Доклад Экранизация Д. Светозаровым романа Ф. М. Достоевского Преступление и наказание
Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-25Поможем написать учебную работу
Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
от 25%
Подписываем
договор
Доклад
Экранизация Д. Светозаровым романа Ф. М. Достоевского
«Преступление и наказание».
О режиссере.
Дми́трий Ио́сифович Светоза́ров — советский и российский кинорежиссёр. Сын режиссёра Иосифа Ефимовича Хейфица, брат кинохудожника Владимира Светозарова
Родился 10 октября 1951 года в Ленинграде. По первому образованию Дмитрий Светозаров филолог (английский язык и литература).
В 1974 г. окончил филологический факультет ЛГУ, (Ленинградский государственный университет.) Некоторое время занимался литературными переводами, но вскоре полностью переключился на кино. Снимает телевизионные сериалы, рекламу.
Уже в дипломный год 23-летний Дмитрий Светозаров работал на киностудии «Ленфильм» ассистентом у режиссера Ильи Авербаха на кинокартине «Чужие письма» (1975), затем у Иосифа Хейфица на фильме «Ася» (1977). В 1980 г. закончил Высшие режиссерские курсы (мастерская Иосифа Хейфица, дипломная работа — к/м фильм «Очки от солнца»), после чего продолжил работу на «Ленфильме» в качестве режиссера. В 1983 г. Дмитрий Светозаров заявил о себе в полнометражном игровом кино. Это был яркий дебют, — спортивная драма «Скорость» не только резко выбивалась из общего кинопотока «кино эпохи застоя», но и обозначила позицию молодого режиссера: Светозаров собирался всерьёз взяться за малоизученную в СССР область жанрового кинематографа. Далее была социальная драма «Без мундира» (1988). Потом кинопритча-триллер «Псы» (1989). Картина была революционной для своего времени и по форме — это был первый триллер в советском/российском кино. Фильм испугал чиновников, его обвинили в излишней жестокости и не допустили к прокату.
Начало 90-х — время «официального» признания режиссера.
В
В
Дмитрий Светозаров известен, как режиссер, «открывающий» для кинематографа новых звезд. Среди них Михаил Пореченков, Игорь Лифанов, Сергей Бехтерев, Андрей Краско и др.
И, наконец, в 2006 -
Премьера фильма состоялась 3 декабря 2007 года на Первом канале. Съемки фильма проходили с августа 2006 года по март 2007 года в Санкт-Петербурге.
Сюжет сериала в целом следует сюжету романа. Бедный студент Родион Раскольников, воплощая свою идею деления человечества на «избранных» и «материал», совершает преднамеренное убийство недостойного, по его мнению, человека — старухи, дающей деньги в долг под проценты. Однако в результате он не выдерживает бремени совершённого и признаётся в убийстве.
