(англ. Aristides THE JUST)

Аристид происходил из обедневшего аристократического рода и всю жизнь испытывал острый недостаток в деньгах. Вся его жизнь прошла в борьбе с вождем афинских демократов Фемистоклом. Рассказывают, что их соперничество началось еще в детстве. Различие в характерах приводило к тому, что они постоянно ссорились даже в играх. Фемистокл был плутоватым, решительным и очень уным. Аристид отличался благоразумием, постоянством характера, честностью и справедливостью.

Когда Аристид и Фемистокл выросли, они получили возможность участвовать в общественной жизни Афин. К этому времени относится расцвет огромной Персидской державы. Персы захватили греческие города на побережье Малой Азии и приближались к Балканской Греции. В момент грозной опасности греки не были единодушны. Материковая Греция была расчленена на ряд враждующих государств. Некоторые из них готовы были добровольно подчиниться Персии.

В это тяжелое время в Афинах, одном из крупнейших греческих городов-государств, разгорелась острая политическая борьба. Происхождение Аристида, его приверженность к установленным издревле порядкам побудили его примкнуть к аристократической партии. Образцом для себя он избрал спартанца Ликурга, которого считал лучшим политическим деятелем, достойным подражания. Противником Аристида был вождь демократов Фемистокл.

Как и в детстве, Аристид был необычайно честен и справедлив. Его верность своим убеждениям и справедливость производили сильное впечатление на современников и даже вошли в поговорку. Современники дали Аристиду прозвище Справедливый.

Целью своей деятельности он поставил сохранение старых порядков. Аристид считал, что во всех нововведениях нужно соблюдать осторожность и не нарушать старинных установлений. В это он был непримиримым противником Фемистокла, призывавшего народ к серьезным переменам. Аристид считал, что Фемистокл, придя к власти, коренным образом изменит все установившиеся веками порядки. Поэтому он выступал даже против, с его точки зрения, полезных предложений Фемистокла, стреясь подорвать его влияние, не дать ему усилиться и захватит власть.

Однажды Аристид выступил против одного из таких предложений Фемистокла и добился победы. Предложение было отклонено. Но успех не обрадовал Аристида. Он понимал, что соперничество с Фемистоклом завлекло его слишком далеко. Их борьба приносит отечеству не пользу, а вред. Покидая народное собрание, Аристид с горечью сказал, что государственные дела много выиграют, если и его и Фемистокла сбросят в пропасть.

Справедливость Аристида побуждала его беспристрастно относиться не только к другим, но и к себе. Однажды он сам внес какое-то предложение. Оно встретило возражения, но победа все же клонилась на его сторону. Предложение должно было быть поставлено на голосование.

В результате обсуждения Аристид понял, что оно не принесет пользы отечеству, и снял его сам.

Справедливость Аристида обеспечивала ему безусловное доверие сограждан. В спорах между собою афиняне больше доверяли решению Аристида, чем приговору судей, назначенных государством.

Как-то Аристид разбирал спор между двумя гражданами. Один из них, желая привлечь судью на свою сторону, напомнил, что его противник в свое время причинил Аристиду много неприятностей.

- Почтеннейший, - спокойно сказал Аристид, - лучше говори, чем он обидел тебя. Ведь я сужу его за твои обиды, а не за мои.

В другой раз Аристид сам обратился в суд с жалобой на своего врага. После речи Аристида уверенные в его искренности и честности судьи не захотели даже выслушать обвиняемого. Но Аристид вскочил с места, требуя дать возожность высказаться своему противнику.

В это время персидский царь Дарий предпринял поход против греков (490 г. до н.э.). Согласно обычаю ведение войны с персами поручили 10 стратегам. Каждый из них по очереди получал на один день верховное руководство. Одним из стратегов был Аристид. Когда руководство перешло к нему, он уступил его Мильтиаду, как самому опытному и способному военачальнику. Аристид понимал, что ведение войны требует единоначалия, и убедил всех товарищей последовать его примеру.

Сосредоточив командование в своих руках, Мильтиад расположил войско в узкой равнине у подножия гор, близь селения Марафон. Афиняне первыми атаковали врага. Во время сражения больше всего пострадал центр афинского войска, принявший удар врагов. Здесь мужественно сражались плечом к плечу Фемистокл и Аристид.

