I Основы философии

1 Философия Аристотеля

Обширность и тематическое многообразие трудов Аристотеля делают трудной задачей определение того пункта, с которого лучше всего начать изложение его системы. Раньше в учебниках по истории философии было принято заострять внимание на критике Аристотелем теории идей Платона. Ведь если его критикует лучший ученик, каковым несомненно и был Аристотель, то некая изначальная ущербность платоновской системы представлялась вполне очевидной. Однако критическое отношение Стагирита к доктрине учителя свидетельствует в гораздо большей мере о другом - о преемственности их концепций. Но как вдумчивый ученик, он не мог отказаться от права выражения своего несогласия с мыслями учителя, когда после серьезных размышлений обнаруживал в них внутренние несообразности и противоречия.

Аристотель критикует платоновскую теорию идей не с позиций “мнения” (т.е. того, что у Платона обозначалось термином “докса” и означало колеблющееся знание по принципу “нравится - не нравиться”), а с позиций доказательности, т.е. знания эпистемного характера. Поэтому аристотелевский подход целиком лежит в русле платоновского преклонения перед доказательностью и логической убедительностью, а также недопущения в научно-философское рассуждение личных или иных посторонних мотивов. В свете такого взгляда становится понятными очевидным знаменитое аристотелевское изречение “Платон мне друг, но истина дороже”, которым, по преданию, он ответил на упреки в отклонении от теории учителя.

Первые сочинения Аристотеля, написанные им в период пребывания в Академии, свидетельствуют о постепенности его перехода от платонизма к собственной системе. Окончательный вид последняя приняла только в Ликее. Эта постепенность перехода не может не говорить о чрезвычайной вдумчивости, свойственной мыслителю, считавшему изучение точек зрения своих предшественников крайне важной задачей. Здесь мы подходим к особенностям аристотелевского типа философствования, отличающим построения Стагирита от платоновских и оказавшим значительное влияние на последующую эволюцию мысли.

2 Материя и формы

Понятие материи было введено не им. Он же писал: "Из тех, кто первые занялись философией, большинство считало началом всех вещей одни лишь начала в виде материи: то, из чего состоят все вещи, из чего первого они возникают и во что, в конечном счете, разрушаются, причем основное существо пребывает...". Аристотель понимал начальную материю как, то, из чего первого состоят вещи. Здесь две идеи: материя это то, из чего вещи состоят, и это - первоначало. Первые натурфилософы искали именно первоначало, это было их темой. При этом их конечная цель заключалась в том, "чтобы вывести из них природу вещей" (Аристотель). По Аристотелю, они "устанавливают начало в виде материи - все равно - признают ли они это начало телом или бестелесным".

Указание на материю как единственную или главную причину Аристотелю представляется недостаточным для достижения провозглашенной основной цели в трех отношениях: во-первых, потому что не объясняет разнообразия вещей, во-вторых, потому что не объясняет движения (возникновения и уничтожения) и, в-третьих, потому, что не объясняет совершенства в мире.

Исходя из этого критического отношения к традиции, Аристотель переосмысляет понятие материи и выдвигает три основополагающие идеи - о форме, о движущей причине и о первенстве разума перед материей.

У предшественников Аристотеля взгляды на материю были сугубо онтологическими, сначала они остаются такими же и у него. Поэтому Аристотель определяет онтологическое место материи в аспекте "материя-разум". Указывая на гармонию в мире ("вещи находятся в хорошем и прекрасном состоянии", или стремятся к этому), Аристотель говорит: "причиной этого не подобает быть ни огню, ни земле, ни чему-либо другому в этом роде... ... тот, кто сказал, что разум находится, подобно тому, как в живых существах, также и в природе, и что это он - виновник благоустройства мира и всего мирового порядка, этот человек представился словно трезвый по сравнению с пустословием тех, кто выступал раньше". Таким "трезвым" явился Анаксагор. Причина совершенства мыслится также как движущее первоначало. Однако Аристотель идет дальше первых философов и переосмысляет понятие материи.

Во-первых, он преодолел "физикализм" в ее понимании. Физикализм в понимании материи наиболее выпукло проявился гораздо позже, в 18-19 веках, когда под материей стали понимать исключительно вещество, главным признаком которого является наличие массы покоя. Но он был присущ и первым философам в несколько более абстрактной форме признания за материей лишь телесных качеств. Именно это Аристотель решительно и определенно отверг: "Те, которые признают единство вселенной и вводят единую материальную основу, считая таковую телесной и протяженной, явным образом ошибаются во многих отношениях.... Они устанавливают элементы только для тел, а для бестелесных вещей - нет, в то время как есть и вещи бестелесные". В этом утверждении и заключается преодоление физикализма в понимании материи. Во - вторых он дает весьма абстрактную формальную экспликацию материи: "под материей я разумею то, что само по себе не обозначается ни как определенное по существу, ни как определенное по количеству, ни как обладающее каким-либо из других свойств, которыми бывает определено сущее". В-третьих, он формулирует такие идеи в понимании материи, которые продвигают Аристотеля по пути к логической категории материя/форма. Прежде всего, это идея относительности понятия материи. В природу вещи входит первая материя: "первая при этом - в двух смыслах, или как первая по отношению к данной вещи, или как первая вообще".

Понятие первая материя по отношению к традиции переосмыслено. На вопрос "из чего состоят вещи?" Аристотель предлагает не однозначное указание на первоначало, а также указание на то, из чего вещь состоит как из своего специфического ближайшего материала: "есть некоторая своя материя у каждой вещи", -пишет он.

Углубление линии на преодоление физикализма и утверждение относительности материи - прямые утверждения существования бестелесной материи: "есть материя - одна, воспринимаемая чувствами, другая - постигаемая умом; воспринимаемая чувствами, как, например, медь, дерево и всякая другая подвижная материя, а постигаемая умом...- примером здесь могут быть объекты математики". И ещё: "формулировка, дающая определение, всегда указывает что-нибудь о чем-нибудь, и одно здесь должно играть роль материи, другое - роль формы".

Выдающимся вкладом Аристотеля в онтологию является его учение о форме. Поскольку материя, как начало, не объясняет не только гармонии, но и разнообразия вещей и его происхождения, "нужно исследовать...вопрос, является ли что-либо кроме материи самостоятельной причиной". Форма для Аристотеля является сущностью в смысле первоначала и сутью бытия сущности как отдельной вещи. Введение идеи формы - начало собственно аристотелевской онтологической концепции материи и формы. Основные идеи здесь следующие.

Сущностью является то, что лежит в основе, а именно - материя и форма. Они не существуют в виде отдельностей (правда, форма может обособляться в мысли). Самостоятельным существованием обладает то, что состоит из материи и формы.

Итак, утверждаются две основные сущности-основы или два первоначала - материя и форма. Материя - не вещь, но возможность вещи; в форме же обнаруживается действительность вещи. Материя и форма не могут обособляться как таковые, они только в вещи как ее составляющие.

