Биография Анализ произведения Л. Успенского Слово о словах
Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-25Поможем написать учебную работу
Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
от 25%
Подписываем
договор
Санкт-Петербургский государственный университет экономики и финансов
Реферат-анализ
На книгу «Слово о словах», глава II, «Различные теории происхождения языка»
(автор Лев Успенский)
Студентки I курса,
125 группы
Лычко Марии
Проверила
Фролова
Валентина Ивановна
Санкт-Петербург
2009 год.
План реферата:
1) Вступление
2) Лев Васильевич Успенский. Биография
3) Предисловие
4) Основная мысль. Содержание
5) Собственное мнение, оценка
6) Вывод
Вступление
Моя работа посвящена книге Льва Васильевича Успенского «Слово о словах». Книга замечательного лингвиста увлекательно рассказывает о свойствах языка, его истории, о языках, существующих в мире сейчас и существовавших в далеком прошлом, о том, чем занимается великолепная наука – языкознание.
Мне хотелось бы начать свой анализ с краткой биографии автора, а так же идеи создания книги и фактов, этому способствовавших.
Лев Васильевич Успенский. Биография
Лев Васильевич Успенский (27.01.1900 – 18.12.1978)
Он ровесник ХХ века. Детство Льва Успенского и его младшего брата (позже — соавтора) Всеволода было вполне благополучным. Хорошо обеспеченная, притом интеллигентная петербургская семья; дети получают приличное образование. Маленький Лев увлекается чтением Брема, железной дорогой и авиацией. Последний интерес и спустя годы не отпустит его: в 1929 году, собирая авиационный словарь, он, между прочим, несколько раз полетит на «Юнкерсе-13» с Валерием Чкаловым.
Детские словесные впечатления были живы и разнообразны:
«…Когда я сам был в грудном возрасте, бабушка приходила по вечерам прочитать надо мной молитву <…>: “Благословисистая мать на сон медущий младенца Лёву…” Лишь много позднее, уже юнцом, я задумался над этими странными словами и спросил бабушку: что она надо мною читала? Она читала: “Благослови, святая мать, на сон грядущий…” Но волшебная формула сохранялась в моём сознании именно в том виде, в каком я воспринял её, ничего не понимая, “с того времени”».
Другое, книжное, впечатление:
«Я до сего дня помню вытисненные золотом на корешках Энциклопедии Брокгауза, стоящей за стеклом в отцовском шкафу, таинственные и приманчивые пары слов: т. VII — “Биттсбург до Босха”, т. XVII — “Гоа до Гравер”. И самый загадочный, на котором было написано: “Малолетство до Мейшагола”. Для меня бесспорно, что именно с этих златоблестящих корешков началась моя любовь к книгам».
После революционных потрясений Успенские остались в России. Лев Васильевич собирался быть учёным-лесоводом, однако в середине 1920-х окончательно выбрал родом своей деятельности языкознание. Он закончил словесное отделение Института истории искусств (который существовал до 1930 года). Лекции здесь читали Л.В.Щерба, В.М.Жирмунский, Б.В.Томашевский, Б.А.Ларин, Б.М.Эйхенбаум, Ю.Н.Тынянов — цвет русской филологии. Много позже, в очерке о культуре речи Успенский напишет о своих учителях: «Все они владели в совершенстве искусством отточенной, изящной, увлекательной речи с кафедры. В этом искусстве они умели сочетать высшие приметы “правильности” со свободой остроумного отступления от “правил”, с украшением “учёного слога” блёстками нарочитых погрешностей против него…». Важно заметить, что Успенский чётко различал подлинно культурную русскую речь и ложную гладенькую, вроде бы остроумную болтовню. Читаем в том же очерке: «…“игра” может и должна оставаться только “игрой”, то есть некоторой частью самого материала речи. Если она начинает вытеснять собою весь язык, подменять его и замещать, тогда начинается трагедия. Высокое остроумие превращается в так называемое хохмачество…». Именно высокое остроумие — характерное свойство филологических книг самого Успенского. Тогда же, в пору учёбы в Институте истории искусств, он, по его собственным словам, «принял решение когда-нибудь в будущем начать писать книги по “Занимательному языкознанию”». Тут ещё была история с шифровкой письма для романа «Запах лимона». Успенский сочинял авантюрный роман вместе с приятелем Л.А.Рубиновым, и никак им не удавалось зашифровать при помощи пушкинской баллады «Русалка» шпионское письмо, в котором обязательно должно было присутствовать слово «нефть». Буква «эф» не отыскивалась и в других классических русских стихах. Невольное расследование судьбы этой буквы так увлекло студента-филолога, что он решил предпочесть беллетристике занимательное языкознание. А «Запах лимона», роман Льва Рубуса, был всё-таки напечатан.
