В процессе научного познания имеет место не только единство эмпирии и теории, но и взаимосвязь, взаимодействие последней с практикой. Говоря о механизме этого взаимодействия, К. Поппер справедливо указывает на недопустимость разрушения единства теории и практики. Он подчеркивает, что практика - не враг теоретического знания, а "наиболее значимый стимул к нему". Хотя определенная доля равнодушия к ней, отмечает Поппер, возможна и приличествует ученому, существует множество примеров, которые показывают, что для него подобное равнодушие не всегда плодотворно.
Однако недопустимо понимать практику односторонне-прямолинейно, поверхностно. Она представляет собой всю совокупность чувственно-предметной деятельности человека в ее историческом развитии (а не только в наличных формах), во всем объеме ее содержания (а не в отдельных проявлениях).
 Необходимо иметь в виду, что в ходе истории соотношение между теорией и практикой не остается раз навсегда данным, а развивается. Причем изменяется не только характер теории, но и качественно меняются основные черты общественной практики. Появляются новые ее формы, насыщающиеся достижениями познания, становящиеся все более наукоемкими, направляемыми научными принципами. При исследовании взаимодействия теории и практики один из самых кардинальных вопросов состоит в том, чтобы выяснить, как и при каких конкретных условиях мысль переходит в действие, воплощается в практическую деятельность людей.
Всякая теория, даже самая абстрактная и всеобщая (в том числе и философское знание), в конечном счете ориентирована на удовлетворение практических потребностей людей, служит практике, из которой она порождается и в которую она - сложным, порой весьма запутанным и опосредованным путем - в конце концов возвращается. Теория как система достоверных знаний (разного уровня всеобщности) направляет ход практики, ее положения (законы, принципы и т.п.) выступают в качестве духовных регуляторов практической деятельности.
Место и роль научного знания как необходимой предпосылки и элемента практически-преобразовательной деятельности людей достаточно значимы. Дело в том, что по существу все продукты человеческого труда есть не что иное, как "овеществленная сила знания", опредмеченные мысли. Это в полной мере относится не только к знаниям о природе, но и к наукам об обществе и о самом мышлении. Социально-практическая деятельность всегда так или иначе связана с мысленным созданием того, что затем переходит в практику, реализуется в действительности, является "предметновоплощенной наукой".
Для того чтобы теория материализовалась, объективировалась необходимы определенные условия. К числу важнейших из них можно отнести следующие:
1. Теоретическое знание только тогда является таковым, когда оно в качестве совокупности, системы знаний достоверно и адекватно отражает определенную сторону практики, какую-либо область действительности.
2. Теория должна не просто отражать объективную реальность так, как она есть теперь, но и обнаруживать ее тенденции, главные направления ее закономерного развития, показать действительность в единстве таких ее необходимых моментов, как прошлое, настоящее и будущее.
3. Наиболее практичной является теория в ее самом зрелом и развитом состоянии. Поэтому необходимо всегда держать ее на самом высоком научном уровне, постоянно, глубоко и всесторонне разрабатывать ее, обобщая новейшие процессы и явления жизни, практики.
 4. Теория сама по себе ничего не изменяет и изменить не может. Она становится материальной силой лишь тогда, когда "внедряется" в сознание людей, которые должны употребить практическую силу и энергия которых воплощает теорию в реальную действительность, опредмечивает те или иные научные идеи, реализует их в определенных материальных формах.
6. Успешная реализация в практике теоретических знаний обеспечивается лишь в том случае, когда люди, которые берутся за практические действия, убеждены в истинности тех знаний, которые они собираются применить в жизни.
7. Материализация знания, переход от абстрактной научной теории к практике не является прямым и непосредственным. Он представляет собой сложный, тонкий, противоречивый процесс, состоящий из определенных промежуточных звеньев, тесно связанный с существованием и функционированием особого социально-культурного мира предметов-посредников (орудия труда, приборы и т.п.
8. Чтобы теория стала не только способом объяснения, но и методом изменения мира, необходимо нахождение эффективных путей трансформации научного знания в программу практических действий. А это требует соответствующей технологизации знания.
 9. Как компонент практического применения знания процедура его трансформации, превращения в регулятивные средства практики не должна быть сведена к простому возврату теоретического знания к его эмпирическому уровню. Такой возврат по существу ликвидирует теоретическую форму знания, которая кардинально преобразует исходный фактический материал и обладает способностью более расширенного воспроизводства объекта, чем его эмпирически фиксируемые параметры.
30. Проблема математизации теории
Одна из важных закономерностей развития науки - усиление и нарастание сложности и абстрактности научного знания, углубление и расширение процессов математизации и компьютеризации науки как базы новых информационных технологий, обеспечивающих совершенствование форм взаимодействия в научном сообществе.
Роль математики в развитии познания была осознана довольно давно. Уже в античности была создана геометрия Евклида, сформулирована теорема Пифагора и т.п. А Платон у входа в свою знаменитую Академию начертал девиз: "Негеометр - да не войдет". В Новое время один из основателей экспериментального естествознания Г. Галилей говорил о том, что тот, кто хочет решать вопросы естественных наук без помощи математики, ставит неразрешимую задачу. И. Кант считал, что в любом частном учении о природе можно найти науки в собственном смысле лишь столько, сколько в ней имеется математики. Иначе говоря, учение о природе будет содержать науку в собственном смысле лишь в той мере, в какой может быть применена в нем математика.
История познания и его современный уровень служат убедительным подтверждением "непостижимой эффективности" математики, которая стала действенным инструментом познания мира. Она была и остается превосходным методом исследования многообразных явлений, вплоть до самых сложных - социальных, духовных. Сегодня становится все более очевидным, что математика - не "свободный экскурс в пустоту", что она работает не в "чистом эфире человеческого разума", а руководствуется в конечном счете данными чувственного опыта и эксперимента, служит для того, чтобы многое сообщать об объектах окружающего мира.
Математические понятия - особые идеальные формы освоения действительности в ее количественных характеристиках. Они могут быть получены на основе глубокого изучения явлений на качественном уровне, раскрытия того общего, однородного содержания, которое можно затем исследовать точными математическими методами.
Сущность процесса математизации заключается в применении количественных понятий и формальных методов математики к качественно разнообразному содержанию частных наук. Последние должны быть достаточно развитыми, зрелыми в теоретическом отношении, осознать в достаточной мере единство качественного многообразия изучаемых ими явлений.
Чем сложнее данное явление, чем более высокой форме движения материи оно принадлежит, тем труднее оно поддается изучению количественными методами, точной математической обработке законов своего движения. Так, в современной аналитической химии существует более 400 методов (вариантов, модификаций) количественного анализа. Однако невозможно математически точно выразить рост сознательности человека, степень развития его умственных способностей, эстетические достоинства художественных произведений и т.п.
Применение математических методов в науке и технике за последнее время значительно расширилось, углубилось, проникло в считавшиеся ранее недоступными сферы. Эффективность применения этих методов зависит как от специфики предмета данной науки, степени ее теоретической зрелости, так и от совершенствования самого математического аппарата, позволяющего отобразить все более сложные свойства и закономерности качественно многообразных явлений. Можно без преувеличения сказать, что нация, стремящаяся быть на уровне высших достижений цивилизации, с необходимостью должна овладеть количественными математическими методами и не только в целях повышения эффективности научных исследований, но и для улучшения и совершенствования всей повседневной жизни людей.
Вместе с тем нельзя не заметить, что успехи математизации внушают порой желание "испещрить" свое сочинение цифрами и формулами (нередко без надобности), чтобы придать ему "солидность и научность". На недопустимость этой псевдонаучной затеи обращал внимание еще Гегель. Считая количество лишь одной ступенью развития идеи, он справедливо предупреждал о недопустимости абсолютизации этой одной (хотя и очень важной) ступени, о чрезмерном и необоснованном преувеличении роли и значении формально-математических методов познания, фетишизации языково-символической формы выражения мысли.
Математические методы надо применять разумно, чтобы они не "загоняли ученого в клетку" искусственных знаковых систем, не позволяя ему дотянуться до живого, реального материала действительности. Количественно-математические методы должны основываться на конкретном качественном, фактическом анализе данного явления, иначе они могут оказаться хотя и модной, но беспочвенной, ничему не соответствующей фикцией. Абстрактные формулы и математический аппарат не должны заслонять (а тем более вытеснять) реальное содержание изучаемых процессов. Применение математики нельзя превращать в простую игру формул, за которой не стоит объективная действительность. Вот почему всякая поспешность в математизации, игнорирование качественного анализа явлений, их тщательного исследования средствами и методами конкретных наук ничего, кроме вреда, принести не могут.
История познания показывает, что практически в каждой частной науке на определенном этапе ее развития начинается процесс математизации. Особенно ярко это проявилось в развитии естественных и технических наук (характерный пример - создание новых "математизированных" разделов теоретической физики). Но этот процесс захватывает и науки социально-гуманитарные - экономическую теорию, историю, социологию, социальную психологию и др., и чем дальше, тем больше. Например, в настоящее время психология стоит на пороге нового этапа развития - создания специализированного математического аппарата для описания психических явлений и связанного с ними поведения человека. В психологии все чаще формулируются задачи, требующие не простого применения существующего математического аппарата, но и создания нового. Применение количественных методов становится все более широким в исторической науке, где благодаря этому достигнуты заметные успехи. Возникла даже особая научная дисциплина - клиометрия, в которой математические методы выступают главным средством изучения истории. Вместе с тем надо иметь в виду, что как бы широко математические методы ни использовались в истории, они для нее остаются только вспомогательными методами, но не главными, определяющими.
Масштаб и эффективность процесса проникновения количественных методов в частные науки, успехи математизации и компьютеризации во многом связаны с совершенствованием содержания самой математики, с качественными изменениями в ней. Современная математика развивается достаточно бурно, в ней появляются новые понятия, идеи, методы, объекты исследования и т.д., что, однако, не означает "поглощения" ею частных наук. В настоящее время одним из основных инструментов математизации научно-технического прогресса становится математическое моделирование. Его сущность и главное преимущество состоит в замене исходного объекта соответствующей математической моделью и в дальнейшем ее изучении (экспериментированию с нею) на ЭВМ с помощью вычислительно-логических алгоритмов.
31. Эволюция учения о методе в истории философии
Понятие метод (от греческого слова «методос» – путь к чему- либо) означаёт совокупность приемов и операций практического и теоретического освоения действительности.
Метод вооружает человека системой принципов, требований, правил, руководствуясь которыми он может достичь намеченной цели. Владение методом означает для человека знание того, каким образом, в какой последовательности совершать те или иные действия для решения тех или иных задач, и умение применять это знание на практике.
Учение о методе начало развиваться еще в науке Нового времени. Ее представители считали правильный метод ориентиром в движении к надежному, истинному знанию.
Ф. Бэкон сравнивал метод со светильником, освещающим путнику дорогу в темноте, и полагал, что нельзя рассчитывать на успех в изучении какого-либо вопроса, идя ложным путем. Философ стремился создать такой метод, который мог бы быть "органоном" (орудием) познания, обеспечить человеку господство над природой. Таким методом он считал индукцию, которая требует от науки исходить из эмпирического анализа, наблюдения и эксперимента с тем, чтобы на этой основе познать причины и законы.
Р. Декарт методом называл "точные и простые правила", соблюдение которых способствует приращению знания, позволяет отличить ложное от истинного. Он говорил, что уж лучше не помышлять об отыскивании каких бы то ни было истин, чем делать это без всякого метода, особенно без дедуктивно-рационалистического.
Существенный вклад в методологию внесли немецкая классическая (особенно Гегель) и материалистическая философии (особенно К. Маркс), достаточно глубоко разработавшие диалектический метод - соответственно на идеалистической и материалистической основах.
Феноменологический метод Гуссерля: редукция (упрощение, разложение до «атомарных» частей) и отрицание знаний, которые нельзя получить из опыта или проверить опытным путём.
Проблемы метода и методологии занимают важное место в современной западной философии, особенно в таких ее направлениях и течениях, как философия науки, позитивизм и постпозитивизм, структурализм и постструктурализм, аналитическая философия, герменевтика, феноменология и в других.
                                       

32. Метод и методология науки

Метод (греч. methodos) - в самом широком смысле слова - "путь к чему-либо", способ деятельности субъекта в любой ее форме. Понятие "методология" имеет два основных значения: система определенных способов и приемов, применяемых в той или иной сфере деятельности (в науке, политике, искусстве и т.п.); учение об этой системе, общая теория метода, теория в действии.
Основная функция метода - внутренняя организация и регулирование процесса познания или практического преобразования того или иного объекта. Поэтому метод сводится к совокупности определенных правил, приемов, способов, норм познания и действия. Он есть система предписаний, принципов, требований, которые должны ориентировать в решении конкретной задачи, достижении определенного результата в той или иной сфере деятельности.
Крайности:
1)                    "методологический негативизим" - недооценивать метод и методологические проблемы, считая все это незначительным делом, "отвлекающим" от настоящей работы, подлинной науки и т.п;
2)                    "методологическая эйфория" - преувеличивать значение метода, считая его более важным, чем тот предмет, к которому его хотят применить.
Вопросы метода и методологии не могут быть ограничены лишь философскими или внутринаучными рамками, а должны ставиться в широком социокультурном контексте. Необходимо учитывать связь науки с производством на данном этапе социального развития, взаимодействие науки с другими формами общественного сознания, соотношение методологического и ценностного аспектов, "личностные особенности" субъекта деятельности и многие другие социальные факторы.
Методология как общая теория метода формировалась в связи с необходимостью обобщения и разработки тех методов, средств и приемов, которые были открыты в философии, науке и других формах деятельности людей. Исторически первоначально проблемы методологии разрабатывались в рамках философии: диалогический метод Сократа и Платона, индуктивный метод Ф. Бэкона, рационалистический метод Р. Декарта, антитетический метод Фихте, диалектический метод Г. Гегеля и К. Маркса, феноменологический метод Э. Гуссерля и т.д.
Методология тесно связана с логикой, но, вместе с тем, следует сказать, что действительно большие достижения формальной логики породили иллюзию, будто только ее методами можно решить все без исключения методологические проблемы науки (логический позитивизм).
Начиная с Нового времени (XVI-XVII вв.) методологические идеи разрабатываются не только в философии, но и в рамках возникающих и бурно развивающихся частных наук - механики, физики, химии, истории. Эмпирической базой разработки методологии науки является история науки, но взятая не сама по себе, а в широком философском, общественно-историческом, социокультурном контексте.
Любой научный метод разрабатывается на основе определенной теории, которая тем самым выступает его необходимой предпосылкой. Эффективность, сила того или иного метода обусловлена содержательностью, глубиной, фундаментальностью теории, которая "сжимается в метод". В свою очередь "метод расширяется в систему", т.е. используется для дальнейшего развития науки, углубления и развертывания теоретического знания как системы, его материализации, объективизации в практике.
Сходство теории и метода:  они взаимосвязаны, и в своем единстве есть аналог, отражение реальной действительности. Не только теория резюмируется в методах, но и методы развертываются в теорию, оказывают существенное воздействие на ее формирование и на ход практики. Однако  метод не тождествен прямо и непосредственно теории, а теория не является непосредственно методом, ибо не она есть метод познания, а необходимо вытекающие из нее методологические установки, требования, регулятивы.
Различия теории и метода:
1)                    теория - результат предыдущей деятельности, метод - исходный пункт и предпосылка последующей деятельности;
2)                    главные функции теории - объяснение и предсказание (с целью отыскания истины, законов, причины и т.п.), метода - регуляция и ориентация деятельности;
3)                    теория - система идеальных образов, отражающих сущность, закономерности объекта, метод - система регулятивов, правил, предписаний, выступающих в качестве орудия дальнейшего познания и изменения действительности;
4)                    теория нацелена на решение проблемы - что собой представляет данный предмет, метод - на выявление способов и механизмов его исследования и преобразования.
Таким образом, теории, законы, категории и другие абстракции еще не составляют метода. Чтобы выполнять методологическую функцию, они должны быть соответствующим образом трансформированы, преобразованы из объяснительных положений теории в ориентационно – деятельные, регулятивные принципы (требования, предписания, установки) метода.
Каждый метод обусловлен прежде всего своим предметом, т.е. тем, что именно исследуется. Метод как способ исследования и иной деятельности не может оставаться неизменным, всегда равным самому себе во всех отношениях, а должен изменяться в своем содержании вместе с предметом, на который он направлен. Метод не навязывается предмету познания или действия, а изменяется в соответствии с их спецификой. Истинность метода всегда детерминирована содержанием предмета.
Будучи детерминирован своим предметом, метод, однако, не есть чисто объективный феномен, как, впрочем, не является он и чисто субъективным образованием. Следовательно, метод не есть совокупность умозрительных, субъективистских приемов, правил, процедур, вырабатываемых априорно, независимо от материальной действительности, практики, вне и помимо объективных законов ее развития. Поэтому необходимо искать происхождение метода не в головах людей, не в сознании, а в материальной действительности. Но в последней - как бы тщательно ни искали - мы не найдем никаких методов, а отыщем лишь объективные законы природы и общества.
Таким образом, метод существует, развивается только в сложной диалектике субъективного и объективного при определяющей роли последнего. В этом смысле любой метод прежде всего объективен, содержателен, "фактичен". Каждый метод субъективен в том смысле, что его "носителем" является конкретный индивид, субъект, для которого, собственно говоря, данный метод и предназначен. Таким образом, любой метод не есть нечто "бессубъектное, внечеловеческое", он "замыкается" на реальном человеке, включает его в себя как свое субстанциальное основание. Тем самым движение метода с необходимостью осуществляется в процессе жизнедеятельности реального человека - субъекта, творящего прежде всего свое общественное бытие и на этой основе - другие формообразования, включая сознание, познание, мышление, принципы и методы своей деятельности.
33. Классификация методов научного познания
Многообразие видов человеческой деятельности обусловливает многообразный спектр методов, которые могут быть классифицированы по самым различным основаниям (критериям). Прежде всего, следует выделить:
-              методы духовной, идеальной (в том числе научной) деятельности;
-              методы материальной (практической) деятельности.
В настоящее время стало очевидным, что система методов, методология не может быть ограничена лишь сферой научного познания, она должна выходить за ее пределы и непременно включать в свою орбиту и сферу практики. При этом необходимо иметь в виду тесное взаимодействие этих двух сфер деятельности человека.
Что касается методов науки, то оснований их деления на группы может быть несколько.
1)         в зависимости от роли и места в процессе научного познания:
-              формальные и содержательные;
-              эмпирические и теоретические,
-              фундаментальные и прикладные,
-              исследования и изложения.
2)         по содержанию изучаемых наукой объектов:
-              методы естествознания
-              методы социально-гуманитарных наук.
3)         выделяют также:
-              качественные и количественные методы,
-              однозначно-детерминистские и вероятностные,
-              методы непосредственного и опосредованного познания,
-              оригинальные и производные и т. д.
К числу характерных признаков научного метода чаще всего относят: объективность, воспроизводимость, эвристичность, необходимость, конкретность и др.
В современной науке достаточно успешно “работает” многоуровневая концепция методологического знания Кохановского:
1. Философские методы, среди которых наиболее древними являются диалектический и метафизический. По существу каждая философская концепция имеет методологическую функцию, поэтому философские методы не исчерпываются двумя названными. К их числу также относятся такие методы как аналитический, интуитивный, феноменологический, герменевтический и др.
Нередко философские системы сочетались и “переплетались” между собой в разных “пропорциях”. Так, диалектический метод у Гегеля был соединен с идеализмом, у Маркса (как, кстати, и у Гераклита) – с материализмом. Гадамер пытался совместить герменевтику с рационалистической диалектикой и т. д.
Философские методы - это система “мягких” принципов, операций и приемов, носящих всеобщий, универсальный характер, т.е. находящихся на самых высших (предельных) “этажах” абстрагирования.
Следует четко представлять себе, что философские методы задают лишь самые общие направления исследования, его генеральную стратегию, но не заменяют специальные методы и не определяют окончательный результат познания прямо и непосредственно. Опыт показывает, что чем более общим является метод научного познания, тем он неопределенен в отношении предписания конкретных шагов познания, тем более велика его неоднозначность в определении конечных результатов исследования.
2. Общенаучные подходы и методы исследования, которые как бы выступают в качестве своеобразной “промежуточной методологии” между философией и фундаментальными теоретико-методологическими положениями специальных наук. К общенаучным понятиям чаще всего относят такие понятия, как “информация”, “модель”, “структура”, “функция”, “система”, “элемент”, “оптимальность”,  “вероятность” и др.
Характерными чертами общенаучных понятий являются, во-первых, “сплавленность” в их содержании отдельных свойств, признаков, понятий ряда частных наук и философских категорий, Во-вторых, возможность (в отличие от последних) формализации, уточнения средствами математической теории, символической логики.
Если философские категории воплощают в себе предельно возможную степень общности – конкретно-всеобщее, то для общенаучных понятий присуще большей частью абстрактно-общее (одинаковое), что и позволяет выразить их абстрактно-формальными средствами.
На основе общенаучных понятий и концепций формулируются соответствующие методы и принципы познания, которые и обеспечивают связь и оптимальное взаимодействие философии со специально-научным знанием и его методами. К числу общенаучных принципов и подходов относятся системно-личностный и структурно-функциональный, кибернетический, вероятностный, моделирование, формализация и ряд других.
Важная роль общенаучных подходов состоит в том, что в силу своего “промежуточного характера”, они опосредствуют взаимопереход философского и частнонаучного знания (а также соответствующих методов). Дело в том, что первое не накладывается чисто внешним, непосредственным образом на второе. Поэтому попытки сразу, “в упор” выразить специальное научное содержание на языке философских категорий бывает, как правило, неконструктивными и малоэффективными.
3. Частнонаучные методы – совокупность способов, принципов познания, исследовательских приемов и процедур, применяемых в той или иной науке. Это методы механики, физики, химии, биологии и социально-гуманитарных наук. Методы психолого-педагогического исследования, о которых далее будет идти речь, относятся к частнонаучным методам.
4. Дисциплинарные методы – система приемов, применяемых в той или иной научной дисциплине, входящей в какую-нибудь отрасль науки или возникшей на стыках наук. Каждая фундаментальная наука представляет собой комплекс дисциплин, которые имеют свой специфической предмет и свои своеобразные методы исследования.
5. Методы междисциплинарного исследования – совокупность ряда синтетических, интегративных способов (возникших как результат сочетания элементов различных уровней методологии), нацеленных главным образом на стыки научных дисциплин. Широкое применение эти методы нашли в реализации комплексных научных исследований и программ.
Таким образом, методология не может быть сведена к какому-то одному, даже очень важному методу. Ученый никогда не должен полагаться на какое-то единственное учение, никогда не должен ограничивать методы своего мышления одной-единственной философией. По мнению В.П. Кохановского: “Методология не есть также простая сумма отдельных методов, их “механическое единство”, это сложная, динамичная, целостная, субординированная система способов приемов, принципов разных уровней, сферы действия, направленности, эвристических возможностей, содержаний, структур и  т. д.”.
34. Общенаучные методы и приемы исследования
В структуре общенаучных методов и приемов чаще всего выделяют три уровня:
-  методы эмпирического исследования;
-  методы теоретического познания;
-  общелогические методы и приемы исследования.
I. Методы эмпирического исследования:
1. Наблюдение - целенаправленное пассивное изучение предметов, опирающееся в основном на данные органов чувств. Может быть непосредственным и опосредованным различными приборами и другими техническими устройствами.
2. Эксперимент - активное и целенаправленное вмешательство в протекание изучаемого процесса, соответствующее изменение исследуемого объекта или его воспроизведение в специально созданных и контролируемых условиях, определяемых целями эксперимента.
По своим функциям выделяют исследовательские (поисковые), проверочные (контрольные), воспроизводящие эксперименты. По характеру объектов различают физические, химические, биологические, социальные и т.п.
3. Сравнение - познавательная операция, выявляющая сходство или различие объектов, т.е. их тождество и различия. Оно имеет смысл только в совокупности однородных предметов, образующих класс.
4. Описание - познавательная операция, состоящая в фиксировании результатов опыта с помощью определенных систем обозначения, принятых в науке.
5. Измерение - совокупность действий, выполняемых при помощи определенных средств с целью нахождения числового значения измеряемой величины в принятых единицах измерения.
Следует подчеркнуть, что методы эмпирического исследования никогда не реализуются "вслепую", а всегда "теоретически нагружены", направляются определенными концептуальными идеями.
II. Методы теоретического познания.
1. Формализация - отображение содержательного знания в знаково-символическом виде (формализованном языке). При формализации рассуждения об объектах переносятся в плоскость оперирования со знаками (формулами), что связано с построением искусственных языков (язык математики, логики, химии и т.п.). Это позволяет устранить многозначность слов обычного, естественного языка.
2. Аксиоматический метод - способ построения научной теории, при котором в ее основу кладутся некоторые исходные положения - аксиомы (постулаты), из которых все остальные утверждения этой теории выводятся из них чисто логическим путем, посредством доказательства. Он имеет ограниченное применение, поскольку требует высокого уровня развития аксиоматизированной содержательной теории.
3. Гипотетико-дедуктивный метод - метод научного познания, сущность которого заключается в создании системы дедуктивно связанных между собой гипотез, из которых в конечном счете выводятся утверждения об эмпирических фактах.
4. Восхождение от абстрактного к конкретному - метод теоретического исследования и изложения, состоящий в движении научной мысли от исходной абстракции через последовательные этапы углубления и расширения познания к результату - целостному воспроизведению в теории исследуемого предмета.
III. Общелогические методы и приемы исследования.
1. Анализ - реальное или мысленное разделение объекта на составные части и синтез - их объединение в единое органическое целое, а не в механический агрегат. Результат синтеза - совершенно новое образование.
2. Абстрагирование - процесс мысленного отвлечения от ряда свойств и отношений изучаемого явления с одновременным выделением интересующих исследователя свойств (прежде всего существенных, общих). В результате этого процесса получаются различного рода "абстрактные предметы", которыми являются как отдельно взятые понятия и категории ("белизна", "развитие", "противоречие", "мышление" и др.), так и их системы.
3. Обобщение - процесс установления общих свойств и признаков предмета, тесно связано с абстрагированием. При том могут быть выделены любые признаки (абстрактно-общее) или существенные (конкретно-общее, закон).
4. Идеализация - мыслительная процедура, связанная с образованием абстрактных (идеализированных) объектов, принципиально не осуществимых в действительности ("точка", "идеальный газ", "абсолютно черное тело" и т.п.).
5. Индукция - движение мысли от единичного (опыта, фактов) к общему (их обобщению в выводах) и дедукция - восхождение процесса познания от общего к единичному. Это противоположные, взаимно дополняющие ходы мысли. Характерная особенность дедукции заключается в том, что от истинных посылок она всегда ведет к истинному, достоверному заключению, а не к вероятностному (проблематичному).
6. Аналогия (соответствие, сходство) - установление сходства в некоторых сторонах, свойствах и отношениях между нетождественными объектами. На основании выявленного сходства делается соответствующий вывод - умозаключение по аналогии.
7. Моделирование - метод исследования определенных объектов путем воспроизведения их характеристик на другом объекте - модели, которая представляет собой аналог того или иного фрагмента действительности (вещного или мыслительного) - оригинала модели. Между моделью и объектом, интересующим исследователя, должно существовать известное подобие - в физических характеристиках, структуре, функциях и др.
8. Системный подход - совокупность общенаучных методологических принципов, в основе которых лежит рассмотрение объектов как систем. Специфика системного подхода определяется тем, что он ориентирует исследование на раскрытие целостности развивающегося объекта и обеспечивающих ее механизмов, на выявление многообразных типов связей сложного объекта и сведение их в единую теоретическую картину.
9. Структурно-функциональный (структурный) метод строится на основе выделения в целостных системах их структуры - совокупности устойчивых отношений и взаимосвязей между ее элементами и их роли (функций) относительно друг друга. Структура понимается как нечто неизменное при определенных преобразованиях, а функция как "назначение" каждого из элементов данной системы (функции какого-либо биологического органа, функции государства, функции теории и т.д.).
10. Вероятностно-статистические методы основаны на учете действия множества случайных факторов, которые характеризуются устойчивой частотой.
Важная роль общенаучных подходов состоит в том, что они опосредствуют взаимопереход философского и частнонаучного знания (а также соответствующих методов). Названные методы потому и называются общенаучными, что применяются во всех науках, но обязательно с учетом особенностей предмета каждой науки или научной дисциплины и специфики познания природных, социальных и духовных явлений.
35. Основные модели соотношения философии и частных наук.
Решение вопроса о соотношении философии и частных наук можно свести к двум основным моделям (типам):
1)                    метафизический подход - абсолютизация одной из этих сторон;
2)                    диалектический подход  - взаимосвязь, взаимодействие (союз) обеих сторон.
Характеризуя первый тип, следует выделить две главные его формы: спекулятивное умозрение и позитивизм.
Спекулятивное умозрение строило свою "абсолютную модель" мира, не опираясь в должной мере на частнонаучное знание. Это тип концептуального знания, которое выводится без обращения к опыту, к фактам, только при помощи рефлексии, т.е. направляя мышление на осмысление собственных форм путем рассмотрения самого знания как такового. Наиболее характерные виды спекулятивного умозрения - натурфилософия (философия природы) и философия истории.
Натурфилософия - преимущественно умозрительное истолкование природы, рассматриваемой в ее целостности. Границы между естествознанием и натурфилософией, как и место самой натурфилософии в системе философского знания, менялись в истории философии. В античности она фактически сливалась с зачатками естественнонаучных знаний и обычно именовалась физикой. Натурфилософия была важнейшей составной частью философских систем Нового времени (Ф. Бэкон, Р. Декарт и др.), разрабатывалась представителями немецкой классической философии (особенно Шеллингом и Гегелем).
Философия истории - раздел философии, связанный с преимущественно умозрительной интерпретацией исторического процесса и исторического познания. Цель, содержание и проблематика философии истории существенно изменялись в ходе исторического развития: от умозрительных представлений (вплоть до середины XIX в.) к синтезу философского и исторического знания; от простого описания исторических фактов и событий к раскрытию их внутреннего смысла, прояснению "общего плана" (закономерностей) истории, выявлению ведущих тенденций и направлений мировой истории. Несмотря на умозрительность, схематизм, идеализм и метафизичность (наиболее ярко проявившиеся у Гегеля), представители философии истории смогли сформулировать целый ряд рациональных, позитивных идей - идеи о закономерном ходе истории как процессе, о прогрессе в истории и его критериях, о единстве исторического процесса и многообразии его форм, о взаимосвязи свободы и необходимости и др.
Позитивизм (от лат. positivus - положительный) - философское направление, основанное на принципе, что все подлинное, "положительное" (позитивное) знание может быть получено лишь как результат отдельных специальных (частных) наук и синтетического объединения этих результатов. Философия же как особая наука, претендующая на самостоятельное исследование действительности, не имеет права на существование. "Наука - сама себе философия" - вот кредо позитивизма.
Основоположник позитивизма О. Конт уже в 30-х гг. XIX в. провозгласил решительный разрыв с философской ("метафизической") традицией. Он считал, что наука не нуждается в какой-либо стоящей над ней философией. Это не исключает синтеза частнонаучного знания, за которым можно сохранить старое название "философия". Последняя сводится к общим выводам из естественных и социально-гуманитарных наук.
Эти идеи Конта были развиты далее на последующих этапах эволюции позитивизма - в махизме (эмпириокритицизме) и в неопозитивизме (логическом позитивизме). По мнению неопозитивистов, предметом философии должен быть язык (прежде всего язык науки) как способ выражения знания, а также деятельность по анализу этого знания и возможностей его выражения в языке. "Метафизика" (философия) рассматривается не просто как ложное учение, а как лишенное смысла с точки зрения логических норм языка. Противопоставляя науку философии, представители неопозитивизма считали, что единственно возможным знанием является только специально-научное знание. Традиционные философские вопросы объявлялись бессмысленной «метафизикой».
Среди достижений позитивизма критика чисто умозрительного философствования; выявление роли знаково-символических средств научного мышления, соотношения теоретического аппарата и эмпирического базиса науки; анализ природы и функций математизации и формализации знания.
Вопрос о соотношении философии и науки решался не только метафизически односторонне (умозрение и позитивизм), но и диалектически. Наиболее характерными здесь являются: а) диалектически-идеалистический подход (Шеллинг и особенно Гегель); б) диалектико-материалистический подход (Энгельс и др.).
Говоря о необходимости союза философии и частных наук, Гегель писал, что необходимо, чтобы философия согласовывалась с действительностью и опытом - это "пробный камень" истинности философского учения. "Возбужденное опытом, как раздражителем", мышление затем поднимается в свою "чистую стихию", развивается из себя. Диалектика как логика и теория познания не отбрасывает в сторону эмпирическое содержание частных наук, а признает его, пользуется им и делает его своим собственным содержанием. Она также признает всеобщее в этих науках, законы, принципы и т.п., но она вводит в эти категории другие - философские - категории и удерживает их.
Ф. Энгельс осуществил глубокое диалектико-материалис-тическое переосмысление философии Гегеля с учетом обобщения важнейших результатов развития естественных и гуманитарных наук. На материале прежде всего естествознания Энгельс показал, что в природе сквозь хаос бесчисленных изменений прокладывают себе путь диалектические законы развития. Это положение уже не было умозрительным, а опиралось на большое количество фактов (закон сохранения и превращения энергии, теория клетки и концепция Дарвина). Эти и другие открытия "удостоверили диалектику в природе" и показали, что все в природе в конце концов совершается диалектически, а не метафизически.
Оригинальные и интересные идеи о соотношении науки и философских учений высказал наш выдающийся естествоиспытатель и мыслитель В. И. Вернадский. Так, он отмечал, что одновременно сосуществуют многие различные, независимые и разнообразные, сходные и несходные, противоречащие философские системы и концепции, и что выбор между ними на основе истинности одной из них не может быть логически сделан. Сила философии - в ее разнородности и в большом диапазоне этой разнородности. Поэтому не может быть и речи о согласовании философских концепций и о нахождении какого-нибудь единого, общего, всеобнимающего представления.
В основе философии лежит примат человеческого разума, который есть ее верховный судья, законы разума определяют ее суждения. Это есть верховное начало знания. Ученый не может не считаться с работой философа, должен критически использовать его достижения, но не может придавать ей того же значения, какое он придает основной части своего специального знания - анализу фактов, эмпирическим обобщениям, научным гипотезам и теориям и т.п.
Наука и философия находятся непрерывно в теснейшем контакте, так как в известной части касаются одного и того же объекта исследования - внешней им реальности. Граница между философией и наукой - по объектам их исследования - исчезает, когда дело идет об общих вопросах естествознания ("философия науки").

