Сословный строй и сословное право народов Северного Кавказа в XIX веке

Бондарева Ольга Александровна

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук

Краснодар – 2006

Работа выполнена на кафедре теории и истории государства и права государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Кубанский государственный университет»

Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования. В современной правовой науке одной из важнейших задач является выработка теоретических концепций, позволяющих как объяснить те или иные процессы, так и анализировать их роль в обществе. В этом плане одной из наименее разработанных проблем является выяснение конкретного механизма классообразования, для чего требуется анализ традиционных общественных институтов, становления и эволюции социальных связей.

В отечественной науке при рассмотрении проблемы о путях возникновения классового общества доминировала точка зрения о связи этого процесса с разложением общины, появлением слоя частных собственников и созданием ими аппарата управления как орудия угнетения и подавления эксплуатируемого населения. Традиционная точка зрения на генезис феодализма продолжает оставаться доминирующей. Однако, в определении специфики политогенеза, в частности у народов Северного Кавказа, осталось немало нерешенных проблем. До настоящего времени не удалось достичь единства взглядов по вопросам механизма классообразования, формирования государственности и права, становления и развития относительно крупного землевладения. Между тем, эволюция общественного строя народов данного региона представляет значительный интерес как для выявления специфики политогенеза горцев мира вообще, так и для характеристики форм ранних государственных образований, собственно феодализма, и этапов перехода от первобытности к классовому обществу.

Общественный строй народов Кавказа во все времена поражал исследователей разнообразием форм. Эволюция общественного строя народов Северного Кавказа зависела от многих факторов. Это и климатические условия, и образ хозяйствования и быта, и внешние воздействия. Все это повлияло не только на становление социальной организации народов Северного Кавказа, но и обусловило их правовые отношения.

Проблема правового наследия народов Северного Кавказа - сравнительно новая исследовательская тема. Постановка ее связана с современным этапом развития историко-правовой науки. Исследования в этой области позволяют показать уровень развития права народов северокавказского региона, его характерные черты, а также выделить спорные моменты, касающиеся источников права; его трансформации под влиянием российского законодательства. Сословно-правовые отношения народов Северного Кавказа отобразили их общественную, политическую и хозяйственную жизнь в период становления государственности; сословное право служит ярким памятником правосознания. Это – один из источников для изучения отечественной истории права. Но их значение не ограничивается национальными рамками. Сословно-правовые отношения представляют собой интереснейший объект исследования для общей теории права и сравнительного правоведения.

Работа построена на стыке двух наук – этнологии и права, чем и определяется ее научная ценность, так как практически до последнего времени изучение общественных отношений, а также норм традиционного права в регионе рассматривалось и описывалось в основном с точки зрения исторической науки, при этом сословно-правовые нормы народов Северного Кавказа практически не изучены. Теоретическое осмысление этих проблем не менее актуально и для юриспруденции. Настоящая работа является одним из первых комплексных историко-теоретических правовых исследований, связанных с общей теорией государства и права, а также юридической антропологией, что определяет ее научную значимость.

Степень научной разработанности темы. Вопросы правового регулирования общественных отношений народов Северного Кавказа нашли свое отражение во многих источниках. Им посвящено достаточное количество дореволюционной и современной литературы. Но здесь следует отметить тот факт, что большинство из этих работ рассматривает, во-первых, этнографические аспекты данной проблемы. Далее, во многих исследованиях рассматриваются лишь отдельные черты общественной организации народов северокавказского региона. Кроме того, в литературе практически не освещаются вопросы некоторых норм распоряжения землей, отдельные положения наследственного права и семейно-брачных норм в целом, регулирования гражданских правоотношений с позиций сословного права.

Теоретическими вопросами функционирования сословного права в ранних обществах занимались ряд представителей юридической науки. В их ряду следует отметить исследования А.Б. Венгерова, Т.В. Кашаниной, А.И. Ковлера, Г.В. Мальцева. В.С. Нерсесянца, Л.Р. Сюкияйнена, И.Е. Синицыной, М.А. Супатаева и других. Историками права также были разработаны некоторые положения о структуре права ранних государств. Этими проблемами занимались В.Г. Графский, И.А. Исаев, В.В. Момотов, Е.А. Скрипилев.

Дореволюционная литература уделяла гораздо большее внимание обычному и писаному праву народов Северного Кавказа как одному из важнейших источников для изучения их социально-экономического строя. Адаты народов региона стали предметом пристального изучения со стороны зарубежных и отечественных правоведов и востоковедов: Ч. Ахриева, С. Броневского, А.И. Гильденштадта, Н.А. Караулова, М.М. Ковалевского, Г.Ю. Клапрота, У. Лаудаева, Ф.И. Леонтовича, Л.Я. Люлье, Б.Миллера, П.С. Палласа, Н.Г. Петрусевича, В. Пфафа, Н.Н. Харузина, Д. Шанаева.

Начало ХХ века характеризуется некоторым затуханием кавказоведческих исследований. Первые работы, посвященные кавказской тематике, начинают появляться только в двадцатых годах. Это исследования М.О. Косвена, А.М. Ладыженского, В.П. Пожидаева.

Все эти работы послужили солидной базой для дальнейшего углубленного изучения истории, в том числе правовой, отдельных народов Северного Кавказа. В 1950-х – 1970-х годах началась активная работа историков права и этнографов по исследованию традиционных правовых институтов ряда народов нашей страны. Для нашей темы наибольший интерес в этом плане представляют труды К.Г. Азаматова, В.К. Гарданова, М.Ч. Кучмезовой, Л.И. Лаврова, А.Х. Магометова, В.П. Невской, А.И. Першица, Я.С. Смирновой.

