Деструктивные технологии, как метод
манипуляции сознанием людей
выполнил: студент юридического факультета
II курса группы 7151 очного отделения
специализации «Юриспруденция»
Булатов П.Ф.
научный руководитель: старший преподаватель
гуманитарного факультета кафедры философии
и социально-политических наук
Солдатченкова Н.С.
проверила: доц., к.фил.н. Дьяченко И.Н.

Когда уважающий себя человек слышит о манипуляции сознанием, он думает, что его-то уж не провести. Он - индивидуум, свободный атом человечества. Как на него повлиять? Атом-то атом, но и атом расщепить оказалось, возможно, хотя само слово "атом" означает неделимый.[1]
В свете грядущих предвыборных кампаний в декабре 2007г и в марте 2008г проблема манипуляции сознанием людей становится все более и более актуальной. Ведь возможно у кого-то уже сформировалась позиция за кого надо отдать свой голос, а у кого-то нет, и политические партии и кандидаты на пост главы государства будут «бороться» за каждый голос избирателя, прибегая к различным методам и технологиям манипулирования сознанием, для того чтобы повлиять на решение электората.
Данной проблематикой занимались следующие мыслители: С.Г. Кара-Мурза «Манипуляция сознанием». В своей работе он дает определение понятия манипуляция и рассказывает о тех сферах, где ее применяли, а так же Герберт Франк в своей книге, посвященной манипуляции сознанием, ("Манипулируемый человек" (1964г.)) ну и такие авторы как П. Бергер и Т. Лукман, Е.Л. Доценко, А.Н. Лой, К. Маркс, Ф. Энгельс, Х. Ортеги-и-Гассет, Г. Шиллер.
Однако вернемся к технологиям, применяемым в ходе предвыборных кампаний. Главной целью нашей работы, является презентация некоторых деструктивных технологий, для того чтобы в ходе выборов вы руководствовались лишь только своим субъективным мнением, а ненавязанным каким-либо кандидатом с помощью их, являющихся одним из методов манипуляции.
Для этого нам необходимо дать определение, что такое манипуляция сознанием вообще.
Само слово "манипуляция" имеет корнем латинское слово manus - рука (manipulus - пригоршня, горсть, от manus и ple -наполнять). В словарях европейских языков слово толкуется как обращение с объектами с определенными намерениями, целями. Имеется в виду, что для таких действий требуется ловкость и сноровка.[2]
Отсюда произошло и современное переносное значение слова - ловкое обращение с людьми как с объектами, вещами. Оксфордский словарь английского языка трактует манипуляцию как «акт влияния на людей или управления ими с ловкостью, особенно с пренебрежительным подтекстом, как скрытое управление или обработка».
Таким образом, термин «манипуляция» есть метафора, и употребляется в переносном смысле: ловкость рук в обращении с вещами перенесена в этой метафоре на ловкое управление людьми (и, конечно, уже не руками, а специальными «манипуляторами»). Заметим, что с самого начала это понятие ограничивает понимаемый как манипуляция набор способов управления - им обозначается только управление с ловкостью и даже скрытое управление.[3]
Социолог из ФРГ Герберт Франк в своей книге, прямо посвященной манипуляции сознанием, («Манипулируемый человек» (1964г.)), дает такое определение: «Под манипулированием в большинстве случаев следует понимать психическое воздействие, которое производится тайно, а следовательно, и в ущерб тем лицам, на которых оно направлено». Простейшим примером тому может служить реклама, в том числе и политическая.[4]
В данной работе речь пойдет об одном из методов манипуляции сознанием людей – деструктивных технологиях или как их еще называют «антитехнологиях», «технологии черного PR» которые все чаще и чаще начинают использовать некоторые кандидаты в ходе избирательных кампаний. Что же это за технологии, и какое влияние они оказывают на сознание людей?
