Морально-правовая философия Возрождения

Макиавелли о природе и функциях государства
Н. Макиавелли (1469-1526) - один из выдающихся итальянских философов. Он родился во Флоренции во второй половине 15 века - во времена позднего возрождения. В нём удивительным образом сочетались политик и писатель, человек действия и мыслитель, практик и теоретик. Себя он не без гордости считал одним из одарённых политической мудростью. Он пишет: "Волею судеб я ничего не смыслю ни в производстве шерсти, ни в доходах, ни в убытках, и поэтому должен либо молчать, либо рассуждать о государстве". Великий флорентиец, как его иногда называют, собрал весь свой опыт касательно тех качеств, какими должен обладать правитель, средств и методов, к которым он должен прибегать в своём произведении "Государь". Главным образом я буду опираться на него.
Заслуга внедрения в литературный оборот термина «государства» принадлежит Н.Макиавелли. Этот термин означает общее понятие государство независимо от конкретных форм государственного устройства, оно призвано характеризовать политическое состояние общества, его политическую организацию.[1]
Государство у Макиавелли превращается в динамическую целостность, которая образуется в результате противоборства социальных сил, получает статус, определенное реальное состояние, организующее жизнь данного общества.[2]
Все государства (именно Макиавелли впервые в истории вводит понятие государства. Под этим термином он понимал и форму правления и определенную территорию) по форме правления Макиавелли делит на республики, на государства, управляемые единовластно и на лицензии (наихудший тип). Наилучшая форма правления – республика, но государству, “где государь правит в окружении слуг, которые милостью и соизволением его поставлены на высшие должности, помогают ему управлять государством”.Республикам в "Государе" он почти не уделяет внимания. [3]
Государства (независимо от его формы) Макиавелли рассматривал как некое отношение между правительством и подданными, опирающееся на страх или любовь последних. Государство незыблемо, если правительство не дает повода к заговорам и возмущениям, если страх подданных не перерастает в ненависть, а любовь – в презрение. Государства, писал Макиавелли, создаются и сохраняются не только при помощи военной силы. Методами осуществления власти являются также хитрость, коварство, обман.[4]
Макиавелли разбирает, какими способами государи могут управлять государствами и удерживать над ними власть. Государства, управляемые единолично у него делятся на унаследованные и новые. Наследному государю гораздо легче удержать власть, чем новому, потому как для этого достаточно не преступать обычаев предков и без поспешности приспосабливаться к новым обстоятельствам. "Трудно удержать власть новому государю. И даже наследному государю, присоединившему новое владение…"
И завоёванное и унаследованное владения могут принадлежать либо к одной стране и иметь один язык, либо к разным странам и иметь разные языки. "В первом случае" - говорит Макиавелли - "удержать завоёванное нетрудно, в особенности если новые подданные и раньше не знали свободы." Для этого достаточно всего лишь "искоренить род прежнего государя, ибо при общности обычаев и сохранении старых порядков ни от чего другого не может произойти беспокойства". Прежние же законы и подати следует сохранить. Тогда завоёванные земли в "кратчайшие сроки сольются в одно целое с исконным государством завоевателя". Во втором же случае для сохранения власти требуютя и большая удача, и большое искусство. Одно из самых верных средств, по Макиавелли, переселиться туда на жительство, "ибо только живя в стране, можно заметить начинающуюся смуту и своевременно её пресечь". "Иначе узнаешь о ней тогда, когда она зайдёт так далеко, что поздно будет принимать меры". Ещё один способ - учредить в одном двух местах колонии, связующие новые земли с государством завоевателя. Колонии не требуют больших издержек и разоряют они лишь ту горстку людей, чьи поля и жилища отходят новым поселенцам. "Колонии дёшево обходятся государю и верно ему служат". "Если же вместо колоний разместить в стране войско, то содержание его обойдётся гораздо дороже и поглотит все доходы от нового государства, вследствие чего приобретение обернётся убытком ". Ещё один недостаток в этом - постои войска обременяют всё население , отчего каждый, испытывая тяготы, становится врагом государю.
Государство, по Макиавелли, можно приобрести собственным оружием или доблестью. В новых же государствах удержать власть бывает легче или труднее в зависимости от того, насколько велика доблесть государя". Может показаться, что если частного человека приводит к власти либо доблесть(virtu), либо милость судьбы(фортуна), то они же в равной мере помогут ему преодолеть многие трудности впоследствии".
