Содержание
Введение
1. Философия русского Просвещения
2. Основатели русской философии Просвещения
3. Культура XVIII-XIX вв.
Заключение
Список использованных источников

Введение
История русской культуры является неотъемлемой частью прошлого нашей родины. Изучение культурного процесса, особенностей духовной жизни и бытовых традиций значительно обогащает наше представление об определенном этапе исторического развития. В то же время постижение культурного наследия столь же необходимо и в современной жизни.
Слово «культура» вошло в русский язык довольно поздно - оно стало известно, как отмечает П. Я. Черных, лишь с середины 30-х годов XIX века.
«В 20-е годы XX века Андрей Белый пытался осмыслить причины долгого и трудного освоения народным самосознанием категории «культура». В докладе «Пути культуры» он отмечал: «Понятие «культура» отличается необыкновенной сложностью; легче определить понятие «наука», «искусство», «быт»; культура - цельность, органическое соединение многих сторон человеческой деятельности; проблемы культуры в собственном смысле возникают уже тогда, когда соорганизованы: быт, искусство, наука, личность и общество; культура есть стиль жизни, и в этом стиле она есть творчество самой жизни, но не бессознательное, а - осознанное; культура определяется ростом человеческого самосознания; она есть рассказ о росте нашего «Я»; она - индивидуальна и универсальна одновременно; она предполагает пересечение индивидуума и универса; пересечение это есть наше «Я»; единственно данная нам интуиция; культура всегда есть культура какого-то «Я»»[1].
Десятью годами раньше докладчик зафиксировал возникновение в обществе «проблемы культуры в собственном смысле». В сборнике теоретических трудов «Символизм», в статье «Проблема культуры», Белый писал: «Вопрос о том, что такое культура, есть вопрос наших дней». По мнению поэта-мыслителя, «разрешение этого вопроса не может не внести переоценки в постановку вопросов философии, искусства, истории и религии».
Русская культура XVIII века развивалась в атмосфере нестабильности: это дворцовые перевороты, реформы и контрреформы, интриги, фаворитизм и т. д. Лишь с началом царствования Екатерины II наступил период консолидации сил просвещенного дворянства. Это особенно ярко отразилось в Русском Просвещении. В России получают распространение идеи Вальтера, Руссо, деизм, масонство, но Русское Просвещение отличалось от западноевропейского тем, что в основном среди русских просветителей (Дмитрий Фонвизин, Николай Новиков, Александр Радищев) не получили распространение материалистические и атеистические идеи. Гораздо больше их занимали вопросы нравственно-религиозные, социальные, эстетические: красота природы, правомерность элитарного положения дворянства, вопросы нравственного совершенствования человека, творческая деятельность. Вопросы социального равенства в несословной ценности человека и другие идеи просвещения вступали в России в неразрешимое противоречие с крепостнической системой, поэтому одновременно в русской культуре XVIII века сосуществовали две взаимоисключающие художественные системы: классицизм и сентиментализм (государство – личность, разум – чувство, общественная польза – частное право, национальная гордость – космополитизм), которые, тем не менее, обе пропагандировали просветительские идеалы.
Крестьянская война под предводительством Пугачева положила конец официальному развитию либерализма и начало консервативно-охранительной политики, которая, прежде всего, началась в сфере культуры: с борьбы с инакомыслием (запрещены масонские организации, Радищев сначала приговорен к смертной казни, а потом сослан, Новиков за свои идеи заключен). Таким образом, наметившаяся цельность дворянской культуры к концу XVIII века распалась на два крыла: консервативно-хранительное и либеральное.
На рубеже ХIХ-ХХ столетий в международных спорах, мнениях, суждениях, концепциях, теоретических построениях, обращенных к проблемам культуры отчетливо и уверенно зазвучал голос русских исследователей. Оценить значение наследия отечественных философов, ученых, деятелей культуры и просвещения для развития мировой культурологической мысли, раскрыть их роль в формировании культурологии как особой системы знаний - насущная задача современной науки.
Итак, тема данного реферата – «Проблемы культуры в философии русского просвещения».
