Содержание

Введение

Глава I. Крестьянская реформа в России 1861 г.

1.1 Экономические и социальные предпосылки падения крепостного права

1.2 Основные положения реформы 1861 года

1.3 Итоги и значение реформы для процесса первоначального накопления в России

Глава II. Столыпинская аграрная реформа: предпосылки, задачи и итоги

2.1 Сущность столыпинской аграрной реформы

2.2 Реализация столыпинской аграрной реформы

2.3 Итоги и причины неудачи реформы

Заключение

Список источников и литературы

Приложения

Введение

Одной из главнейших особенностей России со второй половины XVIII века стали аграрные преобразования, принимавшие характер то реформ, то революций, но возобновлявшиеся вновь и вновь в среднем через два десятка лет: всем известная «крестьянская реформа» начала 60-х годов; прерванные контрреформами перемены первой половины 80-х годов, связанные с именем Н.Х.Бунге; порожденная начавшейся русской революцией столыпинская реформа 1906-1911 гг.; великая аграрная революция 1917-1922 гг.; сталинская коллективизация начала 30-х годов; колхозные реформы Н.С.Хрущева в конце 50-х - начале 60-х годов и, наконец, постсоветская аграрная реформа Горбачева-Ельцина начала 90-х годов, когда сельское хозяйство пытаются освободить от административно-командной системы управления. Таким образом, в истории России накоплен богатый опыт проведения аграрного реформирования.

Однако научное (неидеологизированное) обобщение аграрного реформирования в истории России еще не проведено. Актуальность темы исследования состоит в необходимости глубокого и всестороннего изучения самого механизма и отдельных элементов проведения аграрных реформ 1861 и 1906 годов, что позволит сделать выводы и предложить научную концепцию реформы настоящего времени. Такой анализ необходимо сделать для того, чтобы увидеть историческую связь между осуществлявшимися в России аграрно-правовыми реформами и сегодняшним кризисом в аграрном секторе экономики, раскрыть исторические причины, приводившие сельское хозяйство России к деградации.

Историческая оценка проводимых в России аграрных реформ говорит о крайней болезненности аграрного вопроса для России: сколько раз его объявляли наконец-то окончательно решенным, а он возникал опять и подчас с неменьшей остротой. Сказанное заставляет взглянуть на процесс аграрного развития России последних полутора веков в целом. Исследования, проведенные современниками и историками, позволяют предпринять такую попытку и увидеть, что перечисленные аграрные перестройки – суть потрясения крестьянской страны, вступившей на путь индустриально-рыночной модернизации. Не все из этих потрясений были неизбежными. Некоторые из них могли и не быть. Однако все они своим характером, происхождением и результатами связаны с социальными переменами, возникающими в процессе модернизации. В общем и целом социальные сдвиги были мучительными во всех обществах, в том числе и в самых благополучных, когда они переходили от традиционной системы отношений к отношениям товарно-капиталистического характера, когда решающим фактором их развития становился процесс первоначального накопления капитала или, как его теперь называют, «дикий капитализм».

В крестьянской России со второй половины позапрошлого века основным средством модернизации и ускорения социально-экономического развития страны стали аграрные преобразования – реформы и революции. С начала 1860-х годов они заняли – и сохранили до сих пор – совершенно особенное место в историческом процессе, определили характер не только аграрной эволюции, но и общий ход истории России.

Исторические судьбы страны второго или даже третьего «эшелона» рыночной модернизации, связанные с ее социально-экономической отсталостью, толкали Россию на путь догоняющего развития, усиливали роль и без того гипертрофированной государственной власти.

Придавленность общества государственной властью, ограниченная возможность спонтанных изменений многое объясняют в ходе и исходе российских реформ. Бросается в глаза сильнейшее влияние посторонних интересов (государственных, господствующих классов и т.п.) – посторонних тем задачам, которые реформы были призваны решать. Характерна их вынужденность разного рода политическими факторами: военными поражениями, социальными конфликтами, отставанием в «соревновании» стран, идеологическими устремлениями – самодержавно-патриархальными, социалистическими или либеральными.

Представители исторической науки, оценивая реформы – 1861, 1906, 1918, 1990 годов, каждый раз констатируют кризисное состояние сельскохозяйственного производства и объясняют это, как правило, двумя причинами: недостаточным количеством земли; общей политикой государства, не поддерживающей рыночного аграрного производителя. Основное заключение почти всех экспертов этих реформ сводится к тому, что реформы не привели к стабилизации крестьянской жизни и наращиванию сельскохозяйственного производства, они не завершены и нуждаются в продолжении. Такая оценка аграрных реформ в истории России считается оправданной до сих пор.

Как изучить, понять со всей объективностью реформаторский курс сегодняшнего руководства страны? Ведь уже давно подмечено, что реальные результаты реформ, как и наиболее объективные их оценки, появляются не сразу, а спустя некоторый промежуток времени. Отсюда проистекает вся их трудность для понимания в период, когда реформы только развертываются, только набирают темпы.

История представляет собой неисчерпаемый источник ценнейшей информации: конкретно-исторических примеров. Если речь идет о реформаторской деятельности, то можно с уверенностью сказать, что на основе этих примеров можно в какой-то мере приблизиться к пониманию реформ современных, а в определенных случаях и предсказать, спрогнозировать принципиальные направления их развития в будущем. Здесь уместно добавить, что, к сожалению, ценный исторический опыт иногда остается невостребованным: мы снова и снова повторяем ошибки прошлого. Быть может это замкнутый круг? Но хочется верить, что максимально использовать опыт предыдущих поколений все-таки возможно.

Аграрная реформа 1861 г. в России получила освещение в исторической науке. В научной разработке этой проблемы, можно выделить три главных этапа: первый (дореволюционный) – с 1861 по 1917 гг., второй (советский) – с 1917 по 1991 гг.; третий – постсоветский, современный этап.

Уже на первом этапе были опубликованы не только многие важные документы по аграрной реформе 1861 г¹., но и первые обобщающие работы.² Современники называли эту реформу в прямом смысле слова великой. Многие из дореволюционных историков (Иванюков И.И., Ключевский В.О., Корнилов А.А. и др.) рассматривали реформу 1861 г. с идеологических позиций, как результат гуманно-прогрессивных идей, не раскрывая тех социально-экономических процессов, которые ее вызвали. Основное внимание они обращали на освещение хода подготовки этой реформы, ее значения в правом отношении, меньшее – в экономическом плане. Аграрная реформа 1861 г. нашла отражение на том этапе разработки и в трудах В.И. Ленина³, который в отличие от современников называл ее «великой реформой» лишь относительно, употребляя эти слова в кавычках. Он одним из первых дал довольно обстоятельный анализ обстановки в стране накануне и после отмены крепостного права, показал сущность и двойственный характер аграрной реформы 1861 г. как буржуазной и крепостнической, процесс развития капитализма и назревание народной революции.

Ленинская оценка этой реформы наложила отпечаток на всю последующую советскую литературу. Советская историческая наука многое сделала для исследования данной проблемы и ее важнейших аспектов. На этом этапе продолжалась публикация законодательных актов аграрной реформы 1861 г.⁴, были изданы не только многочисленные статьи, но и научные брошюры, монографии⁵.

Наибольшее внимание историки уделяли изучению классовой борьбы в период подготовки и проведения крестьянской реформы, ее показу с одной стороны как буржуазной, с другой – как крепостнической. Вместе с тем, на современный взгляд, имело место определенная недооценка этой реформы и ее экономических результатов. Реформа безапелляционно рассматривалась лишь под углом зрения обострения классовой борьбы в пореформенный период, неизбежности буржуазно – демократической революции в России (исходя из ленинского тезиса «1861 год породил 1905»¹) и победы Великой Октябрьской Социалистической революции.

Известно, как верно заметил профессор М.Д. Карпачев, и в зарубежной историографии «прочно утвердилось мнение о том, что реформы 1860-1870-х годов, привели, в конечном счете, к созданию социально-экономической ситуации в России, на почве которой разразилась величайшая революция в истории человечества»².

На современном этапе разработки вышли в свет труды, в которых подготовка, сущность аграрной реформы 1861 г³. и ее результаты стали освещаться более глубоко, объективнее и всестороннее. Историки показывают, что миллионы крестьян получили после отмены крепостного права личную свободу и общегражданские права. Это было великим благом, шагом вперед по пути демократизации российского общества. Но эта свобода была ограниченной. Сохранялась община, круговая порука. Крестьяне оставались единственным сословием, которое платило подушно подать, несло рекрутскую повинность, могло быть подвергнуто телесному наказанию. Важное значение в хозяйственно-экономическом плане имело получение крестьянами земельных наделов (хотя и за выкуп, и через общину, и с «отрезками»). Но реформа, будучи результатом компромисса, не решила аграрный вопрос по-буржуазному до конца, что тормозило развитие в стране массового фермерства, рост сельскохозяйственного производства. В то же время до сих пор имеет место и явно ошибочная, лишь отрицательная оценка аграрной реформы 1861 г. и ее результатов. Так, например, профессор В.С. Дякин оценивает реформу как «сорок потерянных лет»¹. Автор считает, что эта реформа ничего не дала. Сорок лет после «великой реформы» были потеряны для естественного и мирного выхода из общины. Ее насильственная консервация не оградила страну от «язвы пролетариатства». А вот формирование массового слоя крестьян-собственников, заинтересованных в законности и порядке, было задержано. В.С. Дякин утверждает, что лишь Столыпинская аграрная реформа довершила то, что нужно было сделать еще в 1861 году, но она – слишком запоздалая реформа². С такой точкой зрения согласиться нельзя.

Объектом исследования являются аграрные реформы 1861 и 1906 гг. и их влияние на становление и развитие производительных сил сельского хозяйства страны; проблемы их реализации, исторический опыт и уроки.

Предметом исследования в работе выступает деятельность государственного механизма в проведении реформ в царской России, а также элементы этого механизма.

Целью работы является анализ механизма проведения аграрных реформ, выявление основных проблем их функционирования и реализации.

Исходя из обозначенной цели, в работе поставлены следующие задачи:

Исследовать экономические и социальные предпосылки падения крепостного права;

Изучить основные положения реформы 1861 года;

Подвести итоги и значение реформы 1861 для процесса первоначального накопления в России;

Исследовать сущность столыпинской аграрной реформы;

Проследить пути реализации столыпинской аграрной реформы;

Подвести итоги и выявить причины неудачи аграрной реформы 1906 г.

В работе используются работы Ананыча Б.Г., Литвак Б.Г., Дружинина Н.М., Захаровой Л.Г., Дякина В.С., Платонова СФ., Ленина В.И., Карпачева М.Д., Витте С.Ю., Ключевского В.О., Эйдельмана Н.Я., Васюк Н.Д., Румянцева М.В., Зырянова П.А., Казарезова В.В., Островского И.В., Ковальченко И.Д., материалы периодической печати, электронные ресурсы.

Методологическая основа исследования. Поскольку работа связана с исследованием большого объема исторического материала, использованы общенаучные методы: исторический, сравнительно-правовой, логический. Из частно-научных используется метод сравнительного правового анализа, с помощью которого исследуются правовые акты рассматриваемых периодов, выявляются причины проведения этих реформ, их замысел и проблемы в реализации.

Географические рамки исследования ограничены темой исследования – аграрные реформы в России.

Хронологический период исследуемой темы лежит во временном отрезке со второй половиной XIX века до первой четверти XX века.

По своей структуре работа состоит из введения, основной части, заключения и приложений. Основная часть разделена на две главы по три части в каждой в соответствии с поставленными задачами. В заключении подводятся итоги этих реформ, дается их оценка в экономической истории России, предлагается правовая концепция проведения аграрной реформы.

Глава I Крестьянская реформа в России 1861 г.

1.1 Экономические и социальные предпосылки падения крепостного права

Политическую обстановку в России в середине ХIХ века можно охарактеризовать следующим образом.

После поражения восстания декабристов в стране началась полоса реакций. Пришедший к власти в декабре 1825 г. Николай I за годы своего тридцатилетнего правления постоянно стремился укрепить самодержавную власть, подавить всякое вольнодумство. Николаевский режим опирался на определенную социальную базу - помещиков и бюрократию всех чинов и рангов. В николаевской России становилось практически невозможно бороться за социально-экономические и политические преобразования.

Неожиданная кончина императора Николая Павловича, умершего от случайной простуды 18 февраля 1855 г., послужила началом важных перемен в жизни Российкого государства. Преемник его был совсем иной человек. Император Александр II во многом составлял противоположность своему отцу. Отец отличался суровым и непреклонным характером; сын был мягок и доступен влияниям. Отец не получил в свою пору хорошего образования, сын же был тщательно воспитан и подготовлен к предстоящему делу правления государством. Александр вступал на престол 36 лет от роду (родился 15 апреля 1818 г.), зрелым человеком, достаточно опытным в делах¹.

Воспитание императора Александра II было поставлено прекрасно. С малых лет воспитателем его был гуманный и умный человек капитан Мердер. Лет девяти Александр начал учиться под руководством своего наставника - известного поэта, писателя и историка В.А.Жуковского. Жуковский предварительно составил глубоко обдуманный «план учения» цесаревича, утвержденный императором Николаем. По этому плану целью всего ученья было - сделать будущего государя человеком просвещенным и всесторонне образованным, сохранив его от преждевременных увлечений мелочами военного дела. Жуковскому удалось осуществить свой план. Домашние занятия дополнялись образовательными поездками. Из них особенно памятно было путешествие на Волгу, Урал и в Западную Сибирь в 1837 году. В Сибири он встречался с сосланными декабристами и сочувственно к ним относился, а при возвращении домой просил отца Николая I смягчить их судьбу. Двадцати трех лет Александр вступил в брак с Марией Александровной, принцессой Гессен-Дармштадтской, с которой познакомился в заграничном путешествии.

С этого времени началась государственная деятельность Александра Николаевича. Император Николай систематически знакомил сына с разными отраслями государственного управления и даже поручал ему общее руководство делами на время своих отъездов из столицы. В течение десяти лет наследник престола был ближайшим помощником своего отца и свидетелем всей его правительственной работы. Император Николай говорил сыну перед самой своей кончиной: «Мне хотелось, приняв на себя все трудное, все тяжкое, оставить тебе царство мирное, устроенное и счастливое. Провидение судило иначе»¹.

Император Александр II вступал во власть в очень тяжкое время. Трудная и неудачная Крымская война потрясла государство. Требовались большие усилия и большое искусство для того, чтобы сохранить честь империи и привести дело к хорошему миру. Все внимание нового государя было устремлено в эту сторону.

После падения Севастополя осенью 1855 г. русским войскам удалось достигнуть успеха на Азиатском театре войны. Генералом Н.Н.Муравьевым была взята важная турецкая крепость Карс. Во всех остальных местах военные действия шли вяло, настало затишье. Победа под Карсом давала Александру возможность начать переговоры о мире без ущерба для чести государства. В начале 1856 г. (при посредстве Австрии и Пруссии) удалось собрать в Париже конгресс европейских дипломатов для заключения мира. Мирный договор был подписан в марте 1856 года на условиях, довольно тяжких для России.

По Парижскому миру Россия получала обратно потерянный ею Севастополь в обмен на Карс, возвращаемый Турции. В пользу Молдавии Россия отказалась от своих владений в устье Дуная (и, таким образом, перестала быть в непосредственном соседстве с Турцией). Россия потеряла право иметь военный флот на Черном море, которое было объявлено нейтральным, и проливы Босфор и Дарданеллы были закрыты для военных судов всех государств.

Объявляя особым манифестом о заключении мира, император Александр II заканчивал этот манифест определенным пожеланием внутреннего обновления России: «Да утверждается и совершенствуется ее внутреннее благоустройство; правда и милость да царствуют в судах ее; да развивается повсюду и с новою силою стремление к просвещению и всякой полезной деятельности»¹. В этих словах заключалось как бы обещание внутренних реформ, необходимость которых чувствовалась одинаково как правительством, так и обществом.

Действительно, вскоре наступила «эпоха великих реформ» императора Александра II. Прежде всего, было упразднено крепостное право на крестьян (1861г.). Затем последовали реформа земская, судебная, финансовая, реформа системы образования, военная реформа. Все стороны государственной и общественной жизни подверглись изменениям; эпоха реформ охватила все слои русского общества.

С точки зрения внутренней политики перед Россией стояла задача освобождения основной части населения от рабства, от крепостной зависимости. Ни в одной стране мира крепостного права не было. Россия была в этом вопросе уникальным явлением. Необходимость отмены крепостного права обуславливалась следующими обстоятельствами:

1. Восточная война ясно показала экономическую отсталость и слабость нашего государства. Труд крепостных крестьян был малопроизводителен и не способствовал развитию аграрного сектора и экономики России в целом. Модернизация страны, преодоление технико-экономического отставания были невозможны в рамках крепостничества.

2. Крепостное право как форма рабства осуждалось всеми слоями русского общества. С внешнеполитической точки зрения крепостническая Россия выглядела страной варварской, авторитет ее падал.

3. Последствия Крымской войны и продолжающийся крепостнический гнет создавали социальную напряженность в государстве, условия для политического взрыва в стране. Опасаясь стихийных выступлений крестьянства, Александр II пришел к выводу, что лучше освободить крестьян «сверху», не дожидаясь, пока они освободят себя «снизу».

Промышленность, служившая основой развития капиталистических отношений, была лишена необходимого ей рынка свободной рабочей силы. Эта ситуация отрицательно сказывалась не только на предпринимателях, но и на землевладельцах: последние, исчерпав возможности повышения доходности имений за счет увеличения оброка и повинностей, вынуждены были отпускать крестьян в город на заработки, распродавать или закладывать земли, что объективно подрывало устои феодального землевладения.

Основной «бедой» России оставалось крепостничество. Крестьянство разорялось. Прикрепленный к земле крестьянин был собственностью помещика, который мог его купить, продать, выменять. Крестьянин не смел, уйти в город без разрешения барина. Помещик мог в любое время отозвать с фабрики своего оброчного мужика и тем самым нанести урон промышленному производству.

Заработок такого крестьянина в значительной мере шел в карман помещика в виде оброка. Сами предприниматели нередко были в прошлом крепостными крестьянами или оставались таковыми до выкупа, хотя на их предприятиях работали сотни наемных рабочих. Фабрики таких крестьян-предпринимателей оставались собственностью помещика, порою даже после личного освобождения крестьянина из крепостной зависимости, собственностью которую помещик мог отобрать в любое время. И помещики широко пользовались этим правом. За выкуп на волю предприниматели должны были платить огромные деньги, что вело к сокращению предприятий. Крепостные предприниматели вынуждены были хитрить, скрывать свои капиталы, прятать их, вместо того чтобы вкладывать в производство.

Для сельского хозяйства были характерны рутинное состояние техники, низкая урожайность, приводившая к периодическим голодовкам, крайне низкий уровень агрономической культуры. Доходность помещичьих имений падала, а крестьянство разорялось и нищало.

Таким образом, самодержавно-крепостнический строй в значительной мере сковывал развитие производительных сил России. Несостоятельность российской экономики, внутренней политики и, как следствие военно-техническая отсталость были подтверждены поражением России в Крымской войне (1853-1856 гг.). Так, к примеру, основная масса русской пехоты была вооружена кремневыми ружьями, а союзники нарезным оружием, по всем техническим показателям выше русского вооружения. Более слабой оказалась и русская артиллерия. К тому же не хватало снарядов. Военные заводы с их крепостными рабочими и отсталой техникой не могли обеспечить армию вооружением и боеприпасами. В.И. Ленин отмечал, что «Крымская война показала гнилость и бессилие крепостной России»¹. Эта война способствовала обострению социально- экономической ситуации внутри страны.