Обратив врагов в бегство и заставив их сесть на корабли, афиняне увидели, что персы плывут не на Восток, а к Афинам. Опасаясь, что персы захватят город, в котором не осталось защитников, стратеги отправили большую часть войска быстрым маршем к Афинам. В Марафоне для охраны пленников и добычи был оставлен только Аристид с отрядом воинов. Он не обманул возлагавшихся, на него ожиданий. Несотря на то, что в палатках и на земле лежали грудами серебро, золото, роскошные одеяния и драгоценности, ему и в голову не пришло взять что-либо из этих богатств. Не позволил он этого и никому другому.

Спустя год после сражения при Марафоне Аристид занял должность первого архонта. Но прошло лишь немного лет, и прославленного Аристида изгнали из Афин остракизмом. Рассказывают, что причиной этого явился возникший в народе слух, будто Аристид, разбирая дела сам, подрывает значение народного суда и подготавливает себе монархическую власть.

Остракизм не был наказанием за какие-либо нечестные поступки. Этим средством хотели только удалить человека, влияния и могущества которого опасались.

Остракизм происходил так. Гражданин нацарапывал на глиняном черепке имя человека, которого считал опасным государству. Черепки собирались и подсчитывались. Если общее число поданных черепков было менее шести тысяч, то остракизм считался не состоявшимся. Затем черепки с одним и тем же именем складывали в отдельные кучки. Тот, чье имя оказывалось написанным на наибольшем числе черепков, объявлялся изгнанным на десять лет. Однако он продолжал владеть своим имуществом и по прошествии десятилетнего срока мог вернуться в Афины и снова заняться политической деятельностью. Рассказывают, что один неграмотный афинянин обратился к какому-то незнакомцу с просьбой написать на его черепке имя Аристид.

- Что плохого тебе сделал этот человек? - спросил незнакомец, оказавшийся самим Аристидом.

- Ничего, - ответил тот. - Я его даже не знаю. Но мне надоело слышать, что его постоянно называют Справедливым.

Аристид ничего не сказал и, написав свое имя на черепке, вернул его гражданину. Аристид был изгнан на десять лет.

Но, спустя три года, когда Ксеркс вторгся в Аттику (480 г. до н.э.), афиняне разрешили возвратиться изгнаннику. Многие опасались, что Аристид, изгнанный афинской беднотой, станет на сторону врагов и это побудит аристократов перейти к персам. Но они не понимали этого человека. Еще до постановления о возвращении изгнанников Аристид все время призывал эллинов бороться против персов. После возвращения, когда Фемистокл был избран стратегом с неограниченныи полномочиями, Аристид помогал ему во всем советом и делом, хотя сознавал, что этим он содействует влиянию и известности своего злейшего врага. Когда речь шла о благе родины, личные интересы отступали для Аристида на задний план.

Положение греков было очень тяжелы. Войско персов, пройдя Северную Грецию, сумело прорваться через Фермопильский проход. Теперь персы беспрепятственно заняли Среднюю Грецию и приблизились к Афинам. Все афиняне, способные носить оружие, сели на корабли, чтобы продолжать борьбу на море. Детей, женщин и стариков успели вывезти из Афин на лежащий у берегов Аттики остров Саламин. Вскоре после этого персы заняли Афины, а их флот подошел к Саламину.

Спартанские военачальники, коандовавшие флотом греков, хотели дать приказ корабля отступать от Саламина и оставить находившиеся на острове афинские семьи на произвол судьбы. Однако персидский флот ночью окружил Саламинский пролив, отрезав грекам путь для отступления. Как раз в этот момент с острова Эгина вернулся проживавший там Аристид. Он отважно провел свой корабль между вражескими судами и явился, ночью к палатке Фемистокла. Вызвав его, Аристид сказал:

- Мы разумные люди, и на надо прекратить пустое и мальчишеское соперничество. Сейчас главное - спасти Грецию, тебе - как начальнику и полководцу, а мне - как твоему помощнику и советнику. Ты считаешь, что необходимо как можно скорее дать бой персам в узко проливе. Я согласен с этим, но спартанцы мешают тебе. Враги же как будто сами содействуют успеху твоего плана. Вражеские корабли окружили нас со всех сторон. Грекам не остается ничего иного, как вступить в сражение; все дороги для бегства отрезаны.

Услышав это, Фемистокл обрадовался и попросил Аристида, которому особенно благоволили спартанцы, убедить их флотоводца Еврибиада в необходимости немедленно вступить в морской бой.