36. ФУНКЦИИ ФИЛОСОФИИ В НАУЧНОМ ПОЗНАНИИ

1) Онтологическая: философия разрабатывает определенные "модели" реальности, сквозь "призму" которых ученый смотрит на свой предмет исследования. Она дает общее видение мира, на основе которого строятся видения частнонаучного характера как элементы более широкого целого - философского осмысления реальности. Именно оно позволяет увидеть место и роль частнонаучных представлений, "прописать" их в качестве необходимых моментов, сторон общей картины мира.
2) Прогностическая: философия дает общее видение мира не только в том виде, каким он был прежде (прошлое) и каков он теперь (настоящее). Философия, осуществляя свою познавательную работу, всегда предлагает человечеству некоторые возможные варианты его жизненного мира. Таким образом, важнейшее предназначение философии в культуре - понять не только каков в своих глубинных структурах и основаниях наличный человеческий мир, но каким он может и должен быть.
3) Гносеологическая: философия "вооружает" исследователя знанием общих закономерностей самого познавательного процесса, учением об истине, путях и формах ее постижения. Философия дает ученому исходные гносеологические ориентиры о сущности познавательного отношения, о его формах, уровнях, исходных предпосылках и всеобщих основаниях, об условиях его достоверности и истинности, о социально-историческом контексте познания и т.д.
В последнее время возрос интерес к анализу новых тенденций в развитии теории познания, к приведению ее содержания в соответствие с новым этапом развития современной науки. Важнейшие перемены происходят в теории познания в связи с бурным развитием и введением в сферу науки сложных, самоорганизующихся, целостных, саморазвивающихся систем, в том числе и "человекоразмерных" (биотехнология, экология, информатика, социокультурная сфера и т.п.).
4) Методологическая:  философия дает науке наиболее общие принципы, формулируемые на основе определенных категорий. Изучая наиболее общие закономерности бытия и познания, философия выступает в качестве предельного, самого общего метода научного исследования. Этот метод, однако, не может заменить специальных методов частных наук, это не универсальный ключ, открывающий все тайны мироздания, он не определяет априори ни конкретных результатов частных наук, ни их своеобразных методов. Так, например, принципы диалектики образуют определенную субординированную систему и, взятые в их совокупности, представляют собой методологическую программу самого верхнего уровня. Они задают лишь общий план исследования, его стратегию (поэтому их называют стратегическими), ориентируют познание на освоение действительности в ее универсально всеобщих характеристиках.
5) Аксиологическая: от философии ученый получает определенные мировоззренческие, ценностные установки и смысложизненные ориентиры, которые - иногда в значительной степени - влияют на процесс научного исследования и его конечные результаты.
6) Селективная: из множества умозрительных комбинаций исследователь реализует только те из них, которые согласуются с его мировоззрением. Философские принципы в качестве селекторов "работают", разумеется, только тогда, когда встает сама проблема выбора и есть из чего выбирать (те или иные умозрительные конструкты, гипотезы, теории, различные подходы к решению задач и т.п.). Если имеется множество вариантов решения какой-либо частнонаучной проблемы и возникает необходимость выбора одного из них, то в нем "участвуют" опытные данные, предшествующие и сосуществующие теоретические принципы, "философские соображения" и др. Следует иметь в виду, что неверные философские принципы могут привести к построению правильной теории, и наоборот, руководствуясь принципами "хорошей" философии, ученый может прийти к ошибочным выводам.
7) Умозрительно-прогнозирующая: в рамках философии (а точнее в той или иной ее форме) вырабатываются определенные идеи, принципы, представления и т.п., значимость которых для науки обнаруживается лишь на будущих этапах эволюции познания. Особенно богатой в этом отношении была натурфилософия, но нетолько она. Таковы, в частности, идеи античной атомистики, которые стали естественнонаучным фактом лишь в XVII-XVIII вв. Таков развитый в философии Лейбница категориальный аппарат, выражающий некоторые общие особенности саморегулирующихся систем. Таков и гегелевский аппарат диалектики, "предвосхитивший" сущностные характеристики сложных саморазвивающихся систем, в том числе и идеи синергетики, не говоря о квантовой механике (дополнительность, активность субъекта и др.).
8) Производного критерия истины: философские принципы не заменяют практику как решающий критерий, но дополняют его - особенно когда обращение к ней, в силу целого ряда обстоятельств, невозможно. Так, например, если замечены нарушения со стороны исследователя таких принципов диалектики, как объективность, всесторонность конкретность, историзм и других, то никакой практики не нужно, чтобы убедиться в том, что выводы, сделанные на такой "основе", вряд ли будут истинными.
9) Интегративная (синтетическая) : - системное, целостное обобщение и синтез (объединение в новом образе) разнообразных форм познания, практики, культуры - всего опыта человечества в целом. Философское обобщение - это не простое механическое соединение частных проявлений этого опыта, а качественно новое, всеобщее и универсальное знание.
10) Критическая: философия в этой своей функции нацелена на все сферы человеческой деятельности - не только на познание, но и на практику, на общество, на социальные отношения людей. Критика - способ духовной деятельности, основная задача которого состоит в том, чтобы дать целостную оценку явления, выявить его противоречия, сильные и слабые стороны, позитивные и негативные моменты. Существуют две основных формы критики: а) негативная, разрушительная, "тотальное отрицание", отвергающее все и вся; б) конструктивная, созидательная, не уничтожающая все "до основания", а сохраняющая позитивное (но переработанное) содержание старого в новом, предлагающая конкретные пути решения проблем, эффективные способы преодоления заблуждений.
11) Методологическая: Воздействие философских принципов на процесс научного исследования всегда осуществляется не прямо и непосредственно, а сложным опосредованным путем - через методы, формы и концепции "нижележащих" методологических уровней. Философский метод дает ученому лишь самую общую ориентацию исследования, помогает выбрать кратчайший путь к истине, избежать ошибочных ходов мысли. Философские методы не всегда дают о себе знать в процессе исследования в явном виде, они могут учитываться и применяться либо стихийно, либо сознательно. Реализация философских принципов в научном познании означает вместе с тем их переосмысление, углубление, развитие. Так, например, квантовая механика, по словам Н. Бора, преподала нам "гносеологический урок". Тем самым путь реализации методологической функции философии есть не только способ решения фундаментальных проблем развития науки, но и способ развития самой философии, всех ее методологических принципов.
37. Идеалы и нормы исследования и их социокультурная размерность
Можно выделить по меньшей мере три главных компонента оснований научной
деятельности:
-  идеалы и нормы исследования,
-  научную картину мира
-  философские основания науки.
Как и всякая деятельность, научное познание регулируется определенными идеалами и нормативами, в которых выражены представления о целях научной деятельности и способах их достижения.
Виды идеалов и норм науки:
1)                    познавательные установки, которые регулируют процесс воспроизведения объекта в различных формах научного знания;
2)                    социальные нормативы, которые фиксируют роль науки и ее ценность для общественной жизни на определенном этапе исторического развития, управляют процессом коммуникации исследователей, отношениями научных сообществ и учреждений друг с другом и с обществом в целом и т.д..
Эти два аспекта идеалов и норм науки соответствуют двум аспектам ее функционирования: как познавательной деятельности и как социального института.
Формы познавательных идеалов:
1)                    идеалы и нормы объяснения и описания,
2)                    доказательности и обоснованности знания,
3)                    построения и организации знаний.
В совокупности они образуют своеобразную схему метода исследовательской деятельности, обеспечивающую освоение объектов определенного типа.
На разных этапах своего исторического развития наука создает разные типы таких схем метода, представленных системой идеалов и норм исследования. Сравнивая их, можно выделить как общие, инвариантные, так и особенные черты в содержании познавательных идеалов и норм. Если общие черты характеризуют специфику научной рациональности, то особенные черты выражают ее исторические типы и их конкретные дисциплинарные разновидности.
В содержании любого из выделенных нами видов идеалов и норм науки можно зафиксировать по меньшей мере три взаимосвязанных уровня:
1) Первый уровень представлен признаками, которые отличают науку от других форм познания (обыденного, стихийно-эмпирического познания, искусства, религиозно-мифологического освоения мира и т.п.). Например, в разные исторические эпохи по-разному понимались природа научного знания, процедуры его обоснования и стандарты доказательности.
2) Второй уровень содержания идеалов и норм исследования представлен исторически изменчивыми установками, которые характеризуют стиль мышления, доминирующий в науке на определенном историческом этапе ее развития. Так, сравнивая древнегреческую математику с математикой Древнего Вавилона и Древнего Египта, можно обнаружить различия в идеалах организации знания. Идеал изложения знаний как набора рецептов решения задач, принятый в математике Древнего Востока, в греческой математике заменяется идеалом организации знания как дедуктивно развертываемой системы, в которой из исходных посылок-аксиом выводятся следствия. Наиболее яркой реализацией этого идеала была первая теоретическая система в истории науки – евклидова геометрия.
При сопоставлении способов обоснования знания, господствовавших в средневековой науке, с нормативами исследования, принятыми в науке Нового времени, обнаруживается изменение идеалов и норм доказательности и обоснованности знания. При обосновании знания в средневековой науке ссылки на опыт как на доказательство соответствия знания свойствам вещей в лучшем случае означали выявление только одного из многих смыслов вещи, причем далеко не главного смысла.
Становление естествознания в конце XVI - начале XVII в. утвердило новые идеалы и нормы обоснованности знания. В соответствии с новыми ценностными ориентациями и мировоззренческими установками главная цель познания определялась как изучение и раскрытие природных свойств и связей предметов, обнаружение естественных причин и законов природы. Отсюда в качестве главного требования обоснованности знания о природе было сформулировано требование его экспериментальной проверки. Эксперимент стал рассматриваться как важнейший критерий истинности знания.
3) Третий уровень, в котором установки второго уровня конкретизируются применительно к  специфике предметной области каждой науки (математики, физики, биологии, социальных наук и т.п.). Например, в математике отсутствует идеал экспериментальной проверки теории, но для опытных наук он обязателен. В физике существуют особые нормативы обоснования ее развитых математизированных теорий. Они выражаются в принципах наблюдаемости, соответствия, инвариантности. Эти принципы регулируют физическое исследование, но они избыточны для наук, только вступающих в стадию теоретизации и математизации.
Специфика исследуемых объектов непременно сказывается на характере идеалов и норм научного познания, и каждый новый тип системной организации объектов, вовлекаемый в орбиту исследовательской деятельности, как правило, требует трансформации идеалов и норм научной дисциплины. Но не только спецификой объекта обусловлено их функционирование и развитие. В их системе выражен определенный образ познавательной деятельности, который формируется под влиянием социальных потребностей, испытывая воздействие мировоззренческих структур, лежащих в фундаменте культуры той или иной исторической эпохи. Именно на втором уровне наиболее ясно прослеживается зависимость идеалов и норм науки от культуры эпохи, от доминирующих в ней мировоззренческих установок и ценностей.
Идеалы и нормы исследования образуют целостную систему с достаточно сложной организацией. Определяя общую схему метода деятельности, идеалы и нормы регулируют построение различных типов теорий, осуществление наблюдений и формирование эмпирических фактов. Исследователь может не осознавать всех применяемых в поиске  нормативных структур, многие из которых ему представляются само собой разумеющимися. Он чаще всего усваивает их, ориентируясь на образцы уже проведенных исследований и на их результаты. Так, например, для Ньютона идеалы и нормы организации теоретического знания были выражены евклидовой геометрией, и он создавал свою механику, ориентируясь на этот образец. В свою очередь, ньютоновская механика была своеобразным эталоном для Ампера, когда он поставил задачу создать обобщающую теорию электричества и магнетизма.
Вместе с тем историческая изменчивость идеалов и норм, необходимость вырабатывать новые регулятивы исследования порождает потребность в их осмыслении и рациональной экспликации. Результатом такой рефлексии над нормативными структурами и идеалами науки выступают методологические принципы, в системе которых описываются идеалы и нормы исследования.
38. Научная картина мира, ее исторические формы и функции
Второй блок оснований науки составляет научная картина мира (НКМ) – совокупность представлений о действительности, полученная в процессе эмпирического и теоретического изучения различных областей реальности. НКМ формируется на основе созданных научных теорий и оказывает активное воздействие на научный поиск, структуру и содержание научных теорий будущего.
Обобщенная характеристика предмета исследования вводится в КМ посредством представлений:
1)                    о фундаментальных объектах, из которых полагаются построенными все другие объекты, изучаемые соответствующей наукой;
2)                    о типологии изучаемых объектов;
3)                    об общих закономерностях их взаимодействия;
4)                    о пространственно-временной структуре реальности.
Все эти представления могут быть описаны в системе онтологических принципов, посредством которых эксплицируется картина исследуемой реальности и которые выступают как основание научных теорий соответствующей дисциплины. Например, принципы: мир состоит из неделимых корпускул; их взаимодействие осуществляется как мгновенная передача сил по прямой; корпускулы и образованные из них тела перемещаются в абсолютном пространстве с течением абсолютного времени - описывают картину физического мира, сложившуюся во второй половине XVII в. и получившую впоследствии название механической картины мира.
Переход от механической к электродинамической (последняя четверть XIX в.), а затем к квантово-релятивистской картине физической реальности (первая половина XX в.) сопровождался изменением системы онтологических принципов физики. Особенно радикальным он был в период становления квантово-релятивистской физики (пересмотр принципов неделимости атомов, существования абсолютного пространства - времени, лапласовской детерминации физических процессов).
По аналогии с физической картиной мира можно выделить картины реальности в других науках (химии, биологии, астрономии и т.д.). Среди них также существуют исторически сменяющие друг друга типы картин мира, что обнаруживается при анализе истории науки.
Связь картины мира с ситуациями реального опыта особенно отчетливо проявляется тогда, когда наука начинает изучать объекты, для которых еще не создано теории и которые исследуются эмпирическими методами. Кроме непосредственной связи с опытом картина мира имеет с ним опосредованные связи через основания теорий, которые образуют теоретические схемы и сформулированные относительно них законы.
Картину мира можно рассматривать в качестве некоторой теоретической модели исследуемой реальности. Но это особая модель, отличная от моделей, лежащих в основании конкретных теорий. Они отличаются 1) по степени общности: на одну и ту же картину мира может опираться множество теорий, в том числе и фундаментальных.
Например, с механической картиной мира были связаны механика Ньютона - Эйлера, термодинамика и электродинамика Ампера – Вебера и 2) специальную картину мира можно отличить от теоретических схем, анализируя образующие их абстракции (идеальные объекты). Так, в механической картине мира процессы природы характеризовались посредством таких абстракций, как: "неделимая корпускула", "тело", "взаимодействие тел, передающееся мгновенно по прямой и меняющее состояние движения тел", "абсолютное пространство" и "абсолютное время". Что же касается теоретической схемы, лежащей в основании ньютоновской механики (взятой в ее эйлеровском изложении), то в ней сущность механических процессов характеризуется посредством иных абстракций таких как, "материальная точка", "сила", "инерциальная пространственно-временная система отсчета".
Будучи отличными от картины мира, теоретические схемы всегда связаны с ней. Установление этой связи является одним из обязательных условий построения теории. Различные картины, развиваемые в отдельных научных дисциплинах, не являются изолированными друг от друга. Они взаимодействуют между собой. И если  дисциплинарные онтологии (специальные научные картины мира) репрезентируют предметы каждой отдельной науки (физики, биологии, социальных наук и т.д.), то в общей научной картине мира представлены наиболее важные системно-структурные характеристики предметной области научного познания как целого, взятого на определенной стадии его исторического развития.
Формирование картин исследуемой реальности в каждой отрасли науки всегда протекает не только как процесс внутринаучного характера, но и как взаимодействие науки с другими областями культуры. Вместе с тем, поскольку картина реальности должна выразить главные сущностные характеристики исследуемой предметной области, постольку она складывается и развивается под непосредственным воздействием фактов и специальных теоретических моделей науки, объясняющих факты.
Типы НКМ:
-  платоновская – мир рассматривается как единое целое. В этом мире универсальное есть закон для всего единичного;
-  аристотелевская – совокупность уникальных и самодостаточных сущностей, каждая из которых не определена, а самоопределена.
Функции НКМ:
1) Систематизирующая определяется в конечном счете синтетическим характером научного знания. НКМ стремится так организовать и упорядочить научные теории, понятия и принципы, составляющие ее структуру, чтобы большая часть теоретических положений и выводов была получена из небольшого числа фундаментальных законов и принципов.
2) Объяснительная определяется тем, что познание направлено не только на описание явления или процесса, но и на выяснение его причин и условий существования. При этом оно должно выходить на уровень практической деятельности познающего субъекта, способствуя изменению мира. Данной функции картины мира не признают позитивисты, убежденные в том, что научное познание предназначено только для предсказания и описания, систематизации, но с его помощью нельзя вскрыть причины явлений.
3) Информативная сводится к тому, что последняя описывает предполагаемую структуру материального мира, связи между его элементами, происходящие в природе процессы и их причины. Научная картина мира предлагает целостный взгляд на него.
4) Эвристическая определяется тем, что «знание объективных законов природы, содержащееся в ней, дает возможность предвидеть существование еще не открытых естествознанием объектов, предсказывать их наиболее существенные особенности. Более того, массив знания, составляющий научную картину природы, позволяет предсказывать принципиальную возможность существования объектов, не синтезируемых природой»
39. Понимание и объяснение.
Проблема понимания и его соотношения с познанием (и объяснением) обсуждается давно и сегодня является актуальной и во многом дискуссионной. Так, если у Дильтея понимание представлено как проникновение в духовный мир автора текста, неразрывно связанное с реконструкцией культурного контекста его создания, то у Хайдеггера это специфически человеческое отношение к действительности, способ бытия человека в мире. Согласно Гадамеру, понимание прошлой культуры неотделимо от самопонимания интерпретатора. Поэтому предметом понимания является не смысл, вложенный автором в текст, а то предметное содержание («суть дела»), с осмыслением которого связан данный текст. Тем самым понятие «смысл» является ключевым в решении проблемы понимания. Смысл – это сложное, многогранное явление. Понимание всегда связано со смыслом человеческой деятельности, оно выступает формой взаимодействия между предметной заданностью понимаемого (текста) и интерпретатором.
Понимание – это поиск смысла: понять можно только то, что имеет смысл. Этот процесс происходит в условиях общения, коммуникации и диалога. Понимание неотделимо от самопонимания и происходит в стихии языка. Смыслом могут обладать не только слово, предложение, текст и т.п., но и то, что происходит вокруг нас.
Важная методологическая проблема социально-гуманитарного познания состоит в том, чтобы, исходя из понимания текста как «материализованного выражения духовной культуры», распредметить субъективные смыслы, объективированные в текстах, «услышать через них человеческие голоса» и с их помощью проникнуть в «дух» минувших эпох, чужих культур.
Таким образом, во-первых, любой текст – источник множества его пониманий и толкований. И понимание его автором – только одно из них. Произведение содержит в себе одновременно несколько смыслов. Поэтому понимание текста не может ограничиться лишь тем смыслом, который вложил в него автор произведения, но и его интерпретатор. Во-вторых, эта множественность смыслов раскрывается не вдруг и не сразу, ибо смысловые явления могут существовать в скрытом виде и раскрываться только в благоприятных для этого развития смысловых культурных контекстах последующих эпох. В-третьих, смысл текста в процессе исторического развития изменяется. Каждая эпоха открывает – особенно в великих произведениях – что-то новое, свое. В-четвертых, понимание текста – это не готовый результат, а диалектический процесс, диалог разных культурных миров, результат столкновения смыслов «свое – чужое», диалог текстов, личностей, культур. В-пятых, понять текст чужой культуры – значит уметь находить ответы на вопросы, которые возникают в нашей современной культуре.
Типы понимания (Г.И. Рузавин):
а) Понимание, возникающее в процессе языковой коммуникации, происходящей в диалоге. б) Понимание, связанное с переводом с одного языка на другой. Тут имеют дело с передачей и сохранением смысла, выраженного на чужом языке, с помощью слов и предложений родного языка. в) Понимание, связанное с интерпретацией текстов, произведений художественной литературы и искусства, а также поступков и действий людей в различных ситуациях.
Говоря о понимании, следует обратить внимание еще на два важных момента:
1. Его краеугольным камнем является принцип герменевтического круга, выражающий циклический характер понимания: для понимания целого необходимо понять его отдельные части, а для понимания отдельных частей уже необходимо иметь представление о смысле целого. Началом процесса понимания является предпонимание, которое часто связывают с интуитивным пониманием целого.
2. Нужно ли соотносить понимание с современной эпохой"? По этому вопросу существуют две основные позиции:
а) Не нужно – адекватное понимание текста сводится к раскрытию того смысла, который вложил в него автор. То есть необходимо выявить авторский смысл в наиболее чистом виде, не допуская каких-либо искажений, добавлений и изменений.
б) Процесс понимания неизбежно связан с приданием дополнительного смысла тому, что пытаются понять. Следовательно, понимать текст, как его понимал автор, недостаточно – понимание не сводится к простому воспроизведению авторского смысла, а включает критическую его оценку, сохраняет позитивное, обогащает его смыслом современных реалий и органически связано со смыслом авторской позиции.
Объяснение – выявление сущности изучаемого предмета, подведение его под закон с выявлением причин и условий, источников его развития и механизмов их действия. Объяснение обычно тесно связано с описанием и составляет основу для научного предвидения. Поэтому в самом общем виде объяснением можно назвать подведение конкретного факта или явления под некоторое обобщение (закон и причину прежде всего). Раскрывая сущность объекта, объяснение также способствует уточнению и развитию знаний, которые используются в качестве основания объяснения. Таким образом, решение объяснительных задач – важнейший стимул развития научного знания и его концептуального аппарата.
Дедуктивно-номологическая модель научного объяснения подводит объясняемое явление под определенный закон – в этом состоит его особенность. В данной модели объяснение сводится к дедукции явлений из законов. В качестве законов в этой модели рассматриваются не только причинные, но и функциональные, структурные и другие виды регулярных и необходимых отношений. Дедуктивно-номологическая модель объяснения описывает лишь конечный результат, а не реальный процесс объяснения в науке, который всегда связан с весьма трудоемким исследованием и творческим поиском.
В области гуманитарных, социальных наук используется так называемое рациональное объяснение. Его суть заключается в том, что при объяснении поступка некоторой исторической личности исследователь старается вскрыть те мотивы, которыми руководствовался действующий субъект, и показать, что в свете этих мотивов поступок был рациональным (разумным).
Гораздо большую сферу охватывает телеологическое объяснение. Оно указывает не на рациональность действия, а просто на его стремление, на цель, которую преследует индивид, осуществляющий действие, на намерения участников исторических событий.
Вывод: понимание и объяснение тесно связаны. Однако надо иметь в виду, что понимание не сводится к объяснению, т.е. подведению изучаемого явления под закон и причину, т.к. – особенно в социальном познании – невозможно отвлечься от конкретных личностей, их деятельности, от их мыслей и чувств, целей и желаний и т.п. Кроме того, понимание нельзя противопоставлять объяснению, а тем более отрывать друг от друга эти две исследовательские процедуры, которые дополняют друг друга и действуют в любой области человеческого познания. Кроме того, эти две процедуры, по-видимому, взаимосвязаны и особым образом опираются друг на друга... Объяснение на одном уровне часто подготавливает почву для интерпретации фактов на более высоком уровне. Однако в социальном познании предпочтение отдается понимающим методикам, обусловленным прежде всего спецификой его предмета, в естествознании – объясняющим.
40. Теория познания и социология знания
В связи с кризисом развития феноменологии в поздний период творчества Гуссерль намечает проект социологии познания. Т.о., опыт феноменологической философии свидетельствует о том, что реформирование традиционной гносеологии должно в себя включать не только включение в арсенал рациональности нетрадиционных характеристик, но и объединение гносеологических и социологических концептуальных схем.
Социология знания позволяет не только включить эволюцию научной рациональности в контекст развития общества, т.е. выстроить социальную историю науки, она значима и для анализа традиционных эпистемологических проблем. В частности применение методологического и категориального аппарата социологии знания позволяет предложить позитивные пути решения дилеммы между объективизмом и релятивизмом в исследовании научной рациональности. Открытие культурной и исторической обусловленности науки, происшедшее в середине ХХ века поставило перед философией сложную задачу. Необходимо было найти возможность совмещения социокультурной релятивности научного знания с идеей его объективности. Позитивное решение этой задачи требует переосмысления традиционной эпистемологической проблематики с учётом новых идей, выработанных социологией науки и философской антропологией.
Социология знания включает познание в культурный контекст, что означает его рассмотрение в единстве с деятельностью. Прежняя теория познания была, прежде всего, теорией научного познания, поэтому область вненаучного выпадала из её внимания. Сегодня преодоление подобной неполноты осуществляется в исследованиях различных типов знания (магии, религии и т.д.) и переосмыслении природы заблуждений, которые понимаются не как отклонения, а как выражение противоречивости знания.
Становится понятным и то, что иррациональные элементы необходимы для самого процесса научного познания. Ещё Фейерабенд отмечал, что новые идеи в науке выживают потому, что предрассудок, страсть, гордость, ошибки, простое тупоумие, короче, все элементы, характеризующие контекст открытия, противостояли разуму, и потому, что всем этим иррациональным элементам позволено было идти своим путём. В постнеклассической науке необходимость включения нерациональных моментов в научное познание возрастает.
41. Генезис и эволюция понятие реальности: формирование картезианской парадигмы
Средневековый спор об универсалиях (что первично: вещь или идея, направления: номинализм, реализм и т.п. бред) утратил свою актуальность. Это было связано с тем, что понятие вещи оказалось вытесненным другим понятием – понятием реальности. Переход от “res” (вещи) к “realitas” (реальность) самым радикальным образом повлиял на все без исключеня стороны философии, став своеобразным водоразделом между интеллектуальными эпохами.
Главное отличие мира, состоящего из вещей, от реальности в том, что последняя есть нечто целостное, некий континуум, в котором вещи являются лишь его фрагментами, помещёнными в геометризированное пространство. Декарт, Галилей и др. понимают физические явления в той мере, в какой они не имеют внутреннего, они как бы вывернуты вне себя и полностью определяются прилегающим к ним пространством информации, которое содержится в том, что Ньютон так неудачно назвал абсолютным пространством и временем. Такое преобразование понятия вещи понадобилось философам для преодоления опиравшейся на Аристотеля схоластической метафизики с её скрытими качествами и сущностями. Декарт, Ньютон, Лейбниц и др. полагали, что в телах нет ничего, кроме движения, числа и фигуры и что пространство задаёт образ и структуру реальности. Им казалось, что это равнозначная (просто более удобная) замена понятий.
Расплатой за эту подмену явился вопрос об источнике человеческих знаний и представлений о реальности – спор рационалистов и сенсуалистов. Центр их спора – уже не вещь, а реальность. Только Кант полность не отказывается от понятия вещи и вводит для её отличия термин «вещь в себе» – феномен, а не фрагмент реальности. Позиция Канта – эмпирический реализм – стремление сохранить вещи и не отторгнуть понятие реальности. Кант делает очевидным подлинный онтологический статус реальности, подчёркивая её рукотворный характер. Человеческий разум конструирует реальность благодаря синтезирующему взаимодействию рассудка и ощущений.
Появляется Новоевропейский реализм и идеализм, и понятие идеи сменило средневековое понятие имени, унаследовав не только функцию последнего, но и значительную долю его содержания.
К числу трудностей, возникших благодаря введению понятия «реальность», необходимо отнести и то, что реальность способна удваиваться (на феноменальную и ноуменальную).
Все эти трудности были обусловлены также отсутствием определения реальности. Необходимость уточнения смысла понятия понял Гегель и дал ему историко-генетическое определение: философское мышление, переходя от рассмотрения вещей к рассмотрению духа (т.е. самого себя) первоначально приписывает ему те же свойства, что и вещи. Затем сознание осуществляет переход к иному рассмотрению реальности – рассмотрению через собственную активность. Т.е. реальность для Гегеля – феномен, порождённый сознанием. (Это определение оказалось после несостоятельным.)
После многих неудач познания реальности распространяется формула: реальность принадлежит последним вещам, которые не нуждаются в доказательстве. Тогда проблема реальности смещается в область эпистемологии. Гегель, Шопенгауэр, Конт отказываются от проблемы реального и идеального. Лишь неокантинианство (Г. Коген) возрождают актуальность проблемы реальности. Для определения привлекается понятие бесконечно малой величины – некого первоэлемента, не содержащего характерных особенностей реального и идеального. Это попытка привести качественно разные феномены к одному знаменателю. На понятие реальности заменяются понятия существования, бытия и действительности, как избыточно зависимые от ощущений и опыта. Теперь реальность стала состоять из бесконечно малых величин, когда у Канта она была непрерывной (реальность «внутри ощущения»).
Т.о. неокантианцы сделали убрали эмпирическую интерпретацию реальности, что являлось важным шагом на пути чисто логического обоснования науки. Раньше: реальность есть, а наука – лишь метод её исследования. Теперь реалным стал сам метод, а субстанция (реальность) – лишь полезная метафора.
Такое понимание реальности оказалось чрезвычайно продуктивным в формировании онтологических схем как для естествознания, так и для социально-гуманитарных наук. А философия целиком трансформируется в гносеологию и методолгию науки.
42. Возрождение философского реализма и его значение для философии науки
Почти одновременно с неокантианством появился неореализм (Ф. Брентано) - теория суждения, основывающаяся на отказе от «радикального сомнения» и скепсиса Декарта. Подвергается критике психологизм, а главным источником заблуждений провозглашаются естественные языки, как современные, так и древние из-за их представлений о суждении. Брентано: присутствие предмета в мысли (суждении) способно быть аргументом в споре о его реальности. Нет никакого смысла в картезианском или кантианском скепсисе (У Канта заблуждение – при переходе от восприятия к суждениям.). Поэтому лишь сами вещи, «напрямую» данные нашему сознанию обладают подлинной реальностью.
Основоположник прагматизма и семиотики Ч. Пирс возрождает схоластический номинализм и реализм и объявляетс себя реалистом. Он обосновывает реальность научных законов: закон не может быть просто результатом обобщения ибо он ещё и предсказывает будущее. Это предвосхищение не содержится непосредственно в опыте. Поэтому необходимо принятие онтологических допущений, одним из которых и является средневековый реализм (что-то существует «над понятиями», понятия – не просто слова). Реальность по Пирсу – макрообъект, описываемый средствами его семиотики (знаками).
(Тут же можно упомянуть Когена из прошлого вопроса – на любителя.)
В конце XIX века англичанин Мур выступает с критикой субъективного идеализма: если я что-то ощущаю, то оно существует. Следовательно, существует весь мир.
В первой половине ХХ века в Германии возникает 2 реалистических учения: критическая онтология Гартмана (реальность несомненно существует и из 4-х слоёв: неорганический, жизненный, душевный и духовный, но она не познаваема) и фундаментальная онтология Хайдеггера (этот такого намутил, что в двух словах не скажешь).
Американцы Х.Патнем и Дж. Барроу называют традиционный реализм метафизическим: рациональность, независивость, возможность математического описания, возможность только одного истинного описания и т.д. Их альтернатива – лингвистический анализ (см. след. вопрос), а старый реализм – на свалку истории.
43. Лингвистический поворот и проблема реальности
Основоположники аналитической философии Рассел и Витгенштейн сделали стержнем нового взгляда на мир «лингвистический поворот» - перевод философских проблем в сферу языка и решение их на основе анализа языковых средств и выражений. Анализировать – значит переводить высказывание в лучшее словесное выражение, значение которого выступает именами чувственных данностей. Особое значение придаётся новой логике, способной рассматривать и решать значительно большее число проблем мышления и языка.
Рассел: мир состоит из атомарных факторов, каждый из которых описывается исчерпывающим образом с помощью атомарного высказываения. Не существует молекулярных фактов, а молекулярные высказывания получаются из атомарных при помощи «и», «или», «не», ... А традиционные философские проблемы не имеют смысла.
Витгенштейн (а также Шлик и Карнап): философия – не теория мира или человека, а особый вид деятельности, направленный на уточнение смысла предложений в случаях, когда их смысл недостаточно очевиден. Роль философского анализа – исследование логико-лингвистических и методологических проблем науки.
(Ещё много похожих философов, но все про одно и то же. Самое главное и новое – эти двое).
44. Понятие реальности в частнонаучной онтологии
Проблема реалности рассматривалась и самими учёными (не только философами), особенно физиками (т.к. они самые продвинутые в плане математики).
Предельно остро проблема реалности была поставлена Эйнштейном в полемике с копенганенской школой. Он выделяет эволюцию реальности: ньютоновская. После создания теоретической электродинамики реальность -  непрерывные, не поддающиеся механическому объяснению поля, описываемые дифурами в частных производных. Эйнштейн убеждён, что реальность носит модельный характер, т.е. при описании физической реальности физик моделирует внешний мир с помощью специфических средств математики. Эйнштейн против наделения чего бы то ни было (например, объектов с корпускулярными и волновыми свойствами) онтологическим статусом. Многие учёные приняли эту позицию – «реальность есть математическая модель».
Однако этот путь оказался несостоятелен. У основателя синергетики Пригожина (физическая химия) возникло затруднение: хаотическое движение частиц приводит к образованию структур, что заставило его вдаваться в рассуждения философского характера (были и другие затруднения). Тут математика может лишь показать «как», но не «почему» это происходит. Вводятся понятия физической (бесконечный внешне и внутренне, в пространстве и во времени природный мир, описываемый на особом языке) и объективной реальности.
В других науках также развиваются различные концепции. Например, нефизическая форма пространства и времени Вернадского – биосфера (и это уже всё известно).
Существуют всякие биологические, исторические реалности – для биологов и гуманитариев.
45. Теоретическое и повседневное в основаниях научного знания 
(Это бред, но ничего лучше не нашёл, оставляем...)
Особого рассмотрения заслуживает вопрос о структуре научного знания. В ней необходимо выделить три уровня: эмпирический, теоретический, философских оснований.
    На эмпирическом уровне научного знания в результате непосредственного контакта с реальностью ученые получают знания об определенных событиях, выявляют свойства интересующих их объектов или процессов, фиксируют отношения, устанавливают эмпирические закономерности.
    Для выяснения специфики теоретического познания важно подчеркнуть, что теория строится с явной направленностью на объяснение объективной реальности, но описывает непосредственно она не окружающую действительность, а идеальные объекты, которые в отличие от реальных объектов характеризуются не бесконечным, а вполне определенным числом свойств. Например, такие идеальные объекты, как материальные точки, с которыми имеет дело механика, обладают очень небольшим числом свойств, а именно, массой и возможностью находиться в пространстве и времени. Идеальный объект строится так, что он полностью интеллектуально контролируется.
    Теоретический уровень научного знания расчленяется на две части: фундаментальные теории, в которых ученый имеет дело с наиболее абстрактными идеальными объектами, и теории, описывающие конкретную область реальности на базе фундаментальных теорий.
    Сила теории состоит в том, что она может развиваться как бы сама по себе, без прямого контакта с действительностью. Поскольку в теории мы имеем дело с интеллектуально контролируемым объектом, то теоретический объект можно, в принципе, описать как угодно детально и получить как угодно далекие следствия из исходных представлений. Если исходные абстракции верны, то и следствия из них будут верны.
    Кроме эмпирического и теоретического в структуре научного знания можно выделить еще один уровень, содержащий общие представления о действительности и процессе познания - уровень философских предпосылок, философских оснований.
Например, известная дискуссия Бора и Эйнштейна по проблемам квантовой механики по сути велась именно на уровне философских оснований науки, поскольку обсуждалось, как соотнести аппарат квантовой механики с окружающим нас миром. Эйнштейн считал, что вероятностный характер предсказаний в квантовой механике обусловлен тем, что квантовая механика неполна, поскольку действительность полностью детерминистична. А Бор считал, что квантовая механика полна и отражает принципиально неустранимую вероятность, характерную для микромира.
Определенные идеи философского характера вплетены в ткань научного знания, воплощены в теориях. Теория из аппарата описания и предсказания эмпирических данных превращается в знания тогда, когда все ее понятия получают онтологическую и гносеологическую интерпретацию. Иногда философские основания науки ярко проявляются и становятся предметом острых дискуссий (например, в квантовой механике, теории относительности, теории эволюции, генетике и т.д.).
В то же время в науке существует много теорий, которые не вызывают споров по поводу их философских оснований, поскольку они базируются на философских представлениях, близких к общепринятым.
Необходимо отметить, что не только теоретическое, но и эмпирическое знание связано с определенными философскими представлениями.
На эмпирическом уровне знания существует определенная совокупность общих представлений о мире (о причинности, устойчивости событий и т.д.). Эти представления воспринимаются как очевидные и не выступают предметом специальных исследований. Тем не менее, они существуют, и рано или поздно меняются и на эмпирическом уровне.
    Эмпирический и теоретический уровни научного знания органически связаны между собой. Теоретический уровень существует не сам по себе, а опирается на данные эмпирического уровня. Но существенно то, что и эмпирическое знание неотрывно от теоретических представлений; оно обязательно погружено в определенный теоретический контекст.
    Осознание этого в методологии науки обострило вопрос о том, как же эмпирическое знание может быть критерием истинности теории? Дело в том, что несмотря на теоретическую нагруженность, эмпирический уровень является более устойчивым, более прочным, чем теоретический. Это происходит потому, что эмпирический уровень знания погружается в такие теоретические представления, которые являются непроблематизируемыми. Эмпирией проверяется более высокий уровень теоретических построений, чем тот, что содержится в ней самой. Если бы было иначе, то получался бы логический круг, и тогда эмпирия ничего не проверяла бы в теории. Поскольку эмпирией проверяются теории другого уровня, постольку эксперимент выступает как критерий истинности теории.
    При анализе структуры научного знания важно выяснить, какие теории входят в состав современной науки. А именно, входят ли в состав, например, современной физики такие теории, которые генетически связаны с современными концепциями, но созданы в прошлом? Так, механические явления сейчас описываются на базе квантовой механики. Входит ли в структуру современного физического знания классическая механика? Такие вопросы очень важны при анализе концепций современного естествознания.
    Ответить на них можно исходя из представлений о том, что научная теория дает нам определенный срез действительности, но ни одна система абстракции не может охватить всего богатства действительности. Разные системы абстракции рассекают действительность в разных плоскостях. Это относится и к теориям, которые генетически связаны с современными концепциями, но созданы в прошлом. Их системы абстракций определенным образом соотносятся друг с другом, но не перекрывают друг друга. Так, по мнению В.Гейзенберга, в современной физике существует по крайней мере четыре фундаментальных замкнутых непротиворечивых теории: классическая механика, термодинамика, электродинамика, квантовая механика.
    В истории науки наблюдается тенденция свести все естественнонаучное знание к единой теории, редуцировать к небольшому числу исходных фундаментальных принципов. В современной методологии науки осознана принципиальная нереализуемость такого сведения. Она связана с тем, что любая научная теория принципиально ограничена в своем интенсивном и экстенсивном развитии. Научная теория - это система определенных абстракций, при помощи которых раскрывается субординация существенных и несущественных в определенном отношении свойств действительности. В науке обязательно должны содержаться различные системы абстракций, которые не только нередуцируемы друг к другу, но рассекают действительность в разных плоскостях. Это относится и ко всему естествознанию, и к отдельным наукам - физике, химии, биологии и т.д. - которые нередуцируемы к одной теории. Одна теория не может охватить все многообразие способов познания, стилей мышления, существующих в современной науке.
46. Объективность, субъективность и интерсубъективность
Классическая теория: мир обладает фундаментаьными свойствами и качествами, а исследователь, вооружённый строгой научной методологией, открывает и обосновывает всю эту фундаментальность.
Постпозитивисты и социологи знания ставят классику под сомнение: любое эмпирическое исследование уже теоретически обуловлено, т.е. заранее приблизительно известен результат. Меняется модель научного поиска: не поиск причин явлений, а идентификация значений феноменов познания.
Для социальной теории это означает новый тип связи между объектами теоретического рассмотрения. Это причинно-следственное соотнесение мотива и действия. Лозунг: «Искать мотивы поступков». Для этого два пути: 1) возврат к проблеме смысла; 2)сравнене мышления с языком, а способы объяснения и предсказания социальных феноменов должны напоминать приёмы оперирования с языковыми единицами, т.е. с текстами.
Ориентацию на выявление значения социального действия нельзя отожествлять с провозглашением идеалов субъективизма в социальной теории. Речь по-прежнему идёт не о произвольных значениях поступков. Однако, феноменологи далеки от наивной веры в возможность объективной теоретической конструкции. Социальные значения по своей природе и не объективны, и не субъективны. Они интерсубъективны, т.е. одинаковы для всех членов сообщества. Но это не означает их какого-то существования за пределами человеческих сознаний.
Отменяется дедуктивный алгоритм построения теорий. Социальные теории должны строиться не «сверху», а «снизу», как перечень значений, которые люди придают всем возможным ситуациям взаимодействия со структурой социального мира.
47. Реальность как продукт социокультурного освоения мира
Неокантианцы и Дильтей, Шпенглер и Вебер рассматривают культуру как некое целое, содержащее в себе методологический ключ к разгадке тайн всех её частей, в том числе и науки. Всё это самым роковым образом сказывается на на классическом идеале науки – он разрушается.
Одна из характеристический черт классической науки – обязательность неких оснований, позволяющих легитимировать знания, получаемые в ходе научного исследования. Во второй половине ХХ века на роль нового основания науки начинает всё более уверенно претендовать культурология. Наступление культурологического разума ведётся по разным направлениям: фитлософский иррационализм, социальная антропология, методологический анархизм и т.д. Заменяется рациональная реконструкция эпистемологии казуальной.
Например, классическая интерпретация открытия Ньютона: перечень проблем, разрешению которых должна была способствовать рассматриваемая теория, её эффективность, роль в развитии науки и т.д.
Казуалисты:
1) Интернализм: осознанное или неосознанное усвоение Ньютоном философских интуиций Платона радикально повлияло на характеристические черты ньютоновской механики.
2) Экстернализм (много всего): связь с развитием технологии и промышленности в Англии; гомосексуальность Ньютона повлияла на характер механической картины мира; отличие теории Ньютона от Гилилея и Декарта изз-за того, что Англия – островное государство и т.д.
Насколько удачным окажется проект культурологического разума – покажет время. Но уже сейчас ясно, что его применение открывает совершенно новые возможности в теоретическом описании социальной реальности. Именно культура, как бы она не определялась, оказывается уникальным объяснительным механизмом человеческого поступка. Особые условия для этого создаёт веберовский принцип отнесения к ценности.
В современной социальной теории культура нередко определяется как совокупность убеждений, ценностей и средств их выражения, общих для всех членов данного общества. Она необходима для упорядочевания человеческого опыта и регулирования поведения. По сути, она и составляет то, что мы привыкли называть социальной реальностью.
48. Философские основания научного метода
В основе понятия метода лежит различение формы и содержания мышления. Каждая вещь может быть аналитически разделена на  материю и форму (кувшин как форма и глина). Мысленно разделяя эти нераздельные вещи человек может создавать науку о свойствах материи – физику и науку о пространственных формах – геометрию.
При формировании западной рационалистической философии по аналогии с вещами подобному разделению подверглись и нематериальные предметы: мысли, поступки. Напрмер, мышление при всё многообразии содержания всегда опирается на небольшое количество форм и законов, изучением которых занимается логика. Логика изучает формы, законы и средства правильного мышления, т.е. идеальную модель мышления, направленного на максимально адекватное воспроизведение действительности – истину. Мышление приводит к истине при соблюдении двух условий: а) истинность мысли по содержанию; б) логическая правильность рассждения. Именно второе условие является предметом изучения логики.
Научный метод включает в себя процедуры организации знания, процедуры согласования знания, процедуры получения знания и т.п. Однако любой метод – это прежде всего формальная часть познания, соединяющаяся с содержанием лишь в реальном процессе познания. Современный научный метод опирается на ряд прнципов:
1) теоретико-познавательный принцип истинности и объективности;
2) формально-логические принципы обоснованности, однозначности, непротеворечивости и полноты описания;
3) эмпирические принципы соответствия фактам, верифицируемости и фальсифицируемости;
4) прагматические принципы объясниттельной силы и технологической эффективности.
Выполнение данных принципов возможно лишь пр соблюдении определённой дисциплины мышления, обеспечить которую призван научный метод или совокупность методов.
Дедуктовно-аксиоматический метод позволил впервые систематизировать знания. Его идея состоит в том, что из небольшого числа универсальных и очевидных истин (аксиом) по правилам дедуктивного вывода может быть выведено всё остальное знание (геометрия Евклида).
Опытно-экспериментальный метод сформировался в Новое время усилиями Бэкона, Галилея, Ньютона и других основоположников современного естествознания. В его основе лежит согласование теоретических построений с эмпирическими фактами посредством наблюдения и эксперимента. Основа метода – индукция.
Сейчас основанием науки пытается стать культурология: на передний план выходят проблемы социокультурной обусловленности научного познания, анализ взаимодействия науки с другими феноменами человеческой культуры, исследование познавательных процедур в связи с исторически меняющимися ценностями и мировоззренческими ориентациями.
Поэтому нужен новый механизм, который бы на методологическом уровне обеспечил взаимодействие философии и науки.
49. Натуралистическая и антинатуралистическая исследовательские программы
50. Методологическая схема и научная действительность 
Сегодня совершенно очевидно, что мышление исследователя, вопрекивсем чаяниям Декарта и его последователей, так и не уподобилось механическому процессу. Не следует забывать о том, что учёный стремится не к методологической стерильности, а кполучению нового результата. Научный метод, каким бы замечательным он не казался, всегда есть не цель, а лишь средство в научном поиске. Столь же утопическим выглядит стремление найти какие-то методологические универсалии на все случаи жизни.
Всё это ещё раз возвращает нас к проблеме конституирования научного метода как такового. Мало констатировать тот факт, что метод постоянно изменяется в процессе развития науки. Необходимо понять внутреннюю логику взаимосвязи оснований методологии с научной динамикой.
Велико влияние неявных онтологических допущений на характер и направленность научного поиска, которые зачастую приводят к некритичному принятию какой-либо одной онтологии. Для преодоления этой проблемы необходимо все допущения делать прозрачными, что позволит учёным критиковать их, выбирать между ними.
Например, спор между Томом (теория катастроф) и Пригожиным (теория диссипативных структур) обернулся спором двух методологических программ: Платона и Аристотеля. Предметом спора служит вопрос о природе реальности. Том декларирует свой платонизм, т.е. убеждение, что в основе реальности лежат простые математческие сущности. И их познание является познанием мира. Это сверхредукционизм – рано или поздно уйдёт выынужденное многообразие современной методологии. Все методы объединятся в один универсальный.
Пригожин выдвигает другие онтологические аргументы: в окружающем нас мире протекают необратимые процессы, специфику которых способны адекватно представлять лишь статистические описания.
Итак, генеральное значение для нас имеют утверждения относительно природы, образа и структуры реальности. Существуют две методологические программы, к которым в принципе могут быть сведены все остальные теоретические конструкции, связывающие онтологию и методологию. Эти программы концептуально различаются в вопросе об исходном образе мира: «Мир как единое целое» и «Мир как совокупность уникальных вещей и событий».
Ж.Делез пытается помирить эти теории с помощью онтологического генезиса и приходит к выводу, что индивидуальное неотделимо от мира.
Модернизм: отделяет природу и история-культура-общество-человек. Второе - надстройка над первым, т.е. природа – примитивный фундамент.
Постмодернизм: мир не таков как у модернистов, а человек так организовал свои представления о мире по каким-то внерациональным соображениям.
51. Знания и интересы: эмансипативный интерес разума
Одним из наиболее существенных исследований, способствовавших  становлению неклассической парадигмы, является работа Ю.Хабермаса «Знания и интересы».Он сознательно акцентирует своё внимание не на новых возможностях познания, открывшихся благодаря лингвистическому повороту или принципу дополнительности описаний. В центре его внимания само понятие теории в контексте проблемы рациональности. Основа – некоторые идеи Гуссерля в критической традиции Канта.
Никакое знание не возникает просто так. В его основе всегда лежат интересы, тесно переплетающиеся со знанием и в совокупности образующие жизненный мир. Интересы человеческого рода с самого начала связаны с определёнными средствами социальной организации: трудом, языком и гоподством.
Наука – поиск знания, расширяющего технический контроль над природой (как у Пирса). Второй тип знания – интерпретации, которые дают возможность ориентировать действия в рамках общих традиций (историческая герменевтика Дильтея). Третий вид знания – анализы, освобождающие сознание от зависимости гипостазированных им сил. Иначе говоря, помимо технического интереса в господстве над окружающей средой и практического интереса во взаимопонимании между людьми существует третий интерес, помогающий человеку компенсировать неизбежные издержки, которые возникают при проведении в жизнь первых двух. Это эмансипативный интерес. Смысл и специфика данного интереса Хабермас раскрывает через понятие «интерес разума» (немецкая классическая философия) – знание как чистое знание, существующие ради самого себя.
Т.о. роль науки может выполнять только критическая теория. Её главная особенность – методическая саморефлексия. Единственный пример такой науки – фрейдовский психоанализ.
52. Взаимодействие оснований науки и опыта как начальный этап становления новой дисциплины.
В процессе порождения научных знаний можно выделить следующие проблемные ситуации:
-  интерпретация первоначальных данных;
-  формирование первичных теоретических схем и законов;
-  становление развитой теории.
В первых 2-х случаях большую роль в динамике знания имеет НКМ, при этом она по-разному взаимодействует с фактами на этапе становления научной дисциплины и в дальнейшем ее развитии.
В первом случае любая дисциплина начинается с накопления фактов. В этих условиях НКМ задает направление исследования и обеспечивает интерпретацию опытных данных. При этом НКМ сама испытывает влияние новых фактов. Если они противоречат ее фундаментальным принципам, то возникает необходимость ее изменения. Во втором случае (развитие теории), нередки случаи появления аномалий, т.е. фактов, необъяснимых с точки зрения всех существующих теорий. Именно КМ позволяет интерпретировать факты и указывает на путь дальнейшего исследования.
При построении теоретических законов играет  важную роль выдвижение гипотезы. С одной стороны, выдвижение гипотез носит творческий характер и зависит от мыслительных способностей ученого, а с другой, существуют общие алгоритмы их выдвижения, определяющиеся стилем мышления, научными традициями.  При создании гипотетической модели можно задействовать объекты из других областей знания.
                                           