Все активнее проявляло себя народное недовольство. В 30-40 годы XIX века в среднем в год происходило от 30 до 40 крестьянских волнений: крестьяне бежали от своих господ на окраины, отказывались от работы, поджигали имения. В 1858 г. таких выступлений произошло уже 378, в 1859 г. – 161, в 1860 г. – более тысячи¹.

Набирали силу общественно-политические движения, либеральное дворянство требовало преобразований, выражая сомнения в способности правительства обеспечить порядок и нормальное развитие государства.

Экономическое и социальное развитие России напрямую зависело от условий реализации крестьянской реформы. Со второй половины XIX в. капитализм начал утверждаться как господствующая общественно-экономическая система.

Особенности экономического и социального развития:

Во-первых, сохранение традиционных структур в экономике и социально-политической сфере: помещичья собственность на землю; деление общества на сословия и их неравноправность; самодержавие, защищавшее интересы помещиков и опиравшееся на военно-полицейский аппарат.

Во-вторых, многоукладность экономики: крупное капиталистическое производство соседствовало с патриархальным крестьянским хозяйством, полуфеодальным помещичьим, мелкотоварным в городе и в деревне.

В-третьих, наличие резких диспропорций по основным отраслям экономики: бурный рост промышленности контрастировал с рутинным состоянием сельского хозяйства.

В-четвертых, не был закончен процесс первоначального накопления капитала, который сильно затянулся. Это открыло дорогу для широкого проникновения в экономику России иностранных инвестиций.

В-пятых, слабая подготовленность российского общества к капиталистическим отношениям. Патриархально-общинное сознание и наивный монархизм большинства населения мешали активному восприятию коренных перемен в экономике страны.

В-шестых, сохранялась гипертрофированная (преувеличенная) роль государства, которое в силу своей абсолютистской сущности продолжало оказывать решающее воздействие и на экономику, и на эволюцию социальной структуры¹.

Вопреки существующему ошибочному мнению, что подавляющее большинство населения дореформенной России состояло в крепостной зависимости, в действительности процентное отношение крепостных ко всему населению империи держалось почти неизменным: на 45 % со второй ревизии до восьмой (то есть с 1747 до 1837), а к 10-й ревизии (1857) эта доля упала до 37 %. Согласно переписи населения 1857—1859 годов, в крепостной зависимости находилось 23,1 миллиона человек (обоего пола) из 62,5 миллионов человек, населявших Российскую империю. Из 65 губерний и областей, существовавших в Российской империи на 1858 год, в трёх остзейских губерниях, в Земле Черноморского войска, в Приморской области, Семипалатинской области и области Сибирских киргизов, в Дербентской губернии (с Прикаспийским краем) и Эриванской губернии крепостных не было вовсе; ещё в 4 административных единицах (Архангельской и Шемахинской губерниях, Забайкальской и Якутской областях) крепостных крестьян также не было, за исключением нескольких десятков дворовых людей (слуг). В оставшихся 52 губерниях и областях доля крепостных в численности населения составляла от 1,17 % (Бессарабская область) до 69,07 % (Смоленская губерния).

Подготовка крестьянской реформы началась следующим образом. После подписания Парижского мирного договора Александр II поручил министру внутренних дел С.С. Ланскому начать разработку проекта программы по решению крестьянского вопроса. В марте 1856 года Александр II, беседуя с дворянскими депутатами в Москве, сказал знаменитые слова о том, что «лучше отменить крепостное право сверху, нежели дожидаться того времени, когда оно само собой начнет отменяться снизу».²

Предполагалось, что после этой беседы кто-либо из московских дворян обратится к государю с заявлением о желании «улучшить быт крепостных крестьян» (так тогда было принято выражаться о крестьянском освобождении). Однако московские дворяне были консервативны, они, владея тысячами душ крепостных, не хотели лишаться такого источника роскошного существования и не проявили инициативы. Вместе с тем слова Александра II произвели большое впечатление на все русское общество. Обсуждение крестьянского вопроса началось не только в правительственных сферах, но и в частных кругах. В обществе образовались разные направления. Одни старались по возможности сохранить старый порядок и оградить права землевладельцев, другие стремились достичь освобождения крестьян с наилучшими для них условиями. Возникли частные проекты освобождения. Самые основательные из них считали необходимым совершить освобождение крестьян с наделением их землей. За такой именно способ освобождения высказывались близкие к государю лица - брат его, великий князь Константин Николаевич, и великая княгиня Елена Павловна (сестра Николая I). Благодаря их личному влиянию, к делу крестьянской реформы были привлечены выдающиеся лица, как Н.А. Милютин¹, князь В.А.Черкасский², Ю.Ф.Самарин³ и другие такие же горячие сторонники реформы. За освобождение крестьян с землей стал и граф Я.И.Ростовцев⁴, начальник военных учебных заведений России, верный лично императору, его любимец и близкий сотрудник. Ростовцев в ряде письменных и устных докладов разъяснил государю технические подробности предстоящей крестьянской реформы и убедил его в необходимости наделить крестьян землей, чтобы не сделать их безземельными батраками. Таким образом, сам государь усвоил мысль о желательности земельных наделов для крестьян.

В начале 1857 года приступил к работе «секретный» комитет, учрежденный государем для обсуждения мер по устройству быта крестьян¹. В комитет вошли видные государственные деятели, приверженцы крепостного строя в России. Естественно, что работа его продвигалась медленно. Комитет предложил совершать освобождение крестьян постепенно, без крутых и резких переворотов. Но это не соответствовало намерениям императора Александра, который желал скорого и определенного решения крестьянского вопроса. Поэтому император стал вводить в комитет новых, радикально мыслящих членов. Туда были введены великий князь Константин Николаевич, товарищ министра внутренних дел (первый заместитель) Н.А.Милютин, великая княгиня Елена Павловна, которые своим авторитетом стали положительно влиять на работу. Когда в комитет поступило заявление дворян литовских губерний (Виленской, Ковенской и Гродненской) о желании их освободить своих крестьян без земли, мнения по данному делу в комитете разделились; часть членов комитета (во главе с великим князем Константином Николаевичем) высказались за то, чтобы разрешить освобождение с землей и при том сделать это гласно - так, чтобы все узнали о намерении правительства немедля приступить к преобразованию крестьянского быта. Государь одобрил это мнение и ответ государя, данный виленскому генерал-губернатору Назимову в ноябре 1857 года, возвестил всему государству о том, что реформа началась. Литовским дворянам было указано образовать по губерниям дворянские губернские комитеты для обсуждения условий освобождения крестьян и составления проекта «положений об устройстве крестьянского быта». Правительство ожидало, что, узнав об учреждении губернских комитетов в литовских губерниях, дворянские общества прочих губерний станут ходатайствовать об устройстве у себя таких же губернских комитетов по крестьянскому делу. Действительно, из разных губерний стали поступать письма дворянства с выражением готовности приняться за улучшение быта крестьян, и государь разрешил открытие в губерниях губернских комитетов, составленных из местных дворян. Была разработана общая для всех их программа, а «секретный» комитет в феврале 1859 года был преобразован в Главный комитет под председательством самого государя.

Так началось обсуждение крестьянской реформы. Губернские комитеты разработали свои проекты положений об улучшении быта крестьян, представили их на рассмотрение главного комитета и прислали в Петербург своих депутатов для совместного обсуждения. Для рассмотрения проектов губернских комитетов при главном комитете была образована особая редакционная комиссия под председательством Я.И.Ростовцева. Комиссия эта по ходу дела была разделена на две редакционные комиссии. Одна из них должна была разработать проект общего положения об освобождении крестьян, а другая - местные положения для разных регионов страны с учетом их особенностей. В состав их вошли как чиновники разных министерств, так и дворяне по приглашению Ростовцева.

Рассмотрев представленные губернскими комитетами проекты положений по улучшению быта крестьян редакционные комиссии нашли, что их можно разделить на три группы. Одни проекты (характерные для московского дворянства) были против всякого освобождения крестьян. В них предлагались лишь частичные меры по улучшению крестьянского быта. В другой группе проектов (петербургские дворяне) допускалось освобождение крестьян от крепостной зависимости, но освобождение без земли, а только с приусадебными участками. В губернских проектах третьей группы предлагалось освободить крестьян с землей, но предоставляемой за выкуп у поместных дворян (тверское дворянство). Учитывая эти разногласия Александр II предложил собрать представителей дворян в Петербурге для обсуждения и голосования по вариантам крестьянской реформы. Дворянские депутаты из губерний дважды вызывались для работы в редакционных комиссиях. С их участием комиссии обсудили все основания крестьянской реформы и составили проект положения об освобождении крестьян. В самый разгар работы комиссий их председатель Я.И.Ростовцев скончался, и на его место был назначен граф В.Н.Панин¹. Ростовцев был горячим сторонником освобождения крестьян; Панина же считали «крепостником». Консервативные дворяне стали праздновать победу. Однако они ошиблись. Александр II в конце 1860 года распорядился закончить дело ко дню вступления его на престол, то есть к 19 февраля, и работа редакционных комиссий продолжалась и при Панине в том же духе, как при Ростовцеве. Вскоре составленные ими законопроекты были переданы в главный комитет.

Главный комитет под председательством великого князя Константина Николаевича рассмотрел выработанный комиссиями проект положения об освобождении крестьян и придал ему окончательную форму. После этого, в начале 1861 года, проект был представлен в государственный совет и по желанию государя немедленно рассмотрен. Император лично открыл государственный совет по крестьянскому делу и в пространной речи указал совету, что на уничтожение крепостного права «есть его прямая воля». Во исполнение этой воли совет рассмотрел и одобрил проект закона об освобождении крестьян. В годовщину своего вступления на престол, 19-го февраля 1861 года, император Александр II подписал знаменитый «Манифест об отмене крепостного права» и утвердил «Положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости». Великое дело «царя-освободителя» было совершено: 5-го марта «воля» была обнародована.

Было освобождено 23 миллионов 80 тысяч душ крепостных крестьян. Кроме того, в стране насчитывалось еще 10 миллионов душ казенных крестьян (государственных) и около 2-х миллионов удельных, которые принадлежали императорской фамилии¹. По законам 60-х гг. государственные и удельные крестьяне за определенную плату получили в собственность или бессрочное пользование земли, которые они фактически обрабатывали.

Подводя итоги, приходим к выводу, что предпосылки отмены крепостного права заключались в следующем:

1) В конце 50-х годов XIX в. кризис феодализма в России достиг своей кульминации. Крепостничество сдерживало развитие промышленности и торговли, консервировало низкий уровень сельского хозяйства. Росли недоимки крестьян, увеличивалась задолженность помещиков кредитным учреждениям.

2) Вместе с тем в экономике России в недрах феодального строя пробивал себе дорогу капиталистический уклад, возникали устойчивые капиталистические отношения с постепенно складывающейся системой купли-продажи рабочей силы. Наиболее интенсивно его развитие происходило в сфере промышленности. Рамки старых производственных отношений уже не соответствовали развитию производительных сил, что, в конечном счете, привело к возникновению новой революционной ситуации в России на рубеже 50-60-х годов XIX в.

3) В 50-е годы заметно обострились нужда и тяготы народных масс, произошло это под влиянием последствий Крымской войны, участившихся стихийных бедствий (эпидемий, неурожаев и как их следствие - голода), а также усиливавшегося в предреформенный период гнета со стороны помещиков и государства. На экономику российской деревни особенно тяжелые последствия оказали рекрутские наборы, сократившие число работников на 10%, реквизиции продовольствия, лошадей и фуража. Обострял положение и произвол помещиков, систематически сокращавших размеры крестьянских наделов, переводивших крестьян в дворовые (и таким образом лишавших их земли), переселявших крепостных на худшие земли. Эти акты приняли такой размах, что правительство незадолго до реформы специальными указами было вынуждено наложить запрет на подобные действия.

4) Ответом на ухудшение положения народных масс стало крестьянское движение, которое по своему накалу, масштабам и формам заметно отличалось от выступлений предыдущих десятилетий и вызывало сильное беспокойство в Петербурге. Для этого периода характерны массовые побеги помещичьих крестьян, желавших записаться в ополчение и надеявшихся таким образом получить свободу (1854-1855), самовольные переселения в разоренный войной Крым (1856), «трезвенное» движение, направленное против феодальной системы винных откупов (1858-1859), волнения и побеги рабочих на строительстве железных дорог (Московско-Нижегородской, Волго-Донской, 1859-1860).

5) После поражения в Крымской войне, в условиях нарастающего революционного подъема обострился кризис верхов, проявившийся, в частности, в активизации либерально-оппозиционного движения среди части дворянства, недовольной военными неудачами, отсталостью России, понимавшей необходимость политических и социальных перемен.

1.2 Основные положения реформы 1861 года

19 февраля 1861 года, Александром II, был подписан закон об отмене крепостного права «Общее Положение о крестьянах вышедших из крепостной зависимости». Манифест «О всемилостивейшем даровании крепостным людям прав состояния свободных сельских обывателей» от 19 февраля 1861 г. сопровождался целой серией законодательных актов из 22 документов, касающихся вопросов освобождения крестьян, условий выкупа ими помещичьей земли и размеров выкупаемых наделов по отдельным районам России. Настоящее «Общее Положение» являлось основным законодательным актом, определяющим пути и способы освобождения крестьян в России. Этот закон состоял из отдельных «Положений», касавшихся трех основных групп вопросов:

- упразднение личной зависимости крестьян от помещиков

- порядок наделения крестьян землей;

- выкупные операции или выкупная сделка.

Соответствующие нормы закреплены в «Общем Положении»:

«1. Крепостное право на крестьян, водворенных в помещичьих имениях, и на дворовых людей отменяется навсегда, в порядке, указанном в настоящем Положении и в других, вместе с оным изданных, Положениях и Правилах.

2. На основании сего Положения и общих законов крестьянам и дворовым людям, вышедшим из крепостной зависимости, предоставляются права, состояния свободных сельских обывателей, как личныя, так и по имуществу. В пользование сими правами они вступают тем порядком и в те сроки, какие указаны в Правилах о приведении в действие Положений о крестьянах и в особом Положении о дворовых людях»¹.

Согласно данному положению, помещики, сохраняя право собственности на все принадлежащие им земли, должны предоставлять, за установленные повинности, в постоянное пользование крестьян, усадебную их оседлость, и, сверх того, для обеспечения их быта и для выполнения их обязанностей перед правительством и помещиком то количество полевой земли и других угодий, которое определяется на основаниях, указанных в местных положениях.

Крестьяне, за отведенный, на основании этого положения, надел, обязаны отбывать, в пользу помещиков определенные в местных положениях повинности: работою или деньгами.

«5. Возникающия из сего обязательный поземельный отношения между помещиками и крестьянами определяются правилами, изложенными как в сем Общем, так и в особых местных положениях. Примечание. Сии местныя положения суть: 1) для тридцати четырех губерний Великороссийских, Новороссийских и Белорусских; 2) для губерний Малороссийских: Черниговской, Полтавской и части Харьковской; 3) для губерний Киевской, Подольской и Волынской; 4) для губерний Виленской, Гродненской, Ковенской, Минской и части Витебской. Кроме того, к местным положениям присоединены дополнительныя правила: 1) об устройстве крестьян, водворенных в, имениях мелкопоместных владельцев, и о пособии сим владельцам; 2) о приписанных к частным горным заводам людях ведомства министерства финансов; 3) о крестьянах и работниках, отбывающих работы при пермских частных горных заводах и соляных промыслах; 4) о крестьянах, отбывающих работы на помещичьих фабриках; 5) о крестьянах и дворовых людях в Земле Войска Донского; 6) о крестьянах и дворовых людях в Ставропольской губернии; 7) о крестьянах и дворовых людях в Сибири, и 8) о людях, вышедших из крепостной зависимости в Бессарабской области»¹.

Наделение крестьян землею и другими угодьями, а также последующие за это повинности в пользу помещика, определяются преимущественно по добровольному между помещиками и крестьянами соглашению, с соблюдением лишь следующих условий:

1) чтобы надел, предоставляемый крестьянам в постоянное пользование, для обеспечения их быта и нормального выполнения ими государственных повинностей, не был меньше того размера, который определен в местных положениях;

2) чтобы те повинности крестьян в пользу помещика, которые выполняются работой, определялись не иначе, как временными договорами, на сроки не более трех лет (при чем не воспрещается возобновлять такие договоры в случае желания обеих сторон, но также временно, не долее, как на трехлетний срок);

3) чтобы вообще заключаемые между помещиками и крестьянами сделки не противоречили общим гражданским законам и не ограничивали прав личных, имущественных и по состоянию, предоставляемых крестьянам в данном Положении.

Во всех тех случаях, когда добровольные соглашения между помещиками и крестьянами не состоятся, надел крестьян землею и выполнение ими повинностей производятся на точном основании местных положений.

На данных основаниях составляются «уставные грамоты», в которых должны быть определены постоянные поземельные отношения между каждым помещиком и водворенными на его земле крестьянами. Составление таких уставных грамот предоставляется самим помещикам. Как на составление , так на рассмотрение и введение грамот в действие, назначается два года со дня утверждения данного Положения.

Помещики, наделив крестьян, в постоянное пользование, за установленные повинности, землею на основании местных положений, не обязаны впредь наделять их каким бы то ни было, сверх того, количеством земли.

«9. По введении в действие настоящего Положения слагаются с помещиков: 1) обязанности по продовольствию и призрению крестьян; 2) ответственность по взносу крестьянами государственных податей и отправлению ими денежных и натуральных повинностей; 3) обязанность ходатайствовать за крестьян по делам гражданским и уголовным, на основании ст. 1119 3ак.о Сост. Т. IX Свода Зак. 1857 года, и 4) ответственность за них во всех казенных взысканиях, как-то: штрафах, пошлинах, и проч. 10. Затем, на самих крестьян возлагается попечение по общественному продовольствию и призрению и ответственность за исправное отбывание следующих с них казенных и земских, натуральных и денежных повинностей, на основаниях, изложенных ниже (раздел III)»¹.

Крестьянам предоставляется право выкупать в собственность их усадебную оседлость, посредством взноса определенной выкупной суммы и с соблюдением правил, изложенных в местных положениях.

С согласия помещиков крестьяне могут, сверх усадебной оседлости, приобретать в собственность, на основании общих законов, полевые земли и другие угодья, отведенные им в постоянное пользование. С приобретением крестьянами в собственность их надела, или определенной в местных положениях части его, прекращаются все обязательные поземельные отношения между помещиками и крестьянами следующими двумя способами:

1) если крестьяне добровольно откажутся, с соблюдением того порядка и тех условий, какие определены в местных положениях, от пользования предоставленным им наделом;

2) если крестьяне перейдут, с соблюдением всех установленных для этого правил, в другие сословия.

Чтобы облегчить крестьянам приобретение в собственность отведенных им в постоянное пользование земель, в случае добровольного соглашения между помещиком и крестьянами, или в случае требования самого помещика, правительство оказывает пособие, в том размере и тем порядком, какие определены в особом Положении о выкупе крестьянами усадебной оседлости и о содействии правительства к приобретению ими в собственность полевых угодий.

Крестьяне, вышедшие из крепостной зависимости, но состоящие в обязательных поземельных отношениях к помещикам, именуются «временно-обязанными крестьянами».

Крестьяне, вышедшие из крепостной зависимости и приобретшие в собственность поземельные угодья на основаниях Положения, именуются «крестьянами-собственниками».