Л.В.Успенский писал и другие художественные книги: в 1939 году, в соавторстве с военным историком Г.Н.Караевым, — роман «Пулковский меридиан», и в 1955-м — роман с теми же героями «Шестидесятая параллель», о защитниках Ленинграда. Лев Васильевич сам участвовал в обороне родного города, за мужество награждён орденом Красной Звезды. О своих земляках, ленинградцах и псковичах, он написал и повесть «Скобарь», и рассказы — здесь он с большой точностью передаёт особенности народного говора. Как лингвист Успенский в 1920-30-е годы опубликовал статьи «Язык революции» и «Материалы по языку русских лётчиков» и работал в коллективе учёных под руководством Б.А.Ларина над составлением «Словаря древнерусского языка». Удивительно, как он всё успевал! Ведь в то же время он стал писать и для детей. Первая книжка называлась «Кот в самолёте». Успенский печатался в журналах «Чиж» и «Ёж», в содружестве с В.А.Камским, Я.И.Перельманом, В.И.Прянишниковым работал в Доме занимательной науки, заведовал научно-познавательным отделом в журнале «Костёр». Вместе с братом Всеволодом Васильевичем сделал отличный пересказ древнегреческих мифов: «12 подвигов Геракла» (1938) и «Золотое руно» (1941). Потом была «Занимательная география» (1947), «На 101 острове: Рассказы о Ленинграде» (1957) и «За семью печатями: Очерки по археологии» (1958, обе в соавторстве с К.Н.Шнейдер).
«Слово о словах» — первая книга для школьников по языкознанию — вышла в «Детгизе» в 1954 году. Хотя одна из глав этой книги — «Глокая куздра» — ещё в 1936 году была напечатана в «Пионере». Что за куздра такая? Глокая. Это рассказ о том, как профессор Л.В.Щерба, читая лекцию по курсу «Введение в языкознание», велел одному студенту написать на доске следующую фразу: «Глокая куздра штеко будланула бокра и кудрячит бокрёнка». Профессор легко и весело доказал изумлённым студентам, что эта фраза подобна алгебраической формуле, потому что, собранная из слов с выдуманными корнями, она всё же построена по законам русской грамматики. «Вы можете даже перевести её, — сказал профессор, — перевод будет примерно таков: “Нечто женского рода в один приём совершило что-то над каким-то существом мужского рода, а потом начало что-то такое вытворять длительное, постепенное с его детёнышем”. Ведь это правильно?». Правильно. И это верный способ занимательно рассказывать школярам о языкознании — науке, зачастую кажущейся им не очень-то интересной. Собственно, «Слово о словах» и есть занимательное введение в языкознание. Насколько занимательное — свидетельствует писатель Борис Алмазов: «Мне было десять лет и у меня болело ухо. (Счастлив тот, кто не знает, что это такое — я места от боли себе не находил.) Но вот моя бабушка принесла из библиотеки книгу. Я открыл её без всякого интереса, где-то посредине, прочитал несколько строк и не смог остановиться. Книгу у меня отобрали силой только в полночь, когда по радио били Кремлёвские куранты» («Слово об Успенском»). Книга была «на ура» принята детьми и взрослыми. Лев Васильевич получил десятки тысяч писем и почти на все ответил! С той поры переписка с читателями становится для него занятием, требующим всё большего и большего времени. Вернемся к самой книге. Она состоит из предисловия и восьми глав.