В настоящее время изучением правовых отношений народов Северного Кавказа в прошлом занимается ряд исследователей: В.А. Азимов, И.Л. Бабич, А.З. Бейтуганов, В.О. Бобровников, Р.М. Дзидзоев, Х.М. Думанов, М.А. Исмаилов, В.В. Момотов, Т.А. Невская, Л.Г. Свечникова, Д.Ю. Шапсугов, М.М. Цуров. Однако комплексного исследования, посвященного анализу сословного строя и сословного права народов Северного Кавказа до настоящего времени предпринято не было. Представленная работа делает попытки в некоторой степени устранить этот пробел.

Объектом исследования являются сословно-правовые нормы народов Северного Кавказа в XIX веке.

Предмет исследования составляют социально-экономические и политико-правовые факторы формирования и развития сословно-правовых отношений народов Северного Кавказа в XIX веке.

Цели и задачи исследования. Исходя из актуальности обозначенной темы и недостаточной разработанности данной проблемы в юридической литературе, диссертант поставил в качестве цели настоящего исследования изучение функциональной роли сословных отношений и сословного права народов Северного Кавказа.

В соответствии с указанной целью автор попытался поставить и решить следующие исследовательские задачи:

обобщить весь комплекс материалов по проблеме становления и развития сословных отношений северокавказских народов;

охарактеризовать главные этапы формирования сословного права народов Северного Кавказа;

раскрыть типичные черты основных институтов права народов региона;

определить исторические, социальные, экономические и этнические факторы, лежащие в основе формирования и развития сословного строя и сословного права народов Северного Кавказа.

провести сравнительный анализ сословно-правовых отношений народов Северного Кавказа;

Источниковая база диссертации. Диссертационное исследование выполнено на основе широкого круга опубликованных и неопубликованных источников, содержащих ценные сведения об изучаемом предмете.

Первая группа источниковой базы включает архивные документы и материалы. Материалы, хранящиеся в архивах, представляют собой особый блок и являются одними из основных источников для исследования и решения поставленных задач. Диссертантом были исследованы материалы, хранящиеся в Российском государственном военно-историческом архиве (РГВИА); Центральном государственном архиве Кабардино-Балкарской Республики (ЦГА КБР); государственном архиве Краснодарского края (ГАКК); государственном архиве Ставропольского края (ГАСК).

Вторую группу источников составили опубликованные документы по истории права Кавказа. Самой значительной и обширной публикацией документов по истории, в том числе правовой, Кавказа являются «Акты, собранные кавказской Археографической комиссией» под председательством А.И. Берже. Важные сведения об обычаях и праве горцев содержатся и в опубликованной в Тифлисе «Записке канцелярии главнокомандующего гражданской частью на Кавказе о правах высших горских сословий в Кубанской и Терской областях». В Записке излагаются итоги работы Комиссии для разбора сословных прав Кубанской и Терской областей, преобразованной в 1869 году из Временной комиссии для разбора личных и поземельных прав туземного населения Терской области, работавшей во Владикавказе с 1864 года.

В пореформенный период в Тифлисе кавказской администрацией печатался целый ряд сборников специального назначения. Это - «Сборник сведений о кавказских горцах» (1868-1881), издаваемый Кавказским горским управлением, «Памятная книжка Кубанской области».

После 1917 года первая публикация архивных источников была предпринята карачаевским ученым У.Д. Алиевым[1]. В 1930 году во Владикавказе были опубликованы ингушские адаты, собранные Б. Далгатом[2], многие из которых он впервые ввел в научный оборот.

После Великой Отечественной войны было издано несколько тематических сборников документов о горских народах Северного Кавказа. Среди них выделяется сборник, подготовленный Б.А. Гардановым[3], который содержит чрезвычайно интересный материал по нормам обычного права кабардинского народа. Это – решения Кабардинского временного суда. Такое же направление носит сборник документов, подготовленный к публикации В.П. Невской[4], в котором содержится ряд ценных материалов по нормам сословного права народов Карачаево-Черкесии.

Все эти источники послужили солидной базой для углубленного изучения сословного строя и сословного права народов Северного Кавказа, а также комплексного анализа правовой ситуации в регионе в исследуемый период. А это позволило сделать некоторые выводы о месте и роди традиционного права народов Северного Кавказа в урегулировании общественных отношений, становлении и развитии социальных связей.

Хронологические рамки исследования охватывают XIX в. Это период становления и формирования государственности и права народов Северного Кавказа. Конец периода характеризуется включением народа в административную систему Российского государства, что повлияло на эволюцию правовой культуры народов региона. Однако в работе имеются и определенные хронологические отступления, охватывающие более ранний период, что объясняется необходимостью анализа основных предпосылок формирования социальной структуры общества и сословно-правовых отношений.

Территориальные рамки исследования охватывают Кубанскую и Терскую области Северного Кавказа. Это современные территории Краснодарского и Ставропольского краев, Карачаево-Черкесии, Кабардино-Балкарии, Чечни, Ингушетии, Северной Осетии.

Методологические основы исследования. При решении поставленных задач в интересах достижения цели диссертационного исследования автор опирался на современные методы познания, выявленные и разработанные юридической наукой. В ходе исследования применялись системный, структурно-функциональный, исторический, сравнительно-правовой и другие методы, принципы единства исторического и логического, абстрактного и конкретного. Применялся в сочетании формационный и цивилизационный методы изучения исторического процесса. В совокупности все это позволило исследовать проблему с учетом уровня развития общественных отношений, материальной и духовной жизни народов. Это дало возможность рассматривать эволюцию правовых установлений в связи с развитием, как общественных отношений, так и развитием российской государственности.

В исследовании также активно использовался осваиваемый ныне отечественной историко-правовой наукой метод юридической антропологии (включенного наблюдения, макро- и микросравнения , институционального анализа устного права), который позволяет проникнуть в психологию человека, понять побудительные мотивы его поведения, воссоздать целостное представление о жизни людей, о формировании правовой культуры.