Вышедшие из крепостной зависимости крестьяне составляют сельские общества, а для ближайшего управления и суда соединяются в волости. В каждом сельском обществе и в каждой волости заведывание общественными делами предоставляется миру и его избранным, на основаниях Положения.

Помещику, впредь до прекращения обязательных к нему отношений крестьян, на его земле водворенных, предоставляется вотчинная полиция и попечительство над обществом этих крестьян, на основании статей 148 - 163 Положения.

Крестьяне и общественные их учреждения подчиняются общим губернским и уездным управлениям.

«20. Для приведения в действие Положений о крестьянах и для разрешения особых дел, возникающих из обязательных поземельных отношений между помещиками и временно-обязанными крестьянами, учреждаются в каждой губернии: 1) губернское по крестьянским делам Присутствие; 2) уездные мировые съезды, и 3) мировые посредники. Состав, предметы ведомства, пределы власти и порядок действия сих учреждений определяются в особом о них Положении»¹.

Реформа юридически упраздняла личную зависимость крестьян от помещиков. Крепостное право отменялось навсегда. Крестьяне признавались свободными без всякого выкупа в пользу помещиков. Государственная власть не видела в этом никакого нарушения прав помещиков. В своей речи государственному совету император Александр указывал на то, что крепостное право в России имело государственный характер. «Право это установлено самодержавной властью и только самодержавная власть может уничтожить его»¹.

В результате юридического освобождения крестьянин становился гражданином общества. Крестьяне получали право иметь собственность и распоряжаться имуществом, заниматься предпринимательством, вступать в любые правовые отношения (например, в брак), менять место жительства, переходить в другие сословия и т.д. В «Общем положении» эти права закреплены следующим образом:

«23. Крестьянам, вышедшим из крепостной зависимости, предоставляется право, наравне с другими свободными сельскими обывателями и с соблюдением, установленных в общих законах и в сем Положении, правил:

1) производить свободную торговлю, предоставленную крестьянам, без взятия торговых свидетельств и без платежа пошлин (Свода Зак. 1857 г. Т. XI ч. 2 Уст. Торг. ст. 295 - 298, 349 - 356 и 358);

2) открывать и содержать, на законном основании, фабрики и разныя промышленныя, торговыя и ремесленныя заведения (Свода Зак. 1857 г. Т. XI ч. 2 Уст. Торг. ст. 335 и 349 - 356 и Уст. фабр. ст. 48);

3) записываться в цехи; производить ремесла в своих селениях и продавать свои изделия, как в селениях, так и в городах (Свода Зак. 1857 г. Т. XI ч. 2 Уст. Торг. ст. 356);

4) вступать в гильдии, торговые разряды и .соответствующие оным подряды (Свода Зак. 1857 г. Т. XI ч. 2 ст. 234,238 - 244 и 251 - 255).

Примечание. Правила об открытии вновь разного рода промышленных заведений в усадьбах, еще не выкупленных крестьянами, излагаются в местных положениях.

24. Крестьянам предоставляются следующие права по искам, жалобам, ходатайству и суду:

1) по делам гражданским: отыскивать свои права, вчинать иски и тяжбы и ответствовать за себя, лично или чрез поверенных, а равно быть поверенными как крестьян своего общества, так и лиц посторонних;

2) по делам уголовным и полицейским: подавать жалобы и охранять свои права всеми дозволенными законом способами, лично и чрез поверенных, в тех случаях, когда участие поверенного допускается в делах уголовных;

3) быть свидетелями и поручителями на общем основании»¹.

На основании этой статьи крестьяне, с обнародования данного Положения, получают право иска и жалобы, как на посторонних лиц, так и на владельца земли, на которой они водворены; но по таким действиям и распоряжениям помещиков, которые совершились до обнародования Положения, в силу существовавших крепостных отношений, начинать иски и тяжбы крестьянам воспрещается.

«25. Крестьяне не могут быть подвергаемы никакому наказанию иначе как по судебному приговору, или по законному распоряжению поставленных над ними правительственных и общественных властей»².

Однако, освободив крестьян от крепостной зависимости, реформа сделала их зависимыми от сельской общины. Землею наделялась община, которая распределяла ее между отдельными хозяйствами, производя периодические переделы; без согласия общины крестьянин не имел права продать или передать свою землю, уйти из деревни. Создание сельской общины закреплено следующими положениями:

«40. «Сельское общество» составляется из крестьян, водворенных на земле одного помещика; оно может состоять либо из целаго селения (села или деревни), либо из одной части разнопоместнаго селения, либо из нескольких мелких, по возможности смежных, и, во всяком случае, ближайших между собою поселков (как-то: выселков, починков, хуторов, застенков, односелий, или-отдельных дворов, и т. п.), пользующихся всеми угодьями, или некоторыми из них сообща, или же имеющих другия общия хозяйственныя выгоды».

Через общину в определенной степени сохранилась и власть помещика над крестьянством. Помещик имел также право отвода неугодных ему старост и других выборных лиц в общине, без его согласия нельзя было изменить севооборот или распахать пустырь. Община несла круговую поруку за уплату податей каждым крестьянином.

Существование общины было выгодно помещикам, которых община обеспечивала рабочей силой, и государству, которому она гарантировала поступление налогов. Для крестьян община стала серьезным ограничителем юридической свободы.

В основу реформы был положен принцип, по которому вся земля в дворянских поместьях считалась собственностью помещиков. Вместе с тем реформа освобождала крестьян с землей. Для того, чтобы гарантировать продолжение аграрного процесса в России, получать налоги с крестьян, избежать всеобщего крестьянского возмущения была установлена взаимная обязанность помещика – дать землю, а крестьянина – взять землю, на основе «добровольных» соглашений, за выкуп. Крестьянам предоставлялись в пользование (а не в собственность) их приусадебные участки и некоторое количество полевой земли и других угодий («полевой надел», или просто «надел»). Собственником выделяемой крестьянам земли становилась община¹ («мир»). Дворовые же люди, находившиеся в личном услужении у помещиков и не пахавшие земли, освобождались без земельного надела и по прошествии двух лет временнообязанного состояния могли приписаться к какой-либо общине.

Одним из самых трудных и сложных вопросов в деле крестьянской реформы было определение размеров крестьянского полевого надела. Были определены нормы наделов для губерний великороссийских, юго-западных малороссийских и западных. Великороссийские губернии по нормам наделов делились в свою очередь на три группы, в зависимости от того, в какой полосе они находились: в черноземной, нечерноземной или степной Приходилось учитывать разнообразные местные условия для каждой зоны государства, а также для отдельных губерний и даже уездов. Размеры надела на душу (на члена семьи мужского рода) составили в нечерноземной полосе 3-7 десятин¹, в черноземной зоне 1-4 десятины, в степной зоне 6 десятин. В среднем по России величина крестьянского надела составила 3,3 десятины на душу. При определении норм наделов формально исходили из степени плодородия земли в различных районах страны, а фактически - только из интересов помещиков.

В большинстве случаев до реформы у крестьян было больше земли, чем это предусматривалось высшей нормой надела по «Положению». Разницу помещики получили право отрезать в свою пользу. По Положению каждый помещик сохранял за собой не менее 1/3 части дореформенной площади земли. В том случае, если после выделения наделов крестьянам у него оставалось меньше этого количества земли, то наделы уменьшались. Если дореформенный крестьянский надел был больше предусмотренного реформой, то излишки отходили помещику. Отрезанная в результате реформы 1861 года земля получила название отрезков. В целом по России эти отрезки составили 1/5 часть прежних крестьянских наделов. Создавалась лоскутная путаница крестьянских наделов и помещичьих угодий («чересполосица»). Крестьянам приходилось просить у помещика разрешение на проезд через его землю или арендовать у него эти участки за различные отработки.

Отнюдь не все бывшие крепостные получили землю в результате реформы. Совершенно лишились прав на надел дворовые слуги и «месячники». Беззастенчивое ограбление крестьян выразилось и в том, что при наделении их землей помещики захватывали лучшие земли. Помещики вгоняли свои земли «клином» в крестьянские, что создавало затруднения для крестьянских хозяйств и вынуждало крестьян арендовать помещичью землю по ростовщическим ценам. До выкупа земли у помещика крестьяне оставались «временно обязанными» и должны были по-прежнему выполнять барщину и платить денежный оброк. Величина оброка была большей, чем до реформы, и колебалась в зависимости от местности.

Земля передавалась сельским общинам не бесплатно, а за выкуп. Около 1/4 общей стоимости земли крестьянин должен был единовременно заплатить помещику. Остальную сумму помещик получал от государства.¹ Выкупная ссуда выдавалась ему в виде ценных бумаг и засчитывалась за крестьянами, как казенный долг. Крестьяне должны были погасить этот долг в рассрочку, в течение 49 лет, выкупными платежами. Пока крестьяне пользовались наделами не выкупив их, они находились в зависимости от помещика, платили оброк или отрабатывали барщину и назывались временнообязанными крестьянами. Когда наделы выкупались, крестьяне получали полную самостоятельность и становились крестьянами - собственниками. Лишь в 1881 г. временнообязанное состояние было ликвидировано, но к этому сроку 80% крестьян уже рассчитались за землю.

По специальному «Положению о выкупе» выкуп усадьбы был обязательным, а выкуп надела зависел от желания помещика. Величина выкупа определялась размером капитализированного оброка из расчета 6% годовых, то есть должна была быть равной капиталу, приносящему при 6% годовых, которые в то время выплачивали банки, доход в размере прежней суммы оброка. Так, при размере крестьянского оброка в 10 руб. выкупная сумма равнялась 166 руб.66 коп. Положив эту сумму в банк при 6% годовых, помещик получал бы ежегодно 10 руб., т.е. сумму прежнего оброка.

Поскольку выкупная цена была значительно выше, чем рыночные цены на землю, то она включала в себя фактически выкуп не только земли, но и личности крестьянина.

Выкупная операция проходила с неодинаковой быстротой в разных районах страны. В тех районах, где товарно-денежные отношения были развиты слабее и господствовала барщинная форма эксплуатации, крестьяне не имели средств для выкупа наделов, нередко и помещики не были заинтересованы в выкупе, считая для себя более выгодным использовать повинности временно обязанных крестьян. Кроме того, за многими помещичьими имениями числились огромные долги кредитным учреждениям и, получив выкуп, помещики должны были бы немедленно рассчитаться с долгами, что зачастую означало разорение.

Рассматривая в целом выкупную операцию, можно сделать вывод, что нищая русская деревня оказалась в кабале и у помещика, и у государства. Выкупная операция дала огромные капиталы помещикам, чтобы те в свою очередь имели возможность перевести своё хозяйство на буржуазные рельсы. Вместе с тем затрудняла буржуазную перестройку крестьянства, так как доходы крестьян шли не в их хозяйство, а на уплату выкупа и налогов.

«Пресловутое ‘освобождение’, - писал В. И. Ленин, - было бессовестнейшим грабежом крестьян, было рядом насилия и сплошным надругательством над ними». «Ни в одной стране в мире крестьянство не переживало и после ‘освобождения’ такого разорения, такой нищеты, таких унижений как в России»¹.

Опасаясь недовольства крестьян условиями реформы, правительство приняло ряд мер предосторожности (передислокация войск, командирование на места лиц императорской свиты, обращение Синода и т. д.). Крестьянство, недовольное кабальными условиями реформы, ответило на неё массовыми волнениями. Наиболее крупными из них были Бездненское выступление 1861 г. и Кандеевское выступление 1861 г.

Под влиянием Польского восстания 1863 г. произошли изменения в условиях Крестьянской реформы в Литве, Белоруссии и на Правобережной Украине: законом 1863 г. вводился обязательный выкуп; уменьшились на 20 % выкупные платежи; крестьяне, обезземеленные с 1857 по 1861, получали полностью свои наделы, обезземеленные ранее — частично.

Переход крестьян на выкуп растянулся на несколько десятилетий. К 1881 г. оставалось во временнообязанных отношениях 15 %. Но в ряде губерний их было ещё много (Курская 160 тыс., 44 %; Нижегородская 119 тыс., 35 %; Тульская 114 тыс., 31 %; Костромская 87 тыс., 31 %). Быстрее шёл переход на выкуп в чернозёмных губерниях, там же преобладали и добровольные сделки над обязательным выкупом. Помещики, имевшие большие долги, чаще, чем другие, стремились ускорить выкуп и заключить добровольные сделки.

Отмена крепостного права коснулась и удельных крестьян, которые «Положением 26 июня 1863» переводились в разряд крестьян-собственников путём обязательного выкупа на условиях «Положений 19 февраля». Отрезки у них в целом были значительно меньше, чем у помещичьих крестьян.

Законом 24 ноября 1866 началась реформа государственных крестьян. За ними сохранялись все земли, находящиеся в их пользовании. По закону от 12 июня 1886 государственные крестьяне были переведены на выкуп.

Крестьянская реформа 1861 повлекла за собой отмену крепостного права и на национальных окраинах Российской империи.

13 октября 1864 года был издан указ об отмене крепостного права в Тифлисской губернии, через год он был распространён с некоторыми изменениями на Кутаисскую губернию, а в 1866 г. — на Мегрелию. В Абхазии крепостное право было уничтожено в 1870 г., в Сванетии — в 1871 г. Условия реформы здесь сохраняли в большей степени крепостнические пережитки, чем по «Положениям 19 февраля». В Армении и Азербайджане крестьянская реформа была произведена в 1870-1883 гг. и носила не менее кабальный характер, чем в Грузии. В Бессарабии основную массу крестьянского населения составляли юридически свободные безземельные крестьяне — царане, которые по «Положению 14 июля 1868 г.» наделялись землёй в постоянное пользование за повинности. Выкуп этой земли осуществлялся с некоторыми отступлениями на основе «Положения о выкупе» 19 февраля 1861 г.¹

Таким образом, основные положения крестьянской реформы 1861 г. заключаются в следующем:

1) Крестьяне получали личную свободу (без выкупа) и установленный земельный участок (за выкуп). Около четверти суммы крестьянин должен был единовременно заплатить помещику. Остальную сумму помещик получал от государства, а крестьянин погашал ее в течение 49 лет;

2) Величина земельных наделов устанавливалась для каждой местности с учетом различных факторов. Если дореформенный земельный крестьянский надел превышал пореформенный, то излишек отходил помещику («отрезки»), которые составили 1/5 прежних крестьянских наделов;

4) Взаимоотношения крестьян и помещиков регулировались «Уставными грамотами», в которых определялись размеры наделов и повинности, грамота подписывалась не с отдельным крестьянином, а с общиной;

5) Крестьяне получили право заниматься предпринимательством, вступать в любые правовые отношения, переходить в другие сословия.

1.3 Итоги и значение реформы для первоначального накопления в России.

Крестьянскую реформу, по которой 45 лет жила Россия, невозможно оценить однозначно. С одной стороны, эта реформа:

- легла тяжелым экономическим бременем на плечи крестьян в виде выкупных платежей;

- укрепила в деревне взамен помещичьей власти гнет общины;

- не позволила крестьянам свободно распоряжаться своим наделом (продать, завещать);

- исключала заинтересованность крестьян в повышении плодородии почв ввиду частого передела земли в общине;

- резко увеличила малоземелье, а 4 миллиона крепостных крестьян вообще оставила без земли;

- не изменила технической отсталости (все 45 лет крестьяне вспахивали землю сохой)¹.

С другой стороны, эта реформа привела к имущественному расслоению крестьян. Сформировался слой зажиточных крестьян, чьи хозяйства достигали нескольких тысяч десятин земли. Такие крупные хозяйства стали ориентироваться уже и на внешний рынок. Наметилась региональная специализация по производству зерновых культур и продукции животноводства. Благодаря таким изменениям объем сельскохозяйственного производства в России заметно повысился, и это вызвало устойчивый спрос на сельскохозяйственное оборудование, удобрения, породистый скот, что положительно повлияло на рыночное хозяйство страны и развитие других отраслей.

Несмотря на такие достижения, реформа 1861 г. усугубила отсталость деревенской жизни. В России уже развивался капитализм, а в деревне все еще сохранялись средневековые порядки. К концу XIX в. очевидным становилось всеобщее оскудение деревни и падение платежеспособности крестьянства, что объяснялось двумя причинами: крестьянским малоземельем и общинным землевладением. Последнее явно мешало развитию капитализма в сельском хозяйстве и задерживало расслоение крестьянства. Община, спасая слабых, порождала иждивенчество и уравниловку, тем самым снижала заинтересованность крепких крестьянских хозяйств в развитии сельскохозяйственного производства.

Вместе с тем, в 60-80-х годах в деревне начали выделяться капиталистические элементы - около 20 % всех крестьянских хозяйств. Путем аренды и скупки, в своих руках они сосредоточили практически всю землю, подлежавшую купле-продаже, и третью часть надельной земли. В их руках находилось более половины всего рабочего скота, сельскохозяйственные машины, на них работала основная масса сельскохозяйственных наемных рабочих. Ряды наёмных рабочих в основном составляли лично свободные крестьяне.

Втягивание крестьянства в товарно-денежные отношения способствовало разложению этого класса и создавало необходимые условия для развития капиталистического сельского хозяйства. Это выражалось в расширении посевных площадей, росте валовых объемов сельскохозяйственных культур, повышении урожайности, использовании удобрений, машин и т.д.

Так же падение крепостного права являлось и началом развития капитализма в помещичьем хозяйстве. Здесь начинали применять машины агротехнику, что в свою очередь требовало наемной рабочей силы. Превращению помещичьих хозяйств в капиталистические способствовала и выкупная операция. Часть денежных средств, полученных помещиками в результате выкупа крестьян, превращалась в капитал, вкладываемый в сельскохозяйственное производство, промышленность, строительство. Но всё же помещичье хозяйство крайне медленно приобретало капиталистический характер. В центрально-черноземных районах, где почва имела высокую урожайность, помещики сдавали часть земли в аренду, стоимость которой крестьяне отрабатывали на барской запашке своим инвентарем (по феодальной системе отработок). За арендованную землю в ряде районов крестьянин расплачивался своей долей урожая, которая могла равняться половине и более всего полученного им совокупного продукта (испольщина).

В целом же аграрный сектор российской экономики разительно отставал от промышленного, и это отставание все более принимало форму острейшего противоречия между потребностями буржуазной модернизации страны и тормозящим влиянием феодальных пережитков в сельском хозяйстве.

Пережитки феодально-крепостнических отношений существовали еще долгое время. Но, тем не менее, начало капитализма было положено, и после отмены крепостного права капитализм в России стал развиваться высокими темпами.

Последовавшее за реформой расслоение крестьянства представляло собой предпосылку расширения внутреннего рынка, без чего невозможен рост капиталистической промышленности.

Процесс монополизации российской экономики получил мощный импульс на рубеже XIX-XX веков. Кризис начала века, разорив массу слабых предприятий, ускорил процесс концентрации промышленных предприятий. Бурными темпами шел процесс акционирования. В результате на смену временным предпринимательским объединениям 80-90-х годов пришли мощные монополии в основном картели и синдикаты, объединявшие предприятия для совместного сбыта продукции. Одновременно шло укрепление банков, образовывались банковские группы. Укреплялись их связи с промышленностью, в результате чего возникали новые монополистические объединения типа трестов и концернов.

Такая особенность монополистической стадии развития капитализма, как вывоз капиталов в России не получил особого размаха, что объяснялось как недостатком финансовых средств, так и необходимостью освоения огромных колониальных районов империи.