Цель работы – отразить сущность процесса становления культуры в эпоху Просвещения.
В связи с целью работы, поставлены следующие задачи:
- отразить сущность эпохи Просвещения в России;
- дать общее представление о философии русского Просвещения;
- рассказать о основоположниках философии русского Просвещения;
- охарактеризовать сущность культуры в эпоху Просвещения.

1. Философия русского Просвещения
«Русская философия XVIII-XIX вв. составляет важнейший элемент национального сознания россиян. В ней раскрывается богатство и своеобразие русского философского мышления. Ее становление и развитие, специфику и основные черты следует искать в динамике бытия России, в реальных процессах важнейшей эпохи нашего исторического прошлого, в духовной культуре страны.
XVIII в. расставил заметные вехи во всех сферах общественной жизни. По законам преемственности они еще долго служили точкой отсчета в последующих начинаниях.
В политической стратегии были поставлены и успешно решались цели укрепления абсолютизма и европеизации России. Огромным изменениям подверглась правовая сфера. И Петр I, и Екатерина II ставили целью в этой области полностью изменить устаревшее законодательство и много работали над этим. Наиболее заметными явлениями здесь стали «Духовный регламент» Петра, написанный Ф. Прокоповичем, подчинявший религиозную власть светской, и «Наказ» Екатерины.
В экономике, несмотря на постоянное тормозящее действие крепостного права, на новых основах сформировался российский рынок, что имело далеко идущие последствия для страны.
Произошло оздоровление религиозной жизни. Этому способствовали жесткие меры Петра по устранению раскола, учреждение Святейшего Синода и ликвидация патриаршества в 1721 г., что пресекало двоевластие путем подчинения государству религиозной власти. В то же время влияние западной просветительской идеологии также не могло не сказаться на внутрирелигиозной жизни. Элементы просветительства целенаправленно или помимо воли проникали в теологию и религиозную философию.
Оживление духовной жизни особенно ярко проявилось в расцвете философской науки. Такой расцвет России принесло Просвещение, которое в то время стало основным идейным течением в Западной Европе. Благодаря петровской переориентации страны на западный путь развития идеи Просвещения широким потоком хлынули в Россию и достаточно органично прививались на русской почве, прежде всего в среде интеллигенции. Это стало возможным благодаря относительному обособлению философии от религии и становлению ее как самостоятельной системы знания. Реформы Петра превратили церковь из носительницы глобальной идеологии в один из институтов политической жизни. Именно политической, ибо церковь в том состоянии, в каком она оказалась после реформ, была призвана и вынуждена решать своими религиозными средствами, прежде всего, политические задачи. Что же касается идеологии, то «свято место пусто не бывает»: это место постепенно, можно сказать нелегальным путем (при Екатерине II - полулегально), заняла идеология Просвещения.
Просветительская философия ярко проявляется в этот период в учениях российских философов самых различных, порой противоположных направлений.
Одним из основных способов «обхода» теологических догм стал деизм. С одной стороны, он позволял избежать обвинений в атеизме, ибо православную идеологию официально никто не отменял, более того, никто не мог отменить сложившуюся систему религиозного воспитания и вековые традиции. С другой стороны, деизм развязывал руки для свободного философствования. Наиболее ярко это проявилось в творчестве М. В. Ломоносова и А. Н. Радищева, хотя нередко наблюдается и у других философов.
Секуляризация философии, как любое сложное явление, конечно, имела и свою оборотную сторону. Религию принято отождествлять с духовными аспектами бытия. Поэтому при освобождении от религии всегда имеется опасность «освободиться» от духовного, впасть в приземленность, натурализм и вульгарный материализм. Такие тенденции существовали и в XVIII в. в России, но на их пути встала сильная просветительская гуманистическая традиция в российской философии этого времени. Более определенно она проявилась в XIX в.
Освобождение мысли позволило самореализоваться многим образованным людям. Официально и стихийно создаются многочисленные общества, кружки, собрания, где происходит свободный обмен мнениями, дискутируются острые вопросы общественной жизни, формируются многообразные философские направления. Даже при Петре I существует «ученая дружина», в которую входят такие знаменитые мыслители XVIII в., как Феофан Прокопович, Василий Татищев, Антиох Кантемир.