В своей работе я рассмотрю только вторую главу, в которой рассказывается о теориях возникновения языка. Но прежде, обратимся к предисловию.
Предисловие
Лев Успенский начинает свою книгу с предисловия, в котором говорит о крайней важности языка, его значимости и вездесущности: «Все, что люди совершают в мире действительно человеческого, совершается при помощи языка. Нельзя без него работать согласованно, совместно с другими. Без его посредства немыслимо ни на шаг двинуть вперед науку, технику, ремёсла, искусство - жизнь».
Так же автор приводит несколько пар слов, схожих по родам, и одного склонения, но при этом меняющихся по падежам совершенно по разному; этот вопрос интересен Успенскому. Далее он пишет об истории языка, о существовании нескольких прошедших времен и о том, как они повлияли на современный (середины XX века) русский язык. «….обратимся к истории славянских языков вообще. Все они когда-то знали не одно прошедшее время, как мы сейчас, а целую систему таких времен: несовершенное простое, два совершенных (простое и сложное), давно прошедшее. Тот, кто изучает английский, немецкий или французский язык, не удивится этому». «Вы знаете, что языков на свете много. Но сколько именно их на земном шаре? Сто, тысяча, десять тысяч? Нет, их всего две с половиной, три тысячи. Почему их столько? Что они - похожи один на другой или все совершенно разные? Откуда они взялись?» - эти вопросы задает автора далее в предисловии.
Успенский приводит два описания смерти князя Олега, и эти небольшие отрывки произведений меня заинтересовали:
«"Князь тихо на череп коня наступил
И молвил: "Спи, друг одинокий!..
Так вот где таилась погибель моя!
Мне смертию кость угрожала!"
Из мертвой главы гробовая змея
Шипя между тем выползала;
Как черная лента, вкруг ног обвилась,
И вскрикнул внезапно ужаленный князь".
Так А. С. Пушкин излагает нам легенду о смерти Олега киевского, излагает великолепным русским языком.
А вот другой рассказ о том же легендарном происшествии:
"И приеха Олег на место, идеже бяху лежаще кости его (коня - Л. У.) и лоб гол... и воступи ногою на лоб; выникнучи змея и уклюну и в ногу и с того разболевся умьре". На каком языке это написано? По-польски, по-чешски? Нет! Перед нами тоже прекрасный и правильный русский язык, но такой, каким пользовались наши предки за семь-восемь веков до Пушкина. Сравните оба повествования, и вам станет ясно, какая изменчивая, непрерывно принимающая новые облики вещь - язык. Язык как река. Волга в наши дни течет не так, как она текла во времена хозар и половцев. Тем не менее это та же Волга. Так и с языком».
В последних абзацах и строках предисловия автор рассказывает нам, как важно и нужно языкознание, и вносит некоторую ясность в представления о работе языковедов. («Нет, поистине языкознание - великолепная наука!»).
Автор поставил перед собой цель: «…рассказать не все, а кое-что из того, что люди знают о языке, может быть, даже не самое существенное, не самое важное; но зато наиболее доступное пониманию и вместе с тем способное возбудить интерес.»
Лев Успенский заканчивает предисловие благодарностю в адрес людей, помогавших ему в пополнении и расширении изданий его книги, а так же и читателей.
Основная мысль. Содержание
Перейдем к содержанию второй главы книги и основной ее идеи.
Автор пишет, что три четверти толстых томов, написанных в течение сотен лет по языкознанию, посвящены решению таких вопросов, как «"Откуда и как получили люди эту удивительную способность говорить? Как они научились языку?"»
И Лев Успенский приводит нам несколько теорий, которые отвечают на эти вопросы каждая по-своему.
Интерес к проблеме происхождения языка возник давно. В разное время и разными учеными этот вопрос решался неодинаково. Древние греки, рассуждая о характере связи между именем (словом) и предметом, обосновали две концепции происхождения слова. Сторонники первой концепции происхождения слова считали появление слов сверхъестественным, божественным, без вмешательства человека.