В целом же, несмотря на высокие темпы экономического развития, России все же не удалось догнать ведущие страны Запада. В начале XX в. она была среднеразвитой аграрно-индустриальной страной с ярко выраженной многоукладной экономикой. Наряду с высокоразвитой капиталистической индустрией большой удельный вес в ней принадлежал различным раннекапиталистическим и полуфеодальным формам хозяйства – от мануфактурного, мелкотоварного до патриархально-натурального.

Изменилась социальная структура. Выросло городское населения, связанное с рынком и незнающее натурального хозяйства (1863 г. - 6 млн. горожан, 1897 г. - 17 млн.)¹. Было достигнуто большое экономическое развитие. Страна вступила на этап капиталистического развития. Окончательно сформировался национальный рынок сельскохозяйственных продуктов, прежде всего хлебный. В городе господствовало, а в деревне быстро развивалось товарное хозяйство.

В основных отраслях промышленности прошел промышленный переворот. Возникла современная отечественная металлургия, машиностроение. Были достигнуты более высокие темпы роста и уровень производства. Сформировалась промышленная буржуазия, сложился класс наемных рабочих. Россия заняла одно из первых мест в мире по общему объему промышленного производства, но оставалась в четвертом десятке стран по производству на душу населения.

Несмотря на развитие промышленности, Россия оставалась аграрной страной, где преобладало сельское хозяйство и сельскохозяйственное население. Капиталистические отношения быстро проникали в аграрный сектор, который серьезно отставал от промышленности. В деревне внеэкономическое принуждение было ликвидировано, но сохранялись многие пережитки феодализма, консервировавшиеся государством.

В результате противоречивого аграрного развития, нерешенности земельного вопроса в деревне назревал кризис.

Форсированное экономическое развитие, слишком высокая цена модернизации, всей своей тяжестью ложившаяся на плечи трудящихся, привело к деформациям, вызывало обострение социальной напряженности и нарастание антикапиталистических настроений, что, в свою очередь, становилось основой для восприятия социалистических и революционных идей.

Россия, вступившая на путь капиталистического развития позднее ведущих стран Запада, относилась ко «второму эшелону» капиталистических государств. Но за пореформенное сорокалетие, благодаря высоким темпам роста, прежде всего промышленности, она проделала путь, на который Западу потребовались века. Этому способствовал ряд факторов и, прежде всего возможность использовать опыт и помощь развитых капиталистических стран, а также экономическая политика правительства, направленная на форсированное развитие некоторых отраслей промышленности и железнодорожное строительство.

В результате российский капитализм вступил в империалистическую стадию почти одновременно с передовыми странами Запада.

Историки показывают, что миллионы крестьян получили после отмены крепостного права личную свободу и общегражданские права. Это было великим благом, шагом вперед по пути демократизации российского общества. Но эта свобода была ограниченной. Сохранялась община, круговая порука. Крестьяне оставались единственным сословием, которое платило подушно подать, несло рекрутскую повинность, могло быть подвергнуто телесному наказанию. Важное значение в хозяйственно-экономическом плане имело получение крестьянами земельных наделов (хотя и за выкуп, и через общину, и с «отрезками»). Но реформа, будучи результатом компромисса, не решила аграрный вопрос по-буржуазному до конца, что тормозило развитие в стране массового фермерства, рост сельскохозяйственного производства. В деревне сохранялись сильные остатки крепостничества и, прежде всего, помещичьи хозяйства, медленно перестраивавшиеся на капиталистический путь развития. И, несмотря на то, что за 60-90-е годы XIX в. сборы зерна в России выросли, например, в 1,7 раза (с 1,9 до 3,3 млрд. пудов), картофеля – в 2,5 раза и т.д., сельское хозяйство развивалось по-прежнему экстенсивно, половина крестьян пользовалась еще сохой, даже в помещичьих хозяйствах отсутствовала сложная сельскохозяйственная техника. В 5 раз вырос экспорт зерна Россией за границу. Но вывозили его по принципу «Не доедим, но вывезем» и даже в период голода 1891, 1897, 1898 гг., когда аграрный вопрос вновь стал наиболее открытым и сельское хозяйство нуждалось в дальнейшем реформировании.

Реформа 1861 г. по своему характеру была крепостнической, а по содержанию - буржуазной. Она знаменовала конец феодальной эпохи и переход России к капитализму.

Освобождение крестьян сыграло огромную роль в высвобождении рабочих рук, оттоке значительной части населения из сельского хозяйства. В то же время сохранение общины, которая «прикрепляла» крестьян к земле, сдерживало рост социальной мобильности.

Социально-политические реформы 1860-1870-х гг. способствовали социально-экономическому развитию страны, но их влияние было неоднозначным. Неполнота и противоречивость преобразований деформировали капиталистическое развитие.

Большое влияние оказывала экономическая политика правительства, выдававшего льготные государственные заказы, государственные кредиты, концессии, премии за некоторые произведенные изделия. Государственные займы использовались для кредитов и инвестиций в крупномасштабное железнодорожное строительство, развернувшееся благодаря этому по всей стране. Важную роль играла также политика таможенного протекционизма, проводившаяся государством в отношении тех промышленных изделий, которые начали производиться в России.

В стране не созрели социокультурные предпосылки, необходимые для процесса модернизации экономики, не сложилась «этика капитализма», в массовом сознании преобладали уравнительные, общинные настроения.

Экономическое развитие сельского хозяйства ускорилось после аграрной реформы. В 60-90 гг. XIX в. увеличилось производство всех видов сельхозпродукции. Сбор зерновых возрос в 1,7 раза (с 1,9 млрд. до 3,3 млрд. пудов); картофеля - в 2,5 раза, сахарной свеклы - почти в 20 раз. Посевные площади выросли почти на треть¹. Но увеличения сбора зерна достигалось не только экстенсивным путем - более чем на 20% возросла урожайность.

В связи с развитием промышленности и повышением спроса на сырье увеличилось производство технических культур (сахарной свеклы, табака, льна, в Средней Азии и на Кавказе началось выращивание хлопчатника).

Таким образом, развитие сельского хозяйства обеспечивалось не только за счет традиционных экстенсивных методов, но и в результате качественных изменений, направленных на интенсификацию производства. Повысилась производительность труда, стало более частым использование удобрений и сельхозмашин (сенокосилок, веялок, сеялок, жнеек, конных грабель). Увеличилась товарность (вывоз зерна увеличился в 5 раз). К 1890-м гг. завершилось формирование всероссийского рынка сельскохозяйственной продукции. Продолжала углубляться специализация районов в производстве отдельных культур:

товарное зерноводство развивалось в Центральном черноземном районе, Поволжье, Новороссии, на Украине и Северном Кавказе;

льноводство – в Центральном промышленном районе;

товарное скотоводство – на Севере и Северо-Западе, включая Прибалтику;

свекловодство – в некоторых районах Украины;

табаководство, фруктоводство и виноградарство - в Закавказье и Бессарабии.

Постепенно менялась структура землевладения. Во второй половине XIX в. помещики потеряли около трети своей земли, часть которой была приобретена крестьянами. Доля крестьянской частновладельческой земли увеличилась с 1,3 до 6,2% в общем объеме сельскохозяйственных угодий.

Отсталость российского сельского хозяйства в том, что основной прирост сельскохозяйственного продукта достигался экстенсивным путем – за счет освоения новых территорий, распашки новых земель.

Производительность труда в аграрном секторе оставалась низкой, урожайность также была в несколько раз ниже, чем в Европе. Технический уровень повысился незначительно и только в отдельных помещичьих хозяйствах. В среднем техники и минеральных удобрений в конце прошлого века применялось в десятки раз меньше, чем в развитых странах мира.

Товарность сельского хозяйства возрастала, но этот процесс опережал рост производительности труда. За исключением зажиточных и некоторых середняков, большинство общинников продавали часть хлеба, в котором сами нуждались, чтобы заплатить выкупные платежи и другие налоги.

В результате аграрной реформы 1861 г. крестьяне не стали собственниками земли - для этого они должны были выкупить свои наделы. В 1880-е гг. государство постаралось усилить прикрепление крестьян к общине и предотвратить расслоение в деревне, формально собственником надельной земли стала община, которая, впрочем, также не могла продать или заложить свои «владения». В условиях общинной собственности не сложился земельный рынок, затруднено было внедрение интенсивных методов ведения крестьянского хозяйства.

В крестьянском хозяйстве сохранялось малоземелье и чересполосица. Малоземелье даже увеличилось, так как с ростом крестьянского населения размер общинной земли остался прежним. Средний размер надела на душу мужского населения уменьшился с 4,8 дес. после реформы до 2,7 дес. к 1890-м гг. Поскольку на многих крестьянских наделах невозможно было произвести достаточно хлеба, чтобы прокормить семью, крестьяне были вынуждены брать в аренду землю помещиков. Не имея денег, крестьянин должен был отработать на «барской запашке» в счет арендной платы по нормативам 2-3 десятины за 1 десятину арендованной пашни. Такие отработки представляли собой полукапиталистические-полуфеодальные формы экономических отношений:

- полукапиталистические - так как речь шла об экономическом принуждении;

- полуфеодальные - так как крестьяне оставались прикрепленными к земле и к общине, они были ограничены в возможностях уйти в город или предложить рабочие руки другому помещику, не было свободного рынка сельскохозяйственного труда, полноценного земельного рынка.

В результате к концу 1870-х гг. возросло недовольство крестьян, обострился аграрный вопрос, ставший основой будущих общественно-политических потрясений. Периодически низкий уровень сельского хозяйства приводил в сложных климатических условиях к неурожаям. После голодных 1868, 1873-74, 1880 и др. годов, наступил страшный голод 1891-1892 годов, потрясший всю Россию.

Таким образом, суровые природно-климатические условия, обуславливающие приверженность традиционным методам хозяйствования, сохранение помещичьего землевладения при малоземелье крестьян, общинность и патриархальность сознания сельского населения, патерналистская политика правительства и ряд других факторов стояли на пути модернизации русской деревни.

Капиталистическое развитие помещичьего хозяйства также не было свободным. Некоторые помещики пытались приспособиться к рыночным отношениям, превратить поместья в капиталистическое аграрное предприятие с наемным трудом, использовать машины, удобрения, прогрессивные технологии. Отдельные имения становились доходными предприятиями.

Но даже самые передовые помещики применяли отработки и почти бесплатный труд крестьян-отработчиков, дополняя его на отдельных высокотехнологичных участках наемным трудом. Система землепользования, крестьянское малоземелье и прикрепление крестьян к общине и наделу делали неизбежными отработки и предоставляли помещикам возможность получать рабочие руки без капиталозатрат. В то же время структура помещичьего хозяйства, уровень технического развития, применявшиеся методы не позволяли владельцам имений полностью оказываться от такого труда. Крупное земельное хозяйство в большинстве районов России, основанное лишь на наемном труде, оказалось бы нерентабельным, так как производило бы хлеб по цене более высокой, чем цена продажи. Помещикам не хватало навыков предпринимательства, знаний, техники, денег для ее приобретения и оплаты наемных работников. В то же время, сочетание наемного труда, техники и отработок давало неплохие результаты. Лишь в период 1880-х гг., когда снизились мировые цены на зерно, кризисные явления затронули такие хозяйства.

Экономические результаты в имениях, где помещики пытались действовать лишь старыми методами, не желая приспосабливаться к рынку, были еще плачевнее. Такие хозяйства разорялись. Имения закладывались в банки (1870 г. - 2,2% помещичьих хозяйств, 1895 - более 30%), земля переходила к «капиталистым» крестьянам, купцам или более удачливым дворянам.

Авторы некоторых пособий писали о «преобладании в нашей стране» «прусского пути» при длительном сохранении элементов крепостничества, отработочной системы.

Таким образом, завышался уровень развития капитализма в отсталом сельском хозяйстве России. Фактически термин «развитие капитализма» подменялся понятием «развитие сельского хозяйства».

Действительно, путь развития российского помещичьего хозяйства не был путем нормального капиталистического развития. «Прусский путь» развивался в основном в западных губерниях, не знавших общинных порядков. В некоторых регионах, не имевших традиций крепостничества, - Сибири, Северном Кавказе - крестьянское хозяйство достигло определенных успехов, напоминая в своем развитии американское фермерское хозяйство. И все же большая часть земли оставалась у помещиков. Являясь полными собственниками своей земли, они могли получать кредиты под ее залог, крупные землевладельцы пользовались и другими преимуществами.

Очевидное развитие сельского хозяйства России при органическом переплетении и взаимодействии различные черт старого и нового привело некоторых историков к мысли об особом «русском» пути аграрного капитализма.

Некоторые авторы писали о социальном расслоении крестьянства – на бедняков и кулаков. Здесь необходимо различать имущественное расслоение – на бедных, богатых и середняков – и социальное – то есть выделение в крестьянстве особых общественных групп и слоев – сельских наемных рабочих (пролетариев); сельских предпринимателей (буржуазии); крестьян, остававшихся в основном в рамках натурально-потребительского хозяйства и др.

Несмотря на усилия государства, крестьяне пореформенной эпохи постепенно расслаивались по материальному достатку. Но, если до реформы 1861 года основную массу крестьян составляли середняки, то во второй половине прошлого века большая часть крестьян переходила в разряд бедняков. Лишь небольшое количество сельских хозяев успешно увеличивало свой доход. Некоторые из них (0,5-2 %) даже покупали землю разорявшихся помещиков.

Этот процесс шел медленно из-за сохранения общины и общинной собственности на землю, низкого технического уровня сельского хозяйства, пережитков крепостничества.

Социальное расслоение крестьянства по тем же причинам развивалось еще медленнее. Прикрепленные к общине, ограниченные в праве передвижение по стране, не имевшие возможности заложить или продать землю, крестьяне не могли подчас полностью порвать с сельским хозяйством и деревней и поэтому не столько превращались в свободных и лишенных собственности наемных рабочих - пролетариат , сколько в пауперов - нищих пользователей неотчуждаемых наделов. Кроме того, даже быстрое развитие промышленности не могло занять руки миллионов обнищавших аграриев, которые на несколько месяцев в году становились неквалифицированными рабочими, а чаще – безработными. Поэтому основной тенденцией становилась пауперизация российской деревни.

С другой стороны, без кредитов, в условиях нерентабельности сельского хозяйства, затруднено было успешное аграрное предпринимательство, что, как и существование общины, сдерживало развитие сельской буржуазии.

Автор полагает, что от аграрной и других бюджетных реформ тех лет нельзя требовать того, чего они не могли дать в силу реально сложившейся обстановки в России. Реформы были сложным компромиссом между государством и всем обществом, между двумя основными сословиями (помещиками и крестьянами), между различными общественно-политическими течениями. Они многое дали. Но всякие реформы действуют до поры и времени. Так было и с аграрной, другими реформами Александра II. В конце XIX в. они уже исчерпали себя. Страна нуждалась в дальнейших буржуазно-демократических преобразованиях, но после убийства императора получила вместо них контрреформы Александра III, а затем равнодушие Николая II, в силу чего аграрный и другие вопросы обострятся и в январе 1905 г . – в России начнется первая революция.

Глава II Столыпинская аграрная реформа: предпосылки, задачи и итоги

2.1 Сущность столыпинской аграрной реформы

Столыпинская аграрная реформа, о которой в наши дни много творят и пишут, в действительности - понятие условное. В том смысле условное, что она, во-первых, не составляла цельною замысла и при ближайшем рассмотрении распадается на ряд мероприятий, между собой не всегда хорошо состыкованных. Во-вторых, не совсем правильно и название реформы, ибо Столыпин не был ни автором основных ее концепций, ни разработчиком. Он воспринял проект в готовом виде и стал как бы его приемным отцом. Он дал ему свое имя, последовательно и добросовестно защищал его в высшей администрации, перед законодательными палатами и обществом, очень им дорожил, но это не значит, что между отцом и приемным чадом не было противоречий. И, наконец, в-третьих, у Столыпина, конечно же, были и свои собственные замыслы, которые он пытался реализовать. Но случилось так, что они не получили значительною развития, ходом вещей были отодвинуты на задний план, зачахли, а приемный ребенок после недолгого кризиса, наоборот, начал расти и набирать силу. Можно сказать, что Столыпин «высидел кукушкина птенчика»¹.

Известно, что Столыпин, будучи саратовским губернатором, предлагал организовать широкое содействие созданию крепких индивидуальных крестьянских хозяйств на государственных и банковских землях. Эти хозяйства должны были стать примером для окружающих крестьян, подтолкнуть их к постепенному отказу от общинною землевладения.

Когда Столыпин пришел в МВД, оказалось, что там на это дело смотрят несколько иначе. Длительный период, когда власти цеплялись за общину как за оплот стабильности и порядка, уходил в безвозвратное прошлое. Подспудно и постепенно брали верх иные тенденции. В течение ряда лет группа чиновников МВД во главе с В.И. Гурко разрабатывала проект, долженствовавший осуществить крутой поворот во внутренней политике правительства. К приходу Столыпина Гурко занимал пост товарища министра, основные идеи и направления проекта уже сформировались, работа продолжалась.

В отличие от столыпинского замысла, проект Гурко имел в виду создание хуторов и отрубов на надельных (крестьянских) землях (а не на государственных и банковских). Разница была существенной. Впрочем, не это было самое главное в проекте Гурко. Образование хуторов и отрубов даже несколько притормаживалось ради другой цели - укрепления надельной земли в личную собственность. Каждый член общины мог заявить о своем выходе из нее и закрепить за собой свой чересполосный надел, который община отныне не могла ни уменьшить, ни передвинуть. Зато владелец мог продать свой укрепленный надел даже постороннему для общины лицу. С агротехнической точки зрения такое новшество не могло принести много пользы (надел как был чересполосным, так и оставался), но оно было способно сильно нарушить единство крестьянского мира, внести раскол в общину. Предполагалось, что всякий домохозяин, потерявший в своей семье несколько душ и со страхом ожидающий очередною передела, непременно ухватится за возможность оставить за собой в неприкосновенности весь свой надел. Проект Гурко представлял собой удобную площадку, с которой правительство могло приступить к форсированной ломке общины. Конечно, Столыпин не мог не считаться с проделанной в министерстве до его прихода работой. Не мог он не учитывать и настроений поместного дворянства, которое по ходу революции оказалось едва ли не единственным классом, верным режиму. В мае 1906 г. на первом съезде уполномоченных дворянских обществ с докладом «Основные положения по аграрному вопросу» выступил Д.И. Пестржецкий, чиновник МВД, принимавший участие в разработке аграрных проектов¹. Правительство стремилось во что бы то ни стало отмежеваться перед дворянами от думских проектов принудительного отчуждения помещичьей земли, а потому основная часть доклада была посвящена критике таких проектов. Докладчик утверждал, что в целом по стране «за последнее время никакого реального основания для огульного наделения крестьян землею не возникло». Отдельные случаи малоземелья, говорилось в докладе, могут быть ликвидированы при помощи покупки земли через Крестьянский банк или путем переселения на окраины. В общем же должны быть предприняты меры «к улучшению и более полному использованию надельной площади» (введение многопольных севооборотов, лучшая обработка и удобрение земли, переход от общинной к личной собственности, расселение крупных деревень, уничтожение внутринадельной чересполосицы, создание хуторов). «Инициатива по введению улучшений в крестьянском хозяйстве, – подчеркивалось в докладе, – должна составить предмет главнейших забот государства и земства. Следует отрешиться от мысли, что когда наступит время к переходу к иной, более культурной системе хозяйства, то крестьяне перейдут к ней по собственной инициативе. Во всем мире переход крестьян к улучшенным системам хозяйства происходил при сильном давлении сверху»¹.

