Реферат
«Россия и современные геополитические процессы»

Геополитические процессы, происходящие на 1/6 части территории планеты Земля, со всей остротой поставили вопрос о месте России в новом мировом порядке. На этот вопрос по-разному отвечают на Западе и на Востоке.
Все западные политологи обращают внимание на постоянную нестабильность, характеризующую взаимоотношения России и Европы, России и Запада. И объясняют они эту нестабильность четырьмя структурными геополитическими тенденциями.
Во-первых, по размерам территории, численности населения и природным ресурсам Россия превосходит любое европейское государство: ее основной проблемой всегда было эффективное использование этих огромных запасов.
Во-вторых, на протяжении всей истории Россия не имела четко определенных границ как на западе, так и на востоке, что подталкивало ее к постоянной экспансии с целью стабилизировать периферийные регионы, однако эта политика не решала проблемы, а, напротив, углубляла ее, так как создавалась новая периферия.
В-третьих, между Россией и великими европейскими державами всегда находились небольшие политически слабые государства, что также усиливало экспансионистские настроения в России, стремление утвердиться западнее.
В-четвертых, географически, а также в политическом и культурном плане Россия находится между Европой и Азией, в результате чего она никогда не ощущала полной принадлежности ни к одной, ни к другой.
Кроме этого, значительную роль играла российская культурная традиция. Осознание факта постоянного технологического отставания от Запада приводило к серьезным противоречиям. Из признания этого факта делался вывод о необходимости использования его достижений для модернизации российской экономики, но одновременно в России всегда опасались негативного влияния западных ценностей на общество и культуру, что ограничивало возможности технологического сотрудничества.
В конце XIX в. начался первый из двух основных этапов творческого самоосознания геостратегического места России. Наиболее важный вклад в него внесли С.М. Соловьев, В.О. Ключевский, А.П. Щапов, Б.Н. Чичерин, И.Л. Солоневич и др. Громадность территории России, отмечали они, ее малая заселенность, однообразие труда народа, постоянная угроза внешних нападений обусловили потребность в крепкой центральной власти.
Сергей Михайлович Соловьев (1820-1879) доказал географическую предопределенность зарождения русской государственности и наиболее интенсивного хозяйственного освоения земель в центре Среднерусской возвышенности, благодаря чему возглавить объединение русских земель и создать крепкое централизованное государство суждено было Москве, имевшей лучшее географическое положение.
Именно в природно-климатических условиях данной местности он увидел решающий фактор, повлиявший на характер деятельности и форму организации населения.
«Скупая» на дары местная природа приучала жителей к упорству и твердости, не обещая скорой награды за вложенный труд. Природу России по сравнению с Западной Европой Соловьев назвал «мачехой», а не «матерью» для ее народа. Отсюда он делал вывод о том, что причины отставания России определены гораздо более суровыми условиями жизни, чем у западноевропейских народов.
Русскому народу пришлось вести жестокую борьбу за выживание и в полном смысле слова отвоевывать жизненное пространство у природы. Это наложило особый отпечаток на весь уклад его жизни.
Акцентируя внимание на влияние географического положения на соотношение личных свобод в России и США, Иван Лукьянович Солоневич (1891-1953) писал: «Американская свобода, как и американское богатство определяются американской географией,— наша свобода и наше богатство ограничены русской географией. Поэтому мы никогда не будем иметь такие свободы, какие имеют Англия и США, так как их безопасность гарантирована морями и океанами, а наша может быть гарантирована только воинской повинностью».
Дальнейшее осмысление геополитического положения страны получило свое развитие в работах евразийцев. Создателями евразийства были филолог и историк князь Н.С. Трубецкой (1890-1938), географ и геополитик П.Н. Савицкий (1895-1968), сын великого русского ученого-естествоиспытателя историк Г.В. Вернадский (1877-1973).
Н.С. Трубецкой так выразил суть концепции: «Национальным субстратом того государства, которое прежде называлось Российской империей, а теперь называется СССР, может быть только вся совокупность народов, населяющих это государство, рассматриваемое как особая многонародная нация и в качестве такой обладающая особым национализмом. Эту нацию мы называем евразийской, ее территорию — Евразией, ее национализм — евразийством».
