Введение
Территориальная локализация населения является процессом самоопределения людей, малых групп в границах какого-либо территориального пространства с целью длительного проживания и хозяйственной деятельности.
Формирование социально-территориальной системы Еврейской автономной области сопряжено с территориальной локализацией населения. Однако существуют особенности, усложняющие этот процесс: экстремальные природно-климатические условия, недостаточно развитая социально-экономическая инфраструктура, снижение потенциала демографического роста, очаговый характер локализации и низкая плотность населения.

Бедность как фактор региональной безопасности в полиэтничном регионе
Социально-экономическая стабильность регионов зависит от уровня социальной напряженности и от решения социальных проблем. Поэтому социальный аспект безопасности можно считать на сегодняшний день ключевым.
Последнее десятилетие Южный Федеральный округ являлся для России основной зоной напряженности, терроризма и сепаратиских настроений с одной стороны, а с другой одним из самых крупных ареалов бедности. Несколько чеченских компаний, антитерростические операции в других республиках ЮФО решили лишь самые острые проблемы безопасности и скорее следствие, чем причину. А одна из причин региональной нестабильности на юге России кроется на наш взгляд в бедности и отсутствии занятости населения.
Это новая и весьма серьезная особенность повлияла на многие стороны социально – экономической жизни территорий. В первую очередь на уровень бедности в округе. Регионы ЮФО, в которых уровень бедности превышает 50% Калмыкия, Ингушетия. Самый низкий уровень бедности (ниже 20%) в Ростовской, Волгоградской и Астраханской области. Даже на фоне этих благополучных районов выделяется Республика Северная Осетия-Алания с численность населения с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума 13,8%. Краснодарский край, Республика Дагестан, Кабардино-Балкарская Республика, Карачаево-Черкесская Республика входят в группу регионов с уровнем бедности от 20 до 27%, в эту группу и входит Ставропольский край с уровнем бедности 24,5 %. Но ряд косвенных индикаторов показывают, что официальные данные об уровне бедности не совсем точно отражают реальную картину. Так по количеству автомобилей на домохозяйство первое место в ЮФО занимает КЧР, по количеству операций с иностранной валютой Дагестан.
Поэтому крайне актуальной является проблема объективной оценки и прогноза уровня бедности региона, исходя из существующего экономического уровня его развития и с учетом долгосрочной экономической политики властей.
С 2005 по 2007 год нами было проведено исследование бедности в Ставропольском крае. Сегодня опорными пунктами трафика бедности в России стали малые города и сельская местность. Это отчетливо прослеживается и в Ставропольском крае. Где значительная часть населения проживает в сельской местности или малых городах. Малые города потеряли ресурс села, а ресурсы города так до конца и несформировались. Так, например, узость рынка труда в этих регионах приводит к большой безработице. Если в городе спасает вторичная занятость, то в сельской местности и малых городах ее попросту нет.
Итак, с помощью факторного анализа и пространственного отображения индикаторов с использованием ГИС-технологий мы провели типологизацию районов и городов Ставропольского края по уровню бедности, сгруппировав их в следующие типы:
1. бедные (периферийно-аграрные приграничные районы со стагнирующим сельским хозяйством и массовым оттоком русского населения);
2. относительно бедные (центрально-аграрные сельские районы, возглавляемые, как правило, малыми городами);
3. проблемные (аграрно-индустриальные районы, расположенные в зоне влияния крупных городов – краевого центра и КМВ);
4. благополучные (западные районы с выгодным экономико-географическим и транспортным положением, динамично развивающимся сельским хозяйством (товарной направленности) и пищевой промышленностью).
Значительное количество бедных региона сконцентрировано в периферийно-аграрных приграничных районах, для которых характерна высокая доля мигрантов и полиэтничность.
Установлены различия в бедности между городом и селом. Если большая часть сельских районов относится к бедным и относительно бедным, то все города краевого подчинения – к проблемным. Только Ставрополь и Пятигорск (краевые «полюса роста») отличаются благополучием (конечно на фоне остального края, в первую очередь, «сельской глубинки»).