Настроение прибывших на съезд дворян не было единодушным. Некоторые из них были настолько напуганы революцией, что считали необходимым сделать уступки. «Лучше всею сразу, не унижаясь до принудительного отчуждения, заранее удовлетворить требования крестьян...- сказал саратовский земский деятель граф Д.А. Олсуфьев. - Мы должны добровольно идти навстречу к продаже крестьянам земли, сохраняя и за собой часть... Компромисс необходим... Как во время бури бесполезна борьба, так и здесь упрямое отношение будет гибельно для дела»².

Но эти здравые рассуждения не встретили сочувствия у большинства присутствующих. «Дворянство Рязанской губернии,- решительно возразил Л.Л. Кисловский, - не находится в таком цветущем состоянии, чтобы оно могло делать подарки и приносить жертвы. Наоборот, когда нас выбирали уполномоченными, то нам рекомендовалось заботиться о неприкосновенности частной собственности»¹.

Путаная речь князя А.А. Крапоткина началась с ошеломляющею заявления о том, что надо «запретить народу плодиться». Затем разгорелся спор между крайними и умеренными противниками общины. Когда один из прибалтийских баронов назвал общину «рассадником социалистических бацилл», то А.А. Нарышкин возразил, что в Прибалтике общины нет, а между тем произошла «страшная революция»².

Однако большинство уполномоченных было настроено решительно против общины. «Община - это то болото, в которое увязает все, что могло бы выйти на простор,- сказал К.Н. Гримм,- благодаря ей нашему крестьянству чуждо понятие о праве собственности. Уничтожение общины было бы благодетельным шагом для крестьянства». Эти же мотивы повторялись в резких нападках на общину В.Л. Кушелева, князя А.П. Урусова, П.В. Попова³. Община, подчеркивали дворянские представители, должна быть безусловно уничтожена.

Нападки на общину в какой-то мере были лишь тактической уловкой правого дворянства: отрицая крестьянское малоземелье, помещики стремились перевалить на общину всю ответственность за крестьянскую нищету. Кроме того, в период революции община сильно досадила помещикам: крестьяне шли громить помещичьи усадьбы всем миром, имея в общине готовую организацию для борьбы. Даже в мирное время помещик чувствовал себя увереннее, когда имел дело с отдельным крестьянином, а не со всей общиной.

Вопрос о хуторах не вызвал больших прений. Сами по себе хутора и отруба мало интересовали дворянских представителей. Главные их заботы сводились к тому, чтобы закрыть вопрос о крестьянском малоземелье и избавиться от общины. Правительство предложило раздробить ее при помощи хуторов и отрубов, и дворянство охотно согласилось. Правда, 29 депутатов во главе с Д.А. Олсуфьевым представили особое мнение, предостерегая против «схематически-шаблонного, однообразно-догматического решения в центральных учреждениях аграрного вопроса без достаточного внимания ко всем разнообразным бытовым, племенным, географическим и другим особенностям России».

Но эти весьма резонные доводы не встретили понимания, и большинство депутатов поддержало представленные министерством тезисы, тщательно вычеркнув из них слово «малоземелье».

Между тем обстановка в стране была неопределенная. Давление дворян уравновешивалось давлением Думы и крестьянства. После роспуска I Думы ситуация еще более обострилась. В конце августа 1906 г. Столыпин провел мероприятия по передаче Крестьянскому банку части государственных и удельных земель для продажи крестьянам. Тем самым он приступил к исполнению своего замысла, созревшего еще в Саратове. По существу, выражаясь современным языком, речь шла о приватизации части государственного имущества.

Отношения между Столыпиным и Гурко были достаточно плохими. В воспоминаниях товарища министра внутренних дел сквозит презрительно-высокомерное отношение к своему бывшему шефу. По мнению Гурко, он был «полный невежда в экономических вопросах», не имел «достаточной подготовки для того, чтобы справляться со многими фундаментальными проблемами государственной жизни» и плохо председательствовал в Совете министров (не умел резюмировать дебаты и составлять резолюции). У Гурко возникли сильные подозрения относительно дальнейших намерений Столыпина, когда известный латифундист граф А.А. Бобринский передал ему слова, сказанные мимоходом главой правительства: «Вам придется расстаться с частью своих земель, граф».

У страха, как известно, глаза велики. В действительности Столыпин, думается, не допускал и мысли о полной ликвидации помещичьего землевладения. Иное дело – частичное его ограничение. М.П. Бок привела в своих воспоминаниях следующие слова отца: «Не в крупном землевладении сила России. Большие имения отжили свой век. Их, как бездоходные, уже сами владельцы начали продавать Крестьянскому банку. Опора России не в них, а в царе». Это не было сказано случайно, под впечатлением от нескончаемых крестьянских бунтов. Бунты, в конце концов прекратились, но осталось это убеждение, засевшее глубоко в сознании.

В 1909 г., когда обстановка в стране коренным образом изменилась, Столыпин вновь коснулся этого вопроса – в интервью корреспонденту газеты «Волга»: «Вероятно, крупные земельные собственности несколько сократятся, вокруг нынешних помещичьих усадеб начнут возникать многочисленные средние и мелкие культурные хозяйства, столь необходимые как оплот государственности на местах».

В конце 1905 г., когда дела у царского правительства были из рук вон плохи, главноуправляющий землеустройством и земледелием Н.Н. Кутлер поставил вопрос о частичном отчуждении помещичьих земель. Но царь после недолгого колебания решительно отверг кутлеровский проект, а сам Кутлер с треском вылетел в отставку. Впоследствии никто из министров и мысли не допускал о том, чтобы явиться к царю с подобным предложением.

Столыпин, как видно, считал, что в таком проекте нет надобности. Частичное отчуждение помещичьей земли фактически уже идет. Многие помещики, напуганные революцией, продают имения. Важно, чтобы Крестьянский банк скупал все эти земли, разбивал на участки и продавал крестьянам. Из перенаселенной общины лишние работники упадут на банковские земли. Идет переселение в Сибирь. Под воздействием определенных правительственных мер община прекратит эти свои бесконечные земельные переделы. Надельная земля перейдет в личную собственность. Некоторые крепкие хозяева станут заводить хутора и отруба на общинных землях. Правда, это довольно трудно: если закончились переделы, а некоторые полосы стали личной собственностью, то как передвинуть наделы всех крестьян, чтобы выкроить хутор?

Но над этим вопросом работает А.А. Кофод, главный теоретик из Главного управления землеустройства и земледелия.

Примерно так сложилась у Столыпина общая концепция реформы. «Надо вбить клин в общину», - говорил Столыпин своим сподвижникам. «Вбить клин», заставить прекратить переделы, наделать хуторов и отрубов на общинных землях - все эти идеи подспудно или открыто были выражены в проекте Гурко. Оттуда Столыпин их и почерпнул.

10 октября 1906 г., когда этот проект рассматривался в Совете министров, Столыпин сам, без помощи Гурко, его докладывал и защищал. Все члены правительства находили, что «община не заслуживает далее покровительства закона». Разногласия возникли лишь насчет того, надо ли проводить этот проект по 87-й статье или следует дождаться Думы. Меньшинство членов Совета министров ссылалось на то, что «отрицательный взгляд самих крестьян на общину еще не доказан». Следовательно, не исключено массовое недовольство.

Между тем правительство, издав этот указ по 87-й статье, будет лишено возможности сослаться на мнение народного представительства и вряд ли сможет «отразить обвинения в некоторой узурпации законодательных прав».

9 ноября 190б г. проект «Особого журнала» Совета министров был доложен царю, который написал резолюцию: «Согласен с мнением председателя и 7 членов». Столыпинской аграрной реформе был дан зеленый свет¹.

Первая статья указа 9 ноября 1906 г., наиболее известная и часто цитируемая, устанавливала, что «каждый домохозяин, владеющий надельною землею на общинном праве, может во всякое время требовать укрепления за собою в личную собственность причитающейся ему части из означенной земли». Поскольку крестьяне владели землей чересполосно (у каждого домохозяина бывало по 8-10 и более полос в разных местах), то законодательный акт 9 ноября 1906 г. короче и правильнее было бы назвать «указом о чересполосном укреплении».

В это время едва ли не главной заботой председателя Совета министров стало положение, в которое попал Крестьянский поземельный банк. Масштаб его операций по закупке земли в это время возрос почти в три раза. Многие помещики спешили расстаться со своими имениями. В 1905-1907 гг. банк скупил свыше 2,7 миллионов десятин земли. В его распоряжение перешли государственные и удельные земли.

Между тем крестьяне, рассчитывая на ликвидацию помещичьею землевладения в ближайшем будущем, не очень охотно делали покупки. С ноября 1905 г. по начало мая 1907 г. банк продал всего около 170 тысяч десятин. В его руках оказалось очень много земли, к хозяйственному управлению которой он не был приспособлен, и мало денег. Для поддержки ею правительство использовало даже накопления пенсионных касс.

Деятельность Крестьянского банка вызывала растущее раздражение среди помещиков. Это проявилось в резких выпадах против него на III съезде уполномоченных дворянских обществ в марте-апреле 1907 г. Делегаты были недовольны тем, что банк продает землю только крестьянам (некоторые помещики были не прочь воспользоваться ею услугами как покупатели). Их беспокоило также то, что банк не совсем еще отказался от продаж земли сельским обществам (хотя он старался продавать землю в основном отдельным крестьянам цельными участками)¹.

В это же время крестьяне весьма неохотно выходили из общины и укрепляли свои наделы. Ходил слух, будто тем, кто выйдет из общины, не будет прирезки земли от помещиков.

Только после окончания революции аграрная реформа пошла быстрее. Прежде всего, правительство предприняло энергичные действия по ликвидации земельных запасов Крестьянского банка. 13 июня 1907 г. этот вопрос разбирался в Совете министров, было решено образовать на местах временные отделения Совета банка, передав им ряд важных полномочий. В длительную командировку, для участия в работе этих отделений, отправились многие видные чиновники Министерства финансов, МВД и Главного управления землеустройства и земледелия.

Отчасти в результате принятых мер, а больше того - вследствие изменения общей обстановки в стране дела у Крестьянскою банка пошли лучше. Всего за 1907-1915 гг. из фонда банка было продано 3909 тысяч десяти, разделенных примерно на 280 тысяч хуторских и отрубных участков¹. До 1911 г. объем продаж ежегодно возрастал, а затем начал снижаться. Это объяснялось, во-первых, тем, что в ходе реализации указа 9 ноября 1906 г. на рынок было выкинуто большое количество дешевой надельной «крестьянской» земли, а во-вторых, тем, что с окончанием революции помещики резко сократили продажу своих земель. Оказалось, что подавление революции в конце концов не пошло на пользу созданию хуторов и отрубов на банковских землях, а реализация проекта Гурко сильно подрезала это дело. Оно заняло видное, но все же второстепенное место в аграрной политике правительства.

Между тем именно это направление политики было наиболее близко Столыпину. Вопрос о том, как распределялись покупки банковских хуторов и отрубов среди различных слоев крестьянства, исследован недостаточно. По некоторым прикидкам, богатая верхушка среди покупателей составляла всего 5-6 %. Остальные принадлежали к среднему крестьянству и бедноте. Ее попытки закрепиться на землях банка объяснялись довольно просто. Многие помещичьи земли, из года в год сдававшиеся в аренду одним и тем же обществам, стали как бы частью их надела. Продажа их Крестьянскому банку ударила в первую очередь по малоземельным хозяевам. Между тем банк давал ссуду в размере до 90-95 % стоимости участка. Продажа укрепленного надела обычно позволяла уплатить первый взнос. Некоторые земства оказывали помощь по обзаведению на хуторах. Все это толкало бедноту на банковские земли, а банк, имея убытки от содержания купленных земель на своем балансе, не был разборчив в выборе клиентов.

Ступив на банковскую землю, крестьянин как бы восстанавливал для себя те изнурительные и бесконечные выкупные платежи, которые под давлением революции правительство отменило с 1 января 1907 г. Вскоре появились недоимки по банковским выплатам. Как и прежде, власти вынуждены были прибегать к рассрочкам и пересрочкам. Но появилось и нечто такое, чего крестьянин раньше не знал: продажа с молотка всего хозяйства. С 1908 по 1914 г. таким путем было продано 11,4 тысяч участков. Это было прежде всею мерой устрашения. И основная часть бедноты осталась на своих хуторах и отрубах.

Впрочем, это не исключает того, что на банковских землях появились и достаточно крепкие фермерские хозяйства. С этой точки зрения землеустройство на банковских землях было перспективнее, чем на надельных.

Экономическое и политическое положение в России в конце XIX – начале XX века можно охарактеризовать следующим образом:

1) На рубеже XIX и XX века общество вступило в новую фазу своего развития: капитализм стал мировой системой. Россия, вступившая на путь капиталистического развития позже стран Запада, попала во вторую группу, куда входили такие страны как Япония, Турция, Германия, США.

2) В начале 90-х гг. XIX в. в России начался промышленный подъем, который продолжался несколько лет и шел очень интенсивно. Особенно высокими темпами развивалась тяжелая промышленность, которая к концу века давала почти половину всей промышленной продукции в ее стоимостном выражении. По общему объему продукции тяжелой промышленности Россия вошла в число первых стран мира. Промышленный подъем был подкреплен хорошими урожаями в течение ряда лет. Оживление в промышленности сопровождалось бурным железнодорожным строительством. Правительство верно оценило значение железных дорог для будущего экономики и не жалело денег для расширения их сети. Дороги связали богатые сырьем окраины с промышленными центрами, индустриальные города и земледельческие губернии - с морскими портами. Главной причиной промышленного подъема 90-х гг. явилась экономическая политика правительства, одной из составных частей которой стало установление таможенных пошлин на ввозимые в Россию товары и одновременно устранение препятствий на пути проникновения в страну иностранный капиталов. Эти меры, по замыслу их инициаторов, должны были избавить молодую отечественную промышленность от губительной конкуренции и тем самым способствовать ее развитию, которому помогали заграничные деньги. Россия уверенно завоевала позиции на рынках Дальнего и Среднего Востока, тесня там своих соперников. Однако, эта политика оставалась внутренне противоречивой. И не только потому, что в ней преобладали административные меры и недооценивалось значение частного предпринимательства. Главное заключалось в том, что самому курсу правительства не хватало сбалансированности между потребностями промышленности и сельского хозяйства.

3) Несбалансированность хозяйства стала одной из причин экономического кризиса начала XX столетия, который затем сменился длительной «депрессией» 1904-1908 годов. С 1909 по 1913 год начинается экономический подъем. В результате прошедшего кризиса слабые, маленькие предприятия разорились, ускорился процесс концентрации промышленного производства. В 80 - 90 годы временные предпринимательские объединения замещаются крупными монополиями; картелями, синдикатами (Продуголь, Проднефть и т.д.). Одновременно с этим идет укрепление банковской системы (Русско-Азиатский, Петербургский международный банки). В начале века Россия являлась среднеразвитой страной. Наряду с высоко развитой индустрией в экономике страны большой удельный вес принадлежал раннекапиталистическим и полуфеодальным формам хозяйства - от мануфактурного до патриархально-натурального. Русская деревня как в зеркале отражала пережитки феодализма: крупные помещичьи землевладения, отработки, являющие собой прямой пережиток барщины. Крестьянское малоземелье, община с её переделами тормозили модернизацию крестьянского хозяйства.

4) Социально - классовая структура страны отражала характер и уровень её экономического развития. Наряду с формированием классов буржуазного общества (буржуазия, мелкая буржуазия, пролетариат), в нем продолжали существовать и сословные деления - наследие феодальной эпохи. Буржуазия занимает ведущую роль в экономике страны 20 века. До этого она не играла какой-либо самостоятельной роли в общественно-политической жизни страны, так как она была полностью зависима от самодержавия и оставалась аполитичной и консервативной силой. Дворянство, которое сосредоточило более 60% всех земель, было главной опорой самодержавия, хотя в социальном плане оно теряло свою однородность, сближаясь с буржуазией. Крестьянство включало около 75% населения страны. Наемные рабочие, в начале 20 века, составляли около 17 млн. человек. Этот класс был не однороден. Большая часть рабочих состояла из недавно пришедших в город крестьян, еще не потерявших связь с землёй. Ядром этого класса стал фабрично-заводской пролетариат, насчитывавший более трёх миллионов человек. Политическим строем в России оставалась абсолютная монархия. Хотя в 70-х годах 19 века был сделан шаг по пути превращения государственного строя в буржуазную монархию, царизм сохранил все атрибуты абсолютизма. Закон гласил: «Император Российский есть монарх самодержавный и неограниченный». Высшим судебным органом был Сенат. Исполнительная власть осуществлялась двумя министерствами, контролируемыми комитетом министров.

5) Особой проблемой в эти годы был национальный вопрос. Около 57% населения России были не русского происхождения, они подвергались всякого рода дискриминации со стороны русских чиновников. В этих отношениях Россия не только притесняла те или иные народы, но и сталкивала их между собой. Многие под давлением русскоязычного населения эмигрировали в ближайшие страны Запада, причём заметную часть эмигрантов составляли люди, которые целью своей жизни ставили борьбу с царизмом.

6) В эти же годы Россия вмешивается в борьбу за передел рынков сбыта. Война между Россией и Японией за господство на рынке сбыта в Китае, закончившаяся поражением России, четко показала неподготовленность русской армии и слабость экономики. С поражением в войне в стране нарастает революционная ситуация (1905-1907 года). России требовались как политические, так и экономические реформы, которые смогли бы укрепить и оздоровить экономику.

2.2 Реализация столыпинской аграрной реформы

Наладив деятельность Крестьянского банка, правительство вплотную занялось реализацией указа 9 ноября 1906 г. На места заспешили министерские ревизоры, потребовавшие от губернских и уездных чиновников, чтобы все их силы сосредоточились на проведении аграрной реформы. Явившись в то или иное село и собрав сход, они первым делом спрашивали: «Почему не укрепляетесь? Кто вас смущает?»¹ Печать была переполнена сообщениями о произволе администрации. Аресты сельских старост и отдельных крестьян, запрещение высказываться на сходах против указа, вызов стражников и содержание их за счет общества - таков перечень средств, наиболее широко применявшихся властями.

Года за три до речи в Государственном совете, 9 декабря 1906 г., за подписью Столыпина был разослан циркуляр МВД, в котором устанавливалось следующее правило: домохозяин, подавший заявление о выходе из общины после принятия на сходе приговора об очередном переделе, но до утверждения его уездным съездом, укрепляет свой надел в прежнем размере. Фактически это равнялось запрещению общих переделов, ибо всякий, теряющий часть надела, мог подать заявление о выходе, удержать за собой весь надел и расстроить передел. И правительству было известно, что многие крестьяне держатся за общину только потому, что она периодически переделяет землю. В те времена для крестьянства это было то, что сейчас называется социальной гарантией: каждый крестьянский юноша, как бы ни сложилась ею судьба, мог рассчитывать на свою долю в земельном наделе родной деревни.

Циркуляр МВД, изданный всею лишь через месяц после указа 9 ноября 1906 г., наносил еще один, очень точно рассчитанный удар по общине. Местные власти широко использовали циркуляр 9 декабря 1906 г., и дело вскоре дошло до Сената. 5 декабря 1907 г., разбирая одну из жалоб, департамент Сената поставил правительству на вид, что указ 9 ноября «был издан с целью облегчения отдельным крестьянам выхода из общины, а не лишения сельскою общества фактической возможности производить общие переделы мирской земли». МВД вынуждено было отступить, и в том же месяце на места была отправлена телеграмма об отмене циркуляра. Многие члены Государственною совета, надо думать, были осведомлены, что в течение целого года действовал циркуляр, позднее признанный незаконным.