Что понимает Аристотель под формой. Этот вопрос имеет у него не столь ясный ответ, опирающийся на множество экспликаций. Идея формы восходит к платоновой идее идеи, но форма, в отличие от платоновых идей, не имеет самостоятельного существования, она существует только в вещи.

Четыре характеристики формы являются главными:

форма есть первая сущность или первоначало (наряду с материей). У вещи нет собственной природы, если у нее "нет видовой формы";

форма есть внешний образ вещи;

форма обеспечивает действительность вещи. Возникновение вещи из другой вещи есть наделение материи новой формой. Этот процесс имеет цель (принцип энтелехии): "последней целью является форма, а закончено то, что пришло к последней цели". Это есть осуществленность в действительности, энтелехия как достижение формы-цели;

форма есть суть бытия (сущностное определение) вещи: "суть бытия дана всякий раз в форме и действительности" Следовательно, форма не совпадает с вещью в ее полноте, а "обозначает такую-то качественность в вещи и не есть как такая эта вот определенная вещь".

Аристотелева идея формы не может быть сведена к одному из этих определений, например, что это суть бытия, или внешний образ. Только их совокупность и синтез дает правильное понятие. Важнейшая онтологическая идея Аристотеля заключается в утверждении первенствующей роли формы, в ее активности в определении вещи. "Материал, из которого состоит или возникает /вещь/ ...не способен к оформлению и к изменению собственной своею силою". Именно поэтому "форма, стоит впереди материи ...и впереди того, что слагается из них двоих".

Отсюда методологическое требование: "То, согласно чему существует что-нибудь, в первую очередь указывается форма, а на втором месте...материя каждой вещи".

Аристотелевское учение об активной роли формы в последующей традиции постоянно поддерживалось. Например, Ф. Бэкон, говорил о формах, как внутреннем законе вещей. Д. Дидро принадлежит красивая и вполне справедливая характеристика формы: "Родиться, жить и исчезать, значит менять форму". Аналогична мысль и у Б. Рассела ("все интересное в мире - вопрос организации, а не первичной субстанции").

Материя и форма как первые сущности или первоначала не могут мыслиться как относительные. Но что касается их как определений конкретных отдельных вещей, то тут дело обстоит иначе. Не вполне отрефлексированно, но утверждается их взаимная относительность. Составная сущность (то есть вещь) - говорит Аристотель, - состоит из чувственно воспринимаемой материи, "но и форма - из материи". Это материя, "свойственная форме". Материей формы являются ее части, "например, в состав формы человека входит признак двуногого"Т.о. части формы Аристотель называет материей! Именно эта мысль подводит к совершенно абстрактно - логическому пониманию материи, а форму представляет как не простое, а как состоящее из частей, составляющих её материю.

Взаимная относительность материи и формы проявляется также и в том, что Аристотель наделяет материю явственной функцией формы. Отмечая очевидный факт, что из одной и той же (специфической) материи могут быть созданы разные вещи, например, из древа ящик и кровать, Аристотель говорит: "А у некоторых вещей, если они разные, материя с необходимостью должна быть другая, например, пила не может получиться из дерева, и дело тут не в движущей причине: ей не сделать пилу из шерсти или дерева" Значит не одна только форма определяет суть бытия пилы! Определяет и материя, причем именно в самой главной характеристике формы - как сути бытия. Внешнюю форму пилы можно ведь придать и доске. Но пилы не будет, так как не будет сути ее бытия.

Преодоление физикализма в понимании материи и формы, раскрытие относительности идеи материи и взаимной относительности материи и формы - вот те главные моменты, которые позволяют утверждать, что Аристотель положил (не вполне осознанно) начало философской рефлексии логической категории материя и форма.

3 Метафизика

Термин “метафизика” введен ни Аристотелем. Введен он скорее всего издателем сочинений Аристотеля Андроником Родосским в I в. до н.э. В последующей традиции этот термин стал обозначать знание о наиболее фундаментальных основаниях бытия. Он стал приблизительным аналогом современного слова “философия”. Аристотель же употреблял выражение “первая философия” в отличие от второй философии, под которой он понимал физику. Греческое слово “софия” (буквально “мудрость”) указывает на совершенство или на мудро-невозмутимое превосходство совершенства над несовершенством: так, например, мастер смотрит на лентяя или неумеху. Знание же всегда выступает выжимкой или экстрактом из умения. “Знать” означает не просто уметь сделать, но и уметь толково рассказать о том, как сделать. Уметь рассказать значит уметь сформулировать общие принципы, а это более трудно, чем просто сделать: “Поэтому мы и наставников в каждом деле почитаем больше, полагая, что они больше знают причины того, что создается... Таким образом, наставники более мудры не благодаря умению действовать, а потому, что они обладают отвлеченным знанием и знают причины. Вообще признак знатока - способность научить...”

Логически можно подниматься все выше и выше - на все более обобщенные уровни знания. Самый высокий уровень обобщенности есть “первая философия”.

Стагирит весьма существенно перерабатывает платоновские понятия идеи или эйдоса. Он отказывается от фанатического представления об отдельном существовании мира идей и каждой идеи отдельно от вещи: эйдос вещи находится в первую очередь в ней самой. Он является одной из причин вещи и есть ее сущность, т.е. образ (эйдос). В последующей западной философской традиции греческое “эйдос” было трансформировано в латинское “форма”. Соответственно первая из причин стала называться формальной причиной. Но Аристотель не пользовался латынью. Не ввел он и какого-либо нового термина по сравнению с платоновской идеей, или эйдосом. Аристотель лишь вкладывает новый смысл в уже известную терминологию. Поэтому первую аристотелевскую причину целесообразно называть эйдетической (от слова “эйдос”), не забывая о ее другом (латинизированном) названии - “формальная причина”. Следующая из отмечаемых Аристотелем причин - материальная. Две причины, взятые вместе, определяют условия и основание существования вещи и являются достаточными для объяснения реальности, взятой статически, т.е. неподвижно. Например, данный человек с точки зрения двух причин есть материя (мясо, кости и т.д.) и душа. Но если его рассматривать как возникшего и развивающегося, то могут возникнуть вопросы: кто его родил и почему он развивается и растет? Ответить на эти вопросы, по Аристотелю, значит найти еще две причины. Во-первых, двигательную - в нашем случае указать на родителей, давших жизнь, и во-вторых, целевую, или финальную - определить цель, в направлении к которой развивается данный человек. Учение о четырех причинах Аристотель связывает с учением о бытии.

Смысл вопроса о бытии остается у Аристотеля тем же, что и у предшественников, прежде всего у Платона. Именно: когда и при каких условиях нечто существует, а когда его существование является иллюзией, т.е. данное нечто лишь “мнит”, что существует. Платон обнаружил, что бытие чего-либо определяется границей, очерчивающей предмет, - это во-первых; во-вторых, неким принципом единства, стягивающим его части в целостность, что подразумевает взаимную согласованность частей. Аристотель идет гораздо дальше Платона, разрабатывая, прежде всего, обобщенное учение о типах бытия. Он исходит из возможности не одного (как у Платона), а разных типов бытия. Таких типов четыре: 1) бытие как категория, 2) бытие как акт и потенция, 3) бытие как акциденция, 4) бытие как истина.