Итак, во-первых, все существующие избирательные технологии нельзя делить на собственно технологии и антитехнологии по нравственным основаниям. И то, и другое есть набор методов, применяемых для достижения результата – победы на выборах. Другими словами, этическая составляющая, в определении того, что есть «грязные технологии» хотя и присутствует, но не является определяющей, тем более что каждый из субъектов политического процесса сам для себя решает вопрос о допустимости применения тех или иных приемов политической борьбы, тех или иных технологий.
Во-вторых, будет не совсем правильным определять «антитехнологии» как нечто, направленное против «технологии», как контрприем. В этом случае кандидаты, баллотирующиеся в одном округе на одно место, оказываются не соперниками, а кандидатами и «антикандидатами». Ясно, что такая ситуация не может восприниматься иначе, как весьма парадоксальная. Поэтому применяемые технологии, сталкивающиеся друг с другом, не могут быть названы соответственно «собственно технологиями» и «антитехнологиями».
Не является «антитехнологией» и любое использование в предвыборной борьбе компрометирующих материалов. Компромат может быть документально подтвержден. Более того, закон закрепляет право на агитацию против какого-либо кандидата за любым лицом. В среде технологов даже бытует мнение о том, что только выборы позволяют узнать правду о тех или иных людях, т.к. именно в этот период часто всплывает то, что ранее было скрыто за семью печатями.
Наконец, не могут быть названы «антитехнологиями» только приемы предвыборной агитации, противоречащие закону. С одной стороны, сегодня само избирательное законодательство несовершенно, множество вопросов, с которыми приходится сталкиваться на выборах, просто не урегулированы. С другой - сегодня политические технологи знают «двести способов относительно честного проведения избирательных кампаний», позволяющих обойти закон, не нарушив его букву. То есть закон, хотя и частично регулирует применение ряда технологических приемов, но не в состоянии урегулировать все возникающие в ходе выборов отношения. Что же касается деятельности правоохранительных органов, их взаимодействия с избирательными комиссиями всех уровней, то они оставляют желать лучшего. Чаще всего правоохранительные органы бездействуют, а в худшем случае выступают на стороне одного из баллотирующихся кандидатов.
Исходя, из вышесказанного можно сделать следующий вывод: понятие «антитехнология» является настолько расплывчатым, что, очевидно, едва ли имеет право на существование. Более правильным, на наш взгляд, можно говорить о «деструктивных технологиях». Дело в том, что любую технологию нужно оценивать с точки зрения ее влияния на общественный организм, а не только с точки зрения ее эффективности в решении конкретной задачи – достижения победы на выборах. Деструктивной, таким образом, может считаться технология, способствующая разрушению, деструкции общественного организма, порождающая правовой нигилизм, безнравственность, политическую апатию, ведущая к потере управляемости обществом.
Как уже говорилось ранее, одним из следствий применения деструктивных технологий является возрастание политической пассивности избирателей. Опросы последних лет показывают, что среди причин электорального абсентеизма респонденты стали чаще называть негативизм избирательных кампаний. Так, если в течение 90-х годов явка избирателей была выше в среднем на 10-15%, то в начале 2000-х гг. она значительно снизилась. Доля, участвовавших в выборах в Государственную Думу III созыва в 1999 г., составила по РФ – 65% , на выборах 2003 г. этот показатель опустился до 56%. Значительно снизилось количество, участвовавших в выборах Президента РФ: с 71% (2000г.) до 63% (2004г.). % собирающихся принимать участие в голосовании
Как приемы манипуляции, деструктивные технологии воздействуют на психику человека, и потому могут приниматься этой психикой и распространяться. Они носят как логический, так и психологический характер. Поэтому, такие в целом некорректные приемы и методы борьбы с конкурентами трудно доказать с точки зрения нарушения закона. В этом заключается трудность их регламентирования.[5]
Признавая в сущности, что данные технологии направлены на манипулирование сознанием избирателей и результатами выборов, политологи по-разному определяют их содержание. Часть специалистов относят к деструктивным, технологии, противоречащие действующему избирательному законодательство. Другие считают, что это технологии, которые не учитывают морально-этическую сторону избирательной кампании. Третьи полагают, что такой проблемы нет вообще, так как речь идет об избирательном процессе, где главной задачей является победа на выборах любыми средствами.