53.      Формирование первичных теоретических моделей и законов.
В философской и методологической литературе последних десятилетий все чаще предметом исследования становятся фундаментальные идеи, понятия и представления, образующие относительно устойчивые основания, на которых развиваются конкретные эмпирические знания и объясняющие их теории.
Выявление и анализ этих оснований предполагает рассмотрение научных знаний как целостной развивающейся системы. В западной философии такое видение науки начало формироваться сравнительно недавно, в основном в постпозитивистский период ее истории. Что же касается этапа, на котором доминировали представления о на-уке, развитые в рамках позитивистской философии, то их наиболее ярким выражением была так называемая стандартная концепция структуры и роста знания¹. В вей в качестве единицы анализа выступала отдельно взятая теория и ее взаимоотношение с опытом. Научное знание представало как набор теорий и эмпирических знаний, рассматриваемых в качестве базиса, на котором развиваются теории. Однако постепенно выяснялось, что эмпирический базис теории не является чистой, теоретически нейтральной эмпирией, что не данные наблюдения, а Факты представляют собой тот эмпирический базис, на который опираются теории. А факты теоретически нагружены, поскольку в их формировании принимают участие другие теории. И тогда проблема взаимодействия отдельной теории с ее эмпирическим базисом предстает и как проблема соотношения этой теории с другими, ранее сложившимися теориями, образующими состав теоретических знаний определенной научной дисциплины.
Несколько с другой стороны эта проблема взаимосвязи теорий выявилась при исследовании их динамики. Выяснилось, что рост теоретического знания осуществляется не просто как обобщение опытных фактов, но как использование в этом процессе теоретических понятий и структур, развитых в предшествующих теориях и применяемых при обобщении опыта. Тем самым теории соответствующей науки представали как некоторая динамичная сеть, целостная система, взаимодействующая с эмпирическими фактами. Системное воздействие знаний научной дисциплины ставило проблему системообразующих факторов, определяющих целостность соответствующей системы знаний. Так стала вырисовываться проблема оснований науки, благодаря которым организуются в системную целостность разнообразные знания научной дисциплины на каждом этапе ее исторического развития.
Наконец, рассмотрение роста знания в его исторической динамике обнаружило особые состояния, связанные с переломными эпохами развития науки, когда происходит радикальная трансформация наиболее фундаментальных ее понятий и представлений. Эти состояния получили название научных революций, и их можно рассматривать как перестройку оснований науки.
Таким образом, расширение поля методологической проблематики в постпозитивистской философии науки выдвинуло в качестве реальной методологической проблемы анализ оснований науки.
Эти основания и их отдельные компоненты были зафиксированы и описаны в терминах: “парадигма” (Т.Кун), “ядро исследовательской программы” (И.Лакатос), “идеалы естественного порядка” (С.Тулмин), “основные тематы науки” (Дж.Холтон), “исследовательская традиция” (Л.Лаудан).
В процессе дискуссий между сторонниками различных концепций остро встала проблема дифференцированного анализа оснований науки. Показательными в этом отношении могут служить дискуссии вокруг ключевого в концепции Куна понятия “парадигма”. Его крайнюю многозначность и расплывчатость отмечали многочисленные оппоненты Куна.
Под влиянием критики Кун попытался проанализировать структуру парадигмы. Он выделил следующие компоненты: “символические обобщения” (математические формулировки законов), образцы решения конкретных задач, “метафизические части парадигмы” и ценности (ценностные установки науки)². Это был шаг вперед по сравнению с первым вариантом концепции, однако на этом этапе структура оснований науки осталась непроясненной. Во-первых, не показано, в каких связях находятся выделенные компоненты парадигмы, а значит, строго говоря, не выявлена ее структура. Во-вторых, в парадигму, согласно Куну, включены как компоненты, относящиеся к глубинным основаниям научного поиска, так и формы знания, которые вырастают на этих основаниях. Например, в состав “символических обобщений” входят математические формулировки частных законов науки (типа формул, выражающих закон Джоуля-Ленца, закон механического колебания и т.п.). Но тогда получается, что открытие любого нового частного закона должно означать изменение парадигмы, т.е. научную революцию. Тем самым стирается различие между “нормальной наукой” (эволюционным этапом роста знаний) и научной революцией. В-третьих, выделяя такие компоненты науки, как “метафизические части парадигмы” и ценности. Кун фиксирует их “остенсивно”, через описание соответствующих примеров. Из приведенных Куном примеров видно, что “метафизические части парадигмы” понимаются им то как философские идеи, то как принципы конкретно-научного характера (типа принципа близкодействия в физике или принципа эволюции в биологии). Что же касается ценностей, то их характеристика Куном также выглядит лишь первым и весьма приблизительным наброском. По существу, здесь имеются в виду идеалы науки, причем взятые в весьма ограниченном диапазоне - как идеалы объяснения, предсказания и применения знаний.
В принципе можно сказать, что даже в самых продвинутых исследованиях оснований науки, к каким можно отнести работы Т.Куна, западная философия науки недостаточно аналитична. Она пока не установила каковы главные компоненты оснований науки и их связи. Не прояснены в достаточной мере и связи между основаниями науки и опирающимися на них теориями и эмпирическими знаниями. А это значит, что проблема структуры оснований, их места в системе знания и их функций в его развитии требует дальнейшего, более глубокого обсуждения.
В сложившейся и развитой системе дисциплинарного научного знания основания науки обнаруживаются, во-первых, при анализе системных связей между теориями различной степени общности и их отношения к различным формам эмпирических знаний в рамках некоторой дисциплины (физики, химии, биологии и т.д.), во-вторых, при исследовании междисциплинарных отношений и взаимодействий различных наук.
В качестве важнейших компонентов, образующих основания науки, можно выделить: 1) научную картину мира; 2) идеалы и нормы научного познания; 3) философские основания науки.
Перечисленные компоненты выражают общие представления о специфике предмета научного исследования, об особенностях познавательной деятельности, осваивающей тот или иной тип объектов, и о характере связей науки с культурой соответствующей исторической эпохи.
54.      Классический вариант формирования развитой теории.
В науке классического периода развитые теории создавались путем последовательного обобщения и синтеза частных теоретических схем и законов.
Таким путем были построены фундаментальные теории классической физики - ньютоновская механика, термодинамика, электродинамика. Основные особенности этого процесса можно проследить на примере истории максвелловской электродинамики.
Создавая теорию электромагнитного поля Максвелл опирался на предшествующие знания об электричестве и магнетизме, которые были представлены теоретическими моделями и законами, выражавшими существенные характеристики отдельных аспектов электромасштабных взаимодействий (теоретические модели и законы Кулона, Ампера, Фарадея, Био и Савара и т.д.).
По отношению к основаниям будущей теории электромагнитного поля это были частные теоретические схемы и частные теоретические законы.
Исходную программу теоретического синтеза задавали принятые исследователем идеалы познания и картина мира, которая определяла постановку задач и выбор средств их решения.
В процессе создания максвелловской электродинамики творческий поиск целенаправляли, с одной стороны, сложившиеся в науке идеалы и нормы, которым должна была удовлетворять создаваемая теория (идеал объяснения различных явлений с помощью небольшого числа фундаментальных законов, идеал организации теории как дедуктивной системы, в которой законы формулируются на языке математики), а с другой стороны, принятая Максвеллом фарадеевская картина физической реальности, которая задавала единую точку зрения на весьма разнородный теоретический материал, подлежащий синтезу и обобщению. Эта картина ставила задачу - объяснить все явления электричества и магнетизма как передачу электрических и магнитных сил от точки к точке в соответствии с принципом близкодействия.
Вместе с постановкой основной задачи она очерчивала круг теоретических средств, обеспечивающих решение задачи. Такими средствами послужили аналоговые модели и математические структуры механики сплошных сред. Фарадеевская картина мира обнаруживала сходство между передачей сил в этих качественно различных типах физических процессов и тем самым создавала основу для переброски соответствующих математических структур из механики сплошных сред в электродинамику. Показательно, что альтернативное максвелловскому направление исследований, связанное с именами Ампера и Вебера, исходило из иной картины мира при поиске обобщающей теории электромагнетизма. В соответствии с этой картиной использовались иные средства построения теории (аналоговые модели и математические структуры заимствовались из ньютоновской механики материальных точек).
Синтез, предпринятый Максвеллом, был основан на использовании уже известной нам операции применения аналоговых моделей. Эти модели заимствовались из механики сплошных сред и служили средством для переноса соответствующих гидродинамических уравнений в создаваемую теорию электромагнитного поля. Применение аналогий является универсальной операцией построения новой теории как при формировании частных теоретических схем, так и при их обобщении в развитую теорию. Научные теории не являются изолированными друг от друга, они развиваются как система, где одни теории поставляют для других строительный материал.
Аналоговые модели, которые использовал Максвелл - трубки тока несжимаемой жидкости, вихри в упругой среде, - были теоретическими схемами механики сплошных сред.
Когда связанные с ними уравнения транслировались в электродинамику, механические величины замещались в уравнениях новыми величинами. Такое замещение было возможным благодаря подстановке в аналоговую модель вместо абстрактных объектов механики новых объектов - силовых линий, зарядов, дифференциально малых элементов тока и т.д. Эти объекты Максвелл заимствовал из теоретических схем Кулона, Фарадея, Ампера, схем, которые он обобщал в создаваемой им новой теории. Подстановка в аналоговую модель новых объектов не всегда осознается исследователем, но она осуществляется обязательно. Без этого уравнения не будут иметь нового физического смысла и их нельзя применять в новой области.
Еще раз подчеркнем, что эта подстановка означает, что абстрактные объекты, транслированные из одной системы знаний (в нашем примере из системы знаний об электричестве и магнетизме) соединяются с новой структурой ("сеткой отношений"), заимствованной из другой системы знаний (в данном случае из механики сплошных сред). В результате такого соединения происходит трансформация аналоговой модели. Она превращается в теоретическую схему новой области явлений, схему на первых порах гипотетическую, требующую своего конструктивного обоснования.
55.      Неклассический вариант формирование развитой теории.
Стратегии теоретического исследования не являются раз навсегда данными и неизменными. Они исторически меняются по мере эволюции науки.
Начиная со времен Бэкона и Декарта в философии и естествознании бытовало представление о возможности найти строгий, единственно истинный путь познания, который бы в любых ситуациях и по отношению к любым объектам гарантировал формирование истинных теорий. Этот идеал включался в основания классической науки. Он не отрицал изменчивости и многообразия ее конкретных методов, но в качестве цели, которой должен руководствоваться исследователь, провозглашал единую стратегию построения теории. Предполагалось, что вначале необходимо найти очевидные и наглядные принципы, полученные как обобщение опыта, а затем, опираясь на них, находить конкретные теоретические законы.
Эта стратегия полагалась единственно верным путем, методом, который только и приводит к истинной теории.. Применительно к исследованиям физики она требовала создания целостной картины изучаемой реальности как предварительного условия последующего применения математических средств ее описания.
Развитие естествознания XX века заставило пересмотреть эти методологические установки. Критические замечания в адрес классической стратегии исследований начали высказываться уже в конце XIX столетия в связи с обнаружением исторической изменчивости фундаментальных принципов науки, относительности их эмпирического обоснования и наличия конвенциональных элементов при их принятии научным сообществом (эмпириокритицизм, конвенциализм и др.). Выраженные в философии этого исторического периода определенные сомнения в абсолютности классической методологии исследований можно расценить как предварительный этап формирования новой парадигмы теоретического познания. Но сама эта парадигма утвердилась в науке во многом благодаря становлению современной, квантово-релятивистской физики, первой из естественных наук, продемонстрировавшей неклассические стратегии построения теории.
Характеризуя их, известный советский физик академик Л.И.Мандельштам писал: “Классическая физика большей частью шла так, что установление связи математических величин с реальными вещами предшествовало уравнениям, т.е. установлению законов, причем нахождение уравнений составляло главную задачу, ибо содержание величин заранее предполагалось ясным и для них искали уравнения. ...Современная теоретическая физика, не скажу — сознательно, но исторически так оно и было, пошла по иному пути. Это случилось само собой. Теперь прежде всего стараются угадать математический аппарат, оперирующий величинами, о которых или о части которых заранее вообще не ясно, что они обозначают”.
Этот способ исследований, который стал доминирующим в физике XX столетия, был связан с широким применением особого метода, получившего название математической гипотезы или математической экстраполяции.
Общая характеристика этого метода заключается в следующем. Для отыскания законов новой области явлений берут математические выражения для законов близлежащей области, которые затем трансформируют и обобщают так, чтобы получить новые соотношения между физическими величинами. Полученные соотношения рассматривают в качестве гипотетических уравнений, описывающих новые физические процессы. Указанные уравнения после соответствующей опытной проверки либо приобретают статус теоретических законов, либо отвергаются как несоответствующие опыту.
В приведенной характеристике отмечена главная особенность развития современных физических теорий: в отличие от классических образцов они начинают создаваться как бы с верхних этажей — с поисков математического аппарата — и лишь после того, как найдены уравнения теории, начинается этап их интерпретации и эмпирического обоснования. Правда, большего из воспроизведенной характеристики математической гипотезы извлечь, пожалуй, нельзя. Дальнейшая конкретизация этой характеристики требует установить, каким образом формируется в науке математическая гипотеза и в чем заключается процедура ее обоснования.
В этом направлении сделаны пока лишь первые шаги. Прежде всего следует отметить интересные замечания С.И.Вавилова по поводу существования регулятивных принципов (соответствия, простоты и т. д.), которые целенаправляют поиск адекватных математических средств. Особый круг проблем был поставлен автором термина “математическая экстраполяция” С.И.Вавиловым в связи с обсуждением природы корпускулярно-волнового дуализма. Было отмечено, что специфика математической гипотезы как метода современного физического исследования состоит не столько в том, что при создании теории перебрасываются математические средства из одной области в другую (этот метод всегда использовался в физике), сколько в особенностях самой такой переброски на современном этапе.
С.И.Вавилов подчеркивал, что математическая экстраполяция в ее современном варианте возникла потому, что наглядные образы, которые обычно служили опорой для создания математического формализма в классической физике, в настоящее время в квантово-релятивистской физике потеряли целостный и наглядный характер. Картина мира, принятая в современной физике, изображает специфические черты микрообъектов посредством двух дополнительных представлений - корпускулярного и волнового. В связи с этим оказывается невозможным выработать единую наглядную модель физической реальности как предварительную основу для развития теории. Приходится создавать теорию, перенося центр тяжести на чисто математическую работу, связанную с реконструкцией уравнений, “навеянных” теми или иными аналоговыми образами. Именно здесь и кроется необычность математической экстраполяции на современном этапе. “Опыт доводит до сознания отражение областей мира, непривычных и чуждых нормальному человеку. Для наглядной и модельной интерпретации картины не хватает привычных образов, но логика... облеченная в математические формы, остается в силе, устанавливая порядок и связи в новом, необычном мире”.
При таком понимании математической гипотезы сразу же возникает вопрос об ее отношении к картине мира, учитывающей специфику новых объектов. Очевидно, что здесь в неявной форме уже поставлена и проблема эвристической роли картины мира как предварительного основания для поиска адекватных математических средств, применяемых при формулировке физических законов. Весь круг этих проблем нуждается в специальном обсуждении.
56. Проблема включения новых теоретических представлений в культуру
Проблема включения новых теоретических представлений в культуру связана с обеспечением приемственности в развитии интеллектуального потенциала человека. Она затрагивает два аспекта:
-  материальное воплощение и внедрение научных открытий в сферу производственного процесса;
-  включение в современные технологии, практику воспитания и обучения.
Новые теоретические представления способны трансформировать культурные стереотипы, внести в культуру системные изменения.
На процесс включения НТП в культуру влияют:
-  микроконтекст науки – зависимость науки от характеристик научного сообщества, работающего в условия определенной эпохи;
-  макроконтекст науки – зависимость от социокультурной среды, в которой развивается наука (шире, чем микро-).
Социальность науки может быть внешней (зависимость от социально-экономических, идеологических и духовных условий) или внутренней (ментальные установки, нормы и ценности общества).
Включение НТП связано с:
1)                    запретом на разглашение наиболее секретных разработок;
2)                    запреты социально-сложных в этическом плане исследований;
3)                    механизмом торможения, препятствующим непосредственному проникновению новых научных данных в культуру.
57. Модели динамики научного знания в современной философии науки
Важнейшей характеристикой знания является его динамика, т.е. его рост, изменение, развитие и т.п. Эта идея, не такая уж новая, была высказана уже в античной философии, а Гегель сформулировал ее в положении о том, что "истина есть процесс", а не "готовый результат". Однако в западной философии и методологии науки XX в. фактически - особенно в годы "триумфального шествия" логического позитивизма - научное знание исследовалось без учета его роста, изменения.
Развитие знания - сложный диалектический процесс, имеющий определенные качественно различные этапы. Так, этот процесс можно рассматривать как движение от мифа к логосу, от логоса к "преднауке", от "преднауки" к науке, от классической науки к неклассической и далее к постнеклассической и т.п., от незнания к знанию, от неглубокого, неполного к более глубокому и совершенному знанию и т.д.
В современной западной философии проблема роста, развития знания является центральной в философии науки, представленной особенно ярко в таких течениях, как эволюционная (генетическая) эпистемология и постпозитивизм. Эволюционная эпистемология - направление в западной философско-гносеологической мысли, основная задача которого - выявление генезиса и этапов развития познания, его форм и механизмов в эволюционном ключе и, в частности, построение на этой основе теории эволюции науки. Эволюционная эпистемология стремится создать обобщенную теорию развития науки, положив в основу принцип историзма и пытаясь опосредовать крайности рационализма и иррационализма, эмпиризма и рационализма, когнитивного и социального, естествознания и социально-гуманитарных наук и т.д.
Модели:
1) генетическая эпистемология  (Ж. Пиаже). В ее основе - принцип возрастания и инвариантности знания под влиянием изменений условий опыта. Генетическая эпистемология Ж. Пиаже пытается объяснить генезис знания вообще, и научного в частности, на основе воздействия внешних факторов развития общества, т.е. социогенеза, а также истории самого знания и особенно психологических механизмов его возникновения. Фундаментальная гипотеза генетической эпистемологии, указывает Пиаже, состоит в том, что существует параллелизм между логической и рациональной организацией знания и соответствующим формирующим психологическим процессом. Соответственно этому он стремится объяснить возникновение знания на основе происхождения представлений и операций, которые в значительной мере, если не целиком, опираются на здравый смысл.
2) Особенно активно проблему роста (развития, изменения) знания разрабатывали, начиная с 60-х гг. XX столетия сторонники постпозитивизма - К. Поппер, Т. Кун, И. Лакатос, П. Фейерабенд, Ст. Тулмин и др. В постпозитивизме происходит существенное изменение проблематики философских исследований: если логический позитивизм основное внимание обращал на анализ структуры научного познания, то постпозитивизм главной своей проблемой делает понимание роста, развития знания. В связи с этим представители поспозитивизма вынуждены были обратиться к изучению истории возникновения, развития и смены научных идей и теорий.
2.1) Первой такой концепцией стала концепция роста знания К. Поппера.
Поппер рассматривает знание не только как готовую, ставшую систему, но также и как систему изменяющуюся, развивающуюся. Рост знания не является повторяющимся или кумулятивным процессом, он есть процесс устранения ошибок, "дарвиновский отбор". Таким образом, рост научного знания состоит в выдвижении смелых гипотез и наилучших (из возможных) теорий и осуществлении их опровержений, в результате чего и решаются научные проблемы. Рост научного знания осуществляется, по его мнению, методом проб и ошибок и есть не что иное, как способ выбора теории в определенной проблемной ситуации - вот что делает науку рациональной и обеспечивает ее прогресс. Поппер указывает на некоторые сложности, трудности и даже реальные опасности для этого процесса. Среди них такие факторы, как, например, отсутствие воображения, неоправданная вера в формализацию и точность, авторитаризм. К необходимым средствам роста науки философ относит такие моменты, как язык, формулирование проблем, появление новых проблемных ситуаций, конкурирующие теории, взаимная критика в процессе дискуссии.
2.2) Общая схема (модель) историко-научного процесса, предложенная Куном, включает в себя два основных этапа:
-  "нормальная наука", где безраздельно господствует парадигма,
-  "научная революция" - распад парадигмы, конкуренция между альтернативными парадигмами и, наконец, победа одной из них, т.е. переход к новому периоду "нормальной науки".
Научное развитие, по его мнению, подобно развитию биологического мира, представляет собой однонаправленный и необратимый процесс.
2.3) Ст. Тулмин в своей эволюционной эпистемологии рассматривал содержание теорий как своеобразную "популяцию понятий", а общий механизм их развития представил как взаимодействие внутринаучных и вненаучных (социальных) факторов, подчеркивая, однако, решающее значение рациональных компонентов. При этом он предлагал рассматривать не только эволюцию научных теорий, но и проблем, целей, понятий, процедур, методов, научных дисциплин и иных концептуальных структур.
Рациональность научного знания определяется его соответствием стандартам понимания.
2.4) Лакатос рассматривает рост зрелой (развитой) науки как смену ряда непрерывно связанных теорий - притом не отдельных, а серии (совокупности) теорий, за которыми стоит исследовательская программа. Иначе говоря, сравниваются и оцениваются не просто две теории, а теории и их серии, в последовательности, определяемой реализацией исследовательской программы. Фундаментальной единицей оценки должна быть не изолированная теория или совокупность теорий, а "исследовательская программа". Основными этапами в развитии последней, согласно Лакатосу, являются прогресс и регресс, граница этих стадий - "пункт насыщения". Новая программа должна объяснить то, что не могла старая. Смена основных научно-исследовательских программ и есть научная революция.
3) После постпозитивизма развитие эволюционной эпистемологии пошло по двум основным направлениям. Во-первых, по линии так называемой альтернативной модели эволюции (К. Уоддингтон, К. Халквег, К. Хугер и др.) и, во-вторых, по линии синергетического подхода. К. Уоддингтон и его сторонники считали, что их взгляд на эволюцию дает возможность понять, как такие высокоструктурированные системы, как живые организмы, или концептуальные системы, могут посредством управляющих воздействий самоорганизовываться и создавать устойчивый динамический порядок. В свете этого становится более убедительной аналогия между биологической и эпистемологической эволюцией, чем модели развития научного знания, опирающиеся на традиционную теорию эволюции.
Синергетический подход сегодня становится все более перспективным и распространенным, во-первых, потому, что идея самоорганизации лежит в основе прогрессивной эволюции, которая характеризуется возникновением все более сложных и иерархически организованных систем; во-вторых, она позволяет лучше учитывать воздействие социальной среды на развитие научного познания; в-третьих, такой подход свободен от малообоснованного метода "проб и ошибок" в качестве средства решения научных проблем.
В истории науки существует два крайних подхода к анализу динамики, развития научного знания и механизмов этого развития:
-  кумулятивизм считает, что развитие знания происходит путем постепенного добавления новых положений к накопленной сумме знаний. Абсолютизируется количественный момент роста, изменения знания, непрерывность этого процесса и исключает возможность качественных изменений, момент прерывности в развитии науки, научные революции. Развитие научного знания - простое постепенное умножение числа накопленных фактов и увеличение степени общности устанавливаемых на этой основе законов.
-  антикумулятивизм полагает, что в ходе развития познания не существует каких-либо устойчивых (непрерывных) и сохраняющихся компонентов. Переход от одного этапа эволюции науки к другому связан лишь с пересмотром фундаментальных идей и методов. История науки изображается представителями антикумулятивизма в виде непрекращающейся борьбы и смены теорий и методов, между которыми нет ни логической, ни даже содержательной преемственности.
Объективно процесс развития науки далек от этих крайностей и представляет собой диалектическое взаимодействие количественных и качественных (скачки) изменений научного знания, единство прерывности и непрерывности в его развитии.
58. Традиции в науке, их виды и функции
Впервые вопрос о традиции был поставлен Т. Куном. Действие традиции проявляется в следующих ситуациях:
1)                    выбор научного языка: понятия – основной инструментарий научного познания, заимствованный из обыденной жизни или предшествующей традиции и неявно задают определенное видение мира. Когда понятия неадекватны, применение понятий тормозит развитие научного знания.
2)                    Выбор проблемы: несмотря на то, что в выборе проблемы играют роль разные мотивы, здесь действия и роль традиций особенно проявляются в существовании научных школ и направлений.
3)                    Использование методов: традиции организуют научное сообщество, создавая условия для сопоставимости результатов и дальнейшего обучения.
Классифицировать научные традиции можно по следующим критериям:
1.                      по способу существования:
-                                                        явные;
-                                                        неявные – передаются при личных контактах и являются невербальными.
2.                      по роли в системе науки:
-                                                        традиции, задающие способы получения знаний – исторические программы (методики исследования, приборы, образцы решения задач);
-                                                        традиции, задающие способы организации знаний – коллекторские программы (указание на объект изучения, принципы классификации, рубрикация дисциплин).
3.                      по сфере распространения:
-                                                        общенаучные;
-                                                        специальнонаучные.
Жизнеспособность научных традиций коренится в их дальнейшем развитии последующими поколениями ученых в новых условиях. Роль традиций в развитии науки неоспорима, однако, в некоторых случаях они могут служить ее препятствием, так традиции и новации, взаимодействуя, исключают друг друга.


59. Проблема научных новаций
Новации в науке имеют разный объект исследования:
-  создание новых теорий, и возникновение новых научных дисциплин;
-  построение новой классификации или периодизации, постановка новых проблем, разработка новых экспериментальных методов исследования или новых способов изображения;
-  обнаружение новых явлений;
-  введение новых понятий и новых терминов.
Все новации можно разбить на несколько групп в зависимости от того, с изменением каких наукообразующих программ они связаны:
-  изменение исследовательских программ, включая сюда создание новых методов и средств исследования;
-  изменение программ коллекторских, т.е. о постановке новых вопросов, об открытии или выделении новых явлений (новых объектов референции), о появлении новых способов систематизации знания;
-  «повседневно научные», которые осуществляются в рамках существующих программ, ничего в них не меняя по существу, это, в частности, повседневное накопление знаний.
Исследовательские новации – это появление новых методов, коллекторские - открытие новых миров, новых объектов исследования. Оба типа новаций могут приводить к существенным сдвигам в развитии науки и  воспринимаются в этом случае как революции. Факты свидетельствуют, что эти новации тесно связаны друг с другом, что иллюстрирует и связь исследовательских и коллекторских программ.
Новые методы, как отмечают сами ученые, часто приводят к далеко идущим
последствиям - и к смене проблем, и к смене стандартов научной работы, и к
появлению новых областей знания. Укажем хотя бы очевидные примеры:
появление микроскопа в биологии, оптического телескопа и радиотелескопа в астрономии.
Классы новаций:
-  преднамеренные – результат целенаправленных акций;
-  непреднамеренные - побочным образ этих акций.
Первые, согласно Куну, происходят в рамках парадигмы, вторые - ведут к ее изменению.
Преднамеренные связаны с преодолением незнания. Незнание - это область нашего целеполагания, область планирования нашей познавательной деятельности. Строго говоря, - это явная или неявная традиция, использующая уже накопленные знания в функции образцов. На этом уровне ученый способен сформулировать вопрос и попытаться найти пути его решения.
Непреднамеренные же новации связаны с преодолением неведения. В этом случае новые результаты появляются в русле 2-х концепций – концепции «пришельцев» и концепции побочных результатов исследования.
Концепция "пришельцев" имеет 2 варианта:
-  в данную науку приходит человек из другой области, человек, не связанный традициями этой науки, и делает то, что никак не могли сделать другие.
-  "пришелец" принес с собой в новую область исследований какие-то методы или подходы, которые в ней отсутствовали, но помогают по-новому поставить или решить проблемы.
Но если в первом случае для нас важна личность ученого, освободившегося от догм и способного к творчеству, то во втором – решающее значение приобретают те методы, которыми он владеет, те традиции работы, которые он с собой принес, сочетаемость,  совместимость этих методов и традиций с атмосферой той области знания, куда они перенесены.
Концепция побочных результатов.
Выделение и осознание случайных побочных результатов происходит по 2-м путям:
-  существенно связано с наличием традиций, которым эти результаты противоречат. Традиции как бы отвергают эти результаты, они не способны их ассимилировать, и именно поэтому случайные феномены оказываются вдруг в центре внимания.
-  результат, непреднамеренно полученный в рамках одной из традиций, оказывается существенным для другой.
Таким образом, любые новации возможны благодаря взаимодействию традиций. Именно плюрализм традиций способствует повышению вероятности новых открытий.
                        
60. Научные революции, их сущность и типология
По мере своего развития наука может столкнуться с принципиально новыми типами объектов, которые могут потребовать и изменения схемы метода познавательной деятельности, представленной системой идеалов и норм исследования. В этой ситуации рост научного знания предполагает перестройку оснований науки. Последняя может осуществляться в двух разновидностях:
а) как революция, связанная с трансформацией специальной картины мира без существенных изменений идеалов и норм исследования;
б) как революция, в период которой вместе с картиной мира радикально меняются идеалы и нормы науки и ее философские основания.
Т.о. научная революция - новации, отличающиеся следующими признаками:
1) связаны не с изменением отдельных теорий, а с перестроением оснований науки;
2) имеют мировоззренческое значение и приводят к изменению стиля мышления;
3) во время революции происходит взаимодействие традиций и новаций внутренних и внешних факторов.
Парадигма – это система норм, теории, методов, фундаментальных фактов и образцов деятельности, которые признаются и разделяются всеми членами данного научного сообщества как логического субъекта научной деятельности. Она выполняет две функции – запретительную и проективную. С одной стороны, она запрещает все, что не относится к данной парадигме и не согласуется с ней, с другой – стимулирует исследования в определенном направлении.
Научная революция наступает, когда создаются новые парадигмы, оспаривающие первенство друг у друга. Они создаются, как правило, учеными-аутсайдерами, стоящими вне "школы", и их активной деятельностью по пропаганде своих идей. Процесс научной революции оказывается у Куна процессом скачкообразного отбора посредством конфликта научных сообществ, сплоченных единым "взглядом на мир". Чистым результатом такого отбора является, по словам Куна, удивительно приспособленный набор инструментов, который мы называем современным научным знанием. Кризис разрешается победой одной из парадигм, что знаменует начало нового "нормального" периода, создается новое научное сообщество ученых с новым видением мира, новой парадигмой.
Сущность научных революций, по Куну, заключается в возникновении новых парадигм, полностью несовместимых и несоизмеримых с прежними. Он стремится подтвердить это ссылкой на якобы несоизмеримость квантовой и классической механики. При переходе к новой парадигме, по мнению Куна, ученый как бы переселяется в другой мир, в котором действует и новая система чувственного восприятия (например, там где схоласты видели груз, раскачивающийся на цепочке, Галилей увидел маятник). Одновременно с этим возникает и новый язык, несоизмеримый с прежним (например, понятие массы и длинны в классической механике и СТО Эйнштейна).
Классификация научных революций:
1) по содержанию новаций:
  1.1) внедрение новых методов - появление новых фундаментальных теорий является самой очевидной причиной научных революций. Фундаментальные теории нацелены на разработку основопологающих научных принципов и связаны с решением мировоззренческих проблем;
  1.2) построение новых теорий - стимулируют появление новых проблем, стандартов исследования или новых областей применения;
  1.3) открытие новых миров - применяется весь арсенал накопленных средств, которые адаптируются к реальности и приводят к появлению новых дисциплин.
2) по сфере возникновения новизны:
  2.1) внутрипарадигмальные - новые методы, идеи и философские предпосылки изменения основания науки. Парадоксы разрешаются путем построения принципиально новых теорий. Выработка методов и идеи - длительный процесс, в начальной стадии не вступающий в  оппозицию к прежнему стилю мышления, а создавая почву для идеи, которые постепенно укореняются в мировоззрении для принятия новой научной парадигмы;
  2.2) межпарадигмальные - представления одной парадигмы переносятся в другую. При таком переносе становится очевидным противоречие между картиной мира (КМ) и спецификой новаций (формируется общая КМ).
3)  по отношению к науке:
  3.1) внутренние - связанные с развитием самой науки (1.1-1.3 и 2.1-2.2);
  3.2) внешние.
              
61. Механизмы революционных изменений в науке
В динамике научного знания особое значение имеют этапы развития, связанные с перестройкой исследовательских стратегий, задаваемых основаниями науки.
По мере своего развития наука может столкнуться с принципиально новыми типами объектов. Их исследование требует иного видения реальности по сравнению с тем, которое предполагает сложившаяся картина мира. «Новые объекты могут потребовать и изменения схемы метода познавательной деятельности, представленной системой идеалов и норм исследования. В этой ситуации рост научного знания предполагает перестройку оснований науки. Последняя может осуществляться в двух разновидностях: а) как революция, связанная с трансформацией специальной картины мира без существенных изменений идеалов и норм исследования; б) как революция, в период которой вместе с картиной мира радикально меняются идеалы и нормы науки и ее философские основания». Парадоксы и проблемные ситуации являются предпосылками научной революции и сигналом того, что наука втянула в сферу своего исследования новый тип процессов, существенные характеристики которых не были отражены в картине мира.
По мнению В.С. Стёпина «новая картина мира не может быть получена из нового эмпирического материала чисто индуктивным путем. Сам этот материал организуется и объясняется в соответствии с некоторыми способами его видения, а этот способ задает картина мира. Поэтому эмпирический материал может лишь обнаружить несоответствие старого видения новой реальности, но сам по себе он еще не указывает, как нужно изменить это видение. Формирование новой картины мира требует особых идей, которые позволяют перегруппировать элементы старых представлений о реальности, отсеять часть из них, включить новые элементы с тем, чтобы разрешить имеющиеся парадоксы, обобщить и объяснить накопленные факты. Такие идеи формируются в сфере философско-методологического анализа познавательных ситуаций науки и играют роль весьма общей эвристики, обеспечивающей интенсивное развитие исследований».
Выработка методологических принципов, выражающих новые нормы научного познания, представляет собой не одноразовый акт, а довольно сложный процесс, в ходе которого развивается и конкретизируется исходное содержание методологических принципов. Первоначально они могут не выступать в качестве альтернативы традиционному способу исследования. Только по мере развития система этих принципов  всё отчетливее предстаёт как оппозиция старому стилю мышления.
В.С. Стёпин считает, что «необходимость критического отношения к принятым в классическом естествознании (XVII-XIX века – А.В.) идеалам и нормам раньше всего была уловлена и начала осмысливаться в философии». Выход в сферу философских средств и применение их в проблемных ситуациях естествознания позволили видоизменить идеалы объяснения и обоснования знаний, утвердить новый метод построения картины мира и связанных с нею фундаментальных научных теорий.
Утверждение в физике новой картины исследуемой реальности (конец XIX-начало XX века) сопровождалось дискуссиями философско-методологического характера. В ходе их осмысливались и обосновывались новые представления о пространстве и времени, новые методы формирования теории. В процессе этого анализа уточнялись и развивались философские предпосылки, которые обеспечивали перестройку классических идеалов и норм исследования существующей тогда электродинамической картины мира. В ходе этого они (философские предпосылки) превращались в философские основания релятивистской физики и во многом способствовали её интеграции в ткань современной культуры.
Таким образом, перестройка оснований науки представляет собой процесс, который начинается задолго до непосредственного преобразования норм исследования и научной картины мира. Это положение В.С. Стёпин формулирует на основании обстоятельного анализа появления теории относительности. Любой научной революции предшествует интеллектуальная анархия, соперничество различных теорий. Научные революции предполагают реформирование самого способа мышления.
В.С. Стёпин указывает также на несколько иной вариант возникновения научных революций. По его мнению, «научные революции возможны не только как результат внутридисциплинарного развития, когда в сферу исследования включаются новые типы объектов, освоение которых требует изменения оснований научной дисциплины. Они возможны также благодаря междисциплинарным взаимодействиям, основанным на “парадигмальных прививках”, т.е. на переносе представлений специальной научной картины мира, идеалов и норм исследования из одной научной дисциплины в другую». Новая картина исследуемой реальности и новые нормы познавательной деятельности, утверждаясь в конкретной науке, могут оказать революционизирующее воздействие на другие науки.
Такой путь научных революций, как отмечает В.С. Стёпин, не описан с достаточной глубиной ни Т. Куном, ни другими западными исследователями философии науки. Между тем он является ключевым для понимания процессов возникновения и развития многих научных дисциплин.
В этом отношении характерным примером  является перенос из физики в химию  фундаментального принципа, согласно которому процессы преобразования молекул, изучаемые в химии, могут быть представлены как взаимодействия ядер и электронов, в результате чего химические системы можно описать как квантовые системы, характеризующиеся определенной ψ-функцией. Эта идея легла в основу нового направления – квантовой химии. Возникновение её знаменовало революцию в современной химической науке и появление в ней принципиально новых стратегий исследования.
Итак, «общая научная картина мира может быть рассмотрена как такая форма знания, которая регулирует постановку фундаментальных научных проблем и целенаправляет трансляцию представлений и принципов из одной науки в другую. Иначе говоря, она функционирует как глобальная исследовательская программа науки, на основе которой формируются ее более конкретные, дисциплинарные исследовательские программы».
В.С. Стёпин справедливо отмечает, что «процесс утверждения в науке её новых оснований определен не только предсказанием новых фактов и генерацией конкретных теоретических моделей, но и причинами социокультурного характера. Новые познавательные установки и генерированные ими знания должны быть вписаны в культуру соответствующей исторической эпохи и согласованы с лежащими в её фундаменте ценностями и мировоззренческими структурами».
  Ускорение общего хода научно-технического развития в целом и динамика исследований по каким-либо конкретным проблемам зависят в основном от порожденных эпохой и наукой в целом проблем, потребностей и новых возможностей. А возможности, направление и интенсивность прорывов в некоторых научных направлениях во многом зависят от количественного соотношения творческих личностей, от их психологической индивидуальности, от сформированных их генами, воспитанием и социальными условиями качеств, таких как, например, независимость мышления, готовность к восприятию новых взглядов и категорий и к сомнению в прежних, даже в своих собственных.