В сумме своей физико- и культурно-географические особенности России создают две центральные характеристики российской государственности — ее имперский характер и великодержавность.
Исторически Россия складывалась как империя, как сверхнациональное государство, и не удивительно, что способом ее существования стала пространственная пульсация, когда политические границы то заключают в российские пределы некоторую территориальную общность, то отсекают ее от исторического государственного ядра.
В процессе формирования территории Российского государства стабильность исторического ядра обеспечивалась через поглощение нестабильных геополитических зон и инкорпорацию бывших противников. Россия делала выбор в пользу не бесконечной войны с беспокойным соседом и временного его замирения, а в пользу присоединения этого соседа, его умиротворения во внутриимперском пространстве.
Мессианско-глобалистические основания русской геополитики часто связывают с деятельностью старца Филофея из псковского Елизарова монастыря, который в 1510 г. сформулировал концепцию «Москва — третий Рим». Эта идея и стала краеугольным камнем русской геополитической традиции.
Первым русским геополитиком считается Иван Грозный. При нем были установлены основные особенности и приоритеты российской геополитики: поглощение нестабильных геополитических зон бывших противников (Казань, Астрахань, Сибирь), борьба за выход к морю (Ливонские войны за Прибалтику, активизация интереса к Белому морю), стали утверждаться традиционалистские принципы в государственной политике, прежде всего консервативный монархизм, соединение православия с самодержавием в рамках народной монархии.
Наиболее характерной чертой российской геополитики была ее консервативная направленность. Самым ярким проявлением этого стало превращение страны в «европейского жандарма» после организации Александром I Священного союза (акт от 14 сентября 1815 г.).
Россия взяла на себя роль геополитической преграды распространению буржуазно-демократических форм организации политического пространства посредством консервации существовавших европейских режимов.
Своеобразным итогом этого курса стала политика Николая I. В 1848-1849 гг. русские войска вступают в Австрию для подавления венгерской революции и в защиту власти Габсбургов вопреки призывам Ф.И. Тютчева использовать революционную ситуацию для уничтожения дунайской империи и полного включения всех славянских областей Восточной Европы во владение России.
Теоретическое обоснование подобных идей было предпринято в рамках российской геополитической версии панславизма Николаем Яковлевичем Данилевским (1822-1885).
Основное содержание этой концепции — идея славянского единства, отстаивания его независимости и самобытности. Данилевский считал, что в мире должна появиться Всеславянская федерация с центром в Константинополе.
Эта федерация включала в себя два славянско-православных государства — Российскую империю и королевство Болгарское, одно славяно-католическое — королевство Чехо-Мораво-Словацкое и одно югославское государство, соединяющее обе конфессии,— королевство Сербо-Хорвато-Славянское. Также сюда включались православные, но неславянские королевство Румынское, королевство Эллинское и королевство Мадьярское.
Очевидно, что концепция Н.Я. Данилевского синтезировала панславянские тенденции с идеями всеправославного единства и в своей основе отражала российские геополитическое амбиции на западном и юго-западном направлении, причем настолько точно, что в конце концов она была реализована в социалистическом содружестве европейских государств.
В начале XX в. в результате революционных преобразований и войн в России победило новое геополитическое направление — социалистический континентализм. Формально отрицая всякое геополитическое содержание, он, по существу, являлся антиатлантизмом, что и нашло свое воплощение в противостоянии ведущей сверхдержаве атлантического мира.
В этом направлении антагонизм морских и континентальных стран разрешался путем совершения пролетариатом мировой социалистической революции. На практике социализм пришлось сначала строить в одной стране и лишь затем в нескольких.
После Второй мировой войны произошло расширение и усложнение данной геополитической структуры. В 1949 г. был создан Совет экономической взаимопомощи (СЭВ) для координации экономического и научно-технического сотрудничества социалистических стран, а в 1955 г. — Организация Варшавского договора — военно-политическая организация, противостоявшая атлантическому давлению. Мировая система социализма включала СССР, ПНР, ГДР, ЧССР, ВНР, Румынию,
Болгарию, Югославию, Албанию, МНР, КНР, Вьетнам, Кубу и КНДР. В целом эта система не выходила за рамки Хартленда и объединяла континентальные государства. Эффективность и высокая устойчивость подобной конструкции были возможны только в экстремальных условиях прямого силового противостояния. Политика мирного сосуществования двух систем ослабила социалистический лагерь и обострила внутренние противоречия.
