, учение о том, что Христос обладал двумя последовательными природами, которое в 8 в. отстаивали испанцы Элипанд, архиепископ Толедский, и Феликс, епископ Ургельский.

Согласно этому учению, Христос как человек был рожден естественным образом и обладал человеческой природой, а как Бог получил духовное рождение через усыновление (лат. adoptio) и благодать, началом чего стало крещение, а завершением – воскресение. Таким образом, Христос через усыновление вошел в трансцендентное единство божественной Личности.

Посредством этого тезиса о сменяющих друг друга личностях во Христе (с акцентом на его первоначальной природе как человека) два испанских епископа пытались обойти логическую противоречивость положения о сосуществовании двух разных личностей во Христе, принятого Халкидонским собором (451).

В основе испанского адопцианства, вероятно, лежали сходные представления несториан, которым покровительствовали (или, во всяком случае, которым отдавали предпочтение) мусульмане.

Поддержка этого учения была связана с надеждой, что христианство, модифицированное за счет привнесения подобных несторианских воззрений, покажется мусульманам более убедительным и приемлемым. Несториане, в свою очередь, почерпнули свои представления о человечестве Христа у христианских апологетов 2 в., таких, как Феодот Византийский, Берилл Бострийский и Павел Самосатский. Последний особенно энергично настаивал на невозможности вочеловечения для Бога.

Испанское адопцианство было окончательно осуждено церковью после ряда соборов – в Регенсбурге (792), Франкфурте (794), Экс-ла-Шапель (799). В Экс-ла-Шапеле Феликс Ургельский в течение шести дней диспутировал с высокоученым Алкуином Йоркским; в конце концов испанец отрекся от своих взглядов и провел остаток дней в Лионе под надзором местного епископа. После смерти Феликса и Элипанда (который в мавританских землях оставался недосягаемым для противников) адопцианство утратило всякую опору, хотя адопцианские идеи обсуждались на протяжении всего Средневековья.