Научная новизна диссертационного исследования определяется:

во-первых, тем, что в нем впервые предпринимается попытка комплексного анализа сословного строя и сословного права народов Северного Кавказа.

Во-вторых, тем, что при анализе сословно-правовых отношений рассматривается не один народ, а значительная группа. В частности, в настоящей диссертации исследуются сословно-правовые отношений адыгов (черкесов, кабардинцев и групп адыгских племен, впоследствии получивших наименование «адыгейцы»), тюрко-язычных народов (балкарцев, карачаевцев, ногайцев, ставропольских туркмен), вайнахов (чеченцев и ингушей), осетин и абазин. Изучение сословного строя и сословного права у целой группы народов помогло выявить наиболее типичные черты развития сословно-правовой организации в целом.

В-третьих, работа построена на основе комплекса источников, в том числе архивных, некоторые из которых впервые вводятся в научный оборот.

Научно-практическая значимость исследования заключается в том, что диссертантом получены новые знания о предмете исследования. Выводы, представленные автором в диссертационной работе, могут быть использованы в дальнейших научных исследованиях теоретических проблем становления классового общества, права, их дальнейшего развития на разных этапах, а также при подготовке обобщающих трудов по истории государства и права России.

Ряд материалов и положений диссертации может быть использован при дальнейшем изучении истории права Северного Кавказа, отдельные положения – при разработке учебных пособий по истории и теории государства и права.

На защиту выносятся следующие результаты исследования:

1.Сословный строй народов Северного Кавказа представлял собой сложную иерархическую структуру, возникшую на основе развития внутриобщинной и межобщинной эксплуатации и зависимости, приводившими в процессе классообразования и политогенеза к появлению групп населения, различавшихся своим общественным и имущественным положением, наследственными правами и обязанностями. Сословное общество народов Северного Кавказа в XIX веке можно охарактеризовать как специфическую форму социополитической организации, основанной на нормах генеалогического родства, социального и имущественного неравенства.

2.Формирование сословного строя на Северном Кавказе было связано не только с разложением общины, но и с узурпацией общественно-значимых управленческих функций. Укреплению иерархических социальных связей способствовало расширение сферы частного землевладения, интенсивный рост которого наблюдался в первой четверти XIX века. Однако эксплуатация нередко принимала форму дани, не связанную с землепользованием и землевладением. Учитывая, что каждый социальный слой делился не несколько подслоев, можно сделать вывод о незавершенности процесса классообразования и политогенеза, что и предполагает возможность охарактеризовать общественный строй народов Северного Кавказа как сословно-кастовый.

3. Имущественное расслоение у народов Северного Кавказа не получило в XIX веке юридического оформления. Дворянство не существовало как класс; к господствующему слою относились в каждом обществе несколько княжеских фамилий. Зависимость большинства непосредственных производителей не достигла стадии крепостничества, так как у большинства народов Северного Кавказа отсутствовало сочетание двух ее форм – прикрепление крестьян к земле и к личности феодального владетеля. Основная масса общинников юридически продолжала считаться свободным населением. Несмотря на то, что их повинности были зафиксированы обычным правом (адатом), однако носили характер добровольных приношений и добровольной работы на владельцев.

4. Сословное право представляло собой совокупность сложившихся норм, дифференцированных применительно к различным социальным слоям, закрепляющим иерархическую структуру общества и неравенство в статусе лиц различных сословных категорий. При этом значительная роль в урегулировании общественных, в частности, сословных отношений, была отведена обычному праву.

5.Сословный строй и сословное право горских и кочевых народов были различны. На специфическое развитие сословно-правовых норм кочевых народов определенное воздействие оказали скотоводческий характер хозяйства, сильные пережитки патриархально-родового строя, военное прошлое кочевников.

6. Сословно-правовые нормы оказали определенное воздействие на специфическое развитие гражданского, семейного и наследственного права.

7. Наиболее четко сословно-правовые нормы проявили себя в урегулировании уголовно-правовых отношений.

Апробация работы. Работа выполнена на кафедре теории и истории государства и права юридического факультета Кубанского государственного университета. Частные положения диссертации докладывались на научной конференции «Политико-правовой идеал в современном российском законодательстве» (Сочи, 2004). Кроме того, материалы публиковались в региональных сборниках научных трудов, научном российско-французском журнале «Политика и общество». Готовятся и другие публикации по теме диссертационного исследования.

Структура работы подчинена ее главной исследовательской задаче – изучению становления и развития сословных отношений и сословного права народов Северного Кавказа в XIX в. Диссертации состоит из двух глав, введения и заключения.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается выбор и актуальность темы, указаны объект и предмет исследования, его цель и задачи, степень разработанности темы, дается обзор научной литературы и источников по теме диссертации, отражена новизна исследования, хронологические рамки, определены положения, выносимые на защиту, перечислены методы исследования, оценивается теоретическая и практическая значимость работы, отмечена апробация работы.

Глава первая «Сословный характер обществ Северного Кавказа: особенности правового регулирования» состоит из четырех параграфов. В первом – «Особенности становления и развития социальной организации народов Северного Кавказа с древнейших времен до начала ХIХ века» - рассматривается эволюция общественного строя народов, зависевшая от многих факторов: идеологии, экономики, численности населения, расселения, социально-политического влияния внешней среды. Делается вывод о том, что в горных районах Кавказа становление отношений раннегосударственного типа шло более медленными темпами, чем на равнине. Становление социальных связей в горах тормозили особенности формирования крестьянской собственности на землю, которая возникала не как аллод, а как собственность группы лиц-родственников. Такая особенность довольно долго затрудняла мобилизацию угодий. Становление классовых отношений сдерживалось и спецификой общинных отношений в горах.