Новое государство также можно приобрести благодаря чужому оружию или просто благодаря "милости судьбы". Власть может достаться за деньги или быть пожалованной в знак милости. В этих случаях её легко приобрести, но трудно удержать, ведь государь "всецело зависит от воли и фортуны тех, кому обязан властью, то есть от двух сил, крайне непостоянных и прихотливых". Удержаться же у власти он не умеет, потому как человеку без особых дарований и доблести, прожившему всю жизнь в скромном звании, негде научиться править, и не может, потому как не имеет союзников и надёжной прочей опоры. Макиавелли пишет, что только тот, кто обладает истснной доблестью, при внезапном возвышении сумеет не упустить того, что фортуна сама вложила ему в руки, то еть сумеет, став государём, заложить те основания, которые другие закладывали до того, как достигли власти.
В случае, когда человек делается государём своего отечества не путём злодеяний и беззаконий, а в силу благоволения сограждан. Такого рода единовластие можно назвать гражданским, так как учреждается оно по требованию народа, либо знати в зависимости от того, кому первому представится удобный случай. Но тому, кто приходит к власти с помощью знати, труднее удержать власть, чем тому, кого привёл к власти народ, так как если государь окружён знатью, которая почитает себя ему равной, он не может ни приказывать, ни иметь независимый образ действий. Тот же, кого привёл к власти народ, правит один и вокруг него нет никого или почти никого, кто не желал бы ему повиноваться. Так что если государь пришёл к власти с помощью народа, он не должен угнетать его, тем самым, удерживая его дружбу. Народ надо взять под свою защиту, так как даже в тех случаях, когда государь является ставленником знати. Макиавелли пишет: "… государю надлежит быть в дружбе с народом, иначе в трудное время он будет свергнут". "…мудрому государю надлежит принять меры к тому, чтобы граждане всегда и при любых обстоятельствах имели потребность в государе и в государстве, - только тогда он сможет положиться на их верность".
Что Макиавелли говорит о войске: Основой власти во всех государствах служат хорошие законы и хорошее войско. Но тут же он делает оговорку о том, что хороших законов не бывает там, где нет хорошего войска, и где есть хорошее войско, там хороши и законы. Военное дело - единственная обязанность, которую правитель не может возложить на другого. "Военное искусство наделено такой силой, что позволяет не только удержать власть тому, кто рождён государём, но и достичь власти тому, кто родился простым смертным". Если государь не будет разбираться в военном деле, то он будет терпеть много бед (не будет пользоваться уважением войска, не сможет на него положиться и т.п.). "Поэтому государь должен даже в мыслях не оставлять военных упражнений и в мирное время придаваться им ещё больше, чем в военное".
Само войско может быть: собственным, союзническим, наёмным, смешанным. Наёмные и союзнические войска бесполезны и опасны, а власть, которая опирается на наёмное войско, так как наёмники честолюбивы, распущены, склонны к раздорам, с врагом же они трусливы.
Союзнические войска, по мнению автора, ещё одна разновидность бесполезных войск - это войска сильного государя, которые призываются для помощи и защиты. Такие войска могут отлично и с пользой послужить своему государю, но для того, кто призывает их на помощь, они могут оказаться даже опасными, так как в случае победы государь может попасть под их зависимость, их поражение же грозит государю не меньшими неприятностями. Союзническое войско ещё хуже, чем наёмное. В союзническом войске, в отличии от наёмного, опасна доблесть. Поэтому мудрому государю всегда лучше иметь дело с собственным войском. "Лучше проиграть со своими, чем выиграть с чужими, ибо не истина та победа, которая добыта чужим оружием
Собственным же войском можно обзавестись, даже просто вооружив подданных. Вооружая подданных, государь также завоёвывает их преданность.
Каким же должен быть сам государь, какими личными качествами он должен обладать? Главное моральное качество, которое объединяет у Макиавелли все прочие и является самоцелью - к нему он наиболее расположен - это честь. Этический смысл чести вытекает из того, что она мыслима только у человека, только в обществе, и проявляется преимущественно в государственных делах. Она продукт мнения, косвенно выражающий зависимость человека от общества. Как известно у всех людей есть свои пороки, и государи здесь не исключение. Основная же мысль Макиавелли состоит в том, что благоразумному государю следует избегать тех пороков, которые могут лишить его государства. "Пусть государи не боятся навлечь на себя обвинения в тех пороках, без которых трудно удержаться у власти…" "Государь, если он хочет сохранить власть, должен приобрести умение отступать от добра и пользоваться этим умением смотря по надобности". Заложенный здесь нравственный принцип можно сформулировать так: признание творимого зла действительным злом и оправдание его неизбежности злом окружающим. Однако, раскрывая свою мысль, Макиавелли придаёт ей совершенно другой оборот. Поскольку мораль - область мнения, людям приписывают качества, выражающие оценку (хвалу или порицание). Хотя на первый взгляд два ряда противоположенных качеств однозначно противопоставлены друг другу, в их трактовке Макиавелли отходит от понятия абсолютного блага или зла: качества, почитаемые хорошими, невозможно сохранить полностью (элементы нравственного релятивизма).
