Характерно, что именно М.С.Горбачев, который в 1984-85 г.г. по поручению Политбюро курировал деятельность рабочей группы по подготовке новой редакции Программы КПСС (я был руководителем той части этой группы, которая излагала внутренние проблемы нашего развития), выступил противником даже таких гибких формулировок. В моем личном архиве хранится текст письма — с замечаниями М.С.Горбачева (адресованное мне лично). В нем дословно говорится следующее: “когда мы говорим о национальном вопросе на современном этапе и что речь идет о нем в том виде, как он существует в условиях развитого социализма, тут, как мне кажется, имеется подтекст, который мы должны избежать”. Эту свою точку зрения он без труда навязал и Секретариату ЦК КПСС, на котором обсуждались наши программные тексты.
     Так что подтекста “мы” избежали, объявив устами М.С.Горбачева на XXVII съезде КПСС, который еще полностью им контролировался, что национальный вопрос у нас “успешно решен”. Но получили, как только ослабли старые командно-административный “тормоза” и стала разваливаться денежно-финансовая система страны в условиях перестройки и по многим другим причинам, Сумгаит, Карабах, январский (1991 г.) Баку, Вильнюс, прибалтийский комплекс в целом, молдавско-приднестровские проблемы и т.д. и т.п. И в конечном счете — почти не контролируемый с конца 80-х — начале 90-х годов распад Союза ССР.
     Августовский путч 1991 года плюс Беловежские соглашения привели к окончательному обвальному развалу государства, построенного, как оказалось, не на демократическом централизме, как полагали создатели брежневской конституции, а на национально-этническом принципе, облегчившим для новых этнополитических элит в республиках вполне конституционное в этих условиях разбегание друг от друга.
     Несколько слов о концептуальных особенностях управления многонациональном Союзом ССР, без которых трудно понять некоторые причины и последствие его распада.
     Мы отмечали, что в основу регулирования межнациональных отношений в СССР был положен принцип унитаризма в форме своеобразного демократического централизма. Его содержание в тех или иных конкретных случаях трактовалось партией, точнее ЦК КПСС и ЦК компартий республик (кроме РСФСР, где компартии до 90-х годов не существовало), а в сложных случаях Политбюро ЦК КПСС. Чтобы не говорили сегодня об этом высшем органе партийно-государственной власти в СССР — это был коллективный орган. Им, конечно, руководил Генсек, наделенный громадной властью, но объективно говоря, власть эта была меньше, чем та власть и те полномочия, которыми сегодня обладает Президент РФ и по Конституции и де-факто. Главным инструментом, главным рычагом управления этого органа в спокойные времена (60-70-е годы) были отнюдь не репрессии, не насилие, а кадровая политика, которая довольно гибко сочетала при подборе руководящих кадров качества профессионально-политические и национально-этнические, вертикальную и горизонтальную ротацию по стране этих кадров и т.д.
     Другая особенность управления многонациональным Союзом СССР состояла в том, что правовая основа регулирования межнациональных отношений фактически отсутствовала, если, разумеется, не считать общих принципов Конституции, в которой были даны оценки, границы и пределы допустимого и недопустимого в межнациональных отношениях.
     Однако при решении национального вопроса громадная регулирующая (и эффективно регулирующая) роль принадлежала идеологии и пропаганидстско-воспитательной работе, осуществлявшейся весьма профессионально. На поверхности здесь преобладают два принципа: дружбы народов (или интернационализм) и уважение национального достоинства малых наций, недопущение дискриминации так называемых нацменов. Более того, создаются реальные условия, даже привилегированные условия для их национально-культурного развития в рамках, разумеется, государственных социалистических ценностей. При всей одиозности многих аспектов пропагандистско-воспитательной работы партии и государства в духе этих принципов, их значение — нельзя преуменьшать.
     Что касается неспокойных, плохих времен, конфликтных взаимоотношений между нациями, то они однозначно решались с помощью не права, а силы или угрозы ее применения (в разных формах).
     Были ли плюсы у такой системы управления многонациональным государством? Главный плюс (немыслимый с точки зрения 90-х годов) — это отсутствие вооруженных межэтнических массовых конфликтов, а тем более войн, на межэтнической основе. Много это или мало? Наверное люди, выжившие в таких конфликтах, а тем более погибшие, ответят на этот вопрос иначе, чем те, кто был в стороне от них, не попал в эту межэтническую “мясорубку” конца XX века.
     Сделаем некоторые выводы. Причины обвального (подчеркиваю: обвального) распада СССР имели по преимуществу субъективный (политический) характер (а роль субъективного фактора в тоталитарном или авторитарном государстве чрезвычайно велика). Из них стоит выделить:
     