Век XIX - век подлинного ренессанса России, высших ее достижений во всей ее истории, имевших и имеющих общемировое значение, ставших общечеловеческой классикой. XVIII в. имеет самостоятельную, но несопоставимую ценность и может рассматриваться как заложение основ для расцвета российской духовности.
Базовая, типичная черта любого Просвещения, без которой оно просто немыслимо, - гуманизм. Но в России он представлял собой, к сожалению, не объединяющую общество тенденцию, а поле борьбы, поскольку отношение к освобождению крестьян - а именно здесь основной пафос российского гуманизма - оказалось диаметрально противоположным у разных философских течений. Внимание к проблеме человека, его освобождения неизбежно порождает антропологизм, который делает единичного человека точкой отсчета философских систем. На Западе антропологизм нашел высшее выражение в теориях Фейербаха; у нас в XVIII в. следует считать работы Радищева.
Развитие на Западе естественно-научных теорий вызвало в России пристальное внимание к сенсуализму и натурализму вообще. Почти все российские просветители, в том числе и религиозные, отдали дань этим направлениям, особенно если учесть, что в России XVIII в. естественно-научные изыскания достигли впечатляющих результатов - речь, прежде всего, идет о М. В. Ломоносове. Такое внимание определялось стремлением понять естественные корни духовности человека, найти синтез естественно-научных и гуманитарных знаний. Оно же порождало крайности в виде утилитаризма и прагматизма. В частности, в этом духе с позиций теории «разумного эгоизма» трактовались благородные, хотя и идеалистические западные теории «естественного права» и «общественного договора». Алгоритм естественно-научного обоснования гуманитарной проблематики оказался в России очень живучим. Это заметно и в философии XVIII в., но особенно ярко проявилось в философском антропологизме Н. Г. Чернышевского.
Еще одной особенностью Просвещения XVIII в. в России является сильное религиозное направление внутри него. Российское самодержавие, претендующее на то, чтобы насаждать Просвещение «сверху», естественно, ради этого не могло пойти на отрицание религии и церкви, свойственное многим направлениям западного Просвещения, в частности Вольтеру и Дидро, которые были кумирами Екатерины II. Православие хотя и было низведено до роли «служанки политики», все же имело огромное влияние в стране и поддерживалось государством. С другой стороны, в России, православной стране, имеющей корни в религиозной философии Востока, были сильны традиции философствования в рамках религии. Кроме того, православной теологии было свойственно достаточно уважительное отношение к науке, а века сосуществования теологии и философии в России не могли не привести к их относительной толерантности. Отдадим должное «прогрессивности» российских теологов: в своих охранительных системах они использовали просветительские идеи и идеалы, что сделало их взгляды если не прогрессивными, то по крайней мере современными.
Завершая краткую характеристику Просвещения в России, необходимо со всей определенностью подчеркнуть: просветительская направленность есть обязательная составляющая и объединяющая черта всех направлений философствования XVIII в. в России, включая религиозные. Другими специфическими чертами этого периода, на наш взгляд, были антропологизм и стремление подвести естественно-научное обоснование под философские построения. Обзор философских направлений и взглядов их представителей в XVIII в. целесообразно разделить на две части, соответствующие эпохам Петра I (первая половина века) и Екатерины II (вторая половина). Это не формальное деление: пафос петровских реформ заключался в приобщении России к западной цивилизации; екатерининские времена, особенно после восстания Пугачева, наиболее точно характеризуются идеологической борьбой по поводу проблемы крепостного права. Эта разнонаправленность не могла не отразиться на философии.
Наиболее яркое выражение новые научно-философские идеи петровских времен получили в кружке Феофана Прокоповича, в который входили В. Н. Татищев, А. Д. Кантемир, A. M. Черкасский, И. Ю. Трубецкой и др. На собраниях кружка обосновывался приоритет светской власти над духовной, говорилось о необходимости размежевания науки и религии, обсуждалась идея светской философии, свободной от опеки теологии.