Какова для Макиавелли суть морали? Мораль можно определить как общее выражение ряда сил, действующих в обществе, а именно - идеальных сил, размеры и границы которых зависят от возможностей мнения. Специфика моральных воззрений состоит в том, что она претендует на безусловную, абсолютную ценность, поскольку отражают общий нравственный опыт людей, общий интерес во взаимоотношениях человека и общества. Но в этом же заключается их внутренние противоречие: моральные нормы не обладают силой естественного закона, и у людей есть ни одни только общие интересы.
Тут возникает вопрос: должен ли политик (государь) соблюдать морально-нравственные устои? В принципе государственная деятельность должна соответствовать морали более, чем любая другая, она может себя мыслить только как конкретное воплощение морали. На деле же во многих случаях необходимость заставляет от неё отступать в большей или меньшей степени. "Следует знать, - пишет Макиавелли, - что, когда на весы положено спасение родины, его не перевесят никакие соображение справедливости или несправедливости, милосердия или жестокости, похвального или позорного, предпочтение следует отдать тому образу действий, который спасёт её жизнь и сохранит свободу". (Государство, по Макиавелли, является практическим воплощением тех нравственных идей, из которых вытекает и мораль; исторически и логически государство и мораль имеют общее происхождение. Это не возвышает первого над второй, и тем более не означает независимости политики от морали. Государство зависит от тех же общих принципов, что и мораль, но оно ближе к действительности и в его деятельности яснее выражена пртиворечивость этих принципов - борьба общего и частных интересов, необходимость насилия для противостояния насилию.)
Макиавелли пишет, что может возникнуть спор, что лучше: чтобы государя любили или чтобы его боялись. Вообще говоря, было бы хорошо, если бы его и любили, и боялись, но любовь не уживается со страхом. Поэтому когда стоит выбор, нужно выбирать страх. Ведь люди лицемерны и склонны к обману. "Пока ты делаешь им добро, они твои всей душой, обещают ничего для тебя не щадить: ни крови, ни жизни, ни детей, ни имущесва, но когда у тебя явится в них нужда, они тот час то тебя отвернутся". Государю нужно внушать страх, но делать это надо так, чтобы избежать ненависти (воздерживаться от посягательства на имущество граждан). Любят государей по собственному усмотрению, а боятся - по усмотрению государей. Мудрому правителю лучше расчитывать на то, что зависит от него самого. Здесь надо сделать оговорку. Со страхом, так же как и с жестокостью, нужно “не перегнуть палку”, так как государь может превратиться в глазах подданных (и стать таковым на самом деле) в тирана. Макиавелли пишет, что многие правители начинают ценить власть как таковую и превращаются в тиранов. А тиранам оправданья нет. “Имея возможность заслужить огромный почет созданием республики или царства, они обращаются к тирании и не замечают, какой доброй репутации, какой славы, какой чести, какой безопасности и какого душевного спокойствия, вместе с внутренним удовлетворением, они при этом лишаются, на какое бесславие, позор, опасность, тревоги они себя обрекают”.