Актеры, задействованные в фильме:
Владимир Кошевой — Родион Раскольников
Полина Филоненко — Соня Мармеладова
Андрей Панин — Порфирий Петрович
Александр Балуев — Свидригайлов
Елена Яковлева — мать Раскольникова
Екатерина Васильева — сестра Раскольникова
Юрий Кузнецов — Мармеладов
Светлана Смирнова — Катерина Мармеладова
Вера Карпова — старуха-процентщица
Светлана Обидина — Лизавета
Зоя Буряк — Настасья
Андрей Зибров — Лужин
Сергей Перегудов — Разумихин
Валентин Букин — трактирщик
Сергей Бехтерев — Лебезятников
Евгений Сиротин — Зосимов
Татьяна Полонская — Липпевехзель
Анатолий Рудаков — Никодим Фомич
В печатном издании «Литературная газета» за декабрь 2007 года Людмила Сараскина в своей статье «Между правдой и прадоподобием» пишет, что задолго до телепоказа «Преступление и наказание» авторами фильма было сделано немало заявлений об аутентичности «их Достоевского», о принципиальном отказе от собственных трактовок и решении следовать каждой букве великого романа. Из многочисленных интервью режиссёра любознательный зритель мог узнать, каких усилий стоили им погоня за правдоподобием в каждой мелочи, установка на максимальную достоверность каждого кадра, например, раздобыть древние, тяжёлые, как кандалы, башмаки для Раскольникова. Найти полицейские полушпаги для персонажей второго плана. Изготовить резиновые манекены старухи-процентщицы, о голову которой дубль за дублем герой разбивал топоры, не бутафорские, а настоящие . Запастись тазиками с краской, имитирующей кровь разного цвета, и наблюдать, каким оттенком она потечёт по гуммозной голове. Отыскать в Петербурге заветный островок – кусок улицы с булыжной мостовой и отсутствием примет современной цивилизации. Воссоздать шумовую атмосферу эпохи – без гудков машин, звона трамваев, звуков современной музыки, зато со звоном колоколов, цоканьем пролёток, трескотнёй экипажей, пением шарманок. И, наконец, пресловутые мухи: искусственно выведенные насекомые, впавшие в спячку в специальных контейнерах привозились на съёмочную площадку, запускались в кадр и взбадривались вентиляторами. И только диаметр водосточных труб, сокрушались продюсеры сериала, не соответствовал реальности: при Достоевском они были узкими, и менять их было никак невозможно.
…Несмотря, однако, на значительные средства и силы, пошедшие на трёхмесячную подготовительную работу, невзирая на «неслыханно долгий» по нынешним временам съёмочный период (восемь серий за четыре месяца, то есть две недели на серию), фильм почему-то не впускал в себя, держал в стороне, не захватывал и не впечатлял. Напротив, чем-то раздражал и отталкивал. Главное, никак не удавалось узнать, опознать Раскольникова в этом невысоком худом юноше с нарочито экзотическим (римским? греческим?) профилем. Нет, одет он был правильно, как надо: грубые башмаки, старые лохмотья и та самая шляпа – «высокая, круглая, циммермановская, но вся уже изношенная, совсем рыжая, вся в дырах и пятнах, без полей и самым безобразнейшим углом заломившаяся на сторону». Потом стал понятен замысел режиссёра. «Раскольников, – разъяснял в печати Д. Светозаров, – ведь не русская, а целиком заёмная фигура. Фёдор Михайлович находился под огромным влиянием французских романтиков – от Шатобриана до Виктора Гюго. В каком-то смысле Раскольников – это русский Жюльен Сорель. У Кошевого абсолютно европейское лицо. И это очень важно. Заёмные идеи должен воплощать нерусский персонаж».
Итак, новая экранизация «Преступления и наказания», дотошно воспроизводя антураж старого Петербурга, демонстрируя правдоподобие деталей, проигнорировала главное – то, чем отличается русский Раскольников от европейских растиньяков, искателей карьеры, богатства, положения в обществе. Уже на титрах фильма хор поёт текст из монолога Раскольникова: «Кто много посмеет, тот и прав. Тот над ними и властелин». С этой неподвижной идеей сериальный Родион Романович и существует от первой до последней сцены. И дело здесь вовсе не только в эпилоге, пять страниц которого авторы фильма просто отказались читать, поставив финальную точку в том месте, где Родя всё ещё упорствует. «Что значит слово «злодеяние»? Совесть моя спокойна. Конечно, сделано уголовное преступление; конечно, нарушена буква закона и пролита кровь, ну и возьмите за букву закона мою голову... и довольно! <...> Вот в чём одном признавал он своё преступление: только в том, что не вынес его и сделал явку с повинною. Он страдал тоже от мысли: зачем он тогда себя не убил? Зачем он стоял тогда над рекой и предпочёл явку с повинною?»
