22 февраля 1711 г. Петр I учредил Правительствующий Сенат, заменивший Боярскую Думу. “Об учреждении Правительствующего Сената и по два комиссара из губернии “для спросу” и денежных сборах и дела финансового управления”.

Сенат, состоявший из 9 членов, был высшим правительственным учреждением в стране, но вся законодательная власть принадлежала царю. Этот орган власти разрастался, и к концу царствования Петр перешел к иным формам контроля над этим органом. Вместо дежурных штаб-офицеров гвардии он назначил при Сенате высшего чиновника - генерал-прокурора.

17 марта 1711 г. – “О поручении Правительствующему Сенату положения об устройстве государственных доходов…” с предписанием “денег как возможно собирать… и … учинить фискалов во всяких делах”.

Фискалы подчинялись только особому лицу, находившемуся при Сенате – генерал-обер-фискалу.

Жалованье фискалам не полагалось. Если они могли доказать вину подозреваемого, то последнего ждал крупный штраф. Половина денег шла фискалу, а другая – в казну. Если же донос не был доказан, доносчика не наказывали.

Общество с самого начала не приняло фискалов.

Да и взяли они больно круто – через год пожаловались царю на сам Сенат!

Наибольшую активность среди них проявлял выходец из народных низов Алексей Нестеров. Этот бывший крестьянин смело бросался на родовитых аристократов, уличая их в казнокрадстве и непорядочности.

Нестеров не побоялся схватиться с любимцем Петра князем Яковом Долгоруковым, славившимся своей неподкупностью. С фактами в руках фискал доказывал, что князь уклоняется от уплаты налогов, присваивает государственные земли, занимается сомнительными коммерческими аферами… Петр Нестерова ставил в пример другим фискалам и всячески ему благодетельствовал. А тот старался изо всех сил. В конце концов Нестеров уличил в коррупции своего начальника – самого обер-фискала Желябужского.

Петр рвал и метал. На место Желябужского он поставил Нестерова с указом провести чистку среди фискалов. Нестеров рьяно взялся за дело. Уже вскоре он мог доложить царю, что новый аппарат сформирован и приступает к работе.

С 1714 г. возник особый институт фискалов, которые должны были бороться со злоупотреблениями чиновников.

Петр I учредил должность генерал-фискала и его помощника - обер-фискала. Им были подчинены фискалы в губерниях и городах.

В1715 г. Для контроля за самим Сенатом был назначен специальный генерал-ревизор. Естественно, что на все эти посты Петр I назначал своих любимцев. Так, генерал-прокурором стал П.И.Ягужинский, генерал-обер-фискалом Нестеров.

Разоблачения сыпались друг за другом. Самые громкие процессы 10-х – начала 20-х годов были инспирированы фискалами. Жертвами Нестерова стали:

брат Якова Долгорукова Григорий,

сенатор князь Волконский,

астраханский губернатор Артемий Волынский,

сибирский губернатор князь Матвей Гагарин… Последнего повесили в марте 1721 года на глазах ближайших родственников, царя, министров, чиновников…

Нестеров находился на вершине славы. Петр наградил его орденами и крепостными. Но вдруг грянул гром. Оказалось, что Только один Нестеров принес ущерб на сумму в 300 тысяч рублей.

Утром 24 января 1724 г. совершены были казни обер - фискала Нестерова и его трех товарищей - фискалов, обвиненных в страшнейшем взяточничестве. Казни были совершены на Васильевском острове , против здания Коллегий (сейчас здание С. - Петербургского университета).

Перед высокой виселицей , на которой так недавно еще висел князь Матвей Гагарин, устроили эшафот ; позади него возвышались четыре высоких шеста с колесами , спицы которых на пол-аршина были обиты железом. Шесты эти назначались для взоткнутия голов преступников, когда тела их будут привязаны к колесам.

Когда декорации были готовы , стеклась публика, большую часть ее составляли канцелярские и приказные чиновники , получившие строжайшее повеление непременно быть при казни …

Государь со множеством вельмож смотрел из окон ревизион - коллегии.

Все три старца - фискала один за другим мужественно сложили головы на плахе.

Мучительнее всех была казнь Нестерова.

Его заживо колесовали: раздробили сперва одну руку, потом ногу, потом другую руку и другую ногу. После того к нему подошел один из священников и стал его уговаривать, чтобы он сознался в своей вине, то же самое от имени Императора сделал и майор Мамонов. Государь обещал в таком случае оказать милость , т. е. Немедленно отрубить голову . Но обер - фискал с твердостью отвечал , что все уже высказал, что знал и затем, как и до колесования, не произнес более ни слова. Наконец его , все еще живого , повлекли к тому месту, где отрублены были головы трем другим, положили лицом в их кровь и также обезглавили . Девять человек получили каждый по пятидесяти ударов кнутом, четверым из них щипцами вырвали ноздри …”