Государственно-ориентированная система на Кавказе не могла существовать без отношений личной взаимозависимости, где довольно значительную роль играли племенные, этнические, земляческие связи, то есть та система вертикальных связей, включавшая в себя практически всех членов общества, создавая определенную корпорацию, социальная функция которой заключалась в объединении индивидов в рамках коллектива. Северокавказские сельские общины были чаще всего самостоятельно возникшей формой организации жизни и самоуправления, в отличие от Европы, где они формировались вотчинником или помещиков. Сельская община народов Северного Кавказа в рассматриваемый период сохраняла пережитки ее архаических форм – родовой и соседской, что вело к переплетению отношений раннегосударственного типа с патриархально-общинными. Методы ведения хозяйства требовали тесного сплочения жителей, но под влиянием имущественного и социального неравенства, индивидуализации труда и выделения верхушки родовая община стала разлагаться - с дальнейшим переходом ее функций к объединению, где родственные связи уже не проявлялись так ярко, то есть к общине соседской, которая с течением времени стала охватывать только представителей юридически свободных сословий. Все это приводило к дальнейшей социальной дифференциации общества, следствием чего часто становилась межродовая и даже внутриродовая борьба.

На анализе этнической, политической и правовой истории народов Северного Кавказа делается вывод о том, что процесс классообразования на Кавказе отличался большим своеобразием. Формирование государственности происходило, во-первых, на основе синтеза местных протоклассовых общественных структур и разлагающихся рабовладельческих отношений; во-вторых, в процессе столкновения общинных и феодальных структур. Особенно ярко это проявилось в Балкарии, некоторых районах Чечни и Ингушетии, Осетии после татаро-монгольского нашествия. Вытеснение равнинных алан в горы привело к изменению характера и темпов становления классового общества. Аланская элита стала тем самым социальным слоем, который ускорил политические преобразования в горах. Резко возросшая плотность населения в сочетании с ограниченностью природных ресурсов также благоприятствовали имущественному неравенству и социальной стратификации.

Незавершенность процесса феодализации и стойкость общинных отношений наложили свой отпечаток на социальную структуру народов Северного Кавказа. Социальные деления переплетались с родовыми. Одним из существенных факторов процесса классообразования, наблюдавшийся у народов региона в течение всего XIX века и выражавшийся в становлении и фиксации сословных категорий общества, являлось исполнение функций руководства. Занятие важных общественных должностей способствовало имущественному благосостоянию и в то же время служило самой прочной его гарантией. Усложнение социальной структуры и производственных процессов приводили к обособлению организационно-управленческой деятельности от производственной. Расходы, которые община поначалу лишь эпизодически несла на содержание лиц, занятых организационно-управленческими функциями, постепенно превращались в фиксированный налог или даже становились формой эксплуатации. Следовательно, из двух возможных вариантов складывания классового общества: или путем непосредственного отчуждения прибавочного продукта, или путем монополизации общественной должностной функции, для народов Северного Кавказа был характерен второй путь.

Приведенный в диссертации материал позволяет сделать вывод о том, что народы Северного Кавказа находились на стадии развития, которую можно условно назвать «раннеклассовым обществом». В этом обществе имелись сословия, аппарат управления; прибавочный продукт у населения изымался посредством даней, «добровольных даров», судебных и иных пошлин. Частнособственническая эксплуатация при этом не играла существенной роли.

Во втором параграфе - «Основные категории свободного населения: правовой статус» - анализируется правовое положение привилегированных сословий и свободных общинников. В начале XIX века оформляются основные различия общественного строя, который характеризовался дробностью социальных групп. Так, свободное население делилось на два сословия 1)горские князья, сосредоточившие в своих руках всю полноту гражданской, военной и административной власти (в пореформенный период поддерживаемое царской администрацией на местах), и, 2)свободные общинники – непосредственные производители, которые, будучи лично свободными, были обязаны рядом повинностей в пользу правящего слоя.

К высшим привилегированным сословиям относились адыгские пши, тлоктлеши и дыженуго; карачаевские бии и балкарские таубии; ногайские мурзы, абазинские аха, осетинские бадилаты и кумыкские бии. Они сосредоточили в своих руках суд и расправу, административную и судебную власть. Нормы сословного обычного права закрепляли такое положение, регулируя отдельные вопросы уголовно-правовых отношений, семейно-брачного права и определяя обязанности зависимого населения.

Правовыми нормами, выделяющими привилегированное положение правящего сословия, являлись нормы о повышенной уголовной ответственности при посягательстве на их личность или имущество; нормы семейно-брачного права, запрещающие неравные браки; нормы наследственного права, разрешающие наследовать часть имущества женщинам; совокупность прав по отношению к зависимому (даже лично свободному) от них населению. Свободные общинники, несмотря на личную свободу, были обязаны рядом повинностей, закрепляемых обычаем и экономической зависимостью от ряда владетелей.

В нормах адата (обычного права) прямо указывается на главенствующее положение этих лиц. Власть их распространялась на все внутренние дела. Они имели право на объявление войны, заключение мира. Свободное население выполняло в их пользу предусмотренные адатными нормами повинности, четко установленные: пахать и убирать княжеское поле, пасти их скот и лошадей; уплачивать определенную подать за пользование землей; уплачивать определенную часть из калыма в случае выдачи дочерей замуж. Кроме указанных повинностей, платимых свободными общинниками, последние были обязаны участвовать и в военных походах.

Согласно выводам Комиссии для разбора сословных прав горцев Кубанской и Терской областей, «судейская, исполнительная и административная власти не могли принадлежать никому иному, как, только лицам» привилегированных сословий.

В диссертации отмечается, что привилегированные сословия по своей структуре были неоднородны. Сословно-правовыми нормами довольно четко устанавливалась градация на различные степени. Так, к примеру, у кабардинцев существовало несколько степеней высшего сословия: пши (князья), тлокотлеши (уздени первой степени), дыженуго (уздени второй степени), уорк-шоотлехусэ и беслан-уорки (уздени третьей степени) и пшекау (уздени четвертой степени). Правовое положение каждой из этих категорий различалось: уздени более низких степеней были обязаны рядом повинностей сюзеренам более высоких степеней, четко установленные нормами обычного сословного права.