В середине 80-х гг. XX в., впервые в истории нашей страны преобладающей стала атлантическая геополитическая ориентация. В прошлом веке геополитики говорили об англосаксонском типе цивилизации, или о капиталистической, буржуазной демократии, в наше время чаще употребляется термин «атлантизм». Под ним понимается целая система геополитических идеологических, экономических, информационных и культурных отношений, призванных сохранить мировую цивилизацию стран северного сектора Атлантического океана.
История уже поставила вопрос о возможности сохранения целостности России. В условиях продолжающейся атлантической ориентации страна оказалась «задвинутой» в глубь евразийского континента, следствием чего стало существенное ухудшение ее геополитического положения. Между нею и Европой образовалась широкая полоса из вновь созданных независимых государств Прибалтики, Украины, Белоруссии, Молдовы, не считая бывших социалистических стран Восточной Европы, многие из которых питают к России не лучшие чувства. Значительно ухудшились ее доступы к открытым морям — а ведь за них она беспрерывно боролась всю свою историю.
Эта борьба имела четкие и ясные геополитические основания: все главные реки России впадают либо в Северный Ледовитый океан, либо в Каспийское море, не имеющее выхода в океан. Обеспечение элементарных жизненных потребностей — вот что побуждало Россию пробиваться к морям.
В современной российской дискуссии по поводу места страны в глобальной геополитике можно выделить три основных направления:
1)   атлантическое;
2)   отход от прочных связей с Западом и выбор «восточной альтернативы»;
3)   балансирование между Востоком и Западом, использование преимуществ от связи с теми и другими при сохранении российской самобытности.
Остановимся более подробно на некоторых из них. Наиболее важным достижением в осознании места России в современном мире является теория этногенеза «последнего евразийца» Льва Николаевича Гумилева (1912-1992), сумевшего соединить закономерности развития природных и политических систем. Он доказал, что пассионарные толчки (микромутации, вызывающие появление пассионарного признака в популяции и приводящие к возникновению новых этнических систем в затронутых ею регионах) определяют ритмы Евразии, ее внутреннюю структуру.
Евразия - не какой-то мифический центр, доминирующий в мире, как у Маккиндера, а один из центров, таких как Европа, Китай, Индия. Полицентризм является важнейшим общеметодологическим принципом евразийства в отличие от европоцентризма.
Л.Н. Гумилев пришел к выводу, что распад СССР был связан не только с субъективными факторами исторического развития, но прежде всего с объективной логикой этногенеза. Его концепция свидетельствует, что сейчас мы, россияне, как суперэтнос (этническая система, состоящая из нескольких этносов и противопоставляющая себя всем подобным целостностям) переживаем один из наиболее тяжелых моментов в его жизни — фазовый переход от надлома к инерции. Это наиболее тяжелая фаза, которая характеризуется исчезновением былого единства суперэтноса со значительной степенью вероятности его гибели.
С учетом ретроспективы этнической истории ничего уникального в нашей ситуации нет; то, что мы переживаем сейчас, европейцы пережили в конце XV — начале XVI в. (например, во Франции — кровавую гражданскую войну между сторонниками герцога Орлеанского и герцога Бургундского).
Вывод Гумилева таков: если мы как суперэтнос переживем этот период, то нам предстоит 500 лет «золотой осени», которая в европейской истории начиналась эпохой Возрождения.
Другой перспективной российской геополитической концепцией является теория Великого Лимитрофа С. Хатунцева — В. Цымбурского. На основании шести основных цивилизаций С. Хантингтона, которые определяют сегодняшнюю геополитическую картину мира, авторами выдвигается тезис о наличии большого количества межцивилизационных зон, в которых многочисленные конфликты носят не цивилизационный, а псевдоцивилизационный характер.