62. ПРЕЕМСТВЕННОСТЬ В РАЗВИТИИ НАУЧНЫХ ЗНАНИЙ

Данная закономерность выражает неразрывность всего познания действительности как внутренне единого процесса смены идей, принципов, теорий, понятий, методов научного исследования. При этом каждая более высокая ступень в развитии науки возникает на основе предшествующей ступени с удержанием всего ценного, что было накоплено раньше, на предшествующих ступенях.
Объективной основой преемственности в науке является то реальное обстоятельство, что в самой действительности имеет место поступательное развитие предметов и явлений, вызываемое внутренне присущими им противоречиями. Воспроизведение реально развивающихся объектов, осуществляемое в процессе познания, также происходит через диалектически отрицающие друг друга теории, концепции и другие формы знания. В этом процессе содержание отрицаемых знаний не отбрасывается полностью, а сохраняется в новых концепциях в "снятом" виде, с удержанием положительного. Новые теории не отрицают полностью старые, потому что последние с определенной степенью приближения отображают объективные закономерности действительности в своей предметной области. История науки показала, что, например, "...в физике более поздние этапы ее развития вовсе не сводят к нулю значение более ранних стадий, а лишь указывают границы применимости этих более ранних стадий, включая их как предельные случаи в более широкую систему новой физики".
Диалектическое отношение новой и старой теории в науке нашло свое обобщенное отражение в принципе соответствия, впервые сформулированном Нильсом Бором. Согласно данному принципу, смена одной частнонаучной теории другой обнаруживает не только различия, но и связь, преемственность между ними. Новая теория, приходящая на смену старой, в определенной форме - а именно в качестве предельного случая - удерживает ее. Так, например, обстояло дело в соотношении "классическая механика - квантовая механика". При этом новая теория выявляет как достоинства, так и ограниченность старой теории и позволяет оценить старые понятия с более глубокой точки зрения.
Философско-методологическое значение принципа соответствия состоит в том, что он выражает диалектику процесса познания, перехода от относительных истин к абсолютной, преемственность в развитии знания, диалектическое отрицание старых истин, теорий, методов новыми. Причем теории, истинность которых установлена для определенной группы явлений, с построением новой теории не отбрасываются, не утрачивают свою ценность, но сохраняют свое значение для прежней области знаний как предельное выражение законов новых теорий. Вот почему успешно строить новый мир идей и знаний можно, лишь бережно сохраняя все истинное, ценное, оправдавшее себя в старых теоретических концепциях.
В процессе развития научного познания возможен обратный переход от последующей теории к предыдущей, их совпадение в некоторой предельной области, где различия между ними оказываются несущественными. Например, законы квантовой механики переходят в законы классической при условии, когда можно пренебречь величиной кванта действия, а законы теории относительности переходят в законы классической механики при условии, если скорость света считать бесконечной.
Таким образом, любая теория должна переходить в предыдущую менее общую теорию в тех условиях, в каких эта предыдущая была установлена. Поэтому-то "ошеломляющие идеи" теории относительности, совершившие переворот в методах физического познания, не отменили механики Ньютона, а лишь указали границы ее применимости.
На каждом этапе своего развития наука использует фактический материал, методы исследования, теории, гипотезы, законы, научные понятия предшествующих эпох и по своему содержанию является их продолжением. Поэтому в каждый определенный исторический период развитие науки зависит не только от достигнутого уровня развития производства и социальных условий, но и от накопленного ранее запаса научных истин, выработанной системы понятий и представлений, обобщившей предшествующий опыт и знания.
Важный аспект преемственного развития науки состоит в том, что всегда необходимо распространять истинные идеи за рамки того, на чем они опробованы. Подчеркивая это обстоятельство, крупный американский физик-теоретик Р. Фейнман писал: "Мы просто обязаны, мы вынуждены распространять все то, что мы уже знаем, на как можно более широкие области, за пределы уже постигнутого... Это единственный путь прогресса. Хотя этот путь неясен, только на нем наука оказывается плодотворной".
Таким образом, каждый шаг науки подготавливается предшествующим этапом и каждый ее последующий этап закономерно связан с предыдущим. Заимствуя достижения предшествующей эпохи, наука непрерывно движется дальше. Однако это не есть механическое, некритическое заимствование; преемственность не есть простое перенесение старых идей в новую эпоху, пассивное заимствование полностью всего содержания используемых теорий, гипотез, методов исследования. Она обязательно включает в себя момент критического анализа и творческого преобразования. Преемственность представляет собой органическое единство дух моментов: наследования и критической переработки. Только осмысливая и критически перерабатывая знания предшественников, ученый может развивать науку, сохраняя и приумножая истинные знания и преодолевая заблуждения.
Процесс преемственности в науке (но не только в ней) может быть выражен в терминах "традиция" (старое) и "новация" (новое). Это две противоположных диалектически связанные стороны единого процесса развития науки: новации вырастают из традиций, находятся в них в зародыше; все положительное и ценное, что было в традициях, в "снятом виде" остается в новациях.
Новация (в самом широком смысле) - это все то, что возникло впервые, чего не было раньше. Характерный пример новаций - научные открытия, фундаментальные, "сумасшедшие" идеи и концепции - квантовая механика, теория относительности, синергетика и т.п. Формулируя новые научные идеи, "мы должны проверять старые идеи, старые теории, хотя они и принадлежат прошлому, ибо это - единственное средство понять значительность новых идей и пределы их справедливости".
Традиции в науке - знания, накопленные предшествующими поколениями ученых, передающиеся последующим поколениям и сохраняющиеся в конкретных научных сообществах, научных школах, направлениях, отдельных науках и научных дисциплинах. Множественность традиций дает возможность выбора новым поколениям исследователей тех или иных из них. А они могут быть как позитивными (что и как воспринимается), так и негативными (что и как отвергается). Жизнеспособность научных традиций коренится в их дальнейшем развитии последующими поколениями ученых в новых условиях.
63. ЕДИНСТВО КОЛИЧЕСТВЕННЫХ И КАЧЕСТВЕННЫХ ИЗМЕНЕНИЙ В РАЗВИТИИ НАУКИ
Преемственность научного познания не есть однообразный, монотонный процесс. Обычно она выступает как единство постепенных, спокойных количественных и коренных, качественных (скачки, научные революции) изменений. Эти две стороны науки тесно связаны и в ходе ее развития сменяют друг друга как своеобразные этапы данного процесса.
В развитии науки "эпохи относительной стабильности отделены друг от друга краткими периодами кризисов, во время которых под давлением фактов, ранее малоизвестных или вовсе неизвестных, ученые вдруг ставят под сомнение все принципы, казавшиеся до этого вполне незыблемыми, и через несколько лет находят совершенно новые пути. Такие неожиданные повороты всегда характеризуют решающие этапы в прогрессивном развитии наших знаний". Этап количественных изменений науки - это постепенное накопление новых фактов, наблюдений, экспериментальных данных в рамках существующих научных концепций. В связи с этим идет процесс расширения, уточнения уже сформулированных теорий, понятий и принципов.
На определенном этапе этого процесса и в конкретной его "точке" происходит прерыв непрерывности, скачок, коренная ломка фундаментальных законов и принципов вследствие того, что они не объясняют новых фактов и новых открытий. Это и есть коренные качественные изменения в развитии науки, т.е. научные революции.
Во время относительно устойчивого развития науки происходит постепенный рост знания, но основные теоретические представления остаются почти без изменений. В период научной революции подвергаются ломке именно эти представления. Революция в той или иной науке представляет собой период коренной ломки основных, фундаментальных концепций, считавшихся ранее незыблемыми, период наиболее интенсивного развития, проникновения в область неизвестного, скачкообразного углубления и расширения сферы познанного.
Примерами таких революций являются создание гелиоцентрической системы мира (Коперник), формирование классической механики и экспериментального естествознания (Галилей, Кеплер и особенно Ньютон), революция в естествознании конца XIX - начала XX в. - возникновение теории относительности и квантовой механики (А. Эйнштейн, М. Планк, Н. Бор, В. Гейзенберг и др.). Крупные изменения происходят в современной науке, особенно связанные с формированием и бурным развитием синергетики (теории самоорганизации целостных развивающихся систем), электроники, генной инженерии и т.п. Научная революция подводит итог предшествующему периоду познания, поднимает его на новую, высшую ступень. Очищая науку от заблуждений, она открывает новые объекты и методы исследования, ускоряя тем самым темпы развития науки.
В дискуссиях по проблемам научных революций начала XXI в. определяется устойчивая тенденция междисциплинарного, комплексного исследования научных революций как объекта не только философско-методологического, но и историко-научного, науковедческого и культурологического анализа.
64. Научные революции как точки бифуркации в развитии знания
В кризисном состоянии прежний закономерный эволюционный путь развития системы разветвляется на несколько дискретных переходов в качественно новые состояния. Такое ветвление получило название точки бифуркации. В этой точке возникают многочисленные флуктуации, и одна из них случайным образом толкает систему к «выбору» одного из возможных продолжений пути. Но возврата назад не существует, и после перехода стартует новый эволюционный этап развития вплоть до следующей точки бифуркации.
Существование точек бифуркации имеет следствия, важные для понимания особенностей развития в нашем Мире. Прежде всего, возникает новое понимание соотношения случайного и закономерного в развитии. Случайным оказывается только то, что происходит в критической ситуации, сопровождаемой переходом системы в качественно новое состояние. Далее, разветвление путей развития и случайность «выбора» продолжения делает невозможным точное предсказание будущего системы на основании существовавших до перехода тенденций развития. Наконец, весь процесс развития есть движение системы от одной точки бифуркации до следующей, процесс, в котором только между точками бифуркации существуют относительно стабильные условия ее существования.
С позиции синергетики научные революции можно истолковать как "точки бифуркации" развития науки и культуры. Научные революции связаны с выбором между альтернативами и с поворотом, коренным изменением в научной картине мира. В предреволюционный, критический период, как правило, происходит "размножение" научный направлений и школ, т.е. преобладают дивергентные тенденции. И именно это разнообразие подходов, концепций и интерпретаций конструктивно для выбора в "точках бифуркации" собственных устойчивых тенденций развития систем научного знания. Рост альтернативных научных школ перед научной революцией как бы заранее подготавливает системы знания к многовариантному будущему.
После научной революции, в период "нормальной науки", напротив, идет формирование мощного парадигмального течения, т.е. начинают проявляться тенденции конвергенции.
65. Глобальные революции в науке и типы научной рациональности
В развитии науки можно выделить такие периоды, когда преобразовывались все компоненты ее оснований. Смена научных картин мира сопровождалась коренным изменением нормативных структур исследования, а также философских оснований науки. Эти периоды правомерно рассматривать как глобальные революции, которые могут приводить к изменению типа научной рациональности.
Первой из них была революция XVII в., ознаменовавшая собой становление классического естествознания. Его возникновение было неразрывно связано с формированием особой системы идеалов и норм исследования, в которых выражались установки классической науки и осуществлялась их конкретизация с учетом доминанты механики в системе научного знания данной эпохи. Объективность и предметность научного знания достигается только тогда, когда из описания и объяснения исключается все, что относится к субъекту и процедурам его познавательной деятельности. Идеалом было построение абсолютно истинной картины природы. В XVII-XVIII столетиях строилась и развивалась механическая картина природы, которая выступала одновременно и как картина реальности, применительно к сфере физического знания, и как общенаучная картина мира.
Радикальные перемены в этой целостной и относительно устойчивой системе оснований естествознания произошли в конце XVIII - первой половине XIX в. Их можно расценить как вторую глобальную научную революцию, определившую переход к новому состоянию естествознания - дисциплинарно организованной науке.
В это время механическая картина мира утрачивает статус общенаучной. В биологии, химии и других областях знания формируются специфические картины реальности, нередуцируемые к механической. Происходит дифференциация дисциплинарных идеалов и норм исследования. Например, в биологии и геологии возникают идеалы эволюционного объяснения, в то время как физика продолжает строить свои знания, абстрагируясь от идеи развития.
Соответственно особенностям дисциплинарной организации науки видоизменяются ее философские основания. Они становятся гетерогенными, включают довольно широкий спектр смыслов тех основных категориальных схем, в соответствии с которыми осваиваются объекты (от сохранения в определенных пределах механицистской традиции до включения в понимание "вещи", "состояния", "процесса" и другие идеи развития). В эпистемологии центральной становится проблема соотношения разнообразных методов науки, синтеза знаний и классификации наук. Выдвижение ее на передний план связано с утратой прежней целостности научной картины мира, а также с появлением специфики нормативных структур в различных областях научного исследования. Поиск путей единства науки, проблема дифференциации и интеграции знания превращаются в одну из фундаментальных философских проблем, сохраняя свою остроту на протяжении всего последующего развития науки.
Первая и вторая глобальные революции в естествознании протекали как формирование и развитие классической науки и ее стиля мышления.
Третья глобальная научная революция (конец XIX  -середина XX столетия) была связана с преобразованием этого стиля и становлением нового, неклассического естествознания. Происходит своеобразная цепная реакция революционных перемен в различных областях знания: в физике (открытие делимости атома, становление релятивистской и квантовой теории), в космологии (концепция нестационарной Вселенной), в химии (квантовая химия), в биологии (становление генетики). Возникает кибернетика и теория систем, сыгравшие важнейшую роль в развитии современной научной картины мира.
В процессе всех этих революционных преобразований формировались идеалы и нормы новой, неклассической науки - отказ от прямолинейного онтологизма и понимание относительной истинности теорий и картины природы, выработанной на том или ином этапе развития естествознания. Изменяются идеалы и нормы доказательности и обоснования знания. В отличие от классических образцов, обоснование теорий в квантово-релятивистской физике предполагало экспликацию при изложении теории операциональной основы вводимой системы понятий (принцип наблюдаемости) и выяснение связей между новой и предшествующими ей теориями (принцип соответствия).
Новая система познавательных идеалов и норм обеспечивала значительное расширение поля исследуемых объектов, открывая пути к освоению сложных саморегулирующихся систем.  Именно включение таких объектов в процесс научного исследования вызвало резкие перестройки в картинах реальности ведущих областей естествознания. Процессы интеграции этих картин и развитие общенаучной картины мира стали осуществляться на базе представлений о природе как сложной динамической системе.
Формирование новых философских оснований науки: субъект познания рассматривался уже не как дистанцированный от изучаемого мира, а как находящийся внутри него, детерминированный им. Объект рассматривается уже не как себетождественная вещь (тело), а как процесс, воспроизводящий некоторые устойчивые состояния и изменчивый в ряде других характеристик.
В современную эпоху, в последнюю треть нашего столетия мы являемся свидетелями новых радикальных изменений в основаниях науки. Эти изменения можно охарактеризовать как четвертую глобальную научную революцию, в ходе которой рождается новая постнеклассическая наука.
Революция  в средствах хранения и получения знаний (информатизация) меняет характер научной деятельности. На передний план все более выдвигаются междисциплинарные и проблемно-ориентированные формы исследовательской деятельности. Специфику современной науки конца XX века определяют комплексные исследовательские программы, в которых принимают участие специалисты различных областей знания. В самом же процессе определения научно-исследовательских приоритетов наряду с собственно познавательными целями все большую роль начинают играть цели экономического и социально-политического характера. Сращивание в единой системе деятельности теоретических и экспериментальных исследований, прикладных и фундаментальных знаний, интенсификации прямых и обратных связей между ними. Науки становятся взаимозависимыми и предстают в качестве фрагментов целостной общенаучной картины мира.
« В соответствии с моей концепцией, фундаментальной единицей оценки должна быть не изолированная теория или совокупность теорий, а «исследовательская программа». («История науки и ее рациональные реконструкции»).
Помимо научно-исследовательских программ. Понятия «метод» и «методология» - один из ключевых в концепции Лакатоса. Он отмечает тесную аналогию между научными и методологическими исследовательскими программами. Следует иметь ввиду следующие обстоятельства:
а) современная методологическая концепция представляет собой ряд правил для оценки Котовых теорий;
б) методология обычно скрыта и не всегда четко ее можно выявить;
в) методология не есть чисто субъективный, случайный и произвольный феномен;
г) правила и предписания методологии не следует абсолютизировать;
д) всякая рациональная методология неизбежно ограничена.
             6. Концепция научных парадигм Т. Куна.
Интерес К. Поппера к проблемам развития знания подготовил почву для обращения аналитической философии науки к истории научных идей и концепций. Однако, построения самого Поппера носили все еще умозрительный характер, и их источником оставалась логика и некоторые теории математического естествознания. Т. Кун готовил себя для работы с области аспирантуры, но вдруг с удивлением обнаружил, что представления о науке и ее развитии в 40-х годах в Европе и США расходятся с реальным историческим материалом.
Кун Томас Сэмюэл (1922-1996) – амер. историк и философ, один из лидеров историко-эволюционнистского направления в философии науки. Он разработал концепцию исторической динамики научного знания, стержнем которой стал образ науки, как специфической деятельности научных сообществ. Томас Кун отрицал накопительную (куммулятивистскую) теорию развития науки. Так же он выдвинул тезис о несоизмеримости научных традиций. Кун ввел понятие парадигмы (древнегреческий – образец), как стандарта поведения. Парадигма – это образец интеллектуального поведения, принятый в данном научном сообществе. Или парадигма (по Куну) – это определенный образец, задающий стиль мышления и исследования ученого. Она воспринимается в процессе обучения и выполняет две функции:
а) запретительная (все, что не согласуется с данной теорией – оставляется);
б) направляющая или проективная – стимулирует исследования в определенном направлении.
В состав парадигмы он включает четыре элемента: 1) основные законы; 2) концептуальные модели или общие представления о том, что исследует наука; 3) ценностные установки; 4) образцы решения стандартных проблем.
Кун рисует схему развития науки:
а) нормальная наука – в этот период ученые работают стандартными методами и идет накопление знаний в рамках парадигмы;
б) кризис – связан с накоплением аномалий;
в) научная революция – происходит слом старой парадигмы, выдвижение новой и ее приветствие научным сообществом.
Различают: дисциплинарные, комплексные, глобальные – научные революции.
Таким образом, новый термин и научная революция – это смены парадигм, изменяющие способ сравнения и соизмерения научных теорий. Новая парадигма выбирается не на рациональной основе. Ее победа зависит от случайностей и особенностей культурных и социально-психологических обстоятельств. Кроме того, он выдвигает тезис о несоизмеримости парадигм, т.е. каждая парадигма имеет свой язык, свои представления о реальности, поэтому несопоставима с другими. При выдвижении новой парадигмы все старые знания отбрасываются и развитие науки начинается как бы с пустого места.
Эти представления Томас Кун выразил в знаменитой книге «Структура научных революций», увидевшей свет в 1962 году. Одна цитата из этой книги. «Едва ли любое эффективное исследование может быть начато прежде, чем научное сообщество решит, что располагает обоснованными ответами на вопросы, подобные следующим: каковы фундаментальные единицы, из которых состоит вселенная? Как они взаимодействуют друг с другом и с органами чувств? Какие вопросы ученый имеет право ставить в отношении таких сущностей, и какие методы могут быть использованы для их решения?» Очевидно, что ответы на подобные вопросы дает метафизика, которая по Куну предшествует научной работе.
         7. Методологический анархизм П. Фейрабенда.
Пол Фейрабенд (р. 1924) – представитель постпозитивистской философии науки. В 50-60 годах примыкал к критическому рационализму. В 70-80 годах Фейрабенд сформулировал концепцию, названную им эпистемологическим, или методологическим анархизмом. Согласно которой в научном познании необходим плюрализм теорий, гипотез и др. форм знаний, для чего следует выдвигать альтернативные, в том числе неподтвержденные и непроверенные, законы и гипотезы. Он считает, что научная рациональность не является лучшей, а тем более единственной формой рациональности. Поэтому источником альтернативных идей могут быть знахарство, шаманство, мистика, вост. культуры, здравый смысл и т.д. По мнению Фейрабенда, язык наблюдений теоретически нагружен, предложения наблюдений зависят от ситуации и не могут быть истинными, а следовательно, невозможно полное эмпирическое подтверждение или опровержение теории. Его методологический анархизм, сформулированный в виде лозунга «все сойдет», включает в себя признание того, что не существует привилегированных норм и всегда найдутся факты и обстоятельства, в которых могут «сойти», пригодиться нормы, стандарты и концепции, отвергаемые в др. условиях.
Таким образом, наука не имеет особого эпистемологического статуса и знания развиваются по принципу резомы (размножения).
Цитата из одной из книг Фейрабенда («Против методологического принуждения», 1975): «…попытка увеличить свободу, жить полной и настоящей жизнью и соответствующая попытка раскрыть секреты природы и человеческого существования приводит к отрицанию всяких универсальных стандартов и всяких косных традиций (понятие традиции введено Куном) (Естественно, это приводит также к отрицанию значительной части современной науки)».
Отметим, что с точки зрения методологии анархизм является следствием двух принципов: принципа пролиферации и принципа несоизмеримости. Согласно принципу пролиферации нужно изобретать и разрабатывать теории и концепции, несовместимые в существующими и признанными теориями, т.е. каждый ученый – человек и может изобретать собственную концепцию, даже если она кажется дикой. Принцип несоизмеримости защищает любую концепцию от внешней критики со стороны др. концепций, так как нет фактов, которые можно было бы противопоставить данной концепции, она формирует свои собственные факты.
История науки подсказала Фейрабенду еще один аргумент в пользу анархизма: нет ни одного методологического правила, ни одной методологической нормы, которые не нарушались бы в то или иное время тем или иным ученым.
В целом, философские взгляды Фейрабенда являются эклектическими, внутренне противоречивыми и страдают элементами субъективизма.
  8. Понятие личностного знания в философии М. Полани.
Полани Майкл (1891 – 1976) – англ. ученый, известный своими работами в области философии науки. Выходец из Венгрии. С 1933 г жил в Великобритании, где занимал должность профессора физической химии и социальных наук в Манчестерском университете.
Полани принадлежит ряд оригинальных работ по философии и социологии науки, из которых наиболее известна книга «Личностное знание» (1958). Ее центральная идея состоит в следующем. Наука делается людьми, овладевшими соответствующими навыками и умениями познавательной деятельности, мастерством познания, которые не поддаются исчерпывающему описанию и выражению средствами языка. Поэтому артикулированное научное знание, в частности то, которое представлено в текстах научных статей и учебниках, - это находящаяся в фокусе сознания часть знания. Восприятие смысла всего этого невозможно вне контекста периферического, неявного знания.
Сходным образом дело обстоит и в актах личностного познания. Смысл научных утверждений определяется неявным контекстом скрытого знания, которое имеет инструментальный характер, «знания как это делается», знания-умения  в своих глубинных основах задаваемого всей телесной организацией человека как живого существа. Таким образом, смысл научного высказывания неотделим от инструментального знания. А также неотделим от личностной уверенности в истинности, которая вкладывается в научное суждение. Речь идет о том, что процесс «считывания» и артикуляции смысла, находящегося в фокусе сознания, невозможен без целостного, недетализируемого в данный момент, а потому и неартикулируемого контекста. Сторонники Полани называли его позицию «посткритическим рационализмом»: а) науку делают люди; б) люди, делающие науку, не могут быть отделены  от производимого ими знания; в) эпистемология «личностного знания» несет мотив научного опыта, как внутреннего переживания.
   9. Интернализм и экстернализм в историко-научном объяснении.
Существует множество различных течений в философии науки и различных подходов. Социологический подход делится на два вида:
а) социология науки – это изучение науки, как социального феномена методами социологической науки (Малкей, Бурдье). Социология науки смыкается с науковедением и с социальной социологией;
б) социология знания -  это философское учение утверждающее, что структура и содержание научных теорий социально детерминированы.
Культурологический подход – это Шпленгер, книга «Закат Европы»; Кун, Фейрабенд, Косарев.
Анализируя многообразие течений философии науки можно выделить две различные стратегии: 1) интернализм; 2) экстернализм.
Экстернализм – направление в философии и историографии науки, представители которого исходят из убеждения, что основным источником инноваций в науке, определяющим не только направление, темпы ее развития, но и содержание научного знания, являются социальные потребности и культурные ресурсы общества, его материальный и духовный потенциал, а не сами по себе новые эмпирические данные или имманентная логика развития научного знания. С точки зрения экстерналистов, в научном познании познавательный интерес не имеет самодовлеющего значения (познания ради умножения и совершенствования знания в соответствии с неким универсальным истинным методом). Он, в конечном счете, всегда «замкнут» на определенный практический интерес, на необходимость решения, в формах наличной социальности, множества постоянно возникающих в ходе практической деятельности инженерных, технических, технологических, экономических и социально-гуманитарных проблем.
Экстерналисты (социологические и культурологические подходы) – утверждают, что развитие науки детерминировано внешними факторами – обществом, культурой, языком, внутренней психической активностью.
Наиболее мощная попытка реализации экстерналистской программы в историографии науки была предпринята в 30-е годы 20 в. (Гессен, Бертол), в в 70-е годы в рамках философии и социологии науки (Кун, Фейрабенд, Полани, Косарева, Гачев).
Истоки экстернализма уходят в новое время, когда произошло сближение теоретизирования с экспериментом (Галилей, Гилберт), когда научное познание стало ставиться в непосредственную связь с ростом материального могущества. Знание сила – (Ф. Бэкон).
Развитие методологии, социологии и истории науки во 2-й половине 20 в. привело к крушению представления о всеобщности и объективности научного метода (Фейрабенд, Кун, Степин). В работах ученых показана парадигмальность, историчность, социологичность, конструктивность, как самого процесса научного познания, так и всех его результатов. К слабым сторонам экстернализма можно отнести опасность недооценки его представителями относительной самостоятельности и независимости науки по отношению к социальной инфраструктуре, скатывания на позиции абсолютного релятивизма и субъективизма (Фейрабенд).
Интернализм (от лат. внутренний) – направление в философии и историографии науки, представители которого считают, что главную движущую силу развития науки составляют имманентно присущие ей внутренние цели, средства и закономерности, что научное знание может и должно быть рассматриваемо как саморазвивающаяся система, содержание которой не зависит от социокультурных условий ее бытия, от степени развитости социума и характера различных его подсистем (экономики, техники, политики, философии, религии, искусства и т.д.) и только от предшествующего состояния научного знания и его интенции к саморазвитию. Интернализм сформировался в 30-е годы 20 в. в качестве оппозиции экстернализму. Видные интерналисты – это Кейре, Холл, Рассел, а также позитивисты – Лакатос, Поппер. Согласно онтологической доктрине Поппера существуют три не связанных друг с другом типа реальности: физический мир, психический мир и мир знания, который создан человеком, но стал независимой реальностью.
Существуют две версии интернализма:
а) эмпирическая – источником роста содержания научного знания является нахождение (открытие) новых фактов, теория – это вторичное образование, обобщение и систематизация фактов;
б) рационалистическая (Декарт, Гегель, Поппер) – считает, что основу динамики научного знания составляют теоретические изменения, которые по своей сути всегда есть либо результат когнитивного творческого процесса, либо перекомбинации уже существующих идей.
К отрицательным чертам интернализма относятся: имманентизм, явная недооценка его представителями социальной, исторической и реально-субъективной природы научного познания, игнорирование социальной и экзистенциальной мотивации научного познания, непонимание его представителями идеализирующего и идеологического характера собственных построений.
Интернализм (Кайре, Пьер Гюэм)  утверждает, что развитие науки обусловлено, прежде всего, логикой внутреннего целеполагания, прагматикой интеллектуальной жизни.
                                                       
          
                       10. Возникновение науки.
а) Наука в доисторическом обществе и древнем мире.
В доисторическом обществе и древней цивилизации знание существовало в рецептурном виде, т.е. знания были неотделимы от умения и неструктурированны. Эти знания являлись дотеоретическими, несистематичными, отсутствовали абстракции. К вспомогательным средством дотеоретического знания мы относим: миф, магию, ранние формы религии. Миф (повествование) – рациональное отношение человека к миру. Магия – сами действия. Магия мыслит взаимосвязанными процессами физической, ментальной, символической и иной природы.
б) Основные идеи абстрактно-теоретического мышления в     древнегреческой философии. В античной культуре древней Греции появляется теоретическое, систематическое и абстрактное мышление. В основе лежит идея особого знания (общее знание, первое знание). У древних греков появляется архе-первый (начало); физис-природа (то из чего происходит вещь). Начало у вещей одно, а природа различна. Это были два концентрата теоретического мышления. Там же возникли: закон идентичности, закон исключения третьего, закон непротиворечия, закон достаточного основания. Это систематический подход. Первые теории создавались в философии для нужд философии. Теория начинает соединяться с научными знаниями во 2-м веке    до н.э. Версии возникновения теории: уникальная экономика, греческая религия.
в) Эволюция научной мысли в средние века и новое время. Реконструируется весь корпус знаний. Вместо метафизики выступает теология. Теология – учение и защита учения о Боге. Апологеты (защитники веры) пытаются преодолеть противоречия четырьмя аксиомами логики. Схоластика – школьная философия, стремится рационально обосновать и систематизировать христианское учение. Патристика – совокупность философо-теологических учений христианских мыслителей 2-8 вв, цель – защита и обоснование христианской религии. Теология в средние века продолжила формировать принципы теоретического мышления, изменив механизм получения и формирования сходных принципов, но оставив без изменения схемы вывода и критерии систематизации.
Эпоха ренессанса. В эпоху Возрождения мысль о бесконечности мира в пространстве и во времени выводится из тезиса о безграничном всемогуществе и бесконечности Творца.
Новое время. Яркий представитель науки и основоположник моделирования – Галилей. В природе есть числа. Земное и небесное не различаются принципиально. Галилей впервые осуществил синтез математики, физики и теоретического знания. Возможно движение без действия силы. (По Аристотелю: природа боится пустоты). Аристотель отделил мифы от науки. Галилей выделил естественное направление. Галилей – основоположник экспериментального подхода. В процессе рождения новой физики изменяются понятия математической величины, трансформируются: философский концепт сущности, различение сущности и явления. Рождаются первые теории пространства и времени. Происходит объединение физики, механики, математики. Понятие реальности ввели в 17 в – свойство всех вещей. В Новое время мир рассматривается как единая реальность, где универсальное – закон для всего единичного. Реальность подчинена законам, имеющим математическую природу. Вещь в естествознании лишается онтологического статуса (т.е. вещь не существует, как таковая) и интерпретируется, как одно из проявлений реальности. Происходит создание единой теории природы – единой теории механики. Естествознание надолго становится идеалом и эталоном научности, как таковой.
Объектами современных междисциплинарных исследований все чаще становятся уникальные системы, характеризующиеся открытостью и саморазвитием. В естествознание начинает все шире внедряться идеал исторической реконструкции, которая выступает особым типом теоретического знания, ранее применявшимся преимущественно в гуманитарных науках (истории, археологии, историческом языкознании и т.д.).
Среди исторически развивающихся систем современной науки особое место занимают природные комплексы, в которые включен в качестве компонента сам человек. Примерами таких "человекоразмерных" комплексов могут служить медико-биологические объекты, объекты экологии, включая биосферу в целом (глобальная экология), объекты биотехнологии (в первую очередь генетической инженерии), системы "человек - машина" (включая сложные информационные комплексы и системы искусственного интеллекта) и т.д.
Научное познание начинает рассматриваться в контексте социальных условий его бытия и его социальных последствий, как особая часть жизни общества, детерминируемая на каждом этапе своего развития общим состоянием культуры данной исторической эпохи, ее ценностными ориентациями и мировоззренческими установками. 
В онтологической составляющей философских оснований науки начинает доминировать "категориальная матрица", обеспечивающая понимание и познание развивающихся объектов. Возникают новые понимания категорий пространства и времени (учет исторического времени системы, иерархии пространственно-временных форм), категорий возможности и действительности (идея множества потенциально возможных линий развития в точках бифуркации), категории детерминации (предшествующая история определяет избирательное реагирование системы на внешние воздействия) и др.
Исторические типы научной рациональности
Три крупных стадии исторического развития науки, каждую из которых открывает глобальная научная революция, можно охарактеризовать как три исторических типа научной рациональности.
1) Классический тип научной рациональности, центрируя внимание на объекте, стремится при теоретическом объяснении и описании элиминировать все, что относится к субъекту, средствам и операциям его деятельности. Цели и ценности науки, определяющие стратегии исследования и способы фрагментации мира, на этом этапе, как и на всех остальных, детерминированы доминирующими в культуре мировоззренческими установками и ценностными ориентациями.
2) Неклассический тип научной рациональности учитывает связи между знаниями об объекте и характером средств и операций деятельности. Экспликация этих связей рассматривается в качестве условий объективно-истинного описания и объяснения мира. Но связи между внутринаучными и социальными ценностями и целями по-прежнему не являются предметом научной рефлексии, хотя имплицитно они определяют характер знаний (определяют, что именно и каким способом мы выделяем и осмысливаем в мире).
3) Постнеклассический тип рациональности расширяет поле рефлексии над деятельностью. Он учитывает соотнесенность получаемых знаний об объекте не только с особенностью средств и операций деятельности, но и с ценностно-целевыми структурами. Причем эксплицируется связь внутринаучных целей с вненаучными, социальными ценностями и целями.
Каждый новый тип научной рациональности характеризуется особыми, свойственными ему основаниями науки, которые позволяют выделить в мире и исследовать соответствующие типы системных объектов (простые, сложные, саморазвивающиеся системы). При этом возникновение нового типа рациональности и нового образа науки не следует понимать упрощенно в том смысле, что каждый новый этап приводит к полному исчезновению представлений и методологических установок предшествующего этапа. Напротив, между ними существует преемственность. Неклассическая наука вовсе не уничтожила классическую рациональность, а только ограничила сферу ее действия. При решении ряда задач неклассические представления о мире и познании оказывались избыточными, и исследователь мог ориентироваться на традиционно классические образцы (например, при решении ряда задач небесной механики не требовалось привлекать нормы квантово-релятивистского описания, а достаточно было ограничиться классическими нормативами исследования).

66. Научная рациональность как философская проблема

Проблема рациональности в философии науки стала одной из самых актуальных. Вопрос о природе рациональности — не чисто теоретический, но прежде всего жизненно-практический вопрос. Индустриальная цивилизация — это цивилизация рациональная, ключевую роль в ней играет наука, стимулирующая развитие новых технологий. И актуальность проблемы рациональности вызвана возрастающим беспокойством о судьбе современной цивилизации в целом, не говоря уж о дальнейших перспективах развития науки и техники. Кризисы, порожденные технотронной цивилизацией, и прежде всего экологический — вот что в конечном счете стоит за сегодняшним столь широким интересом к проблеме рациональности.
Не только сегодня, но и в первой половине века проблема рациональности была предметом рассмотрения многих философов: А. Бергсона, Э. Гуссерля, М. Вебера, И. Хайдеггера, К. Ясперса и др.
Однако сегодняшнее обсуждение вопроса о рациональности имеет свою специфику; оно переместилось в сферу собственно философии науки, что не могло не внести новых важных акцентов в характер и способы обсуждения этой проблемы. Ни в начале века, ни в 30-е — 40-е годы критика научной рациональности не находила своих приверженцев среди тех, кто изучал методологию и логику научного исследования, искал основания достоверности научного знания и пытался предложить теоретические реконструкции развития науки. Наука выступала как образец рациональности. Согласно Ленку, европейская наука не есть прототип рациональности как таковой, рациональность и научность — не одно и то же.
Наиболее непримиримым критиком науки и вообще рационального подхода к миру оказался философ и историк науки П. Фейерабенд, объявивший сциентизм «рационализмом», а «нездоровый альянс науки и рационализма» — источником «империалистического шовинизма науки».
Пересмотр понятия рациональности в философии науки начался примерно с 60-х годов нашего века, когда складывался так называемый постпозитивизм, представленный хорошо известными именами Т. Куна, И. Лакатоша, С. Тулмина, Дж. Агасси, М. Вартофского, уже упомянутого П. Фейерабенда и др. В отличие от неопозитивизма, это направление стремилось создать нсторико-методологичеекую модель науки и предложило ряд вариантов такой модели. Вот тут философии науки и пришлось столкнуться с проблемой исторического характера рациональности, обнаружившей ряд трудностей, справиться с которыми оказалось непросто.
Тип рациональности, сложившийся в XVII в., невозможно реконструировать, не принимая во внимание как естествознание, так и метафизику этого периода, ибо, лишь вместе взятые, они дают смысловой горизонт формировавшегося способа мышления. Из природы было полностью устранено и отнесено к сфере духа то, что полагает предел механическому движению, не знающему предела, конца, цели», — это, собственно, и нашло свое выражение в законе инерции — фундаментальном принципе механики.
В конце XVIII века мы видим и реакцию на такое понимание рациональности: Кант увидел в механистическом подходе к человеку угрозу нравственности и свободе и попытался спасти последнюю, разделив сферы теоретического и практического применения разума, т. е. науку и нравственность. В науке понятию цели, по Канту, нет места, тогда как в мире свободы она есть первейшая из категорий: человек как нравственное существо, полагающее начало новых причинных рядов, — это, по Канту, есть цель сама по себе.
С конца XVIII века, как видим, на место дуализма физики и метафизики встает дуализм науки и этики, мира природы и мира свободы, перерастающий в XIX веке в уже хорошо нам известный дуализм наук о природе и наук о культуре. В неокантианстве были противопоставлены друг другу мир сущего и мир должного — в первом царят законы необходимости, изучаемые наукой, второй конституируется с помощью ценностей, выступающих как цели человеческой деятельности. В историзме и вырастающей из него философской герменевтике, развитие которой связано с работами В. Дильтея, а позднее — с феноменологической школой, этот же дуализм выражается в противопоставлении метода объяснения в естествознании с методом понимания в гуманитарных науках. Объяснение no-прежнему исключает понятие цели, принцип целесообразности, тогда как понимание базируется как раз на этом принципе.

Интересный и перспективный путь к преодолению дуализма природы и культуры предложил академик В.С. Степин. Внимательно исследуя новые тенденции в развитии как науки, так и новейшей технологии, В.С. Степин выделяет три типа научной рациональности: классический, неклассическим, постнеклассический.

«Классический тип научной рациональности, центрируя внимание на объекте, стремится при теоретическом объяснении и описании элиминировать все, что относится к субъекту, средствам и операциям его деятельности... Неклассический тип научной рациональности учитывает связи между знаниями об объекте и характером средств и операции деятельности. Постнеклассический тип научной рациональности расширяет поле рефлексии над деятельностью. Он учитывает соотнесенность получаемых знаний об объекте не только с особенностью средств к операций деятельности, но и с ценностно-целевыми структурами.».