     1. Непонимание руководством бывшего СССР противоречий его государственного устройства. И прежде всего того, что СССР по форме представлял федерацию (с некоторыми даже вкраплениями в его конституцию — как сталинскую, так и брежневскую — конфедеративных элементов, например, право выхода из СССР), а по сути являлся унитарным, жестко централизованным государством. Не предпринимались политические усилия для преодоления этого противоречия, которое рано или поздно должно было взорвать государство.
     
     2. СССР — многонациональное государство. Однако правовая основа государственного регулирования национальных отношений фактически отсутствовала. Эту основу пыталась компенсировать КПСС, сросшаяся с государственными структурами, построенная как единая межнациональная или интернациональная организация, стремившаяся (плохо или хорошо) создавать идейно-политическую основу единого многонационального государства. С ликвидацией сначала юридической, а потом фактической этой роли КПСС был выдернут тот осевой стержень, рухнула та структура, которая цементировала межнациональные отношения, а другой создано не было.
     
     3. Еще одним противоречием, а точнее коренным недостатком нашей прежней государственной системы была ориентация на обеспечение приоритета так называемой коренной или титульной национальности (за исключением русской). В результате формально провозглашаемая идея союза равноправных народов подменялась идеей своего рода избранных (“титульных”, “номенклатурных”) наций.
     В условиях резкого ослабления центральной государственной власти все это не могло не вызвать известного “парада суверенитетов”, способствовавшего распаду СССР, чуть было не развалившего РСФСР, и заложившего объективно основу для роста русского национализма, способного в перспективе либо снести все, стоящее на его пути, либо (в его здоровой форме) воссоздать Россию как исторически русское, великое, многонациональное государство.
     
     4. В конце 80-х годов, т.е. еще в годы правления Горбачева-Рыжкова по сути дела развалилась денежно-финансовая система страны. После этого развал Союза ССР был лишь вопросом времени. Август 91 года стал здесь просто последней каплей. Т.н. “Беловежский сговор” был в этом смысле не только и не столько причиной развала СССР, сколько констатацией этого факта и его закреплением (довольно поспешным и во многом неудачным).
     
     Некоторые последствия:
     
     — развал экономики страны как единого народно-хозяйственного комплекса, что явилось, по понятным причинам, главным фактором катастрофического падения производства и уровня жизни во всех республиках бывшего Союза ССР, включая РСФСР (по некоторым оценкам на 50% падение производства у нас было вызвано именно этим);
     
     — русский народ, самый крупный, самый многочисленный в Европе, вопреки мировым общеинтеграционным тенденциям, неожиданно стал разделенной, разорванной нацией (более 17% всего русского населения бывшего Союза СССР, т.е. около 25 млн. русских оказались в иностранных по отношению к России государствах, причем в некоторых из них стали иностранцами, лишенными международно признанных прав человека). Впервые в истории русские оказались “нацменами”, в том числе на исконно русских территориях — Крым, Северный Казахстан и т.д.
     
     — колоссальные геополитические потери Российского государства, которое во многих отношениях в этом плане было отброшено чуть ли не в допетровские времена.
     
     Все это ставит перед здоровыми общественно-политическими силами и отечественными предпринимательскими кругами, в т.ч. числе крупным российским капиталом, задачу возрождения России. Суть этой задачи — в возрождении России как великой державы, иначе, его главный государственно-образующий народ — русский народ — обречен на историческое угасание. Отсюда — значение русской национальной идеи, которая исторически выработана и пока что объективно (и субъективно!) существует. Ее составляющие: державность, патриотизм (русский — вплоть до самопожертвования во имя Родины), государственничество (особое отношение к государству и его (государства) — к народу). Наконец, идея человеческой солидарности и социальной справедливости, коренящаяся в русском историческом правдоискательстве.
     
     Представительная власть: мониторинг, анализ, информация, 1998. - Спец. выпуск.