Но дальше-то в романе идут те самые роковые пять страниц, в истинность которых авторы фильма отказались верить. «Эпилог, – полагали они, – написан другим слогом, видно, что это было сделано впопыхах. Достоевский же писал на заказ, и, видимо, срок подходил к концу. Иначе как объяснить эпилог на нескольких страничках для такого большого романа».
Увы, здесь уже нет ни правдоподобия, ни правды. Вовсе не в кратком эпилоге, торопясь закончить к сроку большой роман, Достоевский заставляет героя-убийцу осознать глубокую ложь своих убеждений, сочиняет для него сон о неслыханно страшной моровой язве, охватившей человечество, и, не зная, что с ним дальше делать, толкает его на путь раскаяния. Ещё в сентябре 1865-го (работа над романом была в разгаре) Достоевский писал своему издателю Каткову: «Неразрешимые вопросы восстают перед убийцею, неподозреваемые и неожиданные чувства мучают его сердце. Бoжия правда, земной закон берёт своё, и он – кончает тем, что принуждён сам на себя донести. Принуждён, чтобы хотя погибнуть в каторге, но примкнуть опять к людям; чувство разомкнутости и разъединённости с человечеством, которое он ощутил тотчас же по совершении преступления, замучило его. Закон правды и человеческая природа взяли своё… Преступник сам решает принять муки, чтоб искупить своёдело».
Конечно, авторы фильма могут относиться к центральной идее экранизируемого классического текста как им хочется. Но, заявляя, что «своё православие Достоевский себе придумал, потому что стоял перед свидригайловской пустотой» (цитирую одно из интервью Д. Светозарова), режиссёр радикально расходится и с текстом романа, и со всем тем, чем действительно был Достоевский. Брутальный убийца-неудачник, обозлённый на весь белый свет, каким в фильме явлен Раскольников, так ничего и не понявший в тайне своего «первого шага», – слишком зауряден, чтобы на полтора столетия застрять в мировой литературе. Такие убийцы, имя которым – легион, ничего не говорят ни уму, ни сердцу. Зря на такого Раскольникова тратит силы талантливый следователь-психолог, зря старается угодить товарищу Разумихин, зря колотится Соня – что делать ей с Родей, который, выйдя с каторги, будет твердить прежнее: дурак был, что сознался? Или, потворствуя новому прочтению, она тоже заявит: дура была, что толкнула его принести в полицию повинную голову?
Авторы, увлечённые поиском аутентичных пуговиц, не поверили Достоевскому в главном – так что мы видим другого Раскольникова, другую историю. Так и могучий красавец Свидригайлов, загримированный под Тургенева и сориентированный на «мучимого безверием Достоевского», предстаёт в картине романтическим героем, отважно застрелившимся по причине любовного фиаско. Почему бы Дуняше и не полюбить такого славного богатого барина, который облагодетельствовал сирот Мармеладовых и готов был помочь Роде бежать за границу? Почему бы такому Роде и не сбежать? У Достоевского же про бестиального Аркадия Ивановича сказано: «Факты судорожных, звериных потребностей терзать и убивать. Холодно-страстен. Зверь. Тигр».
От правдоподобия до правды – пропасть. Её не перепрыгнуть и за восемь серий…
После подобной статьи хотела бы уточнить, что люди - обычные обыватели, зрители, не вникая в самую глубину романа, не рассматривая проблематику, которую передал Достоевский в «Преступлении и наказании», выдавали довольно положительные оценки. Приведу некоторые из них, оставленные на форуме.
Большое спасибо за "Преступление и наказание". Это сейчас так нужно. Мы смотрели вместе с племянницей и поставили Ваш сериал в ряд с "Осторовом".
Слава Богу!
Уважаемый Дмитрий Иосифович! Спасибо Вам большое за экранизацию романа "Преступление и наказание"! Вы просто волшебник! Из такого масштабного (во всех смыслах, в том числе и по части мировой филосовской мысли) произведения Вы удивительным образом сотворили такой же шедевр, только киношным языком. Я в восторге! Не верьте тем, кто говорит какие-нибудь гадости - просто завидуют! А за актёрский состав - отдельная благодарность! Особенно Серёжа Перегудов хорош! С уважением, поклонница хорошего кино.