Вторая половина века характеризуется более резким размежеванием философских направлений. Этому способствовали демократизм Екатерины II в начале ее правления и обострение проблемы крепостного права. Можно выделить собственно просветительское направление (Д.С. Аничков, М.Т. Болотов, С.Е. Десницкий, Я.П. Козельский, Н.И. Новиков, А.Я. Поленов, И.А. Третьяков) - дворянско-либеральная оппозиция, в основе которой лежала антикрепостническая идеология; патриархально-консервативное направление (виднейший представитель М.М. Щербатов) с его враждебностью западничеству и сетованиями о повреждении нравов и забвении традиций; радикально-демократическое, представленное революционным гуманизмом А.Н. Радищева; материалистическое, имевшее базу в естественно-научных прозрениях М.В. Ломоносова, и религиозно-просветительское (А. Байбаков, П. Величковский, Тихон Задонский, Г. Конисский, митрополит Платон). Излишне говорить, что такое деление весьма условно. И не только потому, что все эти философы мыслят оригинально и не образуют философских партий или что направление порой представлено одной фигурой. Важно и то, что они не исчерпывают всего спектра философской мысли XVIII в.»[2]
2. Основатели русской философии Просвещения
И.В. Киреевский первым дал имя русской философии - духовная философия, своей нацеленностью на постижение духовности человека и народа эта философия отделена и отдалена от западной философии.
Известно, что Хомяков и Киреевский, почти сверстники, равно заложили основания той философской традиции, которую принято называть славянофильской. Существуют затруднения при оценках приоритетов одного или другого мыслителя в идеях и обоснованиях. Не исключение и взгляды этих мыслителей на просвещение: не стоит подходить буквалистски к тому факту, что Киреевский опубликовал статью о просвещении Европы и России в 1852 году, а Хомяков на неё откликнулся. Откликнулся он не рецензией вовсе, а самостоятельной статьёй не меньшего размера и качества. Работа Хомякова имеет такой заголовок: «По поводу статьи И.В. Киреевского». Именно по поводу, а повод - это возможность высказаться самостоятельно, что и обнаруживается у А.С. Хомякова. Речь не идёт о несогласии Хомякова с выводами Киреевского, такие несогласия откровенно отмечены Хомяковым, а, прежде всего, как раз о согласии, о развитии, разработке заявленной темы, которую только и можно было верно разработать при сродстве душ, при способности сравнительно оценить истоки и судьбы просвещения Европы и России.
После кончины И. В. Киреевского, подводя итоги его творчества, А.С. Хомяков, в частности, отметил, что «может быть, более и яснее всех уразумел он шаткость и слабость тех мысленных основ, на которых стоит всё современное строение европейского просвещения». Хомякову близка была мысль Киреевского: «Рассудочность и раздвоенность составляют основной характер всего западного просвещения. Цельность и разумность составляют характер того просветительского начала, которое, по милости Божией, было положено в основу нашей умственной жизни».
Цельность как качество православного мировоззрения, выразившееся и в бытовой культуре русского крестьянина, и в философии тех русских мыслителей, которые крепко держались народных традиций культуры, духа святоотеческих преданий и лучшего, что дала греческая философия, - эта цельность отмечена давно, она более понятна, бесспорна и для современного читателя. Между тем, цитированием обходят другое, многократно отмеченное качество русского просвещения - разумность.

Хомяков и Киреевский владели тайнами немецкой философии, выработанными ею категориями, в том числе - рассудком и разумом как категориями, существенно противоположными.
Исходной точкой размышлений Хомякова и Киреевского о рассудочности западного просвещения и стали те смыслы, которые были вложены в категорию «рассудок» и «разум» немецкими философами, но русские мыслители не удовлетворились спекулятивной школой философствования, и разум у них стал характеристикой не столько высших форм теоретической мысли, умеющей снять противоречие в высшем категориальном синтезе, сколько характеристикой гармонии бытия человека и народа, где цельность и разумность такого бытия неразделимы.
И Хомяков, и Киреевский именуют разрушительную рассудочность как разлагающее действие отвлечённого разума, в этом нет подмены категорий разума и рассудка.