Одной из характерных особенностей работ, посвященных сегодня проблеме рациональности, является тенденция к перечислению основных значений этого понятия. К. Хюбнер различает четыре вида рациональности: логическую, эмпирическую, оперативную и нормативную. По Хюбнеру, «рациональность выступает всегда в одинаковой форме, а именно семантически как тождественное фиксирование правил определенного смыслового содержания, эмпирически как применение всегда одинаковых правил объяснения, логически-оперативно как применение расчета (как бы его ни истолковывать), нормативно как сведение целей и норм к другим целям и нормам (какое бы содержание в них ни вкладывалось). Рациональность, следовательно, есть нечто формальное.»
Философское рассмотрение проблемы рациональности все же не может останавливаться на морфологическом уровне; описание случаев необходимо в качестве первого этапа исследования, его отправной точки, но оно скорее ставит проблему, чем решает ее. Нужна по крайней мере иерархическая теория типов рациональности, которая в определенной форме все же вносила бы начало единства в многообразие единичных значений, т.е. вносила бы момент систематизации.
От научной рациональности, понятой как техника овладения природой, необходимо вновь обратиться к разуму — как той высшей человеческой способности, которая позволяет понимать — понимать смысловую связь не только человеческих действий и душевных движений, но и явлений природы, взятых в их целостности, в их единстве: в их живой связи. На протяжении двух столетий человечество стремилось главным образом изменять природу; чтобы не истребить ее окончательно и не покончить таким образом и с самим собой, человечеству сегодня необходимо вернуть себе способность понимать природу. А это и значит — от слишком узко понятой научной рациональности перейти на точку зрения философского разума.
67. Классический тип научной рациональности
В эпоху Нового времени появляется технологическая цивилизация со свойственным ей рациональным типом сознания.
Наука становится одним из факторов развития культуры. Становление классической науки обусловлено 2 факторами:
-  накоплением знаний и развитием методов обучения;
-  социальным запросом: освобождается сознание человека от традиций и формируется активный субъект.
К становлению классической науки приложили руку Коперник, Галилей, Ньютон.
Важной характеристикой является соединение эксперимента с математическим описанием природы.
Доминирующей дисциплиной этого периода является классическая механика, которая рассматривалась и как эталон науки и как универсальный метод познания.
Механистический характер классической науки привел к тому, что вся природа объяснялась в точки зрения законов механики (редуционизм) и характеризовалась сведением сложного к простому, целого к сумме частей.
С этим связан метафизический способ мышления, нацеленный на рассмотрение явлений, вычленных из общих взаимосвязей без учета всеобщего взаимодействия и развития.
Понимание причинности  классической науки также тесно связано с механицизмом, а именно, с преобладанием Лапласовского детерминизма, который предполагал, что все явления жестко причинно обусловлены и абсолютно предсказуемы.
Механистичности и метафизичность классической науки проявляется в следующих познавательных установках:
1)                    Научность отожествляется с объективностью, а объективность с объектностью. Это связано с тем, что субъект обладает статусом абсолютной суверенности. Разум ученого при определенной подготовке (овладении методом) становится абсолютно свободным и не определяется личностными и социальными факторами.
2)                    Общезначимость (интерсубъективность) – защитная функция в период формирования науки, т.к. прежние традиции разрушались, то наука и научное осмысление становились единственными регуляторами человеческого поведения.
3)                    Однозначность – исключение случайностей, как свидетельства неполноценности знаний.
4)                    Истинность имеющихся знаний, причем абсолютная.
Картина мира в классической науке представляет Вселенную как самостоятельный механизм, подчиненный строгим физическим законам. Проявления жизни лишались свойственной спецификации, а человек выносился за рамки природы и он должен был преобразовывать ее в своих целях.
Определенные изменения произошли в естествознании в 18-19 в.в. Здесь наряду с механикой, появляются новые дисциплины – география, биология и т.д. Благодаря им в науку проникают идеи всеобщей связи и развития , формируются дисциплинарные познавательные установки, но все это происходит в русле совершенно классического стиля мышления.
68. Неклассический тип научной рациональности
Формирование неклассической науки проходило под воздействием двух причин:
-  изменение места и функции науки в обществе – в конце 19 века наблюдается кризис установок классической науки. Буржуазные революции и дальнейшие события привели к распространению идей иррациональности истории. Появляется высказывание о том, что сознание человека погружено в мир и зависит от него, а значит мир абсолютно объективен.
-  изучение новых предметных областей и новых объектов микро- и мегамира, стимулирующих появление новых фундаментальных теорий.
В научной революции, приведшей к становлению неклассической науки можно выделить следующие этапы:
1)                    конец 19 века: ряд физических открытий, поставивший под сомнение основные положения классической физики;
2)                    10-20-е года 20 века: теория относительности и квантовая механика, изменившие представление о пространстве, времени и причинности, привели к появлению новых познавательных установок;
3)                    середина 20 века: появление кибернетики и ЭВМ породило НТР.
Познавательные установки неклассической науки:
-  изменение стиля мышления от метафизического к диалектическому, т.е. отказ от механистизма, природа рассматривается как сложная многоуровневая система;
-  изменение представления о реальности – ее объектами являются сложные явления, обладающие системными свойствами, постоянно изменяющиеся и переходящие в процессе таких изменений в новое качество;
-  изменение представлений о причинности: детерминизм вероятностен, а в науке преобладают статистические законы;
-  формирование представлений об относительности истины – она может быть дополнена. Любая истина требует ссылки на методы и средства своего нахождения.
-  принимаются различные описания одной и той же реальности.
Изменяется и картина мира неклассической науки, природа представляет сложную систему взаимодействия явлений, доступных лишь относительно познания. Развитие науки в этот период идет на фоне формирования прикладных и инженерных дисциплин и все более активно вмешивается в природные процессы.
69. Постнеклассический тип научной рациональности
Понятие постнеклассической науки было введено в конце 80-х годов 20 века академиком В.С.Степиным . Сделано это было для того, чтобы обозначить новый этап в развитии науки, связанный со становлением нелинейного естествознания в процессе научной революции, разворачивавшейся в течение трех последних десятилетий и до сих пор не завершившейся. Этот процесс характеризуется следующими открытиями:
-  программа унитарных калибровочных теорий (С.Вайнберг, А.Салам и др.)
-  общенаучная исследовательская синергетическая программа (Г.Хакен, И.Пригожин)
Выделяют следующие признаки постнеклассической науки:
1)                    изменение характера научной действительности, связанное с компьютеризацией;
2)                    распространение междисциплинарных исследований;
3)                    повышение значения политических и социально-экономических факторов развития науки;
4)                    объект науки – сложная саморазвивающаяся система, способная к самоорганизации;
5)                    включение ценностных факторов в науку;
6)                    использование методик гуманитарных исследований в естественной науке.
Постнекласическая научная рациональность характеризуется 5-ю тенденциями:
1) Наиболее важная тенденция – соотношение дифференциации и интеграции наук. Долгое время развитие науки характеризовалось преобладанием процесса дифференцирования, что привело к образованию многих наук со своими методами и нормами, но также препятствовало появлению целостного взгляда на мир. Современная наука характеризуется процессами интеграции со следующими предпосылками:
-  появлением смежных дисциплин;
-  появлением междисциплинарных исследований;
-  появлением проблем–ориентиров исследования;
-  появление объектов, носящих междисциплинарный характер.
Эти объекты введены в оборот благодаря синергетике – теории самоорганизации, которая изучает поведение сложных открытых систем, ситуаций неравновесия и имеет мировоззренческое значение.
Любой процесс имеет несколько алтернативных вариантов развития, поэтому возможен выбор оптимального из них. Хаос на определенных этапах играет конструктивную роли и способствует эволюции.
Сложно организованным системам, в том числе природным, нельзя навязывать собственные сценарии, а можно лишь способствовать их внутренним тенденциям. В моменты неустойчивости усиливается роль фрустраций (небольших изменений), а значит, усиливается роль действий каждого отдельного человека.
2) появление теории глобального эволюционизма: к концу 20 века сформировались предпосылки создания модели универсальной эволюции, включающей космогенез (развитие вселенной), геогенез (развитие планены), биогенез (жизни) и антропосоциогенез (развитие человека и общества), явлюящиеся ступенями одного процесса и подчиняющиеся общим законам. Во всех этих процессах наблюдается направленность, связанная с повышением уровня развития.
3) ориентация науки на изучение сложных развивающихся систем: что способствует стиранию грани между естественными и гуманитарными науками. В современном естествознании применяются гуманитарные методики (построение сценариев, учет объектов). В естественных науках объектом все больше становится человекоразмерный объект, т.е. объект, в который человек включен как существенное составляющее.
4) современная наука включает в знание ценностные параметры. Это связано со следующими обстоятельствами: очеловечивание объектной стороны науки и широкое применение последней.
5) кардинальное изменение отличий между человеком и природой. Развивается взгляд о корреляции человека и природы – формирование экологической этики и экологического сознания.
Новая картина мира оказывается общенаучной, что и произошло с нелинейной (или синергетической) картиной мира, сформировавшейся в ходе нынешней глобальной научной революции, появляется надежда понять все наличное научное знание с единых позиций. Сложность, темпоральность и целостность - так определил черты этого видения мира Илья Пригожин.
70. Дифференциация и интеграция наук
Развитие науки характеризуется диалектическим вза­имодействием двух противоположных процессов — диф­ференциацией (выделением новых научных дисциплин) и интеграцией (синтезом знания, объединением ряда наук — чаще всего в дисциплины, находящиеся на их «сты­ке»). На одних этапах развития науки преобладает диф­ференциация (особенно в период возникновения науки в целом и отдельных наук), на других — их интеграция, это характерно для современной науки.
Процесс дифференциации, отпочкования наук, превра­щения отдельных «зачатков» научных знаний в самостоя­тельные (частные) науки и внутринаучное «разветвление» последних в научные дисциплины начался уже на рубеже XVI и XVII вв. В этот период единое ранее знание (фи­лософия) раздваивается на два главных «ствола» — соб­ственно философию и науку как целостную систему зна­ния, духовное образование и социальный институт. В свою очередь философия начинает расчленяться на ряд философских наук (онтологию, гносеологию, этику, ди­алектику и т. п.), наука как целое разделяется на отдель­ные частные науки (а внутри них — на научные дисцип­лины), среди которых лидером становится классическая (ньютоновская) механика, тесно связанная с математи­ки с момента своего возникновения.
В последующий период процесс дифференциации наук продолжал усиливаться. Он вызывался как потребностя­ми общественного производства, так и внутренними по­требностями развития научного знания. Следствием этого процесса явилось возникновение и бурное развитие по­граничных, «стыковых» наук.
Как только биологи углубились в изучение живого настолько, что поняли огромное значение химических процессов и превращений в клетках, тканях, организ­мах, началось усиленное изучение этих процессов, на­копление результатов, что привело к возникновению новой науки — биохимии. Точно так же необходимость изучения физических процессов в живом организме при­вела к взаимодействию биологии и физики и возникно­вению пограничной науки — биофизики. Аналогичным путем возникли физическая химия, химическая физика, геохимия и т. д. Возникают и такие научные дисципли­ны, которые находятся на стыке трех наук, как, например, биогеохимия. Основоположник биогеохимии В. И. Вер­надский считал ее сложной научной дисциплиной, по­скольку она тесно и целиком связана с одной определен­ной земной оболочкой — биосферой и с ее биологичес­кими процессами в их химическом (атомном) выявле­нии. «Область ведения» биогеохимии определяется как геологическими проявлениями жизни, так и биохимичес­кими процессами внутри организмов, живого населения планеты.
 Дифференциация наук является закономерным след­ствием быстрого увеличения и усложнения знаний. Она неизбежно ведет к специализации и разделению научного труда. Последние имеют как позитивные стороны (воз­можность углубленного изучения явлений, повышение производительности труда ученых), так и отрицательные (особенно «потеря связи целого», сужение кругозора — иногда до «профессионального кретинизма»). Касаясь этой стороны проблемы, А. Эйнштейн отмечал, что в ходе развития науки «деятельность отдельных исследова­телей неизбежно стягивается ко все более ограниченно­му участку всеобщего знания. Эта специализация, что еще хуже, приводит к тому, что единое общее понима­ние всей науки, без чего истинная глубина исследова­тельского духа обязательно уменьшается, все с большим трудом поспевает за развитием науки...; она угрожает от­нять у исследователя широкую перспективу, принижая его до уровня ремесленника».
Одновременно с процессом дифференциации проис­ходит и процесс интеграции — объединения, взаимопро­никновения, синтеза наук и научных дисциплин, объе­динение их (и их методов) в единое целое, стирание гра­ней между ними. Это особенно характерно для совре­менной науки, где сегодня бурно развиваются такие син­тетические, общенаучные области научного знания как кибернетика, синергетика и др., строятся такие интегративные картины мира как естественнонаучная, общена­учная, философская (ибо философия также выполняет интегративную функцию в научном познании).
Тенденцию «смыкания наук», ставшей закономернос­тью современного этапа их развития и проявлением па­радигмы целостности, четко уловил В. И. Вернадский. Большим новым явлением научной мысли XX в. он счи­тал, что «впервые сливаются в единое целое все до сих пор шедшие в малой зависимости друг от друга, а иногда впол­не независимо, течения духовного творчества человека. Перелом научного понимания космоса совпадает, таким образом, с одновременно идущим глубочайшим измене­нием наук о человеке. С одной стороны, эти науки смы­каются с науками о природе, с другой — их объект со­вершенно меняется». Интеграция наук убедительно и все с большей силой доказывает единство природы. Она поэтому и возможна, что объективно существует такое единство.
Таким образом, развитие науки представляет собой диалектический процесс, в котором дифференциация со­провождается интеграцией, происходит взаимопроникно­вение и объединение в единое целое самых различных направлений научного познания мира, взаимодействие разнообразных методов и идей.
В современной науке получает все большее распрост­ранение объединение наук для разрешения крупных за­дач и глобальных проблем, выдвигаемых практическими потребностями. Так, например, сложная проблема ис­следования космоса потребовала объединения усилий ученых самых различных специальностей. Решение очень актуальной сегодня экологической проблемы невозмож­но без тесного взаимодействия естественных и гумани­тарных наук, без синтеза вырабатываемых ими идей и методов.
71. Роль синергетики в развитии современных представлений об исторически развивающихся системах
Прямое участие в рассмотрении проблем нового научного направления принимают представители философских наук. Как пишет В.И. Аршинов, ставится вопрос о философско-методологическом, мировоззренческом осмыслении синергетики, особенностей новейших тенденций постнеклассической науки. Для процесса философского самоопределения синергетики, по мнению В.И. Аршинова, не может быть ее изоляции от разработки общих вопросов философии науки и техники, а также от разработки теоретико-познавательных проблем.
Становление нового междисциплинарного научного направления произошло не на пустом месте, оно стало естественным следствием новой ситуации, возникшей под влиянием крупнейших научных открытий ХХ века. Ко второй половине века эти открытия заставили пересмотреть ряд, казалось бы, основополагающих мировоззренческих представлений, унаследованных от XIX века и занимавших относительно стабильное положение в науке на протяжении значительной части первой половины следующего века. Представитель естественных наук М.В. Волькенштейн коротко сформулировал: «Синергетика – это новое мировоззрение, отличное от ньютоновского мировоззрения». В чем состоит это отличие?
В биологических науках в свете новых открытий модифицировалась исходная теория Дарвина, которую заменила так называемая синтетическая теория биологической эволюции. В ней учтены новые представления об изменчивости и наследственности, но сохранено представление о плавном характере развития, способном создавать качественно новые состояния биологических систем путем накопления последовательных мелких изменений. Сохранено также представление о естественном отборе, как главной движущей силы биологической эволюции. Вопреки таким утверждениям высказывается мнение, что современные научные открытия меняют подобные представления. Полагают, что естественный отбор обеспечивает популяции адаптацию к среде обитания, однако он не занимает ведущего положения в процессах, сопровождающихся качественными изменениями биологических объектов. Это разрушает установившиеся в биологии представления о принципиальных отличиях общих законов развития биологических систем от законов развития, наблюдаемых в неорганическом мире.
Решающую роль в наступивших переменах играет открытие в 70-х годах явления, получившего название самоорганизации материи. Это понятие означает экспериментально открытую способность материи в определенных условиях осуществлять созидательные процессы, повышающие упорядоченность развивающейся системы. Утверждение о существовании в природе созидательных процессов высказывалось задолго до указанного открытия, но теперь удалось понять механизм, действие которого реализует способность материи осуществлять созидательные процессы. Отсюда более узкое понимание термина самоорганизация, предполагающее описание самого процесса перехода системы из менее в более организованное состояние. Новые мировоззренческие представления в науке позволяют решить старый спор о становлении нового в Мире в пользу существования процессов, в которых возникают качественно новые объекты и состояния.
В своей совокупности перечисленные выше изменения в мировоззренческих представлениях создали новую ситуацию. Объектами активных исследований стали развивающиеся открытые системы, находящиеся в неравновесном состоянии относительно окружающей среды. В развитии таких систем особый интерес вызывают ситуации, в которых протекают их переходы в качественно новые состояния. Механизмы таких переходов носят универсальный характер, независимо от того, в какой научной дисциплине изучается система. Необратимость протекающих процессов развития и неравновесность сложных систем в определенных условиях порождают самоорганизацию материи, обеспечивающую созидательные переходы в качественно новые состояния, что приводит к рождению нового в Мире. Появилась настоятельная необходимость изучения процессов перехода в качественно новые состояния, именно это привело к возникновению нового научного направления, носящего междисциплинарный характер. Отцами-основателями такого направления стали И. Пригожин и Г. Хакен.
В изучаемых синергетикой проблемах нам предстоит обсудить определяющую роль процессов развития сложных систем. В их развитии различают два этапа. Первый этап характеризуется стационарностью, на всем его протяжении не происходят принципиальные качественные изменения в состоянии системы. Эволюционные процессы жестко детерминированы, будущие состояния предсказуемы, если выявлена общая тенденция развития. Однако пребывание системы в стационарном состоянии требует протекания определенных внутренних и внешних взаимодействий, позволяющих системе устойчиво сохранять внутреннее равновесие при ее неравновесности с окружающей средой. Для биологических систем такие взаимодействия называют гомеостазом. В случае развивающихся неорганических систем внутреннее равновесие поддерживается либо постоянной выработкой энергии внутри системы, либо постоянным притоком необходимой энергии извне. Но под влиянием внешних воздействий, или в результате развития внутренних противоречий стационарное состояние рано или поздно заканчивается, в развитии системы наступает новый этап, характеризуемый нарушением внутреннего равновесия и потерей устойчивости. Из такого кризисного состояния необходим выход в одно из возможных качественно новых устойчивых состояний. Параметры системы, при которых возникает кризис, называют критической точкой развития. Последующий кризисный этап развития завершается переходом системы в качественно новое состояние одним из двух способов: либо деструктивным путем, разрушающим упорядоченную систему, либо конструктивным путем перехода в устойчивое состояние с более высоким уровнем организации, чем в предшествующем стационарном состоянии.
Речь идет о том, что на кризисном этапе развития системы заканчивается однозначный эволюционный путь, характерный для ее предыдущего стационарного этапа. Возникает несколько ветвей потенциально возможных продолжений развития после выхода из кризиса. Количество таких переходов определяется особенностями развивающейся системы и условиями ее взаимодействия с внешней средой. «Выбор» одной из таких ветвей определяется воздействием на систему одной из возникающих в этот период времени флуктуаций.
Необходимость объяснить существование направленного развития сложных систем создает определенные трудности. Сама по себе самоорганизация при подходящих условиях случайным образом осуществляет единичный акт перехода системы в состояние с более высоким уровнем организованности, чем в исходном положении. Но направленный процесс развития состоит из последовательности взаимосвязанных одиночных актов усложнения. Сомнительна возможность объяснить согласованное существование таких одиночных актов случайностью. Здесь можно вспомнить слова Пригожина о том, что вне равновесия материя прозревает, придав прозрению смысл наличия необходимой информации в сочетании с самоорганизацией.

72. Глобальный эволюционизм в современной научной картине мира

Идея глобального эволюционизма стала сейчас одной из конкретизаций (или, как иногда говорят, форм реализации) принципа развития. Она обращена одновременно и к философскому, и к естественнонаучному знанию, не сводясь ни к тому, ни к другому. Специфический для нее образ эволюции эта идея выражает на языке конкретных наук, но по степени обобщения эволюционных представлений выходит за рамки любой из них. По нашему мнению, это означает, что идея глобального эволюционизма должна быть отнесена к уровню знания, часто называемому научной картиной мира.
"Ключом" к его решению является, на наш взгляд, философский анализ уже упомянутого выше антропного принципа. Этот принцип часто расценивается как "единственная систематическая попытка научно объяснить кажущуюся таинственной структуру физического мира...". Антропный принцип фиксирует наличие связи между крупномасштабными свойствами расширяющейся Вселенной и возникновением в ней жизни, разума, космических цивилизаций. Например, А.Л.Зельманов в 1955 г. отметил, что "может существовать связь между такой особенностью окружающей нас области, как наличие в ней условий, допускающих развитие жизни, с одной стороны, и иными особенностями этой области, с другой". К аналогичным выводам одновременно пришел и Г.М.Идлис: "Все соответствующие свойства непосредственно наблюдаемой нами Метагалактики являются, вообще говоря, как раз необходимыми и достаточными условиями для естественного возникновения и развития жизни, вплоть до подобных человеку высших разумных форм материи, осознающих, наконец, самое себя". Дальнейшим этапом разработки антропного принципа явилось обнаружение того факта, что свойства нашей Вселенной тесно обусловлены значениями ряда фундаментальных физических параметров. Даже при небольших изменениях некоторых из них структура нашей Вселенной была бы качественно иной. Наиболее существенны три группы параметров: константы физических взаимодействий, массы элементарных частиц (протона, нейтрона, электрона), размерность пространства. Структура нашей Вселенной "весьма неустойчива" к численным значениям этих постоянных. Можно сказать, что она определяется этими числами в том числе, что даже сравнительно небольшое изменение их привело бы к исчезновению во Вселенной одного или нескольких основных элементов ее структуры: ядер, атомов, звезд, галактик и сделала бы невозможной прогрессивную эволюцию, которая и привела в конечном счете к появлению нашего человечества.
Дж.Уилер при обсуждении смысла антропного принципа в нарочито парадоксальной форме ставит проблему: "Вот человек, какой должна быть Вселенная?", - вполне разумную, если речь идет, например, о выявлении далеко идущих связей между глобальными характеристиками Вселенной и условиями, в которых стало возможным появление нашей и, возможно, других космических цивилизаций. Но когда он продолжает: "Почему же с этой точки зрения Вселенная так велика? Потому, что только в такой Вселенной возможно существование человека", - то его ответ звучит, во всяком случае, двусмысленно. Современные размеры нашей Вселенной определяются вполне объективными параметрами: скоростью расширения и возрастом, причем как раз именно достаточно значительный возраст нашей Вселенной и обусловливает возможность появления в ней наблюдателей. И.Л.Розенталем было отмечено, что рассматриваемый принцип, если рассматривать только его естественнонаучный аспект, может быть сформулирован вообще безо всякой ссылки на наблюдателя; соответственно, следует признать неудачным даже само его название. Обращая внимание на то, что действующие в Метагалактике физические законы необходимы для возникновения сложных форм вещества и жизни, он квалифицирует это обстоятельство как "глубокую целесообразность и гармонию физических законов", что "касается и значений фундаментальных постоянных". По мнению И.Л.Розенталя, содержанию принципа в наибольшей степени отвечает термин "принцип целесообразности" (при обсуждении этого вопроса было подчеркнуто, что целесообразность в данном контексте следует понимать как "концептуальную" целесообразность, отвечающую современному уровню наших знаний, а не как описание поведения самой природы).
Возможны два подхода. Согласно одному из них, наиболее распространенному, нам "просто повезло". В материальном мире существует бесчисленное множество вселенных, как похожих, так и не похожих по своим свойствам на нашу Вселенную, т.е. Метагалактику. В большинстве из них нет жизни, поскольку глобальные свойства этих объектов противоречат такой возможности. Но в нашей Вселенной сочетание констант случайно оказалось благоприятным для процесса прогрессивной эволюции, в том числе и тех, которые привели к появлению человека.
Но возможно и другое объяснение. А именно, кажется вполне разумным предположить, что существуют некоторые общесистемные законы, закономерности эволюционного процесса, которые охватывают все основные его этапы, от космологического до биологического, и могут рассматриваться как определенная предпосылка реализации социальных процессов. Через специфические законы и закономерности эволюции, характерные для различных структурных уровней материи, обеспечивается преемственность процессов глобального эволюционизма в целом.
Именно такое представление - разумеется, если оно получит обоснование, - и будет служить, с нашей точки зрения, основой эволюционного объяснения существования человечества, которого не дает антропный принцип, но к которому он вплотную подводит.
Дальнейшее обоснование концепции "случайного" возникновения Вселенной или открытие общесистемных законов самоорганизации и эволюции материальных систем имеет, очевидно, принципиальное значение и для развития концепций глобального эволюционизма.
Во-вторых, происходящая за последние годы интенсивная разработка концепции самоорганизации также позволяет предполагать, что некоторые из сформулированных в ее рамках эволюционных законов и закономерностей (помимо получившего глобальные применения принципа возрастания энтропии) могут оказаться имеющими самую широкую сферу применимости, в частности, охватывать определенные черты эволюции всей исследуемой природной действительности.
Наконец, в-третьих, возможно предположить, что существуют такие типы достаточно общих эволюционных законов и закономерностей, которые будут сформулированы на основе комплексного анализа процессов развития в пределах всей системы наук о природе. Пока, конечно, преждевременно обсуждать вопрос, будут ли эти законы и закономерности, сформулированы первоначально в рамках научной картины мира, включаться далее в такую форму теоретического знания, какой является теория (система теорий), или в иную, мало исследованную пока форму междисциплинарного знания, - учение (примером может служить учение В.И.Вернадского о биосфере), или же, наконец, окажется возможным сформулировать законы, которые будут входить в состав систем теорий и в состав учений и концепций разной степени общности.
73. Сближение идеалов естественнонаучного и социально-гуманитарного познания в современной науке
Ориентация науки на исследование сложных развивающихся систем и междисциплинарные исследования стирают различия между гуманитарными и естественными науками. В современном естествознании активно применяются гуманитарные методики (построение сценариев), особым предметом становятся человекоразмерные объекты – объект, физический или природный, в который человек включен как существенная составляющая, например, человек-машина.
На сегодняшний день в задачах, ориентированных на некий синтез естественнонаучного и гуманитарного подходов, первый должен пользоваться безусловным и абсолютным приоритетом.  Презумпция приоритета естественнонаучного знания в междисциплинарных исследованиях вытекает из лучшей разработанности естественных наук как в фактологическом, так и в методологическом плане:
-   гуманитарное знание носит преимущественно описательный характер и использует, скорее, индуктивный, нежели дедуктивный подход;
-   структурное отставании гуманитарных наук от естественных на срок порядка 100 - 150 лет. Положительная сторона - значительный массив накопленных естественнонаучных знаний может быть без особого труда использован в гуманитарных исследованиях.
Вырисовывается следующая группа "междисциплинарных задач":
-   создание юридической и экономической базы гуманитарного знания;
-   четкое описание гуманитарных систем и их специфики;
-   определение условий применимости естественнонаучных моделей к гуманитарным системам;
-   конвертация накопленного естественнонаучного знания в гуманитарное.
Первым важным шагом на пути достижения подлинной междисциплинарности может стать описание естественнонаучных границ гуманитарных исследований. Речь идет о проверке соответствия полученных гуманитариями результатов и надежно установленных естественниками законов природы
Следующим шагом должно стать знакомство гуманитариев с естественнонаучными методологиями. Нередко сетования гуманитариев на "сложность" предмета исследования их науки связаны с неумением или нежеланием построить адекватную рабочую модель и разработать методы теории возмущений (исключением является теория З.Фрейда).
 
Естественные науки методологически атеистичны, гуманитарные же более или менее настойчиво постулируют существование Бога. Но согласно принципу относительности, результат исследований не должен зависеть от философской калибровки. Это означает не только необходимость для гуманитария уметь формулировать и обосновывать свои модели в рамках атеистической картины мира, но и обязанность для естественника согласовывать свои научные представления с существованием Бога, этической анизотропией Вселенной и существованием универсальной этики.
В рамках естественнонаучной методологии человек безусловно смертен. В рамках гуманитарного подхода он столь же безусловно бессмертен. Гуманитарные науки разрешают это противоречие через дуализм физического тела и бессмертной сущности - души. Естественники игнорируют "парадокс бессмертия", хотя регулярно встречаются с ним в очень разнообразных обличиях.
Естественная наука с характерным для нее стремлением к точным "абсолютным" формулировкам превратила некоторую часть совокупного исторического знания в законы природы. При всей фундаментальности этих законов следует иметь в виду, что в них "содержится только то, что в них содержится".
Важным достижением гуманитарного познания является принцип антипричинности, дополнительный к естественнонаучному постулату причинности. Если последний утверждает, что лишь прошлое способно влиять на будущее, то первый указывает, что существует и обратное влияние, более того, в каких-то случаях оно может быть определяющим (историческое и психологическое время нелинейно и может обретать цикличную форму).
Гуманитарное познание, в отличие от естественнонаучного, не выработало сколько-нибудь целостной методологии научного исследования. Тем более ценными представляются те разрозненные гуманитарные "техники", которые удается выделить и отрефлектировать. Важнейшим методологическим достижением гуманитарного познания является обнаружение неустранимого противоречия между текстом и мыслью.
Одной из важнейших междисциплинарных задач является, на сегодняшний день, создание системы Протоколов общения, оптимизирующих процессы распаковки, трансляции и присоединения смыслов.
Современная методология проектирования выделяет три основных коммуникативных уровня, каждый из которых порождает свой класс Протоколов. "Внизу" находится уровень отдельных научных дисциплин (теоретических и прикладных), выше лежит междисциплинарный концептуальный уровень, еще выше - уровень междисциплинарного (целеполагающего) синтеза.
В рамках "протокольной технологии" первому уровню соответствуют конфликтологические и подобные им Протоколы общения. На втором уровне должны применяться трансляционные и системные Протоколы, наконец, семантика уровня целеполагающего синтеза определяется метафорическими Протоколами.
74. Этические принципы современной науки
  Дж. Э. Муром выделял два основных принципа этической системы. Первый можно назвать натуралистическим, второй – метафизическим. Во всех натуралистических этических учениях добро рассматривается как нечто, что может соотноситься с природными вещами. Метафизические моральные системы отличаются от натуралистических тем, что добро понимается в них как внеприродный феномен, существующий вне пространства и времени. В терминах кантовской философии эта мысль может быть выражена следующим образом: этические сущности трансцендентны миру вещей.
Но дихотомия натуралистического и метафизического спосо­бов понимания сущности человеческого поступка сохраняется и после открытия деятельностного подхода. Возникает вопрос о том, являются ли этические нормы формальными, или они должны быть содержательными. На первый взгляд вопрос кажется абсурдным: ведь норма должна мыслиться как формальная по определению. Однако в XIX столетии сразу несколько философских течений осу­ществили своеобразную атаку на идею и статус формального как та­кового. Формальной логике была противопоставлена диалектическая, формальному праву — фактическое. Как отмечал Вебер, «...с про­буждением интереса к истории в нашей науке утвердилось сочета­ние этического эволюционизма с историческим релятивизмом, ко­торое поставило перед собой цель лишить этические нормы их фор­мального характера».
В итоге социологический способ рассмотрения придает совер­шенно иной смысл понятиям этики и морали. Они по-прежнему со­держат нечто возвышающее человека, утверждая его в качестве нрав­ственного существа. Но теперь уже главенствующее значение приоб­ретает не благо как таковое, а человеческая способность действовать в соответствии со своим представлением о благе. Ибо эта способность позволяет ему не только действовать, но и взаимодействовать.
Веберовское разделение человеческих действий на целераци-ональные и ценностнорациональные стратегически ориентирова­но на сохранение элементов этики. Досоциологический дискурс Канта о телеологической способности суждения и внесоциологи-ческое учение неокантианцев о ценностях создали основу для это­го разделения.
В последние десятилетия все более активными становятся по­пытки возрождения этического дискурса в том же виде, в котором он существовал до признания общества реальностью. Французский философ П. Рикер задается вопросом о возможности идентифика­ции субъекта действия именно как могущего (sujet capable). Про­цедура идентифицирования последнего затрудняется тем обстоя­тельством, что субъект оценивается при помощи высших эталонов, позволяющих оценивать степень успешности индивидуальной де­ятельности.
Рикер вслед за Ж. М. Ферри вводит понятие «порядок призна­ния», обозначая им важную составляющую механизма взаимодей­ствия личности и социальной структуры. Он проводит аналогию между письмом и порядком признания, считая что «также, как письмо устанавливает разрыв между «ты» дружеского отношения и «третьим» неограниченной коммуникации, социальные систе­мы различного порядка вклиниваются между отдельными действи­ями тех или иных агентов»¹.
Применяемый здесь герменевтический подход к идентифика­ции субъекта призван, по мнению автора, преодолеть последствия одностороннего социологического теоретизирования. Ведь вывер­нутый вовне актор никак не может мыслиться волящим или могу­щим, а значит, и входить в этическое рассмотрение. Даже изучаю­щая человека «изнутри» психологическая наука не оказывается ни на шаг ближе к такому субъекту.
Вопрос об этической или моральной идентичности превраща­ется в герменевтической перспективе в вопрос об идентичности повествовательной. Не «Что?», не «Почему?», а «Кто?» есть воп­рос, направленный на идентификацию. В противном случае мы бы вели речь об описании или об объяснении. Таким образом, этичес­кий человек возвращается через язык, речь и текст. Его способность говорить и рассказывать превращают его из актора в автора, во вла­дельца собственной биографии.
Итак, идея этики способна сосуществовать с понятием сопи альной реальности. Но вот насколько при этом данное понятие сохраняет свое прежнее содержание — вопрос, нуждающийся в отдельном рассмотрении. Ведь при возврате к классическим эти­ческим смыслам и образам происходит определенная трансфор­мация всех объектов, хотя бы минимальную степень соотнесен­ности (т. е. соизмеримости) с которыми призвана гарантировать новая теоретическая конструкция. Понятия социальных инсти­тутов и организаций, изначально вводимые для описания дей­ствий акторов, теперь должны объяснять поступки волящего и могущего субъекта. Другими словами, этим объектам необходи­мо дать новое аналитическое определение с тем, чтобы придать им новые операциональные возможности. Без такой ревизии сама возможность их «встречи» с вновь вводимым объектом в простран­стве социального теоретизирования окажется маловероятной.
Морально-этическое измерение социальной реальности в со­временной теории общества разрабатывалось различными путя­ми. Необходимость его поиска осознали многие исследователи второй половины XX столетия. В концентрированном виде его идею выразил американский философ Дж. Ролз: «Справедли­вость — это первая добродетель общественных институтов, точ­но так же, как истина — первая добродетель систем мысли»¹. Это чрезвычайно глубокое сравнение действительно создает опреде­ленные условия для встречи этического дискурса и общества, по­нятого в качестве реальности.
75. Соотношение истины и ценностей в научном познании
Разведение истины и ценностей, как и проблема их взаимоотношения, возни­кает в силу конкретных причин. Она порождена феноменом клас­сической науки, когда ценность относилась к субъекту, а знание — к его отрицанию. Это предполагало, что для функционирования и развития общества научное знание необходимо. Поэтому оно становится цен­ностью, а любые ценностные отношения рассматриваются как де­формация истины.
Современная наука требует включения в знание ценностных параметров, поскольку ее объектами являются человекоразмерные системы. Поэтому ценность представляют не столько «объектные» истины, сколько те, которые сопоставимы с непосредственным бытием людей. Истина и ценность здесь не про­тивостоят друг другу. Первая акцентирует обращенность рациональной активности вовне, а вторая — ее соотнесенность с человеком.
Можно выделить три основных философских теории истины. Во-первых, теории, которые обосновывают абсолютную достовер­ность знаний, апеллируя к Богу (Декарт). Во-вторых, теории, сво­дящие обоснование объективности и абсолютности истины к миру объективной реальности — материальной или идеальной (как, например у Платона или в материализме). В-третьих, трансцедентально-субъективистские теории истины, согласно которым объективность истины обосновываются структурами трансценден­тального субъекта, который сам может истолковываться по-разно­му (Кант). Все три вида обоснований истинности знания имеют смысл, потому что схватывают некоторые вполне реально присут­ствующие в знании и в его динамике моменты. В силу этого Л. А. Микешина го­ворит о необходимости разработки антропологической трактовки истины, которая позволит преодолеть узость прежних рамок ра­циональности.
Новое понимание познания должно, по ее мнению, относиться ко всей области знания (научного и ненаучного) и осуществлять це­лостный подход к проблеме его результата, то есть выявлять смысл как истины, так и заблуждения. При ведущей роли субъективного начала получение истины в качестве необходимой предпосылки содержит личное творчество, риск, ответственность. Человек выступает, таким образом, в качестве необходимого основания ис­тины. Л. А. Микешина указывает на важность обоснования принципа доверия субъекту, поскольку личность несет ответственность не только за практические действия, но и за полученные знания. Этот подход придает проблеме соответствия истины и субъекта не гносеологический, а метафизический и мировоззренческий харак­тер.
Подобные трактовки истины уже были разработаны в исто­рии философской мысли, поэтому имеет смысл рассмотреть их более детально. М. Фуко полагал, что еще в античности произош­ла дифференциация двух подходов к познанию. С целью иллю­страции этого он анализирует преобладающий в античной ментальности философский принцип epimeleia (заботы, попечения). Это, с одной стороны, общее отношение к себе, миру, другим людям, предполагающее изменение и преобразование себя, а с другой, свод законов, определяющих способ существования субъекта. Эта концепция, определившая историю человеческой субъективности, была сформулирована Платоном, как условие политического и нравственного действия. Он подчеркивает, что необходимым условием познания является стремление ввысь, т. е. работа над собой, изменение, в противном случае человек ста­новится подвержен мнениям и теряет разум. Фуко подчеркива­ет: «С точки зрения духовного опыта, никогда акт познания сам по себе и как таковой не мог бы обеспечить постижение исти­ны, не будь он подготовлен, сопровожден, дублируем, заверша­ем определенным преобразованием субъекта — не индивидуу­ма, а самого субъекта в его бытии как субъекта. Гнозис — это, в конечном счете, то, что всегда стремится переместить, перенес­ти в сам познавательный акт условия, формы и следствия духов­ного опыта».
Аристотель же свел духовную работу субъекта к познанию. Однако он также полагал, что только разум и Бог являются пос­ледними основаниями философской мысли. Тем не менее, и к душе он подходит как ученый, считая, что ее познание проясняет сущность познания истины. Фуко полагает, что аристотелевский подход получает свое окончательное развитие лишь в Новое вре­мя «...Современная теория истины ведет свой отчет с того момен­та, когда познание, и лишь оно одно, становится единственным способом постижения истины, то есть этот отсчет начинается с того момента, когда философ, или ученый, или просто человек, пытающийся найти истину, становится способным разбираться в
самом себе посредством лишь одних актов познания, когда боль­ше от него ничего не требуется — ни модификации, ни измене­ния его бытия». Тем не менее, платоновский подход все-таки со­храняется в философии, когда указывается на то, что познание и стремление к истине только один из планов жизни, что способ­ность новоевропейского человека к науке сама зависит от каких-то других начал.
Антропологическая исходная позиция отчетливо прослежи­вается в различных направлениях современной философии. Здесь, в отличие от классической философской традиции, ут­верждается иная система отношений между миром и человеком, призванная преодолеть ограниченность субъект-объектного противопоставления. Суть этого нового подхода заключается в обосновании экзистенциально или трансцендентально антропо­логической исходной основополагающей инстанции, в подчер­кивании обусловленности мира вещей и наших представлений о нем различными формами человеческой деятельности. На этой основе не только пересматриваются традиционные представле­ния об истине, но и создается новая концепция социальной де­ятельности.
76. Социокультурные и экзистенциальные предпосылки кризиса научной рациональности.
В рамках современной техногенной цивилизации наука при­обретает особую значимость. Поэтому вплоть до XX века раз­личные философские системы, несмотря на полярность миро­воззренческих установок, сохраняют в шкале фундаментальных ориентации ценность научного знания и основанного на нем об­щественного прогресса. Однако в XX столетии эти ценности под­вергаются сомнению благодаря возникшим вследствие научно-технического развития проблемам. Конец 60-х — начало 70-х го­дов отмечены развертыванием острой критики науки. Возникают контрнаучные движения, стремящиеся возродить иные — тра­диционные формы культуры. Появляются антисциентические концепции, подвергающие критике науку и пессимистично на­строенные к ее способностям обеспечить прогрессивное разви­тие. Одновременно с этим подвергаются отрицанию идеи исти­ны, рациональности и т. д. Появление контранаучных движений — серьезный симптом кризиса науки, который касается не столько ее интеллектуальных возможностей, сколько взаимоотношений с обществом.
С. Тулмин связывает контрнаучное движение с контркульту­рой, причем для него критика науки составляет одну из важных тенденций истории культуры. Он выделил ряд наиболее значимых принципов, характерных для всех вариантов критики науки:
1)требование гуманизации знания;
2)противопоставление научной и художественной деятельно­сти, поскольку научная деятельность не позволяет выразить
индивидуальность ученого, подчиняя его интеллект мнению
профессиональной группы;
3) подавление в науке воображения;
4)пренебрежение качественной стороной явлений ради их
количественной соизмеримости;
5) абстрактный характер научных идей, лишающий науку гуманистического содержания.
Известный физик Э. Вайнберг выделил следующие группы критиков науки:
1) разоблачители, подвергающие критике современные фор­
мы институциализации науки, ее связь с истэблишментом;
2) вдумчивые законодатели и администраторы, критикующие
естественников за отсутствие у них чувства ответственнос­ти, политических установок и интересов;
3) технологические критики, подвергающие критике науку за
отрицательные последствия ее технического приложения;
4)нигилисты и аболиционисты, усматривающие в научно-
техническом прогрессе вообще угрозу существования че­ловечеству.
Большое место в контранаучном движении занимает критика сциентизма, который рассматривается как определенная идеология. В сборнике документов и статей «Само-Критика науки», вышедшем в Париже в 1973 году, выделены основные мифы сциентистской иде­ологии, совокупность которых и составляет ее кредо. Миф 1: только научное знание является истинным и объективным, лишь оно, буду­чи квантитативным и формализованным, оказывается универсальным и инвариантным во все времена и во всех культурах. Миф 2: объект научного познания может быть выражен в количественных парамет­рах и лабораторном эксперименте. Миф 3: мечта науки — построение «механической», «формализуемой» природы, редукция сложных про­цессов к физико-химическим процессам. Миф 4: только мнение экс­пертов существенно, сами они принадлежат к технократии, поэтому абсолютизация роли экспертов — абсолютизация роли технократии. Миф 5: наука и технология, основанная на научных исследованиях, способны решить все проблемы человечества. Миф 6: только экс­перты обладают знанием, необходимым для принятия решений. Важно то, что идеология сциентизма господствует не только среди ученых, а навязывается всему обществу, что в значительной степе­ни актуализирует необходимость борьбы с засильем сциентистс­ких взглядов.
Одним из радикальных подходов научной критики является критика мировоззренческих последствий ее развития. Она исхо­дит из того, что мировоззрение техногенной цивилизации, зало­женное в научной рациональности Нового времени, породило кри­зис самой этой рациональности и продуцируемого ею мироотношения. В основе такого вопроса лежит сомнение в возможности объективного на­учного знания быть источником человеческих суждений о мире, поскольку в сознании современного человека гуманизм и научность перестали совпадать.
Хайдеггером была установлена связь развития технической цивилизации и картины мира Нового времени. Он отмечает, что научная картина мира вовсе не тождественна представлению об этом мире.
Хайдеггер относит, проблему истины к числу основополагаю­щих философских, а не научных вопросов. Наука, с его точки зре­ния, не являет нам истину бытия, поскольку сама определенным образом уже «расположена» к ней. Научное отношение, в отличие от донаучного, изначально конституируется актом опредмечива­ния. Таким образом, основная ошибка науки и метафизики состоит в подстановке вместо истинного бытия того или иного су­щего, то есть вещественной или идеальной конкретности.
Хайдеггер отмечает, что для получения истины человек должен быть специально подготовлен, должен получить доступ к непотаенно­му, алетейе. Истина, следовательно, зависит от свободы и место­пребывания познающего.
Хайдеггер полагает, что отделение идеального сущего от бы­тия породило неявное допущение науки об идеальном исследо­вателе. На этом основана трактовка истины как соответствия по­ложению дел, которая создает возможность отвлечения от субъек­та, что считается условием получения объективной истины.
Гуссерль полагает, что причина евро­пейского кризиса заключается в его отчуждении от рационального жизненного смыс­ла. Гуссерль представляет движение европейской истории как рас­крытие заключенной в ней имманентной разумной цели, телоса. За всеми историческими событиями он усматривает телеологи­ческий разум, придающий единство историческому процессу.
М. М. Бахтин, подчеркивая диалогический характер мышле­ния и зависимость субъекта от познаваемого духовного явления, провозглашает принцип ответственности ученого перед жизнью, связывая гуманитарное познание с духовной работой. Современный человек чувствует себя более уве­ренно в этом мире, где он поступает не от себя, а следуя общему закону. Принципа перехода от него к реальному миру не суще­ствует. Чтобы преодолеть дуализм познания и жизни Бахтин вво­дит понятие поступка. Только из него и его ответственности есть выход к бытию.
Поступок означает стремление к истине. Истина и правда — это два взаимодополнительных понятия. Правда — это не тожде­ственно себе равная содержательная истина, а единственная пози­ция каждого человека, правда его конкретного существования. Она доступна лишь участному сознанию, то есть ответственному, при­частному бытию.
77. Научная рациональность и техника
Одной из наиболее общепринятых характеристик модерно­вого общества является его обозначение в качестве рационально­го. При этом выявление его особенностей строится на основе пос­ледовательного ряда исторических сопоставлений с прошлым со­стоянием социума. Э. Гидденс, к примеру, вы­деляет следующие институты модерна как исторического перио­да: капитализм, индустриализм, всеподнадзорность, нация-госу­дарство и военная сила. При таком подходе модерн предстает в качестве «посттрадиционного» социального порядка, отличитель­ными особенностями которого становятся рациональность, ин­новации и динамизм.
Процесс рационализации, сопровождающий становление ин­дустриального западноевропейского общества описан в классичес­кой социальной теории еще Вебером. Господство формально-ра­ционального начала, отличающее индустриальное общество от тра­диционных, возникло, по его мнению, благодаря взаимодействию сразу нескольких социальных феноменов, каждый из которых нес в себе собственное рациональное начало: галилеевская наука, рациональное римское право, рациональный способ ведения хозяй­ства и рациональная этика протестантской религии. Этот процесс не всегда позитивен, так как ведет к ограничению свободы и появ­лению жестких форм господства и отчуждения, лишая человека, в конечном счете, индивидуальной свободы. В данной парадигме ра- ционализация рассматривается как вытеснение целерациональным действием всех остальных видов рационального действия.
Подобная точка зрения, характерная для многих исследовате­лей, исходит из отождествления социальной рациональности ин­дустриального общества с рациональностью классической науки.
Идея свободы предполагает также возможность непрерывной экспансии и прогресса. Причем для возникновения категории прогресса также необходима научно-теоретическая основа, вы­ражающаяся прежде всего в изменении понятия времени, в пере­ходе от цикличности аграрного общества к стреле времени инду­стриальной цивилизации. Понятия свободы и прогресса и идео­логия, основанная на естественнонаучном мировоззрении, обещают жесткий контроль над всеми аномалиями и обосновы­вают необходимость демиургической деятельности человека. Здесь уже свобода выступает как средство, позволяющее игнори­ровать любые пределы. Для ощущения свободы и бесконечности прогресса было существенно и то, что в картине мира человек был выведен за пределы природы, противостоял ей, познавал и по­беждал ее.
Необходимо отметить, что ко многим проявлениям кризиса современной цивилизации, в том числе к экологической катас­трофе, ведет именно деятельность практического разума, важ­нейшим компонентом которого является технологическое при­менение науки.
Сегодня осмысление техники, ее связей с наукой и культурой, взаимоотношений с человеком со­ставляют важный узел современной философской проблематики. Техника представляет собой один из факторов глобального кризиса, но в то же время она является неотъемлемой стороной современной культуры и цивилизации, органически связанной с их ценностями и идеалами.
Именно в таком ракурсе феномен техники анализируется в современной философии. Отличительными особенностями этого анализа являются гуманитарное и аксиологическое отношения к технике, постановка во главу угла вопросов о ее сущности и значе­нии для судеб современной культуры. Как правило с техникой свя­зывается кризис нашей культуры и цивилизации.
Хайдеггер акцентирует внимание на том, что философия дол­жна рассматривать не саму технику, а ее скрытую от нас сущность, которая заключается в понуждении природы. Эта установка от­личается от охранительного восприятия природы более ранних эпох. Сущность техники, таким об­разом, связана с особым ценностным отношением человека к при­роде, поэтому разрешить проблемы технического развития при помощи самой же техники невозможно, необходимо изменить ми­ровоззрение человека.
X. Сколимовски также видит в технике источник сложных об­щественных проблем. Техника превратилась для нас в физическую и ментальную опору в столь извращенной и всеобъемлющей степени, что если мы даже осознаем, как опустошает она нашу среду, природную и человеческую, то первой нашей реакцией является мысль о какой-то другой технике, которая может исправить все это».
Ф. Рапп отмечает, что техника фундирована механизмами культуры и ценностями человека. В основе ее возникновения ле­жит не идея практической пользы, а стремление к власти и господ­ству над природой. За техникой стоит инженерное творчество, ко­торое в свою очередь основывается на естественнонаучной рацио­нальности.
Современные исследования обнаружили, что между опреде­ленным состоянием науки и техники, с одной стороны, и различ­ными социальными и культурными процессами, с другой, суще­ствует тесная взаимосвязь. Поэтому осмысление техники как фе­номена современного мышления и культуры представляется одной из актуальных и насущных задач.
Гуссерль впервые использовал трансцендентальный метод фе­номенологии для постижения исторического генезиса духовного мира Европы. Анализируя технизацию, Гуссерль подчеркивает, что это важнейшая характеристика европейской культуры, способ реализации отношения человека к действитель­ности, возникший в Новое время. Его идея состоит в том, что первоначальная технизация есть имманентный теоретический про­цесс, представляющий собой одно из следствий разрушения жиз­ненного мира человека.
При трансформации теории в метод предпосылки для дости­жения знания предстают как готовый инструментарий. Поэтому технизация оказывается процессом, отражающимся и в теорети­ческом содержании. Общим для мира природы естествознания и мира техники оказывается утрата смысла, отделение их конструк­тивных процедур от актов созерцания, делающих их возможными. Технизация представляет собой превращение смыслообразования в метод, который можно передавать не затрагивая его первоначаль­ного смысла. Техника, таким образом, не царство объектов, а не­кое отношение человека к миру. Господство метода приводит к из­менению функции теории, теперь она применяется в качестве от­влеченной схемы к любому содержанию.
Чтобы понять феномен техники недостаточно рассмотреть ее прямые и побочные воздействия. В конечном счете, все механиз­мы рассчитаны на прирост способности человека к бытию. Чело­век как существо с биологической точки зрения «недостаточное», нуждается в производстве искусственного мира. Благодаря созда­нию этого мира отношение человека к действительности всегда опосредовано, основано на его метафоризации.
 