Фильм "Преступление и наказание" великолепен. Он воспроизводит атмосферу Х!Х века в мельчайших подробностях.В отличие от первой киноверсии, Достоевский скорей бы узнал и Петербург, и своих героев по одежде, по интерьерам по деталям, что весьма ценно. Сериал сделан с любовью к автору,герои подобраны соответсвенно "настроению" романа и вызывают реакцию эстетического наслаждения от соприкасновения с эпохой. Многое удачно прочувствовано,угадано режиссером и воплощенно в фильме. Такое кино можно смотреть дважды,трижды и находить новые важные подробности в визуальном прочтении романа.Посмотрел фильм,увы, только сейчас, 2009 году. Теперь буду следить за творчеством создателей киношедевра. Спасибо Вам и удачи
«Преступление и наказание»: великий русский роман экранизировали двадцать седьмой раз. Достоевский-младший остался недоволен телеверсией Дмитрия Светозарова. У этого Раскольникова нет мыслей.
Правнук великого классика Дмитрий Достоевский ждал этого фильма, как и все остальные экранизации произведений своего прадеда, с надеждой. Он всю жизнь прожил в Петербурге. Трудился вагоновожатым на трамвайном маршруте. Сейчас Дмитрий Андреевич на пенсии. Он очень ревностно относится ко всему, что связано с памятью знаменитого прадеда. Телеверсией Светозарова Достоевский-младший остался не очень доволен. По его словам, ему не понравилась ни режиссёрская работа, ни операторская. Да и актёры, как выразился Дмитрий Андреевич, «играют как-то слабенько». А Раскольников в исполнении Кошевого показался ему «каким-то растрепанным, не видно работы мысли».
Опять же пишут, что для создателей картины очень важно было сохранить не только текст, но и внешность героев. Допустим герои сериала соответствуют внешности романных героев.
Съемки фильма сопровождались мистическими случайностями. Однажды прямо на съемочной площадке едва не погибла Елена Яковлева. Актриса поскользнулась, и на нее едва не наехала лошадиная повозка. А сцену убийства старухи-процентщицы приходилось снимать много дублей подряд. Дело в том, что убивать актеру Владимиру Кошевому пришлось не реального человека, а резиновый манекен, поэтому топор постоянно отскакивал от резиновой головы. Кстати, продюсер фильма Андрей Сигле отмечает, что бюджет сериала оказался больше, чем у всех прежних проектов его компании. «Если в среднем серия обходится в 200-250 тысяч долларов, то на «Преступление и наказание» нам пришлось потратить порядка 350 тысяч долларов», – сказал он.
Самым кассовым и хрестоматийным считается двухсерийная лента, снятая Львом Кулиджановым в 1969 году с великолепными актерами БДТ. Роль Раскольникова тогда сыграл Георгий Тараторкин, молодой актер Ленинградского ТЮЗа. По мнению критиков, Тараторкин в роли Раскольникова был неподражаем. За эту роль, кстати, он был удостоен Государственной премии РСФСР имени братьев Васильевых.
Анна ДЕМСКАЯ,ведущий редактор репертуарного отдела «Енисей-кино»: «У нас есть двухсерийный фильм «Преступление и наказание», снятый Львом Кулиджановым. На днях я его пересмотрела. В сравнении с фильмом Светозарова – небо и земля. Но это совсем не значит, что снимать новый сериал не стоило. Молодое поколение наверняка не видело кулиджановской картины, поэтому, вполне вероятно, с удовольствием посмотрело новую экранизацию. Я ни в коем случае не против этого фильма. Но от советской экранизации просто в восторге. Новый фильм не зачёркиваю, но в нём нет той мощи, энергетики, которая есть в картине, снятой в 1969 году».