В диссертации отмечается, что в отличие от других народов Северного Кавказа, у чеченцев и ингушей не наблюдалось четкого деления на сословия. У них были сохранены ярко выраженные элементы тейпового строя. Основу общественной структуры чеченского и ингушского обществ составлял тейп (род). В рассматриваемый период у них только начала усиливаться имущественная дифференциация общества, которая ярко проявлялась между отдельными тейпами. Источниками зафиксировано деление населения на сильные и слабые тейпы. Их различное правовое положение заключалось только в разных величинах композиционных выплат.

В третьем параграфе - «Правовое положение зависимого населения» - анализируются сословно-правовые нормы, регулирующие отношения между привилегированными и зависимыми сословиями.

Зависимость большинства непосредственных производителей в обществах Северного Кавказа не достигла стадии крепостничества, если под ним понимать сочетание двух форм прикрепления крестьян - к земле и к личности феодала. Но в местных условиях и без юридического прикрепления общинников феодальное хозяйство вполне обеспечивалось рабочими руками. Иным предстает социальный слой в так называемых «демократических» племенах, хотя и здесь наблюдались определенные изменения. Так, в некоторых районах «демократических» обществ Осетии к XIX веку «сильные» фамилии сосредоточили в своих руках существенную часть общественных богатств. Земельная собственность крестьян по количеству и качеству уступала владениям «сильных». Земля концентрировалась и в руках зажиточных слоев в союзах сельских общин в ущельях Карачая, Балкарии, Чечено-Ингушетии. Однако в «демократических племенах» общинная и крестьянская собственность оставалась преобладающей. Здесь непривилегированное землевладение подразделялось на несколько категорий: угодья, находившиеся в коллективной собственности целого ряда аулов; земли сельской общины; крестьянская собственность. В процессе исторического развития выделение хозяйств индивидуальных семейств сопровождалось их стремлением обособить земельные наделы, но не всегда успешно.

Различное соотношение собственности «сильных» фамилий и непосредственных производителей служило основой неодинаковых параметров свободы населения. В некоторых местах Северного Кавказа зависимость непосредственных производителей приняла ярко выраженные формы, в других она еле прослеживалась, в третьих - отсутствовала вообще.

Свободные общинники, несмотря на личную свободу, были обязаны рядом повинностей, закрепляемых нормами обычая и экономической зависимостью от ряда владетелей. Повинности, платимые простым населением своим владельцам, были четко регламентированы: пахать и убирать княжеское поле, выполнять определенные платежи в пользу высшего сословия; уплачивать подать за пользование землей; уплачивать определенную часть калыма в случае выдачи дочерей замуж; участвовать в военных походах и брачных поездках; помогать сеньору при приеме его гостей, одаривание последних подарками; присмотр за лошадьми и оружием; мщение за кровь убитого владельца или помощь ему при осуществлении кровной мести. Как видно, у свободного населения свобода была номинальной – определенную роль играла экономическая зависимость лиц свободных сословий от правящей верхушки. Неся определенные обязательства по отношению к своим сеньорам, они, однако, обладали и определенными правами: могли участвовать в народном собрании; обладать собственным имуществом и полностью им распоряжаться; в случае нанесения обиды со стороны князя – перейти под покровительство другого.

Зависимое население по своей структуре было неоднородным и делилось на две основные категории: крепостные и рабы. Обязанности представителей этого слоя были четко определены обычаем, отступление от которого грозило суровым наказанием. Существование ряда норм, которые некоторым образом защищали крепостных и рабов от произвола владельцев, не могло облегчить участь этих категорий, особенно рабов. Только после проведения в 1868 году освобождения от крепостной и рабской зависимости (реформа на Северном Кавказе была проведена позже, чем в остальных губерниях России) правовое положение их изменилось.

Таким образом, характерными чертами сословной организации народов Северного Кавказа являлись:

- социальная дифференциация общества, при которой наблюдалось оформление противостоящих друг другу социальных групп в виде патриархально-феодальной знати и крестьянского населения;

- раздробленность на множество степеней и разрядов, как представителей знати, так и крестьянства, которое отличалось между собой по имущественному, семейному положению, степенью зависимости от социальной верхушки, что определяло виды и нормы повинностей, которые несли непосредственные производители в пользу привилегированных сословий;

- неподвижность границ высших ступеней сословной организации.

Сложная сословная структура народов Северного Кавказа ярко отражала начавшийся у них процесс феодализации. Уже к середине XIX века можно говорить в сложившейся в среде народов региона четких сословных группах, права и обязанности которых нашли свое отражение в нормах адата. Границы между сословиями не были размыты, сословность передавалась только родом или браком, реальностью стала система вассалитета.

Четвертый параграф – «Сословно-правовые отношения у кочевников» - рассматривает особенности сословно-правовых отношений у кочевников. Правовое положение различных категорий населения у кочевых народов в рассматриваемый период имело свою специфику. Если в обществах, где землевладельческий уклад являлся преобладающим, социальные отношения выступали более четко, то у кочевников наблюдалось несколько иное положение. Социальная стратификация у кочевых народов региона: калмыков, ногайцев и туркмен, имела свои особенности, так как формировалась в условиях кочевого образа жизни. Следует отметить, что общественные отношения у кочевников были завуалированы родовыми и религиозными пережитками и, что также следует отметить, военным прошлым этих народов.

Если рассматривать зависимые отношения у непосредственных соседей кочевых народов региона - горских народов Северного Кавказа, то можно сделать вывод, что различные формы зависимости, зафиксированные в дальнейшем в нормах обычного права, формировались у них через собственность на землю. У кочевников же все проявлялось иначе. Это было связано с тем, что земля долгое время не была у них объектом товарно-денежных отношений. Именно поэтому в кочевых обществах зависимые отношения четко не проявлялись.