Как следует поступать правителю чтобы его почитали: "Ничто не может внушить такого почтения к государю, как военные предприятия и необычайные поступки". К необычным относятся значительные в гражданской жизни действия. Самое главное для государя - постараться создать себе славу великого человека. Он должен оказывать покровительство дарованиям, оказывать почёт отличившимся в искусстве или ремесле, нужно занимать народ празднествами и зрелищами " в подходящее для этого время года". И несколько слов о религии: “Государи или республики, желающие остаться неразвращенными, должны прежде всего уберечь от порчи обряды своей религии и непрестанно поддерживать к ним благоговение, ибо не может быть более очевидного признака гибели страны, нежели явное пренебрежение божественным культом”. “Главам республики или царства надобно сохранять основы поддерживающей их религии”. За что еще уважают государя: Макиавелли пишет, что государя уважают также за то, когда он открыто заявляет себя другом или врагом другого правителя. "…если ты бесстрашно примешь сторону одного из воюющих и твой сторонник одержит победу, то, как бы ни был он могуществен и как бы ты от него ни зависел, он обязан тебе - люди же не настолько бесчестны, чтобы нанести удар союзнику, выказав столь явную неблагодарность". (Эта идея Макиавелли, на мой взгляд, спорна. Он сам писал, что честь и верность слову для политика играют не первую роль). "Если же тот, чью сторону ты принял, проиграет войну, он примет тебя к себе и, пока сможет, будет тебе помогать, так что ты станешь собратом по несчастью тому, чьё счастье ещё возродится". (Здесь тоже, по-моему, есть элемент опасности, так как победитель может захватить власть в стране).[5]

Теория естественного права Гуго Гроция
С позиций естественно-правовой трактовки общее благо, государство и законы – это необходимые формы выражения объективной природы человека как существа социального (политического) и разумного. Здесь социальность, политичность и разумность человека по существу совпадают. Разумно понятая социальность (политичность) человека – это общее благо, государство и законы, соответствующие требованиям естественного права.
Гуго Гроций (1583-1645) – один из ранних творцов «юридического мировоззрения» Нового времени. Он внес огромный вклад в становление современной доктрины международного права, в формирование основ новой рационалистической философии права и государства.
Вся социальная проблематика (внутригосударственного и международного профиля) исследуется Гроцием с позиций естественного права, сквозь призму идей и требований правовой справедливости, которые должны господствовать в отношениях между индивидами, народами и государствами.
В основе всего юридического подхода Гроция лежит идея справедливости как необходимого признака права. При этом справедливость трактуется им как требование разума, веление природы разума, веление природы разумного существа. «Ибо право, - замечает он, - здесь означает не что иное, как то, что справедливо, при этом преимущественно в отрицательном, а не утвердительном смысле, так как право есть то, что не противоречит справедливости. Противоречит же справедливости то, что противно природе существ, обладающих разумом».
Вслед за Аристотелем Гроций делит право на естественное и волеустановленное. «Наилучшее деление права в принятом, - отмечает он, - предложено Аристотелем, согласно которому, с одной стороны, есть право естественное, а с другой – право волеустановленное, которое он называет законным правом, употребляя слово «закон» в более тесном смысле. Иногда же он называет его установленным правом.
Естественное право определяется им как «предписание здравого разума». Согласно этому предписанию, то или иное действие – в зависимости от его соответствия или противоречия разумной природе (т.е. требованиям, природе разума) – признается либо морально порочным, либо морально необходимым. Естественное право, таким образом, выступает в качестве основания и критерия для различения должного (дозволенного) и недолжного (недозволенного) по самой своей природе, а не в силу какого-либо волеустановленного (людьми или богом) предписания (дозволения или запрета).
Волеустановленное право, имея своим источником волю (человеческую или божественную), соответственно делится на право человеческое и право божественное. Человеческое право подразделяется Гроцием на внутригосударственное право, человеческое право в узком смысле и человеческое право в широком смысле.
Внутригосударственное право характеризуется Гроцием как право, которое исходит от гражданской власти. Это – так называемое позитивное право (гражданские законы). Государство при этом определяется как «совершенный союз свободных людей, заключенный ради соблюдения права и общей пользы». Речь идет о договорной концепции государства.
Естественное право выступает у Гроция в качестве необходимой основы для учения о внутригосударственном праве в виде научной системы. Внутригосударственное право изменчиво во времени и различно в разных местах (сообществах). И только благодаря учению о естественном праве можно, по мысли Гроция, придать юриспруденции форму и характер научной, собственно теоретической дисциплины.
Учение о неизменном естественном праве образует, согласно Гроцию, «естественную неизменную часть юриспруденции». Идея Гроция имеет т гораздо более широкое, общеметодологическое значение, состоящее в указании на то, что юриспруденция как наука о праве и научная система права имеет дело не с изменчивыми положениями сменяющих друг друга законов, а с объективной природой и сущностью права. И именно поэтому система права выступает как научная основа системы законодательства.
Волеустановленное человеческое право бывает различного характера и охватывает веление отца (отцовское право), веление господина (господское право) и т.п. Человеческое право в более широком смысле – это право народов, а именно – то, которое получает обязательную силу волею всех народов или многих из них.
Волеустановленное божественное право имеет, по Гроцию, своим непосредственным источником волю бога.