Стоит подчеркнуть то особое внимание, которое уделяет Хомяков статье Киреевского о просвещении в трехстраничном некрологе, он считал основное положение первой части статьи неколебимым, «точкой опоры для всего будущего развития нашего мышления», и верил, что достоинство идей Киреевского будет оценено как поворотное в движении русского просвещения.
На статью Киреевского о просвещении откликнулись И.А. Аксаков, Т.Н. Грановский, Ю.Ф. Самарин, Н.Г. Чернышевский. Откликнулись одни восхищённо, другие - скептически, но вровень со статьёй Киреевского по напряжению размышлений и их доказательности встала только работа Хомякова. Обособленно их рассматривать невозможно и ошибочно.
Совпадает ли просвещение народа с замыслом Божьим о предназначении народа с его исторически выверенным путём, или просвещение деформирует собственную национальную традицию.
Анализируя эпизоды истории, в том числе поведение русских людей в различных ситуациях, А.С. Хомяков пишет: «… Закон любви взаимной проникал или мог проникать все отношения людей друг к другу: по крайней мере, они не признавали никакого закона, противного ему, хотя часто увлекались страстями или выгодами личными…". Исправление этих страстей Хомяков, разумеется, видел не в ещё лучшем освоении юридических законов, а на путях нравственных, духовных, достигаемых, достигаемых совершенствованием духовного просвещения. Без нравственного закона человек вовсе не может стать человеком.
Общинная ещё дохристианская жизнь славян создавала предпосылки для естественного принятия христианства, «казалось, - как очень тонко пометил А.С. Хомяков, - что не проповедь истины искала славян, а славяне искали проповеди истины». Веками монастыри были средоточием книжности: русские монастыри обладали такими библиотеками, каких не знала Европа, но главным Киреевский и Хомяков считали то, что иноческие обители, с их напряженной духовной жизнью, давали высшее направление всему просвещению старой Руси. Та цельность духовной жизни, которая могла развиваться в монастырях, помогла мирянам обрести душевное равновесие, заглянуть в обитель духа, справляться со страстями и заблуждениями. Неполноту духовного просвещения в Древней Руси Хомяков связывал с неполнотой веры, поскольку «большинство наших предков были христианами более по обряду, чем по разуму». Разум же предполагает не только интуитивное, бессознательное отношение к миру, но высокое развитие сознания, а в Древней Руси, по выражению Хомякова, «разуму недоставало сознания». Следовательно, критическое отношение Хомякова к рационализму не означало его склонности к иррационализму.
Разумеется, Хомяков и Киреевский не могли единолично оценить все особенности русской духовной философии и её специфический категориальный состав.
Хомяков и Киреевский, таким образом, шагнули в неизведанную область различий категорий русской духовной философии от категорий европейского рационализма, но, обнаружив такие различия, пытались примирить их несоответствие друг другу; иногда это проявилось в открытии подлинного смысла категорий европейской философии, иногда же категорию русской духовной философии переносили в чужеродную почву рационализма - это как раз относится к категории правды, ибо европейские языки не ведают сокровенно русского смысла правды и вполне обходятся одним словом для обозначения и научной истины, и тех духовных, нравственных исканий, которые в России зовутся правдой, правдоискательством, правдолюбием и зачастую оказываются не исканиями даже, а терзаниями, мучительным приближением к высшей нравственной планке жизни, непостижимой интеллектом, ибо, правда - это истина души, стремящейся к божественной Истине. «Русской земле, - писал А.С. Хомяков, - была чужда идея какой бы то ни было отвлеченной правды, не истекающей из правды христианской, или идея правды, противоречащая чувству любви».
Разведение смыслов внешней и внутренней правды, безусловно, должно быть поставлено в заслугу Хомякову, ибо обнаружение смыслов, а не терминов составляет задачу теоретического исследования. Внешняя правда предстаёт у него как обожествление политического общества и выстраивается в «какую-то таблицу счетоводства между Богом и его творением… Рационализм и формальность римской образованности приносили свои плоды».