78. Научная рациональность как модель социальной деятельности.
  Проведенный анализ техники и социальной реальности позволяет прояснить сложные взаимоотношения научной рациональности и человеческой деятельности с проблемами современного общественного развития. Культурные основания индустриального общества создала для современного человека наука Нового времени. Чтобы выполнить эту функцию она должна была возникнуть в условиях эмансипации от моральных ограничений. Тезис о свободе науки от них в XX веке был заменен тезисом об ограниченности науки, ее неспособности задавать ориентиры и идеалы, а затем и тезисом о безответственности науки. Утверждения, что на жизнь людей влияет не само знание, а его приложение, превращение в технологию, то есть процесс, лежащий уже не в сфере науки и оп­ределяемый социальной системой, слишком упрощают ситуацию. Информация всегда была важным фактором развития человекоразмерных систем. Очевидно, что процесс познания неразрывно связан с созданием метода, технологии. Знание в этом случае яв­ляется действительной силой, оказывающей влияние на жизнь са­мого человека.
В связи с осознанием важности этой проблематики в научном сообществе начали активно обсуждаться вопросы ответственнос­ти ученого за возможные результаты своих исследований, механиз­мы демократического контроля за научной деятельностью, ее ре­зультатами и возможными сферами приложения. Возникают раз­личные формы самоорганизации научной общественности, основной целью работы которых является регулирование деятель­ности ученых с точки зрения норм этической и социальной ответ­ственности.
К ученым приходит осознание того, что исследование тайн при­роды, особенно человеческой природы, имеет свои пределы, неми­нуемо связано с большим риском и это относится к научным разра­боткам как в области ядерного оружия, так и в генной инженерии. Научные исследования, даже независимо от того, найдут ли они свое приложение в технических или военно-промышленных но­вовведениях, могут представлять угрозу не только для человека, но и вообще для жизни на Земле. Если раньше считалось, что опас­ность представляет сциентизм и свойственная ему абсолютизация значимости технических приложений научного знания, то теперь проблема влияния науки на социальную реальность углубляется. Становится понятным, что узел проблем современной цивилиза­ции коренится в новоевропейской научной рациональности, ко­торая ориентирует ученых лишь на осуществление сугубо научно-исследовательских целей и элиминирует ценностные и этические аспекты такой деятельности.
В сфере социального познания также происходит методологи­ческая революция, ориентированная на формирование новой па­радигмы. Процесс трансформации индустриального общества в постиндустриальное связан с переходом от классического (Просве­щение и модернизм XX века) к неклассическому (постмодернизм) типу рациональности в социальном познании. Модернизм исхо­дит из возможности разумного постижения вечных и неизменных истин.
Акцент в оценке приоритетнос­ти ресурсов общественного развития должен делаться не на внешние механизмы (НТП, рынок), а на внутренние духовно-этические факторы. Сейчас необходимо осмысление не только промышлен­ных, но и прежних социальных технологий, ведущих к тотальному социокультурному кризису. Конец модерна означает исчерпанность механизмов самовосстановления в природе и культуре. Поэтому необходима рефлексия по поводу альтернативных форм производ­ственной и исторической практики.
П. Бергер выделяет четыре основных события, сломавшие па­радигму социологии после второй мировой войны. Это: маргиналь­ные устремления верхнего среднего класса западных стран (феминизм, этноцентризм и пр.); опыт создания незападного центра ка­питализма в Японии и других странах Юго-Восточной Азии; ожив­ление религии в западных странах; распад СССР и коллапс комму­низма. На этом фоне происходит трансфо, мация основных соци­альных институтов, наблюдается декомпозиция культуры, изменяются границы человеческой активности. Эти события, от­разившие кардинальные изменения общественной жизни, поста­вили под вопрос и конструкты классической социологии.
В конце XX — начале XXI вв. перед социальной теорией вста­ла задача теоретической репрезентации качественно нового состо­яния западного общества. Это методологическое требование по­лучило определенное решение в постнеклассической парадигме социального познания. В ней общество стало невозможно рассмат­ривать как совокупность взаимно организованных институтов. Подверглось сомнению и декларируемое соответствие между ак­торами и системой, лежавшее в основе классической социологи­ческой теории общества.
Переосмысление социальной рациональности привело к ме­тодологическому сдвигу в видении социальной реальности, кото­рый проявляется не только в формировании новых научных кон­структов, но и в появлении нового языка социальной теории, в преобразовании статических понятий в динамические.
Становление нового типа научности в социальном познании связано не только с трансформацией научной рациональности во­обще, но и с реальными изменениями современного общества. Социальная действительность становится более сложной и дина­мичной, возрастает потребность в научно обоснованных рекомен­дациях по ее управлению. Кризис индустриальной цивилизации предполагает формулировку нового постмодернистского проекта социальной организации, в основе которого лежит не удовлетво­рение постоянно растущих потребностей, а безопасное развитие человечества и реализация его фундаментальных ценностей.