Здесь также следует отметить, что юридического оформления зависимые отношения в среде кочевых народов также долгое время не получили. Только после вхождения народов в систему административного управления Российской империи, эти отношения были зафиксированы в законодательном порядке.

Однако ко второй половине XIX века сословное деление уже было установлено довольно четко, особенно в среде закубанских ногайцев. К высшему сословию источники относят сословия мурз, султанов, князей, духовенства, узденей, биев, баев. Прослойка баев формировалась из выходцев из зажиточных слоев населения, не пользующихся наследственными званиями. К привилегированному сословию относилось и мусульманское духовенство.

Во главе каждой орды стоял князь, ниже которого место в иерархической лестнице занимали мурзы, возглавлявшие улусы. Главными мурзами были родственники бия – нураддин, кейковат и тайбуга, которые управляли отдельными частями орды. Экономической основой властвования являлось то, что все они являлись владельцами огромного количества земли и скота.

Несмотря на то, что орду возглавлял бий, его власть была ограниченной, так как наиболее важные вопросы общественной жизни выносились на решение съезда ногайской аристократии. Власть бия рассматривалась прежде всего как поручение съезда мурз и основывалась на его авторитете, коллективных правовых гарантиях. Однако что касается судебной власти, то здесь его господство было неограниченным. Однако реальной властью у туркмен и ногайцев, особенно у закубанских, обладали все же мурзы.

Особую ступень иерархической лестницы кочевого общества составляли уздени. Привилегии их заключались в основном в том, что они были, во-первых, освобождены от ряда натуральных повинностей. А, во-вторых, имели право голоса в общественных делах, при рассмотрении наиболее важных вопросов жизнедеятельности общины. Уздени – это служилое сословие, получавшее за свою службу от мурз молочный скот. Однако этот слой населения был достаточно небольшим. В иерархической структуре кочевого общества уздени проявляли себя только в Закубанье.

Самой многочисленной частью кочевого общества являлись непосредственные производители - азаты. Но и они не были однородной массой. Так, к примеру, у ногайцев азаты делились на простых ногайцев, более или менее обеспеченных скотом, седев – менее обеспеченных крестьян и байгушей, лишенных средств производства. Последнюю категорию зависимого населения составляли рабы (ясыри).

Верхушку простых кочевников составляли скотоводы, которые владели скотом на правах частной собственности и были экономически независимы. Но это не означало, что не были независимы от зажиточной части общества, в руках которой сосредотачивалось все управление. Еще ниже по социальной лестнице стояли кедеи-малшималы. В хозяйстве у них было несколько голов скота, но это не давало им возможности обеспечивать свои семьи всем необходимым. Они подрабатывали извозом, сезонными работами и разовыми работами: обработка садов и виноградников в русских селах и казачьих станицах, а также земледелием.

В среде низов были байгуши, т.е. бедняки. Образованию этого слоя способствовала углублявшаяся имущественная дифференциация в кочевом обществе. Они были лишены основных средств существования – продуктов скотоводства. К низам кочевого общества относились и чагары, которые принадлежали султанам, князьям и узденям. Их труд использовался в домашнем хозяйстве. Источником образования этого слоя являлись холопы и обедневшие кочевники. Таким образом, общественные отношения, сложившиеся в кочевых обществах, можно охарактеризовать как раннефеодальные.

Таким образом, у кочевых народов региона социальные отношения имели специфические особенности, связанные с кочевым образом жизни. Общественные отношения между знатью и простолюдинами, регулируемые нормами обычного права, были завуалированы родовыми и религиозными пережитками. Правовыми нормами четко разграничивалось юридическое положение каждого из сословий. В частности, это были нормы о повышенной уголовной ответственности за убийство представителя правящего сословия, а также нормы, регулирующие брачно-семейные отношения.

Вторая глава «Сословный характер права народов Северного Кавказа» состоит из трех параграфов.

Первый параграф носит название «Источники права». Отмечается, что в системе общественных отношений народов Северного Кавказа большое место отводилось нормам обычного права, выступающим средством социализации индивида, передачи опыта следующим поколениям, выполняющим функции социального контроля, регуляции общественных отношений. У народов Северного Кавказа, не имевших в прошлом своей письменности, обычное право регулировало общественные отношения и семейную жизнь. Адаты были неписаными правилами поведения, определявшими взаимоотношения сословий, композиционные выплаты, взаимоотношения между детьми и родителями, между мужем и женой, закреплявшими сложившиеся общественные связи. В течение веков адаты передавались как устное обычное право, регулируя все стороны общественной, хозяйственной и семейной жизни народов региона.

Под адатом (от арабского «ада» - обычаи, привычки) принято понимать местные обычаи и правила поведения мусульман того или иного региона. В качестве научного термина адат означает обычаи и традиции, регулирующие образ жизни мусульман наряду с шариатом. Теоретические шариатские принципы и нормы признаются обязательными к исполнению и стоящими выше любых иных правил поведения, в том числе и адата.

Термин «адат» применялся также для обозначения обычного права исламизированных народов. Система правил поведения, представляющая собой симбиоз местных обычаев и отдельных норм шариата, также именовалось адатом или адатным правом. Адат широко действовал в районах традиционного распространения ислама в царской России. Например, до образования имамата Шамиля адат по существу безраздельно господствовал в Дагестане и Чечне как разветвленная система социальных норм, основу которой составляли местные обычаи преимущественно неисламского происхождения. Большинство этих обычаев сложилось еще в условиях существования родоплеменных отношений и языческих верований. Жизнь автономных горских обществ веками регулировала собственными адатами, которые не были едиными для всего Северного Кавказа. О силе этих обычаев говорит тот факт, что даже утверждение здесь ислама не привело к полной замене их шариатом.

