Древнеегипетская сказка

Мой милый задул светильник, Теперь нас иРа неувидит, Его барк тянут души блаженных. Безымянный поэт

Несомненно, читателю хорошо знакомо название одного изсамых популярных произведений древнеегипетской литературы— «Сказки одвух братьях». Однако осамой рукописи, хранящейся ныне вБританском музее, мызнаем оченьмало. Около1850года англичанка миссисд'Орбинэ купила единственную копию этого шедевра унеизвестной личности вИталии. Спустя двагода французский ученый ВиконтЭммануэльдеРуже, которому госпожад'Орбинэ доверила хранение папируса, опубликовал такназываемую «Заметку ободном египетском иератическом манускрипте», включавшую всебя текст самой сказки. Этапубликация произвела настоящий фурор внаучном мире, открыв новую, неизвестную дотого, страницу древнеегипетской литературы— беллетристику.

Как считают исследователи, текст сказки переписан рукой писца Иннана снедошедшего донас оригинала вконце XIXдинастии (конец XIIIвека дон.э.). Впоследних строкахего упоминаются, кроме самого переписчика, имена ещетрех писцов, являвшихся, посмелому предположению ученых, членами одного литературного кружка. Неяснымдонедавнего времени оставалось лишьодно: впосмертных записках миссисд'Орбинэ, опубликованных вжурнале «WomanMagazine», упоминались, наряду срукописью «Сказки одвух братьях», ещедва большихсвитка, купленныхею утаинственного итальянца инайденныхим, поегословам, водном месте!

Что же это были засвитки? Задавшись таким вопросом, известный американский египтолог ДжонД.Твикс, являющийся экспертом порукописям НовогоЦарства, всотрудничестве снеменее известной прорицательницей МариейГенриеттой, провел необходимые изыскания вэтом направлении. Недавно егомноголетние труды увенчались успехом: имбыл найден сначалаодин, азатем идругой потерянный текст. Спустяполгода Твикс сделал сенсационное сообщение обобнаруженных ирасшифрованныхим двух новых древнеегипетскихсказках.