79. Картина мира современной науки и новые мировоззренческие ориентиры цивилизационного развития
  С научной картиной мира связывают широкую панораму знаний о природе, включающую в себя наиболее важные теории, гипотезы и факты. Структура научной картины мира предлагает центральное теоретическое ядро, фундаментальные допущения и частные теоретические модели, которые постоянно достраиваются. Центральное теоретическое ядро обладает относительной устойчивостью и сохраняет свое существование достаточно длительный срок. Оно представляет собой совокупность конкретно-научных и онтологических констант, сохраняющихся без изменения во всех научных теориях
  Научная картина мира представляет собой не просто сумму или набор отдельных знаний, а результат их взаимосогласования и организации в новую целостность, т.е. в систему. С этим связана такая характеристика научной картины мира, как ее системность. Назначение научной картины мира как свода сведений состоит в обеспечении синтеза знаний. Отсюда вытекает ее интегративная функция.
  Научная картина мира носит парадигмальный характер, так как она задает систему установок и принципов освоения универсума. Накладывая определенные ограничения на характер допущений "разумных" новых гипотез научная картина мира, тем самым направляет движение мысли. Ее содержание обусловливает способ видения мира, поскольку влияет на формирование социокультурных, этических, методологических и логических норм научного исследования. Поэтому можно говорить о нормативной, а также о психологической функциях научной картины мира, создающей общетеоретический фон исследования и координирующей ориентиры научного поиска.
  Эволюция современной научной картины мира предполагает движение от классической к неклассической и постнеклассической картине мира (о чем шла уже речь). Европейская наука стартовала с принятия классической научной картины мира, которая была основана на достижениях Галилея и Ньютона, господствовала на протяжении достаточно продолжительного периода - до конца прошлого столетия. Она претендовала на привилегию обладания истинным знанием. Ей соответствует графический образ прогрессивно направленного линейного развития с жестко однозначной детерминацией. Прошлое определяет настоящее так же изначально, как и настоящее определяет будущее. Все состояния мира, от бесконечно отдаленного былого до весьма далекого грядущего, могут быть просчитаны и предсказаны. Классическая картина мира осуществляла описание объектов, как если бы они существовали сами по себе в строго заданной системе координат. В ней четко соблюдалась ориентация на "онтос", т.е. то, что есть в его фрагментарности и изолированности. Основным условием становилось требование элиминации всего того, что относилось либо к субъекту познания, либо к возмущающим факторам и помехам.
  Строго однозначная причинно-следственная зависимость возводилась в ранг объяснительного эталона. Она укрепляла претензии научной рациональности на обнаружение некоего общего правила или единственно верного метода, гарантирующего построение истинной теории. Естественнонаучной базой данной модели была Ньютонова Вселенная с ее постоянными обитателями: всеведущим субъектом и всезнающим Демоном Лапласа, якобы знающим положение дел во Вселенной на всех ее уровнях, от мельчайших частиц до всеобщего целого. Лишенные значимости атомарные события не оказывали никакого воздействия на субстанционально незыблемый пространственно-временной континуум.
  Неклассическая картина мира, пришедшая на смену классической, родилась под влиянием первых теорий термодинамики, оспаривающих универсальность законов классической механики. Переход к неклассическому мышлению был осуществлен в период революции в естествознании на рубеже XIX-XX вв., в том числе и под влиянием теории относительности. Графическая модель неклассической картины мира опирается на образ синусоиды, омывающей магистральную направляющую развития. В ней возникает более гибкая схема детерминации, нежели в линейном процессе, и учитывается новый фактор - роль случая. Развитие системы мыслится направленно, но ее состояние в каждый момент времени не детерминировано. Неклассическое сознание постоянно наталкивалось на ситуации погруженности в действительность. Оно ощущало свою предельную зависимость от социальных обстоятельств и одновременно льстило себя надеждами на участие в формировании "созвездия" возможностей.
  В постнеклассической методологии очень популярны такие понятия, как бифуркация, флуктуация, хаосомность, диссипация, странные аттракторы, нелинейность. Они наделяются категориальным статусом и используются для объяснения поведения всех типов систем: доорганизмических, организмических, социальных, деятельностных, этнических, духовных и пр.
  В условиях, далеких от равновесия, действуют бифуркационные механизмы. Они предполагают наличие точек раздвоения и неединственность продолжения развития. Результаты их действия труднопредсказуемы. По мнению И. Пригожина, бифуркационные процессы свидетельствуют об усложнении системы; Н. Моисеев утверждает, что "каждое состояние социальной системы является бифуркационным".
  Оправданная в человекоразмерном бытии социологизация категорий порядка и хаоса имеет своим следствием негативное отношение к хаотическим структурам и полное принятие упорядоченных. Тем самым наиболее наглядно демонстрируется двойственная (антропологично-дезантропологичная) ориентация современной философии. Научно-теоретическое сознание делает шаг к конструктивному пониманию роли и значимости процессов хаотизации в современной синергетической парадигме. Социальная практика осуществляет экспансию против хаосомности, неопределенности, сопровождая их сугубо негативными оценочными формулами, стремясь вытолкнуть за пределы методологического анализа. Последнее выражается в торжестве рационалистических утопий и тоталитарных режимов, желающих установить "полный порядок" и поддерживать его с "железной необходимостью".
80. Научная рациональность и проблема диалога культур.
Обнаружение пределов в развитии современной цивилизации побуждает пересмотреть ценность рационализма. Постепенно ста­новится понятным, что кризисы нашей цивилизации — экологи­ческий, эсхатологический, антропологический, культурный — вза­имосвязаны, причем техника является одним из факторов этого гло­бального неблагополучия. Рост негативизма по отношению к науке и разуму в современном обществе и предложения не связывать судьбы человеческой свободы с культивированием рационального начала связаны прежде всего с отрицательными последствиями техничес­кого развития. Общество поэтому нуждается в изменении приори­тетов своей социальной и технологической деятельности, и огром­ную роль в решении этих проблем должна играть наука.
Нужно отметить, что в традиционную научную картину мира входит представление о том, что все проблемы, возникающие в результате научно-технического прогресса, можно решить рацио­нальным способом. При этом полагается, что не только экологи­ческая проблема разрешима на путях развития науки посредством создания малоотходных производств, технологий с замкнутыми циклами и т. д., но и вторая глобальная проблема (духовный кри­зис) преодолима при помощи НТП.
Но социальная деятельность принадлежит различным культур­ным подсистемам и подчиняется их логике, в частности, ценност­ным отношениям. Особенностью культурных систем, в отличие от рационально организованной деятельности, является борьба разноориентированных, иногда противоположных, сил и ценностей. Вследствие этого реализация одних видов деятельности, не учиты­вающая бытие других деятельностей, может давать результаты, противоположные ожидаемым. Природа человеческой деятельно­сти содержит два слоя — акты деятельности, организованные на рациональной основе и культурные подсистемы, подчиняющиеся иной логике. Поэтому большинство современных общественных проблем невозможно решить исключительно научно-рациональ­ным, техническим путем.
Наиболее радикальным средством разрешения кризиса пред­ставляется критическое переосмысление идей, лежащих в основа­нии техногенной цивилизации. Западноевропейская культура по­родила субъект-объектный принцип, согласно которому окружа­ющему миру приписывался лишь статус средства. Поэтому необходимо изменить лежащую в основе технического прогресса ду­ховно-ценностную мотивацию. При этом наряду с другими усилия­ми необходимо пересмотреть и ту картину мира, в которой природа понимается как условие нашей технократической деятельности.
Мы уже отмечали происходящие изменения в типе научной ра­циональности. Черты постнеклассической рациональности прояв­ляются при переходе к исследованию сложных исторически раз­вивающихся систем. Постнеклассическая рациональность хотя и сужает поле действия предшествующих ей исследовательских стра­тегий, но не отменяет их, сама становясь гетерогенной сложноорганизованной системой. Увеличение разнообразия научных стра­тегий расширяет и поле мировоззренческих оснований современ­ной науки. Теперь и преобразующую деятельность человека и саму природу начинают понимать иначе. Оказалось, что техника и на­учное знание существенно влияют на природу и человека. Законы природы не вечны, а обусловлены исторически и культурно, а че­ловеческое действие есть орган эволюции природы. Природа яв­ляется не только условием человеческой деятельности и прогрес­са, но и их целью. Она отвечает человеку, ассимилирует его усилия и активность. Идеал естествознания сейчас пересматривается с учетом различения природы, написанной на языке математики, природы как планетарного экологического организма и социаль­ной природы.
Важно при этом, что отказ от европейского проекта модерна вовсе не означает «варваризацию» культуры. Эта идея явно просле­живается в работе Хюбнера «Критика научного разума». Более того, «пароксизмы научно-технической деятельности, — пишет немецкий философ, — и связанной с ней идеей прогресса вполне могут свиде­тельствовать о своего рода варварстве»'. Для преодоления кризисов современной цивилизации необходим радикальный поворот в ми­ровоззрении, в самом духовном ядре современного человека.
Сформировавшаяся в рамках постнеклассической науки стра­тегия деятельности с саморазвивающимися системами порождает перекличку между западной и восточными культурами. Выясня­ется, что современный тип научно-технического развития можно согласовать с мировоззренческими идеями восточных культур. Человекоразмерные системы требуют особых стратегий деятельнос­ти, в которых существенную роль играют несиловые взаимодей­ствия, основанные на синергетических эффектах. В рамках такой деятельности возникает новый тип интеграции истины и нрав­ственности, целерационального и ценностнорационального дей­ствий. Технологическая деятельность с такими системами предпо­лагает учет спектра возможных траекторий системы и сталкивает­ся с проблемой выбора определенного сценария развития из множества возможных. Ориентирами этого выбора служат не толь­ко знания, но и нравственные принципы.
Говоря о необходимости изменения идеалов рациональности, речь нужно вести не только о науке и научной деятельности, сколько о человеческой деятельности вообще.
80.Научная рациональность и проблема диалога культур.
  Научно рациональной  является та деятельность, которая направлена на получение, разработку, совершенствования и уточнение  теорий, признаваемых истинными в настоящее время.  Соответственно, нерациональной с точки зрения будет та деятельность, которая не связанна с разработкой теорий, получивших признание в обществе. Когда мы прямо указываем  на современное знание  как основу наших оценок и стандартов, то иллюзии их вечности и универсальности не возникает. Относительность всех норм, правил, оценок научной  рациональности выступает с полной очевидностью. Ученый любой эпохи, получая результат, в истинности которого он убежден, действует с точки  зрения науки рационально. Проблема заключается в том, что на исследователя воздействует  тип того общества, в котором он проживает. Философско-исторические научные исследования всегда имеют определенную практическую ориентацию. Постигая прошлое, мы стремимся разобраться в настоящем, определить тенденции развития современного общества. В этом смысле особо важное значение для  науки   приобретает решение вопроса о соотношении Западной и Восточной культур и цивилизаций  и диалоге этих культур. Выделяют два типа основных типа культуры -  западная и восточная.
Типы культур. Запад и Восток рассматриваются как геосоциокультурные понятия. Запад – особый тип цивилизационного и культурного развития, который сформировался в Европе в XV-XVII вв. Цивилизацию этого типа можно назвать техногенной. Ее характерные черты – это быстрое изменение техники и технологий, благодаря применению науки. Предпосылки западной культуры закладывались еще в античности и средневековье. В эпоху Просвещения завершилось формирование мировоззренческих установок, определивших последующее развитие техногенной цивилизации. В социальном плане западная цивилизация отождествляется с эпохой становления капиталистических производственных отношений, буржуазно демократических форм правления, становления гражданского общества и правового государства. В технологическом плане – с индустриальным и постиндустриальным обществом. Философы и социологи рассматривают мировоззренческий, социальный и технологический аспекты культуры как единое целое. Ценности западной культуры: 1) динамизм, ориентация на новизну, 2) утверждения достоинства и уважения к человеческой личности, 3) индивидуализм, установка на автономность личности, 4) рациональность, 5) идеалы свободы, равенства и терпимости, 6) уважения к частной собственности.
Западному типу культуры в философии противостоит восточный тип, получивший название «традиционного общества». Геополитически Восток связывается с культурами Древней Индии, Вавилона, Древнего Египта, национально-государственными образованьями мусульманского мира. Эти культуры были самобытными, но имели и общие черты: ориентация на воспроизводство сложившихся социальных структур, стабилизацию устоявшегося образа жизни. Традиционное поведение, аккумулирующее опыт предков – высшая ценность. В духовной сфере господствовали религиозно-мифологические представления, научной рациональности противопоставлялась нравственно-волевая установка на созерцательность, безмятежность, интуитивно-мистическое слияние с бытием. Автономия, свобода и достоинство человеческой личности чужды духу восточной культуры. Жизнь человека предопределена. Отсюда проистекают политические и экономические модели устройства жизни восточного человека. Восточным людям чужд дух демократии, гражданского общества.
Особого рода стоит вопрос относительно России, возникали вопросы как соотносятся в культуре России западное и восточное? Возможен ли, и необходим ли самобытный путь развития России? В связи с этим в России в 19 в. сформировались идеологии западничества (Чаадаев, Станкевич, Белинский, Герцен) и славянофильства (Киреевский, Хомяков, Самарин). Этот вопрос о самобытности России большое значение приобрел для философов эмигрантов после революции (Бердяев и др). Бердяев считает, что русская народная индивидуальность поляризована и противоречива,  Россия соединяет в себе и Запад и Восток. Два противоположных начала легли в основание русской души: языческая дионистическая стихия и аскетически-монашеское православие. Евразийское движение (П.А. Карсавин, Н.С. Трубецкой) 20-30 г.ХХ в. эмигрантское течение, рассматривали    Россию как Евразию – особый этнографический мир, занимающий срединное пространство Азии и Европы, со своей самобытной культурой.
 Таким образом, в современных условиях  одной из основных проблем научной деятельности является разработка проблемы диалога межу различными культурами. Изначально различные условия относительность всех норм, правил, оценок рациональности  принятых в данном социуме, зачастую приводят к невозможности диалога между различными типами культур, что неприемлемо в условиях  глобализации и   нарастания  политики силы, проводимой западным обществом в отношении мусульманских стран.  В настоящее время становится очевидна  реальная угроза   объединения восточных культур перед лицом западной экспансии  с целью сохранения своей самобытности. Это  только ухудшит геополитическую ситуацию в мире. Поэтому так важно искать пути диалога между различными типами культур.  Науке необходимо решать эту проблему.   
  81. Роль науки в преодолении глобальных кризисов современности.
  Престижный статус науки  стимулирует развертывание  большого многообразия ее  развитых форм. Исследуя их и анализируя, можно выявить основные особенности научного познания, его возможности и границы. Проблема этих возможностей  в настоящее время стоит особенно остро. Все дело в том, что  само развитие техногенной цивилизации подошло  к критическим рубежам, которые обозначили  границы  этого типа цивилизационного роста. Это обнаружилось  во второй половине ХХ в. в связи с возникновением глобальных кризисов и глобальных проблем.  Глобальные кризисы - результат глобальных проблем, которые  являются результатом  неравномерности  научно-технического, демографического, экологического  и культурного развития. Духовно-нравственной основой появления глобальных проблем является  идеология потребительства.
Среди многочисленных глобальных проблем, порожденных  техногенной цивилизацией и поставивших под угрозу существование  человечества, можно выделить три главных. Первая  из них -  проблема выживания в условиях непрерывного совершенствования  оружия массового уничтожения. В ядерный век человечество впервые  за всю свою историю стало смертным, и этот итог был побочным эффектом научно – технического прогресса, открывающего все новые возможности развития военной техники.
Второй, пожалуй, самой острой  проблемой современности становится нарастание экологического кризиса в глобальных масштабах. Два аспекта человеческого  существования  как части природы и как деятельного существа, преобразующего природу, приходят в  конфликтное столкновение. Человек сформировался в рамках биосферы – особой системы, возникшей в ходе космической эволюции.  Деятельность человека вносит постоянные изменения  в динамику биосферы и на современном этапе  развития техногенной цивилизации масштабы человеческой экспансии  в природу таковы, что они начинают разрушать  биосферу как целостную экосистему. Грозящая экологическая катастрофа требует от науки выработки принципиально новых  стратегий научно – технического и социального развития  человечества, стратегий деятельности, обеспечивающей  коэволюцию человека и природы.
Третья проблема – проблема сохранения человеческой личности человека как биосоциальной структуры в условиях растущих и всесторонних процессов отчуждения. Эту глобальную проблему иногда обозначают как  современный антропологический кризис. Человек, усложняя свой мир, все чаще вызывает к жизни силы, которые он уже не контролирует и которые становятся чужыми его природе. Чем больше он преобразует мир, тем в большей мере он порождает непредвидимые социальные факторы, которые начинают формировать структуры, радикально меняющие жизнь и ухудшающие ее. Современная индустриальная культура действительно создает  широкие возможности для манипуляции сознанием, при которых человек теряет способность рационально осмысливать   бытие. Ускоренное развитие техногенной цивилизации делает весьма сложным проблему социализации и формирования личности. Речь идет об угрозе существования человеческой телесности, которая является результатом миллионов лет эволюции и которую начинает активно деформировать современный  техногенный мир. Цивилизация значительно продлила срок человеческой жизни, развила медицину, позволила лечить многие болезни, но вместе с тем устранила действие естественного отбора, который вычеркивал  носителей генетических ошибок из цепи сменяющихся поколений. С ростом мутагенных факторов в современных условиях  биологического производства  человека возникает опасность резкого ухудшения генофонда человечества. Выход иногда видят в перспективах генной инженерии. Но здесь человека подстерегает новая опасность.
Все это  - проблемы выживания человечества, которые породила техногенная цивилизация. Современные глобальные кризисы ставят под сомнение  тип прогресса, реализованный в предшествующем  техногенном развитии.  Решение этих глобальных кризисов предполагает коренную трансформацию  стратегий человеческой жизнедеятельности. В этом контексте  возникает вопрос  и роли науки в преодолении глобальных кризисов современности. Существуют многочисленные антисцентические концепции, возлагающие на науку ответственность  за нарастающие глобальные проблемы. Выход состоит не в отказе  от научно – технического развития, а в придании ему  гуманистического измерения, что в свою очередь ставит  проблему нового типа научной рациональности, включающей в себя в явном виде гуманистические ориентиры и ценности. В  этой связи возникает серия вопросов. Как  можно включить  в научное познание  внешних для него ориентаций? Каковы механизмы этого включения? Имеются ли внутренние, в самой науке вызревающие предпосылки для ее перехода в новое состояние.   Решение   этих кардинальных вопросов предполагает исследование научного познания, его генезиса, механизмов его развития, выяснения того, как могут исторически изменятся типы научной рациональности и каковы современные тенденции такого измерения. Первым шагом на пути преодоления глобальных кризисов должен стать анализ специфики науки, выявление тех инвариантных признаков, которые устойчиво сохраняются  при исторической смене типов научной рациональности.    Так же науке необходимо: 1. разработать  единый научно обоснованный подход к организации всего мирового хоз-ва. 2. переориентировать  людей с мирских ценностей на ценности духовные. 3.  науке также необходимо так же  открытие новых источников энергии, которые бы позволили решить  проблему   рационального использования  природных ресурсов  и соответственно экологическую проблему.
  82. Сциентизм и  антисциентизм в современной научной рефлексии.
          Для науки характерна постоянная методологическая рефлексия –   изучение в науке объектов, выявление в ней специфики, свойств и связей в той или иной мере сопровождается осознанием самих исследовательских процедур, т.е. изучение используемых  при  этом методов, средств и приемов, при помощи которых познаются данные объекты. Будучи детерминированной, в конечном счете, общественной практикой и ее потребностями, наука вместе с тем развивается  по своим собственным закономерностям. Среди них – преемственность (сохранение положительного содержания старых знаний в новых), чередование  относительно  спокойных периодов развития  и периодов кардинальной ломки фундаментальных законов и принципов (научные революции), сочетание процессов дифференциации (выделение все новых научных дисциплин) и интеграции (синтез знания, объединения ряда «усилий»  наук и их методов), углубление и расширение процессов компьютеризации и математизации.
Таким образом, для современных наук, особенно для гуманитарных характерно резкое расширение внутринаучной рефлексии    т. е. усиление внимания   к собственным гносеологическим и  методологическим проблемам, стремление органически связать  решение последних  с  решением  специфически – содержательных  вопросов науки. В результате в центре внимания   науки оказываются методология изучаемого явления. Современную науку характеризует  углубленная разработка  и совершенствование  методов и приемов  собственно социального познания (непосредственно соответствующих  своему предмету) и формирование новых.
г) Формирование технических наук на основе синтеза естествознания, математики и техники. Фрэнсис Бэкон (англ. философ, основатель материализма и экспериментирующей науки нового времени) формулирует главный фактор развития европейской науки и европейского общества – знания сила. Из синтеза математики, физики и техники рождается не только новая наука, но и новая техника, имеющая собственную теорию. Телеология (от греч. конец, цель, завершение и логос – слово, учение) – в общем случае такой способ понимания и объяснения явлений реального мира, при котором важное место отводится понятиям цели, функция. роли, смысла и пр. Телеология знания выстраивается под цель и начинает влиять на развитие фундаментальных наук.
д) Становление социальных и гуманитарных наук. Формирование гуманитарных наук происходит в эпоху Возрождения. Гуманистами называли в средние века людей с неоконченным высшим образованием. Они закончили философский факультет. Гуманист – это преподаватель древнегреческого, классической латыни, моральной философии (моральная философия идет от этики стоиков).
 11. Культура античного полиса и становление первых форм теоретич. науки.
До VII века до н. э. Греция была периферией ближневосточной цивилизации. Греки учились у Востока: они позаимствовали у финикийцев алфавит и конструкцию кораблей, у египтян – искусство скульптуры и начала математических знаний. Знаменитый философ Пифагор долго жил в Египте, пытаясь познакомиться с жрецами и проникнуть в их тайны; он привез из Египта теорему Пифагора и магию чисел. Подражая жрецам, Пифагор основал тайное общество философов; его последователи верили в переселение душ и утверждали, что Земля – это шар.
От софистов и Протагора пошла вся греческая философия; в значительной степени она сводилась к умозрительным рассуждениям, которые сегодня назвали бы ненаучными. Тем не менее, в рассуждениях философов встречались и рациональные мысли. Сократ первым поставил вопрос об объективности знания; он подвергал сомнению привычные истины и верования и утверждал, что «я знаю только то, что ничего не знаю». Анаксагор пошел еще дальше – он отрицал существование богов и пытался создать свою картину мира, он утверждал, что тела состоят из мельчайших частичек. Последователь Анаксагора Демокрит назвал эти частички атомами и попробовал применить бесконечно малые величины в математических вычислениях; он получил формулу для объема конуса. Однако афиняне были возмущены попытками отрицать существование богов, Протагор и Анаксагор были изгнаны из Афин, а Сократ по приговору суда был вынужден испить чашу с ядом. 
Платон предложил проект идеального государства, которым управляет каста философов наподобие египетских жрецов (надо сказать, что Платон бывал в Египте). Опорой философов являются воины, «стражи», похожие на спартанцев, они живут одной общиной и имеют все общее – в том числе общих жен. Платон и его ученик Дион пытались создать идеальное государства в Сиракузах, на Сицилии; этот политический эксперимент привел к гражданской войне и разорению Сиракуз.   
Социологические исследования Платона продолжал Аристотель; он написал знаменитый трактат «Политика», этот трактат содержал сравнительный анализ общественного строя большинства известных тогда государств.
Аристотель выдвинул ряд положений, принятых современной социологией; он утверждал, в частности, что ведущим фактором общественного развития является рост населения; что перенаселение порождает голод, восстания, гражданские войны и установление «тирании». Цель «тиранов» – установление «справедливости» и равномерный передел земли. Аристотель известен как основатель биологии; он описывал и систематизировал различные виды животных – так же как он описывал и систематизировал государства; таких исследователей позже стали называть «систематиками».
Аристотель был учителем Александра Македонского, знаменитого завоевателя полумира. Александр проявлял интерес к наукам и помог Аристотелю создать первое высшее учебное заведение, «Ликей»; он взял с собой в поход племянника Аристотеля Каллисфена. Каллисфен и его помощники описывали природу завоеванных стран, измеряли широту местности, посылали Аристотелю чучела диковинных животных и собранные ими гербарии. После смерти Александра  роль покровителя наук взял на себя его друг и полководец Птолемей. При разделе империи Александра Птолемею достался Египет, и он основал в Александрии по образцу Ликея новый научный центр, Мусей. Мусей был первым научным центром, щедро финансируемым государством и его деятельность показала, что если есть деньги – то будет и наука.  По существу, день рождения Мусея и был днем рождения античной науки. Главой Мусея, «библиотекарем»,  был географ Эратосфен, сумевший, измеряя широту в различных пунктах, вычислить длину меридиана; таким образом, было окончательно доказано, что Земля – это шар. Евклид создал геометрию – ту, которую сейчас проходят в школах. Он положил в основу науки строгие доказательства;  когда Птолемей попросил у него обойтись без доказательств, Евклид ответил: «Для царей нет особых путей в математике». Ученик Евклида Аполлоний Пергский продолжил труды своего учителя и описал свойства эллипса, параболы и гиперболы. В Мусейоне активно обсуждалась гипотеза Аристарха Самосского о том, что Земля вращается по окружности вокруг Солнца  - однако оказалось, что она противоречит наблюдениям (дело в том, что Земля движется не по кругу, а по эллипсу). В результате ученые Мусейона во главе с Клавдием Птолемеем (II в. н.э) создали теорию эпициклов. В соответствии с этой теорией Земля находится в центре Вселенной, вокруг располагаются прозрачные сферы, объемлющие одна другую; вместе с этими сферами по сложным эпициклам движутся Солнце и планеты. За последней сферой неподвижных звезд Птолемей поместил «жилище блаженных». Труд Птолемея «Великое математическое построение астрономии в 13 книгах»  («Magiste syntaxis») был главным руководством по астрономии вплоть до Нового времени. Птолемей создал научную географию и дал координаты 8 тысяч различных географических пунктов – это «Руководство по географии» использовалось европейцами до времен Колумба.
 Первым великим механиком был знаменитый строитель военных машин Архимед, проживший большую часть жизни в Александрии. Архимед на языке математики описал использование клина, блока, лебедки, винта и рычага. Архимеду приписывается открытие законов гидростатики и изобретение «архимедова винта» – водоподъемного устройства, которое использовалось для орошения полей. Из других александрийских инженеров получили известность Ктесибий, изобретатель водяных часов и пожарного насоса, и Герон, создавший аэропил – прообраз паровой турбины. В Александрии был изобретен так же перегонный куб, который позже стали использовать для получения спирта.
В III веке до н. э. начинается эпоха римских завоеваний. Возвышение Рима было связано с новым военным изобретением, созданием легиона. Новое оружие римлян породило новую волну завоеваний и появление нового культурного круга, который  историки называют pax Romana, «Римский мир». Завоевав Грецию и Египет, римляне переняли как греческую культуру, так научные достижения Мусея.
Самым знаменитым ученым и инженером римского времени был Марк Витрувий, живший I веке до н.э. По просьбе императора Августа Витрувий написал «Десять книг об архитектуре» - обширный труд, рассказывавший о строительном ремесле и о различных машинах;  в этом труде содержится первое описание водяной мельницы. В XV веке труд Витрувия стал пособием для архитекторов Нового времени. Витрувий в своей работе использовал труды ученых из Александрийского Мусея, который функционировал до конца IV века. В последние века существования Мусея в нем работали такие знаменитые ученые как Папп и Диофант. В 391 году Мусей был разрушен во время религиозного погрома – христиане обвиняли ученых в поклонении языческим богам.
12. Западная и восточная средневековая наука.
Варварские нашествия охватили всю Евразию, и был лишь один город, который сумел выстоять в этой буре, это была последняя крепость цивилизации – Константинополь. В середине IX века под началом епископа Льва Математика в Магнавском дворце была вновь открыта высшая школа - началось возрождение древних наук и искусств. Преподаватели Магнавской школы стали собирать хранившиеся в монастырях старинные книги; знаменитый грамматик Фотий составил сборник с краткими пересказами 280 античных рукописей. Придворные грамматики собрали огромную библиотеку и участвовали в создании обширных компиляций по законоведению, истории и агрономии. Греки снова познакомились с Платоном, Аристотелем, Евклидом и снова узнали о шарообразности Земли. В Греции сохранялись и созданные римлянами принципы строительного искусства.
 В начале VIII века приглашенные халифом греческие мастера возвели в  Иерусалиме главную мечеть арабов – «Купол Скалы», Куббат ас-Сахра; эта мечеть и по сей день остается шедевром архитектуры. Правивший в IX веке халиф Мамун был большим почитателем греческой учености; под впечатлением легенд об александрийском Мусее он создал в Багдаде “Дом науки” с обсерваторией и большой библиотекой; здесь были собраны поэты, учёные и толмачи, которые переводили греческие книги. Рассказывают, что халиф платил за переводы столько золота, сколько весила книга; были переведены сотни рукописей, присланных из Константинополя или найденных в сирийских монастырях; мусульманский мир познакомился с трудами Платона, Аристотеля, Евклида. Из книги Клавдия Птолемея (которую арабы называли «Аль-Магест») мусульмане узнали о шарообразности земли, научились определять широту и рисовать карты. Сочинения Гиппократа стали основой для “Канона врачебной науки” знаменитого врача и философа Ибн Сины; Ибн Хайан положил начало арабской алхимии и астрологии. Самым знаменитым арабским астрономом был ал-Хорезми, известный европейским переводчикам как Алгорисмус - от его имени происходит слово “алгоритм”. Ал-Хорезми позаимствовал у индийцев десятичные цифры, которые потом попали от арабов в Европу и которые европейцы называют арабскими.
Постепенно науки возвращались и в Европу. Искорки древних знаний издавна сохранялись в монастырях, где монахи переписывали старые книги и учили молодых послушников латинской грамоте, чтобы они могли читать святую Библию. В те времена латынь была единственным письменным языком и, чтобы научиться грамоте, нужно было научиться латыни: сначала выучить наизусть полсотни псалмов, а потом освоить азбуку. Кроме того, в монастырской школе учили церковному пению и немного - счёту, в этом и заключалось тогдашнее образование. С давних времён учёные монахи пытались собрать в одну книгу всё, что осталось от древних знаний и составляли обширные манускрипты, повествующие о житиях святых, магических свойствах чисел и немного - о медицине или географии. В VII веке Исидор Севильский написал двадцать томов “Этимологии”, а столетием позже Беда Достопочтенный составил обширную “Церковную историю Англии”.
Мусульманская Испания была для европейцев ближе, чем Константинополь, поэтому они ездили в Испанию, где учились у арабов тому, что те позаимствовали у греков. После того, как христиане отвоевали у мусульман столицу Испании Толедо, им достались богатые библиотеки с сотнями написанных арабской вязью книг. Епископ Раймунду призвал учёных монахов со всей Европы, и они вместе с арабскими и еврейскими мудрецами перевели эти книги - среди них был медицинский трактат Ибн Сины (Авиценны), философские манускрипты Ибн Рушда (Авероэсса), алхимические штудии Ибн Хайана (Гебера), а также арабские переводы Платона, Аристотеля, Евклида, Птолемея. В Испании европейцы познакомились с бумагой, магнитной иглой, механическими часами, перегонным кубом для получения алкоголя.
В конце XI века болонский ритор Ирнерий восстановил римский кодекс законов и основал первую юридическую школу. Со временем эта школа разрослась, в Болонью стали приезжать тысячи учащихся со всей Европы, и в конце XII века школа Ирнерия превратилась в “университет” - учёную “корпорацию”, цех с мастерами-магистрами, подмастерьями-бакалаврами и учениками-студентами. В университете было четыре факультета, один из них, “артистический”, считался подготовительным: это была прежняя “общая школа”, где изучали “семь свободных искусств”. Лишь немногие студенты выдерживали все испытания и продолжали учёбу на старших факультетах - юридическом, медицинском и богословском. Юристы и медики учились пять лет, а богословы - пятнадцать; их было совсем мало, и по большей части это были монахи, посвятившие свою жизнь богу. Появление университета принесло Болонье почёт и немалые выгоды, поэтому вскоре и другие города принялись заводить высшие школы по болонскому образцу. В середине XIII века в Италии было 8 университетов. Самым знаменитым университетом Англии был университет в Оксфорде, где в XIII веке преподавал знаменитый астролог и алхимик Роджер Бэкон.
13. Становление эксперимен­тального метода и его соединение с математическим описанием приро­ды: Г. Галилей, Ф. Бэкон, Р. Декарт.
Возрождение коснулось и астрономии, в 1543 году учившийся в Италии польский священник Николай Коперник издал книгу, в которой он воскресил идею Аристарха Самосского о том, что Земля вращается вокруг Солнца. Однако, как и в древние времена, эта теория не согласовывалась с наблюдениями астрономов, в частности с наблюдениями датского астронома Тихо Браге, создавшего обширные и точные астрономические таблицы. В 1609 году Иоганн Кеплер, астроном и астролог при дворе германского императора, проанализировал таблицы Тихо Браге и путем кропотливых вычислений показал, что Земля вращается вокруг Солнца – но не по кругу, а по эллипсу. Таким образом, ученые Нового времени впервые превзошли ученых Древнего мира.
Экспериментальное подтверждение теории Кеплера было дано великим итальянским ученым Галилео Галилеем. С давних времен основным возражением против гелиоцентрической теории было то, что Луна вращается вокруг Земли – по аналогии считали, что и другие небесные тела должны вращаться вокруг Земли. В 1609 году Галилей одним из первых создал подзорную трубу и с ее помощь сделал много сенсационных для того времени открытий. Он обнаружил много новых звезд и открыл четыре спутника, вращающиеся вокруг Юпитера, -  теперь стало ясно, что Луна – это не планета, а спутник, подобный спутникам Юпитера, а планеты, в отличие от спутников, вращаются вокруг Солнца. Он установил, что Аристотель был неправ, утверждая, что тяжелые тела падают быстрее легких, что пушечное ядро летит по параболе и что время колебания маятника не зависит от амплитуды. Галилей открыл закон инерции, закон равноускоренного движения и установил принцип сложения (суперпозиции) движений. Эти открытия стали началом современной механики.
Опыты Галилея продолжал его ученик Торричелли (1608-1647), открывший вакуум, атмосферное давление и создавший первый барометр. Исследование вакуума заинтересовало ученых многих стран. Француз Блез Паскаль совершил с этим барометром восхождение на одну из гор и обнаружил, что по мере подъема атмосферное давление падает. Немец Отто Гернике и англичанин Роберт Бойль  почти одновременно изобрели воздушный насос. Бойль также установил, что объем, занимаемый газом, обратно пропорционален давлению (известный закон Бойля-Мариотта). Начатое Галилеем исследование маятника было продолжено голландцем Христианом Гюйгенсом (1629-95), который в 1657 году создал первые маятниковые часы.
По мере развития науки решалась проблема правильного обоснования научных истин и теорем. Английский философ Фрэнсис Бэкон в сочинении «Новый Органон» (1620) дал определение индуктивного и дедуктивного методов доказательства. Французский философ Рене Декарт (1596-1650) ввел в новую науку правила математического доказательства; он настаивал на необходимости доказательства любого утверждения.  Когда у Декарта попросили доказать, что он существует, он ответил: «Я мыслю – следовательно, я существую». Декарт  первый стал изображать кривые в виде графиков функций и создал аналитическую геометрию, он ввел понятие «количество движения»  (это произведение массы на скорость – mv) и установил закон сохранения количества движения в отсутствие внешних сил.
Идеи Декарта были восприняты Исааком Ньютоном (1643-1727). Величайшим открытием Ньютона был его «второй закон механики», утверждавший, что «изменение количества движения пропорционально приложенной силе». «Изменение количества движения» – это масса, умноженная на  производную скорости, таким образом, второй закон давал начало дифференциальному исчислению. Другим великим открытием Ньютона был закон всемирного тяготения, при доказательстве этого Ньютон использовал формулу центробежной силы, полученную ранее Гюйгенсом.
Честь создания дифференциального исчисления оспаривал у Ньютона знаменитый немецкий ученый Готфрид Лейбниц (1646-1716). Лейбниц, в частности, установил закон сохранения кинетической энергии. Работы Лейбница и Ньютона в области механики и дифференциального исчисления продолжал швейцарский ученый Иоганн Бернулли (1667-1748).
В 1666 году знаменитый министр Людовика XIV Жан-Батист Кольбер уговорил короля отпустить средства на создание Французской Академии наук. Это было восстановление традиций Александрийского Мусея, в Академии были созданы обсерватория, библиотека и исследовательские лаборатории, выпускался научный журнал. Академикам платили большое жалование; в числе академиков были такие знаменитости как Гюйгенс и Лейбниц. Кольбер ставил перед Академией практические задачи, под руководством Пикара был точно измерен градус меридиана и составлена точная карта Франции – причем оказалось, что размеры страны меньше, чем полагали прежде. Ученик Гюйгенса Дени Папен был создателем парового цилиндра и работал над созданием паровой машины.
По примеру Людовика XIV своими Академиями поспешили обзавестись многие европейские короли. В 1710 году по инициативе Лейбница была создана  Берлинская академия. В 1724 году, незадолго до смерти, Петр I подписал указ о создании Российской академии наук. Главной знаменитостью Российской академии был ученик Бернулли знаменитый математик швейцарец Леонард Эйлер. Эйлер продолжал разработку теории дифференциальных уравнений, начатую в работах Лейбница и Бернулли. Теория дифференциальных уравнений была величайшим открытием XVIII века; оказалось что все процессы связанные с движением тел, описываются дифференциальными уравнениями, и решив их, можно найти траекторию движения.  В 1758 году французский математик и астроном Клеро рассчитал траекторию кометы Галлея с учетом влияния притяжения Юпитера и Сатурна – это была блестящая демонстрация возможностей новой теории.   Эта теория нашла свое завершение в знаменитой книге Жозефа Лагранжа «Аналитическая механика», увидевшей свет в Париже в 1788 году.
14. Возник­новение дисциплинарно организованной науки и ее технологическое применение. Формирование технических наук.
Изобретатели машин, произведших промышленную революцию (XVIII век), не были учеными, это были мастера-самоучки. В период промышленного переворота наука и техника развивались независимо друг от друга. В особенности это касалось математики, в это время появился векторный анализ, французский математик О. Коши создал теорию функций комплексного переменного, а англичанин У. Гамильтон и немец Г. Грасман создали векторную алгебру. В работах Лапласа, Лежандра и Пуассона была разработана теория вероятностей. Основные достижения физики были связаны с исследованием электричества и магнетизма. На рубеже XVIII-XIX веков итальянский физик Вольта создал гальваническую батарею; такого рода батареи долгое время были единственным источником электрического тока и необходимым элементом всех опытов. В 1820 году датский физик Г. Эрстед обнаружил, что электрический ток воздействует на магнитную стрелку, затем француз А. Ампер установил, что вокруг проводника появляется магнитное поле и между двумя проводниками возникают силы притяжения или отталкивания. В 1831 году Майкл Фарадей открыл явление электромагнитной индукции. Это явление состоит в том, что если замкнутый проводник при своем перемещении пересекает магнитные силовые линии, то в нем возбуждается электрический ток. В 1833 году работавший в России немецкий  ученый Эмилий Ленц создал общую теорию электромагнитной индукции. В 1841 году Джоуль исследовал эффект выделения теплоты при прохождении электрического тока. В 1865 году выдающийся английский ученый Джеймс Максвелл создал теорию электромагнитного поля.
Теория электромагнетизма стала первой областью, где научные разработки стали непосредственно внедряться в технику. В 1832 году русский подданный барон П. В. Шиллинг продемонстрировал первый образец электрического телеграфа. В приборе Шиллинга импульсы электрического тока вызывали отклонение стрелки, соответствующее определенной букве. В 1837 году американец Морзе создал усовершенствованный телеграф, в котором передаваемые сообщения отмечались на бумажной ленте с помощью специальной азбуки.
В 1753 г. К. Линнеем разработаны принципы систематики и бинарная номенклатура. В начале XIX века в биологии были сделаны революционные открытия: сформулирована первая теория эволюции органической природы Ж.-Б. Ламарка (1809 г.), сформулирована клеточная теория Т. Шванном и М. Шлейденом (1839 г.). В 1859 г. опубликована книга Ч. Дарвина «Происхождение видов путём естественного отбора», созданна эволюционная теория. В 1865 г. Опубликованы законы наследственности Г. Менделя.
В конце XVIII века родилась новая наука, химия. Прежде алхимики считали что все вещества состоят из четырех элементов огня, воздуха, воды и земли. В 1789 году Антуан Лавуазье экспериментально доказал закон сохранения вещества. Затем Джон Дальтон предложил атомистическую теорию строения вещества; он утверждал, что атомы различных веществ обладают различным весом и что химические соединения образуются сочетанием атомов в определенных численных соотношениях. В 1809 году был открыт закон кратных объемов при химическом взаимодействии газов. Это явление  было объяснено Дальтоном и Гей-Люссаком как свидетельство того, что в равных объемах газа содержится одинаковое количество молекул. Позднее Авогадро выдвинул гипотезу, что в определенном объеме (скажем, кубометре) любого газа содержится одинаковое количество молекул; эта гипотеза была экспериментально подтверждена в 40-х годах французским химиком Ш. Жераром. В 1852 году английский химик Э. Фрэнкленд ввел понятие валентности, то есть числового выражения свойств атомов различных элементов вступать в химические соединения друг с другом. В 1869 году Д. И. Менделеев создал периодическую систему элементов.
В конце XIX столетия наступила «Эпоха электричества». Если первые машины создавались мастерами-самоучками, то теперь наука властно вмешалась в жизнь людей – внедрение электродвигателей было следствием достижений науки. «Эпоха электричества» началась с изобретения динамомашины;  генератора постоянного тока, его создал бельгийский инженер Зиновий Грамм в 1870 году. Вследствие принципа обратимости машина Грамма могла работать как в качестве генератора, так и в качестве двигателя; она могла быть  легко переделана в генератор переменного тока. В 1880-х годах работавший в Америке на фирме «Вестингауз электрик» югослав Никола Тесла создал двухфазный электродвигатель переменного тока.
Электростанции требовали двигателей очень большой мощности; эта проблема была решена созданием паровых турбин. Появились также гидроэлектростанции, на которых использовались гидротурбины, созданные в 30-х годах французским инженером Бенуа Фурнероном. Гидротурбины  имели очень высокий КПД, порядка 80%, и получаемая на гидростанциях энергия была очень дешевой.
В конце XIX века продолжалась работа над созданием новых средств связи, на смену телеграфу пришли телефон и радиосвязь. В 70-х годах Александер Белл, шотландец скопировал барабанную перепонку, и, поместив металлическую мембрану рядом с электромагнитом, добился удовлетворительной передачи речи на небольшие расстояния. В следующем году Дейвиз Юз изобрел микрофон, а Эдисон применил трансформатор для передачи звука на большие расстояния. В 1877 году была построена первая телефонная станция.
Новый шаг в развитии связи был сделан с изобретением радиотелеграфа. Научной основой радиосвязи была созданная Максвеллом теория электоромагнитных волн. В 1886 году Генрих Герц экспериментально подтвердил существование этих волн с помощью прибора, называемого вибратором. В 1891 году французский физик Бранли обнаружил, что металлические опилки, помещенные в стеклянную трубку, меняют сопротивление под действием электромагнитных волн. Этот прибор получил название когерера. В 1894 году английский физик Лодж использовал когерер, чтобы регистрировать прохождение волн, а в следующем году русский инженер Александр Попов приделал к когереру антенну и приспособил его для принятия сигналов, испускаемых вибратором Герца. В марте 1896 года Попов продемонстрировал свой аппарат и произвел передачу сигналов на расстояние 250 метров.
В конце XIX в. впервые создаются вещества, именуемые те­перь пластмассами. В 1873 г. Дж. Хайеттом был запа­тентован целлулоид — первое из таких веществ, вошедшее в широкий обиход. Перед Первой мировой войной были изобрете­ны бакелит и другие пластмассы, носящие общее название фенопластов. Производство искусственного волокна началось после того, как в 1884 г. французский инженер Г. Шардонё раз­работал метод получения нитрошелка; впоследствии научи­лись производить искусственный шелк из вискозы. В 1899 г. русский ученый И. Л. Кондаков положил начало получению синтетического каучука.
15. Становление социальных и гуманитарных наук.
Социально-гуманитарные науки начинают развиваться в начале XIX в. Так, К. Марксом (1818-1883) создается экономическая теория, на основе которой несколько позднее Г. Зиммель (1858-1918) формулирует философию денег, изложенную в одноименной работе. "Возникновение социально-гуманитарных наук завершило формирование науки как системы дисциплин, охватывающих все основные сферы мироздания: природу, общество и человеческий дух." Конт ввёл в свою иерархию наук социологию и стал основоположником этой науки, которая бурно развивается в наши дни. Он был убежден, что социология должна иметь свои собственные методы, несводимые ни к каким другим как "недостаточным" для нее.
Характерное для классического этапа стремление к абсолютизации методов естествознания, выразившееся в попытках применения их в социально-гуманитарном познании, все больше и больше выявляло свою ограниченность и односторонность. Наметилась тенденция формирования новой исследовательской парадигмы, в основании которой лежит представление об особом статусе социально-гуманитарных наук.
Как реакция на кризис механистического естествознания и как оппозиция классическому рационализму в конце XIX в. возникает направление, представленное В. Дильтеем, Ф. Ницше, Г. Зиммелем, А. Бергсоном, О. Шпенглером и др., - "философия жизни". Здесь жизнь понимается как первичная реальность, целостный органический процесс, для познания которой неприемлемы методы научного познания, а возможны лишь внерациональные способы - интуиция, понимание, вживание, вчувствование и др.
Представители баденской школы неокантианства В. Виндельбанд (1848-1915) и Г. Риккерт (1863-1936) считали, что "науки о духе" и естественные науки прежде всего различаются по методу. Первые (идиографические науки) описывают неповторимые, индивидуальные события, процессы, ситуации; вторые (номотетические), абстрагируясь от несущественного, индивидуального, выявляют общее, регулярное, закономерное в изучаемых явлениях.
Испытавший на себе сильное влияние В. Виндельбанда и Г. Риккерта немецкий социолог, историк, экономист Макс Вебер (1864-1920) не разделяет резко естественные и социальные науки, а подчеркивает их единство и некоторые общие черты. Существенная среди них та, что они требуют "ясных понятий", знания законов и принципов мышления, крайне необходимых в любых науках. Социология вообще для него наука "номотетическая", строящая свою систему понятий на тех же основаниях, что и естественные науки - для установления общих законов социальной жизни, но с учетом ее своеобразия.
Предметом социального познания для Вебера является "культурно-значимая индивидуальная действительность". Социальные науки стремятся понять ее генетически, конкретно-исторически, не только какова она сегодня, но и почему она сложилась такой, а не иной. В этих науках выявляются закономерно повторяемые причинные связи, но с акцентом на индивидуальное, единичное, культурно-значимое. В них преобладает качественный аспект исследования над количественным, устанавливаются вероятностные законы, исходя из которых объясняются индивидуальные события. Цель социальных наук - познание жизненных явлений в их культурном значении. Система ценностей ученого имеет регулятивный характер, определяя выбор им предмета исследования, применяемых методов, способов образования понятий.
Вебер отдает предпочтение причинному объяснению по сравнению с законом. Для него знание законов не цель, а средство исследования, которое облегчает сведение культурных явлений к их конкретным причинам, поэтому законы применимы настолько, насколько они способствуют познанию индивидуальных связей. Особое значение для него имеет понимание как своеобразный способ постижения социальных явлений и процессов. Понимание отличается от объяснения в естественных науках, основным содержанием которого является подведение единичного под всеобщее. Но результат понимания не есть окончательный результат исследования, это лишь высокой степени вероятности гипотеза, которая для того, чтобы стать научным положением, должна быть верифицирована объективными научными методами.
В качестве своеобразного инструмента познания и как критерий зрелости науки Вебер рассматривает овладение идеальным типом. Идеальный тип - это рациональная теоретическая схема, которая не выводится из эмпирической реальности непосредственно, а мысленно конструируется, чтобы облегчить объяснение "необозримого многообразия" социальных явлений. Мыслитель разграничивает социологический и исторический идеальные типы. С помощью первых ученый "ищет общие правила событий", с помощью вторых - стремится к каузальному анализу индивидуальных, важных в культурном отношении действий, пытается найти генетические связи. Вебер выступает за строгую объективность в социальном познании, так как вносить личные мотивы в проводимое исследование противоречит сущности науки. В этой связи можно вскрыть противоречие: с одной стороны, по Веберу, ученый, политик не может не учитывать свои субъективные интересы и пристрастия, с другой стороны, их надо полностью отвергать для чистоты исследования.
Начиная с Вебера намечается тенденция на сближение естественных и гуманитарных наук, что является характерной чертой постнеклассического развития науки.
16. Наука и практика.
Как своеобразная форма познания – специфический тип духовного производства и социальный институт – наука возникла в Европе, в Новое время, в XVI-XVII вв., в эпоху становления капиталистического способа производства и дифференциации единого ранее знания на философию и науку. Она (сначала в форме естествознания) начинает развиваться относительно самостоятельно. Однако наука постоянно связана с практикой, получает от неё импульсы для своего развития и в свою очередь воздействует на ход практической деятельности, опредмечивается, материализуется в ней.
Обусловленность процессов возникновения и развития науки потребностями общественно-исторической практики – главный источник, основная сила этих процессов. Не только развитие науки соответствует уровню развития практки, но и разделение научного знания, дифференциация наук также отражают определённые этапы развития практики, разделения труда, внутренней расчленённости человеческой деятельности в целом.
Практика и познание – две взаимосвязанные стороны единого исторического процесса, но решающую роль здесь играет практическая деятельность. Это целостная система совокупной материальной деятельности человечества во всём его историческом развитии. Её законами являются законы самого реального мира, который преобразуется в этом процессе.
Важнейшие формы практики: 1) материальное производство (труд), преобразование природы, естественного бытия людей; 2) социальное действие – преобразование общественного бытия, изменение существующих социальных отношений определёнными «массовыми силами» (революции, реформы войны, преобразование тех ил иных социальных структур и т.п.); 3) научный эксперимент – активная (в отличие от наблюдения) деятельность, в процессе которой исследователь искусственно создаёт условия, позволяющие ему исследовать интересующие его свойства объективного мира.
Основные функции практики:
1) практика является источником познания потому, что все знания вызваны к жизни главным образом её потребностями. В частности, математические знания возникли из необходимости измерять земельные участки, вычислять площади, объёмы, исчислять время и т.д. Астрономия была вызвана к жизи потребностями торговли и мореплавания и т.п. Однако не всегда открытия в науке (например, периодический закон Менделеева) даются непосредственно «по заказу» практики;
2) практика выступает как основа научного познания, его движущая сила. Она пронизывает все его стороны, моменты, формы, ступени от его начала и до его конца. Весь познавательный процесс, начиная от элементарных ощущений и кончая самыми абстрактными теориями, обусловливается, в конечном счёте задачами и потребностями практики. Она ставит перед познанием определённые проблемы и требует их решения. В процессе преобразования мира человек обнаруживает и исследует всё новые и новые его свойства и стороны и всё глубже проникает в сущность явлений. Практика служит основой научного познания также и в том смысле, что обеспечивает его техническими средствами, инструментами, прборами, научным оборудованием и т.п., без которых – особенно в современной науке – оно не сможет быть успешным;
3) практика является опосредованно целью научного познания, ибо оно осуществляется не ради простого любопытства, а для того, чтобы чтобы направлять и соответствующим образом, в той или иной мере, регулировать деятельность людей. Научные знания (как и ве другие его формы) возвращаются в конечном итоге обратно в практику и оказывают активное влияние на её развитие. Задача человека состоит не только в том, чтобы познавать и объяснять мир, а в том, чтобы использовать полученные знания в качестве «руководства к действию» по его преобразованию, для удовлетворения материальных и духовных потребностей людей, для улучшения и совершенствования их жизни;
4) практика представляет собой решающий критерий истины научного знания. Проверка знания «на истину» практикой (в той или иной её форме) не есть какой-то одноразовый акт, или «зеркальное сличение», она есть процесс, т.е. носит исторический, диалектический характер. А это значит, что критерий практики одновременно определён и не определён, абсолютен и относителен. Абсолютен в том смысле, что только развивающаяся практика во всей полноте её содержания может окончательно доказать какие-либо теоретические или иные положения. В тоже время данный критерий относителен, так как сама практика развивается, совершениствуется, наполняется новым содержанием, и потому она не может в каждый данный момент, тотчас и полностью доказать те или иные выводы, полученные в процессе познания.
Диалектичность практики как критерия истины является объективной основой возникновения и существования иных критериев для проверки истинности знания в различных его формах. В качестве таковых выступают так называемые внеэмпирические, внутринаучные критерии обоснования знания (простота, красота, внутренне совершенство и т.п.). Важное значение среди них имеют теоретические формы доказательства, логический критерий истины, опосредованно выведенной из практики, производный от неё и потому могущий быть вспомогательным критерием истины. Он дополняет критерий практики как решающий, а не отменяет или заменяет его полностью. В конечном итоге практика и только она может окончательно доказать истинность тех или иных знаний.
17. Научное знание как система.
Наука – это форма духовной деятельности людей, направленная на производство знаний о природе, обществе и о самом познании, имеющая непосредственной целью постижение истины и открытие объективных законов на основе обобщения реальных фактов в их взаимосвязи, для того чтобы предвидеть тенденции развития действительности и способствовать её изменению.
Наука – товорческая деятельность по получению нового знания и результат этой деятельности; совокупность знаний (преимущественно в понятийной форме), приведённых в целостную систему на основе определённых принципов, и процесс их их воспроизводства. Собрание, сумма разрозненных, хаотических сведений не есть научное знание. Как и другие формы познания, наука есть соцокультурная деятельность, а не только «чистое знание».
Таким образом, основные стороны бытия науки – это, во-первых, сложный, противоречиый процесс получения нового знания; во-вторых, результат этого процесса, т.е. объединение полученных знаний в целостную, развивающуюся органическую систему (а не просто их суммирование); в-третьих, - социальный институт со всей своей инфраструктурой: организация науки, научные учреждения и т.п.; этос (нравственность) науки, профессиональные объединения учёных, ресурсы, финансы, научное оборудование, система научной информации, различного рода коммуникации учёных и т.п.; в-четвёртых, особая область человеческой деятельности и важнейий элемент (сторона) культуры.
Основные особенности научного познания или критерии научности.
1. Его основная задача – обнаружение объективных закогнов действительности – природных, социальных (общественных), законов самого познания, мышления и др. Отсюда ориентация исследования главным образом на общие, существенные свойства предмета, его необходимые характеристики и их выражение в системе абстракции, в форме идеализированных объектов. Если этого нет, то нет и науки, ибо само понятие научности предполагает открытие законов, углубление в сущшность изучаемых явлений. Это основной признак науки, основная её особенность.
2. На основе знания законов функционирования и развития исследуемых объектов наука осуществляет предвидение будущего с целью дальнейшего практического освоения действительности. Нацеленность науки на изучение не только объектов, преобразуемых в сегодняшней практике, но и тех, которые могут стать предметом практического освоения в будущем, является важной отличительной чертой научного познания.
3. Существенным признаком научного познания является его системность, т.е. совокупность знаний, приведённых в порядок на основании определённых теоретических принципов, которые и объединяют отдельные знания в целостную органическую систему. Собрание разрозненных знаний (а тем более их механический агрегат, «суммативное целое»), не объединённых в систему, ещё не образует науки. Знания превращаются в научные, когда целенапрвленное собирание фактов, их описание и обобщение дводится до уровня их включения в систему понятий, в состав теории.
4. Для науки характерна постоянная методологическая рефлексия. Это означает, что в ней изучение объектов, выявление их специфики, свойств и связей всегда сопровождается – в той или иной мере- осознанием методов и приёмов, посредством которых исследуются данные объекты. При этом следует иметь в виду, что хотя наука в сущности своей рациональна, но в ней всегда присутствует иррациональная компонента, в том числе и в её методологии (что особенно характерно для гуманитарных наук). Это и понятно: ведь учёный – это человек со всеми своими достоинствами и недостатками, пристрастиями и интересами и т.п. Поэтому-то и невозможно его деятельность выразить только при помощи чисто рациональных принципов и приёмов, он, как и любой человек, не вмещается полностью в их рамки.
5. Непосредственная цель и высшая ценность научного познания – объективная истина, постигаемая преимущественно рациональными средствами и методами, но, разумеется, не без участия живого созерцания и внерациональных средств. Отсюда характерная черта научного познания – объективность, устранение не присущих предмету исследования субъективистких моментов для реализации «чистоты» его рассмотрения. Вместе с тем надо иметь ввиду, что активность субъекта – важнейшее условие и предпосылка научного познания. Последнее неосуществимо без конструктивно-кртического и самокритичного отношения субъекта к действительности и самому себе, исключающего косность, догматизм, апологетику, субъективизм. Постоянная ориентация на истину, признание её самоценности, непрерывные её поиски в трудных и сложных условиях – существенная характеристика научного познания, отличающая его от других форм познавательной деятельности. Научная истина, по словам В.И. Вернадского, более важная часть науки, чем гипотезы и теории (которые преходящи), поскольку научная истина «переживает века и тысячеления».
6. Научное позание есть сложный, протеворечивый процесс производства, воспроизводства новых знаний, образующих целостную развивающуюся систему понятий, теорий, гепотез, законов и других идеальных форм, закреплённых в языке – естественном или (что более характерно) искусственном: математическая символика, химические формулы и т.п. Научное знание не просто фиксирует свои элементы в языке, но непрерывно воспроизводит их на своей собственной основе, формирует их в соответствии со своими нормами и принципами. Процесс непрерывного самообновления наукой своего концептуального арсенала – важный показатель (критерий) научности.
7. В процессе научного познания применяются такие специфические материальные средства, как приборы, инструменты, другое так называемое «научное оборудование», зачастую очень сложное и дорогостоящее (синхрофазотроны, радиотелескопы, ракетно-космическа техника и т.д.). Кроме того, для науки в большей мере, чем для других форм познания, характерно использование для ииследований своих объектов и самой себя таких идеальных (духовных) средств и методов, как современная логика, математические методы, диалектика, системный, кибернетический, синергетический и другие приёмы и методы.
8. Научному познанию присущи строгая доказательность, обоснованность полученных результатов, достоверность выводов. Вместе с тем здесь немало гипотез, догадок, предположений, вероятностных суждений и т.п. Вот почему тут важнейшее значение имеют логико-методологическая подгготовка исследователей, их философская культура, постоянное совершенствование своего мышления, умение правильно применять его защконы и принципы.
В современной методологии выделяют различные уровни критериев научности, относя к ним – кроме названных – такие, как формальная непротеворичивость знания, его опытная проверяемость, воспроизводимость, открытость для критики, свобода от предвзятости, строгость и т.д. В других формах познаия рассмотренные критерии могут иметь место (в разной мере), но там они не являются определяющими.
18. Структура научного знания.
Научное познание есть целостная развивающаяся система, имеющая довольно сложную структуру. Последняя выражает собой единство устойчивых взаимосвязей между элементами данной системы. Структура научного познания может быть представлена в различных её срезах и соответственно – в совокупности специфических своих элементов.
Предварительно отметим, что в структуре всякого научного знания существуют элементы, не укладывающиеся в традиционное понятие научности: философские, религиозные, магические представления; интеллектуальные и сенсорные навыки, не поддающиеся вербализации и рефлексии; социально-психологические стереотипы, интересы и потребности; определенные конвенции, метафоры, противоречия и парадоксы; следы личных пристрастий и антипатий, привычек, ошибок и т.д. Имея в виду подобные элементы, В. И. Вернадский указывал, что "есть одно коренное явление, которое определяет научную мысль и отличает научные результаты и научные заключения ясно и просто от утверждений философии и религии, - это общеобязательность и бесспорность правильно сделанных научных выводов, научных утверждений, понятий, заключений". Этим наука отличается и от всякого другого знания и духовного проявления человечества.
Рассматривая основную структуру научного знания, В. И. Вернадский считал, что "основной неоспоримый вечный остов науки" (т.е. ее твердое ядро) включает в себя следующие главные элементы (стороны): "1) Математические науки во всем их объеме.
2) Логические науки почти всецело.
3) Научные факты в их системе, классификации и сделанные из них эмпирические обобщения - научный аппарат, взятый в целом.
Все эти стороны научного знания - единой науки - находятся в бурном развитии, и область, ими охватываемая, все увеличивается". При этом, согласно Вернадскому, во-первых, новые науки всецело проникнуты этими элементами и создаются "в их всеоружии". Во-вторых, научный аппарат фактов и обобщений растет непрерывно в результате научной работы в геометрической прогрессии. В-третьих, живой, динамичный процесс такого бытия науки, связывающий прошлое с настоящим, стихийно отражается в среде жизни человечества, является все растущей геологической силой, превращающей биосферу в ноосферу - сферу разума.
С точки зрения взаимодействия объекта и субъекта научного познания, последнее включает в себя четыре необходимых компонента в их единстве:
а) Субъект науки - ключевой ее элемент: отдельный исследователь, научное сообщество, научный коллектив и т.п.. в конечном счете - общество в целом. Они-то, т.е. субъекты науки, и исследуют свойства, стороны и отношения объектов и их классов (материальных или духовных) в данных условиях и в определенное время. Научная деятельность требует специфической подготовки познающего субъекта, в ходе которой он осваивает предшествующий и современный ему концептуальный материал, сложившиеся средства и методы его постижения, делает их своим достоянием, учится грамотно им оперировать, усваивает определенную систему ценностных, мировоззренческих и нравственных ориентаций и целевых установок, специфичных именно для научного познания.
б) Объект (предмет, предметная область), т.е. то, что именно изучает данная наука или научная дисциплина.
Иначе говоря, это все то, на что направлена мысль исследователя, все, что может быть описано, воспринято, названо, выражено в мышлении и т.п. В широком смысле понятие "предмет", во-первых, обозначает некоторую ограниченную целостность, выделенную из мира объектов в процессе человеческой деятельности и познания; во-вторых, объект (вещь) в совокупности своих сторон, свойств и отношений, противостоящий субъекту познания.
Понятие "предмет" может быть использовано для выражения системы законов, свойственных данному объекту (например, предмет диалектики - всеобщие законы развития). По мере развития знаний об объекте открываются новые его стороны и связи, которые становятся предметом познания. Различные науки об одном и том же объекте имеют различные предметы познания (например, анатомия изучает строение организма, физиология - функции его органов, медицина - болезни и т.п.). Предмет познания может быть материальным (атом, живые организмы, электромагнитное поле, галактика и др.) или идеальным (сам познавательный процесс, концепции, теории, понятия и т.п.). Тем самым в гносеологическом плане различие предмета и объекта относительно и состоит в том, что в предмет входят лишь главные, наиболее существенные (с точки зрения данного исследования) свойства и признаки объекта.
в) Система методов и приемов, характерных для данной науки или научной дисциплины и обусловленных своеобразием их предметов.
г) Свой специфический, именно для них язык - как естественный, так и искусственный (знаки, символы, математические уравнения, химические формулы и т.п.).
При ином "срезе" научного познания в нем следует различать такие элементы его структуры: а) фактический материал, почерпнутый из эмпирического опыта; б) результаты первоначального концептуального его обобщения в понятиях и других абстракциях; в) основанные на фактах проблемы и научные предположения (гипотезы); г) "вырастающие" из них законы, принципы и теории, картины мира; д) философские установки (основания); е) социокультурные, ценностные и мировоззренческие основы; ж) методы, идеалы и нормы научного познания, его эталоны, регулятивы и императивы; з) стиль мышления и некоторые другие элементы (например, внерациональные).
Научная картина мира - целостная система представлений об общих свойствах и закономерностях действительности, построенная в результате обобщения и синтеза фундаментальных научных понятий и принципов. В зависимости от оснований деления различают общенаучную картину мира, которая включает представления о всей действительности (т.е. о природе, обществе и самом познании) и естественнонаучную картину мира. Последняя - в зависимости от предмета познания - может быть физической, астрономической, химической, биологической и т.п. В общенаучной картине мира определяющим элементом выступает картина мира той области научного знания, которая занимает лидирующее положение на конкретном этапе развития науки.
Каждая картина мира строится на основе определенных фундаментальных научных теорий, и по мере развития практики и познания одни научные картины мира сменяются другими. Так, естественнонаучная (и прежде всего физическая) картина строилась сначала (с XVII в.) на базе классической механики, затем электродинамики, потом - квантовой механики и теории относительности (с начала XX в.), а сегодня - на основе синергетики.
Научные картины мира выполняют эвристическую роль в процессе построения фундаментальных научных теорий. Они тесно связаны с мировоззрением, являясь одним из важных питательных источников его формирования.
Наука в единстве всех своих аспектов изучается целым рядом особых дисциплин: историей науки, логикой науки, когнитологией, социологией науки, психологией научного творчества, науковедением. С середины XX в. активно начала формироваться особая область (сфера) философских изысканий, стремящаяся объединить все эти дисциплины в комплексное, системное, всестороннее исследование - философию науки.
19. Классификация наук.
Наука как таковая, как целостное развивающееся формообразование, включает в себя ряд частных наук, которые подразделяются в свою очередь на множество научных дисциплин. Выявление структуры науки в этом ее аспекте ставит проблему классификации наук - раскрытие их взаимосвязи на основании определенных принципов и критериев и выражение их связи в виде логически обоснованного расположения в определенный ряд ("структурный срез"). Поскольку наука не есть нечто неизменное, а представляет собой развивающуюся целостность, исторический феномен, то возникает проблеме периодизации истории науки, т.е. выделение качественно своеобразных этапов ее развития ("эволюционный срез").
Одна из первых попыток систематизации и классификации накопленного знания принадлежит Аристотелю. Все знание он разделил на три группы: теоретическое, где познание ведется ради него самого; практическое, которое дает руководящие идеи для поведения человека; творческое, где познание осуществляется для достижения чего-либо прекрасного. Теоретическое знание в свою очередь (по его предмету): а) "первая философия" (впоследствии "метафизика" - наука о высших началах и первых причинах всего существующего, недоступных для органов чувств и постигаемых умозрительно; б) математика; в) физика, которая изучает различные состояния тел в природе.
В период возникновения науки как целостного социокультурного феномена (XVI-XVII вв.) "Великое Восстановление Наук" предпринял Ф. Бэкон. В зависимости от познавательных способностей человека (таких, как память, рассудок и воображение) он разделил науки на три большие группы: а) история как описание фактов, в том числе естественная и гражданская; б) теоретические науки, или "философия" в широком смысле слова; в) поэзия, литература, искусство вообще. При этом Бэкон считал, что науки, изучающие мышление (логика, диалектика, теория познания и риторика), являются ключом ко всем остальным наукам, ибо они содержат в себе "умственные орудия", которые дают разуму указания и предостерегают его от заблуждений ("идолов").
Классификацию наук на диалектико-идеалистической основе дал Гегель. Положив в основу принцип развития, субординации (иерархии) форм знания, он свою философскую систему разделил на три крупных раздела, соответствующих основным этапам развития Абсолютной идеи ("мирового духа"): а) Логика, которая совпадает у Гегеля с диалектикой и теорией познания и включает три учения: о бытии, о сущности, о понятии; б) Философия природы; в) Философия духа. Философия природы подразделялась далее на механику, физику (включающую и изучение химических процессов) и органическую физику, которая последовательно рассматривает геологическую природу, растительную природу и животный организм. Достоинства: направленность против механицизма; подчеркивание иерархичности - расположение областей (сфер) природы по восходящим ступеням от низшего к высшему.
Свою классификацию наук предложил основоположник позитивизма О. Конт. Отвергая бэконовский принцип деления наук по различным способностям человеческого ума, он считал, что этот принцип должен вытекать из изучения самих классифицируемых предметов и определяться действительными, естественными связями, которые между ними существуют. Классификация:
а) науки, относящиеся к внешнему миру, с одной стороны, и к человеку - с другой;
б) философия природы (т.е. совокупность наук о природе) следует разделить на две отрасли: неорганическую и органическую (в соответствии с их предметами изучения);
в) естественная философия последовательно охватывает "три великие отрасли знания" - астрономию, химию и биологию.
На материалистической и вместе с тем на диалектической основе проблему классификации наук решил Ф. Энгельс. В качестве главного критерия деления наук он взял формы движения материи в природе. Общим и единым для всех областей природы понятием "форма движения материи" Энгельс охватил: во-первых, различные процессы в неживой природе; во-вторых, жизнь (биологическую форму движения). Отсюда следовало, что науки располагаются естественным образом в единый ряд - механика, физика, химия, биология, - подобно тому, как следуют друг за другом, переходят друг в друга и развиваются одна из другой сами формы движения материи, - высшие из низших, сложные из простых.
Оригинальную классификацию наук предложил В. И. Вернадский. В зависимости от характера изучаемых объектов он выделял два типа наук: 1) науки и законы которые охватывают всю реальность - как нашу планету и ее биосферу, так и космические просторы; 2) науки и законы, которые свойственны и характерны только для нашей Земли. Логика занимает особое положение, поскольку, будучи неразрывно связанной с человеческой мыслью, она одинаково охватывает все науки - и гуманитарные, и естественно-математические.
Классификация современных наук:
1)    по предмету и методу познания:
-         естествознание - науки о природе;
-         обществознание (гуманитарные, социальные науки) - об обществе;
-         о самом познании, мышлении (логика, гносеология, диалектика, эпистемология и др.).
-         технические науки;
-         современная математика - она не относится к естественным наукам, но является важнейшим элементом их мышления.
2)    по своей "удаленности" от практики:
-         фундаментальные, которые выясняют основные законы и принципы реального мира и где нет прямой ориентации на практику;
-         прикладные - непосредственное применение результатов научного познания для решения конкретных производственных и социально-практических проблем, опираясь на закономерности, установленные фундаментальными науками.
3)    по главным сферам естественных наук (материя, жизнь, человек, Земля, Вселенная):
-         физика -> химическая физика -> химия;
-         биология -> ботаника -> зоология;
-         анатомия -> физиология -> эволюционное учение -> учение о наследственности;
-         геология -> минералогия -> петрография -> палеонтология -> физическая география и другие науки о Земле;
-         астрономия -> астрофизика -> астрохимия и другие науки о Вселенной.
4)    Гуманитарные науки также подразделяются внутри себя: история, археология, экономическая теория, политология, культурология, экономическая география, социология, искусствоведение и т.п.
20. Проблема периодизации истории науки.
Если классификация наук - их расчленение "по вертикали", то периодизация - их развертывание "по горизонтали", т.е. по оси времени в форме определенных, следующих друг за другом, исторических периодов (ступеней, фаз, этапов).
Виды периодизации:
1)                     формальный, когда в основу деления истории предмета на соответствующие ступени кладется тот или иной отдельный "признак" (или их группа);
2)                     диалектический, когда основой деления становится основное противоречие исследуемого предмета, которое необходимо вьщелить из всех других противоречий последнего.
Формальная периодизация широко применяется особенно на начальных этапах исследования истории предмета, т.е. на эмпирическом уровне, на уровне "явления", и поэтому ее нельзя, разумеется, недооценивать или тем более полностью отвергать. Вместе с тем значение этого вида периодизации нельзя преувеличивать, абсолютизировать ее возможности. Переход в научном исследовании на теоретический уровень, на ступень познания "сущности" предмета, вскрытие его противоречий и их развития означает, что периодизация истории предмета должна уже осуществляться с более высокой - диалектической точки зрения. На этом уровне предмет необходимо изобразить как "совершающее процесс противоречие". Главные формы, ступени развертывания этого противоречия и будут главными этапами развития предмета, необходимыми фазами его истории.
Применяя сказанное о периодизации к истории науки, следует прежде всего подчеркнуть следующее. Наука - явление конкретно-историческое, проходящее в своем развитии ряд качественносвоеобразных этапов. Вопрос о периодизации истории науки и ее критериях по сей день является дискуссионным и активно обсуждается в отечественной и зарубежной литературе. Один из подходов, который получает у нас все большее признание, разработан на материале истории естествознания, прежде всего физики (В. С. Степин, В. В. Ильин и др.) и состоит в следующем.
Науке как таковой предшествует преднаука (доклассический этап), где зарождаются элементы (предпосылки) науки. Здесь имеются в виду зачатки знаний на Древнем Востоке, в Греции и Риме, а также в средние века, вплоть до XVI-XVII столетий. Именно этот период чаще всего считают началом, исходным пунктом естествознания (и науки в целом) как систематического исследования реальной действительности.
Наука как целостный феномен возникает в Новое время вследствие отпочкования от философии и проходит в своем развитии три основных этапа: классический, неклассический, постнеклассический (современный). На каждом из этих этапов разрабатываются соответствующие идеалы, нормы и методы научного исследования, формулируется определенный стиль мышления, своеобразный понятийный аппарат и т.п. Критерием данной периодизации является соотношение объекта и субъекта познания:
1. Классическая наука (XVII-XIX вв.), исследуя свои объекты, стремилась при их описании и теоретическом объяснении устранить по возможности все, что относится к субъекту, средствам, приемам и операциям его деятельности. Такое устранение рассматривалось как необходимое условие получения объективно-истинных знаний о мире. Здесь господствует объектный стиль мышления, стремление познать предмет сам по себе, безотносительно к условиям его изучения субъектом.
2. Неклассическая наука (первая половина XX в.), исходный пункт которой связан с разработкой релятивистской и квантовой теории, отвергает объективизм классической науки, отбрасывает представление реальности как чего-то не зависящего от средств ее познания, субъективного фактора. Она осмысливает связи между знаниями объекта и характером средств и операций деятельности субъекта.
3. Существенный признак постнеклассической науки (вторая половина XX - начало XXI в.) - постоянная включенность субъективной деятельности в "тело знания". Она учитывает соотнесенность характера получаемых знаний об объекте не только с особенностью средств и операций деятельности познающего субъекта, но и с ее ценностно-целевыми структурами.
Каждая из названных стадий имеет свою парадигму (совокупность теоретико-методологических и иных установок), свою картину мира, свои фундаментальные идеи. Классическая стадия имеет своей парадигмой механику, ее картина мира строится на принципе жесткого (лапласовского) детерминизма, ей соответствует образ мироздания как часового механизма. С неклассической наукой связана парадигма относительности, дискретности, квантования, вероятности, дополнительности.
Постнеклассической стадии соответствует парадигма становления и самоорганизации. Основные черты нового (постнеклассического) образа науки выражаются синергетикой, изучающей общие принципы процессов самоорганизации, протекающих в системах самой различной природы (физических, биологических, технических, социальных и др.). Ориентация на "синергетическое движение" - это ориентация на историческое время, системность (целостность) и развитие как важнейшие характеристики бытия.
При этом смену классического образа науки неклассическим, а последнего - постнеклассическим нельзя понимать упрощенно в том смысле, что каждый новый этап приводит к полному исчезновению представлений и методологических установок предшествующего этапа. Напротив, между ними существует преемственность. Налицо "закон субординации": каждая из предыдущих стадий входит в преобразованном, модернизированном виде в последующую. Неклассическая наука вовсе не уничтожила классическую, а только ограничила сферу ее действия. Например, при решении ряда задач небесной механики не требовалось привлекать принципы квантовой механики, а достаточно было ограничиться классическими нормативами исследования.
Следует иметь в виду, что историю науки можно периодизировать и по другим основаниям. Так, с точки зрения соотношения таких приемов познания, как анализ и синтез (опять же на материале естественных наук), можно выделить две крупные стадии:
I. Аналитическая, куда входит классическое и неклассическое естествознание. Причем в последнем идет постоянное и неуклонное нарастание "синтетической тенденции". Особенности этой стадии: непрерывная дифференциация наук; явное преобладание эмпирических знаний над теоретическими; акцентирование внимания прежде всего на самих исследуемых предметах, а не на их изменениях, превращениях, преобразованиях; рассмотрение природы, по преимуществу неизменной, вне развития, вне взаимосвязи ее явлений.
II. Синтетическая, интегративная стадия, которая практически совпадает с постнеклассическим естествознанием. Ясно, что строгих границ между названными стадиями провести невозможно: во-первых, глобальной тенденцией является усиление синтетической парадигмы, во-вторых, всегда имеет место взаимодействие обеих тенденций при преобладании одной из них. Характерной особенностью интегративной стадии является возникновение междисциплинарных проблем и соответствующих "стыковых" научных дисциплин, таких как физхимия, биофизика, биохимия, психофизика, геохимия и др.
21. ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ И ИНТЕГРАЦИЯ НАУК
Развитие науки характеризуется диалектическим взаимодействием двух противоположных процессов - дифференциацией (выделением новых научных дисциплин) и интеграцией (синтезом знания, объединением ряда наук - чаще всего в дисциплины, находящиеся на их "стыке"). На одних этапах развития науки преобладает дифференциация (особенно в период возникновения науки в целом и отдельных наук), на других - их интеграция, это характерно для современной науки.
Процесс дифференциации, отпочкования наук, превращения отдельных "зачатков" научных знаний в самостоятельные (частные) науки и внутринаучное "разветвление" последних в научные дисциплины начался уже на рубеже XVI и XVII вв. В этот период единое ранее знание (философия) раздваивается на два главных "ствола" - собственно философию и науку как целостную систему знания, духовное образование и социальный институт. В свою очередь философия начинает расчленяться на ряд философских наук (онтологию, гносеологию, этику, диалектику и т.п.), наука как целое разделяется на отдельные частные науки (а внутри них - на научные дисциплины), среди которых лидером становится классическая (ньютоновская) механика, тесно связанная с математикой с момента своего возникновения.
В последующий период процесс дифференциации наук продолжал усиливаться. Он вызывался как потребностями общественного производства, так и внутренними потребностями развития научного знания. Следствием этого процесса явилось возникновение и бурное развитие пограничных, "стыковых" наук.
Как только биологи углубились в изучение живого настолько, что поняли огромное значение химических процессов и превращений в клетках, тканях, организмах, началось усиленное изучение этих процессов, накопление результатов, что привело к возникновению новой науки - биохимии. Точно так же необходимость изучения физических процессов в живом организме привела к взаимодействию биологии и физики и возникновению пограничной науки - биофизики. Аналогичным путем возникли физическая химия, химическая физика, геохимия и т.д. Возникают и такие научные дисциплины, которые находятся на стыке трех наук, как, например, биогеохимия. Основоположник биогеохимии В. И. Вернадский считал ее сложной научной дисциплиной, поскольку она тесно и целиком связана с одной определенной земной оболочкой - биосферой и с ее биологическими процессами в их химическом (атомном) выявлении. "Область ведения" биогеохимии определяется как геологическими проявлениями жизни, так и биохимическими процессами внутри организмов, живого населения планеты.
Дифференциация наук является закономерным следствием быстрого увеличения и усложнения знаний. Она неизбежно ведет к специализации и разделению научного труда. Последние имеют как позитивные стороны (возможность углубленного изучения явлений, повышение производительности труда ученых), так и отрицательные (особенно "потеря связи целого", сужение кругозора - иногда до "профессионального кретинизма"). Касаясь этой стороны проблемы, А. Эйнштейн отмечал, что в ходе развития науки "деятельность отдельных исследователей неизбежно стягивается ко все более ограниченному участку всеобщего знания. Эта специализация, что еще хуже, приводит к тому, что единое общее понимание всей науки, без чего истинная глубина исследовательского духа обязательно уменьшается, все с большим трудом поспевает за развитием науки...; она угрожает отнять у исследователя широкую перспективу, принижая его до уровня ремесленника".
Одновременно с процессом дифференциации происходит и процесс интеграции - объединения, взаимопроникновения, синтеза наук и научных дисциплин, объединение их (и их методов) в единое целое, стирание граней между ними. Это особенно характерно для современной науки, где сегодня бурно развиваются такие синтетические, общенаучные области научного знания как кибернетика, синергетика и др., строятся такие интегративные картины мира, как естественнонаучная, общенаучная, философская (ибо философия также выполняет интегративную функцию в научном познании).
Тенденцию "смыкания наук", ставшей закономерностью современного этапа их развития и проявлением парадигмы целостности, четко уловил В. И. Вернадский. Большим новым явлением научной мысли XX в. он считал, что "впервые сливаются в единое целое все до сих пор шедшие в малой зависимости друг от друга, а иногда вполне независимо, течения духовного творчества человека. Перелом научного понимания Космоса совпадает, таким образом, с одновременно идущим глубочайшим изменением наук о человеке. С одной стороны, эти науки смыкаются с науками о природе, с другой - их объект совершенно меняется". Интеграция наук убедительно и все с большей силой доказывает единство природы. Она потому и возможна, что объективно существует такое единство.
Таким образом, развитие науки представляет собой диалектический процесс, в котором дифференциация сопровождается интеграцией, происходит взаимопроникновение и объединение в единое целое самых различных направлений научного познания мира, взаимодействие разнообразных методов и идей.
В современной науке получает все большее распространение объединение наук для разрешения крупных задач и глобальных проблем, выдвигаемых практическими потребностями. Так, например, сложная проблема исследования Космоса потребовала объединения усилий ученых самых различных специальностей. Решение очень актуальной сегодня экологической проблемы невозможно без тесного взаимодействия естественных и гуманитарных наук, без синтеза вырабатываемых ими идей и методов.
22. ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ НАУК И ИХ МЕТОДОВ
В процессе развития науки происходит все более тесное взаимодействие естественных, социальных и технических наук, усиливающееся "онаучивание" практики, возрастание активной роли науки во всех сферах жизнедеятельности людей, повышение ее социального значения, сближение научных и вненаучных форм знания, упрочение аксиологической (ценностной) суверенности науки.
Разделение науки на отдельные области обусловлено различием природы вещей, закономерностей, которым последние подчиняются. Различные науки и научные дисциплины развиваются не независимо, а в связи друг с другом, взаимодействуя по разным направлениям. Одно из них - использование данной наукой знаний, полученных другими науками. "Ход мыслей, развитый в одной ветви науки, часто может быть применен к описанию явлений, с виду совершенно отличных. В этом процессе первоначальные понятия часто видоизменяются, чтобы продвинуть понимание как явлений, из которых они произошли, так и тех, к которым они вновь применены".
Уже на "заре" науки механика была тесно связана с математикой, которая впоследствии стала активно вторгаться и в другие - в том числе и гуманитарные - науки. Успешное развитие геологии и биологии невозможно без опоры на знания, полученные в физике, химии и т.п. Однако закономерности, свойственные высшим формам движения материи, не могут быть полностью сведены к низшим. Рассматриваемую закономерность развития науки очень образно выразил нобелевский лауреат, один из создателей синергетики И. Пригожий: "Рост науки не имеет ничего общего с равномерным развертыванием научных дисциплин, каждая из которых в свою очередь подразделяется на все большее число водонепроницаемых отсеков. Наоборот, конвергенция различных проблем и точек зрения способствует разгерметизации образовавшихся отсеков и закутков и эффективному "перемешиванию" научной культуры".
Один из важных путей взаимодействия наук - взаимообмен методами и приемами исследования, т.е. применение методов одних наук в других. Особенно плодотворным оказалось применение методов физики и химии к изучению в биологии живого вещества, сущность и специфика которого одними только этими методами, однако, не была "уловлена". Для этого нужны были свои собственные - биологические методы и приемы их исследования.
Следует иметь в виду, что взаимодействие наук и их методов затрудняется неравномерностью развития различных научных областей и дисциплин. Методологический плюрализм - характерная особенность современной науки, благодаря которой создаются необходимые условия для более полного и глубокого раскрытия сущности, законов качественно различных явлений реальной действительности.
В самом широком плане взаимодействие наук происходит посредством изучения общих свойств различных видов и форм движения материи. Взаимодействие наук имеет важное значение для производства, техники и технологии, которые сегодня все чаще становятся объектами применения комплекса многих (а не отдельных) наук.
Наиболее быстрого роста и важных открытий сейчас следует ожидать как раз на участках "стыка", взаимопроникновения наук и взаимного обогащения их методами и приемами исследования. Этот процесс объединения усилий различных наук для решения важных практических задач получает все большее развитие. Это магистральный путь формирования "единой науки будущего".