Бытие как истина. Оригинальность Аристотеля в данном пункте проявляется в том, что он четко выделил и обозначил то, что у предшественников только намечено. У Платона истинное бытие и бытие в общем смысле совпадают и в равной мере относятся к миру идей. У Аристотеля истинность и неистинность бытия принадлежат человеческому интеллекту. Если мысль, идея, рассуждения и т.д. истинны, то они существуют. Ложь не обладает свойством бытия, т.е. правильно будет сказать, что ложная мысль не существует, а производит видимость существования. Ложная мысль не обладает целостностью, последовательностью, логической строгостью, поэтому при внимательном рассмотрении рассыпается, “растворяется”, т.е. уходит в небытие, что и свидетельствует о ее изначальной небытийственности, Ложь возникает тогда, когда разум соединяет с реальностью несоединимое и разъединяет то, что не подлежит разъедитению. Иначе говоря, ложная мысль не трудится над уяснением субстанции, т.е. того, что должно быть для всякого соединения; такая мысль действует произвольно, поэтому соединяет без всякого правила, по произволу. Не давая понятия субстанции, она способна и разъединять, тем самым непроизвольно разрывать целостность.

Бытие акциденций - это бытие случайное. Смысл выделения такого рода бытия в том, что, по Аристотелю, в общем случае предмет существует (по-русски можно употребить слово “бытийствует”, поскольку слово “есть”, т.е. третье лицо глагола “быть”, неполно передает важный в данном случае акцент, который хорошо слышится в таких, например, сочетаниях: “быть или не быть”, “быть или казаться”) тогда, когда имеется закон его существования. Под законом понимается, во-первых, упорядоченная связь частей предмета между собой, регулярность, проявляющиеся в процессе изменения предмета. Во-вторых, это закон взаимодействия с другими предметами, их совокупности и в пределе с миром в целом. Но закон можно установить только тогда, когда имеется множество случаев взаимодействия. Когда же нечто происходит нерегулярно, “не всегда и не по преимуществу”, а как случайный эпизод, то связь не носит существенного характера. Например, из того факта, что человек сел на данный стул, никак не следует наличие существенной связи между этим человеком и стулом. Однако Аристотель не отказывает бытию по акциденции (по случайности) в праве называться бытием. В то же время отмечает, что оно не может стать предметом научного познания, поскольку наука изучает существенное - то, что может быть сформулировано как закон. Наличие элемента случайности признается Аристотелем всюду, где действует материальная причина, т.е. присутствует материя. “Бытие по акциденции”, выделяемое мыслителем специально, - лишь наиболее крайнее проявление случайности, когда она становится определяющей, вытесняя проявления эйдоса.

Бытие как потенция и акт. В понятие эйдоса, или формы, Аристотель вкладывает все, что с различных сторон определяет бытие вещи (т.е. предмета, могущего быть мыслимым как нечто определенное), а также условия его бытия. Эйдос прежде всего формирует, т.е. образует, материю. Нет материи абсолютно чуждой форме, абсолютно бесформенной или безвидной: если отнять у нее ее осязаемость, ее видимость, составляющие ее форму, - ее мыслимые или чувственные свойства, - она обратится в небытие. Существует в действительности только оформленная материя, т.е. материя того или другого рода или вида. Сама по себе материя есть только “материал” формы, возможность или потенция формы. Напротив, образ или форма составляют всю действительность или энергию материи. В самом деле, существуют железо, медь, камень, растения, животные и т.д. Если же попытаться помыслить “материю вообще”, то окажется, что ее тоже прийдется мыслить в качестве некоторой определенности, в виде туманности или чего-то в том же роде. Форма как бы “вбирает” в себя материю как свою возможность.

Во-вторых, бытие как потенция и акт раскрывает эйдос, или форму, не только как внешнюю форму - зрительную и осязательную, - но и как существенную внутреннюю форму. Если, например, для статуи формой является внешний вид, то для организма формой является его душа. Смысл понятия формы в обеих случаях один и тот же - это то, что образует целостность, организует ее, определяет внутреннюю цель. Но характер формы - внутренний или внешний - определяет существенную сторону предмета. Так, например, форма глазного протеза заключается в его внешних данных; форма живого глаза выражает его целесообразное строение и функцию: она есть само зрение. Наличие внутренней формы отличает живое от мертвого, функционирующий живой организм от трупа. Внутренняя существенная форма проясняет и то, что в аристотелевском смысле она есть “что” вещи, ее смысл, что вещь собой представляет - “чтойность”. Материя есть возможность “чтойности”, точнее ряд возможностей, но ряд не бесконечный, а всегда определенный и ограниченный. Душа есть форма (“чтойность”) человека и “энтелехия”, т.е. энергия его тела.

Бытие как категория. Аристотель отмечает следующие главные категории: 1) субстанция или сущность; 2) качество; 3) количество; 4) отношение; 5) действие; 6) страдание; 7) место; 8) время. Смысл этого вида бытия - в утверждении сводимости всего бесконечного многообразия эйдосов к определенным и наиболее общим классам или группам. Каждый из классов имеет, следовательно, свой особый эйдос и может быть рассмотрен сам по себе, независимо от отдельных предметов, входящих в данный класс, или от других характеристик предмета. Поэтому бытие как категория может быть охарактеризовано так же, как “бытие в себе”. Однако самостоятельное существование имеет лишь первая из категорий - субстанция, или сущность. Остальные же основаны на ней, отсылаются к ней. Субстанция есть та “часть” эйдоса вещи и одновременно отдельный эйдос со своей собственной материей, без которой вещь перестает существовать как таковая. Субстанция есть основа отдельности вещи, оправдание очерченности ее границ, основа единства вещи и условие ее жизни. Постановка вопроса о субстанции, заведомо логически предполагающая наличие наиболее общей субстанции - “субстанции всех субстанций”, - уже условие мыслимости чего бы то не было - будь то отдельная вещь, категории или мир в целом. Кроме того, через понятие “субстанция” Аристотель соединяет вопрос об основе мира с его бытием. Он показывает, что чувственные вещи, не переставая быть текучими, обладают предметностью (“чтойностью”) не в меньшей мере, чем мыслимые сущности.

Учение о бытии и его четырех типах (бытие как категория, бытие как акт и потенция, бытие акциденций, бытие как истина) подводит к следующему разделу аристотелевской метафизики - учению о сверхчувственной субстанции.

В первом приближении сверхчувственная субстанция - это душа, взятая в аспекте прежде всего интеллекта. Душа есть внутренний эйдос движущегося тела. Она есть энергия его движения, причем движения, взятого в самом широком понимании, - не только механического перемещения в пространстве, но и разнообразной деятельности. Одновременно душа - принцип единства организма, благодаря которому при всех изменениях он не разрушается, а остается самим собой. Вот в этом-то смысле она и является его сверхчувственной субстанцией. Но она базируется на субстанции чувственной - на тех материальных частях, которые составляют ядро целостности организма, хотя душа не совпадает с ними. Более того, именно душа есть их интегративное выражение. Интегративность здесь понимается как сверхсуммативность, т.е. нечто большее, чем простая арифметическая сумма частей. Поскольку организм функционирует как слаженное целое, поскольку он есть нечто большее, чем сумма своих частей. Сверхчувственная субстанция есть план, или проект организма - то, что идеально его объединяет.