Но самое удивительное было то, что в той же речи Столыпин поддержал предложение объявить перешедшими к подворному владению общины, длительное время не совершавшие общих переделов. Он лишь уточнил: пусть таковыми считаются те общины, которые не переделялись после наделения их землей по реформе 1861 г. Эта норма была закреплена в законе 14 июня 1910 г., заменившем собою указ 9 ноября 1906 г., и впоследствии стала для многих общин источником новых насилий. Они выносили решение о переходе всем «миром» к многопольным севооборотам - им запрещали. Они пытались заменить свои вконец измельчившиеся и запутавшиеся полосы на широкие – им тоже запрещали¹.

Многообразное и неустанное, законное и незаконное давление центральных и местных властей на общину с целью выталкивания из нее крестьян началось сразу же после указа 9 ноября 1906 г.

Третьеиюньский государственный переворот коренным образом изменил обстановку в стране. Крестьянам пришлось оставить мечты о скорой «прирезке». Темпы реализации указа 9 ноября 1906 г. резко возросли. В 1908 г. по сравнению с 1907 г. число укрепившихся домохозяев увеличилось в 10 раз и превысило полмиллиона. Наиболее интенсивно процесс выхода из общины шел в 1908 - 1909 гг., когда поступило свыше 1,5 млн. заявлений и более 1 млн. крестьян вышли из общины. Казалась вполне реальной возможность путем успешно проведенной аграрной реформы предупредить грядущие социальные потрясения в стране. Допускали такую возможность и левые силы - крайние противники Столыпина. Показателен вывод В.И. Ленина, сделанный им в 1908 году. Подчеркивая «огромное историческое значение» этой «новой аграрной политики», он писал: «Судьбы буржуазной революции в России, - не только настоящей революции, но возможных в дальнейшем демократических революций, - зависят больше всего от успеха или неуспеха этой политики»².

В 1909 г. был достигнут рекордный показатель - 579,4 тысяч укрепившихся. Но с 1910 г. темпы укрепления стали снижаться. Искусственные меры, введенные в закон 14 июня 1910 г., не выправили кривую.

Численность выделяющихся из общины крестьян стабилизировалась только после выхода закона 29 мая 1911 г. «О землеустройстве». Однако вновь приблизиться к наивысшим показателям 1908-1909 гг. так и не удалось³. За эти годы в некоторых южных губерниях, например в Бессарабской и Полтавской, общинное землевладение было почти совсем ликвидировано. В других губерниях, например в Курской, оно, утратило первенствующее положение. (В этих губерниях и раньше было много общин с подворным землевладением). Но в губерниях северных, северо-восточных, юго-восточных, а отчасти и в центрально-промышленных реформа лишь слегка затронула толщу общинного крестьянства. Чересполосно укрепляемая личная крестьянская земельная собственность весьма отдаленно походила на классическую римскую «священную и неприкосновенную частную собственность». И дело не только в правовых ограничениях, налагавшихся на укрепленные наделы (запрещение продавать лицам некрестьянского сословия, закладывать в частных банках). Сами крестьяне, выходя из общины, первостепенное значение придавали закреплению за собой не конкретных полос, а общей их площади. Поэтому они, случалось, были не прочь принять участие в общем переделе, если при этом не уменьшалась площадь их надела (например, при переходе на «широкие полосы»). Чтобы власти не вмешались и не расстроили дело, такие переделы иногда производились тайно. Бывало, что такой же взгляд на укрепляемую землю усваивало и местное начальство. Министерская ревизия 1911 г. обнаружила в Орловской губернии многочисленные случаи долевого укрепления. Значит, укреплялись не определенные полосы, а доля того или иного домохозяина в мирском землевладении. Да и само правительство в конце концов встало на такую же точку зрения, присвоив себе по закону 29 мая 1911 г. право передвигать укрепленные полосы при выделении хуторов или отрубов. Поэтому массовое укрепление чересполосных земель фактически приводило только к образованию беспередельных общин. К началу столыпинской реформы около трети общин в Европейской России не переделяли землю. Иногда рядом соседствовали две общины - переделяющаяся и беспередельная. Большой разницы в уровне их земледелия никто не отмечал. Только в беспередельной богатые были побогаче, а бедные победнее.

В советской литературе долгое время господствовало представление, будто указ 9 ноября 1906 г. ставил своей задачей отдать общинные земли на разграбление кучке богатых крестьян. В действительности правительство, конечно, не хотело сосредоточения земли в руках немногих мироедов и разорения массы земледельцев. Не имея средств пропитания в деревне, безземельная беднота должна была хлынуть в город.

Промышленность, до 1910 г. находившаяся в депрессии, не смогла бы справиться с наплывом рабочей силы в таких масштабах. Массы бездомных и безработных людей грозили новыми социальными потрясениями. Поэтому правительство поспешило сделать дополнение к своему указу, воспретив в пределах одного уезда сосредоточивать в одних руках более шести высших душевых наделов, определенных по реформе 1861 г. По разным губерниям это составляло от 12 до 18 десятин. Установленный для «крепких хозяев» потолок был весьма низким.

Соответствующая норма вошла в закон 14 июня 1910 г. Для доказательства того, что указ 9 ноября !906 г. был издан с целью возвысить и укрепить немногочисленную деревенскую верхушку, часто используется речь Столыпина в Думе, где он творил о том, что правительство сделало «ставку не на убогих и пьяных, а на крепких и сильных». Эти слова обычно вырываются из контекста речи и подаются вне связи с обстоятельствами, при которых они были сказаны. 5 декабря 1908 г., когда была произнесена эта речь, в Думе возник вопрос, признавать ли укрепляемые участки личной или семейной собственностью. Но создание семейной собственности вместо общинной не устраивало Столыпина, ибо большая семья напоминала ему общину. На месте разрушенной общины, полагал он, должен быть мелкий собственник. Видя угрозу одному из основных положений своей реформы, Столыпин решил вмешаться в прения. Пропивание наделов, доказывал он в своей речи, - это исключительное явление, удел «слабых». «Нельзя создавать общий закон ради исключительною уродливого явления,- подчеркивал Столыпин,- нельзя убивать этим кредитоспособность крестьянина, нельзя лишать ею веры в свои силы, надежд на лучшее будущее, нельзя ставить преграды обогащению сильного для того, чтобы слабые разделили с ним ею нищету». Заканчивая эту мысль, он выразил уверенность, что «таких сильных людей в России большинство»¹. Крепкий работящий собственник, по замыслу Столыпина, должен был формироваться на основе широких слоев зажиточного и среднего крестьянства. Считалось, что дух предприимчивости, освобожденный от стеснений со стороны общины и семьи, в короткое время способен преобразить даже весьма хилое хозяйство середняка. Каждый должен стать «кузнецом своею счастья» (слова Столыпина из той же речи), и каждый такой «кузнец» мог рассчитывать лишь на крепость своих рук и рук своих ближних, ибо сколько-нибудь значительной помощи со стороны на переустройство хозяйства не предполагалось. (Финансовое обеспечение реформы было ее слабым местом). Ставка делалась почти исключительно на «дух предприимчивости».

В реальности из общины выходили в основном беднота, а также городские жители, вспомнившие, что в давно покинутой деревне у них есть надел, который теперь можно продать. Продавали землю и переселенцы, уезжавшие в Сибирь. Огромное количество земель чересполосного укрепления шло в продажу. В 1914 г., например, было продано 60 % площади укрепленных в этом году земель. Покупателем земли иногда оказывалось крестьянское общество, и тогда она возвращалась в мирской котел. Чаще же покупали землю зажиточные крестьяне, которые, кстати говоря, сами не всегда спешили с выходом из общины. Покупали и другие крестьяне-общинники. В руках одного и того же хозяина оказывались земли укрепленные и общественные. Не выходя из общины, он в то же, время имел и укрепленные участки. Свидетель и участник всей этой перетряски еще мог помнить, где и какие у него полосы. Но уже во втором поколении должна была начаться такая путаница, в которой не в силах был бы разобраться ни один суд.

Нечто подобное, впрочем, однажды уже имело место. Досрочно выкупленные наделы (по реформе 1861 г.) одно время сильно нарушали единообразие землепользования в общине. Но потом они стали постепенно подравниваться. Поскольку столыпинская реформа не разрешила аграрною вопроса и земельное утеснение продолжало возрастать, неизбежна была новая волна переделов, которая должна была смести очень многое из наследия Столыпина. И действительно, земельные переделы, в разгар реформы почти заглохшие, с 1912 г. снова пошли по восходящей. Столыпин, видимо, и сам понимал, что чересполосное укрепление не создаст «крепкого собственника»¹. Недаром он призывал местные власти «проникнуться убеждением, что укрепление участков лишь половина дела, даже лишь начало дела, и что не для укрепления чересполосицы был создан закон 9 ноября».

15 октября 1908 г. по согласованию министров внутренних дел, юстиции и главноуправляющего землеустройством и земледелием были изданы «Временные правила о выделе надельной земли к одним местам». «Наиболее совершенным типом земельного устройства является хутор,- говорилось в правилах,- а при невозможности образования такового - сплошной для всех полевых угодий отруб, отведенный особо от коренной усадьбы».

С 1909 г. все инструкции по землеустройству стали издаваться Комитетом по землеустроительным делам, межведомственным органом, находившимся под эгидой Главного управления землеустройства и земледелия. Аграрные теоретики из Главного управления (А.А. Кофод, А.А. Риттих и др.) мечтали о том, чтобы разбить на квадратики, наподобие шахматной доски, все крестьянские земли. При этом в Главном управлении мало считались со столыпинскими мечтами о «крепком хозяине».

19 марта 1909 г. Комитет по землеустроительным делам утвердил «Временные правила о землеустройстве целых сельских обществ». С этого времени местные землеустроительные органы все более ориентировались на разверстание наделов целых деревень. В новой инструкции, изданной в 1910 г., особо подчеркивалось: «Конечною целью землеустройства является разверстание всего надела; поэтому при производстве работ по выделам надлежит стремиться к тому, чтобы эти работы охватили возможно большую площадь устраиваемою надела...»¹ При назначении работ на очередь первыми должны были идти дела по разверстанию всего надела, затем - по групповым выделам и только после них - по одиночным. Практически, при нехватке землемеров, это означало прекращение одиночных выделов. Действительно, крепкий хозяин долго мог ожидать, пока в соседней деревне не выгонят на отруба всех бедняков.

29 мая 1911 г. был издан закон «О землеустройстве». В него вошли основные положения инструкций 1909-1910 гг. Новый закон устанавливал, что для перехода к отрубному и хуторскому хозяйству отныне не требуется предварительного укрепления надельных земель в личную собственность. С этого времени чересполосное укрепление утратило прежнее значение, реформа стала переходить из рук МВД в руки Главного управления землеустройства и земледелия. Из всего количества хуторов и отрубов, созданных за время реформы, 64,3 % возникло в результате разверстания целых селений. Землеустроителям удобнее было так работать, повышалась результативность их труда, высокое начальство получало для жонглирования круглые цифры, но вместе с тем умножалось число мелких хуторян и отрубников, которых никак нельзя было назвать «крепкими хозяевами2. Многие хозяйства были нежизнеспособны. В Полтавской губернии, например, при полном разверстании селений в среднем на одного хозяина приходилось 4,1 десяины. Крестьяне говорили, что на иных хуторах «курицу некуда выгнать». Только около 30 % хуторов и отрубов на общинных землях образовалось путем выдела отдельных хозяев. Но это, как правило, были крепкие хозяева. В Полтавской губернии средний размер единичного выдела составлял 10 десятин. Но большинство таких выделов было произведено в первые годы реформы. Затем это дело практически сошло на нет.

Со смешанным чувством относился Столыпин к такому развитию. С одной стороны, он понимал, что только рассечение надела на отруба изолирует крестьянские хозяйства друг от друга, только полное расселение на хутора окончательно ликвидирует общину. Крестьянам, рассредоточенным по хуторам, трудно будет поднимать мятежи. «Совместная жизнь крестьян в деревнях облегчала работу революционерам», - писала М.П. Бок, явно со слов отца. Этот полицейский подтекст реформы нельзя упускать из виду¹.

С другой стороны, Столыпин не мог не видеть, что вместо крепких, устойчивых хозяйств землеустроительное ведомство фабрикует массу мелких и заведомо слабых - таких, которые никак не могли стабилизировать обстановку в деревне и стать опорой режима. Однажды, прочитав отчет, подготовленный в Главном управлении землеустройства и земледелия, Столыпин написал главноуправляющему А.В. Кривошеину: «Со слишком большою силою хулятся единоличные выделы. Хвалите и дайте должную оценку сплошному разверстанию целых селений, но не опорочивайте единоличных выделов». Однако он не в силах был развернуть громоздкую машину землеустроительною ведомства таким образом, чтобы она действовала не так, как ей удобно, а как нужно для пользы дела. Тем более, что руководители ведомства были уверены, что действуют так, как надо. Чтобы добиться от крестьян согласия на разбивку всего надела, чиновники из органов землеустройства, случалось, прибегали к самым бесцеремонным мерам давления. Иногда бывал и кровавый исход. В мае 1910 г. полицейские стражники расстреляли сход в с. Волотове Лебедянского уезда Тамбовской губернии. Было убито шестеро крестьян. Конфликт произошел из-за слишком явного покровительства отрубщикам со стороны властей. Землеустроительный проект предусматривал создание отрубов на лучших землях вблизи села. Общинники же должны были ездить на край надела, даже и за реку Дон. Крестьяне сопротивлялись переходу на хутора и отруба не по темноте своей и невежеству, как считали власти, а исходя из здравых житейских соображений. Крестьянское земледелие очень зависело от капризов погоды. Имея полосы в разных частях общественного надела, крестьянин обеспечивал себе ежегодный средний урожай: в засушливый год выручали полосы в низинах, в дождливый - на взгорках. Получив надел в одном отрубе, крестьянин оказывался во власти стихии. Он разорялся в первый же засушливый год, если ею отруб был на высоком месте. Следующий год был дождливым, и очередь разоряться приходила соседу, оказавшемуся в низине. Только большой отруб, расположенный в разных рельефах, мог гарантировать ежегодный средний урожай. Вообще во всей этой затее с хуторами и отрубами было много надуманного, доктринерского. Сами по себе хутора и отруба не обеспечивали подъем крестьянской агрикультуры, и необходимость повсеместного их введения никем не доказана. «Нигде в мире не наблюдалось такого практическою опыта,- пишет американский историк Дж. Ейни¹,- который бы показал, что соединенные в одно целое поля принесли с собой агрикультурный прогресс, и некоторые современные исследователи крестьянской агрикультуры фактически отрицают подобную причинно-следственную связь... С 40-х годов ХХ в. в Западной Европе прилагались мощные усилия к объединению владений, но система открытых полей до сих пор широко распространена среди некоторых наиболее продуктивных хозяйств». Между тем Столыпин и ею сподвижники все более утверждались в мысли, что хутора и отруба - единственное универсальное средство, способное поднять крестьянскую агрикультуру от Польши до Дальнего Востока, «от финских хладных скал до пламенной Тавриды».

Несмотря на все старания правительства, хутора приживались только в северо-западных губерниях, включая отчасти Псковскую и Смоленскую. Крестьяне Ковенской губернии еще до начала столыпинской реформы стали расселяться по хуторам. Такое же явление наблюдалось в Псковской губернии. В этих краях сказывалось влияние Пруссии и Прибалтики. Местный ландшафт, переменчивый, изрезанный речками и ручьями, тоже способствовал созданию хуторов. В южных и юго-восточных губерниях главным препятствием для широкой хуторизации были трудности с водой. Но здесь (в Северном Причерноморье, на Северном Кавказе и в степном Заволжье) довольно успешно пошло насаждение отрубов. Отсутствие сильных общинных традиций в этих местах сочеталось с высоким уровнем развития аграрного капитализма, исключительным плодородием почвы, ее однородностью на очень больших пространствах и низким уровнем агрикультуры. Крестьянин, почти не затратив на улучшение своих полос труда и средств, без сожаления их оставлял и переходил на отруб. В Центрально-нечерноземном районе крестьянин, наоборот, мною сил должен был вкладывать в возделывание своею надела. Без ухода здешняя земля ничего не родит. Удобрение почвы здесь началось с незапамятных времен. А с конца ХIХ в. участились случаи коллективных переходов целых селений к многопольным севооборотам с высевом кормовых трав. Получил развитие и переход на «широкие полосы» (вместо узких, запутанных). «Самый факт глубокой интенсивности полевого хозяйства... уложившейся в систему общинно-чересполосною землепользования, не только не вызывает потребности, но даже служит препятствием к переходу на участковое землепользование»¹,- писал П.Н. Першин, автор одной из лучших книг по этой проблеме. В итоге коса нашла на камень: крестьяне сопротивлялись насаждению хуторов и отрубов, а правительство чуть ли не открыто препятствовало внедрению передовых систем земледелия на общинных землях. Единственное в чем нашли общий интерес землеустроители и местные крестьяне,- это разделение совместного землевладения нескольких деревень. В Московской и некоторых других губерниях этот вид землеустройства получил настолько большое развитие, что стал отодвигать на второй план работы по выделению хуторов и отрубов.

В центрально-черноземных губерниях основным препятствием к образованию хуторов и отрубов на общинных землях было крестьянское малоземелье.

Нельзя не рассмотреть в данной работе вопрос переселения крестьян. Нужно заметить, что одной из главных забот Петра Аркадьевича Столыпина было освоение сибирских земель. Ведь эти земли до освобождения крестьян после реформы 1861 года не раздавались и не продавались помещикам. В Сибири не было крепостного права, не было помещиков.

Как же происходило заселение Сибири? Одними из первых шли промысловики – за пушниной. Бежали и крестьяне, измученные жестокой эксплуатацией. Царское правительство ссылало туда преступников.

Всплеском переселенческой активности во второй половине семнадцатого века послужило массовое бегство староверов от преследований после реформ Никона. Оставались царские чиновники, вышедшие в отставку и получившие в награду за службу земли. Шли на эти земли мастеровые люди; рабочий люд шел на открываемые прииски и рудники. Однако надо заметить, что, если переселение крестьян после реформы 1861 года в Сибирь и Среднюю Азию было выгодно государству, то такое положение дел не устраивало помещиков, которые лишались дешевых работников для обработки помещичьих земель. И правительству, выражавшему волю господствующего класса, ничего не оставалось делать кроме как начать препятствовать переселению. Никакой материальной помощи переселенцам не оказывалось. Малоимущие или растратившие в дороге свои скудные запасы люди были вынуждены подрабатывать в дороге или просить милостыню. Но тем не менее процесс переселения всё более и более возрастал.

Наиболее сильный толчок к переселению был дан в 1906 году, после вступления в силу Указа от 9 ноября 1906 года. И если за период с 1861 года по 1905 год было переселено менее 2 миллионов человек, то за период 1906 года по 1910 год более 2,5 миллионов¹.

Впоследствии, когда на основании Указа от 9 ноября 1906 года крестьяне стали получать денежную компенсацию за свой надел при выходе из общины, материальное положение переселенцев немного улучшилось. И всё же, среди переселенцев преобладают скорее безденежные, чем зажиточные крестьяне. Но Столыпин, удвоив за несколько лет численность населения Сибири, обеспечил прочное закрепление её за Россией.