Однако, когда вопрос о битве обсуждался на совете полководцев, Аристид не взял слова. Видя это, один из стратегов сказал, обращаясь к Фемистоклу: "Аристид тоже не одобряет твоего плана. Видишь, он сидит и молчит". Аристид возразил, однако, что не стал бы молчать, если бы не считал план Фемистокла наилучшим.

Аристид деятельно участвовал в Саламинском бою. Он обратил внимание на находившийся недалеко от Саламина маленький остров Пситталия, на котором было полно вражеских воинов. Посадив на транспортные суда саых решительных и воинственных граждан, Аристид высадился с нии на Пситталии. Вступив в бой с персами, греки уничтожили врагов на острове.

Несколько знатных персов были взяты в плен. Среди пленных оказались племянники царя, которых Аристид отослал к Фемистоклу. Персидских юношей принесли в жертву богу Дионису.

Аристид со своими воинами устроил засаду на острове и подстерегал здесь спасавшихся с разбитых кораблей персов. Оказалось, что больше всего, судов скопилось именно в этом месте и здесь завязалась самая горячая битва. Поэтому и трофей был поставлен на Пситталии (трофей - памятник, воздвигавшийся из отобранных у неприятеля доспехов на месте одержанной победы).

После боя Фемистокл предложил сразу же поплыть к Геллеспонту, разрушить мост через пролив, построенный персами, и не дать персидским войскам вернуться домой из Европы. Аристид решительно воспротивился этому предложению. Он хотел, чтобы персы как можно скорее ушли из Греции. Не имея возможности вернуться, персы, по мнению Аристида, поневоле станут ожесточенно сражаться.

После битвы при Саламине Ксеркс поспешно, отправился с частью войск в Азию, оставив в Греции своего полководца Мардония, который надменно писал грекам:

"Вы победили на море людей сухопутных. Но теперь перед нами широкие равнины Фессалии и Беотии, удобные для моих всадников".

Афинянам же он отправил письмо, в котором обещал восстановить их город, дать много денег, сделать их владыками над всеми греками, если они заключат с персами мир.

Спартанцы, испугавшись, что афиняне примут предложение царя; отправили к ним посла. Они предлагали прислать афинских детей и женщин в Спарту и обещали обеспечить их питание.

По предложению Аристида афиняне дали спартанцам гордый и мужественный ответ.

- Не удивительно, - писали афиняне, - что враги хотят купить нас. Они могут не знать, что нет такого количества золота ни на земле, ни под землей, которое афиняне предпочли бы свободе греков. Спартанцам же стыдно уговаривать афинян защищать их родину за плату.

А послам Мардония Аристид сказал, указывая на солнце:

- Пока солнце движется по своеу пути, афиняне не перестанут воевать с персами, мстя за опустошенную страну, за оскверненные и сожженные святыни.

Когда Мардоний вторично вторгся в Аттику (479 г. до н.э.), жители снова переправились на Саламин. По предложению Аристида афиняне отправили послов в Спарту. Они просили спартанцев немедленно прийти на помощь уцелевшей части Греции. Правители Спарты послали пять тысяч воинов, каждого из которых сопровождало семь илотов.

Аристид, избранный стратегом для руководства афинянами в предстоящей битве, прибыл в Платеи во главе афинских гоплитов. Здесь к нему присоединился спартанский царь Павсаний, возглавлявщий все греческое ополчение. К ним все время подходили новые отряды из других греческих государств. Персидский лагерь расположился вдоль реки Асопа.

Тегейцы, пришедшие иэ Пелопоннеса вместе со спартанцами, вступили в спор с афинянами и требовали, чтобы их отряду предоставили право занять левый фланг греческого войска, т.к. стоять на фланге войска считалось особо ответственным и наиболее почетным. При это они всячески восхваляли своих предков, которые якобы всегда сражались и одерживали победы на этом фланге. Аристид, заметив, что афиняне возущены этим требованием, подошел к ним и сказал:

- Сейчас не время спорить о храбрости предков. Какое бы место в строю нам ни назначили, мы постараемся не посрамить нашей славы, приобретенной в прежних боях. Мы пришли сюда не ссориться с союзниками, а сражаться с врагами и проявить свое мужество перед лицом всей Греции. Место не делает человека храбрее. Пусть само сражение покажет, кто достоин больших почестей.