По второй концепции, слова являются отражениями вещей, явлений и возникают в результате воздействия реального мира на людей. Люди сами дают названия всем вещам, исходя из качеств. Это проявляется в том, что звуки слова ассоциируются с качествами отдельных предметов. Греческие философы считали, что если бы не было звучащей речи, то люди изъяснялись бы жестами, подражая предметам. В том случае, когда они используют речь, они тоже подражают предметам, но не звукам, которые издают предметы, а их признакам и качествам. Положение органов речи воспроизводит особенности предмета. Например, звук, [ р ] произносится путем сотрясения органов речи, поэтому он выражает такие качества предмета, как сотрясение, резкость. Звук [Υ] (гамма) «цепляется за скользящий язык», поэтому он передает липкость, клейкость. Эта теория в дальнейшем получила продолжение в звукоподражательной теории.
Успенский в своей книге дает нам собственную интерпретацию этих теорий.
Итак, первая теория – Божественная теория, говорит о том, что язык был дан Богом. В то время, когда возникла эта теория, все явления, которые человек не мог объяснить приписывались волей божьей, и поэтому и языку было даровано небесное происхождение.
У разных народов были свои идеи, легенды и мифы по этому поводу. В Евангилие сказано: "В начале всего было слово. Это слово было обращено к богу. Оно само и было богом. Все было заключено в этом слове, и помимо него ничто в мире не могло появиться..."
Но здесь есть свои противоречия – как может существовать слова без человека? Без того, кто его произносит?
В библейских древнееврейских мифах о появлении языка сказано иначе, но и там есть свои противоречия: сначала Бог дает названия явлениям, а затем позволяет это человеку. И главное в том, что «бог произносил еврейские слова в то время, когда еще не было не только еврейского народа, но и человека вообще, и даже самой Земли».
«Конечно, даже древние люди не могли долго удовлетворяться столь путаными и противоречивыми сказками. Над человеческой способностью говорить они начали размышлять уже по-иному. И многим стало приходить в голову, что эта способность является одним из естественных, природных свойств человека»
Один из первых, кто попытался доказать это экспериментально был фараон Псамметих. И эту попытку описывает Геродот, греческий историк и философ. Я приведу цитату из книги, так как в ней все изложено ясно и доступно: "Перед тем как воцарился в Египте фараон Псамметих, родом эфиоплянин, египтяне чванливо считали себя самым древним народом мира.
Царь Псамметих, однако, пожелал удостовериться - так ли это или не так? После его расследования египтянам пришлось признать, что фригийцы появились на земле раньше всех, а себя считать вторым по древности народом.
Псамметиху долго не удавалось добиться решения вопроса, и он, наконец, придумал поступить вот как.
Он повелел отобрать у родителей - египтян самого простого звания - двухмладенцев и воспитать их вдали от людей, в уединенном месте, под наблюдением старого пастуха царских стад. Было строго приказано, чтобы детишки росли сами по себе, никого не видя, а пастух ухаживал бы за ними сам, кормил бы их козьим молоком, не допускал к ним никого и не произносил в их присутствии ни единого слова ни по-египетски, ни на других языках.
Все эти строгости любознательный фараон измыслил ради того, чтобы узнать, какое же первое слово сорвется с детских уст, когда малюткам придет пора заговорить.
Все было сделано по царскому желанию.
Два года спустя пастух, войдя однажды с молоком и хлебом в хижину, услышал, как оба ребенка, прильнув к нему и обнимая его ручонками, стали повторять непонятное слово: "Бекос, бекос!"
Сначала старец не придал этому значения. Однако, поскольку всякий раз, как дети видели его, он слышал от них то же самое слово, ему пришло на мысль сообщить об этом своему повелителю. Фараон тотчас же созвал ученых мужей и стал допытываться, какому народу известно слово "бекос" и что оно на его языке означает. Наконец удалось узнать, что так фригияне именуют хлеб.
С той поры на основании столь неопровержимого свидетельства египтянам и пришлось признать, что их соседи фригийцы - более древнее племя, чем сами они, и что фригийский язык имеет за собой все права первородства..."