В Сибири разделение общины, выделение на хутора и отруба протекало медленно. Но Столыпин считал, что на данном этапе главное не это, а: «Главное – поскорее заселить пустующие земли, использовать их возможно полнее. Порядок владения представляется уже на выбор самим переселенцам».²

Итоги переселенческой компании были следующими. Во-первых, за данный период был осуществлен громадный скачок в экономическом и социальном развитии Сибири. Также население данного региона за годы колонизации увеличилось на 153 %. Если до переселения в Сибирь происходило сокращение посевных площадей, то за 1906-1913 годы они были расширены на 80%, в то время как в европейской части России на 6,2%. По темпам развития животноводства Сибирь также обгоняла европейскую часть России.

Следовательно, по итогам реализации реформы можно резюмировать:

1) Юридическое оформление нового землепользования отставало от фактического состояния дела. Очень часто крестьяне уже давно жили расселенными по хуторам, а земля всё ещё считалась в общинном или подворном пользовании. К началу 1900-х годов положение стало упорядочиваться;

2) С переходом к постоянному владению землей стал внедряться севооборот, сеяться травы. Поля начинают удобряться, тогда как раньше удобрялись только огороды и приусадебные участки. Стала увеличиваться площадь пашни за счёт распашки ранее брошенных земель. Улучшилось качество обработки земли. Стала повышаться урожайность. Отмечается большая добротность построек у расселившихся крестьян;

3) Из 14,6 млн. крестьянских хозяйств России (на начало реформы) 5,8 млн. подали просьбу о выходе из общины. Из них к 1916 году стали самостоятельными 2,3 - 2,4 миллиона. В основной своей массе крестьяне выступали против столыпинских преобразований. Крестьяне не просто возражали, они восставали. Они противились реформе по существу и по форме её проведения.

2.3 Итоги и причины неудачи реформы

Итоги столыпинской аграрной реформы выражаются в следующих цифрах. К 1 января 1916 г. из общины в чересполосное укрепление вышло 2 млн. домохозяев. Им принадлежало 14,1 миллионов десятин земли, 469 тысяч домохозяев, живших в беспередельных общинах, получили удостоверительные акты на 2,8 миллионов десятин, 1,3 миллиона домохозяев перешли к хуторскому и отрубному владению (12,7 миллионов десятин). Кроме того, как уже говорилось, на банковских землях образовалось 280 тысяч хуторских и отрубных хозяйств - это особый счет. Но и другие приведенные выше цифры нельзя механически складывать, поскольку некоторые домохозяева, укрепив наделы, выходили потом на хутора и отруба, а другие шли на них сразу, без чересполосного укрепления. По приблизительным подсчетам, всего из общины вышло около 3 млн. домохозяев, что составляет несколько меньше третьей части саг общей их численности в тех губерниях, где проводилась реформа. Впрочем, как отмечалось, некоторые из выделенцев фактически давно уже забросили земледелие. Из общинного оборота было изъято 22 % земель. Около половины их пошло на продажу. Какая-то часть вернулась в общинный котел. В конечном итоге властям не удалось ни разрушить общину, ни создать устойчивый и достаточно массовый слой крестьян-собственников. Так что можно творить об общей неудаче столыпинской аграрной реформы.

Вместе с тем известно, что после окончания революции и до начала первой мировой войны положение в русской деревне заметно улучшилось. Некоторые историки легкомысленно связывают это с проведением аграрной реформы. На самом же деле действовали другие факторы. Во-первых, как уже говорилось, с 1907 г. были отменены выкупные платежи, которые крестьяне выплачивали в течение 40 с лишним лет. Во-вторых, окончился мировой сельскохозяйственный кризис и начался рост цен на зерно. От этого, надо полагать, кое-что перепадало и простым крестьянам. В-третьих, за годы революции сократилось помещичье землевладение, а в связи с этим уменьшились и кабальные формы эксплуатации. Наконец, в-четвертых, за весь период был только один неурожайный год (1911), но зато подряд два года (1912-1913) были отличные урожаи. Что же касается аграрной реформы, то такое широкомасштабное мероприятие, потребовавшее столь значительной земельной перетряски, не могло положительным образом сказаться в первые же годы своею проведения.

Тем не менее, вряд ли можно считать справедливым то огульно отрицательное отношение к реформе, которым сильно грешили советские историки в прошлые годы. Некоторые мероприятия, сопутствовавшие ей, были хорошим, полезным делом. Это касается предоставления большей личной свободы крестьянам, устройства хуторов и отрубов на банковских землях, переселения в Сибирь¹, некоторых видов землеустройства.

За 7 лет действия Указа от 9 ноября 1906 г. были достигнуты существенные успехи в развитии аграрного сектора страны:

- в целом по стране количество посевных площадей возросло в 1,5 раза;

- урожайность сельскохозяйственных культур увеличилась на 10%;

- количество использованных минеральных удобрений увеличилось в 2 раза;

- валовой сбор зерна в 1913 г. по сравнению с началом века увеличился на 40%;

- в 1911-1913 гг. страна получила зерновых на 28% больше, чем США, Канада и Аргентина вместе взятые;

- Сибирь стала основным экспортером масла, и это приносило доходов вдвое больше, чем вся золотопромышленность Сибири;

- на 30% увеличился хлебный экспорт, достигнув 25% мирового экспорта зерна.

Ряд внешних обстоятельств (смерть Столыпина, начало войны) прервали столыпинскую реформу. Всего 8 лет проводилась аграрная реформа, а с началом войны она была осложнена - и, как оказалось, навсегда. Столыпин просил для полного реформирования 20 лет покоя, но и эти 8 лет были далеко не спокойными. Однако не кратность периода и не смерть автора реформы, убитого в 1911 году рукой агента охранки в киевском театре, были причиной краха всего предприятия. Реформа не достигла ни политических, ни экономических целей, которые перед ней ставились. У крестьян не было достаточно материальных средств, для того чтобы поднять свое хозяйство, чтобы купить новую технику, которая позволила бы повысить производительность, но столыпинский аграрный курс провалился и политически. Дело в том, что крестьяне не смогли забыть о помещичьей земле, даже «кулаки», грабя общинную землю, держали в уме и помещичью. Ко всему прочему, социальная напряженность в деревне не спала, а усилилась до предела. Опасность состояла в том, что брожение ушло в глубь, и был неизбежен новый взрыв.

Введение частной подворной собственности на землю вместо общинной удалось ввести только у четверти общинников. Не удалось и территориально оторвать от «мира» зажиточных хозяев, так как на хуторских и отрубных участках поселялись менее половины кулаков. Переселение на окраины так же не удалось организовать в таких размерах, которые смогли бы существенно повлиять на ликвидацию земельной тесноты в центре. Все это предвещало крах реформы еще до начала войны, хотя ее костер продолжал тлеть, поддерживаемый огромным чиновничьим аппаратом во главе с энергичным приемником Столыпина - главным управляющим землеустройством и земледелием А.В. Кривошеиным.

Причин краха реформ было несколько: противодействие крестьянства, недостаток выделяемых средств на землеустройство и переселение, плохая организация землеустроительных работ, подъем рабочего движения в 1910-1914 гг. Столыпинская аграрная реформа проводилась в условиях сохранения помещичьего землевладения. Но главной причиной было сопротивление крестьянства проведению новой аграрной политики.

Результаты столыпинской реформы характеризуются быстрым ростом аграрного производства, увеличением емкости внутреннего рынка, возрастанием экспорта сельскохозяйственной продукции, причем торговый баланс России приобретал все более активный характер. В результате удалось не только вывести сельское хозяйство из кризиса, но и превратить его в доминанту экономического развития России. Валовой доход всего сельского хозяйства составил в 1913 году 52,6% от общего валового дохода. Доход всего народного хозяйства благодаря увеличению стоимости, созданной в сельском хозяйстве, возрос в сопоставимых ценах с 1900 по 1913 годы на 33,8%.

Интересные данные приводит историк М.Н.Покровский. Говоря о расширении посевных площадей под влиянием столыпинской реформы по отдельным регионам до 75 % (особенно Сибирь, Северный Кавказ, Степной край) и даже на 8 процентов в Черноземном центре России, он делает следующий вывод: «Это было уже несомненное начало интенсификации, переход к обработке земель, которые при старых способах обработки считались “неудобными” и которые новый, более сильный хозяин смог пустить в оборот».¹

Столыпинская реформа, прервав медленное течение, дала стремительный темп развития сельскохозяйственного производства, а вместе с ним и всему социально-экономическому прогрессу страны. Рост производительности труда в сельскохозяйственном производстве способствовал избытку рабочих рук в деревне. Люди шли в город. Рабочий класс пополнялся. В эти же годы наблюдаются высокие темпы развития промышленности, социальной сферы, железнодорожного строительства.

С переходом к единоличному владению землей резко изменилось отношение крестьян к земельной собственности. В них пробудилось сознание чувства собственности к земле. Хуторяне и отрубники стремятся использовать как можно лучше любой клочок земли.

А вот как оценивает последствия реформ немецкий учёный Прейер, который много ездил по России и изучал русскую деревню до и после начала проведения в жизнь реформы Столыпина. Это свидетельство важно и тем, что здесь со стороны Прейера нет предвзятости. Итак,: «Аграрная реформа всколыхнула всю деревню и изменила её быт. В 1906 году при посещении московских деревень автор нашёл их состояние ниже всякой критики. В 1908 году положение уже заметно улучшилось, что видно было при втором посещении. Вообще крестьянство, связанное с “миром”, было лишено своей собственной инициативы. Оно повиновалось приказам свыше и своего избавления ждало от такого приказа. Столыпинская реформа положила этому конец. Если раньше крестьянин работал как вол, по чужому приказу или в нужде, то теперь он стал работать с расчётом, стремясь к определенной цели, сам распоряжаясь своими средствами, доходами и имуществом. Прежде всего крестьянин заботился о своей хате. Он старается всячески украшать, переходить к другим, более удобным формам жилых помещений, заботиться прочности своей избы и о возможном комфорте, понятно, примитивном. Особенно боится русский хуторянин пожаров, и он начинает прибегать к строительству огнеупорных зданий»¹.

Дифференциация видов аграрного производства по районам привела к росту товарности сельского хозяйства. Три четверти всего переработанного индустрией сырья поступало от сельского хозяйства. Товарооборот сельскохозяйственной продукции увеличился за период реформы на 46%. Еще больше, на 61% по сравнению с 1901-1905 годами, возрос в предвоенные годы экспорт сельскохозяйственной продукции. Россия была крупнейшим производителем и экспортером хлеба и льна, ряда продуктов животноводства. Так, в 1910 году экспорт российской пшеницы составил 36,4% общего мирового экспорта.

Однако не были решены проблемы голода и аграрного перенаселения.

Страна по-прежнему страдала от технической, экономической и культурной отсталости. Темпы роста производительности труда в сельском хозяйстве были сравнительно медленными. В то время как в России в 1913 году получали 55 пудов хлеба с одной десятины, в США получали 68, во Франции - 89, а в Бельгии - 168 пудов. Экономический рост происходил не на основе интенсификации производства, а за счет повышения интенсивности ручного крестьянского труда. Но в рассматриваемый период были созданы социально- экономические условия для перехода к новому этапу аграрных преобразований - к превращению сельского хозяйства в капиталоемкий технологически прогрессивный сектор экономики.

Реформа Столыпина не могла решить всех противоречий, но все же дала толчок развитию хозяйства страны.

Ленин считал, что реформа Столыпина - прусский путь развития капитализма, нечто, выгодное помещикам. Но ведь опора прусского пути- юнкера – помещичьи хозяйства. Столыпин же искал опору среди богатого крестьянства. Ленин допустил ту же ошибку, что и Чернышевский, который считал реформу 1861 года помещичьей. На самом деле все конкретные решения реформы 1861 года отвечали в первую очередь интересам сохранения царя и его бюрократии. И Столыпин тоже думал о сохранении бюрократии, в широком смысле слова – о сохранении российского государства. В 1861 году с этой целью отвергли и помещичий вариант реформы (освободить крестьян без земли) и крестьянский вариант (освободить, отдав крестьянам всю землю). Выбрали общинный вариант освобождения. Именно он позволил сохранить государственную машину России и Российскую империю.

Можно сказать, что страна в период столыпинских реформ переживала не конституционный кризис, а революционный. Стояние на месте или полуреформы не могли решить ситуацию, а только наоборот расширяли плацдарм для борьбы за кардинальные преобразования. Только уничтожение царского режима и помещичьего землевладения могли изменить ход событий, меры, которые предпринял Столыпин в ходе своих реформ были половинчатыми. Главный же крах реформ Столыпина состоит в том, что он хотел осуществить реорганизацию не демократическим путем и вопреки ему.

Процесс формирования монополистического капитализма затронул экономическую, политическую и социальную жизнь России. Наряду с общими закономерностями и тенденциями в каждой стране имелись свои особенности монополистического капитализма. В России они проявлялись наиболее сильно, что было обусловлено рядом факторов:

Во-первых, исторических – Россия перешла к капитализму позднее многих стран Европы;

Во-вторых, экономико-географических – необъятная территория с различными природно-климатическими условиями и ее неравномерным освоением;

В-третьих, социально-политических – сохранение самодержавия, помещичьего землевладения, сословного неравноправия, политического бесправия широких народных масс, национального угнетения;

В-четвертых, национальных – различный уровень экономического и социокультурного развития многочисленных народов империи.

Россию приято относить ко второму эшелону модернизации. Существуют разные точки зрения исследователей на вопрос об уровне развития капитализма в России: средний или слабо-средний. Кроме того, наряду с мнением о «догоняющем» характере российской модернизации (формационный подход) существует мнение и об особом пути развития России, о ненужности и бесперспективности «гонки за лидером» (цивилизационный подход).

Особенности экономического развития России заключаются в следующем:

1) Для России по сравнению с Западом были характерны не только быстрые темпы, сжатые сроки, но и резкое смещение стадий складывания фабричного производства. В развитых странах железные дороги явились результатом промышленного переворота, в России железнодорожное строительство развернулось до промышленного переворота, явившись мощным стимулом, с одной стороны. Индустриального развития страны, с другой – капиталистической эволюции всего народного хозяйства.

2) Система российского фабричного производства во многих отраслях промышленности складывалась без прохождения предшествующих стадий – ремесла и мануфактуры.

3) В другой последовательности в России происходило и оформление кредитной системы. К началу XX века эта система была представлена прежде всего крупными и крупнейшими акционерными коммерческим банками, а бурный рост средних и мелких кредитных учреждений приходился лишь на время предвоенного промышленного подъема.

4) Наблюдался быстрый рост различных форм экономической организации производства – мелкотоварной частнокапиталистической, акционерной, государственно-капиталистической, монополистической, а затем государственно-монополистической.

5) Для России был характерен не вывоз, а ввоз капитала.

Важная особенность капиталистической эволюции России состояла в том, что огромную роль в экономической жизни, становлении основных элементов новых отношений играло самодержавное государство. Вмешательство государства в хозяйственную жизнь выражалось:

- в создании казенных заводов (военное производство), которые были исключены из сферы свободной конкуренции;

- в государственном контроле за железнодорожным транспортом и строительством новых дорого(2/3 сети железных дорог принадлежало государству)

- в том, что государству принадлежала значительная часть земельных угодий;

- в существовании значительного государственного сектора в экономике;

- в установлении государством протекционистских тарифов, предоставлении государственных кредитов и заказов;

- в создании государством условий для привлечения иностранных инвестиций (в 1897 г. Была проведена денежная реформа, ликвидировавшая биметаллизм и установившая золотое обеспечение рубля, его конвертируемость).

Государство активно покровительствовало развитию отечественной промышленности, банковского дела, транспорта, связи. В страну стали поступать значительные иностранные инвестиции. Но на развитие российской экономики отрицательно влияли следующие факторы:

- во-первых, многоукладный характер экономики – наряду с частнокапиталистическим, монополистическим и государственно-монополистическим сохранялись мелкотоварный (кустарная промышленность), полукрепостнический и натурально-патриархальный (община) уклады;

- во-вторых, неравномерность и глубокие диспропорции в развитии отдельных отраслей;

- в-третьих, зависимость от внешних рынков зерна и иностранных инвестиций, в результате чего Россия тяжело пережила кризисы 1898 – 1904 и 1907 – 1910 гг.;

- в-четвертых, сочетание высоких темпов развития экономики с низкой производительностью труда (в 2 – 3 раза ниже, чем в Европе), отставанием в производстве продукции на душу населения и технической вооруженности труда;

- в-пятых, российская буржуазия не имела доступа к власти и не была свободна в принятии решений, она так и не вышла из сословных рамок гильдейского купечества;

- в-шестых, наличие мощного бюрократического капитала, представлявшего собой громадное государственное хозяйство – колоссальный земельный и лесной фонды, шахты и металлургические заводы на Урале, Алтае, в Сибири, военные заводы, железные дороги, государственный банк, предприятия связи, которые принадлежали казне и управлялись не буржуазными, а феодально-бюрократическим методами.

Несмотря на ускоренное развитие промышленности, ведущим по удельному весу в экономике страны оставался аграрный сектор. 82 % ее населения было занято в этой отрасли. Она занимала первое место в мире по объему производимой продукции: на ее долю приходилось 50 % мирового сбора ржи, 25 % мирового экспорта пшеницы.

Сельское хозяйство России тоже имело свои особенности:

- зерновая специализация сельского хозяйства, приведшая к аграрному перенаселению и истощению земель;

- зависимость цен на зерно на внешнем рынке в условиях усилившейся конкуренции со стороны США, Аргентины, Австралии;

Маломощность основной массы крестьянских хозяйств, прирост продукции отмечался только в помещичьих хозяйствах и хозяйствах зажиточных крестьян (не более 15 – 20 % всех крестьян);

- месторасположение России – «зона рискованного земледелия», что при низкой технологии сельского хозяйства приводило к хроническим неурожаям и голоду;

- сохранение полукрепостнических и патриархальных пережитков в деревне (помещичье землевладение, общинная система землевладения и землепользования).

Аграрный сектор был включен в процесс модернизации лишь частично. Именно проблемы сельского хозяйства стали главным стержнем экономической, социальной и политической жизни страны начала века.

Следовательно, в аграрных преобразованиях Столыпина можно выделить несколько направлений:

1) Разрушение общины «сверху» и вывод крестьян на отруба (выделение крестьянина с землею из общины при сохранении усадьбы на прежнем месте) и хутора (выделение с переносом усадьбы на новое место. Избавляясь от общинных ограничений (периодических переделов земли, принудительного севооборота, то есть необходимости сеять ту же культуру, что и соседи), крестьянин превращался в полноправного собственника, по своему усмотрению распоряжающегося принадлежащими ему сельскохозяйственными угодьями;

2) Реорганизация крестьянского поземельного банка, скупка им помещичьих земель и перепродажа их в руки крестьян. Эта мера решала проблему малоземелья, не затрагивая интересы крупных собственников. Крестьянам была передана часть государственных и удельных (принадлежавших императорской семье) земель. Основанный еще в 1882 г. Крестьянский банк в годы аграрной реформы покупал помещичьи имения и продавал их крестьянам мелкими участками на достаточно выгодных условиях. Чтобы облегчить положение крестьян, государство с 1906 г. отказалось от взимания остатков выкупных платежей;

3) поощрение переселения малоземельных и безземельных крестьян из Центральной России на окраины (в Сибирь, на Дальний Восток, в Среднюю Азию). Переселенцам прощались недоимки, выдавались беспроцентные ссуды, продавались дешевые железнодорожные билеты. В течение пяти лет переселенцы не платили налогов. Эти льготы и отсутствие перспектив в родных местах побудили многих малоземельных крестьян отправиться в восточные районы. За 10 лет число переселенцев превысило 3 миллиона человек.