В данной работе мы проанализируем некоторые деструктивные технологии, которые применялись на территории России в избирательных кампаниях 90-х - начала 2000-х годов. В ходе последних предвыборных кампаний, наиболее часто использовались такие технологии, как: технология «мыльной оперы», метод «вопросы-тупилки», использование соц. опроса как PR хода, использование соц. опроса как вида антиагитации, регистрация кандидатов «двойников», регистрация подставных кандидатов, «подкуп избирателей», имитация подкупа, «инстилляция», растаскивание голосов, распространение слухов, выпуск анонимных листовок, «клонирование СМИ», граффити, «акции протеста», срыв встречи кандидата с избирателями, «самопокушение», административный ресурс, психологическая война.
«Технология подкупа населения». В ходе такого «мероприятия» в школах проводятся различные игры в выборы, на которых несколько раз повторяется рассказ о «хорошем кандидате», даются «ненавязчивые» оценки другим претендентам. В конце игры школьники должны будут определиться с выбором. Все участники получают «подарки» от того кандидата по инициативе, которого была проведена игра (мыло, шампунь, ручки, тетради и тому подобное). Нетрудно догадаться, что, придя, домой, учащиеся рассказывают о занимательной игре, и о кандидате. Такой метод преподносится как благотворительная помощь от «человека дела» и вполне положительно оценивается населением.
«Имитация подкупа». Данный PR ход направлен против того кандидата от имени которого осуществляется раздача бесплатных презентов, правда эти «подарки» (а это, как правило, продукты питания) почему-то оказываются с истекшим сроком годности и люди, попавшиеся на эту уловку вряд ли уже отдадут свой голос ему, вспоминая его на больничной койке «ласковыми» словами.
«Политическая технология инстилляции» предполагает информационное вливание в сознание и подсознание населения политических программ в сочетании с приемом «установление повестки дня». Так, на региональных выборах курганской области в 2000 г. команда действующего губернатора, раскручивая лозунг «Нет грязным технологиям и черному PR!», сама активно применяла всевозможные деструктивные технологии, одновременно обвиняя в этом всех своих оппонентов.
Как известно, людей всегда легче объединить, применяя агитацию «против». Поэтому многие кандидаты главной темой выбирают решение какой-либо актуальной проблемы, пусть даже не самой важной на тот момент. Вокруг нее строится вся предвыборная агитация.
Технология «распространения слухов». Казалось бы, зачем нужны слухи, когда под рукой есть газеты, телевидение, радио, наконец, листовки. Дело в том, что слух по своей сути очень «интимен», он изначально предполагает доверительное к нему отношение. Вообще слух по очень многим своим коммуникационным характеристикам напоминает детские сказки. Точно также как для ребенка реальными являются драконы, феи, злые и добрые волшебники из сказок, так и для избирателей-обывателей информация, полученная из уст «компетентного» человека, является изначально если не абсолютно реальной, то, во всяком случае, заслуживающей внимания.
Человек, участвующий в распространении слухов чувствует себя причастным к чему-то, если не тайному, то, во всяком случае, доступному далеко не всем. Слух поднимает транслятора над аудиторией, на которую транслируется слух. Такая причастность стимулирует этого человека на постоянное повторное транслирование слухов.