В одном из многочисленных интервью режиссер-постановщик сериала Дмитрий Светозаров на вопрос, почему он выбрал для экранизации именно «Преступление и наказание», ответил, что, по его мнению, это самый совершенный роман не только Достоевского, но, возможно, и всей мировой литературы. Дальше режиссер пообещал представить нам аутентичного Достоевского. Правда, как выяснилось по ходу беседы, Светозарова многое в романе не устраивает. Есть, например, необоснованные длинноты. Слишком много внутренних диалогов. По мнению режиссера, в Достоевском была «бездна графоманской беллетристики». И дальше он продолжает: «Будь моя воля, я обязательно переодевал бы ее – классику - в современные одежды. Беря у классиков не только сюжеты, но и психологическую обоснованность поступков героев, их философию. Чрезмерная верность букве произведения, соблюдение всех правил быта, привычек, даже самой речи приводит к закрепощению художника».
- Что вы подразумевали под понятием «аутентичный Достоевский» когда снимали фильм?
Что значит аутентичный Достоевский – это не значит, что мы слово в слово, букву в букву сохраняем роман на экране. Под аутентичностью я подразумеваю отсутствие какого-то ни было режиссерского своеволия. Отсутствие какой бы то ни было смелой режиссерской интерпретации. События так модное нынче на театре, например, то есть донести дух романа до зрителя максимально близко к замыслу Достоевского, вот такова наша задача. Но это не значит, что мы читаем этот роман страница за страницей. Вы понимаете, что роман в 450 страниц не может уместиться даже в 8 серий, поэтому какие то купюры сделаны, но сохранены основные сюжетные линии романа.
Хочу обратить внимание еще на некоторые рецензии, а именно, на те нюансы, мимо которых критики просто не могут не пройтись.
В «Преступлении и наказании» Достоевского есть один герой, который в сферу интересов авторов сериала вообще не попал. Это Петербург Достоевского – свинцовый, без неба, в душных трущобах. Интересно, стал бы Раскольников тем самым Раскольниковым, живи он в Москве? Конечно, нет. А в фильме – лишь крохотные куски дворов-колодцев, ухваченные камерой маленькие пятачки, сохранившие вид и дух затхлых петербургских трущоб, на которых толкутся персонажи. Пятачки украшены вывесками а-ля XIX век, а снующие прохожие, одетые безупречно по моде и обличью тех времен, лишь подчеркивают неловкое ощущение маскарада. Не Петербург Федора Михайловича, а Питер FM какой-то.
При прочтениях глаз прежде всего останавливался на финале, ради которого собственно роман и задумывался. Трудно представить себе что-либо более светлое и радостное в мировой литературе, чем эти последние страницы “Преступления и наказания”. Ода христианской любви в самом высоком понимании этого слова.
Поэтому так и покоробила экранизация Светозарова. Переписать финал романа - это лишить смысл все произведение, поставить его с ног на голову. У нас, конечно, модно историю переписывать, но хоть классиков-то не трогайте! Наполненная высоким смыслом человеческая жизнь по Достоевскому в новой телеинтерпретации превратилась в бессмысленное существование. Это как взять симфонию Бетховена и отрезать последние такты - нарушится все произведение. Слава богу, книги у нас пока не переписывают. Будем читать, пока есть возможность. А телевизор - ну его.
Вторая статья, написанная Кареном Степаняном – доктором филологических наук, вице-президентом российского общества Достоевского, статья с вопросом «Зачем вы старушку убили?», опять переполнена критическими замечаниями в адрес трактовки романа.