Душа управляет телом. Но, по Аристотелю, это управление не логическое, не механическое, не этическое, а художественное. Душа для Аристотеля не что иное, как принцип художественного оформления тела.

Таким образом, всякий организм обладает душой, которая выступает его сверхчувственной субстанцией. Но отсюда следует, что должна существовать “субстанция вообще”, как таковая, т.е. “субстанция всех субстанций”. Таков, как легко заметить, один из логических приемов аристотелевского мышления: понятие рассматривается не только как обобщение некоторого класса предметов, но и как логическая функция, в том числе и от самого себя - “форма всех форм”, “принцип всех принципов”, “субстанция всех субстанций”. С логической стороны это есть операция непрерывного и все более широкого обобщения. По своей же онтологической сущности обобщение выступает не чем иным, как утверждением иерархической структуры мира. Действительно, по Аристотелю, каждая субстанциальная форма выступает таковой по отношению ко всем менее общим, которые становятся для нее материей. Следовательно, можно абстрагировать субстанцию как таковую. Это будет означать, что процесс не уходит в бесконечность, а завершается наиболее высокой - субстанцией-принципом. Это и есть иерархическая вершина всего бытия - как чувственного, так и сверхчувственного - философский Бог Аристотеля. Он же космический и сверхкосмический Ум, или Нус.

Космический и надкосмический Ум аристотелевской метафизики (и физики) можно рассматривать как аналог человеческого ума: это то же самое, что мы обычно понимаем под умом. Вводя понятие Ума, Аристотель обнаруживает факт несовершенства человеческого ума, каким бы гениальным ни был ум отдельного человека. Существует, однако, идеально совершенный Ум, идеальная модель, на которую стремятся быть похожи умы отдельных людей, поскольку они мыслят. С другой стороны, метафизический Ум, о котором говорит Стагирит, есть аналог платоновского мира идей во главе а верховной идеей Единого или Блага, но он гораздо богаче и полнее, как и вся метафизика Аристотеля в сравнении с платоновской. Ум есть идеальный план или проект Космоса, как и мир идей Платона, но совершенный не в геометрически-математическом смысле, а в жизненно-эстетическом. Радикальное отличие состоит в том, что неподвижность платоновских идей заменена деятельностью Ума: он не только содержит в себе план мира, но и мыслит его. Мысля эйдосы, Ум их разнообразит, увеличивая богатство и полноту мира. Но мыслит он не об уродстве и несообразности, а, совершенстве, поскольку сам совершенен. Совершенство же есть бодрствование, а не сон и покой, и в этом смысле жизнь - деятельность Ума “есть также удовольствие (поэтому бодрствование, восприятие, мышление - приятнее всего, и лишь через них - надежды и воспоминания). А мышление, каково оно само по себе, обращено на само по себе лучшее, и высшее мышление - на высшее”. Мышление, т.е. деятельность Ума, есть сущность жизни: энергия ума есть жизнь. Энергия человеческого ума есть жизнь человека, а энергия Ума как всеобщего первопринципа - жизнь во всех ее проявлениях.

Аристотель связывает совершенство ни с чем-нибудь, а с мышлением, мыслью, следовательно, с Умом. Этот взгляд объясняется тем, что Стагирит высоко ставит меру, а ум - это то “орудие”, с помощью которого только и можно найти правильную меру. Поэтому Ум - символ активности, знающей разумную меру и меру гармоничности во всем. В высокой оценке меры Аристотель - истинный представитель античной культуры, которая немыслима без понятия меры. По наличию или отсутствию чувства меры античный грек отличает себя от варвара. Связав меру с умом, в том числе и человеческим, Стагирит придал ей динамическое изменение, а уму - художественно-гармонический смысл. Деятельность ума предстала в свете наиболее высокой активности души, дающей наслаждение и порождающей вкус к жизни.

Ум - художник и мастер, получающий удовольствие от мышления, которое одновременно есть творчество эйдосов. Существование Ума убеждает в том, что мир во всех своих проявлениях стремится к совершенству. И напротив, тот факт, что Космос, который мы наблюдаем, не состоит из сплошного безобразия, т.е. из того, что не имеет образа - “без-образо”, - в нем красота и мера, убеждает в существовании Ума. Но и сам Ум должен быть чем-то художественным. Если бы он был мыслью и только мыслью без материи, то он стал бы некой формулой, абсолютной скукой, какая веет от рассудочно-отвлеченных конструкций: “Без своей умственной материи аристотелевский Ум не был, каким-нибудь осуществлением, не имел бы своего картинного оформления и не был бы художественным произведением”.

Еще одна характеристика Ума - он есть перводвигатель, Космос и все вещи в нем находятся в беспрерывном движении. Ум же отличен от Космоса и отделен от него. Поэтому на него не распространяется принцип всеобщего движения, обязательный для чувственного мира. Но в чувственном мире движение не движет само себя, а тем самым и все другое. В роли двигателя выступает Ум. Он есть жизнь и вечная энергия, но сам уже трактуется Стагиритом как неподвижный. Все движущееся заключено в нем самом. Ему некуда стремиться, но все стремиться к нему. Ум как перводвигатель не “толкает” собой мир, а скорее притягивает. Он подвигает вещи и Космос в целом к совершенству. Отсюда еще одна характеристика Ума - он есть абсолютная цель.

Важный момент состоит в том, что между миром и Умом существуют отношения любви. Но любовь эта односторонняя: мир устремлен к Уму как к объекту любви, но для Ума отсутствуют всякий мотив и всякая потребность любить мир. По Аристотелю (как и по Платону), любовь возникает там, где есть нехватка, потребность в том, чего не хватает. Но Ум совершенен, он обладает полнотой бытия, поэтому любить ему остается разве что себя. Мир же в лице Ума любит не что иное, как умственную жизнь, видя именно в ней высшее Благо и Божество.

В построении метафизики Аристотель делает попытку вывести положения всей теории из единого принципа. Онтологически это означает, что он понимает важность монотеистического взгляда в отличие от многобожия греческой религии. В обосновании значения одного и единого Бога Аристотель замечает, что вещи не хотят быть управляемыми многими началами. Он ссылается на стих Гомера: “Правление многих худо, лишь один пусть отдает команды”. Но Бог Аристотеля не личный, он не есть личность. Он остается чем-то абстрактным. Кроме того, бог мыслит самого себя, но не реальный мир и не отдельно взятого человека. Бог не заботится о мире, он лишь манит его своим недостижим совершенством, красотой и силой совершенного Ума.