Использование разных подходов при измерении масштабов бедности (абсолютного, относительного, субъективного) привело к трем разным вариантам уровня бедности в Ставропольском крае (соответственно): 24,6%, 63,3% и 55,7% .
Проведенный социологический опрос в «ключевых» районах и городах края показал что, во-первых, удельный вес бедных в сельской местности выше, чем в городской. Они соответственно составили 67,3% и 41,6%. Во-вторых, более половины респондентов в сельской местности считают, что их жизнь со временем ухудшится, в ответах респондентов из городов картина прямо противоположна, - здесь около половины опрошенных считают, что их жизнь со временем улучшится.
Среди причин нынешнего тяжелого положения людей, оказавшихся за чертой бедности, в массовом сознании жителей Ставропольского края доминирует длительная безработица, проживание в бедном районе, лень и неприспособленность к жизни, алкоголизм и наркомания. В сельской местности главными причинами бедности считают длительную безработицу, алкоголизм и наркоманию, а также проживание в бедном районе. В городах - нежелание менять образ жизни, лень и то, что значительная часть бедных это мигранты и беженцы(20% опрошенных). И это на фоне того, что практически две третьих опрошенных считают, что люди на Ставрополье живут хуже, чем в других субъектах Российской Федерации.
Факторное влияние на территориальную локализацию населения Еврейской автономной области
На сегодняшний день формирование постоянного ядра населения на Дальнем Востоке является центральной идеей современной концепции социально-экономического развития Дальневосточного региона. Кроме того, уровень социально-экономического положения жителей всего Дальнего Востока России и Еврейской автономной области в той или иной степени влияет на отток или закрепление населения в регионе.
Поэтому в рамках решения проблемы укоренения населения на территории Еврейской автономной области лабораторией региональных социально-гуманитарных исследований был проведен социологический опрос населения с целью выявления причин территориальной локализации населения в Еврейской автономной области. В опросе участвовало 458 респондентов в возрасте от 16 до 76 лет. В большей степени респондентами являлись жители сельских населенных пунктов - 55% , городское население представлено 34%, а в поселках городского типа проживает 11% опрошенных.
Среди опрошенных 18% имеет высшее образование, 33% среднее профессиональное образование, а 31% респондентов являются студентами. Кроме того, 8 % опрошенных имеют начальное общее образование - это респонденты в возрасте от 50 до 76 лет, для которых не было возможности получить более высокое образование. Этому способствовали следующие причины: трудности, связанные с военным и послевоенным периодом, проживание в сельской местности, многодетная семья, низкий доход семьи и др.
По семейному положению респонденты представлены в следующем соотношении: 41% имеет семью, 13% разведены, 3% овдовели и 43% никогда не состояли в браке. Гражданские браки распространены среди молодежи в возрасте до 35 лет, и их доля составляет 30% опрошенных.
Количество детей, рожденных в юридическом браке, составляет 43%. Брачные союзы, не оформленные юридически, статистически увеличивают число детей, родившихся вне зарегистрированного брака (37%).
Выявлено, что большинство респондентов работают и учатся по месту жительства (74%). 46% работают в государственных, 25% - в частных предприятиях и организациях. Кроме основного заработка на предприятии (в частной организации), 14 % респондентов дополнительно ведут домашнее хозяйство и 10 % занимаются охотой и рыболовством.
При выявлении причин, по которым респонденты проживают именно в этом населенном пункте и именно на данной территории, большинство опрошенных (41%) ответили, что «здесь проживают родители» и (20%) поселились по иным семейным обстоятельствам.
Выявлено также, что в первом поколении проживают на той или иной территории 26%, 39% во втором, 27% в третьем поколении и в четвертом 8% опрошенных.
Главными причинами территориальной локализации для 7% опрошенных является наличие интересующей их работы и столько же закрепились на этих территориях (в основном в городе) приехав сюда учиться, а для 5% респондентов причиной, влияющей на выбор населенного пункта и дальнейшего проживания на данной территории, являются природно-климатические условия и социально-культурное окружение. 27% опрошенных остались жить именно здесь, так как не имеют возможности переехать в другое место.