«Год тринадцатый, времяразлива. Вседьмой день третьегомесяца1 отецмой, фараонМерин-ПтахXIII,— да упокоит егодуши всемилостивыйРа!— призвалменя, сынасвоего отпервойжены, водворец, ивот— повелениемне отправляться вПунт2 набольшом тридцативесельном корабле заэбеновым деревом, слоновойкостью иблаговониями дляхрама Амона-Ра вКарнаке. Иопечалился явсердце своем, ибопредстояламне долгая разлука сцарицей душимоей, прекрасной Хатшепсут! Иопустил яголову, изаплетались ногимои, когда выходиля ототцасвоего,— даупокоит егодуши всемилостивый Ра! Нодогнала меня старая служанка ненаглядной моей царицы, немая отрождения, изнаками велеламне следовать засобой. Войдявпокои приемной матери, увиделя, чтоона совершает свой утренний туалет, иопустилглаза отсмущения. Онаже легким движением руки отослала двухюных рабынь, совсем девочек, которые заплетали вбесчисленные тонкие косички иумащали благовониями еевеликолепные черные волосы,— и,встав срезного стула слоновой кости, порывисто шагнула комне. Тогдабросился япередней намраморныйпол и,обняв ееколени, поцеловал самую сердцевину чудеснейшего излотосов, когда-либо произраставших нарекежизни. Опрекраснейшая изпрекрасных,— иядолжен покинутьтебя в тотчас, когдасердца наши сгорают отлюбви идушинаши испепелены страстью! Ноона ласково отстраниламеня, хотя ивиделя, чтострудом боретсяона совладевшим еюжеланием, иумоляла выслушатьее, ибодело касалось самой моей жизни: «Твойотец замышляет против тебя недоброе. Смотритель женских покоев, мойпостельничий, рассказалемувсе пронас, ивот— задумалон умертвитьтебя тайно, атрон после смерти оставить своему сыну отналожницы». —«Таквот длячего посылает онменя встоль далекое иопасное путешествие!— вскричаля, вскакивая ихватаясь закороткий меч, который всегда носил набедре. —Яубью того жалкого выродка, который смеет называться моим братом, исам пойду котцу ипотребую, чтобыон всенародно объявил меня своим наследником!»— «Глупый,— ласково возразила царица, целуя меня влоб. —Будь мужествен иблагоразумен: тыдолжен выполнить волюотца— ивернуться вЕгипет сославой!» —Исклонился яперед владычицей душимоей, промолвив смиренно: «Дабудеттак, омояцарица!» —Ибыстрым шагом вышел изеепокоев, непомышляя больше ниочем другом, кактолько обуспехе нашего путешествия. Ивот, ужеспустя тридня, караван изпятидесяти волов, груженных лучшим, чторождает Египет, двинулся пообильной колодцами дороге, пролегающей подну ущелья Вади-Хаммамат, кКрасному морю. Испустилисьмы кморю, иувидел ясудно: стодвадцать локтей имело оно вдлину ивширину— сорок; итридцать отборных моряков изЕгипта было нанем. Ибыл тоткорабль, помимо деревянных шипов, крепящих обшивкуего кпоперечинам, както обычнобывает наречных судах,— укрепленеще вносовой икормовой частях поперечными балками свыступающими концами, стянутыми дляпрочности канатом вдоль внешней стороны бортов,— дляплавания поморю. Ипобортам водинряд скаждой стороныего торчало попятнадцать гребных весел, инакорме ещедва рулевыхвесла вуключинах, которыми управляли опытные кормчие, знающие небо такжехорошо, какиморе. Инадвуногой мачте, которая заваливалась вслучае надобности кпалубе, надвух реях висел широкий, низкий парус сизображением покровителя нашего— богаРа. Ипустилисьмы впуть, исчастливым было наше путешествие. Припопутном ветре скоро достиглимы береговПунта ивыгодно обменяли свой товар насеребро, асеребро— снова натовар. Инаполнилимы нашкорабль всем, чтонам былонеобходимо, ивзгляни: разве небыло унас вдоволь иби ихекену, нуденба ихесанта, ихрамового ладана3, которым умилостивляют всех богов? Иуже спустя четыре месяца возвращалисьмы кродным берегам, ивот— грянуланочью буря, иветер всекрепчал, ивздымались волны высотою ввосемь локтей. Ирухнула мачта вволну, исказал лукавый жрец, приставленный отцом моим, чтобы присматривать замной: «Вот— море разгневано, ибоги требуют себежертву. Отдадим вжертву царевича, нето всемы погибнем!». Ивиделя, чтожрецлжет, нонестал противиться судьбе, ибовсе моряки, напуганные бурей, были наегостороне. Ивстал явлодку изпапируса, испустили онилодку изпапируса вволны, бьющие оборт, иоттолкнули веслами откорабля, ипонесло меня ветром вморе.

Много дней и ночей носило меня похлябям морским, ипомутился рассудок мой отжажды, иослабела памятьмоя отдолгих страданий. Иподобрали менярыбаки, ловившие уберегов Нижнего Египта, ивыкормила меня молодая женщина, кормящая грудью, ибобыля беспомощнеемладенца. Когдаже попрошествии времени спросилименя: «Ктоты?»— промолчал яинезнал, чтоответить, потомучто непомнил. Ибогатых одежд, которые подносили клицу моему, янеузнавал. Иостался яжить всемье бедного рыбака, подобравшего меня вморе, ивот: вместо царского дворца— жалкая хижина изнильскогоила, смешанного сглиной, навозом ирубленой соломой. Истеныее изломаного кирпича иобмазаныилом. Окнаее— дыры, заткнутые тряпьем, дверьее завешена циновкой, плоская крыша выложена пальмовыми листьями истеблями камыша, ивсякое время ходят поней куры. Ивместе ссыновьями рыбака, укоторого яжил, выходил явморе, чтобыловить, идвагода ловилярыбу вКрасном море, какпростой смертный. Иладонимои загрубели оттяжелых сетей, набухших соленой морской влагой, ипоночам соседская девушка выбирала измоихволос сухую рыбью чешую.