4 Логика

Как ни странно, название науки логики дал не Аристотель, а Александр Афродизийский 500 лет спустя, комментируя труды философа, хотя уже при жизни Стагирита логика практически достигла совершенства. Вплоть до тринадцатого века влияние Аристотеля в области метафизики было утеряно, но его авторитет в логике остался. Интересно то, что и в наши дни многие преподаватели логики, как науки часто отвергают открытия современной логики и придерживаются со странным постоянством системы, которая устарела примерно так же, как и Птолемеева астрономия. Хотя нельзя отвергать тот факт, что основы логики уже долгое время остаются неизменными, и созданы они именно Аристотелем.

Что же такое логика Аристотеля?

Аристотель воспринимает логику не как самостоятельное философское учение, а скорее как необходимый инструмент всех наук и философии в частности. Более позднее понятие о логике как «орудии», хотя сам Аристотель ее так не называл, возможно, соответствует его собственным представлениям. Понятно, что логика должна предшествовать философии. Саму философию Аристотель делит на две части – теоретическую, которая стремится к достижению истины, независимой от чьего-либо желания, и практическую, занятую умом и человеческими устремлениями, которые совместными усилиями стараются уяснить суть человеческого блага и его достигнуть. В свою очередь теоретическая философия делится на три части: исследование изменяющегося бытия (физика и естествознание, включая науку о человеке); исследование бытия абстрактных математических объектов (различные разделы математики); исследование бытия как такового (то, что мы называем метафизикой).

Логика Аристотеля - это “мышление о мышлении”

Если говорить кратко, то Аристотелевская логика изучает:

1) основные виды бытия, которые подпадают под отдельные понятия и определения;

2) соединения и разделения этих видов бытия, которые выражаются в суждении;

3) способы, которыми ум при посредстве рассуждений может перейти от истины известной к истине неизвестной.

Мышление - это суть логики. Согласно Аристотелю, мышление – это не конструирование или создание умом некой новой сущности, но скорее уподобление в акте мышления чему-то, находящемуся вовне. Понятие есть отождествление ума с каким-то видом бытия, а суждение – выражение соединения таких видов бытия в действительности. Наконец, к верным заключениям науку направляют правила вывода, законы противоречия и исключенного третьего, поскольку этим принципам подчиняется все бытие.

Вопрос о том, что такое бытие, Аристотель предлагал рассматривать путём анализа высказываний о бытии. «Высказывание» по-гречески – «категория». Согласно Аристотелю, все высказывания языка, так или иначе, отнесены к бытию, но ближе всего к бытию стоит аристотелевская категория сущности (поэтому её, как правило, и отождествляют с бытием). Все остальные категории – качества, количества, отношения, места, времени, действия, страдания, состояния, обладания – соотносятся с бытием через категорию сущности. Сущность по Аристотелю – это единичное, обладающее самостоятельностью, в отличие от его состояний и отношений, которые являются изменчивыми и зависят от времени, места, от связей с другими сущностями и т. д. Именно сущность может быть выражена в понятии и является предметом строгого знания – науки.

Говоря сущность, мы подразумеваем сущность вещей, поэтому необходимо понять, что такое существование вещи. “Если вещь действительно существует, то необходимым образом существует и идеи вещей, так что без идеи вещь не существует или сама вещь остается непознаваемой”. Идея же вещи находится внутри самой вещи. Аристотель стремится познать сущность вещей через их родовые понятия, а поэтому в центре внимания у него находится отношение общего к частному. Сущность отвечает на вопрос: «Что есть вещь?» Раскрывая сущность вещи, мы, согласно Аристотелю, даём ей определение, понятие вещи. Приведенные выше девять категорий отвечают на вопрос: «Каковы свойства вещи?» - и определяют признаки, свойства вещи, её атрибуты. О сущности, таким образом, высказываются все категории, но она сама ни о чём не высказывается: она есть нечто самостоятельное, существующее само по себе, безотносительно к другому. Аристотелю характерно убеждение в том, что сущность первичнее отношений. Исходя из всего этого, Аристотель создаёт первую в истории систему логики – силлогистику, главную задачу которой он видит в установлении правил получения достоверных выводов из определённых посылок. Центр аристотелевской логики составляет учение об умозаключениях и доказательствах, основанных на отношениях общего и частного. Формальная логика, созданная Аристотелем, на протяжении многих веков служила главным средством научного доказательства.

Говоря в целом можно сказать, что бытие - это устойчивое, единое, неделимое, целое, в которой неделимы также и первичные сущности.

5 Этика

Вторая группа наук - науки практические, в которых изучается “практика”, т.е. отношения людей друг к другу. В рамках этих же наук определяются цели человека как индивида и как члена сообщества. Цели индивидуальной жизни подлежат изучению этики, цели человека как члена сообщества политики.

Аристотель полагает, что можно сформулировать цель жизни человека, относительно которой согласны все. Эта последняя цель, или “высшее благо”, есть счастье. Мыслитель определяет три наиболее распространенных понимания счастья, одновременно выдвигая свои соображения относительно каждого из них. Во-первых, для многих счастье - это чувственные удовольствия и наслаждения. Но жизнь, растраченная на удовольствия, по Стагириту, - рабская жизнь, достойная лишь животного. Во-вторых, счастье многими понимается как почести и слава. Однако почести и слава суть нечто внешнее, зависящее от тех, кто их оказывает. В-третьих, для кого-то счастье состоит в умножении богатства. Но эта цель несостоятельна, ибо богатство есть средство для чего-то другого, а само по себе смысла не имеет. Отвергая названные цели жизни в качестве высшей, Аристотель в то же время оценивает их с чувством реализма, признавая и чувственные удовольствия, и успех в виде почестей, и материальный достаток полезными и необходимыми. Их наличие само по себе не дает еще счастья, но без них постановка вопроса о высшем благе становится проблематической. Однако высшее благо жизни, или счастье, он связывает с активностью души, “согласной с добродетелью”. Высшей же из добродетелей является справедливость.

Справедливость Аристотель связывает с разумной мерой. Душа человека - это главным образом разум, но не только. Вегетативная часть души никак не влиять на разум. Что же касается чувственно-двигательной части, то она воздействует на разумную в различных направлениях, поскольку от нее исходят желания или вожделения. Последние склоняют к крайностям. Этические добродетели состоят поэтому в нахождении точной меры, среднего пути между крайностями. Путь правды и правоты - средний путь. Но, для того чтобы уметь находить середину во всем, следует обладать к тому способностью. Эта способность существует. Она и является наивысшей добродетелью, добродетелью как таковой или способностью к добродетели. Эта дианоэтическая добродетель, или справедливость. Она двухсоставная (о чем говорит ее название “диа” - два, “ноэсис” - умный, или умственный): включает в себя “фронесис”, т.е. рассудительность, и “софию”, т.е. мудрость. Фронесис - это практическая мудрость, софия - скорее теоретическая т.е. способность прежде всего к метафизическому познанию. Фронесис определяет, что идет во благо, а что во вред человеку. Например, именно рассудительность (т.е. фронесис) определяет, какие привычки полезны, а какие - вредны. Вообще Аристотель полагает, что через привычку мы сами создаем себя; Стагирит вполне согласился бы с изречением “посеешь привычку - пожнешь характер”. Но рассудительность как мысль, направленная по преимуществу на человека, должна быть дополнена познанием той реальности, которая лежит по ту сторону человека, выше него. Такое познание предполагает особую способность - “софию”, т.е. мудрость - вторую составную часть дианоэтической добродетели.