61% из опрошенных не собираются менять место жительства, но 27% имеют такие намерения. Причинами таких намерений для большинства респондентов являются отсутствие работы (41%), учеба в другом городе (36%), отсутствие жилья (19%), неблагоприятные природно-климатические условия (8%). Для 5% опрошенных основной причиной выезда за пределы ЕАО является перемещение супруга по службе в Вооруженных силах РФ.
Респондентам также был задан вопрос «Как Вы считаете, что является причиной «вымирания» некоторых населенных пунктов ЕАО?». Большинство опрошенных видят проблему в отсутствии рабочих мест (58%). Это же является одной из причин отъезда населения из ЕАО. 39% респондентов причину видят в разрушении инфраструктуры сельского хозяйства и производства.
Для 21% жителей главным фактором для выезда является низкая заработная плата.
Также были и другие формулировки причин: отсутствие жилья (27%), миграция молодежи из ЕАО (17%), нежелание властей улучшать уровень жизни населения (11%), низкий естественный прирост (7%), низкий уровень жизни (6%).
Из анализа итогов социологического опроса следует, что позитивными предпосылками для укоренения населения на территории Еврейской автономной области являются:
- сложившиеся семейные традиции;
- преемственность поколений;
- социально-культурное окружение.
Факторами, отрицательно влияющими на укоренение населения являются:
- ухудшение социально-экономического положения как городского, так и сельского населения области;
- упадок сельского хозяйства, промышленных предприятий и соответственно отсутствие рабочих мест на территории проживания;
- отсутствие жилья;
- низкий естественный прирост;
- миграция молодежи в другие регионы РФ;
- снижение уровня жизни населения (как городского, так и сельского).

Интеграционные и дезинтеграционные процессы в социальном пространстве Сибири
Необходимость разработки теоретических и прикладных аспектов научной проблемы факторов и принципов развития социального пространства регионов Сибири в условиях современного этапа эволюции общественно-хозяйственной системы России может быть обоснована совокупностью аргументов.
Первый аргумент состоит в динамичном преобразовании функционального содержания и структурной организации социально-экономических систем регионов России в условиях рыночных трансформаций и реструктуризации страны. Развитие становится ключевым понятием для характеристики социально-экономических систем большинства российских регионов. Вместе с тем многие существенные аспекты указанной эволюции пока что не нашли адекватного отражения в современной экономической науке.
Второй аргумент заключается в необходимости классификации и оценки конкретного воздействия множества специфических факторов развития социально-экономической системы региона, которые обусловлены пространственной локализацией данной системы в административно очерченных границах субъекта РФ. За последние годы в ряде крупных субъектов России сформировались и получили импульс развития относительно обособленные пространственные системы, которые в научной литературе в ряде случаев квалифицируют, как субрегиональные. Факторы их эволюции недостаточно изучены.
Третий аргумент состоит в необходимости обоснования принципов развития указанного социального пространства регионов Сибири. Организованная совокупность таких принципов формирует концепцию эволюционного процесса, а вместе с тем и основание для построения и реализации эффективных стратегий и инструментов региональной социально-экономической политики. Развитие региона, отчужденное от концептуальной политики, не может обеспечить эффективное использование имеющегося созидательного потенциала и достижение необходимой конкурентоспособности пространственной системы. Для современной экономики характерна тенденция к регионализации общественно-хозяйственной жизни, последовательному возвышению роли регионов в развитии всей страны.
Анализ отечественных и зарубежных исследований, посвященных развитию социально-экономической системы региона, позволяет утверждать о недостаточной разработке совокупности существенных аспектов проблемы развития указанной пространственной системы, и прежде всего, установления факторов и обоснования принципов эволюции системы региона. Эти обстоятельства определили выбор темы исследования, постановку его цели и конкретных задач.
Цель работы состоит в исследовании места и роли интеграционных и дезинтеграционных процессов как фактора структуризации социального пространства Сибири. Это обусловливает решение комплекса взаимосвязанных задач:
- определение функционального содержания социального пространства регионов Сибири;
- классификация факторов развития региональной локальной системы;
- анализ дезинтегрирующих и интегрирующих факторов развития регионов Сибири;
- обоснование принципов развития социального пространства регионов Сибири.