Необходимым отличительным признаком любого права является его обязывающая сила. «Во всяком случае, - замечает Гроций, - необходима обязанность, ибо советы и какие бы то ни было иные наставления, не имеющие обязательной силы, не заслуживают названия закона или права». Своеобразная обязательная сила присуща и естественному праву.
Положение о том, что люди принуждаются своего рода насилием к осуществлению к осуществлению справедливости, согласно Гроция, относится не к самому праву, а «только к тем установлениям и законам, которые должны способствовать осуществлению права на деле». Было бы неверно считать, будто право, лишенное поддержки силой, не имеет никакого действия, ибо соблюдение справедливости сообщает совести спокойствие, а несправедливость причиняет терзания и муки. К числу ненасильственных факторов, содействующих осуществлению права, Гроций относит, кроме совести, также общественное мнение и благоволение бога, одобряющие справедливые поступки и осуждающие несправедливые.
При характеристике неизменности естественного права Гроций отмечает, что оно не может быть изменено даже самим богом. «Хотя божественное всемогущество и безмерно, - пишет он, - тем не менее можно назвать и нечто такое, на что оно не распространяется. Действительно, подобно тому как бог не может сделать, чтобы дважды два не равнялось четырем, так точно он не может зло по внутреннему смыслу обратить в добро.
Существуют два способа доказательства естественного права: 1) доказательство априори (из первых начал), которое состоит в обнаружении необходимого соответствия (или несоответствия) какой-нибудь вещи с разумной и общежительной природой; 2) доказательство апостериори (от следствий), состоящее в установлении естественного права путем отыскания того, что признается таковым у всех или, по крайней мере, у наиболее образованных народов. Этот второй способ, по словам Гроция, не обладает совершенной достоверностью, но лишь некоторой вероятностью, коренящейся в положении о том, что общераспространенное следствие (в том числе и авторитетные признания мыслителей разных эпох и народов) предполагает исходную всеобщую причину (и общий смысл).
Особое значение общего согласного мнения о наличии естественного права обусловлено тем, что в случае с естественным правом речь идет как раз об общих началах присущих разумной природе человека. И наличие общего мнения (и однотипных суждений) по данному специфическому предмету свидетельствует о существовании общего смысла, присущего разумной природе человека (основе естественного права) и проявляющегося в признании естественного права. В этой связи Гроций приводит высказывания целого ряда авторов (Гераклита, Аристотеля, Цицерона, Сенеки, Плутарха и др.) о роли согласованного общего мнения в деле выявления истины и обнаружения естественного права.
Возражая против сведения права к одной лишь пользе и выгоде, Гроций отмечает, что право в собственном смысле слова состоит в том, чтобы предоставлять другим то, что им принадлежит, и выполнять возложенные на нас по отношению к ним обязанности.
Человеку как существу высшего (по сравнению с животными) порядка присущи от природы стремление к спокойному и руководимому собственным разумом общению с себе подобными, а также, в соответствии с этим, способность к знанию и деятельности согласно общим правилам.
Из этих естественно-правовых принципов характеризуемых как право в собственном смысле слова, вытекает, согласно Гроцию, и понимание естественного права в более широком смысле, коренящееся в способности человека, опираясь на данные принципы, оценивать с точки зрения разума все свои взаимоотношения с другими. «Понятно, что человеческой природе свойственно, в согласии с разумом, в этих обстоятельствах руководствоваться здравым суждением и не уступать ни угрозам страха, ни соблазнам доступных удовольствий, и не предаваться безрассудному порыву, а то, что явно противоречит такому суждению, следует рассматривать как противное также естественному праву, а тем самым – и человеческой природе.
К естественному праву в широком смысле Гроций относит и благоразумную соразмерность в безвозмездном распределении между отдельными людьми и обществом причитающихся им благ, с оказанием предпочтения одним перед другими (мудрым, родичам, бедным соответственно перед немудрыми, чужестранцами и богатыми) сообразно с действиями каждого и природой каждой вещи.
Польза трактуется Гроцием в качестве не причины, но лишь повода для возникновения внутригосударственного и международного права. «Но подобно тому, как законы любого государства, - пишет он, - преследуют особую пользу, так точно известные права могли возникнуть в силу взаимного соглашения как между всеми государствами, так и между большинством их. И оказывается даже, что подобного рода права возникли в интересах не каждого сообщества людей в отдельности, а в интересах обширной совокупности всех таких сообществ».