Люди привыкли верить слухам и потому, что ранее в условиях монополизации каналов информации государством фактически только слухи и были единственным источником информации, которому можно было доверять. В то время политические слухи чаще всего оказывались верными. Ситуация изменилась в конце 80-х-90-е гг. Многообразные СМИ заполнили информационный вакуум. СМИ открыто стали транслировать то, что ранее можно было передавать по секрету на кухне. Более того, СМИ сами стали порождать слухи в виде различных «газетных уток». В конце концов, доверие, которое испытывали все мы к демократической прессе на заре перестройки, было исчерпано. Если ранее - в период застоя и в начале перестройки - можно было смело верить практически любому политическому слуху, как бы он не распространялся, то сегодня требования реципиента к качеству распространяемой через слухи и поглощаемой им информации неизмеримо возросли. Люди уже не верят безоглядно любой информации. Но сами слухи как специфический инструмент коммуникации не исчезли. Изменилось качество слухов. Теперь профессионалы, запускающие слухи уже четко определяют для себя аудиторию потребителей конкретного слуха, замеряют время его распространения, четко определяют каналы первоначальной трансляции слухов. Слухи, другими словами, диверсифицировались, стали разными по стилю, источнику, адресату.
Как технологи запускают слухи?
Прежде всего, слух нужно придумать. В период выборов часто распространяют слухи о многочисленных этажах несуществующей дачи какого-либо кандидата, о его якобы нестандартной сексуальной ориентации, о его мифических связях с мафией, о его детях, которые якобы учатся за границей, о его «легендарном» преступном прошлом, о несуществующих в реальности многомиллионных счетах в швейцарских банках, о том, что кандидат «действительно» собирается сделать что-то непотребное (закрыть школу, сократить зарплату) и т.д. Главное в придумывание слуха - его реалистичность. Дело в том, что если в слух поверили, то скорость его распространения очень высока. Если в слух поверило меньшее количество людей (СМИ), то, естественно, скорость распространения слуха снижается. Но даже в этом случае слух остается жить.
Реалистичность слуха важна и потому, что в результате нескольких вторичных трансляций содержание слуха меняется, гипертрофируется. Люди часто склонны преувеличивать услышанное. Например, если в первоначальной трансляции у какого-либо кандидата на ту или иную должность было две квартиры и две жены, то после четвертой или пятой трансляции у него может оказаться уже трехэтажный коттедж на Майями и гарем из двух десятков наложниц.
Практически невозможно бороться со слухами, распространяемыми специально нанятыми местными жителями, выполняющими роль первичных трансляторов. Нанятые люди, вооруженные проездными билетами, садятся в трамвай, метро, автобус, троллейбус и в течение дня путешествуют по одному или нескольким маршрутам, вступая в разговоры с незнакомыми людьми. Беседа может выглядеть первоначально как монолог недовольно жизнью человека, который на «конкретных фактах» доказывает свою правоту и неправоту Иванова, Петрова или Сидорова, о котором рассказчик лично знает нечто, подлежащее трансляции. Ссылка в этом случае делается на любое авторитетное СМИ, на личные знания, на авторитетное лицо. Включаясь в разговор, пассажиры, сами того не желая, становятся первоначально накопителями слухов, а затем его вторичными трансляторами. Местами распространения слухов может быть не только общественный транспорт, но и любые иные общественные места или места общения тех или иных групп, для которых предназначен слух - учреждения, рынки, магазины и т.д. Борьба с такими слухами может вестись только путем разоблачения слухов. В принципе универсальным является правило - разоблаченный слух перестает работать.
«Выпуск анонимных листовок». Такие листовки направлены против кандидата и зачастую носят оскорбительный характер. Их содержание написано простым и понятным языком. В одних подсчитываются суммы затраченные оппонентом на свою избирательную кампанию (суммы, естественно, получаются умопомрачительными). В других утверждается, что деньги на выборы оппоненту поступили из околокриминальных кругов.