При анализе специфики социального пространства регионов Сибири мы будем опираться на методологические подходы, концептуальные положения теории региональной экономики (функциональное содержание системы региона, пространственная организация социально-экономических отношений, локализация региональной системы), институциональную теорию (институты власти и собственности, контрактные соглашения, институциональная среда), теорию переходной экономики (системное преобразование экономических отношений, дезинтеграция системы), теорию стратегического управления (стратегии и инструменты, субъектно-объектное взаимодействие, принципы развития), эволюционную теорию (пространство и время, зоны роста, периферия и центр системы, факторы развития).
Научная новизна исследования заключается в реализации эволюционного подхода к исследованию процесса формирования и развития социального пространства регионов Сибири, определении и классификации основных факторов, а также обосновании принципов развития данной пространственной системы в условиях современного этапа эволюции социально-экономической системы России.
Особенности территориальной идентичности пермяков
Проблемы социальной идентичности, традиционно понимаемой как отождествление индивидом себя с определенной социальной группой, постоянно привлекают внимание социологов. В контексте процессов глобализации, политической интеграции, размывания социокультурных границ между обществами, особый интерес представляет изучение одного из видов социальной идентичности – территориальной.
В социологическом смысле территорией называется та часть земной поверхности, на которой происходит интеграция деятельности социума и его территориальная саморефлексия. Территория определяет специфику социального взаимодействия индивидов, образ жизни, особенности социального поведения, влияет на формирующиеся социальные институты. Территориальная идентичность – это восприятие индивидом себя как члена определенной территориальной общности, складывающееся как результат двух процессов: объединения и различения. Одновременная принадлежность индивида к различным территориальным общностям – от сублокальных до страновых или межнациональных – позволяет говорить о сложной структуре его территориальной идентичности, где идентичности различной локальности находятся в определенной иерархии. Данная иерархия динамична и во многом ситуативна, что объясняется двойственностью природы социальной идентичности – с одной стороны она является целостным образованием, с другой – постоянно меняется до конца жизни. Иерархию территориальных идентичностей можно представить в виде трех основных уровней:
1) микроуровень (городской район, городской округ, микрорайон);
2) мезоуровень, состоящий из двух подуровней: а) город или район области, края и б) собственно область, край, республика;
3) макроуровень, включающий в себя страновой (национальный) уровень идентичности, и межнациональный (сообщество, содружество государств, часть света и т.п.).
Важно, что далеко не всегда территориальная общность, идентификацию с которой демонстрирует индивид, локализована в четких административно-территориальных границах. Часто границы определены слабо, являются размытыми (как в случае с такими территориальными идентичностями как «сибиряк» или «уралец»). Более того, будучи вербализованными одинаково, территориальные общности субъективно определяются индивидами различно.
В феврале 2008 г. нами было проведено пилотажное исследование, направленное на определение особенностей локальной территориальной идентичности студенческой молодежи г. Перми. Исследование проводилось методом опроса (раздаточное анкетирование), объем выборочной совокупности – 100 чел. В ходе исследования респондентам предлагалось описать образ территориальной общности «пермяки» и расположить ее на субъективной 7-балльной шкале с полюсами «свои» и «чужие».
Анализ результатов показал, что категорию «пермяки» молодые люди наделяют различными смыслами. Во-первых, «пермяки» определяются как жители г. Перми. Приведем некоторые высказывания респондентов: «Пермяки – это жители нашего города. Это те люди, которые родились и выросли в Перми, и нигде больше. Они знают ее достоинства и недостатки», «пермяки – те, кто живет в г. Перми, в нашей маленькой провинции». Во-вторых, «пермяками» называются люди, которые родились и выросли в г. Перми, при этом не имеет значения, живут они сейчас в Перми или уехали в другой город: «Пермяки – это те люди, которые родились и выросли в нашем городе, пусть даже они здесь не живут сейчас». Заметим, что подобная точка зрения некоторыми респондентами резко отрицается: «Настоящий пермяк – это тот, кто любит свой город и чувствует его своим домом, а те, кто уехал или хочет уехать – они не пермяки». В-третьих, пермяки определяются как жители всего Пермского края (субъекта Российской Федерации, образовавшегося в результате объединения Пермской области и Коми-Пермяцкого автономного округа): «Пермяки – это постоянные жители Пермского края», «Я из Чернушки (один районных центров региона), но про себя говорю, что я пермяк, я ведь в Пермском крае живу».