23. МАТЕМАТИЗАЦИЯ НАУЧНОГО ЗНАНИЯ

Одна из важных закономерностей развития науки - усиление и нарастание сложности и абстрактности научного знания, углубление и расширение процессов математизации науки как базы новых технологий, обеспечивающих совершенствование форм взаимодействия в научном сообществе.
Роль математики в развитии познания была осознана довольно давно. Уже в античности была создана геометрия Евклида, сформулирована теорема Пифагора и т.п. А Платон у входа в свою знаменитую Академию начертал девиз: "Негеометр - да не войдет". В Новое время один из основателей экспериментального естествознания Г. Галилей говорил о том, что тот, кто хочет решать вопросы естественных наук без помощи математики, ставит неразрешимую задачу. Поскольку, согласно Галилею, "книга Вселенной написана на языке математики", то эта книга доступна пониманию для того, кто знает язык математики И. Кант считал, что в любом частном учении о природе можно найти науки в собственном смысле лишь столько, сколько в ней имеется математики. Иначе говоря, учение о природе будет содержать науку в собственном смысле лишь в той мере, в какой может быть применена в нем математика.
История познания и его современный уровень служат убедительным подтверждением "непостижимой эффективности" математики, которая стала действенным инструментом познания мира. Она была и остается превосходным методом исследования многообразных явлений, вплоть до самых сложных - социальных, духовных. Сегодня становится все более очевидным, что математика - не "свободный экскурс в пустоту", что она работает не в "чистом эфире человеческого разума", а руководствуется в конечном счете данными чувственного опыта и эксперимента, служит для того, чтобы многое сообщать об объектах окружающего мира. "Математику можно представить как своего рода хранилище математических структур. Некоторые аспекты физической или эмпирической реальности удивительно точно соответствуют этим структурам, словно последние "подогнаны" под них". Как это ни парадоксально, но именно столь далекие от реальности математические абстракции позволили человеку проникнуть в самые глубокие горизонты материи, выведать самые сокровенные ее тайны, разобраться в сложных и разнообразных процессах объективной действительности.
Сущность процесса математизации, собственно, и заключается в применении количественных понятий и формальных методов математики к качественно разнообразному содержанию частных наук. Последние должны быть достаточно развитыми, зрелыми в теоретическом отношении, осознать в достаточной мере единство качественного многообразия изучаемых ими явлений. Именно этим обстоятельством прежде всего определяются возможности математизации данной науки.
Чем сложнее данное явление, чем более высокой форме движения материи оно принадлежит, тем труднее оно поддается изучению количественными методами, точной математической обработке законов своего движения. Так, в современной аналитической химии существует более 400 методов (вариантов, модификаций) количественного анализа. Однако невозможно математически точно выразить рост сознательности человека, степень развития его умственных способностей, эстетические достоинства художественных произведений и т.п.
Применение математических методов в науке и технике за последнее время значительно расширилось, углубилось, проникло в считавшиеся ранее недоступными сферы. Эффективность применения этих методов зависит как от специфики предмета данной науки, степени ее теоретической зрелости, так и от совершенствования самого математического аппарата, позволяющего отобразить все более сложные свойства и закономерности качественно многообразных явлений. Можно без преувеличения сказать, что нация, стремящаяся быть на уровне высших достижений цивилизации, с необходимостью должна овладеть количественными математическими методами и не только в целях повышения эффективности научных исследований, но и для улучшения и совершенствования всей повседневной жизни людей.
Вместе с тем нельзя не заметить, что успехи математизации внушают порой желание "испещрить" свое сочинение цифрами и формулами (нередко без надобности), чтобы придать ему "солидность и научность". На недопустимость этой псевдонаучной затеи обращал внимание еще Гегель. Считая количество лишь одной ступенью развития идеи, он справедливо предупреждал о недопустимости абсолютизации этой одной (хотя и очень важной) ступени, о чрезмерном и необоснованном преувеличении роли и значении формально-математических методов познания, фетишизации языково-символической формы выражения мысли.
История познания показывает, что практически в каждой частной науке на определенном этапе ее развития начинается (иногда весьма бурный) процесс математизации. Особенно ярко это проявилось в развитии естественных и технических наук (характерный пример - создание новых "математизированных" разделов теоретической физики). Но этот процесс захватывает и науки социально-гуманитарные - экономическую теорию, историю, социологию, социальную психологию и др., и чем дальше, тем больше. Например, в настоящее время психология стоит на пороге нового этапа развития - создания специализированного математического аппарата для описания психических явлений и связанного с ними поведения человека. В психологии все чаще формулируются задачи, требующие не простого применения существующего математического аппарата, но и создания нового. В современной психологии сформировалась и развивается особая научная дисциплина - математическая психология.
Применение количественных методов становится все более широким в исторической науке, где благодаря этому достигнуты заметные успехи. Возникла даже особая научная дисциплина - клиометрия (буквально - измерение истории), в которой математические методы выступают главным средством изучения истории. Вместе с тем надо иметь в виду, что как бы широко математические методы ни использовались в истории, они для нее остаются только вспомогательными методами, но не главными, определяющими.
В настоящее время одним из основных инструментов математизации научно-технического прогресса становится математическое моделирование. Его сущность и главное преимущество состоит в замене исходного объекта соответствующей математической моделью и в дальнейшем ее изучении (экспериментированию с нею) на ЭВМ с помощью вычислительно-логических алгоритмов.
Творцы науки убеждены, что роль математики в частных науках будет возрастать по мере их развития. "Кроме того, - отмечает академик А. Б. Мигдал, - в будущем в математике возникнут новые структуры, которые откроют новые возможности формализовать не только естественные науки, но в какой-то мере и искусство". Самое важное, по его мнению, здесь в том, что математика позволяет сформулировать интуитивные идеи и гипотезы в форме, допускающей количественную проверку.

24.  СПОР О ПРИРОДЕ ПОЗНАНИЯ: ЭМПИРИЗМ И РАЦИОНАЛИЗМ

В истории познания сложились две крайние позиции по вопросу о соотношении эмпирического и теоретического уровней научного познания: эмпиризм и рационализм. Сторонники эмпиризма сводят научное знание как целое к эмпирическому его уровню, принижая или вовсе отвергая теоретическое познание. Эмпиризм абсолютизирует роль фактов и недооценивает роль мышления, абстракций, принципов в их обобщении, что делает невозможным выявление объективных законов. К тому же результату приходят и тогда, когда признают недостаточность "голых фактов" и необходимость их теоретического осмысления, но не умеют "оперировать понятиями" и принципами или делают это некритически и неосознанно.
Эмпиризм (от греч. empeiria - опыт) отрицает активную роль и относительную самостоятельность мышления. Единственным источником познания считается опыт, чувственное познание (живое созерцание), вследствие чего эмпиризм всегда был связан с сенсуализмом (от лат. sensus - чувство), но это не тождественные понятия. При этом содержание знания сводится к описанию этого опыта, а рациональная, мыслительная - сводится к разного рода комбинациям того материала, который дается в опыте и толкуется как ничего не прибавляющая к содержанию знания.
Однако для объяснения реального процесса познания эмпиризм вынужден выходить за пределы чувственного опыта и описания "чистых фактов" и обратиться к аппарату логики и математики (прежде всего к индуктивному обобщению) для описания опытных данных в качестве средств построения теоретического знания. Ограниченность эмпиризма состоит в преувеличении роли чувственного познания, опыта и в недооценке роли научных абстракций и теорий в познании, в отрицании активной роли и относительной самостоятельности мышления.
Говоря о схоластическом теоретизировании (рационализме), необходимо отметить, что понятие "схоластика" чаще всего употребляется в двух смыслах: прямом - как определенный тип (форма) религиозной философии, в особенности характерный для средних веков, и в переносном - как бесплодное умствование, формальное знание, оторванное от реальной жизни, практики (о чем далее и идет речь).
В свое время Гегель справедливо называл схоластику "варварской философией рассудка", лишенной всякого объективного содержания, которая "вертится лишь в бесконечных сочетаниях категорий" (а точнее - слов, терминов). При этом "презренная действительность" остается рядом и ею совсем не интересуются, что не позволяет понять ее существенные характеристики и формообразования. Однако, как верно заметил великий математик Г. Вейль, ученый обязан пробиваться сквозь туман абстрактных слов и "достигать незыблемого скального основания реальности".
Схоластика - отвлеченно-догматический способ мышления, опирающийся не на реалии жизни, а на авторитет канонизированных текстов и на формально-логическую правильность односторонних, чисто словесных рассуждений. Она несовместима с творчеством, с критическим духом подлинно научного исследования, поскольку навязывает мышлению уже готовый результат, подгоняя доводы под желаемые выводы.
Таким образом, схоластика представляет собой такой способ мышления, для которого характерны несвобода и авторитарность мысли, ее отрыв от реальной действительности, обоснование официальной ортодоксальной доктрины и подчинение ей, абсолютизация формально-логических способов аргументации, субъективизм и произвольность в оперировании понятиями и терминами (зачастую переходящие в "словесную эквилибристику"), работа в рамках компилятивного, комментаторского исследования текстов, многосложность и полисемантичность дефиниций и вместе с тем - стремление к четкой рационализации знания, формально-логической стройности понятий.
Отрыв от опыта, от экспериментально установленных фактов, замкнутость мышления только на самого себя - недопустимое явление для научного познания. Как подчеркивал А. Эйнштейн, "чисто логическое мышление само по себе не может дать никаких знаний о мире фактов; все познание реального мира исходит из опыта и завершается им. Полученные чисто логическим путем положения ничего не говорят о действительности". Великий физик считал, что даже самая блестящая логическая математическая теория не дает сама по себе никакой гарантии истины и может не иметь никакого смысла, если она не проверена наиболее точными наблюдениями, возможными в науках о природе.
Проявления схоластического мышления чаще встречаются в социально-гуманитарном познании, чем в естественнонаучном, особенно в условиях тоталитарных политических режимов - это цитатничество, начетничество и компилятивность, которые становятся основными "методами" исследования; несвобода и авторитарность мысли, ее подчинение официальной идеологической доктрине, субъективизм и произвольность в оперировании понятиями и терминами ("словесная эквилибристика"), комментаторство и экзегетичность (произвольное толкование текстов). Это пресловутая "игра в дефиниции", манипулирование "голыми" (зачастую "заумными") терминами, тяга к классификаторству и системосозиданию, доказывание давно доказанного, псевдоноваторство с забвением азбучных истин, движение мысли от умозрительно сконструированных схем и формул к реальным процессам (но не наоборот), бесплодные перетасовки понятий и бесконечное "плетение словес" и т.д.

25. Общая характеристика эмпирического уровня научного познания.

Научное познание есть процесс, т.е. развивающаяся система знания, которая включает в себя два основных уровня - эмпирический и теоретический. Они хотя и связаны, но отличаются друг от друга, каждый из них имеет свою специфику. В чем она заключается?
На эмпирическом уровне преобладает живое созерцание (чувственное познание), рациональный момент и его формы (суждения, понятия и др.) здесь присутствуют, но имеют подчиненное значение. Поэтому исследуемый объект отражается преимущественно со стороны своих внешних связей и проявлений, доступных живому созерцанию и выражающих внутренние отношения. Сбор фактов, их первичное обобщение, описание наблюдаемых и экспериментальных данных, их систематизация, классификация и иная фактофиксирующая деятельность - характерные признаки эмпирического познания.
Иногда утверждают, что эмпирическое познание отражает лишь внешние свойства и отношения предметов и процессов. Но это неверно, ибо тогда мы никогда не выявим их внутренние связи, существенные, закономерные отношения.
Эмпирическое, опытное исследование направлено непосредственно (без промежуточных звеньев) на свой объект. Оно осваивает его с помощью таких приемов и средств, как описание, сравнение, измерение, наблюдение, эксперимент, анализ, индукция, а его важнейшим элементом является факт (от лат. factum - сделанное, свершившееся).
Любое научное исследование начинается со сбора, систематизации и обобщения фактов. Понятие "факт" имеет следующие основные значения:
1) Некоторый фрагмент действительности, объективные события, результаты, относящиеся либо к объективной реальности ("факты действительности"), либо к сфере сознания и познания ("факты сознания").
2) Знание о каком-либо событии, явлении, достоверность которого доказана, т.е. синоним истины.
3) Предложение, фиксирующее эмпирическое знание, т.е. полученное в ходе наблюдений и экспериментов.
Второе и третье из названных значений резюмируются в понятии "научный факт". Последний становится таковым тогда, когда он является элементом логической структуры конкретной системы научного знания, включен в эту систему. Данное обстоятельство всегда подчеркивали выдающиеся ученые. "Мы должны признать - отмечал Н. Бор, - что ни один опытный факт не может быть сформулирован помимо некоторой системы понятий". Луи де Бройль писал о том, что "результат эксперимента никогда не имеет характера простого факта, который нужно только констатировать. В изложении этого результата всегда содержится некоторая доля истолкования, следовательно, к факту всегда примешаны теоретические представления.
... Экспериментальные наблюдения получают научное значение только после определенной работы нашего ума, который, каким бы он ни был быстрым и гибким, всегда накладывает на сырой факт отпечаток наших стремлений и наших представлений".
А. Эйнштейн считал предрассудком убеждение в том, будто факты сами по себе, без свободного теоретического построения, могут и должны привести к научному познанию. Собрание эмпирических фактов, как бы обширно оно ни было, без "деятельности ума" не может привести к установлению каких-либо законов и уравнений.
В понимании природы факта в современной методологии науки выделяются две крайние тенденции: фактуализм и теоретизм. Если первый подчеркивает независимость и автономность фактов по отношению к различным теориям, то второй, напротив, утверждает, что факты полностью зависят от теории и при смене теорий происходит изменение всего фактуального базиса науки. Верное решение проблемы состоит в том, что научный факт, обладая теоретической нагрузкой, относительно не зависим от теории, поскольку в своей основе он детерминирован материальной действительностью.
Парадокс теоретической нагруженности фактов разрешается следующим образом. В формировании факта участвуют знания, которые проверены независимо от теории, а факты дают стимул для образования новых теоретических знаний. Последние в свою очередь - если они достоверны - могут снова участвовать в формировании новейших фактов, и т.д.
В научном познании факты играют двоякую роль: во-первых, совокупность фактов образует эмпирическую основу для выдвижения гипотез и построения теорий; во-вторых, факты имеют решающее значение в подтверждении теорий (если они соответствуют совокупности фактов) или их опровержении (если тут нет соответствия). Расхождение отдельных или нескольких фактов с теорией не означает, что последнюю надо сразу отвергнуть. Только в том случае, когда все попытки устранить противоречие между теорией и фактами оказываются безуспешными, приходят к выводу о ложности теории и отказываются от нее. В любой науке следует исходить из данных нам фактов, которые необходимо признавать, независимо от того, нравятся они нам или нет.
Таким образом, эмпирический опыт никогда - тем более в современной науке - не бывает слепым: он планируется, конструируется теорией, а факты всегда так или иначе теоретически нагружены. Поэтому исходный пункт, начало науки - это, строго говоря, не сами по себе предметы, не голые факты (даже в их совокупности), а теоретические схемы, "концептуальные каркасы действительности". Они состоят из абстрактных объектов ("идеальных конструктов") разного рода - постулаты, принципы, определения, концептуальные модели и т.п.
Согласно К. Попперу, абсурдом является вера в то, что мы можем начать научное исследование с "чистых наблюдений", не имея "чего-то похожего на теорию". Поэтому некоторая концептуальная точка зрения совершенно необходима. Наивные же попытки обойтись без нее могут, по его мнению, только привести к самообману и к некритическому использованию какой-то неосознанной точки зрения. Даже тщательная проверка наших идей опытом сама в свою очередь, считает Поппер, вдохновляется идеями: эксперимент представляет собой планируемое действие, каждый шаг которого направляется теорией.
Таким образом, мы "делаем" наш опыт. Именно теоретик указывает путь экспериментатору, причем теория господствует над экспериментальной работой от ее первоначального плана и до ее последних штрихов в лаборатории. Соответственно не может быть и "чистого языка наблюдений", так как все языки "пронизаны теориями", а голые факты, взятые вне и помимо "концептуальных очков", не являются основой теории.

26. Общая характеристика теоретического уровня научного познания.

Теоретический уровень научного познания характеризуется преобладанием рационального момента - понятий, теорий, законов и других форм мышления и "мыслительных операций". Теоретическое познание отражает явления и процессы со стороны их универсальных внутренних связей и закономерностей, постигаемых путем рациональной обработки данных эмпирического знания. Эта обработка осуществляется с помощью систем абстракций "высшего порядка" - таких как понятия, умозаключения, законы, категории, принципы и др.
На основе эмпирических данных здесь происходит мысленное объединение исследуемых объектов, постижение их сущности, "внутреннего движения", законов их существования, составляющих основное содержание теорий - "квинтэссенции" знания на данном уровне. Важнейшая задача теоретического знания - достижение объективной истины во всей ее конкретности и полноте содержания. При этом особенно широко используются такие познавательные приемы и средства, как абстрагирование - отвлечение от ряда свойств и отношений предметов, идеализация - процесс создания чисто мысленных предметов ("точка", "идеальный газ" и т.п.), синтез - объединение полученных в результате анализа элементов в систему, дедукция - движение познания от общего к частному, восхождение от абстрактного к конкретному и др. Присутствие в познании идеализаций служит показателем развитости теоретического знания как набора определенных идеальных моделей.
Характерной чертой теоретического познания является его направленность на себя, внутринаучная рефлексия, т.е. исследование самого процесса познания, его форм, приемов, методов, понятийного аппарата и т.д. На основе теоретического объяснения и познанных законов осуществляется предсказание, научное предвидение будущего.
Рассматривая теоретическое познание как высшую и наиболее развитую его форму, следует прежде всего определить его структурные компоненты. К числу основных из них относятся проблема, гипотеза, теория и закон, выступающие вместе с тем как формы, "узловые моменты" построения и развития знания на теоретическом его уровне.
Проблема - форма теоретического знания, содержанием которой является то, что еще не познано человеком, но что нужно познать. Иначе говоря, это знание о незнании, вопрос, возникший в ходе познания и требующий ответа. Проблема не есть застывшая форма знания, а процесс, включающий два основных момента (этапа движения познания) - ее постановку и решение. Правильное выведение проблемного знания из предшествующих фактов и обобщений, умение верно поставить проблему - необходимая предпосылка ее успешного решения.
"Формулировка проблемы часто более существенна, чем ее разрешение, которое может быть делом лишь математического или экспериментального искусства. Постановка новых вопросов, развитие новых возможностей, рассмотрение старых проблем под новым углом зрения требуют творческого воображения и отражают действительный успех в науке".
Гипотеза - форма теоретического знания, содержащая предположение, сформулированное на основе ряда фактов, истинное значение которого неопределенно и нуждается в доказательстве. Гипотетическое знание носит вероятный, а не достоверный характер и требует проверки, обоснования. В ходе доказательства выдвинутых гипотез: а) одни из них становятся истинной теорией, б) другие видоизменяются, уточняются и конкретизируются, в) третьи отбрасываются, превращаются в заблуждения, если проверка дает отрицательный результат. Выдвижение новой гипотезы, как правило, опирается на результаты проверки старой, даже в том случае, если эти результаты были отрицательными.
Согласно Менделееву, гипотеза является необходимым элементом естественнонаучного познания, которое обязательно включает в себя: а) собирание, описание, систематизацию и изучение фактов; б) составление гипотезы или предположения о причинной связи явлений; в) опытную проверку логических следствий из гипотез; г) превращение гипотез в достоверные теории или отбрасывание ранее принятой гипотезы и выдвижение новой. Д. И. Менделеев ясно понимал, что без гипотезы не может быть достоверной теории: "Наблюдая, изображая и описывая видимое и подлежащее прямому наблюдению - при помощи органов чувств, мы можем при изучении надеяться, что сперва явятся гипотезы, а потом и теории того, что ныне приходится положить в основу изучаемого".
Говоря об отношении гипотез к опыту, можно выделить три их типа: а) гипотезы, возникающие непосредственно для объяснения опыта; б) гипотезы, в формировании которых опыт играет определенную, но не исключительную роль; в) гипотезы, которые возникают на основе обобщения только предшествующих концептуальных построений.
В современной методологии термин "гипотеза" употребляется в двух основных значениях: а) форма теоретического знания, характеризующаяся проблематичностью и недостоверностью; б) метод развития научного знания. Как форма теоретического знания гипотеза должна отвечать некоторым общим условиям, которые необходимы для ее возникновения и обоснования и которые нужно соблюдать при построении любой научной гипотезы вне зависимости от отрасли научного знания. Такими непременными условиями являются следующие, гипотеза должна: а) соответствовать установленным в науке законам, б) быть согласована с фактическим материалом, на базе которого и для объяснения которого она выдвинута, в) не содержать в себе противоречий, которые запрещаются законами формальной логики, г) быть простой, не содержать ничего лишнего, чисто субъективистского, д) быть приложимой к более широкому классу исследуемых родственных объектов, а не только к тем, для объяснения которых она специально была выдвинута, е) допускать возможность ее подтверждения или опровержения: либо прямо - непосредственное наблюдение тех явлений, существование которых предполагается данной гипотезой (например, предположение Леверье о существовании планеты Нептун); либо косвенно - путем выведения следствий из гипотезы и их последующей опытной проверки (т.е. сопоставления следствий с фактами).
 Развитие научной гипотезы может происходить в трех основных направлениях. Во-первых, уточнение, конкретизация гипотезы в ее собственных рамках. Во-вторых, самоотрицание гипотезы, выдвижение и обоснование новой гипотезы. В этом случае происходит не усовершенствование старой системы знаний, а ее качественное изменение. В-третьих, превращение гипотезы как системы вероятного знания - подтвержденной опытом - в достоверную систему знания, т.е. в научную теорию.
Гипотеза как метод развития научно-теоретического знания в своем применении проходит следующие основные этапы:
1. Попытка объяснить изучаемое явление на основе известных фактов и уже имеющихся в науке законов и теорий. Если такая попытка не удается, то делается дальнейший шаг.
2. Выдвигается догадка, предположение о причинах и закономерностях данного явления, его свойств, связей и отношений, о его возникновении и развитии и т.п. На этом этапе познания выдвинутое положение представляет собой вероятное знание, еще не доказанное логически и не настолько подтвержденное опытом, чтобы считаться достоверным. Чаще всего выдвигается несколько предположений для объяснения одного и того же явления.
3. Оценка основательности, эффективности выдвинутых предположений и отбор и их множества наиболее вероятного на основе указанных выше условий обоснованности гипотезы.
4. Развертывание выдвинутого предположения в целостную систему знания и дедуктивное выведение из него следствий с целью их последующей эмпирической проверки.
5. Опытная, экспериментальная проверка выдвинутых из гипотезы следствий. В результате этой проверки гипотеза либо "переходит в ранг" научной теории, или опровергается, "сходит в научной сцены". Однако следует иметь в виду, что эмпирическое подтверждение следствий из гипотезы не гарантирует в полной мере ее истинности, а опровержение одного из следствий не свидетельствует однозначно о ее ложности в целом. Эта ситуация особенно характерна для научных революций, когда происходит коренная ломка фундаментальных концепций и методов и возникают принципиально новые (и зачастую "сумасшедшие", по словам Н. Бора) идеи.
Таким образом, решающей проверкой истинности гипотезы является в конечном счете практика во всех своих формах, но определенную (вспомогательную) роль в доказательстве или опровержении гипотетического знания играет и логический (теоретический) критерий истины. Проверенная и доказанная гипотеза переходит в разряд достоверных истин, становится научной теорией.
Благодаря выдвижению гипотезы намечаются только общие контуры концептуальной структуры теории, обоснование же гипотезы в основных чертах завершает формирование этой структуры.
Говоря о гипотезах, нужно иметь в виду, что существуют различные их виды. Характер гипотез определяется во многом тем, по отношению к какому объекту они выдвигаются. Так, выделяют гипотезы общие, частные и рабочие. Первые - это обоснованные предположения о закономерностях различного рода связей между явлениями. Общие гипотезы - фундамент построения основ научного знания. Вторые - это тоже обоснованные предположения о происхождении и свойства единичных фактов, конкретных событий и отдельных явлений. Третьи - это предположение, выдвигаемое, как правило, на первых этапах исследования и служащее его направляющим ориентиром, отправным пунктом дальнейшего движения исследовательской мысли.
Теория - наиболее развитая форма научного знания, дающая целостное отображение закономерных и существенных связей определенной области действительности. Примерами этой формы знания являются классическая механика Ньютона, эволюционная теория Ч. Дарвина, теория относительности А. Эйнштейна, теория самоорганизующихся целостных систем (синергетика) и др.

27. СТРУКТУРА И ФУНКЦИИ НАУЧНОЙ ТЕОРИИ

Любая теория - это целостная развивающаяся система истинного знания (включающая и элементы заблуждения), которая имеет сложную структуру и выполняет ряд функций. В современной методологии науки выделяют следующие основные элементы структуры теории: 1) Исходные основания - фундаментальные понятия, принципы, законы, уравнения, аксиомы и т.п. 2) Идеализированный объект - абстрактная модель существенных свойств и связей изучаемых предметов (например, "абсолютно черное тело", "идеальный газ" и т.п.). 3) Логика теории - совокупность определенных правил и способов доказательства, нацеленных на прояснение структуры и изменения знания. 4) Философские установки, социокультурные и ценностные факторы. 5) Совокупность законов и утверждений, выведенных в качестве следствий из основоположений данной теории в соответствии с конкретными принципами.
Например, в физических теориях можно выделить две основные части: формальные исчисления (математические уравнения, логические символы, правила и др.) и содержательную интерпретацию (категории, законы, принципы). Единство содержательного и формального аспектов теории - один из источников ее совершенствования и развития.
Методологически важную роль в формировании теории играет идеализированный объект ("идеальный тип"), построение которого - необходимый этап создания любой теории, осуществляемый в специфических для разных областей знания формах. Этот объект выступает не только как мысленная модель определенного фрагмента реальности, но и содержит в себе конкретную программу исследования, которая реализуется в построении теории.
Говоря о целях и путях теоретического исследования вообще, А. Эйнштейн отмечал, что "теория преследует две цели: 1. Охватить по возможности все явления в их взаимосвязи (полнота). 2. Добиваться этого, взяв за основу как можно меньше логически взаимно связанных логических понятий и произвольно установленных соотношений между ними (основных законов и аксиом). Эту цель я буду называть "логической единственностью".
Многообразию форм идеализации и соответственно типов идеализированных объектов соответствует и многообразие видов (типов) теорий, которые могут быть классифицированы по разным основаниям (критериям). В зависимости от этого могут быть выделены теории: описательные, математические, дедуктивные и индуктивные, фундаментальные и прикладные, формальные и содержательные, "открытые" и "закрытые", объясняющие и описывающие (феноменологические), физические, химические, социологические, психологические и т.д.
Для современной (постнеклассической) науки характерны усиливающаяся математизация ее теорий (особенно естественнонаучных) и возрастающий уровень их абстрактности и сложности. В современной науке резко возросло значение вычислительной математики (ставшей самостоятельной ветвью математики), так как ответ на поставленную задачу часто требуется дать в числовой форме. В настоящее время важнейшим инструментом научно-технического прогресса становится математическое моделирование. Его сущность - замена исходного объекта соответствующей математической моделью и в дальнейшем ее изучение, экспериментирование с нею на ЭВМ и с помощью вычислительных алгоритмов.
Таким образом, теория (независимо от своего типа) имеет следующие основные особенности:
1. Теория - это не отдельные взятые достоверные научные положения, а их совокупность, целостная органическая развивающаяся система. Объединение знания в теорию производится прежде всего самим предметом исследования, его закономерностями.
2. Не всякая совокупность положений об изучаемом предмете является теорией. Чтобы превратиться в теорию, знание должно достигнуть в своем развитии определенной степени зрелости. А именно - когда оно не просто описывает определенную совокупность фактов, но и объясняет их, т.е. когда знание вскрывает причины и закономерности явлений.
3. Для теории обязательным является обоснование, доказательство входящих в нее положений: если нет обоснований, нет и теории.
4. Теоретическое знание должно стремиться к объяснению как можно более широкого круга явлений, к непрерывному углублению знаний о них.
5. Характер теории определяет степень обоснованности ее определяющего начала, отражающего фундаментальную закономерность данного предмета.
6. Структура научных теорий содержательно "определена системной организацией идеализированных (абстрактных) объектов (теоретических конструктов). Высказывания теоретического языка непосредственно формулируются относительно теоретических конструктов и лишь опосредованно, благодаря их отношениям к внеязыковой реальности, описывают эту реальность".
7. Теория - это не только готовое, ставшее знание, но и процесс его получения, поэтому она не является "голым результатом", а должна рассматриваться вместе со своим возникновением и развитием.
К числу основных функций теории можно отнести следующие:
1. Синтетическая функция - объединение отдельных достоверных знаний в единую, целостную систему.
2. Объяснительная функция - выявление причинных и иных зависимостей, многообразия связей данного явления, его существенных характеристик, законов его происхождения и развития, и т.п.
3. Методологическая функция - на базе теории формулируются многообразные методы, способы и приемы исследовательской деятельности.
4. Предсказательная - функция предвидения. На основании теоретических представлений о "наличном" состоянии известных явлений делаются выводы о существовании неизвестных ранее фактов, объектов или их свойств, связей между явлениями и т.д. Предсказание о будущем состоянии явлений (в отличие от тех, которые существуют, но пока не выявлены) называют научным предвидением.
5. Практическая функция. Конечное предназначение любой теории - быть воплощенной в практику, быть "руководством к действию" по изменению реальной действительности. Поэтому вполне справедливо утверждение о том, что нет ничего практичнее, чем хорошая теория. Но как из множества конкурирующих теорий выбрать хорошую?

28. ЗАКОН КАК КЛЮЧЕВОЙ ЭЛЕМЕНТ ТЕОРИИ

Характеризуя науку, научное познание в целом, необходимо выделить ее главную задачу, основную функцию - открытие законов изучаемой области действительности. Без установления законов действительности, без выражения их в системе понятий нет науки, не может быть научной теории.
Изучение законов действительности находит свое выражение в создании научной теории, адекватно отражающей исследуемую предметную область в целостности ее законов и закономерностей. Поэтому закон - ключевой элемент теории, которая есть не что иное, как система законов, выражающих сущность, глубинные связи изучаемого объекта (а не только эмпирические зависимости) во всей его целостности и конкретности, как единство многообразного.
В самом общем виде закон можно определить как связь (отношение) между явлениями, процессами, которая является:
а) объективной, так как присуща прежде всего реальному миру, чувственно-предметной деятельности людей, выражает реальные отношения вещей;
б) существенной, конкретно-всеобщей. Будучи отражением существенного в движении универсума, любой закон присущ всем без исключения процессам данного класса, определенного типа (вида) и действует всегда и везде, где развертываются соответствующие процессы и условия;
в) необходимой, ибо будучи тесно связан с сущностью, закон действует и осуществляется с "железной необходимостью" в соответствующих условиях;
г) внутренней, так как отражает самые глубинные связи и зависимости данной предметной области в единстве всех ее моментов и отношений в рамках некоторой целостной системы;
д) повторяющейся, устойчивой, так как "закон есть прочное (остающееся) в явлении", "идентичное в явлении", их "спокойное отражение" (Гегель). Он есть выражение некоторого постоянства определенного процесса, регулярности его протекания, одинаковости его действия в сходных условиях.
Стабильность, инвариантность законов всегда соотносится с конкретными условиями их действия, изменение которых снимает данную инвариантность и порождает новую, что и означает изменение законов, их углубление, расширение или сужение сферы их действия, их модификации и т.п. Любой закон не есть нечто неизменное, а представляет собой конкретно-исторический феномен. С изменением соответствующих условий, с развитием практики и познания одни законы сходят со сцены, другие вновь появляются, меняются формы действия законов, способы их использования и т.д.
Важнейшая, ключевая задача научного исследования - "поднять опыт до всеобщего", найти законы данной предметной области, определенной сферы (фрагмента) реальной действительности, выразить их в соответствующих понятиях, абстракциях, теориях, идеях, принципах и т.п.
В. Гейзенберг, полагая, что открытие законов - важнейшая задача науки, отмечал, что, во-первых, когда формулируются великие всеобъемлющие законы природы - а это стало впервые возможным в ньютоновской механике - "речь идет об идеализации действительности, а не о ней самой". Идеализация возникает оттого, что мы исследуем действительность с помощью понятий. Во-вторых, каждый закон обладает ограниченной областью применения, вне которой он неспособен отражать явления, потому что его понятийный аппарат не охватывает новые явления (например, в понятиях ньютоновской механики не могут быть описаны все явления природы). В-третьих, теория относительности и квантовая механика представляют собой "очень общие идеализации весьма широкой сферы опыта и их законы будут справедливы в любом месте и в любое время - но только относительно той сферы опыта, в которой применимы понятия этих теорий".
Законы открываются сначала в форме предположений, гипотез. Дальнейший опытный материал, новые факты приводят к "очищению этих гипотез", устраняют одни из них, исправляют другие, пока, наконец, не будет установлен в чистом виде закон. Одно из важнейших требований, которому должна удовлетворять научная гипотеза, состоит в ее принципиальной проверяемости на практике (в опыте, эксперименте и т.п.), что отличает гипотезу от всякого рода умозрительных построений, беспочвенных вымыслов, необоснованных фантазий и т.д.
Поскольку законы относятся к сфере сущности, то самые глубокие знания о них достигаются не на уровне непосредственного восприятия, а на этапе теоретического исследования. Именно здесь и происходит в конечном счете сведение случайного, видимого лишь в явлениях, к действительному внутреннему движению. Результатом этого процесса является открытие закона, точнее совокупности законов, присущих данной сфере, которые в своей взаимосвязи образуют "ядро" определенной научной теории.
Раскрывая механизм открытия новых законов, Р. Фейнман отмечал, что "... поиск нового закона ведется следующим образом. Прежде всего о нем догадываются. Затем вычисляют следствия этой догадки и выясняют, что повлечет за собой этот закон, если окажется, что он справедлив. Затем результаты расчетов сравнивают с тем, что наблюдается в природе, с результатами специальных экспериментов или с нашим опытом, и по результатам таких наблюдений выясняют, так это или не так. Если расчеты расходятся с экспериментальными данными, то закон неправилен". При этом Фейнман обращает внимание на то, что на всех этапах движения познания важную роль играют философские установки, которыми руководствуется исследователь. Уже в начале пути к закону именно философия помогает строить догадки, здесь трудно сделать окончательный выбор.
Открытие и формулирование закона - важнейшая, но не последняя задача науки, которая еще должна показать, как открытый ею закон прокладывает себе путь. Для этого надо с помощью закона, опираясь на него, объяснить все явления данной предметной области (даже те, которые кажутся ему противоречащими), вывести их все из соответствующего закона через целый ряд посредствующих звеньев.
Многообразие видов отношений и взаимодействий в реальной действительности служит объективной основой существования многих форм (видов) законов, которые классифицируются по тому или иному критерию (основанию). По формам движения материи можно выделить законы: механические, физические, химические, биологические, социальные (общественные); по основным сферам действительности - законы природы, законы общества, законы мышления; по степени их общности, точнее - по широте сферы и действия - всеобщие (диалектические, общие (особенные), частные (специфические); по механизму детерминации - динамические и статистические, причинные и непричинные; по их значимости и роли - основные и неосновные; по глубине фундаментальности - эмпирические и теоретические и т.д.

29. ЕДИНСТВО ЭМПИРИЧЕСКОГО И ТЕОРЕТИЧЕСКОГО

При всем своем различии эмпирический и теоретический уровни познания взаимосвязаны, граница между ними условна и подвижна. Эмпирическое исследование, выявляя с помощью наблюдений и экспериментов новые данные, стимулирует теоретическое познание (которое их обобщает и объясняет), ставит перед ним новые, более сложные задачи. С другой стороны, теоретическое познание, развивая и конкретизируя на базе эмпирии новое собственное содержание, открывает новые, более широкие горизонты для эмпирического познания, ориентирует и направляет его в поисках новых фактов, способствует совершенствованию его методов и средств и т.п.
Наука как целостная динамическая система знания не может успешно развиваться, не обогащаясь новыми эмпирическими данными, не обобщая их в системе теоретических средств, форм и методов познания. В определенных точках развития науки эмпирическое переходит в теоретическое и наоборот. Однако недопустимо абсолютизировать один из этих уровней в ущерб другому.
Касаясь этой проблемы применительно к естествознанию, Гейзенберг отмечал, что противоречие между эмпириком и теоретиком обнаружилось уже в античной философии и прошло через всю историю естествознания. Как показала эта история, "правильное описание явлений природы сложилось в напряженной противоположности обоих подходов. Чистая математическая спекуляция бесплодна, если в своей игре со всевозможными формами она не находит пути назад, к тем весьма немногим формам, из которых реально построена природа. Но и чистая эмпирия бесплодна, поскольку бесконечные, лишенные внутренней связи таблицы в конечном счете душат ее. Решающее продвижение вперед может быть результатом только напряженного взаимодействия между обилием фактических данных и математическими формами, потенциально им соответствующими".