Хомякову и Киреевскому принадлежит первая, отчётливо выраженная, рефлексия об особенностях русского просвещения, которое во многом определило, в свою очередь, особенности русской культуры, философии, искусства, литературы. Если западное просвещение рационалистично нацелено на развитие изощрённости интеллекта, то русское просвещение подразумевало всегда иную главную цель - озарить духовным светом душу человека. И это принципиальное различие, даже противоположность, не исчезли до сих пор, и это свидетельствует о неуничтожимости русской духовной традиции, выявленной философски нашими выдающимися славянофилами. И, Бог весть, не окажутся ли пророческими слова А.С. Хомякова, в отношении будущей роли России, хотя сказаны они были о Византии?! Слова эти таковы: «Несколько раз потрясённая до основания, она снова утверждалась и отстаивалась; побеждённая и почти покорённая, она покоряла и пересозидала своих победителей силой своих просветительных начал».
3. Культура XVIII-XIX вв.
«Наиболее важной для существования российской культуры явилось противостояние двух тенденций: ориентация на Запад и ориентация на Россию, а в конечном итоге это противопоставление иррациональной и рациональной сторон российской культурной жизни.
В российской общественной мысли уже в первой половине столетия оформилось идейное противостояние славянофилов и западников. Все началось с опубликованного в 1836 году П. Я. Чаадаевым «Философического письма», в котором он выступил с резкой критикой российской культуры. Человек, долгое время пробывший за границей, представил некий обвинительный акт российскому народу и его культуре. Он писал об умственной и духовной отсталости великороссов, о неразвитости представлений о долге, справедливости, праве и порядке, об отсутствии какой-либо самобытной человеческой «идеи». «Народы существа нравственные точно так же, как и отдельные личности. Их воспитывают века, как людей воспитывают годы. Про нас можно сказать, что мы составляем как бы исключение среди народов. Мы принадлежим к тем из них, которые как бы не входят составной частью в род человеческий, а существуют лишь для того, чтобы преподать великий урок миру», - писал Чаадаев. Его идеи попали на подготовленную почву, сразу породив бурную полемику о сущности российской культуры, ее истории и путях ее дальнейшего развития. Общественное мнение разделилось на два полярных лагеря: славянофилов и западников.
Идею славянофильства, хотя и в несколько утрированной форме выразил Шатов, герой романа Ф.М. Достоевского «Бесы»: «Народ - это тело Божие. Всякий народ до тех только пор и народ, пока имеет своего Бога особого, а всех остальных на свете богов исключает безо всякого примирения... Если великий народ не верует, что в нем одном истина (именно в одном и именно исключительно), если не верует, что он один способен и призван всех воскресить и спасти своею истиной, то он тотчас же перестает быть великим народом и тотчас же обращается в этнографический материал, а не в великий народ. Истинный великий народ никогда не может примириться с второстепенной ролью в человечестве или даже с первостепенною, а непременно и исключительно с первою. Кто теряет эту веру, тот уже не народ. Но истина одна, а стало быть, только единый из народов и может иметь Бога истинного, хотя бы остальные народы и имели своих особых и великих богов. Единый народ - «богоносец» - это русский народ...».
Оппозицию славянофильству составило западническое движение (П.Я. Чаадаев, Н.В. Станкевич, В.Г. Белинский, А.И. Герцен). Главной идеей западничества можно считать культурную отсталость России от Западной Европы. С их точки зрения Россия должна пройти основные этапы западного пути развития, усвоить европейскую науку. Интересно, что в плане общественно-политической доктрины, именно представители этого движения стали активными поборниками европейской демократии, с одной стороны, и носителями социалистических идей, с другой.
