Известный польский историк и культуролог Я. Тазбир недавно так высказался на страницах влиятельной польской газеты: “По сей день российская печать, а также издания, выпускающиеся в Польше Православной Церковью, напоминают нам о взорванном соборе на Саской площади...” Смеем заметить: это не так. О величественном православном соборе, некогда стоявшем в центре Варшавы, в России мало кто знает, у нас почти не помнят о нем. Есть примеры и вовсе удивительные. Года два назад пришлось быть свидетелями того, как экскурсовод в Церковно-археологическом кабинете Московской Духовной Академии, рассказывая об эскизе живописного убранства собора, висевшем на стене, сказал, что этот собор был разрушен во врем Второй мировой войны, когда почти вся Варшава превратилась в руины...

     Мы плохо знаем свою историю, даже самое недавнее прошлое. Впрочем, не знают всей правды о судьбе собора и его разрушении и в самой Польше. Собор уничтожали медленно, планомерно на протяжении нескольких лет, с того самого момента, когда в период Первой мировой войны немцы заняли Варшаву. В независимой Польше процесс этот ускорился, и к 1926 г. от собора не осталось и следа. Едва ли все это можно объяснить и оправдать, как считает Я. Тазбир, наличием “в определенные исторические моменты” неких “национальных самоощущений”, тем более что речь идет об уничтожении христианской святыни в христианском государстве, не только не обремененном воинствующим атеизмом, как это имело место в СССР, но и продекларировавшим свою приверженность христианским идеалам в особых статьях своей Конституции, подчеркнувшим ее подписанием правительством новой независимой Польши специального соглашения, конкордата, с Римским престолом в 1925 г. ...

     Мысль о необходимости строительства православного кафедрального собора в Варшаве высказал незадолго до того вступивший в должность генерал-губернатора И.В. Гурко, герой сражений на Балканах. Она была изложена им в специальной записке на Высочайшее имя и получила одобрение у Императора Александра III. По словам И.В. Гурко, все тогдашние варшавские православные храмы могли вместить лишь около одной десятой православных жителей города (их было тогда в Варшаве 43 тысячи), что особенно бросилось в глаза новому генерал-губернатору, старания которого способствовали сбору необходимых для возведени храма денежных средств. Значительную часть их составили добровольные пожертвования со всей России. Жертвователями были представители всех слоев населения, начиная с Императора и членов его семьи, всех сословий. Дарили деньгами, строительными материалами, церковной утварью. 28 августа 1893 г. был создан особый Комитет по строительству собора, возглавляемый И.В. Гурко, и объявлен конкурс на лучший проект, каковым была признана работа Л.Н. Бенуа, утвержденная Александром III 13 января 1894 г. Летом того же года началось возведение самого значительного культового здания Варшавы - Александро-Невского православного собора, ставшего “апогеем, - как пишет современный польский историк архитектуры П. Пашкевич, - сакрального строительства” в польской столице. Рядом с храмом началось строительство 70-метровой соборной колокольни, вершина которой стала самой высокой точкой города.

     1900 г. явился важной вехой в создании храма. Он был в целом построен, и 9 ноября на главном его куполе водрузили четырехконечный крест. В том же году была организована специальная Художественная комиссия, призванна разработать и осуществить проект убранства Александро-Невского собора. Проект, предложенный крупнейшим русским специалистом в области церковной археологии и истории христианского искусства профессором Н.В. Покровским, был принят комиссией в начале лета 1900 г. и позднее утвержден епархиальными и губернскими властями.

     К работе привлекли лучшие художественные силы России. Роспись алтаря и руководство живописными работами поручили В.М. Васнецову, иконы были написаны В.П. Гурьяновым и многими другими виднейшими русскими иконописцами. На отделку храма в огромных количествах шли драгоценные и полудрагоценные металлы, уральские самоцветы, различные виды мрамора и гранита. В Москве для собора было отлито четырнадцать колоколов, самый большой из которых был пятым по величине в России. Особым украшением нового варшавского православного храма стали огромные мозаичные композиции, которые, без сомнения, и по сей день могут считаться лучшими в своем роде. Их было шестнадцать. А всего в Александро-Невском кафедральном соборе находилось около десяти тысяч (!)произведений и предметов, представляющих художественную ценность мирового уровня.

     20 мая 1912 г. собор был освящен во им благоверного великого князя Александра Невского. “Созидая сей храм, - сказал архиепископ Варшавский и Привисленский Николай, - его создатели не имели в своих мыслях ничего враждебного к окружающему нас инославию: насилие не в природе Православия”.

     Начавшаяся Первая мировая война привела к эвакуации в 1915 г. русской администрации и православного духовенства из Варшавы Александро-Невский православный собор был оккупационными властями превращен в гарнизонный католический костел св. Генриха. В конце 1918 г. Польша стала независимым государством, и уже через три месяца варшавский магистрат вынес постановление о ликвидации в городе большинства православных церквей, за исключением двух, существующих и поныне - кладбищенской на Воли и приходской на Праге. Фактически была решена и судьба грандиозного храма на Саской площади, который польские искусствоведы даже объявили “малоценным” и к тому же занимающим слишком большую площадь в условиях ее “недостатка в Варшаве”. Официальных “причин” оказалось слишком много, и хотя сейчас все они выглядят по меньшей мере нелепыми, тогда возможно было серьезно рассуждать даже о том, что собор необходимо разрушить ради изменения фона, на котором будет установлен памятник князю Ю. Понятовскому.