Совершенствуя себя в теоретически познавательной деятельности, человек способен достичь высшего счастья, “прикоснуться” умом к миру сверхчувственному, т.е. божественному. “Человек есть мера всех вещей”, - сказал один из предшественников Аристотеля, софист Протагор. Стагирит не оспаривает мысль Протагора, но не останавливается на ней. Чтобы быть справедливой, она должна быть дополнена другой: “божественное есть мера человеческого”. Из того что мы смертны и конечны, нельзя делать вывод, что следует ограничиваться в своих помыслах конечным, т.е. соразмерным человеку. Напротив, следует измерять себя тем, что бессмертно. Человеку недоступно постоянное блаженство, как оно доступно божеству. Но человек может достичь блаженства в той мере, в какой он способен активно мыслить, “софийно” познавать сверх чувственный мир. Насколько простирается активность человеческого ума, настолько простирается счастье человека.

“Умственность” философской системы Аристотеля проявляется во всех ее частях, в том числе в этике. Однако надо заметить, что Стагирит делает попытку преодолеть этический интеллектуализм, идущий от Сократа и закрепленный Платоном. У Аристотеля вообще художественность мироощущения выражена ярче, а главное - понимается им богаче, чем предшественниками. Аристотелевский Ум есть в том числе художественное удовольствие, получаемое от умственной деятельности. Тем не менее он остается умом, интеллектом и как таковой находит собственные основания только в себе самом. Приобщение к высшему возможно исключительно через умственную активность, а не совокупной активностью всех душевных сил. Следовательно, по Аристотелю, добродетельным может быть только умный человек, поэтому добродетельный - всегда умный. Заведомо ясно, что тот, у кого не развит интеллект, не способен делать добро, а ученый-метафизик - очевидно добродетелен. Легко заметить, что основы сократовского этического интеллектуализма остаются непоколеблемы и в этом смысле Аристотель не продвигается слишком далеко по сравнению с предшественниками. Откуда же проистекает зло? Оно возникает случайно, в силу непредсказуемых обстоятельств. Для человека зло происходит как бы “нечаянно”. Так, в силу неведомых для себя обстоятельств Эдип убивает отца и женится на матери, втягиваясь помимо своей воли в череду трагических событий. Аристотелевская этика не возлагает на человека всей полноты ответственности, но и не предоставляет ему всей полноты свободы. Поскольку зло совершается помимо воли, поскольку совершающий злой поступок заслуживает сочувствия и сострадания, но отнюдь не обязан стремиться к осмыслению собственной вины и покаянию. Естественно, что понятие покаяния в этике Аристотеля является лишним. Но тогда приходится допустить необратимость нравственной порчи: попавший в плен обстоятельств не может совершить нравственное возрождение. Следовательно, жизнь потенциально трагична; ее трагизм определяется не характерами людей, а самой структурой бытия. Гарантированного пути преодоления трагизма не существует, но есть возможность взглянуть на него со спокойствием и достоинством мужественного Ума.

Следуя традиции древнегреческого мышления, Аристотель не выводит человека за пределы природного миропорядка: человек остается лишь элементом структуры мира, одним из многих и наряду с другими. Наличие ума (интеллекта) - единственное, что отличает человека от иных существ. На поверку выясняется, что этого недостаточно, чтобы человек мог бы преодолеть путы судьбы и обстоятельств. Аристотелевская этика не предполагает действительной свободы человека и, как следствие, не рассматривает его в качестве подлинно самоопределяющейся личности. Этот же, по сути безличностный, подход проводится Стагиритом и при рассмотрении вопросов политики.

6 Добродетель

Аристотель выделяет 11 этических добродетелей: мужество, умеренность, щедрость, великолепие, великодушие, честолюбие, ровность, правдивость, любезность, дружелюбие, справедливость. Последняя - самая необходимая для совместной жизни.

разумные (добродетели ума) - развиваются в человеке благодаря обучению - мудрость, сообразительность, рассудительность.

нравственные (добродетели характера) - рождаются из привычек-нравов: человек действует, приобретает опыт и на основе этого формируются черты его характера.

Добродетель - представляет собой меру, золотую середину между двумя крайностями: избытком и недостатком.

Добродетель - она есть «способность поступать наилучшим образом во всём, что касается удовольствий и страданий, а порочность - это её противоположность».
Добродетель - это внутренний порядок или склад души; порядок обретается человеком в сознательном и целенаправленном усилии.

В разъяснении своего учения Аристотель дает небольшой очерк, представляющий «таблицу» добродетелей и пороков в их соотнесенности с различными видами деятельности:

Мужество - это середина между безрассудной отвагой и трусостью (в отношении к опасности).

благоразумие - это середина между распущенностью и тем, что можно было бы назвать «бесчувственностью» (в отношении к удовольствиям, связанным с чувством осязания и вкуса).

щедрость - это середина между мотовством и скупостью (в отношении к материальным благам).

Величавость - это середина между спесью и приниженностью (в отношении к чести бесчестию).

ровность - середина между гневностью и «безгневливостью».
правдивость - середина между хвастовством и притворством.
остроумие - середина между шутовством и неотёсанностью.
дружелюбие - середина между вздорностью и угодничеством.
стыдливость - середина между бесстыдством и робостью.

Нравственный человек, по Аристотелю, тот, кто руководит разумом, сопряженным с добродетелью. Аристотель принимает платоновский идеал созерцания, но ведет к нему деятельность, поскольку человек рожден не только для умопостижения, но и для действия.

Следует помнить, что названные качества были обозначены в качестве добродетелей и пороков в IV в. до н. э.; они не всегда однозначно совпадают с современными представлениями о должном и предосудительном.
II Философия Ф.Ницше

1 Теория морали

Если в первый период творчества проблема культурных ценностей интересовала Ницше главным образом с эстетической точки зрения, то во второй период основное свое внимание он сосредоточивает на анализе этических норм и оценок, их сущности и происхождении. В этот период вырабатывается специфический для философа стиль изложения: его книги отныне уже ничем не напоминают научные трактаты, это -композиционно и тематически оформленные собрания афоризмов.

"Нравственность, - пишет Ницше, - есть, ближайшим образом, средство предохранения общества от распадения" (2. С.298). Прежде всего должна появиться система принуждения, заставляющая индивида согласовывать свои личные мнения и интересы с общественными. Успешнее всего этот механизм действует, если принуждение принимает анонимную форму обычая, когда общественный авторитет утверждается исподволь через систему воспитания и обучения. В таком случае лояльность может стать "второй натурой", демонстрироваться добровольно и даже приносить удовольствие. Нравственность становится внутренним свойством и средством самоконтроля человеком своего поведения по мере совершенствования общественного организма.