Важнейшей частью полемики западников и славянофилов было отношение к петровским реформам. Первые видели в них несомненный прогресс, возвращение России в лоно мировой культуры и связывали с этими преобразованиями современные достижения и неудачи в духовной, политической, экономической областях. То есть за образец была взята западная система ценностей и приоритетов, с позиций которых и производилась оценка российского развития. Вторые относились к Петру и его действиям в целом негативно, считая, что в результате произошло разрушение российского культурного кода, нарушилась преемственность в развитии культуры, а Россия утратила свою самобытность. В итоге же все сводилось к проблеме путей дальнейшего существования культуры России. Именно тогда и зашел разговор о собственно русском направлении движения, что впоследствии стало называться «третьим путем», или поисками «русской идеи», под знаком которой оформлялись самые различные общественные группы. Каждой из альтернатив соответствует свой тип культурного человека, тип сознания, социального бытия, нравственно-этических идеалов, свое понимание смысла жизни.
Но пример самого Чаадаева говорит о некоторой условности такого абсолютного деления на западников и славянофилов, так как в зрелом возрасте философ перешел на более мягкие по отношению к российской культуре позиции, обнаружив в духовном облике русских людей некоторые черты, которые должны способствовать возвышению России, в частности способность к отречению во имя общего дела, смиренный аскетизм, открытость сердца, совестливость и прямодушие. В процессе мировоззренческой трансформации, от откровенно антироссийской концепции Чаадаев приходит к идеям, близким славянофильству. Особенно такому изменению взглядов способствовали результаты Французской революции 1830 года, значительно отрезвившие его взгляды на Европу.
Важное отличие самобытной российской философии от западной - ее глубокая религиозность, напрямую связанная с традиционной религиозностью всего российского народа.
Яркой звездой российской культуры этого периода стала литература. Практически все идеи, будоражившие умы, проверялись на литературном материале. Наиболее значительными и продуктивными в этом отношении явились первая и последняя трети столетия.
Российская литература XIX века - это феномен, принадлежащий всей мировой культуре. В условиях авторитаризма она одновременно была и церковью, и школой, и адвокатской конторой, и испытательным полигоном. К тому же российская литература оказалась настоящей прорицательницей, потому что многие ее предсказания сбылись.
В культурной жизни России этого столетия лежат и корни будущей трагедии российского народа. Во второй половине века в Россию хлынули социалистические идеи. Опираясь на образы многострадального российского крестьянства и пролетариата, многие стали просто спекулировать этими идеями, хотя, несомненно, были люди, искренне заинтересованные в улучшении материальных и духовных условий жизнедеятельности низов общественной лестницы. Но часто подобные мысли носили абстрактный характер, без особого понимания истинных забот и проблем существования тех же крестьян. Главную трагедию российской интеллигенции видят в отрыве от народа, полагая, что именно этот фактор сыграл отрицательную роль в последующей истории культуры России. В чем же сущность этого разрыва?
Существование элитарной и низовой культур есть объективная реальность всякого общества, но в отличие от Запада, по мнению П.Н. Милюкова, дистанцирование между передовым отрядом интеллигенции и народной массой в российской культуре произошло не в области внешних форм жизни и даже не в области новых критических идей, а, прежде всего, в отношении к вере. У верхов и низов было разное понимание веры. Для высших слоев российского общества всегда на первом месте стояла обрядовая формальная сторона веры, тогда как низовые слои большее внимание уделяли иррациональным проявлениям веры. И сближение между полярными областями общественного устройства было возможно только посредством просвещения и образования, то есть подтягивания народных масс до уровня интеллигенции. Но беда российской культуры, ярко проявившаяся в XIX веке, состояла в том, что дело народного образования было отдано на откуп бездарным, косным чиновникам и церкви, которая видела в этом процессе только форму воспитания послушного маленького человечка. Однако в последней трети столетия наметилось некоторое сближение позиций верхов и низов, что связано с изменениями экономического развития страны, но и этот процесс был почти остановлен в начале ХХ века. Интеллигенция надолго отвратила от себя народ»[3].

Заключение
Русская культура XVIII века развивалась в атмосфере нестабильности: это дворцовые перевороты, реформы и контрреформы, интриги, фаворитизм и т. д. Лишь с началом царствования Екатерины II наступил период консолидации сил просвещенного дворянства.