Однажды, проезжая поземлям своегонома, увидел меня номарх ивелел следовать засобой, таккак понравился яему лицомсвоим. Исказалон мне: «Будешьмне каксын, ибоженамоя бесплодна, инет уменя детей». Иостался яуномарха вместосына. Ивот— отправился мойприемный отец вФивы ивзял меня ссобою, исказалмне: «Отдам тебя вшколу писцов, ибоэто почетноезанятие средилюдей». Иприняли менявшколу писцов, ибылотам, кромеменя, ещетридцать девять юношей, авсего сорок, которым выдали подеревянному ящику спапирусными свитками ипобронзовой чернильнице, ибовсемы былидети избогатых семей. Исказал намучитель соттопыренным ухом, закоторым онвсегда носилтростинку: «Смотрите— иделайте, какя». Иопустилисьмы наземлю, иподвернул каждый изнас левую ногу подсебя, анавыставленное правое колено положил чистый папирус истал писать. Иучилисьмы зачинять тростниковые стилья иразличать виды папирусной бумаги поцветуее, позапаху идлине. Ивзгляни: разве неотличу ятеперь содного взгляда папирус изСебенниты, чтовДельте Нила, отпапируса изТаниса илиСомса, подобно тому каклюбой изнепросвещенных легко отличит священный папирус, выделываемый изсердцевины стебля, отгрубой оберточной бумаги дляторговцев! Ичертилимы иероглифы набел[овой стороне]4 бумаги, ибыля первым среди учеников, потомучто вылетало слово изуст учителя ибыли готовы ушимои, [чтобыуслышатьего5], Ивот— пришеля кучителю исказал: «Учитель, взгляни, чтонаписаля сегодняночью», ибосамТот6 водил втуночь моейрукой. Идивился учитель, читая письменамои, иговорил: «Поистине, чудесныйдар вложилибоги всердце этого юноши», ибобылото, чтоя написал, каклучшее изтого, чтонаписано рукойчеловека.

И настал день, когда собралнас учитель вовнутреннем дворехрама иразорвал насебе одеждысвои, ивозопил: «Горенам, ибовознесся бог кокоему своему, царьВерхнего иНижнего Египта Мерин-ПтахXIII. Вознессяон внебеса исоединился ссолнцем, божественнаяплотьцаря слилась стем, ктопородилее!»7 Ипалимы впыль ирвали насебе волосысвои. Иподнял учитель руку, призываянас ктишине, ивоскликнул: «Радуйтесь! Ибообрелимы вэтотдень новогофараона, онтожебог, сынбога, великий имогучий». Иотозвал онменя всторону, иположил руку мненаплечо, исказал: «Будешьчитать передлицом фараона нацеремонии». Ивот [...] увиделя прекрасную царицу, сидящую полевую руку отмолодого фараона, исловнобы теньпрошла помоим глазам, ипровел ятыльной стороной ладони полбу своему ивспомнилвсе, чтобыло сомной дотого, какподобрали менярыбаки, ловившие вКрасном море. Иувиделя, чтосамозванец сидит намоем месте, иисказилось лицомое отгнева, ихотеля схватитьмеч свой, чтобы пронзить негодяя, нонебыло меча набедремоем. Иузнала меня царицамоя, иузнал меня новыйфараон, ибоиспуг отразился вегоглазах, ипротянул онруку, чтобы схватили меня стражникиего. Ибросили меня втемничный колодец какбунтовщика иподстрекателя. Анаутро должны были меня казнить. Коротки ночные часы, искаждой каплейводы8 уходила отменя мояжизнь. Иуслышаля шорох наверху и,подняв глаза свои ккруглому отверстию высоко надголовой, увидел лицо немой служанки моейцарицы. Кинулаона мневеревку, иподнялсяя поверевке наверх. Ивыступила изтени женщина иоткрыла лицосвое, ивот— облаженнейшиймиг вмоейжизни!— самацарица бросилась вмои объятия изашептала, такчто еегорячее дыхание обожгло мнекожу: «Охранники подкуплены. Тыдолженбежать, ибоблизится третья стража, итогда будетпоздно!»— « Аты?— воскликнуля, сжимаяее всвоих объятиях. —Какжеты?» Нопокачала онаголовой: «Фараон хватится меня, иводворце поднимется переполох, изаметят исчезновение наше прежде, чеммы успеемуйти далеко. Бегиодин— идабудут ноги твои легки, какветер!» Исклонилсяя перед царицей своей, ивывела меня служанкаее содвора подпокровом ночи, ипобежаля изстолицы наюг— такбыстро, кактолькомог. Ивот—вполе войско фараона, иувидели меня караульные исхватили меня. Неоказал ясопротивленияим, новелел отвести меня кначальнику своему. Ипривели онименя кначальнику своему, аначальниких былзнакоммне попоходам против кочевников. Исказал яему: «Несмотри наодеждымои, носмотри налицо. Вот—яфараонов сын, который отправился поволе отца своего вПунт икоторого всесчитали погибшим. Норазве могбыя стоятьтеперь перед тобой, еслибы теломое икостимои лежали наднеморском? Неутонуля, хотяибросили меня поприказу коварного жреца одного вутлой лодчонке посреди бушующего моря,— новернулся живым иневредимым. Ониже, хотя иостались набольшом икрепком корабле, всепогибли. Нынеже яхочу взятьто, чтопринадлежитмне поправу». Исклонился начальник царского войска перед своим законным повелителем. Итойже ночью отобралимы пятьдесят человек извойска ипобежали быстро встолицу. Ипрошлимы водворец беспрепятственно, ибознали стражники начальника царского войска влицо, онже влюбое время дняиночи имелкфараону свободныйвход. Аменя никто неузнал, ибонабросил янасебя одежду простого воина иприкрыл лицо свое плащом. Иворвалисьмы вцарские покои, заколовохранников, стоявших удверей. Ивот—самозванец, бледный отстраха ипотный, какженщина послесношения. Исбросиляего заволосы напол ихотел вонзить емумеч вгорло, ноудержал меня начальник царского войска исказалмне: «Оповелитель, удержируку свою отубийства брата своего, ибоэто браттвой». Исклониля слух ксловамего иотбросил меч всторону. Ивелеля прекратить резню водворце, ибоитакуже достаточно было пролито крови. Ивоцарился явтуночь вЕгипте. Когдаже настало утро, велеля слугам своим схватить смотрителя женских покоев, предавшего царицу свою,— исвязалиего ибросили вреку, кишевшую крокодилами, исказаля придворным, которые привиде сего вострепетали зажизни свои изажизни детей своих, ибонекоторые изних оказалимне втуночь сопротивление,— исказаля: «Вот—первая ипоследняя казнь среди приближенных моих, ибознаетевы, чтоослабела памятьмоя— инепомню язла». Исказалятак потому, что разнеслась весть озлоключениях моих иясвоими ушами слышал, какзаспиной называлименя «царевич непомнящий». Ивосхвалили меня подданныемои иговорили: «Поистине— вотфараон, непомнящийзла!»