Подобные рассуждения, казалось бы, должны наводить на мысль, что Ницше - сторонник утилитаризма. На самом деле его позиция не столь однозначна. Так, он говорит о "двойной предыстории" понятий добра и зла. развивая эту мысль в поздних сочинениях. В книге "По ту сторону добра и зла" он выдвигает учение о двух основных типах морали: "морали господ и морали рабов").

Во всех развитых цивилизациях они смешаны, элементы той и другой можно обнаружить буквально в одном и том же человеке. Но различать их, считает Ницше, необходимо. В морали господ, или аристократической морали, "добро" и "зло" эквивалентны понятиям "благородный" и "презренный" и относятся не столько к поступкам людей, сколько к самим людям, эти поступки совершающим. В рабской же морали смысл основных этических категорий зависит от того, что полезно, что служит поддержанию порядка в обществе, отстаивающем интересы слабых в духовном и физическом отношении индивидов. Такие качества, как сострадание, добросердечность и скромность, рассматриваются как добродетели, в то же время свойства, которые обнаруживают сильные и независимые индивиды, считаются опасными, а потому "злыми".

Данные идеи представлены и в книге "Генеалогия морали", где Ницше широко использует понятие мстительности (ressentiment). Высший тип человека, по его мнению, создает свои ценности от избытка жизненной силы. Слабые же и бессильные боятся таких людей, они стремятся обуздать и приручить их, подавить своей численностью, навязывая в качестве абсолютных "стадные ценности". Разумеется, подобная мстительность открыто не признается и, возможно, даже не осознается "толпой" в качестве побудительного мотива, однако, она действует, находя как прямые, так и окольные пути и косвенные выражения. Все это выводит на свет искушенный "психолог морали", каковым Ницше считает себя.

Итак, в истории морали, согласно Ницше, борются друг с другом две основные этические позиции. С точки зрения высшего типа людей, они могут сосуществовать. Это возможно, если "толпа", нс способная ни к чему возвышенному, будет практиковать "рабскую морить" исключительно в своей среде. Но она, подчеркивает Ницше, никогда не ограничится этим и не откажется от универсалистских претензий. Более того, по крайней мере в истории Запада у "рабской морали" были и остаются все шансы па успех. Об этом, например, свидетельствует распространение христианства. Ницше не отрицает полностью какую бы то ни было ценность христианской морали, признавая, что она сделала человеческий внутренний мир более утонченным. Однако он видит в ней выражение мстительности, характерной для стадного инстинкта, или "рабской морали". То же воплощение мстительности видит Ницше в демократическом и социалистическом движениях, считая их производной формой от христианской идеологии.

Ницше полагает, что идеал всеобщей, единой и абсолютной морали должен быть отброшен, так как он ведет жизнь к упадку, а человечество - к вырождению. Его место должна занять градация рангов, степеней различных типов морали. Пусть "стадо" остается приверженным своей системе ценностей, считает Ницше, при условии, что оно лишено права навязывать ее людям "высшего типа".

Когда Ницше говорит о необходимости стать "по ту сторону добра и зла", это надо понимать как призыв к преодолению так называемой рабской морали, которая, с его точки зрения, ставит всех на одну доску, любить и охраняет посредственность, препятствует возвышению человеческого типа. Он не имеет в виду, как это иногда утверждают, полное безразличие к природе ценностей и упразднение всяких нравственных критериев. Подобное было бы самоубийственным для обычного человека. Только те, кто принадлежит к высшему типу, могут без ущерба для себя стать "по ту сторону" навязываемых обществом пониманий добра и зла, ибо эти индивиды сами являются носителями нравственного закона и не нуждаются ни в чьем попечительстве. Их свободное самоопределение, считает Ницше, - это единственный путь к более высокому уровню человеческого существования, к сверх - человеку (Ubermensch).

2 «Воля к власти»

"Воля к власти" - бортовой журнал потерпевших кораблекрушение. Это крайне жестокая книга, обращенная к тем, кому уже нечего терять. Особенно не повезло "Воле к власти" в России. Лишь теперь русскому читателю доступен полный перевод легендарной книги - все 1067 афоризмов - безусловно, событие, в том числе и литературное.

Автор книги: Фридрих Ницше (Friedrich Nietzsche).

В истории человечества найдется немного текстов, которые сыграли такую историотворную роль, как «Воля к власти. Опыт переоценки всех ценностей».

Эту книгу окутывает какая-то страшная тайна. По масштабам лжи и небылиц, нагроможденных вокруг «Воли к власти», эта книга удерживает пальму первенства, по крайней мере, в XX веке. Сама история ее возникновения и существования представляет собой полную загадок детективную историю, которую вот уже более ста лет пытается разгадать не одно поколение исследователей. Дело в том, что аутентичной «Воли к власти» не существует: своей версии этой книги Ницше не оставил. В течение последних четырех-пяти лет своей жизни он действительно работал над проектом с названием «Воля к власти». Но проект этот так и остался незавершенным, растворившись в безумии автора. Тем не менее, усилиями литературных наследников философа эта книга была смонтирована и с тех пор неразрывно связана с именем Ницше. Более того, «Воля к власти» стала восприниматься как его главный и самый известный труд, а сам он — преимущественно как автор именно этой книги, иногда даже в ущерб остальным произведениям.

Однако мистификация на этом не закончилась. Сегодня существует порядка десятка различных вариантов «Воли к власти». По разрозненным рукописям укрывшегося от мира в душевной болезни мыслителя эту книгу составили его сестра Элизабет Ферстер-Ницше и Петер Гаст. В итоге мы имеем своего рода книгу-пульсар с вечно меняющимися текстовыми конфигурациями. Все это, несомненно, также способствовало тому, что «Воля к власти» стала самым будоражащим текстом, вокруг которого уже целое столетие нескончаемо кипят идейные страсти. Крупнейшие умы XX века бились над ее тайными письменами с такой страстью и надеждой, словно она скрывает великое знание, от которого зависят судьбы мира.

Конференции по ницшеанству проводятся от Чикаго до Пекина, от Палермо до Кембриджа. Философия XX века становится чуть ли не комментарием к Ницше, а «Воля к власти» — его самым цитируемым и интерпретируемым произведением. Ему обязаны своим появлением почти все главные течения современной мысли: философия жизни и экзистенциализм, герменевтика и структурализм, современная эпистемология и лингвистика... Он становится родоначальником целого спектра современных философских методов: генеалогии, коллажа, деконструкции, перспективизма, структурализма. Его мысль дает мощный импульс авангардным формам мирового искусства: сюрреализму, дадаизму, футуризму, абстракционизму.

Не только высоколобые мыслители оказались подвержены магии этой книги. Для самых широких слоев читающей публики «Воля к власти» стала, возможно, первым в истории массовым философским бестселлером. В ней речь впервые напрямую зашла о сути жизни каждого человека, в ней философия становилась личным делом каждого.