Правый фланг (самое почетное место) был оставлен за Спартой, а на левый фланг имело право претендовать второе по значению государство - Афины.

Не только несогласия союзников подрывали силы и единство греков. Накануне битвы тревога охватила афинян. Богатые люди, разорившиеся из-за войны, увидели, что с богатство ушло их влияние. Они тайно собрались в Платеях и организовали заговор для свержения демократов.

В случае неудачи заговорщики решили даже пойти на измену и перейти к персам. У них было немало сторонников, и кое-кто в войске готов был последовать за ними.

Аристид узнал о заговоре, но счел момент неблагоприятным для расследования. Однако совсем пренебречь этим делом тоже было невозожно. Из многих участников заговора Аристид арестовал только восемь человек. Двое из них, наиболее виновные, бежали из лагеря. Остальных Аристид отпустил. Он хотел дать и возожность раскаяться и честно искупить свою вину в предстоящем бою. Тем времене Мардоний готовился к решающеу сражению. Он рассчитывал на свою конницу. Все греческое войско засело в неприступных скалистых предгорьях Киферона. Лишь три тысячи мегарцев расположились лагерем на равнине. Поэтому они попали в тяжелое положение. На лагерь, открытый со всех сторон, обрушилась персидская конница. Мегарцы поспешно послали гонца к спартанскоу царю Павсанию, призывая его на помощь. Однако царь не решился отправить спартанских гоплитов, которые не умели сражаться с персидской конницей. Тем временем из-за массы летящих дротиков и стрел лагерь мегарцев совсем скрылся из виду.

Тогда Павсаний стал просить стоявших вокруг него других полководцев помочь мегарцам. Никто не откликнулся на этот призыв. Только Аристид от имени афинян послал 300 отборных воинов. Они быстро собрались и бегом помчались вперед.

Начальник персидской конницы Масистий, человек заечательный своей силой и ростом, увидев афинян, повернул коня и поскакал им навстречу. Схватка была жаркая. Греки бились с врагом врукопашную. Конь Масистия, раненный стрелой, сбросил седока. Персидский полководец был в тяжелых доспехах. Сам он не мог подняться, но и афинянам, толпившися вокруг него, не удавалось его прикончить. Наконец, один из них просунул древко дротика через отверстие для глаз в шлеме и убил Масистия. Остальные персы, бросив труп полководца, бежали.

Греки, видя уныние, охватившее персов, поняли, насколько тяжела для них гибель Масистия. Вся равнина наполнилась стоном и плачем, так как Масистий уступал по доблести и мужеству лишь самому Мардонию.

После столкновения с персидской конницей бои прекратились на долгое время. Дело в том, что гадатели предсказали победу тем, кто будет только обороняться, но не нападать. Однако обстоятельства заставляли персов торопиться. У Мардония оставалось съестных припасов всего на несколько дней, а число греков все увеличивалось. Мардоний рещил не ждать больше и не откладывать битву.

Персам было удобнее сражаться на равнине, где они могли использовать свою конницу. Греки же хотели дать бой в гористой местности, где всадники персов не могли быть использованы. Понимая, что каждой из враждующих сторон лучше всего сражаться на занимаемой территории, персидские и греческие гадатели, выдавая свои соображения за волю богов, предсказывали, что наступление не будет иметь успеха.

В полночь к греческому лагерю тихо подъехал человек верхом на коне. Он вызвал Аристида и сказал ему:

- Я - Царь македонян Александр. Хотя это и угрожает мне величайшей опасностью (Македония была союзницей персов), я все же приехал предупредить: завтра Мардоний нападет на вас, так как у него нет другого выхода.

Сказав это, Александр попросил Аристида, чтобы тот "никому не рассказывал о его приходе.

- Я не могу скрыть твое сообщение от Павсания, но, кроме него, никто не будет об этом знать, - обещал Аристид.

Когда царь македонян ускакал, Аристид рассказал Павсанию о полученных сведениях.

Призвав к себе стратегов, Павсаний приказал и привести войска в боевую готовность. К Аристиду спартанский царь обратился с просьбой перевести афинян на правый фланг и выстроить их против персов. Он думал, что афиняне сумеют лучше других сразиться с персами, так как у них уже имелся опыт предыдущих боей. Левый фланг, против которого стояли входившие в персидскую армию малоазийские греки, он просил уступить спартанцам.