Несмотря на существенные положительные моменты, аграрная реформа 1906 г. имела серьезные недостатки:

1) Экономический прогресс в деревне был несовместим с сохранением помещичьего землевладения;

2) Реформа оказалась слишком запоздалой, потому что у страны не было 20 лет, на которые уповал Столыпин; в результате царизм не успел создать себе опору в деревне из крестьян – собственников земли;

3) Постепенное разрушение общинных порядков порождало новые и обостряло старые проблемы. Разорявшиеся крестьяне уже не могли рассчитывать на помощь мира; во многих центральных губерниях, где остро ощущалась нехватка земли, ускорилась пролетаризация части крестьян. Противостояние зажиточных и бедных крестьян дестабилизировало обстановку в деревне;

4) «Середняк» начал борьбу против разрушения общины, увидев в нем угрозу своему положению. Крестьяне стали препятствовать деятельности землеустроительных комитетов, не тушили при пожаре дома хуторян или отрубников, даже не разрешали хоронить их на мирском кладбище. Общинная психология оказалась у крестьянства сильнее, чем полагали власти;

5) Переселенческая политика также не во всем достигла своих целей: суровые климатические условия, неумение приспособиться к новым, непривычным способам хозяйствования; далеко не всегда организованный прием переселенцев на местах. Это вынудило примерно 16 % крестьян вернуться обратно и приводило к тому, что переселенцы-неудачники с трудом находили себе место в покинутых ранее родных местах, тем самым увеличивая число социально неустроенных и малоимущих в центральных районах. Переселенческая программа привела, таким образом, лишь к частичному разрешению проблемы малоземелья.

Заключение

Оценивая крестьянскую реформу 1861 г. важно подчеркнуть следующее.

Во-первых, отмена крепостного права была вынужденной мерой, так как в конце 50-х годов XIX в. кризис феодализма в России достиг своей кульминации. Крепостничество сдерживало развитие промышленности и торговли, консервировало низкий уровень сельского хозяйства. Росли недоимки крестьян, увеличивалась задолженность помещиков кредитным учреждениям. Вместе с тем в экономике России в недрах феодального строя пробивал себе дорогу капиталистический уклад, возникали устойчивые капиталистические отношения с постепенно складывающейся системой купли-продажи рабочей силы. В 50-е годы заметно обострились нужда и тяготы народных масс, произошло это под влиянием последствий Крымской войны, участившихся стихийных бедствий (эпидемий, неурожаев и как их следствие - голода), вследствие чего произошло усиление крестьянского движение, которое по своему накалу, масштабам и формам заметно отличалось от выступлений предыдущих десятилетий и вызывало сильное беспокойство в Петербурге.

Во-вторых, по мнению большинства современных историков, крестьянская реформа стала результатом компромисса между помещиками, крестьянами и правительством. Причем, интересы помещиков были максимально учтены, так как иного пути освобождения крестьян, по-видимому, не было.

В-третьих, с точки зрения заложения основ будущего экономического развития России, крестьянская реформа не может оцениваться только положительно. Камнем преткновения является введение общинной собственности на землю. Как писал С.Ю.Витте¹: «С точки зрения технического осуществления реформы община была более удобна, нежели отдельный домохозяин. С административно-полицейской точки зрения она также представляла более удобства - легче пасти стадо, нежели каждого члена стада в отдельности... Однако общинное владение есть стадия только известного момента жития народов, с развитием культуры и государственности оно неизбежно должно переходить в... индивидуальную собственность; если же этот процесс задерживается, и в особенности искусственно, как это у нас, то народ и государство хиреют».

В-четвертых, условия освобождения крестьян изначально заключали в себе будущие противоречия и источник постоянных конфликтов между ними и помещиками: крестьянское малоземелье и наличие крупного помещичьего земледелия, обремененность крестьян различными платежами и повинностями. Это также было свидетельством компромиссного характера реформы.

В-пятых, реформа предотвратила массовые выступления крестьян, хотя локальные имели место. Самые значительные из них относятся к 1861 году - восстание крестьян в селе Бездна, Казанской губернии и Кандеевке Пензенской губернии.

В-шестых, с освобождением крестьян уходил в прошлое старый административный строй, основанный на крепостном праве и сословном преобладании дворянства. Таким образом, новые условия общественно-политической жизни выдвигали целый комплекс первоочередных преобразований, имеющих целью создать новую систему государственного управления.

Исследовав столыпинскую аграрную реформу 1906 г., автор приходит к выводу, что и эта реформа была вынужденной мерой, так как:

Во-первых, несбалансированность хозяйства России стала одной из причин экономического кризиса начала XX столетия, который затем сменился длительной «депрессией» 1904-1908 годов.

Во-вторых, политика государства оставалась внутренне противоречивой, потому что в ней преобладали административные меры и недооценивалось значение частного предпринимательства, а также самому курсу правительства не хватало сбалансированности между потребностями промышленности и сельского хозяйства.

В-третьих, социально - классовая структура страны отражала характер и уровень её экономического развития. Наряду с формированием классов буржуазного общества (буржуазия, мелкая буржуазия, пролетариат), в нем продолжали существовать и сословные деления - наследие феодальной эпохи. Буржуазия занимает ведущую роль в экономике страны 20 века. До этого она не играла какой-либо самостоятельной роли в общественно-политической жизни страны, так как она была полностью зависима от самодержавия и оставалась аполитичной и консервативной силой. Дворянство, которое сосредоточило более половины всех земель, было главной опорой самодержавия, хотя в социальном плане оно теряло свою однородность, сближаясь с буржуазией. Крестьянство составляло 3/4 населения страны. Класс наемных рабочих, насчитывавший около 17 миллионов человек, был не однороден. Большая часть рабочих состояла из недавно пришедших в город крестьян, еще не потерявших связь с землёй. Ядром этого класса стал фабрично-заводской пролетариат, насчитывавший более трёх миллионов человек. Политическим строем в России оставалась абсолютная монархия. Хотя в 70-х годах 19 века был сделан шаг по пути превращения государственного строя в буржуазную монархию, царизм сохранил все атрибуты абсолютизма.

В-четвертых, реализация реформы проходила на более низком, чем предполагалось, уровне. Введение частной подворной собственности на землю вместо общинной удалось ввести только у четверти общинников. Не удалось и территориально оторвать от общины зажиточных хозяев, так как на хуторских и отрубных участках поселялись менее половины кулаков. Переселение на окраины так же не удалось организовать в таких размерах, которые смогли бы существенно повлиять на ликвидацию земельной тесноты в центре. Все это предвещало крах реформы еще до начала войны.

Изучив аграрные реформы 1861 и 1906 гг. в совокупности, очевидно, что перед нами возникает картина растянутого, неопределенного в стадиях и формах, мучительного для крестьян процесса. Из многих ущемлений крестьян в пользу их бывших владельцев решающее значение имели «отрезки» и «временнообязанное состояние», создавшие систему полукрепостной с сильнейшей примесью кабальности эксплуатации крестьян. Ни помещичьи, ни крестьянские хозяйства не встали и не могли встать на путь подъема и модернизации. Эгоизм дворянства, неспособность отказаться от феодального «права ничего не делать», хозяйственная бездарность привели к замораживанию системы отношений, которая мыслилась как переходная к новому, а оказалась продолжением старого. Неурожаи, голодовки не позволили крестьянам в массе своей начать выкупные платежи. «Временнообязанное состояние» затянулось надолго, пока 28 декабря 1881 г. не был издан закон об обязательном выкупе с 1 января 1883 г. Выплата «выкупных» была рассчитана на 49 лет и продолжалась бы до начала 30-х годов.

Результатом столыпинской аграрной реформы, если бы она осуществилась, явились бы окончательное поражение крестьянства в борьбе за землю и за свободное развитие своего хозяйства, полное утверждение в России помещичьего типа капитализма и пауперизация основных масс сельского населения. Сельское хозяйство в нынешней России являло бы собой картину чересполосицы нескольких десятков, самое большое – сотен крупных и крупнейших предприятий, выросших на базе помещичьих латифундий, нескольких десятков тысяч хозяйств фермерского типа и миллионов крестьянских семей, живущих в «подвалах нищеты», хорошо известных современному «третьему миру».

Практически столыпинская аграрная реформа не могла решить поставленную задачу, потому что было уже поздно. Больше того, административно-принудительные меры осуществления реформы только ускоряли революционный взрыв, а ее массовый социальный продукт явился той силой, которая сыграла активную роль в 1917-1918 гг.

Россия вступила в ХХ век с полукрепостническим режимом в деревне и, следовательно, с нараставшей необходимостью новых реформ, промедление с которыми делало неизбежным революционный взрыв. Он и произошел, причем именно в деревне. Совершенно неожиданно и для правых, и для левых - и для самодержавия, и для революционеров - по черноземной полосе Украины и России в 1902 г. прокатилась волна крестьянских восстаний, сопровождавшихся захватами помещичьих земель, поджогами усадеб и т.п. В России начиналась крестьянская революция, на фоне (и основе) которой развертывались все другие социальные и политические революции, включая Октябрьскую 1917 г.

Смысл этой самой массовой народной революции состоял в проведении широких демократических преобразований, но главное – в ликвидации помещичьего землевладения, в замене частной земельной собственности общенародной с передачей всей земли тем, кто ее обрабатывает своим трудом.

Крестьянская революция в России с самого начала двигалась именно к такому решению аграрного вопроса. Самодержавная бюрократия пыталась остановить ее уступками и обещаниями.

Двигателем социального прогресса становилась революция. Сказанное отнюдь не означает согласия с известным утверждением о том, что «реформы есть побочный продукт революции». История свидетельствует о предпочтительности для общества реформаторских решений объективно назревших проблем. Революция совершается, если общество оказывается неспособным решать такие проблемы с помощью реформ.

Эпоха первоначального накопления чревата социальными взрывами. Они имели место во всех странах, когда там совершался этот процесс. Однако в развитых странах Европы эта эпоха пришлась на XVI-XVIII вв., в России же – на конец XIX-XX вв., что само по себе резко обострило социальную реакцию на все то, что входит в понятие первоначального накопления капитала. Во-первых, человечество в целом стало все же более гуманным, и поэтому в ХХ веке оказались невозможны те способы подавления социального протеста, которые запросто сходили с рук в XVI или XVIII вв. Во-вторых, первоначальное накопление не исчерпывало происходившего в России начала ХХ в.: здесь мы сталкиваемся с феноменом наложения разных социальных эпох – и предшествующих первоначальному накоплению (натурально-общинный крестьянский мир), и сменивших его (развитые формы капитализма, особенно в промышленности). Революционный взрывы 1905 и 1917 гг. были взрывами народного отчаяния эпохи первоначального накопления, в которые наслоение эпох промышленного капитализма внесло мощный социалистический потенциал.

Российские аграрные реформы в отличие от аналогичных реформ в западных государствах никогда не имели четкой, общей концепции проведения и последовательности в реализации. Государственная власть при каждом их проведении не формулировала главную (переходную в другое состояние) концепцию, не обозначала ясного представления о последствиях, к которым должна привести аграрная реформа.

В истории аграрных реформ России, по сравнению с реформированием аграрного сектора в зарубежных странах, никогда не была четко обозначена соответствующая правовая модель их проведения.

Опыт зарубежных стран в этой области можно свести к двум основным тенденциям: имеющей исторические корни в римском праве западной модели правовой системы, основными составляющими которой являются частная собственность на землю и свобода предпринимательства; и восточной модели – основные черты которой заключаются в том, что собственником всей земли и регулятором всех общественных отношений является государство.

К последней модели практически все историческое время принадлежала и Россия. Лишь столыпинская аграрная реформа и реформы, начатые в 1990 году, попытались изменить основы земельного строя и формы государственного управления сельским хозяйством. Как известно, столыпинской аграрной реформе не суждено было реализоваться до конца, а реформа 1990 года продолжается. Лишь к настоящему времени методом проб и ошибок стали обозначаться государственные направления в аграрных преобразованиях в вопросе предоставления, отчуждения, гарантии прав и свобод частной собственности на землю свести к единому правовому знаменателю, гарантированному российским законодательством; общую государственную политику направить на поддержку сельскохозяйственного производителя. О полной реализации этих направлений говорить еще очень рано, так как, генетическая предрасположенность России к восточной модели государственности не позволяет ей быстро перестроиться в соответствии с западными принципами. Провозглашенные частная собственность на землю и свобода аграрного предпринимательства с трудом реализуются в нашей стране из-за общей консервативности государственной политики.

Как в историческом прошлом, так и в настоящее время не преодолена зависимость российского крестьянина от различных форм организации сельскохозяйственного производства, навязанных ему государством.

Исторические изыскания показывают, что ни одна российская аграрная реформа полностью еще не освободила крестьянина от форм организации сельскохозяйственного производства, навязанной со стороны. То крестьянина подчиняли помещику, то общине, то государству и т.д. Так, реформа 1861 года предоставила крестьянину определенную самостоятельность, но размер земельного участка и вопросы распоряжения им закрепила в зависимость от решения общины. Последующие реформы 1906, 1918, 1922, 1930 годов также не освободили его полностью, а в советское время законами посягали на его независимость. Попытка организовать сельскохозяйственное производство самому государству через привязку крестьянина то к одному, то к другому распорядителю его судьбы - основной замысел всех аграрных реформ. Такая концепция организации реформ должна быть преодолена.

Основная концепция правового регулирования аграрных реформ и в России должна состоять в необходимости предоставить сельскому труженику возможность самому определиться в формах организации производства, реализации произведенной продукции, наследования имущества, включая землю. Эта концепция реализована во всех аграрно-развитых странах, но в России до сих пор не нашла четкого законодательного закрепления и не воспринята в качестве государственной аграрно-правовой политики.

Список источников и литературы

1. Аврех А.Я. П.А.Столыпин и судьбы реформ в России.[Текст] /А.Я. Аврех. - М.: Политиздат. 1991.

2. Адуков Р. Х д.э.н. Аграрные реформы и развитие сельской экономики России. [Электронный ресурс] Режим доступа: http: // www.adukov.ru/articles/

3. Васюк Н.Д. Правовые реформы в аграрном секторе России и их влияние на экономику сельского хозяйства. [Электронный ресурс] Режим доступа: http://www.jusinf.ru/catalog//

4. Верт Н. «История советского государства». [Текст] /Н. Верт - М. «Прогресс- академия». 1994.

5. Википедия: Статьи к викификации .[Электронный ресурс] © This material from Wikipedia is licensed under the GFDL (Inserted by aWiki).

6. Витте С.Ю. «Избранные воспоминания». [Текст] / С.Ю. Витте - М. «Мысль». 1991.

7. Витте С.Ю. и П.А. Столыпин - Российские реформаторы ХХ столетия .[Текст] / под. ред. Ананыча Б.Г. - М.1992.

8. Волковицкий В. Смерть П.А. Столыпина. [Текст] / В. Волковицкий // История. - 1997. - № 10 - С.1-5

9. Дьяков И. Забытый исполин. . [О реформах П.А. Столыпина: правда, вымысел] / И. Дьяков //Чудеса и приключения. 2008. - № 2 - С. 2-4

10. Дякин В.С. Сорок потерянных лет. [Текст] /В.С. Дякин // Знание – сила. N 2. 1991.

11. Дякин В.С. Слишком запоздалая реформа.[Текст] /В.С. Дякин // Знание – сила. N 2. 1991.

12. Зайцева Л. Земельные отношения в России в начале века и аграрная реформа Столыпина. [Текст] / Л. Зайцева // Экономист. - 1994. - № 2 - С.86-94

13. Захарова Л.Г. Самодержавие и отмена крепостного права в России. 1856-1861. М., 1984. [Электронный ресурс] Режим доступа: http://hronos.km.ru/dokum/

14. Зырянов П.А. Земельно-распределительная деятельность

15. крестьянской общины в 1907-1914 г.г. [Текст] / П.А. Зырянов - М. 1988.

16. Казарезов В.В. Нам нужна великая Россия. [Текст] /В.В. Казарезов // Новосибирск. «Сибирские огни». №4 1991.

17. Канищева Н. Путь к реальной свободе. [О реформах П.А. Столыпина] / Н. Канищева // Родина. - 2007. - № 3 - С.2-7

18. Карпачев М.Д. Истоки Российской революции: легенды и реальность. [Текст] /М.Д. Карпачев - М. 1991.

19. Карр. Э. История Советской России. [Текст] /Э. Карр Соч.: в 3-х т. - М. 1990. - Т. 1.

20. Ковальченко И.Д. «Столыпинская аграрная реформа». .[Текст] /И.Д. Ковальченко // История СССР. №2.- М. 1992.

21. Краткое пособие по истории. [Текст] /под. ред. Корелин А.П. - М.: Высшая школа. 1992.

22. Крестьянская реформа в России 1861 года. Сборник законодательных актов. Сборник. [Текст] - М. 1954.

23. Ленин В.И. Полное собрание сочинений. .[Текст] /В.И. Ленин Соч. в 30-х т. – М. 1986. - Т.16, Т.20

24. Миронов Г. Петр Аркадьевич Столыпин (1862-1911) . [Текст] / Г. Миронов // Маркетинг. - 1994. - № 4. - С. 129-140

25. Могилевский К.Страна без всяких утопий . [Столыпинские реформы] / К. Могилевский // Родина - 2008. - № 8 - С. 8-10

26. Мэйси Д. Земельная реформа и политические перемены: феномен Столыпина. [Текст]/ Д. Мэйси// Вопросы истории. - 1993. - № 4. - С.3-18

27. Островский И.В. «П.А. Столыпин и его время». [Текст] / И.В. Островский - Новосибирск. 1992.

28. Покровский М.Н. «Избранные произведения». [Текст] / М.Н. Покровский- М. 1967.

29. Румянцев М.В. «Столыпинская аграрная реформа: предпосылки, задачи и итоги». [Текст] /М.В. Румянцев // История СССР №10.- М. 1990.

30. Сборник правительственных распоряжений по устройству быта крестьян, вышедших их крепостной зависимости. Сборник.[Текст] - СПб, 1861.

31. Сборник речей «П.А.Столыпин». «Нам нужна великая Россия». Сборник. [Текст] - М. «Молодая гвардия». 1991.

32. Сироткин В.Г. Великие реформаторы России. [Текст] / В.Г. Сироткин - М. 1991.

33. Столыпин А. Правда о моем отце: Петр Столыпин. [Текст]/ А. Столыпин // Слово. - 1997. - № 11. - С.16

34. Платонов С.Ф. Учебник Русской истории. [Текст] /С.Ф. Платонов - СПб. «Наука». 1997.

35. Федорова Н. Неотъемлемое свойство. Проблема собственности в столыпинской аграрной реформе. [Текст] /Н.Федорова // Родина. - 2007. - №1. - С.16-19

36. Хрестоматия по истории СССР. 1861-1918. М.1990.

37. Шипунов Ф. Великая замятня. [Текст] /Ф. Шипунов // Наш современник.- 1989. - № 11. - С. 137

38. Экштут С. Карьера Петра Столыпина. [Текст] / С. Экштут// Родина. - 2006. - № 9 – С.8-13

39. 100 лет столыпинской реформе: подбор статей: .[О П.А. Столыпине и его реформе] /С. Антоненко и др.// Родина. – 2006.- № 12. – С.12-24