В XVIII – первой половине XIX века правовая практика большинства народов Северного Кавказа основывалась на нормах обычного права (адата) и шариата. По нормам адата регулировались уголовные и большинство гражданских дел, по нормам шариата – частично семейные дела, связанные с разводом и разделом имущества или наследства.

Вторая половина XIX – начало ХХ века – время активного воздействия на правосознание коренных народов региона, которое осуществлялось с двух сторон: во-первых, со стороны российской администрации, проводившей на всем Северном Кавказе реформы в области правового регулирования, и, во-вторых, со стороны общины, которая с помощью как своих собственных общинных, так и введенных в этот период российской администрацией санкций, пыталась воздействовать на правовое поведение индивидов.

Российская администрация, поддерживая в целом местную правовую практику и введя при этом всесторонний контроль за деятельностью традиционных судебных институтов, начала постепенно модернизировать горское правосознание. Данный процесс включал в себя два основных момента: во-первых, введение для определенных слоев населения системы русского образования и воспитания, а, во-вторых, создание новых судебных органов - горских словесных судов, которые ввели комбинированную систему наказания, включив в нее и адатную норму установления компенсации, и российские процессуальные нормы.

Таким образом, правовая ситуация на Северном Кавказе в XIX веке определялась взаимодействием трех систем права: адата, шариата, российского законодательства. Нормы мусульманского права не получили широкого распространения, что было связано с поздней исламизацией региона. Роль российского законодательства и права усилилась в пореформенный период, а к началу ХХ века оно стало играть более значительную роль в урегулировании большинства конфликтов.

Во втором параграфе - «Сословный характер гражданского и семейного права» - рассматриваются сословно-правовые нормы, регулирующие гражданские и семейные отношений народов Северного Кавказа.

Гражданское и семейное право в рассматриваемый период несли отпечаток сословных отношений. Несмотря на то, что некоторые обычно-правовые нормы, особенно семейно-брачного права, были разработаны достаточно четко, часто действовал и шариат, особенно в вопросах наследования, где сословный принцип играл превалирующую роль.

Но особенно ярко сословный характер права проявил себя в семейном праве народов региона, действуя практически до начала ХХ века. Брак являлся договором купли-продажи, порождающий личные права и обязанности. Ценой здесь являлся калым, величина которого зависела от многих факторов, но, в первую очередь, от сословной принадлежности, а также колебалась в зависимости от региональной специфики.

Условием заключения брака было только достижение брачного возраста, который на Северном Кавказе регулировался обычно-правовыми нормами. Для женщин брачный возраст устанавливался в 14 лет, а для мужчин - 15-16 лет. Хотя на практике он был значительно выше. Взаимного согласия брачующихся не требовалось. При этом в условиях разложения первобытнообщинных отношений и перехода к классовому обществу, браки зависимых сословий были устраиваемы их господами.

Личные и имущественно правовые отношения между членами семьи в рассматриваемый период претерпели определенную трансформацию. Если в начале XIX века они в основном регулировались адатом, то в пореформенный период они стали постепенно вытесняться нормами мусульманского права, что особенно ярко проявлялось при разделе семейного имущества, а особенно – при его наследовании. Однако в пореформенный период нормы обычного права, регулирующие наследственные правоотношения, были несколько оттеснены российским законодательством. Наследование стало осуществляться как по обычаю, так и по завещанию. При этом завещать можно было не более трети имущества. Однако и здесь выбор той или иной правовой системы часто зависел от сословной принадлежности сторон.

Брак прекращался вследствие смерти одного из супругов, либо путем развода. Как показывает проведенное исследование, наиболее часто встречающейся формой было прекращение брака вследствие смерти одного из супругов. Адатами не были зафиксированы правовые последствия такого прекращения брака. После смерти супруга обычно начинался раздел семейного имущества; после смерти супруги все ее имущество переходило к мужу. Дети по адату никаких прав на имущество матери не имели. В среде же высших сословий в большей степени действовал шариат, что было более выгодным для наследников.

На специфическое развитие гражданского права у народов Северного Кавказа значительное воздействие оказали натуральный характер хозяйства и общинная организация, сохранявшая свое значения до начала ХХ в. Субъектами правовых отношений были лица мужского пола, достигшие совершеннолетнего возраста, ведшие самостоятельное хозяйство и не находившиеся под опекой.

Объектами гражданско-правовых отношений были земля и скот, по поводу которых возникали различного рода сделки: мены, купли-продажи, регулируемые нормами обычного права. К концу исследуемого периода частная собственность на землю стала преобладающей. Одним из оснований ее возникновения явилось огораживание земельного участка. Другим основанием возникновения земельной собственности служило сложившееся владение землей представителями привилегированных сословий. Однако в пореформенный период земля стала переходить в собственность в порядке пожалования за заслуги перед российской администрацией. Были зафиксированы случаи и захвата общинных земель со стороны представителей лиц правящих сословий.

Возникновение и развитие частной собственности на землю явилось толчком для дальнейшего развития арендных отношений, а также субаренды. Если в начале века они регулировались нормами обычного права, то в пореформенный период, а особенно к концу рассматриваемого периода, земельная аренда получила юридическое закрепление. Однако аренда скота даже в этот период регулировалась нормами обычного права, хотя сословный характер наблюдался и в этом виде правоотношений.

Таким образом, в гражданско-правовых отношениях народов Северного Кавказа в XIX веке мы наблюдаем, с одной стороны, постепенную трансформацию правовых норм, их постепенное приспособление к новым социально-экономическим условиям. С другой стороны, патриархальность, сословность, которую практически в тот период было невозможно искоренить.

Третий параграф – «Сословный характер уголовного права» - рассматривает особенности уголовно-правовых отношений народов Северного Кавказа.