Старик Геродот простодушно записывал все, что ему рассказывали разные бывалые люди. Записал они эту явную выдумку. По его словам, приходится думать, будто Псамметиха волновал только вопрос о том, какой народ древнее.
Но очень возможно, что любознательный фараон хотел узнать не это, а совсем другое. Может быть, он пытался проверить россказни жрецов, утверждавших, что египетский язык - не только первый, но и божественный, что его дали египтянам сами их суровые боги. Приступить к такой проверке в открытую было небезопасно даже и для фараона; ради "страховки" он и придумал для нее замысловатый, предлог.
Правда, рассудив здраво, Псамметих должен был бы счесть свой жестокий опыт излишним. Задолго до него природа тысячи раз проделывала точно такие же опыты - и всегда с одинаковым результатом.
В Египте, как и повсюду, нередко рождались на свет глухие дети или от различных заболеваний теряли слух грудные младенцы. Не надо было запирать их в уединенные хижины, чтобы слова человеческой речи не доходили до них; даже живя среди людей, они не слыхали ничего и уж никак не могли научиться человеческому языку. И всегда, от начала дней, такие глухие малыши неизменно становились немыми. Ни один из них ни разу не заговорил сам - ни по-фригийски, ни по-египетски, ни на каком-либо другом языке. Наблюдая за ними, можно было твердо сказать: нет, сам по себе, без помощи других людей, без обучения ни один человек не способен начать говорить.
Язык не дается человеку "по природе", хотя именно так возникает у него умение дышать, улыбаться от радости, плакать от боли, сосать материнское молоко или морщиться от кислого вкуса во рту.
Языку человек может научиться только у другого человека, у других людей. Язык родится и живет только там, где люди общаются друг с другом.
Геродотов Псамметих не мог, конечно, рассудить так. Он свято поверил своему опыту и убедился, что людям свойственна естественная, врожденная, способность речи. Он остался в уверенности, будто, каждый человек рано или поздно, если его не "сбивать с толку", заговорит по-фригийски. Так для него разрешилась загадка человеческого языка».
Но и эта теория многих не удовлетворяла. Естественно появлялись еще и многие другие, но наиболее широкое распространение получили те три, о которых далее рассказывает Лев Васильевич Успенский.
Теория Вау-Вау.
Или иначе – теория звукоподражания, объясняла появление первых слов подражанием звукам природы. Например, в словах куковать, мяукать, бах, квакать основу слова составляют звуковые особенности названных действий.
Принцип звукового подражания, однако, не исчерпывался лишь подражанием звукам природы. Этот принцип распространялся сторонниками теории и на отражение в звучании слова незвукового признака называемого предмета, явления. В этом случае звуки наделялись способностью быть символами каких-либо чувств, качеств. Так, в словах бублик, боб, губы, звук [б] ассоциируется с чем-то круглым, выпяченным. Теория звукоподражания в зачаточном состоянии появилась еще в рассуждениях древнегреческих философов. В развернутом виде эта теория представлена в трудах
Г. Лейбница.
В подтверждение этой теории можно привести немало слов, схожих с звуками, издаваемые предметом, к которому относится само слово. Как в случае с кукушкой, достаточно сравнить слова, которыми называю эту птицу в других языках, и мы сразу же видимо сходство:
У русских она - кукушка
В Чехии - кукачка
У болгар - кукувица
У немцев - кукук
У французов - куку
У румын - кук
По-испански - куко
В Италии - кукуло
В Турции - гугук
Этот аргумент убеждает многих, кто поверхностно знакомится с теориями, но вот Успенский считает, что происхождение всего языка она объяснить не может.
Но, безусловно, у нее есть свою плюсы.
Например, ее положительной является попытка рассмотреть механизм производства первых человеческих слов. Кроме этого, признание первоначальной связи между звучанием и значением доказывает естественный, а не божественный характер возникновения языка. Исследования последних десятилетий отводят значительную роль звукоподражанию и звукосимволизму наряду с жестовым языком при возникновении языка человека.