За несколько дней до начала показа телесериала «Преступление и наказание» по другому каналу в очередной раз прошел «Ночной дозор». В фильме добрые и злые силы ежесекундно находятся в борьбе за человека, постоянно рядом и следят за ним, но зависят от его свободного выбора; и этот выбор определит всю дальнейшую жизнь. Одно из отличий такого рода искусства от произведений Достоевского вот в чем: вся эта космическая борьба, от которой зависит судьба личности и всего мироздания, не проявляется в колоссальных взрывах, распадающихся телебашнях и падающих самолетах - она совершается в тихой беседе двух людей в захудалом трактире или в ночном чтении Евангелия в каморке робкой и несчастной девочки-проститутки и пришедшего к ней за спасительным Словом студента «из мещан». Это и есть «реализм в высшем смысле», как называл свой творческий метод сам Достоевский.
Но как выразить все это средствами визуального искусства, не сбившись на стилистику «Ночного дозора»? Впрочем, сначала надо, наверно, задаться другим вопросом: какова цель создателей очередной экранизации, - познакомить зрителей с сюжетом произведения или постараться дать им настоящего Достоевского? Режиссер фильма Дм. Светозаров неоднократно подчеркивал в своих интервью, что выбирает первое. Но эти два решения кажутся альтернативными только на первый взгляд. Главный сюжет произведений Достоевского - движение человека и человечества к Богу или от Него, происходящее и в душе сопереживающего читателя. Дм. Светозаров утверждает, что, поскольку работал «на массовую аудиторию», видел свою задачу исключительно просветительской: представить зрителям каноническое прочтение романа, без всяких «режиссерских трактовок». Выдающийся русский литературовед В.Н. Топоров сравнивал произведения Достоевского с воронкой: с каждым новым прочтением заинтересованный и доверяющий тексту читатель выходит на все более глубокие уровни постижения тайн бытия.. Дм. Светозаров понимает содержание романа так: Раскольников - неудачник, а роман доказывает, что убивать, даже во имя благих целей, нельзя (сужу по его многочисленным высказываниям и по фильму). Да и вопрос неизбежный в таком случае возникает: почему нельзя? «Арифметика» Раскольникова (смерть никчемной зловредной старушонки и десятки спасенных с помощью ее денег жизней) тогда неопровержима. Опровержима она только в одном случае: если человек создан Богом по Своему образу и подобию, составляет со всеми остальными своими братьями и сестрами в Боге единое целое и жизнь его не ограничена земными рамками - что и показано блистательно в романе «реалиста в высшем смысле» Достоевского.
Чего же не хватило?
Во-первых, личностной «весомости» главных героев. Вспомним, что Соня в романе выполняет для Раскольникова все, что делает в обычной жизни священник: она выслушивает его исповедь, надевает на него при третьем свидании крест (этой сцены в фильме почему-то нет), читает Евангелие и даже налагает эпитимью - публичное признание в убийстве и принятие каторги. Достоевский видел ее (и вообще человека) в перспективе будущего Нового Иерусалима, где, как сказано в Евангелии, все верующие станут «священниками и царями Богу нашему». Да, Соня казалась «совсем почти ребенком», но - с «огневым взором». Не случайно один известный католический богослов на вопрос, что бы он посоветовал сегодня такой девушке, как Соня, ответил: я бы сам попросил у нее совета. А Дуню Свидригайлов сравнивает с мученицами первых веков христианства. У героинь П. Филоненко и Е. Васильевой (Дуня) масштаб личности совсем иной. В. Кошевой же замечательно играет романтического героя, борющегося со «средой» - недалекими или подловатыми людьми вокруг. Здесь - увы, достаточно редко в фильме - мы видим, как тяжело приходится человеку в безжалостном рабстве у зла). Надо сказать, впрочем, что в последних двух сериях - то ли под мощным воздействием работы с текстом Достоевского, то ли получив поддержку глубоких актеров А. Панина (Порфирий Петрович) и А. Балуева (Свидригайлов), и В. Кошевой, и П. Филоненко пробиваются достаточно близко к подлинной сущности воплощаемых ими образов. Известно, что Достоевский при инсценировке прозы, «взяв первоначальную мысль, совершенно изменить сюжет». Конечно, для того, чтобы «совершенно изменить сюжет», сохранив при этом «первоначальную мысль», надо быть конгениальным Достоевскому, но что мешало, например, начать фильм со сцены написания Раскольниковым своей статьи (о делении людей на «обыкновенных» и «необыкновенных» и о праве на «кровь по совести») - тогда масштаб идеи был бы задан сразу, а так на вопрос случайно оказавшегося на съемках мальчика: «Зачем вы старушку убили?» В. Кошевой, по его собственному признанию, так и не нашел, что ответить - вместе со многими зрителями первых серий фильма. И закольцевать эту сцену со сном Раскольникова на каторге (которого в фильме опять-таки нет) - как «зараженные моровой язвой» люди, все поголовно вообразившие себя «необыкновенными», «убивали друг друга в какой-то бессмысленной злобе»? Впрочем этого сна Раскольникова (как и того, где он все бьет и бьет топором хохочущий призрак старухи, а рядом в комнате кто-то все «смеется и шепчется»), и всех других снов, кроме первого, в фильме вообще нет.