В рассматриваемый период в сфере уголовно-правовых отношений сословное право действовало также достаточно активно. Обычно-правовые нормы большое внимание уделяли нанесению ущерба, что ярко проявилось в урегулировании конфликтов, становлении системы возмещения, в том числе с помощью композиций. Композиционные выплаты в рассматриваемый период уже окончательно сложились; была установлена их величина, зависевшая от сословной принадлежности пострадавшей стороны и тяжести преступного деяния, а также порядок возмещения ущерба.

У народов региона преступлением считались наказуемые действия, направленные против личности или имущества. Но четко сформулированного понятия преступного деяния не существовало, как и не существовало четко сформулированных составов. Что касается субъективной стороны преступления, то уже стали различаться деяния, совершенные намеренно или неосторожно. Субъектами преступлений были все, кроме рабов, за которых отвечал их владелец. Появилось понятие соучастия, но при этом уголовная ответственность распределялась на всех в одинаковой мере, без учета вклада каждого.

Все правонарушения в сфере уголовного права, регулируемые обычно-правовыми нормами, можно разделить на два вида: преступления против личности и имущественные преступления. К первым относились: убийство (простое и квалифицированное), кровосмешение, нарушение супружеской верности женщинами, изнасилование, оскорбление действием или словом. Ко второму виду – воровство, грабеж.

Преступление (нанесение ущерба) и наказание народы Северного Кавказа считали не индивидуальными, а коллективными действиями, затрагивающими честь и интересы не столько отдельного человека, сколько рода или общественной группы, что ярко проявилось в становлении системе возмещения вреда, в том числе с помощью композиционных выплат. Представления о коллективном характере преступления и наказания отразились, во-первых, в обычае очищения подозреваемого коллективной присягой. Во-вторых, в том, что семья и даже фамилия отвечали своим имуществом за преступление одного из своих членов, если тот не мог уплатить композиционные выплаты. Обычно-правовые нормы большое внимание уделяли нанесению ущерба, что ярко проявилось в урегулировании конфликтов, становлении системы возмещения, в том числе с помощью композиций.

Сословно-правовые нормы играли большое значение в детально разработанной по сословному признаку системе композиций – платы за кровь или возмещения крови. Ее духом и установками проникнуты метод разрешения казусов и санкции по множеству правонарушений почти по всем посягательствам на личность, жизнь, здоровье и честь, во всех случаях причинения вреда. Установление композиций, отображая реально сложившуюся систему вассальных отношений, зиждется на этой системе, которая в рассматриваемый период становится краеугольным камнем всей общественно-политической жизни. Эти отношения составляли предмет особой заботы и охраны; правящее сословие стремилось не только к их упрочению под своим твердым верховенством, но в то же время – к соблюдению пределов признанного, определяющего взаимные права и обязанности.

Наказание имело своей целью возмещение вреда и устрашение. Основным видом наказания, как уже было указано выше, являлись композиционные выплаты, налагавшиеся, в том числе и за убийство, вытесняя постепенно в течении XIX столетия принцип талиона. Известные российскому праву наказания не применялись, но уже со второй половины XIX в. началось их постепенное внедрение в северокавказском регионе. Наказания в виде штрафов применялись повсеместно, и их величина зависела, в первую очередь, от сословной принадлежности пострадавшей стороны, а иногда и от социального статуса преступника. Величина денежных штрафов была очень велика, что часто приводило к разорению семьи. А это, в свою очередь, являлось сдерживающим фактором, как и такой институт как кровная месть, характерный для всех северокавказских обществ.

В Заключении подведены основные итоги исследования, сделаны выводы, связанные с особенностями становления и развития сословного строя и сословного права народов Северного Кавказа, намечены дальнейшие пути исследования темы.

По теме диссертации автором опубликованы следующие работы:

I. В ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, выпускаемых в Российской Федерации:

1.1.Бондарева О.А., Гайдабура И.Г. Административная система, сословный строй и сословное право народов Северного Кавказа (в источниках и исследованиях отечественных кавказоведов). // Вестник Ставропольского государственного университета –№ 46. - 2006 г. – Сентябрь.- С. 138-145. – 0,5 п.л. (в соавторстве, соавторство не разделено).

II. В иных изданиях и журналах:

2.1.Бондарева О.А. Адаты горцев Северного Кавказа как источник изучения социальных отношений этих народов // Северо-Кавказский юридический вестник. - 2005. - № 4. – С.160-165. – 0,25 п.л.

2.2.Бондарева О.А., Свечникова Л.Г. Сословный характер права народов Северного Кавказа в XIX веке // «Политика и общество». Научный российско-французский журнал. - 2005. - № 2. – С.56-70. – 1 п.л. (в соавторстве, соавторство не разделено).

2.3. Бондарева О.А. Проблемы правового регулирования положения высших сословий народов Северного Кавказа в XIX веке // Россия: экономические проблемы в условиях глобализации. Сборник материалов Международной научно-практической конференции. – Ставрополь: Изд-во СтГАУ, 2005. С. 119-123. – 0,5 п.л.

2.4. Bondareva O.A. Problems of legal regulation the position of the maximum estates peoples of Northern Caucasus in XIX century // Russia: economic problems in conditions of globalization. - Stavropol, 2005. – P.106-110. – 0,5 п.л. (на англ. языке).

2.5. Бондарева О.А. Особенности становления и развития социальной организации народов Северного Кавказа с древнейших времен до начала ХХ века // Актуальные проблемы современных историко-культурологических и социально-политических исследований. – Ставрополь, 2005. – С. 181-185. – 0,25 п.л.

2.6. Бондарева О.А. Социальные отношения народов Северного Кавказа (конец XVIII – XIX в.) // Очерки политической и правовой истории Северного Кавказа (XIX – начало ХХ в.). Монография. – Краснодар: Изд-во КубГУ, 2006.- С. 36-135. – 3,5 п.л.

Список литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.kubsu.ru/

---