Афинские стратеги считали, что Павсаний поступает несправедливо, ставя их на самое опасное место. Но Аристид согласился с предложением спартанцев. Он напомнил своим соотечественникам, что еще совсем недавно они спорили с тегейцаи за почетное право стоять на левом фланге. Теперь же, когда спартанцы добровольно предлагают им еще более почетный правый фланг, они недовольны доставшейся честью.

После слов Аристида афиняне охотно поменялись со спартанцами местами. По всему лагерю из уст в уста передавали его смелые слова:

"Чего нам бояться?! Разве враг стал храбрее, а его оружие лучше? Ничто не изенилось со времен Марафонского сражения. Мы победим, как побеждали раньше!"

Мардоний узнал от перебежчиков о передвижении греков и немедленно тоже перестроил свои войска. Он хотел, чтобы против персов были спартанцы. Может быть, он боялся афинян, а может быть, считал делом чести сразиться именно со спартанцами.

Как только Павсаний заметил это, он снова поставил афинян против персов.

И снова Мардоний переставил свои войска... День прошел в бесполезных перемещениях. С наступлением ночи греки решили отодвинуться подальше на более удобные позиции. Стратеги повели войско в намеченное место, но воины двигались неохотно.

От Мардония не укрылось, что греки покинули прежние позиции. Он считал, что враги отступают, и бросил свои войска вслед за спартанцами. Персы громко кричали и бряцали оружием, полагая, что им предстоит не биться с врагом, а грабить и убивать бегущих. Действительно, чуть не случилось так, как они предполагали.

Заметив приближение персов, Павсаний приказал привести отряды в боевую готовность. Он велел спартанцам закрыться щитами и ждать врагов. Персидские стрелы стали уже достигать греческого войска, но спартанцы стояли на своих местах. Многие падали, пронзенные стрелами, но фаланга не отступала ни на шаг. Наконец, Павсаний дал сигнал к бою. Только теперь персы поняли, что им придется сражаться с людьи, решившими биться до последнего вздоха.

Устроив перед собой заграждения из множества щитов, сплетенных из прутьев, персы выдвинули вперед лучников, которые стали забрасывать греков стрелами.

Спартанцы вступили в бой, сохраняя сплоченный строй, щит к щиту. Они подошли вплотную к врагу, пробили плетеные заграждения и прорвались через них, поражая персов копьями. Персы же, хватаясь голыми руками за копья, большую их часть переломали. Затем, выхватив из ножен оружие, персы пустили в ход мечи и кинжалы. Закипел кровавый и жестокий бой.

Когда афиняне услышали крики сражающихся, то поспешно устремились на помощь спартанцам. С гроким кличем побежали они вперед, а навстречу им двинулись греки, бывшие на стороне персов.

Увидев соотечественников, Аристид вышел вперед и, заклиная всеми греческими богами, просил их не участвовать в сражении. Но те, не обращая внимания на его слова, уже выстраивались для боя. Тогда Аристид решил не идти на помощь спартанцам, а сразиться с этим отрядом. Враги не выдержали натиска афинян и отступили.

Битва велась сразу в двух местах. Спартанцы скоро победили персов и, обратив их в бегство, принудили засесть за стены, окружавшие вражеский обоз.

Когда некоторое время спустя афиняне обратили в бегство греков, сражавшихся на стороне персов, к ни прибыл вестник с сообщением о том, что персы осаждены в своем лагере. Зная, что спартанцы не уеют брать приступом укрепления, афиняне немедленно пошли им на помощь. Лагерь был взят сразу же по приходе афинян, и греки перебили множество врагов. Эта битва произошла в августе 479 года до н. э. Греки потеряли меньше полутора тысяч человек. Потери персов были значительно больше.

После битвы греческие стратеги начали спор о том, кому присудить награду за победу. Афиняне не хотели уступать спартанцам. Спор достиг такой остроты, что, казалось, может быть разрешен только оружием. В этот тяжелый момент, когда все дело освобождения могло погибнуть, Аристид уговорил стратегов передать решение спора всему греческому ополчению.

Все понимали, что если они присудят награду афинянам или спартанцам, то это может повести к войне между ними. После долгого обсуждения решили присудить награду платейцам, на земле которых произошла великая битва. Первым на это решение согласился от имени афинян Аристид, а потом Павсаний от имени спартанцев.

Платейцам выделили 80 талантов, и на эти деньги они построили храм Афине. Трофей же, каждый свой, поставили спартанцы и афиняне.

