям в СНГ и превратит его в реальное содружество. Тогда все постсоветское пространство и в самом деле станет Евразией. В этом и состоит экономическая миссия России — завершить начатый много веков назад процесс освоения евразийских просторов, сделать «срединную землю» (Heartland) глобальной осью развития мирового рынка. Это, в свою очередь, позволит нам не только вернуться в число великих держав, но и поддерживать мировое равновесие в геополитическом смысле (как это было всегда), не только предотвратить острую борьбу за «евразийское наследство», в которую могут быть втянуты Китай, США, Япония, Германия, исламский мир, но и обеспечить стабильность мирового порядка в ХХI веке.
Наконец, это позволит России осуществить ее глобальную миссию — замкнуть Северное Кольцо (Европа - Россия - Япония - Северная Америка). Тем самым Россия может внести решающий вклад в создание единого пространства развитых демократических стран, разделяющих ответственность за мировое развитие и мировую безопасность.
Указ Президента Российской Федерации от 05 февраля 2010 г. № 146 « О Военной доктрине Российской Федерации».
Журнал «Россия в глобальной политике» № 2 ,2010г.
Совместное понимание по вопросу о дальнейших сокращениях и ограничениях стратегических наступательных вооружений. 6 июля 2009 г. Москва, Кремль. – http://www.kremlin.ru/text/docs/2009/ 07/219078.shtml.
Рогов С.М. Перспективы политики администрации Обамы // США ? Канада: экономика, политика, культура. – 2009. № 3. С. 3–22.
Кременюк В.А. Система взаимодействия между Россией и США // Россия и США в XXI веке. – 2009. № 3. – www.rusus.ru.
Ознобищев С.К. Российско-американское партнерство и проблемы обеспечения безопасности: промежуточные итоги // Мировая экономика и международные отношения. – 2009. № 8. С. 22–30.
Шаклеина Т.А. Итоги международной деятельности США и перспектива их отношений с Россией // США ? Канада: экономика, политика, культура. – 2009. № 2. С. 3–21.
Арбатов А.Г. Военно-политические аспекты отношений США с Россией // Международные процессы. – 2009. № 1. – www.intertrends.ru.
Караганов С.А. и др. Перенастройка, а не перезагрузка // Россия в глобальной политике. – 2009. № 4. – www.globalaffairs.ru.
Соловьев Э.Г. Американский комплекс в российской внешней политике // Мировая экономика и международные отношения. – 2009. № 5. С. 81–87.
Буторина О.В. Танцы с драконом. // Россия в глобальной политике, 2009, №1.
1
2Татаркин А.И., Татаркин Д.А. Прогнозные оценки глубины и масштабности мирового кризиса // Геополитика и безопасность. – СПб, 2009. - №1.
3Соловьев Э.Г. Американский комплекс в российской внешней политике // Мировая экономика и международные отношения. – 2009. № 5.
4 Легвольд Р. Российское досье : как двигаться к стратегическому партнерству? / Р. Легвольд // Россия в глобальной политике. — 2009. — N 4.
5 Багапш Сергей. У Абхазии - большое будущее (The Washington Times»,США)// http://rus.ruvr.ru/2009/10/16/2040692.html (09 октября 2010г.)