Особый интерес представляет четвертая точка зрения, когда «пермяками» называются жители Пермской области, но не Коми-Пермяцкого АО. Характерно следующее высказывание респондента: «Пермяки и коми-пермяки – разные люди, у нас нет ничего общего», иллюстрирующее существование противопоставления «пермяки» и «коми-пермяки» и наложение территориальной и этнической идентичностей в сознании молодых людей.
Несмотря на многообразие субъективных смыслов категории «пермяки», степень отождествления молодежью себя с данной территориальной общностью высока (средний балл в исследуемой группе по 7-балльной шкале – 6,6). Более того, 90% респондентов отметили соответствие максимального значения территориальной общности «пермяки» на шкале «чужие – свои».
Основными элементами локальной территориальной идентичности для молодых пермяков выступают а) язык: «все пермяки слова говорят с явно выраженным акцентом на «о»; «пермяки «окают», «в Перми говорят слово «стряпать»; б) менталитет: «Я – пермяк, потому что у меня пермский менталитет и привычки». Язык и менталитет выступают своеобразными маркерами, позволяющими отделить одну территориальную общность от другой, сопоставить «себя» и «их», обозначить свою территориальную идентичность.

Заключение
Повышение или недостаточно быстрое сокращение числа бедных в регионе является потенциальным источником социального напряжения, ухудшает эффективность экономики региона (снижая потребление) и уменьшает его инвестиционную привлекательность. Социальная неустроенность, поляризация общества при низком уровне толерантности ведет к возникновению конфликтов. Бедность является одним из факторов роста социальной напряженности, и его роль возрастает в регионах, отличающихся полиэтничностью и религиозным многообразием. А наличие определенных сил осознающих это и использующих в своих геополитических целях, наслаивая на это религиозный, националистический фактор дает мощный инструмент влияния и манипуляций.

Список литературы
1.                 Ставропольский край в цифрах: Статистический сборник / Ставропольский краевой комитет государственной статистики - 2008 г.
2.                 Бардышев С.Н. Популярный географический энциклопедический словарь. – И.: Рипол Классик. 2007.
3.                 Кабузан В.М. Как заселялся Дальний Восток (вторая половина XVII – начало XX века). – Хабаровск: ХКИ, 2006.
4.                 Рыбаковский, Л.Л. Население ДВ за 150 лет /отв. Ред. И.В. Бестужев-Лада –М.: Наука, 1999.
5.                 Барбаков О.М. Региональное управление: реалии и перспективы.СПб.: Лань, 2004.
6.                 Дрожжин Р.В. Функциональное содержание социально-экономической системы региона // Научная мысль Кавказа. 2008. Специальный выпуск № 7
7.                 Дрожжин Р.В. Понятие региональной системы // Социально-экономические проблемы развития Южного макрорегиона. Выпуск 10. Краснодар: ЮИМ, 2007
8.                 Ермошкин А.И., Овчинникова Т. И., Цыганов В.В. Овладение региональными центрами капитала // Региональная экономика в информационном измерении: модели, оценки, прогнозы: Сб. науч. трудов / под ред. Е.Ю. Иванова, Р.М. Нижегородцева. Москва-Барнаул; Бизнес-Юнитек, 2009.
9.                 Рязанцев И.П., Завалишин А.Ю. Территориальное поведение россиян (историко-социологический анализ). – М.: Академический Проект, Гаудеамус, 2007.
10.            Шматко Н.А. Территориальная идентичность как предмет социологического исследования // Социологические исследования. – 2008.