Но, опять же, для объяснения некоторых слов она подходит. Но в случае с великим и могучим она бессильна.
Вторую теорию Успенский называет «Устами младенцев»
Что до «детского» языка, то и тут нашлись свои противники. И главный недостаток этой теории Успенский объясняет так: «Движения малышей еще неосмысленны, случайны; они плохо управляют ими. <…> Точно так же они непрерывно издают, то неумело шлепая на разные лады губами, то сжимая их, то раскрывая, непонятные звуки».
«Малыш чувствует то холод, то тепло, то сытость, то голод... На все это он отвечает и движениями и голосом, лепетом. Подошла мать, вот он и заводит свое: "бабаба" или "мамама". Начали его кормить - он опять мурлычет что-то в этом же роде. Что именно? Да ровно ничего: что выйдет.
Но взрослые привыкли к языку; привыкли сами говорить и понимать то, что говорят другие. И они невольно начинают вкладывать в каждый издаваемый ребенком звук то значение, которое им (а вовсе не ему) представляется наиболее подходящим».
Сравнивая с другими языками, мы прослеживаем то, что в некоторых языках слово мама означает отец (грузинский), а папа – и вовсе хлеб.
Значит, противники этой теории правы: и она не может объяснить истинное происхождение языка.
Но есть еще и третья теория - Теория эмоциональных выкриков
Это - эмоциональная теория происхождения языка, или междометная теория.
По мнению сторонников этой теории, языком первых людей был язык, выражавший эмоции человека. Первыми словами были междометия, поскольку именно эта группа слов во всех языках отражает чувства. Значение междометий зависело от ситуации.
Междометная теория непосредственным образом связана с теорией трудовых выкриков. По этой теории первыми словами были возгласы, вырывавшиеся у людей во время трудовых движений. Однако выкрики не могут считаться словами, поскольку они не являются названиями чувств, а составляют непосредственное их выражение.
Важнейшим её представителем был Ж.-Ж. Руссо.(1712-1778). В трактате о происхождении языков Руссо писал, что "страсти вызвали первые звуки голоса". По мнению Руссо, " первые языки были певучими и страстными, и лишь впоследствии они сделались простыми и методическими". По Руссо получалось, что первые языки были гораздо более богаче последующих. Но цивилизация испортила человека. Вот почему и язык, и по мысли Руссо, испортился из более богатого, эмоционального, непосредственного сделался сухим рассудочным и методическим.
Эмоциональная теория Руссо получила своеобразное развитие в19- 20 веке и стала называться теорией междометий. Один из защитников этой теории русский лингвист Кудрявский (1863-1920) считал, что междометия были своеобразными первыми словами человека. Междометия являлись наиболее эмоциональными словами, в которые первобытный человек вкладывал различные значения в зависимости от той или иной ситуации. По мнению Кудрявского, в междометиях звук и значения ещё были соединены неразрывно. Впоследствии, по мере превращения междометий в слова, звук и значения разошлись, причем этот переход междометий в слова и был связан с возникновением членораздельной речи.
Но и эта теория вряд ли удовлетворит современного читателя. И Лев Успенский считает, что они не правильны, а правильный путь – путь Маркса и Энгельса.
Трудовая теория Энгельса.
Трудовая теория получила свое обоснование в работе Ф. Энгельса «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека». По этой теории труд составлял основу развития общества, поскольку он вызвал сплочение общества пралюдей, обусловил развитие совместной деятельности. В этих условиях и возникает потребность в передаче информации посредством языка. Язык тем самым может рассматриваться как продукт трудовой деятельности. Потребность в обращении в свою очередь стимулировала развитие мышления. Таким образом, с самого начала своего возникновения язык и мышление оказались связанными.
Энгельс пишет: "Сначала труд, а затем и вместе с ним членораздельная речь явились двумя самыми главными стимулами, под влиянием которых мозг человека постепенно превратился в человеческий мозг".
Собственное мнение, оценка
Таким образом, мы проанализировали главу вторую книги Льва Успенского «Слово о словах». При всем многообразии теорий человек волен сам выбирать ту, которой он будет придерживаться.