Все перечисленные политические технологии представляют собой способ запутать население и суметь провести во власть тех соискателей, которые в борьбе по правилам имели бы меньше шансов или не имели их вообще. Здесь ставка делается на достижение ближайшего результата и сиюминутную эффективность при игнорировании общих, долговременных последствий принимаемых решений. Поэтому пока такие технологии будут эффективны, и будут восприниматься населением – их будут использовать. Однако избиратели, защищаясь от различного рода политических манипуляций, нередко выбирают протестный принцип голосования. С этой точки зрения применять деструктивные технологии невыгодно, поскольку клевета, в конечном счете, возносит жертву на пьедестал.[6]
Что же касается манипуляции вообще, то наше мнение, «С этим надо бороться!». Возникает вполне правомерный вопрос «Как?». Отвечая на него, мы процитируем С.Г. Кара-Мурзу «…всегда и везде, и на людях, и в мыслях, противодействовать атомизации, превращению в индивида. Сегодня речь не об идеале соборности или народности, а о сохранении человеческих связей как средства защиты своей личности. При том давлении, которое оказывается на наше сознание, мы можем устоять как личности, только опираясь на душевную поддержку собратьев. Каждый акт сохранения, создания или восстановления человеческой связи - это выгрызание кусочка пространства у манипуляторов. Подадим ли рубль нищему или просто обменяемся с ним взглядом, пошутим ли с торговкой на рынке, уступим ли место в метро или поругаемся с обидевшим нас родственником - все это укрепляет нашу психологическую защиту против манипуляции. Важно, чтобы во всех этих связях был диалог. Чтобы это были связи не человек-вещь, а человек-человек. Тут нет никакой сентиментальности, ни какой проповеди доброты, только трезвый и даже циничный расчет.
И в каком-то смысле противоположный совет - всячески избегать потери своего «Я» и соединения в толпу. Опасность толпотворения сегодня не в физическом собирании в массу. Напротив, массы у нас сейчас собираются в основном организованные. То, что мы видим как собрание, митинг или даже баррикаду, пока что скорее похоже на отряды, а не на толпу - мы еще не прошли стадию атомизации. Толпа образуется, как раз когда мы изолированы и соединены через телевизор. Когда между нами нет душевного прямого контакта и нет диалога, а есть гипнотическое действие из одного центра - как на рок-концерте или на стадионе, слушающем фюрера. В эти толпы лучше не ходить. Сказано ведь в Библии: "Не ходите на собрания нечестивых". Казалось бы, почему же не пойти? Послушать, поинакомыслить самому с собой. Значит, нельзя, в Библии плохого совета не дадут. Мы думаем, что сознание наше крепко, но речи "нечестивых" проникают в подсознание. Где же у нас такие собрания? Там, где вещают манипуляторы, с которыми ты не можешь вступить в диалог. Не страшны дебаты, пусть даже оскорбительные, страшен вкрадчивый голос с экрана или из динамика, которому ты не можешь задать вопрос или возразить.
Наконец, нужно принимать, почти насильно, как лекарство, укрепляющие культурные средства - все то, что несет в себе традиционное знание и символы. Прочитать "Тараса Бульбу" или томик пословиц, послушать русские романсы - это сегодня не удовольствие, а лечение. Впрочем, любая хорошая литература или музыка полезны, все сегодня читается другими глазами».[7]

Список используемой литературы
1.      С.Г. Кара-Мурза «Манипуляция сознанием » М.: изд-во «Эксмо»; 2003г.; 830с
2.      Л.Н. Чертова «Деструктивные технологии на выборах в Курганской области»
3.      Кисилев К.В. «Некоторые виды деструктивных технологий» // «Общество, выборы, СМИ, 1999 год: между чистыми и грязными политическими технологиями». Материалы Всероссийского семенара-конференции – Екатеринбург, 1999. – С.4.
4.      Максимов А.А. « «Чистые» и «грязные» технологии выборов: российский опыт» – М.; Дело, 1999. – 448с.
5.      Малишевский Н.Н. «Технология и организация выборов» - Мн.; Харвест, 2003. – 256с.
6.      Нежданов Д.В. «Политический маркетинг» - СПб.; Питер, 2004. – 160с.
7.      Ольшанский Д.В. «Политический PR» - СПб.; Питер, 2003. – 544с.

---