     Разумеется, ослепление охватило не все польское общество, в котором к тому же национальные меньшинства составляли более одной трети населения. Причем на долю православных приходилось около двенадцати процентов (было пять миллионов человек). Раздались голоса за сохранение собора. Они не были единодушными, да и причины их появления оказывались порой противоположными. Однако все лица, которым они принадлежали, включая и выдающихся польских деятелей, таких, например, как писатель Стефан Жеромский, считали разрушение варварской акцией. Сторонников недопущения разрушения собора, ратующих за его сохранение в неизменном виде, стали презрительно именовать “соборитами”, тем самым как бы подчеркивая их непатриотичность. Оказались невостребованными и предложени другой части сторонников сохранения собора, но в измененном виде: в качестве музея мартирологии польского народа (что предлагал С. Жеромский), архива, даже гарнизонного костела...

     Год за годом процесс разрушения собора нарастал. Попытки спасти его ни к чему не приводили. Не помогли даже громкие протесты в польском Сейме и Сенате. Вот, например, что говорил в Сенате летом 1924 г. православный сенатор В.В. Богданович: “Достаточно пойти на Саскую площадь и посмотреть на оголенные купола наполовину разрушенного собора. Не говорите, господа, что он должен быть разрушен как памятник неволи. Я бы сказал, что, пока стоит, он являетс наилучшим памятником для будущих поколений, поучаючи их, как нужно уважать и беречь свою Родину; разобранный же, будет памятником - позорным памятником нетерпимости и шовинизма! Нельзя не обратить внимания на то, что в этом соборе есть выдающиеся художественные произведения, в которые вложено много духовных сил лучших сынов соседнего народа, и те, кто создавал эти произведения искусства, не думали ни о какой политике. Польский народ чувствует это, а также угрожающее значение этого поступка и уже сочинил свою легенду относительно разрушения собора... Но наших политиканов это никак не трогает. А вот приезжают иностранцы - англичане, американцы - и с удивлением взирают на это, фотографируют и фотографии распространяют по всему миру - естественно, вместе с мнением о польской культуре и цивилизации...”

     Желая придать кампании разрушения крупнейшего в межвоенной Польше православного храма поистине всенародный общегосударственный характер, варшавский магистрат выпустил специальные “боны, доступные для каждого”, “обеспеченные стоимостью материала, полученного в результате сноса” собора, дабы “каждый поляк мог стать причастным к этому делу”. Для окончательного разрушения собора магистрат использовал специальные бригады, которые и завершили уничтожение, использу тактику “малых взрывов”, число которых, согласно сообщениям варшавской печати тех лет, приближалось к пятнадцати тысячам(!)...

     Ныне о соборе напоминает не многое. Прежде всего молчит наша память. Те единичные голоса, которые несколько раз раздались за последние годы и которые, видимо, и имеет в виду Я. Тазбир, не в счет. Правда, во многих странах мира оказались частицы убранства собора и различные предметы из него. Каменное надгробие Ю. Пилсудского в краковском Вавеле частично выполнено из наиболее ценных материалов, взятых из разрушенного православного собора. “Взятое у собора” можно увидеть и в других местах, в том числе и в католических костелах...

     Более счастливой оказалась судьба у нескольких мозаичных панно из собора, точнее, их отдельных частей, перевезенных в полесский г. Барановичи и укрепленных на стенах построенного в 1931 г. православного храма в честь Покрова Пресвятой Богородицы. Среди них была и часть мозаики Н.А. Кошелева “Спас со строителем”, представляющая Л.Н. Бенуа, держащего модель собора, а также небольшой фрагмент композиции В.М. Васнецова “О Тебе радуется...”

     Православный кафедральный собор в Варшаве стал едва ли не первым в Европе ХХ столети христианским храмом, стертым с лица земли волею государственной власти. Даже в СССР взрыв храма Христа Спасителя последовал лишь в конце 1931 г. Во II Речи Посполитой, как официально именовалась межвоенная Польша, разрушение православных святынь началось значительно раньше. Вслед за ликвидацией в первые два года существовани независимой Польши около четырехсот православных храмов (1918-1920 гг.) и разрушением варшавского кафедрального собора во всей II Речи Посполитой началось массовое уничтожение православных святынь. Во многих воеводских центрах, в том числе и там, где православные жители являлись коренным населением, были разрушены городские православные соборы. Одновременно с варшавским, в 1924-1925 гг., был уничтожен величественный православный собор во имя Воздвижения Честного Креста Господня на Литовской площади в г. Люблине - первая епископска кафедра св. Патриарха Тихона. Подобные акции продолжались в течение всего периода существования II Речи Посполитой, достигнув своего апогея в летние месяцы 1938 г. Тогда в июне и июле на Холмщине по требованию “католической общественности” военно-полицейскими силами было уничтожено около 150 сельских православных церквей. Все это происходило в местностях, населенных исключительно православными украинцами, проживавшими здесь многие столетия, окончательно изгнанными отсюда в первые годы после окончания Второй мировой войны в ходе специальной карательной операции “Висла”.

Список литературы

     Юрий Лабынцев, Лариса Щавинская. Александро-Невский собор в Варшаве