И мне хотелось бы в заключении написать о том, что не было упомянуто в книге Успенского и что, по моему мнению, достаточно существенно и может помочь с определением тем, кому это нужно.
Итак, всего существует великое множество теории, но основных не больше десяти и они делятся на две группы – божественное происхождение языка, и слова, как отражения вещей.
Что до первой концепции, мне хотелось бы в кратко рассказать библейскую легенду, которая безусловна многим известна. Это легенда о Вавилонской башне. Предание о ней изложено в первых девяти стихах 11 главы книги Бытие. Согласно этому преданию, после Всемирного потопа человечество было представлено одним народом, говорившим на одном языке. С востока люди пришли в землю Сеннаар (в нижнем течении Тигра и Евфрата), где решили построить город (Вавилон) и башню высотой до небес, чтобы «сделать себе имя». Строительство башни было прервано Богом, который «смешал» язык людей, из-за чего они перестали понимать друг друга, не могли продолжать строительство города и башни и рассеялись по всей земле. Таким образом, легенда о вавилонской башне объясняет появление различных языков после Всемирного потопа.
«На всей земле был один язык и одно наречие. Двинувшись с востока, [люди] нашли в земле Сеннаар равнину и поселились там. И сказали друг другу: наделаем кирпичей и обожжем огнем. И стали у них кирпичи вместо камней, а земляная смола (ил) вместо извести. И сказали они: построим себе город и башню, высотою до небес, и сделаем себе имя, прежде нежели рассеемся по лицу всей земли... И сказал Господь: вот, один народ, и один у всех язык; и вот что начали они делать... Сойдем же и смешаем там язык их, так чтобы один не понимал речи другого»
(Быт 11:1-7).
Ко второй концепции относятся такие теории, как:
1) Звукоподражательная теория (о которой говорилось выше).
2) Теория эмоционального происхождения языка и теория междометий.
3) Теория звуковых выкриков.
4) Теория социального договора.
5) Человеческое происхождение языка.
6) Трудовая теория Энгельса.
Немного расскажу о тех, про которые не говорилось раньше.
Теория социального договора.
С середины 18 века появилась теория социального договора.
Сущность этой теории состоит в том, что в более поздние этапы развития языка возможно договориться о тех или иных словах, особенно в области терминологии. Но совершенно очевидно, прежде всего для того, чтобы "договориться о языке", надо уже иметь язык, на котором "договариваются".
Человеческое происхождение языка.
Немецкий философ Гердер говорил о чисто человеческом происхождении языка. Гердер считал, что язык человека возник не для общения с другими людьми, а для общения с самим собой, для осознания своего собственного я. Если бы человек жил бы в совершенном одиночестве, то и тогда, по мнению Гердера, у него возник бы язык. Язык явился результатом "тайного соглашения, которое душа человека заключала сама с собой ".
Существуют также иные теории о происхождении языка. Например, теория жестов (Гейгер, Вундт, Марр). Все ссылки на наличие якобы чисто "жестовых языков" не могут быть подтверждены фактами; жесты всегда выступают как нечто вторичное для людей имеющих звуковой язык. Среди жестов нет слов, жесты не связаны с понятиями. Также неправомерно выводить происхождение языка из аналоги с брачными песнями птиц как проявления инстинкта самосохранения(Ч. Дарвин), тем более из пения человеческого (Руссо, Есперсен). Недостаток всех перечисленных выше теорий в том, что они игнорируют язык как общественное явление.
Вывод
Лично я считаю, что язык возникал постепенно, сначала с нечленораздельных звуков, которыми назывались некие объекты, а затем они становились некими словами.
Думаю, моя позиция ближе всего к договорной теории возникновения языка. К тому же она объясняет и существование многих языков – в разных частях света вещи называли по-разному.
В общем, каждый волен выбирать сам, к какой теории ближе его идеи.
А Лев Успенский в своей книге смог понятно, доступно и не скучно описать основные теории, чем заинтересовал меня, и, надеюсь и вас, читатели и слушатели.