Но Дм. Светозаров вызвался следовать тексту романа «буква в букву». Однако и этот принцип не соблюден. Главными героями пятой, центральной серии становятся ... Лужин и Лебезятников (в отличном исполнении А. Зиброва и С. Бехтерева), а ключевой сцене романа - первой беседе Раскольникова с Соней и чтению Евангелия - отведено лишь несколько минут. Начинается она с непонятного (без предшествующего мучительного разговора) поклона Раскольникова, при этом Соня, почему-то в ночнушке, скороговоркой читает несколько строк о воскрешении Христом Лазаря и отвечает на вопросы Раскольникова (от неумения актрисы выразить подлинное религиозное вдохновение сбиваясь на истерично-маниакальный тон), и на протяжении всей сцены Раскольникову явно хочется ее поцеловать. И так очень часто: сокращается важнейшее, а «боковые» сцены непомерно подробны - не потому ли, что их легче воплотить средствами реализма «в среднем смысле»? А иногда и впрямую вспоминается стилистика «Ночного дозора»: чуть ли не в каждой третьей сцене назойливо лезут в кадр мухи (в «Дозоре» был комариный звон, напоминающий о вампирах).
Потому-то и следование «букве» Достоевского в эпилоге. «Уже в остроге, на свободе от натасканных на себя обязательств – доказывать, что он «необыкновенный», подчинять и спасать мир», Раскольников проходит мучительный путь очищения от своего прежнего «я» - через общение с каторжниками, тяжелый труд. Любовь дарует ему и Соне «полное воскресение в новую жизнь» и предстоящие семь лет каторги кажутся им «семью днями» (творения). Меняя в последних кадрах ясный весенний день Достоевского на лютый зимний, Дм. Светозаров хотел, чтобы мы вспомнили о ГУЛАГе. Достоевский рассчитывал, что мы вспомним о любви и Боге (не вспомнили тогда, вот ГУЛАГ и получился).
Петербурга как «умышленного», миражного, пронизанного космическими флюидами города (по точному выражению в одном из школьных сочинений, именно Петербург является здесь местом убийства) - в телесериале нет. Честное слово, если бы Раскольников со своей думой появился на фоне современного Петербурга, это лучше всяких литературоведческих рассуждений свидетельствовало бы об открытости мира Достоевского в наше время и было бы одним из примеров нового «ряда поэтических мыслей», на который способно в данном случае только кино. Проблема-то выходит за рамки нашего времени и нашей страны. Человек, оставленный на себя одного, забывший о Боге и забытый людьми, способен на самое страшное (вспомним кошмарный случай убийства в немецкой деревне матерью пятерых своих детей, которых не на что было содержать, - это произошло именно в дни показа телесериала). Когда и как эта «первоначальная мысль» Достоевского будет воплощена на экране - можно только надеяться, что не слишком поздно.