Специальное внимание Гроций уделяет вопросу о праве подданных сопротивляться верховной власти или подчиненным органам, действующим по уполномочию власти. Позиция Гроция в этом вопросе отмечена явной непоследовательностью.
С одной стороны, он как будто признает, что «все по природе имеют право противиться причинению им насилия» и поэтому «не следует повиноваться приказам власти, противным естественному праву и божественным заповедям».
С другой стороны, он по существу обосновывает представление, согласно которому естественное право сопротивления подданных верховной власти теряет свою силу пере лицом верховного права государства. «Но так как, - замечает Гроций, - государство установлено для обеспечения общественного спокойствия, то ему принадлежит некое верховное право над нами и нашим достоянием, поскольку это необходимо ля осуществления государственных целей. Поэтому государство и может наложить запрет на это всеобщее право сопротивления ради сохранения общественного мира и государственного порядка… Ибо если сохранить такое всеобщее право сопротивления, то будет уже не государство, но беспорядочная толпа, как у циклопов.
Подобный вывод находится в явном противоречии как с исходными принципами учения самого Гроция о естественном праве и правовом характере внутригосударственных законов, так и с его концепцией договорного происхождения государства и гражданский установлений.
При исследовании права войны и мира Гроций отмечает, что война как таковая не противоречит естественному праву: «по природе каждый является защитником своего права, для чего нам и даны руки». Не запрещена война также божественными законами и правом народов. Но это вовсе не означает, что все войны справедливы. Различая войны справедливые и несправедливые, Гроций в духе своего юридического подхода к данной проблематике подчеркивает, что «справедливой причиной начала войны может быть не что иное, как правонарушение». К справедливым он, в частности, относит войны оборонительные, войны для сохранения целостности государства, защиты имущества. Несправедливые войны представляют собой противоправное состояние (нарушение требований естественного права, положений права народов).
С прогрессивных позиций Гроций обосновывает необходимость гуманного поведения воюющих сторон (в отношении женщин, детей, стариков), остро критикует злодеяния, разнузданность и безобразия на войне. Он подчеркивает необходимость соблюдения международных договоров и соглашений о перемирии.
Защищая благо мира, Гроций писал, что «войны ведутся ради заключения мира» и что мир является «конечной целью войны».[6]

Заключение
Во времена Возрождения в Италии сложилась социальная группа, называвшихся гуманистами. Основным устремлением своей жизни они сделали занятия философией, литературой, древними языками, филологическими исследованиями. Главным в этой новой системе ценностных координат было утверждение примата личных достоинств и личного благородства над происхождением. Ученость возвышает человека больше, чем происхождение, богатство или власть. Критерием личного благородства и достоинства выступает у гуманистов духовная культура. Сущность возрожденческого гуманизма и заключалась в концепции индивидуального совершенствования путем приобщения к культуре. Цель человеческой жизни теперь усматривается в творчестве, познании, служении людям, обществу. Возрожденическое мироощущение стремится, таким образом, перенести абсолют в естественную плоскость и одновременно к космическому возвышению человеческого естества, земной жизни.
В эпоху Возрождения, как никогда раньше, возросла ценность отдельного человека. Ни в античности ни в средние века не было такого жгучего интереса к человеческому существу во всем многообразии его проявлений. Выше всего в эту эпоху ставится своеобразие и уникальность каждого индивидуума.

Литература
1.                 История политический и правовых учений: Домарксистский период. Уч. // Под ред. О.Э.Лейста. М.: Юрид.лит., 1991 г., 528 с.
2.                 Кравченко И.А. Макиавелли: технология эффективного лидерства. // Социс. - 1993.- N 6
3.                 Макиавелли Н. Государь. - М., 1989.
4.                 Нерсеянц В.С. Философия права: Учебник для вузов. – М.: Издательство норма (Издательская группа Норма-Инфра-М), 2001. – 652 с.; с.448-454
5.                 Спиркин Г.А. Философия: Учебник. – М.:Гардарики, 2000, 816 с. 668
6.                 Самыгин С.И., Столяренко Л.Д. Политология: экзаменационные ответы. Ростов Н/Д, «Фениск», 2001, 320 с.
7.                 Філософія. Навчальний посібник для студентів вузів / Авторський колектив під керівництвом д-ра філ.наук, проф. Ю.В.Осічнюка, д-ра соціології, проф. В.С.Зубова. – К.: Видавництво “Ніка-Центр”, 1997. – 384 с. – Рос. Мовою. С. 78-81
8.                 Философия эпохи Возрождения.-М.:Наука, 1982.

---