Идеи просветителей стали широко распространены в России в середине CUIII века. С эпохой просвещения в России, прежде всего, связывают правление Екатерины II. Ко времени вступления на российский престол Екатерина была хорошо знакома с новейшими достижениями европейской философской, политической и экономической мысли, на основе которых у нее сложилось определенное представление о том, что необходимо делать для процветания государства. В соединении со знанием российской действительности эти представления повлияли на формирование политической программы императрицы. Некоторые частные положения этой программы, а также способы ее реализации со временем корректировались, но основные цели и идеи оставались неизменными.
Поскольку идейно эта программа, а, следовательно, и внутренняя политика Екатерины основывались на принципах Просвещения, то и сам этот период русской истории получил в литературе название «просвещенного абсолютизма». Предполагается, что абсолютный монарх использует абсолютную власть для осуществления преобразований, основанных на идеях Просвещения.
Важными этапами для просвещенного абсолютизма были Уложенная комиссия и Наказ.
«Просвещенный абсолютизм» признавал свободу слова, мысли, самовыражения, не находя в них опасности. В екатерининское время шло формирование той культурной среды, которая просуществовала в России вплоть до 1918 года.
В России получают распространение идеи Вальтера, Руссо, деизм, масонство, но Русское Просвещение отличалось от западноевропейского тем, что особое внимание занимали вопросы нравственно-религиозные, социальные, эстетические: красота природы, правомерность элитарного положения дворянства, вопросы нравственного совершенствования человека, творческая деятельность. Вопросы социального равенства в несословной ценности человека и другие идеи просвещения вступали в России в неразрешимое противоречие с крепостнической системой, поэтому одновременно в русской культуре XVIII века сосуществовали две взаимоисключающие художественные системы: классицизм и сентиментализм (государство – личность, разум – чувство, общественная польза – частное право, национальная гордость – космополитизм), которые тем не менее обе пропагандировали просветительские идеалы.
Крестьянская война под предводительством Пугачева положила конец официальному развитию либерализма и начало консервативно-охранительной политики, которая, прежде всего, началась в сфере культуры: с борьбы с инакомыслием (запрещены масонские организации, Радищев сначала приговорен к смертной казни, а потом сослан, Новиков за свои идеи заключен). Таким образом, наметившаяся цельность дворянской культуры к концу XVIII века распалась на два крыла: консервативно-хранительное и либеральное.
Расцвет русского просветительства падает на 60-е годы XIX в. (Н.Г. Чернышевский, Н.А. Добролюбов, Д.И. Писарев и их единомышленники). Мировоззрения шестидесятников XIX в. - наиболее зрелые, классические формы Просвещения в России.
Классическая культура XIX века характеризуется зрелостью и наибольшим числом достижений, которые и определяют «лицо» русской культуры в масштабе мировой. В отличие от Западной Европы, где становление классики пришлось на возрождение, либо просвещение, в России классическая культура начала формироваться поздно, на рубеже XVIII и XIX веков - с процессом пробуждения русского самосознания.
Русское Просвещение 1840-60-х годов XIX в. отражало не только внутренние противоречия российского общества, но и противоречия между самосознанием русского общества и практикой общественной жизни более развитых западноевропейских стран, в которых в эти десятилетия существовали уже достаточно зрелые формы постпросветительского типа, в первую очередь разные течения уже определившейся буржуазной, а также антибуржуазной социалистической мысли.

Список использованных источников
1.         Киреевский И.В. О характере просвещения Европы и о его отношении к просвещению России//Разум на пути к истине. М., 2002.
2.         Столяров Д.Ю. Учебное пособие по культурологии/Д.Ю. Столяров, В.В. Кортунов. - Москва, 1998.
3.         Философия: Учебник/Под ред. проф. О.А. Митрошенкова. - М.: Гардарики, 2002.
4.         Хомяков А.С. По поводу статьи И.В. Киреевского «О характере просвещения Европы и о его отношении к просвещению России»//В кн.: Благова Т.И. Родоначальники славянофильства. А.С. Хомяков и И.В. Киреевский. М., 1995.
5.         Яковкина Н.И. История русской культуры: XIX век/Н.И. Яковкина. - 2-е изд., стер. - СПб.: Издательство «Лань», 2002.

---