И по прошествии времени одариля изсвоихрук бедногорыбака исыновейего, скоторыми ловил рыбу вКрасном море. Иназваля номарха, приемного отцасвоего, истинным знакомцемсвоим9. Изажиля счастливо сцарицей сердцамоего— несравненнойХатшепсут. [Колофон:] доведеножесие доконца прекрасно имирно,— длядуши скромнейшего изписцов— писцаХори»10.

Примечания:

Год в летоисчислении древних египтян состоял изтрех сезонов почетыремесяцакаждый. Месяцже делился натридекады подесятьдней. Длятого,чтобы совместить календарный иастрономическийгод, кпоследнемумесяцу прибавлялось ещепятьдней, посвященных богуТоту. Пунт — страна натерритории современногоСомали. Иби, хекену, нуденб, хесант, ладан— благовония. Части слов, заключенные вквадратные скобки, восстановлены переводчиком. Выражения вквадратных скобках являются темными местами, допускающими разночтения. Многоточия вквадратных скобках — лакуны. Буквально: «чтобы поймать его». Тот — богмудрости, письменности исчета. Строки изгимнаАтону-Ра. Должно быть, имеется ввиду вода, покапле вытекающая изводяных часов, которымипользовались вДревнемЕгипте. Истинный знакомец фараона — высокое придворноезвание.

Мнение ученых обавторстве сказки разделилось: однисчитают, чтоона написана отимени выдуманного фараонаписцомХори; другиеже полагают, что«царевич, непомнящийзла»,— это реальное историческое лицо, а«писец Хори» — всего лишь егопсевдоним, которыйон получил отсвоего приемногоотца икоторым онподписывал своипервые литературные произведения вшколеписцов. Примечательно, чтоэтоимя упоминается в«Сказке одвухбратьях», относящейся примерно ктомуже времени, чтои«Царевич».

Использованная литература

Этот русский перевод одного изнедавно найденных древнеегипетскихтекстов выполнен КонстантиномСитниковым, поанглийскому переводу соригинала, опубликованному вамериканском ежегоднике «AncientEgypt Annals» за1994год.