Греки запросили дельфийского оракула, как следует им благодарить богов за победу при Платеях. Ответ оракула гласил, что благодарственные жертвы могут быть принесены не раньше, че по всей Греции потушат оскверненный персами огонь и зажгут новый, чистый, взятый с общего очага в Дельфах.

Тогда вожди греков заставили повсюду потушить огни. Евхид из Платой рзялся со всей возожной быстротой доставить дельфийский огонь. Он увенчался лавровым венком, взял огонь с алтаря и бегом пустился обратно. Рассказывают, что Евхид вернулся в Платой в тот же день до захода солнца, пробежав в один день тысячу стадий (около 180 к). Передав огонь, он тотчас же упал и умер.

Вскоре было созвано собрание представителей греческих государств. На нем Аристид внес предложение, чтобы в Платеи ежегодно собирались выборные от всех греков и чтобы здесь каждые пять лет устраивались Элевтерийские состязания. На это же собрании решили для дальнейшей войны с персами собрать союзное войско из 10000 тяжеловооруженных воинов, 1000 всадников и 100 кораблей.

С этих пор территория Платеи считалась у греков неприкосновенной. На платейцев была возложена обязанность от имени всей Греции приносить жертвы богам.

Когда Аристид вернулся в Афины, Фемистокл заявил в народном собрании, что у него есть предложение, полезное для государства. "Но, - сказал Фемистокл, - свое предложение я не могу огласить открыто".

Афиняне велели Фемистоклу рассказать обо всем наедине Аристиду, в честности и справедливости которого все были уверены. Как выяснилось, Фемистокл задумал, воспользовавшись тем, что корабли греческих государств стояли в одном месте без охраны, захватить их и сжечь.

Тогда афиняне окажутся сильнее всех на море и смогут господствовать над Грецией.

Аристид выступил в народном собрании и сказал, что не может быть ничего полезнее для Афин, чем предложение Фемистокла, но ничего не может быть и безнравственнее. Услышав приговор Аристида, афиняне велели Фемистоклу отказаться от своего замысла.

Вскоре Аристид был отправлен в должности стратега на войну с персами. Прибыв к месту назначения, он увидел, что Павсаний и другие спартанские полководцы грубо и высокомерно обращаются с греками. Рядовых воинов Павсаний приговаривал к суровым наказаниям, спартанцам предоставлял лучшие условия за счет остальных греков, нагло и надменно вел себя со всеми.

Аристиду удалось завоевать расположение союзников и свести на нет первенствующее положение спартанцев. Военачальники многих государств, особенно островных, стали уговаривать Аристида взять на себя руководство войском. Аристид не хотел ссориться со спартанцами, пока не был уверен, что союзники в решающий момент поддержат его. Чтобы доказать готовность идти за Аристидом до конца, союзники напали на корабль Павсания. По их требованию Павсаний вынужден был отказаться от командования.

Спартанские законодатели решили не вступать в борьбу с Афинами за руководство Союзом. Отозвав Павсания, они не послали взамен него нового военачальника, и их войска не принимали больше участия в войне против персов. Спартанцы считали, что им не хватит сил сохранить власть над илотами и удержать господство в Пелопоннесе, если они станут оспаривать владычество на море.

Так, вместо возглавляеого Спартой антиперсидского Союза возник Афинский морской союз (478 г. до н.э.).

Еще во время, спартанского руководства было решено, что каждое греческое государство будет вносить определенные средства на нужды войны. Однако размеры взносов вызывали много споров, и после перехода руководства к Афинам было решено поручить Аристиду установить размер податей сообразно с территорией и доходами каждого государства.

В руках Аристида оказалась огромная власть, но он не воспользовался ею для личного обогащения. Справедливостью распределения взносов Аристид приобрел такую славу, какую до него не имел ни один другой человек.

Фемистокл высеивал популярность Аристида. Он говорил, что для политического деятеля главное качество не честность, а умение добиваться выгод для своего государства, понимать и угадывать заыслы врагов.

- Это, конечно, необходимо, Фемистокл, - отвечал Аристид,- но не менее важно, чтобы государственный деятель был честным человеком.

Вся жизнь Аристида служила как бы подтверждением этих слов. Он умер в Афинах глубоким стариком, почитаемый и любимый согражданами. Он был настолько беден, что в его доме не нашлось даже денег на похороны, и надгробный памятник Аристиду был сооружен на средства государства.