«Воля к власти» — бортовой журнал потерпевших кораблекрушение. Это крайне жестокая книга, обращенная к тем, кому уже нечего терять, к тем, кто висит над бездной. Она посвящена особым людям. «Людям, до которых мне хоть сколько-нибудь есть дело, я желаю пройти через страдания, покинутость, болезнь, насилие, унижения - я желаю, чтобы им не остались неизвестны глубокое презрение к себе, муки неверия в себя, горечь и пустота преодоленного; я им нисколько не сочувствую, потому что желаю им единственного, что на сегодня способно доказать, имеет человек цену или не имеет: в силах ли он выстоять...».

Вышедшая впервые в 1901 году, а в 1906-м получившая канонический облик (по этому изданию и осуществлен русский перевод), "Воля к власти" (или, как следовало бы вернее перевести, "Воля к могуществу") стала сверхвлиятельной книгой, но одновременно и книгой, подверженной разнообразной критике.

Особенно не повезло "Воле к власти" в России. В 1910 году вторая часть перевода не увидела свет, запрещенная духовной цензурой. При советской власти, само собой, и речи не могло идти о публикации этого труда: советскому историку философии полагалось считать "Волю к власти" злонамеренной подделкой. Таким образом, лишь теперь русскому читателю доступен полный перевод легендарной книги - все 1067 афоризмов.

Выход полного перевода "Воли к власти" - безусловно, событие, в том числе и литературное. Мы часто забываем о том, что Ницше был подлинно великим писателем. Этот памятник неистовости - необходимое звено в цепи самоубийственных проявлений европейского человека, а цепь эту следует видеть отчетливо, дабы не строить разного рода идеологических иллюзий.

3 Конценция сверхчеловека

Сверхчелове́к - образ, введённый философом Фридрихом Ницше в произведении «Так говорил Заратустра» для обозначения особого типа людей, которые по своему могуществу должны превзойти современного человека настолько, насколько последний превзошёл обезьяну. Сверхчеловек, будучи в соответствии с теорией Ф.Ницше смыслом истории человеческого вида, должен олицетворять средоточие витальных аффектов жизни. Сверхчеловек — это радикальный эгоцентрик, благословляющий жизнь в наиболее экстремальных её проявлениях, а также Творец, могущественная воля которого направляет вектор исторического развития.

К прототипам Сверхчеловека, являвшими собой «непревзойдённых виртуозов жизни», Ф.Ницше относил Александра Македонского, Юлия Цезаря, Чезаре Борджиа и Наполеона.

Существуют различные прочтения ницшеанского образа Сверхчеловека:

религиозно-христианское (Вяч. Иванов считал Сверхчеловеком Иисуса Христа);

культорологическое (М. А. Блюменкранц характеризовал эту идею Ф.Ницше как «эстетизацию волевого порыва»);

расовая интерпретация (в Третьем рейхе под Свехчеловеком понималась расово выдержанная породистая человеческая особь).

По своей сути, эти трактовки Сверхчеловека находятся в прямом противоречии с тем смысловым наполнением этого образа, который вложил в него Ф.Ницше. В произведении «Ecce Homo» философ писал:

Слово «сверхчеловек» для обозначения типа самой высокой удачливости, в противоположность «современным» людям, «добрым» людям, христианам и прочим нигилистам - слово, которое в устах Заратустры, истребителя морали, вызывает множество толков, - почти всюду было понято с полной невинностью в смысле ценностей, противоположных тем, которые были представлены в образе Заратустры: я хочу сказать, как «идеалистический» тип высшей породы людей, как «полусвятой», как «полугений»…
Заключение
Итак, Аристотель прожил славную и многотрудную жизнь. Задачей его философии было ничто иное, как самосознание эллинской культуры. Он был величайшим учеником Платона и знаменитым учителем Александра Македонского.

Он был первым, создавшим всестороннюю систему философии, охватывающую этику и эстетику, логику и науку, политику и метафизику.

Взгляды Аристотеля относительно физики глубоко сформировали средневековую ученость, его работы содержат первое известное формальное исследование логики, которые были включены в конце девятнадцатого столетия в современную формальную логику. В метафизике учение Аристотеля имело глубокое влияние на философское и теологическое размышление в Исламских и еврейских традициях в Средневековье, и это продолжает влиять на христианское богословие, особенно на Восточное Ортодоксальное богословие и на схоластическую традицию римско-католической Церкви. Все аспекты философии Аристотеля продолжают быть объектом активного академического исследования и сегодня.

Историческое значение философии Аристотеля в том, что он дал материалистическую трактовку происхождения мира и человека; выделил 10 философских категорий; дал определение бытия через категории; определил сущность материи; внес существенный вклад в развитие логики (дал понятие дедуктивного метода - от частного к общему, обосновал систему силлогизмов – вывода из двух и более посылок заключения).

Ницше создал целый ряд значительных трудов, которые оказали воздействие на всю последующую философию после него. В своем творчестве Ницше затронул целый комплекс проблем, которые составляют всю его концепцию. Прежде всего центральной для него является проблема воли. Если Шопенгауэр в отказе от "воли к жизни" видел средство спасения, то Ницше противопоставил этому пониманию утверждение в жизни "воли к власти". "Воля к власти" у Ницше - это прежде всего вопрос о значимости любого из явлений общественной жизни. Он пишет: "Что хорошо? Все, что повышает чувство власти, волю к власти, саму власть в человеке. Что дурно? -Все, что происходит из слабости". "Воля к власти" - это основа права сильного, оно выражается во власти мужчины над женщиной, например. Подрывает волю к власти доминирование интеллекта, ходячая мораль, которая проповедует любовь к ближнему, социализм, который декларирует равенство между людьми.Мораль определяется такими понятиями, как "добро" и "зло". Она появляется у Ницше в виде превосходства аристократов, господ над другими людьми - рабами, низшими. Он подходит к морали только с позиций противоположности господской и рабской морали. Возникновение новой морали Ницше рассматривает как "восстание рабов в морали".Для Ницше сверхчеловек выступает также как высший биологический тип, который относится к человеку в том же отношении, в каком человек относится к обезьяне. Ницше, хотя и усматривает свой идеал человека в отдельных выдающихся личностях прошлого, все же рассматривает их как прообраз будущего сверхчеловека, который должен появиться, его необходимо вырастить.

Философия Ницше оказала значительное влияние на философию жизни прагматизм, экзистенциализм.
Список литературы
1. А. Г. Спиркин. Философия: Учебник. – 2-е издание. – М.: Гардарики, 2004 г. А. А. Горелов. Философия в вопросах и ответах. – М.: ООО «Издательство «Эксмо», 2006 г.

2. Бертран Рассел "ИСТОРИЯ ЗАПАДНОЙ ФИЛОСОФИИ" Новосибирск, Издательство Новосибирского Университета, 1994 год

3. Краткая философская энциклопедия Москва, Издательская группа "Прогресс" - "Энциклопелия", 1994 год

4. П.С. Гуревич, В.И. Столяров "Мир философии"

5. Галеви Д. Жизнь Фридриха Ницше. – М. , 1998

6. Данто А. Ницше как философ. – М. , 2000