В этих зонах существует целый ряд государств, которые не  относятся полностью ни к одной цивилизации, а образуют область «Великого питающего предела» (Восточная Европа, Украина, Кавказ, Средняя Азия). Авторы утверждают, что Великий Лимитроф — это сугубо феномен Нового времени, оставшаяся от древней Евразии фоновая кайма, четко очертившая абрис России.
В отличие от евразийцев С. Хатунцев и В. Цымбурский считают, что Россия — разрушительница Евразии, а Великий Лимитроф — это все, что от нее осталось. Поэтому в отношении лимитрофных государств Россия должна проводить политику, основанную на «прагматизме выгоды», а не на «интернационализме бескорыстия».
Авторы утверждают, что Великий Лимитроф — это сфера жизненных интересов России, но интересов геополитических, а не внутриполитических. Размышляя об особенностях судьбы нашей страны, они приходят к заключению, что наша цивилизация малочисленная, но обладает огромными пространствами.
Чтобы выжить, она сублимировала вопрос об удержании собственной ниши в экспансии на Великом Лимитрофе, подчинила себе массы населения и, уже вмешиваясь в жизнь других цивилизаций, особенно евроатлантической, в конце концов, превратилась во вторую глобальную мировую силу.
В 1990-е гг. политологи обратили особое внимание на проблему национальных интересов России.
Национальный интерес включает в себя систему отношений, сочетающую потребности функционирования и развития нации-народа как единого организма. Его основу составляют потребности общества, необходимые для развития и функционирования общества, защита народа от угроз со стороны других государств и природно-климатических факторов, а также поддержание социального мира и порядка внутри страны.
К коренным национальным интересам относятся целостность и культурная идентичность, безопасность нации-народа, а также контроль и возможность использования важнейших природных ресурсов.
Наиболее важный системообразующий фактор национального интереса — сохранение культуры и системы образования, науки и их носителей, а также территории, на которой они живут. Продолжающееся уменьшение роли русского народа в российском и мировом развитии обусловлено не только утратой национально-культурной специфики, исторических традиций, национальной духовности, но и снижением численности населения. Это противоречит его национальным интересам.
Естественными границами национального интереса выступают ограниченность ресурсной базы и национальные интересы других стран. Основным следствием взаимного ограничения являются международное право и международные организации.
В европейской политической традиции два полюса в понимании национальных интересов занимают либералы и консерваторы: первые объявляют главным их носителем частных собственников и гражданское общество, вторые — государство и бюрократию.
В современной же российской политической жизни ведущими направлениями являются национально-консервативное и национально-либеральное. Национал-консерваторы видят приоритетную задачу политики в укреплении экономического и военно-стратегического положения страны в мире, считая наиболее эффективным средством для этого экономическую активность государства.
Для национал-либералов приоритетными являются потребности и интересы гражданского общества, средством реализации которых выступает внешнеполитическая активность государства. Национал-консерваторы уделяют первостепенное внимание тем факторам политики государств, которые формулируют постоянный интерес нации, независимый от меняющихся обстоятельств, тогда как национал-либералов больше интересуют изменчивые параметры национального интереса, способные вносить коррективы в политический курс государства.
Сегодня наиболее важной геополитической проблемой для России является задача ее выживания. На повестке дне уже не повторное освоение, а хотя бы заселение Нечерноземной зоны России. Депопуляция затронула и Черноземную зону страны. Забытые Сибирь и Дальний Восток уже рассматриваются соседними странами как сфера интересов: в хозяйственном освоении этого региона заинтересован весь мир.
Задача современной российской геополитики — четко и ясно сформулировать и рационально изложить суть и основные возможные направления этих программ. Понятно, что они должны быть связаны с непосредственным влиянием России на Хартленд через поддержание геополитического баланса. В преддверии информационного общества это влияние должно носить прежде всего политический, культурный, информационный, цивилизационный характер и в последнюю очередь – силовой.
Геополитическое самосознание России должно быть развернуто из плоскости преимущественно географического детерминизма в представлении нашей страны как «Мира Миров» (М. Гефтер), в обретении и познании структуры и ритма ее собственного Времени.